Орхидея в трауре

Орхидея в трауре
В открытое окно врывался свежий июньский ветерок. Дождь только что закончился, и воздух был обильно напоен озоном. В этот ранний час клиентов в салоне еще не было. Я высунулась на улицу, подкатив кресло на колесиках к самому окну. От пушистой ветки сирени, стоящей в литровой банке на подоконнике, веяло нежным ароматом.
Окна нашего салона красоты выходят в маленький уютный дворик элитной пятиэтажки. Ярко-зеленый газон, умытый дождем, радовал глаз. Из подъезда напротив появилась невысокая темноволосая девушка в светлом джинсовом костюме. Поравнявшись с моим окном, она приветливо махнула рукой. Длинные ногти сверкнули ярким пурпуром. Это – Женька, моя постоянная клиентка.
Маникюрша – тот же психотерапевт, которому люди поверяют свои проблемы. Клиентки, в то время, пока я колдую над их коготками, рассказывают мне о своей личной жизни, об учебе, о работе, о подлых подругах, коварных мужьях и любовниках. Иногда такие истории выслушивать приходится, что впору приниматься за сценарий мыльного телесериала. Когда я выйду на пенсию, обязательно этим займусь.
Женька из пятиэтажки напротив купалась в роскоши. Все, конечно, относительно в нашей жизни, но для меня джакузи в пятикомнатной квартире – роскошь. Муж у нее – преуспевающий бизнесмен. Клиентка хвасталась, что у него даже счет есть «на черный день» в швейцарском банке.
Женька материализовалась на пороге кабинета:
 Привет, солнце мое! – широко улыбается она, - Я к тебе маникюрчик подновить.
 Проходите, Женечка, располагайтесь, - я включила негромкую музыку.
Женьке, на мой взгляд, лет двадцать пять-двадцать семь. Красавицей ее не назовешь, хотя личико симпатичное. Томные глаза цвета черного кофе, аккуратный, слегка вздернутый носик, строго очерченный абрис ярких губ в совокупности придают лицу оттенок простоватости. Зато фигурка у нее – закачаешься. Передвигается с изящной грацией. Не девушка, а орхидея. Острые лакированные коготки, обработанные мною, завершают цельный образ.
Семейную жизнь моей клиентки нельзя назвать безоблачной. Мужа она любит, денег хватает и на шикарные шмотки, и на то, чтобы пару-тройку раз за год съездить на экзотические острова. Казалось бы, что человеку нужно для полного счастья? Нам всегда кажется, что будет больше денег, и все наши проблемы рассосутся, словно старая гематома. Но, как мы уже знаем, богатые тоже плачут.
 Влада, если бы ты знала, как я устала от его лжи, – под мерное жужжание полировальной машинки девушка начинает рассказывать о своих семейных проблемах.
Женька наслаждалась семейной жизнью четыре года. Вначале, по словам моей клиентки, ее брак с Робертом напоминал торт безе: такой же сладкий, приятный и воздушный. Медовый месяц в Венеции промчался мгновенно. До сих пор девушка с удовольствием вспоминает все подробности чудесного времени. Вернувшись в Калининград, Роберт вновь окунулся в водоворот своего бизнеса. Женя проводила время в салонах красоты, фитнес-центрах, магазинах, валялась дома с книжкой или у телевизора. Ощущение свободы отдыха и развлечений приносило радость. Не надо вставать в семь утра, на надо целый день торчать у прилавка и выслушивать глупые вопросы покупателей. Домашними делами Женя отягощена не была – три раза в неделю к ним приходила домработница. Она убиралась в большой двухуровневой квартире, стирала, гладила, готовила еду. Это я уже достоверно знала от тети Клавы – нашей уборщицы. Тетя Клава по совместительству убиралась в подъездах той же пятиэтажки, в которой жила моя клиентка.
Страдала новоиспеченная жена только от долгого отсутствия любимого, который возвращался иногда за полночь. На все вопросы находил отговорки. Тут и дура бы поняла, что к чему. А Женька дурой не была. Начались скандалы. Роберт прикидывался чайником, и в ответ на возмущенные обвинения жены нес всякие небылицы. Однажды Роберт наградил верную супругу неприятной болезнью. Тут уж открутиться ему не удалось. Казанова признал свою вину, упал на колени и поведал, как бессовестно его, бесчувственного после одной затянувшейся до утра корпоративной вечеринки, использовала похотливая сотрудница-нимфоманка. В тот раз Роберт откупился шикарным норковым манто, дав клятву верности.
