СОРОК ШЕСТЬ ШАГОВ ДО ПОВОРОТА

СОРОК ШЕСТЬ ШАГОВ ДО ПОВОРОТА
Рассказ

– Знаете, Самуил Петрович, писать для современников о современном – это нужно талантище повыше Гоголя, или Шолохова! – Если, конечно, не описывать бандитские разборки. Непритязательная публика на это падкая. Но это будут однодневные опусы – ни больше, ни меньше!
– Странно, Сергей Николаевич. Странно …
– Что странного? – Удивился Самуил Петрович ...
– Да то, что вы на одну доску поставили Гоголя и Шолохова. Я против Шолохова ничего не имею … но возьмите его «Тихий Дон» и «Поднятую целину»! Если «Тихий Дон» догоняет вприпрыжку, правда, очень отставая, «Мёртвые души», то «Поднятую целину» в этом ряду и в бинокль не увидишь».
– И что вы предлагаете – не писать? – Это во первых. А во вторых – ох, не вприпрыжку – опять возразил Самуил Петрович. – Россия жила десятилетие этим произведением молодого, но очень талантливого человека.
– Нет, писать нужно. Но как писать?! Писать только в том русле, что предлагает партия и правительство, даже на бытовые, даже на сугубо интимные темы, не то что бы не интересно, но такие темы, в заданном русле, уже во всех набили оскомину разные медийные узаконенные и дозволенные общества. Это их хлеб и их дыхание. А если Россия жила десятилетия «Тихим Доном», то смею вам заметить, он написан не в русле партийных канонов, а в русле исторической неизбежности народов Дона. – Это был его рубикон! – Народа Дона-то! Правильно ли он выбран, и в нужный ли момент, и в нужной ли точке наступил – другое дело.
– Пусть я с вами скрепя сердцем соглашусь. Но что вы имеете против Шолохова, что с такой осторожной лестью отозвались о нём. – Заметил Самуил Петрович.
– Просто его две книги – всего две книги, я не хочу вспоминать «Они сражались за Родину», имеют такой разный талантливый вес. О этом явлении можно сказать очень коротко: «Созрел, выстрелил и сгорел в своём огне огромной силы, но в единственной книге, а потом грелся в почитание своего таланта»!
– Но там ходят упорные слухи, вроде это … –
– Ай Бросьте вы! – Конечно «Тихий Дон» писал Шолохов. Писал своим молодым и пружинящим задором. И молодость здесь не помеха, а наоборот – преимущество! Его же земляк, атаман Платов, в двадцать три года командовал полутора тысячной армией, и воевал с татарами. Правда я не знаю, что ему плохого сделали татары, но то уже политика. – Сказал Самуил Петрович
– Да, то к сожалению, а может быть к счастью – политика.
– Где к сожалению, а где к счастью …
– Поясните … – Не унимался Сергей Николаевич.
– Любое пояснение будет эквилибристикой. Как знаете есть такая притча: «Каменщик с девятого этажа уронил кирпич и убил человека. Кто он, в этом случае? – убийца и преступник! – Но убитый им человек шёл с камнем за пазухой, чтоб убить трёх человек! – Кто в этом случае каменщик? – Герой! – И так до бесконечности.
– Слышал я что-то подобное …
– Вот - вот!
К их столику подошёл официант и попросил разрешение подсадить двух порядочных дам, так-как пустых столиков уже нет. Самуил Петрович улыбнулся и сказал –
– Пожалуйста, но только хорошеньких. –
Сергей Николаевич добавил –
– И что мы с хорошенькими будем делать, Самуил Петрович. Здесь хотя бы со своими не хорошенькими справиться.
– Прибедняетесь, господа – возразил официант. – Так я подсаживаю – вижу вы не против. – Оба утвердительно кивнули головой.
Мужчины прервали беседу и в ожидании дам появилась пауза. Оба стали рассматривать стены и потолок старинного ресторана. Похоже было, что отделку ресторана делали давно, даже очень давно, так-как на лепных изделиях сохранилась очень хорошо старая позолота. Она отличалась от новой, которую осуществляют сусальным золотом – оченнь тонкими, чуть ли не прозрачными листиками золота, на которые то и дохнуть страшно – улетит!
