Командировка в ад

DиноDинаев

КОМАНДИРОВКА В АД

Фантастический роман

Чудом уцелевшие люди пали предо мной ниц, причитая: «Ты предупреждал нас, а мы
не поверили тебе».
Нилутаифаг.1век до н.э.

Прологи.
1.Морской.

К полночи на море воцарился полный штиль.
Тяжелая водная гладь на всем обозримом протяжении напоминала угольное плато: черное и плоское. В нем отражались холодные звезды. Казалось, что они светят не сверху, а снизу, из мрачных морских глубин, и что глубина живет своей, неизведанной жизнью.
Глубина действительно жила. Едва заметный горб возник на идеально ровной поверхности. Толща воды подалась со знакомым бывалому моряку характерным хрустом.
Черный ком катился по морю, искажая отражения далеких звезд. Под ним на перископной глубине со скоростью 25 узлов двигался тяжелый ракетный подводный крейсер стратегического назначения «Кобра». В огромном корпусе длиной 172 метра располагалось 20 шахт 3-ступенчатых твердотопливных межконтинентальных баллистических ракет, стартовый вес каждой из которых превышал чудовищный вес в 90 тонн.
Межконтинентальные баллистические ракеты подводного старта носили звучное название «Гранат», и по условиям стрельб одна из них была приведена в полную боевую готовность. Экипаж в 160 человек бодрствовал. Командовал «Коброй» капитан 1 ранга Александр Витальевич Кичатов. Он нервничал.
По условиям учений «Кобре» предстояло вывести с помощью МБР на орбиту в четыреста километров сверхсекретный спутник-разведчик «Альтаир», однако учения не задались с самого начала. За полчаса до заданного времени цифровой гидроакустический комплекс засек прямо над лодкой неопознанный предмет.
Радиолокационный комплекс, способный отслеживать до 10-ти надводных и подводных целей одновременно, не показал наличия кораблей в радиусе нескольких километров. Крейсер отстрелил пару всплывающих антенн буйкового типа, но обстановку это не прояснило.
После чего лодка всплыла на перископную глубину. Твердый корпус потряс ощутимый…нет, не удар, трудно было потрясти корабль водоизмещением 48 тысяч тонн. Толчок. Нечто проскользило мимо башни в сторону кормы и, наконец, освободило крейсер окончательно.
Кичатов поднял перископ и осмотрелся, задействовав режим ночного видения. Видимость была абсолютная. Море было пустынно на всем протяжении. Тогда капитан развернул перископ в сторону расположенного в пятнадцати милях берега с хорошо просматриваемыми яркими огнями Алги - крупного портового города на побережье.
Но еще за секунду до того, как увидеть сияющие, словно крохотные бриллианты, портовые огни, Кичатов испытал сильнейший стресс, когда прямо в глазок перископа глянул мертвый зрак, показавшийся из-за близости к окуляру бездонным. Огромный белый кит, не менее восемнадцати метров, плавал во взвешенном состоянии, едва не задевая носом башню.
При дальнейшем движении туша кита переместилась к корме, едва не задев горизонтальные рули, размещенные непосредственно за винтами. Кичатов суеверно сплюнул. Мертвый кит к несчастью.
Среди моряков в ходу поверье, что мертвые киты это души погибших в море. Самая дурная примета, когда киты выбрасываются на берег, тогда жди беды. Как говорится, подводник это не профессия, это судьба. Судьба парадоксальная, непредсказуемая. Особенно в те моменты, когда в шахте стоит под парами 90-ти тонная ракета.
«Стряхнув» с себя кита, Кичатов доложил о задержке в штаб флота контр-адмиралу Недорезову. Ответ пришел незамедлительно:
-Запускать «Гранат» по мере готовности!
Предстартовая подготовка заняла расчетные шесть с половиной минут, после чего Кичатов лично нажал кнопку пуска. Даже для корабля столь колоссальных размеров запуск МБР это событие. Твердый корпус скрежетнул откидываемой шахтной заслонкой, после чего вспыхнувшее в камерах МБР твердое топливо выбросило ракету наружу. От чудовищного давления крейсер просел в море больше, чем на 10 метров.
Корпус деформировался с такой же силой, как если бы лодка погрузилась на предельную глубину в полкилометра. Твердый корпус скрипел, рубка зашлась ходуном, на секунду лица дежурной смены и показания приборов размылись.
Воздушно-паровая взвесь рокочущим водопадом обтекла крейсер и МБР встала на стартовый столб. Через мгновение, разметав и частично испарив воду, она показалась над поверхностью моря.
С этой минуты шум МБР разом стих, и в рубку вернулись звуки: протяжные перекликающиеся писки радиолокационного комплекса и гидроакустической станции. Когда Кичатов их слушал, то в сердце закрадывалась безотчетная тревога. Единожды ему пришлось принимать участие в спасательной экспедиции, и эти тоскливые потусторонние звуки были единственными, что доносились из мертвого корабля, лежащего на океанском дне.
Внезапно монотонные сигналы радиоакустического комплекса изменились. В них неожиданно вплелась посторонняя нотка.
Капитан 3 ранга технической службы оторвал от приборов разом вспотевшее лицо и доложил:
-Неопознанная цель. Расстояние 10 кабельтовых. Быстро приближается!
Кичатов подумал, не «Вайоминг» ли вернулся. Американцы с самого начала учений, как всегда следили за ними на расстоянии, но потом неожиданно ушли. Нет, тут же опроверг он себя. Атомная подводная лодка «Вайоминг» типа Огайо имела водоизмещение свыше 18-ти тысяч тонн, и незаметно такая махина подкрасться не могла.
-Тревога! Готовить торпедный аппарат к предупреждающему пуску!
-Цель прямо под нами!
Кичатов похолодел. Под ними была морская глубина, и противник все это время таился под ними, создавая смертельную опасность, как для себя, так и для них.
-Цистерны на продувку! Срочное всплытие! Связь со штабом флота! - приказал он.
Радист успел вызвать штаб, и даже получить подтверждающий ответ, что его вызов принят. После этого в эфире наступила тишина, и лодка замолчала. Все последующие вызовы штаба оказались тщетны. Уже через пятнадцать минут район прочесывали вертолеты с вертолетоносца «Метка», оснащенные мощными радиолокационными станциями с подключением спутниковой навигации. Поиски результатов не дали. Не было ни «Кобры», ни следов ее предполагаемой аварии. По инстанции полетела секретная радиограмма, и уже через час сообщение о ЧП с атомным подводным ракетоносцем легло на стол Президента.

2.Столичный.
Москва. Оперативно-поисковое управление ФСБ «Смерч».

-Полковник, вы должны быть в курсе о плановых испытаниях атомной подводной лодки «Кобра»,- сказал генерал Серегин.
-Ракетоносец нового поколения. Режим «стеллс». Корабль невидимка.
-Это версия для печати. И мы будем придерживаться ее, пока будет возможно. На самом деле «Кобра» исчезла в морской акватории в 30-милях от Алги. Никаких следов аварии. Ни выброса топлива, локального повышения температуры воды, повышения уровня радиации (на лодке установлен водородный реактор на тепловых нейтронах мощностью 50 тысяч лошадиных сил), обломков и аварийных буев. Спасательная операция негласно продолжается до сих пор. Все безрезультатно.
-Сколько прошло времени?
-11 суток. Специалисты аналитического отдела утверждают, что такое в принципе возможно лишь в одном случае. Если на борту включен режим невидимости, а сам ракетоносец в форсированном режиме ушел из заданного района.
-Государственная измена?
-Исключено. Капитан 1 ранга Кичатов проверен тысячу раз. К тому же в НАТО никто не обращался. А ведь за прошедшее время до Флориды можно было дойти.
-Тогда, что остается? Захват? Террористы?
-Маловероятно. Чтобы захватить подводный крейсер в подводном положении нужно обладать технологией, которой в мире никто не обладает. Если даже допустить невозможное. Террористы давно бы выдвинули требования или выпустили ракеты. Ситуация неоднозначная.
Судя по паузе, должно было последовать само задание. Полковник Картазаев по прозвищу Вольд превратился в слух. Как всегда при получении инструктажа генерал запасся стопкой ксероксных листов. Он передал Картазаеву верхний. Это оказалась ксерокопия фотографии молодого щеголеватого человека.
-Николай Лауэр. 28 лет. Мичман с «Кобры». 3 дня назад опознан в порту Алги. Живой и здоровый.
-Следовало бы его упаковать и к нам в Москву!
-А лодка? Не надо необдуманных решений!
-Виноват.
Генерал передал еще лист. Снова фотографию.
-Майор Бельцов. Я его хорошо знаю, - сказал Картазаев.
-По моему приказу вылетел в Алгу. Однако на связь не вышел. Зип не прослушивается.
-Понятно.
-Что вам понятно? Только не надо корчить из себя супермена. Ваше задание будет состоять в том, чтобы прощупать Лауэра. Только осторожно. Ну и попытаться установить, что произошло с Бельцовым. Но главное-лодка! Что с ней? Где она? Что с остальным экипажем?
-Разве Лауэр до сих пор в Алге?
-По моему приказу его не трогали. Судя по описаниям свидетелей, ведет себя адекватно. Скрываться не собирается. Во всяком случае, пока. Вам надо поторопиться. В любой момент события могут выйти из-под контроля. Если Лауэра спугнуть, то оборвется единственная ниточка, ведущая к тому, что произошло с «Коброй». В помощь вам будет выделен наш сотрудник. Вы слышали о программе модифицированных бойцов?
-«Парус»? Ведь программу закрыли.
-Программу закрыли, а специально модифицированные бойцы остались. Настало время вам познакомиться со своим напарником, товарищ полковник.
Серегин нажал клавиш селектора. Вольд обернулся на шум отворяемой двери.
Первое: модифицированный боец оказался женщиной. Второе: женщиной шикарной. Она как две капли напоминала блондинку из старинного фильма «Укол зонтиком». Белокожая, высокая грудь, настоящий оладий. Интересно, на нее Пьер Ришар залазил или нет? Профессионально озаботился Картазаев. Вполне возможно девушку и лепили под французскую кинодиву. Качественная модификация.
Вольд, как правило, работал один.
Но не в этот раз.
-Знакомьтесь, Раиса Томлева! Полковник Вольд!
Картазаев не поленился, встал и пожал горячую ладонь. Обычная женская ладонь. Он счел за лучшее так и думать. Обычная женская ладонь.

В 13 лет Раиса Томлева впала в наркотическую кому и должна была умереть. Ее спасла запускаемая программа медицинских исследований, проводимая ФСБ.
Реаниматоры пришли в ужас. Цирроз печени, хронический панкреатит, сифилис и еще целый букет в 13 лет.
Ее не вылечили. Ее вылепили заново. Отреставрировали память и фигуру. Здесь Вольд оказался как всегда прав. В боевой работе могли пригодиться не только умение модифицированного бойца махать кулаками.
Образование Рая Томлева получила в институте, вместо названия имеющего лишь номерной знак, подведомственного ФСБ, и охраняемого частями специального назначения. Было непонятно, от чего они больше охраняет: от угрозы извне или оттого, что разбегутся проходящие обучение курсанты. Вернее, курсантки.
Говорят, вначале были и мужчины, но Парус отсеял всех. Женщины тоже выдерживали нагрузки далеко не все. Некоторых забирали в психушку прямо с лекций. Скучно не было.
Пока программу окончательно не закрыли, полный курс успели пройти 7 человек. Выпускников приветствовал сам Президент.
- Вы должны проблемы не решать, а уничтожать, - сказал он.
При этом он улыбался, но улыбаться президент не умел. У него было странное лицо: лицо ангела и лицо убийцы одновременно. Ангел и убийца мирно уживались в лице Рубина до тех пор, пока не случалось очередное ЧП. Тогда мгновенно и страшно на первый план выходил убийца проблем. Лицо президента обжигало, словно студеный январский снег, и он начинал действовать яростно, бескомпромиссно и без малейших колебаний. Приказы в таких случаях отдавались только устно, и можно было только догадываться, КАКИЕ это приказы.
Про Вольда Раиса Томлева услышала от своей подруги Риты, она тоже попала в «Смерч», и их готовили как связисток и телохранителей одновременно.
-Для связи, - игриво смеялась Ритка, бедовая девчонка.
Рита Власкина была погодкой Томлевой. Парус прижился в ней особенно эффективно, имея перекос в сторону сексуальных качеств. Так что Рая сильно рисковала, пуская подружку в свою койку в гостинице, чтобы поболтать на ночь.
Ритка как бы невзначай клала ей под одеялом руку на грудь, легко вела по соскам, которые напрягались безо всякого со стороны Томлевой усилия. Та мягко отстраняла руку.
-Эх, Рая, знала бы, сколько в тебе наслаждения я могу разбудить, - вздыхала Рита, опуская ей руку между ног.
-Я натуралка, Ритка! - вспыхивала Томлева, перехватывая ее быструю жаркую ладошку.
В конце концов, под угрозой скандала девушки договаривались, что Ритка просто полежит с ней рядом, не давая волю рукам.
-Но не воображению! - подчеркивала Рита, и нашептывала горячим шепотом подружке ужасные вещи на ушко. И то ли от горячего дыхания или от навеваемых рассказами жарких образов ушко воспалялось, становилось пунцовым, и чувствовала Рая разливающееся в низу живота трепещущее тепло.
Власкиной уже довелось работать с резидентами «Смерча». Как она призналась, из них было мало чего вытянуть.
-Но мой язык кого хочешь до греха доведет! - Ритка смеялась, и длинный язычок ее трепетал как флаг на флагштоке.
Про Вольда Рите тоже довелось наслышаться.
-Козел это! – безапелляционно заявила Ритка.- И чурбан! Выполнить задание любой ценой! А сам баб трахает как резиновых кукол.
-Все ты, Ритка мужчин оцениваешь с одной точки зрения! Как они трахаются!
-А как же их еще оценивать?
После всех этих разговоров Томлева даже видела Вольда во сне. Огромный мужик лапал ее густо поросшими волосами руками. В конце концов он так ее возбудил, что она испытала во сне непонятное ей волнение, которое наяву не испытала ни с одним мужчиной. Можно было сказать, что Вольд стал первым, который взволновал ее как женщину.
Встреча с настоящим Вольдом стала не разочарованием. Потрясением. Появилась практически религиозная вера, что это какой-то другой Вольд. А сейчас откроется дверь и влетит настоящий. Плечи вразлет и брови вразлет. Глаза голубые. Улыбка широкая, губы алые. В общем, интеллигентный принц с плечами тракториста из девичьих мечтаний.
Когда они сели напротив друг друга, Томлева подумала, что она может коснуться его голой коленкой, и сама мысль об этом была ей неприятна. Наверное, генералу было бы интересно узнать, о чем думают подчиненные ему женщины, получая задание.

Дело обстояло в следующем.
В день, когда случилась знаменательная встреча, погода установилась на загляденье. Август месяц, а солнце припекало как в июне, подтверждая гипотезу о смещении климатических зон к северу. Что означало, что к Алге медленно, со скоростью пять метров за сто лет, но как говорится верно, подступает Африка. Погода не радовала гражданина Улесова, лоцмана порта.
Он шел по территории, погруженный в невеселые думы. Зять Улесова некто Лауэр служил мичманом на злополучной «Кобре». Об аварии в порту, конечно, все уже знали. И что теперь? Осталась дочка вдовушкой, ибо надежды после 3 суток поисков уже не было никакой. Как бывалый моряк Улесов знал это.
И вдруг наш лоцман видит, как из-за контейнерных рядов временных складов выходит зятек. Живой - здоровый. На нем вместо привычной формы, которая, казалось бы, стала его второй кожей, и которую дура-дочка призналась, мичман иногда не снимал даже во время секса, так вот, вместо привычной формы на нем зеленое кашемировое пальто и пенно-белый атласный шарф.
Лоцман, потеряв дар речи, застыл на месте, а наш вроде бы мичман спокойно поворачивается в сторону морвокзала и удаляется неспешным шагом. Тут на лоцмана возвращается способность соображать, и он с истошными радостными криками, захлебываясь от переживаний, кидается за зятем, но нет. Гражданин спокойно оборачивается и спрашивает, что вы тут плетете, дядя. Никакой я вам не зять, и фамилия моя хоть и Лауэр, но должно быть я другой Лауэр, раз вас в упор не знаю. И никакой я не мичман, и совсем даже не военный, а сугубо мирный человек. Старый лоцман кричит:
-Что ж ты делаешь, супостат? Или другую нашел? У тебя жена на 7-м месяце, скоро родит, ты это понимаешь?
Лауэр продолжает гнуть свое, и чтобы дед отстал, показывает ему документы, в которых черным по белому написано, что он не мичман, а совсем даже наоборот, официальный представитель некоей фирмы. И спокойно себе так дальше удаляется.
-Улесов божится и клянется, что это его пропавший зять. Названия фирмы он не запомнил, но утверждает, что знает арендованные ею причалы, - закончил генерал. - Вот с этого и начнете.

Когда они выходили, то в приемной столкнулись с еще одним посетителем. Мужчина в форме подполковника военно-космических сил сидел, плотно задвинув козырек на самые глаза. На коленях у него стоял серебристый чемоданчик, прикованный цепочкой к руке.
При виде выходивших офицер даже не шелохнулся, словно цепной пес, дожидавшийся и слушающийся только хозяина. Вольд прошел было мимо, но в самых дверях встал как вкопанный так неожиданно, что Томлева наехала на него всколыхнувшейся грудью. Вольд, как ни в чем не бывало, достал из кармана сигарету и стал мять. После чего, нарочито медленно повернув голову, демонстративно оглядел сидящего. В ответ чемоданоноситель так же демонстративно посмотрел на него. Во взглядах мужчин сквозила взаимная неприязнь.
-Владимир Петрович, здесь не курят, - сказала Томлева, чтобы разрядить остановку.
Тогда Вольд продолжая мять сигарету, размял ее в пыль. Девушке показалось, что сидевший едва заметно усмехнулся, искривив по-змеиному узкие губы в подобии оскала. Оказавшись в коридоре, Вольд повернулся к девушке и довольно грубо предостерег:
-Никогда не делай мне замечаний!
Это оказались первые слова, обращенные к новой напарнице, и симпатии они ему не прибавили.

Часть 1.
Шторм.

Глава 1.

Чужие люди бывают больше похожи друг на друга, чем единокровные братья Бзилковские. Старший Михаил, писаный красавец, высокий и статный, обязан был пользоваться успехом у женщин по самому факту своего рождения, но крыша у него съехала конкретно. Он давно перестал выходить из дома, оставив открытым в своем добровольном заточении лишь маленькое окошко в мир в виде слабосветящегося монитора старенького компьютера.
Феликс в отличие от братца был аферистом от природы. Худющий и длинный (под два метра ростом), готовый от худобы сложиться, словно перочинный ножик. Женщины его презирали, и желание секса, неважно какого по качеству и содержанию, пожирало его изнутри. Он вечно ввязывался во всевозможные авантюры.
Матери своей братья Бзилковские не знали. Отец братьев Олег Олегович Бзилковский утверждал, что обстоятельства заставили ее оставить их, но когда-нибудь она обязательно вернется, и не позволял говорить о ней плохо.
Олег Олегович был оптимистом. Он работал школьным учителем на окраине Алги. Школа была бесплатная, и в ней учились лишь дети нищих. Это было озлобленное, неподконтрольное стадо. Многие имели судимости и сидели в каждом классе по четыре года. Старшеклассницы периодически рожали. И все завидовали черной завистью богачам, проносящимся мимо облупившихся стен школы на роскошных черных лимузинах. Только это происходило крайне редко. Богатенькие Буратино не желали пачкать свои сверкающие штиблеты в их донельзя изгаженном и вонючем районе.
Ничем не оправданный оптимизм Олега Олеговича заключался в том, что он верил, что сумеет выбраться из той клоаки, куда загнала его жизнь. Он покупал газеты с объявлениями о найме на работу и жирно округлял тупым синим карандашом адреса престижных колледжей, куда его должны якобы пригласить. На его рабочем столе лежала таблица с цветами автомобилей, и он мучился извечным вопросом, какой выбрать, если у него вдруг появятся деньги. Он застывал перед витринами в искренних сомнениях, какой костюм выбрать: от Гуччи или Труссарди? В сами магазины его давно не пускали из-за затрапезного вида.
Вообще-то это был незлобный человек. Иначе Феликс давно бы сбежал от него. Предок часто хвалился, что в молодости подавал большие надежды, после той поры прошло много лет, и он не прекращал их подавать. Годы шли, ничего не менялось. От предыдущих мечтаний остался лишь старенький компьютер, за которым сутками просиживал старший сын. Потомственный неудачник по жизни.
Компьютер являл собой образец самопального творчества и, скорее всего, был собран в слесарной мастерской из оставшихся после ремонта калькуляторов деталей. Никаких сведений о годе сборке или хотя бы о веке, когда его сколотили. Комп не высвечивал никаких сведений о заложенных технических характеристиках, и, судя по всему, некоторых вообще не имел. Феликс и не подходил бы к нему на километр, мало ему мозги засоряли в их бесплатном обезьяннике, если бы комп легко и непринужденно в любой час дня и ночи не входил в Интернет.
Здесь уж он оторвался. Накачал 10 тысяч цветных фотографий, распечатал на школьном принтере, а потом загонял малявкам по рублю за штуку. Брали слабо. Детишки в 10 лет вообще мало интересуются порнографией. Тем более в киосках продавали гораздо более качественные фотки. Феликса до глубины души возмутило, с какой легкостью их продают детям, хотя по закону это запрещено. Феликс заскучал.
Ему стукнуло 15,а все вокруг только и хвастались, как трахают девиц без разбора. Феликса задевало, что он не испортил еще ни одной девушки. Как-то это было не по-мужски. Решив лишиться невинности, он столкнулся с непредвиденными трудностями. Ни одна из девиц, к которой он обратился, не хотела иметь дела с двухметровой дылдой. К тому же без денег. С дылдой они, может быть, и имели дело, если бы она (дылда) была при деньгах.
Аферист стал подкарауливать пьяных девиц в школе после танцев. Первая в его жизни ему запомнилась, остальные нет. Она что-то твердила о женской верности, пока он спускал с нее трусы.
-Ерунда, один раз не считается, - уверенно заявил Аферист (это была его постоянная кличка среди школьной шпаны).
Одного раза не хватило, тогда он спустил с девушки трусы во второй раз, втирая ей мозги, что два раза за один вечер считаются как один раз и соответственно не считаются тоже.
Перебравшая девушка на следующий день ничего не помнила, как не помнили и все последующие. Вскоре девицы ему наскучили. Какой смысл надрываться, если они ничего потом не помнят?
Убедившись на примере, что он всего может добиться легко и без особых усилий, Аферист подумал, а почему бы ему не взяться делать деньги. Феликс всерьез подумывал о том, чтобы ограбить школьного сантехника, продающего на переменах гашиш в мужском туалете. Сантехник был тщедушный, и его можно было огреть металлической трубой, вздумай он орать. На его счастье, он вовремя увидел, как старпер садится в иномарку, где уже сидят краснокожие мордовороты каждый весом в центнер, и ему едва не сделалось плохо. Он понял, что был совсем недалек от плавания в море с бетонной балкой на шее.
Потом он подсмотрел по ящику передачу про хакера. Корреспондент так расписывал, сколько он там украл, что Аферист сразу понял, это его. То, что для этого придется раскрутить трусливого братца, его не пугало. Его никогда не пугали трудности на ниве преступного бизнеса. Можно было напоить Миньку как тех же девиц, но это могло отразиться на качестве хакерской программы.
Аферист избрал другой подход. У братца было два любимых занятия: компьютер и книги в ярких обложках. Аферист отродясь книжек не читал, но знал по повторяющимся рекламным слоганам, что речь идет о похождениях суперагента Жильбера Мукалтуша. Михаил по нему с ума сходил. Этим грех было не воспользоваться.
Что Аферист только не плел братцу, чтобы толкнуть его на благодатный путь хакерства. Он тыкал ему книжку под нос и говорил, что Жильбер Мукалтуш не отступил бы на его месте, потому что Мукалтуш человек, поэтому про него и книжки строчат, а про Михаила Бзилковского никто никогда книжки не напишет, потому что он не человек, а дерьмо. Когда ругательства не помогли, Аферист стал цитировать якобы самого суперагента, хотя отродясь ни одной книжки не прочитал. В его речах Жильбер Мукалтуш рассуждал как заправский зек, попавший на страницы в короткий промежуток между двумя отсидками за воровство.
Михаил сидел с округлившимися глазами и, наверное, уже в сотый раз просил оставить его в покое. Не на того напал. Аферист бомбил его цитатами до глубокой ночи, когда братцу стало действительно все равно, и он сказал, что напишет программу.
В городе в параллельном режиме существовали две банковские системы: сбербанка и ССД. Среди владельцев ССД (аббревиатура расшифровывалась как-то "Сделай себе деньги") были капитан порта, директор Алгинской мясной компании и ректор Института международного базара и рынка. Денег там было немерено. Банкоматы стояли по всему городу. От них не убудет, если они возьмут немного.
Аферист спал умиротворенный, а братец всю ночь стучал по клавиатуре, словно сумасшедший дятел. Наутро Аферист проснулся бодрый и деятельный, а Михаил, трясясь от страха, протянул ему две узкие самодельные карточки. Аферист поинтересовался, а вторую зачем.
-На случай, если что случится, - Михаил лязгал зубами от ужаса, глаза как два пятирублевика.
Аферист покровительственно похлопал его плечу. Ничего, мол, не случится, а я тебе куплю новую книжку про нашего дружка. Ноги сами понесли его в центр. Вскоре дрожа от нетерпения, он оказался перед банкоматом на Маршальской улице. Феликс сунул в прорезь записанную братцем самоделку. Смотрелась она не ахти. Помятая, ручкой написано вкривь и вкось. Если не сработает, под суд отдам паразита, подумал Феликс. Банкомат высветил обычную бодягу с требованием пароля, но тут же подавился. На экране появилась корявенькая надпись:
-Пиши сумму. Не больше 100 рублей. У тебя 5 секунд.
Аферисту хватило незаурядного ума, чтобы приписать к искомой сумме еще пару нулей. Он сомневался до последней секунды, что кусок картонки, криво отхваченный братцем от клеенки, сработает, но тут в кювету вывалились десять тысяч.
В этот день Феликс бросил школу и ушел из дома, не оставив братцу ни копейки из полученного куша. Но про долг он помнил, он же не негодяй какой-нибудь. Встанет на ноги, потом отдаст.
Он бомбил банкоматы до тех пор, пока в один из солнечных дней, на него вдруг не упала тень, и, оглянувшись, он увидел за спиной двоих крепких мужчин и сразу сердцем, желудком, печенью понял, что они из милиции. Они сверлили его взглядом, и один из них с дружелюбной улыбкой протягивал наручники, будто примерить предлагал, гад.
Будто вспомнив важную вещь, со словами «Минуточку, я должен забрать свою карточку», Феликс сунул в прорезь банкомата запасную братскую карточку. Считывающее устройство считало ее, и эта запись оказалась последней, что смогло прочесть электронное чудо. Поначалу из банкомата повалил жидкий дымок, после чего самоделка оглушительно лопнула прямо в приемнике, выплюнув расплавленную едкую струю. Одежда оперативников была немедленно объята пламенем. Феликс чудом не загорелся сам.
-Я люблю тебя, братка! - рыдал он, вбуриваясь словно противокорабельная ракета в толпу зевак. - Я подлец, я это знаю. Но я все верну!
Вскоре Аферист возник на пороге родительской квартиры и упал в ноги старшему брату. В одной руке у него была бутылка дешевого вина, в другой последняя книга о похождениях Жильбера Мукалтуша. У Михаила глаза загорелись при виде книжной новинки, а про остальное он даже и не спросил. Похоже, он и отсутствия брата не заметил. Поначалу это задело Афериста, но потом он высосал принесенную бутылку хереса, успокоился и поинтересовался у братца:
-Что ты думаешь насчет порта?
-А что порт? - безмятежно спросил Феликс, ласково поглаживая книжку по обложке точно так же, как матросы поглаживали портовых шлюх, должно быть это сильная штука, спустя пары месяцев воздержания гладить потасканную шлюху.
-А что ты думаешь о будущем? - напирал Аферист.
-У меня есть книжка и компьютер, большего мне не надо. Думать о завтрашнем дне, портя себе настроение, я не хочу.
-А придется, - с осуждением сказал Аферист. - В порту крутятся бешеные бабки. Наше дело взять их. С банкоматами получилось, получится и с портом.
Михаил побелел от панического ужаса.
-Да ты что, сдурел? В порту всем мафия заведует! Они нам враз башку скрутят.
В общем, ни в какую. Аферист был вынужден пойти на крайние меры. Он отнял у брата только что подаренную книжку, а когда это не помогло, взял под мышку компьютер. И Михаил сдался.
-Ты меня погубил, так и знай! - сказал он.
И опять он всю ночь стучал по клавишам, и опять Феликс спал.
За ночь брат успел влезть во внутреннюю сеть фирмы «Гелион», одного из многочисленных дилеров порта. Как и все дилеры «Гелион» являлся огромной пиявкой на жирном многострадальном теле порта. Фирма имела огромные барыши, ведя две отчетности и кладя разницу в карман. Кроме этого брат обнаружил еще кое-что странное.
-Представь себе айсберг, - сказал он. - У обычного айсберга две трети скрывается под водой. Над водой торчит макушка, а в глубоких холодных водах скрывается огромное тело. А что имеем у «Гелиона»? - он сделал эффектную паузу. - У него под водой ничего нет. Пустота. Вакуум. Я пытался копнуть глубже, и там ничего. Полное ощущение, что фирму никто никогда нигде не создавал. Однако она существует. Все липа: счета оффшорных зон, лицензии юридических контор-однодневок, созданных для того, чтобы провести единственную в своей жизни регистрацию и тут же лишиться лицензии. «Гелион» нечто вроде детища призраков. Сразу видно, что жулье крупного масштаба. У такой не грех и позаимствовать средства, - в речи брат тщательно избегал слова «воровать», Феликс подозревал, что Михаил специально выискивал подобную фирму, чтобы заглушить укоры совести. - Я тут дополнительные денежные потоки выделил, - с вдохновение продолжал братец.- Они, чтобы главному налоговому инспектору взятку заплатить, из той же налоговой инспекции деньги вытягивают, пользуясь очень сложной банковской схемой, - заметил Михаил. - Тут у меня есть счет инспектора в Мясном банке.
-Давай пошантажируем его! - загорелся Аферист.
-Да ты что! Это страшные люди. Кроме налоговиков они еще и ментам платят из отдела расследования умышленных убийств. Знаешь, с какой формулировкой? За убой скота.
-Пожалуй, ты прав, и шантажировать их не стоит.
-Вот и я говорю. Есть резон не лезть на рожон, а поработать с теми, кто уже …заимствует деньги у «Гелиона». Есть такой господин по имени Муха, ему срочно понадобился программист. С предыдущим у него какие-то проблемы возникли. Сбежал, наверное. Так вот. Муха связался с неким Костогрызовым, господи, у них фамилии даже нелюдские, с просьбой прислать парня, имеющего криминальный опыт в программировании. Извини, я наврал там про тебя, что ты в тюрьме три раза сидел, - виновато произнес Миша. - Кличку тебе оставил Аферист, но во всем остальном ты теперь крутой кент. Они клюнули на наживку и назначили встречу. В баре «Мокрая глотка» есть такая Тамара. Подойдешь к ней, скажешь, что от Костогрызова.
-Посуди, какой я программист? Помоги, братка! - взмолился Феликс. - Я все делать буду, как ты скажешь, ты только программы пиши.
Под видом того, что братцу и делать ничего не придется, и всю ответственность он берет на себя, Феликс Мишу уломал.

Бар располагался в десяти метрах от моря. Волны, усеянные окурками, с шорохом терлись об изношенную гранитную набережную. Посетителей было мало. Феликс прошел к стойке и спросил у одинокого клиента, как ему найти Тамару.
-Если хочешь подкатиться к Томе, то не советую, - сказал мужчина. - Она Полковника ждет. Конкретный кент. Говорят, все время в тюрьме сидит, а между ходками всех подряд мочит.
Феликс успокоил клиента, что на место Полковника не претендует, и что его прислал Костогрызов. Мужчина вынул мобильник, сказал несколько слов и кивнул на дверцу за стойкой. За ней оказалась крохотная комнатушка с единственной панцирной койкой, стулом и небольшим столиком. На столике стояла бутылка текилы, ею же и пахло.
На кровати сидела женщина ухоженная и красиво одетая. Она спросила, как его зовут.
-Костогрызов сказал, что придет аферист с опытом, - сказала она.
Феликс с готовностью подтвердил, что еще с каким.
-На афериста ты мало похож, больше на доходягу, - засомневалась она. – Мне сказали, Аферист парень с прицепом. За ним такой шлейф тянется, за который другого давно бы уже удавили. Крутой кент. Не такой, конечно, как мой Полковник.
При этих словах Тамара провела рукой по кровати, и видно было, как воспоминания о былом ввергли ее в тихую грусть.
-Мой Вова еще вернется, - пообещала она неизвестно кому с ноткой угрозы.
Она велела Феликсу прийти к часикам восьми и сесть за столик. К нему подойдут.
Остаток вечера Миша отчаянно заламывал руки. Ему было страшно и стыдно.
-Я с уважением отношусь к твоим сомнениям, - сказал Феликс - Честное имя это великая вещь. Я тебе даже скажу, что это такое. Это когда в пятьдесят лет ходишь выбирать цвет авто, которое ты никогда не купишь и облизываешься на женщин, которым западло трахаться с тобой. И еще выходить в булочную ночью, потому что на твоих единственных штанах сломалась молния. И подкладывать вату в стоптанные каблуки туфель. И носить отцовский пиджак со старческой перхотью на плечах. И еще…
-Я понял, - поспешил Михаил остановить словесное извержение не в меру разошедшегося брата.
-Твоя совесть чиста, - успокоил Феликс. – Ты ведь честным и помрешь, а я уж побуду аферистом. Мне не привыкать.
В назначенное время он ждал в указанном месте. Бар был полон, и Феликс засомневался, как его найдут в шумной полупьяной толпе, но стоило ему присесть, почти сразу подошел парень в длинном пальто и кепке. На остром носу тонкие очки. Феликс еще засомневался. Бандиты в его представлении выглядели иначе.
-Здорово, Аферист! - сказал парень. - Да не дергайся ты! Меня Муха прислал. Давай знакомиться. Пятрас Буйвидас. Будем работать? Ты в каких прогах катаешь? В 5-м «Кредите»? У тебя в девайсе какой кордец стоит? На сколько гектар?
Феликс с готовностью подтвердил, что в 5-м «Кредите» разбирается, хотя даже не представлял, что это такое. Как впрочем, и первые четыре. В животе возник холодок. Подведя итог скорому разговору, Буйвидас встал и кивком позвал за собой. Они вышли из бара и сели в поджидавший джип. Феликс впервые в жизни сел в джип. Внутри пахло кожей и духами. Спереди сидели двое, один здоровый за рулем, типичная бандитская рожа. В пасти огромные, в большинстве своем, золотые зубы. Кличка соответственно Зубатый. Коротко, Зуб. Второй сам Муха в зеленом пиджаке. Коротконогий мужичонка лет пятидесяти с большим пузом. Редкие волосы зачесаны назад и помазаны кремом. Вонючим. Джип с ходу рванул и понесся в сторону центра.
-Куда мы едем? - опешил Феликс.
-Отсидимся на хате. Ночью идем на дело, - ответил Муха.
Вот тут Феликс по-настоящему испугался. Они с братом рассчитывали, что у них будет время подготовиться к предстоящей работе, узнать о ее характере и заранее записать программный пакет.
-Мне надо забрать свой комп! - в отчаянии выкрикнул Феликс.
-Не бойся, Аферист. Техника у нас своя, - «успокоил» Буйвидас. - Ноутбуки «Каравелла», нам их с японской выставки стащили. Слыхал?
Про Японию Феликс слышал, про «Каравеллу» нет.
-Много болтаешь, Петька! - пресек разговор Муха, говорил он лениво, запрокидывая набриолиненную голову и поглядывая на собеседника свысока. - А ты, Аферист, будешь сидеть там, где сказано, и не вякать.
Они въехали в город рядом с рынком в форме древнеегипетской пирамиды и свернули на Повстанческую. Но проехали по ней совсем немного, после чего углубились внутрь квартала. Здесь стояла старое общежитие, где еще с прошлого века жили вьетнамские докеры.
Здание внушало ужас. Создавалось полное ощущение, что на него фекалировали непосредственно с крыши, и фекалии стекали по стенам. Внутри было еще хуже. В комнате, куда они зашли, не было обоев, а также выключателей, розеток и лампочек. Одни дыры в стенах. В ванной отсутствовал унитаз, раковина, ну и, естественно, сама ванна. Все было уворовано и продано азиатами.
Феликс понял значение слова «разруха». Это когда приезжают вьетнамцы и живут. Вдоль стен лежали матрасы, на них и расположились. Феликс подумал, что до его разоблачения, которое наступит в момент, когда он сядет за компьютер, остались всего несколько часов, мало того, их он проведет во вьетнамском нужнике.
Он попробовал представить себя пятидесятилетним, выбирающим цвет своего будущего автомобиля, а потом шестидесятилетним, стоящим перед той же дилеммой, и потряс головой, изгоняя крамольные мысли. Бедные сами виноваты в своей нищете. Надо воровать как все остальные.
Феликс подумал, что не помешало бы небольшое землетрясение. Чтобы мафиозники погибли, а он бы остался жив. Или чтоб в джип подложили бомбу, бандиты успели сесть, а он нет. Незаметно он задремал.
Во сне Зубатый заводил заглохший джип в ручную, вращая огромную кривую ручку. Тот заводить не желал и почему-то пятился. Тоже приемлемо, подумал Феликс.
-Вставай, бандюга! - Пятрас тряс его за плечо.
Остальные были уже на ногах. Муха подошел, распространяя резкий запах дорого одеколона. Феликса едва не стошнило.
-Слушай сюда, Аферист, - сказал главарь. - Сейчас мы подъедем кое-куда в район порта. Куда конкретно, тебе знать не надобно. Если места знакомые, то лучше сделать вид, что видишь в первый раз. Ты получишь доступ в корпоративную электронную сеть. А дальше тебе все Петька Эстонец объяснит. За работу получишь десять штук баксов. Костогрызов сказал, что это твоя обычная такса. Хоть предыдущему программисту мы платили меньше.
-А куда он девался? - спросил Феликс и прикусил язык, Муха буквально ожег его взглядом.
-Тебе этого лучше не знать сынок. Получил бабки и отвалил.
Стоило Феликсу замешкаться, как Зуб взашей вытолкал его на лестницу. И сам все время держался сзади, неукротимо надвигаясь, словно танк и грозя раздавить, если ему вздумается замедлить шаг.
Джип завелся с полуоборота, и Зубатый погнал его по внутриквартальному проезду. Феликс молил бога, чтобы он проколол шину, не догадываясь, что на джипе стоят бескамерные покрышки. Но бог его молитвы все-таки услышал.
На самом выезде на Повстанческий проспект стояла машина ДПС. Милиционер указал жезлом на обочину. Подойдя к боковому стеклу, сказал:
-Лейтенант Белов. Ваши права.
У Зубатова прав никогда не было, но он оставался спокоен. Он предложил договориться за сто баксов. Обычно он давал пятьдесят, но сейчас торопился. Когда лейтенант отказался, Зубатый удивился.
-Выйдите из машины, - повторил лейтенант.
Зуб опустил руку под сиденье, где у него был пистолет. Феликса скрутил желудочный спазм. Еще он опасался за мочевой пузырь.
-Подожди, - нехотя остановил Зуба Муха.
Со словами «Лейтенант, сейчас мы все уладим» он достал мобильник и набрал номер приемной главка УВД. Секретарша Римма Блендяева недовольно сморщила припудренный носик. Она была на 3-м уровне, и назревал рекорд. Поставив компьютерные кубики на паузу, Блендяева, наконец, соизволила снять трубку.
-Свяжите меня с генералом Керенским, - в повелительном тоне велел Муха.
-А кто это говорит?
-Скажите, Муха.
Блендяева включила селектор и произнесла в нос:
-Артур Иванович, вас какая-то муха.
Керенский в сердцах ругнулся. Секретарша была полнейшая дура, но являлась дальней родственницей самого мэра Мануйлова и была устроена на должность по высочайшей протекции, к тому же он, осмелев, начал, ее понемногу потрахивать, так что все остальное становилась совершенно неважно. Сам Керенский начинал с того, что пас коров на окраине Алги, и его здорово заводило, что он сношает родственницу мэра.
-Керенский у аппарата! - эти слова стали последними в истории городской компании мобильной связи «Медуза».
Ударный ток непонятного происхождения вызвал массовый выход из строя сетей управления. 70-ти метровая ретрансляционная башня в центре Столичного проспекта погасла.
Муха потряс бесполезным аппаратом и произнес:
-Знаете, лейтенант, мы никуда не поедем.
В ответ из патрульной машины слаженно вылетело четверо с автоматами и, припав на одно колено, грамотно взяла джип на прицел.
И Муха легко изменил свое решение.

Глава 2.

Для прибывших агентов был забронирован номер в отеле «Морж», расположенном в центральном районе Алги. У Томлевой при себе имелся «дипломат», стоимость которого исчислялась десятками миллионов долларов, и носящий условное название зип. В комплект входили многоканальный полностью защищенный от прослушивания сверхкомпактный узел спутниковой связи и в специальном терм-боксе ампула «Витазина», универсального регенерационного препарата.
Основной контингент отеля составляли иностранцы, завязанные непосредственно на порт: торговые агенты, диспетчера стивидорных компаний и коммерческие представители судоходных линий. На первом этаже ресторан, бар, казино. На каждом этаже проститутки. Портье неодобрительно отнесся к тому, что Картазаев приехал со своим «самоваром в Тулу», чем несправедливо лишил его законных процентов, которые он имел с местного сутенера Обрезкова по кличке Понятой. Обрезков слыл законченным типом, случалось, что если клиент отказывался от услуг его «парка», легко и непринужденно терял над собой контроль. Говорят, он был импотент, но терпеть не мог командировочных, которые в свой приезд игнорировали дешевый секс (не включая счет за услуги венеролога). В такие моменты он запросто мог «подписать» совершенно невинного человека, который даже предположить не успевал, за что. Чтобы избавиться от трупа у Понятого имелись связи в ближайшей рыбацкой артели - и концы в море. Пару раз утопленники некстати всплывали, и зарвавшийся Поня было, влип, но Керенский его отмазал. Так что в данном случае портье имел законные основания ждать развития событий.
Картазаев и не подозревал о наслоении многих событий, который должны были произойти, и которые он вызвал, даже не пошевелив пальцем, одним своим прибытием.
Вольд собирался уходить, когда в дверь номера вкрадчиво постучали.
-Здравствуйте! - сказали с той стороны, Вольд промолчал, будет он еще со всеми подряд здороваться. - Вам записка!
-От кого?
-Откройте, я все объясню.
Картазаев достал «спектр» с полусотней патронов в магазине, которые пистолет-пулемет был способен выпустить за 6 секунд. Полковник открыл дверь так, что она скрыла оружие, но ствол был направлен точно в голову гостя. Это был совсем юный парнишка, чистый и наивный как ангел.
-Вам велено передать записку, - сказал он.- Не желаете развлечься. Я беру недорого.
Картазаев спросил, кто передал записку, но парень сказал, что получил ее от бармена, а тому дал некий господин. Картазаев грубо захлопнул дверь перед носом ангелоподобного дьявола.
В записке было всего три слова. «Жду в баре».
-Про нас никто не знает! - воскликнула Томлева.
-Есть один гений, который знает все,- процедил Картазаев.
Они спустились.
Рая хотела сесть к стойке, но Картазаев взял ее за локоток и подтолкнул к столику в глубине зала.
-Гостю тоже надо где-то сесть, - объяснил он.
Следом в зал вошли быстроглазые молодые люди, судя по выправке, бывшие военные, профессионально осмотрелись и вывели пару поднабравшихся граждан. Лишь потом вошел прихрамывающий человек в очках. Он выискивал их глазами, но Картазаев не сделал ни единого телодвижения, чтобы помочь ему. Нужное направление указали телохранители.
-Здравствуйте, Владимир Петрович, - сказал он, присаживаясь без спроса.
-И вы будьте здоровы, Иосиф Александрович.
-Вы знакомы? Может, вы нас представите? - спросила Рая.
-Профессор Закатов, - очкастый церемонно привстал. - Извините, я должен быть осторожен.
-Опять поставили на счетчик? – заметил Картазаев.
-С коммерческой стороны все нормализовалось. Спасибо Пал Санычу. Сделал пару звонков, спустил дело на тормозах.
-Рад за вас. С чем пожаловали?
-Наслышан про ваш феномен, девушка,- продолжил Закатов.- Парус - это интересно. Если будет время, заходите в мой институт. Поработаем с вами. Да и плачу я прилично.
-Вы знаете про Парус? От кого? - удивилась Рая.
-От Пал Саныча, конечно.
-Ближе к теме! - встрял Картазаев.
-Разумеется, Владимир Петрович,- он с нервным хрустом выломал себе пальцы.- Я заслуженный старый человек. Мой вклад в сотрудничество с вашей… организацией трудно переоценить. И я никак не ожидал, что со мной обойдутся столь беспардонно. Я даже не был заблаговременно предупрежден, чтобы тривиально позаботиться о собственной безопасности.
-Чего вы боитесь? У вас же есть охрана!
-Да, я боюсь! - Закатов произнес это с такой гордостью, как иной бы произнес «Да, я король». – И не могу заснуть без таблетки успокаивающего, кстати, собственного изобретения!
-Сочувствую и одновременно поздравляю.
-Я не заслуживаю вашего сарказма, - неожиданно жалко проблеял Закатов.
А профессор-то на самом деле спекся, понял Картазаев.
-Владимир Петрович, дорогой, я вам помог, и вы мне уж помогите,- взмолился Закатов.
-А что случилось?
- Случилось и уже давно. Все началось с этого выскочки Мозгера!
Если бы Закатов хотел выругаться, у него получилось бы не так крепко, как он выделил последний тизер, который можно было вешать поперек федеральной трассы. «Этого выскочки Мозгера»!
-Я давно предупреждал о недопустимости отдачи города на откуп заезжим целителям, особенно такого масштаба! Вы ведь в курсе?
-Нет,- честно признал Картазаев.- Меня не интересуют ваши коллегиальные дрязги. Доктор доктора не обидит, так?
-Какой он доктор? Наглый шарлатан! Вы вправду не знаете? И даже о сети открытых им клиниках для похудания? Это был тот еще скандал! И место выбрал для своих экспериментов самую клоаку. Ремонтную гавань! Палаты на списанных судах! Про это место одни страшилки ходят, место заброшенное. А он-клиники! Деньги драл, а результат? Где результат? Результат обратный. Пациенты резко набирали вес, есть случаи летального исхода. Вот тебе и доктор. Своих больных называл «мясо», а клиники фермами. Представляете?
-Подайте на него в суд.
-Он давно сбежал, едва запахло жареным, - отмахнулся Закатов. - Это еще до батискафов было. Погодите. Не хотите ли вы сказать, что и про батискафы не слышали?
-Профессор, что вам надо?- теряя терпение, спросил Картазаев.
-Я слышала про батискафы, - неожиданно вмешалась в разговор доселе молчавшая Томлева.- Читала справку аналитического отдела о выявлении ряда заявлений в местное управление, где граждане утверждали, что являются высадившимся «десантом». Естественно, заявителей переправили в соответствующие психиатрические заведения. Уже после вмешательства «Смерча», заявления были подвергнуты тщательной проверке. Ни одного заявителя найти не удалось. Они бесследно исчезли. Зато оперативными службами были обнаружены так называемые «батискафы». По заявлению пропавших именно с их помощью они прибыли к нам. Согласно выводам экспертизы батискафы представляли собой полый цилиндр из титанового сплава.
-Спасибо за справку,- поблагодарил Картазаев уязвлено, справки Серегин ему тоже давал, но он по всегдашней своей привычке не стал ничего читать, хотел составить свое непредвзятое мнение, а его носом в это самое. – Фермы. Мясо. Батискафы. К чему вы клоните, профессор?
-Все это напоминает разведку перед высадкой на плацдарм.
-Война? Маловероятно.
-Никто не говорит о войне, полковник. Район можно обратить в оффшорную зону, не подвластную юрисдикции России. В «ферму»! А потом выкачать из нее людские и природные ресурсы, превратить в пустыню. Вспомните Курилы!
Вольд помнил. После передачи островов японцам, местное население было полностью экстрагировано. Часть погибла при невыясненных до конца обстоятельствах.
- Алга подходит для внешней экономической экспансии как нельзя лучше. Местное население доведено до такого скотского состояния, что готово принять любую власть, кроме законной.
-С каких пор вы стали паникером?
- С тех пор, как город закрыли! – торжествующе выпалил Закатов.- Специалист сразу сведет воедино все факты. О таких вещах меня обязаны были предупредить! У меня все активы здесь. Нет компьютерной связи ни с одним банком мира. Цифровой колпак! Я же сам его и разрабатывал!- гордо признался он.
Опля, подумал Картазаев. Серегин взялся за Алгу всерьез.
-Что от меня хотите? Я не программист.
-Программисты найдутся! Откройте канал хотя бы на полчаса. Я заплачу. 1 процент!
-Слушай, профессор, иди ты на хер! - процедил Картазаев.
-2 процента! - выпалил Закатов.
-Интересно посмотреть результаты программы Парус? Хотите прямо сейчас?
- Все, ухожу. Но визитку свою оставлю. И больше чем уверен, что вы еще ко мне придете. Прибежите! Город превращается в клоаку! Я не могу даже сбежать! Я больше вашего хочу избавиться от своих страхов и вместе с вами посмеяться над ними. Но кто знает, не материализуются ли они к тому времени, не приведи господи.
Он встал и захромал к выходу, воплощение дурных предчувствий, в сопровождении своих охранников. У входа обернулся.
-Три процента! - для наглядности показав 3 пальца.
В ответ Картазаев показал лишь один. Средний.
-Он хромой от рождения?- спросила Рая.
-Это его обезьяна укусила.

Уединившись, Картазаев включил зип и поздоровался.
-Вольд, живой? Восстал из ада? – притворно удивился Гном, он веселился.
-Не притворяйся. Сообщение о моем прибытии ты должен был получить еще вчера, - прекратил веселье Картазаев. – С инструкциями ознакомлен? Так что должен оказывать полное содействие.
-В меру сил, Вольд. Я задействован еще по трем ОПГ.
Картазаев о загруженности агента знал, но ему как всегда было глубоко наплевать.
- Есть новые сведения о мичмане Лауэре?
-Мичмана Серегин запретил трогать. Свидетельство же видевшего его Улесова под большим вопросом и вызывает большие сомнения. Всплыли новые данные. Попал он в одну историю в свое время. Согласно своду обычаев высадка лоцмана проводится на внешнем рейде при волнении не более 4-х баллов. Но как бывает, аренда причала дело дорогое, арендаторы и приплатили капитану порта, чтобы он на волнение не обращал внимание. Тогда шторм разыгрался, трап сорвало, нашего лоцмана и приложило о кранцы. Хорошо не о борт, убило бы. Улесов после этого сутки был в коме и полгода потом не работал. С тех пор имеются свидетельства, что он заговариваться начал. В частности, говорил направо и налево, что зять его скоро утонет. И Лауэра достал с просьбами, чтобы он со службы уволился. Его чуть в психушку не упекли. Но как лодка действительно утопла, разговоры про него поутихли. Опасаться его начали. Бывает такое, молнией человека ударит, а он потом ясновидящим становится, будущее вещает.
-Ты сам себе противоречишь.
-Ничего я не противоречу. Говорю, как есть. Верить лоцману до конца нельзя. Я не утверждаю, что он сумасшедший, но обознаться мог вполне.
-А фамилия? Довольно редкая, чтобы повторяться. Надо проверить, есть ли человек с такой фамилией среди сотрудников стивидорных компаний.
-Затея насколько легко выполнимая, настолько же бесполезная. Списки имеются в Морской администрации порта, но нет никакой гарантии, что все в них занесены. Человек может работать по краткосрочному временному контракту. Да и вообще может просто не быть подан компанией, желающей утаить истинное число сотрудников, а стало быть, товарооборот от налоговых структур.
-Ладно, этим я займусь сам, раз ты такой бездельник. Расскажи-ка мне про Закатова.
-Профессор резко пошел в гору в последнее время. Говорят, кучу бабок Пал Саныч ему отвалил, а заодно решил кое-какие проблемы с местными авторитетами. Ты же знаешь, как босс их решает. Он просто спустил их в унитаз.
Вот куда Новый Африканец в последний раз ездил, понял Картазаев.
-Лезет наш лауреат усиленно в портовые структуры. Акции скупает. Морвокзал наполовину ему принадлежит. Другая половина у капитана порта. Лапицкий Альфред Михайлович. Это имя у всех на слуху. Про него говорят, второй Матросов. Про первого капитана порта слыхал, небось.
-Наслышан. Застрелили его.
-Только перед этим он дворцы по обеим сторонам океана скупал целыми районами. У Лапицкого такая же хватка. Убедительная просьба, не становись ему поперек пути.
-Тебе то какая забота? Меня убьют, другого пришлют, будешь ему мозги компостировать. Ты лучше скажи, кто на Закатова наехал, что он такой пугливый стал? Лапицкий?
-Они с Лапицким друзья. Дочь его Нелли, та еще б…благородная девица, у Закатова в университете учится. К тому же у Закатова лучшая клиника, он и капитана пользует.
-У Лапицкого проблемы со здоровьем?
-Нервы. Работа стрессовая. Воровать спокойно не дают.
-Бог с ним, нехай ворует. Кого боится Закатов?
-Как и у всех сверхбогатых людей у него стойкая мания преследования. Живет безвылазно в загородном доме. Не дом, а крепость. Забор трехметровый, поверху колючка под током. Окна кирпичом заложены. Охрана из бывших морских пехотинцев. По материалам местной прессы в том доме проживает доктор Сикведус из Колумбии, которого наш профессор усиленно пиарит все последнее время. Местное радио, телевидение только им и забито. Утверждает, что мировое светило в области нетрадиционной медицины, эсктрасенс, телепат, ни много, ни мало, Нилутаифаг во плоти. Я узнавал, вольный перевод слова «сикведус» с древнеиндийского: стеклянные глаза. Дальше я не стал копать. И так ясно, что у профессора крыша поехала. Да он никогда и нормальным не был. В молодости его из института исключали и в дурку сажали. На полном серьезе пытался реформировать библию научным методом. Исходил из того, что ад и эдем происходят из одного корня, стало быть, не было никогда рая на земле, и создал людей не бог, а дьявол. Даже не верится, что он Нобелевскую премию получил. А получил? Точно?
-Точно, - подтвердил Картазаев. - И государственную. И не одну. Но оставим нашего профессора. Можешь ли ты прямо и без затей ответить на один единственный простой вопрос?
-Какой?
-За что ваш славный приморский городок можно и нужно уничтожить?
Была небольшая психологически оправданная пауза. Распалившийся на сумасшествии Закатова Гном словно натолкнулся в своей сумбурной речи на препятствие.
-Почему ты об этом спросил? - опешил он.
-Мне так видится, что у Серегина на ваш замечательный курорт зуб имеется. У него в приемной я столкнулся с подполковником Корцевым. Редкостная гнида, но сейчас речь не об этом. У него был переносной пункт управления единичным пуском ядерных ракет. Применяется в случае, когда нужно одним залпом накрыть объект средней площади. Ваш городок подходит.
-Чем Алга-то провинилась?
-Вот и я спрашиваю. Что в вашем славном городе произошло такого, о чем ты не упомянул бы ни в одном отчете, потому что тебе бы никто не поверил, и за что на вас собираются скинуть атомную бомбу.
-Даже не представляю, какая угроза может исходить из сугубо гражданского города. Ерунда все это. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Слышал?
-Ерунда, говоришь? А ты в курсе, что город уже накрыт цифровым колпаком. Так что даже эсэмэску проститутке в соседнюю Саразань послать не сможешь.
-Откуда это известно?
-Закатов сказал.
-Закатов хоть и псих, но псих авторитетный. Просто так непроверенные сведения трындеть не станет. Стало быть, взялись за Алгу по-взрослому.
-Последний вопрос, что ты слышал о Бельцове.
-Он должен был связаться со мной по приезду, но на связь не вышел. Так что если он и пропал, то где-то в другом месте.
-Ладно, я пошел спать, - отрезал Картазаев, которому изрядно надоела вся эта болтовня, и выключил зип.

Глава 3.

Оперативные резиденты «Смерча» в своей работе пользовались только настоящими документами.
Открыв зип, Картазаев выбрал себе удостоверение инспектора инспекции государственного порта. Фотография была уже вклеена.
Морской порт Алги принимал иностранные корабли и считался территорией режимной. Дежурившие на КПП пограничники тщательно проверили документы Картазаева и Томлевой. Томлева числилась студенткой-практиканткой Алгинского Мясного техникума, и ее документы особого интереса не вызвали. Зато удостоверение Картазаева разве что в лупу не рассматривали. Сначала сержант, затем подошедший лейтенант.
Картазаеву приходилось иметь дело с «зелеными фуражками». Парни знали дело туго, но чрезмерной бюрократией никогда не увлекались. Что-то здесь было не чисто. Вполне вероятно, случилось нечто, о чем они не подозревают, и объявлена «красная» тревога. «Бельцов нашелся!» - подумал вдруг Картазаев.
-Что-то не так, товарищ лейтенант? - спросил он.
-Ваша смена давно началась, - подозрительно заметил офицер, задумчиво постукивая удостоверением по губам.
Вообще-то для погранцев нетипичный жест. Если что-то кажется им подозрительным, то они не снизойдут до того, чтобы задавать дурацкие вопросы и сразу ведут в КПП разбираться. И возрастом парниша староват для лейтенанта. Лет 30 точно есть. Это не пограничники, понял Картазаев и задумчиво постучал чудо-туфлями друг о дружку, словно бы выколачивая налетевшую пыль, а заодно проверяя готовность запрятанных в них миниракет. ( Стреляющее устройство типа «Мальчик-с-пальчик». Пороховой заряд. Боевая часть-стальное лезвие длиной 10 сантиметров. Дальность поражения до 30-ти метров).
-Стойте спокойно, - сказал вдруг пограничник, насторожившись.
Он о ботинках знает! Подумал Картазаев и сам себя одернул, прекращая панику. Он добросовестно показал офицеру обратную сторону пропуска с многочисленными штемпелями. Там был оттиск небоскреба, позволяющий входить в высотное здание Морской администрации, олень с рогами разрешал беспрепятственно посещать склады временного контейнерного хранения, где хранились грузы, находящиеся под таможенным контролем. Птичка была, открывающая доступ на причал, принимающий генеральные грузы. И все перечеркивал штамп «Круглосуточно», что говорило о том, что он мог проходить в порт в любое время суток, и даже в случае необходимости ночевать и жить в нем. Все это Картазаев подробно объяснил пограничнику, все более недоумевая, что он не знает или делает вид, что не знает таких элементарных вещей. Наконец с большой неохотой их пропустили.
Они впервые увидели море вблизи. Волны с громкими вздохами терлись о причальную стенку. На внутреннем рейде готовился к разгрузке малазийский сухогруз. Вдали на рейдовом якорном месте ждал своей очереди тяжело груженый и глубоко просевший танкер. Низко парящие над водой чайки с длинными, круто заломленными крыльями издавали резкие крики, напоминающие плач. На мгновение идиллическую картину Картазаеву заслонила другая. Он стоял на берегу Мексиканского залива, по которому волны гоняли осколки льда, среди которых попадались небольшие айсберги. Только что затонул танкер- рефрижератор, вывалив в прогретую до 30 градусов воду 5 тысяч тонн льда. Старший группы Варенников отогнал носком спецназовского ботинка ледяное крошево и простер руку аки Петр на берегу Балтийского моря, сказавши:
-В Гондурас пойдем здесь, морем в подводном положении.
Что им надо было в Гондурасе, уже точно и не вспомнить. Много было всякого. Картазаев усилием воли вернулся в настоящее.
Они спросили у встретившегося докера, где находится инспекция государственного надзора, а, уже зайдя в административный корпус, нашли лоцманский отдел. Им повезло застать Улесова на месте. Выглядел он старше своих 52-х лет. В форме, но без фуражки. Картазаев относился к морякам с предубеждением. Люди, месяцами пропадающие наедине с одними чайками, не вызывали в нем особого доверия. Но старик казался абсолютно обычным, без присущих людям этой профессии закидонов.
Картазаев понял, что был неправ, когда старик повернулся к нему спиной. Сзади у него имела место седая косица с заплетенными в нее желтыми клыками.
-Акульи?- с видом знатока осведомился полковник.
-Вы кто? - напряженно спросил Улесов.
-Мы из милиции, - успокоил Картазаев.
Лоцман попросил документы, кои он с готовностью продемонстрировал. Теперь полковник числился капитаном уголовного розыска.
-Памятка о первом рейсе, - пояснил лоцман. - С корешом в Сингапуре напились до беспамятства, а потом подрались. Счастье, что не поубивали друг дружку. Вот повыбитые зубы и зашили.
Они уже по-другому посмотрели на «амулет».
Картазаев изобразил сочувствие. По отношению к себе тоже. Похоже, ему попался ненадежный свидетель, и чертов Гном прав. Он вывел старика на воздух, и они разговаривали уже там, где их не могли слышать посторонние.
Он не стал просить деда пересказать свою встречу с пропавшим зятем подробно. Как он клял себя в дальнейшем за эту оплошность. Столько ненужных смертей можно было предотвратить, стольких людей спасти. Но прошедшего не вернуть, а посему он лишь попросил Улесова рассказать о Лауэре подробнее.
-Вы уверены, что это был он? Все-таки шли после ночной смены. Усталость. Плюс стресс: зять пропал.
-Он это был, - уверенно заявил лоцман. - До того, как жениться на дочке, они два года встречались. Все время перед глазами. Я и настоял на свадьбе. Парень хороший, даже тихий. Где посадишь, там и сидит. Я подумал, что дочке хорошо с ним будет. Она поначалу ни в какую. Трусом его обзывала, тихоней. Я ее уговаривал, родителю же виднее. Матери нет у нас, сбегла со старпомом с транзитного «пассажира». Дочка все не соглашалась, истерики закатывала. Что, говорит, ты меня для него растил? Как на заказ. Не будет жизни у нас. Накаркала, дуреха.
Напоследок уже больше для проформы Картазаев спросил, не было ли у Лауэра особых примет.
-Татуировка у него была. Дружный у них экипаж был, они себе все такие сделали. Располагалась она на запястье. Бурого цвета, даже багрового. Мрачная такая. Изображала витую цепочку. Массивная, охватывала руку вкруговую. Ракеты у них на лодке были «Гранат», так ребята смеха ради свои татуировки называли между собой «гранатовый браслет».
Уходя, Картазаев спросил, на каком из причалов скрылся бывший мичман.
-Восьмой причал. Я после того, как ваши товарищи меня допросили, уже сходил в морадминистрацию, уточнил. Тот причал арендует фирма «Гелион». Я часто туда хожу, но больше зятя не встречал.
-Это вы опрометчиво поступили. Убедительная просьба больше никаких самостоятельных розысков не вести.
Картазаев на прощанье дал лоцману контактный телефон в местном УВД. Человек, дежуривший на нем, работал на федералов тоже. Уходя, он оглянулся и увидел, как лоцман бредет потерянной походкой в сторону 8-го причала.
-Что вы думаете по этому поводу? - спросила Рая.
-Один дурку валяет, десять мучаются.
-А что если он говорит правду? В противном случае, как можно объяснить появление Лауэра?
-Объяснение может быть только одно. В момент аварии его не было на корабле.
-Как это?
-Отстать мог. Дезертировать. Когда узнал об аварии, стал скрываться, боясь, что его обвинят во всех смертных грехах. Так что, когда лодку найдут, можно считать командировку оконченной.
Вольд взбодрился и, подкинув острием взрывоопасного штиблета консервную банку, ловко забил в щель противокрысиного щита.

Вечером, когда Картазаев ушел, Томлевой овладела уверенность, что кто-то придет. Тихий стук в дверь заставил ее подскочить на месте.
-Открывай, Рая, не дури! - раздался знакомый голос.
Открыв дверь, Рая испуганно отшатнулась, потому что за порогом вместо Ритки Власкиной застыла мужская фигура.
-Не дури! - повторила подружка, врываясь в номер и захлопывая дверь.
На ней был мужской костюм, на голове бейсболка, под носом искусно подведены усики. Вылитый подросток. Она подхватила Раю под ягодицы, прижала к себе и нежно поцеловала в рот.
-Ты опять в своем репертуаре, - недовольно проговорила девушка, но недовольство получалось плохо, она была рада появлению подружки, пока не подумала, а откуда та собственно здесь взялась.
-Я соскучилась и вот я здесь, - объявила Ритка, плюхаясь в кресло. - Как я узнала? Язык до Киева доведет! - она опять заставила затрепетать свой нескромный природный дар. – Ты, я вижу, при деле.
Она указала на стоящий на столе зип. Не успела Рая глазом моргнуть, как подружка подлетела к нему и открыла. На зипе вспыхнул красный зрак, предупреждая, что если резидент через пять секунд не задействует передатчик дальней связи, то к диспетчеру автоматически поступит сигнал тревоги. Рая торопливо захлопнула крышку и стала выговаривать подружке. Ритка только глазищами хлопала.
-Ты тут совсем бешеная стала, - сказала она обижено. - Я ведь только пошутила. Пойдем лучше погуляем.
Слабое сопротивление Раи было сломлено в одночасье. Ритка рассказала про своего нового напарника, от которого узнала, куда их направили. Про то, что у нее получился короткий незапланированный отпуск, вот она и махнула в Алгу.
Прогуливаясь, они шли по Повстанческой, где в море огней были сосредоточены главные злачные места Алги. Пару раз к ним пытались подвалить, видно принимая Ритку за сутенера. Тогда та обнимала подружку и поглаживала по грудям, утверждая «Это моя женщина!» Когда потенциальный клиент отваливал, подружки буквально валились от смеха.
В круглосуточном супермаркете «ВДВ» они забрели в шикарный ювелирный отдел с надменным вышколенным продавцом. Когда хотели узнать цену на ничем не примечательную безделушку, он холодно осведомился:
-На чем вы приехали, молодые люди? На троллейбусе? Что-то я не видел у подъезда вашей роскошной тачки. Это очень дорогой магазин, обслуживающий первых господ города. Вы не туда попали, смею вас заверить.
-Смею вас заверить - туда! - вспылила Ритка, на глазах превращаясь в тигрицу.
Торговый зал имел округлую форму. В центре возвышался постамент, прикрытый бронированным стеклом. На бархатной подушечке в открытом хрустальном футляре лежала притягивающая взор вещица: золотой браслет, имевший в центре завораживающую россыпь крупных гранатов глубокого алого цвета, сверкающих подобно каплям крови на фоне пламени.
-Это вещь не продается, - возразил продавец.
-Но мне очень понравилась именно эта вещь, - напирала Ритка.
Продавец оставался непреклонен.
-Но почему? - воскликнула Ритка.
Продавец продолжал тупо пялиться, но объяснить толком ничего не смог, лишь повторяя словно попка, что вещь дорогая и отложена самолично господином Тужманом.
Положение исправил сухонький седой старичок. Дождавшись, когда зациклившийся продавец отчалит, он подошел, старомодно приподняв шляпу, и пояснил.
-Потерянное поколение. Знание того, что вещь дорогая, раньше никого не делало продавцом ювелирного магазина. Что касаемо браслета, то это раритет - единственная вещь, которую собственноручно изготовил великий Нилутаифаг. Современники отнеслись к браслету снисходительно. Все-таки Нил не был ювелиром. Специалисты до сих пор считают поделку пустяком, так, разминкой для пальцев, которую великий мурид изготовил в паузе, когда его не посещали мудрые мысли. Пустяк он может и пустяк, но на последнем аукционе браслет ушел за рекордную сумму, и стоимость его продолжает расти. Видите гравировку. Здесь написано «Жизнь-звездная река». Высказывание, как и все у знаменитого прорицателя, имеет несколько толкований. Река-это движение, звезды вечность. Стало быть, речь идет о вечном движении, и что жизнь человеческая не кончается с фактом физической смерти. Поэтому не удивительно, что господин Тужман выбрал именно эту вещь как подарок своей невесте. Господин Тужман может себе это позволить.
-А зачем же тогда выставлять вещь, которая не продается?
Доброхот закончил речь неожиданно емко, сказавши:
-Господин Тужман просто козел!
Рая поспешила увести подружку. Едва они оказались на улице, Ритка раскинув руки, влипла в витрину.
-Боже, как я хочу этот браслет! - возопила она.
Прохожие шарахнулись в стороны. Подружки захохотали, гульба продолжилась. Неожиданно Ритка потянула в сторону вывески бара «Осьминог», призывно мигающие из подвала. Подружки спустились по скользким ступеням и оказались в крохотном зале, где умещались всего три столика. Им повезло, что посетителей не было, но когда они пожелали устроиться за столиком напротив стойки, бармен сказал, что столик заказан. Но Ритка плюхнулась на стул и нагло соврала:
-Это для нас заказано, понятно?
Бармен покосился на них, но больше в споры не вступал.
-Что ты думаешь о судьбе? - спросила вдруг Ритка, оглядевшись. - Знаешь, где мы находимся? Это тот самый бар, который должен был использоваться пропавшим Бельцовым для связи.
-Ритка, ты с ума сошла! Это же секретные сведения, откуда ты узнала?
-Мой новый напарник очень любит секс.
-Идем скорее отсюда, нас могут увидеть.
-Ерунда. Бельцов пропал, так что канал никогда не использовался. Давай просто посидим и пофантазируем, - она указала наманикюренным пальчиком на стоящий на стойке массивный эбонитовый телефонный агрегат под старину. - По условиям связной должен был сидеть на нашем месте и ждать звонка Бельцова. Представь, что если сейчас телефон зазвонит!
-Он не может зазвонить, потому что Бельцов до Алги не доехал, - пыталась урезонить подругу Рая. - Учитывая тот факт, что он до сих пор не объявился, начальство склоняется к тому, что майор убит.
-Здесь кроется страшная тайна! - не унималась Ритка. - Майора убили, но перед этим нечеловеческими пытками вызнали про экстренный канал связи. И теперь они ждут, кто явится сюда и попадет в ловушку!
-Мне страшно, - призналась Рая. - Зря мы пришли сюда ночью. Заметила, что здесь нет посетителей кроме нас?
-Мне тоже страшно, подруга. Но мы же на службе. Представь, бедному майору удалось вырваться из лап врагов, и вот он ищет, как бы связаться со своими, как бы предупредить, но про него уже все забыли. И вот он каждую ночь в установленное время звонит сюда, а трубку никто не берет.
Они, не сговариваясь, уставились на черный аппарат, и он сразу показался им огромным. Девушки были на сто процентов уверены, что в следующее мгновение аппарат зазвонит, и обе боялись этого до смерти. Когда бармен со стуком поставил на стол кружки с пивом, обе подскочили от неожиданности.
-Странные вы, - проговорил бармен, глаза его быстро перебегали с Раи на Риту и обратно. - Приезжие? Кого-то ждете?
-Пива зашли попить, - нашлась Ритка, а когда парень отошел, прошептала. - Он сам странный. Заметила, какой у него прищур нехороший. Бандитский.
Звякнул колокольчик над дверью, и в бар вошел парень лет двадцати. Волосы в блестящем крему, одет в сверкающий черный плащ. Настоящий хлыщ. Лицо неприятное, мелкое, с острыми чертами, словно лисье.
-Ужас, летящий на крыльях ночи, - шепнула Ритка, и Рая, не сдержавшись, прыснула.
Хлыщ дернулся как от удара, он словно ждал, к кому придраться. Две, как ему казалось, беззащитные девушки подошли как нельзя лучше. Он приблизился к столику вплотную и остановился, качаясь на острых блестящих туфлях с носка на пятку.
-Вы над кем смеетесь, курвы? - спросил он в бешенстве. - Что я, по-вашему, смешной?
Рая что-то начала нести в качестве извинений, но хлыщ ничего не захотел слушать. Разом смахнув со стола кружки, он заорал:
-Заткнитесь, твари, я сейчас вас буду иметь!
-Уймись, Поня! – слабо вякнул бармен.
Парень схватил с соседнего стола солонку и метнул в бармена, тот едва успел нырнуть за стойку. Солонка разбила бутылку и разбилась сама, оставив на стойке бугорок соли. Сразу стало ясно, что бармен обстановку не контролирует, а истинный хозяин положения этот истеричный хлыщ.
-Для тебя я не Поня, а Понятой! - взвизгнул от возмущения парень, потом повернулся к притихшим девушкам. – Ну, за дело, соски!
-Мы, пожалуй, пойдем! - Рая приподнялась.
-Сидеть, тварь! - прикрикнул Поня и достал из кармана длинный складной нож, который довольно ловко раскрыл.
Едва он это проделал, продемонстрировав серьезность своих намерений, как глаза Ритки превратились в две щели. Она входила в боевой режим. Рая даже испугалась, потому что ей приходилось видеть последствия. Она еще спросила, может не надо, но в этот момент Поня махнул ножом.
Подробности дальнейших событий, и то далеко не все, увидела только Рая. И то только потому, что рефлекторно раскрыла Парус.
Рита перехватила руку бандита и выдрала нож. Следующим движением распластала руку бандита на столе и прибила ее. Поня завопил во всю луженую глотку, и чтобы заткнуть ее, она взяла его за мясистый затылок и со всего маху приложила лицом об стол. Поня сразу выпрямился как оловянный солдатик. Казалось, что удар не произвел на него никакого действия. Однако лицо, сделавшееся плоским, утверждало обратное. Рев разом смолк. Поня хотел упасть назад, но пришпиленная рука не пустила, и он свалился на стол и под стол.
-Уходим, - бросила Рита.
Они выскочили на улицу, но не успели пройти к дороге, чтобы поймать такси, когда навстречу пронеслась широкозадая иномарка, в которой набилось человек пять качков, толстомордых и бритоголовых одновременно.
-Поня по мобильному звякнул своим, - пояснила Ритка. - Надо же так влипнуть в первый же день.
-Господи, что ты наделала? Они же следить будут, ты все погубила! - воскликнула Рая.
-Не трусь, подруга! - но было видно, что Ритке самой не по себе. - Не хотела я, но этот гаденыш хотел тебе личико попортить, в которое я влюбленная.
-Вот только свои понятия о сексе сюда не впутывай! - возмутилась Рая.
Они поймали такси, и все время оглядывались, опасаясь увидеть погоню. Обошлось, но они так себя взвинтили, что когда оказались в номере, их трясло от страха и возбуждения. По предложению Ритки выпили по большому бокалу коньяка и пошли в душ. Как оказалось, Рая еще не видела подружку голой.
Что касается Ритки, то она пристально оглядела девушку и запустила трепетные пальцы ей между ног. Рая сопротивлялась, но то ли от усталости, то ли сама этого хотела, неубедительно и нестойко. Они набрали ванну с пенными шапками, терли друг друга мочалками, потом не только мочалками.
Рая выбралась из ванны без сил и поползла по паласу, оставляя за собой пенный след. Ритка ползла следом, стараясь, чтобы ее голова оставалась у подруги между ног. Ее знаменитый язык трепетал не переставая. Ножки Раи разъезжались, и она опускалась все ниже, ниже. В конце концов, Рая содрогаясь, растянулась на ковре, позволяя любовнице все.
Ритка ушла под утро. Рая пыталась объясниться, но подружка не стала ее слушать и норовила поцеловать в губы. Рая осталась стоять, прислонившись лбом к косяку, и умоляла только об одном, чтобы любовница не проболталась. Вдоволь нашарившись по напрягшемуся, остро реагирующим на любое самое легкое прикосновение, телу, Ритка ушла, ничего не пообещав. Рая кое-как добрела до дивана и рухнула, провалившись в сон мгновенно, словно умерев. Картазаев нашел ее по утру в том же положении, в каком она заснула.
Она совершила непоправимую ошибку, не рассказав напарнику о ночном происшествии. Вольд взял зип и из ванной комнаты связался с диспетчером. Ему ответил Кармалыга. Картазаева удивило, что на связь вышел сам главный эксперт, что допускалось только в экстренных случаях. Так и оказалось.
-Кто-то пытался задействовать запасной канал связи майора Бельцова, - прояснил обстановку Кармалыга. - В баре «Осьминог» две женщины сели за установленный стол и по всему ждали звонка.
-Две? - Картазаев, приоткрыв дверь, посмотрел на ничего не подозревающую девушку. - Личности не установили?
-Не успели. Они затеяли драку с местным бригадиром по кличке Пончик и довольно профессионально прибили ему руку к столу. Сейчас вся братва их ищет. И будьте уверены, если они еще в городе, найдут.
-Это их проблемы, - довольно легкомысленно заметил Вольд.
-В связи с вновь выявленными обстоятельствами план действий изменен. Тебе приказано вплотную заняться портом. Предварительная работа по внедрению уже проведена. Морской инспектор Картазаев уже числится в штате морской инспекции порта. Смена А.Тебе, кстати, сегодня к восьми на работу. Не подведи. Покажи всем, что агенты «Смерча» могут не только эшелоны под откос пускать, но плодотворно трудиться на гражданском поприще. Только не взорви там чего-нибудь по привычке. Это все-таки родная страна.
-Буду стараться, Игнатьич.
-Уж постарайся, голубчик. И еще. Пал Саныч передал лично. Будь осторожен.
-Я всегда осторожен.
-Врешь! - убежденно сказал Кармалыга и отключился.

Глава 4.

Лапицкий Альфред Михайлович сделал рекордно быструю карьеру, став капитаном порта в 35 лет, но под каблук жене Эмме он попал еще быстрее. Характер у нее был мерзкий. Мужа она открыто ненавидела, завидуя его блестящей карьере, хорошей внешности, любым его удачам. Сама она очень быстро постарела.
Состарившись сама, она приложила все силы, чтобы и муж не чувствовал себя молодым. Очень скоро они перестали заниматься сексом. Трудно заниматься этим делом, если тебе изо дня в день говорят, что ты старик, что у тебя поседели волосы не только на голове, но и на груди и в паху. Что у тебя растут волосы из ушей. Что ты старый, у тебя взрослая дочь и заниматься этим в твои годы просто не-прилич-но.
Превратив мужа в моложавого импотента, Эмма не успокоилась, а так как угробить карьеру супруга с хода не удалось, и время было упущено, то она занялась дочерью. С детских лет ей было разрешено все. Девочка пила пиво с десяти лет. Пирсинг ей сделали еще раньше. В школу она практически не ходила. За все было заплачено. Круглый год девочка сначала с няньками, а потом с ухажерами околачивалась на модных заграничный курортах.
Невинность она потеряла в тринадцать, тогда же бдительная мамаша поставила ей спираль, чтобы дочуся не вздумала испортить себе удачный брак. Ее браком Эмма занималась лично и весьма тщательно. Поначалу пока была молода, она даже пару раз спала с кандидатами на руку дочери, но искомую руку никто так и не заработал. Эмме они не понравились.
Так продолжалось до тех пор, пока не появился Толя Тужман. Личность с точки зрения будущей тещи блестящая. (Не считает деньги на подарки, практически праведник: всего лишь год условно, деятелен: фирмы-однодневки и финансовые пирамиды).
Внешне он сразу приглянулся Эмме. Ей всегда нравились толстые молодые люди с круглыми откормленными лицами. Будущий зять покорил Эмму, при встрече аккуратно подержав за грудь. С этого парня будет толк, дальновидно решила теща.
С энергией, освободившей после непосильных трудов над судьбами мужа и дочери, она взялась за обустройство будущего зятя. Отныне с его финансовыми проблемами было покончено. На деньги Лапицкого закупались магазины и рестораны, все оформлялось в собственность Тужмана. У того на момент знакомства с Эммой не было даже пары лишних трусов, теперь ему было дозволено рассекать на представительских иномарках будущего тестя.
Слабый протест мужа был подавлен как всегда решительно. Лапицкому было заявлено, что он настолько стар, что вполне может обойтись и отечественной машиной. А то не дай бог, помрет за рулем и разобьет дорогую иномарку.
-Мне всего сорок два! - с чувством воскликнул Альфред Михайлович.
-Старпер ты мой! - ласково говорила Эмма.
И Лапицкий сдался. Капитану порта, богатейшему и влиятельнейшему человеку Алги, дома практически ничего не принадлежало. Приходя с работы, он находил пустой холодильник, было непонятно, как этому молодому борову Тужману удается все это сожрать. Жрал он, дай бог каждому, а ездить не умел. Прав у него никогда не было, но гонял он как обезумевший кабан, в зад укушенный шершнем. Всего за месяц он разбил три машины из принадлежащих Лапицкому четырех. А четвертую подарил незнамо кому. Сам потом не мог вспомнить.
-Дело молодое! - ласково журила Тужмана Эмма.
При этом он всюду козырял именем будущего тестя, хотя о самой невесте под всем этим пролившимся золотым дождем несколько подзабыл. Тужман гулял на широкую ногу. На адрес Лапицкого шли километровые счета на побитую посуду в ресторанах, съемах борделей целиком на ночь и лечение в элитных кожно-венерических клиниках.
Но на глаза Эммы словно шоры одели. Будущего зятя она обожала. Хотя кто сказал, зятя. Тужман пальцем о палец не ударил, чтобы доказать серьезность своих намерений. Чтобы заткнуть рот теще, он покупал ей подарки на взятые у нее же в долг деньги. Впрочем, один раз он сделал над собой усилие и появился в сауне, когда там парилась будущая родственница. Не тратя времени, он сдернул с нее простынь. Когда он имел ее, Эмма пыхтела как корова и так разошлась, что он вынужден был придерживать ее не в меру разболтавшиеся богатырские груди.
После этого Тужман получил генеральную доверенность на счета бравого капитана. Служба собственной безопасности неоднократно докладывала Лапицкому, что с его счетов наглым образом крадутся громадные суммы.
-Так хочет Эмма, - вздыхал Альфред Михайлович.

