Задумайся...

… Так необходимо порой в наш скорострельный век остановиться и задуматься: а все ли правильно? не теряем ли мы что-то важное на бегу? да и туда ли бежим?

*****
Всего лишь миг до третьих петухов.
И мается прозревшее сознание
Под грудой ненаписанных стихов,
Под грузом неисполненных желаний.

И вдруг поймешь: несчастлив человек
Несоразмерностью своей души и тела…
Беда не в том, что короток наш век,
А в том, что слишком многого хотелось.

МОМЕНТ ИСТИНЫ
И все – не то. И все – не так.
Висят сомненья тяжким бременем.
Нас пожирает суета,
На жизнь не оставляя времени.

В мелькании дел, в кружении лет
Мечта последняя разбилась.
А за тобой уже и след
Простыл, и имя позабылось.

Лишь у порога в скорбный зал
Миг истины пронзит до боли:
Что ты из этой жизни взял,
Чтоб в вечность унести с собою?

Оглянешься: и все – зола,
Гурьбой – непонятые души,
Без смысла – мысли и дела,
И груда праздных безделушек.

Поймешь, что высмеянный нами,
Тот чукча с трубкой, под закат
Ведущий разговор с волнами,
Всех нас мудрее во сто крат!

*****
Пока глаза глядят – по свету –
Набросив на плечо суму,
Куда бреду я или еду –
Известно Богу одному.

Все сносно. Хоть не очень сладко.
Я пыль ли, дождь смахну со щек…
В суме моей стихов тетрадка
Да Слово Божие еще.

Бреду, покуда хватит сил,
Покуда есть в суме горбушка.
Я нищий. Но не побирушка.
Здесь Бог нас четко разделил.

*****
С годами и желаний вроде меньше,
Дороже то, что где-то позади.
Я в тишине на низенькой скамейке.
И мама с фотографии глядит.

Сижу. Курю. А сердцу неуютно
За фальшь когда-то столь привычных фраз:
«Мам, извини, я только на минутку…
Да… Непременно… В следующий раз…»

*****
Иду платить извечные налоги.
Вздыхаю так, что слышно за версту.
Уже давно скрипят в коленях ноги.
Я старюсь, а налоги всё растут.

А у забора пёс мосол смакует.
- Лежишь?! Тебе б мои заботы, брат!
А он в ответ: «Вы сами жизнь такую
Придумали. Так кто ж вам виноват?»

*****
Ну почему сегодня снова,
Когда и солнце, и ручьи,
Всего одним недобрым словом
Я вышиблен из колеи?

И воздух показался горше.
На сердце горкою – зола.
Людей хороших всё же больше.
Откуда ж в мире столько зла?

Ответ, он в мудрости народа.
Как вечность стар и вечно свеж.
Зло – ложка дёгтя в бочке мёда.
Всего-то… А попробуй, съешь…

*****
Порхая в ночи мотыльками,
Спешим на губительный свет.
А после разводим руками,
Когда уже выхода нет.

В полшаге всего от порога,
Куда добровольно — нельзя,
Мы вдруг вспоминаем про Бога,
Молитвы Ему вознося

За грешное, бренное тело,
За душу, что еле жива,
Мы молимся так неумело,
С трудом подбирая слова.

Откуда молитва исходит,
С каких позабытых стихий?
Но Он наши беды отводит
И наши прощает грехи.

И только отхлынут печали -
Мы вновь устремимся во тьму,
Забыв, что себе обещали
И что обещали Ему.

СЛОМАНЫЕ ЧАСЫ
До меня «кукушка в будке»
Сдохла, выпучив глаза.
А куда бегут минутки –
Больше некому сказать.

Нелегко мне без ответа,
Что вчера и что сейчас.
Поминутно в реку-Лету
Безвозвратно всякий час.

Утекло минут немало
В суматохе разных дел.
А куда – кукушка знала,
Да спросить вот не успел.

*****
Итожа к ночи день безумный,
С течением отнюдь не плавным,
Спохватимся: в заботах суетных
Мы что-то упустили главное.