Раньше золото растворяли в ртути и таким раствором щетинными кистями наносили на предстоящие позолоте детали. Потом подвешивали металлические люльки, загружали их дровами и хворостом и несколько дней жгли в них костёр. Ртуть испарялась, а золото очень прочно, но не таким тонким слоем, как сусальное золото соединялось с камнем, или и с кальцинированными поверхностями и сохранялось веками.
А вот и дамы! Ничего себе … дамы! Одна – генерал майор, другая полковник, в общевойсковой парадной форме. Наши мужчины невольно, незаметно для себя встали, чуть ли не по стойке смирно! Автор считает что это хорошо, но так нужно поступать перед любой женщиной, в любой её форме. – Уважая, прежде, самого себя!
Конечно в этом есть и один незначительный минус – мужчина видит первым делом форму, а потом уже женщину! – Форма превалирует! – Примета времени и переломного воспитания, переползая, или чаще перескакивая через традиции.
Генерал майор шутливо сказала –
– Господа, прошу садиться, мы тоже садимся, чтоб сделать заказ, потом поднимемся в номер переодеться. Сейчас мы просто спешили, чтоб попасть в ресторан, поэтому просим у вас прощения за такой официальный визит. Потому, что в общем-то, мы обыкновенные женщины. –
Самуил Петрович и Сергей Николаевич теперь сидели молча и ждали. Начатая ими тема прервалась.
Через несколько минут к ихнему столику подошли … Боже мой! – это те-же дамы! Но какое преображение! – Одна была в светло голубом, другая в светло сером с вкраплением сиреневого, но оба платья с глубоким декольте, и на шее у каждой искрилась тоненькая золотая цепочка с небольшим кулоном. Вкус изысканный! Мужчины только сейчас заметили, что одна была блондинка в голубом, другая шатенка в светло сером. Конечно, если было бы наоборот, то цвет платья больше контрастировал бы с цветом кожи. Однако они выбрали гармонию. В цивильном они казались на много моложе, теплей и ближе. Теперь хотелось не встать, а поцеловать их пальчики – на руках, конечно. Кто генерал майор, кто полковник – уже не различишь, да и не нужно.
– Какое изысканное преображение! – Заметил Самуил Петрович …
– Для вас старались!
– Для нас мужчин, в широчайшем понятии этого слова, принимается … для нас лично – это мы посмотрим … здесь – как кости лягут.
– Постарайтесь … но не промахнитесь … кости
нужно бросать уверенней. – заметила в голубом.
Женщинам принесли их заказ и они спокойно занялись ужином. Мужчины перешли почти на шёпот, но шёпотная тема быстро закончилась и они замолчали. Каждый думал о своём. Дама в Голубом бросила молниеносный, самый мгновенный взгляд на Сергея Николаевича, и он скорее его почувствовал, чем заметил. Но этого было достаточно, чтобы высечь искру во взрывоопасную смесь бурной фантазии Сергея Николаевича. И фантазия его начала расти. Он посмотрел на губы дамы в голубом, и представил себе нежно розовые губы морской раковины, усыпанные двумя рядами серебряных жемчужин, услышал шум прибоя в шуршание гальки, и почувствовал запах морских водорослей. На этом воображение не могло остановиться – оно развивалось. Пришлось снять с дамы голубое платье, оставив её в одном белье, и преобразить его в бушующую гладь моря до самого горизонта. Чтобы море бушевало, швыряло в прибрежные камни поющую гальку, он снял с Дамы в Голубом нижнее белье, превратив его в морскую пену. И представил как её женская грудь – эти два бушующих вулкана то опускаются, то подымаются, удерживая весь пыл и жар неудержимого пламени горна её сердца – её вулкана! Её дыхание подымает волны и надувает паруса появляющихся и исчезающих дельфинов, затеявших между собой такую увлекательную игру на поверхности бушующего голубого моря. А Пена!? Ах, эта пена от кипящего моря! По ней плывёт красивая морская раковина. Но … не пустая! Он снял оставшийся атрибут женского белья из Дамы в Голбом, и поставил обнажённую её в раковину превратив в Афродиту рождённую из морской пены! Но нет! Он не Гермес родивший в конгломерате с Афродитой такое чудовище как гермафродит! Нет, нет!..