Этот случай оказался лишь эпизодом, одним из листов толстого романа похождений Роберта. Излечившись от очередного «сюрприза» любимого, Женька утешалась очередной поездкой на модный курорт, новой шубкой или машиной. Супруг вновь на коленях замаливал грехи, клянясь в вечной любви, ругал свою слабую волю и женщин легкого поведения, падающих ему под ноги как дождь осенью.
На некоторое время в семье воцарялся покой и нежность. Очередной медовый месяц длился пару-тройку недель, пока глаза Роберта не начинали патологически косить в поисках очередной бабочки сердца. А Женька снова страдала и лила слезы в подушку.
Однажды девушка пришла в салон вся в слезах.
 Представляешь, Влада, - всхлипывала она, - мой Роберт уехал в командировку в Польшу, еще три дня назад. А сегодня еду по Ленинскому проспекту и глазам своим не верю: машина моего любимого перед носом.
 А он на машине уехал в Польшу? - уточнила я.
 Конечно! – от досады слезы высохли на ее лице, - Ну вот, я остановилась за двумя машинами, чтобы он меня не заметил, наблюдаю. Через пару минут идет мое счастье в обнимку с какой-то шпулькой. Она его так и облизывает, как кошка сметану…
 Да вы что?!
 Я тут же звоню ему на мобильник: «Дорогой, где ты?»
 А он? – я даже пилочку отложила.
 «Я в Кракове, у меня деловая встреча, Женек. Я перезвоню позже». Сволочь! – Женя вновь всхлипнула.
Я протянула девушке салфетку. Через пару минут клиентка взяла себя в руки. Она была сильной девушкой.
Вот и сейчас она вновь говорит об измене мужа, но в голосе нет даже намека на дрожь. Возможно, выкрутасы Роберта порядком надоели терпеливой супруге?
 Что вы, Женечка, сегодня желаете? – я подвигаю клиентке каталог с образцами узоров, палитры и стилей покрытия ногтей.
Девушка слегка задумывается:
 Что-нибудь такое… - она медлит, потом оборачивается к окну, - похожее на вашу сирень. Люблю сирень. У меня под окном уже отцвела…
Я отбираю флакончики с фиолетовой и сиреневой эмалью.
 Я тоже обожаю сирень, - обернувшись к окну и втягиваю носом воздух, - это наша тетя Клава принесла из дома… А из комнатных цветов я предпочитаю те, которые имеют крупные красивые листья…
 У меня дома растет потрясающий олеандр, - оживляется клиентка, - Он высокий, почти до потолка. А как он цветет, Влада!
 Олеандры мне тоже нравятся, - соглашаюсь я, - но у меня же кошка в доме, я вам как-то уже говорила. Я боюсь, что она может съесть листок и отравиться, это же ядовитое растение. У моей одной знакомой недавно вообще такая страшная история случилась, - я принимаюсь тончайшей кисточкой наносить мелкие белые штрихи на ноготь, - у них дома был такой красивый цветок. И вот их четырехлетняя дочка, Галочка, со своей подружкой, соседской девочкой, придумали играть дочки-матери. Нарвали они листьев с того цветка и сделали «салат»
Женя внимательно слушает, аккуратно расставив пальцы левой руки, пока еще не высох закрепитель. Она чуть заметно качает головой, словно предугадывая конец моей истории:
 И что же?
 А потом они, дурочки, стали кормить своих кукол. Да и сами им помогали…
 Да ты что?! – ахает клиентка.
 Да. Соседская девочка пожевала и выплюнула, а Галочка съела больше…
 И что? – у Жени не хватает терпения.
Я вздыхаю, вспоминая страшные последствия детской игры:
 У Галочки случился полный паралич. Отнялась речь…
 Как паралич?
Рука Жени дрогнула, так аккуратно наложенный лак смазался. Только этого не хватало.