Толя Тужман обожал публичный дом «У Стаси», потому что в нем было три этажа, и когда он напивался, ему разрешали бегать по лестницам голым. При этом шлюхи фальшиво и без особого энтузиазма изображали восторг:
-Какой у него большой живот! Как сексуально колышутся сиськи!
Но это было с вечера, поутру Тужман проснулся в тяжелейшем состоянии, и сама маман Стася отпаивала его антипохмелином. В прошедшую ночь он так нажрался, что у него не встал, но Стася подсунула ему счет, как-будто он перетрахал дюжину девиц.
-Не жалей деньги, чай не свои! - пожурила Стася. - Папашка платит за все!
-Надоели они мне! - пожаловался Толя, подмахивая счета не глядя, а зря, среди них встречались даже счета на аборты.- И капитанская дочка надоела. Она хочет, чтобы я на ней женился, представляешь?
-Красивая девка. Я б ее с удовольствием на работу приняла. Ты ее поспрошай, может, пойдет?
-Нелли? К тебе? Ты с ума сошла? - изумился Тужман. - У нее денег море! И папашка самый главный в порту.
-Этих богатеев не поймешь. Некоторые любят острые впечатления. Может она нимфоманка?
-Нет, не нимфоманка. Она как это… аристократка. Любит, чтобы все красиво было. А я ж не могу трезвым трахаться, я ж не свинья какая-нибудь.
Стася согласно покивала головой, уж она знала какой Толик Тужман героический любовник в пьяном состоянии.
-Слушай, я зачем тебе тогда вообще жениться?
-Как это? Я же слово Эмме давал. Нелли куда девать опять же?
-Нелли это проблема, но проблема решаемая. Всякое может случиться.
-Да ты что? Папашка весь город перевернет, если с его дочкой что случится. Не то, что он ее так любит, кому она шлюха нужна? Из вредности, чтобы мне досадить.
-А мамашка?
-Эмме все равно. Она б сама с удовольствием на мне поженилась. В смысле замуж вскочила. Капитан давно импотент, она на него все время жалуется.
-Вот видишь, никому эта простушка не нужна. А у папашки можно почву из-под ног вышибить. Если в городе с его дочкой что-нибудь случится, он весь город на уши поставит, это верно. Но если все закончится в порту, то он же не сможет сам себя наказать?
-Как это в порту? - Толик облизал разом пересохшие губы, было страшно, однако перспективы безраздельно завладеть чужими деньгами захватывала.
-Ну, не знаю. Пойдет к папе в гости, на экскурсию, тут все и произойдет. Трап в воду и концы в воду.
-В порт без сопровождающих нельзя.
-Мы уже начинаем соображать, - поощрила его умственные потуги Стася. - Сопровождающие тоже бывают разные. Надо чтобы выделили ей какого-нибудь старичка, хорошо б он и плавать не умел. Сможешь это организовать?
-Могу приказать главному морскому инспектору. Я все-таки член совета директоров.
-Отлично. Вот на завтра экскурсию и организуй. А то погода испортится, а там покуда найдут и выловят, хоронить будет противно и слякотно.
-Завтра? - сдавлено спросил Тужман.
-А что время терять? Скажу Шкатову, пусть берет Базырина, и займутся. Делов то на полчаса. Пропуска через пограничный пост сделаешь?
Тужман кивнул. Шкатов и Базырин были страшными людьми, их боялись все. Цепные псы Стаськины. Если начинали кого-нибудь бить, не могли остановиться. Если бы не Керенский, исправно от тюрьмы отмазывающий, давно б на нарах пылились. Любили они…развлекаться.
-Только ты же знаешь моих мальчиков, они просто так не позволят девке помереть, - осклабилась Стася. - Ты ведь не против, если они побалуются перед экзекуцией? Кстати и пенсионера припугнут заодно, чтоб рот не разевал.
Стася хихикает и вскакивает. Она похожа на гоблина, полтора метра роста и кривой горб на спине. Она всегда с ненавистью говорит о любых красивых или просто симпатичных женщинах. И обожает смотреть, как заезжие извращенцы измываются над ее работницами. Записывает на видео и часами крутит.
На миг у Тужмана возникает сомнение, может не стоит менять красавицу-невесту на это горбатое чудище, но потом сомнения рассеивает душащая жадность. Еще он с Нелли денежками не делился. Все будет его.

Вводил в курс дела вновь принятого младшего инспектора морской инспекции Картазаева дежурный капитан Сергей Аркадьевич Гресь. Утром Картазаев покрасил волосы в седой цвет и приклеил морщины. Сгорбленная спина и шаркающая походка окончательно превратила его в деда.
-В такие то года все младший инспектор, - покровительственно прищурился капитан. - В Мурманске не служил? – «Мурманск» с ударением на втором слоге. - Нет? Так вот, тут тебе не Мурманск! - он явно имел зуб на этот город.
А насчет новичка появилась у него удачная задумка, оттого по его щербатому лицу блуждала хитрая ухмылка. Они лишь мельком посетили бюро инспекторов, ярко освещенное, с персональными компьютерами на каждом столе. Порт обслуживала единая автоматизированная система управления с двумя автоматическими станциями для передачи данных.
-Тут тебе делать нечего, тут люди работают, а не такие старые дурни как ты, - безапелляционно заявил Гресь.
На чистеньких складах временного хранения, как оказалось, ему тоже делать было нечего.
-Чтобы тут работать, надо двадцать лет учиться и заслужить высокую честь. Таким старым дурням как ты здесь делать нечего. Тут тебе не Мурманск, - повторил Гресь с любовью. - А вот тут тебе самое место.
Они остановились у зловонной кучи, поверх которой лежали останки дощатого контейнера, а у основания с довольно решительным видом бездельничала бригада докеров. Это были настоящие отбросы. Самый безобидный из них имел три судимости. Остальные тащили условные срока и «химию». Бригадир единственно оставался на свободе по причине недоказанности убийства на почве неприязни.
-Охрименко! Почему мусор до сих пор не убран? - закричал Гресь, впрочем, опасаясь подходить к зекам чересчур близко. - Санитарный контроль ждете?
-Я не нанимался в дерьме возиться! Почему я должен руки пачкать?- грузный, словно бочка бригадир в мичманской пилотке протянул руки, черные от татуировок.
-Я вот сейчас судебному исполнителю позвоню насчет твоего условного срока! - пригрозил Гресь. – Добиваешься, чтобы превратился в реальный? Немедленно приступайте к работе, оглоеды, после обеда здесь козловой кран должен пройти к «вьетнамцу», - Гресь повернулся к Картазаеву и сказал. - Остаешься здесь присматривать. Чтоб через два часа проход был освобожден! И построже с ними, чтоб не болтались без дела. Если капитан увидит, что лоботрясничаете, вылетишь с работы в 24 часа.
И ушел. Едва дежурный капитан отбыл, докеры было зашевелившиеся, правда, довольно неохотно, уселись обратно. Четверо из них образовали кружок и достали колоду карт. Присутствие Картазаева они в открытую игнорировали.
-Стоит козел, свет закрывает, - как-бы не про него заметил молодой крепкий парень с неприятным лицом, тасуя карты.
Картазаев подошел и взял у него колоду.
-Раздать хочет! - осклабился парень. - Ну, поигрался, отдавай взад, а то за мной не заржавеет. Получишь в торец. Считай, твоя карьера у нас на этом закончится и начнется пенсия. Сними шапку с колоды и дай мне. Если тебе не трудно конечно.
Докеры заухмылялись. Картазаев одним движением разделил колоду на две и послушно передал парню.
-Вот и молоток, ты не такой маразматик, каким кажешься, - добродушно заметил парень и начал сдавать, пока не понял, что Картазаев не разделил колоду, а порвал пополам. - Ты чего вытворяешь, гнида? - заорал парень и швырнул карты Картазаеву в лицо.
Пропуская колоду, тот вежливо наклонил голову. Молодой взвился как пружина и попытался схватить Картазаева за лицо растопыренной пятерней, на каждом пальце которой красовались блатные татуировки перстней.
Картазаев сдернул с парня ватник до пояса, после чего от всей души пнул в грудь. Спеленатый словно мумия парень рухнул, несколько раз перекувыркнувшись.
Докеры разом замолчали и стали подниматься. У некоторых в руках оказались лопаты. Причем по хвату было ясно, что они явно не собирались копать. Картазаев произвел два движения. Первым расквасил нос ближайшему докеру, вторым: выдернул у него лопату из рук. После чего лопата начала виться возле его рук словно живая, хищно посверкивая острой кромкой.
-Полундра! Это что еще за цирк? - возопил Охрименко.
Когда Гресь пришел для контроля через указанное время, чтобы увидеть посрамленного новичка, ведь выделил он ему самую жуткую штрафную бригаду, куда направлялись лишь люди с условными сроками, то увидел, что докеры работают даже без перекуров.
-Охрименко, ты меня разочаровал, - заметил Гресь, но бригадир лишь мычал, косясь на контейнер.
На дощатой стенке висела пижонская пилотка бригадира, прибитая лопатой. Причем штык ушел в деревяшку более чем на половину!

Длинный лимузин проехал мимо вытянувшегося погранпатруля и остановился. Из машины нехотя вылез Тужман. Если бы не обстоятельства, Толик ни за что не сунулся бы в порт, который хоть номинально и принадлежал ему, но который он открыто презирал, считая, что здесь работают одни, как Тужман выражался, мокрогубые. К молодому хозяину услужливо подскочил заблаговременно вызванный дежурный капитан.
-Моя невеста изъявила желание осмотреть ваш порт,- брезгливо сказал Толик.
-Все готово, - подобострастно доложился Гресь. - Маршрут согласован, провожатый выделен и проинструктирован, - он кивнул на замершего в отдалении Картазаева, худого, в длинном не по росту темном халате. На вид ему было не меньше восьмидесяти. В смысле, Картазаеву. Халату было еще больше.
-Этот подойдет, - удовлетворенно констатировал Тужман. - В тюрьме сидел?
-Сидел, но недолго, - ответил за Картазаева Гресь, читавший его личное дело.
-Отлично, отлично, - задумчиво проговорил Тужман, впрочем, не слушая. - Ну ладно, я поехал.
-А где невеста то? - озадачено поинтересовался капитан.
-Ах, да. Иди сюда, моя рыбка, - спохватился Тужман.
Из темной пещеры наглухо тонированного авто показалась светлая головка Нелли. С первого взгляда было ясно, что из всех б…это самая королева. Есть такие женщины созданные для того, чтобы их драли как сидоровых коз. Причем все. Муж, любовник, садовник и личный шофер. Включая ручного кобеля с большим, словно лист лопуха шершавым языком. И все ей будет мало. Она выползет из-под очередного вусмерть запаханного мужичка, залитого потом как из пожарного гидранта, тряхнет светлой челкой и произнесет слово, которого, по слухам, боятся все мужчины «Еще!»
Не сказать, что у нее были арбузные груди. Нет, они не стояли торчком подобно силиконовым свечкам заокеанских шлюх. Наоборот, они слегка отвисали, показывая волнующий изгиб в глубоком декольте шелковой блузки. Узкий торс переходил в женственный изгиб бедер, и фигура девушки напоминала перевернутую рюмку. В разрезе юбки, довольно скромном, виднелись немыслимой красоты гладкие ноги. Картина оказалась настолько сексуальной, что присутствующие мужчины, исключая Тужмана, дали сок.
Машина стояла в луже и Нелли старательно высунула ручку, чтобы ей помогли выбраться. Зря старалась. Женишок делал вид, что полирует ногти карманной золотой пилочкой.
-Чего застыл, болван? - прикрикнула Нелли на Картазаева.
Подгоняемый Гресем, тот подошел и помог мамзель выбраться.
-Вы матрос? - спросила Нелли, живя с порта, она имела смутное представление о его иерархии.
-Он пойдет с тобой, моя цыпочка, - ненатурально промурлыкал Тужман, впрочем, не оборачиваясь.
-Один? - удивилась Нелли. - Я хочу, чтоб Мешков меня проводил!
У личного телохранителя Тужмана, габаритами напоминающего средних размеров сейф, глаза сделались квадратными, он знал о плане босса.
-Почему я? Мне не положено!- он даже охрип от неожиданности. - Нехай этот идет, как договаривались!
-Заткнись, идиот! - вспылил Тужман. - Доведешь красавицу до причала и можешь быть свободен. Дальше этот старый пердун пойдет.
Прощание голубков было насквозь фальшивым. Нелли поцеловала Толика в щечку, он смотрел в сторону, и выражение лица у него было скучающим. Нелли надоела ему до смерти. В конце концов, он грубо отстранил ее и полез в нутро авто, от злости пачкая грязными туфлями сиденья, обтянутые натуральной антилопьей кожей.
Нелли повернулась к Картазаеву и озадачила его первым же вопросом:
-Что вы думаете о роке 73-года?
Уж он был уверен, что современная молодежь, а уж эта птаха в первую голову меньше всего интересуется такими вещами как рок 73-го. А что там было в 73-м? Картазаев задумался. Да ничего такого не было, ему не до рока было совсем. Он музыку тогда вообще не слушал. С улицы не могли загнать. Уличный боец.
-Что вы музыку не слушали совсем? Хендрикса не знаете?
Картазаев знал одного Хендрикса, командира взвода «морских котиков», но тот утонул в прошлом году в Персидском заливе, так что, скорее всего, это был не тот Хендрикс.
-Да ты совсем темный, дядя? Кстати, как тебя зовут?
Ей было двадцать, и она говорила ему ты. Он разозлился на эту куклу. Замочили бы ее что ли, подумал Картазаев.

Базырин и Шкатов решили убить Нелли Лапицкую на первом же пирсе. А что время тянуть? Эта шлюха так медленно тащилась, да еще дед еле переставлял ноги.
-Что будем делать с Мешковым? - спросил Базырин.
-Мочить, однозначно, - пожал плечами Шкатов.
-Вчера, когда мы с ним в баре сидели и обговаривали детали, ты ему ничего такого не говорил.
-Думаешь, он бы согласился? - резонно заметил Шкатов. - Кент давно напрашивался, в тысячу всегда мухлевал.
-Но будет ли это похоже на несчастный случай? - засомневался Базырин. - Есть еще старпер.
-Мешкова и деда замочим, а Нелли дадим по башке и сбросим с пирса. Там высота четыре метра, камнем на дно пойдет.
-А трахнуть? - забеспокоился Базырин.
-Само собой, - успокоил Шкатов.
Он подошел к краю причала и заглянул вниз. На причальной стенке черной от застарелых потеков мазута висели старые покрышки от КамАЗов.
-Вот тут мы ее и похороним, - равнодушно проговорил бандит, наворачивая на пистолет глушитель.
К причалу вел узкий проход, образованный железными контейнерами. Когда Нелли, Мешков и Картазаев вышли на открытое пространство, за которым собственно и начинался причал, и плескалось море, переваливая на себе всякий мусор, то не сразу заметили двоих мужчин, прижавшихся к самой стене.
-Шкатов, ты чего? Мы так не договаривались? - Мешков побелел от ужаса.
-Извини, старик, мы не договаривались, что ты увяжешься за этой шлюхой, - Базырин поднял пистолет.
Глушитель утробно бункнул, и Мешков умер.
-Бежим! - крикнул Картазаев, хватая Нелли за руку и увлекая обратно в узкий проход между контейнерами.
Бандиты догнали Картазаева с Нелли, хотя могли бы пристрелить.

Глава 5.

Бандиты, ухмыляясь, рассматривали Нелли, не обращая внимания на Картазаева. Они смотрели на нее как на вкусный банан, который должны были вот-вот сожрать, и выбирали место, где бы откусить в первый раз.
-Пацаны, если вы не против, я, пожалуй, пойду, - заявил Картазаев. - Вам же девка нужна?
Нелли вцепилась ему в руку с неожиданной силой. Жить хочет, с неодобрением подумал Картазаев.
-Ах, да. Я про тебя чуть не забыл,- Шкатов недовольно оторвался от созерцания будущей добычи, лакомого кусочка, который он уже мысленно переварил, и велел напарнику. - Займись им.
Имелось несколько вариантов дальнейшего поведения. Можно было попытаться выбить оружие, рискуя получить пулю или подставить под нее Нелли. Или удрать. Но тоже могли подстрелить.
Картазаев дергаться не стал. Он заломил руки и рухнул на колени. Как мешок с дерьмом. Он трясся словно студень. И по своей излюбленной схеме, действующей наиболее психологически точно, обписался. Даже испуганной насмерть Нелли стало за него стыдно и противно.
-Встань, придурок старый! - выкрикнула она в отчаянии.
Картазаев не подчинился. Они причитал и, судя по всему, готов был умереть еще до выстрела. Чтобы его пристрелить Базырин был вынужден подойти. Самого удара он так и не увидел, просто сел яйцами на самый мощный Картазаевский хук. С воплем Базырин сломался пополам, а Картазаев произвел ряд движений, слившихся в одно. Одним махом оказался на ногах, прикрылся бандитом, захватив за шею, и поднял его пистолет вместе с волочащейся следом рукой хозяина.
Стрелять со Шкатовым они начали одновременно. Нелли словно сторонний наблюдатель наблюдала, как мимо нее чертят воздух шипящие трассеры. Шкатов попал раза три в своего дергающегося друга, а Картазаев пару раз в него.
И он бы взял подлеца, если бы не вовремя появившиеся пограничники. Шкатов из последних сил втерся в щель между контейнерами, когда Картазаев хотел последовать за ним, солдаты догнали и сшибли с ног.
Ему сковали руки за спиной наручниками, запихнули в «бобик» без окон и повезли. Картазаев решил проявить чудеса ориентировки, мысленно повторяя каждый маневр везущей его машины. Вскоре, по его расчетам выходило, что они едут по дну моря.
Когда машина остановилась, дверь открыли уже не пограничники, а двое в штатском. Не дав оглядеться, пригнули голову и в таком положении ввели в здание. Единственное, что ему удалось разглядеть, это выложенный красным кирпичом тротуар.
Его ввели в комнату с зарешеченным окном. Из мебели имелось два привинченных к полу табурета. Один был занят. На нем восседал мужчина лет сорока. Настоящий урод. У него были надутые словно пузыри жирные щеки. Верх головы наоборот сплюснут. Создавалось ощущение, что узкие иезуитские золотые очки ее передавили.
-Ну что, Владимир Петрович, будем говорить? - спросил урод таким брезгливым тоном, словно ему предлагали попить из лужи.
-Вы кто?
-Владимир Петрович, вы, наверное, считаете себя чересчур умным и поэтому пытаетесь своей болтовней не по существу вопроса увильнуть от ответственности? Так вот вы не умный! - урод в открытую его презирал.
-Пока не представитесь, разговора не будет.
Урод натужно вздохнул.
-Майор федеральной службы Штефан.
-Почему меня задержали?
-За убийство, неужели непонятно? Двойное убийство. Вы только что убили Мешкова и Базырина. И покушались на жизнь гражданки Лапицкой.
-Она вам не могла такое сказать. Я хочу ее видеть.
-Думаете, гражданка Лапицкая согласится? Вы представляете, насколько велика бездна между вашим положением в обществе и блестящим положением госпожи Лапицкой? Я не говорю о моральной стороне дела. Насколько нам известно, она не отличается порядочностью и примерным поведением, - Штефан осуждающе сверкнул пенсне. - Даже если девушка, если будет позволительно назвать ее так, замешана в этом деле каким-то боком, она рада будет возложить всю ответственность на вас. Признайтесь, ведь это она их обоих убила, а потом подговорила вас взять все на себя и сбежать? Только вы не успели. Куда вы дели причитающиеся вам деньги?
-Что за бред? Мешков ее телохранитель. В первую очередь она попросила бы его.
-Вот-вот. Она занималась любовью с этим крутым парнем. Хотя заниматься любовью это чересчур гордо звучит. Они занимались сексом, грязным животным сексом. Неоднократно, в извращенных позах под носом у
своего заслуженного родителя, потом любительница животного секса забеременела, испугалась, что любовник проболтается и расторгнет ее помолвку с господином Тужманом. Вот и решилась убрать его, а подставила вас, старого маразматика. Так что давайте расскажем все как есть.
Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы чудаковатому майору не позвонил генерал и приказал выпустить Картазаева. Тот подивился оперативности диспетчерской службы «Смерча». Его еще не успели, как следует закрыть, а уже те подсуетились. Как оказалось, он в очередной раз слишком хорошо подумал о своих коллегах.
За дверями УВД стояла машина ДПС, и лейтенант предложил ему сесть.

Тужман паниковал.
-Все пропало! Шкатов с Базыриным расколются и мне конец! - вопил он, хотя знал, что одного из них уже нет в живых.
Дело происходило как обычно у Стаси, и горбунья отпаивала его пивом.
-Никто не расколется! Пацаны у меня не числятся. Они безработные. А что ты, кстати, за супермена мне подсунул?
-Да дед какой-то.
-Странно, как он такого борова как Базырин мог сладить. Ты про дедушку этого ничего не знаешь? Может, он цветной и в спецназе служил?
-Если он и служил, то разве что при Наполеоне.
-Эдик уже шутит, значит, все образуется, - ласково промурлыкала Стася. - От этого старика-спецназовца избавляться пора. Позвони тестю.
Эдик Тужман сделал, как сказала горбунья. Альфред Михайлович Лапицкий был в порту, вся информация стекалась к нему, но он еще не знал, как к ней относиться. Он был в шоке. Он до смерти боялся жены. Если Эмма узнает про случившееся, она сгрызет его старые, пораженные ревматизмом кости. У него уже стоял в ушах их хруст. Так что звонок Тужмана, которому безраздельно верила жена, пришелся как нельзя кстати.
-Во всем случившемся виноват этот старый инспектор. Он все подстроил, - напирал Тужман.
-Есть факты?
-Полно. Гад он замаскированный вот и все факты. Почему его не убили? Вы задавали себе этот вопрос? Потому что все подстроено было. Он вашу дочь продал ни за грош. Если б не Мешков, хана была бы Неллечке нашей, - Эдик пустил пьяную слезу, потому что горбунья щедро подливала в пиво водку.
-Я так и думал! - уверенно произнес Лапицкий и обрушил на поверхность стола немаленький свой кулак. - Теперь все стало на свои места!
Он прошелся по кабинету, гася гнев. Каков мерзавец. Негодяй. Нелли конечно стерва хорошая, но она его дочь. И дочь Эммы, что немаловажно. Покушение на Нелли все равно, что покушение на него. Лапицкий понял, что кто-то пытается таким образом свалить его лично. Убийцы убивают Нелли, а Эмма убивает его.
-Как тонко рассчитали, сволочи! - подумал капитан. - Но на всякую хитрую задницу найдется свой десятипудовый океанский якорь.
Он выудил из кучи докладных фамилию Картазаева и приказал связать его с Керенским. Генерал был на месте.
-Здорово, Алик, - поприветствовал он. - Слышал про твою беду. Нельку конечно утопить бы надо, как только родилась. Но чтобы убить! Шучу, шучу. Если б не этот инспектор, случилось бы непоправимое горе. Навроде того, что ты мне второй месяц премию не переводишь. А у меня ведь тоже семья. Жена почище твоей.
-Все они одинаковы, Артурчик. Получишь ты свою премию. А инспектор этот не герой, а совсем даже наоборот. Купленный он.
-Откуда это известно? - удивился Керенский. - Мне эксперты совсем другое напели.
-Есть данные, - веско сказал Лапицкий. - Своими руками бы удавил мерзавца.
-Ну, зачем же свои руки марать? У нас для этого люди имеются.
-Скандала не хочу. Надо сделать так, чтобы негодяй исчез из нашего славного города и больше никогда в нем не появлялся.
-Может, в тюрьму посадить?
-Сделаешь, как я сказал. И получишь премию.
-Слушаюсь.

Картазаев с лейтенантом оказались вдвоем в машине, уезжавшей прочь из города. Вскоре окраины остались позади. Картазаев, наконец, нарушил молчание и сказал:
-Куда едем, лейтенант?
-Заткнись!
Проехав по обводной дороге, они остановились там, где на обочине застыли толстые бетонные буквы «АЛГА». Лейтенант вышел и жестом показал Картазаеву, чтобы выметался.
Солнце находилось в зените, было видно каждую сосновую иголку на обочине. Приглядевшись к менту, Вольд безо всякого перехода, резко, нутром понял, что никакой это не мент.
Мощная бычья шея. Профессионально уставившийся в глаза, никуда не шныряющий взгляд. Не напряженная, но и не расслабленная фигура. Для такого, чтобы собраться и нанести смертельный удар, не нужна пауза. Спецназовец?
Да, если бы не одно но. Переодетый спецназовец никогда бы с таким шиком не носил форму. И так нарядная клоунская форма ДПС сидела на нем как влитая. Одновременно создавая ощущение, что она не касается тела. Ни морщинки на кителе. Стоящий колом воротничок.
Вольд не приходилось сталкиваться с живыми офицерами СС по вполне понятным причинам, но документы читать приходилось и фотографии видеть. Именно с таким шиком носили черную форму офицеры дивизии СС «Анненербе».
Сходство усиливал презрительный взгляд. Лейтенант смотрел на него, как на недочеловека. Как на мясо.
Вольд переменил ногу. Теперь стреляющие лезвия были направлены на противника.
-Это бесполезно! - ухмыльнулся лейтенант.
Наваждение продолжалось. Если он подозревал, что пограничники могли догадываться про «мальчика-с-пальчика», то этот знал про него наверняка.
Некоторое время они смотрели друг на друга.
-Видишь эту надпись? - лейтенант указал на надпись. - Зайдешь за нее, тебя убьют.
Коротко и ясно. После чего сел в машину и, не оглядываясь, укатил. Картазаев подошел к надписи. Вблизи буквы казались не такими огромными.
Если идти пешком, то до города часа три ходу, если конечно не подберет попутка, или вернется милиционер и исполнит угрозу, тогда его тоже подберут, только труповозка.
Картазаева больше занимало другое. Лейтенант сказал «тебя убьют», а не «я тебя убью». Кого он имел в виду?

Рита Власкина и Рая Томлева гуляли по городу. Не сговариваясь, они не вспоминали о предыдущей ночи. Осень на море удалась. Было солнечно и тепло. Золотые листья несло по улицам, пахло солью и йодом. Они останавливались во всех уличных кафе. Брали коктейли, пиво, мороженное.
-Релаксация, - Ритка закатывала глаза, чуть не мурлыча, словно кошка, наевшаяся сметаны.
От выпитого, от ее уморительной хитрой рожицы становилось смешно. Рая улыбалась и была готова простить подружку. Они решили зайти в кино. На втором этаже перед входом в зал располагались многочисленные прилавки с попкорном и кока-колой. Каждый имел свой порядковый номер. Ритка потянула подружку к пятому номеру.
-Что закажете? - спросила девушка, казавшаяся фарфоровой из-за своей сверкающей униформы.
-Мы сделаем арифметический заказ, - выпалила вдруг Ритка, ее прямо распирало от хорошего настроения.
-Как это? - не поняла продавщица.
-У вас пятое окно, стало быть, дайте нам четыре попкорна, три коки, два мороженного.
Лицо девушки стало серьезным. Незаметно с него исчезла улыбка.
-Вы забыли про единицу.
-Ничего я не забыла! - Вспылила Ритка. - Принесите одну сигарету!
Когда они очутились за столиком, она зашлась от смеха.
-Я сейчас описаюсь от смеха!
-Да что с тобой? - спросила Рая.
-Эх, Рая, ключи от рая. Ты хоть догадываешься, где мы находимся? - подружка заговорщицки наклонилась к ней. - Это тоже резервный пункт связи.
-Ты с ума сошла? - побледнела Рая. - Ты что себе позволяешь? И тебе смешно? Ты погубить меня хочешь и себя заодно.
-Да, ладно тебе, не кипятись. Как Бельцов пропал, все эти пункты резервной связи превратились в детские игрушки. Их мог использовать только он лично, если бы конечно сюда прибыть изволил. Так что сиди не дергайся. В случае чего на меня сошлешься. Ты ведь ничего не знала.
-Знала, не знала, не в этом дело, - Рая оглядела зал, но никому не было до них дела. - Как ты думаешь, что случилось с майором. Жив ли он?
-Ой, не знаю, подружка. Я же не экстрасенс. Все мои знания от одного штабиста, который думает лишь о том, как бы притушить свою длинную и вялую сигару в чьей-нибудь пепельнице.
-Только без подробностей.
-Какие мы нежные. Так вот этот сигаретчик поэтому мне все и разболтал, что эти сведения становятся не особо секретными в одном случае, а именно когда агент мертв.
-Его убили?
-Кто его знает. Штабист сказал, что маршрут следования буквально носом перерыли и никаких следов не нашли. Такое может быть в двух случаях. Во-первых: действовали профи. Спецслужбы потенциального врага.
-Американцы?
-Марсиане! - крикнула Ритка.
-Чего ты орешь? - даже обиделась Рая.
-Глупость говоришь потому что. Упрощенное у тебя понятие о врагах.
-Ладно, успойкойся. А какой второй случай?
-А второй, это если сам агент не хочет, чтобы его нашли. У резидента ведь столько легенд заготовлено, заляжет во тьму - таракань главбухом в леспромхоз, до пенсии не найдешь. А что до спокойной жизни, Райка, скучно мне так жить. Душа просит чего-то такого. Полета что - ли. Гранатовый браслет хочу. Любви хочу с настоящим мужиком, чтобы заставил он меня забыть обо всем. А если драку, то уж до смерти.
-Чего ты раздухарилась? Сама же признавалась, что боишься того, кто окажется гораздо сильнее тебя.
Ритка потемнела лицом.
-Я его и сейчас боюсь, - призналась она. – Чувствую себя над обрывом, одиноко и холодно вокруг. Только ветер в пропасть подталкивает. Готова в любой момент рухнуть и свернуть себе шею.
Как это часто бывает у женщин, ее тревожное состояние мгновенно передалось Рае.
-Перестань, Ритка! - воскликнула она.
Та словно очнулась.
-Извини, меня уже в дурку пора сдавать. Нервы в последнее время шалят. Иногда ловлю на себе взгляд, оборачиваюсь, нет никого. Иду дальше, опять смотрят. Может, за нами действительно следят?
-Кому мы нужны? - неуверенно возразила Рая, от былого легкого настроения не осталось и следа.
Принесли заказ. Давешняя фарфоровая официантка расставила тарелочки и стаканчики с торчащими трубочками. Сверху на один из них положила сигарету и сказала так, чтобы слышали только они:
-Тот, кого вы спрашиваете, уже отзвонился, но велел ничего не передавать.
Когда Рая глянула на подружку, у той было не лицо, а застывшая маска. Казалось, они видят продолжение дурного нескончаемого сна.
-Уйдем отсюда как можно скорее, - сказала она.

Глава 6.

Из «обезьянника» Феликса Бзилковского отпустили спустя пару часов. Все это время он просидел в камере, не шелохнувшись, рядом с парашей. Когда местные ходили по нужде, его тоже не обижали. Он, конечно, предполагал, что в тюрьме плохо, но не знал, что в ней нет нормального толчка. Ему даже захотелось стать честным человеком. Но желание угасло, когда в отделение позвонил Керенский и приказал немедленно выпустить задержанных.
-Ты неплохо держался парень. Сегодня вечером мы за тобой заедем, - сказал Муха на прощание.
А Аферист облевал ближайшую стенку. Вот она какая, тюрьма, подумал он. Вернувшись домой, он обрисовал задачу братцу.
-Неплохо, что они хотят зайти в корпоративную сеть с территории порта, - одобрил Михаил.- Там шлюз общий, находится в морской администрации, зайти туда легче простого. «Каравелла», говоришь? Плавали, знаем.5-й кредит? Система для школьников. Одно вызывает у меня опасение. Этот самый Петька Буйвидас. Он сразу просечет, что мы с программами мухлюем. Он же сам программист. Надо его обезвредить. Но как?
-Он мне номер своего мобильного дал. У меня есть план! - загорелся Феликс. - Вызову его на встречу, найму пару бомжей, и когда он из подъезда начнет выходить, они на него якобы нападут. Отнимут деньги, а заодно изнасилуют.
-Зачем насиловать то? - испуганно спросил Миша.
-Для достоверности.
-Нет, это не годится. Связался я с тобой на свою голову. Этот план не годится ни с изнасилованием, ни без. Сразу на тебя подозрение падет, ведь ты его из дома выманишь. А потом и за мной придут. С программистом надо интеллигентно. Ты его в ресторан пригласишь. В грибной. У меня таблеточка имеется, я ее по рецепту из Интернета сделал, при соединении с грибами вызывает небольшие, но стойкие галлюциногенные расстройства. Это то, что нам надо.
-Я бы предпочел, чтобы его изнасиловали. Много о себе мнит этот Петька, - строго заметил Феликс.
Но остановились на ресторане. Буйвидас пошел на уговоры легко.
-Делать до вечера нечего, а проставиться ты просто обязан, - подчеркнул он.
Пошли в «Жульен». Когда пили водку, Феликс коллеге таблетку в рюмку и запустил.
-Кажется, недавно сам проставлялся, - захмелев, сказал Пятрас. - А теперь старожил.
-А до меня кто работал? - поинтересовался Феликс.
Буйвидас напрягся.
-Зачем тебе это? Никогда это не спрашивай, особенно у Мухи. Не любит он этого.
-Почему? - Феликс сделал простодушное лицо, на самом деле реакция программиста ему не нравилось. - А кто наш хозяин?
-Об этом знает только Муха. Мне лишние знания ни к чему, - пожал плечами Пятрас, а потом вдруг сделался очень подозрительным. - А чего это ты все вынюхиваешь? Уж не цветной ли ты? Я ведь тебя совсем не знаю.
Феликс уж подумывал, не огреть ли его пустой бутылкой, но в этот момент таблетка начала действовать. Пятраса повело, да так, что он встал, зачем-то обошел вокруг стола и снова опустился на свой стул.
-Я разве не ушел? - удивился он. - Ты кто?
-Какой длины у тебя в напряженном состоянии? - в лоб спросил Аферист.
-А что такое напряженное состояние? - не понял тот.
-Больше вопросов не имею.
Первый этап был пройден.
-Кто был до меня? - спросил Феликс, и когда Пятрас попытался заснуть, дал ему пинка под столом.
-Как приятно, - улыбнулся тот. - До тебя был дядя Паша. Кличка метр-десять. Талия у него такая была. Толстый, добрый. На виллу копил. Он меня научил всем премудростям, - он пьяно покачал пальцем.- «Гелион» очень серьезная фирма, парень. Ты про такие дела скоро узнаешь, но не от меня.
-А где дядя Паша сейчас?
-Уехал. Кстати, мне тоже пора. Ночь предстоит бессонная, надо отоспаться.
Приехав к брату, Феликс рассказал ему о разговоре, забрал приготовленную дискету с программой и поехал к себе. Скоро должны были за ним заехать. Уезжая, он заметил, что братец немного не в себе, но не придал этому значения.

За ним заехали, как стемнело. В это время года ночь обрушивалась внезапно. Разом остывший воздух струйками вился перед мощными фарами джипа.
Быстро миновав пригороды, у порта притормозили. На контрольно-пропускном пункте тщательно обыскивали пикап. Водителя заставили выйти и проверили даже под сиденьями. Наконец пикап пропустили, и настала их очередь. Старший наряда лишь глянул на номер и махнул рукой, чтобы проезжали, но когда они проследовали мимо, все четверо пограничников сверлили их взглядами.
Дальше ехали по территории порта. Миновали таможенные хранилища, но углубляться не стали и вскоре оказались на причале. Теперь двигались вдоль моря. Зуб правил уверенно, по всему выходило, что не в первый раз, и маршрут был ему хорошо известен. Буйвидас вел себя на удивление спокойно, даже пассивно. Когда Феликс вскользь спросил про ресторан, оказалось, что Пятрас не помнит даже про то, что куда-то выходил из дома.
-Кстати, ты когда проставишься? - озаботился он.
В остальном вел себя адекватно. Феликс даже забеспокоился, что действие галлюциногена закончилось раньше, чем они начали работать.
-Куда мы едем? - спросил Феликс.
-В Ремонтную гавань, - охотно пояснил Пятрас.
Муха велел ему заткнуться. Они проехали мимо громоздкого остова списанной дизельной подлодки и остановились. Небольшая будка на причале прикрывала доступ к подземным коммуникациям. Внутри имелась скрипучая железная лестница. Они стали спускаться. Оказавшись рядом с Пятрасом, Феликс спросил, где они находятся. Тот сказал, что это старые доки. Миновав пролетов пятнадцать, оказались в захламленной комнате. Вдоль стен металлические шкафы с раскуроченной аппаратурой. На ржавых скобах светильники в толстых противовзрывных плафонах, дающие пятаки света, которые не сливались, а лишь обозначали цепочку световых пятен, и чтобы перейти из одного в другое, требовалось двигаться в кромешной тьме. В одном таком месте Феликс споткнулся и, растянувшись во весь рост, понял, что пол не каменный, а выполнен из грубой металлической сетки, и что под ним бог весть сколько этажей пустоты. Издалека снизу пробивался утробный шум работающих механизмов.
Шаткий участок вскоре закончился, и они ступили на настоящий пол. Неровности в стене указывали на то, что коридор вырублен в береговой скальной породе.
На первом же перекрестке, где от их маршрута ответвлялся еще один коридор, Пятрас выдал номер. Остановившись, он посмотрел вбок и сказал:
-Надо же, никогда его не видел.
-Кого? - не понял Феликс.
-Крест. Ты сейчас его не видишь? - удивился Пятрас.
Он во всех подробностях расписал, что крест висит в воздухе, в сантиметрах от пола и состоит из переливающейся дымки.
-А я еще удивлялся, что мы здесь не ходим, - покачал головой Пятрас. - Тут же ближе. Оказывается нельзя.
Муха грубо велел им поторапливаться. Повезло, что он не слышал весь этот бред, а то мог заподозрить, что с программистом что-то не то.
-Чего вы там шепчетесь! - одернул он их. - Шевелитесь!
Вскоре пришли в комнату, в которой из множества разграбленных шкафов один оказался восстановленным. Пятрас подключил «Каравеллу» к известным ему портам.
-Прошу, коллега! - сказал он.
-Может, ты прогуляешься? - предложил Феликс.
Однако тот пододвинул стул и сел рядом.
-Смотри там крест! - пугнул его Феликс, указав на дверь, вернее на дверной проем, потому что алюминиевые двери давно стащили на цветной металл.
Улучив момент, он сунул в приемник братскую кассету. Через секунду административный шлюз был взломан, и верхней части монитора появилась красная точка, указующая, что компьютер работает под контролем извне.
-Давайте задание! - бодро попросил Феликс и осекся, когда увидел физиономию Пятраса.
Тот сидел, тупо уставившись в дверной проем.
-Там что-то есть, - со страхом произнес он. – Смотрит на нас.
Муха с Зубом как по команде вскочили на ноги и достали стволы. Но тревога оказалась ложной, коридор был абсолютно пуст.
-Он все равно смотрит!
От того, что парень несет явный бред, всем сделалось не по себе. Муха подошел, рывком развернул его за шкирку и велел работать и смотреть в экран. Пятрас нехотя достал шпаргалку. Феликс к этому времени успел сунуть фурнитуру в ухо. Пятрас стал диктовать цифры, что откуда снять, куда добавить.
-Ты их набивай на клаве, я прочту, - тихо сказал Миша прямо в ухо и забывшийся Феликс даже вздрогнул от неожиданности.
Одновременно он почувствовал себя более уверенно, а то от причитаний Пятраса мурашки бежали по коже. Хоть он и знал, что это всего лишь навсего результат действия грибов, но парень говорил с такой убежденностью, что поневоле хотелось верить, что здесь действительно происходит нечто странное.
Миша быстро раскусил, чего они добиваются.
-Переводим фиксированную ставку со счетов «Гелиона» на счета других фирм, явно подставных однодневок. Странно, все шито белыми нитками. Судя по уверенности, братва проделывает процедуру далеко не первый раз. «Гелион» фирма солидная, наверняка имеет службу информационной безопасности, которая давно должна была узнать и про канал утечки и про несанкционированный порт. Это не сложно.
-Может, это для тебя несложно? - спросил Феликс забывшись.
-Для кого несложно? - полной неожиданностью явилось, что Муха стоит у него за спиной. – Ты с кем, пацанчик, разговариваешь?
Феликс стал нести всякую бредятину, что у него присказка такая, что он вообще любит с собой поговорить. Его спас, как ни странно, Пятрас.
-Про нас все знают! - завопил он.- Нас всех убьют!
Внезапно хакер вцепился в порт и попытался вырвать из гнезда. Муха без проволочек врезал ему с неожиданной для своего пуза резвостью. Пятрас свалился и стукнулся головой о железный шкаф.
-Продолжай работать, - велел Муха. - Видать, вы хакеры все долбанутые.
-Сколько перевел? - тихо спросил Феликс, убедившись, что бандиты потеряли к нему интерес.
-8 тысяч.
-Переводи 80,придурок, - процедил Феликс.
-За один раз это опасно. По маленькому будем играть. В другой раз.
-Другого раза не будет! Неужели ты не понял? Давай, братишка. Не подведи.
Муха опять что-то заподозрил и подошел. Феликс изобразил, что увлеченно щелкает по клавиатуре. Муха посмотрел подозрительно, но ничего не сказал.
-У меня нет прямых данных, но что-то говорит мне, что нас контролируют! - выдал Миша опасную новость.
-Работай милый! Работай! - прошептал Феликс.
-Они знают про нас! - Миша был в истерике. - Нас сканируют. Я больше не могу!
Красная точка в углу погасла.
-Я все! - с облегчением отчитался Феликс.
Муха покачал головой. То ли с одобрением, то ли с подозрением. Пришедший в себя Пятрас помог отсоединить порт. Муха, нетерпеливо постукивая ногой, поторапливал. Хоть мог и не стараться, Пятраса буквально трясло от желания побыстрее выбраться на воздух, и другим передалось его состояние. Хакер спускался не в первый раз, но никогда с ним такого раньше не было.
Они наскоро собрали аппаратуру, кое-как распихали стулья между шкафами и споро двинулись в обратный путь. Пятрас молчал всю дорогу. Лишь на перекрестке шепнул Феликсу:
-Крест по-прежнему там. Только ближе. В следующий раз точно нашу тропку перегородит.
Следующего раза не будет, облегченно подумал Феликс. Они бегом, изрядно запыхавшись, поднялись по лестнице, расселись в машине и, захлопывая дверцы на ходу, устремились прочь от нехорошего места. Муха напряженно посматривал по сторонам.
-Проскочили! - сказал он.
Увидев возвращающийся джип, пограничники зашли в будку. Феликса довезли до места, и Муха дал ему 5 тысяч, пояснив, что остальные получит после проверки результатов операции. Феликс поднялся к себе в комнату, и она показалась ему чужой. В воздухе висел кислый запах. Как в подземелье. Едва он подумал об этом, как его вывернуло наизнанку. Он не мог здесь больше оставаться физически. Захватив рюкзачок с пожитками, рванул к брату.
В окно он увидел старого отца, сидевшего перед газетой объявлений с тупым красным карандашом в руке.
-Идиот! - вырвалось у него, ему стало стыдно, точно при всех свалились штаны.
Он тихонько поднялся к Мише и нашел его в полнейшей прострации.
-Нас чуть не засекли! Ты нас с отцом чуть не погубил! - закричал он, указывая на него пальцем.
-Не ори! - цыкнул на него Феликс. - Ты деньги перевел?
-Какие деньги? Враги были рядом!
-Так ты ничего не перевел?- Феликс впал в бешенство. - Ты, падальщик, ничего не перевел?
Услышав шум, Олег Олегович спросил с нижнего этажа:
-Сынок, у тебя все нормально? Спускайся, я вчерашнюю жареную колбасу разогрел.
-Иди, жри вчерашние разогретые помои, - прошипел Феликс. - Какой же ты трус все-таки!
Расплевавшись, он хотел уйти, когда Миша остановил его и сказал:
-Я нашел дядю Пашу. Ну, помнишь, метр-десять?
-Причем здесь это? Я ему про деньги, которые он профукал, а он про какого-то никому не нужного «дядю Пашу»!
-Может, ты забудешь про эти проклятые деньги, когда узнаешь, где находится дядя Паша.
-Да мне плевать, где он находится! Мне плевать, где они все сейчас находятся! Мы бы кинули их разок и свалили, а ты все напортил из-за своей патологической трусости. Ты подарил наши деньги чужому дяде!
- Дядя Паша в морге, - неестественно спокойно продолжил Миша, изучая его реакцию. – И если ты выяснишь фамилии остальных программистов, которые были до Паши, результат будет тот же. Можешь не сомневаться.
-Это почему?
-Все дело в «Гелионе». Как я уже предупреждал, это не обычная фирма, но она прикидывается обычной. Дает воровать со своих счетов, а потом прихлопывает как тараканов. Ты и после этого хочешь кинуть фирму «Гелион»? После услышанного ты ведь больше не заставишь меня воровать?
Феликс со всем согласился, но в голове его почти сразу созрел новый рискованный план.

Обычно благодушный, Поня был вне себя. В поисках обидевшей его бабы он задействовал все связи. Зашуганные братвой местные в «Осьминоге» не появлялись уже давно, оставались приезжие. Через знакомых в ментовке Поня составил фоторобот наглых девиц и разослал своих людей по всем гостиницам. В «Морже» их опознали.
Поня торопиться не стал. Надо было растянуть удовольствие. Ему не хотелось, чтобы девицы умерли сразу. Посему он лично отправился в рыбацкий поселок и присутствовал при закладке на огонь огромного чана со смолой, куда спокойно могли поместиться два человека сразу, но он уже твердо решил бросать их по одной.
Бандит грел у огня здоровую руку. Смола в чане булькала и плевалась. В такт он приговаривал «Чоп-Чоп». На душе, если это можно было назвать душой, было радостно. Хотелось петь.
На дело Пончик взял восемь человек. Бандиты терпеливо ждали с самого утра на двух машинах, поставленных наискосок от гостиницы. В салонах играла музыка. Поне никогда не было так хорошо.
Ничего не подозревающий, Картазаев вернулся в девять утра. Связавшись по зипу с Гномом, велел добыть список команды «Кобры» и желательно с фотографиями.
Рая поставила чайник и предложила Картазаеву позавтракать. Он пытался вспомнить, когда ел в последний раз, но с первого захода это не удалось.
-Мне нужно мясо, - произнес он слова, которые в последствии снились ему в кошмарных снах, но сейчас прозвучали как ничего не значащая фраза. - Я израсходовал слишком много энергии, пока шел пешком. Приглашаю в ресторан.
Они спустились вниз, где люди Пони засекли их в вестибюле.
-Мужичка на колбасу, девку забираем, - приказал Поня. - Жалко, что она одна, но вторую мы тоже вычислим. Никуда она не денется. Эту колоть будем.
Когда бандиты разом вышли из двух машин, Поня гордился собой как никогда. В длинном не по росту пальто и черных туфлях с загнутыми заточенными острыми носами сам себе он напоминал героя модного фильма «Отморозки».

Картазаев с Томлевой ждали заказанный завтрак, когда к ним через весь зал прошагал огромный лысый детина. Картазаев и глазом не успел моргнуть, как здоровяк с ноги перевернул на него стол. Все сложилось крайне неудачно для него, и он, получив ребром стола в челюсть, мгновенно отключился.
Больше здоровяк ничего не успел. Нечто выметнулось на него сбоку, и в следующую секунду на него обрушился град сокрушительных ударов. От лысого только зубы полетели вперемешку с кровавой юшкой, и он обвалился на пол, чтобы подняться на ноги уже спустя неделю в реанимации. Томлева, рефлекторно вошедшая в боевой режим, в двух местах проломила ему череп.
От двери бежали трое. Томлева едва успела повернуться к нападавшим, как они врезались в нее все трое. Одному она с ходу перебила трахею, но тут же нарвалась на профессионально выполненную подсечку, упала, когда пыталась вскочить, ее пинали в живот, не делая скидки, что женщина.
Добив почти до бессознательного состояния, ее прижали к полу и вывернули руки, точно крылья раненой птице.
И только тогда, удостоверившись, что ситуация под контролем, в зал вошел Поня в сопровождении оставшихся четверых отморозков.
Подойдя, дулом пистолета он поднял подбородок Томлевой.
-Ну что, сучка, я же сказал, что мы еще встретимся.
Девушка молчала, лишь шумно дышала.
-А это кто? Твой дедушка? Можешь с ним попрощаться. Впрочем, не надолго.
Отойдя на метр от лежащего, чтобы не забрызгаться, он направил пистолет в голову Картазаева и выстрелил. Рая смотрела только на оружие. Она никогда раньше не форсировала раскрытие Паруса, инструкторы предупреждали о чрезвычайной болезненности процедуры.
Потревоженный Парус явил себя девушке сильной болью в висках, неимоверной тяжестью и ломотой во всем теле, словно мстил. Воздух загустел, фигурки бандитов застыли, она же наоборот начала двигаться.
Выдергивая руки из лап бандитов, она кричала от боли. Бандиты не думали помогать ей и ослабить хватку, да и физически это было невозможно. Парус не пускал. Впрочем, с бандитами он обошелся еще более безжалостно, переломав все кости в кистях.
Потом она выпрямилась, поднимая, словно штангу мутный свинцово тяжелый воздух. Когда делала шаг, ощущение было сродни тому, что помещение под потолок наполнено металлической стружкой, и она вынуждена по ходу раздвигать ее.
Картазаев лежал на полу, и в сантиметре ото лба в воздухе миниатюрным космическим кораблем висела пуля. Воздух плавился перед ней, а позади оставалось нечто вроде воздушного буруна. Рая с усилием нагнула непослушное негнущееся тело, взяла полковника за рубашку и оттащила на метр вбок.
Словно пушинка пуля спланировала на пол. Острый нос медленно деформировался о препятствие, на глазах делаясь огненно красным. Поверхность пули потеряла гладкость, покрылась мягко перекатывающимися морщинами. Потом пулю занесло совсем как автомобиль, и она беспорядочно кувыркаясь, полетела в глубину зала.
-Не понял! - вопль Пони разом выдернул ее из-под сени Паруса.
Рая поняла, что Парус закрылся, подарив лишь кратковременную отсрочку. Начался Откат. Тело сделалось неподъемным. Когда Поня оттолкнул ее, она не удержалась на ногах, упала и вяло задергалась на полу, словно рыба, выброшенная на берег.
Поня поставил ей ногу на плечо и навел пистолет в голову. Она смогла лишь безвольно прикрыть глаза.
-Не спеши, дружок! - раздался озорной голос, и возникшая словно ниоткуда Ритка выбила оружие у него из рук.
Поня хорошо усвоил предыдущий урок, поэтому сразу отбежал к выходу и уже оттуда истерично закричал:
-Убейте ее, олухи! Это она!
Один из мужчин с размаха ударил девушку в лицо. Ритка молча облизала кровь с разбитой губы и ударила в ответ. Рассвирепевший мужчина сцепился с ней, но не смог удержать, когда вместо хрупкой девушки в захвате оказалось нечто, напоминающее дикую кошку. Ритка изворачивалась и лупила его коленями, кулаками, головой, куда смогла достать. Через секунду с ним было покончено.
Второй бандит не понял этого и еще ухмылялся, но она стерла ухмылку с его лица, в немыслимо короткий интервал времени ударив три раза кряду, пока он не упал, причем уже первый удар оказался нокаутирующим.

Третьего она размашисто взяла на бедро, гибкое подвижное словно ртуть женское бедро, но противник забыл обо всех девичьих прелестях, когда она едва не вышибла из него дух о мраморный мозаичный пол.
Когда она выпрямилась в окружении троих поверженных врагов, перед ней оказался бандит с пистолетом.
-Если хочешь жить, уходи,- честно предупредила она.
-Да кто ты такая? Подстилка подзаборная! - выкрикнул бандит.
Зря он так сказал. Глаза Ритки сузились в две щелочки, и Рая поняла, что Парус вновь открылся, после чего девушку уже ничего не могло сдержать: она увернулась от первой пули с такой легкостью, с какой первоклассница уворачивается от брошенного мяча. Затем вывернула руку с пистолетом в хозяина оружия. Затвор задергался, глухо бункнули 3 или даже 4 выстрела. Все было кончено.
Ритка оглянулась, ища главаря, но оказалось, что Поня, воспользовавшись суматохой, ретировался. Ритка кинулась за ним и догнала бы, но была остановлена подругой. Рая умоляла помочь пребывающему в беспамятстве Картазаеву.
Подруги с трудом дотащили Картазаева до номера. Привести его в чувство так и не удалось.
-Это его тот здоровяк приложил, - переживала Рая.
-Не угадала, подруга. Это ты его, когда подняла Парус. Это было впечатляюще. Я бы ни за что не поверила, если бы не видела все своими глазами.
-Он очнется? - обеспокоилась Рая.
-Сомневаюсь. Мозги всмятку. Ты ж его Парусом как бульдозером двинула.
Они посмотрели друг на друга и одновременно вспоминали про витазин. Применение столь мощного реагента должно было согласовываться с Москвой, но времени не было.
-Могут начаться необратимые процессы, - пояснила Ритка.
Она решительно разболтовала зип и достала заветную ампулу. Из-за чудовищной дороговизны ампула имелась в единственном экземпляре. Это была настоящая панацея от всех болезней, стоящая не меньше небольшого, а может и большого авианосца. Женщины оглядели Картазаева, на котором не было живого места.
-Следовало бы его целиком намазать, - проворчала Ритка. – Но где столько витазина взять. Ладно, раз я решила его спасти, то этому уже ничто помешать не может.
Она сделала укол. Им казалось, что они видят сон. Картазаев преображался. Потемнели волосы на голове и груди. Лицо разгладилось, исчезли морщины и мешки под глазами. Тело молодело, кожа становилась упругой и подтянутой.
Картазаев дернулся, и подружки опрометью отскочили.
-Он про тебя не должен знать, - предупредила Рая.
-Девки, я хочу этого крутого парня! - воскликнула Ритка.
-Перебьешься, - Рая захлопнула дверь у нее перед носом и услышала вопрос Картазаева:
-В этом доме есть полотенце?
Она улыбнулась. Вольд вернулся.

…Рыбаки до позднего вечера кипятили смолу, как велел Поня, но так никого и не дождались.

Глава 7.

-Эй, матрос! - возглас первоначально утонул в общем гомоне безымянного портового кабака.
Воздух был настоян на кубометрах крепкого кубинского табака, в порт недавно пришел сухогруз из Гаваны. Разгоряченные тела издавали аромат, ничем не отличаемый оттого, что стоит в конюшне с молодыми конями. В общем, обстановка совершенно не напоминала ту, что сопутствует романтической встрече. Здесь гуляли мужчины, искавшие быстрого и дешевого секса, и женщины, которые эту малую услугу им предоставляли. Судьбе было так угодно, чтобы единственная встреча Картазаева и Ритки Власкиной произошла в этом непритязательном свинарнике.
-Эй, матрос! - повторил Картазаев более требовательно.
Девушка в обтягивающих брючках и кожаной куртке, светловолосая, коротко стриженая, с вздернутым носиком, меньше всего походила на матроса, но откликнулась.
-Швартуйся! - великодушно кивнул Картазаев на место рядом с собой.
-Тебя как зовут, красавчик? - спросила Ритка и одним движением смело провела ему рукой по голове, щеке и груди.
-Вова, - представился Вольд. - У меня очень сильная чага.
-А что это?
-Если ты пойдешь со мной, я тебе ее покажу,- Картазаев подмигнул собутыльникам из яхт-клуба, те заржали. - Ты еще такой чаги в своей жизни не видела.
Она предложила для начала потанцевать. В сотрясающем дешевый кабак грохоте они стали выделываться друг перед другом. Ритка вошла в раж, сладострастно изгибаясь всем телом. Узкие брючки яростно обтягивали ее пульсирующие ножки. В танце она высовывала язык, в общем, провоцировала, как могла. Когда они кружились, взяв друг дружку под локти, она почти со всей силы потянула партнера на себя. Вольд на мгновение стал собой и с недюжинной силой дернул на себя, девушка буквально влипла в него. Он отстранился и, взявшись за горячую девичью талию, завертел в вихре танца дальше. Ритка страстно желала, чтобы танец никогда не кончался. Может быть, впервые в жизни она встретила настоящего мужчину. Сильнее себя, загадочнее, он бы мог подарить ей настоящее наслаждение. Мог бы?
Она грустно усмехнулась про себя. Она была более чем убеждена, что их чувства совершенно различны. Когда она дотронулась до его упругих волос, ее словно током ударило. Едва он взял ее руку, она трепетала внутри. Но что чувствует он? Предвкушение обычного и очередного любовного приключения. Способ избавиться от назойливого желания хотя бы на некоторое время, чтобы спокойно заняться основной работой. Он ведь под прикрытием, устроился в элитарный яхт-клуб. Рая убьет, если узнает, как она воспользовалась вырвавшейся у нее информацией.
Но она-то не работает под прикрытием! У нее все всерьез. Ритку разрывало от переполнявших чувств и оттого, что она не может ему открыться. Даже заикаться об этом не стоило. Она была наслышана, как резиденты «Смерча» решают проблемы, грозящие разоблачением. Иногда ей хотелось, чтобы он ее убил, потому что не было сил терпеть любовное томление. Ей необходимо было избавиться от него не меньше, чем ему.
Что-то мешало ей легко и просто пойти на очередную близость. Мало что ли их было. Миллион. Ритка никогда не отказывала себе в удовольствии. В любви для нее не существовало запретного. Она вылюбливала очередного любовника до капли, до полного бессилия. Были среди них и женщины, но лишь оттого, что они могли дать почувствовать то, что не почувствуешь ни с одним мужчиной.
Ни с одним, но не с этим. Ритка закатывала глаза. Господи, как, наверное, он умеет любить. Это как если бы она встретилась сама с собой, только в брюках! Она засмеялась, каламбур получился. Она ведь в брюках.
-Ты пьяна! - сказал Картазаев, сам он пил не пьянея, эта чертовка с вздернутым носиком и задницей упругой, словно ртуть, здорово его завела, и он хотел, боже, как он хотел ее.
-Поедем в отель! - предложила Ритка.
Они ехали в такси и страстно целовались. Он шарил по ее натянутым брючкам, и в низу живота стало настолько тесно, что он лопнул бы, если б она не догадалась расстегнуть ему ширинку. Он так и поднимался в лифте с расстегнутыми брюками, ему было все равно. И уже в номере, когда счастье было так близко, Картазаев принимал душ, Ритка вдруг поняла, что не имеет права его просто так украсть.
Картазаев, выйдя из душа и не найдя предполагаемой партнерши, впал в неистовство. Черт побери, он не мог даже показаться из номера, чтобы найти первую попавшуюся женщину, потому что на него не налезли бы его собственные брюки. Внезапно в номер постучали. Картазаев торопливо распахнул дверь, думая, что это вернулась одумавшаяся женщина. За дверями действительно оказалась женщина. Рая неуверенно переминалась с ноги на ногу.
-Горничная передала мне, что вы ждете меня. Что случилось?
Халат распахнулся на нем, и она поняла, что случилось. Картазаев взял ее за руку и втащил в номер. Когда он направился к раскиданному дивану, она шла за ним словно сомнамбула. Вольд взялся за ворот ее халата и стал счищать с нее одежду, словно кожуру с некоего экзотического фрукта. Халат, потом в скатываемый рулончик угодил лифчик. Под беспощадными мужскими руками слабо треснул шелк трусиков.
Совершенно голый он сел на диван и потянул ее к себе. Она легла, закрыв глаза и уткнувшись ему между ног. Нечто мимолетно коснулось ее щек и губ. Она приоткрыла рот, готовясь к жадному необузданному сексу, ведь она видела, а теперь и чувствовала его возбуждение, но он стал ласкать ее сильными горячими руками. Соски напряглись, в паху сделалось горячо. Вольд перевернул ее на живот, опустил огненный язык на шею и начал долгое путешествие вниз через все тело. Рая чуть не умерла от наслаждения прежде, чем его язык закончил путешествие в заветной ложбинке. Она рывком развернулась и обеими руками стала ласкать его пульсирующее мужское естество. Потом запрокинулась на спину и буквально втащила Вольда на себя.

Белобрысая девчонка в кожаной куртке всю ночь просидела пол окнами отеля, глядя на окна их номера. Они не гасли всю ночь.

-Погода стремительно портится, уважаемые радиослушатели! Скорость ветра 18 метров в секунду. Волнение на море 4 балла. Дозвонившийся слушатель по имени Саша сообщил, что в порту запрещена высадка лоцманов на внешнем рейде. Там как раз парится пара вьетнамцев с тухлым рисом. А у нас в эфире прекрасная погода, господа. Слушайте «Морское радио»! - Тужман зло выкрутил ручку.
-Что с тобой, дорогуша? - спросила Нелли.
-Они портят мне настроение, - проворчал Эдик. - Я выложил за свою новую яхту 166 тысяч евриков и хочу ее сегодня обновить, а эти придурки пугают своими дурацкими баллами.
Когда шикарный представительский лимузин подъехал к яхт-клубу, его владелец уже ждал, слегка согнувшись в некоем подобии полупоклона.
-Как вам моя яхта? - небрежно спросил Тужман.
-Замечательный выбор! - провозгласил хозяин, он лучше всех был осведомлен, что у этого высокомерного индюка нет ни гроша за душой, но за все сторицей платил капитан порта.
У причальной стенки швартовались многие яхты, но «Лебедь» выделялся из их числа, словно остальные были никчемными гадкими утятами. «Лебедь» принадлежал к редкой модели «Алга 46» и имел в длину 15 метров.
-У него шикарный вид, - заметила Нелли.
- Водоизмещение 12 тонн. 6 кают люкс внутри, - зашелся хозяин.
-Ладно, заканчивай базар. Когда мы поедем? - процедил Тужман.
-Вы хотите спросить, когда мы выйдем в море? К сожалению, прогноз погоды не совсем благоприятный. На море волнение. Совсем небольшое.
-Мне плевать на волнение. Все сегодня говорят о волнении. Я хочу выплыть в море на своей новой большой лодке! - завопил Тужман. - И нечего тут девочек из себя строить. Если будете и дальше дурку валять, я позвоню папе. Своему будущему тестю я хотел сказать! И он вас научит работать, лодыри!
-Конечно, конечно, - покорно проговорил владелец, если человек идиот и хочет покататься в шторм на море, это его дело, может даже на красный светофор дорогу переходить, это его сугубо идиотское дело. - Сейчас я позвоню дежурной команде. Или вы захотите сами править?
-Что я похож на матроса, по-вашему? - кипятился Тужман. - Звоните и поскорее. Если выйдем в море через пятнадцать минут, плачу премиальные каждому члену команды.
Радиобраслет пискнул, когда Картазаев был в душе, и он, обмотавшись полотенцем, пошел к телефону в кубрик старшего матроса.
-Чего надо? - недружелюбно спросил он у Гнома.
-Сладкая парочка гусь да гагарочка - Тужман и капитанская дочка собираются покататься на море на собственной яхте. Я думал, тебе будет это интересно. Раз ты спас девчонку один раз, может, спасешь и во второй?
-С чего ты решил, что ей что-то угрожает?
-Объявлено штормовое предупреждение, а женишок ее в море тащит, хотя все стремятся, наоборот, на берегу укрыться. Странно все это и навевает некоторые мысли. Смерть невесты выгодна ему по многим параметрам. Не будет девчонки, он капитана быстренько приберет к рукам через ее мамашку. Эмма от него без ума. Она еще не знает, что он половину папашкиных денег в казино спустил. И еще она не знает про его очень большой долг, который он жаждет погасить из капитанских денежек. Есть идея, сообщить Эмме про его неблаговидные дела.
-Не вздумай. Ты можешь распугать всю рыбу. Мне ловить будет нечего. Козыри прибережем на потом. А девчонкой я займусь.
-Ты это самое…хорошо плаваешь?
Картазаев послал Гнома и, наскоро одевшись, побежал в кубрик дежурной команды, где круглосуточно находились моряки, готовые по первой прихоти клиентов яхт-клуба выйти в море. Картазаев был уверен, что в такую погоду легко найдутся желающие уступить свою очередь выйти в море, но ошибся. Тужман пообещал бонус, теперь все лезли на рожон, лишь бы отхватить пару лишних сотен. Как будто они могли им пригодиться на морском дне. Тогда он выбрал одного грузина, который показался ему наиболее жадным и, дождавшись, пока остальные выйдут, в лоб предложил ему пару сотен за то, чтобы тот уступил ему свое место. Грузин выхватил у него деньги и гортанно просил:
-Ты мэня хочэш купит за два сотня? Всего два? Дай пят сотня, и я не скажу, что ты что-то затевал!
Картазаев дал ему под ухо, и грузин сел на рундук. Вольд забрал денежки, приговаривая:
-Извини, ты же отказался, а это государственные деньги, уж как-нибудь я сам их пропью.
Через четверть часа «Лебедь» отдал швартовы. Кроме Картазаева были еще четверо матросов и официант из ресторана морвокзала, специально нанятый для приготовления коктейлей и бутербродов. Остальные покосились на вновь прибывшего, а старший из них, крикливый и тощий мужичок по имени Толик спросил:
-А где грузин?
Картазаев сказал, что он за него, остальные члены команды лишь переглянулись. Хоть никто ничего не сказал, чувствовалось, что они что-то заподозрили. На выходе из бухты их догнал катер, выбрасывающий из сопла струю воды в метр толщиной. Сирена издала хватающий за душу вой. Яхту застопорили, и с моторки на борт споро перебрался коренастый коротконогий человек в тельняшке под камуфляжным комбинезоном.
-В чем дело? Почему затормозили мою лодку? - недовольно спросил Тужман, появляясь из каюты в обнимку с Нелли.
-Спасательная служба. Старшина 1 статьи Липатников. Почему нарушаем?
-Достали вы меня со своим штормом! - возмутился Тужман. - Я плачу деньги и имею право кататься, когда хочу! Мы в свободном государстве.
-Я не об этом, - отмахнулся старшина. - Почему без спасжилетов? Немедленно одеть или в море никто не выйдет.
Тужман, скрепя сердцем, велел одеть жилеты. Когда Картазаев хотел пройти к рундуку за обмундированием, старшина ненавязчиво сунул ему в руку смотанный в тугой рулон пояс с прикрепленным небольшим кислородным баллоном. Пояс украшала крохотная печатка ФСБ.
-Вернетесь, получите выговор за самоуправство и неоправданный риск, - тихо проговорил старшина. – Если, конечно, вернетесь, в чем лично я сомневаюсь. Со стороны сопредельного государства двигается шторм в 8 баллов.
Со словами «счастливо покататься!» старшина отбыл, и плавание продолжилось. Погода установилась на загляденье. Цвета выглядели удивительно контрастными. Море было ярко синее, а чайки ярко белыми. В общем, как понял Картазаев, все шло к катастрофе. Только команда этого не понимала, хоть и не походила на юнцов, вышедших в первое плавание.
Тужман с красавицей в бикини расположились в шезлонгах на баке. Вышколенный официант прислуживал им. Нелли смеха ради расстегнула ему ширинку. У того руки были заняты подносом, так что некоторое время парень простоял с высунутым достоинством.
Команда, не обращая внимания на пассажиров, молча и сноровисто управляла парусами, и вскоре яхта набрала максимальный ход, вспарывая лениво плещущую волну, словно острый нож шпротный паштет. Да они не в первое плавание идут, а в последнее, понял Картазаев. Он подумал, что вся его конспирация неуместна, потому что его уже решили утопить вместе с невестой. Когда они с одним из усатых матросов прошли на ют, чтобы протравить линь, Картазаев спросил в лоб:
-Братва, что вы задумали?
Усатый даже не глянул в его сторону, но когда отошел к Толику, то Картазаев услышал, как он сказал:
-Грузин много болтает.
Толик буквально взвился и вскоре предстал перед Картазаев во всем своем гневе.
-Так ты скажешь, где грузин? Грузин никогда бы не отказался от премиальных, потому что грузин очень жадный, чтобы отказаться. Куда ты дел грузина? А не то, - и красноречиво указал за борт.
Картазаев, оставшийся стоять на юте, увидел, как к нему с двух сторон заходят остальные трое матросов. Полундра, подумал он. От драки спасла внезапно взвывшая сирена. Яхту догнала еще одна моторная лодка.
-Я должен срочно уехать, - сообщил Тужман Нелли после коротких переговоров. - Проблемы в порту. Но мы, конечно, потом встретимся и продолжим.
Встретимся на морском дне, добавил Картазаев про себя. Тужман перелез на моторку, помахал рукой и, сразу потеряв интерес к невесте, отбыл. Не прошло после его отплытия и четверти часа, как по радио пришло официальное штормовое предупреждение.
-Внимание всем судам! Приближается шторм «Надежда»! Мощность в эпицентре 9 баллов. Порт «Алга» закрыт. Всем судам принять экстренные меры безопасности.
Картазаев посмотрел на коллег и спросил:
-Вы что - идиоты?
Однако те продолжали править в открытое море.
-Тебе деньги заплатили, грузин? - соизволил спросить Толик. - За просто так такие деньги не платят. Все грузины дураки или ты один такой?
Картазаев решил попытать шанс у капитанской дочки. Нелли, как ни в чем не бывало, продолжала принимать солнечную ванну. Лифчика на ней как не бывало.
-Вы можете остановить этих остолопов, - сказал Картазаев. - Прикажите поворачивать к берегу.
Нелли пострела на него сквозь бокал и заметила:
-Какой красавчик. Тебя как зовут?
-Вова, - сказал Картазаев и осекся.
-Мы раньше никогда не встречались? - спросила она.
Тема была опасная, хоть Картазаев теперь был молодой и красивый, а спасший красотку инспектор старый и больной.
-Ты, наверное, у папашки в порту работаешь. Знаешь, кто мой папашка?
-Знаю. Он тот, кто скоро займется твоими похоронами!
-Какими похоронами? - недоуменно спросила Нелли.
-Потонем мы все как собачка у Муму, вот что! - воскликнул Картазаев.
Толик дернул его за плечо и зло ощерился:
-Не пугай хозяйку, грузин. Если наложил в штаны, так и скажи.
Опять все четверо были здесь. Картазаев оглядел их и сказал:
-Еще не наложил, но если желаете, я могу их описать, - и столкнулся с внимательным взглядом Нелли. - Я в фигуральном смысле. А вам бы девушка не помешало накинуть верхнюю часть купальника, солнце, знаете ли, вредно действует на молочные железы. Особенно, такие развитые как у вас. Их беречь надо и припадать исключительно нежно, губами.
-Хам, - негодующе вынесла вердикт Нелли.
-Грузин хозяйке хамит! - негодующе загалдели матросы.
-Да, я хам. Я хочу жить в отличие от вас - придурков!
Ближний матрос так пихнулся, что он едва не утоп раньше всех, но успел схватиться за леер. Чтобы его не начали бить, полковник побежал вдоль борта. Когда палуба кончилась, он забрался на далеко выдающийся вперед бушприт. Сидя над бегущей волной с одной стороны и бандой обезумевших матросов с другой, он не нашел ничего лучшего как выкрикивать ругательства им в лицо. Несмотря на все немыслимые оскорбления, которые им он наносил, матросы сноровисто что-то искали. Возможно, ружье.
Внезапно, обдуваемая доселе сильным встречным ветром, яхта на полном ходу влетела в вакуум. Полный штиль. Разом исчезли чайки. В абсолютном молчании на яхту катилась белая стена. Сначала она проделывала это сбоку, потом море начала закручиваться кверху, и стена стала валиться откуда-то из-под небес. Матросы загалдели и кинулись наутек. Картазаев, чувствуя в животе неприятную пустоту, заторопился следом, а торопиться не следовало, потому что он почти сразу запутался в такелаже. Единственная удача, что он не успел распутать трос до того, как их накрыло.
Матросы, галдя, спускали аварийный плот, Картазаев недоумевал, куда они подевали Нелли, пока не увидел ее испуганное лицо в иллюминаторе запертой рубки. В следующее мгновение стало темно как ночью, и ударила волна такой силы, что затрещали стальные мачты. Картазаев задохнулся, его легкие были полны воды. Когда первый вал схлынул, оказалось, что он висит верх ногами, подвешенный за бушприт.
Яхта почти легла бортом во впадину, образовавшуюся между двумя валами метров десяти каждый, грозящими обрушиться каждую секунду. Картазаев подтянулся к бушприту, выдернул ногу и прыгнул на палубу. Валы разом обрушились, впадина стала верхушкой гребня, и яхту выдавило наверх. Палуба скакнула навстречу, и Картазаев довольно неловко поймал ее на встречном движении. Его едва не скинуло за борт, но он успел закрепиться на выступающих частях рангоута.
Как оказалось, они до сих пор умудрились не потерять паруса, но это было явление временное. Ликтросы порвало с легкостью, с какой старая бабушка отрывает нитку. Паруса стали рваться по шкаторинам, расползаясь на глазах. Трепещущей парусиной полковнику едва не выхлестнуло глаза. Он дополз до рубки, влез в люк и крикнул Нелли, чтобы она включала двигатель. Девушка была в ужасе и вряд ли способна была что-нибудь включить. Забившись в угол между пультом и стенкой, она выла и звала маму.
Картазаеву удалось запустить двигатель, и он встал к румпелю. Перед рубкой была стена черной как смоль воды. Было совершенно непонятно куда править. Стрелка компаса вращалась как пропеллер вертолета. Чтобы прекратить сумасшедшее верчение, он прихлопнул компас кулаком. Когда яхту в очередной раз завертело, стрелка даже не шелохнулась. На секунду они замерли на вершине многометровой волны, потом устремились вниз.
-Держись! - успел предостеречь Картазаев. Его швыряло то на потолок рубки, то било об пол.
Яхта падала долго. Потом был удар и…скрежет. Картазаев не верил глазам: они сели на мель. Скорость резко упала. Картазаев еле удерживал румпель: скрежеща раздираемым днищем, яхта ползла по рифам. Это походило на материализовавшийся кошмарный сон. Вокруг торчали валуны, поросшие водорослями, между которыми возились мальки и крабы.
Догнавший шхуну вал ударил в киль и вознес до уровня седьмого этажа, чтобы уронить вновь. Сдерживая тошноту, Картазаев с упорством маньяка продолжал удерживать штурвал. И это несмотря на то, что очередным ударом оторвало не только мачты, но и двигатель.
Яхту тащило по камням, и она получила множество пробоин ниже ватерлинии, куда стала быстро набирать воду. Они тонули.
«Лебедь» отлетался, следовало подумать о собственном спасении. Картазаев вытащил из-под пульта дрожащее существо, бывшее некогда красоткой Нелли. Выбив заклинивший люк, с нею на руках он выбрался наружу под хлещущие со всех сторон ледяные струи.
Прижав к себе девушку, он обмотался спасательным поясом ФСБ и включил надув. Неизвестно, сколько туда нагнали атмосфер умельцы конторы, но пояс чуть их не угробил. Он состоял из множества полос, которые, распрямившись, надежно укрыли тело, словно в кокон. Кокон был рассчитан на одного, и едва не задушил людей в первый же момент. Он с такой силой прижал людей друг к другу, что создал такую близость, которая в сексе может только сниться. По существу пояс имел их обоих, так как дышать они не могли. Картазаев уперся изо всех сил, не разбирая куда, то ли в давящие стенки, то ли в саму девушку – и только тогда они смогли вздохнуть.
Волной их сбило в море, и они поплавком задергались на бушующих волнах. В щели кокона в последний раз можно было лицезреть взбирающийся на водяную гору «Лебедь». Это было страшное зрелище. Ниже ватерлинии имели место быть сплошные лохмотья. В разверзшемся кормовом отсеке пылало открытое пламя, горело дизтопливо.
Нелли, хлюпая носом, зарылась лицом у Картазаева на груди. Ее выдающиеся груди терлись у него в районе живота, но он лишь отметил эту деталь и сразу забыл про нее. Гигантские валы ходили вокруг тихого мирка, грозя растоптать в любой момент, размолоть, растереть в пыль. Картазаев лихорадочно выкручивал радиобраслет, тщась послать сигнал в эфир, и в этот момент их накрыло.
Нагрузки оказались столь велики, что девушка потеряла сознание сразу. Картазаев некоторое время держался за счет волевых качеств. Кокон выкручивало как белье в сушке. Полосы, способные выдержать проезд среднего танка, лопались одна за другой. Вскоре вокруг них было одно решето. Настал и такой момент, когда Картазаев оказался в воде безо всего. Нырнув, он выволок на свет Нелли и погреб. Куда? Кругом было все черно, вздымались волны. Пена достигала нескольких метров. В воду били молнии. Имел место быть ад на море.
Полностью потеряв ориентацию, Картазаев продолжал упорно грести. Девушка лежала на нем, волосы ее стелились по воде, словно водоросли. Единственное, что понимал Картазаев, это то, что он не может просто так утонуть. Любой, но только не он. Он сам не знал, откуда в нем взялась эта уверенность, но уверен он был на все сто!

Глава 8.

