СЛУЧАЙ В СУДЬЮЕ -- ЗАКОН, ИЛИ АНАРХИЯ?

ПЕРЕКРЁСТКИ. Книга вторая
Глава 12/34. Случай в судьбе – закон, или анархия?

Хороший шахматист, оставшийся лишь с тремя фигурами всегда найдёт на шахматной доске выгодную позицию, которая приведёт его к победе. То же самое, самый невоспитанный и безмозглый кот знает, где находится открытое окно, чтобы выпрыгнуть на улицу и там погонять презирающих его голубей. Это значит, что несмотря на иерархию, каждый идёт по-своему к желаемой цели. Но … далеко не все доходят! – Мешает случай! – Шахматисту, уже перед самой победой сообщают, что его жена находится в состоянии лёгкого, пусть самого безвинного флирта, со своим старым другом и … шахматист с семью пядями во лбу делает неверный ход. А кота, перед самым его прыжком ловит за хвост веснушчатый и очень рыжий Максимка, чтоб, на взгляд кота – помучить его, а на взгляд Максимки – полелеять и поласкать. Такие вот дела! – Вмешался случай!
А теперь вопрос – случайные ли случаи, или они как и всё имеют свою закономерность? Если имеют, то чему подчинена их закономерность, каким законам? – Ведь один случай несет в себе вердикт – казнить! А другой несёт вердикт – миловать! Другими словами – одни случаи ведут к катастрофе, а другие, каким-то немыслимым образом уводят от неминуемой катастрофы! На взгляд автора – они имеют свои специфические, глубоко замаскированные, ещё не разгаданные всезнайками законы! Знать бы эти законы – сколько бы хороших дел натворил человек!
Когда «Император Пётр Великий» отчаливал от пирса знаменитого Константинополя, в то время в Синопе молодой, красивый и могучий Абдула Фарсим Заде в своём поместье перед зеркалом, не снимая чалму, вырвал со своей головы вьющийся волос, покрутил его в пальцах, разглядывая со всех сторон, чиркнул спичкой, поджог его, пошевелил губами, потом сказал вслух: «О, Аллах! Сделай так, чтоб корабль с прекрасными оделисками не дошёл до гарема моего теперь злейшего врага, бывшего моего друга!» Волос чуть вспыхнул зашипел и погас. Абдула Фарсим Заде повторил заклинание. Волос догорел до конца!
Что оставалось делать Аллаху, если его верный раб, тоже имеющий гарем и ежедневно совершающий молитвы и жертвоприношения в честь Аллаха, просил у него такую пустяковую просьбу? – Ясно – утленький кораблишко «Яркая звезда Востока», перевозящий оделисок пустить на дно …
Он так и сделал … Но … имея широкие полномочия в Землях и Водах принадлежащей его мусульманской епархии, когда «Яркая звезда Востока», ещё только входила в пролив Дарданеллы, теплоходу «Император Пётр Великий» турецкий мусульманский оркестр играл марш, во время отваливания его от пирса! И два корабля шли навстречу друг - другу! Мы знаем где и как они встретились. Аллах выполнил просьбу своего верного раба! Оделиски не попали к его врагу!
Но Аллах тоже милосердный – он не погубил ни в чём неповинные души, тем боле, что большинство из них были мусулманки. Он просто переадресовал пункт назначения. Хотя переход этот для оделисок был испытательным! А «Яркая звезда Востока» по всем правилам морских законов давно не имела права выходить в море – тем более с людьми на борту! Туда ей и дорога, чтоб не повадно было!
Это была случайность, или пока не разгаданная закономерность?
То же самое и с капелланом Леонидом! Пройдя все жизненные мытарства он, всё-таки, попал на корабль «Император Пётр Великий», предварительно изучив в какой-то степени русский язык, который ему по жизни и нафиг не был нужен! Но … оказалось пригодился для одного единственного случая – чтоб попасть на службу на российский корабль и в нужный момент броситься в воду! И всё, что раньше он в жизни делал – оказывается, делал для тех роковых ... единственных тридцати минут! Для этого была заточена вся его жизнь!
Так всё же, что это – случайность, или закономерность которую зовут не совсем понятным словом – «Судьба»?! – Автор думает, что пока не разгаданная закономерность! А слово «Судьба» для того существует, чтобы ничего не подвергать анализу … Сказал – «Судьба» и баста! – А как вы думаете, уважаемый читатель? – Ну ладно – ваша воля ...