И, вспомнив то, что ночью мучило,
Проглатывая в спешке завтрак,
Решим: сегодня не получится.
Придётся отложить до завтра.

Мы центр утратили, серьёзно так
Меж стенок маятником бегая.
Вчера нам — рано. Завтра — поздно.
Ну а сегодня — просто некогда.

ОХОТА НА ВОЛКОВ
Когда нет силы разорвать оков
И, словно зверь, судьбою загнан в угол,
Врубаю я «Охоту на волков»,
Кроша эмаль, сжимаю с хрустом зубы.

Когда отбриты все пути назад
И стынут впереди курки на взводе,
То маячками жёлтые глаза
Волков меня из-под флажков выводят.

Я вслед за стаей устремляюсь в бег,
Из тела страх по капле с потом выжав,
И плавлю животом кровавый снег
С одной лишь целью: вырваться и выжить.

И обретя неистовство и раж,
Едва лишь ухом поведя на выстрел,
Со стаею ложусь в такой вираж,
С которого б живым не всякий вышел.

И вновь вдохнув свободы глубоко,
Зализываю раны звёздной ночью.
Коль не было б «Охоты на волков»,
Возможно, жизнь моя была б короче.

МАСКИ
В кабак заглянешь или в Божий Храм,
Все в масках, кто в овечьей, кто и в волчьей.
То маски надевали по утрам,
Теперь их не снимаем даже ночью.

Не дай-то Бог, война или беда…
Не дай Бог никому! Ни в кои веки!
Но почему-то знаю: лишь тогда
Вся истина проглянет в человеке.

ЛЮБОПЫТСТВО
Мы с детства биты в лоб копытцем.
Дадут игрушку поиграть,
Но дерзкий бесик любопытства
Зудит: сломать и разобрать.

Нам до нутра добраться нужно,
Понять всю суть и дел, и тел.
Глядишь – и нет уже игрушки,
А только груда запчастей.

Зуд вместе с нами матереет.
Мы без него не можем жить.
Нам и Вселенную скорее
На атомы бы разложить.

С усами сами. Что там боги?
Коль зуда в нас такой запас!
Доковыряемся! В итоге
И ни Вселенной, и ни нас.

Вот Библия – она мудрее:
Поверь и всё. И тем живи.
Но сам, покуда не созреешь,
Плодов тех с дерева не рви.

*****
«Поэт в России больше, чем поэт» -
Когда-то, не подумав, брякнул классик.
И вот с тех пор бледнее стал сонет.
А пишущих всё чаще тянет к власти.

Им подавай трибуну да мандат.
Они в делах. Они проспекты пишут.
А вот стихов, как много лет назад,
Признаться, мы давно уже не слышим.

Где вы, поэты, черт вас побери?
Увы! Ваш воз не каждому по силам.
Они ж в Москве, Рязани иль Твери
Решают, как устроить нам Россию.

Да будь ты депутат иль алиментщик –
Всё то — другого профиля портрет.
Поэт он есть поэт, ничуть не меньше.
Но, если больше, тоже не поэт.

*****
В тот долгий вечер, отходя ко сну,
Я жизнь свою несложную итожил:
Что ж… Ростил сына… Посадил сосну…
Построил, пусть не дом, но баньку, всё же…

Сын вырос, вроде, парнем неплохим…
Сосна стройна… И банька тешит тело…
Да, между делом я писал стихи…
А, может, зря, что только между делом?

Им, может, надо было всё отдать?
И планку ставить только в этом плане?
Но как тогда б смог сына воспитать?
И стих о чем, коль ни сосны, ни бани?

ДУРАК
Мы все считали, что дурак.
В роду гнилое семя.
Ходил не так. И пел не так.
И жил не так, как все мы.

Всегда с улыбчивым лицом,
Словно не зная боли.
Сочли бы, может, мудрецом,
Коли б пожил подоле.

Но схоронили дурака
У лета на исходе.
И вот теперь издалека
Он в сны мои приходит.

