Новейшая история. По закону своей совести

Владимир Юрьевич Березин

По закону своей совести.
Роман

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Блуждающий миллион.

Глава 1
Метель густела, швыряла ошметками липкого снега в переднее стекло грузовика, обли-зы¬вала за¬леденевшую дорогу, наращивая сугробы на обочине. В снопах света фар толпи-лись снежинки, напоминая вечернюю пляску назойливой мошкары перед жар¬ким днем, и, сильно ограничивая видимость, застили глаза, вытягивая из подсознания образы диковин¬ных существ. Эти картинки гипнотизировали, заво¬раживали, притупляли чувство реаль¬ности, уводя в иллюзорный мир, и заглушали рефлексы.
— Все, больше не могу, — пробурчал водитель КамАЗа. — В глазах рябит. Давай по-стоим не¬много.
Он аккуратно съехал на обочину и остановился, не заглушая мотор. Возникла тягучая пауза. Води¬тель в кабине был не один: рядом сидел молодой че¬ловек крепкого телосложе-ния с хмурым выражени¬ем лица, а возле дверцы примостилась белобрысая девчонка в бе-личьей шубке и в платке. Она склони¬ла голову на плечо своему соседу и то ли дремала, то ли спала, закрыв глаза и посапывая. Парня зва¬ли Артем Брагин, а его подружку — Наташа Ди¬бич. Они совершали путешествие из Петербурга в Москву, но, в отличие от Радищева, не на лошадях и не по своей воле. У Брагина разладились отношения с местной милицией, и ему пришлось срочно поки¬нуть славный город на Неве, а Наташа, как жена декабриста, была при нем, и хотя Брагин был про¬тив, девушка сумела настоять. Она умела отстаи¬вать свои интересы, потомственная графиня Дибич, тем более право на любовь. Понимая, что может оказаться для Артема обузой, отправить его одного в неизвестность Наташа все равно не могла.
У нее были свои взгляды на жизнь. И на любовь тоже.
— Мы уже на границе с Московской областью, — наконец выдавил из себя Брагин, про¬рвав непонят¬ное оцепенение, вызванное гипнозом летящего снега. — Здесь наверняка полно всяких мотелей. Может быть, доедем и переночуем там по-человечески. Я заплачу. — Он вопросительно по¬смотрел на шофера.
— Ну, если забашляешь, то поехали, — сразу со¬гласился тот. — Есть здесь какая-то са-раюга. Кило¬метров пять ходу.
Водитель дернул за рычаг скорости, поддал газу, и грузовик, взревев, с трудом вылез из сугроба и медленно выкатился на проезжую часть. Метель усилилась. Снег стоял стеной, и свет фар с трудом пробивался через белое месиво. Дорога ед¬ва просматривалась.
— Как-нибудь дотянем, — пробурчал водитель и на малой скорости двинулся по шос-се, часто моргая глазами, как будто это помогало пробиться сквозь снежную пелену.
Пока грузовик ковылял по заснеженной дороге, Артем, полузакрыв глаза, продолжал ос¬мысливать недавно произошедшие события, пытаясь спроецировать их на свое неясное будущее. «Интересно, объя¬вил ли на меня РУОП всероссийский розыск? Мо¬жет быть, но не факт, — я им сдал Корня со всей его полумертвой бандой и целым арсеналом. Мен¬там это как сосиски для бездомной кошки, они такие вещи ценят и наверняка захотят припи-сать себе все заслуги. Так что я для них нежелательный свиде¬тель получаюсь. Подумают, мол, уехал и хрен с ним. Но надо рассчитывать на худшее. Ладно, разберем¬ся помаленьку — дело житейское. Надо будить На¬ташу».
Он осторожно пошевелил плечом.
— Наташа, просыпайся.
Девушка приподняла голову, недовольно сморщила носик и попыта¬лась вновь пристро¬иться на плече у Артема.
— Отстань, ковбой. Дай еще поспать немножеч¬ко, — сонно пробормотала она.
Справа от дороги засветилась неоновая надпись, и Брагин взялся за свою подружку все¬рьез: зажал ей нос и начал целовать в губы, полностью пере¬крыв дыхание. Наташа затре¬петала, как птичка, и с размаху треснула Брагина по голове.
— Ты, бесстыжий, отпусти меня! — Она резко вырвалась и вытаращила па Артема глаза, напоми¬ная взъерошенную разъяренную кошку. — Сдурел, что ли?!
Грузовик в это время вырулил на площадку пе¬ред мотелем и остановился. Там находи-лось еще не¬сколько легковых автомобилей. Наташа выглянула в окно и успокоилась.
— Ну что, пошли? — Водитель заглушил мо¬тор. — Лишь бы места были — какие дураки в та¬кую погоду ездят.
Они позвонили в дверь. Оттуда выглянул заспан¬ный детина в милицейском тулупе.
— Места есть? — спросил Брагин.
— Есть, есть, заходите. — Детина запустил их в небольшой вестибюль, обшитый ва-гон¬кой. — Только отдельных номеров нет. Вы же хотите вместе? — Он со скрытой ус-мешкой взглянул па Артема с Ната¬шей, наметанным взглядом сразу определив, кто есть кто.
— А ты постарайся. Услуги оплачиваются. — Брагин в упор посмотрел на охран-ника-портье.
— Ну если оплачиваются, то постараюсь, — усмехнулся тот. — Пару червон-цев дошлешь? — И, увидев утвердительный кивок Брагина, пошел кого-то пересе-лять.
Номер был небольшой и уютный, несмотря на простоту обстановки: две односпальные кровати, журнальный столик и два стула. Для одежды в стену был встроен шкаф. В углу стоял торшер с лен¬точным абажуром.
— Мы что, сегодня спим отдельно? — поморщи¬лась Наташа.
— Да нет, конечно. — Артем деловито загнал журнальный столик к торшеру и сдви-нул кровати вместе. — Прошу, графиня.
Девушка быстро разобрала постель, разделась и, юркнув под одеяло, свернулась комоч-ком.
— В-в-в-в, холодно. Иди погрей меня. — Как только Артем лег, она сразу же обви¬лась вокруг не¬го змеей и приникла к его губам. — Ну что ты ле¬жишь, как полено?
— Ты прямо какая-то ненасытная, — вздохнул Артем.
— Попросишь когда-нибудь меня! — взвизгнула обиженная Наташа и повернулась к Бра¬гину спи¬ной. Тот неловко погладил ее по плечу, а потом по голове. Она делала вид, что не замечает, хотя в ее позе чувствовалось напряжение.
Артем молча встал и начал одеваться.
— Ты куда? — настороженно спросила Наташа, приняв сидячее положение.
— Успокойся. Просто спать не хочется. Там я за¬метил что-то вроде бара — попью кофе и вернусь.
— Кофе — это вместо снотворного? — К ней вер¬нулось обычное ехидство.
— Что-то вроде, — буркнул Артем. — Запри за мной дверь... хотя не надо — лучше возьму с собой ключ, Я ушел. Спи.
«Ей-богу, никакого желания после всей этой свис¬топляски», — подумал он, выйдя в кори¬дор. Собы¬тия предшествующего дня прокрутились в его голо¬ве узловыми фрагмен-тами: штурм дачи Корня, стрельба, сам Корень с отрезанными ушами, подвал с кучей оружия, мертвый Володя, бегство от мили¬ции... «Как там без меня братва? Ничего, разбе-рут¬ся по¬маленьку».
Брагин толкнул дверь и вошел в бар, скорее, это был буфет, обшитый той же вагонкой.
За стойкой пребывал представительный усатый мужчина лет сорока, с богатой шеве-люрой обильно сдобренной про¬седью. Для этого времени суток — было что-то около трех часов ночи — он выглядел на удивление бодро.
— Кофе напоите? — Брагин подошел к стойке и уселся на крутящееся сиденье.
— Напоим, — улыбнулся бармен. — Вам раство¬римый или натуральный? Натураль-ный подольше и подороже, а растворимый дешево и сразу.
— Давайте натуральный. И пожевать. Сосиски там какие-нибудь. — Брагин облоко-тился на стойку и застыл, обхватив голову руками. В душе его не было покоя: постоянно всплы¬вали видения недавне¬го прошлого, возникали нелепые идеи... Он просто смертельно ус¬тал. И не физически, а больше эмоци¬онально. Скорее всего, и бессонница была от это¬го — никак не спадало напряжение.
Вскоре бармен принес кофе в граненом стакане и пластмассовую тарелку с яичницей, ле¬жащими по¬верх нее двумя сосисками и плевком горчицы.
— Я еще яичницу поджарил. Не откажетесь?
— Не откажусь. — Брагин подвинул к себе та¬релку и начал вяло есть, иногда прихле-бы¬вая из стакана.
Бармен уселся на стул и с интересом наблюдал за происходящим. Брагин время от вре-мени подни¬мал на него глаза, но ничего не говорил.
— Вы в Москву? — Бармен явно напрашивался на разговор.
— Угу, — промычал Брагин и согласно закивал головой. Рот его был забит яичницей и половиной сосиски. — Туда, — подтвердил он, прожевав, и по¬чему-то подумал при этом о сумке с деньгами, кото¬рую, как только они вошли в номер, затолкал в стен¬ной шкаф. «За такую сумму не только голову откру¬тят, в космическую пыль сотрут. Зря я все-таки Наташу с собой взял. Вяжет руки».
— Красивая у вас жена, — тем временем про¬должал бармен. — А ведь красивая жен-щина - обоюдоострое оружие, эдакий кинжал о двух лезви¬ях и без рукоятки. Она излучает опас¬ность.
— Что ж теперь, с одними страшилками спать? — парировал Брагин, по-думав при этом: «Куда это он клонит? Маньяк какой-то!»
— Да нет, конечно. — Бармен широко улыбнул¬ся, демонстрируя крепкие, слегка кри-во¬ватые зу¬бы. — Опасность ведь влечет, будоражит кровь, но всегда нужно держать «два в уме», чтобы вовремя ее предотвратить. У красивой женщины всегда мно¬го поклонников, всегда с ней хотят флиртовать, до¬могаются и даже пытаются купить, суля бог знает какие блага. И как она себя поведет в следующий момент, никогда не предугадаешь, — выбор-то об¬ширен. Мало ли кто ей попадется на жизненном пу¬ти — не считайте, что я какой-то чудик, так просто, наплыло... Вы сейчас переночуете и уедете, и больше мы никогда не встретимся — вот я и хочу расска¬зать вам одну историю из собственной биографии, по¬плакаться в жилетку. А кому еще?
— Вы пострадали от женщины? — высказал до¬гадку Брагин.
— Если бы только пострадал! — вздохнул бар¬мен. — Она мне всю жизнь перекоре-жила, да так, что до сих пор не могу оклематься, и, наверное, это на всю оставшуюся жизнь. Вам еще кофе? — Он кивнул на опустевший стакан.
— Налейте лучше какого-нибудь соку. — Артема заинтересовали рассуждения бар-мена, и ему не хо¬телось, чтобы они надолго прерывались.
— Я познакомился с ней на курорте, в Ялте, — продолжил тот, отрезая уголок от па-кета и наливая сок. — Мне тогда было что-то около тридцати, а она совсем юная, с фигу-рой Аф¬родиты и глазами непу¬ганой лани, пронзительными своей наивностью. Зва¬ли ее Наташа...
При этих словах Брагин чуть не поперхнулся со¬ком.
Бармен заметил непроизвольное движение Брагина и, сделав небольшую паузу, усмех-нулся чему-то своему.
— Ну так вот, она была потрясающе красивой, без всяких натяжек: мраморный цвет кожи, черные волнистые волосы, разбросанные по плечам. Ей толь¬ко что исполнилось во¬семнадцать. Я в то время работал в НИИ и приехал в Крым по льготной путевке, с трудом выбитой у профкома, а она была дочерью то ли писателя, то ли композитора. Ро-дители у нее жили здесь, в Ялте, но Наташа практически с ними не общалась и вела доста¬точно независимый образ жизни. Я сам бы к ней в жизни не подошел, хотя шатался по курортным танцулькам, цеплялся ко всяким бабочкам, и не безуспешно, но к ней бы не подошел — она была слишком молода, красива и казалось недосягаемой. Есть такой тип женщин, ко¬торые, несмотря на свою привлекательность, могут оставаться подолгу в оди¬ночестве, — к ним боятся подходить, мол, это не для меня, это слишком круто, и начи¬нают искать что-нибудь попроще. Я в то время был женат, имел ребенка, но на юг поехал один, так сказать, слегка развеяться, оторваться...
В тот день я пошел в горы. Захотелось. Знаете крымские горы? Они покаты, покрыты хвойными ле¬сами, даже зайцы водятся... В общем, не альпинист¬ский, а скорее, прогулоч-ный вариант.
Пролазив около часа по заросшим склонам, я внезапно увидел ее: она сидела на трух-лявом пне и, морщась, выковыривала из ноги колючку. Я подо¬шел:
— Вам помочь?
— Да, — сразу согласилась она. От ее взгляда меня даже зазнобило. — Я, наверное, са-ма не смогу спуститься вниз: сильно наколола ногу.
— Обопритесь на меня. — Я слегка присел, под¬ставляя плечо.
— Можно на «ты». Я не люблю это «вы». — Она обняла меня за шею, и мы поковы-ляли вниз, к сана¬торию.
— А как тебя зовут? — поинтересовался я.
— Наташа.
Мы шли, тесно прижавшись друг к другу, и от нее исходили такие сексуальные токи, что у меня пе¬риодически возникали нехорошие мысли. Прямо на¬важдение какое-то.
— Я тебе нравлюсь? — неожиданно спросила она.
— Очень, — заикаясь ответил я. — Но в данном случае это не имеет никакого значе-ния.
— Может быть. — Она замолчала и за остав¬шийся путь не произнесла ни одного слова, да и взгляд у нее был отрешенный, устремлен¬ный куда-то за горизонт. — Приходи вече¬ром в ка¬фе, ну там... возле санатория. Я тебя угощу ужином. Ведь ты, можно сказать, спас мне жизнь, а я умею быть благодарной. — Улыбка ее была непости¬жима.
После ужина я робко пригласил ее к себе в но¬мер, навешав какой-то «лапши на уши», и она, не моргнув глазом, согласилась. В постели Наташа бы¬ла ненасытна и опытна, я потом понял, что это у нее природное, своеобразный талант. Я просто ошалел от неожиданного счастья, хотел ее еще и еще. Утром она распрощалась как ни в чем не бывало и пропала из поля зрения на несколько дней. Я мес¬та себе не находил, мотался целыми днями по горо¬ду, пытаясь ее отыскать, добрался до ее родителей, но они сказали, что Наташа уже взрос¬лая и живет своей жизнью. И еще я понял, что отчаянно влюбил¬ся, что мне наплевать на все, лишь бы была рядом она, чтобы смотреть на нее, любить ее...
Потом она пришла ко мне сама и, глядя на меня своими пронзительными невинными гла¬зами, сооб¬щила, что ездила на дачу Максимилиана Волошина в Коктебель с одним своим другом-художником. Я сразу начал страшно ревновать ее к этому незна¬комому мне ху¬дожнику, но молчал сцепив зубы, не желая унижаться. Да и какое я имел тогда, да и во-обще когда-нибудь на нее право.
В эту ночь Наташа опять осталась у меня, и я ей все простил. Я ей и дальше всегда все прощал — у нее была дьявольская способность улыбкой, сло¬вом, неуловимым жестом сводить на нет любые ше¬роховатости в отношениях.
Неумолимо приближался срок моего отъезда. На¬таша была постоянно со мной. Когда я спрашивал, любит ли она меня, Наташа только загадочно улыбалась и гладила меня по щеке.
— Наташа, я тебя люблю до безумия, — нашеп¬тывал я ей сладкими ночами, пол-ными звездного счастья. — Оставайся со мной всю жизнь, я брошу все, я не могу без те-бя...
— А ты способен меня одеть, прокормить? — Когда она это говорила, в голосе у нее слышались стальные нотки знающей себе цену женщины. — Да и не будет тебе со мной счастья — я ветер, легкий морской бриз — обласкал и улетел.
— Наташа, но не может же все так просто кон¬читься, я умру, я с ума сойду...
— Обычно все так и заканчивается. Любовь как живое существо: она рождается, живет и умирает, и твоя когда-нибудь умрет... Так зачем же до этого до¬водить?
Она как будто насмехалась надо мной. Была в ней какая-то интуитивная, дьявольская мудрость, дар предвидения. И ведь она останавливала меня тогда, останавливала... Но я уже закусил удила и галопом несся в сладкую неизвестность... Короче, Крым мы поки-нули вместе. Жене я позвонил еще из санато¬рия и, не объясняя причин, сказал, что домой никог¬да не вернусь.
Жить мы стали на зимней даче ее папаши. Я уво¬лился из своего НИИ с его скудной зар¬платой, про¬дал дом в деревне, доставшийся мне в наследство от бабушки, влез в долги и начал проворачивать раз¬личные темные делишки с иконами и церковной утварью. Меня с детства тянуло к иконописи — бы¬ло в этих утонченных ликах что-то отрешенное, непо¬стижимое человеческому разуму. В досках я разби¬рался, умел их реставрировать и умуд¬рялся удачно продавать, не попадая в поле зрения милиции. На¬таша целыми днями уп¬ражнялась в живописи, рисовала этюды, акварельки и несколько свысока отно¬силась к моему бизнесу. Только говорила иногда:
— Богом торгуешь. Накажет он тебя. Впрочем, это был самый счастливый период в моей жизни. Наташа была неиссякаема в любовных играх и заводила меня практически кругло¬суточно: взглядами, голосом, походкой и просто тем, что была рядом, доводя до бе-зумия. Это была сказка!
А потом я понял, что она мне изменяет, постоянно и с самого начала. Наташа не могла любить только одного мужчину, нет, она не была примитивной шлюхой, просто кто-то из нас был как бы базовым, но требовалась еще куча сателлитов, что¬бы удовлетворить ее сексуальные потребности. Я кипел от ревности, стал за ней следить, когда она уходила из дому, несколько раз видел, как она встречалась с незнакомыми мне мужчинами и куда-то с ними уходила. Но когда она возвращалась до¬мой и бросалась мне на шею, неис-тово целуя, вся моя злость почти мгновенно затухала. Я ласкал На¬ташу, а потом вновь на-чиналось волшебство любви. И ведь она любила меня, в постели вела себя неис¬тово... Та-кое не сыграешь. А потом все начиналось по новой. Сила моей ревности была неопи-суема: я зверем метался по опустевшей даче, искусывал в кровь губы и выл по-волчьи. Но Наташа возвраща¬лась и... В общем, жизнь моя пошла по замкнутому унизительному кругу. А потом она ушла к одному модному художнику, жившему в том же дачном по-селке, и, судя по оставленной записке, насовсем. Я понял, что этого перенести не смо-гу, что это ду¬шевный апокалипсис, и решился на поступок: купил охотничье ружье и зая-вился на дачу к этому живо¬писцу. Наташа была там, с ним.
— Или ты пойдешь со мной, или я убью этого не¬доноска! — Взгляд мой был страшен.
— Он не шутит. Он тебя убьет прямо здесь и сей¬час, — спокойно сказала Наташа, как-то странно взглянув на художника. — Мне придется вернуться к нему.
И мы начали жить, как будто ничего и не прои¬зошло: я занимался иконами, а Наташа ри¬совала свои акварели и любила меня по-прежнему. А потом она пропала. Прошла не-деля. Я объездил всех ее знакомых и знакомых этих знако¬мых, постоянно звонил ее роди-телям, но все было тщетно. «С ней произошла беда», — подумал я тог¬да и заявил в мили-цию. Менты начали поиски сви¬детелей в дачном поселке, изнуряли меня допроса¬ми, а по¬том... а потом в нашем саду под кучей мусо¬ра нашли окровавленную сорочку, ее сорочку. Нача¬лись всякие экспертизы... Кровь оказалась Наташиной. Тут же нашлись двое свидете¬лей, уж отку¬да они взялись — не знаю, которые видели, как я копошился в саду и что-то пря¬тал под той преслову¬той кучей.
Меня моментально взяли под стражу, предъявив обвинение в убийстве. Мне было все равно — я не представлял себе жизни без нее. Начались серии до¬просов — и главный во-прос был: «Где труп?» Меня крутили и так и сяк, что только со мной ни делали, но я не мог ничего сказать, потому что не убивал.
Несколько раз пытался покончить с жизнью: рас¬ковыривал канцелярской скрепкой ве-ны, с разбегу врезался головой в стену камеры, но за мной следи¬ли и не позволяли за-вершить начатое. А потом дело передали в суд и мне дали восемь лет строгого ре¬жима на основа¬нии косвенных улик. Наверное, мож¬но было нанять хорошего адвоката, но тогда мне все было безразлично. В зоне я постепенно оклемался, душевная боль утихла, вернее, заби¬лась куда-то вглубь. Короче, я отсидел от звонка до звонка, а ког¬да вышел на волю, новые кореша устроили меня в этот мотель.
— И это все?
— Если бы! — Бармен налил себе целый бокал водки и залпом выпил, не закусывая. — Однажды я был в Москве и на выходе одного из ресторанов встретил ее вместе с тем ху¬дожником. Они о чем-то мило беседовали, направляясь к припаркованной на обочине до¬рогой машине. Я сначала застыл как из¬ваяние, а потом нервы мои не выдержали — я под¬бежал к ней и начал трясти за плечи:
— Ты где была?! Я за тебя отсидел восемь лет. Ты знаешь, что такое отсидеть восемь лет в зоне?! Это целая жизнь.
— Но я же легкий морской бриз — обласкал и улетел. Я же тебя предупреждала, а ты не понял, хотел его убить. — Наташа кивнула в сторону ху¬дожника. — Вот мы и разы-грали этот маленький спектакль. Кто же знал, что тебя посадят? — Взгляд ее был безраз¬лично-ироничен.
Рассудок мой помутился. Схватив валявшийся на дороге обломок кирпича, я ударил ее в висок. Она упала, стукнувшись затылком об асфальт, и так по¬лучилось, что взгляд ее мертвых глаз был направлен прямо на меня и в них застыла насмешка. Я зары¬чал по-зве-риному, упал перед ней на колени и начал целовать в остывающие губы — ведь я ее лю-бил. — Бармен сделал паузу: — Да и сейчас люблю. Меня тут же забрали в ментовку, а потом осудили еще на пятнадцать лет.
— Так почему же ты здесь? — не выдержал Бра-гин.
— У нас за одно и то же преступление два раза не судят, поэтому, зачитав приговор, тут же оправ¬дали и освободили прямо из зала суда. Вот так-то, брат. Ни в одном романе та¬кого не прочтешь.
Повисла длинная, тягучая пауза. Бармен стоял опершись локтями об стойку и уперев ку¬лаки в под¬бородок.
— Налей-ка мне тоже водки. Грамм сто, — нако¬нец проговорил Брагин. — Вогнал ты меня в тоску своей историей, кстати, мою девушку тоже зовут Наташа. — Он криво ус-мехнулся.
Бармен молча исполнил заказ, подвинув к Артему бокал, а потом, как бы спохватив-шись, спросил:
— Закусывать будешь?
— Сделай что-нибудь.
— Что именно?
— Да какая разница! — Брагин никак не мог переварить услышанное и сидел, уставив-шись туманным взглядом на ряды бутылок.
Просидев в баре до шести утра, Артем пошел будить водителя и Наташу.
— Ты что, торчал там всю ночь? — Она резко се¬ла на кровати и потрясла головой, ста-ра¬ясь поско¬рее проснуться. — И чем же ты там занимался? Пил водку? От тебя попахи-вает.
— И водку тоже. А вообще послушал одну поучи¬тельную историю про девушку по имени Наташа.
— Ты что, ковбой, теперь будешь всех Наташ на меня примерять?! У нас на студии уби¬ралась одна Наташа, так она была кривая на один глаз, а еще...
— Если ты будешь меня доставать, — перебил ее Брагин, — то я тебя отправлю об-ратно в Питер.
— Разбежался! — Она даже подпрыгнула от не¬годования. — И как же ты меня будешь отправ¬лять? На веревке, как коровку?
— Посылкой. Собирайся, нам пора ехать.
— Кстати, что за сумка с нами в машине путеше¬ствовала? Ты с ней носишься как с пи-са¬ной тор¬бой. — Наташа встала с кровати и потянулась, де¬монстрируя свое стройное об-на¬женное тело. Артем посмотрел на нее и почувствовал легкое возбужде¬ние.
— Аппетитная ты. Пипетка, так бы тебя и съел.
— Я предлагала поужинать мной, когда мы ло¬жились в постель, а теперь — потерпишь. Так что там, в сумке? — Девушка начала быстро одеваться.
— Миллион баксов, — небрежно бросил Брагин.
— Врешь ты все, ковбой. — Любопытство тем не менее пересилило, и Наташа, выта-щив сумку из шкафа, расстегнула ее и заглянула внутрь. Увидев толстые пачки долларов и потрогав их руками, она уставилась на Брагина расширенными от изумления глазами и спросила, почему-то перейдя на шепот: — Откуда они у тебя? Ты что, банк ограбил?
— В наших банках грабят рубли, а этими один козел купил себе жизнь. Я ему только уши обре¬зал. — Лицо у Артема окаменело. — Он моего отца убил, и давай больше не бу-дем об этом.
Наташа никогда не видела Брагина в таком со¬стоянии и, испугавшись, бросилась к не-му, обняла за шею и начала гладить по волосам.
— Темушка, что с тобой? Ну не надо, ну я не зна¬ла. Я о тебе мало что знаю — ты же не рассказыва¬ешь, а мне было все равно. Я тебя любого люблю.
— Все нормально, Пипетка. — Артем мягко поце¬ловал ее в губы. — Нас уже водила за¬ждался — да¬вай быстрей. — Он выдернул из сумки пачку долла¬ров и сунул ее в карман. — Береженого Бог бере¬жет.
— Я уже готова, ковбой.
Наташа натягивала шубку, когда Брагин вдруг, словно на что-то решившись, быстро по¬дошел к кро¬вати и с размаху плюхнулся на нее.
— Ладно! Коль уж ты со мной поехала, а здесь всякое может случиться, слушай, кто я та¬кой. — Ар¬тем наморщил лоб и на некоторое время задумался. Потом начал медленно го¬ворить, как бы подбирая слова: — До армии я жил в городе А... Маленький такой горо-дишко. Это ты — столичная штучка, да еще потомственная графиня Дибич, а я так себе, че¬ловек из народа. Помнишь Галю, с которой ты из-за меня сцепилась?
— Еще как! — бурно отреагировала Наташа. — Я тогда чуть с ума не сошла.
— Кстати, Галя не просто вышла замуж, а за мо¬его старшего брата Германа, так что вы с ней в ка¬кой-то мере породнились. — Артем произнес это с некоторой грустью в голосе и улыбнулся. Наташа хотела что-то сказать, но он остановил ее жестом. — Ну так вот, жил я в этом городишке, занимался спортом, болтался со шпаной на улице и все. Кроме
этого я ничего не знал и не видел. Отец у меня был вором, и не просто вором, а вором «в законе». Я в нем души не чаял, и он мне был другом, умным и сильным. Но потом ушел очередной раз в зону и там умер. Я окончил школу, призвался в армию, попал в войска спецназа МВД, потом в Чечню. Последний год воевал как сверхсрочник, контрактник. Всякого я навидался на этой войне: кровь, трупы, бездарные командиры... А самое главное — я научился убивать людей, просто так, хлопать их как мух на подокон-нике, и совесть меня не мучила. А потом попал в та¬кой переплет, что до сих пор не могу понять, как су¬мел выжить. Но все-таки выжил, чудом выкараб¬кался и уволился из армии, даже не уво¬лился, а просто взял да ушел. Я ведь до сих пор там числюсь в спецроте майора Пугачева, даже паспорт не удо¬сужился получить — живу по удостоверению лично¬сти. Ну это ладно. Ехал я сюда и думал, что попаду в рай земной, мечтал начать новую светлую жизнь, а очутился в такой навозной жиже... Сразу же, как приехал в родной город, сцепился с ме¬стными бан¬дитами, но после войны все это казалось какой-то мышиной возней, детскими играми. Долго они бы еще со мной возились, но нашелся там один умник по кличке Мор¬мон: выпихнул меня в Питер, сказал, что знает, кто убил моего отца.
Кличка убийцы была Корень. Настоящего его имени никто не знал, я и сейчас его не знаю, да мне это и не надо. Короче, начал я в Питере искать это¬го Корня. А там мой стар-ший брат Герман, я, ка¬жется, тебя так с ним и не познакомил, коммерцией занимался. За-ни¬мался, занимался, а потом на него бандюги наехали — как правило, любой бизнес этим кончается. Я ему стал помогать. А чем я могу помочь? Ну перебил пять-шесть человек, а может больше — я их не считал, — и как-то само получи¬лось, что сколотил свою бри-гаду... Ну что ты на меня так смотришь! Бандит я, бандит! А ты хотела, чтобы я был пев-цом оперного театра?
— Да ничего я не хотела, — обиженно сказала Наташа, — и рассказывать ни о чем не просила. Хо¬дит с пистолетом, с пачками долларов... Разве чест¬ным трудом столько зара-ботаешь?
— Интересно, что ты называешь честным трудом! Выходит, что еще существует труд не¬честный? Но все-таки труд! А кто это определил? Кто ж этот ум¬ник?
— Государство! — выкрикнула Наташа в запаль¬чивости.
— Да успокойся ты, — примирительно сказал Артем. — Я сам над этим долго думал. Еще в Чеч¬не. Был у нас сержант Штынь, царствие ему небес¬ное. Он был большой люби¬тель спорить на подобные темы и говорил, что не надо путать государство с правительст¬вом. Государство — это территория, на¬селение, мы с тобой, а правительство — это те, кто должен заботиться об этом государстве, именно за¬ботиться, а не управлять. Я не знаю, что будет по¬том, а те негодяи, что сейчас сидят там, — Артем потыкал пальцем вверх, — нау¬чились только воро¬вать. Выходит, что они воруют по-честному, а осталь¬ные не по-чест¬ному? Мне еще об этом отец говорил. Наиздавали законов для собственных нужд. Да пле¬вал я на их законы! Я живу по законам совести... своей и по-другому не буду.
Артем замолчал, потом подошел к Наташе, обнял ее и начал гладить по спине.
— Из-за какой ерунды мы с тобой спорим.
— Ты первый начал, — успокоено проговорила девушка. — Сам нарываешься. Я же тебе сказала, что мне все равно, кто ты есть.
— Ладно. В общем, вычислил я этого Корня не¬стандартными методами... Не зря же за мной мен¬товка гоняется по всей России и мы едем с тобой в Москву. А Корню я на са-мом деле уши обрезал, убивать почему-то не захотелось. И миллион баксов от него. Сам предложил, а я не отказался. Ну что, пошли? — Артем забросил на плечо сумку с деньга ми, и, вернув ключи охраннику на первом этаже, они вышли на улицу.
Метель поутихла. Шел медленный крупный снег. КамАЗ уже тихо урчал, а водитель ко¬пался у перед¬него колеса.
— Ну что, двинемся? — спросил он, увидев своих пассажиров, и, не дожидаясь ответа, полез в каби¬ну. Машина взревела, медленно вырулила на шоссе и вскоре скрылась из глаз в снежном мареве.