Тем не мене вернёмся на корабль «Император Пётр Великий».
Хотя и было предписано, уже не оделискам, а просто спасённым пассажиркам теплохода не подниматься на палубу второго яруса, а казакам не спускаться вниз, броуновское движение никто не отменял, да оно и не отменяемо! И каким-то образом проникновение происходило как снизу вверх, так и сверху вниз.
Ничего не изменишь! Стебелёк травинки через булыжники из земли вылазит наружу – тянется к солнцу! Так и юность через все преграды, невзирая на опасность тянется друг к другу, как травинка к Солнцу, чтоб дать продолжение жизни.
Если молодые казаки раньше собирались на палубе небольшими группами, очень вяло беседуя, то сейчас группы казаков увеличились и беседы их стали громкими, доходящими до взрывов! И там, где даже не затрагивались темы спасённых, всё равно казалось, что в души казаков кто-то влив горючую и взрывоопасную смесь. Само присутствие на корабле красивых незамужних девушек сыграло свою, может быть, огнеопасную обстановку! Недаром говорят, что организм взрослых свободных девушек вырабатывает своеобразные флюиды – (так говорят – лично я эти флюиды не видел … но, что-то есть!) и никуда от них не деться в радиусе километра … Ещё раз повторяю – так говорят. – Если да – то это и есть неудержимый зов продолжения жизни! И слава Богу!
На борту, между молодыми казаками обстановка накалялась. Выделилось несколько активных инициаторов. – Лет через пятьдесят, по определению молодого Льва Гумилёва, их станут называть пассионарами. Это те, у кого в определённом месте долбит во всех направлениям остро заточенное шило!
Подошли эти пассионары к своему есаулу и разгорячённые по пассионарному сказали: «Идём мы на новые земли, считай навсегда, а невест для обзаведения хозяйством нам не захватили! – Но Бог послал удачу – как с неба свалились, считай красавицы, именно на наш корабль, именно нам в руки, а начальство их от нас прячет! Мы требуем общения, а там как Бог посмотрит – может мы ступим на новые земли уже со своим жёнами!» – Озадаченный есаул доложил капитану.
Капитана он не удивил. И у него сразу созрел план – закрыть их в кубрике по пять человек, а на оправку и на приём пищи водить под конвоем корабельных матросов. Но он решил самостоятельно не пороть горячку, а посоветоваться с корабельной элитой. Не так с ней – как с госпожой Дончак. И в тот же вечер в кают компании он вынес пока нерешённый, но зреющий вопрос на общее обсуждение.
– Господа – сказал капитан – насильно выдавать замуж спасённых девушек на вверенном мне корабле я не намерен. И готов принять жестокие меры. Вверенный мне корабль в открытом море представляет часть моего государства – Россию, хоть мы и идём под французским флагом. Нам осталось пути одна неделя. Придём на место и через российское, или французкое посольство будем решать вопрос. Может родные разыскивают своих детей. Даже если девушки сами решат индивидуально устраивать свою судьбу, всё равно это нужно будет делать через французские, или российские власти. Они прежде всего установят их личности. Это моё решение. Его может изменить только госпожа Дончак. Тогда она на себя возьмёт всю ответственность. –
И капитан выжидательно посмотрел на Наташу.
– Я, право, не знаю … это так неожиданно и так трагично – ответила Наташа. – Девочек очень жалко … но они наверно имеют и своё мнение, и своё какое-то желание. Я думаю первым долгом нужно спросить у них. Сейчас они вольные люди. – Это во первых … А во вторых по проекту моего мужа донских казаков желательно поженить на француженках. – Проект задуман с грандиозными планами и далеко идущими последствиями. –
– Разрешите – сказал капеллан Леонид – может господа изволят выслушать моё мнение.
– Говорите – ответил капитан и Наташа обрадовалась! Она почувствовала, что капеллан собирается снять частицу ответственности с её души.
– Господин капитан, мы идём под французским флагом?
– Да, это так!
– Следовательно наш корабль является частью Франции с её законами и под её юрисдикцией как самостоятельная территориальная единица?
– Да, это тоже так!
– Следовательно вы, капитан корабля, на этой части Французской территории, то есть, на нашем корабле, в международных водах являетесь верховным правителем и одновременно исполнительной и законодательной властью в этом водном международном пространстве. Это не вопрос. Это констатация фактов. Так я полагаю?
– Вы полагаете правильно, или почти правильно.
