БОЖЕСТВЕННЫЕ СТИХИ. АДАМ

Глава 1.РАЙ
Он был красавцем первым на Земле.
Он был богат – он обладал всем миром.
Он жил в Раю (почти что, как в Кремле).
Он был любимчиком и Боговым кумиром.
Имел он всё, что мог бы пожелать:
И райский сад, и лучшие продукты –
Все свежие такие. Даже фрукты
Мог с дерева в любой момент сорвать.
Днём там сияло небо голубое,
Лила там ночью нежный свет луна.
И было впечатление такое:
Земля лишь для Адама создана.
Ну, что ещё он пожелать бы мог?
Всё для него здесь создано отлично.
Ещё бы! Создавал сам Бог!
А ведь ему халтурить неприлично.

Но отчего ж красавец приуныл,
И почему ему весь райский сад не в радость?
Он к райским чудесам остыл,
И фруктов никаких ему не надо.
И озабоченно Создатель чешет лоб.
Казалось, всё он сделал, чтоб
Его творение был счастлив,
А он бредёт, как образец несчастья.
И райские все штучки – ни к чему,
И дареная целая планета
С цветами и зверьём. И море света.
Ну, что же здесь не так ему?
Бог призадумался. Решает он задачу
О странной ситуации в раю.
Пытается понять: что это значит?
Чего недостаёт в Божественном краю?

– Нет в мире ничего, что я бы не заметил,
И, что бы дьявол там ни говорил,
Нет ничего на белом свете,
Чего бы я ни сотворил.
Так что ещё Адаму надо?
Что, если...? – ухмыльнулся Бог хитро. –
Вдруг с ней найдёт Адам отраду...

И ночью тайно вырезал ребро
Адамово. И тут же, без отсрочки,
Его использовав как ценный матерьял,
В течение остатков ночки
Прекраснейшую женщину создал.
– Неплохо получилось, эва! –
Промолвил Бог, с бессонницы зевнув,
– Вот так и назовём, пожалуй: Ева, –
Решил он, малость отдохнув.

И утром, повернувшись ненароком,
Проснувшийся опешивший Адам
Вдруг рядом, у себя под боком,
Творенье Божие нежданно увидал.
На Еву смотрит он с глубоким удивленьем.
– Откуда ты взялась, сестра?
– По-моему, из твоего ребра.–
Бормочет Ева со смущеньем.

Наш Бог ладони трёт – удачно всё сложилось.
Вновь весел мой Адам, и Ева получилась.
Мной сотворённый мир действительно прекрасен,
И был мой тяжкий труд, как видно, не напрасен.

А Ева и Адам уходят на прогулку.
Он показать решил ей этот райский сад,
Где много ещё есть различных закоулков
И где везде плоды чудесные висят.

Оставим на недельку эту пару.
Великие дела им предстоят:
Разжечь большой костёр любви пожара
И в горести покинуть райский сад.

Глава 2. ИСКУШЕНИЕ
Но вот прошло семь дней. Приходит выходной.
И снова отдохнуть решает Боже мой.
А дьявол начеку. Уставу он не внемлет,
И даже в выходной он, как всегда, не дремлет,
И, Божьей слабостью воспользоваться рад,
Он подсылает Змия в райский сад.

Под яблоней сидят Адам и Ева.
Над ними крупный плод висит.
Как вдруг из гущи яблочного чрева
Им нежный голос тихо говорит:
– Ужель не хочется попробовать вам, дети,
Прекрасный сладкий спелый плод?
Увидите, вкуснее нет на свете,
И к вам познанье чудное придёт.
Папаша ваш, ужасный скряга,
Вам запретил – и сам не ест, бедняга.
Уже он староват для этих дел
И деток ограничить захотел.
Но стоить вам вкусить, и вы поймёте,
Что лучше ничего на свете не найдёте.

– Ну, нет, – сказал Адам. –
Ведь запретил нам папа
Вкушать деревьев райских плод.
Не слушай, Ева. Всё он врёт.
Сказал ведь Бог: «Несчастье ждёт
Того, кто будет фрукты лапать».