Глава 2
— Что за черт! Откуда он здесь взялся? — про¬бурчал водитель, когда они проехали ки¬лометров пятнадцать.
Артем взглянул на шоссе; впереди, в нескольких десятках метров, маячила фигура га-иш¬ника со све¬тящимся жезлом. Он стоял перед машиной с мигал¬кой и приказывал остано¬виться. «Странно все это», — подумал Артем. У него было собачье чутье на всякого рода несуразности, фальшь — жизнь приучила.
— Газуй и гони не останавливаясь, — процедил он сквозь зубы.
— Как же так? — не понял водитель.
— Гаишник, в дурную погоду, в шесть часов утра, в чистом поле... Да здесь ма-шины раз в час ходят! Не останавливайся! Если погонятся или пере¬дадут информацию на ближайший пост — я откуп¬люсь.
Но водитель со стажем привык безоговорочно подчиняться инспекторам Госавтоин-спек¬ции и, не послушавшись Брагина, вырулил на обочину и встал позади ми¬лицейской ма¬шины.
Гаишник не торопясь, вразвалку направился к КамАЗу.
— Не выходи из машины, — предупредил Артем.
— Хорошо, — согласился водитель, доставая до¬кументы.
Спустя некоторое время мент приблизился и, дернув за ручку, сам открыл дверцу. В сле¬дующий момент в водителя уперлось дуло пистолета.
— Давай выползай, приехали. Показывай, что у тебя в фуре. — Усатый тип в милицей-ской форме гадко ухмылялся.
Брагин, служивший в спецназе МВД и прошед¬ший всю чеченскую войну, схватывал по¬добные ситуа¬ции мгновенно, ибо доли секунды здесь могли стоить жизни. Война при-учила его в сомнительных случаях действовать по принципу: «Бей первым, иначе мо-жешь не успеть». Моментально оценив манеру гово¬рить, выражение лица, выправку подошед¬шего, Ар¬тем не задумываясь обнажил ствол и всадил ему пу¬лю в лоб. Из милицейской машины выскочили двое, на них формы не было. В то же время взвизгнули тормоза и сбоку остановилась черная «БМВ».
Артем дернул за ручку правой дверцы и, вытолк¬нув ничего не понимающую Наташу из машины, вы¬валился вслед за ней. В тот же миг утреннюю тиши¬ну прорезала до боли зна¬комая автоматная очередь. Водитель КамАЗа уткнулся головой в руль.
— Наташа! — прокричал Артем. — Быстро в кю¬вет, за сугробы! Быстро!
Сам он уже пристроился за колесом грузовика и отслеживал обстановку. Увидев в про-свете между колесами фуры чьи-то ноги, он быстро и точно от¬стрелял по ним, а упавшего добил пулей в голову. Брагин судил по себе — сам в данном случае он продолжал бы стрелять и лежа, невзирая на ране¬ние. Бой есть бой... В следующее мгновение он отка-тился в кювет и, заметив высунувшееся из-за капота милицейской машины плечо, тут же отреагировал выстрелом. Раздался жалобный вскрик. «Хорьки во¬нючие! Сейчас я вас всех сделаю», — зло подумал он, при этом нащупывая в кармане запасную обой¬му. Брагин был в своей стихии — он еще не успел отвыкнуть от войны и воспринимал происходящее как один из эпизодов жизни, как ее естественный ход.
Дорожные грабители поняли, что столкнулись с какой-то неведомой силой, почуяли смер¬тельную опасность, им хватило буквально несколько секунд, чтобы запрыгнуть в ма-шину. Тем временем Брагин, привыкший завершать начатое, по крайней мере, пытаться, под¬нырнул под КамАЗ и, проехавшись под ним на брюхе, подцепил валявшийся АКСУ и вы¬пустил очередь в удаляющуюся «БМВ». Заднее стекло разлетелось вдребезги, но ма-шина продолжа¬ла движение. В салоне наверняка кого-нибудь заце¬пило, но водитель, по-види¬мому, остался невредим.
— Хорьки вонючие! — Артем зло сплюнул. — Наташа, вставай, иди сюда — комедия за¬кончилась.
Из-за сугроба выглянула испуганная девушка, нее даже лицо было залеплено снегом. Артему стало смешно.
— Ты там что, с головой зарылась?
— Ага. — Наташе было не до армейского юмора.
— Да иди сюда. Здесь никого, кроме меня, нет, если не считать трех мертвяков. Но они безобидны, как куклы.
Девушка поднялась и неуверенно приблизилась к Брагину.
— Что, никогда не видела таких спектаклей в жизни? Разве что по видику, — про-дол¬жал ерни¬чать тот. — А я в них наигрался.
— Кто это был? — перебила его пришедшая в себя Наташа.
— Кто, кто! Дорожные гопстопники. Грабят проходящие фуры. Иногда водителей уби¬вают, иногда нет... Но эти бы в живых не оставили... И нас, кста¬ти, тоже. Ладно, надо от¬тащить мертвяков и ото¬гнать подальше КамАЗ. Поможешь?
— Это еще зачем? — не поняла Наташа. — Мо¬жет, лучше милицию вызовем, а, Тем?
— У тебя что, совсем мозги выскочи¬ли?! — Артем говорил спокойно, хотя глупые во-про¬сы и предложения его раздражали. Нужно было действовать, и немедленно. — Ну, вы¬зовем мы милицию, а здесь три трупа. Начнется разбираловка, и будет поставлен один простенький вопрос: кто их сделал? Сначала установят личность шофера — при нем на¬верняка все документы в наличии. Хорошо, допустим, его завалили бандюки, а кто их? Води¬тель? Маловероятно. А тут я как раз. Начнут уста¬навливать личность, выйдут на пи-терскую ментовку, а я в розыске, и меня тут же этапируют в славный город на Неве. Да еще благодарность и те и другие получат; поймали опасного преступника. Все поняла?
— А если мы вызовем, а сами смоемся? — робко возразила Наташа. Таким она еще Ар-тема не виде¬ла и удивленно таращила на него глаза.
Брагин устал от ее вопросов, но, зная характер девушки, понимая, что она не успоко-ится, пока не докопается до истины, тяжко вздохнул и продолжил:
— Но трупы-то никуда не денутся, значит, и воп¬рос: чьих это рук дело? Начнут искать возможных свидетелей, в конце концов, выйдут на бармена из мотеля, и он подробно опишет нашу внешность. По¬сле этого мы с тобой на пару попадем в московский розыск, а может и всероссийский. Куда ж тогда, в Голландию бежать? — Брагин усмехнулся, вспом¬нив приключения Наташи в этой стране, и продол¬жил: — А мы мертвяков оттащим в посадки, их че¬рез час запорошит снегом, и станут они подснежни¬ками, то есть их найдут только весной и вряд ли опознают. А если машину отгоним и бросим где-ни¬будь, то на нее посмотрят, а потом, скорее всего, растащат на запчасти. Ни машины, ни шофера... И вряд ли кто в этом разберется, да и кому это на¬до. Убедил?
— Логика у тебя железная, — медленно прогово¬рила Наташа.
— Поэтому ты импровизируй на рояле или на пи¬шущей машинке, а я уж буду здесь, — закончил Ар¬тем. — Пошли, Пипетка, разберемся помаленьку.
Он обыскал бандитов. Естественно, что никаких документов при них не оказалось, кроме фотографии девушки с надписью: «Коле от Вали. На добрую память». Потом Бра-гин за¬брался в кабину КамАЗа, выгреб из кармана водителя и «бардачка» все имею¬щиеся доку¬менты, бумажки и прочие вещи — все, что могло удостоверить его личность, не за-мечая по¬ка одного обстоятельства, которое запустит линию его судьбы совсем в другом направ¬лении.
Трупы они таскали около получаса: сначала во¬лочили их по подмерзшему шоссе, а по-том по свеже¬му снегу дотягивали до лесополосы и присыпали. Только когда закончили непри¬ятную работу, Ната¬ша спросила:
— Ковбой это ты в Чечне научился так ловко стрелять?
— В учебке. — Артем начал хлопать девушку по бокам, отряхивая с шубки при-лип¬ший снег. — В Чечне я просто отрабатывал свои навыки в поле¬вых условиях. Там я научился другому — стрелять без раздумий. — Он некоторое время помолчал, прики-дывая свои дальнейшие действия, а потом про¬должил: — Ладно, полезай в кабину. По-едем и бро¬сим эту тачку где-нибудь на стоянке недалеко от Москвы — и тю-тю!
Когда они тронулись с места, Наташа внезапно спросила:
— Артем, а где сумка с деньгами? Здесь ее нет.
— Что ты сказала?! — Брагин резко ударил по тормозам. — Как это нет! А где ж она?
Он оперся локтями на руль и обхватил голову ла¬донями. Наташа сидела молча.
— Эти хорьки как-то сумели утянуть. Надо их ис¬кать, — наконец выдавил из себя Ар-тем.
— Тема, а может, плевать на них? У нас есть на первое время десять тысяч баксов, а там разберем¬ся. Заработаешь. Создашь еще одну банду, да и в Питере у тебя много чего осталось. — Наташа улыбнулась и погладила Брагина по голове. — Глав-ное, что мы с тобой живы и здоровы.
— Так-то оно так, — Артем говорил медленно, врастяжку. — То, что эти твари будут жировать за наш счет, — не самое главное. Они все равно такую сумму не удержат — кто-нибудь отнимет. Мелкова¬ты они для таких бабок. Но ведь я получил их, эти деньги, счи¬тай, за своего отца и за то, что не убил его убийцу, хотя тот и остался без ушей и при пико¬вом интересе. Но ведь жив, хорек. Придется этим делом заниматься. Я ведь не знал, чем в Москве за¬няться, а тут работа появилась. — Он усмехнулся, и это была усмешка безжалостного хищника, готового гнать свою дичь до конца. — Ладно, поехали.
Брагин резко дернул за рукоятку коробки пере¬дач и начал разворачиваться в обратную сторону.
— Мы куда, Тема? — поинтересовалась Наташа. Вопрос был задан скорее машинально — с Брагиным она была готова ехать хоть в преисподнюю.
— Обратно в мотель. Там определимся, что де¬лать дальше, — бросил Артем и, закон-чив разворот, погнал тяжелый грузовик в обратную сторону.

