Воспою пламя зимней калины,
И её красоту и живучесть,
Обклевали рябину у тына,
Ей же лучшая выпала участь.
Пусть горька она с осени малость:
Улетят перелётные птицы,
И зимой свиристелей дождались,
Снегири предерзнут поселиться.
Воробьи её мало тревожат,
И сороки, те так – любопытны,
Эти сцены оконное ложе
Мне рисует, покажет попытки.
Мне понравились эти театры,
Я ещё посажу – просит место,
И рассады полно, я же знатный
Садовод стал окрестности, честно.
Лучше первым – пусть в малом селенье,
Чем не знай кто и в городе сером,
Неумышленны вышли творенья,
И удача здесь выросла делом.
Можжевельник, калина и шпанка,
Что ирга – по научному виду,
А у нас это изгородь, танком
Её разве что смогут обидеть.
Эти зимние сельские сцены…
Не Некрасов, но родину чую…
Это жизнь, её опыт беЗценный,
С красотой и отрывом от сует.
Спаси Бог. Там уже цикл вырисовывается про эту калину
У меня под окном
пламенеет любовью калина,
Средь унылой зимы
хоть какой-то просвет в декабре,
Тешит путнику взгляд
через сеть современного тына,
Хорошо, что её
яркий образ нам зиму согрел.
Мы же ищем всегда
для идущих событий значенья,
Ну, не сразу, так после
находим и в мелочах прок,
Мир, он как домино
или цепи незримые звенья,
Так и эта калина
толкнула к созданию строк.
Как нуждаемся мы
средь текущей рутины в просветах,
И порою нам мелочь
утешит средь серости взгляд,
Достигать надо чаще
друзей и родимых приветом,
Я вам красною ягодкой
весточку вымолвить рад.
* * *
Налетят снегири
и клюют очень борзо калину,
Есть чему удивляться
зима дожимает февраль,
Простояла она
эту зиму свежа и невинна,
Даже чудилось больше
ей в цвет уготовлена даль.
Но всему в этом мире
пределы есть, пики и сроки,
Мы и прыгаем скоком
ногами чуть выше колен,
Есть такие, что прыгнут
на грудь оттолчковано, боком,
Ну, а выше главы
не бывает прыжков без проблем.
Да и всем прыгунам
установлена, образно, планка,
То цветём, то разруха,
а нужны духовны плоды,
Чтобы было что есть
для ослабших людей спозаранку,
Мы же все получаем
удары от мира под дых.