Сказки были. сорок - сороков Волшебная картина

Сказки были. сорок - сороков Волшебная картина
День новый зародился,
Птичий хор его воспел,
Гимн ширился и лился,
Свою песню людям пел.

Ликует милая природа:
Вьется гимн все выше,
Вот волшебная минута
И гимн все тише, тише.

А художник очарован,
Я с тобой рассвет лечу,
И эту таинства минутку,
Как, жар-птицу, ухвачу.

Не сдается она в небе,
Не сдается жизни дух,
Она рвется на свободу
И на холст роняет пух….

Вся картина не дается:
И Владимир загрустил:
Надо мной она смеётся:
Много сил туда вложил.

Цыц! ворона раскричалась:
Спешка знаешь, где нужна,
Раскричалась - разругалась,
Слова слетали, как с рожна…

Только труд, упорный труд,
Так же, желание в придачу,
Они все вместе, и создадут,
Твою долгожданную удачу.

Ведь она капризная такая,
Что вода вешняя в ручьях,
Та с виду вроде и простая,
Лишь не держится в руках.

Или, как красная девица,
Телом горит и ждет тебя:
Её любовью не напиться,
А разлюбит так навсегда.

За подсказку денег не беру,
Пачкать рук своих не буду,
Свою мзду, где надо соберу,
А вот с советом - не забуду!

Тяжело она взлетела,
Видно, годы уж не те:
Из тела сила улетела,
Не застряла в решете.

Пожурила. И скрылась,
Ветер, ветки зло качал,
Те игрою наслаждались,
Тяжек груз с души упал.

А художник все работал,
Растворился весь в тиши,
И другой не было заботы:
Не торопись и не смеши.

И картины стали получаться,
Словно забытый дивный сон,
И глаза художника искрятся:
Мой Рубикон уже преодолен!

За работой не приметил,
А рядом девушка стоит,
Только свет её заметил,
Что над холстом дрожит.

Ярче стала и ожила,
И вся природа с ней,
Так их и подружила,
Что бы жили веселей.

Лина, девушку так звали,
Ему стала верною женой.
Глаза её алмазами сияли,
Манили Володю за собой…

Ты теперь моя удача,
Володя Лине говорил,
Вроде сложная задача:
Но решил её, без крыл.

Тут и крылья появились,
И зашуршали за спиной,
И в высь они поднялись:
Упивались неба синевой.

А ворона прослезилась,
Чем могла, тем помогла,
И слезники раскатились,
И уже звенели жемчуга.

Подарю вам ожерелье,
Чище нет такой слезы,
И по старому поверью,
Ваши сбудутся мечты.

Так и зажили, красиво.
Многим людям - не чета.
С любовью, не ревниво,
Где не прижилась суета.

Деньги тоже появились,
А кругом: цветы, цветы…
И наследники родились,
Вот и сбываются мечты.

И гостей тут зачастило,
А порой, что полон дом,
И всем радости хватило,
И нету недостатка в том

На распашку всё открыто,
Ведь в доме нечего таить:
Манит книга, что закрыта,
И грех туда не заглянуть…

Узнали все про ожерелье,
Со своею дивною красой,
И еще узнали про поверье:
Тут и забыл сосед покой.

А художник все работал,
И время, и отдых позабыл,
Закончить полотно мечтал:
Ведь он почти у цели был.

Картина, стала получаться,
И ручей шумит, и лес ожил.
И глаза Володины лучатся:
Значит, не зря на свете жил.

И уселся посреди картины:
Зазвенел, от радости ручей.
Нашлось место и для Лины
И какой порядок без детей.

И всем хватило места,
Вот такое волшебство!
Всем уютно и не тесно,
И лес влечет их далеко.

Открылись им широты,
Те, что сразу не видать:
Бесконечные просторы,
Не устанешь познавать…

Всё что для счастья надо,
Нашлось в картине вдруг:
Та долгожданная награда,
За свой честнейший труд.

И ходили все дивились,
Людям в радость суета,
Про цену уже рядились,
Дошла молва и до царя.

Тот к картине прикоснулся,
Сразу звонкий смолк ручей,
Ворон черный расшумелся,
И, незваных изгонял гостей.

Всё царю, там не по нраву:
Так и отбыл царь ни с чем,
И хоть крут он на расправу,
Но стерпел, не ведая зачем.

Нутром понял, что вернется,
Будто получил известие того:
Вроде эха, что встрепенётся,
От силы грома не видя самого.

И сосед смолчал на диво,
Он про ожерелье: ни гу-гу.
Что самого, тоже удивило:
Сам ведь думал - не смогу!

