Вторая жизнь

РОМАН ТИК


ВТОРАЯ ЖИЗНЬ

ГЛАВА 1
В РАЗНЫЕ СТОРОНЫ

Жаркий сухой ветер гнал осенние листья тополя и клочки обёрток от кондитерских изделий по платформе волгоградского вокзала. Я стоял, смотрел вдаль - то на теряющиеся за поворотом рельсы, то на её такую молчаливую хрупкую фигурку, отбросившую тень на мокрую платформу. Она стояла, молча, смотря мне в глаза, иногда опуская взгляд вниз. Её русые волосы растрепались в частых порывах ветра и от этого казались более живыми и естественными. Не проронив ни слова, я стоял и держал дрожащими пальцами умирающую розу. Я закрылся ладонью от набежавшего порыва пыльного ветра, за-жмурившись и едва не сломав цветок. Металлический голос по радио со стороны пригородного вокзала объявил прибытие электропоезда. Перрон совершенно не оживился, а лишь слегка пришёл в движение.
- Вот и всё, - сказал я, разрядив паузу, - после этой электрички подойдёт твой поезд.
- Да какое теперь это имеет значение, - сказала с грустью в голосе она.
- Лена, - говорю я, - всё ещё уладится, поверь мне, я закончу институт и приеду к тебе, я тебе просто обещаю, ты мне ве-ришь?
Она ничего не сказала, на глазах её появились слёзы.
- Ну, кто виноват? - говорю, - если твои родители поменяли место жительства на Екатеринбург, жалко конечно, ты не мо-жешь остаться, если бы не этот твой политехнический, мы бы до сих пор жили бы, пусть даже вдвоём, без родителей в Волгограде, но ладно, всё равно уже поезд ушёл.
- Не надо про поезда, хорошо? - сказала она, стирая ладонью слезу со своей щеки.
- Ну не плачь, пожалуйста! Я же хоть и мужчина, но тоже нервы не стальные.
- Ладно, не буду, - сказала она, ткнувшись лбом мне в плечо.
- Ты мне пиши, каждый день пиши, я очень буду ждать!
- Ты тоже не отставай. Как доберёшься, сразу черкани пару строк, мол, приехала, жива-здорова, люблю, верю, жду, о’кей?
- Обязательно напишу, да, чуть не забыла, вот тебе небольшой сувенир на память обо мне, - она протянула на раскрытой ладони маленькое серебряное колечко с одним синим камешком, - это сапфир, он принесёт тебе удачу и напомнит обо мне.
Колечко перекатилось с её ладони в мою. Я зажал его в кулак и поднёс к своему сердцу, именно так, как выражают любовь люди потерявшие слух. Закрыв глаза, я левой рукой обнял её за спину и прижал к себе, я почувствовал её влажные щёки и тёплые губы, но поцелуй прервал голос по радио:
- Ко второму пути второй платформы прибывает поезд Симферополь-Свердловск, выход на платформу через тоннель во-кзала, нумерация вагонов с головы поезда.
- Всё, тронулись, - говорю, - твой подкатывает.
Схватив немногочисленные вещи, мы устремились в подземный проход и вскоре уже были на платформе. Поезда ещё видно не было, и лишь пассажиры громоздили свои тюки и коробки, создавая целые безобразные строения.
- Тебя там кто-то встретит? - спросил я, пытаясь снять новое напряжение ожидания.
- Да, мама встретит, а что?
- Да ничего, просто спросил.
- Конечно, я бы предпочла, чтобы встретил меня ты...
- Зачем так-то? Я уж лучше с тобой вместе поеду, пусть твоя мама нас обоих встречает.
- Нет, тебе нельзя, у тебя учеба, последний курс, нельзя бросать, не заживёт потом рана.
- Да какая это рана, ты у меня настоящая рана, гори он... этот институт.
- Нет Рома, ты должен его закончить, ну неужели так трудно один год подождать?
- А как ты считаешь?
- ... Трудно... но нужно.
- А как же любовь?
- Ничего, стерпится, не испортится.
- С ней-то ничего, а вот со мной... в принципе мужик я, или нет?
Она только улыбнулась, взяв меня за руку, потянула в сторону.
- Осторожно, поезд подходит!
Грузно прогрохотал локомотив, таща за собой пыльные, в маслянных подтёках вагоны. Дыхнуло сквозняком из дыма и мусора. Резко зашипели пневмоколодки, и поезд остановился, издав неприятный визг. Люди, словно боясь опоздать в по-следних секундах, давя друг друга, ругаясь, кинулись к дверям, создав пробки для тех, кому нужно выйти наружу.
- Пусть все залезут, - говорю, - не будем уподобляться стаду баранов, а зайдём как культурные... люди.
Когда же, наконец, все зашли, мы взяли вещи и устремились вслед за всеми в душный вагон. Внутри было жарко и пахло дымом от титана. Вагон был купейный, и особого столпотворения не было. Пройдя по коридору, мы зашли в купе, где уже сидел один пожилой мужчина и женщина. Бросив вещи на верхнюю полку, мы вышли в коридор и встали у приоткрытого окна. За окном был слышен шум вокзала, квокающие звуки молоточков смотрителей, а так же свист воды из лопнувшего водопроводного шланга.
- А что? - говорю, - сейчас брошу всё и поеду с тобой, куда глаза глядят. Это мне ещё сейчас хорошо, пока ты рядом, но как только выйду, так хоть руки на себя накладывай от тоски.
Она стояла и молчала, провожая взглядом идущих по платформе людей. Я следил за выражением её лица и понимал, как ей тяжело расставаться.
- Ром, - сказала Лена, повернувшись ко мне, - обещай мне, что ты на “отлично” окончишь институт и следующим летом приедешь ко мне в гости, обещаешь?
- Да, если доживу до следующего лета.
- Ничего, доживёшь и всех переживёшь, - сказала она, мягко постукивая кончиками пальцев мне в грудь, потом взяла указа-тельным пальцем мой палец, сделав замок, - Мир, дружба, любовь?
- Йес, оф коз, - говорю.
- То-то же, - говорит и кладёт ладонь мне на грудь.
Мы ещё стояли молча, смотрев, то друг на друга, то в окно. Какая-то бабка бежала по платформе и рассыпала тюк с яблока-ми. Мы слегка улыбнулись, Лена спросила:
- Яблоко хочешь?
- Хочу... на память о тебе.
- Ненадёжная память, если не съешь, прокиснет, в гематому превратится, нелепо будет, - сказала Лена, достав из сумки жёлтое яблоко.
- Ладно, съем, ведь кольцо-то осталось на память, всё лучше гематомы и не прокиснет.
Доев яблоко, я снова посмотрел на неё. Она же смотрела вниз и водила пальцем по стеклу.
- Жду объявления по радио как конца света...
Только я это сказал, как прозвучало отправление: - С первой платформы от первого пути отходит электропоезд до Татьянки.
- Испугался? - иронично спросила Лена.
- Да, сердце, если честно в пятки ушло, хорошо, что не твой поезд.
- Ага, если бы целый поезд, да в пятки пошёл...
- Пятки, это что, где такая станция?
- Какая ещё станция? В твои пятки...
Наш тупой разговор снова прервало радио: - От второй платформы второго пути отправляется поезд Симферополь - Сверд-ловск, будьте осторожны!
- Всё!.. - говорю, - дочирикался.
- Граждане пассажиры, - закричала проводница, - займите свои места, а провожающие покиньте вагон.
Я, ещё раз поцеловав и обняв Елену, без оглядки направился к выходу. Внизу отыскал окно, где мы только что стояли.
- Лена!.. - ещё раз крикнул я, но мешал подъехавший за моей спиной “мотовоз”, который тарахтел, заглушая слова. - Ле-на!!! - повторил я попытку и показал жестом конверт, в воздухе написал пальцем: - Я люблю тебя! Пиши мне!
Она постучала рукой по стеклу перед собой, где было написано по пыльной саже слово - LOVE.
-По-о-онял!!! - замахал я рукой, еле удерживая на лице тяжёлую улыбку.
Со скрипом поезд покатился, я шёл рядом с окном, глядя, как всё дальше от меня удаляется её лицо в проёме запылённого окна, пока последний вагон не открыл пустую платформу за поездом. Я остановился и долго провожал взглядом змейку, вьющуюся вдали, с трудом различимого поезда. Прошло пять минут, я стоял и смотрел вдаль, и вот тут, казалось, жизнь обрывается, глаза стали плохо видеть от слёз. Стиснув зубы и сжав кулаки, я мужественно зашагал к тоннелю вокзала, где потерялся в толпе. С тяжёлым камнем на сердце я доехал до своего общежития и упал на кровать лицом в подушку. Было очень тяжело и тоскливо. Я взял со стола стакан с водой, но он лопнул в руке от сильного неконтролируемого сжатия, поре-зав пальцы. Замотав ладонь бинтом, я снова упал на кровать и пролежал с час. Зашёл мой друг Борька, ничего не сказал, поскольку знал, что мне нелегко. Он только взял из холодильника бутылку пива, и неудачно открыв об дверную ручку, выбросил отбитое горлышко в мусорное ведро и вышел в коридор. Так потянулись дни, недели и месяцы. Учёба шла ровно, но ещё стабильнее почта приносила письма от неё, такой далёкой и недостижимой, потерянной в далёких километрах Еле-ны. Как она там? О жизни она почти ничего не писала поначалу, потом письма стали и о жизни рассказывать, в них стал фигурировать какой-то Олег, друг их семьи якобы. Но признания в любви были по-прежнему горячими и неоспоримыми. На чистых листочках, оставшихся от её посланий, она оставляла знаки притяжения - отпечатки своих губ из помады. Я прикасался к ним своими губами, и мне казалось, что всё это происходит на самом деле, вживую. Время тянулось невыно-симо. Наступила зима. Я, сидя за простуженным окном, смотрел на ночную, в оранжевых фонарях улицу, и развозившие по ней грязь троллейбусы. Весной, в тёплые дни я приходил на вокзал и подолгу сидел, встречая поезда и, возвращая тот миг ушедшего времени, когда я видел её в последний раз. Скоро лето, а у меня хоть шаром покати в кармане, с чем я поеду к ней? Вопрос мучил меня частенько. Сжимая в руке очередной конверт от Лены, я думал. В голове кружилось несколько возможных планов заработать денег на дорогу, после чего, плюнув три раза через плечо, я решил взяться за них. Первые два сразу отвалились, остался один - продать нажитую долгими годами аппаратуру у себя в общаге, тем более что покупатели ходили мимо неё, как коты мимо сметаны. Пришла пора этих котов накормить. Техника мне уже не нужна, а деньги никогда не помешают. Видик, да музыкальный центр, они хоть и недорого стоят, но на поехать, да пожить хватит. Говорить не о чем, решение принято. Видик Борька себе возьмёт, а “центр” Женька со своей “кралей” из соседней комнаты. Да сбудутся их мечты. Наступила развязка, пора всё решать. Скоро предстоит защита диплома, нужно напрячь все оставшиеся мозги, и обещание, данное Елене выполнить, приехав к ней с дипломом инженера. Я сидел и готовился к защите, передо мной стояла большая цветная фотография, которую я когда-то заставил её сделать в местном фотосалоне. Она смотрела на меня своими зелёными, как весенняя листва глазами, на лице едва различимая улыбка, застывшая на глянцевой поверхности фотобумаги. Я, посмотрев в очередной раз на её лицо, продолжил тихо скрипеть ручкой и чиркать карандашами в своей тетради.
Через неделю диплом был защищён, и я был отдан в руки собственной судьбы для принятия решения - что делать дальше... Вот только не оставляла в покое одна мысль - что-то письма давно нет от Елены. Но, как бы там ни было, я решил сделать сюрприз и приехать без объявления в гости. Сосед Женька забрал музыкальный центр, после чего я помчался на вокзал и купил билет на тот же поезд, который когда-то сам провожал. Билет был аж на послезавтра, поэтому наша “общага” решила устроить мне проводы по полной программе. Накупили вина, водки, кто что мог, принёс к столу, и закатили мы, как гово-рится, пир на весь мир. Но, как бы там ни было, этот день прошёл, и настал день отъезда. Я сходил в магазин, купил себе новую чемоданоподобную сумку - Казис, сложил в неё вещи, достал из кармана пачку денег, бегло пошелестел ей и ещё раз внимательно оглядел комнату.
