О Иване молодце, царской гвардии стрельце

О ИВАНЕ МОЛОДЦЕ
ЦАРСКОЙ ГВАРДИИ СТРЕЛЬЦЕ.


Где-то в тридевятом царстве,
В тридевятом государстве,
Хлопот было и забот
У царя не в проворот.
Как не бился он ей Богу,
Шли дела не, слава Богу.
То пожар, то наводненье,
То народное волненье,
То кочевник племенной
По стране пройдёт войной.
И вдобавок ко всему,
Непонятно ни кому,
Как могло то приключиться,
Надо ж этому случиться?
Без напасти, как без хлеба,
В полдень, среди ясна неба,
Туча с громом накатила,
И не весь, какая сила
Прям из горницы дворца
Царску дочь уволокла,
В неизвестном направленьи.
Царь в печали и смятеньи
Ко двору народ сзывает
И народно объявляет:
«Кто царевну возвернёт,
Знатный титул обретёт.
Четверть царства от меня
За его услугу я
Отдам разом, а кому
Люба дочь моя, тому
Дочь вести и под венец.
Обещаю, как отец!».

Слово то не воробей,
Коли дал, то хоть убей,
Воротить ни как нельзя.
Что бояре, что князья,
Что крестьянские сыны,
Ото всех концов страны,
Кто за славой, кто в нужде,
Кто пешком, кто на коне,
Дом, покинув свой родной,
За царевной молодой
В путь дорогу снарядились.
Дни за днями змейкой вились,
Шли недели чередой,
Месяц пролетел, другой,
О царевне не слыхать…
Кличет царь народ опять:
«Я пол царства отдаю,
Лишь верните дочь мою!».
Вновь уходят смельчаки.
Царь в тоске считает дни.
Пролетело тридцать дней,
Но о дочке нет вестей.
Снова царь народ созвал
И в отчаянье сказал:
«Всё отдам, хоть всё возьмите,
Только дочь мою, найдите!».

Хоть награда высока,
Но настоль мала игла,
Что в стогу её искать,
Только время зря терять.
Всю страну уж обыскали,
Но царевны не сыскали,
Где ж её ещё искать?
Голову над тем ломать
Уж ни кто и не хотел.
Царь в отчаянье сидел,
На судьбу свою роптал,
Слёзы лил, да горевал.

Всё ж нашёлся удалец,
Вызвался Иван стрелец
Дочку царскую найти,
И обратно привести.
В гвардии царя Иван,
Пятый год под барабан,
Что ложился, что вставал,
Что нужду свою справлял.
И подумав про себя:
«Чем казённая муштра,
Да в казармах прозябать,
Лучше царску дочь искать.
Повезёт – иметь заслугу
Пред царём, а нет, так худу
Всё равно с того не быть,
Чем всю жизнь в стрелках ходить,
Лучше по миру бродить».

Вышел Ваня в чисто поле
И отдался Божьей воле,
Бросив жребием пятак
Он сказал: «Пусть будет так:
Коль орёл – то в лес войти,
Решка – в вдоль реки идти.
Пусть судьба в угоду Богу,
Мне укажет путь-дорогу
Чтоб царевну отыскать», -
Жребий пал на землю, глядь,
А пятак орлом блестит, -
«Значит, в лес мой путь лежит».

Шесть деньков стрелец плутает,
На седьмой в лесу встречает
Бабку старую с клюкой,
Да поношенной сумой.
Та и просит у него:
«Дай, сыночек, хоть чего.
Сделай милость для меня,
Третий день ни ела я.
Пожалей, сынок, старушку,
Хлеба надломи краюшку
И водицы дай испить.
Бога буду я просить
Чтоб берёг тебя в пути
От невзгод и напасти».
Ваня бабке отвечая
Край у хлеба надломляя
Протянувши, отдаёт, -
«Бог и так нас бережёт.
Ты уж, мать, то не взыщи,
Не богат я на харчи.
Хлеб присох, за то прости,
Семь деньков как я в пути»,-
«Что присох хлеб не беда,
Путь-то держишь свой куда?» -
«Кабы знать то самому,
Дочку царскую ищу.
Неизвестна, до сель сила,
Царску дочку утащила,
Из-под носа у отца
Прям из горницы дворца.
А куда ни кто не знает,
Царь тоскует и страдает,
Очень любит дочь он знать.
Только где её искать?» -
«Надо к морю путь держать.
В тех краях ветра гуляют,
Молнии средь туч сверкают,
Море волнами бурлит,
Замок на скале стоит.
В замке том живёт злодей,
Древний маг и чародей,
Дряхлый шелудивый пёс,
Он царевну и унёс.
До красавиц молодых,
Что замужних, что иных,
Этот пёс, имеет страсть,
Всё их норовит украсть.
А ведь стар, уж триста лет
Терпит его белый свет» -
«Вот спасибо тебе, мать,
Буду знать, хоть где искать!»,-
И собрался уж идти,
Как старуха: «Погоди.
Не спеши служивый, стой,
Вот возьми-ка в путь с собой,
В благодарности моей,
Двух сих, сереньких мышей.
Выручат тебя они,
Как прейдут ненастья дни»,-
Дав мышей, тут же пропала,
Будто-бы и не бывала.
Растворилась как во сне,
Как сугробы по весне
В солнечных лучах сверкают,
И в мгновенье исчезают.