И здесь он заметил, что рядом с ним стоит молодой мужчина и просит разрешения пригласить его даму на танец. Подошедший мужчина вернул реальность, музыку, зал, столы, за ними людей, и Сергей Николаевич рассеянно лишь задал вопрос –
– Что? –
Пришёл на выручку Самуил Петрович и сказал –
– Наши дамы имеют собственное право голоса и только им решать быть, или не быть –
Сказанное Самуил Петровичем продолжила Дама в Сером –
– Вы прекрасный молодой человек! Но мы сюда пришли не танцевать, а поужинать. Подождите мы утолим голод, и тогда может быть …
– А не о тебе речь! Я разговариваю с джентльменом и с Дамой в Голубой. А ты сиди и жуй! – Дама в Голубом не выдержала –
– Да ты ещё и хам! И ты хочешь, чтоб я пошла танцевать с тобой?! Пошёл вон! – Молодой человек зашипел … и громко, чтоб все слышали …
– Ты, сука, сейчас встанешь и пойдёшь танцевать со мной, иначе твоя красивая морда превратится в бифштекс. – Не хватало, чтоб я опозоренным вернулся! Встать! –
И … Дама в Голубом ... встала!.. Не успели джентльмены её столика подвигнуться на защиту, не успели вымолвить ни слова, как перед ихними глазами встрепенулась, расправляя крылья, не голубая птица, а блеснула голубая молния и сделала два оборота голубая юла! – Молодой человек, только что – духарик, каким-то чрево угодным стоном ухнул, полетел кубарем между столами, прихватив с собой еще пару человек – и шмякнулся о подиум оркестра! Пока Дама в Голубом, как ни в чём не бывало садилась, он подхватился и заревел как разбуженный медведь! К нему подошли два специальных человека, взяли под руки и такого-же ревущего – увели. Зал с оркестром затих … а через тридцать секунд бурно рукоплескал Даме в Голубом! На этом инцидент закончился! Грянула музыка оркестра!
Говорили о том, о сём. Коснулись темы сегодняшнего дня. – Темы военной операции. Дама в сером сказала. –
– Господа, здесь много подводных камней, подождём пока их окончательно не помоют многие вешние воды. Единственно что мы можем сказать без ошибки: «Наше дело правое – победа будет за нами». Давайте сейчас, за фужером золотистого вина, поговорим о Александре Македонском. Через призму времени. Через призму правды, лжи и фантазии. –
– Интересная тема! Интересная более двух тысяч лет!
– Да, тем более, что он на самом деле считал себя Богом! – Во всяком случае, так говорит история. – Сказал Сергей Николаевич и посмотрел на Даму в Голубом, ища в ней поддержки. – Но Дама в Голубом возразила –
– Только будучи фараоном Египта. Так-как в Египте фараон считался сыном Бога, и не иначе! –
– Жестоким Богом! – Вступил в разговор Самуил Петрович. – Какая цель была его военных подвигов? – Мщение персам, за поражение стопятидесятилетней давности – идеологически. На самом деле – обыкновенный грабёж чужих территорий и военный бандитизм с убийством не одной тысячи даже мирных граждан, талантливым, изворотливым и хитрым военачальником! Да, он мог покорить многие народы. – Что значит покорить? – Загнать каленым железом под свою юрисдикцию! И слыть добрым и справедливым, потому что похоронил с почестями Дария, которого не однажды старался убить, прорываясь к его лагерю. Но Дария убил свой же предатель, может быть, даже за подкуп Александра! Но ведь покорённые им народы не стали долго покоряться! Его империя, созданная мечом, рассыпалась после смерти самого Александра!
– Но, зарубку в истории он сделал на многие века, начал зарождаться эллинизм, а он принёс культуру и сильно изменил облик городов того времени! Ну, хотя бы устройством канализации! Не смейтесь – это много значило для города! Это значило зарождение санитарии, города делались чистыми и благоухающими!
