Тень украшая маетой движения

Гвоздится одеяло на стене.
Луна открытым ртом сочится в ноги,
за нею две моргающих звезды
мозг пирсингуют
поисковым буем.
Заякорились
в месте зрительной хиазмы.

Сто лет рассыпались на крошечные годы.
Их циферблат,
катаясь на свинье,
собрал в кошёлку суток
как налоги
и передал нытью
в небытие.
И век прожитый
стал убогим.

УЕ каприз-
ные
в кармане
вдруг
запросились в кассу
к маме.
Похожий
на прохожий курс тариф,
раскачиваясь сыто в Гибралтаре,
дорогой наскочил на гриф
абсурда
под утро
зззатонул
в инфляционной таре.

Трррааалит
шикарные Алсусуары день,
тень украшая маетой движения,
стежками телефонной болтовни.
За тенью
ленью спаленные дни
и спальные прокуренные ночи
между восходами порочными.
Сочный рисунок неожиданной зари
распятой жизни
крово-
точит!

Так стыдно видеть изгнанное время!

Быть может в ящике превратностей судьбы
найдется
пару будней благосклонных
от раскатавшейся губы?

Отрадно знать,
что где-то
кусок ещё не познанной души.
И наложить бы вето
на «всуе больше не грешить».

Возможно,
кто-то
до сих пор,
не как один,
на самом деле,
играл,
играет,
хочет шить узор
идеи!
Или...
или
что-то
ещё!

Глаза запили!

Чувства — щёлк!

И-зо-бра-же...
твоё —
факсимиле,
как Фаберже на выпитом яйце
пасхальных праздников коротких.

Налей ещё,
жизнь-сомелье!
Себе налей!
Не в одиночку ж!..
И не заглядывай так жалостливо в точку!


Примечание: основные способы построения текстов литературы абсурда —
языковые и речевые аномалии, орфографические и пунктуационные ошибки,
опровержение собственных слов, фрагментарность, отсутствие логики и многое
другое, что не поддается обоснованию.

























Гвоздится одеяло на стене.
Луна открытым ртом сочится в ноги,
за нею две моргающих звезды
мозг пирсингуют
поисковым буем.
Заякорились
в месте зрительной хиазмы.

Сто лет рассыпались на крошечные годы.
Их циферблат,
катаясь на свинье,
собрал в кошёлку суток
как налоги
и передал нытью
в небытие.
И век прожитый
стал убогим.

УЕ каприз-
ные
в кармане
вдруг
запросились в кассу
к маме.
Похожий
на прохожий курс тариф,
раскачиваясь сыто в Гибралтаре,
дорогой наскочил на гриф
абсурда
под утро
зззатонул
в инфляционной таре.

Трррааалит
шикарные Алсусуары день,
тень украшая маетой движения,
стежками телефонной болтовни.
За тенью
ленью спаленные дни
и спальные прокуренные ночи
между восходами порочными.
Сочный рисунок неожиданной зари
распятой жизни
крово-
точит!

Так стыдно видеть изгнанное время!

Быть может в ящике превратностей судьбы
найдется
пару будней благосклонных
от раскатавшейся губы?

Отрадно знать,
что где-то
кусок ещё не познанной души.
И наложить бы вето
на «всуе больше не грешить».

Возможно,
кто-то
до сих пор,
не как один,
на самом деле,
играл,
играет,
хочет шить узор
идеи!
Или...
или
что-то
ещё!

Глаза запили!

Чувства — щёлк!

И-зо-бра-же...
твоё —
факсимиле,
как Фаберже на выпитом яйце
пасхальных праздников коротких.

Налей ещё,
жизнь-сомелье!
Себе налей!
Не в одиночку ж!..
И не заглядывай так жалостливо в точку!


Примечание: основные способы построения текстов литературы абсурда —
языковые и речевые аномалии, орфографические и пунктуационные ошибки,
опровержение собственных слов, фрагментарность, отсутствие логики и многое
другое, что не поддается обоснованию.


Фото из интернета.