Пылю...

Просвета нет, его не будет впредь,
И сломан зуб, один, второй и третий.
Теперь осталось только умереть -
Три вдоха и три выдоха до смерти.

И песни петь, теперь удел не мой,
Есть три аккорда, до струны разрыва.
Врагов нажил я нынешней зимой,
Три месяца, от осени счастливой,

Казалось, отделяют от весны,
А это - три мучительные бездны.
Шальная мысль - не годы сочтены,
А сочтены минуты, если честно.

Сказать по правде и мгновенья уж,
Совсем не те, что были в прошлом, дальнем.
Три раза смерть не снимет страшный куш -
Один лишь раз сорвет, в исповедальной,

Как плод запретный, с дерева любви,
Как плод желанный, сладкий, а не кислый.
Три раза я, казалось мне, любил,
И подгонял под вехи жизни числа.

Мне было двадцать, тридцать, пятьдесят,
Простые, не простые эти даты?
Не боги - черти пальцами грозят,
И ждут, чтоб увести с собой куда-то.

А я чертей ударю по рогам,
И уложу их с трех своих ударов.
И возвращусь туда, к родным богам,
Где переливы арфы - не гитары.

А вы, слезу роняя у икон,
Крестясь, включая репродуктор снова,
Услышите веселый мой шансон -
Простое, поэтическое слово.

Всех песен триста, это, сто по три,
И вечно, вечно троица со мною.
Да, я шалил, да, я любил, пылил,
Судьбой своею, над своей страною.

А мне б, три мачты, словно кораблю,
Грот, фок, бизань и нечто, в этом роде.
И, все равно, я счастлив, что пылю -
Так пусть со мною что-то происходит.