Левиафан.

Глубоко-глубоко, там, где царит темнота вечная и плавают чудища невиданные, нашел себе пристанище в самой длинной расщелине мира, возлегая на камнях и мутном песке, зверь невиданный, бог почти забытый. Тело его длинное, извивающееся, покрыто чешуей полупрозрачной, но крепкой что алмазное стекло.
Каждая красавица мечтает женой его стать, в жертву душу отдав, тело морю подарив... цветами украшенная, подойдет она к обрыву крутому - и лишь взовьются по ветру одежды, взметнутся волосы, повиснет вскрик тихий, далекий.
Левиафан, подводный змей, подводный бог - лениво принимает он дев, как нечто само собой разумеющееся и прячет их, подальше от завистливых лап глубоководных зверей, детей своих, прячет в раковины створчатые, что служат ему сундуками перламутровыми. Особо приглянувшихся же наделяет он хвостами рыбьими, жемчугами окрашивает да кораллами, в море выпускает, чтобы славили девы морские его, рыбаков завлекали, корабли голосами заманивали.
Бог он ленивый, бог он спокойный - холоден и вязок, прозрачен, недосуг ему самому шалить, судна быстроходные топить. Но и это бывает, когда скука взбурлит и выхода потребует...
Редко, очень редко поднимается Левиафан из недр глубинных, расправляет свои кольца, высовывает изящную голову над толщей воды, мир посмотреть меняющийся - изнеженны глаза у камненосного, отпугивает его даже свет звезд, а потому видеть бога можно лишь в шторм ненастный, дождь многошумный. Но есть, есть ночь одна - ночь, когда заходит луна, а звезды тенью своей поворачиваются и мягок свет становится, нежен для радужки божественной. Может тогда бог длиннотелый смело выползти на берег, взмыть в небо чистое, расправить сверкающую чешую. Камень, в средине лба его находящийся, бирюзой играть будет, размером он более круглого щита воинского, а драгоценность –
неоспорима.