Я, обезумев, в ужасе метался на постели.

Я, обезумев, в ужасе метался на постели –
Ты снилась мне в высоких каблуках,
Которыми по горлу, стервенея,
Ты наступала с библией в руках.

Наутро я срывал из горла крики,
Затем в наглаженные рифмы одевал.
Ты мне оставила на память две гвоздики –
По фатализму черченый финал.

Я пережёг иконы, свёрнутые в скатерти,
Верёвке голову бросил в оскал.
Только искоренить бы к чёртовой матери,
Ту, проклятую, что сам короновал.

Оправдывать себя, себе же в оправдание.
Цитируя покойников, дробя:
«Как жаль, что тем, чем стало для меня
твоё существование,
Не стало моё существование для тебя».

И если уж под утро не воскресну,
В верёвке не найду вплетения цветов,
А в разуме свободным станет место –
Я в бога заново уверовать готов.