– Тогда вам ничего не мешает одарить бывших оделисок, а сейчас вольных людей по их согласию французским гражданством. Здесь же оформить такой акт французского гражданства документально, а в самой Франции просто его зарегистрировать.
– Вы, капеллан, оказывается крючкотворец – заметил не то с улыбкой, не то с гримасой улыбки капитан.
– В греческой тюрьме изучил законы. Пригодится такое знание. – И если спасённые нами девушки будут согласны, а они будут согласны – я уверен, тогда мы соблюдаем все договорённости. Казаки берут в жёны француженок, как и велел господин Дончак, мы здесь их венчаем и снимаем на корабле общее напряжение.
– Напряжение будет – сказала Ольга. – Девушек на всех не хватит, а потом жди интриги, если, допустим, три казака запали на одну девушку.
– А это бывает и на большой земле – возразил капеллан. – Кто-то кому-то расквасит нос, но брожение проходит и в остатке ... мы пьём успокаивающее вино – вы же знаете. Выбор за казаками, но и девушка должна дать своё согласие. Так что какое-то время будет происходить какое-то трение и естественный отбор, и он может затянуться не на один месяц.– Наташа заплескала в ладошки! Наконец заговорил её отец. –
– Девушки почти раздетые. На них после спасения лишь неприличное рваньё. Не годится так выдавать замуж. Нужно что-то подумать. Я вношу пятнадцать рублей золотом на их одежду.
– А что думать – сказала Наташа. – Оденем их в первом порту по пути следования. Остальную сумму я добавлю из корабельной кассы.
– Корабельная касса почти пустая. Там находится строго необходимая сумма для корабельных расходов, зарплата команды, в том числе моя, и ваши личные деньги госпожа Дончак.
– Тогда возьмём из моих личных денег.
Теоретически, как бы, проблема была решена, осталось подготовить казаков и потенциальных невест. Такую подготовку должна была взять на себя одна из женщин. Выбор выпал на Ольгу. Капитан дал ей в помощники ещё не старого, стройного и красивого мичмана, знающего некоторые языки народов средиземноморского бассейна. И работа началась. – Это одна сторона вопроса, но есть и другая. –
В первый день Букрат заметил еле уловимые изменения в поведении Ольги. Щёки её порозовели, в глазах появился дополнительный блеск, походка стала стройней, талия тоньше, бюст выше.
Конечно, если бы он присматривался так взыскательно к ней и чуть раньше, то никаких перемен бы не заметил, но сейчас рядом с красивым мужчиной угол зрения его резко поменялся, на душе что-то шевельнулось и в нём проснулась бешеная кавказская ревность. И он сказал себе: «Этому не бывать!». После ужина он одел свою форму полковника, вооружился смелостью и встретился с уже известным мичманом. Они были примерно одного возраста.
– Дружище – сказал он – Ольга моя жена … и с ней заигрывать я бы не советовал! – Мичману бы пообещать, но он криво улыбнулся, плюнул за борт, сделал вид, что никого не видит, отвернулся и стал насвистывать какую-то мелодию. Букрату в голову хлынула кровь! Он схватил мичмана за рукав и крикнул –
– Стать по стойке смирно, когда с тобой старшие по званию разговаривают. –
Мичман легко освободил свой рукав. Чувствовалась сила, и сказал –
– Дорогой, мне твоя старая карга до одного места! Я в увольнение таких на шомпола нанизывал! И ещё, у меня есть только два повелителя – Море и мой капитан! Так что твоя натуга, как плевок, что я выплюнул в море. –
И мичман хотел уйти. Но Букрат кабардинец! Он замахнулся своей палкой, чтоб нанести удар, но мичман её перехватил, ударил Бурата почти по переносице, поломал об колено его палку и выбросил в море … В это время подоспели казаки находившиеся на палубе и крикнули: «Наших бьют!». Сразу возле мичмана выросла толпа казаков.
Мичман отбивался, но он один. Тут же раздался крик: «Полундра!» и из разных уголков корабля высыпали моряки, но в это время мичман уже летел через борт корабля в море! Несколько голосов крикнуло: «Человек за бортом!» и в море полетели штук пять спасательных кругов. Подошёл капитан. Стал как вкопанный. Толпа угомонилась, как будто в огонь налили ушат воды. Мичмана вытащили, из него лилась вода. Он глазами нашёл Букрата, тот держал возле носа носовой платок. Мичман подошёл, и спокойно сказал –
– Извини … не рассчитал … – и подал Букрату руку. Букрат секунд пять подумал, улыбнулся пожал руку мичману и сказал: «Расходимся». Капитан резюмировал: «Ничего не произошло, мужчины замеряли свой потенциал» – повернулся и тоже ушёл.
