Крылья

КРЫЛЬЯ

На острове скалистом, что зовется Айлейн,
Есть место, где сотни мхом укутанных пней,
Говорят нам о роще, бывшей некогда здесь,
Нынче ж ветер подымает, торфяной пыли взвесь.
Но в древний, языческий праздник Сайман,
Каждый может увидеть в этом месте туман,
Где сиды пьют эль в новолунную ночь,
И поет песни Дейрдре, Конхобарова дочь.
Из песен, что сотни, я запомнил одну,
Ее я спою, ее я спою,
О первом, втором, третьем, четвертом, пятом, шестом…

За какие грехи,
Были нам, кем-то крылья даны.
Как они велики, как они тяжелы!
Приковала к земле белых крыльев цепь,
Опустив на глаза безысходности слепь.
Бесконечна тропа,
Что уводит сквозь густые леса.
Вот усталость уже свою долю взяла.
Может лучше остаться в этой траве,
Не особо мешает странный груз на спине.
И замедлили шаг под зеленой листвой
Первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой…

Поредели леса,
И дорогой обернулась тропа.
Сквозь пустыню и зной миражом повела.
Нет бы, крыльями белыми разом взмахнуть,
Не взлететь, так прохладой себя обмануть.
Но пустые мечты,
Не для этой работы крылья даны.
Жар пустыни, увы, не развеют они.
Ноги сточены в кровь, пересохшие рты,
Проклинают крыла, жадно просят воды.
И свернули в оазис, влагой полный хмельной,
Первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой…


Не бывает вечных пустынь,
Не бывает вечных дорог,
И та и другая, куда-нибудь да приведет.
Остановлен бег дороги,
Силой вверх растущих скал,
Вот ряды поредели, среди тех, кто шпагу свою не отдал.
Если дальше нет дороги,
Значит, мы пришли домой,
И остались под этой, вверх устремленной горой,
Первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой…
Дайте силы понять,
Эту страсть, не забыть, не унять,
Что порой заставляет, себя с места поднять.
Высотой затянуло дорогу и зной,
Впереди только небо над головой.
Царство вечных снегов,
Сохранит следы на сотни замков,
Здесь замкнулась душа, порождая врагов.
Крик сходящих лавин и могильный покой,
Нависают безмерною пустотой.
И забились в пещеру, напуганные высотой,
Первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой…

Чаша выпита до дна,
Дальше некуда идти,
Беспощадно обрубает пропасть все пути,
Открывая взору небо, отраженное в морях…
Лишь один решился сделать шаг, отбросив страх!
В жертву жизнь отдать, каплей стать в морских волнах!
И явилось миру чудо,
Над поседевшей головой,
Развернулась пара крыльев,
Слепящей белизной.
Но роняет ангел слезы, каплей дегтя на века,
Растекаются по сердцу эти имена:
Первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой…
Под зеленой листвой.
Первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой…
У воды хмельной.
Первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой…
Под высокой горой.
Первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой…
Напуганные высотой.
Первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой…

Есть дом под горой, под горой Нок-на-Рей,
Простая харчевня для свободных людей.
Ведь после работы не грех отдохнуть,
Не грех в добрый эль рыжий ус обмакнуть.
Здесь на слово смелы, открыты, честны,
Страны Эрин дети, кельтов сыны.
Но в древний, языческий праздник Сайман,
Гора Нок-на-Рей оброняет туман.
Плащом облегает он плечи и лик,
Того о ком спорят: юнец иль старик?
Он лиру достанет, в горсть ноты возьмет,
И песни бродячих филидов поет.
Он знает их сотни,
Откуда только их берет?
А может, это дух Рафтери,
Кетлин юной, паладин?
Нет, гляди, старик, горбатый, рванный нищий…
Только плащ—как крылья белый,
Волос,—словно пепел серый…
Он многого не спросит,
Излишество его убьет,
Всего за полпенни и кружечку эля
Он вам споет
О первом, втором, третьем, четвертом, пятом, шестом…