Принявши, подарок сей,
Сунув в свой карман мышей,
Стрелец путь продолжил свой,
Выйдя на берег морской.

Море явно бушевало,
Свои волны подымало
К небу, где средь тёмных туч
Пробивался солнца луч,
Указуя на скале
Замка силуэт во мгле.

Замок выглядел, меж тем,
Не ухоженным совсем,
Буд-то в нём и не живут.
Сорные кусты растут
У скосившихся ворот,
Их, пройдя, Иван зовёт:
«Э-ге-ге-й, есть кто-нибудь?
Я проделал долгий путь,
Чтоб хозяев повидать.
Надобно нам поболтать!».
Эхо по двору прошлось
И утихло, только дождь,
Мелкой сыпью моросил.
Вновь стрелец заголосил.
Но в ответ, лишь шум дождя…
Правда, время погодя,
Дверь со скрипом отворилась,
На ступенях появилась
Тень. То, сгорбленный, худой,
Старикашка не большой
Вышел, в чёрном балахоне,
Со змеёй на медальоне,
Что болтался на груди:
«Ну-к, служивый, подойди,-
Старичок тот говорит.
Пальцем щёлк, стрелец сидит
На скамье пред стариком,
Тот же, в кресле под зонтом,-
Вижу в выправке хорош,
Но, чего ж, ты, так орёшь,
Нарушая мой покой.
Я уж старенький, больной,
Ты же, мой покой смущаешь,
Говори, чего желаешь,
Ищешь в отчине моей,
Да проваливай скорей».
Так и так, стрелец ведёт
Речь свою: «Молва идёт,
Что царевну, ты, украл…
Ты бы, что ль, её отдал.
Я б, девицу, во дворец
Возвернул, ведь царь-отец,
Потерял былой покой,
Без царевны молодой».
Чародей заулыбался,
В своём кресле покачался,
И Ивану говорит:
«Молва всяко тарахтит...
Ну да я не буду врать,
Не зачем, мне то скрывать.
Дочка царска, в замке сём,
В подземелии моём.
Привередливой девице,
Надобно сидеть в темнице,
Что бы пыл свой охладить.
Если честно говорить,
Между нами, то она,
Мне совсем и не нужна.
Но так просто отдавать,
Не хочу. Давай менять?!
Ты мне молодильный плод,
Что в чужих краях растёт,
Я же, царску дочь отдам…
Как, служивый?, по рукам!».

Мыши тут же записчали,
В ухо Ване зашептали:
«Соглашайся, верный путь,
По другому не вернуть»,-
«По рукам»,- стрелец сказал,
И уж с лавки было встал
Что б уйти,- «Но, где растёт,
Плод, что молодость даёт?».
Чародей взмахнул рукой,
Появился таз с водой
В коем жаба прохлаждалась.
Щёлк, ей по лбу, жаба сжалась
И пустила пузыри.
Маг и говорит: «Смотри».
Остров в пузыре стоит,
Сплошь весь зеленью покрыт.
В центре острова цветёт
Древо. А на нём растёт,
С жёлто-красной кожурой
Плод, румяный не большой.
«Вот его и принеси,-
Чародей сказал,- иди.
Как сей плод мне принесёшь,
Так царевну, заберёшь».

