бухта, бывшая прежде местом для наших встреч,
стала пустынной алеющей под закатом дугой,
стала похожа на изогнутый сарацинский меч,
словно горизонт скатывается по его кривой
прямо на тени, лежащие на песке, в твои глаза
/это видно по расширению зрачка/, в вечер
твоих шагов, ведущих от меня, уходящих за
темноту над заливом, опускающуюся на плечи;
в ней сохранится запах соли, маяк на длину лучей,
обломки погибшего корабля, тихое слово «напрасно»,
я научусь тебя ждать, я научусь не боятся своих ночей,
я научусь говорить этому берегу «здравствуй».
ничего не случится. Море выплеснет свой прилив.
я услышу твой запах, увижу твой взмах; гаснут сутки,
я смотрю, как плавится солнце, сползая в черный залив.
наша бухта молчит, разбросав на песке камышовые трубки.
если ты обернешься, пространство сожмется на уровне глаз,
время выльет пятно маяка из себя, как кувшин молоко наружу,
потому что ты смотришь в меня, потому что я сам не спас…
бухта выгнет себя изнутри, как бы выдохнув; станет уже.
в ней сохранится запах соленого ветра, длина лучей,
обломки погибшего корабля, спокойное слово «напрасно»,
я научусь тебя ждать, я научусь не боятся своих ночей,
я научусь говорить этому берегу «здравствуй».