ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ, глава четвёртая

Глава 4

Лодка, сослужившая в этот вечер добрую службу, приютив два любящих сердца, оказалась не единственным свидетелем вырвавшихся наружу, долго сдерживаемых, наших чувств. Это свидание не осталась незамеченным. Наверное, мы немножко сошли с ума, если позволили такому случиться. Потеряв контроль над собой, мы потеряли его и над реальностью. Нам было что сказать друг другу. Но увлёкшись беседой, не смотрели по сторонам и ноги сами привели нас из заброшенного парка к этой старой списанной лодке, которая стояла с обратной стороны нашего двора, как раз под окнами квартиры старшего брата Николая. Окна выходили прямо на место нашего свидания. Но находясь в романтическом тумане, из-за которого мы ничего и никого, кроме друг друга не замечали, мы потеряли бдительность и случайно вскрыли нарыв для любопытных глаз, чем разозлили родственников Николая.
Возможно именно этим обстоятельством объяснялись, последовавшие за этим, тревожные события, которые стали происходить сразу же, по следам нашей встречи.

Коля рассорился с братом и ушёл от него. Но неожиданно начал каждый день открыто, без всякой предосторожности, приходить во двор и стоять напротив моих окон. Это было похоже на бунт. Как будто чаша его терпения переполнилась и зашкаливающие эмоции начали литься через край, выплёскивась наружу таким странным образом, поскольку он уже не мог и не хотел их сдерживать. А иначе, поведение такого умного и выдержанного человека, как он, объяснить было бы просто невозможно. Похоже, он пошёл ва-банк, став бунтарём на собственном корабле, которым до этого умело управлял.

Коля останавливался напротив моих окон и не спускал с них глаз. Открыто искал меня, пытаясь разглядеть за лёгкими гардинами и догадываясь, что я нахожусь именно там. С беспокойством и тревогой я наблюдала за ним, прячась в складках портьеры и пытаясь понять, ЧТО он собирается предпринять.
Я безумно скучала по нему, но его поведение вызывало удивление, тревогу и пугало своей вызывающей откровенностью. Я ещё не знала о том, что мы были рассекречены, как провалившиеся на задании плохие разведчики, а также о том, что Коля получил «по полной» от брата, вызвав в нём негодование в связи с легкомысленным поведением младшего брата. Именно это обстоятельство, скорее всего, и вызвало бунт в душе Николая. Корабль жизни, которым до этого он умело управлял, пошатнулся. Паруса оборвались от шквала встречного ураганного ветра и капитан повёл корабль не в ту сторону – навстречу надвигающемуся шторму! Наверное, в тот момент он не понимал, что маленький кораблик не может победить морскую стихию и надвигающееся цунами! Было понятно только одно – это был внутренний протест всего его существа, произошедший таким неординарным способом. Обстановка накалялась с каждым днём.
А ещё, я заметила одну и ту же повторяющуюся особенность, сопровождающую ежедневные визиты Николая. Он стоял перед моими окнами до тех пор, пока я не появлялась открыто либо в окне, либо на улице. После чего он благополучно покидал свой добровольный пост и уходил. Обнаружила я этот факт случайно, когда однажды вынуждена была покинуть свой наблюдательный пункт и уйти по какому-то делу. Вернувшись, я обнаружила, что Николая уже нет. Это означало только одно – увидев меня выходящей из подъезда дома, он успокаивался и уходил. Такой сюжет повторялся каждый раз! Как только я под каким-то предлогом выходила из дому, этого было достаточно, чтобы Николай покидал свой пункт наблюдения и уходил домой.
Положение варьировало от забавных ситуаций до скандальных, в тех случаях когда к нему подходили родственники и уговаривали уйти, а он в ответ просил их оставить его в покое. Но однажды пришла его жена. Она умоляла его уйти с ней домой. Он же в ответ попросил её уйти, обещая скоро вернуться. Она настаивала. В нём росло раздражение, и он начинал повышать голос. Я становилась невольным свидетелем разыгрывающейся на моих глазах семейной драмы.
Коля не мог не понимать, что я всё это вижу, поскольку всё это происходило под моими окнами. Поэтому я поняла, что таким недопустимым поведением он сигналит мне о своём намерении легализовать наши чувства, вопреки всем и вся.

Я не была готова к такому развитию событий. Замечу, что я всё ещё оставалась школьницей – ученицей выпускного класса и была зависима от родителей, от их влияния на мою личную жизнь. Поэтому, когда обстановка накалилась до предела, я попыталась её разрядить. Для этого под каким-либо запланированным предлогом я покидала квартиру и уходила, зная, что когда вернусь, Николая под моими окнами уже не будет. Я чувствовала, что назревает что-то из ряда вон выходящее и такого развития событий вовсе не желала. Поэтому задумалась над тем, что можно предпринять в данном случае, чтобы это как-то прекратить.
- Отчего он так себя ведёт? – задавалась я вопросом. Мы, ведь, сами позволили случиться тому, что случилось. Пережили самые трудные времена, когда казалось, что жизнь остановилась... И выстояли! Справились! Тогда почему? Что случилось именно теперь?!
Ситуация настолько усложнилась, что положение начало становиться опасным – на моих глазах разыгрывалась настоящая семейная драма: его жена плакала, а брат при этом от чего-то предостерегал и даже угрожал. И тогда я решила разрядить эту ситуацию сама. Тем более, что понимала, что невольными свидетелями этой печальной драмы становятся также и посторонние люди, оказавшиеся случайно или любопытства ради на сцене разыгрываемых действий. Кроме того, моя семья, которая также могла беспрепятственно наблюдать за происходящим. Это не добавляло оптимизма. Но зато придавало мне решимости...