- Ну, всё, пора на станцию.
Выйдя на жаркую улицу, я встретился лицом к лицу с Борькой. Он смутился и сказал: - Сейчас, подожди меня, я тебя про-вожу.
Он забежал в подъезд и вернулся уже с пустыми руками, освободившись от сумок и книг. Мы пошли с ним вместе, он пере-хватил мой чемодан и сказал: - Завидую я тебе, послезавтра будешь уже у своей в гостях, а мне ещё целый год барабанить диссертацию.
- Ничего, отбарабанишь, - отвечаю, - и как я поедешь к своей, надеюсь только не по моему адресу.
- Понял твой юмор... да нет, конечно, некуда мне ехать вообще-то, я уж тут как-нибудь, да вон, хотя бы со Светкой распи-шусь.
- С какой Светкой, - не понял я, - это с вахтёршей что ли?
- Какой вахтёршей?! Со Светкой Дёминой, с вечернего фака.
- А, ясно, ну-ну... крути... может и выйдет у вас красивая рабочая семья, два юриста-экономиста, будете друг друга в суде защищать...
Борька засмеялся.
- Чего ты смеёшься, разве плохо, ты за ней, как за каменной стеной будешь, а она за тобой, две такие стены...
Мы вошли в здание вокзала и остановились около расписания.
- Через полчаса придёт Свердловский, пошли, на платформе постоим.
Я отправился в подземный тоннель, Борька меня окликнул: - Стой, ты куда?!
- На вторую платформу.
- Почему на вторую?
- Он туда всегда приходит.
Мы пошли по гулкому коридору, где шёл ремонт, и было очень туманно от взвеси штукатурки. Выйдя на улицу, вдохнули полной грудью свежий воздух.
- Интересно, - говорю, - сколько времени эта фирма “Колумбус” будет проводить ремонт на этом несчастном вокзале?
- Наверное... видимо, пока всё не доломают.
- Ну, тогда... ремонт уже должен закончиться.
Уже темнело, жаркий сухой вечерний ветер продувал нас насквозь. Мы стояли и обменивались разными байками. Время прошло быстро, радио объявило поезд.
- Надо же, - говорю, - прямо как тогда, когда я её провожал, теперь меня провожают, жизнь идёт по кругу, сплошное кино.
- Пусть это кино не будет с трагическим финалом, - сказал Борька и оттянул меня за рубашку от края платформы.
- Господи, как мне это всё знакомо, - сказал я, и за моей спиной понеслись закопченные вагоны.
С ужасно знакомым свистом поезд остановился.
- Где-то тут мой тринадцатый вагон...
- Вон он стоит, не доехал до нас.
Мы пошли к вагону и встали около толпящихся рядом людей.
- Всё как всегда! Толпа лезет, толпа вылазит, друг другу мешают, ничего нового.
Борька стоял и молчал, глядя как люди, держа вещи у себя на голове, пытаются протиснуться первыми. Я тоже молчал, и так понятно, что можно говорить, глядя на всё это. Потом и я попал внутрь, Борька со мной не пошёл, а остался на улице, мотивируя это тем, что не хочет там толкаться. Я зашёл в купе и увидел справа молодую девушку, смотрящую на меня. Я вежливо поздоровался, поставил чемодан на левую полку и вышел из вагона. Ещё минут двадцать мы стояли с Борькой и обсуждали новую особу в моём купе.
- Да-а, - говорит он, - лучше бы я ехал вместо тебя, уж я бы там пошуровал.
- Да брось ты, шуровальщик, мало их у тебя, вон лучше своей Светке удели внимание, она сохнет по тебе... наверное.
- Ну, да, она - это хорошо, а две лучше...
- Тогда поезжай в Арабские Эмираты и заводи себе гарем.
- Да ладно, я шучу, ты же знаешь что я однолюб.
Я не выдержал: - О-о-о, ёлки зелёные, однолюб... А кто в прошлом году Люське живот нагулял... я?!
- Ну, ты же знаешь, что это было случайно.
- Ага, случайно, - говорю, - ты до неё-то всё делал случайные попытки обрюхатить пол общаги, не так что ли?
- Да ладно, кто старое помянет! Теперь я всё, завязал.
- Интересно было бы увидеть как ты себе “это” завязывал.
- Не смешно, теперь только Светка у меня осталась и всё.
- Ну, дай-то бог, - говорю, но меня перебило пресловутое радио, сообщившее отправление.
Я запрыгнул на подножку и говорю: - Передавай там всем нашим приветы, кого сегодня не видел.
- Ты это, письмо-то напишешь из своего Екатеринбурга?
- Ну, постараюсь, ты ведь ещё год будешь по старому адресу.
Поезд тронулся и стал набирать скорость. Я выставил в проём двери руку и помахал Борьке на прощание, после чего вер-нулся в купе и сел на полку.



ГЛАВА 2
НА ДАЛЁКОМ УРАЛЕ


Осмотрев своё купе, заметил, что за время стоянки сюда никого нового не подселили.
- Дорогое удовольствие разъезжать в купе, не правда ли? - иронично сказала дама, сидевшая напротив меня.
Она выглядела лет на двадцать восемь, в стильном платье и вычурном браслете на руке. Плотно сбитая, очень стройная фигура, голубые глаза и белые короткие, до шеи волосы, собранные в буйную причёску на верхней части головы.
- Для кого как, - говорю, - но мне кажется, с первого взгляда, что такие дамы как вы в поездах не ездят.
- О, это одна из моих причуд, я обожаю ездить в поезде.
- А вы откуда? - разговорился я.
- Из Симферополя возвращаюсь.
- А, значит, на Чёрном море побывали?
- Да нет, до моря не ходила, я там по делам отца была.
- Что, там отец живёт?
- Не живёт, он живёт в Уфе, там, в Симферополе у него филиал.
- Филиал в Симферополе? Он у тебя какой-то управляющий?
- Он руководит фирмой “Караван” в Башкирии.
- Так, понятно, значит ты, то есть вы живёте в Уфе.
- Да ладно, давай перейдём на ты, да, живу в Уфе, меня зовут Ольга, - сказала она и протянула мне руку.
- Роман, - растерялся я и совершил робкое рукопожатие.
- Ну а ты, Роман, куда путь держишь?
- Держу... пока к невесте, а там посмотрим.
Ольга, поморщившись, посмотрела в окно, отхлебнула из стоящей на столе бутылки пива и вернулась к разговору.
- Н-н-ну...- сказала она, поперхнувшись газом от пива, - и как же зовут твою невесту?
- Лена, зовут.
- Кого зовут?
- Невесту!..
- А, ну да, а куда ты едешь? В Челябинск?
- Почему в Челябинск? В Свердловск.
- А-а, в Екатеринбург, край малахитовых шкатулок.
- Да, точно, шкатулочных малахитов.
- А ты парень с юмором!
- Да, не жаловались никто пока, - говорю, а сам думаю, - девушка-то амбициозная, это заметно по её манере общения.
- Значит, семьи ещё нет?
- Нет, - говорю, - а у тебя?
- А зачем, и так неплохо живётся... смотри-ка чемодан как у меня, - сказала она, заглянув мельком мне за спину.
- Чего у меня?.. - отвлёкся я.
- Не важно, курить хочется.
- Да, а я не курю, - отвечаю. - Правда в кармане лежит пачка Борькиных сигарет, - с отчаяньем вспомнил я, что забыл отдать на вокзале.
- Пойдём, в тамбуре потопчемся, - сказала она, - раз не куришь?
- У меня “Сталинградские” есть.
- А у меня “Холодок”, а ещё говоришь, что не куришь, меняемся?
- Чем?
- Ну, сигаретами… чем…
- Давай, - говорю, уже ничего не соображая.
Напустив дыма в тамбуре, мы стояли и, покачиваясь, держали равновесие локтями о стены. За окном двери неслась лысая степь в полуосвещённых бликах окон, перебиваясь редкими деревьями на чёрном фоне. Выпустив одним дыханьем дым изо рта, Ольга спросила: - А ты что, живёшь в Волгограде?
- Не-е, учился в институте.
- Понятно, теперь едешь в “Бург” новой семьёй обзавестись.
- Надеюсь.
- Ты давно с ней виделся?
- С кем, с семьёй?
- С Леной своей.
- Год назад.
- У-у, давно-о...
- Нет не давно, у нас переписка была.
- Познакомились в Волгограде? - снова спросила она, выдохнув дым.
- Нет, в Камышине на практике.
- Чего вас туда гоняли?
- Да всего один раз.
- Для судьбы и одного раза вполне хватит.
Я ничего не ответил, только задумчиво зажав в зубах огрызок спички, смотрел в чёрное окошко. Надышавшись, мы верну-лись в купе и, продолжая разговор, развернули на столе чаепитие.
- Завтра ночью будем в Уфе, а послезавтра днём буду в Свердловске, - сказал я, допивая свой чай, - эх, сейчас объемся и на боковую... задавлю шканяру… хотя рано ещё, только одиннадцать вечера.
- Ну, в таком случае, - говорит она, - вечеринка продолжается. А что у тебя за жаргон такой?
- То не жаргон. Это судовой юмор.
Мы всё разговаривали, договорили до двенадцати часов ночи и, в конце концов, сморило на сон. На следующий день всё продолжилось, уже после Самары я стал замечать, что Ольга на меня как-то странно смотрит, но быть может, мне только так казалось, хотя как ни странно, мы стали уже хорошими друзьями. В Сызрани к нам подселили одного мужичка, который терпеливо выслушивал всю нашу чушь, лёжа на верхней полке и листая помятые газеты. Ольга часто у него что-то спраши-вала, но я не вдавался в подробности, мне даже показалось, что они знакомы. Ближе к вечеру она стала собираться к высад-ке в Уфе, достала свой маникюр, принявшись подводить тени на глазах и подкрашивать губы помадой. Я смотрел на её ловкие движения и тихонько зевал себе в кулак. Вдруг дверь отъехала, и в купе вошли двое в милицейской форме. Мы замерли и уставились на них.
- Проверка паспортного режима, - сказал один из них, - приготовьте, пожалуйста, ваши документы!
Я немного смутился и полез в карман за паспортом. Ольга тоже вытащила из своего ридикюля паспорт и протянула офице-рам.
Они стояли, листали документы, потом один сказал: - А вы, гражданин, тоже давайте документы! - и толкнул в бок будто заснувшего над нами мужичка.
Тот закопошился у себя в брюках. Пока один офицер был занят мужичком, второй сказал: - Откройте, пожалуйста, ваши чемоданчики!
Неприятная конечно процедура, но пришлось подчиниться и достать чемодан. Тут я обнаружил, что у нас с Ольгой похожие чемоданы. Осмотрев их, офицер отдал паспорта и, извинившись, вышел со своим напарником.
- И часто тут так трясут? - спрашиваю Ольгу, закрывая чемодан.
- Всегда почти... раз через раз.
