Моим друзьям посвящается... Сказка о белом тигре. Двенадцатая ступенька.

- Почему ты считаешь, что этот мир – ненастоящий? – пытливые серые глаза смотрели на меня сквозь жёсткую шерсть серой волчьей маски (или – не маски?) – Быть может, ненастоящий – это тот, в котором ты привыкла жить?
Страж границ двух миров – человек со скипетром, украшенном перьями орла, человек в маске волка, человек, лица которого я никогда не видела, встречал меня в детских снах в одном и том же месте – и моё сердце всегда замирало, когда я шла мимо этих старых ив, склонивших ветви к речной волне – наяву.
Я лишь раз усомнилась в том, что мир, в котором он встречал меня – есть на самом деле.
Когда мне было четыре, я тяжело заболела. Врачи не могли поставить диагноз, и уже откровенно сомневались в том, что я выживу. Но – через две недели болезнь ушла – стремительно и бесследно, так же, как и пришла. Медики развели руками – и отправили меня домой. Помню, мама попросила меня подождать её в коридоре больницы – ей надо было забрать какие-то документы. Две девочки лет десяти вышли из палаты и позвали меня с собой. Не помню, что они мне говорили, но из больницы я возвращалась с подарком – необычным плюшевым зверем размером чуть больше ладони. Он был лимонно-жёлтым, местами потёртым до лысин и без носа – но я любила его больше остальных игрушек. Говорили, что это мишка, но у зверя были острые ушки, и вообще – он мало был похож на известных мне животных. Я назвала его Тимом – и считала своим ангелом. Возможно, ангелы бывают и такими…
…Мой старый дом ничуть не изменился с тех пор, как мы переехали. Ни один другой дом мне не был так дорог, как этот. Почему? Не знаю. Есть такие места – которые можно считать своим домом. Он – полутораэтажный, и, чтобы попасть в жилую часть, нужно поднять по ступенькам. Их всего двенадцать – я считала их, верно, миллион раз. В детстве я прыгала через эти ступеньки. И считала, что как только я научусь прыгать с двенадцатой – случится чудо – я взлечу. Не помню, сколько я смогла перепрыгнуть – восемь или девять… А, может, даже десять. Мама ругала меня, говорила, что я разобью себе нос или сломаю ноги – я и сама боялась, что так далеко не прыгну. Когда мы переехали – мне было 11. И я так и решилась… Спустя много лет, я стояла на верхней ступеньке, а рядом со мной сидел белый, как сливочное облако, тигр. С прекрасными мотыльковыми крыльями. Тигр по имени Шмель.
- Прыгнешь? – спросил он, глядя вниз.
- А что будет, если я прыгну? Вдруг, как и говорила мама, разобью нос?
- Возможно. А, возможно, взлетишь…
И Шмель лишь покачивал крыльями, подставляя их лёгкому летнему ветерку. По ступенькам медленно ползли облака. Мир менялся – становился взрослей. Ступеньки становились ниже и опасней. Тигр превращался в нереального, выдуманного зверя. Я зажмурилась и шагнула вперёд…

***
Звёзды падали с неба. Колкие, холодные, но невероятно красивые кусочки снов и фантазий падали медленно, как снежинки – и я подставляла ладони, чтобы их поймать. В ладонях они таяли. Крыша была холоднее – и звёзды с шорохом ложились на неё, сверкая под лунным светом, как начищенное серебро…
- Замёрзнешь, - сказал муж, укрывая меня курткой. – Звездопад, а ты так легко одета…
- Спасибо, - улыбнулась я. – С тобой – не замёрзну.
Плоская крыша – это мечта. У нас здесь есть такая крыша, даже качели на крыше, и домик для духов, на крыше которого подвешен фу-рин – крохотный стеклянный колокольчик для исполнения желаний. Духи тоже любят любоваться звездопадом.
- Так ты… прыгнула через двенадцатую ступеньку? – спросил муж.
- Не знаю, - ответила я. – Возможно, струсила, возможно, прыгнула… Я проснулась. На самом деле я ведь никакой не гениальный писатель, а сын ещё ни разу не приводил домой зверей из сновидений. Единственный, кто у нас живёт – это кот.
- Самый лучший кот, - недовольно отозвался кот, обходивший свои владения на крыше.
- Может быть, это место мне тоже сейчас просто снится?
- Глупенькая, - любимый человек с нежностью обнял меня, и мне стало тепло – хоть и звездопад. Жаль, звёзды не подаришь друзьям – от тепла они тают… оставляя только нежную музыку небес.

***
Утром я пришла в комнату сына, чтобы разбудить его в сад…
- Ма…
- Нет, ну, это уже слишком!
- Ну, пожалуйста! Он хороший!
- Что случилось? – в комнату заглянул сонный супруг.
Из-под одеяла, радостно клекоча, на нас с любопытством пялился молодой солнечно-рыжий грифон.
- Я решил, что назову его Рыжиком!

Конец.