„ПОЖЕЛАЙ НАМ УДАЧИ!»

„ПОЖЕЛАЙ НАМ УДАЧИ!»
( фильм о спелеостологе Викторе Шагале)

Kиноновелла гамбургских кинодокументалистов Ефима Ямпольского и Аркадия Когана „Куда плывут дневные облака“ – фильм-загадка. Точнее, фильм о загадке. Не поставив вопросительного знака в названии, авторы вложили отчётливую вопросительную интонацию в содержание картины. После многократных просмотров мне так и не удалось найти однозначный ответ. Знают ли его авторы? Найдут ли ответ зрители?
Фабула кинофильма проста. В казалось бы обычной московской семье вырос мальчик, ничем особенным не выделяясь среди сверстников. Нормально учился в школе, затем в Московском институте инженеров транспорта по специальности „Информационное обеспечение транспортных систем“. Имел много друзей. Выучился играть на гитаре, пел. На третьем курсе женился на однокласнице. 27 июня 1976 года узнал, что станет отцом. В этот же день погиб под обвалом в пещере. Ему было двадцать лет. Казалось бы, сказано всё. Ан, нет! Тут-то и начинается главное.
Со школьных лет Виктор Шагал (нет, не родственник великого художника) увлёкся спелеостологией – исследованием рукотворных пещер-каменоломен. В Подмосковье, близ железнодорожной станции Домодедово, в холме, окружённом ласкающей взор березовой рощей, рядом с протекающей там небольшой, удивительно чистой речкой, несколько столетий выбирали строительный камень. Образовалось двадцатикилометровое подземелье с большими пустотами-„залами“ и разветвлёнными, местами полуобвалившимися ходами. Эти, ныне заброшенные Никитские каменоломни (в обиходе, „Никиты“) облюбовали молодые московские спелеостологи. Группа, одним из активных членов которой был Виктор, называлась „Романтики и фантазёры“ (РИФ). Что привлекало их? Таинственные тропы подземелья? Экзотика – „поющие“ сталактиты и сталагмиты, красочно сверкающие в свете фонарей? Риск, ощущение опасности и победа над страхом? Не знаю.
Рифовцы, раз за разом углубляясь в рукотворные пещеры и открывая для себя ранее незнакомые проходы и „залы“, решили сделать путь к ним менее опасным. Предстояло прокопать вертикальный ствол в двадцатиметрой толще холма. Первым шёл Виктор. Когда было пройдено 7 метров, произошёл обвал. Следовавшие за Виктором друзья откопали его. Опасными, узкими лазами в течение семи часов они выносили его на поверхность. Но было поздно.
Могут сказать: жаль парня, погиб зря. Но мать Вити Лидия Шагал убеждена – не бессмысленно! Её голос за кадром: „Ничто не было зря, ни дня, ни строчки, ни движения, ни жеста“. Похоронили Виктора на Немецком кладбище Москвы под случайно найденным необработанным природным камнем, по форме мистическим образом воплотившим эскиз художника Аркадия Андрющенко.
– И это всё? – скажет зритель. – В этом вся загадка?.. В том-то и дело, что вышеизложенное – прелюдия к загадке.
Здесь, у входа в „Никиты“ на камне барельефное изображение Виктора. Сюда приносят цветы. В начале подземелья высечена обращённая к нему надпись „Пожелай нам удачи!“. Тут уходящие в пещеру ставят свечу. Если её пламя колеблется, поход надо отложить: опасно! Сюда приезжают не только друзья и коллеги-спелеостологи Виктора Шагала, но и люди, ранее его не знавшие, зачастую, впервые о нём услыхавшие, по 300 и более человек. „Кто-то помнит его и ныне, даже вовсе его не зная“ - сказал о Вите поэт.
Что же влечёт их ? Ну, чистейший воздух, ласково журчащая речушка, трогательная красота берёзовой рощи, упоительная тишина и первозданность природы. Может быть, но едут-то „к Вите“. Так и говорят между собой, собираясь в дорогу. Так и спрашивают дорогу приехавшие сюда впервые. С 1976 года уже тридцать лет в последние выходные июня на холме у „Никит“ встречаются представили андеграунда, разбивают палатки, жгут костры, поют собственного сочинения песни и читают стихи. Многие из них посвящены Вите.