День прошёл, другой за ним,
Стрелец, берегом морским
Держит путь. Кого встречает,
Всех про остров вопрошает.
Но ни кто о нём не знал.
В третий день, стрелец попал,
В дом седого рыбака,
Где прося у старика
Дать в сём поиске совет,
Получил такой ответ:
«Слышал я о нём, стрелец,
Мне, то сказывал отец.
Тот от деда то слыхал,
Прадед, явно там бывал!
Хочешь, верь, а хочешь, нет,
Прожил прадед, двести лет.
Ну, да вот, что говорил
Мой отец. Все кто там был,
На том острове встречали,
Разных чудищ, и едва ли
Кто вернуться мог домой
В полном здравье и живой
Возвращались между тем,
Полностью, стрелец, ни с чем»,-
«Как же, прадед плод добыл?»,-
«Он, того не говорил.
Ни кому и ни когда.
То стрелец не знаю я.
Так, что сам решай, как быть,
Плыть туда, или не плыть».-
Мыши в ухо: «Не робей,
Плод то нужен, хоть убей!
Надо ж царску дочь спасать,
Из темницы вызволять».
«Надо!»,- Ваня, говорит,
Старика благодарит,
Лодку у него берёт,
Вёсла… к острову плывёт.

Остров, с виду был прекрасен,
И денёк, то, выпал ясен
На прибытие к нему.
Врятли в голову кому,
Мысль могла прийти про то,
Что здесь чудящей полно.
«Ой, как здорово же тут,
Птицы райские поют,
Веет тёплый ветерок,
Солнце светит, а песок,
Мягкий, тёпленький такой,-
Говорил стрелец с собой,-
Лёг бы здесь, да отдыхал,
И на всё бы наплевал».
Мыши на плече сидят
В ухо тихо говорят:
«Лучше влево погляди…»,
Ваня глядь туда: «Ух, ты!?»
Там - чудовища стоят,
Смотрят на него, рычат,
Землю под собой гребут.
«Да,- подумал Ваня, - тут,
Жизни подошел мой срок »,-
И пустился наутёк.
Чудища не отстают,
Сил уж нет, а те бегут,
Словно устали не знают,
И совсем уж нагоняют...
Тут Иван, кричит: «Постой!
Что вы носитесь за мной?
Нечем, что ли вам заняться,
Как за пришлыми гоняться?»,-
Те кивают головой,-
«Что ж, займёмся строевой ,-
Подготовкой, что бы знать,
Как в строю маршировать.
Что вы в кучу то собрались?
Стали в строй и рассчитались,
Выше голову поднять,
Грудь вперёд, равненье взять».
Чудища в строю стоят,
С восхищением глядят
На Ивана, тот же им
С вдохновением большим,
Объясняет, как шагать
И равнение держать.
Выбрал старшего из них,
Заместителей двоих,
Всем занятие нашёл,
Сам в глубь острова пошёл.
Молодильный плод добыл,
К морю, в лодку, и уплыл,
К месту, где ветра гуляют,
Волны гребни подымают
К небу, с силой в берег бьют,
Где колдун нашёл приют.

Ваня к замку лишь подходит,
А колдун, у замка бродит,
Явно путника встречает:
«Как успехи?- вопрошает,
Входит со стрельцом во двор,-
Выполнил ли уговор?».
Ваня ж, отвечает: «Да,
Молодильного плода,
Я достал» - «Давай!» - «Постой,
Мы ж, меняемся с тобой.
Ты царевну отдаёшь,
Я же плод…» - «Ну ты даёшь?!
Думаешь, словам я верю?
Сам, покуда не проверю
На себе, не съев его,
Не получишь ничего».-
«Хорошо…» - стрелец даёт,
Чародею плод, и ждёт.
Тот же, плод, как только съел,
Лет на сто помолодел,
В зеркало себя глядит,
И довольный говорит:
«О! какой я стал красивый! ...
Забирай её служивый,-
Руку, вытащив свою
Из кармана, и змею
Бросил под ноги как сор,-
Уговор есть уговор!».

Осторожно, не спеша,
Подняв на руки ужа,
Что, рыдая, слёзы лил,
Ваня у него спросил:
«Неужель ты дочь царя?» -
Уж вздыхает: «Это, я».
«Ты и впрямь, старик, злодей…»
Улыбаясь, чародей
Отвечает: «Ой! Ой! Ой!
Устыдил меня герой!
Посмотри, как хороша,
В виде серого ужа,
Эта бестия отцова, -
Глянул в зеркало он снова,-
Покрутился перед ним,
Новым обликом своим
Восхищаясь, продолжал; -
Я, ещё не всё сказал.
Если внешний облик твой
Тебе дорог, то, герой,
Уходи ко всем чертям,
Не то будешь по полям
Рядом с дочерью царя,
Ползать. Честно говоря
Ты, стрелец, мне надоел».
Пальцем щёлк, и полетел
Наш стрелец в тар-тара-ры
В низ к подножию горы.

