Подводник Виктор - 5. Авачинская бухта.

5. Авачинская бухта
Капризно суша возникала.
С ее высот сошла вода.
Из мирового океана
Камчатка, как корабль, всплыла.
Пылали факелы вулканов.
Тряслась от мощи их земля.
В краю циклонов и туманов
Обилье птицы и зверья.
Здесь круглый год икру метала
Армада рыб со всех морей,
Стада коров морских, бывало,
Кормили прорву кораблей.
Леса по сопкам вызревали,
В долинах трав полным-полно,
Ключи с целебными парами
Несли здоровье и тепло.
Среди такого изобилья
Жизнь люди сытную вели,
Но и сюда Москвы всесильной
Пришли однажды корабли.
Еще одна звезда возникла
В ее короне родовой;
Что Богу грешника молитва -
Так путь меж нею и Москвой.
Соседи знали о богатствах,
Прибрать хотели их порой;
Десанты слали, да напрасно -
Ни с чем ушли себе домой.

Дымит Авачинская сопка,
Стреляет лавой огневой,
Какая же должна быть топка
Под этой мощною трубой?
Внизу Авачинская бухта,
С утесов к водам скальный путь.
Сколько возвышенного чувства,
Здесь будя, можно почерпнуть!
И даже там, где город шумный
Ее нещадно покорял,
Ковер берез на склонах чудных
Срубал, в печах на дым пускал.
Любого здешняя природа
Волнует дивной красотой,
Но у заезжего народа
К ней интерес совсем другой.
Вот в Сероглазке - рыболовы,
Южнее ковш - торговый порт;
Центр - это Никольской сопки склоны,
На банке - наш военный флот.
Приходит осень золотая -
Тепло и сухо в сентябре
И паутина пролетает,
Картошка спеет в борозде.
А по лесам грибы какие -
Станицы, словно на заказ,
Но более всего любили
Рыбачить возле своих баз.

* * *

Мелка Авачинская бухта,
Хотя простором велика,
Идет "стратег" - должно быть пусто,
И на приколе все суда.
Стоят охотники морские,
Как шпроты в банке - катера.
У стенок, пирсов, мачты взмыли
Сквозь бус, вонзаясь в небеса.
Земля. Здесь новая забота.
Тотчас начальство и семья
Возьмут в такие обороты-
Нарочно выдумать нельзя.
Вот кэп на "Штатской" субмарине
С женой за жизнь потолковал
И впав в гнетущее унынье
В час "Ч" в поход не стартовал.
Психологи проблеме вняли,
Начальство тоже поняло,
У нас бы так по шапке дали,
Что б стало больно и тошно.

Представьте дом восьмиэтажный
Почти двухсотенной длины,
В нем каждый люк и винтик каждый
Сверхпрочны и уплотнены.
Все идеально по лекалу,
От полировки луч блестит,
Не то чтоб в радость адмиралу -
Такая лодка не шумит.
Ее не ловят эхолоты,
Радары слепнут в глубине,
Ох как их ненавидят Штаты -
Ведь встретишь всюду и нигде.
А ведь случаются отказы,
Пожары, взрывы и КЗ,
Суровы здешние приказы:
"Задрай отсек - гори в огне".
И каждый в это свято верит,
Исполнишь долг - спасешь себя.
Подводник другу не изменит,
В беде - они одна семья.
После ремонта - испытанья
На самой плевой глубине.
Всплывать бы, время погруженья
Подходит к заданной черте.
Вот и цистерны продувают,
Гигант послушно вверх идет,
Глубиномер почти зашкалил,
Куда же наш корабль идет?
Все было против строгих правил.
Кэп по команде доложил.
Команды по отсекам дали:
Прибор соврал, а крейсер всплыл.

