Растаял влёт прогорклый снег

В селе через два дома де’да жил.
Меня мальчишку «хворый» попросил:
«Не держат руки - стали, как уродцы.
Достань ведро крюк-кошкой из колодца».

Ведро уто’пшее я вверх достал.
Потом он в дом меня к себе позвал.
Подал кулёк «подушечек» - «Гости’нец».
Тех, что в жару в ком слиплись в магазине.

Увидел гроб я на полатях вдруг.
От страха вмиг меня прошил испуг.
Стою столбом, а по спине мурашки.
С испуга ляпнул: «Это Чей?». Дурашка.

Дедо'к спокойно объяснил мальцу:
Вот жизнь уже давно идёт к концу.
В дому’ стоит: в пригоне стало сыро.
Так крыша поплоша’ла – много дырок.

Собрал я всю прила’ду на тот свет.
Стоит уж домови’на много лет.
Внутри засыпана складна’ пшеница.
Так по обычаям старинным зрится.

Жаль не’где заказать Cорокоу’ст.
Давно в деревне купол церкви пуст.
Вперёд схоро’нено всё там в комоде:
Костюм, иконка и обивка в гро’бе.

В чула’нке – «сухифрухты», рис, «узюм»,
Чтоб не дошло «до взбаламо’хи в чум».
В «шкапу’» приказ «что, где и как» - коро’ток,
Посуда на поми’н и ящик водки.

И место для могилки присмотрел.
Зимой, чтобы’ не наметался снег.
Копать могилку враз - в сенях лопаты.
Есть лом - зимой ломать мерзляк, так кстати.

Один лишь сын. Живёт страх далеко.
Туда летать уж долго-высоко.
Наверно, к сроку тризны не поспеет.
На девять дней, наверное, успеет.


Растаял влёт прого’рклый снег.
Похоронили по весне.
На крыше дыры сплошь в избе.
Сын не приехал, вообще.

Олег Бекетов
31 августа 2024 года