Он стоял будто лошадь понуро,
не смыкая иллюминаторов – глаз.
И смотрел, как узду с него, якорную,
снимают в последний раз.
В белых пятнах от старой краски,
как в сединах стоял он ржавый,
И не требовал больше ласки,
в путь просился - последний самый.
Он скрипел, будто ржал не о помощи,
приговора просил справедливого,
Не к железу чтоб бросили в стойбище,
чтобы в море его отпустили.
Оттолкнули б его от берега,
пусть ему закрепиться нечем,
Мать родная в своей колыбели,
покачает его в этот вечер.
А когда поднимать его стали,
из воды на жестокую сушу,
Оборвался, вдруг, трос из стали,
сталь, как видно, имеет душу.
И все замерли на мгновенье,
он застыл над водой,
чуть касаясь.
Расступилась вода улыбаясь,
и взяла на своё попечение.
Над кормою волны сомкнулись,
гильотиной жестокого мира,
Усмехнулась вода и сомкнулась,
как круги пошли позывные…
Успехов вам.