Эхо в огне

Попытка космогонии

Земля – расписное блюдо,
Покрыто синей глазурью,
Замысловатой сетью
Животворящих рек…
На ней накопили люди
Оружие и безумье,
Грозящее чёрной смертью.
Одумайся, Человек!

Муссоны Земли и сосны,
Сны, сумерки и соцветья,
Всё держится на Начале.
(Конструкция так проста,
Но некоторым – несносна).
Которое тысячелетье
Ни капельки не устали
Пластмассовых три кита.

(Которых и любят дети).

. . .

Ужасает,
Когда угасаем,
Как святые затворники
Красной книги,
Только – сами…

. . .

Услышь, Душа!
Бродячая собака.
На эпохальной мостовой –
Клинически-неслышный
Вой.
Под стрельчатым
Окном твоим,
Недосягаемо
Старинным,
Лежит
Решетчатая
Тень.
Аминь.


Мутанты

Земноводная пресная жизнь
Пресмыкалась в кудрявых потёмках,
Где всегда было тихо, тепло…
Появились в потёмках потомки
И их сдуру на свет понесло!..

(Тут такое пошло, что держись!)


Противопожарный плакат

Не давайте, не давайте
Детям спички:
Дети могут поминутно
Наблажить,
И спалить патриархальные
Привычки,
И уютные кавычки к слову «жить»!


Из букваря будущего

«Мама мыла раму»

Боря любит Борхеса.
Маша любит Маркеса.


О дружбе

Гамлет, не жди Горацио,
Если войной и миром
Правит тройное «рацио»
С крысьим лицом кассира!


В лоб!

В миражи и марьяжи
Божий мир принаряжен,
Но того, кто отважен,
Не лишает ума
В узурпаторском раже
Лжи и ажиотажа,
Даже
Если покняжат
И сума, и чума!


. . .

Припомнилась так памятно,
В прискорбии момента,
Старушка из пергамента
С прекрасным перманентом:

Сама слышала,
Как смеялась глухо
Эта,
В дым прожившаяся,
Старуха:
«Мне хорошо, уж я-то
Не увижу в а ш е й войны!..»
Не забыть мне тех слов
Проклятых
Исчадия Сатаны.

Но не наша вина,
Что в головы наши –
Юные, буйные, ранние,
В наши сны,
В наши замыслы
Недоношенные
Вторгается так непрошено –
Апокалиптическое
Сознание…

Когда видишь,
Как искрит, не гаснет,
Твоё «непотерянное» поколение,
Приходит терпкое, и опасное –
Историческое
Мышление…


. . .

В видимой нам
И в невидимой нам
Части вселенной
Теперь даже мнимая
Чистота
В цене необыкновенной…
Какая звериня вселенская
Залижет
Раны века двадцатого?
Большая Медведица?
Что-то не верится…
И рассудит правого и неправого?

Столько было
Страшного и кровавого
В «поступательном движении человечества»
От Лейзера Давида,
Которого
Толпа
Давила –
До лазера,
Которого п о к а не видно!..


. . .

Пусть профессиональные сновидцы
Во снах сладчайших –
Виселиц не зрят!
Видать, работа – «не по специальности»,
Или «критерии» не те у них царят…
Но тот, кто не ослеп,
Заметит вскоре,
Как выступают соли
Социальности
В наислабейшем
Незабудковом
Растворе…


Вечно

Стихали тайны рода, вида, индивида,
Когда – на противоположных полюсах,
Опять корыту
Поклонялася Бавкида,
Лицо Офелии купалось в небесах…