Почему в общем-то обыкновенный парень из ничем не примечательной еврейской семьи живёт в памяти людей? Чем объяснить неослабевающее притяжение к его особе, к его делам, к его духовному миру? Вот тут-то и кроется неразрешимая для меня загадка. Именно тут заключено нечто важное в общечеловеческом смысле, что было подмечено, но так и осталось до конца не раскрытым авторами фильма, изучившими двадцатилетнюю жизнь Виктора Шагала в мельчайших подробностях.
Да, он был умным, красивым, компанейским парнем. Привлекал к себе цельностью натуры, душевной широтой, уравновешенным характером, верностью в дружбе. Ну и что? Мало ли в огромной стране таких парней?
„В ту ночь, когда Москву обшарил первый ливень, я, брошенный к столу в предчувствии беды, в дрожащей полутьме рукой дрожащей вывел: дождь смоет все следы, дождь смоет все следы“ - пел бард на одной из ежегодных встреч у „Никит“.
Нет, не смыл!
Я ищу разгадку столь долгой памяти о нём у людей. Конечно, такие как у Виктора черты характера не возникают в результате игры генов. Они вырабатываются в семье, где крепкие дружеские взаимоотношения, добродушный юмор, тяга к интеллектуальной жизни основаны на общих интересах, взаимном уважении, постоянной готовности прийти на помощь друг другу. Где весёлые и порой рискованные приключения в совместных походах спаяли семью в неразделимое целое. Но опять же, это не объясняет, почему погибший в результате несчастного случая парень привлекает сердца широкого круга людей уже тридцать лет.
Может быть, дело в друзьях? В их крепкой привязанности к памяти о безвременно ушедшем товарище, в некогда совместно пережитых коллизиях, в незабываемом, солнечно ярком времени прошедшей молодости? Ведь эта памать распространяется и на родителей Вити. Друзья до сих пор с трогательной теплотой заботятся о его матери. Может быть, это кое-что и объясняет, но при чём здесь вовсе незнакомые с Виктором люди? С чего бы им ежегодно собираться на месте его гибели, везти туда свои помыслы, стихи, песни?
Некоторые говорят, что всё дело в проникновенной красоте этих мест, а легенда о погибшем там парне придаёт ей этакий эзотерический налёт, исстари резонирующий в душе россиянина.
Не согласен, не убеждает!
Возможно, я неправ, но мне представляется другое объяснение. На протяжении жизни нескольких поколений официальная пропаганда в этой многонациональной стране то объявляла, то низвергала героев и кумиров. И теперь предлагаемые официозами персоналии вызывают недоверие, нежелание вслепую принимать навязываемый пиетет. Иное дело Виктор Шагал, простой, понятный парень, погибший при исполнении пусть небольшого, но очевидно нужного людям дела. Он не претендовал на звание героя, но, в сущности, им был. Вот и идут люди на это имя, идут далёкие от официальной помпезности и словоблудия, идут, храня светлую и уважительную память. Идут побыть с друзьями, поделиться своими мыслями и надеждами, вырваться из мира обыденности, бездуховности и суеты. „И те, кто был в живых, смыкали свои ряды, словно были в бою…“ – сказал поэт.
Много поэтов и бардов приходит к Никитским каменоломням почтить память Виктора Шагала. А над „Никитами“ плывут облака. И тут к месту звучат другие стихи: „Я знаю край, куда они плывут. Их в эту даль мои мечты зовут“. Возможно, так. Видимо, так...
Собираясь у места гибели Вити Шагала, по традиции зажигают свечи. Тогда самым важным оказывается, „чтоб свет свечи не померк“. И тут жарким подмосковным летом собравшимися овладевает снежная просветляющая грусть. По традиции наступает минута молчания.
Простой по фабуле фильм Е.Ямпольского и А.Когана держит зрителя в напряжении все 42 минуты. Чем? Почему? Это тоже загадка. Но напряжение явственно. Hастоящее магнетическое поле, способное изменить привычные земные представления. И в воображении поэта возникает иррациональная картина: „Почудилось вдруг, что снег идёт вверх, что снег идёт вверх“.