ЕвВа. Глава 21.

- Сын, дай я сяду за руль, тебе нужно отдохнуть хоть час.
- Потом, все потом. – отвечал Эд, не сводя глаз с дороги.
- Одень куртку. Мороз крепчает, ночь же.
- Па! Не отвлекай. Сосредоточься лучше. Ищи Ольгу, постарайся ее почувствовать. Я знаю, Вел там где она.
- Сын! Я тебя прошу, не нужно спешки. – машину занесло на повороте, но Эд, не снимая ноги с педали, выровнял ее и понесся дальше. - Думай о конечном результате.
- Я и думаю! К Воронежу тысяча километров! У меня нет столько времени!
- Всего десять часов! – Жан, как мог остепенял сына, не повышая голоса и не делая лишних движений, чтобы не сбивать его. – Ты промчался меньшую половину пути и сократил наше время уже на пять часов. Эд! Мы не бьем рекорды. Мы должны добраться!
- У меня нет времени! Каждая минута на счету, а ты говоришь о часах. Все, отец, я тебя понял, а теперь помолчим.
И они неслись, до пограничного поста, нарушая все правила, нервничали при проверки документов, несмотря на то, что Судьба даровала свободный проезд и теперь, минув половину пути, препятствием был гололед. Но Эд, не сдавался, жал на газ.
Россия, по сравнению с Украиной, была в снегу и лютых морозах. Окна замерзали, трасса - как стекло. Едва лишь Эд превышал скорость, машину начинало заносить. Приходилось сбрасывать на минимум и «ползти».
- Дай я сяду за руль! – Жан всматривался в улочки, нервно открывая окно, высовывая голову и тут же закрывал – мороз и ветер.
- Сесть мы всегда успеем, сейчас у меня другие планы! – проделав очередной вираж в сугробах, Эдгар притормозил и придвинул голову к стеклу, заметив границу города: - И куда теперь?!
- Ев сказала - старый город.
- Надеюсь не опоздаем. – вздохнул Эдгар и опять нажал на газ. У Жана зазвонил мобильный:
- Да, родная!
«Звон колокола! Грустный, большой колокол, как набат, надрывно. Это все, что сейчас слышит Вел. Она где-то рядом с ним.» - Виен всю дорогу давала им короткие звонки, в одну две фразы.
- Спасибо! Я не отключаюсь, говори, пожалуйста, все, что услышишь!
« Прости, но больше ничего. Мне надо убрать ваш шум. Я позвоню.»
В фарах замелькала темная точка, переваливаясь, еле вытаскивая ноги из сугробов, шла старушка. Сгорбленная, с клюкой в руках.
- Притормози-ка, - попросил Жан и всунулся в окно. – Матушка! Простите нас. Не подскажите, где у вас монастырь?
- Так какой, милок? – женщина развернула к ним закутанную в пуховой платок голову, из под которого выглядывал белый, прикрывающий лоб и рот. Нос совсем посинел, а редкие ресницы покрылись инеем.
- Старый, возможно заброшенный. – уточнил Жан.
- Мужской аль женский?
- Женский.
- А, этот… - она перевалилась с ноги на ногу, меняя положение и подняла руку. – Вон, зришь на горе собор? – принялась бить челом поклоны, крестясь на каждый удар. – На горку въедете, а там поймете, что надо. На право будет, аккурат женский монастырь, а с лева руины.
- Спасибо матушка! Давайте подвезем.
- Нет милок. Я должна сама. Как раз к заутренней поспею, а так чо, мерзнуть?
- Помогите еще, поставьте за здравие. – достал он деньги и сунул ей в замерзшую рукавицу.
- Тут много! – глянула старушка на бумажку, вырываемую ветром. Сунула в карман - А за кого?
- Господь знает. Спасибо! – ответил Жан и закрыл дверь.
Эд нервно стучал по рулю сильными, изящными пальцами, они, как и он сам, немного исхудали, но ногти все также держали идеальную форму. Ему разговор казался, неимоверно долгим и как только отец закончил, помчался, поднимая за собой столб снега.
Колокол разогревался к утренней. Люди вереницей тянулись к собору, среди них и монахини шли на молебен.
- Нам туда! – Эдгар увидел с горки останки бывших строений и направил машину с вниз, по бездорожью.
****
Солнце, по зимнему, ленно, разбивало мрак. Большая стена, в три этажа, была к ним торцом. Тут же виднелась боковая стена, с черными зеницами.