Первыми словами Нелли, когда она пришла в себя, было «Мы утонем». Волнения на море к этому времени сделались незаметными и плавными. Картазаев с девушкой мерно вздымались верх, затем плавно съезжали вниз, как если бы находились на спине гигантского верблюда, неспешно путешествующего по своим важным делам и которому не было дела до пары примостившихся на горбу муравьев. Небо заволокло грозовыми облаками, было темно как ночью. Чтобы легче было удерживаться на плаву, Картазаев избавился от тельняшки и штанов, а чудо-туфли повесил на шею, связав шнурки.
-Мы утонем. Где берег? Куда плыть? - повторяла Нелли. - Кругом море без конца и края.
Картазаев возразил, что море только кажется без конца и края, на самом деле это такая штука, в котором плывешь, пока не утыкаешься лбом в остров или другую ерундовину, которая не дрыгается под ногами.
-Шут! - сказала Нелли.
Он хотел сказать ей что-нибудь грубое, но в ответ она вдруг подплыла к нему в темноте вплотную, прижалась и задрожала мелко-мелко словно озябший мокрый котенок. Картазаев успокаивающе похлопал девушку по плечу. Даже в этот момент он был уверен, что их спасут. Полковники просто так не тонут. Он попытался активизировать радиобраслет, но безуспешно. Грозовой фронт экранировал прохождение радиоволн, и связаться с Гномом не получилось. Он прикидывал, сколько может продержаться на плаву. С учетом того, что Картазаев мог даже спать в воде, получалось практически безграничное время. Переохлаждение ему не грозило. Даже несмотря на то, что температура воды упала градусов до 17,плевать он хотел на такую температуру. Единственное, что его настораживало (не беспокоило, а именно настораживало), это то, что Нелли, дочь потомственного рыбака, не умела плавать на спине. Она заявила, что вода в таком случае попадает ей в нос, и барахталась рядом, цепляясь за него. Неизвестно, сколько она могла так продержаться, и Картазаев допускал наступление такого момента, что ничем не сможет ей помочь.
Он дремал, чтобы сберечь силы. Нелли пыталась подналечь ему на грудь и в результате подтапливала. Дрема получилась рваной. Он периодически просыпался, видя одну и ту же картину. Черное небо с несущимися по нему облаками и на его фоне растрепанную голову Нелли с прилипшими волосами и повторяющийся вопрос:
-Ты меня спасешь?
Конечно, твердил он с попугайской настойчивостью. Разумеется. А как же! Тонущая девушка вызывала раздражение. Она беспокоила как гвоздь, внезапно вылезший из подошвы старого ботинка. Вместо того чтобы спокойно отдыхать на мерно вздымающейся волне, он был вынужден беспокоиться, не утонула ли эта б…благородная девица. Уж лучше бы она утопла, внезапно подумал он. Растравливая себя подобными мыслями, Картазаев заснул. Во сне он видел лето. Маленькая девочка с бантиками бегала за ним и теребила за руку. А потом теребить перестала. Забившееся не в тон сердце заставило его пробудиться вовремя. Нелли уходила в глубину. Она не шевелилась, лишь тянула руки вверх. В широко открытых глазах безмерное удивление. И еще. Она была красива как русалка. Картазаев нырнул и, нагнав утопленницу, выволок наверх. Она зашлась одновременно в чихании, отплевывании и причитаниях, что теперь они утонут наверняка, и никто их не спасет. Он встряхнул ее и сказал, что спасет ее, глядя через ее распахнутые глаза прямо ей в душу. Во всяком случае, ей так показалось.
-Да кто ты такой, чтоб обещать? - закричала она.
-Вольд, - сказал он, произнеся это с таким внутренним убеждением, что она сразу поверила с типично женской философией, когда верят не логике, а уверенности, даже если она ни на чем не основана, и как ни странно, это обычно оправдывает себя.
Она поменялись ролями, успокоившаяся Нелли дремала, а он медленно перебирал ногами, удерживая ее на плаву. И так же медленно двигался в произвольном направлении. Но когда он наткнулся головой на препятствие, то получил довольно чувствительный удар. Над ним возвышался борт неизвестного судна.
С радости он разбудил Нелли, и они вместе начали орать, но никто не ответил. Скорее всего, судно легло в дрейф с начала шторма, и в настоящее время команда дрыхла в кубриках. На высоком борту с трудом можно было разобрать название судна. SABARA. Ниже выпуклыми знаками был выложен и регистрационный номер.MF 300.
Поняв, что до команды не докричаться, Картазаев пошел на крайние меры, активизировав один из ботинков. Когда он промял каблук, параллельно борту взмыло лезвие, оставляя яркий пороховой след.
-Из чего вы выстрелили? - озадаченно спросила Нелли.
Картазаев ответил, что из ракетницы. Наверху застучали шаги, вспыхнул сноп яркого света. Хоть Картазаев и успел зажмуриться, но все равно ослеп на некоторое время. Сопровождаемый скрипом шестерен, вдоль борта опустили штормтрап, зачерпнувший концом воду. По нему сошел один из членов команды. На фоне черного блестящего дождевика выделалось белое пятно-лицо. Картазаев с одной стороны, моряк с другой помогли выбраться из воды Нелли. Девушка, оскальзываясь на мокрых ступенях, карабкалась вверх, моряк, сразу позабыв о Картазаеве, полез следом. Едва полковник успел уцепиться за нижнюю ступеньку, как лестницу стали вытягивать, нисколько не заботясь, успел ли он вылезти из воды, а если успел, то не сверзился ли обратно в момент неожиданного рывка. Ничего, я не гордый, решил Картазаев и полез за своим неизвестным спасителем. Нелли с моряком ждали его наверху.
-Вы должны показаться капитану, - сказал моряк по-русски без акцента.
Возмущенный Картазаев потребовал одеяла для себя и Нелли. Моряк равнодушно пожал плечами, но потом крикнул в темноту, и буквально в течение минуты принесли пару одеял в крупную клетку. Они укутались и последовали за моряком. Картазаев оглянулся, но все вокруг было погружено во мрак, а выступающие из темноты детали обезличены насколько возможно.
-Как вас зовут? - спросил Картазаев.
-Вахтенный, - был ответ.
Они сошли по трапу на нижнюю палубу, и моряк постучал в дверь капитанской каюты. Не дождавшись ответа, толкнул дверь и показал жестом, чтобы они вошли. Капитаном оказался благообразный мужчина с длинными седыми бакенбардами. Они поздоровались, мужчина не ответил, лишь слегка наклонил голову. Картазаев спросил, кому они должны быть благодарны за свое спасение.
-Просто капитан, - произнес мужчина.
-В вашем имени есть что-то секретное? - осведомилась Нелли.
-Достаточно называть меня капитаном.
-Мой папа капитан порта Алги. Вы должны доставить нас на берег и как можно скорее.
Незнакомец лишь пожал плечами. Это могло означать что угодно. Что их доставят куда нужно или что выбросят за борт как балласт. Картазаев взял инициативу на себя и сказал, что они очень замерзли, им бы выпить горячего чаю и лечь спать.
-Горячего чая? - усмехнулся капитан. - Я прикажу выдать водки. Чиф!
На вызов появился мужчина в свитере и вязаной шапочке. Выслушав распоряжение, он поманил спасенных за собой. Их новое пристанище оказалось недалеко от каюты капитана и отличалось убогостью обстановки: из мебели имелась лишь двухуровневая койка, и невероятной теснотой. Старпом отлучился ненадолго, принес бутыль с надписью «Арака» и консервы без опознавательных знаков. Из-за отсутствия стола, сложив все на кровать, чиф ушел. Взяв на себя испытание араки, Картазаев осушил ее на треть и передал девушке. Напиток на половину состоял из спирта. Потом он приложил браслет к банке, сделал круг, и крышка отвалилась.
-Как думаешь, кто эти люди? - спросила Нелли, она хлебнула араки и довольно основательно, зря он переживал, что благородную девушку придется уговаривать.
-Контрабандисты. Скорее всего, везут икру или наркоту.
-А нас они не тронут?
-Вообще-то, не должны. Не их профиль. Тем более, тебя можно взять в заложники, а потом потребовать выкуп. Ты же им призналась, кто твой отец.
-Ты считаешь, я напрасно это сделала? Ты как будто обвиняешь меня в чем-то. Но я считала, что это поможет нам быстрее оказаться дома.
-Давай спать, - сказал Картазаев, которому надоели бесплодные споры.
Он не привык заниматься теоретизированием. Только боевой практикой. На крайний случай, у него оставался еще один ботинок. Нелли изрядно развезло, и она хихикала над ним, стоящим в трусах и одном ботинке. Он тычком уложил ее в постельку и, укрыв и своим одеялом тоже, присел в ногах.
-Ты только никуда не уходи, - попросила она с почти детским испугом.
Он сказал нечто вроде, что море такая штука, что даже если захочешь, то никуда не денешься. Просыпаясь в рваном тревожном сне, она видела, как Картазаев сидит у стенки, покусывая спичку. Потом она, наконец, уснула по настоящему, и почти сразу он ее разбудил, положив соленую ладонь на губы, чтоб она не вздумала закричать со сна. Потом указал на иллюминатор. В ночи виднелись огни. Трудно было определить расстояние, но до берега было не больше трех миль. Переборка судна вибрировала, судно на всех парах уходило в открытое море. Не сговариваясь, они побежали к двери, но та оказалась заперта снаружи.
Картазаев снял браслет с руки и, глубоко вдавливая, обвел вокруг замка. Отшагнув назад, пнул дверь, и та распахнулась, оставив замок сиротливо висеть на защелке. В коридоре никого не было.
-Что они мне дали? У меня кружится голова, - сказала Нелли, пошатываясь и не зная куда идти.
Словно вспомнив что-то, Картазаев вернулся и оторвал этикетку с бутылки. Помогая девушке, повел в сторону выхода. Из капитанской каюты доносились голоса. Картазаев подтолкнул Нелли к лесенке наверх, сам приник ухом к замочной скважине. Разговаривающих было двое, один из которых капитан.
-Долго нам еще болтаться в море?- спросил он.- Когда, наконец, прибудет «Гелион»?
- «Гелион» уже в пути, - ответил неизвестный собеседник. – Мозгер утверждает, что ситуация под контролем, и личинкам на борт не пробраться. Но связаться с кораблем пока нельзя.
-Что делать с гостями?
-Ты что, приказа Мозгера не знаешь? Они все покойники.
Картазаев напрягся, и словно почувствовав его напряжение, голоса разом оборвались, и начали приближаться шаги. Картазаев оглянулся и убедился, что Нелли даже не ступила на лестницу и спит, привалившись головой к перилам. Он опять приник ухом к скважине и, дождавшись, чтобы незнакомец подошел вплотную, отшатнулся и со всей силы пнул в дверь. Та поддалась на десять сантиметров, после чего уперлась в соперника с такой обреченностью, как если бы он весил тонну. Картазаев еще напер, надеясь свалить оппонента, куда там. С тем же успехом он мог пытаться сдвинуть Великую китайскую стену.
Махнув рукой на приличия, он кинулся к лестнице и, подхватив Нелли, вознес на палубу. Картазаев сразу направился к борту, надеясь найти там положенную по штату спасательную шлюпку, по пути ему пришлось отпустить девушку, чтобы позаимствовать топор с пожарного щита. Заодно он взял лопату, но лишь затем, чтобы швырнуть в неясную тень на полубаке. Тень исчезла, послышался цокот, как от когтей, но Картазаеву некогда было заниматься пустяками. Он нашел шлюпку, висящую на двух стропах. Полковник с ходу перерубил одну. Шлюпка клюнула носом и повисла вертикально. Картазаев рубил второй строп, когда увидел, как появившийся из рубки чиф целит в Нелли из винтовки. Полковник прыгнул, уже понимая, что не успевает, а также то, что девушка невольно оказалась между ним и стреляющим. Впрочем, это не доставило морального дискомфорта, на таком расстоянии пуля прошила бы их обоих. Очень нежная субстанция, эти девушки, как для ласк, так и для летящей пули.
Выстрела, однако, не последовало, возможно, что у чифа заело затвор. Не веря удаче, Картазаев прижал девушку к стене и махнул на удачу топором. Вот тут выстрел грянул, расколов лезвие пополам и едва не вырвав топорище из рук. Впрочем, полковник сам избавился от орудия, швырнув в чифа и заставив скрыться в норе, из которой тот вынырнул.
По всем расчетам у них оставалось пара секунд в запасе, прежде чем на шум соберется вся команда странного судна. Картазаев вскочил на перила, направил ботинок на трос и активизировал оставшийся заряд. И почти не промахнулся. Лезвие чиркнула по канату и перерубила его на девяносто процентов, но шлюпка осталась висеть. Картазаев прыгнул на поврежденный строп и стал дергать, надеясь разорвать.
-Вольд!
Нелли протягивала руки, не замечая набегавших со спины матросов. Картазаев понял, что если сейчас она не прыгнет, то останется на судне навсегда. В едином порыве он ухватился за нее, и в этот момент строп лопнул. Шлюпка ухнула вниз, увлекая Картазаева за собой, а он, в свою очередь, вытянул девушку из возникшей кучи - малы. Свалившаяся лодка перевернулась днищем кверху, и они чудом об нее не побились. Борта «Сабары» стремительно пронеслись мимо. Судно даже не затормозило. На корабле не светилось ни огонька, и он сразу растворился в ночи, словно призрак.

Случилось страшное. Картазаев угодил на допрос к тому же самому чудаковатому майору с надутыми щеками под фамилией Штефан. Хотя вполне логично, что спасшие их пограничники передали их в ФСБ. Но чтобы опять к этому уроду, это уже перебор. Допрос проходил в той же самой комнате. Майор торжествующе оглядел его и быстро спросил:
-Фамилия? Имя? С какой целью заброшены в Россию?
Картазаев слегка охладил его пыл, заявив, что пока майор не представиться, разговора не будет.
-Мы с вами раньше не встречались? - подозрительно спросил Штефан.
-Когда? - наигранно удивился Картазаев.
-Так говорите, с какой целью вы были заброшены на территорию России? Чем вызван ваш интерес к международному порту Алги?
Картазаев спокойно и обстоятельно и уже не в первый раз попытался объяснить, что он гражданин России, россиянин, мало того, состоит в яхт-клубе. В сопровождении команды они вышли в море на «Лебеде», который в последствии затонул. Рассказал про «Сабару», которая их подобрала, но, не вдаваясь в детали.
-Вот тут вы врете! - убежденно заявил Штефан. - Согласно оперативной сводке нарушений границ в этот период зарегистрировано не было. Стало быть, судно вас доставившее, легло в дрейф в нейтральных водах. После чего вы надели акваланг и вошли в территориальные воды России в подводном положении. Достигнув таким образом мелководья, вы притопили аквалангическое снаряжение. Скажем, привалили камнями. За дураков нас держали? Признание подписывать будем? Это наилучший выход для вас, гражданин шпион. Максимальный срок за шпионаж 25 лет, но я думаю, вас обменяют раньше. Мы вас в хорошую тюрьму посадим. Подумаем насчет питания. Будете «Морнинг стар» каждый день получать, - после столь многообещающего заявления майор как бы, между прочим, ненавязчиво спросил. - Взрывчатку куда дели? - но, увидев брошенный на него взгляд, поспешил пойти на попятную. - Ладно, обойдемся без взрывчатки. Статью терроризма вам шить не будем. Только нарушение границы, ну и там попытку внедрения в инфраструктуру порта. По рукам?
Картазаев понял, что от этого зануды иначе не отвязаться и обещал подумать насчет признания, но взамен просил отдать часы.
-А там у вас цианистого калия нет? - бдительно пошутил Штефан, но часы велел принести.
Осматривал их майор лично. Во вскрытом корпусе обнаружилась стандартная микросхема с малазийской батарейкой. Мощные процессоры имели размер с песчинку и являлись составной частью самой платы, а режущая кромка имела обыкновение прятаться от чужаков. Ничего не обнаружив, Штефан вернул часы. Картазаева проводили в камеру, откуда он тотчас связался с Гномом.
-Ты? Не утоп? - натужно удивился Гном.
-Не смешно. Мне шьют статью за шпионаж.
-В пользу родной страны? Дожили!
Картазаев попросил Гнома прекратить паясничать. Если можно назвать это «попросил».
-Никогда не слышал столько грубых слов сразу. Чувствуется влияние морских кабаков.
Они перешли к делу, и Картазаев сообщил, где он находится, а также просил узнать, что известно о сухогрузе «Сабара» под регистрационным номером МФ300.Рассказывая о подслушанном разговоре капитана «Сабары» с неизвестным, он вдруг почувствовал смутное томление. Голос незнакомца показался ему по прошествии нескольких часов не настолько уж незнакомым. Возможно, что он даже слышал его раньше. Хоть память и не выдала прямого ответа, Картазаев знал по опыту, что вопрос прочно засел там, будет неспешно перевариваться, без каких-либо специальных потуг с его стороны, и пройдет какое-то время, обязательно всплывет и ответ. Гном исправно записал имя Мозгера, переспросил про личинок.
-Он точно упомянул о личинках? Что бы это значило? Это может касаться биологического оружия. О таких вещах я обязан сразу докладывать в Москву.
-Меня отсюда вытащат? - запоздало спросил Картазаев.
Гном уже отключился, и беспокоить его он не стал. Агент как раз связывался с Москвой, зачем на грубость нарываться. Полковник устроился на нарах и стал изучать этикетку, позаимствованную с бутылки. Надписи были выполнены кириллицей, место и дата изготовления отсутствовали. Арака паленая, понял Картазаев. Он хотел выкинуть бумажку, но в этот момент вернулся охранник и велел собираться на допрос.
Его встретил злой Штефан.
-Мне сейчас звонили насчет вас из Главка. Вы оказывается родственник замначальника, но это вас не оправдывает! - жирные хомячьи щеки майора тряслись от возмущения словно студень. - Я прямо не знаю, что с вами делать. Эти идиоты из главного управления меня с ума сведут. Знают же мой железный характер, и все равно звонят. Меня подмывает перевести вас под усиленной охраной в центральный изолятор. На меня давить не рекомендуется, в таком случае я все делаю назло.
Картазаев был в курсе.
-Посажу вас в камеру к уголовничкам. Пока разберутся, пока найдут вас там, сутки успеете с ними потусоваться. Как вам такой расклад? Я могу вас к голубым посадить. Представляете, целая камера голубых! Они вам свадьбу на всю ночь устроят, - и Штефан заорал, уже не сдерживая переполнявшие его эмоции. - Ненавижу вас, богатеньких миллионщиков, сынков влиятельных козлов. Вы как сыр в масле катаетесь, пока я тут в гавне мараюсь. Чем я хуже вас? Ты признаешься или нет?
-В чем? - удивился Картазаев.
-В том, что хотел незаконно пересечь государственную границу и скрыться в сопредельной стране. Официальным путем ты не мог выехать, потому что имел с собой большие незадекларированные ценности, которые при захвате тебя патрулем утопил.
-Что за бред? Вы допросили Лапицкую? Она все объяснит.
-Господи, если бы я мог ее допросить! - издал крик души майор. - Ее папаша нас за людей не считает! Весь город его личная собственность. То еще говно, хоть и капитан порта. Дочурку сразу забрали, а тебя говнюка я расколю! Назло всем этим прогнившим устоям, которые устанавливают эти богатые придурки!
Осуществить задуманную грандиозную затею, расколоть оперативного резидента, работающего под прикрытием, Штефану не позволили. К зданию управления подъехало транспортное средство, судя по тени упавшей на окно, довольно громоздкое. Со словами «Что еще за ерунда? Они точно хотят побудить во мне зверя!» Штефан нервно тыкал пальцами в мобильный, все время ошибаясь клавишами. Аппарат нервно мяукал.
Дверь распахнулась, открывая вид на бойца в камуфляже без знаков различия.
-У меня письменный приказ начальника Главка. Вы должны немедленно передать задержанного нам.
Получив по рации подтверждение, что снаружи все чисто, Картазаева вывели и усадили в БМД с расчехленным орудием и наствольной ракетой, полностью изготовленной к пуску. Уже в машине ему передали комплект одежды его размера, пару спецботинок и включенный мобильник. На связи оказался Кармалыга.
-Слава богу, все обошлось, - облегченно вздохнул главный эксперт. - Когда получили твое сообщение, тут такое началось. Начну по порядку. Судна с таким названием «Сабара» и указанным порядковым номером не зарегистрировано по обе стороны моря. Серегин связался с Энтони Шалхаубом, директором Си-Ай, и попросил оказать содействие. Ну, пообещал ему кое-что взамен. В частности, у них в Нью-Йорке сидит под стражей один богатый чукча, и ничего у них на него не было, хоть все знали, что он бандит. Пал Саныч слил им пару десятков номерных счетов, по которым тот отмывал черный нал, так теперь ЦРУ рвет задницу, отрабатывает аванс. Янкеры активизировали резидентуру в портах, так что они с той стороны, мы с этой можем с большой точностью утверждать. Такого судна нет.
-Чем тогда вызван переполох? Судном, которого нет?
-Да наплевать на судно! Янкеры как услышали про Мозгера, так икру стали метать на дальность, Шалхауб уже в Вашингтон доложил своему боссу. В смысле президенту.
-Он тоже строил у них «фермы»?
-Он проходил у них по делу о скупке оружия и спецснаряжения, да не обычного, а того, которое использует подводный спецназ. Судя по размаху, он замысливал нечто грандиозное. Когда ФБР арестовало всю цепочку, Мозгеру удалось скрыться. При этом он взорвал пирс с взводом фэбээровцев. Так что теперь ты понимаешь, почему они икру мечут. Они сдуру раструбили, что Мозгер тоже не уцелел, но он опять всплыл. Американцы обещали передать Серегину список спеснаряжения, к которому Мозгер получил доступ. Говорят, там даже батискафы присутствуют. Если связать воедино Мозгера и личинок, то зловещая прорисовывается картина. Речь может идти о грандиозном теракте.
-Я не могу все время находиться под охраной. Что, мне теперь по городу на БТР ездить?
-Начальство обеспокоилось, что тебя прямо в участке люди Мозгера могут достать. Прецеденты были у янкеров. У них агенты под прикрытием с десятилетним стажем гибли как мухи. Нюх у гада поразительный. Ты ведь голос его человека можешь узнать.
-Про «Гелион» ничего не скажешь? Ты ведь не напрасно его под конец припас?
-Это ты верно заметил, не напрасно. Фирма зарегистрирована в Брунее на какого-то Косто Костакиса. Личность естественно фуфло первостатейное. Такого человека никогда не было. Все фуфло. Счета, регистрация, сфера деятельности указаны грузоперевозки из Сянгана. Мы проверяли, «Гелион» никогда в Гонконге не был, даже транзитом. Счета сплошные трансферы, то бишь переводы. Первоисточник теряется уже после третьей степени, а там таких степеней всего несколько десятков. И что важно, Мозгер не впервые упомянут в связи с «Гелионом». Жизненный интерес кроется у него здесь. Если мы возьмем «Гелион» за жабры, то возьмем самого Мозгера.
-Вывод: никто не найдет «Гелион».
-Нам его и искать не надо, потому что он сам к нам придет. Некий «Гелион» арендовал причал в порту Алги через стивидорную компанию «Алга-люкс» якобы для приема крупногабаритных грузов. Глубина у причальной стенки 9 метров. Океанские суда может принимать.
Картазаев вспомнил про старого лоцмана.
-Улесова надо еще раз допросить. Узнать, к какому причалу направлялся Лауэр, когда он его видел в последний раз, - ему не понравилась пауза. - Что-то не так?
-Улесова нашли вчера. Утонул при невыясненных обстоятельствах. При вскрытии резектор чуть в обморок не упала, хотя, казалось бы, все перевидела. У него в легких черви живые оказались. Как стали биться, ей и показалось, что мертвец ожил. Но это все неинтересные детали. Каков твой план?
-Пересесть с БТР на такси.

Часть 2.
Мозгер людоед.

Прогневил я государя своими дурными предсказаниями. Но что я могу поделать, коли в грядущем нет ничего хорошего.
Нилутаифаг.1век до н.э.


Глава 1.

Пятрасу Буйвидасу несказанно повезло: в ночном клубе «Мадрас» он познакомился с роскошной блондинкой. Он и не знал, что в этом среднего пошиба гадюшнике водятся такие яркие красотки. Алое, светящееся чувственностью, платье облегало пышные груди. Округлые бедра пульсировали внутри, словно говоря, что это облегающее платье единственное, что удерживает их в сомкнутом состоянии. Когда красавица, приоткрыв пухлые губки, смеялась грудным смехом, он молотом отдавался у него…нет, не в ушах, а гораздо ниже, и брюки делались узкими и душащими.
Парочка плавно переместилась в бар. Девица много и со вкусом пила. Пятрас, пытаясь угнаться за ней, очень быстро надрался. Ему было все равно. Он пил и раздевал ее взглядом. Мысленно овладевая ею в самых экзотических позициях, разбухая от вожделения, он, наконец, соизволил спросить, как ее зовут.
-Лора, - произнесла она чудным вибрирующим голосом. – А ты чем занимаешься?
-Я самый лучший хакер в Алге, - без ложной скромности признался Пятрас.
-Это замечательно. У меня еще не было хакера.
Красотка предложила выпить еще. Пятрас знал, что ему уже хватит, но этой девице не мог отказать ни в чем. Он завелся как прыщавый подросток, готовящийся к первому в своей жизни сексу.
-Ты знаешь, у нас, эстонцев, самые большие размеры? - спросил он.
После возлияний они переместились на квартиру Пятраса.
-Ты первый в душ! - сказала она.
Едва он ушел, девица отперла дверь, впуская троих. Карлицу Стасю и двоих быстроглазых молодых людей. Карлица с ходу засветила ей пощечину.
-За что?
-Думаешь, я не видела, как ты об него терлась? Пошла вон!
Пятрас был чистюля. Он терпеть не мог, когда от него или от партнерши пахло. Стася была вынуждена поторопить его, постучав в дверь ванной комнаты.
-Сейчас дорогуша!- он даже не стал надевать халат, чтобы не соприкоснуться с нечистой, как он считал, тканью.
Однако едва он вышел, парни умело повалили его на пол, выкрутили руки, заклеили рот скотчем.
Хакера выволокли на улицу и бросили в машину перед задним сиденьем. На улице шел дождь, на коврике были лужи, и Пятрас почувствовал, как мокнет в луже его член. Мокнет и съеживается.
Они поехали в давно неэксплуатируемую и оттого редко посещаемую часть порта. Среди лопнувших и покореженных контейнеров возвышался ангар из ржавых железных листов.
Парни взяли парня с двух сторон и занесли внутрь ангара, где царила разруха подстать его внешнему виду. Вдоль стены громоздилось несколько каморок, сваренных вручную из стальных листов.
Его занесли внутрь. Пятрас судорожно задергался. Как и все аборигены, он был наслышан о «батискафах», теперь он воочию видел один из них. Это оказался кокон обтекаемой формы из светлого металла с круглым иллюминатором в толстой крышке. Аппарат сверкал хромированными сочленениями и резко контрастировал с рухлядью вокруг. Пятраса положили на вонючее испачканное ложе, после чего зафиксировали металлическим каркасом с отверстиями для конечностей, головы и гениталий.
После этого похитители заговорили на незнакомом для жертвы языке, чем-то напоминающем арабский, только с присутствием присвистов и прищелкиваний. (Очень сложный язык. Дается автором в приблизительном переводе).
-Не пойму, для чего ты это делаешь, - заметил один из парней. – «Батискафы» поражены гельминтами. «Гелион» скоро прибудет и сам.
-Приказ о десанте еще никто не отменял! - запальчиво выкрикнула карлица.- Мы должны попытаться наладить связь.
-Ставлю пять к одному, что парню кранты!
-Ставлю десять,- оскалилась карлица.
-Ты не любишь людей.
-Они заняли наше место!
-Я должен напомнить, что это их планета. Они являются ее населением.
-Они не население. Они мясо. Моей расе надо хорошо питаться. Переход был трудным. «Гелион» упал на морское дно, системы коммуникации оказались поражены гельминтами, и если бы не эта лодка, явившаяся источником электромагнитных колебаний, которые возбудили основной контур, транспорт так и остался бы на дне на веки.
-Он хочет что-то сказать,- обратил внимание на спеленатую жертву мужчина.
Карлица рывком содрала скотч. Пятрас лихорадочно дернулся, каркас затрясся, но не поддался.
-Я буду кричать!- в ужасе от происходящего предупредил Пятрас.
-Хоть оборись, тебя тут никто не услышит, - ласково проворковала карлица, снова переходя на русский. - А ты парень ничего. И хозяйство у тебя что надо. В другое время я бы тобой занялась.
И она закудахтала, что в ее исполнении обозначало смех и хорошее расположение духа. Глядя на ее колышущийся горб, Пятрас впал в шок. Ему казалось, что все происходит не с ним, и вообще, он только сторонний зритель. Моментами он понимал, что это не соответствует действительности, и был близок к помешательству.
-Это ошибка! Меня с кем-то спутали! - крикнул он.
-Никакой здесь ошибки нет, касатик.
-Что вам надо? Я вам ничего не сделал! - воскликнул Пятрас, чуть не плача.
-Не хорошо совать нос в чужие дела. Мы дали тебе работу, ты жрешь, пьешь и трахаешь портовых шлюх на наши деньги. И что же получается, Питер, ты решил нас кинуть?
-Кого я хотел кинуть? Это все неправда! - в ужасе крикнул Пятрас.
-Нехорошо врать. А кто слил информацию на «Гелион»?
-Кто угодно, только не я. Что, я первый день работаю?
-Правильно. Ты не первый день работаешь, поэтому посчитал себя умнее всех. Ну что, будешь говорить правду или нет? Мне некогда ждать. У меня критические дни, Питер. Я не выполнила задание Мозгера. Необходимо было вывести из игры капитана порта, а для этого требовалось убить его дочку, и все бы получилось, если бы не помешал какой-то старикан.
-Старикан, - хихикнул один из похитителей.
-Да, старикан, - обернулась к нему карлица, вновь переходя на родной язык, перемежая его местными идиомами, к которым не имелось аналогов. – По показаниям свидетелей пожилой человек, весь седой и морщинистый, помесь профессора и алкаша. Я послала двоих. Одного он уложил сразу, а второго ранил.
-Ты выбрала не тех исполнителей. Надо было послать меня.
-Исполнители настоящие убийцы. Они видели ад на земле, и были чем-то вроде братьев. Так вот в пылу борьбы второй ухлопал брата как таракана. Противник не оставил ему выбора.
- Постой, уж не хочешь ли ты сказать, что не выполнила приказ самого Мозгера?
-Именно это я и имею в виду. Это случилось не по моей вине, и если ты дослушаешь до конца, то я попытаюсь тебе это доказать.
-Все равно мне кажется странным, что какой-то старик смог оказать стоящее сопротивление.
-Не странным, а подозрительным. Сила этого человека обнаружилась в другом. Она даже не в силе, как таковой. Оставшийся в живых утверждал, что когда его хотели убить, старик упал на колени, причитал. Но самое главное, он обоссался.
-Что ж тут странного. Он испугался, вот и все.
-Не скажи. Взрослый мужик, сильный и опытный боец, как выяснилось в дальнейшем, прекрасно владеющий оружием, имеющий возможность умереть с честью, мочится в штаны, пускает нюни, в общем, делает все то, что нормальный мужчина ни за что бы не сделал.
-Так он значит ненормальный.
-Ты даже не знаешь, насколько он ненормальный. Он ПОДОСЛАННЫЙ. Мозгер предупреждал, что наступит такой момент, когда за нас возьмутся по настоящему. Этот момент наступил. Мы столкнулись с беспощадным врагом. Для него не существует никаких моральных устоев и тормозов. Его можно понять.
-Почему?
-Он защищает свое гнездо.
-Мы ему не по зубам.
-Естественно, - высокомерно ухмыльнулась карлица.
-Господа, не хочется вас прерывать, но пора запускать батискаф, - вступил в разговор доселе молчавший второй. - Проверим, достоин ли жить этот слизняк, - он кивнул на Пятраса, прислушивающегося к разговору с напряженным вниманием и не понимавшего ни слова, кроме того, что его собираются убить.
Поняв, что его час настал, Пятрас забился, словно пойманная в силки рыба. Каркас загрохотал, и чтобы утихомирить несчастного, один их похитителей ткнул ножом ему в пах, усмехнувшись:
-Напряженное состояние нам только снится.
В голове хакера словно молния сверкнула.
-Стойте! Я вспомнил! - закричал он. - Я вспомнил, я все вспомнил. Это он все, гнида, информацию сливает. Сразу мне, гаденыш, показался подозрительным. Все еще допытывался, сколько у тебя в напряженном состоянии? А тебя это волнует, сколько!
-Кто допытывался?
-Новый человек к нам приблудился. Кличка у него Аферист. Все у меня допытывался, гнида. Я еще думал, чего он ко мне перед делом приплелся. Вынюхивал что-то. Но потом как отрезало. Он мне в рюмку что-то подсыпал, точно! Вот он вас кинул.
-Что за Аферист? Где его найти?
-Я не знаю. Я по сети с ним связывался. Адрес у меня записан дома. Поедемте, я вам покажу.
-Ну, зачем тебя утруждать? Мы и без тебя съездим.
-Скажи-ка, как он выглядит?
Пятрас торопливо описал бывшего дружка. Когда он закончил, похититель захлопнул крышку и включил рубильник, и тотчас батискаф затрясся, задергался, из него послышались дикие крики.
-Смотри, как рвет, чисто волчонок, - с благоговением проговорила карлица.
Крики вскоре стихли, но батискаф продолжал легко подергиваться.
-Мощь гельминтов!
Когда убийцы подняли крышку, взгляду открылось обезображенное раздутое тело. Они вынесли его и сбросили в море.
-Не понимаю, зачем она делает это каждый раз? – переговаривались мужчины.
-Ей просто нравится убивать, вот и все.

Феликс проснулся рано, в 9 часов. Он не вставал так рано с самой школы. Опять тренькнул домофон.
-Кто там?- хриплым спросонья голосом спросил Аферист.
-Это я, Миша, твой брат.
Феликса аж с койки подбросило.
-Какого черта ты тут делаешь?
-Открой пожалуйста, а то на нас уже обращают внимание.
-Ты что, не один?
-Мы с папой.
-С папой?! - Феликс послал мысленный вопль в небеса.
Ему ничего не оставалось, как впустить родственничков.
-Это что такое? - тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил Аферист: отец держал старый лопнутый чемодан, перевязанный веревками, а братец два куля, в одном из которых без труда угадывался монитор.
Родственники робко вошли в холл.
-Пап, у него домофон есть! - воскликнул Михаил.
-Сынок, интеллигентный человек не должен кричать при виде вещей, которых он никогда не видел. Он должен вести себя как можно естественней, словно такие вещи ему не в диковинку, - сделал замечание Олег Олегович.
Миша устроил свое барахло на полу и прошел на кухню, изумившись по ходу, какой у него большой холодильник и сколько в нем продуктов. Феликса бесцеремонное поведение родственничков задело до глубины души.
-Не надо себя здесь никак вести: ни естественно, ни противоестественно! Выметайтесь отсюда! - потребовал он.
Его филиппика застала братца за початой банкой «фишки», из которой он вылавливал вторую рыбную филеину, первая уже торчала у него из цепких зубов.
-Вы можете объяснить, что произошло? - взорвался Аферист.
-Застукали нас, - просто сказал Миша. - Сегодня утром получил электронное послание от эстонца. Просит об экстренной встрече. Дело, мол, есть верное. Я сразу неладное заподозрил. Больно торопил он события. Обычно они дела долго перетирали. За сутки встречи назначали и только через бар «Мокрая глотка». А в этот раз какой-то заброшенный пирс. Я им пообещал приехать, а сам на всякий случай милицейскую базу вскрыл. Уж лучше бы я ошибся. Только этот шустрый эстонец ночью в море утоп. Так нахлебался, даже в легких черви завелись. Хотел я просто на зов бандитов не откликаться, но не получается. Только девайс включу, а они уже лезут. Выслеживают, гады. Шустрые как волки. Я тебя, братец, предупреждал, не надо было с мафией связываться. Вот я папеньку собрал, и мы к тебе срулили. Папу кстати из школы уволили по сокращению штатов. Учителей стало меньше, учеников больше. Кто-то наверху решил: сто учеников в классе для бедных это самое то.
-Сынок, ты не видел мои очки? - раздалось из комнаты, следом какой-то звон.
-Нет у него очков, старшеклассники их в туалете утопили, - быстро сказал Миша.
Именно в этот момент, ни минутой раньше, у Афериста началась истерика.

Родственнички съели всю колбасу в доме, а слепой папашка написал в туалете мимо унитаза, но это оказались цветочки по сравнению с тем, как по идиотски они вели себя по отношению друг к другу. Откровенно говоря, Аферист и не предполагал, до какой степени у него папаша придурок. Допустим, Михаил хотел попить чаю (а это случалось каждые четверть часа, а ел он еще чаще, оглоед), но не знал, как включить навороченный чайник, хотя для этого достаточно было поставить его на уже подключенный в сеть поддон. Но, похоже, до этого брат имел дело только с самоваром. Готовый прийти на помощь даже в тех вопросах, в которых ни черта не смыслил, Олег Олегович долго и нудно рассуждал о техническом прогрессе, о том, что все это вкупе суета, лицо у него было умное даже в тот момент, когда он ставил пластмассовый чайник на раскаленную электрическую плиту. Таким образом, в первый же вечер сладкая парочка вывела из строя два филипсовских чайника, хоть принцип действия у обоих был совершенно одинаков, додумался бы и дебил, а тефлонновое покрытие на комплекте совершенно новых сковородок папаша соскреб лично. Аферист прикидывал, как бы половчее сдать их обоих в дурку.
-За что мне такое наказание? - воскликнул он.
Михаил понял его по-своему.
-Ты не понял, за что «Гелион» на нас так ополчился? Это я виноват, - гордо сообщил он. - Видишь ли, мне показалось чересчур пресным укрывать там какие-то наличности от налогов, вот я и поинтересовался попутно самим «Гелионом». Чем он занимается? И вообще что он есть. Я уже тебе говорил, что он как айсберг без основания. Теперь я понимаю, что был не совсем прав. Он вообще мираж. Счета, даже его липовые счета мираж. Я понимаю, когда кто-то старается внушить окружающим, что он не жулик и денег отродясь не воровал. Здесь же все с точностью наоборот. Кто-то усиленно старается втереть мозги, что это одна из многочисленных липовых фирм. Мелкие жулики, как и все. Они всех обманули, потому что даже наши продажные волкодавы из морадминистрации порта, поднаторевшие с кого и сколько брать, берут с них как с обычных мелких жуликов. Они даже их обманули, а меня нет, - довольно произнес он, Аферист готов был его придушить. - Когда я подключился к сети «Гелиона», я почувствовал, что что-то не так, и под всей шелухой, которую они пытаются впаять, скрывается такая громада, о размерах которой мы не имеем ни малейшего понятия. Потоки глубоко законспирированной информации я назвал «полями Бзилковского». Наша фамилия еще прогремит на всю Россию, братишка.
-Ты даже не подозреваешь, насколько громко мы пукнем на всю страну, - пообещал Аферист. - Что же ты сделал, гнида? Это значит, вместо того, чтобы тихо мирно спереть немножко денег, ты залез в секретную базу крутых мафиозников и что-то наковырял там?
-Мы выручим за эту информацию кучу денег. Ты ведь сам этого хотел, братишка? Мы будем богатыми как Жильбер Мукалтуш.
-Как два Жильбера Мукалтуша, - пригрозил Аферист. - Ну-ка напомни, ему тоже отрезали яйца, как отрежут нам? За что ты собираешься выручить деньги, кретин?
-Вот за это! - Михаил торжествующе продемонстрировал ему дискетку. - Здесь копия «полей Бзилковского».
Аферист выхватил дискетку у него из рук и швырнул на стол.
-Нас за эту дискету на колбасу пустят!
-Мы ведь ничего не знаем. Расшифровать я ничего не сумел. Мощностей не хватает. Здесь требуется стационарная аппаратура. Но я думаю, поколдую немного, хоть какую-то часть раскрою, чтоб показать им, что мы владеем ситуацией, а потом им сольем.
-Кому им?
-«Гелиону». Когда получим денежки и отдадим дискету, они сами поймут, что мы ни черта не знаем, потому что пароль невозможно взломать в принципе, тогда они от нас и отвянут.
Аферист немного остыл. В словах полудурка ему почудился намек на смысл. В конце концов, потом можно было завладеть всеми денежками, а сладкая парочка пусть сами отдуваются. Как два Жильбера Мукалтуша.
Аферист позвонил Мухе из автомата.
-Ты знаешь, Пятрас погиб? - спросил он, изобразив насколько возможно трагизм в голосе, с досадой подумав, что сейчас бы и работать, конкурент устранился, так этот влез, в душу ему, Жильбер М-мукалтуш.
-Жалко Петьку. Утоп парниша, - натужно проговорил Муха. - Ты где? Перетереть бы новое дельце. Стрелку забить.
-Что за дельце? Опять «Гелион»?
-Почему обязательно «Гелион»? Другие дела есть. Мы тебе двойную таксу заплатим.
-Ты не один? - заподозрил Аферист. - Почему ты сказал «мы»?
-Я имел в виду босса. Я же не могу один все решать.
-Кстати о боссе. Скажи ему, есть информация о «Гелионе».
-Что за информация? Ты что с ума сошел.
-Запись «полей Бзилковского». Это знаешь, такие большие поля. Цифры, цифры. Я сам тебе позвоню.
Муха тщетно вслушивался в молчание на том конце, но трубку положить не осмелился. Он находился в своей квартире, стоял в пиджаке, шелковой сорочке на выпуск и галстуке. Трусы приспущены, а один из незваных гостей держал нож у него в паху, и там все онемело.
-Успели засечь звонок? – спросил один из мужчин.
-Говорили из будки телефона-автомата на Столичном проспекте, но объекту удалось скрыться. Мозгер будет в ярости. Вшивые хакеры, конечно, не могут расстроить наши планы, но лишняя шумиха нам не нужна.
Человек снова поиграл ножом, едва не отрезав ему яйца, и велел:
-Когда он еще раз позвонит, скажешь, что согласен на его условия и назначишь встречу в Ремонтной гавани на заброшенном пирсе, рядом с местом, где стоит на вечном приколе утопшая подлодка.
-А потом? - пролепетал Муха.
-Потом он присоединится к морячкам героической лодки.
-Я хотел спросить, что будет со мной?
-Разве ты не с нами? Или тоже хочешь торгануть информацией по «Гелиону»?
Муха усиленно помотал головой.
-Сколько хакеров ты пережил? Восемь?
-Двенадцать, - ответил Муха, стуча зубами.
-Заткнись и делай, что велят, может быть, и в этот раз хакеры пойдут в очередной заплыв без тебя.

-Неудачный день будет сегодня, пасьянс не сошелся, - констатировал Михаил, тасуя карты на мониторе. - В принципе он сходится в ста случаях из ста, обычно так и бывает, а видишь, не сошелся. У меня такого раньше никогда не было.
Аферист только скрипнул зубами. Он и не предполагал, что иметь родственников это так обременительно. Он даже не мог покупать те продукты, к которым привык. Принес как-то бразильских орехов, так у папаши вторые сутки запор. Не надо было их сразу килограмм лопать. Сидит вон на унитазе. В руках газета, вакансии отмечает.
-Требуется старший преподаватель в Алгинский мясной техникум! - вещует он с вершины толчка. - Я мог бы подумать. Кстати, стажировка за границей. Смотрим, где. Англия. Кембридж. Нет, не подходит. Я французским владею, дети, и, между прочим, неплохо. Меня сама Раиса Сергеевна хвалила. Это наша «француженка» в Новоапрелевске. Я перед десятиклассниками стихи а ля Франсе читал. И имел успех.
-Папа, закрой дверь, пахнет, - морщил нос Аферист.
-Чем пахнет? - изумлялся Олег Олегович.
-Фиалками монмартра! - зло говорит Аферист и с чувством захлопывает дверь.
-Между прочим, какая у тебя жилая площадь? - уточняет Михаил. - Метров 60, наверное. Представляешь, какой здесь объем газа может поместиться. Даже если папа и пукнет пару раз, концентрация будет ничтожна.
Они меня доведут, подумал Аферист, закрыв глаза, чтобы не видеть постылых физиономий. Михаил трогает его за плечо и протягивает дискету.
-«Поля Бзилковского», - поясняет он. - Я копию сделал. Если тебя поймают и будут пытать, скажешь, что копия в надежном месте, и доверенные лица пошлют ее генеральному прокурору. Жильбер Мукалтуш всегда так делал в случае ареста, потом его всегда отпускали.
-Типун тебе на язык! Чего ты родному брату желаешь? Между прочим, младшему. На мне наша фамилия может прерваться. Я последняя надежда на воспроизводство рода остался.
-Зачем ты обижаешь Михаила? - укоризненно говорит Олег Олегович, приоткрыв дверь. - У него еще все может получиться.
Они всегда друг за друга заступались. Сын-трус и отец - законченный неудачник. В природе всегда так. Слабые сбиваются в стаи, держатся друг за друга, чтобы сильным не пришлось искать разрозненных особей, и они могли жрать их в одном месте.
-Ладно. Сколько просить за дискету? - махнул рукой Аферист, пряча дискетку в карман роскошного длинного плаща, и так не маленький, в плаще он кажется гигантом, высушенный Шварценеггер.
-Миллион евриков, - выпалил Михаил, видно исподволь готовился к этому вопросу.
-Не жирно? - сомневается Аферист.
-«Поля Бзилковского» стоят дороже, гораздо дороже. Я чувствую это всем своим хакерским нутром. Если бы у меня была техника! Речь идет совсем не о деньгах, а о чем-то гораздо более важном, - Михаил подумал и добавил, даже оглянувшись при этом. - Даже страшном. Это послание. «Гелион» хочет что-то сообщить о себе, но идет сбой по связи.
-Ладно тебе с ума сходить, - отмахнулся Аферист. - Ты говоришь о «Гелионе», словно о живом. Чудище. Удолбище лесное. Придет и всех сожрет.
Михаил потеребил носовой платок, грязный до черноты, и сказал:
-Я все время вспоминаю случай из детства. Помнишь, когда мы гостили в деревне, то любили до темноты сидеть в сарае и пугать друг дружку страшными историями. А один раз в сарай зашел дед, и, не заметив нас, снес башку курице. Перед глазами до сих пор эта фигура с окровавленным топором. Прошло много лет, но стоит мне увидеть деда с топором во сне, как я просыпаюсь с криком. Вот это настоящий ужас. Это совсем не наши байки при луне. Так вот, «Гелион» это и есть настоящий ужас.
Олег Олегович, внимательно вникающий в дела сыновей, не слезая с унитаза, предложил:
-Дети, если вам нужны деньги, то я могу устроиться на работу. Газета полна вакансий, меня везде возьмут с распростертыми объятиями. У меня опыт работы в элитных школах. Я в третьем классе занимал места на олимпиадах в Новоапрелевске. Кстати, что за цвет «Ниагара»? Я тут объявления читал о продаже новых моделей автомобилей.
Аферист натужно вздохнул.
-Ладно, закройте за мной дверь. Пойду за нашим миллионом.
Свободно он вздохнул только вне квартиры.

Глава 2.

Картазаев чувствовал себя неуверенно. На очередной сеанс связи вышел сам Кармалыга и сообщил о свертывании всей операции.
-Поступают противоречивые сведения, - сказал он. - Хоть никакого подтверждения о появлении Бельцова мы так и получили, но неизвестные лица неоднократно пытаются реанимировать бельцовский канал экстренной связи. По инструкции в такой ситуации мы не имеем права рисковать агентами, поэтому можешь считать себя отозванным. Чего молчишь?
Картазаев молчал больше из чувства протеста. Ему не нравилось, что его могут отозвать, когда в городе назревают интересные события, он это чувствовал. Лоцмана не просто так убрали. Значит, он кому-то мешал.
-Установили, где изготовлена этикетка от водки? - спросил он.
-Бумага обычная, отечественного производства. С чернилами хуже. Химический состав неизвестен.
-Что значит, неизвестен? - напрягся Картазаев.
-Это значит, что в России он не выпускается. Но мало ли что у нас не выпускается. Бананы у нас не растут, например. Чернила могли из Турции привезти. Там знаешь, сколько всякого дерьма разливают. Так что собирай вещички.
Картазаев понял, что еще секунда и эксперт прервет сеанс связи, и все закончится, так и не успев, как следует начаться. Вольд понял, что пора подключать безотказные женские методы. Когда женщины не знают, как поступить, они просто поступают и все. Совершают некие поступки, последствия которых возможно потом придется расхлебывать полной ложкой. Но женщины предпочитают что-то сделать, а потом переживать и раскаиваться, чем что-то не сделать и переживать из-за упущенных возможностей.
Кармалыга уже совсем собирался повесить мнимую трубку, после чего оперативный канал Вольда был бы без затей аннулирован, и в этот бесконечно малый промежуток времени Картазаев сказал, что видел лодку.
-Что ты сказал? - опешил эксперт.
-Я видел лодку, - упрямо повторил Картазаев. - Я уже сообщал, что нашу яхту во время шторма неоднократно выкидывало и тащило по мелководью. Так вот в одном месте, когда вода отхлынула, я видел подводную лодку.
-А ты уверен, что это «Кобра»? - с подозрением спросил эксперт.
-Если у вас несколько потерпевших аварию атомных подводных ракетоносцев, то вполне вероятно, что я видел другую.
-С этого момента попрошу поподробнее.
-Лодка лежала на боку. Перископ выпущен. На видимой части корпуса повреждений я не заметил.
-С чего ты решил, что лодка терпит бедствие?
-Что решил бы ты, если бы подводную лодку катило по суше, словно бочку? В такой ситуации у нее неминуема масса повреждений и пробоин, а экипаж даже не пытался выбраться и спастись. Сразу стало ясно, что с лодкой случилась катастрофа.
-Оставайся на месте, я должен немедленно сообщить руководству.
Картазаев нажал кнопку на зипе, отключая канал связи, и подумал, что же он натворил. Настроение у него было, он еще не решил сам, какое. То ли благостное от только что сотворенного скандала, могущее стоить ему карьеры, или мерзопакостное оттого, что сейчас сотни людей будут подняты по ложной тревоге. Спутники зашевелят усиками антенн на орбите, в очередной раз просеивая морскую акваторию. Единственная радость, что чокнутые американцы следом сдернут свои космические зонды с насиженных налетанных орбит, чтобы проверить одну бредовую насквозь лживую идею.
Кармалыга позвонил через час.
-В институте океанографии задействованы все мощности, но они не могут определить место, где вы сели на мель. Предположительно это банка Рипертайма, но она слишком близко от берега.
-Какого еще Трипертайма? - заорал Картазаев. - Так я остаюсь или нет?
-Конечно, конечно, - испугался эксперт. - По личному распоряжению Серегина тебе приказано оказывать всю посильную помощь. Готовятся несколько новых агентов.
Картазаев быстро сказал, что ему никто не нужен.
-Бельцова найдите. Живого или мертвого. Подключите все мощности. Серегин же сказал оказывать всю посильную помощь, считайте это его личным приказом. Вам все ясно?
Кармалыга сказал, что ясно и отключился. Похоже, он обиделся. Рая подошла сзади и помассировала ему плечи. Руки женщины оказались неожиданно сильными.
-Я должна тебе в кое-чем признаться, - начала она, собрав в кулак всю решимость, но он прервал ее.
-Не надо мне ни в чем признаваться. Если мне нужна чья-нибудь тайна, я сам ее раскрываю, но сейчас я перегружен всеми этими загадками и еще одна мне не нужна. Мне наоборот нужен специалист по разгадкам, я, кажется, знаю одного.
Каким то чудом он не выкинул визитку Закатова. В ней был указан номер мобильного. Стоило Картазаеву позвонить, как трубку взяли.
-Вы что, на трубке дежурили Иосиф Александрович? - удивился Картазаев.
-Я знал, что вы позвоните, и выкупил для вас специальный телефонный номер. Больше я его никому не давал.
-Не пойму, отчего такое большое внимание к моей персоне?
-Вы не сказали к моей скромной персоне.
-Я не считаю свою персону скромной. Просто персона.
-Именно поэтому я вам и дал личный телефонный номер. Помнится, в нашу последнюю встречу вы сказали мне, что вам плевать, считают вас крутым или нет, и вы будете поступать так, как вам хочется. Ваша позиция мне импонирует, являясь наиболее устойчивой в нашем шатком мире. Что вас заставило мне позвонить? Неужели мифическая «Сабара»? Наверное, это было романтично. Бушующее море, яхта с оборванными мачтами, девушка с мокрыми волосами.
Картазаев мысленно выругался.
-Иногда мне кажется, что я работаю не на правительство, а лично на вас.
-Все на кого-то работают. Правительство тоже люди. Ваши сведения поступают куче народу, среди которых наряду с военными встречаются даже финансисты с пыльными нарукавниками на локтях. Что касается «Сабары», то Пал Саныч задали мне точно такой же вопрос.
-Ну и что вы ответили?
-То же, что и вам. Нет такой шхуны. Сухогруз «Сабара», сошедший с одной из судоверфи в Гамбурге и приписанный к порту Ливии, пропал в Средиземном море в далеком 86-м году. Я внимательнейшим образом изучил ваш отчет и заметил еще одно совпадение. Дело в том, что незадолго перед крушением судно зафрахтовало некое братство «Христовы дети». Так вот среди секстантов были отменены имена, и было принято обращаться в зависимости от того, чем человек занимался в секте. «Просто повар», «портной» и так далее. Ничего не напоминает?
-Не люблю мистику. Получается, что мы побывали на корабле-призраке с экипажем из оживших зомби.
-Зомби не бывает ожившим. Зомби есть умертвие по определению, но умертвие двигающееся и агрессивное. Судя по мифам, пришедшим к нам еще от инков.
-Все это ерунда. Кто-то маскирует свои суда под затонувшие вот и все дела.
-А экипаж тоже маскирует? Лауэр загримированный артист, чтобы ввести лоцмана Улесова в транс, а затем утопить. Так, по-вашему? Что касается мели в океане, то никакая это не мель. Вы читали библию? Что я спрашиваю? Если бы вы ее читали, вы не пошли бы в ФСБ. Произошедшее с вами мне напомнило историю, связанную с исходом иудеев из Египта. Когда египетское войско прижало их к Средиземному морю, лишив пути к отступлению, Моисей взмолился к Богу, и воды расступились, а иудеи ушли по дну. Я опять-таки не говорю о чуде, потому что сей чудодейственный факт тоже имеет научное объяснение. Речь может идти о некоей отрицательной волне, возникшей от того, что в результате подземного толчка в земной коре образовался разлом, на некоторое время поглотивший воду.
-Какое это сейчас имеет значение?
-Дело в том, что согласно библии, воды вернулись и уничтожили египетскую армию, как выражаются военные, в полном составе. Боевые колесницы, слоны, тысячи копейщиков-от всего этого осталась лишь гора утопленников.
-Вы считаете, что «Гелион» вызовет нечто подобное? Отрицательную волну? И вообще, почему его все так бояться? Мне лично непонятно. На рейде мощная флотская группировка, на берегу артиллерийская батарея в горе из бетона. Объясните, профессор.
-Знаете, как сказал Нилутаифаг? Не тот побеждает, кто воюет сам с собой. Кстати, вы почему про лодку солгали?
-Это вам тоже Серегин сказал?
-Нет, но он тоже вам не верит, можете не обольщаться. Я так думаю, институт быстрого реагирования развернут больше для тренировки, а не из-за того, что вы тут вздумали из себя Нилутаифага разыгрывать. Спасителя человечества.
-Откуда вы сейчас говорите?
-Хотите приехать и, как это, набить мне орало?
-Наоборот. Просил бы вас поостеречься. Мозгер уже близко.
Закатов отключился так резко, что оборвал собственную речь.
-Он его боится, - пояснил Картазаев Рае. - Я его напугал. Не специально между прочим, а он опять будет Серегину жаловаться.

Эскадрилья вертолетов морского базирования была поднята с борта «Метки» ровно в двенадцать часов. Капитан ВВС Сергей Телегин повел машину на зюйд-зюйд-ост. Видимость была чудесная. Высота 3 тысячи. Ветер срывал барашки с волн. Это было уже хуже. Борт 33-19 потряхивало, да и крутящиеся волны создавали ненужный оптический эффект. Телегину пару раз показалось, что он видит силуэт АПЛ, фото которой было пришпилено с внутренней стороны стекла. Но один раз это оказался топляк, другой раз, когда Сергей опустился на тридцать метров, чуть ли не ему в кабину глянули выпученные буркала мертвого кита. Плохая примета, однако. Телегин три раза сплюнул через левое плечо и подержал пальцы скрещенными, но как показали дальнейшие события, это не помогло.
Спустя пару километров он увидел еще одного мертвого кита. Похоже, киты дохли массово. Телегин был на флоте не первый год. Обычно в это время года ничего подобного не наблюдалось. Вот в ноябре или начале декабря, когда море становится злым и свинцовым, тогда киты пойдут выбрасываться на берег косяками. Но чтоб в теплой еще по-летнему водичке всплывать кверху брюхом, извините. Совсем экологию угробили, сволочи, подумал летчик, имея в виду человечество в целом. Причем с явной неприязнью, словно сам к нему не относился, а был марсианином.
Уже миновав кита, он заметил, что объект странно бликует, что никак не вязалось с обликом сдохшей твари, плавающей пузом кверху. Летчик заложил крен с легким снижением и увидел, что туша кита уцелела лишь частично. Мясо была распластано и непосредственно перед плавниками торчала башня подводной лодки. Едва на лодке поняли, что их обнаружили, как одновременно с отстрелом люка стартовой шахты от корпуса отделился ослепительный белый шар. Он быстро приближался, угрожающе вырастая на глазах. Одновременно на пульте забилось сразу несколько аварийных ламп, среди которых пилот мгновенно выделил пару главных для себя и для грозящего несвоевременно завершиться полета: «Вы находитесь в прицеле неопознанного ракетно-зенитного устройства» и «По вам выпущена ракета класса море-воздух».
Летчик заложил крутой противоракетный вираж. Машина многократно содрогнулась в оргазме, отстреливая тепловые ракеты. Быстро приближающаяся ракета вильнула за ними, но быстро раскусила пустышку и неотвратимо и страшно легла на прежний курс, упирающийся точно вертолету в корму. Телегин понял, что жить ему осталось от силы секунды две, и рванул рукоятку катапульты, совмещенную с сигналом SOS.Вертолет на мгновение превратился в раскрывающуюся розу. Одновременно отстрелились крыша, лопасти и аварийные буи. Но раскрыться розе до конца не дала врезавшаяся в борт ракета новейшего образца типа «Гематома». Бронесталь толщиной в 20 сантиметров разверзлась, словно размокшая туалетная бумага. В электронном пульте, не допускающем вблизи даже чиха, возникла рваная дыра диаметром в полтора метров. От сложной инжекторно-компьютерной схемы уцелел только аккумулятор подсветки салона. Электроника полетела полностью, а механику ощутимо повело, в результате чего начавший двигаться с ускорением сто метров в секунду пилот вместо того, чтобы вылететь в предназначенное для вылета отверстие врезался в потолок с силой удара в 25 тонн.
Гироскопы вышли из строя. Неуправляемую машину качнуло, и лопасти начали шинковать друг друга, разящие мелконарубленные серпы полетели вовсе стороны, догоняя и превращая в решето аварийные буи, которые не успели даже пискнуть в эфир.
Вертолет исчез с радаров береговой охраны практически мгновенно, но еще почти минуту в море сыпались разношерстные обломки.

Глава 3.

-Лодка нашлась! - торопливый голос Кармалыги сдернул Картазаева с постели.
Он чуть было не выпалил «Не может быть!», но вовремя прикусил язык и сказал:
-А вы мне не верили. Признайтесь. Ведь не верили?
Кармалыга покаялся.
-Из экипажа кто уцелел?
-А еще говорят, что железный Вольд не признает сантиментов,- усмехнулся эксперт. - За ночь я перебудил уйму народа, но ты единственный спросил про экипаж. Спускайся, машина внизу.
У выхода из гостиницы стояла легковушка с человеком в форме капитана за рулем. Они молча пожали друг другу руки, и капитан нажал на газ.
Картазаев включил зип и выслушал от Игнатьича подробности. В 12.46,когда вертолет огневой поддержки исчез с экранов радаров, флот объявил самостоятельный розыск. Поначалу речь шла об обычной аварии, пока в дело не вмешались специалисты «Смерча». Дело в том, что инверсионный путь ракеты был столь изощренно замаскирован, что версию об атаке вертолета с моря даже не рассматривали. Многочисленный электронные обманки ретушировали трассер во всей широте спектра, включая ионный. Кстати именно по заданным характеристикам специалисты головного института распознали новейшую разработку института.
Филиппику эксперта прервал капитан. Как оказалось, у него была прямая связь с опергруппой, прочесывающей береговую линию в заданном районе.
-Они нашли моряка с «Кобры», - сообщил он.
Не тормозя, он сменил направление движения на противоположное. Вскоре они выезжали на залитый лунным светом ночной пляж, на котором выделялась небольшая толпа человек в пятьдесят, рядом с которой вздымался дутый куб передвижной универсальной лаборатории. В оцеплении были задействованы люди, знавшие капитана, так что их не задержали. Поеживаясь от прохладного бриза, Картазаев прошел в центр группы.
-Кто старший? - гаркнул он.
Из толпы выделился нескладный высокий человек в длинном до пят белом халате, представившись старшим экспертом под фамилией в кон фигуре. Дылдин. Картазаев заметил в группе сидящих на песке связистов, закончивших установку спутниковой антенны для связи с «Зорким соколом» и теперь блаженно вытянувших ноги и отдыхавших.
-Что здесь делает столько людей? - задал патетический вопрос Картазаев. - Убрать всех лишних!
Очи Дылдина залились праведным гневом. Видно, что человек сугубо гражданский, он не любил, чтобы им так открыто командовали. Есть такое чувство-чувство протеста.
-Здесь нет лишних, как вы изволили выразиться! - фальцетом выкрикнул старший эксперт. - Здесь ученые!
-Капитан! - бросил клич Картазаев, и тот вырос рядом, такое ощущение, что пророс сквозь песок. - Убрать всех за оцепление! Оставить этого!- Картазаев вперил в длинного указующий перст. - И тех в палатке!
Через секунды всех посторонних буквально вымели за воображаемую линию. Ученые пытались сопротивляться, кто-то не успел захватить оставленную где-то, он сам не помнил где, аппаратуру, кто-то хотел затаиться, чтобы лицезреть дальнейшее развитие событий, но одному дали пинка, другому услужливо раздавили упавшие на песок очки, в общем, конфликт не загасили, но перенесли за оцепление.
Картазаев сразу увидел то, что хотел. На истоптанном, словно стадом слонов песке лежала брезентовая надувная лодка «Корвет-3М», стандартное средство спасения с АПЛ класса «Кобры», но это еще ни о чем не говорило. Поначалу лодка показалась пустой, но это оказалось не так. Привалившись спиной к стенке и откинув белое лицо, словно желая охватить все звездное небо сразу, сидел мертвец, одетый в черную униформу. В местах пулевых отверстий сквозь униформу выглядывала тельняшка.
-Из пулемета! - профессионально определил капитан.
Отметины имелись не только на трупе, но и на лодке. «Корвет-3М» имел 32 автономных секции, из которых 28 были пробиты и сдуты. Чудо, что лодка не затонула. Кто-то очень постарался остановить беглеца.
-Личность установили? - спросил Картазаев.
-Труп сфотографирован и дактилоскопирован, данные переданы в Москву, - обиженно ответил Дылдин.
-На лодке есть маркировка?
Дылдин протянул оторванный кусок брезента со схематическим изображением подводной лодки, идущей в надводном положении и надписью: АПРК «Кобра». Но это опять таки ни о чем не говорило. Написать можно что угодно. Кстати, и где угодно. Особенно, если имеется злой умысел списать на пропавших и безмолвных свои злодеяния. Картазаев поймал себя на том, что ни разу не видел фотографию лодки.
-Отправьте на спектральный анализ! - приказал он.
Перед тем как отправиться в мобильную лабораторию, он наклонился к мертвецу и быстро закатал рукав. Скрипнул зубами. Правое запястье обвивала знакомая татуировка. Гранатовый браслет. Картазаев приказал сделать снимки и пошел в палатку. В ней было гораздо теплее, чем снаружи и стоял сильный кумар от реактивов. Народу в лаборатории было не меньше, чем снаружи. Капитан с готовностью посмотрел на Картазаева, тот поспешил отрицательно качнуть головой. Это были нужные люди. Лаборанты быстро распознали в нем главного и передали несколько уже готовых результатов.
-Материал спассредства данного типа применялся на лодках «Питон», «Удав» и «Кобра», полная идентификация волокон, - прочитал Картазаев.
Капитан сжал массивные кулаки.
-Сволочи. Безоружного расстреляли.
Один из экспертов добавил:
-Судя по состоянию трупа, смерть наступила не раньше 7 дней назад. Точнее, после вскрытия.
Оп-ля. Лодка пропала, по крайней мере, на трое суток раньше! То есть «Кобру» уже вовсю искали, а моряк, тело которого сейчас распростерлось перед ними, был еще жив. Проплавать трое суток на плотике в районе, кишащем спасательными судами, нереально.
Он где-то скрывался, а потом его кто-то обнаружил и расстрелял. Из пулемета, что не менее важно. Контрабандисты и мелкая шушера с такими пушками на борту не ездят. Вот если военные.
-Мне срочно нужен анализ пуль. Калибр, из какого оружия выпущены, где оно может быть установлено,- продиктовал Картазаев.
-Как срочно?
-Вчера!
Он задумчиво постучал протоколами испытания по ладони.
Трое суток. Где убитый находился трое суток?
Тем временем пришел ответ из Москвы. Убитый был опознан. Сергей Воеводин. 20 лет. Матрос с боевой части АПЛ «Кобра».
Второй раз Кармалыга позвонил в час дня. Картазаев как раз вернулся с ночных бдений, собирался прикорнуть, но ему не спалось.
-Сегодня день находок получается, - непривычно глуховатым голосом сообщил эксперт.
-Кто нашелся на этот раз? «Кобра» снова всплыла? - расслабленно и без особого интереса спросил Картазаев.
-Нет, не «Кобра», - отстраненным тоном продолжил Кармалыга. - Мы Бельцова нашли.
Картазаев сделал паузу и спросил:
-Живого?
-Ты стальной, Вольд, правильно про тебя говорят, - заметил Кармалыга.
-Убитого? - уточнил Картазаев.
-По телефону это не объяснить. Приезжай в инфекционную больницу, расположенную за обводной дорогой. Да, Томлеву с собой не бери. Сам поймешь потом.
Картазаев хотел возмутиться, почему какой-то экспертишко распоряжается, должен ли он брать с собой напарника, но потом передумал, хотя Раю, в конце концов, с собою взял. Его поразил тон говорившего. Усталый, угнетенный, никакой. Игнатьич был не первый год в ФСБ, а до этого был военврачом на теплом Кавказе, так что, чтобы вывести его из себя, надо было оч-чень сильно постараться. Что он там увидел в этой инфекционной больнице?
На этот раз Картазаеву пришлось брать такси. Водитель попался опытный, сразу понял, куда везти. Они выехали из города, миновали широкополосное шоссе, именуемое обводной дорогой, и уже на самом выезде на междугороднюю трассу на пригорке подъехали к потрескавшемуся бетонному забору, за которым возвышалась старое трехэтажное здание.
-Дальше не поеду и ждать не буду, - сразу предупредил шофер. - Тут зараза везде. В основном зеки лежали. Говорят, десятками дохли.
На ржавых покореженных воротах сохранилась древняя табличка. «Туберкулезный диспансер №1». Картазаев пару раз саданул ногой, большего и не понадобилось. Воротины со скрипом поползли в сторону. Сначала он подумал, что механически, но потом увидел двух тянущих ворот солдат. За воротами впритык застыл знакомый броневик с расчехленным пулеметом.
-Здравия желаю! - поприветствовал знакомый капитан.
-Виделись! - с неудовольствием произнес Картазаев.
На крыльце появился мужчина в расхристанном пиджаке, в котором Картазаев с немалым удивлением узнал Кармалыгу. Тот явно был не в себе. Дергался, потом стал тереть щетину.
-Не бритый, - виновато признал он. - Бритва, зараза, хочет, работает, хочет, нет. Что-то там замыкает.
Он продолжал бодягу про бритву с разными вариациями все время, пока они шли по длинным запутанным коридорам, пропахшим карболкой и многолетней чужой болью всех туберкулезников, когда-либо заживо гнивших в казенных убогих палатах. Картазаев недоумевал, почему Бельцова не поместили в более подходящую клинику, с большими окнами и молодыми сестричками. А то искали всем министерством, а как нашли, не придумали ничего лучше, как упрятать в эту убогую берлогу. Пока до него не дошло, что больничка пуста, и майор в ней, похоже, единственный клиент. В этот момент ему стало немного не по себе, вернее будет сказано, сильно не по себе, даже пальцы внутри ботинок поджались, как не по себе. И эксперт с бормотанием про испорченную электробритву казался в этой сюрреалистической картине очень даже к месту. Не хватало только сумасшедшего с бритвой в руке, да пожалуй, старого доктора с цепкими глазами и халатом в несвежих неотстирываемых пятнах не будем говорить чего. После наличия всех этих персонажей картину можно было считать законченной, и называлась бы она неадекватное восприятие действительности, беспросветная чернуха, безнадега, называйте, как хотите.
Картазаев понял, что Игнатьич своей болтовней как-то хочет то ли увести разговор от больной темы, то ли подготовить его к встрече с Бельцовым. И судя по всем этим неуклюжим на грани фола телодвижениям, что-то там с ним стряслось такого, что без подготовки смотреть не рекомендуется, а женщинам так вообще вход воспрещен, потому как очень чувствительные существа эти женщины, истерика может случиться, а истерика такая штука, которая воздействует очень сильно на окружающих, особенно когда все и так выбиты из колеи. Так что Вольд велел Рае ждать в коридоре. Чтобы привести чувства в норму, Картазаев стал припоминать, каким Бельцов был до того. До чего, он старался не допускать в свои мысли эту опасную тему. Во всяком случае, заранее. Сначала надо увидеть последствия, а уж потом переживать. Парень был видный. Не блондин, но волосы носил светлые и укладку вроде делал. Всегда следил за собой. Девки его, наверное, любили. Шея у него была мощная. Особенно если смотреть со спины. Богатырская шея, сливающаяся прямо таки со спиной. Правда, эту его примечательную черту девушки вряд ли оценили, потому что всегда видели его не с той стороны.
Кармалыга подошел к покосившейся двери, у которой дежурили вооруженные часовые. Снял с гвоздя две повязки, одну протянул Картазаеву.
-Мы не знаем, заразно ли это, и вообще спасет ли эта повязка. Но тут такие дела, что…Да, ладно, одевай и все. Сам все увидишь, - сумбурно объяснил эксперт.
Они вошли, нет, не в палату, скорее всего, это была процедурная или что-то типа бельевой. Во всяком случае, она была больше обычной палаты. В углу была навалена куча тряпья, и пахло премерзко, как пахнет давно не мытое, да к тому же больное тело, и каждая болячка источает свой духан. К тому же хозяин давно забыл, что испражняться надо в сортир.
-Где он? Что за шутки? - озадаченно спросил Картазаев, и голос прозвучал глухо, надо думать из-за повязки на губах.
-Вот он, - эксперт указал рукой на забитый угол.
А где ж он мог еще быть? В палате-бельевой-процедурной больше ничего не наблюдалось, никакой мебели, вообще ничего. Картазаев вгляделся, тщетно ища среди кучи синюшных тряпок изможденное лицо боевого коллеги, потом…Потом взгляд его неуверенно пополз вверх, и от неожиданности он даже отшагнул назад. За эту минутную слабость ему потом сделалось стыдно. Но как поступил любой бы другой на его месте, если бы из безразмерной груды утопленнически синего цвета не торчала вбок чудовищно деформированная и расползшаяся словно квашня человеческая рука. Только тогда он понял, что никакая это не куча рваных тряпок и матрасов, а огромное и разбухшее человеческое тело. По всем законам природы оно не могло быть живым, но вдруг дернулось, пустив по раздувшейся плоти перекатывающуюся под кожей волну жира. И утробным голосом произнесло:
-А-я!
Картазаева буквально вынесло в коридор, и он обнаружил себя у предупредительно раскрытого окна, повязка болталась на ухе, и он с трудом сдерживался, чтобы не блевануть.
Единственным приличным местом оказался бывший директорский кабинет, в нем Игнатьич и отпаивал Картазаева горячим кофе, который тот терпеть не мог.
-Я никому не расскажу, как тебя растащило, - пообещал Кармалыга. - Пусть и дальше думают, что ты сделан из стали, и тебя ничего взять не может. Молодым нужен положительный пример в свете грядущих испытаний. Кто-то же наслал эту напасть. Майор не мог просто так подхватить ее как тривиальный насморк.
-Что это было? - вяло спросил Картазаев.
-Это? - эксперт ткнул рукой в предполагаемую сторону бельевой-процедурной. - Чрезвычайно редкая форма генетического заболевания. Называется элефантизм. От слова элефант. Что есть слон. Резкое нарушение обмена веществ. Организм начинает быстро набирать вес, который может достигать семисот килограммов. Что касается майора Бельцова, то он поступил в диспансер 18-го, в тот самый день, когда должен был прибыть в Алгу и выйти на связь. Весил он уже тогда больше ста двадцати килограммов, хоть выглядел вполне нормально. Видно начались изменения состава костей. Не разговаривал, ничего не помнил. Согласно истории болезни, за сутки он набирал порядка полуцентнера живого веса. Хотя, что я говорю. Как про скотину.
-Игнатьич, ты случайно не пьян? - с подозрением спросил Картазаев.
-Спирта немного выпил. Будешь? Зря. Так вот, в настоящий момент больной весит больше тонны. Точнее, тысячу шестьдесят кило. Ты точно не будешь спирт? А я выпью.
Кармалыга обстоятельно рассказывал, как они выселили из диспансера всех больных, изолировав их в спецклинике. Что касается Бельцова, то транспортировать его нет никакой возможности без разбора стены и выделения грузовика с открытым верхом.
-Но мы не знаем, с какой целью его транспортировать, - подъитожил эскперт. - Вылечить его нельзя. Вставать он не может, кости не выдержат. Если он умрет, будут проблемы с его похоронами. Кремировать не сможем, нет таких размеров печи. Закапывать целиком, без гроба? Или положить тело в транспортировочный контейнер?
-Он еще не умер! - чересчур резко возразил Картазаев.
-Что ты собираешься предпринять? - с опаской поинтересовался эксперт.
-Тебя это не касается! Прикидываешь, в какой контейнер придется меня класть?
-Дело в том, что насчет твоей дальнейшей судьбы я имею самые строгие однозначные указания.
-Какие же именно?
-Ты из этого диспансера едешь сразу в Москву.
Картазаев не поверил и открыл дверь, чтобы быть остановленным заслонившим проем фигурой капитана.
-Извините, Владимир Петрович, отсюда только через мой труп, - предупредил тот.
Но убивать его Картазаев не стал.

Глава 4.

-Вставайте, Владимир Петрович!
Картазаев открыл глаза и, увидя Мошонкина, удивленно воскликнул:
-Ваня, ты что здесь потерял? Я думал, ты моим обществом сыт по горло, за километр будешь обходить.
Под курносым носом бывшего десантника топорщатся довольно густые усы, придавая тому более солидный и где-то даже мужественный вид.
-Товарищ полковник, торопиться нам надо. Лодка входит в порт.
Картазаев не успел спросить какая, как тишину прорезал тягучий короткий вой, напоминающий вой смертельно раненного зверя. Полковника всегда удивляло, насколько страшные нечеловеческие звуки используются у моряков. В порт действительно входило некое судно. Полковник одним движением оказался на ногах. Они находились на таможенном складе, и возвышающиеся горбы контейнеров тонули в сизой дымке. Мошонкин зябко поеживался.
-Не подумайте, это я замерз. На самом деле я призраков не боюсь.
-С чего ты решил, что там призраки? Пойдем, глянем.
-Только вы первый, Владимир Петрович, а то я дороги не знаю.
Картазаев никак не выдал своих чувств, парень имел право на страх.
-Сколько времени? - спросил он.
-Четыре ночи.
Заметив, что это уже почти день, Картазаев двинулся к морю, ориентируясь на острый йодистый запах. Вскоре контейнера стали располагаться реже и, дождавшись, пока щель станет достаточной, чтобы пролезть, Картазаев втиснулся между двумя холодными и сырыми на ощупь контейнерами. Следом, громко сопя, полез Мошонкин.
-Не сопи! - строго сказал Картазаев.
Миновав узкий проход, оказались на пирсе. По свинцовому на вид морю ползли рваные шапки тумана. Хоть видимость была ограниченной, но было заметно, что море пустынно. Картазаев обернулся, чтобы сказать об этом Мошонкину, когда ему чуть ли не в ухо длинно и тоскливо реванула сирена.
Туман со стороны рейдовой стоянки потемнел, потяжелел. И вот уже показался тупой нос субмарины, обволакиваемый бурунами. Туша лодки медленно проявлялась из тумана: десять метров, двадцать. На судне не было заметно ни единой живой души. Наконец показалась рубка. Несмотря на то, что до лодки оставалось не менее ста метров, было видно, что рубка раскрашена таким образом, что напоминает голову змеи, хвост которой плавно переходит в корму. Это была она, пропавшая «Кобра». Картазаев замер пораженный.
Внезапно тишину пронзила тонкая трель мичманского свистка, застучали шаги, отскакивающие от водной глади, и показавшиеся из открывшегося люка матросы побежали к носу, выстраиваясь в шеренгу. Все происходило в абсолютном молчании. Матросы застыли словно статуи, лицом к берегу. Во всей картине было что-то зловещее. Картазаева холодком протянуло между лопаток. Мошонкин вообще сжался, стремясь стать невидимым и неслышимым, только чтобы уйти из-под десятков застывших взглядов.
На палубе тем временем появился сержант. Картазаев видел фотографии членов экипажа и опознал сержанта 1 ранга Кичатова. Тот неспешно обходил строй и Картазаев не сразу понял, что в нем не так, пока не разглядел, что тот совершенно мокрый. Мокрый парадный китель. Поля фуражки обвисли, и с них тоже каплет. Что касается ботинок, то при каждом шаге из них брызгают струйки воды. Моряки, казалось, этого не замечали. Молча пожирали командира взглядами согласно уставу. Да они все мертвые, понял Картазаев. Утопленники. Не оглядываясь, он протянул руку назад и потребовал у Мошонкина зип.
-Торопись, Ваня. Надо сообщить в Москву. Мошонкин, где ты там?
В ответ в руку легла холодная как лед рука утопленника. Картазаев проснулся с воплем.

