Еврейские праздники

Ханука – праздник чуда явленного света.

Иуда Маккавей живет и побеждает,
Сжимают руки щит и острый меч,
И сердце от любви к несчастным людям тает,
И за свободу он готов в сырую землю лечь.

Вот Храмовая гора свободна от врагов,
И храм открыл свои тяжелые глазницы,
В смертельной схватке обрели и дом, и кров,
И стоило с врагом за жизнь, за веру биться.

Был жертвенник очищен от дерьма,
И в храме наступил божественный порядок,
Вновь слышен смех, молитва, кутерьма,
И кто-то уж успел разбить рассаду грядок.

Кувшинчик с маслом из оливковых плодов,
Хватило, словно чудо, на неделю,
И он был для людей, как голос, странный зов,
Как песня, и как свет в сырую келью.

Мы зажигаем восемь фитильков,
В глазах искринки разгораются,
Мы сбрасываем с истории покров
И дети кушают латкес и улыбаются!

И ты зажги свечу в тот день,
И вспомни то трагическое время,
Ведь даже старый, ветхий пень,
Листвой покроет свое темя!

Кровь Макковея будоражит снова нас,
Желаешь ты прожить спокойно и счастливо?
Пусть растолкует мой коротенький рассказ,
Как предок наш страдал, любил и умирал красиво!


Приведу еще несколько строчек о празднике Хануке, которые написал несколько лет назад.

В Хануку свечи вы зажгите,
И Господу пошлите свой привет,
Законы Торы соблюдайте и любите,
Чтоб вечно полыхал над вами жизни свет!

Я также в эти дни фитиль Шамаш зажгу,
В душе моей есть радость, грусть и слезы,
И мощным «молотом, смогу,
Любые отразить угрозы.

Миноры свет уйдет в космическую даль,
Он понесет все наши мысли и тревоги.
Мы станем тверже в Вере, словно сталь,
И не свернем с намеченной дороги!

Тот свет таинственный и странный,
В нем вижу пламя жизни вечной,
Уж заросли в душе рубцы от раны,
Ведь в Торе все законы человечны!

Пурим. К марту, 2012 года.

Уж наступил месяц Адар,
Пурим прокрался, словно тень,
И этот праздник для евреев – дар!
Долой усталость, глупость, лень.

Чудесный праздник Пурим иль Пурим,
Такой же красочный, как сказки братьев Гримм
Его герой: персидский царь, евреи и Аман-злодей,
Чем больше будем знать, тем станем мы мудрей.

Но главная из них – прекрасная Эстер,
Она взяла по жизни свой барьер:
Спасла евреев от позора, унижения,
От полного почти уничтожения.

Помог ей в этом мудрый Мордехай.
Он дядей был, как пишут в книге,
Он понимал: евреям нужен рай!
А их хотят одеть в железные вериги.

И главным дьяволом считался там Аман,
Вынашивал свой злобный план.
Завидовал царю, питал он ненависть к евреям,
Стал строить виселицы по дорогам и аллеям.

Он бросил жребий, то есть пур,
Чтоб выбрать страшные карательные дни,
Аман коварный, злобный самодур,
Как людоед, хотел оставить одни пни.

Царь полюбил Эстер, ей доверял,
А Мордехай все точно рассчитал,
Направил ум против жестокого Амана,
… Жизнь не бывает ровной, без изъяна.

И проиграл Аман! Он не успел, и вынуть меч,
Свобода для евреев больше жизни,
Как голова врага слетела с плеч!
Вздохнули все: послужим мы еще Отчизне.

В общинах в этот день: веселье, крик,
Исчез из жизни их Амана лик!
Все пьют от радости. Нет меры.
«Сыграй-ка Бублики. Долой барьеры»!

Кто уши ест Амана, кто - носы,
Они ж ему не нужны для красы.
Я съел его б раздвоенный язык,
Им жалить, как змея Аман привык.

Все исполняют «Заповедь напиться»:
Нам в этот день грешно не веселиться.
И Мордехая путают с Аманом,
Его сравнить пытаются с бараном.

Вино пусть льется через край,
И будем помнить непременно:
Есть на земле и Ад, и Рай,
Любовь, страдание измена!

Ту би-Шват – Новый год для деревьев в Израиле.

В свой Новый год деревья распускаются,
И Шват вступил в свои законные права,
Природа каждому листочку улыбается,
И в бурный рост идут цветы, кусты, трава.

И этот день все празднуют с улыбкой,
Столы же ломятся от изобилий фруктов
И жизнь нам кажется и радостной, незыбкой,
Не счесть нам всех тогда продуктов.

А праздник этот - возрождения страны,
И каждый дерево в тот день выходят посадить,
И чувство гордости, - они здесь не одни,
Израиль все учатся еще сильней любить.

Мы ж празднуем Ту би-Шват вдали от государства,
В душе моей и горечь, зависть… – все же братство.
А на столе в тот день: орех, гранаты и инжир…,
Когда ж придет к нам долгожданный мир?


Моисей Шен