Черная «БМВ» свернула на боковое шоссе, а ма¬шина с мигалкой и воющей сиреной про¬должила путь прямо.
— А почему Копа с нами не поехал? — спросил сидящий на заднем сиденье парень, по¬хожий на ого¬родное пугало: нос у него был пуговицей, глаза вы¬пучены, а волосы цвета мочалки торчали во все сто¬роны. И кличка была соответствующая — Пуга.
— С Копой мы созвонимся, если нужно будет. А сейчас зачем он нам? — ответил си-дя¬щий за ру¬лем, процеживая слова сквозь зубы, как через си¬то. — Но он точно допрыга-ется — менты его вычис¬лят, повяжут, а он, глядишь, и нас сдаст. Живем как на бочке с поро¬хом.
Кличка говорящего была Косой. Он был на са¬мом деле кривой на один глаз, выбитый еще в детстве во время экспериментов с карбидом. Вместо него был вставлен стеклян-ный. Сходив два раза в зону за грабеж, он осознал простую истину, что на уличном «гоп-стопе» много не заработаешь, а уж сядешь точно. И Косой разработал свою систему грабежа большегрузных автомобилей на дорогах. Он предпочитал действовать самостоятельно, избегая зависимости от местных криминальных структур и авторитетов, имея лишь не¬сколько подельников. К своему заня¬тию Косой относился философски: получилось — не получилось... Но сегодняшний случай его поразил — с таким агрессивным отпором он еще не сталки¬вался.
— Интересно, кто это был? — спросил он Пугу, полуобернувшись назад и сбавив ско-рость.
— Какой-то крутой профессионал. Он бы и нас сделал, если б вовремя не смылись. — Пуга был глуповат, но когда-то служил в десантных войсках и понимал толк в подобных вещах.
— Что там с Димычем? — Рядом с Пугой сидел некто с окровавленной головой.
— Пока жив, но долго не протянет — у него дыра в башке. Куда его будем девать? — спросил Пуга.
— Ну не домой же везти! — зло бросил Косой. — Зароем где-нибудь в лесу, и чем бы-ст¬рее, тем луч¬ше. У нас лопата есть?
— Две малых саперных в багажнике. Кстати, что это у тебя там за сумка на переднем си¬денье? Что в ней? — В голосе Пуги чувствовался неподдельный интерес.
— Не знаю, не смотрел. Какое-нибудь барахло. Это я из КамАЗа случайно подхватил. Приедем — посмотрим. Давай сначала Димычем займемся. Как он там?
Пуга приблизил ладонь к губам раненого.
— Кажется, того... Не дышит. А с теми пацанами, что на дороге остались?
— Да никак! — зло отреагировал Косой. — Там, наверное, уже менты стадами гуляют. Давай Димыча вон в ту рощицу. — Он мотнул головой в сторону выплывшей в свете фар лесной полосы. — Туда не подъедешь, но тащить близко.
— А как же мы могилу будем рыть? — забеспо¬коился Пуга.
- Не скули, земля еще не промерзла. А так его оставлять нельзя — если опознают, то нам хана.
Провозившись часа два, они вернулись в маши¬ну, и Пуга, расстегнув сумку, заглянул внутрь. Ни один гениальный актер в мире не смог бы сыграть ту гамму чувств, которая за несколько се¬кунд сменилась на его лице: нижняя челюсть не¬произвольно отвалилась, гу-бы начали делать рыбьи хватательные движения, глаза выпучились под вздернутыми вверх бровями. Пуга хотел что-то ска¬зать, но язык присох к гортани, и он только крякал взбудораженной уткой, потом начал икать.
— Ну ты чего застыл, как статуя? — поинтересо¬вался Косой, который очищал зад-нее сиденье от осколков заднего стекла. — Ну что там?
— Да здесь баксов как грязи, — с трудом выда¬вил из себя Пуга. — Целая сумка долла-ров.
Косой заглянул ему через плечо и тоже на неко¬торое время онемел: столько денег сразу он ни разу в своей многогранной жизни не видел. Придя в себя, он начал судорожно об-думы¬вать неожиданный поворот событий. Мысли завертелись в голове со скоростью све-та.
«Ну и дела! Не зря тот парень стрелял, как Рэмбо. Скорее всего, вез кому-нибудь. Но по¬чему на КамАЗе и при чем тут эта девица? А может, она «плечевая»? Водила где-ни-будь подце¬пил? Не вяжется. Скорее всего, везла деньги она, а этот Рэмбо ее сопровождал в ка¬честве охранника. Похоже... Но почему на КамАЗе? Нелепица какая-то! А ведь Рэмбо ос¬тался жив — он копать начнет. И те, кому везли, — тоже начнут, а они — не про¬стые лю¬дишки. Это наверняка «черный нал», а та¬кие бабки просто так не ходят».
— Во счастья привалило! — Пуга нервно захи¬хикал. — Ну что, поделим и разбе-жимся?
— Дурак ты! За это счастье тебе яйца вырвут и сожрать заставят. — У Косого был об-шир¬ный кри¬минальный опыт, и он знал, что даже угнанную ма¬шину выдерживают двое суток, прежде чем с ней что-либо делать, — а вдруг украли не у того и придется вернуть с изви¬нениями, а то и с возмещением морального ущерба. — Может быть, нам эти бабки при¬дется отдать. Пускай отлежатся у меня месяца три. Если за ними никто не придет, то-гда и поделим.
— Да ты че, Косой! Смоемся, зароемся — хрен кто найдет. — Пуга не понимал, почему его лишают счастья.
— Найдут! Те, кто такие бабки в сумках носят, найдут — это тебе не ментовка. Если у тебя будет вся сумма, то еще можно как-то отвертеться, а если не вся, то ты — стопро-центный труп. Тем более ох¬ранник жив, а он мог запомнить номера машин, да и Толян с Мансуром на дороге лежать остались. Ты у них карманы проверял? Ниточка потянется... Ко¬роче, я забираю эту сумочку. Да не бери ты в голо¬ву — на фурах мы всегда себе на жизнь зарабо¬таем. Не каждый же раз нам такие Рэмбо будут попадаться, а с лохами-во-дилами мы как-нибудь управимся. И молчи как рыба, не ищи на свою зад¬ницу приклю-чений.
— Хорошо, Косой, будь по-твоему, — со вздохом проговорил Пуга, но затаил обиду.

Брагин остановил грузовик в отдалении от моте¬ля. «Чтоб не светиться без дела».
— Наташа, ты посиди здесь, я скоро вернусь.
Артем быстро дошагал до «сараюги», как опреде¬лил мотель покойный водитель Ка-мАЗа, и вошел в бар. Бармен был на месте, сидел за стойкой и что-то писал в конторской книге. Услышав скрип открыва¬ющейся двери, он приподнялся и с удивлением воз¬зрился на вхо¬дящего Брагина.
— Вы не уехали? Что-нибудь случилось?
— Уехали-то уехали, но на нас напали по дороге какие-то подонки и ограбили грузо-вик. — Артем сел за стойку.
— Я чем-нибудь могу помочь? — После того как бармен рассказал Артему свою жиз¬ненную исто¬рию, он проникся к нему родственными чувствами.
— Если сможешь. — Брагин достал фотографию, найденную в кармане трупа. — Ты зна¬ешь эту де¬вицу?
Бармен несколько секунд разглядывал снимок.
— Не встречалась. Да мало ли в городе таких те¬лок бродит! Даже если и видел, то не за¬помнил.
— А что за город? — поинтересовался Брагин.
— Ну это же Н...ский район. Стало быть, и город Н... Вот что... — Бармен на секунду за¬думался. — Через два часа смена: придут мой сменщик, дирек¬тор мотеля, охранник. Может быть, они тебе что подскажут. Посиди, подожди. Да, покажи это Васи¬лию, ну тому, около входа.
Брагин дал фотографию охраннику-портье, но тот не смог сказать ничего вразумитель-ного, и Артем вернулся обратно.
— Яичницу поджарить? Кстати, меня зовут Бо¬ря. — Бармен вопрошающе посмотрел на Брагина.
— Валяй, все равно делать нечего. Я Артем. И вот еще что... Как проще всего добраться до Москвы? Машину ловить на шоссе?
— Зачем машину! Здесь с полкилометра идти до электрички, прямо на станцию попада¬ешь. От моте¬ля сто метров по ходу и налево. А там совсем близ¬ко. Сорок минут — и ты на Ленинградском вокзале.
— Все понял. — Брагин встал. — Ты пока жарь яичницу, а я отлучусь минут на пятна-дцать.
Когда Артем открыл дверцу грузовика, задре¬мавшая было Наташа встрепенулась.
— Слушай-ка, Пипетка. Вон там есть железнодо¬рожная станция. Садись на электричку и езжай в Москву. Я здесь невесть сколько бултыхаться буду...
— А как же мы найдемся? — перебила Наташа Брагина.
— Дослушай до конца. Снимешь номер в гости¬нице и оставишь записку с координа-тами в справоч¬ном бюро Ленинградского вокзала. Дашь им немно¬го денег — они переда-дут.
Наташа вылезла из кабины и побрела вдоль шос¬се. Артем с тоской посмотрел на ее уда¬ляющуюся стройную фигурку. «Если с ней что-нибудь случит¬ся — никогда себе не прощу», — подумал он и на¬правился обратно в мотель. Дождавшись сменщика бармена Бори, Брагин показал ему фотографию. Тот долго ее рассматри¬вал.
— Не припомню. У меня вообще на лица память хорошая, но эту не видел. Извини, брат.
— Попробуй сходить к директору мотеля — мо¬жет быть, он подскажет что-нибудь тол¬ковое. Он уже приехал. Зовут Пал Юрьевич, — подсказал Боря.
— А ты со мной не сходишь? — обратился к нему Артем.
— Пошли. — Боря кивнул своему сменщику и направился к выходу. Брагин дви-нулся вслед.
Кабинет директора был невелик и обшит все той же вагонкой. За стандартным пись-мен¬ным столом восседал молодой мужчина в очках.
«В нем не меньше ста двадцати килограммов», — оценил Артем.
— Мы к вам, Пал Юрьич, — сказал Боря. Директор зачем-то снял очки и положил их на
стол.
— Слушаю вас, — откинулся он на спинку кресла.
— Это наш клиент. — Бармен кивнул в сторону Брагина. — Ночевал у нас этой ночью. Они с води¬телем уехали на КамАЗе с фурой, и какие-то типы напали на них по дороге. Из кармана у одного из не¬годяев выпала фотография девицы с дарственной надписью. Вы не сможете ему помочь? Хороший человек.
— А ты случаем не мент? — Директор недовер¬чиво посмотрел на Брагина.
— Если бы я был ментом, то обратился бы в мен¬товку, — парировал тот.
— Логично. Давай посмотрю. — Пал Юрьевич взял протянутую ему фотографию, взглянул на нее и отрицательно покачал головой. — Не видел. — Потом немного поду-мал и добавил: — Но помочь попробую. Если она из города, то попробую. Там есть два заведения, где они все тусуются. Это бар с дискотекой и ночной клуб. Я тебя отрекомен-дую ко¬му надо — если эта девица там когда-нибудь свети¬лась, то тебе скажут. Как тебя называть?
— Артем, — ответил Брагин и откланялся. — Спасибо, Боря, — сказал он, когда они вы¬шли из кабинета. — В долгу не останусь. Как доехать до го¬рода?

Когда Брагин добрался до города Н..., было око¬ло одиннадцати утра. До открытия ноч-ного клуба нужно было убить время. «Куда пойти, куда подать¬ся?» Он вспомнил свои блуждания по Петербургу и усмехнулся. «Кажется, что с тех пор прошла целая вечность — сколько всего произошло». У Брагина замерзли руки, он зашел в промтоварный мага-зин и купил себе шерстяные перчатки. «Кто ж такая Валя? Если она знает этого мертвеца Колю, то, воз¬можно, сумеет указать на его дружков — совмест¬ные пьянки-гулянки. Как с ней разговаривать? Со¬чинить какую-нибудь сказку или хорошенько при¬пугнуть? Ладно, разберемся постепенно».
Он поднял глаза и увидел вывеску с надписью «Кафе». Делать все равно нечего. Бра-гин зашел внутрь и осмотрелся. Заведение было самого низко¬го пошиба, хотя и неплохо оформлено: обшитые де¬ревом стены были обработаны паяльной лампой и покрыты ла-ком, поверх было привинчено несколько панно, размалеванных доморощенным художни-ком-абстракционистом — сюжеты были непонятны, но краски радовали глаз своей сочно¬стью, столы были также деревянные со скамьями вместо стульев. По-видимому, это за¬ведение знало лучшие времена. А сейчас здесь подавали дешевый растворимый ко¬фе, осклизлые пельмени, несколько видов худосоч¬ных бутербродов, но зато неограниченно разливали водку. Публика была под стать меню: простая и не¬прихотливая.
Брагин сидел за грязным столом, вяло прихлебы¬вая кофейную бурду и закусывая бу-тер¬бродами с сыром. Мысли его блуждали где-то далеко, и он не сразу заметил, как к не-му подсел старик бомжеватого вида в солдатской шапке-ушанке и с седой нечесаной бо-ро¬дой. Артем очнулся, посмотрел на своего соседа и уткнулся взглядом в тря-сущиеся руки и глаза больного животного, красные и печальные. Комментарии здесь бы-ли из¬лишни.
— Что, отец, пригорюнился? Надо похмелиться, так скажи. — Брагин всегда жалел алкоголиков. И еще ему нравилось наблюдать, как личность пос¬ле стакана водки вос¬стает из пепла и начинает па¬рить орлом.
— Надо, сынок. Совсем плохо. Похмелишь? — Глаза старика загорелись надеж-дой.
Брагин достал из кармана мятую купюру и про¬тянул старику. Тот, не веря своим гла-зам, взял ее трясущимися руками, некоторое время посидел, ошалев от неожиданного сча-стья, а потом резко мет¬нулся к бару. Через минуту он вернулся с пластмас¬совым ста¬кан-чиком, наполненным водкой, и бутер¬бродом с колбасой. На стол он выложил сдачу ме¬ло-чью.
— Оставь себе. — Брагин пододвинул деньги старику, но тот его не слышал — он прилаживался, как бы ловчее выпить. Руки у деда ходили ходуном, и он вряд ли бы донес водку до рта, поэтому накло¬нился, поймал губами край стаканчика, резко влил его содер¬жимое в рот и сразу туда же воткнул бу¬терброд. Глаза его слезились.
— Спасибо, сынок. Бог тебя не оставит, — сказал старик, слегка отдышавшись. Щеки у него зарумянились, голос окреп, в глазах появился блеск. — Ма¬ло в наше время осталось хороших людей — все ка¬кие-то злые, корузлые.
— На что живешь, отец? — Артем любил слу¬шать стариков и поэтому хотел вызвать своего ново¬го знакомца на разговор.
— На пенсию, — вздохнул старик. — Но мне ее хватает ровно на неделю, а дальше на что придется.
— Пить-то обязательно?
— Для меня — да. Я сразу как бы молодею, сбрасываю несколько десятков лет и по¬гружаюсь в прошлое. Тогда было хорошо… Не то что сейчас жизнь проклятая. — Ста-рик заговорил легко, правильно строил фразы, ловко навинчивая деепричастные обо-роты.
«А он не так прост», — подумал Артем.
— А что было в прошлом?
— В прошлом была моя молодость. Может быть, и не легче жилось, но тогда я этого не замечал, были стремления, перспективы, казалось, что моя жизнь будет длиться вечно. Ведь у меня высшее образова¬ние... Я сейчас. — Старик взял со стола сдачу и вскоре вер-нулся еще с одним стаканчиком. — За твое здоровье, сынок. — Руки у него уже не дрожа-ли. — Ну так вот, учился я в Москве. Эх, счастливое студенческое время. Чего мы только тогда не приду¬мывали, даже во время похорон Сталина начудили! Народищу тогда было на улицах, давили друг дру¬га — не прорвешься. А нам очень хотелось посмот¬реть на Ио-сифа Виссарионыча, проводить его в по¬следний путь — ведь в то время он для нас был царь и Бог. Думали, думали, как к нему попасть, и придумали: пробираться не по улицам, а через дво¬ры. А тогда все было заборами перегорожено, не то, что сейчас — их нужно было как-то преодолевать. Вот мы и решили, что один из нас будет вставать возле забора, а остальные по его плечам перебирать¬ся на ту сторону. Он, естественно, выбывал из игры. Но ведь кто-то из нас должен был дойти. Кинули жребий. Мне повезло — достался по¬следний номер. Всего собралось человек пятнадцать, уж не помню. Так мы и шли, и с ка¬ждым забором нас становилось все меньше и меньше. Наконец осталось двое и вро¬де бы последний забор. Мой напарник подставил плечи, я рывком забрался на них, перепрыгнул на ту сторону и... очутился на территории американско¬го посольства. Я сначала не понял, где оказался, мне это объяснили, когда, смело выйдя из ворот, я тут же попал в лапы соот¬ветствующим органам. Ме¬ня моментально скрутили и быстренько доставили на Лубянку. «Вот, — думаю, — и конец моей учебе в институте — повезут по этапу в какой-нибудь сол¬нечный Магадан как врага народа».
Спустя несколько минут я очутился в большом, хо¬рошо обставленном кабинете. Там на¬ходились двое: в чи¬пе полковника и майора. Сесть мне не предложили, и я стоял трясу-щимся столбом, а они смотрели на меня и молчали. Эта зловещая пауза длилась не¬сколько минут.
— Кто такой? — наконец поставил вопрос пол¬ковник.
Я назвал себя, с трудом выговаривая слова.
— Документы есть? — Голос полковника был да¬вяще спокоен.
Уж лучше бы он на меня наорал — это хоть как-то бы разрядило обстановку. Я наша-рил в кармане студенческий билет и протянул его почему-то майо¬ру. Тот внимательно изучил его, вглядываясь в каж¬дую строку.
— Зачем полез к американцам? — На меня уста¬вились стальные, беспощадные глаза.
Тут я и рассказал им всю историю. Я ожидал че¬го угодно, но только не этого: офицеры посмотрели друг на друга, и кабинет потряс оглушительный хо¬хот, прерываемый лишь репликами полковника: «Бывают же такие мудаки!». Наконец, с трудом ус¬покоившись, полковник буркнул:
— Студенческий билет можешь показывать сво¬им девкам — для нас это не документ. Ладно, — продолжил он, немного подумав, — кто может под¬твердить твою личность?
И тут я вспомнил, что у меня есть родной дядька в чине полковника и служит он в Мо-скве. Я назвал его фамилию, имя-отчество и звание. Полковник странно на меня посмот-рел и подвинул к себе теле¬фон без наборного диска. Вместо него был герб СССР. Я тогда не знал, что это была кремлевская связь, и еще я не знал, что мой дядя не просто пол¬ков-ник, а полковник контрразведки. Это мне стало известно много лет спустя. В то время по-добные должности имели очень большой вес, да и сейчас, наверное, тоже.
Полковник о чем-то коротко переговорил с неви¬димым собеседником, положил трубку и посмотрел на меня. В глазах его сверкали искорки смеха.
— Твой дядя просил передать, что ты мудак. — И вновь кабинет наполнился хохо¬том. — Очень хочешь посмотреть на товарища Сталина? — спросил полковник, от-смеяв¬шись.
— Очень, — ответил я, не понимая, куда он кло¬нит.
— Хорошо, сейчас мы это организуем.
И действительно, через несколько минут появил¬ся то ли капитан, то ли старлей и меня от¬вели... пря¬мо к гробу Сталина. Я потом рассказал об этом сво¬им сокурсникам, но они не поверили, да и ты, навер¬ное, не веришь. Ведь так?
— Не знаю, — проговорил Брагин. — Давно все это было. Врешь ты или не врешь, но звучит увлека¬тельно. Выпить еще хочешь?
— Не откажусь, — весело сказал старик. — А может, и ты за компанию? Чего ты эту бурду пьешь?
— Мне нельзя, у меня дела. На вот. — Брагин протянул ему еще одну купюру.
Старик быстро обернулся, неся очередной ста¬канчик и бутерброд.
— А ты откуда, если не секрет? Я вижу, что не здешний.
— Из Питера. — Брагин допил кофе и взял еще стаканчик.
К тому времени старик уже расправился с вод¬кой и развалился на скамейке, довольный жизнью.
— А у нас по какому поводу?
— Девушку одну ищу. — Артем достал фотогра¬фию и показал ее деду. — Вот эту.
— Да это же Валька! — мгновенно отреагировал тот.
— Где она живет? — Ноздри у Артема хищно раздувались. Он почуял дичь.
— Да это Сашки Козлова дочь. Раньше нашими соседями были по подъезду, а потом пе¬реехали в но¬востройки. Нового адреса я не знаю. Что, зацепила? Она симпатичная. — Дед хихикнул.
— Ее фамилия Козлова?
— Раньше была Козлова, а потом сходила разо¬чек замуж, развелась. Уж не знаю, как она там рас¬порядилась своей фамилией. — Старик все больше пья¬нел. Язык у него начал за¬плетаться.
— Ладно, отец. Мне пора. Только объясни мне на прощанье, где тут у вас бар-диско-тека и ночной клуб.
Старик с трудом растолковал Брагину, как туда добраться, и тут же задремал, уронив го¬лову на стол.
«С него больше ничего не выжмешь». Артем вы¬шел из кафе. Погода немного улучши-лась: снег пре¬кратился, и в образовавшиеся дыры между тучами иногда выглядывало солнце. «Значит, она местная. Это облегчает дело. Ее родители живут где-то в но¬вострой-ках. А она — с родителями? Черт, надо было спросить, а теперь от деда ничего не добь-ешься. Ладно, сначала попробуем через клубы-дискотеки, а если не получится — начнем копать ее родителей. Разберемся постепенно». Артем надел перчатки и двинулся вдоль улицы.

