ХРАМ ДУШИ СВОЕЙ

ХРАМ ДУШИ СВОЕЙ


Это случается довольно редко. В наши дни, изобилующие профанацией истинного творчества, встретить действительно интересное, вдумчивое и не претендующее на эпатаж зрителей произведение кинодокументалистики уже удача. В данном случае удача двойная. Во-первых, встреча с главным персонажем фильма, известным художником Николаем Александровичем Эстисом, имя которого внесено в Российскую Еврейскую энциклопедию (М., 1997, т.3), знакомство с его творчеством и с его замечательной семьёй. Во-вторых, сам фильм „Портрет Художника на фоне Осени“, качественно переросший привычную форму документального кино (сценарист и режиссёр Ефим Ямпольский, режиссёр и оператор-постановщик Аркадий Коган).
Казалось бы, всё просто. Достаточно было собрать имеющийся материал, выстроить его в хронологическом порядке, сопроводить соответствующим дикторским текстом. Получился бы вполне приличный документальный фильм. Ведь у создателей фильма имелся конкретный, пусть не очень богатый, архив семьи художника, некоторое количество его работ: картин, рисунков, набросков. Есть и сам Мастер, признанный, обладающий неповторимой творческой манерой, оригинальной тематикой и особым видением мира. Но авторы фильма этим не ограничились. Им удалось большее. И получилось эмоциональное и искреннее произведение истинного киноискусства.
Скупыми точными штрихами обозначен жизненный путь Николая Эстиса. Запоминающийся рассказ о деде Николае, ставшем примером жизнестойкости и образцом нерушимых моральных принципов для внука. Краткие, но ёмкие кадры, посвящённые семье и быту художника. Перед нами развёртывается картина жизни замечательной творческой личности, жизни, безусловно состоявшейся, продуктивной, востребованной. Многочисленные выставки картин Николая Эстиса в советское и в послеперестроечное время в России и за рубежом, десятки произведений, купленных крупными музеями (Третьяковская гелерея и Государственный музей изобразительных искусств имени А.С.Пушкина в Москве, Ново-Иерусалимский музей в Подмосковье, Государственные художественные музеи Петрозаводска, Ярославля, Мурманска, картинные галереи Перьми, Орла, Златоуста, Государственный художественный музей Эстонии, музей г.Дрездена, собрание Академии Наук США, собрание Костакиса в Греции, и др.). Множество картин приобретено частными лицами как в России, так и вне её. Это ли не признание, это ли не успех? Но действительность не балует мастера. Слава славой, а повседневная жизнь изобилует потрясениями и утратами.
Крупным планом полные скорби и тоски глаза художника. Когда, как удалось оператору уловить эту минуту отчаяния, поймать этот миг, как правило, тщательно скрываемого душевного состояния? Безжалостные годы вырывают из нелёгкого, но привычного московского быта, уносят жизни родных, разрушая с таким трудом обретённое семейное счастье. Умирает Лидия Шульгина – жена, известный художник-иллюстратор книг, скульптор потрясающего таланта и необъятного творческого потенциала. Приковывают внимане эпизоды, демонстрирующие графику и скульптуры, выполненные Лидией. Поразительную экспрессию несут в зал слова из её дневника, полные силы и оптимизма. Интересны её размышления о библейских мотивах в её работах. Нелепо, трагически погибает старший сын Олег, достигший признания, зоркий и тонкий мастер художественной карикатуры. Прекрасные кадры, иллюстрирующие графические работы Олега, имя которого так же, как и имя его отца внесено в Российскую Еврейскую энциклопедию (М.,1997, т.3).
При этом общая интонация фильма далека от пессимизма, чуждается уныния. Авторы фильма рассказывают, как много удалось сделать художнику вопреки ударам судьбы. Да, трудны будни вдовца на чужбине, чуткого отца, отца-друга, отца-воспитателя. Но Николай Эстис не только трогательно и умело заботится о младшем сыне Александре, всецело содействуя становлению молодого человека. Фильм показывает притягательную силу художника, не только как обаятельной личности, но как Мастера в сфере искусства, вокруг которого естественным образом формируется особая, эстетически ангажированная атмосфера, сплачивающая людей с выраженным творческим потенциалом и значительным духовным багажом. Это и великолепного таланта жена, и одарённые дети, и множество готовых поддержать, прийти на помощь в трудную минуту друзей и знакомых – ценителей искусства Николая, Лидии, Олега, среди которых как соотечественники, так и граждане Германии. Искренний друг семьи Катрин Варендорф; бывший солдат вермахта Эрнст Кёрнер, переживший русский плен и сохранивший добрую память о России, дружеское отношение к выходцам из неё; художник-любитель Рита Мюллер, работник социального ведомства, со слезами на глазах рассказывающая о последних днях жизни Лидии и тут же отмечающая большое значение притока творческой интеллигенции из бывшего СССР для культурной жизни Германии.