Тут я решаю переодеться и засовываю паспорт в кармашек чемодана. Тем временем поезд подходил к Уфе, за окнами мель-кали огоньки домов, громоздящихся один на одном на горах. Я решил проводить Ольгу, и когда поезд остановился, я помог ей сойти на платформу. Было прохладно. Я сопроводил её аж до тыльной стороны вокзала, где она, кинув мне, воздушный поцелуй запрыгнула в автобус, который скрылся за поворотом. Я ещё погулял по перрону, заглянув в коммерческие ларьки, купил пресловутый “Сникерс”. Объявили отправление, пришлось вернуться в вагон. Зайдя в купе, сел на полку, откинув-шись спиной к стене. - Надо, - думаю, - чемодан в полку спрятать. Открыл полку, огляделся... чемодана нигде нет. Окинув быстрым взглядом купе, понял, чемодан провалился как сквозь землю. Встал, гляжу, мужичка наверху тоже нет, как нет и его вещей. Как снаряд ударила мысль в голову: - Мужик ушёл с моим чемоданом, прихватив его по дороге. Вдруг вижу в окно, когда поезд уже покатился, идёт этот мужичок с моими вещами, оглядывается, но не торопится. Я, что было духу, хватаю курточку, что повесил на стене, роняю сникерс на пол, наступаю на него, отодрав ногу от липкой массы, мчусь к выходу, выбиваю ручку и дверь в тамбуре и уже на скорости вылетаю в куст около дороги, ударившись спиной о бетонную опору контактной электросети, больно задев плечом при падении острый выступ бетонного анкерного стакана этого столба. Очнулся, когда последний вагон прогремел мимо меня. Вокруг темнота, хоть глаз коли, холод, и дождь капает. С большим усилием я поднимаюсь, треща под ногами какой-то кучкой ржавых шпальных костылей и опираясь одной рукой о мокрый столб. Вокруг слышны звуки переговорных устройств стрелочников, стук колёс и шум вагонов, в глаза бьют яркие точки далёких и близких путевых фонарей, в голове гулко ухает пульс. Я, что говорится, в чём мать родила, конечно, утрирован-но. На мне трико, лёгкая рубашка и накинутая поверх хлопчатобумажная курточка. Ветер пробирает жутко. Я иду вдоль еле видных под ногами рельсов, и зуб на зуб не попадает, спотыкаюсь о невидимо лежащие на тропинке старые колодки тормо-зов и сухую траву. Дошёл до светлого перрона вокзала, там дождя нет, поскольку платформа крытая. Захожу внутрь здания немного погреться и вдруг вижу, со стороны центрального входа стоит тот самый мужичок с моим чемоданом и тянет руку к таксофону. Меня схватила дикая злоба, ведь я без одежды, без паспорта и без денег. Тихо начинаю подкрадываться, чтобы он меня не заметил. Но мужичок оказался бдительным, повесил трубку, сквозь толпы народа заметил моё лицо. Его словно подожгли, как он галопом кинулся к двери на привокзальную площадь, перепрыгивая через вещи людей. Я только успел крикнуть: - Стоя-а-а-ать!!! И расталкивая всех, что было сил, спотыкаясь об тюки и пиная сумки, бросился вслед за ним. Выбежав на улицу, увидел только его тень, удаляющуюся в неосвещённый район. Какое-то время мне удавалось его пре-следовать, даже почти догнал, но он ловко перескочил через металлическое заграждение путей и скрылся в зарослях крапи-вы. Мне показалось, что что-то вылетело в момент его прыжка. Это было похоже на небольшой предмет, который выпал из сумки, так мне показалось. Я перелез через ограду и стал внимательно всматриваться в тёмную траву, и ногой что-то задел. Это “что-то” блеснуло внизу. Я наклонился и поднял предмет - это был паспорт. - Ха, мой паспорт выронил, - засмеялся я, - слава богу, что хоть это вернул, вот паразит, документы чуть не спионерил. В темноте было видно, что из паспорта торчат какие-то бумаги. Вынув, их я увидел два червонца. - Двадцать тысяч рублей! Заначка... откуда? Когда я успел туда деньги засунуть?.. Наверное, когда лежали в сумке, попали в паспорт.
Надо было что-то дальше делать, билет новый не купишь на эту мелочь. Было две мысли - вспомнить и отыскать Ольгу или топать в милицию. Стоять и думать на тёмной промозглой улице не хотелось, поэтому я вернулся в тёплый вокзал. В памя-ти всё ещё маячила худая сутулая фигура воришки, которая будто растворилась в воздухе. Я, с трудом напрягая мозги, стал освежать в памяти то, что говорила Ольга. По-моему она говорила, что живёт на Белорецкой или Белореченской улице, а вот номер помнится с какой-то... Похоже, номер с чем-то ассоциировался, она говорила, что ей всегда везло на это число и вот опять... - А что было опять? Номер купе? Или поезда?.. - думал почти вслух я, - номер, номер, нет, ничего не помню. Можно было бы отыскать фирму “Караван”, но ведь я даже фамилии не знаю, пошлют меня куда подальше.
Так наступило утро. Я сидел на скамейке перед многочисленными светящимися табло расписаний и вдруг задремал. Во сне мне приснилась Ольга, она сидела в купе и смеялась надо мной, потом вдруг сделала серьёзное лицо и сказала мне, показы-вая на пальцах, один раз, махнув растопыренными ладонями: - Запомни, номер моего дома...- бу-у-ух!!! Я вздрогнул, про-снувшись от хлопка упавшего соседского чемодана. - Эх, зараза, не дал досмотреть номер, - злился я, проснувшись. - Что-то она говорила, махнула руками один раз - это десять... Это что, номер её дома? А при чём здесь ассоциация, купе было третье, а не десятое, на что она намекала? Номер вагона был тринадцатый, а не... Стоп! Тринадцать! Точно! Вспомнил! Белорецкая тринадцать - частный дом! Как такое можно забыть? Всегда память ломается, когда это срочно необходимо. Ладно, поедем искать.
Было шесть утра. Я вышел на улицу и подошёл к таксисту.
- Сколько будет стоить до Белорецкой?
- Белорецкая большая, номер дома, какой?
- Тринадцатый.
- Тогда пятнадцать штук, - ответил таксист.
- Устраивает, поехали.
Приехали примерно через десять минут. Я деньги отдал и направился к дому.
- Дом большой! - говорю про себя, - два этажа особнячок.
Жму кнопку звонка, но ничего не происходит, дверь никто не открывает. Стучу кулаками, дверь дубовая, не звучит. Опять жму звонок. Пустой номер, никого нет.
- О-о, нет! Ну вот и всё… - обречённо говорю и падаю на крыльцо, обхватив голову руками. А надо мной тяжёлые синие тучи и холодный, пронизывающий не по-летнему ветер.
- Чёрт возьми, надо взять себя в руки, ведь ничего не случилось, я же не далеко от Свердловска, всего лишь в Уфе, зато с паспортом, хоть и без денег, обращусь в милицию, может, помогут добраться до конца пути.
Достаю паспорт из кармана, может там ещё какая заначка лежит, или родилась за ночь. Открываю страницу с фотографи-ей...
- А-а-а!!! - вскрикнул я, выронив паспорт из рук, будто был укушен осой. - Не мой паспорт!!! Японский бог! - разругался я.
Снова накрыли жуткие мысли мою, без того замученную голову. - Какого чёрта!!! - снова стал ругаться я на паспорт, - это же паспорт этого козла, который вещи мои скоммуниздил! Тварь! Урод! Убивать таких мало! А такой тихоня был в поезде, не даром говорят - в тихом омуте...
Я снова встал и отчаянно забарабанил в дверь, и чуть не разбил кнопку звонка. За дверью послышались шаги, и загремел замок. Дверь открылась, передо мной предстало заспанное лицо Ольги, которая, ничего не понимая, смотрела на меня полу-открытыми глазами. Секунд на десять воцарилась пауза. Вдруг её передёрнуло, и она, открыв широко глаза, сказала: - Это ты-ы-ы?!!
- Не-е-ет, я просто похож! - отвечаю.
- Ничего не понимаю, бред какой-то! - сказала она, - ну ладно проходи, коли так.
Она провела меня в гостиную, усадила в кресло и говорит: - Тебе кофе налить?
- Да, не откажусь, если можно.
Она, едва переставляя ноги, потягиваясь и взлохмачивая руками себе голову, направилась в кухню. Из кухни было слышно: - Ничего не понимаю, по-моему, я ещё сплю, - говорила она, звеня чашками.
Я сидел молча, осматривая богемную обстановку вокруг себя, просто особнячок для новых русских. Минуту спустя Ольга вернулась с подносом, на котором стояли чашки и ваза с печеньем.
- Бери, угощайся, рассказывай, - сказала она и поставила на стол поднос.
Я взял чашку в руку и как в кино, деликатно отпил от края.
- Ну что могу я сказать?
- Не хочешь ли ты сказать, что приехал сюда ради меня...- ухмыльнулась Ольга.
- Тут дело намного тяжелее, чем кажется на первый взгляд, - говорю, прикусив печенье и запив кофе, - тут всё очень серьёз-но.
Лицо Ольги напряглось в ожидании продолжения.
- Ты что, от поезда отстал что ли?
- В чём-то ты права, я, правда, убежал, но по собственной воле.
- Да не верти, говори по существу, что стряслось?
Я полез в карман и достал паспорт, бросив его Ольге на стол. Она его взяла, открыла и долго просматривала.
- Это, - говорит, - по- моему это паспорт того типа, что с нами в купе ехал, откуда это у тебя?
- Этот, мягко говоря, козёл, мои вещи и документы спёр в поезде!
- Да, кстати, - сказала Ольга, положила паспорт на стол и вышла из комнаты, потом через минуту вернулась с каким-то паспортом в руках. - На, держи!
Я взял его и открыл.
- Господи ты боже!!! - вскрикнул я, - откуда это, это же мой... мой паспорт, откуда, чёрт возьми?!!
- На, вот ещё, - сказала Ольга и кинула на стол мой бумажник.
- Японский бог, - пролепетал я, - сумасшедший дом!
- Ты сам себе устроил этот сумасшедший, как ты говоришь, дом.
- Я устроил?!!
- Зачем ты засунул в мой чемодан свой кошель с паспортом?
- Как в твой чемодан? Я засунул в твой... О-о-о! - засмеялся я почти истерическим смехом, - штамповщики, мать их так, наделали одинаковых чемоданов.
- Казис наделали, - сказала Ольга.
Я смеялся, а она смотрела на меня и, улыбаясь, потягивала кофе.
- Идиотский мир, это же надо!.. - кричал я, задыхаясь от смеха.
- Так откуда у тебя паспорт этого бродяги?
Тут я рассказал, как провожал Ольгу, как прыгал из вагона, как догонял вора, как он выронил паспорт, и как я сидел на вокзале и вспоминал адрес во сне.
- Так ты, - сказала она, - ты...- и залилась смехом, теперь уже от моего рассказа, пытаясь, что-то сказать, но, давясь, так и не могла произнести ни слова, пока не выронила из рук пустую чашку. - Бздынь! - чашка со звоном разлетелась о пол.
- Упс! - внезапно остановилась Ольга от смеха, и подняла глаза на меня, - а могло быть и хуже… тебя могли в ментуру замести на вокзале, и ничего бы ты им не доказал!
- Значит, что ни делается - то к лучшему.
- Ты устал наверно?
- Да, очень, не спал всю ночь, носился за этим горным шакалом.
- Ну, иди, поспи, тебе теперь некуда торопиться, - в глазах Ольги отразилась задумчивая искра внутренней надежды.
Я не стал отказываться, это было глупо, и спать хотелось просто насмерть, шумело в ушах, и ноги гудели. Пройдя в спаль-ню, я упал на кровать и уснул как младенец. Передо мной сменялись кадры, один за другим проваливаясь в туман. Потом появилась Елена, она прошла мимо с холодным, как лёд лицом и пронзающим ледяным взглядом. Я крикнул: - Лена! Но она не обернулась, исчезла в тумане. Тут мои глаза открылись, и я увидел сидящую на краю кровати Ольгу, которая как кошка, не отрывая от меня глаз, тихо наблюдала за тем, как я сплю. Лицо её не выражало эмоций и было пугающим.
- Ты чего? - приподнявшись, спросил я у неё.
- Ничего… - ответила она, не шевельнув ни единой морщинкой безжизненной маски лица. - Ты спи дальше.
- Не хочу больше, - настороженно с спросонья буркнул я.
- Ну, тогда не спи, можешь пойти помыться, переодеться.
- Да, наверное, надо, а то как “чушка” ввалился в чужой дом.
- Ну, во-первых, не в чужой, а в мой, а во-вторых, мы из тебя сделаем принца. – Ольга оживилась, спрятавшись за странной улыбкой.
- Не надо принца, я бы хотел сейчас стать тем, кем был раньше.
- Ну, не буду тебе мешать, ванная на первом этаже, если что надо - крикни.