Глава 3
Пуга, несмотря на некоторую туповатость, был на удивление тщеславен. Ему постоян-но казалось, что его обносят за столом жизни, оставляя лишь жалкие объедки. Банда Ко-сого существовала уже больше года, и Пуга, постоянный участник крими¬нальных опера-ций, жил на широкую ногу: купил себе квартиру, оставив родителей в частном доме, ма-ши¬ну «Опель-кадет» и золотую цепь не тоньше, чем «на дубе том». Обедал он в рестора-нах, ез¬дил в Москву, где жил в фешенебельных гостиницах и имел доро¬гих проституток... Но этого ему казалось мало, все-таки деньги приходилось считать, а он хотел швы¬рять их пачками. Он вечно кому-нибудь завидовал, тем, кто жил богаче. Но не Косому. Тот не шиковал и не выпячивал своих доходов.
Но тут был особый случай. «Миллион долларов. Бог ты мой! Если на двоих, то по пятьсот тысяч. Это же много! Это очень много. Здесь Косой не прав — надо было делить и сматы¬ваться. Ни хрена бы не нашли. Просто он их хочет прикарманить» — эта мысль жабой душила Пугу, не давала ему покоя. Алчность рождает коварство, и Пуга начал ис-кать способ, чтобы все-таки урвать кусок из той гро¬мадной суммы. И нашел.
«Глок! Вор в законе. Кри¬минальный хозяин района. Сдать Косого Глоку за сто тысяч бак¬сов. Это, конечно, не полмиллиона, но вот они, живые. Но я не знаком с Глоком напря¬мую. Надо искать на него выход. Надо искать...» Мысли в его голове заметались в поисках решения проблемы, он бегал по комнате, садился на диван, опять вска¬кивал, отхлебывал пиво из бутылки и вновь начинал ходить из угла в угол. Наконец его осенило. Он вспомнил, что его школьный друг Валера как-то хвалился, что с Глоком у него общие дела и на него, Валеру, хрен кто наедет. С Валерой он не виделся около года, но это Пугу не смущало — «дело больши¬ми деньгами пахнет, все враги друзьями станут».
Он схватил записную книжку и быстро набрал Валерии номер. Тот, к счастью, был до-ма.
— Это ты, Пуга? — зазвучало на том конце про¬вода. — Куда ты запропал, мать твою так! — Вале¬ра был большой любитель неформального русского языка. — Что стряслось? Война началась или Кать¬ка Рябая замуж вышла?
Катька была общеизвестной личностью в городе: старая бомжиха с подернутым оспи-нами лицом. Она пела хриплым голосом блатные песни на рынке и просила Христа ради.
— Дело есть, Валера. Мне надо встретиться с Глоком.
— Ты что, кореш, охренел?! Да не будет он с то¬бой базарить, а может быть, просто по башке насту¬чит — ты же с Косым работаешь. А Косой отморозок, беспредельщик, не по понятиям живет и на всех... ложит. — Валера многозначительно хекнул.
— Тут большие бабки катят, а с Косым мы раз¬бежались.
На том конце провода возникла пауза. Пуга с не¬терпением ожидал ответа, нервно по-щел¬кивая паль¬цами.
— Ты не свистишь? — наконец отреагировал Ва¬лера. — За гнилой «базар» ведь отве-чать придется, да и я весь в говне буду. Подумай хорошенько. — Он понаслышке знал, чем за¬нимается Пуга, пони¬мал, что у того водятся деньжата, что он, в крайнем случае, сможет выставить неустойку, и не особо вол¬новался.
— Я уже обо всем подумал, «забивай стрел¬ку», — хрипло проговорил Пуга. У него на секунду возникла неясная тень сомнения: «А туда ли я ле¬зу?», но он ее подавил.
— Жди звонка вечером. — Валера бросил трубку.
«Ну и плевать на этого Косого! — зло подумал Пуга. — Получу свой стольник «зеле-нью» — тут-то меня и видели. Махну в Крым, куплю себе домик у моря — там, говорят, они дешево стоят — и буду жить припеваючи. А то «отдавать придется, отда¬вать придет-ся...». Вот пускай и отдает, козел!»
Пуга, в силу своего скудоумия, не осознавал, что случайным посредникам по сто тысяч долларов не раздают. Ну попросил бы он пять... Хотя... Он стано¬вился не только посред-ником, но еще и свидетелем, нежелательным свидетелем.

Брагин весь день бессмысленно болтался по горо¬ду. Увидел вывеску «Парикмахер-ская». Постригся. «Что-то зарос я больно!» Потом зашел в церковь и, постояв у алтаря, купил толстую свечку и поставил ее за упокой души погибших в Чечне товарищей. Посе-тил ме¬стный рынок, потолкался у прилавков, тупо интересуясь, что и сколько стоит.
— Да ты уж второй раз спрашиваешь, — хихик¬нула толстая краснорожая баба в халате.
Артем понял, что начал ходить по кругу, и, купив килограмм яблок, устремился к вы-ходу.
Стемнело. Брагин сидел в том же самом кафе и поглощал кофейную бурду. Бомжева-тый старик ку¬да-то исчез. «А может, выгнали. Надо определяться. Ночной клуб, скорее всего, открывается позднее, а дискотека, наверное, уже функционирует. Так, для начала двинем туда». Артем встал и исчез в темноте улиц.
Дискотека располагалась в нижнем этаже мрач¬ного кирпичного здания и называлась «Си¬няя пти¬ца», о чем гласила светящаяся надпись у входа. Там кучковалась молодежь, стре¬ляя друг у друга сига¬реты и деньги на входные билеты. На улицу глухо просачивалась музыка, ухая нечто рок-н-рольное.
Артем купил билет и зашел внутрь. Интерьер провинциального заведения поражал своей необыч¬ностью: в центре зала расположился бар с кольце¬вой стойкой и крутящимися си¬деньями. Там орудо¬вал всего один бармен, двигаясь по кругу против часовой стрелки и поочередно обслуживая клиентов. По всему периметру были отгорожены ниши со сто¬ли¬ками, а на остальной площади зала в свете бега¬ющих по потолку пятен от прожекторов царило тан¬цевальное неистовство. Музыка заводила. Артем внезапно обнаружил, что, продвигаясь к бару через сплетение дергающихся тел, сам пританцовывает, кивая головой и поводя плечами. Это его развесели¬ло. «Как крыса под дудочку».
Наконец Брагин протиснулся к стойке, дождался, пока бармен завершит один из бес-чис¬ленных кру¬гов, и подал ему знак. Тот подошел.
— Я от Пал Юрьича из мотеля. Меня зовут Ар¬тем. — Брагин выжидающе смотрел на бармена.
— Меня предупреждали, — немного подумав, сказал тот. — Что вас интересует?
— Вам знакома эта девица? — Брагин вынул фо¬тографию и протянул бармену.
— Не знаю, как ее зовут, но она здесь бывает, — проговорил тот, разглядывая снимок. — Но сегодня не видел. Мимо бара она бы не прошла — они без подогрева не танцуют. — Он вернул фотографию и продолжил: — Но здесь ее подружка, вон она. — Бармен пока¬зал на довольно высокую блондинку с вьющимися волосами. — Может быть, она что ска¬жет.
— Понял, спасибо.
Брагин, лавируя между танцующими, двинулся в указанном направлении и вскоре при¬строился к Валиной подружке, усиленно вихляя бедрами. Девуш¬ка сначала его не заме¬чала, увлеченная танцем, но вскоре, начала искоса поглядывать на красивого крепкого парня, явно оказывающего ей знаки вни¬мания. Догадавшись, что его заметили, Артем не¬медленно соорудил комплимент:
— У вас красивые волосы. — Девушка поверну¬лась. — И не только они, — закончил Ар¬тем и ода¬рил ее голливудской улыбкой.
— Правда?! — В ее глазах зажегся интерес.
— Чтоб мне не выжить! — Артем вспомнил шу¬товскую клятву сержанта Штыня, по-гиб¬шего в Чеч¬не. — А как тебя зовут? — Он резко перешел на «ты».
— Маргарита, Рита. Я тебя здесь раньше никог¬да не видела, а я ведь здесь часто бы-ваю...
Объявили медленный танец. Брагин, не спраши¬вая разрешения, подхватил девушку и, тесно при¬жав ее к себе, шепнул на ухо:
— Я залетный, а зовут меня Артем. Вы что, здесь все друг друга знаете?
— Ну не по имени, но лица примелькались — го¬род у нас маленький, — проговорила Рита. — А что значит «залетный»?
— Это значит, как синяя птица, — ответил Бра¬гин, вспомнив название дискотеки.
Девушка хихикнула, поймав смысл незамыслова¬той шутки.
— Может быть, выпьем шампанского? — предло¬жил Артем. Флирт покатился по стан-дартному ва¬рианту.
Они протолкались к бару. Музыка еще не закон¬чилась, поэтому были свободные места. Брагин предложил какому-то цветастому юноше передви¬нуться, чтоб организовать два сиденья рядом. Тот недовольно поморщился, но просьбу удовлетворил. Брагин заказал шампанского, и они начали бол¬тать о всякой ерунде, как и полагается во время первого знакомства.
Маргарита была довольно миловидной, имела неплохую фигурку и правильную речь.
— Ты где-нибудь учишься? — спросил ее Брагин.
— В текстильном техникуме, на портниху. — По лицу ее пробежала мимолетная улыб-ка. — А вооб¬ще мечтаю быть модельером. А ты где?
— Я уже закончил, — ухмыльнулся Артем. — Во¬енное училище. И прошел предди-пломную практи¬ку в полевых условиях. А где сейчас Валя? — не¬ожиданно спросил он. — Хочу с ней поговорить.
Лицо у девушки пожухло, губы надулись в обиде.
— Так тебе она нужна? Ты из-за нее со мной по¬знакомился?
— Мне она нужна исключительно по делу. Ты знаешь Николая, ну, ее парня?
— Знаю, — кивнула Рита. Она пока ничего не понимала.
— Ну так вот. Он просил кое-что передать ей на словах, а адрес забыл сказать. Ты зна-ешь ее ад¬рес? — Брагин впился взглядом в лицо девушки.
— Знаю. Но ты ведь сегодня не пойдешь туда — уже поздно. Да и Вали наверняка дома нет, иначе она была бы здесь. Лучше это сделать завтра. — Рита успокоилась. Ей очень нравился Артем, и она имела свои взгляды на их дальнейшие отноше¬ния. — А у тебя есть где переночевать? Ведь ты не местный.
— Еще не придумал, — буркнул Брагин.
— Давай я пристрою тебя у нас в общежитии. У нас ведь и ребята учатся, вот там и обос¬нуешь¬ся. Хочешь спросить, почему я живу в общежи¬тии? — сказала она, видя недоуменный взгляд Артема. — Я из поселка. Каждый день мотаться туда-сюда не¬охота, да и родители надоели.
«Ха! Поведет она меня к парням! Так я и пове¬рил. Да простит меня Наташа. Если б она узнала...Мрак!»
— Хорошо, я согласен. — Артем осушил бо¬кал. — Пойдем потанцуем еще?
Как и предполагалось, Рита привела Брагина к себе в комнату, быстренько сбагрила куда-то сосед¬ку, угрюмую, носатую девицу. В любви она была ласковая и мягкая, как бы обво¬лакивала, наплыва¬ла. Артем сам не понял, как оказался в ней, а де¬вушка уже постанывала, предчувствуя надвигаю¬щееся блаженство.
— Мы еще с тобой когда-нибудь увидимся? — прошептала Рита.
Окно не было зашторено и очерчивало квадрат неба с усмехающимися, подмигиваю-щими звездами.
— Не знаю. Планета маленькая, — сонным голо¬сом пробормотал Брагин. — Давай спать.
Наутро он отправился по продиктованному Ритой адресу. Дверь открыла Валина мать и сказала, что дочь уехала к родственникам и будет только после¬завтра. Брагин тяжко вздохнул, отправился на стан¬цию и на ближайшей электричке уехал в Москву.
Цепь временно прервалась.

