Алечка

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ев.Иоан 15:13).

Прошел месяц, как умерла мама. Но я постоянно ощущаю ее присутствие. Она смотрит на меня с портрета на стене, одобряя меня или осуждая, но не безучастно. Я, наконец-то, решила разобрать ее архив. Мама всегда бережно хранила свои документы почему-то в планшете военного образца и никогда не показывала их мне. Коричневая чуть потертая кожа. Такие планшеты, как мне помнится по фильмам, носили командиры во время войны через плечо на длинном ремешке. Расстегиваю кнопки: листики бумаги, пожелтевшие от времени, документы, справки, письма, диплом об окончании курсов лаборантов, трудовая книжка, несколько старых фотографий. С особым интересом читаю письма. А вот и треугольники – это письма с фронта. На одном из них подпись: Володя Довбищенко, дата получения- август 1944г. Мама уже в освобожденном Киеве. С трепетом, разворачиваю: размашистый мужской почерк, едва видны слова, написанные чернильным карандашом. Мысленно представляю все, о чем он пишет. Слезы непроизвольно заволакивают глаза.
Краткая хроника событий обороны Киева, тех жарких и страшных дней:
Июль 1941 года. Фашисты рвутся к Киеву. Идут жестокие бои по обороне города. В полном составе Печерский районный комитет комсомола отправляется на фронт. Их зачисляют в пехоту и сразу же в бой. Немцы уже в 30-км зоне. Не стихают наши пулеметы. Все время к гитлеровцам поступает подкрепление. Немецкие огнеметы беспощадно перекрывают огонь наших орудий. Тысячи людей под Киевом строят дзоты, окопы, проволочные заграждения, противотанковые рвы. Люди отбиваются до последнего патрона. С неба немецкие самолеты бомбят Киев, сбрасывают парашютистов-десантников в советской форме, которые сразу приступают уже в нашем тылу к подрывной деятельности.Немцам удается переправиться через Днепр. Силы противника во много раз превосходят силы защитников города. Четыре советские Армии окружены и выведены из строя. Встречные удары наших армий не приносят успеха.
Восемьдесят три дня шла оборона Киева. Окруженные остатки частей наших армий пытаются вырваться из окружения, бросая на полях сражений технику и боеприпасы. Немногим удается прорваться. Очень многие остались в болотах под Киевом, многие попали в плен.
Володя и его товарищи, всего 12 человек, оставшихся в живых, из райкома комсомола возвращаются в Киев, пытаясь выполнить приказ партии о создании на оккупированный неприятелем территории подпольных и партизанских организаций.
Это было 18 сентября 1941 г.
Они пробирались домой из окружения, еще не зная, что немцы уже в городе. Командир отправляет самую юную из отряда райкомовцев Алечку в центр города на разведку. В случае, если путь свободен и опасности нет, она должна выйти на вершину Владимирской горки и подать сигнал. Вечереет, красный закат садящегося за Днепр солнца сменяется быстро сгущающимися сумерками. Яркая луна освещает деревья, кустарники,густо растущие на склонах горы, образуя загадочные длинные тени от их стволов и ветвей. Чуть ниже возвышается памятник князю Владимиру с крестом в руке. Все вроде бы мирно, совсем, как до войны. В бинокль хорошо видна вся Владимирская горка...
Алечки все нет и нет. И вдруг на вершине появляется знакомая девичья фигурка. Она стоит на горе на фоне темного неба, как бы паря в нем. Все напряженно начинают следить за ее действиями, ожидая сигнала: «путь свободен».
Внезапно рядом с ней появляется группа людей - неужели немцы. И вдруг яркая вспышка огня от разрывающейся гранаты, как факел зажженного костра.
Сердце сжимает крик ужаса: таким страшным способом, взорвав себя и стоящих рядом с ней немцев, Аля подает сигнал, что враг в городе.
Аля была подругой моей мамы еще в довоенные счастливые годы их юности. Именно поэтому, о смертном часе подруги при первой же возможности написал в письме с фронта Володя Довбищенко:
«Лизонька! Я не знал, что она способна на такой подвиг. Аля взорвала себя, отдала свою жизнь, чтобы мы спаслись. Я, думаю, она заметила немцев в последнюю минуту. У нее не оставалось времени на раздумье. Не забывай ее, нашу Алечку. Крепко целую и обнимаю. Передавай привет всем нашим товарищам. Мы наступаем. Пишу ночью,прости, Лизонька, за почерк. Ваш Володя".
Сам Владимир ушел из оккупированного Киева и присоединился к действующей армии. Он единственный из всей группы товарищей по райкому остался живым, дойдя до победного конца войны в Берлине в 1945 году.
О подробностях обороны города Володя рассказал маме много позже после войны в освобожденном от захватчика Киеве.