Он привез из лукавого мира чужих богов

Он привез из лукавого мира чужих богов
неоплаченный грех, седину и тетрадь стихов.
Женщин больше имел, чем в крапленой колоде карт,
но единственный профиль хранил словно боди-арт.
Ненавидел слова с корнем -люб-, но не в этом суть,
он пошел бы в чистилище, лишь бы свое вернуть.
Репетировал счастье, в поэмы сплетал слова,
ухмыляясь, надежда безбожно ему врала,
табурет из-под ног, затянула петлей финал...
От бессилия имя одно в пустоту орал,
поливал русской водкой обилие рваных ран,
опрокинуть хотел этот мир, как пустой стакан.
За бесплатную выпивку слушал ночной трактир,
как он выл на луну, как хрипел, как в рукав скулил,
как сквозь стену дождя в день свершения панихид
уходил человек, оплативший свои грехи.