«Да,- вздохнул стрелец уныло,-
Во, хлопот-то навалило,-
Как же мне, вернуть царю,
Вместо дочери змею?!
Лучше и не появляться,-
С жизнью можно попрощаться.
Что же делать мне с тобою,
Горемыкою-змеёю?..
Во загадачку задал, -
В слух служивый рассуждал,-
Чародей... И что сказать?...
Знахарю что ль показать?».

Мыши тут же оживились,
Пред Иваном покрутились,
Пошептавшись меж собой:
На примете есть такой!
Ужик хныкать перестал,
Голову свою поднял:
Есть такой?! Чего ж, мы ждём?,
Собираемся, идём!!!

Всю дорогу не смолкала
Словно птичка щебетала
Дочка царская: Меня,
Расколдует знахарь, я
Стану вновь сама собою,
Прежней девицей красою!
И ночами красна лета,
От заката до рассвета,
Буду танцы танцевать,
Да с подружками гулять.
Вместе с проливным дождём
Бегать в поле босиком...
Ни минуты не смолкала,
Так без устали болтала,
Что и мыши и стрелец,
Подуставши, наконец,
От трепни, платочек взяли,
Им царевне замотали
Рот, что б не могла сказать,
Только воздухом дышать,
И продолжили путь свой,
Наслаждаясь тишиной.

Знахарь жил в лесной глуши,
Где среди камней в тиши,
Бил родник водой живою.
Там под старою сосною
Скит ютился не большой,
Покосившись на бок свой.
В нём и обитал седой,
С длинной, белой бородой,
Древний, словно мир, на лик,
Но улыбчивый старик.
Ваня старцу поклонился
Да с прошеньем обратился:
«Так и так, стряслась беда,
Деву в серого ужа
Превратил колдун - злодей,
Что живёт в краю дождей
И ветров, у сама моря...
Помоги отец от горя,
Юной деве отойти,
Облик свой приобрести».
Знахарь ж, головой качает
И печально отвечает:
«Здесь не в силах я помочь,
Злые чары превозмочь,
Может сам колдун, лишь он,
А точнее медальон,
Что он носит на себе...
Вот, что я скажу тебе:
Если медальон забрать
И огню его придать,
То колдун уж ни чего,
Как бы ни желал того,
Сделать ни кому не сможет,
Без него он только может
Воздух криком сотрясать
Да затылок свой чесать».

Как же так, - царевна-уж,
Удивилась, - почему ж,
Когда время клонит в сон,
Чародей в горшок с огнём,
Медальон свой, на ночь клал,
А на утро, забирал?»

«В замке, - знахарь говорит,-
Весь огонь благоволит
Колдуну, и чародей,
Лишь становится сильней,
От того... - и добавляет:
Потому, он, помещает,
Каждый вечер, перед сном,
В глиняный горшок с углём,
Этот, не простой металл,
Да бы силы, тот, набрал,
Порастраченной за день.
А вне замка, даже тень,
Не оставит медальон...
Там огня боится, он.
То-то, там ветра гуляют,
И дожди не умолкают,
Что б, не мог, ни кто иной,
Принести огня с собой!»

Возле замковой скалы,
Среди хвойника, смолы,
Для огня стрелец набрал,
В глиняный горшок, что дал
Им с собою знахарь в путь...
Дождь не утихал ни чуть,
Да и ветер не смолкал
У бурлящих пеной скал,
Волн, ревущих под скалой,
Предвещая час ночной.

Полночи, стрелец, дождался,
К стенам замка подобрался,
Огляделся не спеша,-
«Да, погодка хороша!...
Расчудесная какая, -
Прошептал он, доставая
И царевну и мышей
Из карманов, - Ну, злодей,
Берегись, на этот раз,
Будем бить не в бровь, а в глаз!»
Мыши с ужиком, втроем,
Отыскав в стене проём,
В замок колдуна попали,
Его спальню отыскали,
И забравшись на вершок,
Там где с углями горшок,
Медальона ожидал,
Да бы укрепить металл,
Притаились в уголке...
Чародей, же в колпаке
И зажженною свечой,
Медленно вошёл в покой.
Сунул медальон в горшок,
Поворочался чуток,
На кровати, свеч задул,
И в мгновении уснул.
Уж, тихонько подобралась,
К медальону, и уж взялась
Было вытащить его,
Из горшка, как вдруг с него,
Зашипит разинув пасть,
Змей, готовившись, напасть.
Хоть, царевна, растерялась,
На мгновенье, но собралась,
И с размаху дав свечёй,
Змею по лбу: «Пасть закрой!»
Тут же, медальон схватила,
За шнурок, и запустила,
В угол спальни тот металл,
Там, мышонок поджидал,
Он, к оконному кольцу,
Швырь..., Другой, в окно стрельцу.
Тот же, медальон поймал,
И огню его предал.