— Что, не захотел с тобой Косой поделиться? — На лице Глока обозначилась широкая золотозубая улыбка, но взгляд был недобр и колюч. Собственные зубы ему выбили еще при первой ходке в Соликам¬ских лагерях. Глоку было что-то около сорока. Он был невы-сок, крепок и лысоват.
— Гребет под себя, козел. — Пуга заерзал на стуле. Он явно побаивался своего собе-седника.
— Фильтруй базар, баклан. Косой узнает, как ты его обозначил, и на кон поставит, и глину месить за¬ставит... — Глок нехорошо усмехнулся. — Он коз¬лом никогда не был, он вор и на черной зоне «па¬рился».
Они пребывали в загородном особняке Глока, представляющем собой нечто, напоми-наю¬щее сред¬невековый замок в усеченном варианте. Глок при¬держивался понятий, но коррек¬тировал их по свое¬му разумению, учитывая новые веяния времени. Во¬ру в законе не пола¬галось шиковать, но он любил роскошь и не понимал, почему должен жить хуже всяких барыг, и был не одинок в этом мнении. А об¬становка в комнате действительно была ши¬карная.
— Значит, говоришь, «лимон зелени» случайно подцепили?! Чтоб я так жил! — Глок на некоторое время задумался. «Чудны дела твои, Господи! А ведь дело серьезное». Он был не глупее Косого и пони¬мал, что миллион долларов просто так не гуляет по белу свету. «Чьи это бабки? Может быть, какой-ни¬будь барыга лоханулся — тогда пусть утрется. Но ведь сопровождающий деньги братву Косого как капусту порубил, а сам жив остался. Ладно, в слу¬чае чего отобьемся как-нибудь — не пальцем делан¬ные. Не Косому же «лавэ» оставлять».
— А как бабки были упакованы?
— Да никак! — воскликнул Пуга. — Просто бы¬ли насыпаны в спортивную сумку, как яб¬локи.
— Ты не кипишись, сиди спокойно. — Глок вынул золотой портсигар работы девятна-дца¬того века, выцепил оттуда сигарету «Прима» и смачно заку¬рил. — Сколько ты хо-чешь с этого? — Взгляд Глока давил, заползал в мозг, парализуя волю.
Пуга заерзал, замельтешил и, наконец, выдавил:
— Сто тысяч.
— Круто заворачиваешь. А не подавишься? Лад¬но, ладно, я пошутил, — отработал на-зад Глок, видя неподдельный испуг в глазах собеседника. — Коро¬че, сейчас мы поедем к Ко¬сому, а ты пока погостишь у меня. Пацаны тебе компанию составят. — И он кивнул в сто¬рону двух мрачных детин, с безразлич¬ным видом восседающих на диване. — Только смот¬ри, баклан, если что не так, то ты нам те же самые сто штук и выставишь. Ну что, со-гласен?
Пуга кивнул. Подбородок у него мелко подраги¬вал.
Косой проживал в собственном доме на окраине города. Женат он не был, да и не соби¬рался, а пере¬бивался случайными связями и имел постоянную любовницу в Москве, кото¬рую чаще использовал как посредника для всевозможных темных гешеф¬тов. Услыхав треньканье звонка, он не сразу дернул¬ся открывать дверь, ожидая развития событий. Слу-чайные люди к нему не ходили, зная его сложную биографию, а из своих он никого не ждал. В дверь назойливо продолжали звонить. «Ведь не отцепят¬ся — надо идти откры-вать». Косой достал пистолет марки «Вальтер» и не торопясь направился в прихо¬жую.
— Кто там еще? — пробурчал он и снял пистолет с предохранителя.
— Это Глок. Открывай, Косой, ты обложен и никуда не денешься. И не взду-май шмалять — в конверт запакую, а так, может, еще договоримся, — раздался голос из-за двери.
Косой быстро просчитывал варианты, поэтому он не спеша сунул «Вальтер» в ящик со всяким барахлом, стоящий в «предбан¬нике»,и открыл замок.
— Ты же не мент, чтоб я от тебя бегал, и я не фраер ушастый, чтоб ты ко мне ломился, — спо¬койно сказал он входящему Глоку. За спиной вора кучковалось несколько человек ох¬раны. — Заходи — гостем будешь. Только братву свою на улице оставь — как-ни¬будь без них сбазаримся.
— Они в прихожей посидят для порядка, — отре¬агировал Глок, изучающе глядя на Ко¬сого. — Ну веди, показывай свои хоромы. Скудно живешь, — продолжил он, зайдя в пе¬реднюю. — Что так? На телок все бабки тратишь или еще где побогаче берлогу име-ешь? — Глок, не раздеваясь, присел на по¬тертое кресло.
— На баб трачу, — буркнул Косой. — Зачем по¬жаловал? — Он придвинул второе кресло, подтянул журнальный столик, поставил на него пепельницу и уселся напротив. — Пить что-нибудь будешь?
— Время не для питья. — Глок закурил. — У те¬бя, говорят, большие бабки зашевели-лись, да еще на халяву? А ты в общак не отстегиваешь. Пацанов на зоне греть нечем.
— У нас раньше не было такого базара, — пари¬ровал Косой.
— Ну, я же к тебе подсылал человечка... — начал Глок.
— Я с бакланами дела не имею, — перебил его Косой. — Вот если бы ты меня к себе пригласил...
— Есть небольшая промашка с моей стороны, но ведь ошибки можно исправлять. Ведь так? — Вор говорил ровным, бесцветным голосом, непрерывно пуская густые клубы сигаретного дыма. — А вот сейчас я к тебе сам пришел, уважил. Короче, у тебя миллион баксов, твой долг в общак мы оценили в восемьсот тысяч, двести оставишь себе.
— Пуга сдал, сучонок! — Косой напрягся. — Мо¬жешь не отвечать — больше некому. Ну и сколько ж он с тебя запросил за услугу?
— Сто тысяч захотел, козлик, — ответил Глок с оттенком презрения в голосе. — Кру-тые у тебя па¬цаны — сразу на всю жизнь нахаваться хотят.
— Ну и что? Ты его собираешься башлять? — В голосе Косого прозвучала скрытая на¬смешка.
— Ты согласен? — проигнорировал вопрос Глок.
— Мне ничего не надо — забирай все. — Косой поставил жирную точку на проблеме.
— Что, очко заиграло? — усмехнулся Глок. Блес¬нуло золото зубов.
— Да нет. Просто не ищу на свою задницу лиш¬них приключений. Мы с тобой одной, масти — не мне тебе объяснять, что за баксами могут прийти.
А впрягаться в эту телегу с тобой на пару... Не хо¬чу. Извини.
— Ну что ж, хозяин — барин. Где бабки? — Гла¬за вора алчно блеснули. — Они здесь?
— Не держи меня за лоха поганого, Глок. Все я тебе отдам, но поставлю два условия: первое — если ко мне придут, то я тебя сдам, не хочу кончить жизнь молодым, второе — мне нужны гарантии без¬опасности. — Косой встал и начал медленно выша¬гивать по комнате. Сказывалось нервное напряже¬ние.
— На первое согласен. А какие гарантии ты хо¬чешь? — Глок закурил очередную сига-рету, не вы¬пуская из поля зрения мотающегося туда-сюда Ко¬сого.
— А вот какие...
Через час Косой выехал из города на своей «БМВ» — стекло вставили в тот же день — и устре¬мился в сторону Москвы. На заднем сиденье распо¬ложился один из братков Глока. Сзади, не отставая, двигался «Джип-чероки» с братвой. Лавируя между рядами машин и нагло объезжая по встречной поло¬се пробки, Косой минут за сорок добрался до цент¬ра и, вырулив к ЦУМу, с трудом воткнулся между двумя машинами на обочине. Куда денется сопро¬вождающий джип, его не интересовало. Вокруг сно¬вали толпы людей. «Здесь они не рискнут мне что-либо сделать, — со злорадством подумал Косой. — Менты их махом пе¬рехватят».
Он вынул из «бардачка» сотовый телефон и на¬тыкал номер.
— Это я, — сказал он, услышав голос Глока. — Слушай сюда: в подвале — передняя стенка, деся¬тый кирпич слева и двенадцатый сверху. Это тай¬ник, там все найдешь. Жду звонка.
Косой в ожидании молча наблюдал за происходя¬щим вокруг себя, не забывая отслежи-вать своего вынужденного пассажира. «Засадит еще перо под ребро». Опять завьюжило. По асфальту белой назойли¬вой змейкой ползала поземка. Люди сновали быст¬рыми нахох-лившимися птицами с единственным же¬ланием побыстрее юркнуть в какую-нибудь дверь, чтоб согреться.
Телефон зазвонил минут через двадцать.
— Все нормально, — прозвучал голос Глока. — Передай трубку пацану.
— Все понял, — выслушав хозяина, буркнул тот, сразу же вылез из машины и скрылся из глаз.
Косой покрутился по кривым центральным ули¬цам — хвоста не было. Он остановился в одном из переулков, немного подумал, опершись на руль, и поехал к своей любовнице Люде в Чертаново, где хранил накопления. Наутро, после бурной ночи, он выгреб всю на¬лич¬ность, что-то около ста тысяч долларов, бросил ее в дипломат и, попросив Люду при¬глядеть за маши¬ной, отбыл в неизвестном направлении на такси.
При подъезде к особняку сидящий рядом с Глоком спросил его:
— Ас этим придурком что будем делать, с Пугой?
— Ну не деньги же ему платить! — врастяжку, с издевкой в голосе проговорил Глок. — Он слишком много знает. Лишний он человечек на этом свете — пора ему на небеса. Ко¬роче, уберете его прямо в до¬ме. И аккуратненько, ножичком — не стрелять же в хате. Только в ванну сначала оттащите, а то все ков¬ры загадите.
Когда Глок зашел в комнату, Пуга вместе со сво¬ими надсмотрщиками смотрел по ви-дику порнушку, на лице его проступала печать сладострастия.
— Что, Пуга, порнушку смотришь? Любишь ты порнуху, я знаю. Я много чего про ко-го знаю. — Глок усмехнулся.
— Все нормально? — Пуга повернул голову и во¬просительно посмотрел на вора.
— Нормально, нормально... Посиди еще малень¬ко — сейчас придут и с тобой рассчи-та¬ются. — Глок подмигнул ему и быстро вышел из комнаты.
В следующий момент туда деловито вошли трое в кожаных куртках. Двое молча схва-тили Пугу с двух сторон за руки. Третий стоял в отдалении и наблю¬дал. Когда Пугу пота-щили в сторону ванной, тот всполошился.
— Вы чего, братва? Куда это вы меня? Вы че¬го... — И тут он закричал резким голо-сом, перехо¬дящим в визг.
— Верещит, как свинья нерезаная, — проком¬ментировал один из верзил, сидевших на диване.
— Сейчас будет резаная, — пояснил второй.
Пуге заклеили рот пластырем — он только мы¬чал и извивался змеей. В какой-то мо-мент показа¬лось, что он вырвется — столько силы в нем вдруг появилось.
— Эй, братва, придержите его. Только до ванной. Двое встали с дивана и схватили Пу-гу за ноги.
В мае следующего года в лесу соседнего района будет обнаружен обнаженный, полу-раз¬ложившийся труп мужчины. Труп так и не будет опознан.
А бесхозный миллион долларов, как бриллиант Ор¬лова, покатился по Московской об-ласти, оставляя за собой кровавый след.

Глава 4
На улице Петровка недалеко от ЦУМа стояло здание в несколько этажей. Там с давних советских времен пустил корни некий институт, как-то связан¬ный с международными сношениями. Империя под названием Советский Союз имела возможность со¬держать по-добные, в общем-то пустопорожние орга¬низации по различным причинам: то нужно бы-ло пристроить какого-нибудь прогоревшего номенкла¬турного работника, то беспутного сынка партийного босса.
Но империя развалилась, новые хозяева жизни и государственных средств посчитали, что лучше тра¬тить деньги на себя, после чего институт повис в финансовом вакууме вме-сте со зданием и персоналом. Работни¬ков пришлось сильно сократить, а помещения сдать в аренду различным бурно развивающимся фир¬мам. Фирмы прогорали, как метеоры, но появлялись новые, а институт, оставив себе кусок здания, исп¬равно получал арендную плату, которая частично шла напрямую в карман руководства, а остальное уходило на по-пытки наладить какую-нибудь прибыль¬ную деятельность: торговать, к примеру, неф-тью, редкоземельными металлами и еще бог знает чем. Но природные ресурсы зацепили те, кто находился к ним поближе, и, уж конечно, никого не подпус¬кали к жирной кор-мушке. Именно поэтому директор института по фамилии Фомин, будучи по характеру джазовым импровизатором, решил со¬здать «хитрый» отдел свободного бизнеса, куда пус¬кали всех подряд в попытке нащупать ту самую «зо¬лотую» жилу, где можно зарабаты-вать много денег, не особо утруждаясь и не влезая в сложные разбор¬ки с государствен-ными и криминальными структу¬рами. Это был воистину научный подход, эдакий спон-танный мозговой штурм.
Директор был человеком неглупым, но слишком интеллигентным и не учел того, что лучшие теории в России всегда расходились с практикой. Во вновь созданный отдел сразу же проторили дорогу начи¬нающие предприниматели, желающие заработать капитал при помощи пустопорожних разговоров по телефону, спившиеся неудачники, подцепившие ка¬кие-то финансы на волне кооперативного движения и тут же их утратившие ввиду ску¬дости мозгов, и авантюристы всех мастей, которые ставили на про-стаков, имеющих сво¬бодные деньги.
Возглавлял весь этот муравейник Сурен Влади¬мирович Кохадзе, имеющий грузинские корни и мос¬ковское происхождение. Ему нравилась подобная тусовка, и он не особо об-ращал внимание на то, что в отделе постоянно пьют — запас водки непрерывно возобнов¬лялся визитерами, — играют в шахматы «на интерес» и наговаривают по телефону аст¬ро¬номические суммы. Он был прирожденным тама¬дой и сам, подключаясь к внезапно воз¬никающим содружествам дикорастущих бизнесменов, произно¬сил тосты. Его это вполне устраивало: он получал зарплату от института и имел долю во всем, что происходило в офисе, — с каждого по куску, и на жизнь хватало. Тем более что за водку он не платил и за ней не бегал.
— Муса, тебе больше нельзя, — сказала молодя¬щаяся женщина неопределенного воз-раста, и черно¬волосый усатый парень отверг очередную рюмку водки, хотя покупал бутылку именно он и ему на¬ливали в первую очередь.
— Хорошо, Жанна, — устало согласился Муса и уронил голову на руки. — Допейте сами. — Он уснул тут же, в сидячем положении.
Муса был чеченцем, сбежал от войны в Москву и был абсолютно прав. Чеченская вой-на не предве¬щала ничего хорошего, а в Москве можно было за¬работать денег и сносно жить, минуя закон гор и кровной мести..
Жанна налила себе сама и, оглядываясь по сто¬ронам, быстро выпила. Водки оставалось мало, в ближайшее время поступлений не предвиделось, и она хотела ухватить себе по-больше, пока никто не видит. Жанна не была алкоголичкой, но любила поддать и не упус¬тить свое. Буквально через минуту подошли несколько халявщиков, она разлила остат¬ки водки и выпила со всеми еще раз, не мучаясь угрызениями совести. Это было в рамках правил. Потом она подошла к столу, где играли в шахма¬ты. Узнав, что здесь играют на бутылку, Жанна с интересом принялась наблюдать за партией в ожи¬дании выигрыша. Партия закончилась вничью — начали играть вторую. Процесс грозил затянуться надолго, и Жанна решила позвонить насчет меж¬банковских кредитов.
Ей казалось, что это может принести быстрые деньги, и она занималась кредитным во¬просом очень активно. Но громадные суммы гуля¬ли где-то рядом, а ей почему-то ниче-го не достава¬лось. Вожделенные сотни тысяч долларов вот-вот должны были упасть ей в руки... Но все в очередной раз срывалось. А может быть, это только ей не вез¬ло, а кто-то, находившийся совсем близко, уже нажил себе состоя¬ние и не поделился. Жанне же при-ходилось рассчи¬тывать на честность партнеров, если можно их так назвать, поскольку с большинством она была знако¬ма лишь по телефону.
Она уже несколько месяцев занималась подобны¬ми призрачными попытками получить сразу много денег. Иногда в ее затуманенном сознании мелькала трезвая мысль, что это все миф, блеф, но желание жить красиво пересиливало, и Жанна, впитав эту наркотиче-скую химеру, снова звонила неизвестно кому.
Дождавшись, пока освободится телефон, она за¬глянула в записную книжку и набрала но¬мер.
— Игнатий Викептьевич? Это Жанна.
Далее пошел странный разговор о строчках в ба¬лансовом отчете банка и о немедленной встрече, чуть ли не в ближайшие полчаса. Большие деньги быстро не ходят, и полчаса, как правило, в подоб¬ных сделках ничего не решают, но женщина, одер¬жимая возможностью быстрого обогащения, поте¬ряла чувство реальности и метнулась к двери, на хо¬ду надевая шубу из неизвестного меха.
Хотя Жанне говорили, что Игнатий Викентьевич большая шишка в каком-то министер¬стве, встрети¬лись они на лавочке посередине станции метро «Ма¬яковская», что само по себе показалось ей стран¬ным, и какой-то мелкий зачуханный мужичонка пе¬редал ей пакет документов и быстро ретировался, оставив свой домашний телефон, который почему-то совпадал с рабочим. Все это Жанне сразу не понра¬вилось. «Работает в министерстве, а де¬ловые встре¬чи назначает в метро. Впрочем, лишь бы документы были настоящими». Она прикинула, сколько полу¬чит за посреднические услуги, и это согрело ей душу. «Сто два¬дцать тысяч долларов! О-о-о! Это ре¬шит сразу все проблемы, и плевала я на этот воню¬чий бизнес — буду жить как хочу».
У Жанны не было выходов на руководство мос¬ковских банков, но у нее был приятель не приятель, ну... в общем, их познакомили на одной пьянке, и он утверждал, что вхож куда угодно. Звали его Валера.
Жанна с ним переспала для надежности (она еще не потеряла привлекательности для со¬рокалет¬них мужчин) и заручилась его поддержкой. Она передала Валере документы, и тот обещал все устроить в течение недели. Спустя несколько дней он заявился к ней до-мой и сказал, что пока ничего не получается, но есть предварительные договорен¬ности и вопрос разрешится в ближайшее время. При этом он незаметно положил конверт с доку-мен¬тами на стол. Эту ночь они провели вместе.
«Но ведь мне давали всего неделю на выбивание кредита, — подумала она наутро. — Ладно, Валера решит вопрос, а они подождут немного».
Вечером раздался звонок, и незнакомый голос спросил:
— Это Жанна? С кредитом вопрос решен?
— Пока нет. Нужно еще время.
— Вам давали неделю. Времени больше нет. Где пакет?
— Этим занимается серьезный человек. Докумен¬ты у него.
— Свяжите нас с этим серьезным человеком. — В голосе незнакомца сквозила скрытая угроза попо¬лам с насмешкой.
— Его зовут Валера. Его телефон... — Жанна случайно бросила взгляд на стол и уви-дела пресло¬вутый пакет. — Хотя он у меня. Пакет, говорю, у меня. Не знаю, как оказался. Если хотите, то приез¬жайте и забирайте. — Она сказала адрес.
— Хорошо, будем через полчаса. — С той сторо¬ны положили трубку.
«Ну что ж, не получилось так не получилось, — с грустью подумала Жанна. — Повезет в другой раз».
Ровно через полчаса в дверь позвонили, и Жанна впустила в квартиру трех мужчин.
— Где пакет? — Задавший вопрос был средних лет, одет в богатую кожаную куртку на меху и высокую шапку..
— Вот он! — Жанна показала рукой на стол.
Ей сильно не понравился тон этого «кожаного», да и внешний вид всей компании не вну¬шал дове¬рия — чувствовалась какая-то криминальная угро¬за. Второй визитер, которо-го Жанна сразу окрести¬ла Уголовник, был действительно типаж доктора Ломброзо: узкий лоб, выпирающие надбровные дуги и щелочки глаз, насыщенные мелкой пакостной зло-бой. Одет он был в зеленый долгополый «реглан» с наглухо застегнутым воротником, из-под которого торчала коротко стриженная голова с прижатыми, плоскими ушами. Третий остался в прихожей, и Жанна лишь мельком разглядела его. Это был дети¬на лет двадцати пяти с длинными обезьяньими ру¬ками и огромными, кувалдоподобными кулаками.
— Садись, побазарим, — предложил Кожаный и, усевшись за стол, указал женщи-не стул напро¬тив. — Ты под кредит подписывалась? Подписыва¬лась, — сам себе отве-тил Кожаный. Голос у него был спокоен, он медленно жевал слова и выплевы¬вал их как ше¬луху от семечек. — Бумаги теперь просрочены и силы не имеют, а они денег стоят. Ко¬роче, с тебя три тысячи долларов неустойки. Гони бабки. — Он вяло зевнул и в упор по¬смотрел на Жанну. Взгляд его был тяжел.
У женщины затрепыхалось сердце и по спине пробежал холодок. Она поняла, что крепко влипла.
— Но мы так не договаривались, да у меня и нет таких денег, — подсевшим голо-сом проговорила Жанна и, услышав какую-то возню, обернулась: в серванте, в нижних ящи¬ках, рылся Уголовник. Де¬лал он это не торопясь, как будто производил по¬дробный, зло¬вещий обыск.
— Почему он здесь хозяйничает? — попыталась возмутиться она.
— А может, ты набрехала, что у тебя нет бабок. Если он их найдет, то убьем базар и ра-зойдемся.— Кожаный ухмыльнулся.
— Можете не искать — у меня их нет, — проле¬петала Жанна.
— Тогда ты поедешь с нами, — жестко сказал Кожаный.
— Это зачем?
Дело принимало угрожающий оборот.
— Поживешь у нас, погостишь. Мы тебя будем подкармливать, иногда трахать, а ты по телефону будешь искать бабки.
— Никуда я с вами не поеду. — Жанна шмыгну¬ла носом, на глазах у нее показались слезы. Она бы¬ла на грани истерики.
— А куда ты, курица, денешься! — подал голос Уголовник. — Сейчас напичкаем сно-творным и за¬сунем в багажник, как куклу.
— Глуши базар! — поставил точку Кожаный. — Эй, Кузнец, — позвал он детину из при¬хожей, — за¬бирайте ее и в машину. Будет орать — придушите слегка. Дай-ка ключи от хаты. — Он сделал Жанне приглашающий жест ладонью. — Мы тебе включим счетчик по триста баксов в день, а если ты бабок не найдешь, то отпишешь нам квартирку. Мы ее прода¬дим, возьмем себе что положено, а тебе дадим сда¬чу. Все очень справедливо.
Жанна судорожно прокручивала в уме варианты нахождения денег, прекрасно пони-мая, что если де¬ло дойдет до квартиры, то ее вряд ли выпустят жи¬вой. Это был явный бес-пре¬дел.
— Чего застыла — ключи давай! — рявкнул Ко¬жаный, и Жанна, машинально сунув руку в карман, достала ключи, пролепетав при этом жалобным го¬лосом:
— Дайте хоть что-нибудь одеть.
— Там тебя и оденут, и обуют, и спать уложат. — Кожаный злобно хохотнул и цыкнул зубом.
Ее взяли под руки и вывели из квартиры. Она шла как сомнамбула, полностью демора-ли¬зованная и потерявшая волю к сопротивлению.

