Сказ о славных сорванцах одинаковых с лица

*
У болезного отца - князя города Кукуев, о насущном не тоскуя, жили-были два братана, одинаковых с лица. Нарекли за нежность кожи одного из них Пригожей, а второго из младенцев за округлость красной рожи величали Колобком (аватар его знаком ).
Наглядеться на младенцев удивительной красы, в городу никто не мог – не пускали на порог. Но пришёл бедовый срок… Малышей давно приметил плотоядный гад - Кащей, состоящий из мощей. Поутру он, вперив око в чудо техники – монокль, дал приказ двум образинам – рыжим рыночным грузинам выкрасть княжеских детей в полуночной темноте – захотелось холодца с одинаковых с лица негодяю в одночасье. На Кащея злое счастье малыши играли в «бабки» возле терема одни. Заигрались так они, что заметить не могли двух носатых мужичков в кепках, как аэродромы с парой фирменных сачков для поимки близнецов, блох, мокриц и червячков. Не тянуть решив резину, расторопные грузины отловили слегонца одинаковых с лица мигом в крупные сачки… Спали слуги-дурачки сладким беспробудным сном - было ставнями окно в часть дежурную закрыто. В общем - дело - шито-крыто.
Напоили зельем рвотным, под названием - маца, одинаковых с лица, и кикиморам болотным для варенья холодца передали в тот же час… Прерывается рассказ, потому как без бокала, всем известно, нет вокала. И для голосу бояну сытым быть и в меру пьяным надоть вечером по праву… Вам налево - мне направо… До свидания, народ!
Продолжение грядёт…

**
Сказочник попил, покушал, водрузил в хмельную душу нестандартное словцо, и маленько разной чуши, и рассказ про сорванцов продолжать вельми готов...Открывайте полость ртов и внимательно внимайте летописному сказанью...
Дальше было, по преданью старины глубокой очень, много дивных заморочек с ребятёнками, что были друг на дружку очень схожи... О валун точился ножик офигенного размера - сувенир от Люцефера - кума тощего Кащея. На костре котёл для щей и в нём приправы колдовские для готовки злого студня: тмин, от мака лепестки, и смесь мышиного помёта со слюною перепёлки, соль, моча седого волка, хвоя кедра, шишки ёлки...Сёстры Глаша и Параша - обе ужаса не краше, приготовились к стряпне...Рядом на замшелом пне два отловленных младенца храпом выдают коленца, пребывая в сладком сне...
В тридевятой стороне, в трёхэтажном терему обливается слезьми князь кукуевский Аника...Не покоится ему, ни первак на землянике, ни пурген, ни фалиминт от тоски не помогают... Долго дрыгает ногами ошельмованный отец - близок жизненный конец...Вызван в терем знатный жрец из индийской стороны для лечения хворобы - разгоревшейся печали...Жрец сперва набил утробу, совершил молитву Будде, цапнул пару баб за груди, и в беззубый всунул рот страусиное перо опечаленному князю...
Снова перерыв в рассказе, потому как есть примета, вечер - час для туалета...Не сдержать нужды великой, как отважно не терпи... Завтра встретимся лик к лику...Будет мёд и будет пир!

Новой встрече счастлив очень… Снова вечер, дело к ночи…К изложению рассказа вновь отчаянно готов…Начеку ночная ваза, пара глаженных порток, на заду на случай грешный – днём откушано черешни с полведра и огурцов с молоком из-под козы, и, естественно, пузырь атаманской медовухи… Как ни есть… Готовьте ухи для прослушиванья действа, где нахальное злодейство уживается с мечтами о любви и красоте… В сказке места срамоте нет, и никогда не будет!…Продолжаю сказку, люди:

***
…За горами, за долами, на пригорке у болота, двух дитёнков беззаботных, неразлучных близнецов, держат сутки в чёрном теле под присмотром злых кацо…Жгут кострище возле ели ведьмы Глаша и Параша…На огне в котле: иссоп, медуница и укроп, тмин и прочие добавки для наваристого хаша, а по-русски – холодца с одинаковых с лица…
…Долго ль, коротко ли время шло, но наступила темень…Надышавшись кислородом, враз
наёмники-уроды впали в беспробудный сон, повалившись на песок возле маленькой землянки… А кикиморы полянку у костра облюбовали… Угли тлеют, дым не валит…
…Утра раннего краса…За ночь выросли близняшки не по дням, а по часам, как издревле пишут в сказках, потянулись было бодро в клетке из дубовых прутьев, но, увы не тут-то было – тесновато…рыло в рыло, грудью в грудь, и бёдра в бёдра упираются младенцы -
воли радостной лишенцы…Шеи, бицепсы и ляжки прямо богатырски тяжки…
Поднатужились ребята, от клетушки распроклятой только щепки разлетелись…
Ну, а дух в здоровом теле громом выскочил наружу, сон охранников нарушив.
Увидав богатырей, недоспавшие грузины, мигом дали стрекоча…Поглотила их трясина.
Так и надо сволочам!
…Лес окрасила заря…Голодно богатырям. Обойдя землянку с тыла, отыскали парни погреб, уничтожили, что было там: свиные ноги, бочку квашенных груздочков, и капусты тоже бочку, лук, картофель – все запасы, и запили жбаном кваса лёгкий завтрак под конец…
…Сели на замшелом пне покурить махры халявной… И, как водится обычно, по велению крови, захотелось жизни личной – романтической любви…Глядь, а рядом на полянке,
симпатичные смуглянки развалили телеса…Право-слово – чудеса! Перерослые подростки
подползли к седым коростам, и уже хотели плоть в дело потребить зело…Но кикиморы очнулись, меж собой переглянулись, и давай тут причитать: (мат – ни-ни) – Ядрёна стать!
Вы откель, лихие братья? Не иначе тати, кстати! Драсти, тати, исполать вам! Не замайте,
сильвупле! Нам ужо по триста лет, для любви мы не пригодны, и тела у нас в земле…
…А самим-то в одночасье вспомнилось былое счастье - чудо-время без тоски…вурдалаки,
лешаки… И взяла их тут стыдоба, за невзрачный внешний вид, потому любви до гроба захотелось – се ля ви…
…Прошептали стих заветный, приворотный, колдовской…И в котёл, костром нагретый,
обе плюхнулись с тоской…Но не померли на диво, а совсем наоборот, стали сказочно красивы, и готовы на добро…
…Тут, конечно, состоялся славный дубль-карамболь… Солнце красное сияло, славя
чистую любовь!
…Поутру молодожёны сивок-бурок запрягли в дрожки…В путь…Лужёны глотки пели громко:
- Ай, люли!
…Сказке вовсе не конец, а скорее середина…Делу доброму венец будет в этой сказке длинной!