Я стреляю по стеклам копотью,
Пью слюну у голодной осени,
Перебежками вдоль по памяти,
Спотыкаясь вокруг, да около.
Сколько пройдено – не отмечено,
Разве ночью увидишь по-темну
Где следы и откуда радости
У голодного пса бездомного.
Самому бы не стать чужбиною
Оказавшись средь обворованных,
Бросив Крест и ослепнув заживо
Отказавшись от Божией милости.
Переулками, руки по-ветру,
На глаза надвигается улица.
И стучит без конца за пазухой,
Остановится – что изменится?
Эх, родимая, несусветная,
Одолела тоска-проказница,
Не пускает из дома ветхого,
Не дает мне спокойно выспаться.
Нам бы жить с тобой рука об руку,
Вперемешку с листвой осеннею,
Да не видно дна этой пропасти,
Не найти покой в безутешности.
И причин больше нет тревожиться,
По ночам только сны из прошлого.
Все, что прожито - перемолото,
И уже никуда не денется.