Брагин зашел в здание Ленинградского вокзала и начал оглядываться в поисках спра-воч¬ного бюро. К нему бочком подошла приличного вида женщина, лет пятидесяти, в ка-раку¬левой шубе, и тихо спро¬сила:
— Девочку не хотите? Молоденькие все, свежень¬кие.
— В другой раз, — буркнул Брагин и направил¬ся к нужному окну.
Там сидела стареющая девушка в красной коф¬точке и со вспученной прической.
— Вам для Артема Брагина записку не оставля¬ли? — спросил он, наклонившись к мик¬рофону.
— Оставляли, оставляли... С вас причитается.
«Вот зараза! — подумал Артем. — Пипетка на¬верняка уже заплатила», — но спорить не стал и ввинтил в ящичек под окошком купюру. Через се¬кунду там же оказался вчетверо сложенный клочок бумаги. Записка гласила: «Я в гостинице «Россия», в номере... Жду. Целую. Наташа».
«Гостиница «Россия»... Если б я еще знал, где она находится. Ладно, такси довезет. Разбе¬ремся постепенно». Артем двинулся через зал к выходу. К нему под¬скочила все та же су¬тенерша в каракуле, но, загля¬нув в лицо, ретировалась. «Не город, а сплошной пуб-личный дом», — усмехнулся Брагин. Сев в первое попавшееся такси и сказав, куда ехать, он начал с интересом наблюдать за москов¬ским водоворотом. В Москве он был впервые и не при¬вык к такому темпу жизни.
— А вот и гостиница «Россия», — водитель кив¬нул в сторону довлеющей над осталь-ными построй¬ками стеклянной коробки.
Брагин посмотрел в указанную сторону и внезап¬но отметил проплывающие мимо сте-ны Кремля.
— Остановите где-нибудь здесь, дальше я пеш¬ком дойду.
— Что-нибудь не так? — поинтересовался удив¬ленный водитель.
— Да нет, все так. Просто я ни разу Кремля не видел, хочу взглянуть, — пояснил Бра-гин. — Сколь¬ко с меня?
Побродив по Красной площади и поглазев на Мавзолей, Брагин отправился в гостини-цу, решив пройти кривыми улочками московского историческо¬го центра. Он медленно брел, созерцая здания и чи¬тая таблички на них. Внезапно он остановился. Вся предыдущая жизнь приучила Брагина выхватывать из окружающего пейзажа всякие несуразности, не гармонирующие с естественным ходом событий. А не понравилось ему вот что: по на¬правлению к стоящей на обочине машине двое здоровенных му¬жиков вели под руки жен¬щину; та была в легком платьице — и это при декабрьской погоде. И еще Брагину не по¬нравились физиономии сопровождаю¬щих — была в них какая-то злобная решимость с от¬тенком изуверства. Брагин медленно двинулся по направлению к странной троице.
— Мужчина, помогите! — внезапно услышал он слабый голос женщины. Верзила в зе-ле¬ном «регла¬не», идущий справа, что-то зло сказал ей.
«Что-то здесь не так... — подумал Брагин. — На¬до бы разобраться». В нем сработали его звериная интуиция и врожденное чувство справедливости.
Артем ускорил шаги, насвистывая популярную мелодию и рассеянно глядя по сторо-нам, как будто бы ничего и не слышал. Он пересекся с троицей, когда парни уже подта-щили женщину к машине, и, с нарочито ленивым видом проходя мимо, вдруг резко ушел в сто¬рону, оказался прямо перед женщи¬ной, после чего последовал мощнейший прямой удар в челюсть ее левому спутнику. Тот начал медленно оседать. Нокаут. Это был Кузнец. В тот же момент в живот верзиле в зеленом «реглане» уперлось дуло пистолета.
— Быстро отпустил ее и лапы на капот, — проце¬дил сквозь зубы Брагин и добавил: — Ты чего, не понял, хорек?! Продырявлю.
Уголовник (а это был он), взглянув в глаза Брагину и осознав, что здесь не шутят, вы-пол¬нил злове¬щую просьбу.
— Ноги раздвинь пошире, — продолжал давить Артем и для стимуляции легонько уда¬рил Уголовни¬ка ногой в пах. Тот взвыл от боли и тут же встал враскоряку. Начал было подниматься Кузнец, но, получив каблуком в лоб, вновь успокоился. Брагин обхлопал Уголовника и извлек пистолет. «Газовый, — моментально определил он. — В иг¬рушки играют», — и выбросил оружие в углубление возле окна полуподвала.
В это время из подъезда вышел крепкий мужчи¬на средних лет в кожаной куртке.
— Этот тоже с ними, — раздался сзади шепот.
— Эй, придурок, подойди-ка сюда! Ты, ты, в кур¬тке. Ну что ты глазами лупаешь, как ванька-встань¬ка. — Голос у Артема был спокойным и даже вяло¬ватым, но от интонации мороз пробирал по коже. — Я и отсюда не промахнусь, — продолжал давить Бра¬гин. — Но ты все-таки подойди.
Кожаный, оценив направленный на него ствол, сделал несколько шагов вперед.
— Теперь стой! Расстегни-ка курточку, да побы¬стрей шевели клешнями. — В голосе Бра¬гина появи¬лись сержантские нотки.
Кожаный судорожно начал дергать за молнию. Наконец она поддалась.
— Теперь раздвинь полы, — продолжил виртуаль¬ный обыск Артем. — Так, здесь все чисто. Теперь подними полы и повернись задом. Да побыстрей! Что ты как беременная корова! Так. Чисто. Теперь лапы на машину рядом с тем лысым. Шевелись, придурок, о то пенделя дам.
Кожаный расположился рядом с Уголовником.
— Теперь слушай сюда, хорьки, — продолжил жизненный спектакль Артем. — Заби-райте эту дох¬лятину, что у вас под ногами валяется. (Кузнец до сих пор не очухался.) Са-дитесь в машину, и чтоб ду¬ху вашего здесь не было. Еще раз на глаза попаде¬тесь — башки забью в задницы, чтобы дерьмо хле¬бали. Вперед!
Буквально через пару минут машина с бездыхан¬ным Кузнецом на заднем сиденье рва-нула с низкого старта и вскоре скрылась из глаз.
— Здорово ты их! — раздался восхищенный голос сзади.
— Было бы кого. — Артем обернулся и обнару¬жил еще не старую, миловидную жен-щину, прижав¬шую руки к груди и дрожащую от холода. Он снял с себя куртку и накинул ей на плечи. — Ты где жи¬вешь?
— Они меня похитили из моей собственной квар¬тиры. Здесь и живу. — Женщина кив-нула в сторону подъезда.
— Тебя как зовут?
— Жанна. — Она никак не могла согреться. — Может быть, поднимемся ко мне... Там я все и объ¬ясню. А тебя как зовут?
— Артем. Ладно, Жанна, я пошел. Не попадайся больше всяким хорькам на крючок.
— Не бросай меня! — В голосе женщины зазву¬чали истерические нотки. — Они могут вернуться. Помоги мне разобраться во всем этом. — Взгляд ее был умоляюще-безнадеж-ным. Потом она уткнулась головой в грудь Артему и горько заплакала.
— Хорошо, пошли, — вздохнув, проговорил Бра¬гин.
Они уже полчаса сидели на кухне, пили крепкий чай, и Жанна подробно рассказывала свою злопо¬лучную историю.
— А зачем ты связалась с этими кредитами? Ты что, банкир? — резонно спросил Бра-гин, отхлебнув из чашки и взяв печенье из вазочки. — Взялась не за свое дело — вот и полу¬чила.
— Ну мне казалось, что это просто, — начала оправдываться Жанна. - К тому же можно сразу заработать много денег. У кого-то ведь получается… Где же жизненная справедливость?
— Справедливости в этой жизни нет, — философ¬ски заметил Артем. - Есть только ми-ло¬сердие. Ты ведь подписывалась под этот кредит? Подписыва¬лась. Значит, должна от¬вечать. Может быть, они действительно деньги за эти бумаги заплатили. Так что ду-май, чем рассчитываться будешь.
- Но у меня нет таких денег, — взмолилась
— Это твои проблемы. Ты наказала людей на три штуки. А почему они должны по твоей милости страдать? По сути, они правы. Хорьки, конечно, но правы. Так что думай. То, что они вернутся, — это уж точно. Отловят тебя где-нибудь... Не будешь же ты вечно в этой квартире сидеть — все равно выползешь.
— Может быть, в милицию заявить? — с надеж¬дой спросила Жанна.
— А что ты им заявишь? Что тебя хотят украсть? Думаешь, тебе приставят охрану или начнут рассле¬дование? Эдак вся ментовка будет работать по ох¬ране горе-бизнесменов! Вот если бы тебя на самом деле вывезли и кто-нибудь об этом бы сообщил... Ищи бабки, девочка. Если бы я тут не случился, то сидела бы ты на какой-нибудь глухой хате. Это в лучшем случае. А может быть, и в вонючем подвале.
Жанна уткнулась головой в ладони и горько за¬рыдала. Брагин тяжко вздохнул.
— Где у тебя этот банковский пакет?
Они... они забрали, — прорезался сквозь всхлипы голос Жанны. - Хотя... хотя я сняла ксе¬рокопию. — Она вытерла платком глаза и вынула из платяного шкафа пачку бумаг, сколо¬тых большой скрепкой. – Вот.
Брагин немного подумал и набрал номер своего питерского офиса. Трубку подняли сразу.
— Это ты, Батон? — уточнил Брагин.
— Я, я, шеф. Ты как добрался? Мы тут все си¬дим, — раздался радостный голос.
— По-разному добрался. Спичкин с вами?
Коля Спичкин был специалистом по юридическо-финансовым вопросам.
— Слушает Спичкин. Какие проблемы, шеф? Брагин подробно изложил ситуацию.
— Понял, шеф. У тебя пакет на руках? Отлично! Открой баланс и зачитай пункты... — Спичкин за¬молк в ожидании. — Этому банку в жизни никто кредитов не даст, — продол-жил он, осмыслив ин¬формацию. — У него отрицательный баланс, вернее, этот банк во-обще обанкротился. У него отзовут ли¬цензию, если уже не отозвали. А те, кто приходил, наверняка являются неустоечной командой: ловят всяких неграмотных лохов на крю-чок. Этот пакет ни черта не стоит. Это пустышка, кукла.
— Понял тебя, Коля, — проговорил Брагин. — Дай-ка еще раз Батона. Слушай, Ба-тон, пришли мне штук пятьдесят баксов. Как, как! Ну не по фак¬су же. Отряди гонца. За день соберете?
— Нет проблем, шеф. Тридцать уже лежит в сей¬фе, а двадцать... Ну ты сам знаешь. Куда высы¬лать? — Батон не задавал лишних вопросов.
Брагин назвал гостиницу, номер и положил трубку.
— Это несколько меняет дело, — сказал он, глядя на Жанну. — Тебя просто обули. Банк-то прогорев¬ший. Впрочем, ты все слышала. — Телефон был с динамиком. — Где живет этот Валера, который тебе скинул пакет? Этот сукин сын наверняка знал о со-стоянии этого банка.
— Я знаю его адрес, — ответила Жанна, глядя на своего избавителя васильковыми гла-зами. — Ты что-то задумал?
— Позвони ему и, если он дома, скажи, что ты сейчас приедешь по важному делу. У тебя с ним ка¬кие отношения?
Жанна зарделась, Брагин это заметил.
— Можешь не объяснять, короче, поехали к Вале¬ре. У тебя есть машина?
— Нет у меня машины! — вспылила Жанна. Ви¬димо, Артем наступил ей на больную мо¬золь.
— Тогда вызывай такси.
Валера оказался дома, сразу открыл дверь и очень удивился, увидев позади Жанны не-зна¬комого угрюмого парня. Пока женщина излагала своему эпизодическому любовнику по¬следние события, Брагин рассеянно смотрел в окно.
— Ты все понял? — Артем жестко взглянул на Валеру, дождавшись, когда Жанна за-кон¬чила пове¬ствование. — Пиши расписку, что, мол, я, такой-то, такой-то, взял у такого-то, такого-то пакет банков¬ских документов. Только ничего не говори, — помор¬щился он, видя, что Валера пытается что-то возра¬зить. — Возражения наказуемы. Пиши, пиши...
Валера понял, что здесь он на дурака не проско¬чит, и вскоре бумага была готова.
— Не пытайся на чужом... в рай въехать, — ска¬зал ему на прощание Брагин.
— Когда эти хорьки тебе позвонят, — уже на улице инструктировал он Жанну, — скажешь, что пакет у Валеры, и дашь его адрес. Еще скажешь, что у тебя есть от него рас-писка. Только в квартиру их не впускай, а предупреди, что выкинешь распис¬ку в фор-точку. Все, поехали.
— Возьми мой телефон, — предложила в такси Жанна Брагину, — при случае тоже те-бе помогу — у меня большие связи.
— Давай, — проговорил Артем с безразличием в голосе и небрежно засунул бумажку в карман. Вы¬садив Жанну возле ее дома, он поехал к гостинице «Рос¬сия».
Метель усиливалась. Коварное время сталкивало случайности, превращая их в законо-мер¬ности, цеп¬ляло чьи-то судьбы и направляло их совершенно по другому руслу, ломая планы и графики.

Глава 5
Артем постучал в дверь и замер в ожидании. За дверью послышался легкий шорох, щелк¬нул замок... На пороге стояла Наташа с широко открытыми гла¬зами. Ноздри ее раз-дува¬лись.
- Ты мне дашь пройти, Пипетка? — усмехнулся Артем. Наташа, не сводя с него глаз, мед¬ленно на¬чала отступать в глубь номера. Брагин вошел и за¬крыл дверь. — Наташа, что с тобой?
— Я чуть с ума не сошла. — По ее щекам струи¬лись слезы. — Ты вечно влезаешь во вся¬кие исто¬рии, а я переживаю. — Она всхлипнула, внезапной пантерой бросилась Арте-му на шею и начала беспо¬рядочно целовать. В номере был включен телевизор, играла ка-кая-то рок-группа. Артем подхватил Ната¬шу на руки и, ломая всякий ритм, начал кружить по комнате в медленном вальсе, не отрываясь от ее губ. Девушка закрыла глаза и вздрагивала по-птичьи.
— Пипеточка, — шептал он ей в перерывах меж¬ду поцелуями. — Ничего со мной не слу¬чится, ведь я заговоренный.
— Тем давай прямо сейчас. Я тебя хочу очень. — Наташа провела рукой по его лицу...
— Хорошо, Пипеточка. Но только после душа — я весь заплесневел. - В Артеме боро-лись два чувст¬ва: смех и острое желание.
- Я с тобой, — немедленно отреагировала Ната¬ша. — я не могу от тебя оторваться.
Он отнес ее в ванную, медленно смакуя, раздел, ощущая при этом легкое подрагивание упругого же¬ланного тела, и включил горячую воду. Потом раз¬делся сам, забрался в теп-лую ванну и посадил девушку перед собой. Она закрыла глаза и откинула голову на его плечо.
— Темочка, я тебя так люблю, — прошептала Наташа.
Артем налил на ладонь шампунь и начал медлен¬но намыливать ее груди, слегка касаясь пальцами сосков. Наташа застонала в сладостной истоме.
— Я не могу, Темочка. Давай прямо здесь.
— Ну я же не водоплавающая птица, — хохотнул Артем. Наташа встрепенулась, ото-рвала голову от его плеча и, упершись ладонями о дно ванны, оби¬женно замолчала.
— Пипетка, ты чего? — Брагин куснул ее за ухо.
— Вечно ты весь кайф сломаешь, — буркнула Наташа.
— Как сломал, так и отремонтирую, — весело отозвался Артем.
Через некоторое время он завернул ее в махро¬вую простынь и отнес на кровать. Наташа сразу же обвилась вокруг него нетерпеливой змейкой и, на¬щупав упругую плоть, вобрала ее в себя, постаны¬вая от желания. Артем, почувствовав мягкую обво¬лакивающую влаж¬ность, улетел в небеса. Он неис¬товствовал, ему хотелось раздавить девушку, вобрать ее в себя, чтоб они стали одним целым. Она отдавалась вся без остатка, обхватив его ногами за талию, жадно целовала, ласкала мускулистое тело, вскрикивая в такт проникающим дви¬жениям. Она хотела, чтоб это состояние длилось вечно, чтоб он ее измучил, истомил...
Артем ощущал ее острые груди, и это еще боль¬ше распаляло его. Он глухо застонал и в сладостном неистовстве крепче сжал девушку в объятиях.
— Еще, Темочка, еще...
Ее тело зашлось мелкой дрожью... Наташа изда¬ла гортанный крик и затихла, медленно по¬глаживая Артема по спине. Некоторое время они не размыка¬ли объятий и молчали.
— Послезавтра мне опять ехать в этот городиш¬ко, — сказал Братин, целуя ее глаза. — Не доделал я там кое-что.
— Ты что-нибудь раскопал? Это опасно? — про¬шептала Наташа.
— Что за привычка задавать сразу несколько во¬просов! — возмутился Артем. — Раско-пал, но не до конца — лопата хреновая попалась. А что насчет опасно... Пока нет.
— От твоих армейских шуток уши вянут. Значит, послезавтра... А что будет завтра? — Наташа при¬встала и облокотилась Артему на грудь. — А завтра у нас выходной — де-лаем, что хотим. Наташа замолчала, задумчиво глядя в щель между шторами.
— О чем задумалась? — Брагин погладил ее по голове.
— Слушай, ковбой. А что мы будем делать в этой Москве? Не завтра, а вообще.
— Ну, у меня, как видишь, забот полон рот.
— А я? — Наташа резко приняла сидячее поло¬жение и в упор посмотрела на Брагина. — Убла¬жать тебя, как наложница в гареме? Работенка, ко¬нечно, хорошая, но слишком много свободного вре¬мени, которое нужно чем-то заполнять.
— Ты хочешь устроиться в какую-нибудь газету или журнал? — Артем уловил, ку-да клонит На¬таша.
— Догадливый ты мой. За догадливость тебя по¬ра наградить орденом женской подвяз-ки. Только кто же меня возьмет. В Питере у меня были знакомства, я как-то приспособи-лась, а здесь... Джунгли Ама¬зонки. Сплошные белые пятна. — Наташа безна¬дежно махну-ла ру¬кой.
— Ну так возвращайся обратно в Питер, — бур¬кнул Артем и тут же получил оплеуху.
— Это тебе вместо ордена подвязки. — Наташа была похожа на разъяренную кошку. — Ты дурак, ты злобная бездушная субстанция...
Брагин, несмотря на яростное сопротивление, притянул ее к себе и заполнил ее губы своими. Де¬вушка обмякла и начала отвечать на поцелуи все более неистово. Тела их спле-лись в немыслимый узел, а потом наступил очередной миг блаженства.
— Разберемся постепенно, Пипетка, — сказал Артем, поглаживая Наташу по пле-чу. Они лежали обнявшись, утомленные любовью. — Ты же собира¬лась поступать в ин-сти¬тут. Какое тут, в Москве, са¬мое крутое заведение?
— Журфак МГУ, естественно. — Наташа встала и, накинув халат, уселась на край кро-вати.
— Ну и какие проблемы?! — мгновенно отреаги¬ровал Артем. — Дадим бабок кому надо, и посту¬пишь ты на этот журфак.
— Я должна сама, — упрямо возразила Наташа.
— Конечно, сама, — проговорил Артем смирен¬но. — Только давай заниматься каждый своим де¬лом: ты сама поступаешь, а я сам даю кому надо бабки.
— Ты этого не сделаешь!
— А ты об этом и не узнаешь. — Брагин встал, сделал себе набедренную повязку из ва¬лявшегося на кресле полотенца и начал с глубокомысленным видом фланировать по комнате. Потом внезапно остановился, взглянул на Наташу и изрек: — Жур¬налисты все продажные, что-то вроде проституток. Может быть, тебе чем-нибудь другим заняться: иг-рать где-нибудь на скрипке или танцевать в варьете?
— Спасибо за неумный совет. Лучше бы помог. Или ты только в войну играть умеешь? — Наташа не любила оставлять за кем-то последнее слово. Ар¬тем к этому привык и не оби¬жался. Он уселся в кресло и принял позу роденовского мыслителя.
— Есть один вариант, — внезапно проговорил он. — Я сегодня помог одной жен-щине, Жанна ее зовут. Она тут крутится по всяким кривым делам, говорит, что имеет большие связи. У меня есть ее те¬лефон — давай позвоним.
- Что еще за Жанна? — ревниво спросила Наташа.
Артем рассказал ей о сегодняшнем происшествии.
— Вечно ты попадаешь в дерьмовые истории! Они прямо-таки липнут к те-бе. Делай что хо¬чешь. — Наташа отправилась в ванную.
Брагин окинул взглядом номер, нашел телефон и позвонил Жанне. Та, естественно, бы-ла дома.
— Жанна, это Артем. Не забыла еще?
- Артем! — Радости ее не было предела. — А я думала, что ты мне не позвонишь. При-ез¬жали эти. Я им, как ты велел, расписку в форточку выкину¬ла...
— Слушай, Жанна, — прервал ее разглагольст¬вования Брагин. — Мне нужно свою под¬ругу устро¬ить работать в газету. У тебя есть такая возмож¬ность?
- В принципе есть, — немного подумав, ответи¬ла Жанна. — Мой однокашник работает спецкором в одной газете. Надо с ним перегово¬рить.
— Как это сделать?
- Он послезавтра будет в «шарашке».
- Что такое «шарашка»?
— Ну это один институт на Петровке, где мы ту¬суемся, — пояснила Жанна. — Вам про¬сто нужно послезавтра туда подъехать. Записывай адрес.
Артем засуетился в поисках чего-нибудь пишу¬щего.
— Слушай, Жанна. Я послезавтра сам подойти не смогу. Давай сделаем так: к тебе до-мой подойдет девушка по имени Наташа, и ты отведешь ее к это¬му журналисту. Хорошо?
— Договорились. Пускай приезжает часам к десяти, - ответил голос на том конце про-вода.
— Жанна, для меня это очень важно, — слегка надавил Брагин и повесил трубку.
Когда появилась Наташа, разрумяненная и с тюрбаном на голове, Артем объяснил, что она должна делать, чтобы стать журналисткой, по крайней мере, попытаться.
Весь следующий день они болтались по Москве и радовались как дети, заходили в слу-чайные кафе, пили кофе с мороженым, посетили Третьяковскую галерею... Потом Наташе захотелось в Большой те¬атр. Брагина мало интересовало высокое искусство, вернее, он был к нему совершенно равнодушен, но что ни сделаешь ради любимой женщины — по-этому пришлось платить тройную цену за билет те¬атральному спекулянту. Однако счастье не бывает вечным — после сладкой ночи любви забрезжило безжалостное утро.