И я отчаялась на мужественный, смелый поступок. Я начала действовать, стараясь не думать о последствиях своего шага. Как Скарлетт из книги «Унесённые ветром». Помните?
- Я не буду думать об этом сегодня . Я подумаю об этом завтра.
Страх и отчаяние, в которых я пребывала, пока зрел план действий, мучили меня, но я понимала, что другого выхода нет. И благоразумие, в конце концов, победило.
Я решилась навсегда с ним проститься, чтобы уже никогда, ни при каких обстоятельствах не иметь возможности его больше видеть. Это было подобно согласию на операцию по удалению сердца, без которого надо было потом как-то научиться жить.
Итак... в одно из его таких посещений, когда, не смотря ни на какие угрозы родни и слёзы жены, он всё-таки пришёл и занял позицию перед моими окнами, я написала ему записку, в которой просила его навсегда покинуть наш город. Я писала о том, что наши мучительные отношения не сделают нас счастливыми, а только разрушат его семью и не дадут мне никогда создать свою. Я просила простить меня за то, что обращаюсь к нему с такой просьбой. Но у меня нет иного выхода, поскольку я ещё не достигла совершеннолетия и потому не имею возможности предпринять такой шаг сама.
Мне предстояло ещё закончить школу и получить аттестат зрелости. Поэтому я просила это сделать его самого.

Записку передала ему моя преданная подруга – Наташа, единственный человек, который знал о нас всё. Наш почтовый голубь, наша связная... Много слёз она пролила вместе со мною, поддерживая и Колю, и меня в самые тяжёлые минуты. Она говорила, что наша необыкновенная любовь достойна экранизации. Пожалуй, она была права, раз я зачем-то об этом пишу.

Он прочёл моё письмо и... исчез. Двор без него осиротел... Осиротело моё истерзанное сердце... Но при этом прекратились и скандальные ситуации у моего окна.

Я подумала, что это уже навсегда и мысленно простилась с ним, отрыдав в подушку всю горечь и боль, накопившиеся в истерзанной душе. Я была уверена, что после моего решительного, недвусмысленного послания он всё поймёт и примет единственно верное решение. Надо отметить, что Коля был человеком большой силы воли. Физически был очень выносливым, психологически – зрелым и мудрым. Он выжил однажды, когда на него толпой напала банда хулиганов, что часто случалось в 70-ые годы. Коля получил тогда серьёзные ножевые ранения в жизненно важные органы, но выжил. Это было в самом начале наших ещё только зарождающихся отношений. Мы были уже влюблены, но разлука ещё не маячила на горизонте.

Я оказалась невольным свидетелем этой беспрецедентной драки, когда Коля один, оттолкнув меня в сторону, разбрасывал направо и налево обезумевших от ярости, вооружённых ножами и финками, хулиганов. Он не был вооружён и держался до тех пор, пока стоял на ногах. Но когда упал, они начали наносить ему ножевые раны, безоружному, лежащему в крови.
Я не умела драться, но была очень ловкой и смелой. Чем я могла помочь в этой ситуации? Я бросилась в гущу, ногами выбивая ножи из рук хулиганов. Я била их ногами в пах. Когда Коля уже лежал в луже крови и над ним склонился бандит, собиравшийся нанести очередной удар финкой, я со всей силы ногтями пальцев обеих рук впилась в его за запястье и укусила зубами так, что он выронил финку. В это время подоспела скорая помощь. Банда разбежалась, а Колю в бездыханном состоянии увезли в больницу.

Справедливости ради хочу отметить, что я не была сильной и храброй девчонкой. Просто, в тот момент страх за жизнь любимого настолько взял верх над страхом перед вооружённой бандой, что я стала одержимой в своём огромном желании его спасти. У этой истории было интересное продолжение, но оно не является целью данного повествования. Поэтому ограничимся данными рамками. Скажу, лишь, о том, что «похоронив» его в больнице, медперсонал вдруг обнаружил, что он ожил и Коля срочно был прооперирован, а затем доставлен в реанимацию. Что делала в это время я? Молилась, сидя на полу в зале ожидания... Затем ухаживала за ним в палате. Я видела его страшное лицо, похожее на сплошное месиво, в котором не различимы ни глаза, ни рот, ни нос... И которое, придя в себя после операции, он прикрывал стерильной салфеткой, чтобы я это не видела... Он почти не стонал...

Почему вдруг вспомнила об этом? Ведь, это не имеет отношения к истории любви? Или, всё же имеет?
А вспомнила, наверное, потому, что надеялась на природное мужество Николая, силу воли и жизнестойкость. Что они помогут дорогому мне человеку правильно распорядиться моим выстраданным, разводящим навсегда посланием, а также в надежде на то, что новые обстоятельства любимого не сломают!

Забегая вперёд отмечу, что... к сожалению, моё послание Коле оказалось не концом, а напротив, началом новой истории – нового витка в наших сложных, мучительных отношениях! Но об этом расскажу в следующий раз.

(продолжение следует)


Музыка - Ernesto Cortazar - As No One Else