Прочерк

Всё было, как в опусах Хармса
и в жутких страшилках Чуковского.
Сначала я думал: не сдамся
на милость очкастого доктора.

На улицах звери рычали,
чудная творилась нелепица...
Я, в общем-то, так же случаен,
как Малич у гроба Малевича.

Я тоже рычал и брыкался,
и плакал и бился в истерике.
Врачей штурмовая бригада
в моё воскресенье не верила.

Но вот - заарканен, стреножен,
с худыми облезшими пальцами,
я вылез и стал книгоношей,
каким-нибудь кацманом, альтманом.

Смотрел сквозь прозрачную воду,
мерещил то женщин, то вестников.
Но вместо возлюбленных - вдовы
на ушко журчали невесело.

Старухи глазели из окон,
молчали и падали замертво.
Минуты в часах одиноко
тянулись, тянулись гекзаметром.

Так можно цитировать Хармса,
усы подрисовывать классику,
цедить оцифрованный "Амстел"...
Никто не заметит, не хватится.

Никто не заплачет у гроба.
Ну разве что ангелы, вестники.
И старая пыльная рожа
в квадратный портрет не поместится.

___________________________________
https://w.forfun.com/fetch/28/28069f5beba9b8eded488deef0df1d20.jpeg