Монстр

Ван, ту, фри,
Кольт возьми.
Четыре, пять, шесть.
Серебро если есть.
Раз, два, три.
Курок взведи,
Четыре, пять
Пора стрелять.
В небе сеяла тускло луна,
Землю чуть-чуть освещала она
Били часы ровно двенадцать
Самое время чтобы бояться
Через пустырь парнишка шёл
Чей-то злобный взгляд его тут нашёл
Быстро настигли жертву клыки
На утро парнишку ни где не нашли
Мать безутешна и плачет отец.
Разбились за утро пару сердец.
Лишь старший брат решил не сдаваться.
Стал на пустырь ночью он собираться.
Он слышал легенды об этих местах
Ужас и страх сквозит в тех словах.
Рассказы о том, что живёт там Зулак.
Оборотень, монстр, волкодлак.
Как полнолунье лишь наступает
Он на охоту крадучись ступает
И ждет, притаившись жертву свою
Одного парнишку и девчушку одну.

В этих местах испокон веков
Много водилось серых волков
Но только один был не просто волк
Всю жизнь отдавал он кому-то долг.
Кто-то держал на земле его долго
Монстра, зулака, огнеглазого волка.
Ночью он волк, а днём человек,
И длится уж это не один век.
Он жил средь людей,
Ни кто и не знал
Что ночью как волк он детей убивал.
Души детей ждали и ждут
Когда на покой они все уйдут
И наблюдают за всем за этим
Одна лишь луна и погибшие дети.
Они там томятся, стонут и ждут
Когда волкодлака к ним приведут.
Серебреный меч, когда же блеснёт
И душам детей свободу вернёт
Но проходили года и века.
И казалось, что не кончится это ни когда.
И так снова лунная ночь
Идёт паренёк от дома прочь
Он не нашёл конечно меча
Его в наше время сыщешь едва
Но он серебро взял и пулю отлил.
И ею своей кольт он зарядил.
И вот он пустырь светит луна
Какая кровавая, сегодня она.

Воет ветер гласами детей
Давай же туман над травою развей.
Развеян туман и вот он Зулак
Огромный и страшный злой Волкодлак.
Выстрел раздался и сразу же вой
Волной раскатился над пожухлой травой
Души свободны и вой их летит…
А кто же в траве бездыханный лежит
Отец паренька лежит в тишине
Ведь тайна известна была лишь луне.
Это он вечно жил, и души губил,
Народ как христианина его здесь любил.
Ни кто и не знал, что в полнолунье
Его охватывало чёрное безумие.
Собственный сын его остановил
Ведь серебром свой кольт зарядил.