Я засовываю ноги в тапочки, любезно предоставленные хозяйкой, беру с вешалки халат и спускаюсь вниз по деревянным ступенькам. Стоя под душем, замечаю, что в комнате нет полотенца.
- Ольга!!! - кричу я из душа.
- Что случилось? - спросила она, зайдя в душевую.
Я из-под занавески показываю рукой на пустую вешалку и говорю: - Оль, здесь, по-моему, полотенца не наблюдается.
- А-а... сейчас дам, - и вышла.
Я отодвигаю занавеску из пёстрой клеёнки и тянусь, выставив одну ногу из ванны, к полочке у зеркала за мочалкой. Тут дверь внезапно открывается, я стою, в чём мать родила. Ольга, даже не смущаясь, стоит, держит полотенце.
- О-ой! - крикнул я и уронил мочалку на пол.
- На, держи, - сказала она и кинула мне в руки полотенце, - мыло тебе дать?
- Не надо, - опешил я, - я сам!
- Не буду мешать, - сказала она и захлопнула дверь.
Я стою обалдевший и думаю: - Дама-то без комплексов.
Надеваю халат, расчёсываюсь и выхожу из ванной, Оля навстречу.
- Давай твою одежду постираю!
- Да не надо, я сам постираю.
- Что ты всё сам да сам, есть же стиральная машина, “Тефаль” пусть думает о нас...
- “Тефаль”, это же сковородка... ей можно только гладить, - пошутил я.
- И постираем, и погладим, если хочешь сковородкой...
- Ладно, делай, как знаешь, - говорю я, потеряв к шуткам интерес.
Так прошёл один день, прошёл второй и третий. Я стал особо замечать, что Ольга, смотря на меня, как-то неровно дышит, бросает заискивающие взгляды, то, как бы ненароком рукой погладит, то ещё что-нибудь подобное. Я всё это пропускал мимо, как само собой разумеющееся, ну одинокая дама, изголодалась по мужикам. Я же всё время думал о Елене, как она там, жива ли, здорова? В конце концов, я задумался, а что собственно моя персона время теряет, что я как одурманенный здесь прилип. Надо ехать дальше, а то прижился тут как таракан на хозяйских харчах, неприлично, хоть даже она и дочь миллионера. Решил я собираться.
- Оля, а где паспорт этого ворюги, я могу его назад получить?
- Зачем он тебе?
- Ну, как зачем... я принёс, я его и унесу.
- Куда? Ты что, собираешься куда-то уходить?
- Да, собираюсь вообще, мне же надо дальше ехать, дела-то стоят по-прежнему на месте.
- Ром, ну подожди ещё чуть-чуть и поедешь в свой “Бург”.
- Чего ждать-то?
- Ну, подожди, я тебе подготовила сюрприз, получишь и поезжай себе.
Тут я больше не нашёлся что сказать, а только слегка стукнул ладонью по столу. - Ёлки-палки, сюрприз ещё какой-то, - подумал я.
На следующий день я проснулся как обычно часов в девять, встал, спустился вниз, Ольги нигде не было.
- Ушла куда-то, - сказал я, зевая, и поплёлся к холодильнику. Найдя творожный сырок, сел и зажевал. Ещё прошло два часа, Ольга по-прежнему не появлялась. Я же собрался и съездил на станцию, купил билет на завтра до Свердловска.
- Всё, хватит, - ругаю себя, - насиделся, пора честь знать.
Вернулся в дом, но Ольги не было. Мысли о сюрпризе неприятно настораживали.
- Да что такое, куда она сбежала, она вообще ещё появится? - бухтел я себе под нос.
Вдруг запиликал сотовый телефон где-то на диване. Я отыскал его и поднёс к уху: - Да, слушаю!
- Ром, это я, извини, что долго не появляюсь, буду через час, ты нашёл там что поесть?
- ...Я поел! А...
- Ладно, пока, через час подъеду...
Я бросил телефон обратно, так ничего и, не поняв, сел смотреть телевизор. Примерно через полтора часа нарисовалась Ольга.
- Я это...- говорю, потеряв ход мысли, - а, я билет себе купил на завтра, так что извини, я должен ехать.
Её лицо погрустнело.
- Ну что же, - сказала она, вздохнув, - езжай, что я могу сказать... На, держи свой чемодан!
Я обалдел от увиденного. Её рука протянула мне мой любимый украденный Казис.
- Откуда это у тебя?!! Где ты его нашла?!! - воскликнул я.
- Та ни где, - сказала она,по-хохляцки утвердив первую букву, - отнесла паспорт этого уголовника в ментуру, его быстро замели.
- Ёлки-зелёные, - восхищался я, - не могу поверить в это!
Я открыл чемодан, все вещи на месте, даже Еленина фотография сохранилась. Я её взял в руки и долго смотрел.
- Это она? - спросила Ольга.
- Она.
- Красивая.
- Да, красивая, ничего не скажешь, послезавтра её увижу, надеюсь.
Ольга больше ничего не сказала, только встала и вышла из комнаты. Вечером мы сидели с ней на диване. Перед нами стоял стол, накрытый изысканными блюдами и несколькими винными бутылками. Держа рюмки в руках, Ольга передала одну мне и сказала: - Ну, за тебя!
- Почему за меня? - перебил я её, - за что пьём-то?
- За тебя, за твой отъезд, за любовь!
- Ну, тогда за то, чтобы благополучно добраться до места.
Рюмки звякнули, и содержимое попало в нас, проскользнув в горло.
- Что э-это?! - спросил я, поперхнувшись, и взял в руку бутылку.
- Это коньяк, - говорит она, - пять звёздочек.
- А на бутылке написано - вино.
- Я в эту бутылку перелила коньяк, потому, что мой папа все коньяки повытаскал из этого дома.
- Как это повытаскал?
- Любит он их, а покупать... да и вообще по магазинам не ходит, а в гости придёт, пузырёк раздавит.
- Видать папа у тебя гурман в этом деле.
- Ещё какой, раньше, когда он тут жил, так в доме из выпивки хоть шаром покати, как пригласит друзей, так весь бар сразу пустой.
- Подумать только, - говорю, - такой богатый дом, а с выпивкой проблема.
- Так я же говорю, что пить-то оно раз и всё, а покупать потом всем некогда.
- Понятно, тогда ещё по одной.
- Точно-точно, - оживилась Ольга, - ещё тяпнем, за любовь.
Стало как-то легко в голове, и пропала тревога, сопровождавшая меня на протяжении всей жизни в этом доме.
- Понимаешь, - говорит Ольга, - я на тебя глаз сразу положила, ещё в поезде, вот сразу поняла, что ты человек в моём вкусе, тут, видишь ли...- и её рука оказалась у меня на коленке, - у меня уже давно не было любимого парня, а ты мне сразу понра-вился.
Я сидел ошарашенный, слушал её исповедь, но всё равно был не настолько пьяный, чтобы вообще ничего не соображать, тем более, когда почувствовал её ладонь в заповедном районе своего тела.
- Стоп, - говорю, убрав её руку в сторону. - Так не получится, я люблю Лену… и секс… ну, не могу я!
- Да, кстати, - говорит она заигрывающе. - Мы за Лену ещё не выпили!
- Да-а, это святое, за это нельзя не выпить!
И снова рюмки опрокидываются до дна.
В полутёмной обстановке ночной комнаты, я стал замечать, что меня просто-напросто “повело”. Ударило по голове после этих “коньячных опрокидываний”. Ольга ещё что-то говорила, но потом я почувствовал её руки у себя под одеждой. Меня это опять стало возмущать, но куда-то пропали силы сопротивляться, и я сам, того не желая, дал себя поцеловать в губы. Всё же потом я заново воспрепятствовал сближению, и даже удалось освободиться, хотя уже дал себя потрогать везде.
- В-в-вот, не надо пожал-луйста, - говорю я уже совсем заплетающимся языком и встаю из-за стола.
Пройдя несколько метров, меня заносит в сторону, и я падаю на кровать, стоящую сбоку. Всё закружилось и пропало перед глазами, мне показалось, что я потерял сознание.
Утренний свет разбудил моё сознание. Я открыл глаза. Всё тело ныло, голова была ватная и болела, во рту сухо, как в пус-тыне. Я лежал в постели, укрытый мягким одеялом. Попытался пошевелиться и сесть. Убрав одеяло, обнаружил, что на мне нет вообще никакой одежды, кроме часов на руке. Внезапно передо мной предстала вся цветущая Ольга.
- Одежда, вся лежит на диване, я её постирала и погладила, - сказала она.
Я сижу, ничего не понимаю, только прикрылся одеялом от стыда.
- Чего ты застеснялся? - спросила она. - Вчера мы с тобой хорошо пообщались, по полной программе.
Я оделся и вышел в гостиную.
- Мы что... переспали? - спросил я, припав к графину с водой.
- Ты был неотразим! Я от тебя такого не ожидала! Настоящий мужик! - воскликнула она.
- Ого!.. - сказал я, брякнув графином об стол. - Неужели я это сделал?! Какая же я сволочь! Ничего не помню!
- Да что ты так убиваешься! Ничего страшного не случилось же!
- Для тебя ничего, а для меня уже, можно подумать, ничего святого не осталось, какой же я гад!
- Да ты не волнуйся, бог укажет тебе дорогу к счастью!
- Спасибо за совет!
- Ромка, ты что, не понял? Я ведь полюбила тебя!
- Спасибо, очень тронут! - саркастично ругнулся я.
Собрав все свои вещи, я посмотрел на часы. До поезда оставалось ещё два часа. Состояние было такое, что хотелось бежать отсюда, куда глаза глядят, а ноги не слушались. Но я уже успокоился, и моё настроение почти пришло в норму. Я поставил чемодан на тумбу и спихнул ворох каких-то бумажек. Наклонился, собрал их и рассмотрел.
- Это что, визитки твоего отца?
- Угу, - ответила она, потягивая сок через трубочку.
- Можно одну... на память?
- Бери.
Я засунул в карман карточку и посмотрел на Ольгу. Её лицо было каким-то блаженным, она смотрела на меня, и её корот-кие белые волосы отливали фосфоресцирующим оттенком от отраженного оконного света. Прямо-таки демоническое виде-ние.
- Ты что на меня так смотришь? - спросил я её.
- Ничего, всё хорошо! - и на её лице появилась какая-то отдалённо напоминающая ухмылку улыбка.
Я вспомнил, что так улыбаются ведьмы в кино.
Время прошло, и надо было ехать на вокзал. Ольга вызвалась меня проводить, и отвезла на станцию на своём “Чироки”. Мы подъехали как раз к прибытию поезда, мне хотелось скорее вырваться из объятий этой “жрицы любви”, и я нервничал. Встав у двери своего вагона, я уже было, собрался заскочить внутрь, но она меня остановила, взяв одной рукой меня за левый воротник. Притянув рукой меня вплотную к себе, она сказала: - Рома, ты мне напишешь письмецо, или... не захо-чешь?
- Да зачем? Разве это так необходимо?
- Мне тяжело с тобой расставаться, пройдёт много времени, прежде чем я тебя забуду, - она смотрела мне в глаза, и на её лице промелькнула злая улыбка. Она посмотрела в сторону, потом опять мне в глаза. - А может... и не забуду, - и как бы толчком отпустила воротник.
У меня побежали мурашки по спине. Но она опять спросила: - Может, тебе нужны деньги, я могу тебе дать...
- Подарить что ли? - удивился я.
- Конечно. Безвозмездно.
- Да мне хватает, не нужно.
- Ну, как хочешь.
В момент предложения денег, мне уже не хотелось больше связываться ни с чем, хотя, конечно, лишние финансы не поме-шали бы. Но спокойнее, когда никому не должен. С этой мыслью я запрыгнул в вагон. Поезд тронулся, Ольга шла, сопро-вождая моё окно.
- Ну, прощай! Спасибо за всё! - говорю, высунув голову из окна, и стучу пальцами по стеклу.
- Пока! - кинула она и с улыбкой помахала ручкой.
Мне опять стало не по себе.