Брагин выехал рано, поэтому успел застать Риту в общежитии.
— А я думала, что больше тебя никогда не уви¬жу, — улыбнулась она. — Ты все еще хо¬чешь уви¬деть Валю?
— Да. И хочу, чтоб ты мне в этом помогла. — Ар¬тем еще по дороге сообразил, что лег-че всего будет вытащить Валю через ее подружку. — Ты сможешь привести ее в какое-ни-будь кафе, бар? Ну, сама со¬образишь. А я там буду ждать.
— А ты придешь сегодня ко мне? — Девица за услугу выторговывала себе еще одну ночь.
— Может быть, но это зависит не от меня. Ну что?
— Выйдешь из общежития, повернешь налево и пройдешь один квартал. Там есть не-большой бар — увидишь сам. Если Валя дома, то мы придем через полчаса. Но сама я по любому приду. Иди.
Брагин сидел за столиком в углу и потягивал сок через соломинку, когда в бар вошла Рита в сопро¬вождении улыбчивой миниатюрной брюнетки с маль¬чишеской стрижкой.
«Она еще ничего не знает. Валяется ее Николай под сугробом, и опознают ли его вес-ной? Не факт».
— Так вот он какой, твой странный незнакомец! Валя, — представилась девушка.
— Артем. Ты можешь идти на занятия, — обра¬тился Брагин к Рите. — Если получится, то я к тебе обязательно зайду.
— Смотри, не отбей его у меня, — подмигнула та Вале и танцующей походкой покинула бар.
— У меня вот какое дело, — медленно начал Ар¬тем. — Извини. — Он метнулся к стойке и через ми¬нуту вернулся с бокалом сока. — Видишь, какой я неуклюжий. — Девушка улыбнулась и приложилась к соломинке. — Ну так вот, — продолжил Бра-гин. — Не¬сколько дней назад в Москве я встретил Колю — случайно познакомились в кафе. Ну, раз¬го¬ворились: то да се. Он сказал, что у него какие-то проблемы и ему нужна помощь. По¬том попросил ме¬ня приехать сюда, чтобы повидаться с тобой и его друзьями. — Артем блефовал напропалую, но иного выхода не было. Не рассказывать же этой девчонке, как он, Брагин, убил ее любовника и закопал в снегу.
— Он что-нибудь натворил? — Валя, по-видимо¬му, ничего не знала о занятиях своего возлюблен¬ного.
— Он мне не говорил, но просил, чтобы пару ме¬сяцев его не искали, а как только дела уладятся, он появится сам. — У Артема скребли на душе кошки, когда он врал этой ни в чем не виноватой девчонке, но... — Где я могу найти его друзей? Ты их знаешь?
— Знаю кое-кого, — задумчиво проговорила де¬вушка. Настроение у нее явно испорти-лось. — Стас, Пуга... Имени его я не знаю — его все так зовут.
Потом еще... Косой. Имени тоже не знаю. Этот у них что-то вроде старшего: когда на шашлыки ходили — он там всем распоряжался.
Артем моментально ухватился за эту информа¬цию. «Если он — главарь, то деньги явно у него. Или большая их часть».
— А где живет этот Косой? Я только сейчас вспомнил! — Артем деланно хлоп¬нул ладонью по лбу. — Ведь Коля мне говорил, что главное — это встретиться с Ко-сым.
— Знаю. — Валя утвердительно кивнула. — Ад¬реса не помню, но могу показать дом. Это не очень далеко отсюда — минут десять пешком.
Они вышли из бара и двинулись вдоль улицы. Артем взял девушку под руку — та не воз¬ражала.
— Ты где-нибудь учишься? — поинтересовался Брагин.
— В полиграфическом институте. На втором кур¬се. — Валя отвечала односложно. Она явно не была расположена поддерживать беседу. «Достаются же всяким хорькам такие классные девочки!» — со вздохом подумал Артем.
Они несколько раз сворачивали, и Брагин четко фиксировал дорогу. Наконец Валя ос-та¬новилась.
— Вот его дом, — и она показала на кирпичное одноэтажное строение с тремя окнами. — Я тебе еще нужна?
— Нет. Если понадобится, то я тебя найду.
Брагин снял пистолет с предохранителя, прошел через калитку и, подойдя к двери, на-жал кнопку входного звонка. Подождал немного — ни ответа, ни привета. Нажал еще. Ти¬шина. Дом молчал.
«Никого нет? Скорее всего. И когда появится, ес¬ли появится вообще появитяся?!». Он взглянул на замок. «Ерунда! Открывается в два приема». У Артема в кармане всегда ле-жала пара отмычек, изготовлен¬ных в Питере Коляном. А пользоваться он ими умел — от-цовская наука. «Ладно, разберемся по¬степенно».
Когда Брагин очутился на улице, то увидел тол¬стую бабу в телогрейке, выходящую из со¬седнего до¬ма. Он подошел к ней:
— Вы не знаете, где может быть ваш сосед? Баба посмотрела на Брагина долгим, изу-чающим взглядом. Очевидно, Артем внушил ей доверие, и она медленно проговорила:
— Сейчас не знаю где. Несколько дней назад уехал куда-то на своей машине и с тех пор не появлялся. Машина у него такая черная, иностран¬ная. — Голос у нее был певучий и с придыханием.
— Спасибо.
Артем направился в центр города, нашел мага¬зин электротоваров и купил фонарь. По-том разы¬скал текстильный техникум, выудил там Риту, и они отправились в общежитие.
Когда стемнело, Брагин вернулся к дому Косого. На замок он потратил не более мину-ты и крадучись вошел в дом. Провел лучом фонаря по прихожей.
«Ага, вот дверь. Что здесь еще? Полки, сумка... А что в сумке? В сумке резиновые трубки. Так... Лопаты, ведра, вешалка со старым шмотьем, ящик... так... а в ящике... пис-толет... Любопытно, пи¬столет в ящике с обувью. Заряжен. Прихватим на всякий случай. Так, пошли в дом».
В доме были две комнаты и кухня. «Гостиная и спальня. Теперь в гостиную. Что здесь? Диван, сер¬вант с ящиками». В первом ящике лежали какие-то тряпки: скатерти, салфетки, во втором — альбом с фотогра¬фиями. «Это уже интересно. Вот он, Косой. Так, так. А это что за морячок? Наверняка с дарственной. Ну-ка, ну-ка... Валере Кочергину от Славы. Помни нашу флотскую дружбу. Ясно. Значит, Косой — это Валера Кочергин. Запомним. Интересно, вернется ли он сюда? Скорее всего, нет. Сделал ноги, хорек. Как же его вы-числить?»
Луч фонаря упал на телефон. «А телефончик-то с определителем номера... Надо по-смот¬реть». Брагин умел обращаться с подобной техникой — такой же аппарат стоял в пи-тер¬ском офисе.
Он нажал кнопку и начал просматривать список номеров. Последний номер прошел со сбоем: высве¬тилась восьмерка, потом еще три цифры, далее две цифры вперемешку с чер-точками. «А ведь первые три цифры — это код города». Брагин набрал спра¬вочную, и ему ответили, что по такому коду звонят во Владимир. «Все. Больше я здесь ничего не вы¬ужу. Надо уходить». Через сорок минут Брагин трясся в электричке, мчащейся по направлению к Москве.

В офисе питерской фирмы «Корона», принадле¬жащей Артему Сергеевичу Брагину, Ба-тон собрал всю братву на совещание. На повестке дня стоял один вопрос: кто повезет деньги в Москву? В кресле возле фикуса сидел Коля Спичкин. Весил Спичкин не менее ста два¬дцати килограммов, и стул был для него слишком хлипкой мебелью. В углу Колян с Чертом по обыкновению резались в шахматы на ка¬кой-нибудь мелкий интерес и посто¬янно подначива¬ли друг друга. В основном в этом преуспевал Черт, Колян же был немно¬гословен и только бухтел в от¬вет что-то невразумительное. Здесь же расположи¬лись трое пацанов во главе с Коськой, которому ис¬полнилось шестнадцать лет и он, наконец, полу¬чил паспорт, правда, с большими сложностями.
Коська был беженцем из Чечни. Но ветеран войны дед Ми¬ша, к которому пацанов по-се¬лил Брагин, нацепил все свои боевые награды и как боевой слон пошел к начальнику пас¬портного стола, где учинил крупный скандал по поводу отказа выдать Коське паспорт, и так достал майора, что тот пообещал сделать что угодно, если будет хоть какая-ни¬будь бумага, оправдывающая его действия. Бумагу состряпали в Союзе ветеранов, после чего пацану выдали пас¬порт и дед Миша прописал парнишку на своей пло¬щади.
Батон сидел на председательском месте и разги¬бал руками канцелярские скрепки, о чем-то усилен¬но думая.
— Что-то у шефа произошло, — наконец выдох¬нул он.
— Если нас не привлек, значит, сам разберет¬ся, — подал голос Черт. — Барс умеет раз¬бираться.
— Так-то оно так... — Батон на несколько секунд примолк. Потом обратился к Спички-ну: — Слушай, Коль, ты узнавал насчет розыска?
— Да, я пробил по своим каналам. Всероссийско¬го розыска не объявляли, только обла-ст¬ной.
— Так что же ты молчал! — возмутился Ба¬тон. — Конченый ты, Спичкин, и зо-вут тебя никак. Шеф там дергается...
— Я узнал только вчера вечером, — отбил не¬справедливые нападки Коля. — Нужно ему позво¬нить и информировать. У нас же есть его координа¬ты в гостинице, а узнать те-лефон¬ный номер проще пареной репы.
— Вот и узнай, и позвони. Ладно. Давайте ре¬шать: кто потянет башли в Москву? Мо-жет, ты, Ко¬лян?
— Коляну не стоит — у него в кабаке чехарда по¬шла, — вмешался в разговор Черт. — Какие-то за¬летные кенты на директора наезжали.
— А чего ж молчали? — возмутился Батон. В от¬сутствие Брагина он был за старшего, но понимал, что вся его власть зиждется на авторитете Артема. Хорошо отлаженная ма-шина работала и без его участия.
— Да Колян сам разберется. Он им «забил стрел¬ку» и подставил людей Мусы. Те им бы¬стро мозги вправят. Но он должен присутствовать при раз¬боре.
— Батон, а ты не думал, что нам надо еще людей набрать? — поставил вопрос Спич-кин. — Что-то ма¬ло нас осталось.
— Чтоб Барс потом башку открутил? Хотя... — Батон немного подумал. — У нас те-перь с ним связь есть. Надо спросить. Ну так кто поедет?
— Я поеду, — внезапно предложил Коська.
— Глохни, щенота! — Черт аж подскочил от воз¬мущения.
— А почему бы и нет, — раздался спокойный го¬лос Спичкина. — Он при паспорте, да и кто подума¬ет, что этот пацан с деньгами едет. Одеть его попро¬ще: джинсики какие-ни¬будь сиротские, пуховичок китайского происхождения. Да его, наоборот, под-кармливать начнут.
— Этому баклану доверить такие бабки... — опять встрял Черт.
— Да не гони ты пургу без дела — в ушах зве¬нит, — поморщился Батон. — Может, Коля и прав. А кому еще ехать? Все при деле. Колян, ты что ду¬маешь?
— Кармашки ему надо с внутренней стороны джинсов соорудить для пачек, а сверху ремень ши¬рокий. И хрен кто просечет. — Хозяйственный Ко¬лян уже продумывал технологию.
— А ты не боишься в Москву ехать? — Батон по¬смотрел на Коську тяжелым взглядом.
— Да знаю я эту поганую Москву, все подвалы и подворотни. Мы же с пацанами жили там три меся¬ца! — воскликнул Коська.
— А где гостиница «Россия» знаешь?
— А чего там знать — рядом с Кремлем. Мы у одного кента там чемодан подтырили. Помнишь, Шурка? — Коська взглянул на одного из пацанов. Тот утвердительно кивнул.
— Лады, убили базар…. Коль, — обратился Батон к Спичкину, — выдай ему чуть-чуть рублей на дорогу. Насчет кармашков все понял? — Батон перевел взгляд на Коську. — Отдашь башли шефу, а дальше он тебе скажет, что делать.

Артем проснулся рано и осторожно встал с кро¬вати, чтоб не разбудить Наташу. Подой-дя к окну, он слегка отодвинул штору. Было еще темно, и на небе толпились звезды, пред-ве¬щая солнечную пого¬ду. «А ведь до Нового года осталось всего три дня», — подумал Ар¬тем и направился в ванную. Когда он вернулся, Наташа уже не спала, и на него смотрел один ее нахальный глаз, второй еще не от¬крылся.
— Я тебе забыла сказать, — сонным голосом проговорила она. — Вчера звонил ка¬кой-то Спичкин из Питера и просил передать, что всероссийский ро¬зыск на тебя не объяв¬ляли, а только областной. Так что гуляй, рванина. А еще он сказал, что сюда выехал Коська с деньгами, вернее, сегодня выедет. Те¬бе что, денег мало, ковбой? Решил рас-прячься по полной программе?
— Гарем себе заведу, — буркнул Брагин.
— Нет, правда, ковбой, зачем тебе столько баш¬лей? — не унималась Наташа.
— Глупая ты, Пипетка. В тех играх, в которые я играю, в любой момент могут бабки по¬надобиться. Да и машину хочу приличную купить — достал ме¬ня этот общественный транспорт. — Брагин говорил менторским тоном и вбивал слова как гвозди. — И еще надо квартиру снять... Занялась бы. В этой гостинице сплошные неудобства. Пожрать не приго¬товишь.
— Займусь. Только сначала нужно с этим кор¬респондентом разобраться. Жеребцов его фами¬лия — Чехов в чистом виде. Он, кстати, сейчас сю¬да заявится. Я вчера ходила с твоей Жанной в ее «шарашку». Ну и бордель там: водку пьют не пере¬ставая и занимаются якобы бизнесом. Да какой мо¬жет быть бизнес по пьянке? Твоя Жанна, кстати, тоже не от-казывается — принимает наравне со все¬ми, и я за компанию рюмочку выпила. Там грузин у них, хозяин офиса, такой тост обалденный произ¬нес, что грех было не выпить. А одна девица вообще за столом заснула. До того как загулять, она по те¬лефону про какие-то ак¬ции полчаса порожняк гоня¬ла. В общем, познакомилась я с этим, который с ло-шадиной фамилией, но ему было страшно некогда, и мы договорились, что он придет сюда к де¬сяти утра.
Действительно, в обещанное время в номере по¬явился молодой человек лет двадцати пяти — три¬дцати, угловатый, в очках и едва наметившимися залысинами. Вел он себя доста¬точно непринужденно: развалился в кресле, набросил ногу на ногу и закурил деше-вую си¬гарету. Впрочем, делал он это настолько есте¬ственно, что никому его поведение не каза¬лось бес¬тактным. Наташа опустилась в соседнее кресло и молча смотрела на кор¬респондента, ожидая ини¬циативы от него.
— Ну, так что, — наконец прорезал тишину Же¬ребцов, — давай пробовать? Ты рань-ше работала в этой области?
Наташа перечислила все этапы своей журналист¬ской эпопеи и с сожалением добавила, что у нее нет с собой материалов, чтобы показать.
— А и не надо, — проговорил гость небрежным тоном. — Пойди возьми интервью у ад¬министратора этой гостиницы и изложи все это безобразие на бу¬маге. Если будет на уровне, то завтра же пойдем к главному редактору. Годится?
— Годится! — весело сказала Наташа. — Только дайте мне свое журналистское удо-сто¬верение, все равно никто фотографию разглядывать не будет, и диктофон.
— У тебя прямо-таки волчья хватка, — удивился Жеребцов, но выдал Наташе, что она просила.
Девушка быстро поправила макияж и выпорхну¬ла из номера.
— Слушай, а как тебя зовут? — спросил до этого молчавший Артем у Жеребцова.
— Пафнутий. — Корреспондент хмыкнул, сверк¬нув стеклами очков.
— Это как же тебя в детстве кликали, Нутя или Пафа? — хохотнул Брагин, с интересом глядя на нового знакомца.
— Паня, — не моргнув глазом ответил Жереб¬цов.
— А какое направление ты ведешь в газете? — Брагину в жизни редко приходилось сталкиваться с пишущей братией, и ему все было интересно.
— Я возглавляю отдел криминальной хроники, ну, там, всякие убийства, ограбле-ния, разбои...
Артем осмысливал полученную информацию, ког¬да внезапно его осенило. «Кочергин Ва¬лера. Косой. Город Владимир. А ведь он не бросит свой промы¬сел. Это как наркотик: еди¬ножды начав, уже не остановишься. Хорошая зацепка».
— Слушай, Пафнутий, а ты занимаешься крими¬налом только по Москве или по всей Рос¬сии?
— По всей стране. А что?
— У меня будет одна просьба. — Стараясь пра¬вильно ее сформулировать, Брагин на некоторое время замолчал. Он сидел на диване в одних трусах, но это его нисколько не смущало. — Мне нужна ин¬формация обо всех ограблениях большегрузных авто-мобилей в районе города Владимира. Ну, в радиусе где-нибудь пятидесяти километров вокруг него. Ты мог бы мне с этим помочь?
Жеребцова несколько удивила подобная просьба, но они с Жанной были однокашника-ми и давними друзьями. Она ему много помогала, да и в этой га¬зете он оказался благодаря ей. К тому же он знал, из какой ямы вытащил ее Брагин, поэтому готов был выполнить лю¬бую, пусть даже глупую просьбу этого человека.
— Конечно, могу, — сказал корреспондент. — Только нам нельзя терять связь. Вот моя визитная карточка. Если будешь куда-нибудь перемещать¬ся — сообщи.
Через некоторое время в номер влетела окрылен¬ная раскрасневшаяся Наташа. Глаза ее победно сверкали. Она тут же уселась рядом с Брагиным на диван, пододвинула к себе журнальный столик и на¬чала что-то быстро строчить на листе бумаги, ино¬гда задумываясь и покусывая копчик авторучки. Жеребцов делал вид, что ничего не замечает, но иногда искоса поглядывал на охваченную творче¬ским порывом девушку. Через некоторое время она передала корреспонденту исписанный бисерным почерком листок. Тот начал читать, брови его взле¬тели вверх, несколько раз он удивленно хмыкнул, а потом поднял глаза на Наташу.
— Ну что ж, по стилю недурно. Есть несколько длиннот, но это вопрос практики.
На другой день Наташа была принята на рабо¬ту в отдел криминальной хроники в каче-стве ста¬жера.

