Осыпая листву позолотой
куст рябины горит на ветру.
Тем и жив, что болею охотой;
Вот и завтра, дай Бог, поутру
притулю рюкзачишко за спину
с вертикалочкой, так – для души
и обняв у калитки рябину
распахну в Божий храм камыши.
Не убить - настрелялся за жизнь-то –
посидеть, растворяясь в лесу,
наблюдая, как тучка сквозь сито
выжимает над речкой косу,
как бельчата легко и беспечно
на деревьях играют стропой,
а деревья о добром и вечном
рядом шепчутся между собой…
А вчера, только встав на коленце
собирался обнять свой родник,
вдруг ударил под самое сердце
из холодных небес переклик
и я вижу, как Божья невеста
надо мною снижает свой клин,
и пустое,…свободное место
между крыльями двух балерин.
Неужели пора!?... «Погодите!» -
Во весь голос я им закричал -
«Мне не нужен на солнечном Крите
ваш обласканный морем причал!
Даже там - на обрыве дороги,
где толпятся к Нему в небеса –
исцелую Всевышнему ноги –
отпусти мою душу в леса…»
Пронеслась белокрылая стая
на далекий свой пальмовый Крит,
а в окошке, всю жизнь согревая
ясным светом рябина горит.