В избе холодной и сырой...

* * *
В избе холодной и сырой,
На пол дощатый
Присел пацан едва живой –
Худой, прыщавый.
А холод ледяным вьюном –
Под пиджачишко,
Скулила вьюга за окном,
Скулил мальчишка.
Из замусоленных штанов
Достал он корку.
В избе есть печка – нету дров,
В углу – иконка.
К ней подошёл он и поник,
И словно замер
(Вдруг показалось: этот лик
Теплел глазами).
Её негнущейся рукой
Взял осторожно –
Ведь не какой-то там святой,
А Матерь Божья.
«Сожгу. Пусть будет уголёк,
Но смерть подвину».
…И лёг он с нею в уголок,
И спички вынул.
«Пусть даже кара Божья есть,
Ничуть не страшно.
Она – на небе, ну а здесь –
Лик, деревяшка…»
Уже он спичку к ней поднёс,
Но… всхлипнул тонко.
И хоть сжигал его мороз,
Не сжёг иконку.
Её, почти что в смертном сне,
Поставил с краю –
Шепнул: «Ой, мамка, тяжко мне!
Я замерзаю…»
На лик божественный опять
Взглянул со стоном –
Почудилось: родная мать
Глядит с иконы.

…Сияя светом серебра,
С теплом, без гари,
Тот лик светился до утра
И… выжил парень.

2011 г.