Мольба

Мольба
Любава Журава
Хлеб наш насущный дай нам, Спаситель, и отвори пресвятую обитель
От истреблений и смуты казённой - жить обречённой и приговорённой,
Вместе с народом - "врагами народа" - быть отлучённой от правды и Бога,
В классовых войнах с правящим Зверем в братских могилах множить потери.
Что прокуроры в горячке несут в масть преуспевших на службе Иуд?
В чём обвинят? Что ещё сфабрикуют и по доносам куда упакуют,
Правду насилуя, душу ломая? - В этом спектакле кто я такая,
В роли, навязанной властью режима,- приговорённая жить героиня?
С горькой усмешкой тенью затравленной жить под диктовку Зверем раздавленной
В гетто на паперти у демократий - корчится в страстных объятьях распятий?
Жизнь растоптать много ли надо правящим Боссам в маршах парада,
Провозгласивших власть Палача в самом азарте игры в дурака!

Как растерзали мои Рубиконы и добирались к власти Горгоны,-
Картой краплёной в хитрой руке бито за правду в грязной игре.
Видно, Иуде я доверяла и на ублюдка жизнь разменяла,-
Не повезло на объятья орла - решкой судьба на ладони легла.
Из рыночной сети большого улова в меню кровожадного Зверя земного -
Мне Антигоной рыдать в небеса и отбиваться от стай Палача,
Что жизнь превратил в беспробудный бедлам в погоне за властью по головам,
Взнуздавший правительства, банки и храмы,
В зените коррупций, карьеры и славы!
Видать, в кровожадной своей суете забыл о расплате на Страшном Суде,
Когда вознесённый толпой дураков, уже не отмолит ни жертв, ни грехов
С высокой трибуны воинственно лгать и нищий народ продолжать истреблять.

И в схватке с шакалами обречена в войне против мафии Оборотня -
Над пропастью биться с прожорливой стаей за всходы тяжёлых моих урожаев,
Где нагло бесчинствует правящий Зверь, и я задыхаюсь от горьких потерь,
В кремлёвских анафемах в ранах метаться,
Протестовать, до властей докричаться,
До тех Конституций, законов и права, что жадная стая себе отобрала.
На труд и на кровь сколько ж их налетело - отметить своё кровожадное дело
Под светлыми ликами древней иконы в мишенях на войнах проклятой Горгоны,
Где в вечных погромах дорогу обратно от горя забыла уже безвозвратно,
В войне баррикад с ненасытным зверьём, когда в них людей узнаю со стыдом!

И если сорвутся разбитые крылья в мишенях режима в провалы бессилья,-
В продажных судах пусть рассудит нас Бог за этот тяжёлый с распятия вздох,
Где нечисть земная мне сердце разбила и чёрными крыльями небо затмила,
За то, что жива, невзирая на боль тянуть до конца эту трудную роль,
Когда уже кажется невыносима с удавкой на шее судьба пилигрима,
С душою, запёкшейся мякотью хлеба для ближних по горькой дороге на небо...
У светлой иконы в тиши очага пусть чёрные списки сгорают дотла,
И звон кафедральный молитвами предков врачует от ран перед Обликом светлым
В провалах, где злые оскалы Горгоны, сгорая, уходят под чёрные волны,
И Бог воскрешённый мольбу принимая, от Зверя державного душу спасает.