– Но мы же все не будем рвать, –
Капризно отвечает Ева.
– Нам только бы по-про-бо-вать
Всего один лишь плод от древа.
Тем более, что папа спит
И вряд ли что-нибудь узнает.
Послушай, как он там храпит,
О нас он и не вспоминает.
Давай же яблочко съедим,
Пока темно и папа дремлет.

Адам словам её не внемлет –
Ещё он верный хареди.
Он опасается, что Бог ему припомнит эти штучки,
И что назавтра избежать им не удастся нахлобучки.
Он сомневается ещё в том, что познанье – это сила...
А Ева, между тем, ужо один кусочек откусила.

– Ах, бесподобно! Райский вкус!
Прошу, Адам. Всего один укус.
Попробуй. Всё равно уж сорван плод.
И нет пути назад. Вперёд!
И в рот ему кусок суёт,
Открывшийся, чтоб возразить,
Но вынужденный откусить.
Замолк Адам. Притих. Жуёт.
Пусть он нарушил папы вето,
Но вкус у яблочка неплох...
Авось и не заметит Бог ...

– О, Боже, Ева не одета!...
Да и на мне одежды нет.
И даже нет на шмотки денег.
Где папа? Пусть он нас оденет,
Ведь на носу уже рассвет.
Вскочила Ева и, о Боже!
Хоть из адамова ребра,
Но на Адама не похожа.
К тому же – не его сестра.
Поспешно и Адам вскочил
И быстро на соседнем древе
Листок фиговенький схватил,
Другой же бросил бедной Еве,
Которой в тот же самый миг
Вдруг абсолютно ясно стало,
Что райский сад её погиб,
Что дней исполнилось немало
Тому адамову ребру.
Когда, к добру иль не к добру,
Его Создатель удалить
Решил, чтоб Еву сотворить.

– А, впрочем, стоит ли стесняться?
И есть ли смысл нам одеваться?
Других в округе нет людей.
Здесь, правда, есть какой-то змей.
Но он едва ползёт, какой-то квёлый.
К тому же – он ведь тоже голый.
Зачем же папу нам будить?
Пускай поспит. И нам ведь тоже
Уже пора ночное ложе
Своё, пожалуй, постелить.

Задумчиво глядит Адам на Еву,
Как будто бы впервой увидя эту деву.
И, бросив взгляд на розовеющий восток,
Отбрасывает прочь свой фиговый листок.
Не будем мы торчать у их кровати.
Понятно ведь, что третий им некстати.
Оставим снова ненадолго эту пару.
Они ещё юны и в сердце много жару.

КРАТКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Как говорит молва, Бог очень был разгневан
И якобы прогнал Адама вместе с Евой.
Но это ложный слух. Предвидя результаты,
Бог не предполагал свои уменьшить штаты.
Конечно же, он знал последствия творенья –
Они, почти всегда, приводят к искушенью.
И, разводя в саду и яблони и груши,
Отлично понимал, что деточки нарушат
Все строгие его запреты-предписанья
И жить не захотят по Божьему писанью.
А посему, с утра устроив детям взбучку,
Он через час-другой маленько поостыл
И детские все шалости и штучки
Адаму с Евой полностью простил.
Но слухи всё ж имеют основанья.
Их изложению настанет свой черёд.
Пока ж вернёмся мы к повествованью,
Где мы узнаем, что Адама ждёт.

РАЙСКИЕ БУДНИ
В раю тепло круглогодично,
И плодоносит садик целый год,
И Ева и Адам ведут себя прилично,
И всё благоухает и цветёт.
Бог, измотавшись в первую неделю,
Полёживает днём, на травке загорая,
А ночью на печи, как сказочный Емеля,
Ночную нечисть к Чёрту посылает.
А Чёрт – наоборот. С утра у печки.
Всё ждёт, когда же человечки
Порочные появятся в аду, в конце концов
Чтоб их поджарить за свершение грехов.
Но человечки – дело непростое:
На их созданье долгий нужен срок.
И Чёрт пока находится в простое,
Надеясь всё же, что своё возьмёт порок.

Адама с Евой райски приодели
(Им в этом деле Бог помог),
Так что теперь им (со второй недели)
Не нужен на фиг фиговый листок.
Чтоб не мозолить Богу глазки
И чтобы тот их ночью не будил,
Адам шалаш соорудил
И там читает Еве сказки...
Иль сочиняет ей стихи,
Которые уж тем, пожалуй, неплохи,
Что хуже сочинить тогда никто не мог,
А лучше? – Разве только Бог?