Заинтересованные, вдумчивые глаза немецких посетителей выставок картин Н.Эстиса. Пытливые, понимающие лица соотечественников. Здесь и большой ценитель творчества Эстиса, искусствовед и критик Нинель Зитерова, и руководитель общественного объединения русскоязычных эмигрантов „Самовар“ Ефим Шинов, и главный редактор немецко-русскоязычного литературно-публицистического журнала „Гамбург и мы“ Яков Фельдман, и редактор его русского отдела Вера Венедиктова, и переводчики Валентина Майер, Лариса Цицина, Сергей Страхов, и ведущий северного отдела широко известной газеты „Русская Германия“ Сергей Прокошенко, и руководитель одного из старейших в Гамбурге эмигрантских культурных обществ „Лира“ Римма Самойленко, и организатор хора еврейской песни Жанна Жаркова, и многие другие интересные люди, верные друзья Николая Эстиса .
Впечатляет высокий уровень съёмок (Аркадий Коган) и монтажа (Майя Байм), выполненных вне студийного комфорта, буквально в самодеятельных условиях. Краток, точен и ёмок дикторский текст, сопровождающий кадры фильма (автор Е.Ямпольский, диктор А.Коган). Искренняя нота заинтересованности, понимания и сопереживания придаёт киноленте глубину и убедительность. При этом авторам удалось избежать слащавости, нарочитости, навязчивой дидактичности. Вот кадры дружеского застолья – шутки, смех. В центре всеобщего внимания Мастер. Атмосфера абсолютно непринужденная. И вдруг среди всеобщего веселья объектив выхватывает спину художника, одиноко стоящего у окна, как будто ищущего там, в вечернем сумраке, ответы на мучительные вопросы. Миг, но как много говорит он о душевном состоянии художника. Да, это не игровой фильм, но яркость, многоплановость и органичная спаянность сюжетной линии ставят его в ряд художественных произведений. Таким образом авторы картины как бы создали новый жанр киноискусства – жанр художественной кинодокументалистики.
Не хотелось бы, чтобы сказанное о фильме воспринималось, как некий панегирик или реклама новой работы гамбургских кинодокументалистов. Нет предела совершенству, и всегда найдётся обоснование для критики любого объекта художественного творчества. Но не хотелось бы этим заниматься. И не потому, что не нашлось бы ряда замечаний по существу, уже высказанных авторам в приватном обсуждении. Дело, как мне представляется, в том, что значимость этой кинокартины для понимания особенностей жизни русскоязычной диаспоры в Германии многократно превосходит
важность критических высказывний в адрес фильма. Сложное, радостное и тревожное впечатление остаётся после просмотра кинокартины – ощущение сопричастности к судьбе людей, жизнь, талант и творчество которых становятся для нас близкими, значительными, нужными. Фильм и грустный, и оптимистичный, местами окрашенный дружеской иронией и, вместе с тем, корректный. Авторы точно нашли грань, перейти которую было бы нетактично, навязчиво, неуважительно. Возможно, поэтому мало кадров отведено процессу работы художника над картинами: ведь творческий процесс, подчас, тайна Мастера и, всегда, таинство. Всё же хотелось бы видеть больше работ Николая Эстиса, Лидии Шульгиной, Олега Эстиса.
В дикторский текст введены цитаты из Торы, тонко и точно работающие в фильме. „Время разбрасывать камни и время собирать камни“. На своём нелёгком жизненном пути и в свём творчестве не разбрасывался Николай Эстис. Не допускал позёрства, бравады, неосмотрительности. Поток жизни так и норовил вымывать камни из фундаментальных устоев его жизни, но Мастер вновь и вновь с несгибаемым упорством и несокрушимым оптимизмом неутомимо собирал камни, слагая из них именно ту систему ценностей, из которых состоят „Стены и Своды Храма Души Своей“. Строят стены и своды своего Храма и авторы фильма, вписав себя в историю кинодокументалистики созданием интересного и нужного произведения. Вместе с ними и мы, кинозрители, выстраиваем свой Храм, приобщаясь к истинному искусству.