Спасибо, Господи, "трёхсотый"

Уже потом он бой тот вспоминал,
В палате госпитальной поздней ночью,
Взвод оборону яростно держал,
Земля рвалась, как лист бумажный, в клочья.

Прицельно бил избитый миномёт.
Враг был силён, позиций не сдавая,
Но тут приказ дал командир, "вперёд!"
И содрогнулась вся передовая.

"Грек", помоги", кричал ему боец,
"Ступню, кажись, осколком раздробило,
Нацелился меня убить стервец,
Я увернулся, только поздно было.

Он помнил, как парнишку на себе
Ползком тащил куда-нибудь в укрытье,
И не заметил кровь на рукаве,
Что смерть за ним самим бежала прытью.

Их санитары вовремя нашли.
Пред смертушкой захлопнули ворота.
Осколки в теле больше душу жгли,
Но не "двухсотый" был он, а "трёхсотый".

"Алло, родная, только ты не плачь.
Тебе я благодарен за иконки,
Всё удивлялся госпитальный врач,
"Ну надо ж выжил", глядя на осколки.

Молитву, помнишь, присылала мне,
Читал в бою, наверное, раз двести.
Я обещаю, солнышко, тебе,
Вернусь домой, мы будем долго вместе.

Он там в палате раненый лежал,
А за окном весенняя погода.
Как встретится с женой воображал...
Спасибо Господи, что всё таки "трёхсотый".