Обелиск

Взмывают в неба высь качели,
на вербах детский визг повис…
А рядом чёрный обелиск
с огнём, пылающим во чреве.

Припав к тюльпанов разноцветью,
и, глядя с лаской на мальцов,
кладёт к огню старуха ветхая
зачем-то красное яйцо.

Подолгу мрамор чёрный крестит
дрожащей, дряхлою рукой,
и, встав с колен, вдруг небу шепчет:
- Мой сын воистину живой!

И вторит ей седое небо,
седые вербы, край родной:
- Твой сын воистину живой,
воистину живой, жи-вой!