 Да вот так, - скрывая раздражение, я принимаюсь стирать лак. Вся работа насмарку, - сок этого растения ядовитый оказался, поражение нервной системы. А могло и хуже все закончится… - я вздыхаю, - хотя в такой ситуации не знаешь, что лучше, что хуже…
 А как этот цветок называется? – интересуется клиентка.
 Не помню, как он называется… Гипсодиум, что ли… Да и какая теперь разница…
 Ну, как же! Надо же знать ядовитые растения! Гипсодиум? А как он выглядит?
Настойчивый интерес клиентки меня уже начинает раздражать:
 Я его не видела, говорили, что с кожистыми листьями, какая-то лиана.
 А с соседской девочкой все нормально?
 У нее тоже какие-то нарушения, потеря координации. Но она разговаривает. От этой девочки и узнали в точности, что произошло. Только на второй день.
 А что, врачи сами не поняли, что случилось? Ну, в чем причина паралича?
 Нет, вообще в больнице не понимали, что случилось. Галочке ставили диагноз – инсульт. Этот ядовитый сок моментально всасывается в кровь. Но анализ крови не показал никаких ядовитых веществ. Вот так-то…
Период забрасывания меня кучей вопросов сменился у Жени волной какой-то подавленности. Все оставшееся время, клиентка молчала. Я уже пожалела о своем длинном языке. Кто же знал, что Женя такая впечатлительная…
Пару месяцев Женьку я не видела. Потом девушка-орхидея вновь возникла на пороге моего кабинета в легком шифоновом сарафанчике нежного салатного цвета. В этот раз клиентка пожелала, чтобы я украсила несколько ногтей шелковыми алыми орхидеями на черном фоне. Я предложила девушке менее контрастные цвета, мягче фон, но Женя осталась непреклонной. Что ж, мысленно вздохнула я, желание клиента - закон.
 Как дела, Женечка? – поинтересовалась я, - Вы что-то нас совсем забросили.
 Спасибо, Влада, - улыбнулась клиентка, - Я отдыхала на Карибах. Только вчера вернулась.
Я хотела сказать ей, что она посвежела, видимо, хорошо отдохнула, но, окинув ее более внимательным взглядом, отказалась от этой идеи: выглядела она неважно. Может, заболела? Долго ли подхватить какую-нибудь тропическую заразу?
 Как отдохнули?
 Хорошо.
Девушка в этот раз была необычайно малословна: не делилась свежими впечатлениями, не жаловалась на супруга. Когда я о чем-нибудь спрашивала, она отвечала невпопад. Наконец, я решила оставить ее в покое. Не хочет со мной разговаривать, и не надо. Не больно-то и хотелось. Им богатым, видимо, не с руки снисходить до плебеев.
 А как там девочке вашей знакомой, ну той, что отравилась гипсодиумом, не лучше? – вдруг спросила Женя.
Я ответила, что не знаю ничего нового. Клиентка опять впала в задумчивость, а я нанесла завершающие штрихи блеска на сердцевинки маленьких алых орхидей на средних пальцах и мизинцах. Шелковые лепестки трепетали от малейшего дуновения словно живые. Они выглядели такими беззащитными на фоне черного лака. Орхидеи в трауре, вдруг подумалось мне.
В конце недели, перед самыми выходными, жаркий полуденный зной был прорезан звуками траурной мелодии, ворвавшимися в открытые окна салона. Любопытные девчонки потянулись к ним, заглядывая во двор. В открытом ритуальном катафалке сиял лаком на солнце темный гроб. Вокруг него сгрудились люди в черном. Худенькая женская фигурка в шляпке с опущенной вуалью, показалось мне смутно знакомой.
 Давеча мужик этот умер, - пробасила над самым моим ухом тетя Клава, - инсульт, говорят. Вернулся поздно домой, поел салатика, и так и упал в кухне. Парализовало его, сердечного. Жена-то как плакала, бедняжка! Молодая совсем! Да и ему только-только тридцатник стукнул…
Под мерный рассказ уборщицы похоронная процессия медленно тронулась. Мое сердце почти остановилось, когда в женщине в шляпе я узнала свою клиентку. Когда катафалк поравнялся с моим окном, Женька откинула рукой вуаль. Мне показалось, что уголки ее губ приподнялись. Я смотрела на Женьку, не отрываясь. Алые шелковые орхидеи на траурном фоне ногтей нервно трепетали на ветру.