Я лежал на второй полке плацкартного вагона, опирая подбородок локтем, смотрел на пролетающие за окном сосновые леса и горы. Голова гудела от мыслей.


ГЛАВА 3
«ВЕСЁЛЫЕ» НОВОСТИ

Интересный ход дела расписывался как по какой-то неведомой схеме. Эта Ольга с какими-то скрытыми странностями. Ведь, по идее, она могла бы взять меня в цепкие клещи, если бы захотела, конечно. Все мои адреса она могла переписать себе, в её руках побывали все мои документы. Теперь она может отыскать меня хоть... впрочем, даже на краю света. Наде-юсь, ей это не понадобится, но неужели я с ней переспал? Хоть убей, ничего не помню, надо же было так нажраться. Лишь бы Елена ничего об этом не узнала…
Перемежая мысли со ставшим уже привычным стуком колёс, я стал с перебоями погружаться в дрёму, смотря одним глазом в ночное окно, за которым кроме отражения внутренних предметов в слабом дежурном свете ничего не было видно. Подо мной на столе стояло несколько пустых бутылок от молока и несколько черешен. Я смотрел на стол, свесив голову, и на-блюдал, как по поверхности на поворотах, когда вагон наклонялся то в одну, то в другую сторону, катались ягоды черешни, наталкиваясь, друг на друга, как на бильярдном столе. Положив поудобней голову на подушку, я посмотрел на часы и за-крыл глаза. Понеслись полусонные кадры, перебитые шумом вагона и резонансом звука снаружи, отражаемого от скали-стых горных стен. Опять передо мной появилось Еленино печальное лицо с немым укором и холодным взглядом. Она по-смотрела на меня как в замедленном кадре и выставила вперёд руки, пытаясь, что-то показать еле различимым жестом. Потом она сложила руки ладонь в ладонь и закричала мужским голосом, как от ужаса. Я сразу проснулся. Оказывается, это кричал мужик, который лежал на верхней боковой полке. Снизу, видимо, лежала его жена, потому, что она вскочила к нему и толкнула полку снизу, от чего она чуть не оборвалась. Тот сразу проснулся.
- Ты чего орёшь? - спросила она.
- Мне показалось, что Машка тонет! - говорит он, ещё не отойдя ото сна.
- Какая ещё Машка?!
- Да ты её не знаешь, я с ней во сне познакомился.
На меня, в прямом смысле слова, напал истерический смех. Я лежал и хохотал в подушку, пока не полились слёзы.
- Вот же дурдом! - покатывался я.
Но мужик снова уснул, я опять свесил голову и стал наблюдать за катающимися по столу черешнями. Спустя некоторое время, заново уснул и проспал до утра. Ещё ночью в Челябинске подсели в нашу секцию два парня, по всей видимости, закадычные друзья. На столе вместо пустых бутылок и упавших на пол черешен, появилась наполовину пустая бутылка водки и разрезанное яблоко. Я опять свесил голову, чтобы наблюдать за их общением.
- Ну, как у вас с Танькой жизнь? - спрашивает один другого после “опрокинутой” стопки. - Как медовый месяц?
- Вот представь, - говорит другой. - Что вся наша семейная жизнь - это бочка дёгтя, а сверху то-о-оненький слой мёда, так вот это и есть медовый месяц.
- Да-а, понятно, - говорит первый. - Видимо, я бочку не с той стороны открыл...
Я лежу, смотрю на них и хихикаю себе в кулак, просто бесплатное шоу Бенни-Хилла. Время шло, но шоу продолжалось. Парни убрали со стола недопитую бутылку и развернули чаепитие. Тем временем поезд остановился напротив вокзала “Каменск-Уральский”. Заморосил дождик.
- Пойду, - говорит один из них. - Принесу кипятку, а то при движении могли быть жертвы, а сейчас болтанки нет.
Пока тот ходил за кипятком, второй шуршал в сумке и что-то искал.
- Да что это такое?!! - разозлился он.
- Чего стряслось? - спросил вернувшийся первый с двумя кружками.
- Какие же люди сволочи! Наши бабы спёрли у нас четыре серебряные ложки.
- Какие?
- Да те, с гравировкой “гостиница Челябинск”.
Я опять разразился хохотом в подушку. Но они не обращали на меня никакого внимания. Оба посмотрели в окно и стали звонко размешивать сахар в кружках складным ножом.
- Сейчас, - сказал один, - Каменск-Уральский, потом, через пару часов Екатеринбург будет. А тебя-то будет твоя встречать?
- Да должна по идее, а что?
- А моя меня встретит!
Тут они замолчали, когда мимо по коридору прошла очень стройная симпатичная девушка в шортах и с полотенцем на плече.
- Во-о... видал?!
- Что?
- Как она на меня посмотрела... Она улыбнулась мне!
- Ну и что? Когда я тебя первый раз увидел, так неделю ржал.
Тут я опять ахнул по полной программе, уткнувшись в уже ставшую мокрой подушку. Ещё два часа я лежал и слушал этих двоих, пока, наконец, не прибыл в Екатеринбург. Вокзал встретил холодом, ветром и синими тучами. Пробираясь сквозь толпу, я отрабатывал план поиска своей невесты лишь только по одному известному мне адресу. Она мне набросала план от руки на листочке, он немного затёрся, но был вполне разборчивым. В конце концов, я влез в автобус и поехал до нужного места. Удалось найти и улицу, и дом, и квартиру на десятом этаже. Помявшись от волнения перед дверью, я отважился позвонить. Звонок издал звук, неудачно напоминающий трели соловья. Замок щёлкнул, дверь открылась. За ней стояла её мать. Она, выдержав паузу, смотрела на меня парализованным взглядом, но через какое-то время сказала: - Роман?! Это ты?!
-Я - а-а-а! Здрасьте, - протянул я удивленно.
- Ну, ты это... ну ты заходи, что ли, - сказала она поколебавшись.
Я прошёл в квартиру, разулся и проследовал в гостиную, где уже сидел за столом её отец и ковырял отвёрткой утюг.
- Добрый день господин Роман, - произнёс он с не скрытым удивлением в голосе, бросил отвёртку и встал из-за стола для рукопожатия. - Прошу садиться... Какими судьбами в наших краях?
Я сел в предложенное кресло и в волнении пролепетал: - Да собственно я...- хотел я сказать, но прервался, потому, что Нина Александровна, её мать, поставила передо мной чашку с горячим чаем.
- А мы вот всё чайком балуемся, - сказала она, как-то растерянно посмотрев на меня, потом на отца, пытаясь незаметно для меня выразить ему своим лицом немой намёк, мол, видимо, чтобы молчал.
Я усёк их игру взглядов и понял, что здесь какие-то интриги. Мать принесла ещё две чашки на стол: - Ну, рассказывай, - говорит, явно уводя от темы, - как жизнь?
- Да что говорить-то...- фыркнул я, обжёгшись кипятком.
- Ну-у, так... как... что? - стала заикаться Нина Александровна, глядя то на меня, то на мужа, который серьёзно смотрел на неё. - Как доехал?..
- Да нормально доехал, - отмазался я, но пересилил себя и, застыв от волнения, спросил. - А где Лена?
Родители переглянулись, после чего отец нервно поставил чашку в блюдце, едва не расколов. Мать сразу глупо заулыба-лась, глядя на отца, и сказала: - Здесь она, с ней всё в порядке, она учится...
- Где здесь, - спросил я, оглянувшись назад.
- Да что ты ей богу душу тянешь человеку! - возмутился отец. - Уехала она, не живет она здесь!
Я провалился в кресло как парализованный. Ложка, которой мешал чай, выпала из руки и загремела под стол.
- Что случилось? - произнёс я охрипшим голосом.
- Ушла она....
- Да что ты, в самом деле! - прервала мать.
- Дай мне договорить, в конце-то концов!.. - возмутился отец. - Спуталась она с этим... Олегом, живёт у него и сейчас, дома вообще перестала появляться, где её только носит?!
Я сидел ни жив, ни мёртв, крутил только головой, поочерёдно глядя на их лица. Но нашёл силы спросить: - С каким Оле-гом?
- А она что, не писала тебе?
- Ну-у, я помню... что-то о друге семьи...
- Да-а, - сказал отец, - о друге семьи, дружбан... блин! Натворил делов. Главное дело больше не появляется... в семье. Что за дружба такая, одни потёмки.
- Какие потёмки! - сказала мать. - Просто давно не заходили в гости, не появлялись....
- Вот именно! - сказал отец в сердцах, - что давно не появлялись!..
- Ой, пойду я, - буркнула Нина Александровна. - У меня там капуста жарится на плите...
- Где её искать? - спрашиваю отца.
- Даже не знаю... У Олега, наверное, можно. Мать! У Олега, какой адрес?!!
Нина Александровна вернулась и задумчиво встала посреди комнаты. - Так, по-моему, улица Чайковского... А нет... Чуйко-ва, а вот дом, по-моему... восьмой, а квартира толи два, толи четыре, а-а... двадцать четыре.
- Понятно, - сказал я и встал из-за стола.
- Ты куда?
- Я пойду... пожалуй, засиделся в гостях... пойду.
- Роман, а чай?!
- Спасибо, - говорю, - напился.
В прихожей ко мне подошёл отец. - Роман, ты не переживай, скорее всего, ничего не случилось, всё ещё образуется, найди её, поговори с ней. Олег хоть и бизнесмен, но она на бизнесменов малоохотлива... Ай... Не знаю... Но ты заходи в гости.
- Да... Ладно, зайду... Потом.
Вышел я из квартиры, передо мной всё закачалось, голова кружится, я еле в лифт попал. Так огорошили, что лучше не при-думаешь. Стало сразу всё безразлично. Выйдя на улицу, прошёлся по парку, сел на скамейку. Передо мной всё плывёт как во сне. - Не пойду никуда, - думал я. Пошло всё к чёрту, ничего не хочу, пойду и растворюсь...
Ещё прошёлся по парку в полном “анабиозе”, увидел одиноко сидящую девушку на скамейке и подсел рядом. Сначала сидел, запрокинув голову наверх, потом из меня полилась исповедь. Девушка, делая вид, что её это не интересует, держала газету в руках, а сама смотрела вниз, на землю в течение всего рассказа. Дослушав всё до конца, она отложила газету и посмотрела на меня.
- Да ты что, пацан, расклеился?! Ещё ничего не известно, а ты... Ты вообще мужик или дерьмо?! Что ты здесь расселся? Иди, ищи её, если у тебя ещё осталось мужское достоинство!
На меня, её слова подействовали как душ с похмелья. Я мгновенно протрезвел, выкинул в рядом стоящую урну недокурен-ную пачку сигарет и сказал: - Ты права!
И зашагал к трамвайной ближайшей остановке. Переспросил человек пять про улицу Чуйкова. Нашлась бабуля, которая примерно объяснила, как туда попасть. Через минут сорок я предстал перед фешенебельным шестнадцатиэтажным домом. Квартиру я отыскал на шестом этаже и незамедлительно, собрав всю смелость, но дрожащим пальцем нажал на кнопку. За дверью послышались шаркающие шаги, заскрипела цепочка, и загремел замок. На пороге стоял мужчина, на вид лет три-дцати, крепкого сложения, с короткой, под “бокс” причёской и подозрительным взглядом.
- Вам кого? - спросил он басом.
- Вообще-то я ищу Елену, - сказал я разволновавшись.
- Фамилия?..
- Моя?
- Елены!
- Ба... Ба... Барцева! - стал заикаться я.
- А ты... Ты кто такой?
- Я? Я её друг... - Сказал я нахохлившись.
- Кто-о-о-о?! - прохрипел он.
- Я из Волгограда приехал.
- Ну и что? - сказал он, тупо глядя мне в глаза и играя ключом в мощных ладонях.
- Меня зовут Роман, - сознался я.
- Роман?.. Какой ещё Роман? - глаза его забегали. А-а-а-а!!! Фу ты чёрт! Что же ты сразу не сказал! Заплывай в хату!
Я прошёл в прихожую, там было пусто, даже эхо отдавалось от каждого звука, но обои на стенах дорогие, видно было, что раньше здесь была роскошная обстановка.
