Знобит у окна. Передернуло плечи.
На город изящно спускается вечер,
Рисует шаги безупречного танца…
Ему все равно, ему лишь бы спускаться.
Неспешно закурит, наполнит бокалы,
Посмотрит с усмешкой... Об этом мечтала?
… Поставь на зеро!... От азарта? Со скуки?
… Расслабимся, детка? Пылаешь вся…
- Руки!
В смятении окно распахнулось порывом,
И ночь, кувыркаясь, слетела с обрыва.
С пронзительным воплем, ломая крыла…
- Хороните рано! Еще я жива!
Еще я мечтаю, еще ненавижу,
Дышу, улыбаюсь, рыдаю и вижу…
… Далёкой реки засверкала вода!
Небесный пастух разгоняет стада,
Сквозь тучи, лучом - золоченою веткой…
А я - в никуда, задыхаюсь я!.. Детка…
Из зала: «Ломается наша невеста?
Ты ей расскажи, что у нас интересно»…
На красное ставка… и дым коромыслом.
Бесчувственный, Вечер, ты… ныне и присно…
Вряд ли ей будет понятно, Ира. Понимать страшно, лучше и не пытаться порой.
Боюсь,понять все равно придется. Всем — жизнь все равно заставит. И лучше понять как можно раньше. Желательно,уже в этой жизни. Пропущенное так или иначе придется наверстывать.
Рваный стих, рваный воздух, рваная душа, из надрыва вытекаешь ты сам, но не то поверхностное, расходное, наносное, вытекает самая твоя суть. Не хочется думать, чем заполнится освободившееся пространство. Вытекает жизнь. Из зала к тебе тянутся щупальца, извиваясь и шлёпая присосками по полу, пытаясь дотянуться до разлившейся субстанции, но их останавливает крик реаниматора: "Руки, разряд!"