*****

… шаг назад, и… приспустят флаги… тишину не затронет злость барабанов… "Прощай, бродяга, может, в прошлом, ты званый гость?.." Когда встреча неизлечимо бьет ножом гильотины в мозг… и для следствия – нет причины.
Ночь, огарок, слезится воск. Пламя теплится /еле-еле/ – между жизнью и смертью нить. Что же вспомнить мы не сумели? Что же так и не смог забыть? Что?... все – юношеские секреты – тайны, в мае застрявших дней…
За окном догорает лето, небом выкрашенных огней, раздавая и рассыпая синеву и багрец зари, семицветие радуг рая, полуночные фонари звезд и лун, заплутавших в глади /от неона/ чумных витрин.
Фотография /при параде/, пулевое и вечный сплин… золотые пагоны тусклы, молью выеденный мундир, крепкий чай с сухарем вприкуску в благодарность за братский мир между дружественных народов… /за положено, так всегда/. Разве памятью, что в коробке, от пропавшей страны звезда…
Впрочем, нам, не искавшим славы, а отдавшим свой с честью долг, не по чину винить державу… не по рангу…
(… Разбитый полк в суматохе военных действий – "а la guerre comme", привыкли, но… одному снятся дом и дети, а другой – еще сам сынок… сухпаек, БТР, палатка… и кому здесь на ум придет, что такая же азиатка где-то молится напролет, /за две тысячи миль/ их Богу, чтобы спас Он и сохранил…)
Как же странно кружит дорога…четверть с хвостиком – наши дни. На столе – два по сто и пончик. В них вся сущность – лепи, ломай…
Только на сердце кровоточит мне все тот же далекий май…