Дурная

В вершине конуса на шатком, не растворяясь в остальных,
Она жила вот так, что сладость, казалась горечь для других.
Превыше нашего сознания, и за границами морали,
Ее уста, ее познания, порой простых людей пугали.
Она смеялась над плачевным, могла заплакать без причины...
Но это так лишь рассказали... и не вникая осудили...
По истине все было лучше, для драм театра в постановке,
Что обыграть бы невозможно, манеры странные чертовски...
Как голос этот, то трепещет, то льется словно бы медовый,
И вроде мир ее не грешен, но в ней рассудок нездоровый.
Ни капли грубости, обиды, она как лучик, но не солнца,
В улыбке эта психопридурь, в крови намешанных пропорций...