* * *

Пришлось соседу как-то круче -
Приняли новый экипаж.
Ведь все хотели, чтобы лучше,
Чтоб до щелчка, как на показ.
Все чудно шло - народ сметливый
Проворно дело постигал,
И замполит нетерпеливый
Уже на кока напирал.
Да вот нет всплытия и баста.
Что делать нам - скажи земля.
Покуда это не опасно и есть
Запасы на три дня.
Какие штормы разразились,
Волна приказов поднялась,
Какие силы объявились,
Геройство, мудрость и боязнь.
Все силы, опыт и устройства
Тогда задействовать смогли.
И жжет святое беспокойство,
Коль кто-то бедствует внутри.

* * *

Какие громкие тревоги
рождались здесь в иные дни:
То во время одни не всплыли,
то потерялись корабли.
Ракеты не туда летали,
терялся атомный заряд,
Корейский "Боинг" упустили -
немало было передряг.
Случались мелкие проколы
в жизни любого корабля,
Что-то топили и теряли,
но все ли знать должна земля,
Что происшествие случалось,
ведь за семь бед один ответ,
И так рискованно трудились
военспецы по многу лет.
Были внезапные проверки
спецслужб, Генштаба и Москвы
Сколь упущений открывали,
все поднималось на дыбы!
Суда проходят бесконтрольно
в ворота бухты в темноте,
То ошиваются у пирса подлодки -
да совсем не те.
И все ж трудна морская служба,
когда под боком океан,
И далека Камчатка ныне
от дома многих россиян.
Сюда в погоне за деньгами
стремились раньше рыбаки,
Плавбазы женщин приглашали,
они в путину все могли.
Сюда же, как на Север крайний,
работал северный завоз.
Считалось все военной базой,
на деле был большой колхоз.

* * *

Счастливые товарищи мои
После трудов мгновенно засыпают.
Они укоров совести не знают
И верят в идиллические сны.

Коварные сограждане мои
Интригами себя опустошают;
Одних подкупят, а других пугают,
Чтобы исполнить аферы свои.

Доверчивые граждане мои
Не помнят зла за старые обманы;
Ждут в очереди масла и сметаны,
Ведь воровать им вовсе не с руки.

Удачливые граждане мои
Как курицу жар-птицу захапают,
И ворох диссертаций накропают,
Как браконьеры утренней зари.

Душевные товарищи мои
Со мной разделят мысли и печали:
Правдоискательство сегодня доканали,
Зато узнали6 чем они сильны.

* * *

Когда после работы ратной
Придет потехи светлый час,
Жизни счастливой и азартной,
С мечтой, отложенной когда-то,
С надеждой о поре прекрасной,
Исполнить праведный наказ.

В семье побыть всегда приятно -
Здесь мир уюта и тепла,
Любви, сочувствия, вниманья:
Какое в детях узнаванье
Родных примет опознаванье:
Отца, пра-прадеда, себя.

И все ж мужчина - ветер в поле!
Зовет охотничья труба,
И он бежит по доброй воле
От неги, счастья и тепла,
Чтоб на охоте быть, на стреме,
На волка или кабана.

Здесь детства милые привычки
Находят выход до поры,
В дело идут по перекличке,
Стрелять на пораженье спички,
Искрой, зардевшейся в ночи,
И тут уж действуй - не сморгни.

Когда боезапас расстрелян,
Трофей доставлен из тайги,
Костер, бивак и стол затеян,
Коньяк, а водка запотела,
Знаток исполнит свое дело:
"Прошу к столу! Пора! Пора!"

Под тосты с милым словоблудьем
Как славно время убивать,
Мысль поощрять, других послушать,
Желудок пищей услаждать,
И с намереньем самым лучшим
Общенье песней украшать.

Не всем дано благоразумье
В часы разгула и торжеств
Скольких на подвиги тянуло
И только ухал лес в окрест;
Сколько по пьянке утонуло,
Грешно ушло в простор небес.

В Долине гейзеров, сказали,
Как-то гуляли летуны,
Так в фумаролу Великана
Толпа булыжник затолкала,
И больше гейзера не стало,
Самой огромной высоты.

Уж так живет народ служилый,
И кто же не возжаждет "шила",
Пивка иль водки из ларька,
Любви залетной огонька;
Морская заповедь кратка:
"Дырка заткнута быть должна".