- Ленка!!! - крикнул парень басом, да так, что эхо пролетело по квартире.
В проходе появилось существо, всем своим видом напоминающее ту самую Елену, которую я видел ровно год назад по-следний раз. Но тогда она была более живая и светлая. Её лицо было слегка бледным, она казалась похудевшей и уставшей. Вот это “нечто” стояло, смотрело мне прямо в глаза и не шевелилось. Мужик стоял как статуя и наблюдал за нами.
- Ромка!!! - она кинулась ко мне и повисла на шее.
Я стоял, опустив руки, глаза мои закрылись.
- Ромка, прости меня! Прости, пожалуйста! - говорила она плаксивым голосом.
Моя правая рука разжалась и чемодан выпал. Я обхватил её обеими руками, мы стояли, терлись друг о друга щеками, как тогда, когда я её отпустил сюда с вокзала города-героя. Мы долго стояли в этом положении, прижавшись, друг к другу. Я вскинул голову и увидел, что парня, смотревшего на нас уже нет, потом перевёл взгляд обратно на неё. - Я так тебя искал! Я так ждал этого! Я всё ещё люблю тебя... Но, что же... Не судьба?
Она серьёзно посмотрела на меня. - Не судьба?!
- А разве ты, - говорю, - не осталась с Олегом?
- Как это не осталась? Не понимаю тебя.
- Ты любишь Олега?
- Да какая нафиг любовь!!! - послышалось из дальней комнаты.
- Это... Олег? - спрашиваю я.
- Это Олег... Познакомься!
Олег подошёл и протянул руку. - Будем знакомы.
Я кивнул головой и пожал его крепкую руку.
Через какое-то время мы уже сидели за круглым столом, накрытым пёстрой скатертью, в полупустой комнате, где были только шторы на окнах, два кресла и несколько тумбочек под евродизайн. Мы сидели, обедали, гремели ложками, поедая суп и запивая вином.
- Хорошо Ленка готовит! - сказал Олег.
- Так в чём тут дело? - говорю я и ставлю допитую рюмку на стол.
- Скоро всё узнаешь, - сказал Олег и засунул в рот вилку со спагетти.
- Лена, - говорю, - я, если честно не могу понять ваших дел с Олегом, ты сюда переехала, говоришь, что нет у вас любви...
- Ну, нет у нас любви! - прохрипел Олег, проглотив спагетти едва не поперхнувшись.
Лена посмотрела на него, потом мне в глаза. - А он мне жизнь спас!
Она оперла голову на ладонь и стала крутить в руке вилку, пока не уронила.
Олег отодвинул тарелку от себя. - Сбил я её! - сказал он и уставился в одну точку перед собой.
- Сбил на своём джипе, - добавила Лена.
- Сби-и-и-л?!! - я чуть не подавился, укусив, пустую вилку от напряжения.
- Вот так и познакомились, - продолжала Лена. - Отходил он меня за какие-то недели, домой я позвонила, сказала, что живу у Олега. Так и стали дружить, несколько раз приходили ко мне домой вместе, а потом...
Лена замялась, пропустила ещё рюмку с вином и посмотрела в пустую посуду.
- Ну, дальше-то что?! - не сиделось мне.
- А дальше вот что...- забасил Олег. - Меня с работы вышибли и на “бабки” нагрели, мол, не вернёшь, всех твоих друзей-знакомых... Короче всем моим друзьям и родственникам несчастные случаи устроим. Ну, я и перетащил Ленку к себе, пока она здесь, с ней ничего не случится, я ещё смогу защитить, да и она сама вызвалась помочь выкрутиться из этой паскудной ситуации. А чем помочь? Вон... Продали всё, что было в квартире, а “бабок” не насобирали. Сроки подходят, через две недели отдавать.
- Сколько надо? - спросил я побледнев.
- Шестьдесят штук.
- Сколько?
- Шестьдесят штук зелени, долларов! - сказала Света. – Если бы их найти сейчас. То через месяц Олег всё вернул бы до копейки. Но времени нет… Как нет и денег.
- Что теперь хотите делать?
- Что делать, деньги надо где-то искать.
- Ни фига себе деньги! - сказал я и замолчал.
Мы сидели и смотрели друг на друга, обдумывая ход тухлых дел.
- А если, - говорю, - сбежать?
- Куда-а-а-а! - заныл Олег. - Куда бежать, это ты беги, а нас они найдут хоть у... Они все адреса знают, в том числе и Лен-кин.
- А если в милицию заявить?
Тут у Лены начался саркастический смех. - В милицию, ой, господи... Да они и есть мафия!.. Сам!.. - сказала она, понизив громкость голоса, - сам прокурор, генпрокурор - пахан. Олег же раньше на них работал, но больше терпеть этого не смог, они же в отместку откопали несколько дел против него. Его, конечно, могли посадить, но денежки-то лучше, вот и запроси-ли, а чтобы легче искалось, придавят друзей и родственников. Нет на них царей, они сами на всех князья. Вот так!
- Так, понятно, - сказал я и задумался.
Так я прожил неделю и два дня. В голове завертелся мощный план, где я вспомнил про Ольгу.
- Фригидыч сказал, что Золушка придет в следующую пятницу, - сказал Олег. - Это я только сейчас понял, кому он деньги собирает. – Он же лижет зад этой “Уралмашевской” группировке.
- Что за Фригидыч? - не понял я.
- Заместитель Золушки, то есть этого... как его, чёрта?.. Золотарёва! Он местный ген прокурор.
Я сидел и обдумывал план. - Фригидыч, дал же бог отчество!
- Ребята!!! - вдруг проснулся я. - Вы мне найдёте штук, тысячу-полторы деревянных? И я решу вашу проблему.
Они заметно изменились в лицах и подбежали ко мне.
- Ты чего удумал? спросил Олег.
- Я вам помогу, дайте мне только шанс и денег на самолёт.
- Ты что, самолёт купить собрался?
- Не самолёт, хочу спасти ваши жизни. Ну что? Дадите?
- Ты собрался куда-то лететь, да? - сказала Лена.
- Да!
- Куда?
- Дайте мне только деньги, я вас не подведу!
- Куда ты летишь?! - не унималась Лена.
- В Уфу!
Елена странно посмотрела на меня. - Олег, дай ему две “штуки” на расход!
Олег посмотрел на меня, потом на неё. - Вы что это серьёзно? Или дурака изображаете?
Лена ничего не ответила, только пристально смотрела на Олега. Олег перевёл удивлённый взгляд на меня. - По-моему, - сказал он, - кто-то из нас сходит с ума!
Мы вместе с Леной колко смотрели прямо Олегу в лицо. Он не выдержал этого и сдался, нехотя отсчитав на стол россий-ских рублистых. Я схватил деньги, засунул в карман и крикнул: - За дело!!!
- Стой, подожди! - крикнул Олег. - Когда твой самолёт?
Я остановился и задумался: - А чёрт его знает!
- Сейчас, - сказал он и набрал номер по “сотовому”. - Алё-о-о! Кольцово? Когда у вас ближайший рейс на Уфу?.. Это пер-вый?.. А второй?.. Понятно!
Он бросил телефон и сказал: - Первый уходит через час, а второй только завтра вечером.
- Я за час не успею! - говорю.
- Успеем! - оптимистично сказал он.
Через две минуты мы уже неслись в его машине в сторону аэропорта. Через сорок минут добрались до места и еле-еле успе-ли на самолёт. Через каких-то пол часа я прилетел в Уфу. Пока ехал в город на такси, думал, а что если Ольга не даст денег? Тогда всё курам на смех. Наобещал! Потом хоть на глаза не показывайся. Ну да ладно, главное, что я один приехал, а то Ленка тоже набивалась со мной, хорошо отговорил, а то Ольга точно ничего не захотела бы делать. Но вот, такси подъехало к её дому, только бы она была у себя. Я встал на крыльце. От волнения затряслись коленки, и пересохло в горле. Палец нежно нажал кнопку звонка. Никто не вышел. Я ещё раз позвонил - тишина. - Та-а-ак! Начинается старая история! Она что, под вечер тоже спит?
Десять минут бесполезных звонков прошли мимо. - О-о-о! У неё телефон же есть! Как же до меня сразу не дошло! Мог же ещё из “Бурга” позвонить.
Я свернул в переулок и пошёл искать телефон. Отыскал телефон, а он на жетонах работает. Пришлось идти, купить жетон в ларьке. Снова оккупировал телефон и набрал номер. Пошли долгие пустые гудки. - Нет её вообще! Вот наказание! Что же делать?
Я снова вернулся и стал звонить в дверь.
- Эй! - за моей спиной раздался голос. - Вам кого тут надо?!
Я обернулся, за мной стоял парень в милицейской форме и держал дубинку, раскачивая и хлопая ей по ладони.
- Мне? - растерялся я. - Мне Ольгу надо!
- Она уехала, пол часа назад.
- Куда?
- В Пермь, на семинар!.. А кто вы такой, а? - спросил парень в форме.
- Я её друг!
- Какой ещё друг?
- Она меня хорошо знает...
- Знаешь что, друг...- сказал парень, но его прервал голос.
- Я не уехала, вернулась, забыла дома свой телефон. Слушай, Гриша, кого ты тут поймал?
Произошла небольшая пауза, после чего я узнал Ольгу, а она меня. - Роман?!! Ты вернулся!!!
- Да, жизнь заставила.
- Ты что, опять из поезда выпал?
- Нет... С самолёта!
- Как всегда оригинально, заходи, коли приехал.
- Так ты же на семинар едешь!
- Да ну его к монахам! Ты ведь приехал!
- Извини, на этот раз по более серьёзным делам.
- Неужели серьезнее, чем в прошлый раз?
Мы прошли в комнату и сели за журнальным столом.
- Рассказывай, - сказала она, - что там у тебя за дела!
- Ну, в общем-то, на карте стоят жизни.
Я сел прямо напротив неё и поведал историю. После чего, разволновавшись, закурил. Она тоже закурила и долго сидела молча, пуская вверх дым, щурясь, заглядывая мне в глаза.
- В общем… - сказал я, завершая рассказ. – Надо денег. Всё верну до копейки!
- Нда-а-а! Тухлейшая история, - сказала она.
После паузы она встала, подошла к окну и ещё долго курила, глядя вдаль. Потом посмотрела на часы, взяла телефон, набрав номер, долго держала около уха. - Чёрт возьми! - сказала она и бросила его на диван.
Подошла к трюмо, взяла сумочку, заглянула туда, потом закрыла и сказала: - Сиди здесь, никуда не выходи, будут звонить, отвечай, жди меня. Ясно?
- Естественно! Жду!
После этих слов она спустилась, хлопнув дверью. Наступила темнота. Ольга не появилась. Часов в одиннадцать вечера зазвонил телефон. Это была Ольга. Она сказала, чтобы я её не ждал и ложился спать. Что я и сделал. Умылся, лёг на диван и заснул.




ГЛАВА 4
ОЛЬГА


Утром я открыл глаза и, будто сон повторился, Ольга сидела напротив меня, как, всегда наблюдая, как я сплю.
- С добрым утром! - сказала она.
- Привет.
Я приподнялся и протёр глаза. Ольга встала и сказала: - Рота, подъём! Выходи строиться на завтрак!
Я сел, она подошла ко мне, обняла за плечо и поцеловала в щёку. Я не сопротивлялся. Во-первых, я ещё толком не проснул-ся, а во-вторых, у меня было не то положение, чтобы отмахиваться. В гостиной уже стоял накрытый стол. Мы сидели, пили кофе, говорили о всякой ерунде. О деле я не решался спросить, ждал, что она сама заведёт об этом разговор. Но Ольга тяну-ла время немыми намёками и игрой взглядов. Мне так показалось, что она кокетничает. Наконец, ей тоже надоело тянуть, и она подозвала меня к себе. Её лицо стало серьёзным. - Наступило моё время, - сказала она. В её руке появилась спортивная сумка. Я догадался сразу - это деньги. Она протянула мне эту сумку, держа за лямки. Я хотел её перехватить, но она отдёр-нула её и снова убрала за спину. - Э-э, нет! - сказала она. Я опешил и понял, что теперь начинаются игры с её стороны и игры не шуточные.