Вечером в кают компании о дневном инциденте не вспоминали. Букрат немного чувствовал себя «не в соей тарлке». Он думал было бы лучше, если бы его обвинили в несдержанности. Было бы справедливо. А так его просто пожалели как слабого малыша. Проигнорировали. Придётся потерпеть.
Когда все расходились по каютам Ольга подошла к Букрату и не сговариваясь они подошли к перилам корабля. Внизу укрощёно рокотало море. Звёзды осыпали небосвод и он был похож на дорогой пылающий огнями ситец. Постояли, помолчали. Заговорила Ольга –
– Я знаю, ты ревнуешь. Напрасно. Нет причины и нет наверно и надобности. Мы оба чувствуем, что всё перегорело и остался только пепел и еле тлеющие кое где угольки. Все эти годы я горела, во мне пылала страсть, я жила тобой. Ждала тебя дни и ночи и наверно так бы пылала и жила тобой до конца жизни, закрыла бы свои очи на устах с твоим именем, с огромным счастьем любви и верности! С Богом в душе и на душе! Было огромное напряжение с неиссякаемым потенциалом. Я бы хотела, чтобы это напряжение длилось вечно, хотя, я знаю, оно убивает и укорачивает жизнь. Когда я узнала о тебе, когда увидела тебя – это была не я, это была вместо меня огромная радость и нескончаемое счастье. Но … вместо меня! Я почувствовала, что в этой радости меня нет, я где-то далеко … не потому, что разлюбила! Нет, я любила! Я любила так же сильно и горячо, об этом может знать только Бог! Но я любила … конечно … символ, символ божественной любви и связывала его с тобой! Но ты появился и огромное напряжение, напряжение вечного ожидания исчезло. Моя душа выдохнула, как выдыхает тело несущее огромный груз и вдруг он сваливается!.. И становится легко. Отдыхает тело и душа. И вырывается из души: «Ох,как легко»! Всю душевную любовь, которую должна отдать женщина мужчине я отдала с лихвой … но заочно … Мы перегрелись … перегорели. Я знаю, что все эти годы ты искал меня, ты скитался по свету в поисках меня, ты был изувечен ради меня, долго скитался по госпиталям тоже ради меня. Слава Богу тебя вылечили и ты живёшь, и ты говоришь со мной. Ты как на крыльях, видимо на крыльях любви, без отдыха мчался из фронтовой зоны, чтобы увидеть меня. И вот мы рядом. И что?
И что, я спрашиваю в том, что мы рядом? Ты за эти годы любви, поиска и страдания тоже перегорел. Было много огня и осталось немного тёплого пепла. Сейчас в тебе проснулась ревность, но это не от любви, поверь мне – это из-за чувства собственности. Да, мы имеем общую дочь и два общих внука – это богатство. Но это богатство будет распоряжаться своей собственной жизнью по своему усмотрению. Они обеспечены и мы им нужны только для душевного равновесия.
Я тебе не отказываю, нет! Ты в поисках меня заплатил огромную цену. На мне лежит этот огромный долг. Готова вернуть его – но только как долг! Если ты так хочешь – я твоя! Жена, наложница – кто угодно! И буду верна тебе до конца своей жизни, но верна телом! Душа моя, наверно, будет где-то … я ещё не знаю где … Может быть нигде! – Скорее всего так! Скорее всего я буду жить только прошлыми иллюзиями, хранящимися в памяти моей. Но ... я так думаю, буду делать вид, что живу не с тем далёким и не реальным, а настоящим тобой! Я постараюсь, чтобы ты этого не заметил. Всё … Больше я об этом говорить не буду. Если готов принять меня такую – я покоряюсь и … приглашаю тебя сейчас в мою каюту …
Наступило молчание. Так же мерцали звёзды и плескалось море. Также работало огромное горячее сердце корабля чтобы двигать это сооружение вперёд к новой жизни и новым свершениям. Но что-то поменялось. И поменялось навсегда …
– Спасибо тебе – ответил Букрат. – Ты разрубила узел очень запутанный и осветила ярким пламенем всю мою душу. – Он поцеловал её пальцы и они, не сговариваясь, направились каждый в свою каюту. – Грустно ... Он шел и его воображение нарисовало всадницу в белом костюме на белом жеребце … И он вспомнил двор деда Грыцька ...