-Владимир Петрович, вы где? - по обыкновению Закатов откликнулся после первого же гудка.
Картазаев звонил из автомата на стене дома, за ним начинался лес, в котором, как убедился полковник на собственной шкуре, спать было уже холодно.
-Дышу чистым кислородом. Помнится, мы тут гостили в прошлый раз. Если догадались, то скажите об этом, только адреса не называйте.
-Обижаете, Вольд. Эта линия не прослушивается. Я в нее почти миллион вбухал.
-Ничего нет невозможного, особенно для нашей конторы. Нам надо встретиться.
-Выезжаю немедленно. Укажите, где остановиться.
-Останавливаться не надо. Двигайся по улице до кольца и обратно. Стекло задней двери должно быть опущено.
Повесив трубку, Картазаев перешел на противоположную сторону дороги и на остановке слился со ждущими транспорта гражданами. Движение на Лесном проспекте было редким, так что не составило труда выяснить, приехал ли кто по его душу. Не приехал.
Вскоре показался черный джип Закатова. Его носатый профиль сиротливо томился на заднем сиденье. Профессор нервничал. Картазаев подождал пока автомобиль проедет и, убедившись, что за автомобилем никто не следит, уже действовал более решительно, а именно, когда автомобиль показался снова, подбежал и нырнул в окно. Закатов немедленно поднял тяжелое зеркальное стекло, оказавшееся толщиной в ладонь и велел водителю гнать.
-Гнать не надо. Пусть едет спокойно… подальше от леса, - уточнил Картазаев.
-Моя загородная вилла устроит? - спросил Закатов.
Картазаев сказал, что площадь перед зданием ФСБ устроила бы его лучше.
-За вашей виллой наверняка установлено наблюдение. У вас была неприметная квартира, где вы с любовницей встречались.
Закатов глянул исподлобья и проговорил:
-Не люблю вашу контору за это. Для вас чужая жизнь это досье. Кстати, наслышан о ваших подвигах в больнице, - осторожно заметил Закатов, искоса бросая взгляды на его кулаки с багровыми ссадинами.- Вы там напали на кого-то.
-Похоже, мы читали досье друг друга. Опять ваши агентурные данные?
-Почему агентурные? Мне Пал Саныч звонил. Обрисовал всю ситуации. Сказал, что вышло очередное недопонимание, кто-то там чего-то не понял и переусердствовал. В случае если вы свяжетесь со мной, велел передать, что вам не надо из себя Джеймса Бонда изображать, а связаться с ним напрямую. Кстати и слежку с меня тоже сняли сразу после звонка.
-А до этого следили?
-Неусыпно.
-Так чего же вы молчали? - негодующе попенял Картазаев.
-А что я должен был делать? В рупор кричать? Но не подумайте, я больше всех заинтересован, чтобы с вами ничего не случилось.
-Боитесь угрызений совести? Сомневаюсь.
-Я этого не говорил. С вами вместе утратилась бы нужная информация.
-Слушайте, а нобелевские лауреаты все такие бессовестные?
-Скажем так, они особенные. В мире сотни тысяч людей считают себя учеными, но все они ограничены, каждый в своем, кто в таланте, кто в деньгах, на кого власти давят. Лишь единицы имеют право и возможность не останавливаться в своих изысканиях ни перед чем. Мы раздвигаем границы, для нас нет запретного, ни в материальном, ни в моральном аспекте. Но впрочем, это все банальные вещи. Разве что воспринимаются всякого рода слюнтяями в штыки. Хотя весь цивилизованный мир так живет. Иначе сожрут.
Картазаеву было глубокое наплевать на цивилизованный мир, ему вообще все было по барабану, кроме того, что касалось дела, которое ему поручено. Он так профессору и сказал.
-Расскажи мне, профессор, лучше про элефантизм. Просвети темного человека, снизойди с нобелевских высот, - попросил он.
-Не уничижайтесь, мы знаем истинную цену друг друга, Владимир Петрович. Что касаемо элефантизма, то эта форма генетического заболевания крайне редка. Один заболевший на 10 миллионов. И только в развитых странах. В неразвитых больной погибает сразу. Вес возрастает в геометрической прогрессии. Вы же видели несчастного Бельцова. Его масса в основном состоит не из жира, или мяса, как вы, наверное, предположили, а из…воды. Да, обычная вода. Почти тонна обычной воды под кожей. Кстати с кожей произошли тоже не обратимые изменения, иначе она бы давно лопнула под напором подкожной жидкости. Она утолщается и становится толстой как у слона. Сантиметров… - Закатов вынул из кресельной сумки целлофановой пакет, заполненный спиртом, в котором был распластан лоскут серой кожи. - Сантиметра 3, наверное, будет, - скосив глаза, он поинтересовался. – Я вас не шокирую?
-Человек остается в рассудке?- Картазаев проигнорировал его вопрос.
-А что ему сделается? Иначе все толстяки были бы дебилами. А они вон по ящику пиво рекламируют. Милые жиртрестики.
-Бельцова допрашивали?
-Насколько я знаю, беспрестанно. И настолько же безрезультатно. Молчит. Ваш добрый доктор Айболит в отличие от вашего покорного слуги уже и антидепрессанты ему колол и откровенную наркоту. Бесполезно. Дело в дозе. Никто не знает, какую дозу может вынести его организм. Изменился метаболизм. Чтобы накормить, ему кашу в корыте приносят.16 батонов хлеба. Неэстетическое зрелище, скажу я вам.
-Элефанты действительно не могут двигаться?
-Абсолютно. Кости не выдержат, да и сосуды. Стоит ему встать, как он весь изломается и порвется внутри. Сосуды, мышцы, ткани.
-Как вы думаете, его заразили неизвестным генетическим вирусом?
-Как вы безграмотно говорите? Генетических вирусов не бывает.
-Спросим по-другому, его действительно заразили? Или это, не знаю, как сказать, естественный процесс. Нечто вроде прорвавшегося свища.
-Когда нормальный человек, боевой офицер, превращается в гору жира, воды и крови, это трудно назвать естественным процессом.
-А сколько у него крови сейчас?
-Порядка 100 литров. Вес продолжает расти на пуд-полтора за сутки, вместе с ним увеличивается объем крови. Никто не знает, когда наступит предел.
Картазаев велел остановить машину и попросил ключи от закатовской квартиры.
-Надеюсь, она сейчас свободна? - уточнил он. - Иначе, я попросил бы вас перевезти любовницу на другую квартиру.
Закатов неожиданно смутился, побагровел и с неожиданной горячностью воскликнул, что та живет в другом месте, и что полковник может быть абсолютно спокоен, его никто не потревожит. На прощание Картазаев сказал, что надеется на порядочность профессора в отношении того, что тот никому не скажет о его местонахождении, в противном случае, он вернется и оторвет ему бакенбарды. Ну не бакенбарды, но не суть важно. Пунцовый Закатов пообещал молчать. Картазаев понял, что профессор обиделся на него, но лишь время спустя, когда уже ничего нельзя было изменить, понял истинную причину его волнения.
Единственное, чего полковник не понял, как он, опытный вроде специалист, не заметил неадекватной реакции, надо сказать довольно яркой неадекватной реакции на один из невинных вопросов с его стороны. Ведь, как стало ясно из свидетельств дела, его собеседник к этому времени испытал уже столько, что находился на грани нервного срыва, так что при прозвучавшем вопросе, который совершенно случайно угодил в самый настоящий нервный узел, должен был впасть в шок. Секундный, может, даже короче, но шок. Не заметил.

Аферист ехал на встречу. Машину он взял в прокате по подложным документам и возвращать ее соответственно не собирался. Бросит потом и все дела, пускай «Гелион» ее ищет. И вообще посмотрим, кто из них хитрее и изворотливее. Но в глубине души его грызли сомнения. Он вспоминал тот случай, когда чуть по дурости не ограбил старика-героинщика, за которым, как выяснилось впоследствии, стояли сплошные отморозки. Но по большому счету, выбора у него не было. Информация уже украдена, и хакер утоплен, стало быть, надо играть свою игру до конца.
Когда он еще раз созвонился с Мухой, тот сказал, что с пограничниками на въезде в порт проблем не будет, так и вышло. Будка была пуста, шлагбаум поднят, так что Аферист беспрепятственно проехал. В зеркале он разглядел, что неведомо откуда вернувшиеся пограничники спешно опускают шлагбаум. Ну и пусть. Аферист уже решил, что возвращаться тем же путем не будет.
Он плохо ориентировался в порту, но решил сначала выбраться к морю, а там и до Ремонтной гавани рукой подать. Езжай вдоль берега, пропуская в душную кабину свежий бриз. На берег оказалось выехать сложнее, чем он думал. Пару раз машина угодила в тупики, образованные поставленными в несколько ярусов контейнерами, и пришлось возвращаться. Аферист понял, что находится на таможенном складе временного хранения, мало того, он в нем заблудился.
Обнаружив план пожарной эвакуации, наклеенный на контейнере, он некоторое время изучал его через спущенное стекло. Определившись с дорогой, Аферист поехал обратно, пару раз царапнув бока об острые углы ящиков. Ну и пусть, машина все равно не его. Миновав пару поворотов, он, наконец, выбрался на пирс.
Море лежало пятном ваксы, непроницаемое, равнодушное.
На пирсе маячила фигура, настолько небольшая, что он принял ее за ребенка. Бандиты перенесли встречу, уверился он. Прислали ребенка, чтобы сообщить новое место.
Он выбрался из машины, нервно закурил, оглядываясь.
Коротконогая фигура засеменила навстречу.
-Заставляешь себя ждать, касатик! - прокаркала она.
У Афериста бычок прилип к губе. Карлик! Не отменили бандюгану встречу, потому что это она и есть. Он затравлено оглянулся и едва не обверзался от ужаса. У машины возвышались трое. Один лениво покручивал в руках дубинку, издающую неприятный скрежет. В перчатках! Чтобы не оставлять отпечатков!
Аферист пресек панику. Первым делом карлику пинка, потом головой с пирса. Там метра три, не разобьешься.
-Не дергайся, малой! - Стася достала пистолет. - Жить хочешь?
Аферист хотел.
-Давай поля Бзилковского! Живей!
Аферист согласно закивал, изображая полное послушание, сунул руку в карман, где у него лежал заботливо завернутый в газету кастет. Однако карлица видела его насквозь, сунула пистолет дулом ему в пах, выше не достала или не захотела доставать, просипела:
-Вздумаешь вынуть что-то другое вместо дискеты, отстрелю тебе яйца!
Мысли Афериста приняли истеричный характер. Необходимо что-то придумать! Срочно. Но в голове вертелась лишь фраза «Бзилковский-старший пердит на кухне». Весь мир свелся к этой неприглядной мысли. Казалось, ничего более не существует, кроме этого актуального изречения.
Убьют нахрен, понял Аферист. Он понял, что живет, пока не отдал дискету.
-У меня ее нет! - не успел он это каркнуть, как один из мужчин обхватил его, а второй выудил дискету из кармана.
-Нехорошо врать! - карлица наставила на него ствол.
Аферист не сумел даже зажмуриться.
-Оставьте его! – прервал экзекуцию властный голос.
-Кто это там каркает? Покажись!
На пирсе появилось новое действующее лицо. Мужчина в форме лейтенанта ДПС. В руках он сжимал пару пистолетов, словно в плохом гангстерском фильме.
-Что, Стэйси, решила отыметь парня, перед тем как съесть?
-Бклоу!
Все разом повернулись к нему, выставляя стволы и заботливо прикрываясь Аферистом.
-Бклоу предатель! Что тебе нужно?
-Ты прекрасно знаешь. Отдай «поля Бзилковского» и парня и можешь катиться на все четыре стороны.
-Ты нам не опасен, это когда-то ты был лучшим среди нас, но ты откололся и теперь ты один, ты никто!
-Я никогда не был одним из вас, потому что вы недостойные гелоиды, полуживотные твари, рабы, а я чистокровный гелл.
Женщина демонстративно захохотала, через силу, было заметно, что она бы с большим удовольствием зарычала от злости.
-Многое изменилось с тех пор, как ты сбежал с Геллы. Гелоиды и геллы теперь союзники в борьбе с гельминтофагом. Мы давно могли задавить такого слизня как ты, но не стали этого делать. Знаешь почему? Потому что ты еще не успел нам навредить. Но предупреждаю, не успел навредить до сего момента. Упади на колени перед Мозгером и целуй ему ноги, тогда он тебя, может быть, и простит и не отдаст гельминтофагу.
-Я может и один, но могу положить вас всех. Хотите проверить?- спросил «лейтенант».

Мобильная группа ФСБ насчитывала четыре человека: Василий Мошонкин, Боря-снайпер, Корольков и старший группы капитан Богомол. После того, как засекли подозрительную группу на таможенном складе временного хранения, группа рассредоточилась и максимально быстро приблизилась к месту неожиданной встречи.
Федералов заприметили издалека, но никак не выказали своего волнения, лишь попрятали оружие.
Богомол, шедший первый, предъявил удостоверение, и попросил показать документы. Боря и Корольков зашли с боков.
-Товарищ лейтенант, а что делает ДПС ночью на складе? – спросил Богомол.
-У меня документов нет! - вызывающе сказала женщина.
-Боря, посади женщину в машину! - приказал Богомол.
Он профессионально выделил для себя «лейтенанта». От парня за версту несло даже не криминалом, а чем-то гораздо более серьезным. Богомол пару раз побывал в горячих точках и навидался там подобного народа. Опасного народа, даже огнеопасного, понимающего только команды до слова типа: рейд, зачистка, огонь на поражение. С самого начала Богомол решил взять самого сильного противника на себя. Глянув в глаза Белова, он вдруг прочел все свои раскладки. Тот снисходительно улыбался.
-Чего скалишься? - спросил Богомол тихо, теперь они были один на один с противником, вне зависимости от того, сколько народа находится вокруг, но Белов ничего не сказал, продолжая расслаблено держать руки внизу.
Трое мужчин в штатском, «лейтенант» и прыщавый длинный парень оказались слишком тесной группой, чтобы можно было РАБОТАТЬ, и Богомол приказал Мошонкину также увести пацана и посадить к женщине. Богомол чувствовал, что эту взрывоопасную толпу надо разрядить, одновременно он чуял, что сделать это не удастся, потому что чека уже выдернута.
Так как своей машины у федералов не имелось, они совершали пеший обход территории порта, то карлицу и Афериста сажали в машину последнего.
Мошонкин довел задержанного до машины, когда Боря уже сажал в нее карлицу, и в этот момент все и случилось, но случилось настолько быстро, что создалось ощущение, что ни черта ничего не случилось, а все так и было с самого начала.
Стася, обернувшись, улыбнулась широким ядовито накрашенным ртом и неожиданно пнула Борьку в пах. Резкий удар оголил ногу карлицы, мускулистую словно ногу жеребца. Снайпер задохнулся, и свет в его глазах померк. Казалось на мгновение, но когда Борька проморгался, то от машины след простыл. Будто никогда ее тут и не было.
Ноги Королькова в разлет торчали из щели меж контейнерами, было непонятно, как он туда уместился. Богомол сидел, привалившись спиной к контейнеру и, не мигая, смотрел на него. Борьке показалось, что они оба мертвые.
-Живые, не надейся, - буркнул Богомол. - Только ребра обоим переломали как пацанам, обидно. Убили бы, наверное, если бы за Мошонкиным не погнались.
Что касается Мошонкина, то все происходившее слилось для него даже не в одну картинку, а в некий короткий звук. Треск и все уже произошло. Когда он оглянулся на короткий хлесткий звук, напоминающий звук разорванной простыни, было уже некуда бежать и некому помогать. Его коллег некая сила смела с ног, и нечто, отдалено напоминающее человека, с невоспринимаемой глазом быстротой неслось прямо на него.
-Уходи! - гаркнул странный милиционер, рванувшись навстречу приближающемуся противнику и начавшему двигаться с той же невоспринимаемой скоростью, растворяясь то ли в облаке, то ли сгустевшем воздухе.
Мошонкин уразумел, что помочь более опытным товарищам ничем не сможет, потому что у него не было даже оружия, к тому же он видел, как легко Богомола отправили в нокаут, вещь невозможная, как если бы деревенского кузнеца Тимофея вздумал побить недоросль из соседней деревни. Даже пьяный он мог свалить быка трехлетку, но никак не дать себя в обиду. Это касается самого Богомола, то он, пожалуй, и Тимофея бы завалил. Мошонкин понял, что единственное, что может сделать, это попытаться наехать на врагов машиной. Как учил Вольд, если нет оружия, мечи в них всем, что под рукой, а лучше дави машиной. Он и прыгнул за руль. Рядом оказался вопящий от страха клубок, в который непроизвольно превратился Аферист.
Мошонкин успел лишь завести мотор, когда окно заслонила тень. Иван откинулся на сиденье, ожидая неминуемого удара, но это оказался давешний странный мент. Вид у него был такой, как-будто он побывал в многочасовой драке. Одно ухо разорвано, лицо в жутких ссадинах. «Лейтенант» ничего не сказал, а просто кинул некий тяжелый предмет явно технологического вида на педаль газа.
Следующие четверть часа Мошонкин в дальнейшем вспоминал как пятнадцать минут в аду, в течение которых он немыслимым образом уворачивался от несущихся на него препятствий и одновременно пытался не то чтобы снять, а хотя бы сдвинуть немыслимо тяжелую болванку с педали. И, наверное, он чрезвычайно бы возгордился, если бы узнал, что своими, в сущности, сумбурными действиями спас не только всю группу, но и очень важного свидетеля.
Глава 5.

Бунгало для любовных утех нобелевского лауреата на поверку оказалось довольно скромным. На кухне имел место быть датский гарнитур «Геро-Гас-Гундорсон» с комплектом агрегатов для готовки и мойки, делавшим кухонную жизнь легкой и непринужденной. Хотя было видно, что готовили здесь не часто, о чем свидетельствовала пыль на агрегатах и в раковине.2 спальни, именно спальни, а не комнаты. В каждой минимум мебели. Диван и зеркало обязательны. Здесь не спали, а усиленно выполняли постельные упражнения. Станок для любовницы, обязательная отработка. Бедный наш профессор, иронически подумал Картазаев, методично обыскивая комнату за комнатой. Привычка никому не доверять, многократно спасшая ему жизнь, потому что доверять действительно никому нельзя. Первым делом при помощи сканера, упрятанной в полезный браслет, он убедился, что нет прослушки. После этого наступила очередь шкафчиков. Однако кроме пачки евриков и газового браунинга, которые Картазаев без зазрения совести реквизировал, ничего интересного обнаружить не удалось.
Потом он опустился на корточки и с большим трудом дотянулся до некоего предмета, пребывающего в одиночестве под широкой гимнастической тахтой. Пинетка. Естественно детская. Простая находка ввергла Вольда в раздумье. Дело в том, что в процессе обыска ему не попадалось детских вещей. Ни одной. Это позволило сделать вывод, что пинетка попала сюда случайно. Скажем от гостей с малым ребенком. Но с другой стороны, любовные гнездышки созданы с другой целью. Зная стервозный характер профессора, трудно было представить, как он принимает гостей да еще с малым дитем. Картазаев решил обязательно поговорить об этом с профессором.
Ему нужна была связь. Ему нужен был Гном. Нужны были статистические данные. Для выполнения всего этого необходим был зип. Зип был у Томлевой, значит, надо было идти к ней, зная наверняка, что девушку усиленно пасут, потому что умные головушки в конторе тоже не даром расчески носили, тоже знали, что ему необходим зип.
Выбора не оставалось, на профессорские деньги Картазаев взял потрепанную машину в ближайшем прокате и подъехал к «Моржу». Странное название для отеля у теплого южного моря. Рядом с входом стояла машина, внутри которого находились нокаутированный им капитан и его люди. В холле болталась без дела пара людей из отдела внутренней безопасности, с которыми Картазаев был знаком лично. У него неожиданно созрел план. Дело в том, что капитан знал его как старика, а безопасники как молодого.
Поэтому когда Картазаев открыл дверь своего обшарпанного авто, ему никто не дал бы больше двадцати. Прямая спина, черные как смоль волосы, упругая походка. Он шутил и смеялся, хлопнул продавщицу цветами ниже пояса. Потом, глядя прямо перед собой, вошел в отель. При всей своей кажущейся беспечности он контролировал всю обстановку и готов был незамедлительно отбросить всю маскировку и приступить к самым сокрушительным действиям. Но это было нежелательно. Желателен был мигающий как рождественская елка зип. Хотя, что значит для него рождественская елка. Ровным счетом ничего. Для него, не имеющего семьи и регламентированного отпуска. Он и елку ни разу в жизни не ставил.
Так или иначе, мимо спецназовцев летящей походкой прошел один человек, беззаботный и молодой, а вошел в холл под прицелы взглядов бдительных безопасников уже другой, старая развалина, рухлядь, поскрипывающая при ходьбе всеми несмазанными с прошлого века шарнирами. Мимо него прошествовала обольстительная красотка, ягодицы которой пульсировали под узкой короткой юбкой двумя полушариями, так он даже не оглянулся, хотя орудийные башни индивидуального пользования у всех без исключения безопасников самопроизвольно сделали стойку «смирно!». И фокус сработал. Фокус вообще такая дурацкая штука, глупость, ерунда на постном масле, но когда он получается, в него верят сотни людей, если не тысячи, не только эти несчастные 12 человек из ФСБ, которые впоследствии исписали километры объяснительных, пытаясь объяснить необъяснимое, а именно, как мимо них, опытных розыскников, предупрежденных о Вольдовских метаморфозах, знающих как отче наш, что Вольдовский старик это секрет Полишинеля, и секрета тут никакого нет, надо просто держать глаза открытыми, а еще лучше хватать всех стариков подряд. Но очень уж этот старый хрыч был натуральный, и платок он мял, когда сморкался, совсем как дедушка и пальцы у него были такие заскорузлые с ногтями такими надкусанными и обломанными. Причем, когда их спросили, как они разглядели ногти с такого расстояния, никто толком не смог объяснить, но все были уверены, что у ТАКОГО векового пня ДОЛЖНЫ быть надкусанные ногти.
В лифт дедушку портье не пустил, строго указав, что для обслуживающего персонала предусмотрен специальный грузовой лифт. Не такой шикарный, как пассажирский, и грязноватый и темный, но для него и такой сойдет. С чего он решил, что дед - обслуживающий персонал? Тоже необъяснимо.
Так или иначе, Томлева принимала душ, когда дверь ванной открылась, и появившийся Вольд достал из наскоро оборудованного тайничка зип. Она повисла у него на шее, говоря, что очень тревожилась за него, и что его ищут. Он сделал ей замечание, что вода с нее попадает на него, похлопал по ягодицам и пошел отзваниваться, предварительно проверив комнату на прослушку с помощью универсального браслета. Впрочем, это было излишне, зип прослушать было невозможно, при работе он создавал направленную волну звукового мусора, выводящего из строя любую прослушку. Гном тоже удивился, что полковника до сих пор не поймали, и все норовил зачитать Вольду его же собственные приметы, переданные по каналу срочной связи. Но вопрос Вольда удивил его по настоящему.
-Дети? - не понял он.
-Узнай, есть ли у профессора Закатова дети?
-Насколько мне известно, у него есть дочь за границей. Сначала папаша устроил ее в Сорбонну, но дочь оказалась такая же б… как и мать. Бросила университет давным-давно.
-Меня не интересуют взрослые дети. Есть ли у него маленький ребенок? Младенец.
Гном сделал паузу, потом осторожно спросил:
-Мне про это ничего не известно. А почему тебя это интересует? И что, у него действительно есть ребенок?
Вольд засмеялся, сказав, что непонятно, кто кому задает вопросы. И смех его был немножко не в тему, так что Гном на том конце непроизвольно поджался и обещался все выяснить.
-Про лодку есть новые данные?
-Все поиски оказались безрезультатны. Следствие склоняется к выводу, что вертолет сбит береговой батареей ПВО по ошибке. Никто ж не признается.
-Странные дела творятся в нашем флоте. Непонятно как контр-адмирал Недорезов собирается войну вести, не приведи господи, если он в мирное время лодку длиной с километр найти не в состоянии. А ее действительно ищут или делают вид?
-Обижаешь. Береговая служба уже месяц на походном положении.
-Мне совершенно безразлично, сколько они там на походном положении. Если они не способны выполнить свою задачу, такая служба сто лет никому не нужна.
-Так ведь и ты не выполнил свою задачу. Стало быть, и тебя это самое.
-Не это самое. Я сам в розыске. Если бы мне не мешали всякие Недорезовы, уже давно был бы результат.
Картазаев поинтересовался, что нового на оперативном фронте. Гном сообщил, что «соседи» вовсю ищут некие «поля Бзилковского».
-Что это, никто толком не знает, - признался он. - Но весь порт на уши поставили. Кстати, Кармалыга допускает, что это может быть как-то связано с «Гелионом».
-Игнатьич умнеет на глазах, - заметил Картазаев. - Если и дальше так пойдет, надо будет убирать. Шучу. С чего же он сделал такие выводы?
-Соседи поделились с нами информацией. По делу «полей Бзилковского» хакера убили, который выполнял деликатные поручения «Гелиона».
-Ну и как успехи? Нарыли что-нибудь?
-Успехов собственно нет. Может быть, ты потянешь за ниточку, она и распуститься.
Картазаев выругался.
-Сначала мне руки вяжут, в розыск объявляют, дурацкие силки ставят. Они хоть и дурацкие, но отнимают уйму сил и времени, а потом имеют совесть требовать результат.
-Я думаю, если ты найдешь «поля», тебе многое спишут.
Картазаев выключил зип и сказал Рае, что ему надо в порт.
-Амнистию зарабатывать, - пояснил он.

Мошонкин и не догадывался, что он везет такого важного свидетеля. Гонка закончилась лишь тогда, когда у машины кончился бензин, потому что снять груз с педали газа ему так и не удалось. Тяжеленная оказалась штука. Даже когда мотор заглох (это событие, ожидаемое Иваном с особым нетерпением, случилось на окраине города, когда из колес уже стали выпадать последние крепежные болты), даже тогда Мошонкину не удалось снять странную болванку. Пол под педалью газа опасно промялся. Да и судя по многим другим параметрам, машина была явно не жилец.
Аферист поерзал на сиденье и жалобно спросил:
-Приехали? Может быть, я пойду? Я здесь не при чем.
-Может и так, - решил Мошонкин, испытующе глядя на парня. - Тебя как зовут?
Аферист так растерялся, что назвался настоящим именем. Откровенно говоря, он был уверен, что отсюда его повезут прямо в тюрьму, так что врать и запираться нет особого смысла.
Неплохой вроде. На жулика не похож. Студент. Уж в чем-чем, а в хороших людях Мошонкин разбирался. Аферист сполз с кресла.
-Ну, я пошел?
Мошонкин кивнул. Парень пошел. Сначала медленно, потом все быстрее. Потом побежал. За углом он поймал такси. Потом в центре его поменял и уже доехал до квартиры. В процессе путанья следов он все время незаметно, как ему казалось, проверялся, но ничего подозрительного не заметил. Так что расчет его оправдался и пареньку с колхозной внешностью ничего не светило. Даже когда он вполне довольный своей сообразительностью скрылся за дверью и оттуда в последний разок глянул в глазок, и то ему не удалось заметить невысокого парнишку, наблюдающего за ним из-за угла. «Черт их разберет, интеллигентов, рассуждал Мошонкин. А адресок на всякий случай надо запомнить. Сгодится».
Однако когда он вернулся, его потуг не оценили. Борька-снайпер обрушился с площадной бранью, смысл которой свелся к тому, что пока они тут костьми ложились, он трусливо удрал, и лучше бы он в деревне телятам хвосты крутил и доярок за дойки дергал, чем им тут жизнь портить.
Так что Мошонкину не дали и пасть раскрыть.
Переломанные ребра оказались преувеличением, но, едва дождавшись Мошонкина, группа потянулась на выход.
После неудачной стычки в федералах наметился надлом. Мошонкин их не понимал, вернее он стал понимать всю слабость городскую. Они хоть и смеются над деревенскими, но нутро у них хилое. Чуть что, уже поломались. У них в деревне по-другому, один раз их из соседней деревни побили, хорошо побили осиновыми колами и штакетником. Так они что, отмочили шишки в огуречном рассоле, вывели кузнеца Тимофей из запоя и такое устроили. Тимофей вообще был в ударе (сами потом с великим трудом остановили), сквозь коровник прошел, быков гонял оглоблей вперемешку с соседскими парубками. И все это в красной рубахе. Другого цвета Тимоха не признавал. А эти скисли.
Мобильная группа вяло выдвигалась из таможенного склада, когда увидели некое скопление людей: пограничники проверяли документы у иностранцев, приехавших на роскошной тачке. Девушка была шикарная, не городская плоскодонка, а настоящая женщина, грудь 3-й номер. Мужик в белом костюме сверкал золотыми коронками и все по-своему трандычил:
-Силь ву пле. Авек плезир. Же но се па, месье.
Мошонкин потом успокаивал совесть, что смотреть первым начал не он. Он вообще мимо шел, когда иностранец, не прекращая чириканья, стал провожать его взглядом. Покачивал головой, уи, мол, месье, а сам все на него пялился. И вдруг само собой пришло ощущение, что иностранец очень уж знакомый. Мошонкин сам собой замедлял шаг, а иностранец продолжал качать головой, но уже не утвердительно, а из стороны в сторону, будто бы подталкивая его. Иди, Мошонкин, что ж ты делаешь, сукин кот. Двигай оглоблями. Уж лучше бы ты в деревне на самом деле остался. Девушка - переводчица тоже стала нервничать, видя такую картину, и в этот момент Мошонкин окончательно остановился.
И сразу почувствовал всю нечеловеческую злобу обстановки, всю ее неправоту и несправедливость, когда федералы переглянулись и мгновенно все поняли. Богомол стал огибать с одной стороны, а Корольков с Борькой с другой. Снайпер запустил руку за спину, где у него под курткой в специальной кобуре притаился «Кедр» с оптическим прицелом. С такого не промахнешься, даже если сильно захочешь.
Пограничники закончили проверку и уже отпускали Картазаева. Он садился в машину, и, наверное, успел бы удрать при его сноровке, но Мошонкин, как выяснилось впоследствии, окончательно все испортил, когда решил вмешаться и помешать Борьке выстрелить.
Полученные недавно травмы не дали Борьке вырубить Мошонкина сразу, но тут подоспели бывшие напарники. Мошонкину казалось, что он дерется как зверь, не предполагая, что в данной ситуации бойцы не имеют права драться. И, наверное, его бы тут без затей и пристрелили, если бы дула федералов не заслонил борт изуродованной тачки, и сильные руки полковника не втащили Мошонкина внутрь.
-Владимир Петрович, я так рад! - выдохнул Мошонкин. - Вы меня спасли!
-Это временно, - успокоил Картазаев, велев напарнице гнать во весь опор. - За срыв операции я тебя лично утоплю в море на самом глубоком месте!
Всю дорогу Мошонкин глупо и счастливо улыбался.

Рая вернулась в гостиницу спустя час после побега из порта. Откровенно говоря, ее в «Морже» не ждали, но наружка, оставленная на всякий случай, засекла девушку на подходе. Оперативно был произведен захват. Когда Рая отперла дверь и вошла, то увидела сидящего в кресле в артистической позе подполковника Корцева.
-Здравствуйте, гражданка Томлева, - издевательски поприветствовал тот. - Не ожидали?
Коридор тотчас умело отрезала группа захвата.
-Где ваш чемоданчик? - спросила Рая.
-Недалеко. Дело в том, что мне поручено дальнейшее руководство операцией по поимке Картазаева.
-Что, лодку решили уже не искать? - усмехнулась Рая.
Корцев высокомерно усмехнулся, но момент был испорчен, когда девушка разделась до гола и пошла в душ, и у подполковника встал. Корцев даже покраснел.
-Зип можете не искать, он у нас, - крикнул он.
-Когда он будет нужен, вы мне его сами принесете, - пожала плечами Рая.
-Кто это так решил? Сейчас примете душ и поедете с нами.
-Никуда я не поеду. Владимир Петрович будет разговаривать только через меня. И только через наш зип.
-Что за ерунда, девушка? Позвонить на зип можно только через другой зип. Откуда у Картазаева другой зип? У вас просто не могло быть двух зипов. Вы играете, Томлева, смело, но неумело.
-Я ни во что не играю. Но если вы сорвете операцию, и Картазаев вообще перестанет выходить на связь, неудачу спишут на вас лично. Вы же знаете, у нас не держат неудачников. Так что вас тоже спишут. Кстати это будет второй агент, фактически потерянный в этом городе. Считать, что первого агента нашли, может только круглый оптимист. Ведь нельзя считать агентом кусок мяса, хоть и довольно жирный. Его тоже на вас спишут. Какие там еще крупные провалы в последнее время? Убийство лоцмана. Перестрелка в порту. Мозгер.
-Достаточно, - прохрипел Корцев. - Я доложу о предложении Картазаева в Москву.
-Только прикажите принести зип. Владимир Петрович может позвонить в любой момент.
Корцев скрипя зубами, был вынужден подчиниться.

Очутившись в профессорском бунгало, Мошонкин по привычке начал приводить жилье в порядок, а именно пылесосить, мыть и даже скоблить. В душе он жалел Раечку, девушка так убивалась, не хотела в гостиницу ехать, но Картазаев настоял. Мошонкин по себе знал, если Картазаев чего-либо захочет, то добьется непременно. Он об этом и Раечке сказал, на что она довольно грубо послала его, но Иван не обиделся.
-Владимир Петрович, девка по вам сохнет, - заметил он, когда Томлева ушла вся в слезах.
Картазаев комментировать не стал, он вообще редко комментировал слова и мысли Мошонкина, но Иван не обижался. Он слишком хорошо усвоил масштаб этого человека. С ним, пожалуй, даже Тимофей не сравнится, не то, что он, бывший десантник, а ныне младший лейтенант федеральной службы. Одно слово полковник. Государственный человек, с министрами здоровкается.
Картазаев велел Мошонкину заканчивать мокрое дело, потому что настало время ехать за зипом. Взяв на прокат очередную машину, поехали в инфекционку. На посту на обводной дороге были остановлены ГАИ, но Картазаев к этому времени успел налепить на стекло уменьшенную копию флага, бирку техосмотра, и вписать в копию страховки номер авто. Причем все было настоящее. Он фуфло не держал. Только настоящее, с фабрики госзнака.
Когда подъехали к больнице, Картазаев сунул Мошонкину газовый пистолет, велев не стрелять против ветра. Иван даже обиделся. Не замечая его обиды, Картазаев зашел за обшарпанные ворота и быстрым шагом направился к главному корпусу. Мошонкин догнал и на ходу спросил, почему тот так уверен, что в больнице нет засады.
-Бельцова нет резона стеречь. Он никуда не может убежать. Транспортировать его тоже нет никакой возможности. Надо полбольницы разрушить, чтобы его вынести. К тому же зачем его куда-то вести? По большому счету его уже списали со счетов. Так что засады здесь нет, но имеется человек, которому даны указания, чтобы звонить куда следует, если кто будет интересоваться больным.
Они беспрепятственно вошли в здание и продолжили путь по обшарпанному продуваемому всеми сквозняками коридору. На гулко отдающиеся шаги из-за одной из дверей выглянул небритый человек в несвежем белом халате с пятнами от хлорки.
-Мы из облздрава,- Картазаев показал очередные корки. - Вы кто?
-Дежурный врач Коромыслов, - небритый громко икнул и извинился, от него разило луком и спиртом.
-Нам надо задать несколько вопросов о больном Бельцове.
-Я ничего не знаю, - дежурный сделал попытку закрыть дверь, решительно Картазаевым пресеченную.
Отжав дверь вместе с врачом, он вошел в кабинет, Мошонкин последовал за ним, аккуратно притворив за собой.
-Проходите, товарищ врач, - вежливо сказал он.
В кабинете имелось зарешеченное и донельзя захватанное окно. Из мебели выкрашенные белой краской стол и табурет. На табурет тотчас уселся Картазаев.
-Когда к вам поступил больной Бельцов?
-У меня уже тысячу раз спрашивали.
-А про личные вещи спрашивали? Он при вас поступил?
-Не в мою смену, но вещи действительно я принимал. Про них никто не спрашивал кстати.
-Чемодан при нем был?
-Не помню. Все что было, я сложил в бельевую. По инструкции надо было в дезинфекцию, но у нас уже давно ничего не работает.
-Покажите.
-Сами найдете. В конце коридора, там еще надпись на двери.
-Проводить надо, если Владимир Петрович просит, - встрял Мошонкин, но Картазаев пресек и его, сказав, что не будут утруждать дежурного врача.
Однако когда они вышли, Картазаев не спешил уходить и пинком распахнул дверь. Дежурный истерично тыкал трясущимися пальцами в мобильный телефон.
-Кому звоним? - поинтересовался Картазаев, подходя и выколачивая содержимое трубки о край стола, словно табак из трубки. - Иди дорогу показывай, я передумал.
В бельевой среди застарелых простынь выделялись две кучки цивильных вещей. Врач указал на нужные, и Картазаев сразу узрел зип.
-Как же они про вещи забыли? - недоумевал Мошонкин.
-Обычное раздолбайство.
-А вы как же?
-А я про раздолбайство знал.
Внезапно в тиши брошенной больницы раздался громкой стук. Картазаев зажал рот врачу, чтобы ему не вздумалось крикнуть.
-Кто это может быть? - спросил он и слегка ослабил хватку.
-Н-не знаю, - заикаясь, ответил врач, его трясло.
-Чего ты так боишься?
-Н-не по себе мне. Особенно ночью. Как-будто ходит кто-то.
-Здесь есть еще кто-нибудь кроме тебя?
-В том то и дело, что никого. Один я дежурю. За двойной оклад записался. Раз в сутки нам еду привозят, но сейчас еще рано. Слышите?
Опять раздался неразборчивый стук, нечто вроде мычания, стон. Вязкие шлепающие звуки, как-будто войлочными валиками бьют в стену. Как будто хотят докричаться. Картазаев уже понял, но у него в планах не было этой встречи.
-Это больной! - горячечно заговорил врач. - Никогда такого не было! Наверное, ему плохо. Надо укол сделать. Мне нужно идти.
-Вместе пойдем, - решился Картазаев и предупредил Мошонкина. - Готовь нервную систему к небольшому психическому удару.
Тот выгнул грудь колесом и вообще смотрелся молодцом.
-Ну-ну, - только и сказал на это Картазаев.
Они прошли к двери с висящими рядом грязными повязками, но пользоваться ими уже не стали. Не успел врач открыть дверь, как стена содрогнулась от тяжелого вязкого удара. Бесформенная туша серого цвета билась в конвульсиях. Слои жира пучились под морщинистой кожей, норовя прорвать ее и выплеснуться наружу отвратительными струями. Разбухшее тело занимало практически все свободное место, так что голова оказалась втиснута в крохотный закуток под потолком. «Ему, подишь ты, и света не видно», - подумал Картазаев. Из угла послышалось:
-А-я! А-я!
-Это я уже слышал! - крикнул Картазаев. - Говори, что хотел сказать!
Но Бельцов продолжал бессвязно выкрикивать одно и то же. Со стуком сбитой кегли упал в обморок Мошонкин. Они с врачом взяли парня за руки - за ноги и потащили прочь. Все равно здесь было больше нечего ловить. Картазаев остановился у бельевой и уставил на нее палец:
-Кроме вещей Бельцова там были еще чьи-то вещи. Чьи?
Врач смутился и стал нести околесицу о забытых вещах.
-Врешь, доктор, - просто сказал Картазаев. - Когда приехали федералы, они выселили всех остальных больных. Стало быть, каждый забрал свои вещи. А почему остались вещи ЭТОГО больного?
Врачу ничего не оставалось, как признать, что больной умер и похоронен на больничном кладбище.
-Показывай могилу, - велел Картазаев. - Лопату возьми.
За больницей располагался густой осиновик. Стволы стояли как на подбор седые, на ветках серые бесцветные листья. Картина смотрелась мрачно, словно природа вобрала в себя муки умирающих больных, до которых никому не было дела. Вобрала и трансформировала в изломанные стволы, ржавые, словно окровавленные пни. Многолетний сухостой, напоминающий слой высохших костей. В глубине леса как апофеоз картины распада располагалась поляна с рядами оцифрованных могил. Ни дат, ни имен. Только молчаливые ряды закопанных покойников. Поляна была запущена донельзя. Поросла многолетней травой, тоже седой и длинной, напоминающей неопрятные лохмы старухи. Врач указал на одну из могил, и когда Картазаев велел копать, даже стал копать. Сердобольный Мошонкин, не терпящий, чтобы кто-то работал, а он в это время бездельничал, спрыгнул следом и стал энергично помогать. Вскоре он уже копал один, выбрасывая землю наверх словно экскаватор, а доктор стоял сзади, облокотившись на лопату.
-Зря ты в могилу полез. Примета плохая,- заметил Картазаев.
Он подозревал, что доктор что-то замышляет совсем не во врачебном стиле, но едва не прозевал момент, когда тот протянул к спине Мошонкина нечто, на поверку оказавшееся хирургическим скальпелем. Картазаев со всего маху шваркнул об голову несостоявшегося убийцы глиняным ком побольше, потом вытянул Мошонкина наверх.
-Владимир Петрович, земля старая, засохла уже, - подал голос Мошонкин, вытряхивая ее с волос.
-Крестьянина не обманешь! - поднял палец Картазаев. - Все расскажешь или будешь и дальше дурковать? Ты уже в могиле, осталось только закопать.
Грязный доктор с трясущимися руками стоял в им же углубленной могиле и даже у Мошонкина вызвал сочувствие.
-Может, пожалеть его? Сейчас заплачет, - заметил он.
-Будешь лезть, тебя тоже закопаю, - зло предупредил Картазаев.
И в этот момент доктор не выдержал.
-Все расскажу, только вытащите меня отсюда!
-Конечно, вытащим, мы же не звери, - согласился Картазаев.

Глава 6.

-Приехали за ним ночью на иномарке, - рассказал доктор, когда они вернулись в кабинет, и сердобольный Мошонкин дал ему прикурить, теперь он держал папиросу в трясущейся, измазанной глиной руке. - Мужчина. Я его раньше здесь не видел. Коренастый, спортивный. Одет безо всяких там золотых цепей. Рубаха, правда, дорогая. Шелковая.
-С короткими рукавами? Татуировки не было на запястье в виде браслета? - спросил Картазаев.
-Татуировка была, но не браслет, а якорь. Тут же море, своя специфика. Даже если не матрос, норовит себе якорь прописать. Мужик мне и говорит, лежит тут у вас больной Одегов, мы, стало быть, от родственников и его заберем. Он уже и фамилию знал! Хоть мы это, сами понимаете, не афишировали нигде.
-Конечно, он же родственник, - возразил Мошонкин.
-Никакой он не родственник! Мужчина сразу сказал, что документов, удостоверяющих родственную связь, у него нет, и вместо этого дал мне триста евриков. Все равно, говорит, он у вас умрет, а мы его лечить будем. И добавил, не все равно мне, про этого больного давно все позабыли. Действительно, как привезли, так после этого больше никто и не вспоминал.
-Кто, кстати, привез?
Доктор вскочил, занавесил окно и только после этого сказал:
-У нас зеки тогда лежали. Я слышал, как один сказал, что эти люди работают на Костю Костогрызова. Но я вам этого не говорил. Так вот столковался я с мужиком за 300 евриков, он загнал свою тачку в больничный двор, там у него еще лебедка была, мы крюк зацепили за помост, на котором Одегов лежал, ну и выволокли через коридор. Больной к тому времени не успел вес набрать и в дверь еще проходил.
-Так что, он тоже был болен элефантизмом? - изумился Картазаев.
-Ну да. Разве я вам не сказал? Тот еще жиртрест. Когда его отморозки Костогрызовские привезли, был он чуть более центнера. «Родственник» его забирал уже центнера три.
- А этот «родственник», он бледный был как тень,- Картазаев сразу подумал о своем знакомце из ГАИ.
-Нет, цвет лица нормальный. Накачанный такой здоровяк.
-Ну ладно. Пойдем, вещи посмотрим.
-Не стоит. То, что вас заинтересует, я сам припрятал, - с этими словами доктор достал из ящика стола из-под кучи специально наваленных скоросшивателей желтый плотный листок.
Он был испещрен рядами цифр, некоторые цифры выколоты иголкой, другие написаны. Картазаев посмотрел на свет, и выколотые цифры образовали причудливую картинку, впрочем, бессмысленную.
-Одегов ее в пакет обернул и проглотил. Не хотел, видно, чтобы костогрызовским досталось. Ну а потом, когда пакет естественным путем вышел, я его подобрал и сохранил.
-Вопрос напоследок. Почему сразу правду не сказал, на кладбище повел? С двоими ты бы все равно не справился.
Доктор повел себя странно: снисходительно улыбнулся и одновременно с намеком кивнул за спину. Там было окно, за небольшой поляной ветер шумел в осиновике.
-Мне бы ОНИ помогли. Родственники евонные. Только не смотрите сразу,- предупредил доктор.- Видите их?
-Кого?- подавлено спросил Мошонкин.
Доктор опять хитро сощурился.
-Там они прячутся. Боюсь их, - шепотом признался он. - В лесу они собираются. Другие элефанты. Я их сородича за 300 евриков продал, теперь они мстить будут. Они съесть меня хотят. Когда я вас на кладбище повел, думал, они на вас кинутся, но они пока сытые, никого не трогают. Но это временно, поверьте мне как специалисту. Зараженным требуется слишком много калорий для поддержания веса, одними буханками хлеба тут не обойдешься. Им нужна белковая еда. Они же все потенциальные людоеды!
От его слов повеяло зловещим смыслом. Хоть было понятно, что у доктора не в порядке с психикой от долгого сидения один на один со странными больными, но настроение он создал мрачное. Даже вечереющий лес выглядел сурово притихшим и создавал ощущение опасности.
Картазаев совершенно неожиданно хлопнул затихшего Мошонкина по плечу, тот едва со стула не навернулся.
-Не слушай нашего доктора, он спирт неразбавленный потребляет, - а у заговаривающегося специалиста спросил. - На какой машине Одегова увезли?
-Не разбираюсь я в марках. Но номер записал на всякий случай. Хотел за деньги продать, но теперь уж все равно недолго осталось, - он махнул рукой в сторону леса.
Доктор провожал их до самых ворот, оглядываясь на осиновик и отслеживая передвижениями незримых врагов, и все повторял:
-Затишье временно, так и знайте!

В последнее время неизвестные фискальные системы не давали высунуть голову, вернее включить компьютер, чтобы не дать о себе знать и попытаться засечь надоедливого пользователя. У Михаила Бзилковского началась ломка, когда он свыше пары дней не садился за клавиатуру. Он совсем бы зачах, если бы не обнаруженная им менопауза в работе «полей Бзилковского». Длилась она ровно час, с двух до трех ночи. В этот промежуток «поля» словно вымирали, и комп был способен работать в обычном режиме.
В силу понятных причин Миша решил не затрагивать тему «Гелиона», занимаясь сугубо личными вещами. Хакера давно интересовало его происхождение. С самого детства он часто видел мать во сне. Она представала ему в образе молодой смеющейся девушки, каждый раз новой, ведь у него не было даже фотографии. Он и имя матери узнал случайно. Один раз, когда еще отца не выгнали из школы, старшеклассники подлили ему в чай коньяк, он пришел совсем пьяный. Всю ночь Олег Олегович лежал на полу в одних трусах и звал:
-Наина! Почему ты ушла?
Миша использовал оставшийся ему час, рассылая запросы во всевозможные инстанции, включая закрытые базы, о судьбе Наины Бзилковской. Примерное время, когда она бросила семью, а также предположительный возраст он знал. Больше ему ничего не было известно: ни рода занятий, ни образования, но сыновний эгоизм убеждал, что это была необычная женщина. Она могла быть секретным агентом, разведчиком. Правда, потом, когда поиски постепенно зашли в тупик, тот же самый эгоизм вывернул все наизнанку. Теперь он, изнывая от сладкой боли, искал мать среди преступников и наркоманов.
Ему удалось обнаружить достаточно Бзилковских, среди которых было немало Наин. Но все это было не то. Он смотрел в высвеченные фотографии, и сердце оставалось безучастно. Тогда он пытался связать имена и крупные события. Например, не было ли Наины Бзилковской среди пассажиров взорванного террористами «Боинга» или среди жертв землетрясения.
Так он и кружил, пока не понял, что кривая снова вывела его к «Гелиону», хотя он этого и меньше всего хотел, это было опасно, и в ужасе выключил комп. Он ворочался на койке, ставшей в одночасье плахой, и пытался вдавить в себя сон, а тот все не шел, а когда он заснул, то увидел самый настоящий кошмар, самым безобидным в котором был выключенный и умоляющий человеческим голосом компьютер:
-Включи меня, сынок! Я спасу тебя!
Когда он проснулся, то понял, что если он сейчас не включит компьютер, то сойдет с ума. Он подсел к компу и загрузил «поля Бзилковского». Аппарат загремел старым усталым диском, но чутким ухом Миша уловил новые нотки. В технике оказались задействованы мощности, о которых он и не подозревал, а потом суровую лепту внес ускоритель-и пошла писать губерния.
После надписи, что задействован старый канал, на монитор полезло нечто объемное, состоящее из многих переменных величин, и Миша с изумлением понял, что открытые им «поля» лишь малая толика существующего информационного изобилия. Он сбросил данные в буфер, но информация все прибывала, ей не было конца, планы пошли, схемы, табулеграммы. Мишу охватил сладкий ужас оттого, что его вот-вот вычислят, и одновременно он испытал дикое возбуждение, возрастающее с каждой секундой, с каждым вновь полученным файлом. Не имея сил больше сдерживаться, он испытал настоящий первый в своей жизни оргазм.
Он уже ничего не соображал, сидел с вытаращенными глазами, когда зажегся свет и Феликс издевательски сказал:
-А я думал, кто здесь орет, а это братишка односторонним сексом занимается. Но ничего, Миша занимайся, это говорят полезно, только на стул постели что-нибудь, коллекционная надо сказать мебель.
Миша ничего не сказал на это, только руки его шарили по столу, ища кнопку экстренного выключения, не имея сил оторвать взгляд вытаращенных в ужасе глаз от монитора. Он застыл, как застывают артиллеристы, видя наводимое прямо на них беспощадное дуло танка.
С неприятным дребезжащим звуком из центра монитора вытянулся яркий световой пунктир, словно от лазерного прицела. Комп затих, будто подавился, понимая, что жить ему осталось ровно столько, сколько лучу понадобится, чтобы найти цель.
-Выключай, идиот! - крикнул Феликс, и Миша словно опомнившись, оторвал взгляд от ползущей, словно тарантул красной спицы и вдавил кнопку.
Луч втянулся в монитор. Монитор полыхнул белым, да таковым и остался навек. Компьютер горел открытым пламенем, стрелял лопающимися от температуры дисками. Миша, презрев боль, выхватил один из раскаленного нутра. Того корежило и пузырило. Словно пирожок Миша перекидывал его из руки в руку, это было все, что осталось от памяти.
-Что здесь происходит? - отец стоял в дверях, очков у него по-прежнему не было, и он смотрел на них, оттягивая веки. - Миша у тебя штаны мокрые, но это в твоем возрасте бывает. Просто ты начинаешь превращаться в настоящего мужчину, как и твой отец. Вы не находите что пахнет горелым?
-Как ты думаешь, они нас не вычислили? - спросил Феликс, игнорируя отца, словно его не существовало в природе.
-Тогда они были бы уже здесь. Я думаю, это была программа-ликвидатор. Жест отчаяния, когда они поняли что им не вычислить Жильбера Мукалтуша никогда.
Феликс скептически покачал головой, разглядывая компьютер, изуродованный, словно от прямого попадания снаряда. «Если это жест отчаяния, тогда какой же у «Гелиона» жест агрессии?» - подумал он.

Генерал Керенский свою работу любил, потому что за нее получал много денег. Он продавал все: адреса и фамилии важных свидетелей, финансовые данные на бизнесменов и бизнесвуменов, листы из уголовных дел и за особую плату сами уголовные дела целиком. Вскоре он стал уважаемым человеком. Все знали, что у него железное слово, и что если он сказал, то продаст все.
Запрос о личности Одегова Картазаев передал в Москву. Курировавший всю операцию полковник Корцев узнал об этом и решил опередить выскочку, связавшись с местным УВД, хоть и был предупрежден, что оно имеет высокую степень коррумпированности.
Получив ценную информацию, Керенский почуял золотую жилу. За нее можно было выручить неплохую надбавку к жалованию, особенно если потрудиться и немного жилу разработать. Работать его люди умели. Это перед видеокамерами местного телевидения они усиленно разводили руками и валили все на отсутствие бензина и спецтехники. «Птенцы Керенского» носом землю рыли, если чуяли, что можно подзаработать.
По номеру машины они установили, что и должны были установить, а именно, что по номерам владельца не установить. Машина была взята на прокат в фирме «Шумахер» на подставное имя. Работавшие в этот день диспетчеры естественно ничего не помнили. Времени прошло много, клиенты все на одно лицо. Владелец фирмы господин Курилов вообще от всего этого был далек, уверяя оперативников, что в текущие дела не влезает. Тогда за него взялись по настоящему. В конторе побили кое-какую офисную аппаратуру, включая факс за пару тысяч евриков, сотрудников, а самого господина Курилова очень неудачно зажали в косяк. И они сказали все.
Бравший машину естественно никаких документов не представлял, он попросту машину купил, заплатив ее рыночную стоимость. Расплатился кредитной карточкой Алгинской мясной компании, после чего карточка была аннулирована. Но открывался счет местным вкладом. Идем дальше. Один из побитых сотрудников вспомнил, что у незнакомца были две татуировки: якорь и надпись Алга-04.Надпись он запомнил, потому что хоть сам и не служил (еще чего!), но одноклассник его отмотал по полной в Морфлоте и имел точно такую же надпись.
Продавцы составили фоторобот, и теперь осталось решить, куда его направить. Помог господин Курилов, который имел с покупателем приватную беседу, и которому неизвестный довольно профессионально вывернул руку, когда он хотел вытолкать его взашей, приняв за мелкого жулика. Оперативники смекнули, что коки и младшие матросы вряд ли дерутся столь профессионально и поехали в отдел кадров флота, где подняли данные по разведке и спецназу 2004 года. Компьютеру понадобилось пять минут, чтобы совместить отсканированный фоторобот с фотографией некоего Артема Зарембы, сержанта морской пехоты. Через паспортный стол установили адрес проживания и по-тихому опросили соседей. Дело становилось все более денежным, когда выяснилось, на кого работал Заремба в последнее время. А работал Заремба в охране профессора Закатова.
Керенский только глянул на полученные данные, чтобы понять, что первые деньги, в общем-то, заработаны. Он достал мобильник и нажал кнопку с запомненным номером, который до этого никогда не подводил.
-Дача профессора Закатова, - откликнулся мягкий голос.
Генерал попросил хозяина, а когда взявший трубку сказал, что того нет на месте, сказал, что имеет информацию, требующую немедленного расчета.
-Речь идет о пропавшем больном из инфекционной больницы №1,-намекнул он.
Принявший звонок оказался деловым человеком и спросил, сколько он хочет. Генерал запросил 50 тысяч евриков, он вам не капитан какой-нибудь, тем более людям надо платить. Деловой сразу согласился. Даже на оплату немедленно. Выждав несколько минут, Керенский позвонил в «Алгу-кредит» и убедился, что на его имя открыт счет. Тогда он повторил звонок другу и назвал имя и адрес Зарембы. Деловой вежливо поблагодарил, попросил только не спешить с арестом.
-Насколько не спешить? - сразу уточнил генерал.
-Еще на 5 тысяч.
После этого Керенский задумал думу. Москвичи сообщали о найденном при Одегове клочке бумаги с наметками некоей программы и просили помочь с хорошим программистом. Керенский знал, что криминальные хакеры находятся в ведении Кости Костогрызова.
Это был страшный человек. Керенскому так и не удалось выяснить ничего о его прошлом, хотя он и запрашивал Москву. Ходил Костогрызов в одном и том же пальто, внешним видом (а особенно кровавыми на выкате глазами) напоминая душевнобольного. Это был законченный параноик. Одного его подозрения оказывалось достаточно, чтобы человек сгинул навсегда. Все боялись его. Бандиты подчинялись беспрекословно, силовые структуры обходили стороной, словно прокаженного. Казалось, Костогрызов знает обо всем, что творится, даже что говорится в городе. Сам он практически все время молчал, никто не поручился бы, что слышал когда-либо его голос. И пальцы у него были длинные, переплетенные венами, жуткое зрелище.
Костогрызов тоже платил Керенскому, но генерал давал бы ему информацию и бесплатно. Он тоже боялся этого жуткого человека до смерти. Набрав номер, что сидел у него в печенках, генерал услышал знакомое перханье на том конце, давшего понять, что молчаливый хозяин на проводе. Керенский торопливо заговорил, стараясь отбарабанить заготовленный текст, да и отвязаться от Кости. Он упомянул фамилию Одегова и сказал, что оставшиеся от Одегова бумаги попали к москвичам и те сбираются их обработать на компьютере. Уточнять, кто есть москвичи не стал. Вникать особенно не было смысла. Пускай они у себя в Москве воруют, а уж тут в Алге они как-нибудь сами. Но адрес сказал.
Через два часа, когда оперативная группа прибыла на место проживания Зарембы, выяснилось (после взлома двери и вызова понятых), что Артем Заремба, двадцати двух лет, владелец БМВ, квартиры и дачи в элитном поселке, собиравшийся жениться и имевший невесту на пятом месяце беременности, от безысходности и беспросветности существования покончил жизнь самоубийством. Он повесился в шикарном костюме от Труссарди, на ногах были начищенные до блеска туфли (по данным оперативников у него был сервирован столик в закрытом кабинете ночного клуба «Магнит»).

Глава 7.

В номере Раю охраняли двое офицеров: Пащин и Акамов. Сеансов связи с Картазаевым больше не было, девушка вела себя смирно. Услышав скребущий звук, Пащин взял пистолет наизготовку и приоткрыл дверь. За ней никого не было. Офицер выглянул в коридор, тот был пуст. Возвращаясь, он увидел, что дверь распахнута сквозняком. И вообще у него было странное чувство, что порыв ветра нес всякий мусор. Воздух в номере на некоторое время даже замутнился. Пащин тряхнул головой, стряхивая наваждение. В номере сделалось жарко. Он обратил внимание, что кондиционер включен на обогрев.
-Ты с ума сошел! - попенял он напарнику. - Жара на улице.
-Я не включал! - возмутился тот.
Аппарат успел нагнать жару, и люди потянулись к графину.
-Не пей! - раздалось у Раи в ухе.
Она оглянулась, но смогла увидеть лишь смутный силуэт, который всякий раз исчезал, стоило сконцентрировать на нем взгляд. Девушка подумала о том, чтобы призвать на помощь Парус, но опять раздался все тот же голос:
-Не суетись под клиентом. Это я, подруга!
-Ритка! - почти вскрикнула Рая, но сумела подавить первый порыв.
Пащин отключился первым, Акамов дернулся, но тотчас получил кулаком в глаз.
-Спит! - констатировала Ритка, проявляясь в воздухе точно негатив.
-Ты с ума сошла! - накинулась на нее Рая, но сразу осеклась, потому что даже не сразу ее узнала, та была вся осунувшаяся, черные очки в пол-лица.
-Что случилось? Ты изменилась, - обеспокоилась Рая.
-Ночь любви! - беззаботно взмахнула Ритка, и в который раз Рая подумала о ветрености подружки.
-Поторопись! Мужики сильные, скоро оклемаются.
Рая не заставила себя долго упрашивать. Схватила зип, и подружки сбежали вниз по лестнице. Ритка воспользоваться лифтом не дала.
-Они могут нас там запереть, - пояснила она.
-Что случилось? Ты можешь сказать?
Та отшутилась, но Рая своим женским инстинктом поняла, что подружка врет. Машина Ритки стояла у гостиницы, перегородив подъезд и создав затор. Уже скопилось несколько машин, обиженно гудевших. Видно, что Ритка действовала впопыхах. Куда ж ты так торопилась, подумала Рая. Ритка нажала кнопку брелка, одновременно отпирающего дверцы и запускающего двигатель.
-Ты кого-то убила? - почти утвердительно произнесла Рая, когда Ритка рывком сдернула машину с места.
Та только оскалилась. Рае сделалось страшно.
-Если ты не скажешь в чем дело, я сейчас уйду! - пригрозила Рая. - Ты знаешь, что я могу!
-Сиди! - выпалила Ритка, Рае показалось, что она даже не пошевелилась, а ремень сам клацнул, намертво привязывая ее к креслу.
-Это что похищение? Куда мы едем?
-К Вольду! - Ритка протянула ей конверт, предупредив:
-Только не говори от кого. Скажешь, через связного передали.
-Не пойму к чему эти тайны? Уж не влюбилась ли ты?
Ритка щелкнула ее по носу, да так быстро, что она не успела даже шелохнуться.
-Не болтай ерунды! Я не могу тебе всего рассказать, но действительно кое-что случилось. Помнишь, я рассказывала тебе о любовнике, от которого я узнала про Бельцова? Так вот. Я тебе соврала.
Рая уже угадала, что она скажет дальше.
-Я была напарником Бельцова! Отсюда я знаю про явки и пароли.
-Что с ним?
-Он теперь мясо. Нет, его не убили. В последний раз, когда я его видела, он весил тонну. Они всесильны, Рая. Они делают с нами все, что хотят. Мне удалось ускользнуть, но я хожу по краю. Помнишь, я говорила о лютой смерти, которую приму? Так вот, я ее чувствую, подружка, да так, что пальцы немеют на ногах.
Когда Ритка остановила машину у дома, где была закатовская квартира, Рая спросила:
-Куда ты сейчас? Я боюсь за тебя. Останься, вместе будет легче отбиться.
Ритка помотала головой:
-Скажи Вольду, пусть поторопится, - и рванула машину с места.
Дурные предчувствия сжали сердце девушки, даже слезы на глаза навернулись. «Да что же это я?»- недоумевала Рая. Ничего ведь не случилось. Никто не умер. Однако на душе было так тяжело, словно все уже было предрешено.

Вольд с утра был злой. Ему не удавалось связаться с местной резидентурой: ни с Кармалыгой, ни с Гномом. Проникшись состоянием шефа, Мошонкин скрылся на кухне и усиленно крутил котлеты. Увидев Раю на пороге, Картазаев скривился как от зубной боли, но ничего не сказал. Хороша бы я была, если бы притащила с собой Ритку, подумала Рая. Он бы до потолка взвился. Когда Вольд порвал конверт, на руки ему выпал кусок обугленной табуляграммы.
-Что все это значит? - буквально прошипел Вольд. - Я руки испачкал!
Как будто это было важно. Перед глазами девушки стояло осунувшееся лицо подруги. Не верилось, что этот истеричный человек способен не то, что их спасти, а хотя бы что-то изменить.
Бормоча, что ничего никому нельзя доверить, Вольд связался с Закатовым. Профессор откликнулся сразу.
-Что он там, на аппарате сидит? - удивился полковник и сразу забыл об этом. - Есик, у тебя нет в твоем «ящике» толкового программиста? - тот сказал, что найдется. - Вот и отлично. Через полчаса жду в холле института.
-Я за городом! - возмутился Закатов.
-Сорок минут! - рявкнул Картазаев. - Оторви, наконец, свой геморрой от табуретки!
Мошонкина с собой полковник не взял, а на слабую попытку препираться и вопрос, что ему делать, если явятся оперативники ФСБ, ответил, чтобы сдавался и вел себя примерно, а там глядишь, и сроки скостят, по амнистии выйдет.
В институт, который носил звучное название Первый Алгинский институт математической физики, доехали на четверть часа раньше профессора. Закатов приехал в сопровождении лишь одного качка. Это был уже знакомый мичман. Бросив ему «Подожди в машине, Эрлих», Закатов пригласил Картазаева и его спутницу в свою вотчину. Велев подниматься на верхний шестой этаж, сам пошел за ключом. Встречающиеся профессору сотрудники в белых халатах повсеместно источали радушие и радость по поводу явления начальства. Однако стоило ему удалиться, как радушие как ветром сдуло, а «хромая обезьяна» и «самодур» стали самыми безобидными эпитетами, которыми его одарили.
-Подчиненные тебя любят! - заметил Картазаев.
-Это все констатируют! - гордо согласился Закатов, приосанившись, и даже стал меньше хромать. - Это мой дом!
За стандартной дверью оказался массивный стальной люк, и было понятно почему. Открывшаяся большая комната, к которой больше подходило название зала, была забита дорогостоящей эксклюзивной аппаратурой, а фальшпол скрывал под собой толстые жгуты подводящего кабеля.
-Вызывайте программиста! - велел Картазаев, аккуратно прикрыв люк.
-Я программист! - гордо сказал Закатов.
Картазаев не удивился этому, он всегда подозревал, что профессор не настолько глуп, каким иногда кажется. Закатов сунул табуляграмму в необъятное чрево стационарного сканера, перевел картинку в стаю электромагнитных импульсов, а ту в свою очередь, направил в желудки более чем сотни компьютеров, при необходимости соединяемых в один общий супермозг со скорострельностью, которая и не снилась нормальному миру. Картинки на мониторах задергались, процесс мозговой атаки начался. Почти сразу из принтера быстро полезли печатаемые листы.
-Вот и все! - самодовольно заметил Закатов, но улыбка сползла с его лица. - Это ж, на каком языке?
И он стал швырять мелованные листы прямо на пол. Картазаев поднял один, исписанный так плотно, что он казался черным. Ни одного символа знакомого. Не кириллица, ни латынь, ни иероглифы. Доводилось ему видеть и машинопись, здесь было совсем другое. Письмена изображали крохотных змей, сплетающихся, изгибающихся, вьющихся кольцами. Обладая довольно поверхностными познаниями в программировании, Картазаев уже хотел распорядиться, чтобы прислали другого программиста, настоящего, потому что, судя по всему, профессор не смыслил ни бельмеса не только в собственных сотрудниках, но и в компьютерах тоже, но осекся, увидев реакцию Раи. Девушка побледнела как полотно и, чтобы не упасть, схватилась за локоть полковника.
-Обычно я сама активизирую Парус, а в этот раз он сам по себе включился, - недоуменно пояснила она.
-Так выключи! - в категоричной форме велел Картазаев. - В этом «ящике», набитом белыми халатами под самую крышу найдется один путный программист или нет?
-Нашел! Эврика! - воскликнул Закатов, выдергивая из принтера последний лист. - Знаете, что это такое?
Узнали они не сразу, потому что Рая вдруг закричала:
-Выключайте скорее, они уже в коридоре!
Девушка в панике побежала вдоль компьютерного ряда, щелкая питающими тумблерами. Мониторы гасли один за другим, издавая недовольный писк операционных систем. По всему выходило, они не привыкли, чтобы с ними так обращались.
-Остановите эту сумасшедшую! - закричал Закатов с вытаращенными глазами. - Она погубит мою лабораторию!
-Не будем о сумасшедших! - заявил Картазаев, доставая пистолет и направляясь к дверям.
Однако стоило ему дотронуться до ручки, как он инстинктивно отдернул руку.
-Полное ощущение, профессор, что с той стороны подключили кипятильник. Это так вам подчиненные мстят?
Впрочем, вопрос был риторический. Ничто из известных полковнику вооружений не могло так стремительно нагреть стальную болванку. Разве что, лазер. Не выдержав температуры, отшелушилась краска. Сталь побелела на глазах, становясь прозрачной, и совершенно неожиданно Картазаев увидел сквозь нее коридор по ту сторону.
-Да выключайте же скорее! - Закатов дернул общий рубильник, разом все погасло, и запиликали тревожные трели бесперебойников.
Закатов побегал вдоль компьютеров и сказал неожиданно зло:
-Можно не беспокоиться. Компьютеры сдохли.
-Что это было? - поинтересовался Картазаев.
-Во внешний люк вмонтирован электромагнитный экран, он принял на себя основной удар, иначе мы бы тут изжарились как лягушки на противне.
-Кто нанес удар?- Картазаев глянул в побелевшие полубезумные глаза Закатова и поправился. - Ах, да. Извините, профессор, я забыл про оживших мертвяков.
-Попрошу не иронизировать! - Закатов потряс перед его глазами трясущимся длинным перстом. - Я вице-президент академии наук и почетный гражданин 18-ти городов! Я инвалид 2-й группы! Я старый человек, между прочим. Я сказал бы вам, уважаемый Владимир Петрович и товарищ полковник, что гожусь вам в отцы, но в отцы я вам не гожусь, потому что, судя по всему, у вас вообще не было отца. Вы мутант, товарищ полковник!
-У него нервный срыв, - констатировала Рая, и Закатов с полной готовностью к скандалу повернулся к ней.
-Какие мы понятливые! Какой у нас участливый тон! Что вы можете знать обо мне? О том, что меня беспокоит, что волнует? Откуда вы вообще можете знать обо мне, любезная? Да я книг больше написал, чем вы за жизнь прочли! Парус они придумали, видишь ли! Засуньте его себе, сами знаете куда!
Закатов, наконец, выговорился и с решительным видом уселся на стул.
-Ни у кого нет валерьянки? - спросил он. - Ах, да, я забыл, у кого спрашиваю. Вы же железные люди, вершащие судьбы человечества. Судьбы Алги в ваших жилистых руках!
-Успокоились? Скажите, что вы все-таки выяснили?
-Разбежался, - буркнул Закатов.
-Ну, тогда вы тут останетесь навсегда, - как можно радушнее произнес Картазаев. – Двери больше нет: спеклась.
Закатов вскочил, подергал за ручку без особого успеха. Действительно, люк заплыл и теперь составлял со стеной одно целое. Закатов истерично бросился к телефону. Однако в комнате не работал ни один аппарат, кроме аварийного освещения.
-Столько труда пропало. Я все сюда вложил, это самая передовая компьютерная система современности. Была, - сокрушался Закатов.
-Давайте колитесь, что вы там разузнали, и я сделаю так, что мы все очень быстро выберемся отсюда.
-Не думайте, что я боюсь ваших угроз. Я готов умереть. Но не сейчас.
Закатов достал из кармана смятый листок.
-Последний привет моей научной лаборатории. Знаете что это?
Картазаев глянул и сказал:
-Белиберда какая-то.
-Это на предыдущих пятистах страницах была белиберда, а это, - Закатов театральным жестом потряс листком. - Это код управления береговой батареей, включающей в себя десять 406-мм орудий и одно суперорудие калибра 1000 мм, известное народной молве под поэтическим названием «Жалейка». Я в свое время лично писал данную программу для министерства обороны, так что путаницы быть не может.
-Получается, «Гелион» изучает ходы, как подавить огонь батареи?
-Неправда ваша. Если бы он хотел подавить, то на табуляграмме была бы схема заградительного огня. Он не хочет подавить батарею, он хочет ее ЗАХВАТИТЬ.
-Значит, будет весело у нас на курорте, - задумчиво сказал Картазаев.
-И очень скоро, судя по этим обрывкам. Операция вступила в заключительную фазу. А теперь выпускайте меня отсюда. Надо признать, я страдаю клаустрофобией, меня в детстве бабушка в наказание запирала в сундук. Я после это у Кащенко лечился, да.
-Серьезная бабушка, - понимающе протянула Рая.
-Не сметь так о маме моей мамы! - пустил петуха Закатов. - Ну, открывайте же. Кстати меня интересует, как вы это сделаете.
Картазаев проделал это очень просто и без затей, подойдя к люку и дав пинка в центр. Люк лопнул на три крупные части, и Картазаеву осталось вытолкнуть их ногой наружу. Закатов склонился над останками люка:
-Помилуйте, это не сталь, это стекло! Непостижимо! Похоже, «Гелион» обладает нанотехнологиями. Мы можем договориться и взамен революционным познаниям допустить его в порт.
-Это вы им объясните, профессор,- Картазаев кивнул на носящихся в панике по коридорам сотрудников в изорванных халатах, многие были ранены.
В коридоре стоял стойкий запах сгоревшей проводки.
-По всему выходит, Первому институту кердык,- подытожил Картазаев. - Пора подумать о Втором.
-Подите вы, полковник, - незлобно проворчал Закатов. - Уже помечтать нельзя. Надеюсь, вы не скажете о минутной слабости Пал Санычу? Про «Гелион» я опрометчиво высказался.
-Я так не считаю, - серьезно сказал Картазаев. - Вы абсолютно правы, «Гелион» уже близко.

Когда они вышли, то увидели черную полосу шириной в полметра, упирающуюся в крыльцо института. Она пересекала соседний с институтом скверик с несколькими деревцами, улицу за ним и пропадала, поднырнув под здание на противоположной стороне. В черте полосы асфальт взбухал, став рыхлым и пористым, а в некоторых местах лопнул, обнажив рваные края. Вместо травы полоса оставила выглаженный слой мертвой черной золы. Дерево, оказавшееся на пути, лишилось листьев вместе с ветками, а ствол был скручен с неимоверной силой относительно оси, как если бы его пытались выжать, словно мокрое белье. На стоящей посреди скверика скамейке замерло три обугленных силуэта. У сидящего крайним рука, не попавшая под действие полосы, осталась совершенно целой, и на ней поблескивали часы.
-Надо в скорую звонить! - спохватилась Рая.
Ответом ей стали звуки сирен, по крайней мере, нескольких машин. В окне на первом этаже, оказавшемся прямо над полосой была видна изуродованная люстра, с которой до самого пола свисали оплавленные неряшливые нити. Люстра была черного цвета, как и стены.
-Это наказание божье, - прошептала потрясенная Рая.
-Не обязательно божье, - пожал плечами Закатов. – Что это вы в религию ударились, девушка? Луч пришел со стороны моря, вам это ни о чем не говорит?
-Привет от Мозгера, - задумчиво произнес Картазаев.
-Нанотехнологии! - воскликнул Закатов и, схватив брошенную кем-то в панике лопату, попытался отколупнуть от полосы. - Если вас не затруднит, не смогли бы вы принести мне образец вон той почерневшей травы.
-Как вы можете? Погибли люди! - возмутилась Рая.
-Не корчьте из себя чистоплюев! - фальцетом крикнул Закатов. - Что вы трупов никогда не видели? К этому же все и шло с самого начала, вы это знали, и не надо ничего из себя строить. Работать надо!
-Вы страшный человек, - призналась Рая.
Закатов презрительно сплюнул и не жалея брюк пополз по земле, набивая в карманы роскошного пиджака угольно черные легко отваливающиеся куски с асфальта. Он крикнул Эрлиху, чтобы нес пакет. Из машины Картазаеву удалось связаться с Гномом.
-Ты не видел, что здесь творится! - выпалил агент.
-Вы уже в курсе насчет института? - спросил Картазаев. - Есть данные о погибших?
-Погибших более ста. Эта цифра все время растет. Очень много тяжелых с ампутированными конечностями. Словно кто электропилой поработал. В городе объявлен план «Тревога-1».Все понимают, что зачистками проблемы не решить. Единственная возможность, чтобы разобраться в ситуации, это найти «поля Бзилковского». Чес идет стопроцентный. Все подозрительные адреса наизнанку выворачивают. Подключены все: РУБОП, ФСБ, ОМОН, словно перед войной. Чур меня. Несколько авторитетов не просекли ситуацию и уперлись. Силовики не стали церемониться и успели один морг целиком забить, пока их не остановили.
На морвокзале все билеты раскупили на год вперед. Начался всеобщий драп. Но порядок вроде стали наводить. Преступников, годами находящихся в розыске, мешками ловят. Маньяка поймали, который город с весны терроризировал. Про Бзилковского все как воды в рот набрали. Боятся его, однозначно. Крутой видать парень. Говорят, Серегин обещал за «поля» к Герою России представить.
-Что известно о «полях Бзилковского»?
-Предположительно это то, что поможет взять «Гелион» за задницу.
-Довольно расплывчато,- Картазаев искоса глянул на черную полосу, вдоль которой профессор уже дополз до соседнего здания. – Но это наш единственный шанс. В таком случае Бзилковский тоже мне нужен. Есть данные по этому парню?
-Только статистические. В городе проживает 121 Бзилковский. Многие переехали по 20 раз, многие не проживают по указанным адресам. Все проверяются одновременно, но все говорит о том, что фамилия вымышленная. Стал бы настоящий владелец «полей» афишировать свою фамилию. Что он, артист? Так ты берешься?
-Много болтаешь, ты что дрейфишь? Передай в Москву, что «Гелион» располагает кодом доступа на береговую батарею, пусть примут меры. И вообще, пусть шлют войска.
Гном сбавил разом тон и спросил:
-Все так серьезно?
-Нет, это я себе цену набиваю, - огрызнулся Картазаев. - И заканчивай мандражировать. Ничего еще не произошло, так что не вздумай сбежать раньше срока.
-Кто бы знал этот срок, - глубокомысленно произнес Гном и по привычке без предупреждения отключился.
-Сбежит, подлец! - заметил Картазаев. - Трус отчаянный, наверное, барахло побежал собирать.
-Куда сейчас? - спросила Рая.
-Мошонкин котлеты обещал. Так что если поторопимся, застанем их горячими.
Рая недоверчиво глянула на него. Неужели этот человек действительно ничего не боится и нечувствителен ни к катаклизмам, происходящим вокруг, ни к потоку чужой боли, захлестнувшей город? «Именно такие люди и остановят подступающую беду!» - вспомнила она чуть перефразированные слова Гнома. Она не верила, что Вольд не чувствует ничего, в противном случае это действительно страшный человек. Она припомнила слова уже Ритки и ее предчувствия и внутренне содрогнулась. Она вдруг подумала, только подумала, что Ритка уже раз навредила Вольду. Что если она действительно окажется у него на пути? Рая была уверена, что в таком случае Вольд убьет ее. Ей и так было страшно, но после этого заключения ее охватила настоящая тоска.
По пути их неоднократно останавливали, заставляли выходить из машины и перетряхивали до основания. В конце концов, Картазаеву это надоело, и машину он бросил, не доезжая. Поедая ароматные котлеты, полковник не переставал обдумывать происходящее.
-Создали шумиху, теперь Бзилковского днем с огнем не найдешь, даже того, кто понятия не имеет об одноименных полях. Все попрячутся на всякий случай.
Услышав знакомую фамилию, Мошонкин напрягся.
-Знавал я одного Бзилковского.
-Помолчи, Иван, - оборвал его Картазаев. - Вот я и говорю. В городе, поди ж ты, ни одного Бзилковского не осталось.
-Я знаю одного, Владимир Петрович! - опять встрял Мошонкин, но умолк под грозным взглядом полковника.
-Да и, скорее всего, не Бзилковский он вовсе. Как же найдешь Бзилковского в городе, если он совсем не Бзилковский.

Того, по поводу кого тысячи людей перетряхивали город, словно содержимое чужих карманов, мучила довольно неожиданная даже для него мысль. Дело в том, что Феликсу Бзилковскому надоело быть Аферистом.
-Стану зарабатывать на жизнь честным трудом, - заявил он, расхаживая за спинами обедающих, вечно они жрут, родственников.
-Советую тебе стать учителем, сынок, - важно сказал Олег Олегович. - Тут нашел одну вакансию, в спецшколе для малолетних осужденных. А что? К ним только надо найти подход. Так что тот куратор, которого они прирезали на прошлой неделе, был сам в этом виноват.
-Боюсь, брат, обратного пути у нас уже нет, - горестно заметил Михаил, он вообще стал дерганый, спал только со светом, ночью даже в сортир боялся выходить.
От внезапно раздавшегося звонка в дверь он даже пукнул. Открывать они не стали, потому что знали, что опять пришел хозяин требовать деньги за жилье, а денег не было. Олег Олегович дипломатично повел длинным носом и спросил:
-Вам не кажется, что стоит проветрить кухню. Вы не подумайте, я ни на что не намекаю, просто давно не проветривали.
-Есть выход, - возразил Феликс. - Надо вернуть им «поля Бзилковского». За так, за бесплатно. И сказать, что мы ничего не знаем-не ведаем и выходим из игры.
-Как ты это сделаешь? Они убьют нас, как только мы покажемся.
Отец затравлено переводил взгляд с одного сына на другого, по всему было видно, что его наивный ум не понимает, о чем идет речь, а слова типа «убьют нас» попросту блокировались.
-Есть идея, - напирал Аферист. - Где мы впервые встретились с Пятрасом? В «Мокрой глотке»? Вот и вернуть «поля» надо там же, потому что у них там вроде связного пункта. Они сами передадут куда надо. А пока будут разбираться, мы и смоемся.
-Я н-не пойду, - заикаясь, проговорил Михаил, побелев как полотно.
-Трус, придется мне за тебя отдуваться как всегда, - презрительно сказал Феликс. - Конечно, не за бесплатно.
-Все, ч-что угодно, только чтобы из дома не выходить.
-Сделаешь мне новую кредитку!
-А, понял! - самодовольно произнес Олег Олегович. - Это вы рассказываете кино!
-Ага! - саркастически согласился Аферист и от охватившего его раздражения заорал. - Да откройте кто-нибудь окно. Тут дышать нечем, а они еще и жрут!
-Извини, я уже весь запах выдышал, - виновато заметил Олег Олегович. - Я специально глубоко дышал.
Аферист послал мысленный вопль, настолько мощный, что он достиг соседней галактики.

Глава 8.

