шесть дней и маленькая тележка

За, какую-нибудь, без году неделю
Умудрился Бог создать крутой эдемчик,
А на судный день, седьмой, погряз в безделье,
Заниматься, вроде, было больше нечем.
А хотелось, всё же, вечно быть при деле,
Сделал пару обезьянок, бога ради,
И украсил ими свой любимый садик.
Поиграл недолго – снова надоело.
Имена придумал славным обезьянкам,
Отоварил примитивным интеллектом,
Даже первородством, я, мол, Некто,
Вот вам яблоко моё, а вот полянка.
Обезьянки, ясно, слопали. Приятно.
Кучу отпрысков таких же нарожали.
И погрязли во любви приматы,
Богу снова скучно, как вначале.
От безбрежной и поднадоевшей скуки
Бог на ужин приготовил паранойю.
Эту древнюю игру зовут войною.
Увлеклись когда-то деды – хватит внукам.
Перед сном пищеварение расправить –
Завсегда, а ведь, похоже, дело к ночи.
Кстати, правила игры – куда уж проще,
То есть, вообще без всяких правил.
Если честно, Бог и правила состряпал,
Всё чин чинарём, да кто их помнит.
Обезьянки беспардоннейше гибонят,
Но при этом все ссылаются на Папу.
Пусто ль место не бывает свято,
Свято ль место пусто не бывает.
Лишь один закон усвоили приматы,
Все хотят в кондукторы трамвая.
Тот, кто первый натянул халатик белый,
Тот и доктор. Остальные – пациенты.
Забинтованные пулемётной лентой
Колоты священным, общим делом.
Перечитаны все Библии, Кораны…
Ну и что?! Несём такую ахинею!
Не послать ли нам Создателя в нирвану,
Ведь убиться мы и без него сумеем.