– И ещё история узнала, что в мире существовала Персия с её царем – Дарием. – Заметила Дама в Сером и замолчала.
– И вы считаете, Сергей Николаевич, что если бы не было разбойника Александра Македонского, то историческое движение вперёд, просто бы застыло?
– Не застыло, но двигалось бы очень медленно. Как раз такие вехи – такие трагические вехи заставляют народы сделать ревизию своему существованию и что-то поменять.
– Да, что-то поменять для защиты от такого нашествия как Александр Македонский! – Не было бы его – они бы преспокойно выращивали хлеб и нормально жили по своим канонам.
– И не было бы движения вперёд! – опять заметила Дама в Сером. –
– А зачем оно нужно такое движение?! – Чтобы изготовить м777 и убивать одним махом тысячи?
На его вопрос никто не ответил – оркестр воспроизвел мелодию – марш. Зал пустел.
Дама в Голубом и Сергей Николаевич, оказалось, жили на одном этаже гостиницы. И Дама в Голубом зашла в номер Сергея Николаевича вместе, не договариваясь. Она подошла к нему, закрыла пальчиком его губы и сказала –
– Я же видела, глупенький мальчик, ты думал об этом! И ни слова больше! – Я говорить запрещаю! –
У Сергея Николаевича, минуя реальность, автоматически подключилась фантазия. – И вот! – Прозрачный зелёный океан. Его тёплые воды искрятся всеми цветами радуги. Прозрачные, все из воды и нежности, морские фантастические существа ласкают его тело, играют мыслями. Из самой глубины океана слышится негромкий, но всепоглощающий нежный стон Геи, отвечающий, на воркование Крона, младшего сына Урана на поверхности океана. Он, Крон, разгоняет волны и швыряет их на прибрежные скалы, воспаляя страсти, и, доводя их до кульминации задуманной страстной игры! А он, Сергей Николаевич, в тёплом влажном коконе нежится в астральном полёте и летит в неизвестные, неизведанные, но теперь познавательные и приятные дали неуёмного полёта! Стон всё тише и тише … Веки слипаются ...
Проснувшись, Сергей Николаевич, обнаружил что он лежит обнажённый. Рядом с ним мирное дыхание, наверно тоже обнажённой женщины. Он быстро оделся, чуть приоткрыл простынь и увидел на её груди крупную недозрелую вишню. Хотел прикоснуться зудящими губами к ней, но побоялся разбудить и тихонько вышел. Ушёл в конец коридора и в кресле стал ждать, как бы, читая газету. Вся страница пестрила фронтовыми сводками. Через какое то время вышла Дама в Голубом. И не посмотрев в его сторону, ушла к себе.
Они встретились в гостиничном буфете за завтраком. Ароматно дымился кофе. Молчали. Потом, уже не Дама в Голубом, а полковник, при всех регалиях, глядя в окно, тихо произнесла.
– Знаю вы не осуждаете … я себя – тоже. Через три часа я уезжаю … И уже завтра к вечеру я буду в самом пекле!.. В самом центре сражения. Это мой общественный долг … я давала клятву … клятву умереть … если нужно … Но ведь у меня еще есть огромнейший долг женщины перед своей жизнью!.. И сегодня, не смейтесь, может это был мой последний взнос женщины в эту общую копилку нашей праматери Евы …Но это философия! К чёрту! Я ухожу. Меня провожать не нужно. –
И она ушла. Он зачем-то посчитал её шаги до поворота на лестницу. Сорок шесть шагов. Их разделяло сейчас сорок шесть шагов. В сердце Сергея Николаевича что-то оборвалось … И он увидел в своём воображении громадную цифру – 46!
Через несколько дней, уже в следующей командировке, по телевизору показали лицо Дамы в Голубом в полевой форме. И комментатор торжественно провозглашал: «За боевые подвиги получила награду героя … посмертно! Ей было сорок шесть лет» – Сергей Николаевич закрыл глаза, сидел так долго, потом задал себе единственный сакральный вопрос: «Зачем?»! К чему касался этот вопрос, знает только он сам … Может быть к тому, что к другому повороту на лестницу, знакомой нам гостиницы, было не сорок шесть, а восемьдесят девять шагов ...