Не было уже Мухи, Пятрас утоп в море, а в «Мокрой глотке» ничего не изменилось. Дым коромыслом, в тесном зале разношерстные клиенты: моряки в форме, докеры в брезентовых накидках, шлюхи почти без ничего. Феликс сразу узрел у стойки знакомого мужичка, который прошлый раз позвал к нему хозяйку бара. Он подошел и поздоровался. Мужичок смерил его взглядом и не ответил, смачно плюнув ему под ноги.
-А где Тамара? - спросил Феликс.
-Мне почем знать? Чего тебе надо, придурок? - вскипел мужичок.
-Я Аферист, - тихо пояснил Феликс. - Мне надо с ней встретиться. Ты что не помнишь меня?
-Ничего я не помню! - заорал мужичок так, что на них обратили внимание. - Почему я должен помнить? Ходят тут всякие. Это заведение для приличных людей!
-Возникли проблемы, Хорек? - грубый голос принадлежал крупному лысому мужчине, сидевшему во главе компании из нескольких угрюмых и молчаливых людей.
Тот, кого назвали Хорьком, спрыгнул со стула и споро засеменил к спросившему:
-Лука, этот хмырь выспрашивает про Тому. Может, он подсадной?
-Не бухти! - Лука брезгливо отпихнул Хорька.
Феликс натолкнулся на откровенно враждебный взгляд. Судя по всему, его тут не ждали. Или ждали? Феликс похолодел. В мозгу пронеслись лихорадочные мысли, что для завсегдатаев (для тех, кто в курсе воровских дел, конечно) он единственный, кто уцелел из группы Мухи. Аферист понял, что влип. Он торопливо кинул на прилавок мелочь, хотя ничего не заказывал, и пошел к двери, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать. Уйти ему не дали. Лука слегка качнул головой, и пара мужчин, сидевших у самой двери, встали перед ним непреодолимой преградой.
-С вами поговорить хотят, любезный господин, - сказал один.
-Вернись на место, чмырь, тебя никто не отпускал! - вторил другой.
Мужики и так были здоровые, вдобавок один достал шипастый кастет, которого с лихвой хватило бы, чтобы раскроить голову и покрепче. Ноги Феликса подкосились, и он оперся на стол. Один из мужчин поспешил отодвинуть опору, и Феликс оказался на полу. Бар содрогнулся от хохота. Сочувствующих Феликсу здесь не было.
-Выпустите меня, - попросил он, не имея возможности сразу встать: руки оскальзывались на заплеванном полу.
-Позовите ему маму! Малышу пора сменить памперс! - бар в открытую потешался над ним, но все смолкли разом, едва Лука едва приметно махнул рукой, дирижируя толпой, словно заправский дирижер.
Один из мужчин рывком вздернул парня за шкирку, старательно обслюнявил ладонь и упором в лицо отправил через весь зал к стойке. Феликс опять оказался на полу. К нему приближался давешний мужчина с кастетом, Аферист быстро-быстро перебирал руками, двигаясь до тех пор, пока не уперся спиной в стойку. Дальше отступать было некуда.
-Прибить его, Лука? – поинтересовался подошедший.
-Подожди, Жестянщик. Надо сначала побазарить с хмырем. Пусть он нам скажет, как Зуба заложил. Зуб был плохой мальчик, и деньги в общак нерегулярно давал, но давал ведь, и совсем необязательно было одевать его пузом на гребной винт. Конечно, ты этого не знал, Аферист? И то, что Зубу пальцы на руках и ногах отрубили, ты конечно тоже не в курсе?
-Я не знаю, о чем вы, - стуча зубами, проговорил Феликс.
-Я так и знал, что ты не в курсе, - безмятежно продолжил Лука. – Самый прикол знаешь в чем? Я говорил с Костогрызовым, так он утверждает, что настоящему Аферисту далеко за пятьдесят. В таком случае кто ты?
В голове Феликса застучали паровые молоты, дым от которых застил глаза. Он уже ничего не видел и не слышал от ужаса. Когда Жестянщик поднял его за ворот, руки парня повисли вдоль тела как плети. С ним можно было делать что угодно. Лука слегка кивнул и спокойно отошел к оставленному столу, где хлебнул пивка. Он делал нарочито утомленный вид, а возникшую в дверях парочку: коренастого спортивного мужчину и молодого парня в конопушках на вздернутом носу открыто проигнорировал. При виде немой сцены, а Жестянщик уже отводил руку для удара, и шипы кастета гляделись даже длиннее, чем были на самом деле, готовые хищно вонзиться в беззащитное бледное лицо Феликса, у вошедшего парня по-простецки отверзлась челюсть, а мужчина хладнокровно среагировал, заметив:
-Мы зайдем в другой раз.
-Вали отсюда, говно!- высокомерно процедил напарник Жестянщика по кличке Курок, оставшийся у двери.
Феликса прорвало.
-Я все скажу! - прорыдал он. – На самом деле меня зовут Феликс Бзилковский, я просто хотел подзаработать.
Уже направляющийся к двери Картазаев встал как вкопанный.
-Чего застыл, тухло! - заорал Курок.
Картазаев похлопал обеспокоено остановившегося Мошонкина и, шепнув, чтобы шел заводить машину, повернулся.
-Ты че, гнида, не понял? Так я тебе сейчас носопырку то прочищу! - Курок шагнул прямо на него, словно хотел раздавить.
Картазаев дернул корпусом, и его кулак впечатался бандиту точно под грудину. Пробив жировую прослойку, Картазаев толкнул кулак вниз и вбок, и селезенка Курка лопнула, как сжатый стальными пальцами воздушный шарик. Бандит повалился как подкошенный, и уже на полу у него пошла горлом кровь.
- Отпусти молодого! – крикнул Картазаев Жестянщику.
Тот не торопился исполнять приказ и оглянулся на Луку. В свою очередь на него смотрели и его теплая компания. Бандитов было пятеро, и все были вооружены до зубов, так что никто особо не испугался. Эти люди привыкли к угрозам и привыкли убивать. Смерть была для них чем-то обыденным. Бандиты не спешно под столом дотягивались до личного оружия. Лука слегка качнул головой.
-Отпусти пацана, - велел он, и Жестянщик нехотя подчинился. - А ты мистер крутой, знаешь, что ты покойник? Если ты надеешься смыться отсюда, можешь забрать свои надежды с собою в гроб.
Когда Жестянщик его отпустил, Феликс едва не упал и теперь шел к спасительному выходу на негнущихся ногах. Ему казалось, что он находится в объятиях мрачной морской пучины, а выход слабым абрисом просвечивает где-то наверху. Он не видел, как один из сидевших с краю выставил в проход ногу. Люди Луки уже приготовили оружие, оставалось дать команду. До выставленной ноги оставалось пара шагов.
-Скажи, как тебя зовут, мы будем знать, что написать у тебя на могиле! - насмешливо спросил Лука.
-Меня зовут… - начал Картазаев, не спуская глаз с уже начинающего приходить в движение зала, то, что он ему не подконтролен, он понял с самого начала, и то, что, возможно, сейчас их с Феликсом убьют, тоже.
В этот момент из двери за стойкой появилась Тома, хозяйка бара. Увидя Картазаева она замерла, оглушено охнув и прижав руку к пышной груди напротив сердца.
-Вова! - тихо произнесла она.
-Полковник! - шелестом пронеслось по залу.
Высунувший ногу втянул ее обратно с немыслимой быстротой, было полное ощущение, что проштрафившаяся нога сделалась короче и спряталась в штанине. Люди Луки, не сговариваясь, убрали оружие. Сам Лука почувствовал некоторую неуверенность, он слишком много слышал об этом странном человеке, и сейчас все эти байки на некоторое время выбивали его из колеи.
И Картазаев бы ушел, воспользовавшись этой паузой, но все дело в том, что уйти так сразу он не мог. Напрасно Мошонкин кричал в открытую дверцу, даже Феликс опомнился и несмело трогал его за плечо. Все тщетно. Пауза была безнадежно упущена, и все начиналось по новой, потому что постояльцы опомнились от первого шока.
Картазаев вернулся к стойке, а Феликс остался торчать у двери, потому что знал, одному без Полковника ему уйти не суждено. Лука, наконец, оценил обстановку, вернее как ее можно повернуть для себя с выгодой, и расплылся в радушной улыбке, а подоспевшего Жестянщика оттолкнул как нашкодившего кота.
-Базара нет! Прошу за наш столик! Премного о вас наслышан!
Проигнорировав приглашение, Картазаев зашел за стойку. В находившейся за ней комнате Тома позволила себя обнять. Какая женщина, подумал Картазаев. Какие восхитительные формы. У него было много женщин, и каждую он хотел в свое время, но ни одна из них не возбуждала его как эта. Ему хотелось немедленно опрокинуть ее на кровать, раздеть, увидеть ее голой, вытворять какие-то немыслимые вещи. Может это и есть любовь? Смесь возвышенного чувства и звериного рыка?
-Ты не торопился ко мне, - холодно произнесла женщина, мигом остудив опаленную голову, и Картазаев сразу пришел в себя, он проявил недопустимую слабость, не вовремя включившийся физиологический рефлекс, это больше не повторится.
-Ну и как ты живешь? - спросил он, отстранившись и сев из-за отсутствия мебели на койку.
-Вдали от столицы жизнь течет медленно, - пожала она плечами. - У меня все по-прежнему, а ты изменился. В тебе появился нездешний лоск. Кто я для тебя? Дешевая портовая шлюха?
-Не говори так! Я помнил о тебе.
-Не надо врать. Я не зеленая девица, обольщенная прыщавы юнцом, врущим, что все это ерунда, и никто об этом не узнает. Я знала, что ты меня бросил, только не знала, что у тебя хватит наглости вернуться.
-Зачем ты тогда рассказывала этим людям байки про меня? Они теперь возомнили обо мне бог весть что. И как бы это не вышло мне боком.
Картазаев чувствовал, что говорит не то. Откровенно говоря, ему было наплевать, что он там несет. Опять не вовремя включился приснопамятный физиологический рефлекс. Самые лучшие агенты-женщины, сделал вывод Картазаев. Потому что им по большому счету наплевать на секс. Мужчины - уязвимый с точки зрения разведывательной деятельности объект. Стоит им увидеть крашенную макаку, и у них встает.
Он выглянул в приоткрытую дверь и увидел за стойкой обоих своих напарников.
-Мошонкин, ты чего машину бросил? - прошипел он.
Тот ответил тоже конспиративно, не отрывая взгляд от стойки.
-Вышли пара мордоворотов, велели зайти. Сказали, милости просим, откушайте водочки, а у самих пушки в руках, и предохранитель снят.
-Дал бы газу и посшибал их к едрене фене.
-Я не мог вас бросить.
-Спасибо, успокоил. Теперь мы умрем вместе.
-Тимофей в таких случаях никогда не сдавался, - буркнул Мошонкин.
Картазаев спросил у Томы:
-Здесь есть запасной выход?
-Что, как жаренным запахло, сразу Тома понадобилась? - усмехнулась она.
-Послушай, ты, женщина! - вспылил Картазаев, он подумал, что это первая семейная сцена в его жизни, этого у него-то, у которого никогда не было семьи, одни бабы дурные.
Он подскочил к ней, намереваясь влепить по ее наглой, настырной физиономии, но вместо этого действительно влепил. Только на этот раз тяжелый мужской поцелуй. Она затрепыхалась, вырываясь, но из натруженных и умелых рук Вольда еще не вырывалась ни одна женщина. Движением, привычным настолько, что оно казалось ему родом из детства, он запустил ей руки под юбку и трусы. Взяв за упругие ягодицы, оторвал хозяйку роскошных форм от земли. Она еще поболтала в воздухе ногами, больше для проформы, чем для реальных действий. Как же, сопротивлялась.
-Мошонкин, что делает этот их главный?
-Лука! - подсказала запыхавшаяся Тома.
-С кем-то по мобиле трещит, и рожа у него довольная как у кота, сметаны поевшего.
-Это он Костогрызову звонит! - с тревогой произнесла Тома.
-Что за тип?
-Страшный человек. Недавно здесь появился. Кучу народа пострелял. Местных буквально выкосил. Целую банду отморозков с собою привез. Лука один из пришлых. Ментов как водится, перекупил, денег у него немерено.
-Откуда?
-О таких вещах не рассказывают. Но он швыряет их направо и налево. Костогрызов никого не боится, говорят, за ним кто-то стоит, что всегда его прикрывает и в любой ситуации. Тот еще страшнее, чем Костогрызов. Когда Костю в самом начале местные прижали, ну собрали все силы, да и обложили в их загородной хате. Так тот самому позвонил. Не знаю, что произошло, так местных на куски всех порвали на месте. Никто не ушел.
-Пожалуй, нам действительно пора, - решил Картазаев, а на вопросительный взгляд женщины и невысказанный вопрос ответил. - Я тебе позвоню.
Он вышел из-за стойки и, кивнув своим, чтобы следовали за ним, двинулся к выходу. Главное в таких ситуациях шагать решительно и не смотреть по сторонам, чтобы ни у кого не возникло мысли вас остановить. Решительно шагающий человек вызывает именно такие чувства. Чувство, что его останавливать не стоит. Их никто и не думал останавливать, но вместо чувства удовлетворения, Картазаев наоборот испытал чувство тревоги. Их должны были остановить, просто обязаны, а если не попытались этого сделать, значит, главный сюрприз ждет их на улице. Он даже не предполагал, какой это будет сюрприз.

Когда Картазаев вошел в бар, один человек оттуда вышел. Был он тощ, плащ болтался как на вешалке, на бледном болезном лице покрасневший от хронического насморка нос, при дыхании получалось нечто вроде хрюканья. Но сгубила его не болезнь, а жадность. Не замечая, что за ним довольно заинтересовано следят, Хрюк сразу за дверью достал мобильник и позвонил.
-Леший, это я. Сообщение есть. Полковник объявился. Тома его сама узнала. Он сейчас вместе с ней в баре…Ой!
-Ты чего это, Хрюк? - спросил тот самый следящий человек, ранее его можно было узреть за одним столом с Лукой. - Веселье в самом разгаре, а ты уходить собрался? Что у тебя в руке?
Хрюк, спрятав руку с телефоном за спину, тыкал все кнопки подряд, стирая номер.
-О, мобила! Да ты у нас крутой. Ну-ка дай сюда.
Хрюк безропотно подчинился, сказав:
-Ты не подумай чего, я знакомой звонил.
-Номер, наверное, случайно стер? Ну, да ладно, я же ничего такого не думаю. Пойдем, выпьем, как принято у земляков. О, да у тебя номер оказывается, не стерт!
-Где? - Хрюк, позабыв осторожность, потянулся к экранчику и поплатился за это.
Мужчина погрузил нож ему в сердце и сразу вынул. После чего подхватил агонизирующее тело и отволок к морю.
-Земляк успел отзвониться, - сообщил он Луке, вернувшись.
-Пускай. Костя уже такси выслал.

Последний абонент Хрюка положил трубку на аппарат, дыхнул на огромный бриллиант, украшавший мизинец, и вытер его о лацкан сверкающего смокинга. Лешему было 17 лет, но никто не рискнул бы напомнить ему об этом. Под его главенством ходил мощный конгломерат, включавший в себя десятки казино, ресторанов, супермаркетов и автосалонов. Людской контингент включал в себя банкиров, проституток, сутенеров и небольшую армию настоящих отморозков, следивших за всем этим стадом и исправно его доивших. Командовал боевиками бывший военный специалист и зек по кличке Лимон. Именно ему Леший и приказал ехать в бар «Мокрая глотка» и привези Вольда.
-Это чужая территория.
-А мне плевать! Возьми людей побольше. Я не хочу опозориться перед старым корешом.
-Да кто он такой? Как я его вообще узнаю?
-Базар окончен, - холодно проговорил Леший.- Если с Вольдом что случится, считай себя покойником.

Такого приема Картазаев не ожидал. За порогом с распахнутыми хромированными дверцами замерли бумер и джип, рядом стояли 8 человек. Пятеро из них здоровые мордовороты, а трое так вообще настоящие хряки, Столько мне не убить, грустно подумал Картазаев.
-Чего надо? - крикнул он, половчее расставляя ботинки, мечтая только об одном, чтобы в них вместо ножей располагались ракеты ПЗРК «Мрак».
-Костя просит вас в гости, - стараясь быть вежливым, ответил самый здоровый, у которого был самый узкий лоб.
-Не время ходить по гостям. А если мы откажемся?
-Я чего-то не всасываю, ты че не понял, козел, тебя Костя просит. Ты че не слышал про Костю Костогрызова?
-Не слышу волшебного слова «пожалуйста», - пробормотал Картазаев, а спутникам тихо сказал. - Сделаем вид, что подчинились, но у машин не останавливаемся и ходу. Прыгаем в воду и смываемся.
Тот, кому повезет, зло подумал он.
-Я плавать не умею, - проблеял Бзилковский.
-Молчал бы, Западловский! - энергично встрял Мошонкин. - Из-за тебя Владимир Петрович сюда угодил, а ты плавать не умеешь. Называется, он у моря живет.
-Чего вы шепчетесь, как бабы? - рыкнул здоровяк. - Пацаны тоже желают базар послушать. Только без цирка, Костя иногда и мертвых гостей принимает.
-Мы идем! - крикнул Картазаев, прикидывая как бы так стрельнуть сквозь толстяка, чтобы уложить, по крайней мере, еще одного, но уж больно соперник толстый, бель элефант, эпидемия элефантизма, чур меня.
Со свистом покрышек из-за угла разом вывернули 3 «мерса». Они были не только новые, они были отдраены так, что от блеска болели глаза. Не успели машины качнуться на рессорах, останавливаясь, как из них посыпались вооруженные автоматами люди. Лишь один был безоружен: абсолютно лысый мужчина лет тридцати с желтым, словно у китайца лицом.
-Лимон! - сдавлено ахнули встречающие.
-Базара о стрелке не было! - крикнул здоровяк. - Это наша территория!
-Твоя территория на кладбище! - ответил Лимон, показав стальные зубы.
-От смерти и ты не застрахован. Рубиться будем!
В ответ Лимон показал на свой обтянутый желтой кожей череп и сказал:
-Смерти я не боюсь, я и так скоро сдохну, потому что в этой голове болячек больше, чем в твоей мыслей. К тому же нас больше. Положим вас тут всех. Ну что, герои среди вас есть? Посмертно. Я так и думал, - после чего повернулся к Картазаеву и спутникам. - Кто из вас Вольд?
-Я.Только меня уже пригласили, - буркнул Картазаев.
-Вас Леший просит об аудиенции, - вежливо произнес Лимон. - Нижайше прошу в машину.
При упоминании имени Лешего Картазаев внутренне напрягся. Откровенно говоря, он считал историю законченной и был уверен, что никогда не услышит об этом человеке. С Лешим он столкнулся в то время, когда тот еще был никем, вернее он был сыном убитого крупного авторитета, но сам авторитетом не был. Леший тогда еще и преступником не был по большому счету. Так получилось, что Картазаев присутствовал при сем довольно криминогенном процессе, а может так статься, что и подтолкнул его своими действиями. С другой стороны, он всего лишь не дал парню погибнуть, не ожидая, впрочем, что тот пойдет так далеко. С другой стороны, в том мире, куда волей судьбы и дурного отца заволокло парня, не будучи волком прожить не возможно. Но Леший-младший пошел еще дальше, он стал не волком, а волкодавом.
Все-таки Леший лучше, чем Костогрызов, решил Картазаев, только уточнил, что он не один.
-О чем разговор, - сделал великосветский жест бандит.
Когда они садились, водитель недовольно заметил:
-Вы там осторожнее, только что из мойки, к бабам собирались.
-Заткнулся бы, чмырь! - Лимон двинул в складки на мощной шее.
-Ты чего?
-Ты не знаешь, с кем говоришь! Это Вольд, старый кореш самого Лешего.
-Так бы сразу и сказал, - водитель виновато потер покрасневшую шею. - Прости, братан, не знал.
Картазаев непроизвольно столкнулся с полным благоговения взглядом Мошонкина, поняв, какая каша в голове у парня по поводу его личности. Их привезли в центр города в ночной клуб «Мадрасс». Днем здесь всегда было пустынно, и когда в пустующий зал разом вошли десять человек, это выглядело вызывающе. Впрочем, все остались внизу, включая Мошонкина и Бзилковского, наверх Лимон повел только Картазаева.
В коридоре на втором этаже была охрана, и дюжие охранники тщательно обыскали Картазаева. В комнате был накрыт столик, рядом на диванчике сидел Леший, одетый как голливудский актер и подстриженный не дешевле. Он встал и протянул руку, которую Картазаев без паузы пожал. Это всего лишь жест, подумал он. У нас не может быть ничего общего. Ему показалось, что он занимается самовнушением.
-Как Маша? - спросил Картазаев.
-Родит скоро.
-Ей ведь 15.
-16 уже. Проходи, угощайся. Разговор есть.
Лимон уже разливал. Картазаев махнул стопку, не глядя.
-Ты изменился, - сказал он, оглядывая Лешего с головы до лаковых туфель.
-Таким сделал меня ты.
-Надеюсь, это не записывается, - буркнул Картазаев. – Суд может это не так понять.
-Жучков здесь нет. Я все время думаю, каким бы я был, если бы не ты, Вольд. Лимон, скажи!
-Тварь дрожащая, аморфный урод! - сказал тот с готовностью.
-Умнейший человек, - указал на него Леший. - Почти полтысячи рентген в своем жутко секретном ящике получил, может по этому такой и умный.
-Что надо от меня? - спросил Картазаев, получилось неожиданно грубо, Лимон даже отставил стакан.
-Так нельзя милейший. С вами же, как с человеком.
Картазаев не успел ответить, откровенно говоря, он не успел и рта раскрыть, как Леший буквально взвился с места. Он подскочил к Лимону и хлестнул его прямо по плеши, в результате чего на ней осталась полоса еще более желтой кожи, чем на остальной части головы. Командир боевиков, гроза конкурирующих банд, от одного взгляда которого у любого стыла кровь в жилах, даже не поднял рук, чтобы защититься. Сидел и смотрел на главаря, вернее на распоясавшегося подростка.
-Меня нельзя бить, у меня и так страшная головная боль, - тихо сказал он.
Леший приблизил лицо вплотную и заорал так, что на того полетели слюни:
-Пошел вон, мерзавец! Голова у него болит. Да я прикажу вообще ее отрезать! Ты на кого голос поднял, урод! Чтобы я больше не видел тебя и не слышал!
После чего взял за шкирку и потащил к дверям. Вернее, конечно не потащил, слишком слаба рука была у мальчишки, чтобы тащить этого хоть и костлявого, но все-таки взрослого мужчину. Тот шел сам. Но лицо боевика Картазаеву не понравилось. Он подумал, что Лимон унижение в присутствии постороннего еще припомнит.
Когда тот вышел с недовольным видом, Картазаев заметил:
-Не расстраивайся так. Контингент сложный. Сам выбирал стезю.
-Издеваешься? Но тебе можно.
-За что такая честь?
-У меня к тебе деловое предложение.
-Не хочу ничего слышать. С бандитами я не работаю, - отрезал Картазаев. - Я тебе еще в прошлый раз сказал. У нас не может быть общих дел.
-А «Гелион»? - спросил Леший, будто выстрелил.
Картазаев мысленно ругнулся, с досады крякнул еще стакан.
-Ну и что ты скажешь на это? - спросил Леший.- Я даже не предлагаю тебе относиться ко мне с уважением. Да, я бандит, и дела у меня грязные, я законы нарушаю. Этого аспекта мы не будем даже касаться.
-За информацию о «Гелионе» моя контора заплатит любые деньги. Назови свою цену.
-Деньги мне не нужны, - Леший искоса глянул на него и сказал. - Надо одного типа убить.
-Ты в своем уме! - возмутился Картазаев. – У тебя хватило наглости такое мне предлагать!
-Разве тебе не приходилось убивать раньше? - поднял бровь Леший. - А Ржавый?
-Ржавый был законченный бандит. К тому же это входило в мое задание.
-Я тоже не профессора предлагаю. Ликвидировать надо бандита и убийцу, так что совесть твоя может быть чиста. Мне нужен ты и твое умение убивать. Короче, ты нужен мне как ликвидатор.
- Я не палач.
-Моя информация того стоит.
-Эта сделка не состоится в любом случае, так и знай.
Картазаев двинулся к двери, но как в лужу смотрел, за ней стояли охранники, не давая ему выйти.
-Отсюда выходят с моего разрешения, - пожал плечами Леший.
-Угрозы и шантаж, есть такая статья в уголовном кодексе.
-Обижаешь, ты можешь уйти. Только после того, как я назову имя человека, которого надо убрать.
-Я должен предупредить, что в любом случае буду вынужден сообщить то, что ты скажешь, по службе. В дальнейшем, если с названным тобой человеком что произойдет, ты будешь первым на подозрении.
-Ничего ты не сообщишь. Если бы я не был уверен в твоем молчании, не пытался бы с тобой заговорить. Ну что, мне продолжать?
Картазаев никак не среагировал, но не ушел ведь.
-Его зовут Костя Костогрызов. Я признаюсь, он не только давит на меня, он меня выдавливает. Может, тебе легче будет убить его, когда ты узнаешь, на кого он работает?
-Мне плевать, на кого он работает! - в запале сказал Картазаев. - Я не буду ни киллером, ни антикиллером.
-Даже если Костогрызов работает на «Гелион»?

Глава 9.

-Костя Костогрызов появился в городе в прошлом году, - начал Леший, когда Картазаев вернулся к столу и налил себе еще стакан.
Полковник никогда не кичился своей способностью много выпить, но требуемая разрядка никак не наступала. Внизу сидел Бзилковский, в кармане лежала табуляграмма, которую тот мог расшифровать, а он даже выйти из этой комнаты не может. Нет, выйти-то он конечно может. Ножи по-прежнему в ботинках, с охраной можно справиться, мальчишку и за соперника считать нельзя. Но он боялся, что, как обычно бывает, в неминуемой панике можно потерять самого важного, самого дорого для него свидетеля. А ведь город сейчас тысячи людей перетряхивают в поисках этого придурка, подумал Картазаев. Мысль затерялась на периферии сознания, Вольд умел вычленять главное. Вычленять и уничтожать.
-Костогрызову хватило года, чтобы подмять под себя всю наркоторговлю! - продолжил Леший. – Он делает немыслимые вещи. В частности, снизил цену на опий сырец в два раза. Это был крах для местных авторитетов, так или иначе завязанных на наркотики. Город у нас зажиточный. Богатых наркоманов только по официальным данным около 10 тысяч. В старших классах сидят на химии до 90 процентов учащихся. Кто владеет рынком наркотиков, тот владеет городом. Старики конечно взбухли. Поначалу стрелки забивали. Те, кто обозначился первыми, первыми же и умерли.
-Их убили, - уточнил Картазаев.
-Официальная версия естественная смерть, - не согласился Леший. - У кого сердце остановилось само по себе прямо на женщине. Кто заполучил смертельную болезнь. Я думаю, что без ядов, используемых в спецоперациях секретных служб, здесь не обошлось. Костю стали бояться. Кто не боялся, тех он или травил или перекупал. Деньги платил баснословные. Не понятно, что ему оставалось при таких расходах. Но те, кого он переманил, тоже долго не жили. Кто умер в страшных мучениях от жутких очень редких болезней, а кто исчез. Вопросов уже больше не задавали, потому что время вопросов прошло. Решили, что руками Кости кто-то из числа столичных денежных мешков, опирающихся на мощь ВПК, решил прикупить город себе.
-Почему ты вознамерился убрать его именно сейчас?
-Пару дней назад через третьих лиц Костя передал мне, что хочет работать совместно со мной. Якобы сил у него не хватает, и следить за всем хозяйством тяжело. Для меня это приговор.
-Сейчас у него вряд ли что получится. После сегодняшних событий город находится на особом контроле. Здесь сейчас всех так зажмут, никто без команды даже пукнуть не сможет.
-Ты сам не веришь в то, что говоришь. Может так статься, что вся шумиха специально начата настоящим хозяином Кости. Меня по-прежнему настораживает, что он опять не зарабатывает ни копейки. Если нет денег, зачем ему это?
-Вот вытрясет из порта всех конкурентов, тогда начнет деньги насосом высасывать, как и во всех остальных городах и весях нашей необъятной. Чем вы лучше?
-А что если уже некого вытряхивать? Я же говорю, местные финансовые тузы все под ним. Мне так видится, что ему не нужен контроль над нами, ему нужна наша смерть. Всех, скопом! Ты когда-нибудь видел идеально зачищенный город? Тебе скоро представится такая возможность.
-Не говори ерунды. Зачем ему мертвый город?
-Похоже, его эти проблемы не волнуют. Деньги ему не нужны. И население ему не нужно. У меня появилась интересная мысль. А что если хозяин Кости сошел с ума? Шизофреник. Чтобы устроить бойню у него есть все. Доверенные люди, кучи бабок, карманное правительство. Домашний Усама Бен с ладаном.
-И много у тебя таких мыслей?
-Еще только одна. У нас временное совпадение интересов. Мы можем и должны пройти несколько шагов вместе. Ты говоришь, что в городе сейчас большой шухер. Это нам на руку, есть возможность убрать Костю без особого шума. После убийства подручного хозяин попытается заменить его и непроизвольно засветиться. Но дальше уже не моя забота. Сам его вычисляй. К тому же я думаю, тебе не обязательно мочить Костю самому. Как ты думаешь, как поступит твое начальство в Москве, если ты передашь им те же условия? За «Гелион» ликвидировать какого-то бандюгана?
А ведь мальчишка прав, подумал Картазаев. За «Гелион» Москва простит все, в том числе и ему.
- Костогрызов появился, словно ниоткуда, - продолжал Леший. - И сразу стал безжалостно все подминать. Пытались проследить, откуда он переводит деньги. Все упирается в «Гелион». Неуловимая фирма фрахтует корабли, арендует причалы, из нее вытекает настоящая денежная река. Когда Костя помрет, все застопориться, и «Гелион» неминуемо себя обнаружит. Выйдете на «Гелион», выйдете и на хозяина. Когда мы сами занимались этим делом, поначалу думали, что имеется в виду фирма, но все оказалось гораздо более запутанно. Обнаружилась интересная двойственность. На каких-то этапах «Гелион» проходит одновременно и как фирма-арендатор и как корабль. Как я уже говорил, фирму мы найти не смогли, тогда стали выяснять про корабль. Про то, что «Гелион» идет в Алгу, знают все. Но про то, как попасть на сам «Гелион», знаю только я!
-Что ты сказал? – Картазаеву показалось, что он ослышался.
-У меня есть способ пробраться на корабль до того, как он прибудет в порт. Если ты сейчас дашь свое согласие на устранение Кости, я тебе про него скажу.
-Наверняка, у тебя нотариус ждет за дверью и пара свидетелей, чтобы я при них подписал компромат, которым ты потом будешь меня шантажировать?
В ответ Леший встал и распахнул дверь. В коридоре были только давешние охранники.
-Что надо, шеф? - насторожился старший.
Леший молча закрыл дверь.
-Я знаю, что тебе плевать на всякие бумаги, - признался он. - Тебе ничего не стоит подписать какие угодно обязательства и забыть про них, едва ты переступишь порог этой комнаты.
-Хорошего же ты мнения обо мне. Кто тебе это сказал? - удивился Картазаев.
-Ты, - коротко ответил Леший. - Поэтому мне достаточно будет твоего слова.
-В твоих речах несоответствие, что если я могу игнорировать подписанный документ, неужели я не смогу наплевать на какое-то там дурацкое слово?
-Ну, это уже вопрос не ко мне, а к тебе.
-Простой вопрос, а ставит вас в тупик, - пробормотал Картазаев. - Этому тоже я тебя научил?

Три наглухо тонированных джипа неслись по вечерним улицам. Несмотря на встречающиеся по пути многочисленные посты, их останавливали лишь изредка, благодаря тому, что машины имели номера парка городской думы. Картазаев, Бзилковский, с которым он не согласился расстатья, Леший и пара охранников ехали в первой машине. Мошонкин с Лимоном во второй. В третьей ехали охранники. Улицы были непривычно пустынны. Ветер гонял неубранный мусор. Его было еще немного, так бумажки, пару мусорных контейнеров опрокинули в панике мчащиеся машины, но Картазаев знал, что закрытый для свободного доступа город способен в одночасье зарыться в грудах мусора. И еще канализация, лишенная нормального обслуживания, имеет обыкновение засоряться и выходить из строя. А залитый вонючими стоками город находка для любой инфекции. Картазаеву приходилось видеть холерные города в Африке, гриппозные в Китае. Он знал, как легко сходит с человека тонкая кожура цивилизованности, как быстро превращается он в неопрятное существо, обеспокоенное лишь собственной шкурой, как он становится изворотливым и безжалостным, не щадящим ни старых, ни малых, чтобы эту свою дорогую сердцу шкуру спасти. В таких случаях становится бесполезно взывать к рассудку, а тем более к совести, таким эфемерным вещам, когда вот так грубо и без затей речь идет о собственной жизни, а не чьей-то вообще. Когда либо ты, либо он, и никогда выбор не бывает в пользу другого, и когда остановить вот такое неопрятное агрессивное существо, которое по недоразумению продолжает считаться человеком, может только пуля и желательно в лоб.
Леший вез Картазаева к жене (вдове?) Лауэра. Картазаев клял себя последними словами, что не вцепился тогда в старика Улесова, что не вытряс все подробности, вообще все, что тому было известно о «Гелионе». Не пришлось бы сейчас бандюганам в ноги кланяться да на кровь подписываться. Может так статься, что наподписывает он на свою беду, а когда придет счет, то вполне может оказаться чересчур большим. Неоплатный такой счетец. Тут не скажешь, как официанту: «Любезный, подождите, я забыл бумажник в другом костюме».
Почему он не растряс тогда лоцмана, Картазаев и сам толком не мог объяснить. Время упущено. С другой стороны, что он мог узнать? Номер пирса, где скрылся Лауэр, и куда якобы должен прибыть «Гелион». Но, похоже, этот корабль и не собирался прибывать тихо мирно. Схему береговой батареи поимел, черные полосы с моря пускает, оборону на зуб свой дьявольский пробует. Судя по его мощам, он способен людей в прах обращать, технику неудержимо и безвозвратно курочить. Что ему пирс? Пирса ему мало. К тому же, как выяснилось, «Гелион» арендовал не один пирс, и похоже все это для отвода глаз.
-Откуда Улесову стало известно про батискафы? - спросил Картазаев.
-Он лично участвовал в проекте, - ответил Леший. - Мы об этом случайно узнали. Я велел все перерыть, но мы так бы и ушли, если бы не Лимон. Большой умница. Жалко, скоро помрет, на глазах сохнет, как мумия стал.
-А ты его по больной голове оплеуху.
-Пускай не суется, куда не просят! - вспыльчиво сказал Леший и уже спокойнее добавил. - Тебя это задевает? Странно, я тебя запомнил другим. Знаешь, ты заменил мне отца. Все наложилось и получился розовый образ без единого упрека. Жаль будет его разрушать, потому что ты мне в этот раз нравишься все меньше. Может, тебя подменили, Вольд, в твоей конторе?
Качок спереди с вопросом в глазах повернулся, но Леший невзначай хлопнул его по плечу.
-Успокойся, Бугор, я пошутил. Все считали Улесова выжившим из ума стариком, наверное, поэтому никто не спросил его, что он делал в районе четвертого пирса в тот день, когда встретил Лауэра. Мы выяснили, что он частенько пропадал в тех местах. Самое интересное, что он сам часто и охотно рассказывал об этом, стоило его об этом спросить и, в конце концов, так всем надоел своими откровениями, что все зареклись его об этом спрашивать. Дело в том, что на заре своей молодости, когда Улесов еще только пришел во флот, он попал в ремонтно-строительные доки. Сейчас их нет, но старик утверждал, что они располагались как раз рядом с четвертым пирсом.
-Поэтому он и ходил там, потому что решил, что пострадавшая лодка вернется для ремонта именно в доки, - догадался Картазаев.
-Точно. Уже потом, после первого упоминания «Гелиона» в связи с арендованным четвертым пирсом, Улесов проговорился, что выполнял для него специальный заказ на упомянутой верфи, но ему опять никто не поверил. Спецы Лимона все архивы подняли и выяснили еще одну странность. В Алге никогда не было судостроительной верфи.
-Старик мог напутать, и доки располагались в другом городе. В конце концов, это могут быть только байки выжившего из ума старого маразматика. У него зубы в косичку были зашиты!
-Согласно документам, Улесов в других городах никогда не работал. Что касается баек, то Улесов действительно трудился на верфи. Об этом свидетельствуют фотографии, имеющиеся в семейном архиве.
-Надеюсь, они у тебя.
-Женщина потеряла обе свои опоры: мужа и отца за короткий срок. Я не мог лишить ее еще и памяти.
-Добрый ты.
-Это адресная доброта. Я умею быть безжалостным к врагам.
-Ладно. Можешь не говорить, кто тебя и этому научил, - проворчал Картазаев.
Супруга Лауэра жила в стандартной пятиэтажке, в ней все было тесным: подъезд, коридор, комнаты. Поднялись вчетвером: Леший, Картазаев, Бзилковский и Бугор.
-Кто там? - спросил женский голос в ответ на звонок.
-Это я, Саша Урманов! - сказал Леший.
-Ах, Саша.
Женщина открыла без малейших колебаний. Она была беременна, и огромный живот свободно и уютно устроился внутри свободной юбки.
-Есть новости про лодку? - обеспокоенно спросила женщина.
-Лодку ищут, Анна Сергеевна, - Леший поддержал женщину под руку. - Мы тут продуктов подвезли. Бугор, заноси!
Качок, топая ботинками, пронес на кухню вместительный баул и стал по-хозяйски выкладывать продукты в старенький еще однокамерный холодильник.
-Мы хотели у вас альбом еще раз посмотреть, который в прошлый раз смотрели, - попросил Леший, теперь он ничем не напоминал преступного авторитета, а был вполне нормальным подростком, школьником, пришедшим навестить приболевшего классного руководителя.
Анна Сергеевна предложила им устроится на диване, сам Леший сел в одно из кресел, помог женщине опуститься во второе. Бзилковский, не отрываясь, смотрел на позолоченный кортик, лежащий на видном месте. Картазаев молча показал ему кулак. Аферист смутился и на кортик смотреть перестал.
Леший быстро нашел, что искал и протянул альбом, раскрытый на нужном месте. На развороте наклеена старая пожелтевшая фотография с фигурно отрезанными краями. На переднем плане стоял молодой парень в брезентовой робе. Сзади на общем виде громоздилось нечто, напоминающее уложенные в штабель торпеды большого диаметра.
-Это кто, Улесов?- уточнил Картазаев. - Сколько лет назад сделан снимок?
-Точно не знаю. Не меньше тридцати.
-Кто заказчик, он не говорил? Кто забирал готовые батискафы?
-«Гелион».
-Откуда это известно?
-Там, если с лупой смотреть, видно маркировку. Улесов сказал, что батискафы были развезены по разным адресам, здесь, в Алге, так пожелал заказчик.
-А еще что-нибудь ваш отец рассказывал про верфь, про «Гелион»?
-Ничего. Он говорил, что подписку давал.
Когда они вышли от вдовы, Картазаев заметил:
-Трудно поверить, что речь идет об одном и том же корабле. 30 лет прошло.
-Ты разве не слышал о батискафах?
-Опять байки. Неудачный десант, вышедшие из строя батискафы. Да, кстати, ты обещал мне рассказать, как можно проникнуть на «Гелион».
-Здесь начинается самое интересное, которое и является элементом торгов. Все дело в том, что нам удалось найти исправный батискаф. С его помощью можно проникнуть на корабль-матку.
-Где он?
Леший отрицательно помахал пальцем.
-Сначала Костя.
Картазаев не успел и глазом моргнуть, как Бугор приставил ему пистолет к виску, а Леший протянул зип.

Сообщение от Картазаева довели до Серегина в самый неподходящий момент, а именно на заседании правительства. Генерал считал своих коллег бездельниками. Если быть точнее, бесполезными бездельниками. Реальная власть в стране давно была поделена между денежными мешками. Прокурорский меч исправно ржавел, застрявший в гордиевом узле законов, принятый слугами денежных мешков из законодательного собрания. Игнорируя укоризненный взгляды коллег, генерал поднес затрезвонивший мобильник к уху. Выслушав короткий доклад, Серегин вынес быстрый вердикт:
-Ликвидируйте объект. Нет, не полковника, черт вас подери! Мне нужна его информация!
Министры торопливо спрятали лица в своих бумагах. Серегин издевательски извинился. Министров присутствовало четырнадцать человек, и десять из них мысленно назвали его Берией. Трое матерно ругнулись, а один плохо понимал по-русски.

Место нахождения Константина Костогрызова установили без особых усилий, потому что он и не думал скрываться.
Босс мафии проживал в квартире площадью более двухсот квадратных метров в элитном доме рядом с лесопарковой зоной. Как выяснилось, квартира являлась единственной недвижимостью, которой владел человек, номинально хозяин города. Квартира занимала третий этаж целиком, включая полностью стеклянный холл.
Штурм был поручен прибывшему из Москвы отряду спецназначения центрального управления ФСБ «Витязь».
Отряд был разбит на три ударные группы по 6 человек, прибывших на операцию в неприметном фургоне с надписью «Продукты. Быстро и дешево». Все сидели в «броне», с малогабаритными автоматами, снабженными приборами бесшумной стрельбы, в шлемах с опущенными забралами, чтобы глаза привыкли к специфическому освещению. Шлемы имели собственную подсветку, кроме того, при необходимости автоматически включался прибор ночного видения или фильтры. В зависимости от обстоятельств.
Удостоверившись, что на них никто не обращает внимания, водитель сказал в неприметную тангенту.
-Все спокойно. Работаем.
Через коммуникаторы команду услышал каждый боец. Сидевшие с краю наработано открыли дверь, и уже через секунду фургон опустел, а бойцы устремились к входу в здание.
В холле на первом этаже в стеклянной будке дежурила миловидная девушка. В момент появления штурмовой группы она напропалую кокетничала с парнем в цивильном костюме с бейджиком охраны на груди.
-Минутку! - парень решил проявить бдительность и потянулся к тревожной кнопке.
Через мгновение красавчика свалили в пыльном углу в бессознательном состоянии и вырвали все средства коммуникации с внешним миром, включая злополучную кнопку. Один из бойцов остался с девушкой.
На третьем этаже в холле дежурили два вооруженных костогрызовских отморозка. Один сидел в кресле, второй пялился в окно. На легкий шум он обернулся и увидел, что напарник продолжает сидеть в кресле, но осколки черепа торчат с противоположной стороны спинки.
Охранник выхватывал оружие, когда увидел, что светится, словно новогодняя елка от многочисленных зайчиков. В следующую секунду словно глухо ухнули откупориваемые бутылки с шампанским, и в каждый зайчик угодило по пуле. В конторе не держали плохих стрелков. Чудовищной силой бандита сбило с ног и, вынеся часть стеклянной стены, он вылетел наружу.
Дверь в квартиру закрывала массивная бронированная дверь. Бойцы закрепили на ней заряд пласкрозы-разновидности пластида, и укрылись. На счет «три» заряд сдетонировал. Обычный пластид в данном случае вряд ли помог бы, потому что края двери оказались намертво вмурованы в стену. В случае применения пласкрозы, они в стене и остались, содержимое же двери, превращенное в расплавленные брызги, полетело внутрь, сметая все на своем пути. Оказавшегося на пути мужчину с подносом в руке, скорее всего, это был кто-то из обслуги, прожгло насквозь.
Бойцы в кажущемся беспорядке ринулись в квартиру, сразу за дверью привычно разбиваясь на три группы. Одна из групп с ходу оказалась в сауне. Густой пар сыграл дурную шутку с одним из бойцов, когда ему в упор выстрелили в шлем. Маска и лицо разлетелись во все стороны. Остальные пятеро открыли бешеную пальбу. Затаившийся бандит не успел больше сделать ни выстрела, и льющийся по полу кипяток окрасился алым.
Вторая группа оказалась в насквозь простреливаемом коридоре, который для нее превратился в ад. У одного из спецназовцев пуля нашла лазейку в коленном сочленении кевларовой брони и оторвала ногу. Второму пуля попала в то место, где шлем соединялся с грудным панцирем, и прошила шею. Уцелевшие бойцы открыли ответный и весьма эффективный огонь. «Спектры» были заряжены вперемешку разрывными и кумулятивными пулями. Кумулятивные заряды прошивали стены насквозь, находя за ними затаившихся врагов, лишая их естественной защиты. Разрывные довершали начатое, превращая их в орущие куски мяса. Вскоре они настолько изрешетили стены, а арки вообще снесли, что верхний этаж провалился.
В это время оборвалась связь с третьей группой.
Две группы, в них оставались 8 человек, объединились и со всеми мерами предосторожности двинулись по следу третьей, который привел их в анфиладу комнат, соединенных друг с другом когда-то стеклянными, а сейчас разнесенными вдребезги дверями.
Стены, двери, потолок оказались забрызганы кровью. И ни одного трупа или раненого. Только следы невиданной бойни.
А дальше им попалась совершенно целая дверь, ажурная стеклянная с легкомысленным рисунком, и за ней стелилась невозможная в данных условиях, а оттого чрезвычайно опасная и подозрительная тишина. Шедший первым легким тычком толкнул створки вперед.
Дверь без скрипа мягко распахнулась, открывая картинку насколько идиллическую, настолько же дикую. Пропавшие шестеро спецназовцев все находились в комнате, и все они были мертвы. Безжалостный убийца не только зверски убил их, но не поленился приволочь всех и усадить в кресла. У некоторых трупов не было голов, у других рук и ног.
У командира группы непроизвольно вырвался дикий рык. Он поднял вверх сжатый кулак, означающий внимание и полную готовность. Бойцы, выполняя команду, застыли на месте. Больше никто ничего сделать не успел.
Хоть в комнате кроме убитых никого не просматривалось, нечто стремительно выметнулось из нее в коридор, чтобы без какой-либо паузы возникнуть в середине шеренги бойцов.
Следом начался кошмар. Костогрызов передвигался с немыслимой невоспринимаемой быстротой, вращаемый в его руках нож слился в дико сверкающий диск. Убийца прошелся вдоль коридора, и вслед за ним покатился вой. Била кровь из рассеченных артерий, словно сами собой отпали отрезанные кисти и руки. Одна из отрубленных рук стиснула рукоять «спектра», и бесконечная очередь чередующихся бронебойных и разрывных пуль полоснула по своим, пробивая шлемы, сочленения, разрывая в уязвимых местах защиту и уже беззащитную плоть. В считанные мгновения отряд лишился более половины личного состава.
В тот момент, когда Костогрызов проскочил опустошенную им шеренгу, он стал виден, и оставшихся на ногах трое израненных бойцов открыли шквальный огонь, но убийца вновь стал двигаться и непостижимым образом проскользнул между линий огня, выйдя на расстоянии удара беспощадного зазубренного ножа. Бойцы были обречены. Костогрызов, оправдывая свою фамилию, не разбирая, рубил, пластал беззащитные тела. Люди умерли, даже не успев закричать.
Когда все было кончено, убийца встал.
-Второй, ответь первому!- внезапно ожила рация.
Костогрызов ухмыльнулся и ушел в сторону пожарного выхода, которого не было ни на одной схеме, и про который не знала группа захвата, оставив неведомому «первому» возможность полной чашей испить горечь поражения и оценить ужасные потери.

-Ты знал! - кричал Картазаев на Лешего. - Ты с самого начала знал, что Костю нам просто так не ликвидировать. А я то думал, почему ты так обо мне заботишься. Говорил, чтобы другие шли.
Он тряс мальчишку и готов был убить. Тот не сопротивлялся. И Картазаев отпустил его.
-Зачем ты сделал это?
-Затем, чтобы и вы знали, - ответил Леший.
И тогда Картазаев понял.
-Под именем Костогрызова скрывался не простой уголовник! Это был Мозгер!

Глава 10.

Профессор Закатов приехал на свою квартиру, ставшей временным пристанищем Вольда, под вечер. Был он одет с шиком: костюм-тройка, атласный галстук, но вел себя дергано. От носа до уха щеку перечеркивал длинный унылый кусок пластыря.
-Профессор, с вами все в порядке? - спросил Мошонкин.
Закатов вскочил со стула и выкрикнул:
-Да, Ваня, не в порядке! На меня покушались! Невозможно стало жить в этой стране. Мне в Иерусалиме давно кафедру предлагали. Уеду, брошу все и уеду.
Он еще повыступал по поводу нездоровой обстановки, потом угомонился и уже более спокойным тоном рассказал подробности. Закатов и его люди ехали на двух машинах, направляясь из города на дачу, но на самом выезде, там, где Столичный проспект заканчивался в промышленной зоне, их ждала засада. Бандиты пропустили шедший первым джип с охраной и взорвали «Мерседес».
-По счастливой случайности я ехал с охраной, в «мерине» был только шофер и мой секретарь. Обоих наповал, машину соответственно вдребезги.
-Сдается мне, профессор, что это не было случайностью, - подозрительно заметил Мошонкин. - Вы специально подставили вместо себя этого несчастного секретаря.
-Владимир Петрович, избавьте меня от нелепых подозрений! - обратился к Картазаеву Закатов. - Я сам пострадал. Была перестрелка. Я чудом остался жив.
Картазаев жестом остановил готовившуюся вспыхнуть перепалку.
-Меня не интересуют ваши моральные качества. Зачем вы сюда приехали? Помощи просить? Я розысками киллеров не занимаюсь. У меня свое задание.
-Я и не прошу вас заниматься поисками, потому что имя заказчика мне хорошо известно. Костя Костогрызов давно положил глаз на мой институт, а также на пакет акций порта, который мне принадлежит. Он неоднократно угрожал мне и вот теперь решил убрать, пользуясь смутой
-Что же вы от меня хотите?
-Как что? - изумился Закатов. - Убейте этого гадкого бандита!
-Вы уже не первый делаете мне это предложение. Ничего не могу обещать. Костогрызов скрылся, возможно, его нет в городе.
-Он в городе! - заявил Закатов. - И координирует всю деятельность.
-Чтобы это утверждать, надо иметь веские причины. И у вас они есть. Так ведь профессор? Вас хотели убить вовсе даже не из-за института!
Хоть Картазаев и произнес это больше наугад, но как часто с ним случалось, попал точно в цель. Профессор даже побледнел.
-Почему вы так решили?
-А почему вы сразу подумали на Костогрызова? В городе полно бандитов. Сами говорите, смутное время. Сам бог велел убивать и грабить. Нет, вы были уверены, что это именно он. У нас нет времени ходить вокруг да около. Расскажите, где вы перешли дорогу Косте.
Закатов с надеждой посмотрел на него.
-А вы, правда, мне поможете?
Картазаев с легкостью пообещал. Обещал он всегда легко и свободно, но с выполнением обещаний довольно часто случалась напряженка, но тут главное уверенный тон. Сработало и на этот раз.
-Это все из-за хакера, - начал Закатов свой рассказ. - Его фамилия Одегов. Одно время он работал на Костогрызова. Клянусь богом, я даже не знаю, чем он там занимался! Мне это и не было нужно. Мне заинтересовала сама его болезнь. Элефантизм чрезвычайно редко встречается. К тому же он медленно прогрессирует, очень медленно. Чтобы набрать вес, нужны годы. А тут в течение месяца человек превращается в бесформенную тушу. Разрушается мозг, организм буквально поедает его. Но самое интересное, что в случае с Одеговым стали расти кости! Это невозможно. Однако это так. Если бы Одегов смог встать, он был бы ростом около трех метров!
-Вы узнали, в какую больницу поместили бедного хакера, и ваш человек выкупил его и увез, - понял Картазаев. - Одегов сейчас у вас? Где?
-Он умер. Мы ничего не смогли сделать.
-Профессор, мне не хочется говорить об ответственности, но у вас нет чувства, что ваши эксперименты могли стать причиной смерти?
-Мы его лечили! Лучшие медикаменты доставляли со всего мира. Все было бесполезно.
-Будем считать это правдой. А Зарембу зачем было убивать?
-Вы с ума сошли! - негодующе воскликнул Закатов. - За работу я заплатил ему хорошие деньги. Если б я хотел, чтобы он молчал, я бы приплатил и все. К тому же, что он мог сказать? Что перевез больного для последующего лечения? Да ни одна газета, даже самая желтая не усмотрела бы в этом скандал!
А ведь профессор прав, согласился Картазаев. На фига ему Зарембу убивать, если тот ничего не знал, кроме того, что перевез Одегова именно к Закатову.
-Кто еще был бы заинтересован, чтобы никто не узнал, что Одегова перевезли именно к вам? - спросил он.
И опять Закатов смутился чуть больше, чем следовало из этого дежурного вопроса. Даже стушевался. Словно сама постановка вопроса натолкнула его на некие подозрения, о которых он не хотел, чтобы знали остальные. И полковник дожал бы профессора, если бы не Мошонкин, сообщивший, что Бзилковский, колдующий в соседней комнате с компьютером, хочет сделать признание. Картазаев велел профессору обождать и пошел к хакеру.
Бзилковский сидел перед включенным монитором потный, бледный, практически белый.
-Что случилось? - спросил Картазаев.
-Я не программист, - признался Аферист. - Я даже не знаю, как правильно включать эту штуку.

Мошонкин с криком «Рая, он его убьет!» влетел к девушке на кухню. Кинувшись в комнату, она застала почти идиллическую картинку. Полковник и Аферист мило беседовали, причем Вольд даже не повышал глаз, но хакер дрожал как осиновый лист. Девушка поняла причину, когда увидела, что полковник приставил «спектр» парню прямо в пах. Она стала увещевать его, что «Нельзя же так!»
-Почему же? Можно, - нехорошим спокойным тоном возразил полковник. - Мы с Иваном жизнью рисковали, вытаскивали этого героя из бандитского логова. А он оказывается совсем не Бзилковский. Какого рожна спрашивается, мы рисковали. Уж лучше бы ты там и остался.
-Бзилковский я! Только другой! - в панике запричитал Феликс. - На компьютере мой братец работает. Михаил.
-Так чего ж ты молчал! - рявкнул Картазаев. - Столько времени потеряли. Ладно, мы тебя из бара вытащили, но после бара мог ведь пасть свою раззявить и сказать: «Это не я!» Всего три слова и ты бы остался жив!
-Почему остался бы? - испугался Аферист. - Вы ведь при исполнении и звание у вас полковник, неужто вы в беззащитного будете стрелять?
-Нет, я тебя в окно выброшу! Господи, я же разговаривал с ним, с Мишей с этим, когда искал этого мошенника. Он и про бар сказал. Оказывается, мне можно было спокойно брать его еще тогда. Столько хороших людей можно было спасти и под огонь не подставлять. А этого пускай бы в баре замочили.
Во время всей произнесенной филиппики одна мысль преследовала Афериста: Картазаев уже целую минуту держал палец на спусковом крючке пистолета и палец, наверное, устал и может дернуться в любой момент.

На квартиру Афериста Картазаев взял с собой Раю. Мошонкина оставил сторожить хозяина, оставив ему «Спектр» и велев убить «хакера» при первой же представившейся возможности. Остановив машину на противоположной стороне улицы, они наблюдали за квартирой. Дверь на небольшом крылечке была прикрыта. Окна целы, но интуиция говорила Картазаеву, что зря он сюда сунулся.
-Почему вы оставили оружие Ивану? Оно могло бы сейчас пригодиться? - спросила Рая. - Или нет?
Он не ответил, сказав:
-В случае чего закройся Парусом и уходи!
И вышел из машины. Подойдя к двери, позвонил. Никто не ответил. Тогда он слегка отжал дверь и коленкой вдавил ее внутрь косяка. Дверь распахнулась. Войдя, полковник прикрыл ее и некоторое время растирал ушибленную коленку. Он делал это старательно, лучшего времени, чтобы прищучить его, трудно было придумать. Сам принюхивался, присматривался. В квартире ничем не пахло: ни кровью, ни порохом. Обычная пустая квартира без хозяев. Когда на него никто не напал, Картазаев уже смелее ступил дальше. Вскоре он нашел сгоревший компьютер, судя по застарелой копоти, Аферист не врал, когда упомянул о «луче Мозгера» и времени, когда они потеряли комп. Картазаев присел у обугленного монитора и стал рассуждать. Скорее всего, выходило, что Михаил с отцом сбежали сразу, как только они упомянули об Аферисте и поехали за ним в бар. Теперь их точно не найти. Но не все потеряно. У них есть Аферист, который укажет то место, где они скачивали информацию на «Гелион». Он говорил, там был компьютер. Тоже не последняя штука. В коридоре послышались аккуратные шаги. Не тихие, когда не хотят чтобы слышали, а именно аккуратные, ступали легко, но не таясь. Картазаев встал с кресла и прижался к стене рядом с дверью, другой рукой нащупывая вазу потяжелее.
-Товарищ полковник, не делайте глупостей! Нам надо поговорить! - раздался из коридора негромкий голос.
-Кто вы? - спокойным тоном спросил Картазаев, после чего со всей силы метнул вазу в коридор.
Некоторое время слышалось, как осколки осыпают стены и пол.
-Это все? Больше не будете ничего швырять? - как ни в чем не бывало, поинтересовался невидимый собеседник.
-Идите сюда! Я вас узнал! - сказал Картазаев. - Только говорите от двери, а то здесь полно ваз.
Из коридора в проем двери осторожно вышел человек, держа руки в карманах плаща. Лицо его украшали длинные давно вышедшие из моды бакенбарды. Картазаев знал его под прозвищем Новый Африканец. В «Смерче» он числился начальником отдела ликвидации, и к его помощи прибегали в самых крайних случаях, когда кроме как ликвидации на человека никакой другой управы уже найти не могли.
Не отводя от него взгляда, ликвидатор достал папиросу и осторожным пижонским движением постукал ею о тыльную сторону ладони. Некоторое время они оба смотрели на это действо, словно ничего более интересного на свете не могло быть в принципе.
-Сначала у меня действительно было задание ликвидировать вас, - сказал Африканец. - Вы находились в сантиметре от забвения, но вам ведь не ново это ощущение? Вы стали приносить слишком много хлопот и мало полезной информации. Потом вы нашли табуляграмму и Бзилковского и задание изменили. Чаша весом перевесила на какой-то грамм. Я вас не шокирую своими откровениями, полковник? Вы что, не хотите со мной разговаривать? Напрасно. Я бы вам рассказал, что к Михаилу Бзилковскому мы тоже опоздали, и он успел слинять. Но фотографии разосланы всем вплоть до ГАИ, так что его поимка дело времени.
-Михаил не водит машину, - процедил Картазаев.
-Не надо искать конфронтации со своими коллегами, - укорил ликвидатор. - Видите, я зашел один, мои ребята остались снаружи. Кстати, как там наша дама? - Он прислушался к микрофону, вставленному в ухо, после чего пояснил Картазаеву. - Мне доложили, что машина пуста, но мы оба ведь знаем, что это не так. Не люблю экстрасенсов, слишком мало полезной информации и очень много мороки. Если конечно их не гасить сразу.
Он осклабился. В этом месте Картазаев ничего не сказал, просто предостерегающе поднял палец, но ликвидатор чудесно его понял.
-Помилуйте, ее пальцем никто не тронет. Ее дальнейшую судьбу решит Москва, как и вашу. Впрочем, мы надеемся на сотрудничество.
-Значит, я могу идти?
-Конечно, нет, - издевательски проговорил ликвидатор. - Я дал установку своим ребятишкам, что отсюда вы должны выйти только в моем сопровождении. Или не выйти вообще.
-Что я должен делать?
-Уважаю вашу деловую хватку. Мне поручили новое задание, и я не хочу, чтобы вы своей ненужной инициативой испортили все дело. Операция будет проходить в порту. Это секретная информация, но вы ведь все равно узнаете, полковник. Так что от греха я решил взять вас с собой. Надо захватить одного человека, чтобы он не успел и пикнуть. Вот и все дела. Это будет считаться вашей окончательной реабилитацией. Вам необязательно геройствовать, просто не мешайте нам, и можете отправляться восвояси. Бог с вами.
-Кого ловите?
-Ловим, полковник. Ловим, - поправил Африканец. - Получены данные, что в настоящее время сотрудник коммерческой фирмы по фамилии Лауэр прибыл в офис стивидорной компании для окончательного оформления документов по «Гелиону».
-Есть его фотография?
-С самого его появления ведется непрерывная видеосъемка. Сомнений нет. Это мичман Лауэр с пропавшей «Кобры».

На этот раз Африканец привез с собой троих снайперов. Они были вооружены скорострельными дальнобойными снайперскими винтовками «Догон», заряженными пулями нервно паралитического действия. Несерьезное оружие компенсировали крупнокалиберные пистолеты тоннельного эффекта, о чем ликвидатор откровенно предупредил Картазаева. Первым делом его заставили разуться, в очередной раз лишив чудо-ботинок, после чего усадили в его же машину между двумя снайперами. Африканец сел рядом с водителем.
-Мы уже начали сотрудничать, - заметил он. - Видите как просто. Другим приходится жилы рвать и под пули идти, чтобы заслужить прощение, вам же наоборот, достаточно ничего не предпринимать.
Сидевший слева снайпер невзначай притиснул Картазаева и ернически спросил:
-Как же так, полковник, вы изловчились все провалить? Не получилось? Бывает.
Парню было лет двадцать пять от силы, и Картазаев на него не обиделся.
-Он не хочет опускаться до разговора с нами, - поддержал реплику коллеги сосед справа. - Когда мне показали его досье, то я заметил, что у него нет ни одной современной награды. Даже юбилейной медальки. Не везет.
-Миша, не задевай чувств полковника, - попенял Африканец. - Он все-таки старше по званию.
Молодые люди развлекались всю дорогу до порта. Они говорили, что Картазаев никчемный специалист, старый он, возрастной для таких дел, и они покажут ему, как надо работать. Время, которое он провел в городе, надо бы ему вообще не оплачивать, а лучше вычесть из командировочных. Картазаев стоически молчал. Лицо полковника окаменело, и на нем резко проступили желваки.
-Не надо так расстраиваться, Владимир Петрович, и зубы не сжимайте, от этого они крошатся, - издевался тот, кого назвали Миша, а второй сосед, отвернувшись к окну, тихо проговорил, но с достаточной силой, чтобы он услышал:
-Столько слышал про Вольда, а на поверку оказался полным ничтожеством. Правда, товарищ майор?
-Ну, зачем же так категорично? - наиграно возразил Африканец. - Хоть это и правда, ты мог бы приукрасить ее. Сказал бы, что время Вольда ушло безвозвратно еще в прошлом веке и ему пора на покой.
-Пора в тираж выходить! - Миша панибратски хлопнул Картазаева по плечу. - Хлипкий ты, Вольд, оказывается. Я не говорю даже о физических данных, куда тебе до нас, ликвидаторов. Хотя бы морально-волевые. Есть у тебя морально-волевые?
-Откуда? - гоготнул второй. - А ты у нас мужчина еще или уже нет?
Тема была благодарная. Ликвидаторы потешались всю оставшуюся часть пути, расписывая, как у него ничего не получается с женщинами, а все, что о нем говорят в министерстве, он придумает сам, сидючи в теплом клозете.
-Мне не нравится, что ты не сказал ни слова, - проговорил Африканец, когда они остановились перед пограничным шлагбаумом в порт.
-Он испугался, его можно понять, - продолжали развлекаться два добровольных соглядатая.
-Он не испугался, - мрачно произнес водитель, до этого молчавший всю дорогу. - Он что-то задумал. Я хотел тебя предупредить, Вольд, не вздумай вмешиваться в план операции, иначе умрешь.
Африканец успокаивающе и одновременно одобрительно положил ему руку на плечо.
-Его прозвище Тесак, полковник. Догадываешься почему? Ножом способен человека как картошку почистить. Отнесись к его словам серьезно.

Офис стивидорной компании, арендовавшей 4-й причал, располагался в шикарном здании морвокзала на первом этаже среди других служебных помещений. В связи с отменой всех рейсов в здании находился только редкий обслуживающий персонал. На время операции служащие были заменены оперативными сотрудниками. Снаружи здание блокировал спецназ. Общая численность людей, задействованных в операции, составила порядка ста человек. И все для того, чтобы взять одного-единственного, судя по всему, выжившего из экипажа атомной подводной лодки «Кобра».
Все это Картазаеву не понравилось. По всему выходило, готовится штурм, вместо того, чтобы произвести арест одной компактной группой. Провал с Мозгером сыграл с федералами дурную шутку. Они были как локомотив, на полном ходу сошедший с рельсов, способны только ломать и крушить. Здесь же была необходима штучная работа. Здание морвокзала обреченно сияло панорамными стеклами. Ажурная крыша площадью в 10 тысяч квадратных метров сверкала в лучах солнца. Картина была идиллическая.
-Не пойму, зачем столько суеты? - сказал Миша. - Мы бы взяли этого мичмана без шума и пыли.
-Хватит болтать. Приготовить «пауки», - распорядился Африканец. - По команде накроем клиента, а потом расстреляем транквилизаторами. Только не переборщите. Как по мне, так он бы лучше сдох.
Ликвидаторы подтянулись, стали действовать более резко, как и положено, в боевом режиме, когда о вежливости по отношению к задержанному, пусть даже коллеге, забывают. Картазаева тычками выпихнули из машины. Африканец связался с наблюдателями внутри морвокзала, и ему доложили, что Лауэр находится в офисе и подписывает бумаги.
-Есть картинка. Объект за столом, что-то пишет.
Африканец по рации связался с командиром оцепления и объяснил диспозицию.
-Внутрь пойдем мы. Чтобы не случилось, внутрь не соваться и огонь без команды не открывать. Полковник пойдет с нами. Если он выйдет без нас, открывайте огонь на поражение. В эфире сохранять режим молчания.
Он сделал жест, и ликвидаторы двинулись вперед. Тесак неусыпно бдел за Картазаевым, и у него возникло нехорошее предчувствие, что земляки хотят подставить его под огонь и убить чужими руками.
Когда они вошли, в разных частях зала находилось порядка двадцати человек. Африканец сделал только жест, и они растворились в запасных выходах. Слушая команды через наушники, ликвидаторы рассредоточились вдоль стен и стали приближаться к двери нужного офиса. Бойцы были защищены кевларовыми жилетками, на Картазаеве была простая рубашка, и был он бос, достаточная причина, чтобы почувствовать некоторый дискомфорт. Хотя казалось, с чего бы. Надо было взять одного беззащитного мичмана. Если он вздумает выкинуть фокус наподобие того, что выкинул Мозгер, то ликвидаторы были готовы и к этому. Они приготовили «пауки» - метатели сетей, накрывающей площадь сразу в сотню квадратных метров. Учитывая что «пауков» было четыре, то вместе они гарантировано накрывали целый взвод мичманов. К тому же на вооружении у москвичей имелись парализаторы, не говоря уже о пистолетах с тоннельным эффектом, оставляющим даже в бетоне дыру с голову величиной.
-Он закончил! - доложил невидимый наблюдатель.
Африканец поднял руку, и ликвидаторы легли на зеркальный пол, занимая боевую позицию.
-Он выходит!
Африканец сжал кулак, обозначая начало операции. Свет от огромных витражей сделался контрастным, режущим глаз. В огромной зале зудела невидимая муха. Дверь открылась, и вышел Лауэр. Картазаев сразу узнал его по фотографии. Он неторопливо засовывал бумаги в широкие накладные карманы пижонского белого плаща.
-Руки верх! Сдавайтесь! Вы окружены! - рявкнул Африканец.
Мичман неторопливо положил бумаги, без тени смущения посмотрел на них, после чего поднял руки.
-Вот и ладушки,- проговорил Африканец.
Едва ликвидаторы стали приподниматься, Картазаев лег на спину и обеими ногами заехал Тесаку под ухо. Возможно, тот был и крут, но не в этот раз. Он не рухнул, потому что уже лежал, лишь глаза томно закатились, чтобы видеть одному ему видимые цветные сны.
Ближе всех оказался Миша, но и он не успел ничего предпринять, когда Картазаев сжал его руку, лежащую на рукояти «паука». Крупноячеистая со свинцовыми бляшками капроновая сеть сбила с ног Африканца и второго спецназовца, полковник швырнул туда же Мишу, но они стали быстро подниматься. Африканец вообще подниматься не стал и стал садить из пистолета.
Лауэр метнулся в сторону, но стреляли не в него. Картазаев качнул маятник, но Африканец разгадал его маневр с легкостью, с какой десятиклассник разгадывает загадку трехлетнего карапуза. Картазаева задело. Он думал, пулей, оказалось кусками мраморной облицовки. В стене над ним появлялись все новые «тоннели».
Не имея возможности встать, Картазаев разглядел, как Лауэр с кем-то связывается по мобильному. Полундра, подумал Картазаев, сразу поняв, с КЕМ мог говорить мичман, и что сейчас последует, но даже он не мог предугадать масштабов произошедшего следом.
Ракето-торпеду типа «Пика» лодка выпустила в подводном положении. Наводчики ударили прямо в пирс. «Пика» разворотила береговую линию на полста метров, так что первым сквозь витражные стекла в зал влетел сорванный с места пятитонный морской контейнер.
Следом шмелиная стая из 18-ти ПТУРСов типа «Шило» пропорола воздух над водной гладью и превратила площадь перед морвокзалом и сам морвокзал в материализовавшийся кошмар.
Мичман, не ставший дожидаться финальной развязки и лучше всех представлявший, что сейчас начнется, припустил, как только ликвидаторы отвлеклись на Картазаева, стремясь держаться как можно ближе к капитальной стене, чтобы уйти с линии огня.
Картазаев вскочил и бросился за ним, но успел преодолеть лишь четверть расстояния, когда огненный вал от разорвавшихся «Шил» достиг здания. Витражные окна прекратили существование в первые же секунды. Свинцовый шквал вымел все стекло в зал. Воздух исчез, замененный огненно-металлическо-бетонной взвесью. Картазаев с изумлением убедился, что на некоторое время научился парить в воздухе.
Опаляя жаром лицо, горело все, что могло гореть: кресла, пол, стены. Огромная люстра в тысячу свечей нехотя покачалась под потолком на высоте в двадцать метров, а потом оторвалась и стала грациозно падать, легкая, словно пушинка. Что это не так, стало ясно, когда она рухнула с лязгом, словно с потолка упала не хрустальная конструкция, а по крайней мене тяжелый танк.
Картазаев пересек зал и, оказавшись перед балюстрадой, спрыгнул вниз, даже не глядя, с какого этажа прыгает. Внизу оказался кожаный диван. Одна нога полковника подвернулась, обивка порвалась, выпустив наружу кишки белого поролона, Картазаев повалился, сшибая столы, стулья, вазоны.
Лауэр уходил.
Картазаев увидел его спину у самого выхода и побежал за ним, прихрамывая на подвернутую ногу. Роскошный плащ мичмана горел, и он на ходу избавился от него. Пробегая мимо, Картазаев подхватил полусгоревшие лохмотья, затушил, надеясь рассмотреть в более спокойной обстановке.
Площадь была обезображена воронками и затянута чадящим дымом, но Картазаев знал, куда побежал мичман. Конечно, к морю.
Когда Картазаев добежал до развороченного пирса, мичман в моторке был уже на полпути к туше всплывшей субмарины и вскоре скрылся в заблаговременно выпущенной дымовой завесе. И уже менее чем через полминуты с глубоким нутряным вздохом «Кобра» круто ушла под воду с дифферентом на нос.
Раздосадованный, Картазаев обернулся и вовремя, чтобы увидеть стремительно набегающего Африканца. Как он сумел вычислить полковника в этом кошмаре, одному богу известно. На перекошенном и заледеневшем лице читался смертельный приговор, который, судя по всему, должен был привестись в исполнение немедленно и без права апелляции.
Когда Африканец добежал до причала, на нем никого не было. Лишь по воде бежали концентрические круги. Африканец стоял долго, сжимая в побелевших руках тоннельный пистолет, но Картазаев так и не всплыл.

Часть 3.
Прибытие «Гелиона».

Что для иных крах всей жизни, для других лишь неприметная ступенька на лестнице.
Нилутаифаг.

Москва. Серегину.
Агент Вольд утонул 28 октября в16.15.
Подпись: Гном.

Из справки аналитического отдела.
«Считаем целесообразным при докладе Президенту сделать акцент на противодействии, которое оказывал следственным мероприятиям полковник Картазаев. Преступная деятельность последнего не позволила оперативной бригаде захватить «поля Бзилковского», а сам важный свидетель был упущен. Особенное внимание Президента надо обратить на то, что именно Картазаев помешал аресту Лауэра (при этом можно списать на него часть потерь, но только часть, как известно при штурме погибло 48 человек, включая восемь единиц бронетехники). В конце доклада обязательно упомянуть, что предатель уже ничем не навредит следствию. При чем желательно сказать, что Картазаев не утонул, а был сначала застрелен, после чего труп его упал в воду и утонул. О том, что труп его не найден, желательно не упоминать, если конечно Президент не задаст прямой вопрос».

Глава 1.

Склад на 8-м пакгаузе решили брать в четверг сразу после наступления комендантского часа. День был неудачный, лучше бы все провернуть в пятницу, а там два выходных, пока хватятся, запах успеет выветриться, и овчарки из комендантской роты не возьмут след. Гадские у них собаки. Последний случай, когда в облаву попали Сучок и Палец. Едва собаки кинулись, Сучок остался стоять, а Палец дурак побежал. Как факт, Пальца как будто никогда и не было, а Сучок цветет и пахнет. Солдатня ему почки отбила, ну это ерунда.
Но откладывать взятие склада на 8-м пакгаузе не было никакой возможности. Богдан сказал, что если они не вернутся с добычей, больше он их в канализацию не пустит. Оставаться же наверху в комендантский час верная гибель. Солдаты стреляют на любой чих. Говорят, за каждого убитого им дают сто грамм чистого спирта. Учитывая сухой закон, введенный в закрытом городе, это настоящая валюта. При таком раскладе бомжей скоро не останется: всех за спирт перестреляют.
Лежа за ржавыми дырявыми бочками, Картазаев оглядел свою команду: команду сирых и убогих. Имелось в ней кроме него еще двое: один сирый другой убогий. Полковник от нечего делать подумал о значении слова «сирый» и решил, что происходит оно, скорее всего от слова «сирота». С другой стороны, они вроде как братья, если сегодня не своруют их так вместе и заколбасят солдаты в обмен на спирт. «Хорошо бы спирт найти», - мечтательно подумал полковник. Тогда на дело можно неделю не ходить.
-Вова, как мы попадем внутрь? - свистящим шепотом спросил Трус, самый молодой из команды.
-Там байпасный клапан под окном. Если на него встать, можно дотянуться до окна, - пояснил Картазаев.
-А внутри там не высоко? Не ушибемся? - запаниковал Трус.
-Я первым пойду! - тотчас вызвался Дятел, была у него такая привычка, когда Трус паниковал, он все время брал инициативу на себя и вечно все губил. - Я самый длинный из вас.
-Нос у тебя длинный, - оборвал Картазаев. - Сиди уж.
Носяра у старика действительно был вислый, унылый, но Дятел был оптимист по жизни. Планов у него было громадье, только воровал плохо. Богдан его чуть не прибил, тогда Картазаев заступился и сказал, что в этот четверг они точно своруют. Вот смеху будет, если они склад возьмут, а там пустышка. Полно таких складов развелось в последнее время. Те, кому они принадлежат, здорово нажились, распродавая барахло направо и налево. Брали все. Сложилась парадоксальная ситуация: город был осажден внутренними войсками, одновременно в нем продолжали крутиться бешеные бабки, валюта, золото. Брали все. Люди делали состояние. Особенно процветал бизнес капитана порта Лапицкого. Суда в порт не заходили, пограничников убрали. Таможенные склады порта оказалась забиты грузами. Капитан продавал все подряд, очищай контейнер за контейнером, пакгауз за пакгаузом. Судя по объемам украденного и проданного, капитан уже сделал бешеное состояние. Бывалые бомжики рассказывали о золотых унитазах в его коттедже, о бриллиантовых люстрах. Его зятек Тужман в казино делал такие ставки, что фишки не умещались на игровом поле. Хотя свадебка у сладкой парочки расстроилась по причине того, что у невесты крыша поехала. Гоняет по заброшенному зарастающему мусором порту, все среди матросни про грузина выспрашивает. Грузины к ней в очередь выстраиваются, а ей все мало.
На средней высоте со стороны моря прошло звено «Скорпионов». Шли с «Метки», стоявшей на якоре в пяти милях от города. Судя по всему, флот стягивали к порту. Никто не знал, что следует ждать от «Гелиона», но готовились всерьез. «А я тут торчу, пакгауз граблю несчастный!» - зло подумал Картазаев. Кстати о грабеже. Пора было начинать.
Комендантский час наступал в десять. В 12 могли начать санацию. То есть палить боевыми без разбора, на кого бог пошлет. Сейчас было пол одиннадцатого. За полтора часа надо было не только попытаться что-нибудь стащить, но еще и дотащить до канализации за восточным пирсом. Путь неблизкий.
Велев подельникам ждать, Картазаев, пригнувшись, добежал до пакгауза и упал. Полежал, прислушиваясь, но вокруг было тихо, не считая отдаленных воплей. В районе пирса в метрах трехстах или кто-то сильно веселился, либо кого-то топили и никак не могли утопить. Но это было не опасно. Картазаев взгромоздился на облюбованный вентиль, дотянулся до узкого оконца и ткнул в него рукой, предварительно обернутой старыми тряпками. Стекло звонко разбилось, ссыпалось вниз и разбилось опять. Все получилось чересчур громко, демаскировало, делало чудесной мишенью. Полковник вцепился в проем обеими руками, подтянулся и стал вдавливаться в узкое окно. Внутри было темно, не видно ни зги, воздух спертый. Помещение давно не открывали, а с тех пор, как по ночам отключали подачу тока, то не работали и насосы вентиляции. Не видя, сколько осталось до пола, Картазаев стал сползать головой вниз, тормозя разведенными ногами о края окна. Потом ноги кончились, и он полетел вниз. Вытянутые руки почти сразу встретили препятствие, Картазаев сгруппировался и упал на мешки с чем-то твердым. В сторону с верещаньем кинулась крыса. Картазаев торопливо поднялся и двинулся к выходу. Пару раз он наступил на хвосты крыс, один раз упал, попав ногой в щель между тюками, но до двери добрался и открыл. Когда Трус и Дятел ввалились внутрь, оба испуганные и дрожащие от возбуждения, Картазаев дверь прикрыл и зажег принесенные факел.
Взгляд выхватил растерзанные мешки с горохом, с ползающими по ним хвостатыми тварями. Было просто удивительно, что Картазаев наступил только на двух.
-Это нельзя есть. Можно заразиться мышиной лихорадкой, - всполошился Дятел.
Целый мешок все-таки нашли. Его содержимое пересыпали себе, а в опустевшую тару загрузили горох из порванных мешков, стараясь выбирать продукт без явных надкусов. Когда закончили, было уже полдвенадцатого. Можно было еще помышковать, но Картазаеву вдруг сделалось не по себе, он свято верил в предчувствия, особенно, в оперативной работе. Стало тесно, стены давили: явные признаки, что надо делать ноги. Они торопливо загрузились добычей, вышли, прикрыв дверь, как будто так и было, и рысцой потрусили на восток. Не успели удалиться, как раздался шум мотора и Картазаев скомандовал «Ложись!».
Нечто тяжелое, невидимое в темноте, выдвинулось из-за крайнего контейнера и остановилось. Вспыхнул мощный прожектор, и пятно раскаленного до бела света зарыскало вокруг. Почти сразу оно уперлось в разбитое окно. Погасло.
-Предлагаю бежать, - прошептал Трус, трясясь.
Картазаев положил руку ему на затылок и вдавил лицом в асфальт. В следующее секунду тишину разорвал такой грохот, что они от неожиданности подпрыгнули на месте. Очередь положили бессистемно, пулеметчик повел дулом от пакгауза и дальше, в направлении предполагаемого бегства, случайно совпавшего с их курсом. Как специально. Сначала нашли окно, потом сразу их. В простреленном насквозь пакгаузе надрывно заверещали смертельно раненые крысы. Ревущие пули приближались к залегшим людям. Над самой головой они с чавканьем втыкались в контейнер за спиной, и там тоже орали крысы. Пулеметчику достаточно было чуть опустить дуло, и пули накрыли бы группу, но тут очередь иссякла и наступила тишина. С лязгом откинулась крышка, раздались гортанные голоса. Если бы солдаты решились на вылазку, то им настал бы конец. Но голоса стихли, клацнула дверца, и монстр вдвинулся между рядами назад. Сразу отрезало звук мотора.
Картазаев растолкал подельников и повел их прочь. Позволил говорить, только удалившись на приличное расстояние.
-Они все время стояли рядом, - объяснил он.- Повезло, что они не решились приблизиться сразу. Может, не расслышали, где именно окно выдавили.
-Что они говорили? Я не понял ни слова, - встрял Трус.
-Дорогие коллеги, - высокопарно начал Дятел.- Без ложной скромности замечу, что занимал в школе первые места в городских олимпиадах по иностранным языкам. Я знаю много отдельных слов из более чем десятка языков. Но это самое. Я тоже ничего не понял. Совершенно незнакомая семантика.
-Я и говорю, это не земляне. Марсиане,- сказал Трус.- Надо мной все смеются. А я с самого начала знал, что у нас случится подобное. Не зря я все время дома сидел.
-Успокойся, мой мальчик,- сказал Дятел.- Смутные времена пройдут. Меня еще вспомнят, мои бесценные знания и опыт еще пригодятся современному образованию. Жаль, газеты не выпускаются. Я уверен, там есть для меня вакансии. Как думаете, Вова, когда кончится смута?
-Тут все от меня зависит,- пообещал Картазаев.- Надаю вам тумаков, она кончится прямо сейчас. За что? Было бы за что, убил бы. А так вы еле плететесь, до санации пятнадцать минут осталось.
Подельники оценили серьезность момента и прибавили ходу. Дятел еще пытался раскрыть роль личности в истории, но быстро запыхался.