Но, впрочем, Бог – и так при деле.
В прохладный час, поутру иль вечор,
В саду он занят рукодельем:
То ремонтирует забор,
То месит глину и посуду
Ваяет, чтоб хранить продукты,
То новые плоды и фрукты
Творит и насаждает всюду.
То вдруг решает в назиданье:
«Дам саду новое названье.
И, предложения другие отклоня,
Сад назову я именем Меня.
Сад поначалу выглядел убого.
Теперь – великолепен, как метро.
Ему пора присвоить имя Бога", –
Сказал Создатель, сщурившись хитро.
И, наконец, закончив все делишки,
Бог завалился в травку полежать.
– Мир создан, радуйтесь детишки.
Работа сделана, пора и отдыхать.

РАЙСКИЙ КРИЗИС
Вот пару лет прошло спокойной райской жизни,
Но белым видим свет мы только лишь до призмы.
Когда же мы рубеж известный перейдём,
То белое цветным становится лучом.
Причём заметим: крайне любопытно,
Что спектр на вид – сплошная красота!
Но если приглядеться, станет видно,
Что есть в нём очень тёмные цвета.
Однажды видит Бог, по садику гуляя:
Бредёт грустя Адам, а Ева – как чужая.
В Адамовых глазах стоит тоска глухая,
И мимо он идёт, отца не замечая.
И снова чешет Бог, теперь уже в затылке,
И ищет он ответ на дне пивной бутылки.
Адаму заодно полкружки наливает.
В чём дело? – у него узнать наш Бог желает.

И, выпив по второй, Адам ругает Еву
И требует, чтоб Бог другую создал деву,
Которая была б блондинкой – не брюнеткой.
И не была б такой беспечною кокеткой.
– Я как-то вечерком по саду прогулялся –
Чёрт с ней, – сказал Адам, – ко мне в шалаш забрался.
– С чего ты взял, Адам? Ты лично всё видал?
– Да нет, не сам, отец. Мне это Змей сказал.
– Нашёл же ты, Адам, кого про Еву слушать.
Ведь это он тогда советовал вам кушать
Плоды запретные ...Змеиные советы
От дружеских довольно далеки.
И, сообщу тебе я по секрету,
Я их недавно видел у реки.
Змий с Евой подозрительно резвился
И даже пару раз вокруг неё обвился.
Послушай-ка меня. Совет тебе я дам...
– Да нет, не надо мне, – ответствовал Адам.
Чёрт с нею или Змей – теперь мне всё едино.
Мне эта разница сегодня не важна,
Поскольку срочно мне нужна
Совсем другая половина.
– Ну, что ж, недаром говорят...
Блин первый, видно, не удался.
И, знаешь, рёбер целый ряд
Ведь у тебя ещё остался.
Однако ты влезаешь в драму,
Поскольку сад мой - не гарем,
И мы живём не по Корану.
Придётся вам покинуть всем
Немедленно мой райский сад,
Познать плоды нерайской жизни.
Пожалуй, ты не будешь рад
Жить даже и при коммунизме
В московском царственном Кремле,
И в вашингтонском Белом доме,
Иль на моей Святой земле
В священных яслях на соломе.
Подумай прежде, чем решать.
Смешно из-за какой-то бабы,
Прелюбодейственно греша,
Жизнь превратить свою в ухабы,
Оставить райское блаженство,
На землю грешную сойти,
Познать её несовершенство,
И напоследок в ад уйти.
– Какой же вредный вы, папаша.
Пугаете, а мне не страшно.
Мне надоело жить блаженно.
Обрыдло мне всё совершенно.
Готов менять я жизнь свою.
Я за ребром не постою.
Блондинку жду я, по заказу.
И не откладывая. Сразу.
– Ну, что ж, начнём эксперимент.
Хоть звёздное расположенье
Мне говорит, что сей момент
Не подходящий для рожденья
Ещё одной тебе жены,
Но, к сожаленью, не слышны
Тебе мои предупрежденья.
Ты глух к Божественному мненью.
Готовься. Ночи не пройдёт –
Получишь ты жену вторую,
Которая с тобой начнёт
Не райскую, а жизнь земную.

