А где-то там, за тысячу ночей

Копился снег февральский за окном,
и паводком грозился потепленью.
Тень, распластавшись,
в платье кружевном,
пол обнимала в жадном исступленьи.
Благодаря за помощь тишину,
смиренье принимая внутривенно,
душа молилась тихо
на луну,
печалясь, о потери сокровенной.

А где-то там,
за тысячу ночей,
нашедшая приют в воспоминаньи,
любовь дремала на твоем плече,
не ведая о горестном страданьи.
И падал снег на спящие дома,
баюкая душевные печали…,
и ночь была похожею весьма,
на ту, что мы с тобою потеряли.

Хотелось вновь в желанное тогда,
где робкое шепталось с нетерпеньем,
а сад, что в снег одели холода,
напоминал обильное цветенье.
Где губы,
нацелованные всласть,
хранили послевкусье карамели,
и нежно верность верности клялась
под тихое рыдание метели…