Случилось как в бородатом анекдоте. «Бабушка, что у вас с внуком? Тошнота, понос есть? Нет, доктор. Только блюет и дрищет». После того как они вернулись и накормили остальных бомжиков горохом (естественно, из дырявых мешков), спустя час началось. После того, как бомжиков серьезно пронесло, стали искать виновных. Сначала принялись за Труса, он был самый молодой и дрожал сильнее Дятла. Как всегда случалось в таких случаях, Дятел вступился за Труса, сам трясясь от ужаса:
-Господа, давайте решим наши проблемы дипломатическим способом,- сказал он участливым тоном старого доктора.
Господа: Минька, Лепа и Драник посмотрели на него как на дурака. Тусовка замерла, спектакль начался.
-Отвали, длинноносый,- сказал Минька.- Мы Труса бить не будем. У нас давно не было женщины, отведем сейчас к себе за ширму, ему даже стыдно не будет.
-Я…не позволю,- заикаясь, проговорил Дятел, переводя растерянный взгляд с одного подонка на другого.
-И чего ты сделаешь?- издевательски проговорил Драник.- Отвали, не то пойдешь вместе с Трусом.
-Богдан!- панически взвизгнул Дятел.
Тот зашевелился в своем углу, лениво приподнял голову с кучи грязных подушек.
-А что Богдан? Закон есть отвечать за базар.
Троица продолжила движение, сидящие по краям стока бомжи опасливо втягивали ноги, но Драник специально задевал и пинал их. Никто даже не пикнул. Таким образом бандиты дошли до безучастно сидящего у стены Картазаева. Во рту тот держал спичку.
-Убери шкрабы!- угрожающе сказал Драник.
Картазаев подобрался, но стоило подонку сделать шаг, как он втолкнул ногу поперек. Драник растянулся во весь рост, смачно приложившись лицом.
-Посмотри, Миня, есть ли кровь,- деловито произнес он.
-Сейчас будет,- успокоил Картазаев, пнув его в лицо.
После чего, опершись спиной о стену, встал. Миня стоял справа от него, Лепа зашел слева. Драник скулил на полу, в носу у него словно открыли кран.
-Слабый носяра у вашего дружка,- заметил Картазаев.
-Посмотрим, не слабы ли у тебя кишки? - сказал Миня, доставая нож.
В руках у Лепы появилась гантель килограмма на три с отпиленной одной головкой, чтоб было удобнее людей уродовать.
-Господа! Не надо! Я заслуженный учитель. Если вы оставите в покое этого господина, я бесплатно научу вас писать и считать,- подал голос Дятел.
Картазаев не отвлекся на крик и правильно. Лепа прицельно ударил его гантелей. Полковник наклонил голову, там, где только что было лицо, в стене появилась глубокая вмятина. На секунду торс бандита оказался в зоне прямого удара, и Картазаев с ходу перебил ему дыхание и надолго. После чего успел перехватить тычок Мини, и, захватив руку, продолжил поступательное движение. Лезвие сломалось о стену, а полковник размашисто ударил противника распахнутой, будто окаменевшей кистью в лоб. Бандит со всего маху опрокинулся навзничь и, остался лежать, будто умер.
В ответ от стены отделилось еще пятеро, кореша побитых дружков. Картазаев не сделал попытки убежать, продолжая стоять, прижимаясь спиной к стене.
-Ша, побазарили и будя!- решил Богдан.- Отстаньте от хмыря.
Этого хватило, чтобы прекратить драку. Дятел присел рядом и благодарно протянул горсть гороха.
-Вы благородный человек. Не знаю, что мы для вас с сыном можем сделать?
Картазаев внимательно посмотрел на собеседника и поманил пальцем. Старик наклонился, и полковник прошептал ему в ухо:
-Кто нибудь из вас двоих работает на компьютере?
-Миша царь и бог среди программистов! Он может все.
-Я знаю место, где еще уцелела аппаратура. Это рядом с Ремонтной гаванью. Мы можем здорово поживиться.
Олег Олегович смотрел с сомнением.
-Это далеко. Придется покинуть обжитое место. Мы тут уже привыкли. Я не могу вам всего рассказать, милейший, но нас ищут.
-Как хотите!- пренебрежительно сказал Картазаев.- Тут нам все равно больше спокойного житься не дадут, прирежут ночью.
Бзилковский сказал, что ему надо посоветоваться с сыном. Картазаев милостиво разрешил, а сам пошел отлить. Когда удалился от стойбища, сзади послышались шаги и из тени выступили физиономии только что побитых бандитов. Картазаев даже не дернулся.
-Договора не было со всей дури мочить! - вспылил Дранник. - И по носу совсем необязательно было бить. Я бы и так упал.
-Насиловать парня тоже уговора не было, - резонно возразил Картазаев. - Дали бы ему подзатыльник, хватило бы.
-Да мы ж для натуральности! - примирительно сказал Миня. - Добавить бы надо двадцатку.
Но Картазаев проявил принципиальность, и дал только полтинник, как договаривались. Когда он вернулся, Олег Олегович подсел и заговорщицки сказал:
-Мы согласны.
Куда ж вы денетесь, благодушно подумал Картазаев. Не зря же он все гадюшники порта облазил в поисках Бзилковских. Рисковал, между прочим. Да и противно. Олег Олегович тем временем продолжил:
- Мише приходилось работать в подземной лаборатории рядом с Ремонтной гаванью, и если вы доставите нас на место, он сказал, что сможет кое-что выжать из всей этой аппаратуры. Вы и представить себе не можете, насколько умный мой сын.
Картазаев согласился. С дураками он не стал бы связываться.

После окончания комендантского часа в 8 часов утра, Картазаев и чета Бзилковских вместе с остальными обитателями трубы выбрались в порт. Он производил удручающее впечатление. Застывшие краны с раскачивающимися тросами, застывшие в разных ракурсах погрузчики и козловые краны, контейнера с выломанными дверцами. Причалы пусты, лишь на внешнем рейде неясный контур «Метки» с взмывающими и садящимися вертолетами. И опять полковник отсиживается в канализации вместе с бомжами, вместо того чтобы быть в центре событий и как-то влиять на них. Ведь именно за это ему и платят. Хотя с другой стороны, еще неизвестно откуда больше влияние: с капитанского мостика «Метки» или со дна канализационного колодца.
Картазаев поторопил своих попутчиков. Направление он знал лишь приблизительно. Феликс оказался не только Аферистом, но вдобавок полным болваном, и смог указать место входа в хранилище терминалов лишь приблизительно. По его словам за Ремонтной гаванью, после того как кончится остов старой подлодки, на пирсе находилась будка, скрывающая внутри винтовую лестницу, ведущую глубоко под землю. Чтобы облегчить задачу, с ночи Картазаев провел подготовительную фазу. Он вспомнил, что Аферист рассказывал, как они с братцем вывели из строя хакера с помощью галюцигенной потравы. Грибов не было по вполне понятным причинам, но полковник вытряс у Михаила список таблеток, способных отравить человека не хуже грибов и отдал его Мине, и всего за двадцатку тот предоставил весь спектр, честно предупредив, что часть таблеток просрочена. Года на два. Картазаев успокоил, что это даже лучше. Сильнее эффект будет.
В Ремонтной гавани наличествовал высокий прибой, но суда, большей частью лежащие на неглубоком дне, даже не колыхались. Лишь бились незакрытые люки, да на одном судне болталась покрытая толстым слоем устрашающего вида ржавчины безобразная цепь. Сложности с ориентирами возникли сразу. Лодок оказалось не одна и даже не две, а двадцать две. Помогло, что пирсов оказалось меньше, всего три. Будки имелись на каждом, но две оказались железными коробками, даже не прикрепленными как следует и сообщения с подвалом не имевшими. Лишь в третьей обнаружился узкий бетонный желоб, уходящий вниз. Картазаев не помнил, чтобы Аферист упоминал его, но за неимением других вариантов решил взять этот за основу.
Упираясь ногами в противоположные края желоба, полковник спустился вниз. Поначалу ему показалось, что вокруг полная темень, однако оказалось, что все это время светила лампа, подвешенная к потолку. Картазаев стоял в узком бетонном пенале, уходящем в обе стороны и повторяющем форму пирса. Громко шумело море, и звякала цепь, словно ею поигрывал маньяк. Алгинский цепной маньяк. Картазаев крикнул, чтобы спускались остальные. Первым показались тощие ноги и задница старого. Он опасливо вгляделся в помещение и крикнул, чтобы спускался отпрыск. Они оба уставились на него, когда полковник достал таблетки и собрался травиться.
-Чем же вы запивать будете? - вежливо поинтересовался Олег Олегович, при разговоре он скашивал глаза, чтобы не смотреть в глаза собеседнику.
-Мы, шпионы, приучены цианистый калий глотать в любой обстановке, - успокоил Картазаев, Бзилковские приободрились.
Его взяло подозрение, а не жаждет ли семейка его на тот свет отправить, но сомнение он задушил на корню. Они пошли по пирсу в направлении берега. В подвале лежал толстый слой непотревоженной пыли, свидетельствовавший, что они первые дураки, ступившие на эту территорию с момента, как ее покинули строители. Пирс кончился на небольшой площадке с перилами, напоминающей лестничную площадку в подьезде. Сходство усиливали железные ступени, ведущие вниз и вверх. Пролеты были прямые, ступеней по полста. За двумя пролетами тусклые лампы высвечивали горизонтальную площадку с неясными тенями. Картазаев не помнил, чтобы Аферист упоминал про нее. Они спустились.
Внизу было обширное помещение, заставленное тремя рядами производственного оборудования непонятного предназначения. Каждый ряд тянулся метров на пятьдесят. Они шли до тех пор, пока не уткнулись в стену с массивными железными дверями, закрывающимися рычажным способом. Двери были приоткрыты на ширину, позволяющему с трудом уместиться одному человеку. Картазаев полез первым.
Опять та же пыль. Заброшенность. Разукомплектованные компрессоры, потрошеные редукторы, куски кабеля с лоскутьями изоляции.
-Тут вряд ли чем можно поживиться, - заметил Олег, появляясь следом.
Картазаев посмотрел за его спину и увидел крест. Он висел между компрессорами, крупный, черный, тяжелый на вид. Парил, не касаясь земли. А потом величаво двинулся на них.
В глубине компрессорной виднелся люк. Картазаев отступил к нему, увлекая попутчиков за собой. Судя по выказываемому ими недоумению, они ничего не наблюдали. За люком оказалось неосвещенное помещение, и когда полковник оказался внутри, лица коснулось нечто. В падающем из люка снопе света беззвучно и страшно плавал, не касаясь пола, еще один черный крест. Картазаев, ругнувшись, полез вбок, Бзилковские за ним.
Стену вспарывала глубокая свежая борозда. Бзилковские запаниковали и предложили вернуться.
-Куда? Там же кресты повсюду, - резонно заметил Картазаев, и Бзилковские понимающе переглянулись.
-Вот этого не надо!- Картазаев повел пальчиком из стороны в сторону и тут же спросил. – Я не псих! Вы тоже видите, что и я?
Они с ходу ответили утвердительно.
-Нет, вы не должны так говорить, - возразил он. - Я должен знать, где галлюцинации, а где все происходит на самом деле. Для этого вы не должны говорить то, чего нет.
Они закивали головами с еще большей готовностью, и он понял, что на объективность ему рассчитывать не приходится. Дальше стало только хуже. Он поднял ржавую шестерню полуметрового диаметра и спросил:
-Вы тоже видите ее? Да или нет?
-Это у вас от перенапряжения, - сочувственно произнес Олег.
-Это не от перенапряжения, а от таблеток!
-Каких таблеток? - не понял Олег, и Картазаев был готов его прибить той же самой шестерней.
В зале с бетонным полом обнаружились следы протектора. Видят ли его Бзилковские, не имело смысла даже спрашивать. Они видели все. Вплоть до ведьмы, кружащей под потолком.
-Сюда бы Закатова! Этого фашиста в белом халате. На него действительно можно положиться, - мечтательно произнес Картазаев, таблетки развязали язык, и он стал проговаривать свои мысли вслух.
Подземная часть порта оказалась даже более богата оборудованием, чем его видимая часть. Плохое, а то и полностью отсутствующее освещение превращало и так запутанную систему в окончательный лабиринт. Картазаев не представлял, как здесь можно что-либо найти. Они брели уже третий час, пока не попали на сетчатый настил, о котором упоминал Аферист. Картазаев оглянулся на доносящееся глубоко снизу уханье и увидел парящие повсюду на разной высоте кресты. Некоторые из них фосфорицировали.
-Мы почти дошли! - заявил он и по благоприобретенной привычке озвучивать потаенные мысли добавил. - Если нам суждено умереть, то проблемы в выборе крестов не будет. Они тут повсюду, господа.
С сетки они перешли в коридор, вырубленный в скале. Ход раздвоился, но в одном был крест, другой был свободен. Этот путь и привел их в заветную комнату, забитую железными шкафами с аппаратурой.
-Компьютеры старые, но продать их можно, - оценил Михаил.
-Минуточку внимания, наши планы изменились, - важно сказал Картазаев. - В первый раз в жизни хочу сказать вам правду о себе. Никакой я не бомж, как вы подумали. Я полковник ФСБ. Прислан из Москвы в связи с угрозой «Гелиона». Верите ли вы мне и готовы ли помочь?
Они изъявили готовность. Как только Картазаев повернулся к терминалу, Олег вцепился ему в ноги, а Михаил в руки. Полковник растянулся на полу, по всему выходило, нападавшие и сами плохо представляли план дальнейших действий, отчего едва не разорвали его пополам.
-Что вы делаете, идиоты! - крикнул Картазаев, и в этот момент Олег Олегович обрушил ему на голову единственно уцелевший стул.
Очнулся полковник, привязанный к шкафу. Михаил уже вытянул компьютер и подсоединил к порту. Необычно длинные пальцы бегали по клавиатуре.
-Что ты делаешь? Ты нас всех погубишь! - воскликнул Картазаев.- «Гелион» просечет вторжение спустя тридцать секунд, и тогда мы все покойники.
-Я только продублирую «поля Бзилковского» и все.
Картазаев взывал к голосу разума, но, похоже, таковой у Бзилковских отсутствовал, и он обращался не по адресу. Михаил вошел в систему на удивление легко, получив доступ практически сразу. Но дальше начались проблемы. Система отказала ему в предоставлении информации.
-Что значит «полей Бзилковского» больше нет? - возмутился хакер.
Михаил торопливо скидывал на дискету все, что удалось высветить.
-Что пишешь? - с напряженным вниманием спросил Картазаев.
-Схему огня береговой батареи, - буркнул Михаил, не отрывая взгляда от монитора.
-Что, опять?
-Новая схема. Но все-таки я не понимаю, почему ничего нет про «Гелион». Задам прямой вопрос!
Картазаев только успел предостерегающе каркнуть, как высветился ответ:
-Потому что «Гелион» к вам уже прибыл!
Тонко по-комариному взвыл двигатель, стена с треском раскололась, и в разлом ввинтился юркий электропогрузчик. Гремя блестяще наточенными вилами, он понесся на людей.
Картазаев побежал вместе со шкафом. В дверях застрял, и по наклоненному шкафу прямо через него полезли вопящие от ужаса Бзилковские. Картазаев упирался изо всех сил, но шкаф в дверь не пролазил.
Погрузчик нагнал его и вдарил обоими рогами в шкаф, тот разлетелся, но полковник при этом не получил ни царапины. Картазаев наконец оторвался от надоевшего грузила и, откуда столько прыти взялось, припустил по коридору и очень скоро догнал Бзилковских.
Они оказались заперты в помещении, заставленном стеллажами. Проход был узкий для погрузчика, но он целенаправленно пер на них, раздвигая проход. Штабелер качался.
Полковник выхватил у Михаила дискетку (и как он вспомнил о ней в такое время?) и, цепляясь за швеллеры, полез вверх. Туда, где в изломах арматуры виднелся дневной свет.
Он надеялся, что преследователи отвлекутся на более легкую цель, но похоже их интересовал только он, вернее, дискета.
Он успел влезть на самый верх и спрыгнуть на соседний карниз, но погрузчик был уже близко. Между человеком и машиной оставался высокий стеллаж, заставленный железками, и погрузчик толкнул его бампером. Все сооружение пошатнулось и стало заваливаться на Картазаева. В стене отсутствовала часть кирпичей, и он быстро полез вверх, чувствуя затылком приближение падающего железного стада.
Он раскачался и прыгнул на потолок, в последний момент ухватившись за торчащую арматуру. Внизу царил Армагеддон. Валились стеллажи, роняя все, что них лежало. Картазаев, перебирая руками, задвигался прочь. Погрузчик, издав хватающий за душу вой, задирал кверху вилы, напоминающие бивни мамонта. Они быстро приближались, на конце одного ножа болтались чьи-то останки. Картазаев, уже не разбирая, раскачался, прыгнул и едва не сорвался. Фрамуга была рядом, он уже лез в узкое отверстие: к свету, свежему воздуху, к жизни. Многопудовый удар сотряс почву и, пробив асфальт, рядом с ним к свету вылез железный рог.
Картазаев лежал на асфальте, лицезря над собой грохочущий черный крест. Крест плавно изменил конфигурацию, превратившись в боевого «Скорпиона». Вертолет наклонился, нацеливая на человека ракету с выкрашенными в красный цвет боеголовками. Глюки кончились, и началась реальность.

Глава 2.

Москва. Серегину.
Агент Вольд убит ракетой, выпущенной с вертолнета,31 октября в14.10.
Подпись: Гном.

Посещать увеселительные заведения после контузии - занятие для мазохистов. Когда Картазаев забрел на дансинг ночного клуба «Магнит», его едва не стошнило. Наскоро оглядев шумливую феерию, он поторопился выйти в сортир. Мужичок рядом с писуарным рядом предложил ему наркотики на выбор, но сразу отвалил, когда он попросил бирушей. Картазаев ходил в бар три ночи подряд с той памятной ночки после штурма морвокзала. Как ни странно, он не чувствовал дискомфорта из-за отсутствия информации. Полковник и так знал, что лодка существует, и что ей удалось ускользнуть, а большее ему ничего и не требовалось. Лишняя информация лишь забивает мозги. И так голова болит.
Сразу после штурма Картазаев воспользовался карточкой «Алга-кредита». У него имелось много карточек, но он зарекся пользоваться ими впредь. Его засекли, и полковник едва унес ноги. Спасла привычка всегда намечать пути отхода (хотя трудно было назвать отходом паническое бегство от Африканца с его людьми). Хорошо, что он заблаговременно прошел по канализации целых три ответвления, а хотел два, но переборол себя, и на последнем все-таки погоню стряхнул. На полученные деньги Картазаев купил хороший костюм, пистолет «Карл Кюхельбекер» и модный дезодорант «Скунс». Только изрядная доза отдушки могла перешибить запах бомжа-ветерана. Перед каждым походом в злачное место Картазаев мылся в море. Вода была уже холодная.
За три ночи он, профессиональный бомж, проиграл в казино порядка двадцати тысяч евриков. Его пускали в игровой зал с радушием. На третью ночь пришел тот, ради которого полковник, терпеть не могущий азартных игр, потому что не любил проигрывать и не проигрывал в делах практически никогда, но рулетка дело, не поддающееся анализу и предварительной подготовке. Не выказав своих чувств, Картазаев сыграл еще пару раз, один раз даже выиграл на выпивку и пошел потреблять свой выигрыш в стрип-бар. Девица за стойкой в одном передничке подала заказ, и Картазаев расплатился мелкой фишкой. Однако безучастно сидевший рядом молодой человек ловко прихлопнул фишку ладонью.
-Я думал, зачем вам сдался мой плащ, - заметил сосед, даже не повернув лица, как будто говорил не с ним.
-В чужих карманах всегда можно найти что-нибудь интересное, - пожал плечами Картазаев. - Например, фишку из казино.
-Дурацкая привычка брать что-нибудь на память, - согласился Лауэр.- Ну и зачем вы меня спасли? Я же враг.
-Сумиты говорят, если враг силен, с ним надо дружить.
-Зачем нам с вами дружить?
-Вам нужны союзники.
-Нам никто не нужен. Вы лишние на этой планете. По существу нам достались два билета на одно место, но займет его только один. Мы его займем.
-Вам понадобятся помощники на грязную работу. Я готов делать все. Расстреливать, сторожить пленных, пытать.
«Мичман» внимательно посмотрел на него, и от него повеяло холодом. Затвердевшие черты лица, застывший взгляд. Кто бы это не был, ему нужна была только оболочка. Та женщина на самом деле вдова, понял Картазаев.
Ничего, ему бы только на «Гелион» пробраться. Еще неизвестно, кто здесь лишний.
-Почему я должен вам верить?
-Я специально прислан из столицы. Только от меня зависит, будет ли применено в городе оружие массового поражения.
-Эта информация может нас заинтересовать. Сиди здесь.
Лауэр поднялся и вышел в холл.
Рядом опустился новый клиент.
-Занято, - процедил Картазаев.
-Это уже не вам решать, - резко проговорил полковник Корцев, хотя он был в штатском, все равно сильно походил на переодетого мента. - Можете не оглядываться. Вы окружены. Вы должны быть в курсе, что площади перед публичными заведениями снабжены видеокамерами. Вы в розыске, вас узнали, и вот мы здесь. Собирайтесь, мы за вами. И не вздумайте шутить. По существу, вы уже покойник. Гном уже сообщил о вашей смерти в Москву, и нам совершенно необязательно доказывать обратное.
-Вы сейчас встанете и уйдете.
-С какой радости? - издевательски спросил Корцев. – Руководство операции поручено мне. За вас мне орден дадут.
-Здесь Лауэр. Это наш единственный шанс, мы должны его использовать.
-Значит, мы возьмем вас двоих. У меня удачный день сегодня.
-Большая вероятность, что он станет для вас и последним.
-Вы угрожаете?
-Не я.
Бесцельный разговор прервало возвращение Лауэра. С ним пришла карлица. Страшная, длинное по-мужски грубое лицо в бородавках. Она казалась участницей шоу.
Стася пробуравила Картазаева взглядом из-под косматых бровей и сказала:
-Сдается мне, это тот, про которого предупреждал Мозгер.
-Я не знаю никакого Мозгера,- возразил Картазаев, но тут влез Корцев.
В прямом смысле влез. Встал между ними с пистолетом в руке.
Что он там говорил, становилось неважно. Оружие он держал небрежно, клоня дуло книзу. Сразу из такого положения никого не убить. Видно он чересчур понадеялся на своих людей.
В зале наметилось шевеление. Господи, тут же полно гражданских! Испустил Картазаев мысленный вопль, и в этот момент началось то, что во всех экстренных новостных выпусках телевидения называли никак не иначе, как Алгинская Бойня.
Кто первым открыл стрельбу, так и осталось неясным. Да это было и не важно.
В зале вспыхнула паника. Люди кинулись к выходным дверям, это была ошибка, потому что кто-то стрелял от дверей. Все перекрыли вопли первых раненных и женский визг.
Картазаева толпа поволокла прямо под огонь. Несколько секунд оказались самыми опасными, потому что он не имел свободы выбора. Стреляли отовсюду. Лечь он тоже не мог, рискуя быть затоптанным. Пули, разбрызгивая искры, попадали в людей. На самом деле зловещую роль сыграло специфическое освещение.
У Картазаева одномоментно убили обоих соседей справа и слева, и он понял, что прицельно бьют по нему. Раздвинув толпу, кинулся вбок и оказался перед помостом. Рядом с шестом съежившись от ужаса, сидела голая танцовщица.
Картазаев взобрался на помост, сразу сделавшись хорошей мишенью. Шест зазвенел от попаданий. Он прыгнул, сметая девицу и сразу уходя вместе с ней на другую сторону.
На помост следом кто-то выскочил, то ли из оперативников, то ли гражданский, но фокус не прошел, был убит наповал.
С другой стороны народу было поменьше, и он смог достать пистолет. Оказывается, все это время он двигался безоружным!
У свободы передвижения обнаружился существенный недостаток. Теперь его могли открыто преследовать. Из-за спин выскочил тип небольшого роста неброско одетый. По его движениям становилось ясно, что профессионал.
Он надвигался, не давая взять себя в прицел и экономно расходуя боеприпасы. Хотя если б у него был автомат, а не пистолет, Картазаев за себя и ломаного гроша бы не дал.

Сам Картазаев с восьми раз не попал ни разу, зато ранил какого-то бедолагу в ногу. Его затопило чувство собственного ничтожества.
Одновременно, у него возникло нехорошая уверенность, что временами соперник начинает двигаться так быстро, что выпадает из его воприятия. Теперь не было сомнения, что он с «Гелиона».
Противник, не давая продохнуть, вернул его к помосту, где Картазаев был вынужден повторить обратную процедуру. С той лишь разницей, что от перебитого пулями шеста уцелел лишь зазубренный кол.
Легкий и быстрый «гелионер» взлетел на помост следом. Картазаев был уже по другую сторону. Высунувшись над краем, он дернул врага за ноги. Глаза того остались удивленными, когда он насаживался на кол.
Картазаев хотел завладеть его пистолетом, когда под ноги катнулась граната. Он прыгнул в противоположную сторону, фокус не прошел. Толпа сбила его с ног, стала затаптывать, и тут все звуки словно отрезало.
Облако туго насыщенного смертью воздуха прошло над ним, сметая все на своем пути. Взрывной волной Картазаева подняло над взбрыкнувшим полом, и он покатился в туче раскаленного воздуха. Возможно, он потерял сознание, очнулся, когда Корцев выволок его на свет и приставил пистолет. Полковники бы в крови, своей и чужой.
-Что ты наделал! Из-за тебя мы упустили эту тварь! - орал тот как ненормальный, но из-за контузии Картазаев слышал его плохо.
Оттолкнув истерика кулаком в лицо, он двинулся к выходу. Сильное задымление помогло ему проделать это беспрепятственно. В толпе раненных, обожженных, растерянных людей он потянулся на воздух.
Говоря, что у них остался единственный шанс попасть на «Гелион», он говорил не всю правду. Оставался еще один путь. Батискаф. Теперь он был готов им воспользоваться.

Картазаев звонил Гному. Связник, как ни странно, еще не улизнул из города.
-Что там у вас за война? - хмыкнул он.
Опять Картазаев представил его с бородой, как он хмыкает в эту бороденку и вытирает об нее сопли. Опять же.
-Можешь не говорить. Опять сорвал операцию своих коллег. Мне так видится, они как-нибудь ухлопают тебя под шумок. В конторе никогда не выносят сор из избы. Хоть у вас и есть спецколония под Якутском, я выяснял: там не содержится ни одного заключенного. Был там один, но долго не продержался, отдал концы.
-Кончай болтать, меня пеленгуют. Срочно выясни, сохранились ли где батискафы, о которых ты мне говорил.
- Зачем тебе этот хлам? У тебя есть очередная идея?
Не отвечая, Картазаев швырнул трубку в окно. Машину он угнал. Не успел он проехать и квартала, как за спиной ухнуло, и в небо воткнулся столб черного дыма. Скорее всего «Пятнистая смерть». Пеленгует любые радиоизлучения, вплоть до электробритвы, а провести можно и в дипломате. Пульнули, как только он заговорил. Им было плевать, что он скажет, что он выяснил. Его приговорили.
Картазаев приехал в порт, к знакомому бомжатнику. Спустившись в канализацию, обнаружил, что чета Бзилковских так и не объявилась, пропав с памятного инцидента в подземелье.
Директор был на месте и как всегда пьян. Человек, носящий эту кличку, и на человека походил мало. Тощий как скелет, в лохмотьях, считай голый, морщинистый как обезьяна. Соседи поят его, надеясь, что он скорее умрет, а то жить рядом с таким западло. Картазаев достал из укромного уголка единственно уцелевшее свое оборудование-таблетку анталка. Заставил ее выпить. Старик принял ее за наркотик, а потом было уже поздно.
-Зачем ты это сделал? - совершенно трезвым голосом спросил Директор.
Картазаев, не отвечая, сгреб его и легко поднял на руки. Килограммов двадцать от силы. Когда выволок наружу, Директор зажмурил заслезившиеся глаза. На свету он выглядел еще более безобразно. Неряшливые седые космы соединялись с клочковатой бородой. Макака бородатая. Картазаев протянул ему сигарету.
-Давно здесь?
-Двенадцать лет. Все, кто со мной был, померли. А эти думают, что я недавно. Зачем ты это сделал?
-Уж, не из альтруистических побуждений. Вы ведь, правда, занимали когда-то руководящий пост в порту? Директор по капитальному строительству, если не ошибаюсь. Можете не отпираться, я нашел ваш тайник с документами и орденами.
-Не знаю, зачем вы здесь все вынюхиваете, но прошу оставить меня в покое. Все это принадлежит совершенно другому человеку. Принадлежало. Его давно уже нет. Зачем вы бередите мои раны, я хочу обо всем этом забыть, я уже забыл. Если я начну вспоминать, то вспомню все, что у меня отняли: имя, нормальное жилье, семью. Если я начну все это осмысливать, я умру. Быть никем, моя единственная возможность жить.
Картазаев понимал, над какой человеческой бездной он стоит. Про Карундова он узнал совершенно случайно: наткнулся на старую доску почета в заброшенном здании администрации порта. Портрет не имел никакого сходства с оригиналом и если бы не характерный дефект-ямка в центре лба, Картазаев никогда бы не признал в гниющем в подвале бомже мордатого и уверенного руководителя. Про тайник он так ляпнул, наугад и чисто по-женски. Почему я не женщина, подумал он. Цены бы мне не было как резиденту.
-Верните меня на мое место, - жалобно попросил Карундов, то ли у него глаза слезились, то ли он взаправду плакал, но слезинки застревали у него в свисающих космах.
-Обещаю, что верну. Но только после того, как вы покажете мне «батискаф».

Карундов согласился не сразу. Сначала он уверял, что все «батискафы» нашли, и лишь угроза оставить его на улице на ночь возымела действие.
-На старой верфи разве что могло уцелеть. Она такая старая, что все кто знал про нее, давно умерли.
Вот ведь парадокс. Верфь искали все: мордовороты Лешего, компетентные органы. Но компетентные органы оказались некомпетентны, мордовороты остались не у дел, а он, жалкий резидентишко и предатель в розыске верфь нашел. Загнанный в угол, не единожды утопший. Нашел с помощью какого-то бомжа, мало того, сам бомж.
Он привез Карундова в богом забытую часть порта, тысячу лет не использовавшуюся и давно впавшую в полный маразм. Безликие железные ангары проржавели насквозь и перекосились, грозя рухнуть в любой момент. Именно на один из таких ангаров, ничем не отличавшийся от других, Директор и указал. Старик был полон благоговения и из машины вылезал нерешительно, словно она была заминирована по самый карбюратор, а уж перед ангаром стоял вытянувшись как паломник перед Каабой.
Картазаев, чуждый всему сентиментальному, приступил к делу. В воротах имелась калитка, но ржа сделала из них единое целое. Полковник ржу отбил, а потом плечом вбил калитку внутрь. Внутри было светло, дневной свет попадал в прорехи в крыше. Все внутреннее пространство ангара занимала яма, которую без преувеличений можно было назвать гигантской. Шириной метров в двадцать, глубиной примерно столько же. Железный гроб вызывал гнетущие ассоциации.
Основанием котлован упирался во вторые воротины, когда-то выходившие прямо в море. Картазаев спросил, использовались ли они когда-либо по назначению, но Карундов не помнил. Лицо у него было отсутствующее, вообще странно, что этот алкаш с десятилетним стажем вспомнил место.
В котлован вела хлипкая железная лестница, кое-где еще державшаяся на редких болтах. Картазаев спустился, предложив и Директору, но тот лишь пожевал беззубым ртом, впав в прострацию. Старик был далеко, за много лет отсюда, и кто его знает, он в этих мыслях опять был молод и полон сил и планов, еще не зная, что весь его будущий путь прочерчен глубокой единственной бороздой, с которой никуда не свернуть, и утыкается она прямиком в заброшенный канализационный колодец. Дно котлована состояло из стальных сваренных между собой листов. Картазаев направился к центру. Вокруг возвышались кучи лежалого мусора, обрезки труб, переплетения арматуры. Швы разошлись, но, сколько не пытался полковник рассмотреть что внизу, ему это не удалось. Сплошная темень. Скорее всего, ангар поставили на вершине естественного каньона, дно, которое не удосужились засыпать, находилось далеко внизу, и железный корпус котлована висел бог весть, на какой высоте. Картазаев попрыгал, проверяя прочность дна, и оно сначала промялось, а потом и заколыхалось. Вибрация вызвала к жизни некоторые предметы, упала пара труб, вызвав новый прилив вибрации. Картазаев сам был не рад эксперименту. Не сразу все стихло.
Раскатившиеся трубы открыли для обзора укромный уголок с ящиками, образовывающими нечто вроде стола. Скорее всего, докеры здесь выпивали и закусывали, скрываясь от начальства. От Директора. Треугольные пакеты с надписями «Молоко» и «Сделано в СССР» интереса у полковника не вызвали, так как примерно соответствовали предположительному времени стройки. Картазаева заинтересовала бутылка вина с надписью «Алга-люкс». Насколько он знал, всякие «люксы-кредиты» появились если и не недавно, то уж во всяком случае, не полвека назад. Чтобы в железном «гробу» тусовались бомжи маловероятно, рискуя получить по башке упавшей балкой. Вознамерившись спросить о находке Директора, Картазаев поднял голову и увидел Карундова, стоящего на самом краю пропасти.
Он торопливо карабкался по лестнице, покрикивая, чтобы Директор не делал глупостей. Лицо у того было совсем потерянное, старик даже не плакал. Он все шамкал беззубым ртом, словно молился, что для когда-то партийного человека было довольно дико. Поднявшись, Картазаев осторожно приблизился к застывшей на краю согбенной фигуре. Со спины Карундов смотрелся мальчишкой. Если б не развевающиеся седые лохмы.
-Не делайте этого! Это не решение, это бегство! – без интонаций проговорил полковник дежурные фразы.
В ответ Карундов сказал, обернувшись:
-Всего одна подпись. Одна подпись и я стал ничем.
И шагнул вперед. Старик уходил вниз, не отрывая застывших глаз от Картазаева. И даже когда он слез к нему, глаза его оставались открытыми, и закрывать их пришлось полковнику.
Картазаев прикрыл тело найденными досками. Уходя, слышал, как крысы сноровисто раскидывают импровизированную могилу, но не обернулся, словно выполнил некий ритуал. В памяти остались слова «Всего одна подпись». Он был солидарен с Директором. Чтобы уничтожить человека, не обязательно нужна пуля. Достаточно закорючки, чернильного росчерка дешевой авторучки, чтобы разрушить громаду обыденности, казавшейся незыблемой.
Торчащие под разными углами разрозненные бетонные плиты, бывшие полвека назад дорогой, покрывал толстый слой пыли и засохшей грязи, чудесно сохраняющий следы. У стены стояли железные каморки из сварных листов. Рядом с одной, словно типографское клише пропечатались следы протекторов.
Картазаев растворил ворота, и сердце его запело.
В центре каморки на коротких ножках возвышался громоздкий сверкающий хромом батискаф. Внутри наблюдались сверкающие трубки, подводящий кабель и ложемент. У Картазаев даже живот свело, настолько близко он оказался к удаче.
Законченная эргономичность, приспособленный под перегрузки ложемент отметал любые предположения об использовании батискафа для обычных морских путешествий. Невооруженным глазом было видно, что аппарат относится к космической технике и использует совершенно иные способы перемещения в пространстве. И он связан с кораблем-маткой. Он связан с «Гелионом»!
Опять засвербела мысль о поддержке. Он отмел эту мысль на корню. Как же иначе, если любая попытка выйти на связь кончится для него срочной посылкой в виде «Пятнистой смерти»!
Полковник с трудом откинул крышку, оглядел внутренности. У него была только одна возможность. Только одна. Картазаев лег в ложе, опустил крышку, которая сразу отсекла все звуки. Потрогал и подул в трубку, оказавшуюся прямо передо ртом. Ему показалось, что в ней раздаются какие-то звуки, будто кто-то ползет внутри. Показалось.
Он огляделся в поисках пускового устройства и обнаружил неприятное обстоятельство, которое вначале даже не принял за серьезное препятствие.
Рубильник питающей сети оказался снаружи. Он был вынужден вновь выбраться из батискафа. От рубильника был протянут кабель к мощным батареям позади батискафа и к самому батискафу. Не склонный к колебаниям, Картазаев замкнул цепь. Батискаф загудел, как показалось полковнику, призывно. Трубки внутри вибрировали. Картазаев бегом кинулся назад, но здесь его ждал первый облом. При замыкании сети крышка блокировалась, и ее невозможно было открыть.
Картазаев пытался обмануть хитрую технику. Подвешивал кирпичи на ручку рубильника и засовывал их под крышку. Бесполезно. При открытой крышке датчики блокировали рубильник. А ведь он был так близок к успеху!

Глава 3.

Москва. Серегину.
Агент Вольд вышел на связь 3 ноября с запросом по факту нахождения в городе так называемых «батискафов». Прошу разрешения на передачу информации.
Подпись: Гном.

Алга. Гному.
Передавать какую-либо информацию Вольду запрещаю.
Серегин.

Картазаев был недоволен: обычное состояние духа в последние дни. Скажем так, в крайние. Полковник не любил слово «последний», хотя сам предпочитал жить именно в таком режиме. Заниматься сексом как в последний раз, любоваться солнцем, словно должны казнить через минуту. И напиваться тоже вусмерть. Картазаев сплюнул.
Он лежал в небольшой ложбине на опушке хвойного леса. Хотя с чего бы быть дурному настроению? Верный 50-ти зарядный «спектр», способный разнести череп слону, с ним. Ботинки на нем. Мошонкин с Раей тоже с ним. Правда, в отдалении. Обиженные. С другой стороны он и не должен их радовать, но в душе все равно остался осадок. Когда полковник только появился в закатовской квартире, Рая повисла у него на шее, но он холодно ее отстранил. Мало того, он наорал на нее. В груди давно кипело раздражение, но прорвало его как всегда на окружение. Эх, если б ему Гном попался! Порвал бы, как волкодав Тузика. Тому, видишь ли, запретили давать информацию, а пострадали посторонние люди.
Картазаев торопливо переодевался, с вожделением глядя на ванну, понимая, что времени ее принять нет, Рая тихо плакала в соседней комнате. Мошонкин опасливо гундосил:
-Владимир Петрович, зря вы так. Девчонка так вас ждала.
-У нее просто критический день, - буркнул Картазаев.
Он раз за разом набирал профессорский номер, но тот, обычно отвечающий после первого же гудка, упорно молчал. Поубивали их всех что ли? Последний раз он позвонил уже из импровизированного НП в двухстах метрах от закатовской дачи. Конечно, это была не дача, а трехэтажный коттедж с лысой зеленой лужайкой, окруженный высоким кирпичным забором. Окна целые, трупов нет, а совсем даже наоборот. В бинокль чудесно видны крепкие парни, периодически гуляющие по двору (а попутно оглядывающие окрестности на предмет присутствия незваных гостей). Званные гости тоже наведались. В полдень приехали две машины: брюхатый лимузин и джип. Из лимузина показались Анатоль Тужман и Нелли, да все под ручку. На машине болтался обрывок ленты, расписались, стало быть, голубки. И брачная ночка, судя по всему, выдалась бурная. В руках у Тужмана то и дело появлялась блестящая металлическая бутылочка. Сопровождали парочку бритоголовые хлопцы в малиновых пальто и зеленых пиджаках. Или наоборот, зеленых пальто и малиновых лапсердаках. Эта братия всегда обожала попугайские цвета. Главный у них был тоже знакомец. Понятой. Поня. Пончик. Весь круглый, пузатый. Внутрь пропустили троих. Молодоженов и Поню. В дом не пустили никого, проведя к навесу во дворе со столиком и плетеными стульями. Когда гости расселись, из дома появился Закатов.
Картазаев дорого бы дал, чтобы узнать, о чем они говорили. Разговор шел на повышенных тонах. Тужман то и дело вскакивал, размахивал руками, указывая то на дом, то куда-то в сторону моря, расположенного за обрывом за домом. Активность чрезвычайная в некогда элитном, а сейчас полностью заброшенном поселке, в котором все шикарные особняки, за исключением профессорского, стояли пустыми, только идиоты оставались бы в условиях чрезвычайного положения так далеко от города, где войска поддерживали хоть какой-то порядок. Поселок был брошен на произвол даже казаками, лишь кучи конского навоза указывали на некогда суровый, наводящий ужас на потенциальных крысятников пост.
В разгар споров появилось новое довольно экзотично действующее лицо. Абсолютно лысый, но с безобразно длинной и тощей бородой мужчина в коротких широких белых штанишках спустился с крыльца и тут же помочился на него. Судя по независимому от здравого смысла поведению, это был нетрадиционный доктор Сикведус, о котором упоминал Гном. Присоединившись к компании, он жеманно склонился в ритуальном поклоне, а потом вдруг бросился Тужману руки лобызать. Анатоль брезгливо вырвал обслюнявленную руку. Опять стал орать и указывать на дом. Непонятно, по какому праву он тут командует. Можно было лишь предположить, что их объединяли совместные деньги. Вернее денежки Лапицкого, хозяина порта, в котором у Закатова тоже имелся крупный пай. И судя по всему, опять профессор влип в какое-то дерьмо.
Профессор ответил на скандал, и парни из охраны уже приняли стойку, но тут Сикведус сделал широкий жест. Лицо его радушно расплылось. Какие, мол, проблемы! Прошу в дом. Толик в дом не пошел, послал Поню. Поня нехотя оторвал широкий бабий зад от стульчака и поплелся в сопровождении Сикведуса к дому. Доктор попытался по-отечески его обнять, тот грубо пихнулся, но доктор не обиделся. Поня брезгливо обошел темное пятно на крыльце (кстати, застарелые пятна обнаружились и на стене, видно каждый раз Сикведус выбирал чистое место, чтобы испражниться), и парочка скрылась в доме. Но не надолго. Картазаев не успел пасть разинуть, чтобы позвать Ивана, как раздался вопль. Из дома выбежал Поня, и стало ясно, что вопил именно он. Его вырвало на крыльце и еще пару раз на лужайке, пока он бежал к беседке. Он энергично высказался Закатову, даже намеревался перейти в область физических воздействий, но тут профессорские охранники встали стеной. Пончик махнул рукой и рванул к воротам, Тужман засеменил следом, позабыв о невесте. Нелли сделала независимый вид, но Закатов церемонно указал ей на дверь, прошу, мол, честью вас прошу выметаться. Только вас и не хватало, когда в доме такое творится. Картазаев дорого бы дал, чтобы узнать, что именно там такого творится, и что могло вывести так бандита из себя, что он всю дорожку испортил и вопил еще как недорезанный. Труп? Что он трупов не видел?
От всего увиденного Картазаев первоначальный план подверг коррекции. Если поначалу он собирался привлечь профессора для тестирования батискафа (что-то расхотелось ему без проверки в этот гроб лезть, там могла быть ловушка), но теперь ему захотелось попасть к нему в дом.
Он подозвал Мошонкина и попросил показать, что у него в карманах. Тот нисколько не удивился странной просьбе. С людьми уверенными, что ты бог на земле, оживший Нилутаифаг-ниньзя в одном лице легко работать. Им ничего не надо объяснять. Мошонкин был уверен, что Вольд знает все наперед и видит всех насквозь. Наив! Если бы это было так, давно убрали бы Вольда. Повесили, расстреляли, устроили аварию, замесили в бетон, сожгли и утопили, тщательно замазав строку в метрике в роддоме, чтоб никто и не узнал, что такой человек когда-то рождался. Мошонкин выгреб из кармана блокнот, карандаш, связку ключей от профессорской квартиры с брелком, сигареты, зажигалку, мелочь. Хотел еще что-то достать, но Картазаев сказал что достаточно, нужная вещь уже есть.
Спустя пять минут, он уже стоял у профессорской двери. Кованая калитка была снабжена звонком, видеокамера смотрела посетителю прямо в лоб. После нудных переговоров с охраной его соединили с хозяином.
-Владимир Петрович, я так рад! - насквозь фальшиво обрадовался Закатов после доклада охраны, что гость уже за порогом и отфутболить его не удастся.
Он лично встретил его за калиткой (чтоб избавиться поскорее). Выглядел профессор непрезентабельно. Мятая рубашка с пятнами на воротнике, трехдневная щетина. И пахло от нобелевского лауреата, словно от конюха, кислым запахом давно немытого неухоженного тела. Что так? Картазаеву простительно, он три дня в колодце жил, словно крыса, а этот в шикарном особняке, в котором, небось, кроме сауны и бассейн есть, в который батальон голых баб помещается (и довольно часто).
Закатов поздоровался за руку, но руку сразу выдернул, пошел впереди, потом понял, что это не вежливо по отношению к гостю, и пристроился сбоку, оскальзываясь на импортном газоне, словно вылизанном коровой. В общем, суетился. И болтал безостановочно. Задавал необязательные вопросы, не подразумевающие ответов. Впрочем, один вопрос явно читался в его глазах: когда ты уйдешь?
Картазаев не торопился. Усевшись в беседке, он вдумчиво поедал фрукты-ананасы, уложенные на серебряном блюде. Для пробы сделал лишь движение в сторону дома, но был остановлен истеричными воплями Закатова, что в доме ремонт, и несокрушимым рылом охранника, в котором чувствовалась военная (а может и боевая) выправка. Картазаев вспомнил его имя: Эрлих. Полковник попросил об одолжении, профессор воскликнул с облегчением, о чем может идти речь, конечно, поедем, посмотрим ваш саркофаг.
Картазаев встал со стула, это был условный сигнал. На опушке леса Мошонкин включил светоуказатель на брелке (он же лазер), детская игрушка, но действие оказывает сногсшибательное, если, изобразив ужас на лице и придав голосу побольше трагизма, закричать, указывая на бегающий зайчик:
-Снайпер! Мы на прицеле!
И подхватив опешившего профессора, потащить в дом. Эрлих увязался следом, то ли задержать, то ли закрыть телом, не суть важно, Картазаев двинул ему под ноги столик с ананасами-лимонами, и порыв загасил на корню. Забежав в дом, он закрыл дверь на засов, слыша, как с той стороны ломится неудачливый телохранитель. Профессор посмотрел на него с подозрением, а потом даже попытался оттеснить от двери, впрочем, без особого успеха. Тело у него оказалось дряблое как у женщины.
-Это вы специально! Это все ваши штучки! - он, подпрыгивая, грозил длинным скрюченным пальцем.
Вглубь хором вела единственная дверь. Проследив направление взгляда, Закатов побелел лицом. Когда Картазаев стал входить, он лишь бессильно терся рядом, словно побитая дворняга, уже не требуя, а жалобно поскуливая:
-Не надо, прошу вас! Там для вас нет ничего интересного.
Презрев уговоры, Картазаев вошел. В нос шибанул запах спертого воздуха, донельзя знакомый, и слышанный совсем недавно. Из зала лестница вела верх, но пахло из одной из дверей на первом этаже. Когда Картазаев приоткрыл ее, вонь сделалась невыносимой. Горела только одна лампа, как назло синюшная, и все, что она освещала, приобретало неопрятный синюшный цвет, сливалось в серую единую гамму, поэтому Картазаев не сразу рассмотрел, что находится в комнате с бассейном. Правда воды в нем не было, но женщина была. Хотя по началу они приняли ее за тюленя. Оплывшая туша весом не менее чем в тонну, и ростом метра в 4.Бесформенные руки, метр в поперечнике, ноги как тумбы. Мелькнула спасительная мысль, что это кукла. И цвет подходящий, синюшный. Кукла неокрашенная. С влажным глухим шлепком голова повернулась к вошедшим.
-Кто это? - опешил Картазаев.
-Это моя дочь Зина, - глухо проговорил Закатов.
Спрыгнув на дно бассейна, Картазаев прошел вдоль тела. Зина молча сопровождала его взглядом.
-Ей всего шесть лет, но она все понимает.
-Да?- Картазаев наклонился и поднял с пола длинный и холодный презерватив.
-Я сказал ему, чтобы пользовался контрацептивами, а он только смеется, - вздохнул профессор.
-Кто?
-Сикведус, - опять вздохнул Закатов и поведал свою невероятную историю.
Любовница скрыла от него рождение дочери. Сказала только, когда проявились явные признаки элефантизма. Закатов и Одегова из больницы выкрал, чтобы иметь под рукой больного с одинаковым диагнозом. Хотел получить антидот, да не успел. Было поздно, Одегов умер. Когда объявился Сикведус, он схватился за соломинку. Это была последняя надежда. Девочка набирала вес десятками килограммов, ела все время. Если не давали пищу, начинала задыхаться и биться в конвульсиях. Чтобы сердце работало, ей надо было все время есть.
Как понял Картазаев, проходимец очень ловко воспользовался отцовскими чувствами и вошел в полнейшее доверие к профессору. Лечил нетрадиционными методами. Какими, Закатов понял, войдя в сауну во внеурочный час. Сикведус висел на огромном теле, прилепившись, словно слизень между ног и характерно дергал тазом. Профессор едва не сошел с ума, но Сикведус слез, только закончив. Не удосужившись надеть штаны, потный и довольный, он присел рядом с рыдающим профессором, обнял его за плечи и отечески увещевал, что это новый метод, все делается с единственной целью, чтобы спасти его девочку.
-Хоть у нее и большое тело, но она еще ребенок! - кричал профессор, но сделать ничего не мог, голос Сикведуса обволакивал, заглушал все крики и мольбы, игнорировал запреты, это был не голос, а некая аморфная субстанция, подвижная словно ртуть и подавляюще тяжелая словно чугун.
Отчаяние и отвращение душили профессора, делая безвольным и бессильным. Так и повелось ежедневное насилие в этом доме. Сикведус насиловал девочку несколько раз в день. Закатов привез ему контрацептивы, но это нетрадициониста только смешило. Его забавляло отцовское горе лучше всякой комедии.
-Это страшный человек!- подытожил Закатов.
-Почему ж вы его терпите? Скажите охране, они его в море утопят! - возмутился Картазаев.
-А что мне остается? Сикведус дает надежду. Он сказал, что у Зины румянец появляется в такие моменты, а это явный признак улучшения.
По существу отцовское горе сделало Закатова слепым и глухим к голосу разума. Картазаев даже спорить не стал. По ожившему мобильнику профессору сообщили о подозрительных парне и девушке рядом с домом, и Картазаев поторопился предупредить, что это Мошонкин с Раей, и попросил привести их.
-Или вы не хотите, чтобы они это видели? - спросил он.
Закатов лишь махнул рукой. Эрлих привел Ивана с девушкой, но сам благоразумно заходить не стал, оставшись на веранде. Напарники не стали охать или ахать, и Закатов был им за это благодарен. Увидев вошедших, Зина ожила, колыхнув могучие телеса. Из крохотного ротика послышалось:
-А-у! А-уу!
Закатов опять с гордостью заметил, что девочка все понимает. Очень умная девочка. Картазаев встречал уже второго элефанта, и оба были способны издавать лишь гласные звуки. Видно горло подвергалось трансформации, голосовые связки вытягивались и были не способны воспроизводить согласные звуки. Только Бельцов произносил нечто другое. А-я. Что бы это значило? Картазаев понял, что Закатов что-то говорит ему, не относящееся к Зине, и что он напрочь упустил. Он извинился. Закатов протянул пластиковый прямоугольник. Он был белый и чистый и вступал в явный контраст с запущенным видом профессора. Ученые странные люди, Они словно неухоженный придаток у своих исследований.
-Когда черный луч уничтожил мою лабораторию, случилась любопытная вещь. Под воздействием, характера которого мы так и не узнали, с табуляграммой произошли необратимые изменения, а именно: пропала схема управления огнем береговой батареи, но вместо этого проявилась другая часть зашифрованного сообщения, доселе скрываемая схемой. Что за схема установить не удалось, и, скорее всего не удастся. По чисто внешней аналогии схема схожа с запускающим картриджем, используемым на современных иномарках.
-Вы думаете, картридж должен запустить какое-то техническое средство? Что это? Машина, ракетная установка?
-Вы понимаете все буквально. Я говорю лишь об аналогии. На самом деле это может быть что угодно.
-Что с табуляграммой? Так и погибла нерасшифрованной?
-Почему? Кое-что осталось в аварийной памяти, так ерунда всякая, - пожал плечами Закатов. - Мы еще поколдовали над табуляграммой и выяснили кое-что по мелочам, но это вряд ли будет вам интересно. В частности, запущенный «Коброй» спутник так и не удалось взять под контроль.
-Почему?
-Скорее всего, потому что он сразу угодил под чужой контроль.
-Профессор, вы что идиот! Почему сразу не сообщили? Под чей контроль он, по-вашему, угодил?
-Американцы, наверное. Или китайцы. А почему это может быть важно? Я думал, вы об этом и так знаете, - спокойно сказал Закатов. - Есть запись передачи в штаб флота. Принял ее лично контр-адмирал Недорезов.
-Вы ничего не путаете? В докладе Президенту об этом ни слова! Это слишком важно, чтобы об этом не упомянули,- не поверил Картазаев.
-Все абсолютно точно, - уверил Закатов.- Только я не пойму, какое это имеет значение.
«И не поймешь, крыса тыловая!»- подумал Картазаев. Если адмирал скрыл важнейшую информацию, то этому может быть единственное объяснение, а именно то, что он действует заодно с «Гелионом». Профессор еще что-то говорил, но Картазаев оборвал:
-Кстати, ты охрану из морпехов набирал, говорят?
Полковник глянул на веранду, но Эрлиха и след простыл, это уже потом он понял, что парень всего лишь метнулся за автоматом, но в этот момент, действуя чрезвычайно оперативно, Картазаев захлопнул дверь и накинул щеколду. Едва успел проделать несложную процедуру, как длинная очередь развалила дверь пополам. И началось.
Морпехи били в упор, но буртик бассейна на первых порах защитил их. Во все стороны брызнула раскаленная мраморная крошка. Когда они инстинктивно нырнули за тушу элефанта, профессор заверещал:
-Вы с ума сошли, полковник! Моя дочь не должна пострадать!
-Если не хотите, чтобы она пострадала, уведите нас отсюда! - вспылил Картазаев в ответ.
Закатов указал на короткую лесенку в углу комнаты, ведущую наверх. Картазаев прикрыл отход, дав пару очередей из «спектра». Сначала профессор, а потом девушка с Мошонкиным скользнули наверх. Картазаев выставил руку над буртиком, пальнул напоследок и припустил за остальными. Вслед затрещали выстрелы, но не прицельно. Одна из пуль, булькнув, вошла элефанту под кожу, но тот никак не отреагировал. Наверху вход на лестницу прикрывал фигурный дубовый люк, но едва они его захлопнули, как в нем, как грибы после дождя стали появляться все новые дыры. Они поспешно поднялись еще на этаж и заперлись в угловой комнате. Картазаев посмотрел в окно. Никаких карнизов или водосточных труб, цепляясь за которые, можно спуститься. Голые стены до самой веранды на первом этаже. По лестнице уже грохотали шаги морпехов. У них оставалось минуты три от силы, пока вояки не выбьют люк и начнут зачистку по всем правилам, прочесывая комнату за комнатой.
Картазаев прикинул, что если один из них спрыгнет на крышу веранды и побежит по направлению к забору, то его, конечно, пристрелят, если не на крыше, то на самом заборе, через который просто так не перелезть, но внимание морпехов этот маневр может очень хорошо отвлечь. Услышав пальбу, они прервут погоню и спустятся вниз, оставив наверху одного человека для наблюдения, а уж с одним то он справится.
-Мошонкин! - шепотом гаркнул полковник, и тот в мгновение ока вытянулся перед ним словно на параде, верящий командиру до последней буквы устава и готовый выполнить любой приказ. Секунду Картазаев разглядывал васильковые бусинки глаз и по-мальчишечьи коротко стриженую голову. Сколько он навидался таких, и не на футбольном поле или скажем на пляже с веселыми подружками, а совсем даже наоборот: в пороховом чаде, измазанных грязью пополам с кровью (что бы сказала мама!), усталых и напуганных, но упрямо сжимающих в руках автомат вместо эскимо. Картазаев вздохнул и сказал.
- Слушай приказ! Остаешься за старшего. Я спускаюсь вниз и вызову помощь, когда они отвлекутся, прорывайтесь!
И он вручил спектр десантнику.
-Владимир Петрович, давайте лучше я! Вы тяжелый, вас веранда не выдержит! - с сомнением произнес Василий.
-Разговорчики! - оборвал его полковник и полез в окно.- Что, я, по-твоему, такой толстый?
Уцепившись за подоконник, он пытался вставить носок в кирпичный стык, в этот момент морпехи перестали шнырять по этажу и направились прямиком к двери. Ручка судорожно дернулась. Картазаев разжал руки и полетел вниз. Спустя три томительные секунды ноги коснулись крыши веранды. Раздался треск. Надеюсь, не кости трещат, подумал Картазаев, торопливо валясь вбок. По пяткам словно огнем полоснуло.
От удара хлипкая крыша зашлась ходуном, внутри что-то грохнуло. Раздались крики и что гораздо неприятнее, выстрелы. Пули прошили кровлю в десятке мест, и все это время Картазаев пролежал, не двигаясь, чтобы не выдать себя. Сверху в окне маячило испуганное лицо Мошонкина. Картазаев почувствовал раздражение, что на него с сочувствием смотрит его подчиненный, встал и, презрев пули, побежал. Легко сказать, презрев пули. Он успел сделать пару шагов, всего пару крохотных, ни к чему не обязывающих, никому не угрожающих шагов, как снизу ударил настоящий шквал. Путь вперед отрезала вспучившаяся частая «гребенка».
Картазаев шарахнулся вбок, и, оставив пулеметчику пару секунд для прицеливания, толкнулся и прыгнул в другую сторону. Там, где он только что стоял, возник протуберанец из смеси свинца и раздробленных строительных материалов. Полковник успел сделать пару шагов и с радостью подумать, что крышу он успеет преодолеть и даже спрыгнуть вниз, а там ищи его, двор полон препятствий, за которыми можно укрыться. Только он успел предаться радужным мечтам, как сильный удар потряс дом до основания, и опору выбило у полковника из-под ног.
Картазаев лежал, разбросав ноги и руки, и единственным его желанием было удержаться на крыше и не сверзиться вниз. Кровля съезжала с опор. Веранда наполнилась криками, выстрелами. А потом в нее словно врезался танк. Кровля промялась вниз, лопнула, сквозь нее полезли крючья арматуры, грозя нанизать на себя. Полковник вскочил во всем этом аду, но его тотчас сбило с ног, поволокло, под спиной возникло засасывающее ощущение пустоты, оборвавшееся болью и собственным криком.
Картазаев лежал на газоне, плоском и жестком словно доска, а рядом в тучах пыли рушилась веранда. Что-то темное ворочалось там, крушило балки и вопящих все слабее морпехов. Танк? Полковник вскочил на ноги, чтобы со стоном рухнуть обратно. Ноги были отбиты при первом прыжке. Он перевернулся на четвереньки и торопливо пополз по направлению к забору, до которого было метров тридцать. За спиной затихло, стали слышны стоны раненных, потом вдруг рвануло с новой силой, и рухнула последняя доселе уцелевшая стена, та, что еще скрывала танк от Картазаева. Только это был не танк.
В проеме мелькнули растопыренные пятерни с раздувшимися бесформенными пальцами. И были те пальцы заляпаны известкой, пылью, грязью, кровью. Стена упала на бок, сохраняя целостность до того момента, как Зина наступила на нее ногой. После чего треснула под неимоверной тяжестью и раскололась пополам. Нога элефанта провалилась на полметра в мусор, и еще пару секунд на ней колыхалась обширная икра. Элефант огляделся и узрел ползущего Картазаева. Зина выдернула ногу и пошла за ним по пятам. Элефант шел! Это было совершенно невозможно, при соотношении его веса и мышечной массы, но он шел. И как шел! Со стороны это напоминало преследование великана. Каждый шаг отдавался в грунте гулким ударом, как если бы в землю били кувалдой. Картазаев видел ирреальную картину. Ноги великанши погружались в грунт, как в воду. После чего Зина вырывала ноги вместе с землей. И каждый ее шаг создавал ощущение взрыва.
Картазаев пытался встать и побежать, но снова свалился, и он опять полз, потом вскакивал до очередной вспышки боли, которую не было никакой возможности перетерпеть.
Картазаев дополз до забора, и силы его оставили. Взобраться на трехметровую высоту было бы затруднительно даже со здоровыми ногами, не говоря уже о теперешнем его плачевном состоянии. Наступила тишина. Ветерок трепал былинку у самого лица. Картазаев расслабился. Чтоб великану было легче задавить. Развязка затягивалась. Чтобы узнать причину, он повернулся и отпрянул. Огромные слоновьи ноги, покрытые коркой подсыхающей грязи, застыли в сантиметрах от его лица. Чтобы увидеть его, элефанту пришлось наклониться. Зина открыла пасть, в которую Картазаев поместился бы целиком, и прокричала сверху:
-А-у! А-а-у!
-Это я уже слышал. Что ты хотела сказать?
Но она новь повторила те же бессмысленные звуки. В это время объявился Мошонкин. Сначала он крикнул из окна третьего этажа изрядно покосившегося, чудом не рухнувшего дома:
-Владимир Петрович, держитесь! Я сейчас вам помогу!
Через секунду он появился на улице и бесстрашно кинулся на защиту полковника. Уперевшись в пышные телеса сзади, где-то в район обратной стороны колена, не дотянувшись даже до задницы, он с криками, которые, по его мнению, должны были выглядеть устрашающими, попытался сдвинуть колосса с места. Элефант махнул рукой, и Василий оказался на противоположной стороне участка.
-О-э? - в голосе великана послушалась досада.
-Кто это? - дошло до Картазаева. - Это Мошонкин. Не трогай его больше, пожалуйста.
-О-о-ин! - выпалила Зина, и ей впервые удался согласный звук.
-Да, Мошонкин, - подтвердил полковник. - Так что ты мне хотела сказать?
Она не стал ему ничего больше говорить. Из покосившегося дома крадущейся походкой выбрался Сикведус и осторожно сел в машину. Возможно, ему и удалась бы попытка к бегству, если бы не хлопнувшая дверца. Элефант стремительно оглянулся на шум.
-Э-них! - радостно сказала Зина, пустив слюни.
Жених, понял Картазаев. Невеста огромными шагами пошла к машине. Сикведус истерично заводил мотор, но даже когда он его завел, это его не спасло. Зина схватила машину за задний бампер, без усилий приподняла и вытрясла из нее доктора. Вопя не переставая, тот пытался уползти.
-Ты меня не убьешь! - кричал он. - Ты ведь любишь своего доктора?
-Лю-лю! - согласился элефант.
-Тогда ложись!
Элефант покачал головой.
-Почему?- взвизгнул доктор.
И тогда элефант произнес фразу, прозвучавшую как приговор. В ней звучали погребальные песни, и бил траурный колокол.
-Я у-у ер-ху!
Я буду сверху! Сикведус только успел квакнуть лягушкой, неудачно угодившей под асфальтовый каток, когда колосс рухнул на него всей массой. Картазаев поспешил отвернуться. Подоспевшая Рая перевязала ему пятки толстым слоем бинтов, и ему на некоторое время стало не до постельной сцены. Полковник порывался отослать девушку на помощь Мошонкину, но сломить ее сопротивление не смог. В конце концов, Василий охая, подошел сам.
-Она меня, наверное, бревном ударила! - выдвинул он предположение.
Последним явился Закатов и истерично закричал:
-Где моя дочь!
Все это время Зина продолжала сладостно елозить. Из-под нее вытекала неопрятная жижа.
-Уходим! – на всякий случай поторопил своих Картазаев.

Глава 4.

Город своим малолюдьем производил тягостное впечатление. Он был опустошен и жалок как использованный контрацептив. Редкие прохожие, сонными мухами снующие меж мусорных куч. Еще более редкие машины, торопящиеся исчезнуть с пустынных улиц. Зловещая тишина.
Картазаев вез Закатова и Мошонкина к батискафу.
Закатов ехать отказывался наотрез.
-У меня есть самолет. Мы с дочерью улетим заграницу. В лучшую клинику! Ее вылечат!
Говоря так, он трогательно прижимал руки к груди, бегал вокруг,отчаянно хромая больше обычного. Но не имел права на жалость полковник Картазаев. Так как на все уговоры профессор отвечал отказом, ослепленный отцовскими чувствами, то Картазаев попросту его сломал.
-Ваша дочь совершила убийство! Она сядет в тюрьму!- он сделал вид, что звонил дежурному ФСБ.
И Закатов сдался. Он стоял, убито свесив руки с длинными узловатыми пальцами, и впервые Картазаев понял, какой же он некрасивый. У него наверное никогда не было женщины,которая хотела бы его по-настоящему,а не за деньги и его регалии.
-Я поеду,- не своим глухим голосом проговорил он.
-Вот и отлично! А с вашей дочерью останется Томлева. Вы знаете о ее способностях. Так что все будет в ажуре,- нарочито бодрячком произнес Картазаев,а Рае, которая даже не пыталась возразить, предупредил.- Под твою личную ответственность. Если что с девочкой, лучше сама застрелись.
В ответ она так глянула на него с таким женским всезнанием, что ему стало не по себе.
В порт попали беспрепятственно. Пограничников и след простыл. Шлагбаум был бесстыдно задран к небу.
Повсюду следы панического бегства. Валяются вскрытые ящики. За все время им никто не встретился, порт превратился в пустыню.
Угроза подстерегала с неожиданной стороны. Стоило им углубиться в порт, тишину нарушил усиливающийся шум с моря.
Картазаев поспешил скрыться в узком проходе терминала и заглушил двигатель. Вплотную к берегу проплыла массивная туша эскадренного миноносца. Или он выполнял дежурное патрулирование или дрейфовал неподалеку, а теперь на корабле что-то заподозрили и решили проверить.
В щели между контейнерами просматривалась грациозно продефилировавшая мимо 130-милимметровая носовая артиллерийская установка.400 килограммовый бризантный снаряд это вам не фунт узюма. Способен растворить мишень в десятиметровой воронке.
Дождавшись, пока миноносец удалится, Картазаев завел мотор, но тут же его выключил. Миноносец возвращался. Неужели услышал? Мимо опять проплыли корабельные надстройки.
-Мошонкин! Со мной на разведку! Остальным ждать!
Они выбрались из машины и пошли вдоль контейнерного ряда, следя за идущим параллельным курсом кораблем. Думает он уплывать или нет? Будь надстройка чуть выше, и машину неминуемо бы засекли. Но почему они не уходят?
-Встал!-шепотом сказал Мошонкин.
Тишину нарушали лишь плещущие волны. Послышались голоса. Неужто что-то заподозрили?
-Почуяли что-то,- снова зашептал Мошонкин.-Уходить надо.
-Куда? Как только мотор включим, разнесут вдребезги из носового.
-Машину бросить!
-Пешком далеко не уйдем.
Неожиданно раздалась громкая команда, по палубе забухали шаги, моряки спускали штормтрап.
-Проверить решили! Уходим!- скомандовал Картазаев, но Мошонкин выполнять команду не спешил.
Выпучив глаза, он указывал ему за спину.
-Там руки.
-Идиот!- Картазаев повернулся и испытал доселе неизведанное чувство, а именно, как волосы распрямляются на голове, словно маленькие колючие пружинки.
В следующем ряду контейнеры располагались с большим интервалом, и теперь на двух соседних контейнерах лежали две лапы. Учитывая выпрямленные пальцы, размером они не уступали трехстворчатому шкафу. Руки слегка дрогнули, и контейнеры плавно поплыли в сторону друг от друга. Уткнувшись в соседние, они не остановились, как можно было бы предположить, а сдвинули и их. Вскоре поплыл весь ряд. Грохот был такой, как будто поехал поезд. На эсминце напряженно затихли.
В получившийся проем прямо на Картазаева с Мошонкиным на четвереньках выполз элефант-мужчина. Перед собой они увидели лицо размером в их полный рост. С руки упала капля пота литров на пять. Элефант посмотрел на приятелей и приложил палец не меньше бревна к губам.
Зачем утруждаться? Они и так бы не пикнули.
С эсминца с рокотом спускали трап. Элефант резко выпрямился, едва не сдув людей с ног. Вскинул ногу и шагнул на контейнер. При виде великана с корабля раздался ультразвукой по- женски визг.
Великан не менее девяти метров роста шагнул на пирс,а потом на борт корабля. Именно шагнул, а не прыгул. Эсминец ощутимо накренился. Раздались вполне нормальные мужские вопли, матросы посыпались за борт.
-Полный назад!-закричал капитан.
Элефант с такой силой оттолкнулся ногой от пирса, что едва не перевернул судно. Он стоял на палубе, и в каждой руке у него было по матросу, которых он удерживал за ногу без видимого усилия. Без замаха он швырнул их за борт и пошел дальше.
Люди с воплями шарахались от него, прыгали за борт, неуправляемый корабль закрутило.
-И вроде ведь не пил!- вырвалось у Картазаева.
Но, судя по ошарашенному виду Мошонкина, он видел то же самое.

Стася, верный пес Мозгера, забросила свою работу по основному профилю в борделе, и словно сомнамбула бродила по порту, стерегла батискаф. Заметив приближающихся людей, карлица спряталась за кучу строительного мусора в углу ангара. Картазаев особо и не приглядывался, торопился предъявить батискаф Закатову. Демонстрируя высокий профессионализм в части всевозможных соединений железок, тот сразу полез внутрь.
-Что это?- спросил Мошонкин.
-Батискаф с «Гелиона», - буркнул полковник.
Карлица ругнулась про себя. Хоть этот человек ни черта не знал, но о слишком многом догадывался, чтобы жить дальше. Она достала мобильник и позвонила Мозгеру. Однако того не тронули ее истеричные вопли.
-Этому человеку все неймется, пусть сдохнет в нашей ловушке.
-Вдруг батискаф сработает? Мы не можем допустить, чтобы на «Гелион» проникли чужаки.
-Еще не было случая, чтобы батискаф сработал. Все они покойники.
Карлица скрипнула зубами, но возразить не смела. В своих мыслях она ставила себя гораздо выше Мозгера. Спесивый гелл, надутый бабуна!Кашкай!Пантурс! И просто блуг!
Стейс любила смотреть, как умирают люди. Канал связи не функционировал с прибытия десантной группы: паразитными червями была выведена из строя вся система живучести, и батискаф представлял собой слегка модифицированную гильотину. Головы он не рубил, но живым из него еще никто не выбирался.
Но этого человека она бы на пушечный выстрел не подпустила к батискафу.
Закатов быстро разобрался с техникой, пояснив, что через трубку надо дышать, а рубильник включить, перед этим защелкнув верхнюю крышку.
-И все?- саркастически уточнил Картазаев.- Для этого я привез сюда целого профессора?
-А что вы от меня хотите? Принципиальную схему?
И улегся в ложе.
-Не понял! Ну-ка выметайтесь оттуда!- вскипел Картазаев.
Однако Закатов выбираться отказался наотрез. Мошонкин посмотрел на них обоих - и улегся рядом с ним.
-Это что бунт на корабле?- тихо спросил Картазаев.
-Вы хотите отнять у меня право первопроходца, не имея на то ни малейшего права!- заносчиво заявил Закатов.- Вы тщеславный человек! Хотите, чтобы во всех учебниках ваше имя стояло впереди моего? Не выйдет! К тому же про вас все равно никто никогда не узнает, потому что вы так глубоко засекречены, что сделаю такое предположении, согласно документам вообще никогда не рождались!
-Владимир Петрович, если вы возьмете его за ноги, а я помогу с этой стороны, мы запросто выкинем нобелевского лауреата отсюда,- без затей предложил Мошонкин.
-Никуда вы меня не выкинете!- профессор вцепился в самое нутро саркофага, в жгут проводов, грозя прервать еще не начавшееся путешествие.
-Да и черт с вами! Если так хотите, помрем вместе!- махнул рукой Картазаев, залезая в саркофаг третьим.
Некоторое время все толкались, стараясь урвать себе побольше места и устроиться лучше соседа.
-Все очень хорошо. А кто рубильник дернет?- резонно спросил Иван.

Лейтенант Белов (Бклоу) перехватил сообщение Стейс слишком поздно, чтобы предотвратить катастрофу. Он лучше всех был осведомлен, что батискаф не функционирует как надо, так как в нем отсутствует одна из многочисленных мнемосхем, которую он же сам и вынул. Ерундовая, в общем, то вещь, устроители тоже так решили и не стали дублировать ее в отличие от всех остальных составляющих батискафа, имеющих двойную, а то и тройную защиту. В результате этого батискаф начинал работать в обратном передающему режиме, принимая небольшие объекты-гельминты. Человеческое тело становилось естественным приемником для паразитов, и твари набивались в него под завязку, используя вместо естественного гнезда.
Стейс очень бы удивилась, узнай, что чистокровный гелл бросил все дела и кинулся через весь город, чтобы спасти Картазаева, представителя расы, которая через считанные часы должна была вообще перестать существовать как самостоятельная единица. В галактике много цивилизаций, одной меньше, никто не заметит, а кто заметит, сделает вид, что не заметил. Политика, господа, а планета Гелла хоть и вымирающий мир, но довольно могущественный, чтобы препятствовать его операции, в крайнем случае, она всегда успеет изменить адрес переброски. Если вы жалеете безнадежно отсталую от общих темпов развития цивилизацию на окраинах Галактики, мы всегда можем использовать вас вместо землян.
Но сейчас Бклоу мчался по территории порта, выжимая все из отсталой техники под смешным названием «патрульный автомобиль». Он решил спасти Картазаева, и он спасет его любой ценой. Смешное выражение, любой ценой. Просто некоторые могут платить требуемую цену, а другие трусливо прячут хвосты между ног, утверждая, что цена слишком высока. Для Бклоу такого понятия не существовало, он всегда добивался, чего хотел.
Поравнявшись с ангаром, гелл не стал останавливать автомобиль, на это не было времени, а вышел из него на полном ходу-трюк, достойный настоящего аса. Все получилось естественно и красиво. Машина протарахтела дальше и въехала в бетонный столб, который разрезал ее надвое. Что не мудрено на скорости свыше ста.
Не обращая внимания на полыхнувший взрыв, гелл вошел в ангар и натренированным взглядом ухватил всю картину. Набившиеся в батискаф люди(!) тянули за трос, один конец которого был прикреплен к рукоятке рубильника, а второй торчал в грубо пробитой варварами дыре в корпусе батискафа.
Стремясь остановить суицид, Бклоу побежал, но тут нечто кинулось ему под ноги. Он сгруппировался и, перелетев через препятствие, встал на ноги. На полу раздувался радужный пузырь. Карлица опустилась на четвереньки, бока соединились с руками и медленно пульсировали. Это был даже не гелоид, раб настоящего гелла, звероподобный мутант, творение генных лабораторий, а протогел, урод и изгой даже среди гелоидов.
-Что ты здесь делаешь, тварь?- холодно спросил Бклоу.
-Чистокровный гелл, надо же?- квакнула Стейс, бока ее раздулись, натянув кожу, в которой рельефно отпечатался циклирующий по внутренностям метровой длины желудок.
Защелкала активизируемая система живучести батискафа, сигнализируя о том, что люди внутри вот-вот погибнут. Счет шел уже на секунды. Бклоу рванулся к рубильнику, но протогел только этого и ждал, выплюнув наружу свой желудок. Соединенный с тварью толстой кишкой, тот шмякнулся рядом с геллом и тотчас разверзся по всей длине. На гелла хлынул поток едкой кислоты, заменяющей протогелу желудочный сок и переваривающий любую органику, вплоть до костей.
Гелл увернулся, выдав локальное темпоральное ускорение в интервале два к миллиону. Режущее сияние перманентной дифракции окутало его, и протогел обжегся об него, с обиженным визгом втянув желудок обратно. Тот с такой силой влетел внутрь, что опрокинул хозяйку, и Стася покатилась прочь.
Мошонкин кричал, что в дыхательную трубку лезут мерзкие черви.
-Дайте сюда!- стал вырывать трубку Закатов.- Это ты специально так говоришь, чтоб дышать одному. Владимир Петрович, не верьте ему!
Он что есть силы потянул трубку к себе, из нее не замедлил вывалиться белесый длинный отросток. Упав профессору на сорочку, червь истерично задергался, стремясь заползти за ворот. Мошонкин поймал его и смачно раздавил о крышку саркофага. Закатов поморщился от вульгарного жеста.
Завыла сирена, указывая на разгерметизацию салона. Окутывающее батискаф сияние вдруг втянулось внутрь, и люди сделались похожи на богов. Они светились, а вокруг голов появились нимбы.
После этого свет всосался внутрь дыхательной трубки, и нестерпимо запахло горелым. Безо всякой паузы саркофаг перешел в темпоральный интервал один к ста тысячам. Но то, что для геллов игрушка, людям оказалось не под силу, и сознание покинуло их.

Бклоу стоял над опустевшим саркофагом. Люди исчезли, хотя должны были остаться здесь, мертвые, набитые гельминтами под завязку. У него оставался единственный выход: догнать их на Пирсе. Он вставил недостающую мнемосхему, протестировал системы и лег внутрь. На крышку тотчас с влажным шлепком запрыгнула Стася. Бклоу издевательски улыбнулся ей и послал мыслекоманду на старт. Сознание он не потерял, смакуя момент, когда могучие силы дифракции размалывали гелоида на части.