Всё тот же взгляд, улыбка та ж,
И тихо шепчут губы:
Я говорил вам, суета,
Она вас всех погубит.

БОМЖ
Я с утреца читаю Лема.
Днём некогда. Такая жизнь.
А у него свои проблемы,
С утра он к «мусорке» спешит.

В глазах восторг почти что детский,
Удача, ну ни дать, ни взять!
Нашёл поесть и приодеться,
А кое-что ещё и сдать.

С улыбкою в свою берлогу,
Где труб тепло да мрака грусть.
А эту «Сумму технологий»
Всю знает чуть не наизусть.

Ведь времени ему — не мерять,
У жизни здесь особый счёт.
А коль увиденному верить –
Вполне доволен. Что ж ещё?

Ничуть вопросом не смутился.
Но как ответил хорошо:
«Считаете, что докатился?
А я считаю, что — пришёл».

ЮРОДИВЫЙ
Блажил на площади юродивый,
В рванье метался ветер, лют:
Я Веру, Партию и Родину
В одном лице благословлю.

И руки-крылья к небу вскидывал,
В дуду невидимую дул.
А тень голубкою подбитою
Крестом ложилась на звезду.

Но в кожане — чего там целиться —
В упор. И сдуло с дула дым.
Мол, властью Партия не делится
Пусть даже с Господом самим.

И замолчал, осел юродивый.
В глазах багрели облака…
А Вера, Партия и Родина
Могли б остаться на века.

РУСЬ-ТРОЙКА
Ни сам ответить не берусь,
Ни даже те, кто круче.
Куда ты мчишься, тройка-Русь,
С какой несёшься кручи?

По бездорожью да во тьме
К какому краю света?
А с облучка — «ни бе, ни ме».
Нет. Не даёт ответа.

Судьбу послав ко всем чертям,
Никак не протрезвимся.
Глаза зашорив лошадям,
Всё мчимся, мчимся, мчимся…

И сами-то с усами мы.
И хлеб едим не зря.
Так почему ж «сусанины»
У нас в поводырях?

*****
«Я эти 8 лет пахал, как раб на галерах» В.В.П.

Не я один, наверное, слыхал,
Как заявил с экрана «самый первый»,
Что «…восемь лет без выдергу пахал
Как раб (уж не на наших ли?) галерах.

Рискну добавить кое-что своё,
Чтобы над всеми «и» расставить точки:
А мы здесь, видно, пряники жуём,
Выхаркивая лёгкие в платочки.

И в эти же тяжёлые года
Семью кормил отнюдь я не пиратством.
Я спину гнул, да только никогда
Свою работу не считал за рабство.

Для нас пропел Высоцкий, как наказ,
Который чту превыше всякой веры,
Что «…Никогда им не увидеть нас
Прикованными к вёслам на галерах!»

РОДИНА
Спасибо Богу, что на свет явился,
Что на плечо набросили суму.
А где родился – там и пригодился.
Где свет узрел – там и уйду во тьму.

Мне Родина – что под дождями мокнут
Вдоль тракта вековые тополя.
И накрест заколоченные окна,
И пахарем забытые поля…

Мне Родина – как и для прочих многих -
Ни блеск столиц, ни бдение под гимн.
Мне Родина – и домик у дороги,
И холмики родительских могил.

К ГОДОВЩИНЕ РЕВОЛЮЦИИ
За сто лет, как вышло на поверку,
Что имели там – находим тут.
Вновь «верха» поплевывают сверху,
А «низам» опять невмоготу.

И никто надежды не лелеет,
Песен не поет, мол, не с руки…
Лица все угрюмее да злее
И по кухням громче шепотки.

Заглянул к соседу, между прочим,
Разузнать, как жив да как здоров…
Глядь, а он в сарае вилы точит.
И к чему, коль нет давно коров?

А в кустах ворона прокричала,
Так, что сиганул щенок с крыльца:
«Есть у революции начало.
Нет у революции конца!»