«Нет!», - крик ливень погладил,
Но огонь уж растопил
Отчеканенный метал...
Замок тут же задрожал,
Зашатались стены в нём,
Твердь земная ходуном
Заходила под стрельцом...
«Ух, ты, мама дорогая!» -
Удивлённо восклицая,
Отскочил стрелец от стен
Замка, а они, меж тем,
Сотрясаясь, обрушались,
Наземь, где и превращались,
В груду тесаных камней...
Так и рухнул, замок сей,
Подымая в час ночной,
Тучи пыли над собой.

Пыль осела, дождь прошёл,
Ветер с тучами ушёл,
По небу разлился свет,
Добрый вестник дня - рассвет,
Подымался над скалой.
А стрелец, как сам ни свой,
Бегал средь руин и звал,
Дочку царскую искал,
И двух сереньких мышей.
«Отзовитесь же скорей.
Где вы? Живы, иль мертвы,
В здравии или хворы?
Ну, хоть чем-то, дайте знать,
Что бы знать, где вас искать?»

В тишине раздался стук,
Стрелец кинулся на звук.
Брёвна, камни растащил,
Дверь дубовую открыл,
Подземелья колдуна,
А оттуда... вот те на?!
Вышла девица краса.
Чёрные как смоль власа,
Стройная, собой красива,
Врятли где такое диво
На Земле отыщешь ты...
Глядь, за ней из темноты,
Появляется другая...,
Распрекрасная такая,
Что и глаз не оторвать,
Не отыщешь описать,
Слов, подобной красоты...
Ваня молвил лишь: «Ух - ты?!!!»
Сев на кучу кирпичей.
Из открытых им дверей,
Чародеевой темницы,
Друг за другом, шли девицы,
Каждая видна собой,
Краше прежняя другой.

Девять девиц перед ним,
Ваня, обращаясь к ним,
От стеснения горя,
Вопрошает: « Дочь царя,
Кто же, между вами будет?
Кто царевною прибудет?»
Дали девицы ответ:
«А других, меж нами нет!
Мы с тобою откровенны,
Пред тобой одни царевны.
Все мы дочери царей,
Разных стран и областей.
Кто нужна?... Сам выбирай!»
Ваня же: «Поди-ка знай,
Кто нужна?.. Тут без мышей,
Не решить загадки сей.
И куда ж, они девались?»...
Лишь сказал то, показались,
Двое сереньких мышей,
Средь наваленных камней.
А за ними весела,
Пританцовывая, шла,
Песню звонко напевая,
Следом, дева молодая.
И к стрельцу лишь подойдя,
Обняла: «А вот и я!
Говорит, - пошли домой,
Мой спаситель и герой.
С колдуном, мы разобрались,
За злодейства поквитались
С ним, и больше причинять,
Людям зла, да похищать,
Дев, не сможет уж, злодей,
Он без чар, не чародей!»

Всех царевн с собою взяли,
К их отцам, гонцов послали,
Те ж, на радости большой,
Закатили пир горой,
Да такой, что белый свет,
Его помнил много лет.
А стрельцу, как полагалось,
Во владенье отдавалось,
Царство с царскою казной.
Но он сделал, выбор свой.
Отказавшись от наград,
Молвил так: Я очень рад,
Был царю-отцу помочь,
Воротить, царевну-дочь,
Но, от царства, откажусь,
Им владеть, я не гожусь
.То, забота для царей,
Я же, из простых людей.
Мне бы, к матушке, к отцу,
Да к родимому крыльцу,
Где, пять лет, день ото дня,
Ждёт, любимая меня.
И с поклоном удалился.

Говорят, что он женился,
Воротясь к себе домой.
Долго, счастливо с женой,
Прожил жизнь, растя детей
Двух близняшек сыновей...
Но о том пойдёт рассказ,
Ни сейчас, ни в этот раз.

2009 год.