Батискаф стоял в зале с белыми стенами без окон, размеры которого затруднял оценить нейтральный цвет. Картазаев выбрался первым, за ним его спутники. Зал оказался не настолько стерилен, как показалось на первый взгляд. Шероховатый пол испещряли пыльные следы. Виднелись глубокие борозды в местах, где к порталу подтаскивали тяжелые грузы. Понятно, оборудование грузили, аппаратуру для клиник Мозгера. Проблема выхода из зала-приемника решилась сама собой: когда они подошли к стене вплотную, длинная щель бесшумно рассекла ее снизу до верху и расширилась до трехметровой ширины. Геллы никого не опасались. Вернее будет сказано, они не ждали, что земляне воспользуются обратным билетом.
-Нас не ждали, а мы приперлись!- подытожил Мошонкин.- Владимир Петрович, разрешите, я оружие поищу с целью нанесения как можно большего урона врагу.
-Отставить! Держаться всем вместе, выдвигаемся!- Картазаев командовал властным тоном, редко им применяемым, не часто приходилось приказы отдавать, все-таки он был одиночка. Случалось, на задание выходила рота специально приготовленных разведчиков-диверсантов, а возвращаться приходилось ему одному. Тьфу-тьфу. Хоть профессор тот еще диверсант.
За открывшейся стеной засады не было. Там вообще не было ни души. Люди вышли на улицу, вымощенную шероховатым материалом, похожим на пластик, но с прочностью металла. Ширина улицы достигала всего нескольких шагов, по бокам впритык друг к другу возвышались дома: без окон, но с многочисленными колоннами, арками, пандусами. Ажурные козырьки свисали до середины улицы. И все белого цвета, как в резекторской. Люди безрезультатно попытались открыть хотя бы одну дверь. Похоже, постройки имели чисто декоративный характер, представляя глухую нескончаемую стену. Лишь в одном месте ее разрывала изящная арка. Перпендикулярно ответвлялся переулок, гораздо более запущенный, нежели основная улица. Покрытие потрескалось и перекосилось. На нем появились продавленные ямы. В метрах полста начиналась настоящая разруха. За кучами мусора неизвестного происхождения торчали голые стволы: короткие и черные. Природа. Картазаев решил отложить исследование участка на потом и дойти по основной улице до конца, на ней хоть были следы. Здесь шли. Закатов высказался против.
-Надо разведывать объекты по мере их обнаружения и пройти проулок. Он может пригодиться при вынужденном отходе,- привел он свои аргументы.
-Стратег!- съязвил Мошонкин.
Через триста метров попалось второе ответвление в ту же сторону что и первое, но в остальном полная противоположность. Мусор разгребли к стенам домов, деревья вырублены и уложены в поленницу, довольно высокую, занимающую почти всю ширину улицы и оставляющую узкий проход.
-Видите, здесь ходили!- Закатов указал на щель.- Нас приглашают. Мы должны пойти, товарищ полковник. Вы что, боитесь? Пусть Василий первым пойдет!
-Сейчас!- взорвался тот.- Ты сам первым не хочешь? Не хочешь, заставим! Если с тобой что случится, прославишься, и про тебя в газете напишут.
Картазаев остановил готовую вспыхнуть перепалку и сказал, что первым будет он. Когда шел, у него возникло чувство, что дорожное полотно слегка мягчит, словно под ним пустота. Узкий проход тоже навеивал подозрения - идеальное место для ловушки. Оттуда шел неприятный запах, то ли тления, то ли гниения. В общем, распада. Картазаев оглянулся. Верный Мошонкин замер рядом, зато профессор маячил вдалеке, ни на шаг не отступив от основной улицы, и в глазах у него была полная решимость удрать при первой же опасности.
Если б Картазаев не знал профессора как облупленного, он бы возмутился, а так лишь вздохнул и полез в проход. Пробираться было гораздо труднее, чем казалось с первого взгляда: на разной высоте торчали обрубки стволов, цепляя за одежду. Неожиданно в оставленном проулке вместе со вспышкой фиолетового цвета материализовался батискаф. Крышка с сожалеющим вздохом откинулась, и наружу выскользнул Бклоу, крича:
-Назад! Немедленно назад!
Профессор панически вторил ему, слов было не разобрать, потому что он сразу бросился наутек. Картазаев попятился, зацепился за корягу, потерял равновесие и повис ногами кверху. Он бы сам аккуратно выбрался, если бы Мошонкин, втиснувшись в проход, буквально не выдрал его наружу со всей своей деревенской силы. Часть штанов полковника осталась на коряге. Он хотел выговорить напарнику, но, столкнувшись с округлившимися глазами Бклоу, понял, что его дело даже не десятое, а сто десятое. Гелл делал энергичные жесты, чтобы они не шумели и убирались вон. Втроем они выскочили на основную улицу. Профессор успел удалиться метров на сто, где и залег, словно ожидая бомбового удара. Переждав возможную атаку и не дождавшись ничего экстраординарного, Закатов вернулся. Гелл пояснил:
-Прошу прощение за опоздание.Очень неудобное тело, и рефлексы часто не понятны. Я пробовал женское тело, но оно еще неудобнее. Дополнительный балласт торчит и сверху и снизу.
-А в мужском только снизу!- подхватил Мошонкин.
-И то не всегда,- грустно заметил Закатов.
Все вместе они напоминали компанию допившихся до зеленых чертиков приятелей.
-Вы кто?- спросил Картазаев напрямую.
Бклоу приосанился и высокопарно представился:
-Я чистокровный гелл, урожденный на планете Гелла. Меня зовут варлог Бклоу. Варлог - титул, равноценный вашему барону. Я был командиром первого десанта на вашу планету. Поняв всю ошибочность плана Мозгера, я отошел от дел и в меру своих сил пытался помешать, но проиграл. «Гелион» уже в пути.
-Где находится «Гелион»? - спросил Картазаев.
Барон указал в направлении продолжения улицы.
-Если не возражаете, мы бы хотели взглянуть,- осторожно сказал Картазаев.
Барон не возражал, только пояснил, что надо забрать батискаф.
-Тяжелый, наверное, как комод, нам не поднять и вчетвером,- засомневался Мошонкин.
-Ерунда. Я участвовал в проектировании, так что мне знакомо устройство гравипривода,- махнул рукой барон.
- Кстати, вы почему меня остановили?- спросил Картазаев, видя, что гелл не решается войти в проулок.
-Во времена войн геллов и гелоидов были созданы биомашины смерти, После заключения перемирия они были уничтожены. Все кроме одной. Модификация «Тугер-88».Она все время испытывает невыносимые боли до тех пор, пока не убьет свою жертву. Короткая передышка, и боль накатывает опять. Машина эволюционировала, мы даже не знаем, как она убивает. Проулок создан ею, это ловушка.
Гелл, подойдя к батискафу, запустил в нутро руку, щелкнул переключателем, и махина весом, по - крайней мере, в одну тонну легко взмыла в воздух. Поддерживая батискаф на высоте в метр, барон вывел его из проулка.
-Не понимаю, чего вы боялись?- пожал плечами Закатов, в ответ в уши ввинтился низкий утробный вой, переполненный непередаваемого страдания. Профессор подскочил на месте и обписал стену, расположенную в метре от него, даже не испытав затруднений от того, что брюки не были расстегнуты.
-Как у вас ловко получилось,- дрожащим голосом заметил Мошонкин.- Не скажи, что профессор.
На самом деле перепугались все. В крике кроме боли чувствовалась несокрушимая мощь. Сколько мог весить «Тугер»? Несколько центнеров? Тонн? Мстительная ослепленная болью тварь, способная перекусить танк пополам.
-Отсюда лучше уйти,- выразил Картазаев общее мнение.
Барон сделал приглашающий жест, они забрались в батискаф, словно в телегу, и он заскользил над улицей. Закатов попросил рассказать барона о родной планете.
-Представьте гирлянду с нанизанными несколькими шариками,- сказал барон.- Каждый шарик-планета. Гирлянда пронзает несколько пространств, соединяя планеты-близнецы. По существу это одна планета. Гелла и Земля-двойники. И они обречены,- некоторое время слушатели напряженно переваривали новость, никто не решился ничего спросить, и, не дождавшись вопроса, барон продолжил.- Гелла умирает. Нет необходимости посвящать вас в наши технологии, скажу лишь, что наши пищевые цепочки погубили нас. Широко и повсеместно используемые для получения белковой пищи гельминты вошли не только в рацион. Поначалу считалось, что гельминты (тип микрочервей) совершенно безвреден. Планетарной программой они включались во все виды растительных продуктов. Те в свою очередь изменяли свои свойства: возрастал вес, устойчивость к климатическим условиям и животным-паразитам. Первый звонок прозвенел, когда у геллов, потребляющих модифицированные продукты, гельминты обнаружились в крови. Зараза поразила молодое поколение. Но поначалу это не считалось катастрофой. Пропаганда строилась таким образом, чтобы вдолбить в головы мысль, что зараженные дети становятся сильнее предков. Геллы стремились произвести как можно больше зараженного потомства, кланы с наибольшим количеством зараженных считались более могущественными. Пропаганду усилено распространяли те, кто гельминтами не питался, а ел чистую еду. Потом началось страшное. Гельминты увеличились в размерах и начали перемещаться под кожей еще живых существ, причиняя им невыносимые страдания. Геллы умирали, крича от боли. Смерть стала им успокоением. Начался ад. Гельминты, продолжая набирать вес, занимали тела геллов целиком, устраивали в них гнезда. Трупы не успевали хоронить. Закрывались целые мегаполисы. В случае если трупы лежали тесно прижавшись, то гельминты в них объединялись. Появились особи длиной несколько десятков метров. Целые страны населяли тысячи тварей, которые вели между собой нескончаемые войны. Но они не уничтожали друг друга, в случае победы победитель включал в себя побежденного. Так появился гельминтофаг-сверхчервь планетарных масштабов. Огромное блестящее тело было хорошо видно даже со спутников. Над геллами нависла угроза полного уничтожения. Мы решили уйти на планету двойник. Спасения не было для всей цепочки миров, после нас гельминтофаг переполз бы на следующий мир. Мы решили объединиться с вами, а проход за собой обрубить.
-Это называется объединиться?- усмехнулся Мошонкин.
-Я был против. И сразу ушел от своей группы, и теперь я с вами до конца.
-На «Гелионе» ваша колония? - спросил Картазаев.
-Три миллиарда особей, замороженных в жидком азоте. В специальных камерах с температурой минус 173 градуса Цельсия. Внутренний пространственный континуум изменен, но мне этого не объяснить. Варлог Мозгер координирует переброску. Мозгер не совсем гелл. Его готовили для войны и создали в тех же лабораториях, что и «Тугер-88».
-Расскажите про Мозгера подробнее.
-У Мозгера хирургическим методом удалены все эмоции. Он не добрый, ни злой, он никакой. Ходячий рефлекс, произведенный на свет с единственной целью уничтожить чужую расу и занять ее своей. Именно поэтому я и ушел. Для Мозгера и для всех я предатель. Они давно бы меня уничтожили, если бы я легко не ориентировался во всех их возможностях и помыслах, я вижу все их шаги заранее, потому что стоял во главе создания всей программы переброски.
- Что же случилось с «Коброй»?
-«Кобра» захвачена, экипаж уничтожен, остались только тела.
Все молчали, переваривая сказанное, молчали до тех пор, пока батискаф не достиг белоснежного пирса, вдающегося далеко в неподвижные темные воды.
-«Гелион» там. У этого моря нет дна. Только воды, соединяющие пуповиной два мира-близнеца. В толще, не имеющей границ и края, гигантская субмарина, на ней 3 миллиарда спящих душ. Когда она достигнет ваших берегов, спящие проснутся.
-А наша планета?- потрясено спросил Закатов.
-А ваша планета умрет,- холодно сказал барон.

Глава 5.

Из докладной записки капитана эскадренного миноносца «Шабаш» капитана 2 ранга С.И.Ярова в штаб флота.
«На борт вверенного мне судна проник человек, имеющий рост, превышающий уставной в несколько раз. Захватив ствол 120 миллиметровой гаубицы, объект произвел откручивание. Капитан второго ранга Изотов, подкравшись сзади, приставил табельное оружие к виску гиганта и приказал немедленно сдаться. Великан не подчинился и, невзирая на выстрел, произведенный с близкого расстояния, впрочем, не нанесший гиганту видимого урона, подсадил мичмана Изотова на дуло и, раскрутив последнего, забросил на пару кабельтовых в море. В это время мне удалось поднять в воздух с кормы два вертолета типа «Скорпион». Увидев и оценив угрозу, великан спрыгнул за борт, вызвав сильную волну, едва не перевернувшую корабль, и поплыл к берегу. «Скорпионы» преследовали его, но гигант нырнул и больше не показался. Допускаю, что он не утонул, а просто хорошо ныряет, и мог вынырнуть за милю от места поисков».
Резолюция контр-адмирала Недорезова. «Направить капитана 2 ранга Ярова С.И. на принудительное медосвидетельствование».

Вызов в институт скорой помощи из Шлюзового района поступил во втором часу ночи. Врач Николай Филиппович Еремин торопливо допил предложенную ему стопку спирта, заел вялым огурцом, медсестру не нашел и пошел будить водителя. Чтобы достучаться до последнего, ему пришлось пинать ногой в дверь кареты. После некоторой паузы ему открыла искомая медсестра. Торопливо одевающийся шофер обнаружился на койко-месте для перевозки больных. Еремина перекосило: ему нравилась молоденькая сестричка, и что она нашла в этом женатом козле, вонючем как носки хоккеиста после дополнительного периода?
Еремин был холостым и надо признать строил всякие планы при виде любой хорошенькой мордашки. Теперь сестричку из планов пришлось исключить. Он даже не сел вместе с ней в кабину. Устроившись на кресле в фургоне, он некстати оперся рукой прямо в забытые сестричкой трусики с застрявшим в них скомканным и холодным презервативом. Настроение испортилось окончательно.
Больной жил в частном доме. Значит опять грязь и влажные туфли (с вечера зарядил дождь, осень все-таки, но опять-таки неприятно). На веранде горел свет, и суетилась седая старуха, мать больной. Она была в одной ночнушке и выглядела слегка очумелой. Именно очумелой, а не расстроенной. Когда Еремина провели в комнату, и он увидел пациентку, то понял, что все, чему его учили, можно собрать в одну кучу и выкинуть вон, потому что ничего подобного доселе ему видеть не приходилось. Больная Отрубева Елена(28 лет, незамужняя), лежала на койке и внешне выглядела вполне здоровой (здоровой цвет лица, бодрый вид, зрачки не расширены, хороший аппетит, она даже при враче продолжала торопливо есть, и все вокруг было в крошках от батонов и колбасной кожуре). Но если сверху она выглядела нормально, то о той части тела, что начиналась ниже талии, этого сказать было нельзя. Зад, будто надутый воздухом, увеличился до размеров кровати. Бедра до колен были диаметром в метр, а ниже колен имели размер с взрослого человека каждая. То есть длиной под два метра и весом в центнер. Одна нога, упавшая с кровати, слегка повредила пол.
Создавалось ощущение, что нижняя половина больной непропорционально выросла. Либо женщину взяли и воткнули в огромный зад с огромными ногами.
Еремин констатировал почечную недостаточность, сильный (очень сильный!) отек. Однако главврач Смирнов поднял возвратившегося Еремина на смех. Он долго потешался над молодым врачом, обсасывая дешевую сигаретину, перхал, кашлял-веселился на полную катушку до тех пор, пока не пришел второй аналогичный вызов. Потом третий, четвертый. Институт скорой помощи оказался завален вызовами к больным со схожей клинической картиной. Больные безостановочно ели и набирали вес, словно свиноматки, которых готовили на убой.
Поначалу больных пытались транспортировать в клинику, но были вынуждены оставить эту затею, когда очередной больной, прорвав носилки, выпал и, проломив пол, попал в квартиру ниже. Больше поднимать его не стали, оставив на месте, несмотря на все протесты соседей. Медики поставили в известность соответствующие органы, сигнал пошел по команде и очень скоро достиг «Смерча», но там не стали суетиться. Все уже было сделано: город оцеплен, порт закрыт, но уж на самый крайний случай, если ситуация выйдет из-под контроля и возникнет угроза выплеска эпидемии за пределы одного города, была приготовлена портативная нейтронная бомба, которая должна была уничтожить саму проблему. Но в Москве не торопились. Чего ждали, на что надеялись? В это были посвящены трое, но томились ожиданием только двое из цепочки: президент и генерал Серегин. Что касается третьего, он действовал.

Барон вывел батискаф в пределах города, но создавалось впечатление, что это другой город, расположенный в районе боевых действий. Горячая точка. Переулок, куда они попали, был даже не разграблен, разгромлен. От домов уцелели голые стены. Ни окон, ни дверей.
На улицах горы мусора. Вместо витрин магазинов вразнобой торчащие погнутые рамы.
Пока барон маскировал батискаф, Картазаев подошел и стал описывать бетонный забор. Поучительный процесс прервали вопли профессора. Он и не предполагал, что профессора способны так визжать. Крик по надрыву был сродни крику Акакий Акакиевича, с которого сняли шинель. Картазаев оглянулся на профессора.
Тот кособоко пятился, указывая ему за спину. Мощный поток жаркого влажного воздуха овевал затылок полковника. Он уже догадывался, что увидит, обернувшись.
Запрыгнув на опасно покосившийся забор, восседал элефант. Судя по коротко стриженой голове, особь мужского пола. Он сидел на корточках, расставив в стороны огромные колени, на каждой из которых можно было бы ставить памятник. Голова великана маячила на уровне третьего этажа. Картазаев осторожно ступил назад. От великана не укрылся маневр, он расщепил пасть и издал горловой крик, довольно неприятный, так кричал бы немой, предупрежденный, что если он не попытается издать членораздельный звук, его убьют на месте. Элефант немилосердно драл горло. Связки готовы были лопнуть от натуги.
-А-а-ев!- реванул великан, покраснев от напряжения.
Картазаев? Похоже, он его знал! Полковник осторожно отшагнул назад. Шажок был такой незаметный, всего на сантиметр, но таким образом он вполне мог ретироваться, если бы картину не испортил Мошонкин. Как всегда он решил спасти полковника, и как всегда едва не погубил.
-Владимир Петрович, бегите, я вас прикрою!- крикнул он.
Элефант развернулся всем корпусом на нового соперника, потом отломил(!) от забора кусок этак на центнер с легкостью, с которой нормальный человек отламывает кусок вафли, если не желает есть ее целиком, и швырнул в Василия. Тот с проклятиями отпрыгнул в сторону, а бетонная праща угодила в дом и проделала в кирпичной кладке дыру, словно в нее угодил бронебойный снаряд.
-Мошонкин, я вас убью!- крикнул профессор, улепетывая во все лопатки.
Доблестная армия Картазаева в мгновение ока разбежалась в разные стороны, и он остался один. Впрочем, кто сказал, что он остался. Едва элефант отвлекся на Мошонкина, полковник нырнул в ближайшее окно и, пробежав несколько комнат, забаррикадировался в крайней, нырнув за массивный кожаный диван. Услышав шорох и чудесно понимая, что старая дверь не преграда для жирного борова весом с двух слонов, он попытался вжаться спиной в стену и вдруг с замиранием сердца почувствовал пустоту. Элефант стоял позади, удерживая стену целиком на весу.
-А-ев!- требовательно сказал он. Стоя без движения, он чего-то ждал. Лишь плита с окном и гардиной медленно покачивалась в опасной близости от лица полковника.
-Положи стенку!- попросил Картазаев.
И элефант подчинился! При этом едва не угробив полковника. Он успел отскочить. Больше ничего не успел. В голове заварилась крутая каша из предположений и безумной надежды, но проверить гипотезу, было не суждено.
Поднялся ветер, и сверху точно ангел мщения плавно снизошел боевой вертолет«Скорпион». Многосуставчатое тело масляно блестело.
Элефант, задрав голову,с каким-то наивным интересом смотрел на него. От солнца он щурился, и выражение лица его сделалось совсем детское.
Под тупым бронированным брюхом висели мощные динамики, но пилот их не задействовал.
Разверзся противокорабельный комплекс «Мокрое пятно», и хвостатая «эмпэшка», похожая на шипастую медузу, врезалась в грудь великана. При прямом попадании МП способна затопить корабль второго ранга, но элефант был убит не сразу.
Он пошатнулся, закричал, в крике сквозила обида,непонимание, отчаяние. Только что благодушное лицо исказила гримаса боли, сильно запахло кровью. Переход получился разительный.
Подобное Картазаев наблюдал при запуске «Челленджера», на котором ему довелось присутствовать по долгу службы. Молодящиеся пожилые дамы и розовощекие джентльмены, от которых сильно воняло отдушкой, издали радостные выкрики и свист при старте. А потом шатл взорвался. Толпа дернулась вся разом, словно была единым полотном. Молодящиеся женщины исчезли, зато проявились убогие старушечьи лики. Во всегдашний запах отдушки, которой пропахла вся Америка,вторгся узкий как кинжал кислый запах пота. Так пахло неблагополучие, горе и будущие похороны. Так пахли портреты на пустых гробах.
Великан был повержен. Он упал, схватил попавшуюся под руку трубу и швырнул в «Скорпиона». Вертолет завалился на бок, пропуская атаку по правому борту, после чего опять разверз «Мокрое пятно». Скорее всего, он прищучил бы соперника, ибо даже великану не под силу выдержать МП дважды, но из-за малого расстояния не успел надежно захватить цель и промахнулся.
Элефант где прополз, оставляя клейкую кровь, где проковылял, и кинулся на машину, принесшую ему столько боли. Вертолет уходя с линии неожиданной атаки, дал сильный крен. И в тот же миг смертельно раненный великан обеими руками перехватил лопасти и остановил их. Инерционная сила стремительно закрутила корпус, и пилот внутри мгновенно погиб.
Элефант постоял, баюкая затихшую стальную птицу в руках, потом уронил ее. Ноги его подогнулись, и он упал рядом. Руки его вновь нашарили вертолет, то ли рефлекторно, то ли ему уже привиделись предсмертные видения, он стал гладить бока чудовища, убившего его.
Картазаев бегом вернулся к попутчикам и крикнул, чтобы скорее запускали батискаф. Вчетвером они вытащили аппарат из укрытия. Барону удалось реанимировать батискаф и поднять на номинальную высоту в 1 метр. Гелл направил машину прочь по улице.
Барон отвел батискаф на небольшую возвышенность. Никто не знал, куда двигать дальше. Сразу в нескольких частях города слышались выстрелы.
-Что происходит? Откуда столько элефантов? - вскричал Картазаев.
-Их готовили как питательную среду для личинок! Но программа провалилась! - замотал головой барон. – Они не должны воевать!
-А мясом для вас быть должны? Вот что, барон, делай что хочешь, но мне надо попасть на «Гелион».
-Это очень опасно.
-Это наш последний шанс как-то повлиять на ситуацию.

Самое трудное было избавиться от Мошонкина. В конце концов, Картазаев наорал на него, переходя на приказной тон. Он был вынужден даже обидеть парня, а в этом он был мастер. Только после этого Мошонкин сдался.
Когда Картазаев протянул руку для прощания, Мошонкин сделал вид, что ее не заметил. Зато Закатов ответил на рукопожатие обеими руками. Сильнее обычного прихрамывая, суетился вокруг батискафа, протирал несуществующие пятна, что-то подправлял. Думая, что он хочет что-то сказать, Картазаев предупредил его:
-Не надо высоких слов, я вернусь.
Но оказалось, что профессор молится на идиш.
В душе остался нехороший осадок, Картазаев смотрел на руку, точно она была виновата, что ее не пожали.
-Разве это так важно для вашей цивилизации? –поинтересовался Бклоу.
-Для нашей да.
Они заняли место в батискафе, задраили люк. И все снаружи исчезло в озоновой вспышке.
Картазаев не успел подумать, что он ожидал увидеть, как снаружи в опасной близости проявились стены,в несколько слоев обвитые технологической разводкой. Воздух затхлый, неприятно пахнущий железом. Вдобавок в нем висел особо непереносимый Картазаевым запах, какой сопутствовал полю боя, с которого не успели вынести мертвых.
-Это не «Гелион»! Мы погибли!-закричал Бклоу.
Отрывистый лай сирены пронзил тишину. По палубе забухали ботинки. В помещение ворвались люди в матроской форме с автоматами наперевес. Нет, не люди. Застывшие маски вместо лиц. Глаз нет, черные дыры. Вперед выступил мичман Лауэр.
-Опять вы? В прошлый раз, когда вы появились, нам пришлось испортить много еды, которая скоро понадобится личинкам.
-Мы на «Кобре»,-сказал Бклоу.- Вы модифицировали роутер.
-Стоять, предатель!- Лауэр направил на него пистолет.- На свою темпоральную технику можешь не рассчитывать, у меня интервал не ниже твоего.
Он прижал тангенту, послушал, ответил кому-то:
-Да,сэр!-потом снова обратился к пленникам.- Вы мясо! Капитан хочет вас видеть!
Им стянули руки за спиной пластиковыми наручниками.
Пленников провели по коридорам «Кобры» через несколько отсеков, включая кубрик с занавесками по обе стороны, скрывающие двухъярусные лежаки матросов. Нигде они не встретили ни одного из членов команды, и замкнутые пустые пространства произвели довольно гнетущее впечатление. В одном месте на стене чернело пятно в метр диаметром. Картазаев незаметно коснулся его, и на пальцах осталась сажа, пятно было свежим. В кубрике полковник замедлил шаг. У него возникло неприятное предчувствие, что за занавесками на своих койках лежат мертвые матросы. Он изловчился и отдернул полог, но койка оказалась пуста. Шедший следом гелл подтолкнул его.
В командирской рубке их встретила тишина, нарушаемая лишь заунывными зуммерами многочисленных приборов. Дежурные офицеры манекенами застыли у мониторов и пультов, никто даже не повернулся.
К задержанным приблизился мужчина с бородкой в форме капитана 2 ранга. По фотографии Картазаев опознал Кичатова. Вид у него был отталкивающий. Мало того, что глазные яблоки были черного цвета, без зрачков. Так еще располагались они в сильной асимметрии. Лобная кость была повреждена, и глаз высоко полез кверху. Кортика не было, хотя ножны, все в заскорузлой крови, присутствовали. Понятное дело, капитан просто так не дался. Картазаев сжал кулаки. Что толку? Они стянуты за спиной наручниками.
- Вот вы какие. Уничтожители проблем,- произнес «Кичатов», рот при этом не двигался.- Вы умрете.
-Недорезов премию заслужил за информацию. Но мы его как-нибудь дорежем. Передайте ему вместе с премией.
-Вам проведут вакцинацию, вы должны набрать вес и послужить пищей для личинок. Им нужно много еды.
В этот момент акустик по громкой связи доложил, что слышит шум винтов надводного корабля, которого классифицирует как фрегат.
-Боевая тревога!- приказал капитан, геллы занимали места согласно штатного расписания.
С пленными остался мичман, указав пистолетом, чтобы они сели на пол у стенки.
-Дифферент 5 градусов!- доложил старпом.
-Дизеля стоп! Выровнять лодку! Погружение!- скомандовал Кичатов.
Лодка замерла, а потом провалилась словно в вакуум. Сердце подступило к горлу. Корпус лодки содрогнулся, натолкнувшись на препятствие, и закачался из стороны в сторону.
-Есть касание!- доложил старпом.
-Системы противодействия активной и пассивной эхолокации включить! Тахионный экран на полную мощность! Соблюдать радиомолчание!
Теперь становилось ясно, как лодке удалось оставаться незамеченной столь долгое время. Пока ее искали в море, она спокойно пережидала аврал на мелководье, правда, задействовав всю защиту. Тактика была обречена на успех, но имела оборотную сторону: в случае обнаружения не было ни единого шанса спастись. Всей глубины едва хватило, чтобы погрузиться чуть ниже перископной глубины.
-Есть радиоперехват! Фрегат носит имя «Мстительный»! - доложил радист.- Докладывают о приведении в полную боевую готовность противолодочной системы «Г.А.»,но цель пока не наблюдают.
-До фрегата 1 кабельтов!- доложил акустик.
-Здесь отмели тянутся около полумили. Дальше обрыв на триста метров. Попытаемся на малом ходу прорваться?- предложил старпом.
-Не успеем. «Г.А.» нас на такой глубине в клочья разметает,- отмахнулся Кичатов.
-Что такое Г.А.?- спросил Бклоу у Картазаева.
-Универсальный торпедно-бомбовый комплекс «Глубинный Ад».
-Фрегат остановил дизеля. Он прямо над нами!
Картазаев старался сохранять спокойствие. В десятке метров над ними «Мстительный» разворачивал «Г.А.», боевую систему, несшую смерть подводным лодкам и на гораздо больших глубинах. Бомбо - торпеды в таких случаях пускались россыпями. В данном случае ни одна не прошла бы мимо.

Глава 6.

Подполковник Корцев шел по центральной улице Алги, носившей название Повстанческой, где располагались крупнейшие супермаркеты и самый навороченный путем привлечения заезжих проституток ночной клуб «Мадрас». Под ногами хрустело стеклянное крошево. Пару раз подполковник наступил на довольно внушительные кучи дерьма. И что вынуждает человека проделывать это посреди улицы? Машины давно уже не ходят, но подстрелить могут запросто. Рядом с разгромленной вандалами остановкой застыл троллейбус без единого целого окна. Внутри прямо на сиденьях кучи того же самого продукта. На поручне висят мужские брюки. Или женские? Кто их разберет.
Корцев шагнул за троллейбус. За ним укрывалась группа «Альфа», которой командовал капитан Броневой. Капитан сидел на выдранном с мясом сабвуфере и курил сигару.
-Где он?- спросил Корцев.
-А вы не видите?- устало и неожиданно зло спросил Броневой, в такие моменты он говорил быстро и отрывисто, словно готовый вскочить и немедля дать в зубы.
Вот оно тлетворное влияние Картазаева, недовольно констатировал Корцев. Лицо капитана вымазано сажей и грязью, в которой струйки уже высохшего пота оставили более светлые следы. Помнится, он еще рисовал краской полосы, но прошедший бой съел все бесследно.
Путем неимоверных ухищрений удалось захватить одного элефанта живым. Обычно это не удавалось, да и как, скажите, это сделать, если великан легко рвет сеть любой толщины. Ранить его невозможно. Толстый слой кожи рикошетируют любые выстрелы, кроме кумулятивных, но такой убивает наповал. К тому же они держались стаями. В результате разведки были установлены два элефанта, отбившихся от основной группировки. Сразу за супермаркетом располагался Детский парк с множеством аттракционов, в настоящее время не работающих по понятным причинам. Спецназовцы пробрались к ограде парка вплотную, и капитан едва не присвистнул от удивления.
Внутри среди разобранных мишек, гусей и мартышек два элефанта играли в футбол. Один стоял по одну сторону площадки, другой по другую, и они перепинывали мяч друг другу. Обе особи имели одинаковые размеры, но один был явно старше, седовласый и строгий, он покрикивал на второго, показывая удары. Картина смотрелась бы вполне обыденной, отец занимается с сыном, если бы не огромные метровой длины ляжки у того и другого.
Капитан покрутил пальцем в воздухе, словно заводя невидимые воздушные часики, и операция завертелась. Для верности отца убили сразу. Граната попала ему между плечом и головой, наносы ужасающую несовместимую с жизнью рану. Сыну перебили выстрелами обе ноги, а потом, подскочив со всех сторон одновременно, закидали переплетенными якорными цепями. Спецназовцы увлеклись, детеныш дергался и норовил встать, всеми завладел азарт. Кто кого: человек или элефант. Наконец, когда дело было сделано, с ревом над схваткой выросла четырехметровая фигура отца. Все посчитали его убитым, но отцовский инстинкт заставил его подняться и со всей яростью обрушиться на людей. Троих солдат он порвал на месте, прежде чем люди сориентировались и обрушили шквал огня, от множества свежих пробоин элефант воспламенился. Даже упав и дергаясь в судорогах, он кричал:
-Бе-и!- сыну.
Но тот не мог бежать, лежа с простреленными ногами и связанный якорной цепью словно Ихтиандр. А уже потом приехал Корцев. В последнее время у него появился нервный бегающий взгляд.
Когда в городе вспыхнули бои между невесть откуда взявшимися элефантами и войсками, Корцев самым позорным образом испугался. Его охватило и подавило чувство неизбежности. Наподобие фобии смерти, которой он мучился все детство, длинными ночами ворочаясь в постели и представляя, что жизнь одинаково у всех кончается смертью, и что, стало быть, можно считать, что этот момент уже наступил, он холодел и писался и умирал каждую ночь. С тех пор это вошло в привычку: умирать раньше времени, на каждом задании. При каждом промахе, при любой неудаче, оживал тот испуганный мальчонка и начинал писаться. Корцеву виделся Африканец на каждом задании, он следил за ним, ждал приказа, чтобы его ликвидировать. Корцев записывал номера подозрительных машин, потом через связи прокручивал их, чтобы убедиться, что это не имеет отношения к ликвидатору. Новое задание и опять снова все начиналось по новой.
Корцев подошел к поверженному гиганту и, стараясь не смотреть ему в глаза, спросил:
-Как твое имя?
-То эрый?
Сто первый? Интересное кино. И раньше поступали отрывочные сведения, что элефант называют друг друга по номерам, напрочь позабыв свои настоящие имена. Вполне возможно, что у них уже не было настоящих имен. Медики установили, что мозг разрушается в первую очередь. Они не могли объяснить, как элефанты умудряются разговаривать в таком случае.
-Кто у вас главный?- спрашивает подполковник.- Кто командир? Говори, жирный!
Он пинает пленника, и ботинок неприятно вязнет в кожных складках. И элефант отвечает:
-А-ев!
-Врешь! У вас нет командира, животное! Вам бы только жрать больше и пузо отращивать!
-А-ев!- упрямо вторит элефант, глаза его полны обиды, его спросили, он ответил, а ему за правду делают больно.
Корцев набрасывается на пленника с новыми ударами, лишь бы заткнуть. Господи, зачем он спросил! Спецназовцы, оставшиеся чуть поодаль, уставились на него с недоумением. Чего это ему вздумалось пинать неодушевленный кусок мяса, тонну сала, пузо любителя пива из рекламы. Корцев удостоверился, что никто ничего не слышал. Да никто бы и не понял, а он понял. Один в целом свете.
-Ты ничего не сказал!- шипит он, брызгая слюной.- А я ничего не слышал! И никто больше не услышит.
Он пальчиком нащупал височную пазуху, пристроил дуло пистолета и спустил курок.
Размашистыми шагами подполковник возвращается к оставленному бронетранспортеру, уже не обращая внимания на наваленное повсюду дерьмо и даже с вызовом давя жирные кучи.
Никто никогда не узнает, что у элефантов главный Картазаев, думает он. Во всяком случае, до того момента, когда его тоже убьют.

Ощущение было не из приятных. Мозги Картазаева словно инеем подернулись. Он вздрогнул.
-Это я, Бклоу. Задействовал внутренний роутер,-раздался у него в голове шелестящий будто змеиный из мульта голос.- Я попытаюсь дать о нас знать на фрегат. Постараюсь, чтобы он нас не потопил, но риск большой.
-Как? –все усилия Картазаева ушли на то, чтобы внятно оформить мысль.
-Батискаф подчиняется моим командам. Я приказал ему начать эвакуацию через кормовой люк.

Сверхчувствительная аппаратура фрегата «Мстительный», способная услышать пукнувшего аквалангиста в пределах мили, сразу вычленила из обычного звукового мусора шум открываемого с помощью гидроустройства кормового люка субмарины. На пределах децибел завыла сирена боевой тревоги. «Мстительный» дал полный ход и уже через несколько минут находился над местом предполагаемого расположения подлодки.
К командиру корабля капитану первого ранга Анисимову обратился начальник группы гидролокации, доложивший, что прямо под ними на глубине в тридцать пять метров приборы показали наличие объекта предположительной длиной в сто семьдесят метров. Сердце капитана зашлось от предвкушения. Это была она, искомая подлодка! Однако стервецы. На мелководье, тихим сапом, это наглость.
-Группе глубинных аппаратов товсь!- приказал Анисимов.
-Объект двигается! Уходит в сторону нейтральных вод!- доложил начальник группы гидролокации.- Скорость 10 узлов, но быстро набирает ход!
-В миле отсюда начинаются морские глубины!- сообщил помощник.- Уйти хочет, гад!
-Группе глубинной атаки Г.А. товсь!- гаркнул капитан.
В расчетное время Г.А. был готов. И ему только оставалось скомандовать:
- Пли!

Сказать, что в опасной близости от лодки сработал первый «Глубинный Ад», значит, ничего не сказать. Поначалу Картазаев даже не понял, что это ГА. Он просто решил, что уже в аду, видно слишком много грешил, раз его пропускают через такие муки. Вибрация была такой, что очертания приборов размылись, и на их фоне Картазаев увидел свои выбивающие дробь зубы. Грохот грянул такой силы, что слух отказался воспринимать его, в ушах появилось болезненное давление: перепонки словно пропускали через мясорубку. Переборка лопнула в двух местах: из одной ударила струя воды под давлением, из другой вырвалось пламя.
Все знают о мучительной смерти подводников в случае аварии, но она даже еще более страшная, чем о ней все думают. Огонь и вода не думали бороться друг с другом, существовали взаимообразно, слаженно распрямляясь с живыми существами. Лауэра сбило с ног, закрутило. Мигнул и погас свет, но темнее не стало: горел мичман Лауэр. Или тот, кто занял его место.
-Беги к батискафу!-сказал по роутеру Бклоу.
Легко сказать беги.Куда? Кругом темнота, мечутся геллы, тяжелые как колоды. Нечего и думать, чтобы противостоять им со связанными за спиной руками. Бклоу проникся моментом (или услышал вопль по роутеру), склонился над ним и только успел разорвать(!) ему путы, как только что разорвал свои, как лодка дала крен.
Картазаев растянулся через комингс и все-таки покинул хоть и таким образом командную рубку. Свисали разорванные искрящиеся кабеля, по качающейся палубе несло сорванные взрывом предметы и трупы.
Картазаев поднялся на ноги, схватил углекислотный огнетушитель, и побежал по отсеку. Геллы переносили дальше от открытого огня пакеты с кислородным реагентом, один из таких рванул в руках у гелла, тот вспыхнул как спичка, целыми остались только ноги. Незнакомый офицер, приняв его за члена команды, заставил оставить огнетушитель и заняться заменой перебитых блоков в системах жизнеобеспечения, он включал-выключал приборы по его команде, он бился и должен был победить. Но он проиграл.
Лодку покачивало: она двигалась и двигалась уже давно. Скоро должен был начаться морской обрыв в 300 метров - величина для «Кобры» вполне допустимая и даже не предельная. И в этот момент рванул второй Г.А.
Ощущения были еще хуже, чем от первого взрыва. Частота вибрации достигла такой силы, что закипали мозги, и отслаивалась сетчатка в глазах, а сами глаза выпали из глазниц - по ощущениям это было схоже. Свет померк, люк выбило, и из заблокированного сектора хлынула стена воды. Отсек оказался заполнен целиком, водой несло утопленников с выпученными глазами и высунутыми языками. Одновременно толщу воды прорезал столп чистейшего без единой дыминки пламени. Переборку вскрыло точно автогеном. Забортная вода ударила с такой силой, что пробила попавшегося на пути гелла насквозь. Хрен с ним, я сделал все что мог, помираю, подумал Картазаев, но назло себе схватил металлический лист и стал прикрывать им пробоину. Вода давила , полковник двигал навстречу. Две силы встретились. Мертвая стихия и живая сила, остатки живой силы, желающей продлить свое существование в этом мире хоть на секунды, хоть на тонущей подлодке, но прожить пару секунд, секунду. Вдохнуть еще раз воздух, пусть регенерированный, уже полный углекислоты, дыма и копоти, все равно вдохнуть. Картазаев был почти без сознания, но продолжал наваливаться на деформирующийся лист, который бился словно живой, норовя впустить забортную воду. Воды уже было выше колена, и была она, несмотря на лето, ледяной. В кромешной тьме полковник продолжал бороться в одиночку. Пробоины появились справа и слева, но он упрямо боролся с первой. Это было важно, он сам не знал почему. Воды прибыло по пояс, о полковника бились утопленники и погорельцы. Они плавали уже у самого лица, а Картазаев все не сдавался. Лист вырвало из рук, вода захлестнула, поволокла. Полковник хотел вынырнуть, чтобы вдохнуть воздуху в кричащие от боли легкие, но голова уткнулась в потолок, а он все равно оставался под водой.
-Все, Тугер-88 всем настал,- подумал Картазаев и с чувством выполненного долга, но все равно с какой-то досадой потерял сознание.

-Есть подводный взрыв!- доложил начальник группы гидролокации.
На море вспучилась крутобокая грыжа, разваливаясь частым гребнем белой пены. Через пену полезли чернильные щупальца протекшего мазута, бочки, аварийные буи.
-Буи посылают непрерывные сигналы бедствия!- доложил радист.
-Расстрелять!- бросил Анисимов сквозь зубы.
В море рухнули «Гематомы», раскидывая воду, топя остатки жизни, смешивая с вытекшим дизтопливом, маслом. Последним вздохом затонувшей лодки.
Москва. Министру обороны.
Ваше задание выполнено. Атомная подводная лодка «Кобра» уничтожена фрегатом «Мстительный».
Контр-адмирал Недорезов.

Москва. Серегину.
По полученным данным полковник Вольд в момент взрыва находился на «Кобре» и погиб вместе с лодкой.
Подпись: Гном.

Глава 7.

Картазаев очнулся с трудом, потому что его так хорошо убаюкивали, что хотелось пребывать в беспамятстве и дальше. Воды в отсеке оставалось по щиколотку. Палубу плавно покачивало, вода то приливала, то отливала. Кроме плеска волн, тишину нарушали лишь пыхтение гидравлики да заунывное пиликанье приборов. Где все?
Скорее всего, им удалось всплыть, и теперь экипаж ремонтирует субмарину. Этим надо воспользоваться. Выйти ему, конечно, никто не позволит, а тем паче сбежать на берег, и кто его знает, как далеко лодка ушла от берега, в памяти Картазаев оставалось, как лодка на максимальном ускорении уходила в открытое море. Но вот пробраться в рубку к радисту, дать ему тяжелым по балде и послать радиограмму ему вполне по силам.
Полковник вспомнил матроса Воеводина, найденного мертвым в надувной лодке. Ведь это он 3 дня на «Кобре» скрывался! Единственный из выживших. Когда лодка всплыла, он попытался сбежать и был расстрелян.
Похоже, геллы расслабились, раз полковника никто не охранял. Лодку продолжало покачивать словно люльку. Каждый раз, когда она проваливалась вниз, сердце замирало. Картазаев почувствовал беспокойство: лодка чересчур задирала нос. Похоже, на поверхности шторм. Но как же тогда ее ремонтируют?
Свет едва заметно тлел, что указывало на подключение по обходным схемам.
Ни встретив ни души, Картазаев добрался до рубки. Тоже пусто. Кресла повернуты вразнобой. Мониторы исправно функционируют, строчат информацию, только вот читать некому.
Выход наружу располагался сразу за рубкой. Лестница упиралась в массивный люк, наглухо закрученный стопором и не поддавшийся, несмотря на все усилия полковника. Смутное подозрение переросло в уверенность, когда он прошел по помещениям лодки, нисколько не скрываясь, и никого не встретил. Он был на субмарине один, и не мог выбраться наружу. У Картазаева никогда не наблюдалось клаустрофобии, но в данный момент его охватило неприятное чувство одиночества. Он один заперт в 170 метровой посудине, плавающей в открытом море безо всякого управления. Его меньше всего занимало, куда подевались геллы, чем то, что неуправляемая субмарина может в любой момент наскочить на рифы или не дай бог вообще попасть под прицел боевого корабля. Второй раз поблажки не дадут, утопят как котенка.
Картазаев вернулся в рубку с намерением поднять перископ и осмотреться. Нашел переключатель запасного питания. Когда перевел его в положение «пуск», громкое пощелкивание стартеров, громом отозвавшееся в пустынных отсеках, вызвало легкую панику. Зажигаясь, по цепочке побежали яркие огни.
Вскоре он обнаружил арматуру управления перископом. После нескольких манипуляций наугад, на полу лепестком разверзлось круглое отверстие, из которого с рокотом вырос металлический ствол. Перечеркнув пространство рубки, он воткнулся в отверстие в потолке.
Сверху ливанула холодная вода, и Картазаев с проклятиями отскочил. До этого он никогда бы не подумал, что с герметизацией на современных ракетоносцах такая напряженка: хлестало как из дырявого корыта.
Переждав водопад, Картазаев приблизился к перископу и, отведя в стороны специальные держатели, приник к резиновым наглазникам. С тем же успехом он мог смотреть на негра темной ночью. Темень абсолютная. Безуспешно покрутив перископом на 360 градусов, он оставил затею: видно прибор был поврежден.
Желая определить местоположение, он вернулся к пульту. Внимание его привлек глубиномер: как и все на мертвой подлодке он врал. На шкале застыла цифра 460,причем нолик медленно, но верно уползал, превращаясь в единицу. Картазаев похолодел, оценив все. После бомбовых ударов субмарину сбросило в морской обрыв, и теперь она медленно тонет, причем с выдвинутым перископом.
Геллы, ошибочно решив, что лодку не спасти, эвакуировались, бросив его одного в герметично запаянной банке с наполовину затопленными отсеками.
Картазаев спешно дал перископу обратный ход. Опять полилось, раздалось характерное потрескивание деформированного почти предельной глубиной корпуса, и ствол втянулся в пол обратно.
Воодушевленный первым успехом, Картазаев склонился над пультом. Глубина увеличилась до 470.Лодка плавно покачивалась, но теперь это не казалось Картазаеву добрым знаком. Он тонул.
Рация работала, но включать он ее не стал. Памятна была предыдущая встреча с «Мстительным». Ведь если он обнаружится, то это будет хороший подарок для папы Карло. На такой глубине Г.А.накроет его даже без прямого попадания. Давление само разорвет корпус.
Глубина 490 метров. Уши закладывало, перед глазами прыгали мошки. Еще несколько минут и он вряд ли будет способен принять правильное решение. На пульте бился язычок сигнала, указывающий на опасное содержание в воздухе углекислоты. Он стал задыхаться. Мокрая рубашка липла к холодеющему телу. Мучительно хотелось спать. Вот это как происходит, подумал он. Мы ни черта не знаем о смерти. Иногда это просто сон. Не зря глубокий сон называю мертвым сном. Вот и он скоро заснет.
Картазаев пересилил себя, поднял голову. Оказалось, что он давно лежит на полу, обняв упавшее кресло. Глубиномер показывал больше полукилометра. Предельная глубина преодолена. Корпус трещал как лед по весне. С потолка капало. Капли сливались, превращаясь в ручьи. Он поднялся, покачался над пультом и нажал кнопку «Продуть балласт». Заклекотало, кислород поступал в балластные цистерны, вытесняя воду. Субмарина заколыхалась, поползла верх все быстрее. Потом ринулась. Картазаев рухнул на пол, покатился, тщетно пытаясь ухватиться за что-нибудь. На пульте заверещали зуммеры, указывая не допустимость столь быстрого подъема. Корпус вибрировал, даже не трещал, выл.
Был могучий толчок, после которого Картазаев на секунду повис в воздухе: лодка вылетела на поверхность, потом плашмя упала обратно. Картазаев тоже и довольно болезненно. На разбитом лице его застыла дурацкая улыбка. Он не утоп.
Люк поддался легко и свободно. У Картазаев екнуло сердце, когда он представил, что не сработай блокировка, он бы открыл люк на глубине в 300 метров. Надо будет конструкторам свечку поставить, подумал он, поднимаясь по лестнице. В лицо ударил свежий ветер, настолько густо настоянный на кислороде, что водки не надо. Длинное тело субмарины вытянулось по обе стороны рубки, через нее лениво перекатывались волны. Если до этого у полковника были опасения, что наверху его может ждать засада, и геллы не ушли далеко, то теперь они рассеялись.
«Кобру» отнесло в открытое море. Насколько хватало глаз пустынное. На горизонте в стороне Алги виднелись дымы. Картазаев выбрался на корпус, подошел к воде, умылся. Так просто до берега было не добраться. Надо было искать плавсредство. Он в задумчивости постучал по влажной быстро сохнущей на солнышке башне. Своим мыслям сам же первый усомнился. Он еще не слышал, чтобы атомный ракетоносец водоизмещение в 48 тысяч тонн вели в одиночку. У него даже в задании, полученном в Москве лично от министра, этого не было. Он не должен был приводить ее в порт, он должен был ее найти, и он ее нашел.
Картазаев прикинул, что является обладателем идеальной берлоги, в которой можно пересидеть любую блокаду. Еда, наверное, есть. Можно месяцами жить. Для чего? Картазаев сплюнул, вернувшись с неба на землю. Вернее на море. «Гелион» на подходе, информационный монстр, носитель матриц чужаков, переместитель душ: земных в небытие, а геллов под теплое солнышко. Свое они угробили. Червям скормили.
Дизеля завелись со второго раза. Спустя час нервотрепки ему удалось включить автоштурмана. Он выбрался наружу и подставил лицо встречному ветру. «Кобра» споро рассекала волны, оставляя позади себя длинные усы из белопенных барашков. Через два часа, закрыв люк в башне, он спустился в рубку и погрузил лодку на перископную глубину. Еще через час стали просматриваться боевые корабли, появились «Скорпионы», и он перископ убрал, перейдя на локаторы. В этом он не понимал ровным счетом ничего. Он прикинул, что лучшего места для того, чтобы спрятать подлодку, чем Ремонтная гавань ему не найти. Мили до берега таяли. Глубина до дна уменьшалась. Субмарина маневрировала в опасной близости от подводных скал. Давно горящую надпись «Отключить автоматику! Перейти на ручное управление!» Картазаев игнорировал. В трех кабельтовых от берега на радаре вспыхнуло зеленая громада. Картазаев так и не понял подводным или надводным было препятствие. Ему ничего не оставалось, как отключить автоштурмана. Субмарина проскользила по инерции и со скрежетом вписалась бортом: на входе в гавань лежал затонувший танкер. Субмарина тоже была не маленькой и своим весом сдвинула его в сторону. Удары следовали один за другим. Ремонтная гавань оказалась забита, словно автостоянка в час пик.
Завыли судовые сирены: «Кобра» шла носом в пирс. Картазаев успел дать полный назад, последовал удар. Лодку повело, закачало, показания приборов размылись. Полковник торопливо выключил дизеля и включил балластные цистерны на продувку. Расшвыривая покатыми боками конкурентов, «Кобра» устремилась вверх. И встала. Картазаев торопливо развинтил люк и вскарабкался наверх.
Наверху как назло была безоблачная звездная ночь. Луна круглолица и ослепительна, словно ночное солнце. Картазаев оглядел пирс, но ничего подозрительного не обнаружил. Он понял, что самим своим присутствием демаскирует лодку. На списанной субмарине не может быть экипажа, и поспешил выбраться на берег.
Очень трудно было идти по некачающейся под ногами тверди. Ноги все время разъезжались. В этом месте был небольшой склон, Картазаев поднимался, пока не выдохся и уселся на самом верху. Ремонтная гавань была как на ладони. У берега застыли несколько субмарин, среди которой никто бы не вычленил боевую лодку с 14-ю «гранатами» на борту. Отдыхая, Картазаев сунул в рот всегдашнюю спичку. У него созрел план.

- Помещение должно быть большим, очень большим,- сказал Мозгер.
Он браковал все предложения геллов, пока ему не показали просторный ангар.
-Этот подходит. Выводите объект.
Десант геллов рассекал пустые причалы на двух «хаммерах». Из одного вывели Поню. Тот высокомерно глянул на геллов.
-Вы знаете,кто я? Землю скоро будет жрать.
Никто не удосужился ему ответить. Завели в ангар, заломали руки, опрокинули на землю. Один из геллов сделал инъекцию в зад, прямо через брюки, и Поню словно некая сила дернула. Оторвать заднюю часть от земли он уже не мог.
Мозгер продолжал командовать. На Поню одели ошейник и цепь.Развернули лицом к воротам. «Хаммером» приволокли якорную цепь. На все это Поня смотрел уже с ужасом. Начал поскуливать. На него никто не обращал внимания. Мясо.
-Кормите его все время, -приказал Мозгер.- Как можно больше белковой пищи. Нам нужен настоящий монстр.
Картазаев обедал в ресторане. Полковник выковыривал пальцем шпроты из банки, словно классового врага, из другой рукой доставал помидоры. Хлеба найти не удалось. Да и столик оставался целый только один. Скатерть в несвежих высушенных пятнах от соуса или жира.
Ресторан имел бледный вид. Скоро вся планета будет иметь бледный вид, а он, полковник ведомства специально созданного, чтобы разрушать козни вселенского врага, ничего не может поделать. Картазаев зло смахнул со стола недоеденные консервы, расколачивая вдребезги единственный стол, замахивается стулом на чудом уцелевшую витрину-и застывает. С той стороны словно памятник поставили. Голый, как и все элефанты, но казавшийся одетым из-за широких, словно штаны, лоскутов кожи, прижав ничего не выражающее лицо к витрине, стоит великан метров на пять. Рука козырьком, всматривается в полковника. Картазаев нерешительно взвесил стул на руке. Чтобы свалить такую зверюгу надо бы кое-что потяжелее.
-Аев?- сипло спрашивает великан.
Картазаева хватило на то, чтобы согласно кивнуть. Он и не предполагал, что у него есть знакомые среди великанов.
-Ыходи! - велел элефант.
-Зачем?
Картазаев оглянулся, прикидывая, успеет ли добежать до двери, ведущей на кухню. Элефант покачал головой и продемонстрировал камешек килограмм на сто. Пришлось подчиниться. Он вышел, незаметно прихватив консервный нож. Убить им элефанта нельзя, но воткнуть в глаз еще никто не запрещал.
Великан повернулся к нему лицом и сказал:
-При-азывай!
Картазаев не поверил, переспросил.
-Ты выполнишь любой приказ? - элефант подтвердил. - Как тебя зовут?
-Осьмой!
-Вот что,Восьмой, скажи-ка любезный, далеко до гостиницы «Морж».
-Алеко, - согласился великан.
-Тогда вот что…
Ехать на загривке у элефанта довольно неудобно. Задница на голой коже скользит (элефант потеет, как и все люди, амбрэ еще то, господа), к тому же лысая голова ограничивает возможности держаться. Полковник едва пару раз с непривычки чуть не загремел, что в его положении было бы равносильно несчастному случаю с летальным исходом, потом приспособился держаться за ухо. Обзор с высоты пяти метров был великолепен, это да. Великан переваливался словно утка, чересчур толстые ноги не позволяли идти ровнее.
-Почему ты выполняешь мои приказы? - спросил Картазаев напрямик.
-Тебя кар-ыж!
Картазаев несколько раз произнес производные от услышанного от элефанта и при слове «картридж» элефант закивал, при этом ухо выскользнуло из рук полковника, и, потерявший единственную опору, он чуть не упал и повис, вцепившись в кожный лоскут. Элефант поправил его, ручища оказалась бесчувственной, словно бревно, и едва не раздавил. Картазаев попросил, чтобы в следующий раз гигант не кивал, а просто сказал «да». Полковник хотел спросить, о каком картридже идет речь, но озарение пришло чуть раньше, и он лишился возможности свалиться при следующем кивке. Картазаев достал из кармана диск, врученный профессором, на котором были записаны «поля Бзилковского».
Топот стада слонов отвлек его. Со стороны бокового проулка бежали четыре великана, у одного в руке наподобие карандаша был зажат гранатомет.
-Назад! Спусти меня!- крикнул Картазаев, чудесно понимая, что с такого расстояния его «коня» запросто уложат первым же выстрелом.
-Аши!- успокоил элефант, продолжая идти.
Подбежавшие пристроились сзади. Картазаев почувствовал себя увереннее. У него уже был отряд самых могучих воинов. Лодка была с 15 стратегическими ракетами «Гранат». Чего у него только не было, кроме возможности влиять на ситуацию. Вскоре к его отряду присоединился элефант, несший под мышкой мотоцикл «Харлей» с магазинкой биркой. Картазаев приказал бросить, и великан с готовностью подчинился. Он оказался совсем молод и, пристроившись рядом, все норовил заглянуть в лицо. В глазах его была щенячья преданность перед господином. Никогда еще Картазаев не попадал в более дурацкие ситуации. Разве что с Мошонкиным. Молодой говорил гораздо более чисто,чем остальные.
-Люди нас убивают, -пожаловался он.
-За что? - изумился Картазаев.
Молодой пожал плечами, на которых можно было посадить в ряд полдесятка Шварценеггеров. Вскоре за ними увязались еще гиганты. Улица сотрясалась от топота тяжеловесов, когда они выехали на знакомую площадь, откуда по существу все и началось. На площади его ждали еще несколько десятков гигантов, кто меньше размером, кто больше. Полковник «спешился» и вошел в отель. Некогда сверкающий чистотой холл был затоптан, на полу следы даже на пыли, а грязи. Откуда ей взяться в сухую погоду? Полное ощущение, что рота солдат в сапогах вышла из болот и прошла маршем. Картазаев покашлял, обернувшись на приникшее снаружи к окнам свое воинство. Пожалуй, они могли тут похозяйничать. Не сразу же такими вымахали.
Поднявшись в номер, он обнаружил свой зип, который и не чаял уже увидеть. Курьеры должны были оставить его, только если их самих уже не было в живых. Картазаев понял причину, когда попытался вызвать Москву и наткнулся на полное радиомолчание: зип был отключен. Полковник безрезультатно повторил вызов центральной линии несколько раз, потом на удачу позвонил Гному. И здесь удача улыбнулась ему еще раз.
-Ало, - произнесший это говорил осторожно и с большим недоверием, словно у него в доме зазвонила старая резиновая калоша, никак не приспособленная под другие нужды, кроме как по прямому назначению: сохранять ревматические ноги хозяина в ненастную погоду.
-Здорово, бородатый. Никак не чаял тебя услышать,- обрадовался Картазаев, но сам тон Гнома его насторожил.
-Кто это?- не понял то или сделал вид, что не понял.
-Вольд. Ты что, меня не узнал?
-Это даже не шутка, это юродство.Погибшего даже еще не предали земле.
-Какого погибшего?- не понял Картазаев.- Гном, что ты городишь?
-Вольд погиб десять часов назад при взрыве подводной лодки «Кобра». Я сам читал отчет.
-Прекрати нести ерунду. Вы там все с ума посходили. Если бы это был не я, зип ни за что не запустился бы. Он реагирует на отпечатки пальцев, а после включения регистрирует частоты и тембр голоса. Ты что голос не узнаешь, бродяга?
-Голос я узнаю, но ты не Вольд. Ты тот, кто взял его тело. Ты используешь его как старое пальто, его плоть, его отпечатки пальцев, голос. Тебе меня не провести, зомби проклятое! Или ты элефант? Убирайся прочь жирный ублюдок!- распсиховался Гном окончательно.
-Ладно, будь по твоему,- легко «сдался» Картазаев.- Сколько часов говоришь назад погиб Вольд?10?Ты переживешь его ровно на 11,потому что мне понадобится один час, чтобы вычислить тебя, и тогда я вырву твою бороду и пересажу тебе на задницу!
-Вольд?- неуверенно произнес Гном.- А ты случайно не элефант?
-Для этого меня надо бы хотя бы регулярно кормить!
-Вольд, живой! А тебя хотели посмертно к награде представить, а теперь после того как выяснится обратное, тебе как всегда ничего светит.
Внезапно в пустом как гробница Тутанхамона отеле заработал лифт.
-Подожди, тут ко мне кто-то поднимается!- сказал Картазаев.
Гном только успел сипло крикнуть, но полковник оставил зип и кинулся к лифту. Ему показалось, что он бежит слишком медленно, и створки лифта откроются раньше, чем он добежит, но успел даже чуть раньше. Створки распахнулись прямо перед носом, в кабинке мелькнуло что-то светлое, у Картазаева возникла уверенность, что его выцеливают, и он прыгнул прямо на неизвестного. Раздался хлопок, в лицо пахнуло нечто вроде озона, по которому он и распознал открывшийся Парус, и фигура исчезла, а сам полковник со всего маху влепился в стенку. Он лежал на полу и смотрел на качающееся над собой радостное и смущенное одновременно лицо Раисы Томлевой. Он не видел ее всего несколько часов, но девушка сильно изменилась. Черты лица обострились, усталые глаза словно выцвели.
Решив, что негоже боевому офицеру смотреть на влюбленную женщину лежа внизу, а должно все быть с точностью наоборот. Когда он встал, девушка вжалась в него со словами «Я так ждала!» Он подумал, что если она не проконтролирует и случайно включит Парус, то размажет его по стенке.
-Как же ты тут уцелела? Почему не уехала?- он ужаснулся при мысли, что девчонка эти часы провела в разоренном городе, где не действовали никакие законы, кроме пули патруля.
-Я тебя ждала, - призналась она.
-Что с дочкой Закатова?
По ее виду он понял, что случилась беда.
Как и можно было предполагать, едва они с бароном отчалили, Закатов рванул к дочери. На даче он появился с грузовой машиной в сопровождении грузчиков. Неразборчивость в выборе его и погубила. Скорее всего, это были промышляющие в городе мародеры, и они сразу решили Закатова ограбить.
Погрузив больную дочь профессора, они поехали в аэропорт, где их ждал личный самолет Закатова, укомплектованный экипажем. По приезду выяснилось, что профессор не подумал, что элефанта в пассажирский лайнер им не погрузить.
Томлева могла бы с ним не ездить, но во-первых,у нее был приказ Картазаева. Во-вторых, она видела, как четыре здоровых мужика нехорошо переглянулись.
Возможно, она взяла бы ситуацию под контроль, если бы Закатов не отослал ее на поиски транспортного самолета. Не успела она отойти, как услышала выстрелы.
Нелюди не стали церемониться с больным элефантом и пристрелили девчонку, а сейчас били Закатова, чтобы вытрясти из него оставшиеся деньги.
-Я убила их всех, одного за другим,-всхлипнула она.- Не смогла остановиться, когда увидела, как они мучают профессора, а он молча смотрит на них. После убийства дочери, он сам словно умер. Как он мог так довериться этим нелюдям?
Картазаев знал. Он так сильно напугал профессора тюрьмой для его дочери, что когда он исчез, тот обезумел от радости. Ослепленный близкой перспективой исчезнуть вместе с больным ребенком, он не видел ничего. Так что как ни крути, опять вина на нем. И отмазка, что вина косвенная, не греет. Все в мире косвенно. Даже когда стреляешь в человека, убиваешь не ты, а пуля.
Томлева прислушалась и обеспокоено сказала.
- Там кто-то кричит.
-Это Гном, я зип не выключил,- махнул рукой Картазаев.
Они вернулись в номер, он еще посмотрел в окно, где вразнобой расположилось его голое воинство, кто сидел, кто лежал. Сотня голых больших по большей части безоружных людей.
Казалось, что он видит картинку из сборника сказок, и на лицо норовила выплыть глупая улыбка, но она растаяла,когда он услышал, что орет Гном:
-Немедленно уходи из гостиницы! Сейчас там такое начнется!

Глава 8.

Картазаев с Томлевой сбегали по лестнице, и лестничные пролеты гудели точно провода высокого напряжения. Низкий утробный вой вдавливался вязкой сжимающей перепонки массой. Пространство вибрировало. Стены сотрясала крупная дрожь, местами уже начинала отваливаться штукатурка, когда лестница, наконец, кончилась, и, распахнув дверь, они выскочили на улицу. Элефанты оглянулись на шум и, увидя предводителя, начали подниматься. Картазаев открыл рот, чтобы скомандовать всем рассредоточиться, понимая, что уже опоздал.
Из-за угла крайнего дома на проспекте Мира вывернулось звено «Скорпионов», обвешанных картриджами с кассетными бомбами. Следом еще одно. Элефанты загалдели, словно группа детсадовских детей, собирающихся на прогулку, и в этот момент вертолеты дали первый залп. Кассетные ракеты рассыпались точно шутихи, устремляясь вразнобой к целям, в которые по большому счету не нужно было даже целиться. Ракеты выделывали кульбиты точно стая сбесившихся зайцев, они кувыркались, переворачивались, выписывали немыслимые кривые, оставляя черные дымные следы, и ни одна не прошла мимо. В стороне элефантов, оказавшихся с краю площади, ударили первые взрывы и вверх взметнулись клочья толстой серой кожи. Волна великанов отшатнулась, сбиваясь в неорганизованное стадо, уже готовую бежать сломя голову, но еще не решившую куда. Следующий залп проделал в ней новые прорехи. Ракеты с легкостью пробивали по нескольку тел и летели дальше, окровавленные и страшные, чтобы разорваться уже на излете толпы, но все равно в толпе, чтобы унести с собой еще элефантов, убить, уничтожить, исковеркать.
Да, элефанты мало походили на людей. Большие неуклюжие мишени. Но боль они чувствовали точно так же. Они гибли десятками с криком на окровавленных устах:
-Аев!
После третьего залпа на ногах оставалась едва ли половина от начального количества, и тут уж они ринулись прочь, не разбирая дороги, чисто слоны Пирра, узревшие свою смерть в виде подосланных врагом крыс и досок, унизанных гвоздями. Десятиметровые раздавливали пятиметровых, чтобы в следующую секунду самим умереть под ногами двадцатиметровых. Впрочем, самых больших расстреляли первыми. Площадь полнилась предсмертного ора. Картазаев пихнул Раю в сторону, на минусовой этаж, и бесстрашно встал на дороге беснующегося людского стада. Из него наверняка бы выдавили кишки, если бы бегущим первым элефант не проявил сноровку и не закинул полковника на плечо.
Картазаев, ухватившись за ухо, встал и замахал руками, и на него отреагировали бегущие первыми. Они пристроились следом. За ними пошли остальные, образовывая правильный клин. Картазаев направил «коня» в нужном направлении, увлекая колонну под прикрытие здания гостиницы. Каждый шаг элефанта имел многометровую протяженность, и полковник соскальзывал и повисал на ухе, рискуя сверзиться вниз прямо под ноги остатков своего воинства. Далеко внизу на минусовом этаже промелькнуло растерянное лицо Томлевой. Промелькнуло и пропало. Опять разошлись их пути дорожки.
Вертолеты, отбомбившись, ушли на разворот, пропуская вторую волну. Им на смену появились еще два звена «Скорпионов», утыканных кассетными боезарядами, словно рождественские елки. Пилоты были в курсе успеха первой волны и летели как на праздник. Обнаружив пустую площадь перед отелем, они поняли, что теряют зрителя.
Третье звено на малой высоте проследовало за угол здания, и тут за них взялись по настоящему. Оставшиеся в живых элефанты были разбиты на пары, каждая из которых держала на весу некоторый груз, начиная от бетонных плит и заканчивая легковыми авто. Руки были заблаговременно отведены назад, и стоило вертолетам появится из-за укрытия, как в них немедленно все и полетело. Под градом разношерстных орудий третье звено погибло мгновенно. Одному из пилотов удалось катапультироваться, но на него тотчас мстительно наступили.
Четвертое звено, предупрежденное о печальной участи предшественников воплями по радио, благоразумно заняло верхний эшелон, появляясь над площадью на недосягаемой для самодельных пращей высоте. «Скорпионы» стали расстреливать элефантов, как и в первый раз, свинцовые струи косили людей рядами, дело кончилось бы полным крахом, если бы не сработали элефанты, заблаговременно посланные Картазаевым на крышу. Причем, они залезли наверх, не пользуясь лестницами. Не поместились бы на них в любом случае.
Пилоты успели заметить только тени, затмившие солнце, как на них сверху посыпались элефанты. Первый приземлился неудачно, прямо под несущие лопасти и остался без ног. Обливаясь кровью, он рухнул вниз, чтобы окончательно разбиться об асфальт. Зато второй сработал удачнее, вырвав лопасть с мясом. Он торжествующе махал пропеллером все время, пока падал вниз вместе с машиной. На вторую машину запрыгнули сразу трое, и от перегруза у нее заклинило двигатель. Потеряв управление, она въехала в стену отеля, чтобы лопнуть ослепительно белым бутоном.
Третий «Скорпион» заложив опасный крен, грозивший закончиться неконтролируемой мертвой петлей, вывалился над крышей отеля. Прямо под группу элефантов, уже оторвавших спутниковую антенну диаметров в пятнадцать метров. Пилот хотел отвернуть, но дистанции не хватило, и он от бессильной злобы нажал на гашетки, выпуская длинную очередь со станкового пулемета. Пилот косил элефантов одного за другим, и их уже оставалось совсем немного, с трудом удерживающих довольно крупную антенну в неизменном положении, которую сильный ветер на высоте норовил вырвать из рук. Пилот продолжал палить даже со всего маху въезжая носом в центр параболы. Он успел катапультироваться, но повис, зацепившись парашютом за край крыши, когда один из элефантов втащил его за веревки обратно.
Он хотел шмякнуть орущего пилота об крышу, но был восстановлен воплем Картазаева с «земли».
-Не убивать! Мне нужен «язык»!Сюда его!
Великан понял его буквально и сбросил вниз. Снизу другой великан перехватил орущий клубок и передал главнокомандующему. Картазаеву даже не было необходимости в запугивании. Пилот сказал все.
Расстрел велся по прямому приказу контр-адмирала Недорезова. Вполне вероятно, что геллы захватили тело высокопоставленного офицера, но что-то говорило Картазаеву, что эта паскуда сама продалась. За деньги, за обещание власти или еще за какую-нибудь хрень. Не гелл, он. Человек. Только человек может так изощренно целенаправленно предавать.

Картазаев собрал уцелевших элефантов. У него оставалось 28 бойцов, кроме тех 2 на крыше, о которых он не знал. Полковник приказал им разбиться на новые пары и искать грузы для отражения новой атаки. О том, что она последует, он не сомневался, только и предположить не мог, насколько она окажется разрушительной.
Небеса туго наполнились гулом. Воздух сделался тяжелым и твердым, когда в нем пронеслось нечто.1000-килограмовый снаряд с «Жалейки» прошел на бреющем над самой крышей «Моржа» и упал где-то за площадью, вызвав небывалое содроганье земной тверди. Последовавший за эти грохот был настолько ошеломителен, что на некоторое время вывел воинство Картазаева из строя, а самого его лишил слуха.
Может это и к лучшему, потому что он не слышал, когда разорвался второй снаряд, угодивший в здание отеля на уровне 2-3 этажа. От чудовищного удара здание сначала подпрыгнуло, невысоко, метра на полтора, два, а потом стало разбухать точно квашня. Во все стороны брызнули раздавленные стекла. Бетонные плиты складывались одно в другое, верхние этажи проваливались внутрь нижних. И все это до тех пор, пока здание не рухнуло целиком, скрывшись в облаке пыли, соизмеримое с грибовидным облаком после атомного взрыва.
Остатки армии Картазаева смело ударной волной. Сам он, оглохший и задохнувшийся, безучастно наблюдал, как над ним проносит распростертые тела элефантов, любым из которых его можно было расплющить, словно асфальтовым катком. Преодолев вселенское равнодушие, он пополз прочь от рухнувшего здания. Вокруг было темно от пыли и дыма. Он натыкался на мертвых элефантов, словно слепой котенок. Пару раз увернулся от живых, несущихся не разбирая дороги и едва не раздавивших своего командира.
Элефанты бестолково бегали по площади, полностью потеряв ориентацию, а возникшие словно валькирии «Скорпионы» отлавливали их и добивали до тех пор, пока они не разлетались в куски. И все это беззвучно для Картазаева. Через некоторое время ему удалось покинуть зону нулевой видимости и, продрав глаза, он увидел прямо перед собой зависший на трех метровой высоте боевой вертолет, полностью изготовленный к стрельбе.
Некоторое время они смотрели друг на друга, пока мимо полковника не пролетел небольшой торговый павильон, врезавшийся в кабину «Скорпиона» и убивший экипаж наповал. Машина, неприлично виляя кормой, съехала в сторону до встречи с соседним зданием. Был еще один взрыв, еще одна дополнительная контузия, которую Картазаев по достоинству так и не оценил, потому что исстрадавшееся сознание уже не вынесло дополнительного нокаута, без обиняков покинув многострадальное тело. Очнулся он далеко от места разыгравшейся драмы, в мирной тишине, нарушаемой лишь сонными шлепками волн, на чистом песочке на пляже безо всяких примесей типа убитых, раненых людей и сбитых вертолетов.
Рядом возвышалась широкая в проезд автомобиля спина. Элефант спал сидя. Картазаев подошел и смог рассмотреть его, до этого ему мешали то теснота убогой больничной палаты, то «Скорпионы». Как ни странно у элефанта обнаружилась даже некая грация. Складки кожи скрыли половые принадлежности, и сами выглядели не столь уродливо. Или полковник уже стал к ним привыкать. Больше его поразили руки: неимоверной толщины и мощи. Лицо спящего великана располагалась чуть выше Картазаева, и он смог его подробно рассмотреть. Оно ничуть не изменилось, только не было волос, и он сразу его узнал.
-Ну и как я тебе в своем новом обличье?- усмехнулся элефант, по прежнему не открывая глаз.
-В метро тебе будет ездить сложно, майор,- пробормотал Картазаев.
-И не только в метро,- Бельцов открыл глаза.- Самое смешное, полковник, заключается в том, что я продолжаю расти. Помнишь легенду об Илье Муромце? Тот, кто ему передал меч, жаловался, что земля его не держит. У меня такая же ерунда. Асфальт подо мной трещит, а в мать сыру землю ноги уже по щиколотку уходят. Не приспособлена земля для таких, как мы. Да и мы на это не рассчитаны.
-А ты знаешь, на что вы рассчитаны?- Картазаев сел рядом, сунул в рот всегдашнюю спичку и обомлел, когда прямо перед лицом опустилось шлагбаумом нечто, что попыталось вынуть у него изо рта тонкий предмет, правда, едва ли не вместе с губами, только ветром волосы разметало.
Бельцов с сожаление рассмотрел взятый предмет, вздохнув:
-Я думал сигарета. Сто лет не курил.
-Странно. Ты никогда на зрение не жаловался.
-На средней дистанции все расплывается перед глазами,- пожаловался майор.- С каждым днем радиус «куриной» слепоты увеличивается. Слепну я, полковник. И не только я. Все «толстяки» слепнут. И еще толстеют, катастрофически набирают вес. Учитывая то, что многие не могут говорить, очень скоро мы превратимся в неорганизованное стадо. У нас мало времени, полковник. Мы оружие кратковременного действия. Типа сработал- забыл.
-Зачем так грустно, майор?
-Было бы менее грустно, если бы нами командовал не такой урод как ты, полковник!- элефант с угрозой повернулся, возникший при этом порыв ветра едва не сдул Картазаева.
А если он еще рукой-оглоблей двинет? Припомнились слова доктора о том, что элефанты пожирают свой мозг.
-Своим бездарным командованием ты погубил половину моего батальона!- зло, одновременно, с болью сказал Бельцов.- Ты подставил их. Они же, как дети, куда скажешь, туда и идут. Ты послал их на смерть. Их расстреливали как котят, я видел. Вместо того чтобы защитить людей в земляных укрытиях, ты погнал их за здание, словно забыв, что при артобстреле здания подвергаются удару в первую очередь!
Объяснять, что Картазаев по существу даже не успел принять командование, вошедшему в раж элефанту было бесполезно. Да и где найдешь земляное укрытие, чтобы туда мог поместиться великан, тоже большой вопрос. Но сносить оскорбления просто так Картазаев не стал.
-Прекратите истерику, майор!- холодно сказал он.- Война без потерь не бывает!
Он сразу понял, что был не прав, когда гигант одним махом оказался на ногах. Газон содрогнулся, и Картазаев покатился по нему. Элефант стоял над ним с горящей в глазах ненавистью. В руках у него появилось нечто маленькое по сравнению с его размерами - чугунный канализационный люк. Поколебавшись, куда его запустить-то ли в голову полковнику, то ли в сторону-гигант киданул его в море. Люк благополучно затонул, сделав перед этим 8 «блинов». Картазаев считал.
-Что-то не дает мне тебя убить,- признался гигант.
Картазаев инстинктивно дотронулся до картриджа в нагрудном кармане. Вполне возможно, если бы не он, не быть бы ему «целу». Он представил себе заключительную справку в своем личном деле, где бы в причине смерти стояло «Убит великаном».
-Давай успокоимся и решим, что делать дальше,- примирительно сказал он, это был единственный шанс уцелеть в разговоре с гигантом - успокоиться.- Где оставшиеся твои люди?
Элефант все никак не мог угомониться, с размаху сел, выдавив в песке небольшой кратер.
-Батальон концентрируется в районе порта,- буркнул он.- Порядка трехсот человек. Я сказал, чтобы не высовывались и ждали приказа. Только тот ли ты человек, полковник, который должен отдать этот приказ.
-Я старше по званию. Вы что забыли об армейской субординации, майор?
-А я толще! Плевать я хотел на субординацию. И с чего вы взяли, что я майор, я ведь без знаков отличия и вообще голый!
-Не будем сориться. У нас действительно мало времени. Объясните мне всю диспозицию. Каков ваш план?
-Мой план был найти тебя, я посылал своих людей во все уголки города. Теперь я не уверен, что был прав.
-Я так понял, плана у тебя нет.
-На «Гелионе» одни детеныши геллов.5 миллиардов детенышей в замороженном состоянии. Изуродовав свою планету, геллы шлют нам холодильник с собственным семенем, сугубо практично посчитав, что наши дети достойны жизни меньше, чем дети геллов.
-В таких случаях меньше всего думаешь о чужих. Можешь даже не спрашивать у матери, какого ребенка она выберет: своего или чужого. По существу сам вопрос бессмысленен. Все равно, что спрашивать, мокрая ли вода.
-Вот и для меня наши дети главные. Мой батальон готов умереть за них. И мы все умрем.
-Только не надо торопиться, майор. Помереть мы всегда успеем.
-Ты сказал - мы.
-Как же иначе? Будем грызть глотки за наших детей.
-Геллы хитрые твари.
-Да, они сильны.
-Я не об их силе, а об их хитрости и коварстве. Что ты, например, знаешь о змеях? Что это умные смертельные создания. И все. Про геллов мы не знаем ничего. Они хуже любых самых мерзких тварей на земле. Мы ничего не знаем об их натуре, о логике, об их понятиях о войне и победе в ней. Тотальная война на уничтожение рас.
-У нас есть Парус.
-У нас?- издевательски спросил элефант, отчего то развеселившись.- Ты сказал «у нас». Ты действительно считаешь, что у нас?
Картазаев похолодел.
-Не может быть!- прошептал он.
-Знаешь, у меня со слухом такая же фигня, как и со зрением, плохо стал слышать, но предполагаю, что ты сказал, что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда,- Бельцов открыто потешался над ним.
Картазаев вспомнил больничную палату и содрогающегося в крике Бельцова:
-Ау!
Парус - вот что он хотел сказать! А Зина Закатова сказала открытым текстом «Рая»! Ну, «Ая» какая разница, мог бы догадаться, просто обязан был, а теперь что прикажете делать. Из-под него выдернули платформу, на которой он уже строил свои планы ответных действий. Песочные оказались планы, разметало их ветерком, дующим в чужие паруса.
-Парус с начала и до конца задумка геллов!- сказал Бельцов.- Они задействовали программу его за несколько лет до развертывания десанта. Козни Мозгера. Мы даже не догадывались, когда брали программу под свое крыло. Наши спецы думали использовать феноменов по своему усмотрению, не догадываясь, что их уже используют геллы. «Парус» как программа отработанная, заблаговременно запущенная, для геллов цены не имеет. Она еще покажет себя, ты увидишь, и тогда нами же выпестованные феномены заиграют на чужом поле. И как они заиграют!
-Феномены заиграют на нашей стороне, но для этого мне нужен Михаил Бзилковский. Где он может быть?

Михаил Бзилковский вешался.
Труба в котельной располагалась высоко, и он подставил ящик. Михаил Бзилковский считал свою жизнь конченой. Сначала он стал вором. Но этот грех можно было искупить, отсидев в тюрьме и выйдя честным человеком. Так он считал. Непоправимый грех заключался в том, что он влез в дела «Гелиона» и разбудил зло. Михаил был уверен, что ничего бы не произошло, если бы он не создал свои «поля». Как говорится, создал свои поля, тебе их и возделывать. И поделом. Погубил он родной город, и людей погубил, стало быть, искупление может быть только одно - смерть. Стоя с петлей на шее, он пытался вспомнить все самое светлое, что было в его жизни, но кроме затхлой комнаты, где он провел годы, ничего на память не приходило. По существу он ОТСИДЕЛ много лет даже без приговора суда. Голую женщину видел только на картинке. Всего на свете боялся: грозного взгляда, окрика, женщин и далее по списку. И надо же, как подвел. Целый город коту под хвост. Когда в дверь стал ломиться что-то заподозривший Олег Олегович, он лишь энергично помотал головой, словно тот мог его видеть.
Бзилковский - старший поняв, что в запертой комнате что-то происходит, не зря сын просил у него веревку, и что с дверью ему не справиться, кинулся на улицу. По району с утра шныряли элефанты. Вот и сейчас тяжелый топот доносился из-за угла дома. Олег Олегович кинулся, было наутек, но отцовский инстинкт погасил инстинкт самосохранения. Зажмурившись, он шагнул за угол и так и остался стоять.
-Не могли бы вы помочь мне открыть дверь,- выпалил он.- Ключ, понимаете ли, потерялся. А дома ребенок.
Великан непонятного пола, лысый, пятиметровый, наклонился, громоподобно изрек.
-Ты кто?
Он представился и имя сына назвал.
-Михаил.
Гигант распрямился как пружина, у которой исчез довлеющий над ней груз, и закричал так, что у Олега Олеговича треснули стекла в очках. Тотчас раздалось мощное приближающееся сопение, содроганье почвы, появились еще трое элефантов. Подойдя к котельной с разных сторон, они взялись дружно и подняли все здание, благо оно было сварено из металлических листов, открыв вид на одиноко стоящего на ящике Михаила. При виде живописной картины тот решил, что уже умер, потерял сознание и свалился бы с ящика, если бы не повис на веревке. Один из элефантов просунул руку, и парень лег ему на ладонь. Второй, вместо того чтобы оборвать удерживающую веревку, оторвал саму трубу.
Великаны двинулись в обратный путь, закинув отца и сына на спины, когда на выходе из зоны хозяйственных помещений наткнулись на молчаливо ожидавшую их фигуру в длинном обвисшем плаще. Когда элефанты хотели обойти препятствие, Мозгер снова встал на их пути. Он развлекался. Элефанты не стали церемониться и двинулись через него. Мозгер посторонился, но лишь для того, чтобы нажать кнопку открытия ворот ангара.
Элефанты нерешительно топтались на месте. Внутри оказалось настоящее чудовище. Огромная спина, живот размером с дирижабль. Никто бы не рискнул назвать его Пончиком. В ангаре Поня помещался исключительно на четвереньках.
-Мне нужен Бзилковский!-сказал Мозгер.- Эти уроды твои.
Поня коротко реванул и полез из ангара. Когда он выпрямился, то оказался раза в три выше самого высокого элефанта.Он огляделся, ища оружие, и выдрал с корнем кран-балку со свисающим на тросе крюком.
-Сами отдадите или как?- спросил Пончик, поигрывая краном, точно хлыстом.
-Или как?- храбро ответил один из элефантов, едва доходивший Поне по пояс.
Он и стал первой мишенью. Поня без предупреждения обрушил страшный удар. Крюк пробил голову почти насквозь.
Самый молодой из великанов подхватил отца и сына в каждую руку и бросился наутек. Прикрывать отход взялись двое оставшихся.
Поня, встав ногой на поверженного противника, выдергивал застрявший крюк и казался очень занятым. Но это был отвлекающий трюк. Стоило одному из элефантов приблизиться, как он упал с раскроенным черепом.
Последний из элефантов оказался перед настоящей горой живого мяса. Страшный крюк покачивался. Окровавленный, с лоскутами кожи.
Элефант повернулся и бросился наутек.
Молодой элефант добежал до забора, за которым начинался поросший ивняком большой овраг, и опустил Бзилковских по другую сторону.
-Я сейчас помогу,- пообещал молодой и вдруг дернулся всем своим большим телом.
В спине его торчал крюк, и Пончик тянул балку на себя. Перед тем, как упасть, молодой прошептал:
-Бегите к морю. Вас ждут.
И рухнул обратно. Пончик раздавил забор и вышел следом.
-Что он вам сказал?- заорал он.
-Прыгай, батя!- крикнул Михаил.
Они вместе с отцом покатились по крутому склону, быстро теряясь среди кустов. Пончик ломанулся за ними, но пару раз больно наступил на торчащие коряги и отстал. Долго был слышен его рев:
-Что он вам сказал, уроды? Что он вам сказал?