- Я дам тебе деньги, - говорит она, - но-о... Короче... В обмен.
Мне было уже всё равно, что она скажет или предложит. Захочет переспать, уступлю. Надо спасать людей.
- Что ты хочешь? - спросил я серьёзно.
- Тебя.
- Что?.. Переспать что ли?
Она засмеялась, мотая сумку за лямки. - Переспать... Не-е-ет! Я даю тебе деньги в обмен на тебя! Ты останешься со мной... Навсегда!!! Эти деньги стоят того!
Я аж чуть в обморок не упал. Судорожно взял с тумбы сигареты и, отвернувшись к окну, нервно закурил. После нескольких затяжек повернул голову в её сторону. Она стояла молча, не торопя время, улыбаясь и раскачивая в руке сумку. Я подошёл к ней и сказал: - Когда я люблю другую, как я могу остаться у тебя? Ты хочешь купить любовь за деньги?
- Ну что же, дело хозяйское, - а сама крутит сумкой у моего носа.
Стоять и глядеть, как она ловко окручивает меня, не было никакого терпения. Я понимал, в какое дерьмо мне предстояло наступить. В этот миг было огромное желание развернуться и уйти. Началась переоценка ценностей. Если я сейчас не беру деньги, я остаюсь свободным человеком, но... погибнут люди. Одна жертва... или... много? - Лучше одна! - решил я. - Бог со мной, пусть потом Елена ищет себе другого, более достойного. Я меняю свою любовь на жизни, по-моему, это будет дос-тойным поступком.
- Я согласен, - говорю. - Гори оно всё...
- Ну что ты так утрируешь, - сказала она. – Хуже тебе не будет, поверь мне.
- А мне плевать, плевать уже на всё! Бесятина какая получается!
Она ничего не ответила, но я заметил, насколько зловещей в тот миг была её улыбка. Она взяла сумку и заперла в стенной сейф.
- А деньги!!! - крикнул я.
- Какой быстрый… Сейчас ты поедешь со мной!
Мне было уже всё равно, ехать, так хоть на кладбище, я уже не считал себя за полноценную единицу человечества. Мы сели в её машину и поехали в неизвестном направлении. Она сидела, молча, смотря на дорогу, изредка на меня. Вскоре она при-тормозила у входа в какое-то здание.
- Выходи, - говорит она.
Я со вздохом вышел, она взяла меня за руку и повела внутрь. Я успел прочитать надпись на двери, но только слово “ОТДЕЛ”. Попав внутрь, я понял, что это “ЗАГС”. Ольга подошла к сидящей в зале какой-то женщине, что-то шептала ей на ухо, изредка колко посматривая на меня. Женщина закивала головой и жестом позвала меня к себе. Ольга взяла какие-то бумаги и сказала: - Вот, на тебе, заполнишь анкету и заявление! - она протянула их мне и сунула в руку.
Стало ясно, она решила подать заявление на регистрацию брака.
- Что ты ещё задумала? - зашипел я.
- А ты что, наивно полагал, что всё просто так!
- Что за... Что, потом нельзя это сделать?! - стал я повышать голос.
- Знаешь ли... Я не хочу тебя потом искать, когда ты слиняешь с деньгами!
- Наивняк! Да я после регистрации слиняю, какая разница?
- Брак, это чистая формальность, сейчас штемпель получишь в паспорт и никуда не денешься, хотя не это главное. У меня от тебя ребёнок!
- Что за чушь!!! Ольга, по-моему, ты уже просто с ума сходишь! Я скорее поверю, что ты моя бабушка, чем в эту туфту с двухнедельной беременностью, или даже с недельной!
- А-а! Значит, ты помнишь тот вечер, когда ты был у меня последний раз, так что не кричи и молчи!
Передо мной побежали кадры из прошлого. Я подумал: - Жалко что я тогда прыгал из поезда! Хотя... как же я деньги то нашел бы?.. Круг! Замкнутая история! Анкеты, заявления прошлись под моими росписями. Тут я только узнал, что её фами-лия - Жидова.
- Яблоко от яблони!.. - сказал я про себя, ставя последнюю роспись.
Безо всякой церемонии венчания, мы вышли и сели обратно в машину.
- Ну не ожидал я от тебя, вот уж... Ведь сказал же, что через месяц отдам всё!
- Ха-а, от меня многие не ожидают, ты скажи спасибо, что я тебе такие деньги на время даю!
- Спасибо! Не за что! Будьте так любезны... Нужны мне твои деньги… Если бы не гибель людей…
- Ты что, сердишься на меня? - спросила она.
- Нет, радуюсь! Мне безумно с тобой повезло!
- Кончай издеваться!
- Не кончай, а заканчивай!
Она молча повела машину обратно домой.
- Знаешь что? Я могу и не давать тебе денег, вали на все четыре стороны!
- Чего уж там, после всего этого нечего уже менять.
- Тогда сиди и успокойся, - отрезала Ольга.
Я сидел злой и раздражённый, стиснув зубы смотрел всю дорогу в боковое стекло. В голове рисовался план побега, после того как деньги верну ей обратно. Ольга взглянула на меня и улыбнулась, но это была злая улыбка. Вскоре мы уже сидели у неё дома, она сидела напротив меня и, прикрыв один глаз от табачного дыма, сказала: - Через два часа твой самолёт на Екатеринбург, забери свой билет и паспорт.
- Что у тебя делает мой паспорт?
- Я на него билет тебе купила, ну и в ЗАГСе...
- Спасибо тебе за медвежью услугу! Слушай, чего ты от меня добиваешься? Я сын президента? Брокер, имиджмейкер?
Она глубоко затянулась сигаретой. - Ну-у-у, ты...- сказала она выдыхая. - Ты любовь моя! Хороший отец нашему ребенку.
- Кто тебе сказал, что я хороший отец?!
- У тебя на лбу написано.
- Почему, интересно, на твоём лбу ничего не написано?! - стал злиться я.
- У тебя что, есть возможность выбирать?
- Теперь уже нету!..
- Тогда не ворчи!
- От какой балды ты решила, что у тебя ребёнок?
- У меня есть свои специалисты.
- Слесари-гинекологи, умудрились после недельного срока определить. Чушь, какая! - гневался я.
- А вот представь себе! Отстал ты от жизни!
Так мы ругались с час. Потом Ольга подошла к сейфу и достала сумку, кинув её мне в руки.
- Сколько здесь? - заглянул я в сумку.
- Шестьдесят “штук”, как ты и просил.
- А чего такие мелкие купюры?
- Крупными надо?.. Рисуй сам!
- Они что, фальшивые?!
- С ума сошёл что ли? Фальшивые... Настоящие, за тебя... фальшивого!
Последняя фраза оказалась на редкость оригинальной и обидной.
Через полчаса мы были уже в аэропорту. Скоро объявили посадку. Ольга как тогда на вокзале взяла меня за грудной ворот-ник: - Не пытайся бежать! Найду на краю света! - сказала она и поддельно улыбнулась, разглаживая воротник рукой.
- Я, между прочим, в отличие от некоторых, человек честный! - обиделся я и зашагал к самолёту.
Почти через два часа я был уже в Екатеринбурге в Олеговой квартире.
- Ты чего такой бледный? - спросила Елена.
- Да так, ничего...- сказал я едва переведя дыхание.
Подошёл Олег, посмотрел мне в глаза: - Ну что, как твои дела?
Я устало кинул ему под ноги сумку, он поднял её и расстегнул молнию.
-Ё - о-о-о! - присвистнул он. - Ты чё-о, банк ограбил?!
- Себя! - сказал я, не сдержавшись.
- Это твои деньги? - спросила Лена.
- Не мои, но теперь ваши.
- Тебе кто их дал?
- Да-а, очень хороший... человек, - говорю, а сам не знаю, как уйти от ответа.
- Где деньги взял?! - настойчиво спросила Лена.
- Где - где, в Караганде! Скоро узнаете.
- Не наседай ты на него Елена, видишь, человек устал! - вмешался Олег. – Втянули мы его в эту поганую историю…
Елена прервала томную беседу, повинуясь Олегу. Мы сели за стол ужинать. В дело пошло традиционное вино и традицион-ные тосты за продолжение жизни. Олег поднимал бокалы за нашу с Еленой счастливую дальнейшую жизнь, а я в эти мо-менты молчал и смотрел в свой бокал. Мне было тяжело и тяжело ужасно. Напился я здорово, как-то даже забыл о своих проблемах, хотя чуть не разболтал. Так мы и прожили несколько дней. Я немного успокоился и жил сегодняшним днём, коротая время с Еленой. В душе боялся, что заявится Ольга и обломает последние минуты наслаждения. Мы долго ждали возвращения этих “ублюдков” из прокуратуры, они должны появиться со дня на день. Но никто не звонил и не заходил. Олег уже подумывал сам отнести им деньги, но мы его отговорили, мол, сено к лошади не ходит, а зря. В один прекрасный день, после полудня, раздался звонок в дверь. Олег открыл. Вошли трое здоровенных амбалов. Один подошёл к Олегу: - “Бабки” собрал?
Олег не говоря ни слова, кинул ему сумку с деньгами. В квартиру вошёл четвёртый, пожилой на вид мужчина с седыми волосами и некрепкой фигурой. Здоровяки переглянулись. Один из них поднял сумку и передал “седому”. Он заглянул внутрь, достал несколько пачек, повертел и бросил обратно: - Молоде-ец! Всё принёс! - сказал он и сел в кресло.
Амбалы встали позади его и дружно уставились на нас.
- Маловато будет! - снова сказал “седой”.
Олег стал возмущаться: - Чего вам ещё нужно? Деньги я собрал!
- Собрал... Поздно собрал! - промямлил “седой”.
- Что значит поздно, в этой-то бесконечности!
- Сейчас узнаешь, философ!.. А это кто? - показал он пальцем на меня.
- Никто, сосед, зашёл в гости, - сказал Олег, пытаясь загородить меня.
- Ага, - сказал “седой” со слащавой улыбкой. - Понятно, всё значит, уже знает! Вот я и думаю... всех вас кончить сразу или убирать поодиночке?
Мы смотрели на них, а душа хотела кричать от ужаса.
- Не стоит, шеф, - сказал один из амбалов. - Деньги у нас, пусть живут!
- Вот ещё мне, твою мать, выискался адвокат!!! - вспылил “седой”. - Маме своей будешь советы давать на кухне!
- Оскорблённый “качёк” ретировался в сторону.
- А впрочем...- сказал “седой”, - ты прав, пусть живут, только... А вот эта девочка очень симпатичная, не желаете ли раз-влечься, господа?!
Олег было рванулся на выручку, но ловкая рука подельника старика с размаху ударила его в подбородок, вырубив на мгно-вение сознание и прищёлкнула его руку к толстой трубе отопления у стены наручниками.
- Амбалы заулыбались, один из них подошёл к Лене и вынул из-за пояса у себя пистолет. Держа его в руке, он провёл ду-лом по её груди и повернулся к шефу: - А-а? Какова метёлка?!
Они дружно засмеялись. Тот, что был с пистолетом, потянул её за руку в соседнюю комнату. Лена его оттолкнула, да так, что он ударился об зеркало, висевшее на стене. Оно упало на пол, но не разбилось.
- Ах ты гадюка! - крикнул он, передёрнул затвор на пистолете и приставил к её голове.
- Не вздумай тут палить, дубина! - рявкнул “седой”. - Ещё не хватало весь дом перебулгачить!
Меня же основательно парализовало. Но когда он поднёс дуло к её голове, я не выдержал. Собрав силы, я подбежал к нему, оттолкнул его в сторону. Амбал споткнулся о лежащее на полу зеркало, ударился спиной о стену и сел на стекло. Послы-шался хруст. Одуревший “качёк” вскочил. На заднице у него висело несколько блестящих осколков. У остальных мафиози лица стали косые от изумления. Тот с пистолетом заорал: - Да ты что козявка!!! Ты на кого лезешь?!! - и замахал передо мной пистолетом.
