Священодейство: печь, огонь, старуха,
а за окном, чернее сажи, ночь,
и месяца пшеничная краюха
как на ладони,
а достать – невмочь…
В такую рань затеяла опару -
испечь хлеба ржаные на поду,
ухват и чугунок – всегда на пару
(который минул час… в каком году?)
А новый день – неслыханный подарок!
От памяти остался лишь огарок,
да паутины серый холст в углу.
Она шагнёт, накинув на исподне,
тулуп овечий, старенькую шаль...
о, как блаженна тишина Господня
и присмиревший за окном февраль!
Скрипя по снегу (не упасть бы, чур)
идёт проведать петуха да кур,
им скрошит хлеба (более – Пеструхе!)
решит, что небеса к молитвам глухи,
земля большая – сколько люда в ней,
им дела нет до чокнутой старухи,
чья жизнь чуть тлеет
с каждым днём - слабей…
А сердце мает горькая кручина:
давно готова с дуба домовина,
«приданым» полон старенький сундук,
и сердце с головою – не в ладу…
Который нынче день, в каком году?
Петух прочистил зоб: ку-ка-реку!
И новый день явился, наконец,
приняв старуху прямо под венец…