Глава 9.

Чета Бзилковских добралась до моря только к ночи. Они застали в самом разгаре построение элефантами ирригационных сооружений. Великаны рыли окопы, похожие больше на противотанковые рвы и сооружали доты, используя для этого морские контейнера, которые перед этим безбожно расплющивали. Гиганты, дежурившие на вынесенном далеко посту, услышав фамилию Бзилковских, сразу провели пришедших в штаб, размещавшийся на бывшем угольном складе. Стены и потолок, не говоря уже о поле, были черны от многолетней въевшейся сажи. В центре на ящиках была раскрыта большая карта города, рядом с которым сидели Картазаев, Бельцов и еще трое командиров рот. Полковнику уже доложили о прибытии хакера, и он сказал со своего места:
-Товарищи офицеры, позвольте вам представить создателя «полей Бзилковского»!
«Офицеры» все как один голые, многометрового роста, одновременно посмотрели на гостя.
-Здрасте!- робко сказал Михаил.
Картазаев велел им с отцом проходить и продолжил:
-Теперь о главном. Что будем делать дальше?
-Если тут останемся, посекут нас в капусту,- угрюмо пробурчал Бельцов.- Подойдут крейсера и расстреляют к чертовой матери.
-Можно поднырнуть и опрокинуть их,- предложил «офицер». - У нас есть хорошие пловцы, мастера спорта в прошлом. Они и раньше хорошо ныряли, а теперь вообще на километры могут заплывы совершать.
-Засекут их еще на подходе,- возразил Бельцов.- Их габариты соизмеримы с размерами подводной лодки, засекут и потопят как котят. Как стемнеет, надо брать людей в охапку и уходить в горы.
-Может, сдадимся?- предложил другой «офицер». - Прокормить нас ни одна тюрьма не сможет, определят на вольное поселение. В деревне будем жить, сало коптить.
-Как бы нас самих раньше не закоптили,- резонно проворчал его сосед.- А сала из нас получится много.
-Какие будут еще предложения?- спросил Картазаев, хлопнув ладонью по карте и заставив угольную пыль взвиться.- Нет? Тогда у меня будет предложение. Этой ночью мы идем на штурм береговой батареи, захватываем ее и диктуем свои условия властям.
-Вы с ума сошли полковник! Вы серьезно говорите о штурме батареи?- удивился Бельцов.- Подступы к ней охраняет батальон морской пехоты. Сама батарея укрыта глубоко в скалах и забетонирована, по существу это настоящая крепость.
-Они тоже так думают,- возразил Картазаев.- Никто не ждет от нас такого подвоха. Они хотят настоящую войну, они ее получат там, где ее не ждут.
Он по очереди оглядел притихших «офицеров», но энтузиазма не встретил.
-Вы не военнообязанные,- признал он.- Каждый волен распоряжаться своей судьбой и может уйти. Только я должен предупредить. Куда бы вы ни пошли, где бы не прятались, вы останетесь всего лишь мишенями. Вас будут гонять по проселкам как толстых беременных зайцев, вас будут жечь напалмом в норах, как глубоко бы вы не залезли. И так до тех пор, пока не убьют последнего из вас, потому что для всего остального мира вы чудовища. Страшные и непонятные.
Элефанты молчали, подавленные. Тишину нарушил Бельцов:
-Среди нас почти нет профессиональных военных. Будут большие потери.
-Зато для остальных будет шанс уцелеть.
-Тогда у меня будет одно условие. Командовать головной группой буду я лично.
Картазаев не возражал. Он с самого начала знал это.

Глубокой ночью Картазаев дал команду выдвигаться. Элефанты покинули укрепрайон и скрытно, группами по два-три человека, стали просачиваться через город к горе, в недрах которой пряталась батарея. Город не патрулировался, и маневр провернули удачно. Не повезло лишь нескольким бедолагам, обнаруженным и расстрелянным почти на самом берегу.
Вскоре на склоне залегли 283 элефанта. Все вооружены автоматами с пропущенными через курки шнурами, ведь палец стрелков чересчур толст, чтобы пролезьть.18 гранатометов.7 огнеметов. «Мы этих морпехов в куски порвем», - подумал Картазаев, оценив мощь своего войска. По существу он впервые командовал таким крупным войсковым соединением, хотя по званию, казалось бы, давно должен был полком командовать. «Интересно, сколько я урона нанес за свою жизнь? Больше или меньше, чем полк? Не зря же мне полковника присвоили», - подумал он.
Высота была освещена как днем. В ста метрах начинался бетонный забор с проволокой поверху, с 8-ю сторожевыми башнями, на которых стояли тупорылые спаренные «косилки» калибром в 38 миллиметров. Картазаев поймал себя на мысли, что думает о своей жизни в прошедшем времени, и улыбнулся.
-Ты чего лыбишься? - спросил Бельцов.
-Настроение хорошее.
-Ну, я пошел к ударной группе. В атаку подниметесь только тогда, когда мы загасим все сторожевые вышки.
Бельцов уполз. Неизвестно по какому принципу он набирал себе людей, но их совершенно не было слышно. Ударный отряд в полста душ растворился в темени ночи без шума и пыли. Картазаеву оставалось только ждать. От тишины веки стали слипаться. Ничего не происходило. «Чего он тянет?» - недоумевал Картазаев. В глазах стало троиться. Он их тер до тех пор, пока не понял, что со зрение все в порядке. Забор на протяжении добрых ста метров вдруг разом приподнялся. Картазаев сжал кулаки на удачу. Только бы они прошли. Но метры оказались совсем не добрыми. Поднявшие их гиганты были не равны по силе, кто поднял выше, у кого силенок не хватило. В результате отдельные фрагменты забора оказались подняты на разную высоту. Все бы ничего, но по проходящей поверху проволоке был пропущен ток, и провода замкнуло. На отдельных участках посыпались искры, сразу привлекая внимание охраны. Вспыхнули мощные прожектора, выхватывая из темноты огромных людей, удерживающих на вытянутых руках бетонные плиты и блоки. Ударили пока еще одиночные выстрелы, стали истерично выть сирены.
-Бей по прожекторам!- отдал команду Картазаев, уже понимая, что не выдерживает паузу, и что весь план летит к чертям.
Он и не предполагал, что их засекут так быстро. Элефанты исправно дернули за шнуры и открыли огонь. С той стороны посыпались битые лампы, удалось загасить почти половину всех софитов, что само по себе было удачей для столь неорганизованного войска. Охрана запустила осветительные ракеты и открыла ответный огонь. Но все-таки бог в этот день решил не обижать и так убогих. Люди Бельцова успели просочиться на территорию базы чуть раньше огневого вала. По всему периметру с треском стали рушиться выворачиваемые с корнем и опрокидываемые вышки. Смертоносные «косилки» не успели даже вякнуть, как их растоптали вместе с расчетами.
-Вперед!- заорал Картазаев, вскакивая на шею заранее приготовленного элефанта.- В атаку!
Гигант поднялся и вскачь кинулся к ближайшему пролому в стене. В него попало несколько пуль, но он лишь досадливо дернул плечом. Зато Картазаев оторвался, поливая в ответ из автомата. Сверху открывался отличный обзор, и он почти все цели поражал, сея панику в рядах противника. За ним топал весь отряд, сотрясая почву тяжелыми шагами. Морпехи пытались отстреливаться из казармы, но самый тяжелый элефант прыгнул на крышу здания, и оно обрушилось.
Отряд Бельцова был уже впереди, у входа в бетонированную штольню. Там гремели взрывы и были слышны крики. Отряд нарвался на второй эшелон обороны. Насколько он оказался крепок, Картазаев убедился по ходу движения. Если до этого потерь не было, то теперь несшему его элефанту приходилось все чаще переступать через раненных и убитых гигантов. Перед входом в штольню располагалась ярко освещенная площадка, буквально заваленная трупами элефантов. Судя по потерям, отряд Бельцова полег здесь почти целиком.
С расположенного над самим входом дота колонну внезапно осыпали станковые гранатометы «Мрак». «Мраки» посыпались так густо, что казалось, что пошел град.
-Огнеметы вперед!- крикнул Картазаев.
Расчеты выдвинулись и залили доты огнедышащим расплавом. По склону текли огненные ручьи. «У Бельцова не было огнеметов!» - вспомнил Картазаев. В глубине штольни пульсировали маяки тревоги, и заунывно рявкала сирена. Сверху быстро пополз массивный створ. Слишком быстро, чтобы отряд успел до него добежать. Внезапно из тьмы вынырнул силуэт и встал под створ, не давая ему опуститься. Неизвестно, сколько весил метровой толщины створ из свинца и стали, но Бельцов стоял намертво.
-Быстрее! Я не удержу его долго!- крикнул он.
Отряд, понукаемый окриками Картазаева, ринулся вперед. Внутри штольни оживилась «косилка». Она находилась напротив входа, на прямой видимости, цель крупная, ничем не защищенная, промахнуться было невозможно. Пулеметчик и не промахнулся, вдоволь поливая его крупнокалиберными пулями.
А майор стоял. Запахло кровью, порохом, горелым мясом. Садистская экзекуция продолжалась бесконечно долго, пока отряд не ворвался в штольню и не затоптал проклятый расчет. И только тогда майор рухнул как подкошенный. Картазаев подошел к распростертому телу и прижался лбом к нему в районе виска. Огромная височная вена билась все слабже. Бельцов умирал.
-Я знаю, почему ты такой грустный,- сказал он вдруг.- Мне уже ничего не надо, а тебе еще могилу копать.
Улыбнуться он уже не успел.
-Геллы мне за все ответят!- сжал кулаки Картазаев.
Бой продолжился в штольнях, ведущих в глубину горы, где пряталась батарея. Морпехи отчаянно отстреливались. Повсюду в стенах имелись ниши с все новыми «косилками», исправно собирающими урожай. Картазаеву удалось сдержать свое воинство, теперь впереди шли гранатометчики и огнеметчики, выжигая огневые точки. Дало о себе знать в полной мере неоспоримое преимущество элефантов в весе и росте: в рукопашную на них даже не думали бросаться. Когда обороняющиеся хотели задействовать систему самозакрывающихся люков, перекрывающих узкую штольню, превратившуюся в коридор на несколько изолированных отсеков, элефанты легко продавливали стальные створки, не рассчитанные на то, что в тесном коридоре их атакует человек весом с танк.
Картазаев без устали гнал вперед отряд, в котором оставалось меньше трети начавших штурм людей. Не отвлекаясь на боковые проходы, откуда укрывшиеся морпехи стреляли им в спину, они споро двигались к основной цели штурма: к батарее. Они успели вовремя. Когда ворвались в зал с застывшими и масляно блестящими орудиями, среди которых выделялась гигантская даже по сравнению с элефантами «Жалейка» калибром в 1000 миллиметров, расчеты пытались вынуть из пушек замки. Картазаев только гаркнул, и артиллеристов растоптали. Продолжая движение, отряд ворвался в центр управления огнем. Здесь пришлось стрелять, так как гиганты не смогли протиснуться в дверь на них не рассчитанную.
Обошлось незначительными разрушениями: побили несколько мониторов, но главный пульт остался цел. Удостоверившись, что в зале не осталось живых противников, Картазаев приказал привести Бзилковских, доселе находящихся в тщательно охраняемом арьергарде. Первым вошел Олег Олегович, проверяя все ли безопасно, потом разрешил войти сыну.
-Ты должен разобраться со всем этим. Дай мне связь со штабом,- дал Картазаев отмашку.
Михаил сел за компьютер и пальцы его кузнечиками запрыгали по клавиатуре.
-Мой сын лучший ученик школы в части программирования!- гордо констатировал Олег Олегович, но тут заметил ноги убитого морпеха в ботинках 45 размера, торчащие из-под соседнего ряда и спесь его поубавилась.- Вот собственно и все, что я хотел вам сказать,- пробормотал он.
-Дежурный по штабу флота капитан первого ранга Ярцев,- раздался по громкой связи сонный голос.- Что надо?
-Говорит полковник Картазаев. Только что я захватил береговую батарею города Алги. В моем распоряжении «Жалейка». Надеюсь вам не надо объяснять, что это такое. Приказываю немедленно прекратить огонь и вывести войска из города. В противном случае открываю огонь на поражение и начну топить флот, который у меня на прямой видимости.
-Вы с ума сошли!- прошипел дежурный.
-Дальнейшие переговоры буду вести лично с контр-адмиралом Недорезовым, чтоб его черви поели.
Контр-адмирал вышел на связь через 20 минут. В чем-чем, а в самообладании его трудно было упрекнуть. Голос спокойный, даже вальяжный.
-Не предпринимайте ничего больше, что могло бы усложнить вашу судьбу, полковник. Хотя я должен был сказать «Гражданин Картазаев». Сдавайтесь. Сядете пожизненно, но я гарантирую жизнь.
- Не могу вам гарантировать того же самого. Когда я выйду отсюда, гражданин Недорезов, я вас дорежу.
Тот недосягаемо ухмыльнулся.
-Наш разговор пишется. Запись будет использована против вас. Что еще скажете?
-Пиши и сделай себе копию. Будешь читать как инструкцию перед тем, как идти в сортир.
-Мочить в сортире, это мы уже слышали. Жаргон конторы не меняется.
-Не только жаргон. Мы не прощаем предателей.
-Довольно!
-Вы повысили голос? Я думал, что у вас все схвачено.
-Да, ты прав. У нас все схвачено. У вас нет блока управления огнем, и я бы сказал, что вы сможете стрелять разве что в белый свет. Но стрелять вы тоже не сможете. Система автоматического заряжания выведена из строя.
-Ну, мы это еще посмотрим.
Снаряды весом по 1200 килограммов находились в коробе механической подачи в разборных картриджах по 3 выстрела. Элефанты поменьше с еще нормально функционирующими пальцами разобрали их, но после этого едва не грянула катастрофа. Один из снарядов выкатился из картриджа и полетел острой носовой частью, выкрашенной в ярко-красный цвет в оцинкованный пол арсенала.
Его словно мяч поймал более здоровый элефант.
-Куда?-спросил он.
Было бы уместнее спросить «где», подумал Картазаев,вытирая холодный пот. Где бы мы все сейчас оказались, если бы не здоровяк.
Убаюкивая смертоносный заряд, элефант легко поднял болванку и затолкал в ствол. Затвор весом в одну тонну с лязгом встал на место.

-Посмотрим, на что способна эта ваша «Жалейка».
Картазаев протянул Михаилу блок управления огнем. Тот вставил дискету в дискетоприемник, и пульт весело заиграл огнями.
-Орудие к бою готово!- азартно крикнул «артиллерист».
-Огонь!
Грохота никто не слышал, все сразу оглохли. Казалось, орудие стоит неподвижно, а подпрыгнула сама база. Целиком. Снаряд рухнул в море на расстоянии полумили, на несколько секунд оголив дно. Пока вернулась вода, оно даже успело слегка просохнуть. После демонстрации силы войска потянулись из города. Судя по огням, колонны из города уходили на окраины в сторону Саразани. Корабли суетились на рейде, снимаясь с якоря.
-Они вернутся,- сказал единственно уцелевший «офицер». - Они отведут корабли в море, и тогда войска вернутся.
-Естественно. Только мы не станем их ждать,- ответил Картазаев и спросил у Михаила.- Есть какие-нибудь мысли у науки?
У науки был глупый вид.
-У меня есть идея,- сказал кто-то, и стало не сразу понятно, что говорит Бзилковский - старший, у Картазаева было чувство, что заговорила мебель, рухлядь, которую уже давно пора выкинуть, а, поди ж ты, идея.
-Говорите,- из гольной вежливости разрешил он.
-Надо ударить по «Гелиону».
-Потопить «Гелион»! Как просто! Вот только как попасть на пирс прибытия, расположенный неизвестно в каком мире, чтоб его утопить, вот в чем вопрос.
-Я знаю, как туда попасть,- подал голос Михаил.- Когда я создавал свои «поля», я понял, что они засеяны до меня.
-Не понял,- помотал головой Картазаев.
-У нас есть гелловская программа, вот если к ней бы еще гелловскую технику, с их компьютера я бы, пожалуй, смог достать «Гелион».
Труднодостижимо, подумал Картазаев. Почти невероятно. Но от перспективы прямо дух захватывает. Жахнуть по «Гелиону» из «жалейки», разом решая все проблемы.
-Техника, говоришь? Я знаю, где находится лодка, с которой геллы самым непостижимым образом сдулись. И мы прямо сейчас отправимся туда. Но для начала дай мне еще раз штаб.
-Еще не угомонился? – зло спросил Недорезов.-За все ответишь по полной!
-Как и ты.У меня будет еще одно требование. Пришлите сюда немедленно барона…лейтенанта Белова.
-А если нет?
-А если нет, мы пальнем по Саразани. Думаете, раз войска в соседний аул отвели, то мы вас и не достанем? Так что Белов через пятнадцать минут должен быть у меня.
-У меня тоже для вас есть новости,- тон контр-адмирала Картазаеву сразу не понравился, чувствовался подвох, и он не ошибся, в плохих прогнозах полковник ошибался крайне редко.- Нами задержан ваш хороший знакомый. Лейтенант Мошонкин.
-Сделайте так, чтобы я его долго не видел. В Москву отправьте или лучше в Калининград.
-Нет уж. Получите своего Яйцева обратно. Это остановит вас, если вздумаете делать глупости. Похоже, этот Семенников единственное, что вам по настоящему дорого,- злорадно ответил Недорезов.
-Психолог, ядрена вошь!- воскликнул Картазаев.
Барона и Мошонкина привезли на десять минут позже оговоренного срока, впрочем, честно о задержке предупредив.
-Время тянут, чтобы войска подтянуть,- подметил Картазаев.
И не угадал. Войска уже были подтянуты.

Рита Власкина достала Томлеву из-под завалов полуживую. Она и сама не знала, как ей получилось уцелеть. При артобстреле здание гостиницы рухнуло целиком. Она же находилась рядом с ней. От охватившего ее ужаса она рефлекторно включила Парус и несколько раз увернулась от обрушивающихся на нее обломков. Парус же помог ей нырнуть в образованный ими бетонный шалаш. После этого напор сделался поистине катастрофическим. Импровизированная крыша трещала и гнулась. Свободного пространства оставалось все меньше.
А потом все кончилось. В наступившей тишине она слышала, как проходит зачистка, и раненных элефантов добивают одиночными выстрелами. Силы ее таяли, уже потом она поняла истинную причину.
Ритка пришла за ней, как только зачистка окончилась. Раскидывала камни и глыбы. Парус помог ей найти собрата в этом аду. Только Парус. Он толкал их друг к другу.
Едва Ритка выволокла ее из-под обломков, те не замедлили сложиться.
-Мне повезло,-прошептала Рая.
-Ни фига подобного, подруга. ТЫ держала всю эту махину на себе!
-Я должна идти.
-Куда,секильда?
-Меня зовут.
-Ты тоже это слышишь?-обеспокоилась она.- Я думала, что это только у меня с головой не в порядке.
-Что это может быть?
-Ясно, что. Геллы.
-Что теперь будет?
-Нас оставалось семеро в программе Парус. Мы двое здесь, остальные,стало быть, там,у геллов.
-Зачем?
-Твой герой целую войну затеял. Мочить его будут. Парусниц натравят на него персонально.
Рая вцепилась в подружку.
-Ты должна его спасти!
В ответ она так красноречиво посмотрела на нее. Этот взгляд потом преследовал Томлеву до конца ее дней. В нем было все. То, что против пяти коллег по Парусу ей не выстоять. То, что попытка обречена на провал. Что все это чревато гибелью.
И все это перечеркивало страстное желание идти на помощь человеку, которого она любила до беспамятства, и который даже не предполагал о ее любви.
И даже если бы она не попросила, Ритка бы все равно пошла.

Засада была организована грамотно.
В узкой горловине склон горы плавно перетекал в окраину города. На крохотном пятачке людям и элефантам Картазаева волей-неволей пришлось бы скучиться.
Сонное царство частного сектора. Одно-двухэтажные коттеджи, окруженные садами, подразумевали множество мест, где можно укрыться.
В головную группу входили пятьдесят элефантов Пончика. Против 26-ти Картазаевских. Чтобы замаскироваться, Поня лег. Вокруг загасили все фонари, и спина гиганта вздымалась холмом.
Здесь готовилось убийство. По периметру вкапывались 38-милиметровые «косилки». Буквально на каждый метр.
Командовал сводной группой контр-адмирал Недорезов лично. Рядом со штабным «Тигром» притих без единого огонька мрачный кунг, охраняемый морскими пехотинцами. Кто-то видел, что туда заходили женщины.
Результаты спутниковой разведки поступали непосредственно Недорезову, но он знал, что раньше ночи бунтовщики не сунутся.
Ровно в полночь из штольни на вершине горы появились элефанты. Об этом сразу же доложила разведка.
-Где Картазаев? Найти и доложить!-приказал Недорезов, потом связался с соседним кунгом.-Боевая готовность, он на подходе!
Спустя полчаса послышалась тяжелая поступь элефантов, и показалась цепочка гигантов, змейкой спускающихся по склону. У некоторых на плечах сидели люди. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это были Картазаев и его спутники. Они быстро приближались и вскоре вышли на дальность прямого выстрела «косилок».
-Огонь!-пропел Недорезов.
Те застрочили в ночи, словно гигантские швейные машинки. Огненные строчки устремились в ночь, втыкаясь в темные силуэты гигантов. Упали первые убитые и раненые, раздались крики и стоны.
-Вперед!Не останавливаться!-прорезал ночь крик Картазаева.
И элефанты двинулись вперед. Прямо под беспощадные свинцовые струи «косилок». Прицелы, снабженные ПНВ, позволяли без труда прореживать ряды. Скоро должен был наступить такой момент, когда «косилки» начали бы охотиться за отдельными целями. И тогда Картазаев отдал казалось бы нелогичный приказ.
-Сомкнуть ряды!
Элефанты сбились в кучу, удерживая убитых и раненных. Крупнокалиберные разрывные пули гвоздили уже единожды убитых, добивали стонущих раненых, но новая тактика позволила живым уцелеть. И те помчались на огневые точки.
Под градом пуль упали несколько бежавших первыми, но остальные достигли позиций и растоптали пулеметные расчеты.
В этот момент, заставив землю содрогнуться, во весь рост поднялся Пончик. Он стал еще больше, еще толще и безобразнее. Голосовые связки, безвозвратно утратившие способность к членораздельной речи, исторгли оглушительный животный рев.
У Картазаева на ногах оставалось не более десятка элефантов. На них стеной двинулись пятьдесят. Но «картазаевцы» успели набрать ход и врезались в «геллов», сметая первые ряды и окончательно завязая в последующих.
Гиганты сшиблись между собой. От удара Картазаев не удержался на своем «коне», перелетев через голову и повиснув, как он поначалу решил, на кустах. Оказалось, что это дерево. Ночь полнилась зубодробительных ударов. Пыль стояла столбом. Картазаев гроша ломаного не дал бы людей в этой куче-мале.
И оказался бы не прав.

-Объект обнаружен! Объект должен быть уничтожен!-передал Недорезов.
Двери кунга распахнулись, выпуская пять гибких женских фигур. «Парусницы» имели на вооружение автоматическое и холодное оружие. Бронежилетов и шлемов они не признавали. Средства защиты им были ни к чему. Их защищал Парус. Хотя почему защищал? Они собирались нападать, убивать, рвать!
Главную звали Зоя. Это была седая женщина с волосами, забранными в пучок. Жестом остановив бойцов, она присела у лежащих морпехов.
-Выключены,но не убиты!-процедила Зоя и,встав,крикнула.- Где ты подлая сучка?
-Почему это подлая?-звонко ответила Ритка, появляясь из темноты.
-Ты в своем репертуаре. Ни дня без самца.
-Ты завидуешь мне,Зоя. И всегда мне завидовала, потому что думала о самцах гораздо чаще,чем они о тебе. Да, меня хотят!
-Уйди с дороги,Ритка. Не хотелось бы месить своего, но ты не оставляешь выбора.
Из водительского места кунга вывалился еще морпех.
-Чего вы смотрите? Она наших завалила!-крикнул он, передергивая затвор.
-Уймись, сынок,-сказала Зоя.-Тут твоя пукалка не поможет. Она хоть и сучка, но была так же хороша,как любая из нас.
Зоя переглянулась с подружками. Морпех считал себя крутым парнем. Он разбивал бутылки головой и брызгал перцовым газом себе в лицо, но произошедшее следом заставило его по-новому взглянуть на само понятие «крутой».
С легким хлопком все шестеро девушек исчезли. Взметнулась жухлая трава, резко пахнуло озоном.
Раздались звуки ударов, залихватские выкрики, но сами бойцы так и не проявились. Перед кунгом метались завихрения, уплотнения воздуха и больше ничего. С громким стуком в кабине кунга появилась вмятина. Отлетел в сторону автомата с расщепленным прикладом. Откуда взялся? С неба упал.
Через секунду из небытия вылетела одна из девиц, пролетела метров 10, упала и осталась лежать сломанной куклой. Морпех посмотрел. Красивая деваха, по недоразумению надевшая камуфляж.
Следом почти без паузы вторая. Эта взлетела высоко, угодила в верхнюю часть кунга, раскидав руки точно на святом распятии. И в таком виде сползла вниз.
Третью Ритка вырубила с двух раз. Уже получив свое, та в горячке боя,включила Парус повторно, но тотчас пробкой вылетела обратно.
Четвертая вышла сама. Морпех испытал не самые приятные минуты в своей жизни, пока она шла на него, улыбаясь во весь рот,в котором из-за крови не было видно ни одного зуба. И рухнула в шаге.
И еще одно понял парень. Ни одна из девушек так и не шевельнулась.
А потом появилась та девушка, и хоть правая рука у нее висела плетью, и волосы разметались, она показалась ему самой красивой девушкой на свете. И уже много месяцев спустя, благополучно демобилизовавшись и женившись, часто во время секса с женой он представлял именно эту девушку. И именно такую. С разметавшимися волосами, бледную, и ослепительно красивую.
Ритка подошла и произнесла только одно слово:
-Где?
Морпеху,которому после увиденного, вся служба стала по барабану, даже не стал утаивать адрес, где засекли таинственный Объект. И куда устремилась хитрая Зоя, бросив подружек на растерзание вместо живого заслона.

Картазаев наблюдал бой великанов из первого ряда. Есть такое понятие «неуправляемая фаза боя». Фаза, когда войска входят в непосредственное боестолкновение, и когда все решает не техника и вопли командиров, а личные морально-волевые качества бойцов. У кого кишка тонка, тот и проиграл.
В темноте носились огромные фигуры, раздавались могучие удары, перемежаемые грохотом падений. Человеческая речь более не слышалась. Только рев. Торжествующий победителей и отчаянный раненых и умирающих.
«Геллы» имели двукратное преимущество и теперь додавливали «картазаевцев». Полковник понял, что если не вмешаться, то его отряд прекратит существование.
Желая возглавить своих, он закричал, привлекая внимание. Попытка оказалась неудачной. Из темноты высунулось огромное лицо. Великан, узрев Картазаева, озверел и сбил рукой половину кроны. Полковнику повезло, что на «гелла» кинулся кто-то из своих и опрокинул.
Картазаев спустился вниз. Боковым зрением увидел неясное движение у слабо тлеющего фонаря. Рефлекторно ушел в сторону. Тотчас с металлическим звоном нечто ударило в ствол, сдирая кору, и ушло по касательной.
Картазаев дал очередь навскидку из автомата. Не из «спектра», давно потерянного, из старого верного «Калаша». Пули ушли в пустоту. Под фонарем никого.
Возникло чувство, что сзади кто-то стоит. Картазаев в развороте в полуприсяде выдал еще очередь. Очень короткую, длинную не успел. Автомат сам собой вылетел из рук и хлестнул по лицу.
Картазаева развернуло. Кровь из разбитого рта долетела до утоптанной земли раньше него самого. Полковник извернулся, махнул выхваченным ножом. Он был уверен, что зацепил противника, но вокруг по-прежнему никого не было. Он глянул на зазубрины на боевом ноже. С них капала кровь.
-А без своего Паруса ты ничего не можешь, сука?- торжествующе крикнул он.
-Я не сука, - сказала Зоя, проявляясь.
В отличие от Картазаева она свой автомат не выронила.
-А без ствола слабо? - полковник поиграл ножом.
Психологи советуют вывести противника из равновесия любым способом. Картазаев лизнул с ножа кровь.
-Теперь я тоже феномен?
Ощерившись, Зоя отбросила автомат, но о честной борьбе речь не шла. Войдя в режим Паруса, она обрушила на Картазаева град ударов.

По резкой колющей боли в висках Ритка узнала о раскрытии Паруса, произошедшем недалеко от нее.
-Зоя! - вырвалось у нее.
Ей показалось, все вокруг замерло, на самом деле это она начала ускоряться, двигаясь с невообразимой скоростью. И то она едва успела.
Картазаев раскинув руки, будто собираясь обнять небо, лежал в круге света под фонарем, а Зоя разъяренной фурией зависла над полковником, готовясь расплющить ему голову. Ритка подставила ей плечо, и та пролетела мимо, недоуменно крутя головой и не понимая, как ее угораздило промахнуться.
Потом он узрела соперницу, удовлетворенно оценила повисшую руку.
-Со сломанной рукой у тебя нет шансов, Рита! Уходи. Дай мне доделать работу.
-Нет.
-Тогда ты покойник.
Обе одновременно вошли в «Парус». Под фонарем словно смерч закрутился. Появившийся некстати элефант, только задев его, с обиженным визгом убежал обратно в темноту.
Смерч на секунду распался, мелькнуло бледное лицо Риты, Зоя с полувыдраной косой и снова все завертелось, удаляясь. Ритка уводила соперницу от все еще пребывающего в беспамятстве полковника.
Его привел в чувство свет фар. Из машины вышла Томлева, помогла ему подняться.
-Меня эта баба так отделала, или она переодетый мужик? - спросил Картазаев.
-Ее Ритка увела.
-Какая Ритка?
Томлева только начала объяснять, как он сразу ухватил суть.
-Та блондинка с вздернутым носиком!
Он схватил автомат и устремился следом.

Глава 10.

Для четы Бзилковских дела складывались катастрофически. Несший Олега Олеговича элефант сначала отстал от своих, а потом нарвался на «косилку», которая расстреляла его в упор.
При падении Бзилковский - старший разбил очки и окончательно ослеп. Идя на свет, он увидел бредущую навстречу фигуру.
-Помогите, я ничего не вижу! - попросил он.
-Уйди прочь! Я победила! Я лучшая! - отмахнулась Зоя.
Она сделала два шага и рухнула замертво. Старый учитель присел, зашарил руками, но наткнулся лишь на быстро холодеющее тело со сломанными костями. Отдернул руки, и, потеряв равновесие, упал.
От полного отчаяния закричал:
-Наина!
И сразу понял, что крик его не растворился в темноте, а скорее уткнулся в нечто неосязаемое, но материальное, сгусток темноты, доселе бесстрастно наблюдавший, а после зова вдруг воплотившийся в прекрасную женскую фигуру. Олег Олегович сразу и бесповоротно поверил в чудо.
-Ты?
Ритка молча смотрела на него.
-Наина, где ты была так долго? Я знал, что ты вернешься! Господи, я так долго мечтал об этой встрече, а теперь я даже не вижу тебя! Но теперь я знаю, все будет по-другому. Я вернусь в школу, и у нас будет семья. У нас замечательные дети, Наина.
Земная твердь содрогнулась, когда на соседней улице появился Пончик. Коттеджи ему были по колено.
-Дети? Семья?- усмехнулась Ритка.- Слишком поздно.
-Почему поздно? Мы пойдем искать Феликса и Мишу. У нас будет семья, я вернусь в школу, мы проживем. Наина!- Олег Олегович страстно протягивал к ней руки.
-Прошу вас, тише!
Его охватила тоска, и он жалобно завыл:
-Наина, девочка моя!
Пончик услышал голос, повернулся и, перешагнув целую улицу, оказался напротив них.
-Слишком поздно,- горестно усмехнулась Ритка.

Грохот, производимый Пончиком, перекрыл шум битвы, и она сама собой утихла. Элефанты прекратили борьбу и уставились на колосса, крушившего здания направо и налево якорной цепью с большим океанским якорем на конце. При этом он яростно ревел. Цель упорно ему не поддавалась. Картазаев сразу догадался, что это за цель. Перед глазами стояла та блондинка с короткой челкой, туго затянутая в брючки, которой он пренебрежительно крикнул «Эй, матрос!».
Великан, как и положено великану перемещался быстро. Так что когда Картазаев добрался до места битвы, то застал лишь разгромленные дома да бьющегося в истерике Олега Олеговича.
-Ты должны гордиться своими сыновьями. Они все молодцы у тебя. Ты должна вернуться. Ты должна…
Картазаев поднял его и встряхнул, приводя в чувство:
-Где Рита?
Тот лишь хлопал глазами.
-Почему Рита? Там Наина!
Картазаев кинулся следом. Пончик хорошо просматривался с любой точки, но полковник стал стрелять, только когда был уверен в стопроцентном попадании. Однако пульки затерялись в широкой спинище.
-Рита, уходи! – крикнул Картазаев.
Рита уводила мегаэлефанта в море.
-Рита, нет! Уходи!
Картазаев двигался следом, перемежая крики выстрелами. Когда иссяк магазин «калаша» он завладевал оружием убитых и раненых. И стрелял, стрелял.
Комар против слона!
Его взяло зло. Скоро должен быть начаться крутой морской обрыв, где девушке совершенно не было где укрыться.
И тут он увидел «косилку». Ее поставили прикрывать неосновное направление. Боя здесь не было, а расчет просто сбежал.
Картазаев уселся в кресло стрелка, задрал дуло с расширением пламегасителя на конце, целя в основание черепа монстра.
На море царил штиль. Тишина абсолютная.
-РИТА, УХОДИ! - закричал Картазаев, порождая громоподобное эхо, и нажал на гашетку.
Он выпустил весь картридж одной бесконечной очередью. До последнего патрона. У этого мощного оружия имелся существенный недостаток. Большой разброс. Но не в этот раз. Руки полковника побелели от чудовищного усилия, и не одна из пуль не прошла мимо. Разрывные и кумулятивные, они били в то место, где шея переходила в спину гиганта. Загривок колосса воспламенился.
После щелчка опустошенного затвора наступила не менее оглушительная тишина. Пончик впервые за все время перестал реветь. Он был смертельно ранен, но все еще силен. Великан развернулся и посмотрел на обидчика. Якорная цепь колоколом звенела в его руке.
Картазаев слез с места стрелка. Бежать ему было некуда. Вдвоем с соперником они стояли друг напротив друга на лысом горном плато. Хотя какие они соперники? Комар и слон.
Картазаев достал табельный пистолет (где у кого прихватил он ПМ, и главное, зачем, в великана стрелять, не смешите), сплюнул.
-Ну, что, Пончик встал? Слово за слово, хреном по столу?
И пошел садить пулю за пулей. И сам пошел вперед, словно хотел действительно набить великану морду.
Пончик взмахнул рукой, и океанский якорь со свистом начал падение со стометровой высоты.
Внезапно хрупкая фигурка метнулась со скалы в лицо великану. Колосс отшатнулся и забалансировал на краю. Пытаясь оторвать Риту, окончательно перекрывшую и так поврежденные Картазаевым дыхательные пути, он окончательно потерял равновесие и рухнул с обрыва.
Удар получился такой силы, что поднял волну двадцатиметровой высоты. Мегаэлефант поднял голову, пытаясь вздохнуть и не имея возможности это сделать: Рита по-прежнему обхватывала ему лицо. Картинка повторилась несколько раз. Потом гигант ушел под воду. Навсегда.

Картазаев брать Мошонкина на «Гелион» не хотел. На душе было муторно. Он чертовски устал.
С Картазаевым пошли Бклоу, Михаил Бзилковский и профессор Закатов.
Мошонкину полковник сказал:
-Будешь в Москве, зайди в дом на набережной, назовешь мое имя, и тебе дадут ключи. Можешь жить сколько захочешь.
Тот демонстративно промолчал и полез в рубку субмарины. Картазаева заметил на это, что ключи им, пожалуй, больше не понадобятся обоим.

Михаил Бзилковский был классным хакером-самоучкой, но все равно когда нашел потайной порт, это явилось неожиданностью даже для него самого. Заняв место за командирским компьютером, он вдоволь наэкпериментировался с «полями», как вдруг рабочее место плавно раскрылось в стороны металлическими лепестками, выпуская наружу изящный модем. Воздух затрепетал, превращаясь в объемный монитор с висящими по сторонам непонятными значками.
-Как все просто!- с этими словами пальцы Михаила втыкались в воздух, тасуя значки.
Барон и Картазаев бросились к сумасшедшему с разных сторон, но никто не успел. Барон куда-то делся, хотя все люди остались на своих местах. Их даже стало больше. На них появилась форма ВМС, пилотки с «крабами». В рубке вокруг пульта сидели моряки из экипажа «Кобры». Картазаев благоразумно сдержал рвущиеся наружу эмоции и отшагнул из рубки. В коридоре было пусто, но стоило ему выйти в кубрик, как он увидел лежащих по обе стороны в два яруса матросов. Глаза были закрыты, матросики спали мертвым сном. Словосочетание с нехорошим подтекстом, нельзя так говорить про живых, но были ли они живыми? Никто из лежащих даже не шелохнулся. Обычно во время сна люди переворачиваются, шевелят губами, храпят. Здесь же полная неподвижность и неестественно зеленые лица. Полковнику попались навстречу несколько человек, и никто из них не обратил на него никакого внимания, хотя своей замызганной и порванной гражданской одеждой он сразу выделялся, несмотря на то, что свет внутри субмарины был тускловат. Как под землей.
При переходе из отсека в отсек, Картазаев неожиданно столкнулся с неким офицером и козырнул ему. Тот посмотрел на него как на дурака и ушел. «Они меня видят!» - понял Картазаев. Странно. Выходит, все его чудесно видели, и никто не пытался убить. А то он себя уже человеком невидимкой стал считать. Его дернули за плечо. Это был мичман Лауэр.
-Это я тебя спас!- сообщил он.- Когда мы экстренно эвакуировались, я отнес тебя в кубрик.
- В знак благодарности, что я потушил тебя при пожаре?
-Я не знаю что такое благодарность. Благой дар? Бесплатный значит. Бессмыслица какая-то. Я спас тебя, чтобы посмотреть, как тебя классно убьют. Ты не представляешь, какая смерть тебя ожидает. Да и всех остальных тоже. Ты что же думал, что у тебя есть шанс против геллов? Смешно! Я бы хотел увидеть ваши лица в финальный момент.
-Ну и когда он наступит, этот финальный момент?
-Сюрприз,- ухмыльнулся Лауэр.
-Ну и вали тогда отсюда, раскаркался!- раздраженно воскликнул Картазаев.
Лицо Лауэра внезапно завернулось винтом. Коридор был слева, а стал справа. Его вывернуло как старый носок, причем сквозь Картазаева. С невыносимой тяжестью на душе, он пропустил через себя многотонную многометровую лодку, и даже от одной этой мысли, что он это сделал, ему сделалось плохо. Его вырвало, но легче не стало, голова раскалывалась, мучительно хотелось пить, сухое тело хрустело. Тошнило все сильнее, пробил пот, руки горели. Мучительно хотелось умереть, и даже от этой вроде собственной мысли, выражающей свое желание, сделалось тоже плохо. Потом стало хуже. И сердце остановилось, напоследок едва не продавив своими ударами грудную клетку.

Очнулся полковник оттого, что Мошонкин лил воду на лицо. Поначалу ему показалось, что расцвело, пока он не понял, что находится на пирсе, расположенном неведомо где. Во всяком случае, солнца в этом мире предусмотрено не было. Все уже были на ногах, и полковника задело, что он очнулся последним. Рядом с пирсом располагался ангар, в котором рядами стояли батискафы.
-Я здесь все знаю,- повторил барон.
Без долгих разговоров они погрузились, на этот раз сидя, закрыли прозрачный колпак и двинули в море. Когда они отплыли мили на две, барон сказал:
-«Гелион» под нами.
-Как близко,- пожал плечами Картазаев.- Я думал, вы его так упрятали, год придется плыть.
Барон молча посмотрел на него, никак не отреагировав на колкий выпад. Вода забурлила, потом скользнула вдоль покатых бортов, выдавилась верх. Батискаф погружался с полчаса.
-Ни у кого нет клаустрофобии?- обеспокоено спросил Закатов.
Судя по бросаемым на него зверским взглядам, клаустрофобии не было. Барон включил донный прожектор, который глубоко внизу в мутной воде осветил продолговатую сигару. На некоторое время все свары прекратились. Внутри батискафа воцарилась потрясенная тишина. Они были у самой цели.
«Гелион» лежал, чуть накренившись и слегка погрузившись в илистое дно. Ржа основательно тронуло его большое тело, на винты намотались длинные водоросли, тянущиеся куда-то в темноту. В иллюминаторах был свет, который периодически подмаргивал.
-Оптический эффект,- сказал барон.- На самом деле на ней все спят. Пять миллиардов замороженных детенышей. Цвет нашей цивилизации.
-Не жалко?- прямо спросил Мошонкин, барон лишь усмехнулся, а полковник невзначай наступил Василию на ногу.
-Немного не по себе. Это как холодильник с замороженной спермой,- поежился Закатов.- Какая там внутри температура?
-Нормальная температура,- грубо ответил барон.
Он подвел батискаф к кормовому люку и состыковался. Соединивший их рукав окутался роем пузырьков, когда включилась продувка. Вскоре канал был освобожден от воды. Ход в «Гелион» был открыт.

Раздраив люк, они по очереди спустились. Барон спустился первым, неловко толкнув устремившегося к люку Мошонкина. Внизу был коридор, начинавшийся от люка и тянувшийся в обе стороны, насколько хватало глаз: на километры. По обеим сторонам располагались стеклянные кубы из толстого непрозрачного стекла. Замороженные тела темнели внутри неясными пятнами. Пол и потолок были белоснежными. Воздух был сухой и колючий, но дышалось легко. При каждом выдохе вырывались легкие клубы пара, но холодно не было. Свежо.
-Внутри поддерживается стабильная температура,- гордо сказал барон, он приосанился, вышагивал степенно точно павлин, в общем, соответствовал своему сану.
-Где рубка?- грубо спросил Картазаев, которому было глубоко начхать на то, кто как выглядит, в первую очередь он сам. Если барон был аккуратист, то полковник смотрелся непрезентабельно в порванной сорочке и штанах с прорехами, в которых его не пустили бы даже на улицу, но он спасал свою расу, этим сказано все.
-Конечно, пройдемте!- великосветски сказал барон, поведя рукой, мол, вперед, прошу, господа.
Картазаев пошел первым, нарочно топая ботинками. По пути он двинул по стеклянной стенке рукой, так, прочность проверить, а заодно и кое-кого на вшивость.
-Осторожнее!- вскричал барон.- Вы же можете разбить!
В его голосе проскользнула настоящая обеспокоенность.
-Скоро здесь все будет разрушено,- пожал плечами Картазаев, от которого не укрылась реакция барона.
-Карфаген должен быть разрушен! - философски заявил Закатов.
Барон ожег его огненным взглядом, зрачки загорелись, словно у кошки в темной комнате, профессор нырнул за широкую спину Мошонкина. Барон повел огненными очами, чтобы столкнуться с пристальным взглядом Картазаева.
-Барон, я не пойму вашего беспокойства. Может быть, вам стало жалко своего детища?
Взгляд гелла разом угас, словно задули свечу, и он с напускным безразличием пожал плечами.
-О вас же забочусь. Внутри температура почти минус триста.
Когда он прошел вперед, Мошонкин сказал:
-Врет он. Чего-то замыслил. Владимир Петрович, может, свяжем его?
Картазаев запретил даже думать об этом. Но сам думать не мог. Он вдруг понял, что в случае, если барону вздумается пойти на попятную, они по существу ничего не смогут ему противопоставить. Реакция у гелла отменная. Силы не занимать. Оружия при них никакого. Так что получается, что они дышат, пока он им разрешает. Если барон захочет их убить, он убьет их одного за другим, как слепых котят.
-Зря ты, Вася, на берегу не остался,- вздохнул Картазаев.
Гелл шел ровно, как лом проглотил, чувствовалась вышколенность. Картазаеву еще отец - фронтовик рассказывал, что так ходили офицеры СС из дивизии «Мертвая голова». В своих черных мундирах они шли как по линейке даже по пересеченной местности. А как они убивали! Парад черной смерти, так они это сами называли.
Дорогу преградил бездонный колодец метров 30-ти в диаметре. Через него был перекинут узкий стеклянный переход, проложенный на огромной высоте. Стены, насколько хватало глаз, были изрыты коридорами со стенами из кубов-саркофагов. Здесь действительно была вся раса.
-Что ж вы даже перил не поставили?- попенял Мошонкин.
-«Гелион» не предполагает наличие живых на борту.
-А как же осуществляется охрана?
-Есть специальные охранные системы, но они опасны только непосвященным. Как я уже говорил, я принимал участие в проекте с начальной стадии, так что знаю здесь все. Со мной вы можете ничего не опасаться.
Миновав мост, они продолжили путь по коридору, напоминающем предыдущий как брат-близнец. Мошонкин обратил внимание на темную полоску, выделяющуюся на белой стене. Чуть дальше обнаружилась еще одна полоска, только на противоположной стене. Мошонкин шагнул широко, покачнувшись и задев обе стены, предположительно, так наследил неизвестный.
-Прекратите паясничать!- сморщил свой аристократический носик барон.
-Вы уверены, что здесь никого нет кроме нас?- недоверчиво спросил Закатов, стараясь взять соскоб с пятна с помощью ногтя.
-Ничего здесь не трогайте!- взорвался барон.- Повторяю, здесь никого нет живых!
-А мертвых?- тихо подал голос доселе молчавший Михаил и сам испугался своего вопроса, вернее того, что на него ответят утвердительно.
Барон красноречиво промолчал, после чего сухо предложил продолжить путь, предупредив, что осталось недолго, но есть одно опасное место. Настырный Василий сразу спросил какое.
-Коридор спящих шагов,- сказал барон.
Из хода, по которому они доселе двигались, имелось ответвление, практически незаметное на фоне белых стен. Вполне возможно, что такие ответвления-невидимки имелись везде, на них можно было смотреть с двух шагов и не видеть. Ответвление заканчивалось изящной аркой. Мошонкин шагнул под нее и едва не сломал ноги, разом приклеившиеся к полу. Некоторое время он торчал под немыслимым углом, движения его стали плавными как у балерины. Вскоре все почувствовали на себе прелесть нового препятствия. Шаги давались с огромным трудом, ноги приходилось каждый раз с силой отлеплять от пола, очень скоро заболели мышцы. Иван с обидой посмотрел на барона, ведь если бы он шагнул порезче, то вполне вероятно, кость бы не выдержала нагрузок, однако барон ответил ему равнодушным взглядом.
-Белая кость!- бросил Мошонкин, но барон остался холоден.
-С какой целью вы создали этот коридор? Участок повышенной гравитации, вероятно?- спросил профессор.
-Это ловушка!
-Какая же это ловушка, ведь мы же все равно движемся?
-Иногда бывает важно не само движение, а его скорость, - туманно ответил барон.- Но вам это не понадобится.
Его слова прозвучали двусмысленно, и дальше спутники двигались молча. Барон выглядел сосредоточенным и более бледным, чем обычно. Почти белым. Коридор спящих шагов закончился через сотню метров, показывавшихся бесконечными, оставив после себя тупую боль в икрах и острую в отбитых подошвах. Сильнее всех устали Михаил и профессор. Мошонкин в силу деревенской закалки смотрелся получше. Картазаев сделал вид, что еле стоит на ногах. Или это был не только вид? Кажется, он начинал терять форму.
-Нам надо отдохнуть! Мы не такие крепкие, как геллы!- рассердившись, сказал полковник.
-Да, ваша раса слаба!- не преминул подчеркнуть гелл свое превосходство.
Барон указал на неприметный ход, оказавшийся входом в крохотную комнату с несколькими мягкими образованиями, на которых можно было сидеть. Сам он даже не присел.
-Даю вам пятнадцать минут,- холодно сказал он.
-Ты нам не командир. Нам товарищ полковник командир!- горячо возразил Мошонкин.
-Десять!- урезал срок отдыха гелл.
-Вообще обнаглел, Владимир Петрович, поставьте его на место!- взмолился Мошонкин, и в глазах его была такая вера, что он сейчас рыкнет на гелла, и тот подожмет не в меру распушенный хвост, что Картазаеву даже стало его жалко.
-Мы здесь гости, и не можем диктовать свои условия,- примирительно произнес он, разом упав в глазах Василия.
-Вы даже не гости.9минут!
Боевой настрой пропал и у Мошонкина при таком обороте дел. На мгновение у него мелькнула крамольная мысль, что полковник боится гелла! Кто поймет этих интеллигентов. Хоть раньше Картазаев не подводил его и вел себя как настоящий мужик, но кто его знает, чему его научили в высоких кабинетах. Есть такая наука-дипломатия, которая учит задницу всем подставлять. Мошонкин с досады сплюнул, почти попав на штиблет полковника. Барона аж перекосило от злости.
-Не мусорьте здесь!
Заметив его отношение к полковнику, Закатов по-отечески положил ему руку на плечо и проговорил:
-У каждого есть свои слабости. Владимир Петрович тоже не железный и не панацея от всех бед.
-Убери лапу, не то получишь в дыню!- предупредил Иван, не оценив его благородного порыва.
-Все, встали, встали!- хлопнул барон в ладоши.- Уже немного осталось. Осталось пройти через стерильный участок, и мы на месте, в рубке «Гелиона».
Когда гелл открыл узкую, но высокую, метра три в высоту, дверку, все ахнули.
-Ничего себе стерильный участок!- вырвалось у Мошонкина.
Когда-то это был белый коридор с белыми же стенами, теперь на полу появился темный след с комьями откровенной грязи, будто нечто проволочили по всей длине коридора, попутно лапая стены грязными руками (лапами?). Комья грязи были даже на потолке. Над входной дверью располагалось нечто вроде сетчатого ящика (кондиционера?), с него свешивалась клейкая сосулька. Стоило Мошонкину дотронуться до нее, как она оторвалась и звучно капнула на пол.
-Что-то здесь не так,- проговорил Василий и поплатился.
Со словами «Я же сказал, ничего здесь не трогать!» гелл влепил ему затрещину. Это для него она была затрещиной, для человека же явилась мощным ударом. Василий не удержался на ногах, упал и, сидя, утирал кровавую струйку из носа. Смотрел он только на полковника, но тот отвернулся. Мошонкин опять сплюнул, и кровавая слюна попала на полковничий-таки штиблет. Барон переводил взгляд с одного на другого и особенно долго смотрел полковнику в глаза. Он испытывал удовольствие от унижения одного другим. Картазаев, казалось, ничего не замечал.
-Когда рубка?- как ни в чем не бывало, спросил он.
-Уже пришли,- барон сделал приглашающий жест.
В рубку вела еще одна высокая и узкая дверь, на этот раз гелл проследил, чтобы все вошли впереди него. Помещение, в котором они оказались, своей эргономичностью напоминала кабину космического корабля. Панели приборов округлых, будто зализанных форм. Оптические дисплеи: картинки висели в воздухе. Откидные ложементы, в рост человека, с множеством анатомических подробностей, подлокотников, подголовников, с подводящими кабелями системы жизнеобеспечения.
Люди бессильно опустились в кресла, наблюдая картинки с призрачных мониторов. Они были практически одинаковы: коридоры с анабиозными камерами, стены из камер, целые залы, забитые стеклянными кубами. И везде тела, тела.
-Мальки!- прошептал Мошонкин.- Чисто мальки, которых в пруд запустить собираются!
-Убить их, это расизм!- выпалил Михаил.
-Да, расизм,- спокойно согласился профессор.- Вся история человечества есть расизм. На словах мы его осуждаем, все за гуманизм, а когда начинается война, самец не щадит никого: ни женщин, ни детей. Знаете почему? Потому что у человека есть свои детеныши, своя женщина, которую он не хочет делить с другим самцом. Вообще современная история ведет к тому, что некоторые расы должны исчезнуть с земли, чтобы другие могли спать спокойно.
-Это сказал Гитлер!- заявил Михаил.
-Нет, это сказал я,- скромно уточнил Закатов.-99 процентов терроризма идет из арабского мира. Допускаю, что там не все ублюдки, дела это не меняет. Никто не виноват, так сложилось. Почему остальные должны страдать? Как говорится, Боливар двоих не выдержит. В силах современной евроамериканской цивилизации сделать так, чтобы арабы вообще исчезли. Причем даже из информационного поля. Выпустить закон, по которому запретить упоминать о некогда существовавших странах. Переписать учебники истории и географии. Через полвека никто даже не вспомнит, кто такие мусульмане. Единая физически- информационная стерильная зона. И можно будет спать спокойно, не боясь, что диван под тобой взлетит от заряда гексагена.
-А как же китайцы?- хитро спросил Мошонкин.
-Не понял, при чем здесь китайцы?
-После арабов, китайцы начнут вам мешать, вы тоже их в топку? Потом японцы.
-При чем тут китайцы и японцы? - взорвался профессор.
-Не хочется вас прерывать, но я должен сообщить вам, зачем вас сюда привел,- сказал барон.
Картазаев единственно из всех не севший в кресло и продолжавший обход рубки, остановился у выбранного им пульта и заявил:
-Это и так ясно. Вы привели нас сюда, чтобы убить.
Наступила немая сцена. Лица у всех присутствующих вытянулись, исключая гелла и Картазаева.
-Эт-то шутка?- Закатов стал заикаться.
Ответил ему как ни странно Картазаев.
-Какие уж тут шутки? Барон нас через столько препятствий провел, столько всего перенес вместе с нами, уж не для какой-нибудь ерунды. А что бы по-честному нас всех тут и положить. Силы у него не занимать, да и оружие наверняка имеется. Придется здесь все немного испачкать, не так ли, барон? Люди наполнены жидкостью, в каждом не меньше 5 литров, которая имеет обыкновение выливаться при всякого рода непредусмотренных природой отверстиях. Так что придется потерпеть. Мы тут и останемся лежать, истекающие кровью, бьющиеся в агониях, каждый в своей. Я думаю, многие останутся в креслах, с которых не успеют даже встать. Ну, разве что Мошонкин успеет вскочить, все-таки бывший десантник, но его барон убьет с особой жестокостью. Ведь вы его с самого начала невзлюбили, не так ли? Я тоже умру стоя, не из-за своей реакции, я ведь не сел.
-Что за комедию вы тут устроили, полковник?- вскричал профессор, сползая, однако под кресло, и прячась, как малый ребенок, который считает, что если закрыть глаза, его не увидит и не съест страшный волк.- А вы, барон, что молчите? Скажите же что-нибудь!
Барон смерил Картазаева взглядом и проговорил:
-Теперь я вижу, что о вас мне говорили правду. Вам действительно безразлично все на свете, в первую очередь, это касается вашей жизни. Что для вас главное, Вольд? Долг? Сомневаюсь. С вашим извращенным понятием у вас не может быть такого понятия как долг по определению. Вы никто и задание у вас никакое, чтобы там не считало ваше командование.
-Я слишком поздно вспомнил, где я слышал твой голос раньше,- сказал Картазаев.- Может служить оправданием, что я слышал всего пару фраз. Тогда на «Сабаре», это был ты?
-Умный, значит мертвый,- усмехнулся гелл.
-Ну, что испачкаем мебель?- спросил Картазаев.- Предупреждаю, человек при смертельном ранении иногда гадит под себя.
-Черви!- презрительно произнес Бклоу.- Я отвечаю за операцию, и я специально взял вас под свой контроль, и я привел вас сюда, потому что знал, что вы пойдете за мной как привязанные, и вы соберетесь в одном месте, конкретно, в этой рубке, чтобы я мог раздавить вас одним сжатием кулака. Вот и решилось, чья раса достойна жизни больше. Потому что есть вещи, которые решает только сила. Грубая сила. Закон эволюции, господа. Наше потомство талантливее, лучше вашего. Вы не видели их рисунков, их научных работ, вы не видели насколько они красивее ваших детей, да и не увидите. Потому что уроды уходят, а геллы остаются.

Глава 11.

-Почему ты не даешь команды «Фас!» твоим слугам?- поинтересовался Картазаев.
-Хочу увидеть, что ты собираешься предпринять, Вольд, и насладиться моментом твоего поражения в полной мере,- усмехнулся барон.- Мне право немного неловко видеть твою слабость, да еще при людях, которые верили в тебя и продолжают верить даже сейчас.
Мошонкин с криком метнулся к нему, неизвестно как ему удалось незаметно подняться с кресла. Гелл пренебрежительно отмахнулся, и Василий отлетел на несколько метров, оставшись лежать оглушенный реакцией и силой гелла. В полете он миновал один из оптических экранов, сбив на нем настройку, но изображение забитых генетическим материалом камер вернулось на место. Словно в издевку над потугами людей расстроить планы геллов. Они не могли помешать планам геллов даже визуально. Мошонкин скрипел зубами, стуча большими крестьянскими кулаками по полу. Это было невыносимое зрелище, его спутники отводили глаза, сохраняя хоть видимость приличия. И все это на фоне того, что им оставалось жить считанные минуты.
Картазаев повернулся к пульту и быстро нажал несколько клавиш. Попытался нажать. Клавиши стали словно каменные, их было не продавить. Барон усмехнулся. Закатов быстро пополз под креслами.
-Интеллигенция-это гавно!- презрительно изрек барон.
-Это сказал Ленин,- уточнил Картазаев.
-Тоже, наверное, считает себя крутым вроде тебя, Вольд. Скоро это перестанет иметь хоть какое-то значение.
-Есть вещи, которые никогда не теряют своего значения.
-Какие, например? Назови хоть одно, что для тебя полутрупа еще не потеряло значения?
-Борьба!- сказал Картазаев.
Он остановился у пульта не наугад. Он никогда не действовал наугад. Откровенно говоря, у него не было иллюзий, что он сможет реанимировать геллскую технику, но на пульте, у самой стенки, лежал клайд. Предмет повышенной гравитации. Он подхватил его и кинул в барона. Легко сказать кинул. Клайд весил пуда два не меньше, одновременно имел устройство, стабилизирующее его положение в пространстве, вследствие чего с трудом удерживался в руках, создавая дополнительные сложности для толчка. Для человека, толкавшего ядро очень давно (да и вообще толкавшего ли?), толчок удался. Ядро почти долетело до гелла. Когда снаряд, вызвав треск в суставах полковника, оторвался, наконец, от его рук, то понесся по касательной вниз, под ноги барона, но тот с легкостью его подхватил.
-На кого поднял руку, червь?- презрительно скривил гелл тонкие иезуитские губы.
И швырнул клайд обратно с легкостью необыкновенной. Картазаев этого и добивался, не рассчитывая убить гелла клайдом. А вот вывести из себя, вполне было возможно. Полковник распластался на полу, клайд промелькнул над ним и врезался в пульт. Самый центр. Тяжелая штука проделала рваную дыру, в которой весело заискрилось, потом задымилось. В рубке разом погас свет. Оптические экраны задергались, заливая округу призрачными тенями. Картазаев перекатился по полу, завертелся юлой - у него был микроскопический шанс миновать растерявшегося гелла, доселе уверенного в своем превосходстве, и он его использовал на полную катушку. Картазаев вывинтился в дверь и уже оттуда крикнул:
-Мошонкин, задержи его на пару секунд! Я сейчас все здесь взорву!
И побежал. Василий вскочил на ноги, но, конечно же, не смог задержать рассвирепевшего гелла. Он отшвырнул его и выскочил следом. Расчет Картазаева на этом и строился. Он сомневался, способен ли что-нибудь взорвать на «Гелионе», но был уверен, что если он так крикнет, заподозривший неладное гелл бросится за ним, и у остальных появится шанс. Во всяком случае, пока его не прищучат, они будут в относительной безопасности.
Гелл влетел в коридор спящих шагов и с ходу приклеился. Картазаев полз впереди, совершая немыслимые судорожные телодвижения. Путем приложенных сверхусилий, оказавшихся для гелла полной неожиданностью, ему почти удалось сохранить разделявшую их дистанцию, и он вывалился в коридор с обычной гравитацией первым. Если в коридоре спящих шагов гелл двигался сонной мухой, то едва стоило миновать его, как барон показали себя в полную мощь. Скорость передвижения инопланетянина поражала, однако Картазаева догнать не получилось, полковник как сквозь землю провалился. Гелл беспрепятственно достиг высотной эстакады, но она оставалась пустой на всем видимом протяжении.
Он в боковой коридор улизнул, понял барон, больше некуда, и гелл вернулся.
Картазаев, болтая ногами над пустотой в неведомо сколько этажей, во всяком случае, туда свободно поместился бы десяток небоскребов, висел под эстакадой, ухватившись за небольшую нишу с нижней стороны. Других неровностей, за которые можно было бы ухватиться, не просматривалось. Он и до этого крючка добрался в прыжке, едва не сорвавшись в распростершуюся внизу бездну. Она манила, звала, просила разжать руки и прекратить бесплотные мучения. Так и так погибать, не лучше ли в затяжном прыжке, с мгновенно остановившимся сердцем красиво закончить свой бренный путь.
Стены колодца составляли полупрозрачные саркофаги со слабо просвечивающими в них телами. На бесчисленных ярусах в колодец выходили коридоры. Они были ярко освещены, что подчеркивало их безжизненность. Неожиданно в коридоре, расположенном в метрах тридцати ниже, свет заслонило нечто. Косая тень упала сначала на одну стену, потом на противоположную. Раздалось зловещее пощелкивание, явно издаваемое живым существом. Голова его показалась всего на долю секунды. Потом вдернулась обратно. Опять раздалось недовольное пощелкивание. Картазаев не понял, почувствовал, что, оглядевшись по сторонам, тварь будет теперь смотреть вверх. Он раскачался и выкинул одну руку к краю. С первого раза не достал, тяжелое тело стало перевешивать вниз, и рука едва не соскользнула с опоры. До края оказалось несколько больше, чем казалось. Как он сверху умудрился спуститься и закрепиться, уму непостижимо.
Голова гельминта вновь заслонила свет. Блестящий, будто полированный лоб поднялся, и круглые фасетчатые глаза уткнулись в висящего полковника. Гельминт затрясся от ярости. Картазаев торопливо начал новую раскачку. Глаза боковым зрением уловили возникшее движение. Гельминт поднимался по стене! Тварь имело множества сочленений, каждое из которых венчали суставчатые ноги. Пасть занимала почти всю голову, исключая глаза. Глаза, чтобы видеть, и пасть, чтобы пожирать. Идеальная машина для убийства. Полковник раз за разом повторял попытку влезть на эстакаду, а гельминт поднимался все выше. Развязка наступила, когда Картазаев, как следует, раскачавшись, отпустил и вторую руку и полетел в направлении нависшего края, совсем неуверенный, что ему удастся долететь, а тем более закрепиться. Гельминт, видя, что жертва, которая была уже почти в желудке, готовится улизнуть, тоже прыгнул. Полковник допрыгнул, а гельминт нет. Тварь с визгом полетела вниз. И долго еще визжала, должно быть пролетела пару километров, пока не разбила башку о дно колодца.
Картазаев подтянулся на плохо чувствующих руках и с блаженством вытянулся на эстакаде. Внезапно раздавшийся зловещий стрекот заставил его вскочить на ноги. Уже в другом коридоре возникла тень, а потом длинное тело гельминта вылетело из него словно из пушки, чтобы пролететь 30 метров и исчезнуть в продолжение коридора на противоположной стороне колодца. Картазаев присвистнул. Похоже, их тут пруд пруди. За несколько секунд, что он смотрел, он насчитал восемь особей, хозяйничающих на нижних ярусах.
Очередной шум донесся уже сверху. Наверху колодец был столь же безграничен, что и внизу. Крыша находилась на необозримой высоте, скрытая светящейся дымкой. Во многих отверстиях мелькали хвостатые тени. Здесь становилось неуютно, и Картазаев поспешил покинуть эстакаду и вернуться в рубку.
Он успел как раз вовремя. Его спутников расстреливали. Профессор и Михаил, отвернувшись, прижались к стене. Мошонкин стоял, глядел исподлобья, сжимая кулаки. Три незнакомых гелла уставили в них оружие, похожее на земные автоматы.
Картазаев вывернул одному руку и из его автомата уложил всех троих геллов. На всякий случай курок давил пальцем его хозяина. Мало ли. Возможно, в оружии какая блокировка предусмотрена.
А друзьям заявил:
-Вот такая штука, ребята. Нет нужды уничтожать «Гелион», потому что «Гелион» уже мертв. Гельминты жрут его изнутри.
Вдвоем с Мошонкиным они подняли Михаила и усадили за уцелевший пульт. Картазаев дал автору диск с «полями Бзилковского».
-Господи, это не что иное, как роутер между двумя реальностями! - воскликнул Михаил.
-Вызывай огонь на себя! Передай координаты на «Кобру» и «жалейку». Пусть бьют из всего, что есть.
Через минуту дело было сделано.
-Как бы отсюда смыться? – подумал вслух Картазаев.
-Можно телепорт открыть,- застенчиво предложил Михаил.
-А ты сможешь? Действуй!
Пальцы великого хакера забегали по значкам, висевшим в воздухе рядом с призрачным монитором. В тесной рубке запахло озоном, задул сильный ветер, и в воздухе разверзся портал, абсолютно черный внутри и всасывающий в себя различные мелкие предметы.
-Город на связи, но энергии мало, долго мне его не удержать!- крикнул Михаил, перекрикивая шум ветра.
Картазаев велел ему уходить, тот шагнул лишь по направлению к порталу, как ветер подхватил его и втянул внутрь, только ботинки мелькнули.
-Где профессор?- спохватился Картазаев.
Они с Мошонкиным, преодолевая сопротивление воздуха, устремились прочь от спасительного портала, и стали обшаривать полутемное помещение. Закатов нашелся под самодельной пирамидой из нескольких кресел. Понадобилось какое-то время, чтобы вытащить его оттуда. Профессор сопротивлялся. Наконец они подтащили его к порту и сунули ногами вперед. Следом Картазаев толкнул Мошонкина, шагнул и сам, откуда-то взялся тупой нос батискафа, в котором мелькнуло перекошенное лицо барона.
Порт не потянул батискаф и выплюнул последних не в реальность, а на белый пирс. Картазаев бежал по единственной улице, а его стремительно нагонял батискаф. Когда они поравнялись, Картазаев упал, пропуская его над собой. Тот прошел над ним в считанных сантиметрах, но не расплющил асфальтовым катом, хотя мог бы.
Подняв голову, Картазаев увидел идиллическую картинку, пастораль: крышка батискафа была откинута, барон сидел в изящной позе.
-Геллов больше нет! – сказал Картазаев.
-Врешь, геллы есть, раз я еще уцелел.
-Это не надолго.
-Наглец! Мне станет скучно, когда я тебя убью. Как впрочем, и все твое гнездо. Гельминтам надо что-то есть.
-Мое дело предупредить,- пожал плечами Картазаев, развернулся и пошел.
-Ты куда, человече? Ты ведь хочешь меня убить!
Не обращая внимания, полковник что-то искал. Барон слишком поздно понял, что именно.
-Стой!- закричал он, но полковник уже нырнул в щель между домами.
Батискаф подплыл вплотную к щели, за которой начинался проулок с продавленным асфальтом и сложенными поленницами черных гнилых коряг, за которыми уже исчезал Картазаев.
-Ты неудачно выбрал место, чтобы скрыться! Здесь с самого окончания войны живет «Тугер-88»-идеальная биомашина смерти!- крикнул Бклоу. - Будь настоящим мужчиной, выйди на честный бой!
-Кто сказал, что я настоящий мужчина?- откликнулся тот издалека сквозь хруст ветвей, через которые продирался.- Да и какой может быть честный бой между человеком и геллом? Так что, чтобы убить меня, тебе придется идти за мной.
Картазаев продирался через частокол сгнивших деревьев, торчавших из земли лишь по недоразуменью, и в голове проносились странные мысли. Сначала он долго вспоминал хоть какую-нибудь молитву, но кроме «Аллах Акбар!» ничего на ум не приходило. Потом припомнились дурацкие стишки Нила, которые любил цитировать профессор Закатов. Что-то про маленького мальчика, играющего на берегу пруда и счастливо размышляющего, что когда он станет старым и помрет, то вернется поиграть на этот залитый теплым солнышком бережок. Он проговаривал дурацкий стих вслух, и отдельные слова вырвались из запыхавшихся легких с хрипом:
-Я. Вернусь. Поиграть. На. Белый. Берег.
Только вроде там вместо «Белый» было другое. Теплый? Песчаный? Лингвистические изыскания прервал короткий яростный вой. Зверь проснулся. Идти стало труднее. Во-первых, шаги стали короче. Во-вторых: ноги совсем не шли.
-Давай, вперед! Люди в войну доты закрывали!- подбадривал себя Картазаев.
Он слышал Бклоу, пробирающегося следом, но барон благоразумно отстал. Предпочитал, чтобы «Тугер» его сожрал. Зверь опять рыкнул. Хрипло. Болеет, наверное, столько не жрал. Картазаев подумал о нем с сочувствием. Следующий рык прозвучал мягче. Совпадение? Или он читает мысли? Бклоу говорил, что это идеальная биомашина смерти. Может, геллы наделили ее телепатией? Появился крохотный шанс обмануть смерть. Картазаев подумал о звере как мог хорошо. Сидит бедный никому не нужный «Тугер» и страдает. Никто не дает бедному «Тугеру» съесть себя. Прозвучавший рык сделался совсем слабым. Воодушевленный, Картазаев продолжал заниматься самоистязанием. Он карабкался по крутому земляному склону и жалел бедное животное. Одинокое. Одинокая тварь!
«Тугер» заревел с новой силой. Никто тебя не любит, исправился Картазаев. Никто тебя не любит! Подумал он вновь. «Тугер» молчал! Он про любовь ждет, понял Картазаев. Полковник мысленно развивал тему неразделенной любви, как биомашина по-своему любит своих жертв, но никто из них не догадался ответить взаимностью.
О любви и взаимности думать становилось тяжело: вокруг стоял смрад. Если поначалу чувствовался лишь легкий запашок от чего-то протухшего, то теперь стало нечем дышать. Ничего мы потерпим, мы не бароны, решил Картазаев, продолжая карабкаться вверх по склону. Стали попадаться останки людей и животных. Полуобглоданные кости с остатками гниющих мышц. Бедное животное должно жить посреди всей этой падали, какая жалось. Неизвестно, сколько продолжалось это сумасшествие, Картазаев уже любил биомашину. И даже готов был жениться. При условии, что у нее есть российский паспорт. Люди за деньги на старухах женятся, а он на звере. И не за деньги, а за жизнь. За саму возможность дышать, пить простую воду без газа - чистую хрустальную воду. Жидкость из крана. Наливать в пропотелый стакан и пить. Картазаев уже не шел, а переползал на отвесном склоне с ветки на ветку как коростель. «Тугер» рычал совсем рядышком. Была возможность прошмыгнуть мимо усыпленного зверя, предоставив барону насладиться встречей всерьез. Была.
На самой верхушке перевала, на самом пике Коммунизма, под рукой предательски треснула сухая ветка и с криком «Б…!» полковник полетел вниз. Пытаясь схватить за деревца, он растопырил руки, но вместо замедления падения получил пнем по лбу, куда-то кувыркнулся, через что-то перелетел, где-то бежал, где-то катился вновь, потом обо что-то так приложился, что из глаз посыпались искры. Потом вроде опять бежал, но это помнил уже смутно. Когда все кончилось, он лежал на самом дне оврага, побитый, в изорванной одежде, а прямо над ним вздымался и опадал огромный бок. Бочище. Короткая густая шерсть торчала иглами.
Картазаев осторожно повернул голову, стараясь не шуметь, и увидел зверя целиком. «Тугер-88» имел длину около ста метров(88,надо было в название вникать, дубина, доблестные геллские ученые просто так названиями не раскидываются).
Шерсть покрывала только спину, рыхлый зад и ноги оставались голыми, напоминая безобразно раздувшийся конский круп. И пахли примерно также. «Тугер» недовольно заурчал. Нет, нет, нормально пахнешь, поправился Картазаев.
Так как зверь не шевелился, Картазаев, стараясь производить как можно меньше шума, обполз голову чудовища, покрытую длинной спутанной гривой. И остановился пораженный. У зверя было вымя! Самка! Женщина! Лицо «Тугера» тоже частично напоминало человечье и от этого выглядело еще страшнее. Картазаев содрогнулся, и это не укрылось от внимания монстра. Зверь открыл глаза, и полковник едва не шарахнулся назад, столько в них было ослепительной затмившей разум боли.
-Бедная киска!- проговорил Картазаев дрожащим голосом.
Зверь согласно заурчал, но боли в глазах меньше не стало. И еще злобы, что боль не становится слабее. Наверху тихо треснули кусты. Барон!
-Кушать хочешь? Кушать там!- Картазаев указал пальцем наверх.
Зверь не понимал. Он видел только одну еду, прямо перед собой. Черт, он забыл о телепатии. Картазаев усиленно представил Бклоу, лежащего на верху, чистенького, такого грациозного и аппетитного. Зверь медленно повернул голову и посмотрел через плечо.
-Ты подчинил себе кошку! - послышался негодующий крик барона.
Черные заросли прорезала молния, судя по направлению и немыслимой скорости передвижения, полковник должен был умереть раньше, чем сделает следующий вздох. Как «Тугер» среагировал, он так и не понял. Клацнули тяжелые челюсти, и росчерк оборвался в воздухе за метр от Картазаева. Только смертью пахнуло. Тело Бклоу по пояс торчало из пасти звери.
Зверь сжал челюсти, и из барона полезло из всех щелей. Картазаев торопливо отвернулся и полез по склону обратно. Зверь, было, недовольно рыкнул, но он торопливо подумал «Все равно тебя люблю!», и зверь позабыл о нем, вплотную занявшись Бклоу.

Картазаев погнал батискаф по улице прочь от моря.
Полковник рассуждал о том, как за все время никто из жертв не догадался подумать о «Тугере» хорошо, чтобы уцелеть. А он догадался. И вовсе не потому, что оказался такой умный, он всегда думал о врагах хорошо. Какие они умные, какие бесстрашные, а иногда даже жалел, это позволяло предугадывать их будущие поступки, особенно, жалость хорошо подгонялась под действия маньяков. Наверное, оттого, что любой маньяк созревает наиболее плодовито там, где существует и процветает жалость к самому себе. Жалеть себя не надо никогда-дольше проживешь! Этот постулат Картазаев сделает главным постулатом своей книги, если конечно доживет. Это будет глубоко секретная книга, изданная в единственном экземпляре для служебного пользования, и ее будут зачитываться исключительно будущие ликвидаторы. Незавидная судьба. С другой стороны, Кафка вообще никогда своих книг не видел и велел даже рукописи после смерти сжечь, а его не послушали и издали. Видать, назло. И человека обидели и удовольствие получили. И еще одну идею разовьет полковник в книге: какие дурацкие мысли возникают в голове в критический момент, и какую из этого можно извлечь пользу.
Он старался не смотреть на оптический экран, висящий прямо перед лицом с пульсирующей надписью:
-Подлетное время 1 минута!
Но взгляд беспрестанно утыкался в нее.
А мы газку прибавим. Но батискаф и так шел на пределе.
Дома слились в сплошное мельтешение. Впереди показалось, быстро приближаясь, нечто темное.
Не успел Картазаев обрадоваться, как улица оборвалась, и батискаф вновь воспарил над водной гладью.
Не может быть! Пирс оказался закольцован сам на себя! Ему не уйти!
Картазаев, скрипя зубами, заложил крутой вираж.
-ПОДЛЕТНОЕ ВРЕМЯ 8 СЕКУНД!
Батискаф развернулся и понесся обратно к берегу.
-5 секунд!
Он уже видел ракеты. «Кобра» дала полный залп. И снаряд с «жалейки» тоже видел, хотя это было физически невозможно. Небо с треском разрывалось пополам.
Освобождающее белое пламя встало стеной. «Гелион» уходил в вечное плавание.
До берега оставалось всего несколько метров.
-Я вернусь на летний берег!- кричал Картазаев, чтобы не оглохнуть.
И даже когда в прибрежных водах Алги его выловил и спас Новый Африканец, он в беспамятстве продолжал это повторять.

Эпилог.

Прощаться с Маргаритой Власкиной кроме Раи никто не пришел.
Девушка стояла в просторном зале совершенно одна, потерянная, уже выплакавшая все слезы и молча смотрела на лицо подруги. Рита словно спала и, казалось, что вот-вот откроет глаза и скажет что-нибудь задорное. Но Рая все время вспоминала, что это не так и ничего не изменить. У Риты никого не было, ни родных, ни близких и оттого Рае было жальче ее все больше. Сердце буквально разрывалось на части от горя.
Молчаливые служители установили гроб на вращающиеся ролики, и тот медленно поплыл навстречу огню кремационной камеры. Вдруг дверь распахнулась, и в зал вошел Вольд. Движением руки он остановил скорбный процесс и заставил поднять крышку. Секунду он смотрел в лицо девушки, потом поцеловал в лоб и быстро надел что-то на руку. Когда он отошел, то Рая увидела сверкнувший червонным лучом на запястье Риты гранатовый браслет. Тот самый, который девушка так хотела при жизни, с вензелем мурида.
Крышку закрыли, саркофаг продолжил движение, и вскоре скрылся в огне. Тысячеградусное пламя набросилось на прах и на затейливое украшение. Плавилось золото, растекаясь жидким ручейком, крупный гранат лопнул, превращаясь в уголья. В искрах, во всполохах огня растворялась и исчезала прелестная игрушка, поделка великого мастера, которую он изготовил в перерывах между своими гениальными предсказаниями, безделица, прекрасный гранатовый браслет.

Из телепередачи «Чрезвычайное происшествие»:
Как стало известно, у себя в загородном доме покончил с собой контр-адмирал Недорезов. Только неделю назад он получил звание Героя России за блистательную победу, одержанную во время контртеррористической операции в Алге. Никакой записки он не оставил. Следствие никак не комментирует тот факт, что Недорезов застрелился не из табельного оружия, а из пистолета «спектр», обычно применяемыми сотрудниками спецслужб.