И в ту же ночь наш Демиург
Сработал снова как хирург.
Осталось у Адама рёбер мало,
Но женщиной одной – на свете больше стало.

ЛИЛИТ
Итак, она звалась Лилит.
Ей, как предание гласит,
Едва успев на свет родиться,
Пришлось вне рая очутиться.
И надо было в этом нераю
Адаму непрерывно быть при деле.
К тому же им гарантию свою
Дал Бог лишь на одну неделю.
А после, чтоб вполне прилично
Кормить и одевать своих мадам,
Наш папенькин сынок Адам
Смирился с жизнью непривычной.
Пришлось ему пахать и сеять,
Пшеницу молотить и веять,
Пасти овец, грустя о рае,
Лишь раз в неделю отдыхая.
Увы, Земли нерайская природа
Теперь совсем их перестала баловать.
И вынужден Адам капризами погоды
Коттедж (на две семьи) сооружать.
Стремясь не злить свою Лилит
Соседством с чуждым Евы родом,
Пришлось коттедж соорудить
С сугубо разделённым входом
И с высоченною стеной,
Чтоб не общаться меж собой.
(Но по секрету: чтоб Лилит позлить,
Не надо Еве далеко ходить).

НАСЛЕДНИК
Наш Чёрт про Еву временно забыл.
Змей тоже к Еве несколько остыл
И уж давно с ней не встречался
(Хоть с раем тоже он расстался).
И вот однажды, по делам ползя
И стену дома огибая,
Там, где чужим ходить нельзя,
Он видит, что сидит нагая,
На знойном солнце загорая,
Весьма знакомая брюнетка
(Когда-то милая кокетка,
К которой Чёрт в раю далёком
Его отправил ненароком,
Чтоб неким фруктом соблазнить
И путь греховный проложить).
И, поглядев из под куста
На Евы формы (некогда девичьи),
Вдруг замечает Змей, что стан
Теперь пред ним в другом обличье:
То место, где когда-то мог обвиться
Он раза три наверняка,
За этот срок сумело округлиться
И стало походить на бочку коньяка.
Мгновенно понял многомудрый Змей,
Что будет скоро здесь авральчик,
Что на Земле прибавится людей,
Причём, как видно, это будет мальчик.
Прогноз был этот очень точен,
И через пару лёгкокрылых дней
Его увидели воочью
И Бог, и Ева, и Адам, и Змей.

«ГДЕ АВЕЛЬ, БРАТ ТВОЙ?»
На вид парнишка был весьма приятен,
И вряд ли кто бы мог предполагать,
Что среди всех его родимых пятен
Стоит на нём и Каина печать.
Кто думает, что лишнее пятно
Имеет только местное значенье,
Тому, как видно, не дано,
Постигнуть Божье провиденье.
(Недавно доказало это снова
Пятно на голове у Горбачёва.)
Однако Каином процесс не завершился.
И года не прошло – как Авель народился.
Но не у Евы (как предание гласит),
А у другой, второй жены – Лилит.
Два сводных брата вскоре повзрослели,
Полезным занялись трудом,
Уменьем нужным овладели,
Став пахарем и пастухом.
Адам же жертвенник построил,
Чтоб Богу жертвы приносить,
Где наши мужики – все трое –
Могли бы выпить-закусить.
Однажды, свой стакан отставив,
Собравшись из последних сил,
«Меня ты уважаешь, Авель?» –
Старшой у младшего спросил.
И младший старшему сквозь дрёму
Невнятно пробурчал ответ
То ль про Фому, то ль про Ерёму,
Но Каин слышал только слово «нет».
И гневом кровь его взыграла,
И силой налилась десница,
Сверкнуло остриё кинжала...

И здесь кончается страница
Последняя моей поэмы об Адаме,
О первом в мире человеке,
О первой в его жизни даме
И невозвратном райском веке.
О первой в мире жуткой драме,
О зле греховном двоежёнства,
О христианстве и исламе,
О вреде пьянства и пижонства.
О происках бесовских тварей,
Достойных отзывов нелестных.
О мерзкой змеевидной харе,
О яде яблочек прелестных...

На этом кончим, не без грусти,
О королях и о капусте.