Я глотаю минуты, как воду студёную талую

Я глотаю минуты, как воду студёную талую.
Я вдыхаю секунды – никак не могу насытиться.
Без неё, видит Бог, мне и целого мира мало.
Если рядом она – да к чёрту! пусть он хоть в прах рассыпется.

Нервы – струнами, струны – нервами. Колокольными звонами
как в пасхальный день, рвётся в небо, вздыхает в груди набат…
И душа свечой трещит перед ней, как перед иконою…
И над грифом скрипит сталь струны, оцарапав потёртый лад.

Сколько веку осталось земного мне, человечьего –
знает только Бог, да и то, если сам он, увы, не выдумка,
затерявшаяся в мёртвом хаосе Пути Млечного,
у Вселенной, испачканной пылью звёздной, на выселках.

Знаю… знаю, что черпаю горстями без меры жизнь
из колодца дней, в котором вот – вот обнажится дно.
Но, подобно Христу, превращаю пустую водицу – мысль
из безвкусно – бесцветной субстанции в рифм вино.

Для неё одной, миром даренной…небом посланной…
словно смертнику лишний день на пороге Вечности,
перед камнем у дорог, расходящихся на четыре стороны,
на котором любовь – древней руною бесконечности.

Наизнанку душу под гитарный бой да связки сиплые:
ты стерпи напор да под пальцами не порвись, струна.
В равной доле от ангела с крыльями и чёрта с вилами…
бесконечно далёкое и близкое – это всё она.

И ладонь в ладонь. И глаза в глаза. И касанье тел.
чёрт возьми!… ароматен… жгуч… поцелуй пьянит…
И душа к душе… Кавардак и сумятица в голове
под крошащийся властью времени бытия гранит…

Мне порою кажется, Вечности будет с ней мало.
Дарен только день: из капкана судьбы не вырваться.
Я глотаю минуты, как воду студёную талую.
Я вдыхаю секунды – никак не могу насытиться.