Память

Память –
Тяжкая, как сонет на заданную тему
Просыпается почему-то ночью,
Когда всем надо спать,
Сидит на груди у меня,
Еще не заснувшего,
Хватает за горло,
Горло перекрыто,
Воздуха нет – есть лишь воспоминания…
Воспоминания, ох уж эти воспоминания…
Прыгают нечистой вошью по подушке,
Неясные тени, во сне стенания,
А наяву – мириады ночных сигарет и километры
рваного пластика от стаканов ночного тягомотного алкоголя…
Воспоминания - эти годы, дни, месяцы, луны, кометы и заповедные черные дыры
И черные дыры в моей несносной голове…
Новый моток памяти (Стой! Кто идет?) –
Помнишь, я вершил когда то персональную революцию в своей собственной душе?
Я тогда провозгласил себя команданте,
А ты себя провозгласила секс-символом моей революции…
Мы сидели на краю всего сущего, свесив вниз наши
Болтающиеся ноги,
Слегка мотали ими,
А с высоты
Нас звал Марс со своими вечно цветущими яблонями,
Мы знали
Что наша революция
Позволит нам пройти все и вся и все дороги-тропы –
Хоть на Марс по яблоки,
Хоть плясать босиком по осколкам битых лунных камней
Висящего над нами узкого народившегося полумесяца,
Все страны, города, континенты, штаты –
Все было наше –
И Пермь, Рязань, Гватемала, Оклахома,
Миссури, Переделкино, Рио-Негро, Комсомольск-на-Амуре…
Потом однажды,
Дав мне выпить
Из амфоры тайны
Слепяще-неясного яда разлуки ,
«Это не больно», - сказала мне ты.
Согласен, не больно, но и не щекотно – это незабываемо…
Тебе не понять –
Ведь сытый голодного не прохавает,
Тебе уж сейчас поди как не сытно,
Не радостно да не лопотно
В твоем персональном Миссури,
Оклахоме, возможно, и в Рио-Негро…
Сон поборол моток
Этой памяти –
Лента жужжит, кончается, свертывается,
Воспоминания-вши временно не прыгают,
Засыпают, я вместе с ними,
Память ложится спать,
Положив
Свою хитрую голову
Мне подмышку…