Ну а дети, всё резвились,
Чуть минутка - сразу в лес,
Все резвились и носились,
Лишь дразнился эхом лес.

Притомились, и там уснули,
Только кукушка, не молчит,
Она всё колдует - да вещает:
Зная, что сон тайну сохранит.

А отец тогда о сыне думал:
- Сашка, добрый мой малыш,
Я о детях много передумал:
Всю жизнь - не прошалишь.

Помогай в работах папе,
Все смотри и запоминай
Тренируйся сам в работе,
Сам рисуй всех и дерзай.

И та - вроде получалась:
Но в картинах нет души,
Она в лесу уже носилась,
И мутила чистые ручьи.

А Ольга с мамой рядом:
Краски, кисти мне зачем?
Посмотрю-ка я за садом
И цветами займусь затем.

- Цветочки распустились,
Папа милый, посмотри.
Вся счастьем осветилась:
Не тревожь их - не шуми.

Вот тогда отец решился:
Сам я ставлю всё на кон,
Кто художником родился,
А кто просто так рождён.

Это - волшебная картина.
Вот и краски, вот и кисть,
Дорисуйте, что вам мило,
И что украсит вашу жизнь.

Саша, тот не долго думал,
Лес стоит да без грибков,
Как надумал, так и сделал,
И не забыл про мухомор.

Ещё прекрасную лисичку,
Слегка веточкой прикрыл,
И ещё прибавил веточку,
Что бы он один её любил.

И с лисичкой получилось:
Станет красавицей женой.
И с грибочками случится:
Тоже станут одной семьей.

- Вот и всё, моё творенье, -
Сын художнику сказал:
- Мое убавилось виденье:
И я от красок так устал.

Он ушел гулять по лесу,
Слушать звонкие ручьи,
И форель ловить на лесу,
Обходить владения свои.

И Ольге ничего не надо:
Ни краски, холст и кисть,
Та былинке каждой рада,
Для Ольги: все это жизнь.

Тут отец всё сразу понял:
Что замены - не найти ему.
И, злой недуг, отца донял,
И никто не знает почему?

Вся обида, вся усталость,
Или же, тяжёлая болезнь,
Всё, что в душе таилось,
Всё наверх и прорвалось.

И горя - сосед прибавил:
Тот написал донос царю,
И как водится - добавил:
Расписал, как свет зарю…

Злое волшебство скрывает,
Также ожерелье и картину,
Все ваши устои подрывает,
Вам роет яму - властелину!

И слуги сразу прилетели,
Да за ними следом царь,
Шито-дело рассмотрели,
Как повелел им государь…

Пропали где-то в ссылке,
Так же дед, бабка и дядья,
И все, указанные в списке:
Все они, противники царя.

Но семью спасла картина:
Всех их сразу лес прикрыл,
Поверил царь здесь в чудо,
Но в злой лес он не ступил.

Кто ступил: там и пропали,
И эхо сочно чавкало в лесу,
Как не кричали их, ни звали,
Нет всем ответа: ни гу-гу!

Зло трясло болото брюхом:
Сладкий из обидчиков обед,
И чесало граблями за ухом:
Я может, зря нарушило обет.

Заговор картина потеряла,
Но она вернула всю семью.
Гостей уже не принимала:
Стала за печатями семью.

Ожерелье тоже разорвали,
И оно слезами раскатилось.
Утирались слуги и рыдали,
И далее оно не появлялось.

И царю до скорой смерти,
Также муторно пришлось,
Тут на слово мне поверьте:
Царских слез не набралось.

А, художник умер вскоре,
Не сумел он это пережить:
Счастье всё в его картине,
А без счастья трудно жить.

Внуки выросли большие:
Наташа, Вова, и Андрей,
Груздочки да грибочки
Сами становятся мудрей.

И та, лисичка-статуэтка,
Так же, сошла, с холста,
Мамой доброю им стала,
А отцу их - славная жена.

У картины стоит Саша,
Как в сторонке мухомор,
Что рука его нарисовала:
Так и смотрит он в упор.

Это раньше был героем:
Всё же судьба взяла своё,
Потихоньку стал изгоем,
Сам отошел он от всего.

Жаль, тогда отца не слушал,
Он свой талант не развивал,
Рисовал бы и душу слушал,
Тогда бы труд и не пропал.

И за кисти Саша не берется,
На рисование наложено табу.
А волшебство так не дается,
Труд определяет, всю судьбу.

Ну а Ольга, так же с мамой.
Как во сне желания просты:
Самой доброй, милой самой,
Ольга дарит мамочке цветы.

24 января 2001 г.