Раздался оглушительный хлопок, и мою грудь обдало жаром.
- Какого хрена ты стрелял!!! Дуболом! - заорал “седой”. - Ану, все пошли отсюда, пока никто не пришёл!!! Этих всех троих берите с собой!
На их беду в подъезде началась какая-то суета и не желая терять время, бандиты ушли сами.
Я же почувствовал в груди жгучую боль, стал задыхаться и падать на пол. В последних кадрах увидел, как рубашка на мне стала красной. Я слышал шаги убегающих бандитов, потом перед глазами всё поплыло кругами, и стало темно.
Через какое-то время я увидел размазанный белый свет. Он становился всё ярче и отчётливей. В свете появилось женское лицо, которое смотрело прямо на меня откуда-то сбоку. Сразу всё обрисовалось вокруг меня, я увидел очертания незнако-мой комнаты, обитой белым кафелем, белые шкафы из стекла, столы и круглые металлические лампы.
- Владимир Геннадьевич! - воскликнула женщина в белом халате, которая сидела около меня.
- Да-а, - подумал я. – Это, по-моему, не рай.
Ко мне подошёл мужчина, лет пятидесяти и посмотрел мне в глаза. Он был в зелёном халате и зелёной шапочке.
- Ну, ты, парень, счастливчик! - сказал он. - Надо же так!..
- Чт-то с-с-со м-мной? - выговорил я.
- Тебя, парень, застрелили удачно. Мы тебя прооперировали, жить будешь, сердце не задето, только один сосуд задело, но ничего страшного. Радуйся, у тебя началась вторая жизнь.
Ко мне приставили капельницу, и я снова поплыл.
Потянулось время, Елена приходила ко мне каждый вечер и сидела подолгу, держа мою руку в своей. Иногда она приходила с Олегом, и мы уже тогда подолгу говорили ни о чём. Я уже начал ходить, Лена мне помогала, страховала, чтобы я не падал, но ходить я научился быстро. Однажды мы сидели и просто молчали. Лена перебила тишину: - Ромка, вот ты кончишь бо-леть, мы сразу поженимся, ведь так?..
- Да-а-а, вылезу я из этого места и начну вторую жизнь...
Всякий раз, как только она начинала разговор о дальнейших планах, я сразу уходил в сторону от ответа, резко переключая тему разговора. А когда она уходила, на меня налетали слёзы отчаяния и безысходности.
- Рома, - спросила она однажды, - так где ты взял эти деньги?
- Скоро узнаешь, - сказал я печально и обнял её.
Мимо проходила моя медсестра: - Роман! Тебе надо таблетки выпить, - в мою ладонь упали две розовые пилюли.
- Моя любимая вкусная гадость! - сказал я и сглотнул таблетки. - Вот так и живу: в обед “колёса”, вечером “колёса”, утром “колёса”. Отъехать можно. Как говорится меню - хлеб без воды, хлеб с водой и чай без хлеба.
В принципе, болтая ерунду, я уводил от темы разговор. - Да, кстати, эти мафиози больше никого не пришили?
- Этих мафиозей всех посадили, одному вообще вышку дадут, - сказала Лена.
- Как посадили, они же сами сажают?!
- Теперь уже нет, мы их с Олегом сдали в ФСБ, в тот день, когда тебя застрелили, в комнате была спрятана камера наблю-дения. Кассету мы передали в прокуратуру России, там заинтересовались, и наши ребята из ФСБ помогли их взять. Мафия спела дифирамбы. Ты, можно смело сказать, навёл порядок во всей Свердловской губернии.
- Ничего себе! - удивился я. - А кто этот “седой”?
- Это был “Золушка”, ген прокурор, пахан группировки. А тот, что тебя прострелил, его зам.
- Фригидыч?
- Да, только он Феликсович, это мы его Фригидычем прозвали, ничего, теперь он будет кукарекать в тюрьме. Завтра к тебе придёт следователь, ты ему подпишешь кое-какие бумаги и всё.
Так прошла ещё неделя, и меня собрались выписать. Я метался, не находил себе места, меня мучило предстоящее призна-ние. Все-таки там, под дулом пистолета не было так страшно. Я решил написать письмо Елене, где рассказываю всё. Дове-рить свои мысли бумаге оказалось проще.
Взяв справку о выписке, я поспешил в палату, собрал все свои вещи, оделся и, выходя из отделения, сунул письмо дежурной сестре. - Сегодня придёт моя девушка, передайте это ей, пожалуйста!
- И всё?
- Да, всё!
Я хотел сбежать поскорей, пока не натолкнулся на Лену. Поэтому с тяжёлым сердцем поехал на вокзал и купил билет до Уфы. - Вот так, - думал я, - провалялся полтора месяца в госпитале, вот пусть это и будет тем последним общением с Еле-ной. Дальше тянуть бессмысленно, совсем будет плохо, да ещё эти слёзы бесконечные.
Мой поезд был аж через пять часов, поэтому я всё это время прогулял по городу и отсидел в парке, дабы не быть найден-ным Еленой. Поздно вечером сел в поезд и уже к обеду следующего дня был в Уфе. Город встретил солнцем и тёплой пого-дой. Но меня это совсем не радовало. У меня начиналась супружеская каторга по расчёту, с женщиной, которую я совсем не люблю. А бежать было страшно, практически та же мафия. Такси меня выкинуло у её дома. Я, как обычно, собрался позво-нить и заметил, что дверь была приоткрыта. Осторожно, по-кошачьи я вошёл в прихожую. Было тихо и таинственно. Нико-го не было, если прислушаться. Я осторожно поставил свою сумку на пол и тут услышал: - Да!
Голос шел, видимо из кухни, похоже, было на телефонный разговор.
- Привет!.. Что?.. Не поняла... Нет!.. Я знаю, что это твой ребёнок!.. Нет, он тогда был пьяный, я не смогла с ним пере-спать... Нет, Сергей, теперь это не твой ребёнок!.. Нет!.. Да, поэтому я и спала с тобой!.. Нет... Не вздумай сюда приходить!.. Нет, я сказала!.. Мы с ним уже поженились... Нет, я не собираюсь... Всё, тема закрыта! Прощай!
Тут она вышла из кухни, держа телефон в руке. Увидев меня, вздрогнула и выронила телефон. Её взгляд был растерянным.
- А-ай! Это ты?! Как... здесь... уже?!! - стала она заикаться как от наваждения.
Я же стоял со зловещей ухмылкой на лице.
- Так - та-ак! - сказал я, дабы, приструнив напугать, а заодно отомстить за моральные неудобства. - Попалась рыбка в сети!
- Ты о чём это?! - как бы не скрывая удивления, спросила она.
- Я всё знаю, можешь передать своему Серёже привет. Значит, твои шашни на стороне мне прикажешь расхлёбывать?!
- А-а! Так ты всё слышал!.. Ну и что? Что это меняет?
- Всё меняет, нет никакого моего ребёнка, оставь наследство Серёже... Храни его Господь! Деньги я тебе возвращаю. А меня же здесь больше ничего не держит.
- Ой, не могу! - засмеялась она. – А где же мои деньги? И вообще, ты меня уже достал! Отдавай “баксы” и уходи к... сам знаешь!
Тут я понял, что видимо сел в лужу. Денег-то у меня с собой не было, их ещё надо было вернуть. - Э-эх, - подумал я, - луч-ше бы меня тогда убили, позора было бы меньше.
- Что? Сдулся?!
- Отдам я тебе твои деньги скоро! - разозлился я.
Дверь за моей спиной гулко распахнулась. В прихожую зашёл её отец. Я его узнал по фотографии, которую когда-то видел у Ольги. За его спиной вслед зашёл ещё кто-то. Когда я разглядел, то в прямом смысле обомлел, это была... Елена! От уви-денного я сразу сел на трюмо у стены, потому, что подкосились ноги. У трюмо же они вовсе отломились и оно грохнулось, обрушив град помад, пузырьков и баллончиков с верхней полки мне на голову.. Я вообще не знал, как смотреть Елене в глаза и ждал скандала. Но пауза разрядилась.
- Это она?!! - кинула мне Елена, показав пальцем на Ольгу.
- Он-н-на! - парализованно прохрипел я.
Лена взяла ту самую спортивную сумку и отдала её Ольге. Из сумки в Ольгиных руках посыпались доллары.
- Можете пересчитать! - сказала Елена.
Отец Ольги, стоявший всё это время и наблюдавший за происходящим, вдруг ожил и подошёл к своей дочери. Сурово смотря ей в глаза, сказал: - Ну, Олечка, не ожидал я от тебя! А ну-ка, умная доченька, пойдём, поговорим!
Он повёл её в соседнюю комнату, плотно закрыв за собой дверь. Я к этому времени перебрался ближе к выходу и стоял, подперев спиной входную дверь. Тут я почувствовал в спину удар и отскочил от двери, снова завалившись на трюмо. В прихожую ворвался какой-то парень и выпалил с порога: - Где Ольга?!!
Интуитивно я понял, что это Сергей и говорю: - Она там, со своим отцом разбирается.
Парень бесцеремонно ворвался в комнату, где “мирно” беседовал папа с дочкой. За дверью послышались разбирательства, переходившие на повышенные тона. Я стоял в прихожей с Еленой, пытаясь хоть что-то понять. Она как-то зло и осуждающе смотрела на меня, потом сказала: - Почему ты мне всё сразу не сказал?!
- А откуда ты здесь? - ударил я ответным вопросом.
- Ты же сам письмо написал!
- Я не писал никаких адресов!
- Зачем их писать, ты их и так все выдал.
- Когда?!
- Когда тебя застрелили... Ты упал на пол, а у тебя из кармана выпала визитка фирмы “Караван”.
- Ну и что, а причём здесь Ольга?
- Так её же отец глава фирмы!
- А-а, ну может быть... Значит, это ты ему всё рассказала! Ну и как тебя после этого называть?.. Я, конечно, знал, что ты умная, но что настолько!.. - в моём голосе промелькнули радостные нотки. - А где Олег?
- Он на улице, в машине сидит.
- В какой машине?
- В отцовой, в машине её отца. Мы ещё рано утром сюда прилетели на самолёте, нашли “Караван” и вот теперь здесь. Олег не вышел, чтобы нам не мешать...
Дверь комнаты открылась. Вышел отец. Он подошёл ко мне, сунул в руку пачку долларов и сказал: - Это тебе моральная компенсация, можешь с Еленой ехать в Свердловск, Ольга больше не побеспокоит.
Он, выходя на улицу, зацепился плащом за ручку двери, остановился и сказал: - Надо же, а? Ещё ребёнка впутала чужого!.. Дочурка ненаглядная!
Я с Еленой тоже вышел на улицу. Ярко светило солнце. Передо мной бежали ушедшие кадры.
- Стоп! - говорю, - а свидетельство о браке!
- Оно будет аннулировано, не волнуйся! - сказал её отец, стоя около машины.
- Дикая какая история, - сказал я. – Вы передайте ей всё равно спасибо от меня и от нас. За всё. Ведь если бы я не встретил Ольгу, я бы не смог спасти этих людей и мою Еленку!
Отец остановился, держась за дверцу машины. Он задумчиво посмотрел на меня. Лицо его изменила едва заметная улыбка. – Всё что ни делается, всё к лучшему! – сказал он и хлопнул ладонью по крыше машины. – Поехали, я отвезу вас в аэро-порт!
Я держал Елену за руку, другая рука была у меня в кармане. Что-то маленькое и круглое прощупывалось сквозь подложку кармана. Просунув два пальца в дырочку в том же кармане, мне удалось извлечь мелкий предмет. Это было маленькое ко-лечко с синим камешком посередине. Оно лежало у меня в ладони. - Значит, оно действительно приносит счастье, - подумал я. Видя, как этот маленький кусочек металла играет на солнце, не хотелось больше думать о плохом. Я посмотрел на Елену, на её улыбающееся лицо и, обняв её, крикнул:
- Вот она когда начинается! МОЯ - ВТОРАЯ ЖИЗНЬ!!!


***********************