ТЮТЧЕВСКИЕ СТРОКИ

Цикл «ТЮТЧЕВСКИЕ СТРОКИ»

1. Вот бредём мы вдоль большой дороги,
Жизнь подобье гаснущего дня,
А до Храма принесли нас ноги,
Чем подстраховались от огня?

Всё темней, темнее над землёю
И грознее гром день ото дня,
Чем же, друг, мы заняты с тобою,
Чем подстраховались от огня?

Где наши молитвы и печали
В ожидании рокового дня,
Нас расспросят, где же мы витали,
Чем подстраховались от огня?


2. Наши бедные селенья,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь творенья
Исходил благословляя.

С Ним сияла Русь Святая
Золотыми куполами,
Но масонов злая стая
Натворила что-то с нами.

И безверие народа
Поругало Света храмы,
Хама проклята порода,
Ожидает тупо драмы.
Наши бедные селенья
Вдвое выглядят беднее,
Нет усердного моленья
Разбежались, кто годнее.

В город Царь ушёл в надежде
Грамотеям сеять семя…
– Забит прутьями в подъезде,
Причастило младо племя.

И заплакали иконы
Кровью, красными слезами,
Нет антихристу препоны,
Всё решили делать сами.

Эх, Россиюшка-Россея!
Где теперь твоё спасенье?
Кто твои снега согреет?
В чём твоё предназначенье?

Всё загадили, продали,
Энтропия, разрушенье,
Безпросветны были б дали,
Но цела закваска-бденье.


3. «А я здесь в поте и пыли,
Я царь земли, прирос к земли!..»
Но я доволен сей судьбой
И что к чему, делюсь с тобой.


Вот коршун волен и жесток,
Но есть какой от воли прок?
Он пролетел, и нет следа,
Лишь мелкой живности беда,

Попьёт, конечно, чью-то кровь,
Ещё исполнит плоти зов
И станет пищею червей.
Вот весь сюжет – да слёзы лей

О сей свободе так летать,
Нет, мне милей Природа-Мать.
Я – царь сажать, растить росток
И ждать плодов в урочный срок,

И для других оставить сад,
Пускай хоть кто-то будет рад
И примет эстафету дел,
Или чтоб плод добротный съел

И помянул меня словцом.
Ещё хочу я быть ловцом
Для Бога человечьих душ.
Вот мой росток, заветный куш,

Но нужно тернии полоть,
Чтоб душу не закрыла плоть…

В духовном поте и пыли
Я царь земли, прирос к земли.


4. «Вот наша жизнь – не дым, что при луне,
А эта тень, бегущая от дыма…»
Ещё добавлю: я в грехах-…овне
И печь горит в аду неугасимо.
Что остаётся: в омут иль петлю,
Или в запой от слабости податься,
Иль Слово взяв, как дворники метлу,
Да и начать тихонько прибираться.

Особенно где тайно, по углам,
Где на виду, то вроде как бы чисто,
А в погребе души царит бардак, бедлам,
Мы все хотим и грех, и святость быстро.
Не получается, страдаем и пыхтим,
Но чувствуем, за всё придёт расплата,
И мы как дым, мгновение летим,
Ревизия грядёт, а наш итог – растрата.

И мало одной честности потом,
Мы тоже откусили плод запретный,
И то сроднило нас со зверем, со скотом,
И безнадёжно всё…, но вот же КЛЮЧ заветный.

По ВЕРЕ обещают милость нам,
Амнистия – больших грехов прощенье,
И не помянут нашу мерзость, грязь и срам,
Не будет окаянным блудням мщенья.

Мольбой, мольбой пробейся до Небес,
Как светлый столп из пламени, без дыма,
А тень пускай хватает страшный бес,
И с нею в ад, где печь неугасима.