- Как в моем сне.- прошептал Эд и сглотнул ком ужаса. Откуда-то из средины руин вырвался яркий, белый столб и рос пропадая в небесах. Эдгар свернул к нему. Машина застревала в сугробе, но Эдгар не сдавался. Подъехали как можно ближе и бросив машину, побежали к останкам строения. В пробоины вырывался свет, словно пламя пожара уже захватило все. Единственное, чего не хватало, так это жара. Огонь был ярким, но холодным. Зато указывал путь.
- Сюда! – позвал Жан сына, увидев край стены. Побежал первым, все больше замечая мелочи.
Первым бросился в глаза, немного в стороне, целый комплекс собора, с макушками куполов и уцелевших крестов. Беглый взгляд и Жан вернул внимание назад - по всюду лежащей дохлые птицы. Он обходил их, высоко задирая ноги, снег был в обуви, в голенищах брюк, но Жан шел вперед не оглядываясь. Споткнулся о нечто твердое, ощупал рукой и заметил не большие прямоугольные плиты и их было много. Подумал: «кладбище» и прищурился от яркого огня. Столбовой свет горел из прозрачных тел, плавающих по кругу. Они двигались друг за другом, взлетали, затем опять опускались, держась в одном месте. Его появление не осталось не замеченным. Души сделали небольшой наклон в его сторону, выровнялись и слегка уняли свое свечение.
Розовое зарево за сохранившейся стеной росло. Жан различил птиц, сидевших на стене, наблюдающих за огненным явлением. Головы наклонены вниз, перья взъерошены. Они в ожидании. Жан открыл рот, но так и не нашелся что крикнуть, как спугнуть их. А птицы, как по команде, взметнулись, ударились об огненное кольцо, осыпались пеплом. Подлетали новые и с криком сгорели. Гул, исходящий от столба смешивался с криками птиц. Жан сделал еще один шаг вперед. Сморщенное существо металось и пыталось прорваться сквозь этот огненный столб. Эта темная, в лохмотьях тварь, голова которой была прикрыта капюшоном, билась об препятствие и отскакивало назад, поднимая к лицу руки, ногти которых были настолько длинны и изогнуты, что больше походили на когти, да и цвет их был матово-серым. Интуитивно чувствуя в нем угрозу, Жан пошел вперед, читая слова старой, забытой многими поколениями, молитвы. Существо оглянулось на него, сморщило свою морду. Черты лица не четки, больше походили на уродливую маску. Длинный, толстый нос, от которого бороздами отходя морщины, скрывающие все, даже разрез глаз. Существо согнулось, всунуло голову в плечи, капюшон скрыл его еще больше, свернуло голову боком, поворачивая ухо к Жану. Тот не переставал молиться. Тварь вздрогнула и отскочила. Жан ясно видел только его длинный нос и расширенные ноздри. Тварь принюхивалась к тем, кто так нагло ворвался к ней за спину и мешал. Голова высунулась из капюшона, открывая лицо. Морщины немного разгладились, появились глаза. Доли секунды колебаний и Жан поймал, полные мрака, голода и жажды, глаза и уже не отпускал, заставляя покориться. Существо сжималось, дергалось, пытаясь вырваться, визжало. Эд, не зная что делать, подсознательно достал Библии, предусмотрительно приготовленные братом, держа их двумя руками, прижатыми к сердцу, пошел вперед, молясь.
Тела остановились, как будто только этого и ждали, мгновенно переместились к поникшему сумрачному существу, закрыли его полностью, всего на пару секунд и взлетели ввысь, оставляя Гаев одних. На миг потемнело. Они не успели набрать в легкие воздух, как рассвет пришел к ним на помощь.
Кусок земли, выжженной огнем, усыпан пеплом, в самом центре надгробная плита, а на ней Вел, в одной льняной рубашке, босиком. Рыжие волосы разметались по остаткам снега, а безжизненные руки, плетью болтались к земле…
****
Смерть – слово, пугающее нас от момента распознания жизни и до последнего дыхания. Она идет за нами, съедая все прожитое до минуты, ежедневно облизывая нам пятки. И чем быстрей мы летим, чем больше хотим успеть, тем сильнее ненасытность Смерти, в погоне за...
Человек - маленькая мышка в этой игре. Человек беден, ибо у него есть только минута настоящего.
Все, что прожито - у нас уже нет. А то, что ждем впереди – будет ли?!