Почтальон

Почтальон.

Уже у выхода на ровном месте он споткнулся.
Беззвучно губы шевельнулись от досады.
На створ ворот кладбищенской ограды
Оперся и со стоном разогнулся.

- Дедуль, ты как? Нормально? – младший внук
Рукав отряхивал и в мыслях чертыхался:
- Ну, говорили, чтобы дома оставался!
И хорошо, коль обойдется все… А вдруг?

Он не ответил, мысли внука проследив,
Ведь все равно б не стал менять свое решение.
Сегодня праздник… Пасха. Воскресение.
Как будто был энергии прилив.

Здесь повстречал он много земляков,
В глаза смотревших наяву и с фото.
Но больше всех запали в душу отчего-то
Могилы свежие шести фронтовиков.

Отозвалась знакомой болью рана,
В одно мгновенье захватила, понесла.
Куда? Не мог сказать – название села
Не сохранила память ветерана.

По чернозему батальон за батальоном.
Сквозь ливень чавкали войска к передовой
И он, не годен к строевой,
В дивизии служивший почтальоном.

Пока что обходилось без налетов,
Хотя они в открытую шли, днем,
Укрывшись нескончаемым дождем
От ненавистных вражьих самолетов.

В такую непогодь хозяин, говорят,
Собак не станет выпускать из дома.
А если так, с чужих аэродромов
Стервятники сегодня не взлетят.

Был спуск, подъем. А после был привал.
И ведь никто погоду не ругал.


Добрался в часть перед рассветом.
Бойцов в миг много собралось вокруг.
Солдаты рвали треугольники из рук
И говорили что-нибудь приятное при этом.

Кто с грустью прочитал, кто с упоением.
А он хоть поторапливал, но ждал.
Ответы, правда, редко кто писал,
Ведь не к добру писать их перед наступлением.

Он что-то прокричал им на прощание
И был уже на полпути, когда
Снарядов сотни полетели на врага,
Надеясь на прямое попадание.

И вот ненадолго затихло, на чуть-чуть.
Ракета! И, примкнув штыки,
В атаку поднялись стрелки,
Своими жизнями прокладывая путь.

Любой ценой, хоть сердце на разрыв.
Танкисты ждут, ведь им входить в прорыв.

И к медсанбату хлынул раненых поток.
- Спасите, жить хочу, но боли нет конца.
Врач у солдата, вытирая пот с лица,
Спросил: - Как наступление, браток?

Тот что-то захрипел сквозь стоны.
Фраз нет, одни обрывки. – Не дошли…
Там поле минное… Накрыли… Залегли…
Огонь навстречу… Кончились патроны…

А на НП комдив, седевший на глазах,
Приказ открыто отдавал по рации.
Команды все не помещались в проводах,
А под угрозой срыва Операция.

- Даю вам час, чтоб мобилизовать
Всех, кто оружие в состоянии держать.

И вот он, сформирован от отчаяния,
Отряд из легкораненых, больных,
Из писарей, штабистов и других,
Готовых прыгнуть в ад без покаяния.

Других резервов нет, ни батальона.
Снарядов нет, и нет артподготовки.
Есть жизнь и трехлинейные винтовки
Однозарядные, с обоймой в 5 патронов.

Там открытое место, метров 500 –
У тебя есть винтовка, солдат!
По наступающим бьет миномет –
У тебя есть винтовка, солдат!


Там льется навстречу лавина огня –
У тебя есть винтовка, солдат!
Высотка – сплошные бетон и броня –
У тебя есть винтовка, солдат!

Сраженья нерв натянут, как струна,
И даже выстрел одиночный что-то значил.
И не комдив, а целая страна
Ждет выполнения поставленной задачи.

Холодным потом страх струился по спине,
Но в самом сердце ему места не досталось.
Лишь ненависть к врагу, вообще к войне.
И что-то там незримое порвалось
На противоположной стороне.

Танкисты, по машинам! Пробил час!
В прорыв уходит первая бригада.
Вы отомстите за друзей, за нас,
И окончательно добейте гада.

В числе немногих уцелевших был и он,
С рожденья колченогий, почтальон.

Война проклятая, ты хуже, чем чума.
Он по дороге шел и плакал, как ребенок.
Доставить к месту надо тридцать два письма
И вместе с ними сотни похоронок.
Совсем разбитый он с погоста уходил
В сопровождении внука-непоседы.
Есть 3 недели, чтобы набраться сил
И выйти к Обелиску в День Победы

Что скажете?