Глава 6
На Московский вокзал Коську отвез на «Тойоте» Колян. Они без проблем купили би-лет. До поезда оставалось часа полтора. Зал ожидания был полу¬пустым, и они выбрали ска¬мейку в углу. Из вещей у Коськи была только спортивная сумка, весьма худо¬щавая.
— Ты похавать с собой взял? — спросил запасли¬вый Колян.
— А зачем? — легкомысленно ответил Коська. — Ехать всего ночь, да и денег мне Спич¬кии дал на расходы.
— Видно, тебя подвалы ничему путному не на¬учили, — проворчал Колян. — Деньги могут отнять или сфиндюлить, а жратва останется. А если поезд опоздает? Пойди в буфет — возьми курицу и бухан¬ку хлеба. Давай, быстро!
Когда Коська вернулся, Колян пребывал все в той же позе, отягощенный раздумьями. Так они и сидели молча до поезда: Колян по жизни был немно¬гословен, а Коська мыслен-но был уже в пути. Подошло время посадки. Колян молча махнул рукой в сторону выхода на перрон и шаркающей походкой направился туда. Коська двинулся следом.
Устроившись в купе, Коська принялся разгляды¬вать соседей: огненно-рыжий мужчина средних лет, с ним парень лет двадцати, то ли младший брат, то ли племянник, а напротив них сидел франтовато одетый господин с белым, ухоженным лицом. Он по-стоянно мор¬щился, как будто его одолевала зубная боль, а в разговоре нещадно картавил. Коську это сильно веселило.
Поезд тронулся. Соседи по купе первое время ехали молча. Первым разговор начал Ры-жий:
— Ну что, господа-товарищи, будем спать или займемся чем еще?
— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Картавый.
— Предлагаю сгонять в картишки, в дурачка, — весело предложил Рыжий и при этом за¬говорщиче¬ски подмигнул Коське.
Картавый брезгливо поморщился, как будто уви¬дел таракана в тарелке, потом тяжко вздохнул и из¬рек:
— Дураков и так в России с избытком, впрочем, я не возражаю.
Рыжий распечатал свежую колоду, ловко стасо¬вал ее и сдал. Коська любил и умел иг-рать в эту иг¬ру. В своих долгих скитаниях по всякого рода тру¬щобам, подвалам и свалкам па¬цаны часто переки¬дывались в дурачка на интерес: кому пойти за водой, кому мыть по-суду и тому подобное.
Игра шла весело. Рыжий постоянно сдабривал процесс всякими расхожими прибаутка-ми типа: туз — денег картуз или дама с вальтом — как кош¬ка с котом. Сыграли три кона, и все время в дура¬ках оставался Картавый. Но он относился к этому равнодушно, лишь только недоуменно пожимал пле¬чами, мол, что поделаешь, не везет, не идет карта.
— А может быть, сгоняем в «секу» по маленькой, по рублику? — внезапно предложил Рыжий. — Ког¬да я играю в эту игру, то вспоминаю детские хули¬ганские годы. Аж до слез пробивает. Ну так как?
Коська, имевший короткую, но бурную биогра¬фию и бывавший во всяких переделках, по¬нял, что Рыжий со своим племянником — вагонные шулера. Передвигаясь «зайцем» на электричках по всей тер¬ритории России, он несколько раз наблюдал подоб¬ные сцепы и прекрасно знал, чем это обычно конча¬ется.
— У меня денег нет, — сказал он и полез на верх¬нюю полку.
Впрочем, Коська Рыжего не интересовал. Ну что возьмешь с плохо одетого пацана? Объ¬ектом его вожделений являлся расфуфыренный лох, сидящий напротив. Эх, если б Рыжий знал, что заложено у Коськи за поясом!
— А вы как? — Рыжий посмотрел на Картавого. Пальцы у него от нетерпения подраги¬вали.
Картавый слегка задумался, глубоко вздохнул, с тоской посмотрел на своего визави и со¬гласился. Игра началась. Коська видел карту Картавого и с интересом наблюдал, пони-мая, что финал однозна¬чен. Деньги на кону пока появлялись небольшие и постоянно пе-рехо¬дили из рук в руки. Картавому пришло два туза. Он поднял ставки, партнеры про-шли несколько кругов и вскрылись.
— Очко! — изобразил радость на своем лице Ры¬жий.
— Два туза, — спокойно, даже с некоторой вя¬лостью в голосе проговорил Картавый и сгреб со стола довольно-таки крупный выигрыш.
«Затягивают, — подумал Коська. — Сейчас бу¬дут обувать». И оказался прав. Следую-щим сдавал Рыжий, и на руках у Картавого оказалось тридцать одно очко. Тот немного поду¬мал и... сбросил карту. Коська не поверил своим глазам. «Чего это он? Не ведется, что ли?» На лице Рыжего также было на¬писано недоумение и даже некоторая растерян-ность. Он передал колоду Картавому. Тот ее наро¬чито небрежно стасовал, дал подснять и произ¬вел сдачу. Свои карты он даже не взял в руки, и Коська не знал, сколько ему пришло оч¬ков, но он увидел, как загорелись глаза у Рыжего. Тот подал неулови¬мый знак напарнику, чтобы тот сбросил карту, что тот и сделал. После этого ставки начали расти в гео¬метриче¬ской прогрессии. Картавый так и не притро¬нулся к своей раздаче, что, по-видимому, не¬сколько смущало Рыжего, но он успокаивал себя тем, что, мол, у богатых свои причуды. Когда на столе уже лежала солидная горка банкнот, Картавый опять поморщился, закрыл кон и предложил вскрыться.
— Тридцать одно, — радостно блестя глазами, возвестил Рыжий.
— Три туза, — вяло произнес Картавый и только потом перевернул свои карты, к кото-рым до этого ни разу не притрагивался. Он сгреб со стола кучу депег, небрежно засунул ее в боковой карман пиджа¬ка и сказал: — Ну что, продолжим? — В его глазах светилось без¬различие вперемешку со снисходитель¬ностью.
— Можно, — несколько заикающимся голосом произнес Рыжий.
После этого игра стала напоминать какой-то не¬лепый фарс. Картавый на чужой сдаче не глядя сбрасывал карты, а на своей неумолимо выигры¬вал — у него всегда оказывалось на несколько очков больше. Наконец у Рыжего не выдержали нервы.
— Ты кто? — настороженно спросил он Карта¬вого.
— Гриша Портовый, — небрежно проговорил тот и опять поморщился.
Рыжий выпучил глаза, челюсть отвисла. Пробыв немного в этом состоянии, он наконец выдавил:
— Извини, мастер, не признал. — Рыжий закаш¬лялся. — Мне было за честь проиграть вам несколь¬ко сотен. А почему вы не стали поднимать ставки при трех тузах на руках?
— Ну, мы же братья по цеху, — пояснил Карта¬вый. — Зачем наказывать своих слишком силь¬но? — Он выложил на стол несколько выигранных купюр. — Давайте лучше выпьем пива — я угощаю.
Рыжий посмотрел на своего напарника и мотнул головой в сторону двери. Тот вскочил и помчался в буфет. Под неторопливый разговор двух шулеров, кото¬рый велся на профес-сиональном арго, Коська неза¬метно заснул.

Наташа отправилась по магазинам, Артем же остался в номере, пребывая в глубокой за¬думчиво¬сти. Дело с миллионом зашло в явный тупик, выхода из которого не наблюдалось. Брагин умел держать удары судьбы, воспринимал жизнь как она есть и не пытался делать бессмысленные, бессистемные шаги, не приводящие к какому-нибудь, пусть маловероят¬ному, но результату. А тут была полная безнадега: искать человека в большом городе... «Дупель пусто. Похоже, бабки уплыли — будем исходить из худше¬го. А чем я теперь буду заниматься? Всероссийский розыск на меня не объявили — это хорошо. Но в Пи¬тере мне пока появляться нельзя, там наверняка у каждого мента моя фотография имеется. А в Моск¬ве? Не сидеть же целыми днями дураком в этой гос¬тинице или квартире? Наташа, считай, пристроена, летает как птичка — получила что хотела. А может быть, все-таки Косой прорежется? Не исключено, но когда это будет. Что ж мне, сидеть и ждать?»
Брагин достал свою записную книжку с телефо¬нами и адресами своих однополчан в рас¬чете найти какого-нибудь москвича, чтобы хоть за что-нибудь зацепиться. Чужой он был в этом городе. Внезапно из записной книжки вывалился кусочек картона. Артем под-нял его. Это была визитная карточка За¬славского Михаила Платоновича, телережиссера. Брагин усмехнулся, вспомнив недавнее прошлое, ка¬завшееся таким далеким. Вспомнил дирек¬тора теат¬ра мод Собакина, как тот его нанял сторожить иму¬щество, как он вместе с За¬славским и его операто¬ром пил пиво с рыбой в вагончике, а потом разогнал воров и был заснят телевизионщиками во время драки. Этот материал был потом использован в од¬ном из клипов известной рок-группы.
Брагин машинально подвинул к себе телефон и набрал номер, указанный в визитной кар¬точке. Ему ответил приятный девичий голосок, чем-то похожий на Наташин.
— Мне Заславского Михаила Платоновича.
— А кто его спрашивает? — поинтересовалась девушка.
— Это Брагин Артем из города А...
Через минуту в трубке раздался голос теле¬режиссера:
— А, Брагин. Ты-то как раз мне и нужен. — Ска¬зано это было таким тоном, как будто они расста¬лись только вчера. — Ты деньги получил? — про¬должала вещать трубка.
— Какие еще деньги? — не понял Артем.
— Как какие! За клип. Мы их выслали по твоему домашнему адресу. Там приличная сумма.
«Это хорошо, — подумал Артем. — Мать на поч¬те знают, и она получит за меня. Эх, надо бы к ней съездить! Да и Герману, брату, не мешало бы позво¬нить. Как они там с Га-лей?» При воспоминании о Гале у него защемило в груди.
— Слушай, Брагин, — тем временем продолжал Заславский, — мы снимаем телесериал о чеченской войне, и нам нужен толковый консультант, а от этих полковников и генералов никакого толка — общие слова, все неконкретно. Короче, приезжай в Остан¬кино — про¬пуск я тебе выпишу. Возьми с собой зуб¬ную щетку и бритву. — В трубке послышался сме¬шок.
— Это еще зачем? — Брагин ничего не понимал.
— Сегодня же вылетаем в Новороссийск. Бери такси и гони сюда. Мы тебе опла-тим. Ну что, приедешь?
— Приеду, — немного подумав, согласился Ар¬тем.
— Только не тяни. Времени у нас мало. — За¬славский положил трубку.
«Все равно делать нечего», — подумал Артем и начал собираться, насвистывая песенку про кроко¬дила Гену.
В номер впорхнула раскрасневшаяся Наташа, нагруженная пакетами и коробками.
— Я себе такие туфли купила! Хочешь посмот¬реть? — Не дожидаясь ответа, девушка сбросила шубу, нетерпеливо разодрала коробку и, быстро на¬дев туфли, начала прохажи-ваться по комнате, пока¬чивая бедрами. — Ну и как я тебе?
— Выше крыши, — прокомментировал Артем. — Наташа, я сегодня улетаю в Ново-рос¬сийск.
— Это еще зачем? — опешила девушка. — Что стряслось?
— Да ничего особенного. Просто я теперь явля¬юсь военным консультантом на телеви-де¬нии. Ты же пристроилась в газету? Ну и мне нужно чем-то за¬ниматься.
— Класс! — воскликнула Наташа. — И сколько ты там будешь торчать? К Новому го-ду, надеюсь, вернешься?
— Наверное. Кто ж там будет праздники прово¬дить! — Артем обулся и надел куртку. — Ну ладно, я пошел. — Он поцеловал девушку в ухо и быстро вышел из номера.
В тот же день Наташа сняла квартиру в районе «Сокола» и, оставив для Брагина запис-ку у админи¬стратора гостиницы, переехала туда. Окрыленная будущими перспективами, она совсем забыла, что из Петербурга в Москву едет гонец с деньгами, хотя Брагин ее об этом предупреждал.

Жеребцов любил задерживаться после работы. Он пока еще не соизволил жениться, лю¬бовницы у него были случайные, поэтому он не очень спешил в свою холостяцкую хру¬щевку, использовал ее как место для ночлега, а жил, по сути дела, в редакции. В настоя¬щий момент он сидел за письменным сто¬лом в своем утлом кабинетике и пил обжигаю¬щий кофе. Рядом в обшарпанном кресле устроился тол¬стый и лохматый тип, который не¬прерывно курил и непроизвольно стряхивал пепел себе на брюки. Фа¬милия его была Ха¬пов, блуждающая комета, как его называли в редакции, ибо он каждый месяц менял на¬правление своей деятельности, переходил из отде¬ла в отдел, но в газете прижился и его не увольняли. Кроме того, он был главным сборщиком сплетен и слухов. Они просто липли к нему. Если Хапов захо¬дил в какую-нибудь комнату, то первый вопрос к не¬му был: ну что там слышно? Раньше он крепко пил, но потом как-то выправился, по крайней мере, на ра¬боте был трезв.
— Ну что там слышно? — задал традиционный вопрос Жеребцов, с удовольствием за-ку¬рил и приго¬товился слушать.
— Ты знаешь Торжевского, ну этого, с Омского телевидения? Он у нас был пару раз. — Хапов отряхнул пепел с брюк.
— Это который с носом? — уточнил Пафнутий.
— Во-во. Рубильник у него знатный, как у Буратино, только загнут книзу. — Хапов хмыкнул. — Ну так вот. Есть у него дружок в Министерстве эконо¬мики, знаешь, это тре-тья раскладушка по Новому Арбату. И они с этим дружком решили отпраздно¬вать встре-чу в служебном кабинете. Дружок у него то ли начальник отдела, то ли главный спе-циалист, ну, в общем, не простой клерк. Наклюкались они до поросячьего визга. Торжев-ский составил несколько стульев и прилег отдохнуть, а хозяин кабинета как-то отвлекся: то ли в сортир вышел, то ли еще куда. Возвращается — нет корешка. А тот лежит себе на стульях — его и не видно. Уж что там подумал этот чиновник, мы никогда не узнаем. Ко-роче, он запер кабинет и отправился домой. А Торжевский ведь пи¬жон, все аристократа из себя строит: приехал на сутки и поселился, естественно, в «Метрополе». Ночью он просыпается и никак не может понять, где находится. Решил, что в гостинице, нащупал теле¬фон, заказал ужин в номер и опять заснул. Очнулся второй раз. Ничего не пом¬нит, поэтому снимает трубку и делает заказ повторно. А звонит-то он пра-вильно, в рес¬торан «Метрополь». Короче, за ночь он это проделал пять раз. Ну, в подобного класса оте¬лях обслуга вышколенная — можно хоть десять раз ужин заказать. Тот официант, что но¬сил ему жрат¬ву, посетовал дежурному по этажу, что дверь никто не открывает. Дежурный решил, что клиент куда-то отлучился, и открыл номер запасным ключом. Тор¬жевский, проснувшись утром, опять же ничего не помнит, но видит, что переночевал в кабинете своего дружка. Когда он, наконец, добрался до своего номе¬ра, то первое, что он обнару¬жил, — это ужин в пяти экземплярах и пять счетов на кругленькую сумму. Пришлось вы¬ложить.
— Как ты все это узнаешь? — изумился Жереб¬цов.
— Знакомый официант из «Метрополя» расска¬зал. Да, ты слышал новую феньку Глы¬бина? Слу¬шай:

Информация — товар, журналистика — пута¬на.
Отдается беспрестанно за дешевый гонорар. Ну и как?

— Годится. Глыбин есть Глыбин. Еще что нового? Хапов не успел ответить, потому что раздался те¬лефонный звонок. Жеребцов нехотя снял трубку.
— Это Пафнутий Жеребцов? — раздался незна¬комый голос.
— Да, а в чем дело? Кто это говорит?
— Пока не важно, но у меня есть для вас очень ценная информация. Это же вы занима-лись финансовыми махина¬циями в Министерстве обороны? Ведь так? — ве¬щала трубка.
— Занимался. — Жеребцов затушил сигарету и жестко обозначил рамки дальнейшего раз¬говора. — Вот что, милейший. Давайте не будем играть в кош¬ки-мышки. Или вы го-во¬рите что-либо конкретное, или до свиданья.
— Я не могу по телефону, но у меня материал по¬хлеще вашего будет, вернее, под¬лее. Вы можете подъехать к «Кропоткинской»? Воз¬ле метро есть небольшое кафе. Я вас там буду ждать.
— Хорошо, я подъеду. — Жеребцов положил трубку и на некоторое время заду-мался. Ему часто звонили подобные личности. Но переданная инфор¬мация чаще всего была откровенной липой. И ему приходилось разгребать эту навозную кучу в поис¬ках жемчужных зерен истины. — Жора, давай съез¬дим на «Кропоткинскую». Какой-то тип звонил. Обещает дать материал. Скорее всего, по линии Ми¬нистерства обороны. Подстрахуешь меня — всякие недоумки встречаются.
— Поехали, — согласился Хапов и сладко зев¬нул. — Все равно делать нечего. А как ты вычис¬лишь этого типа?
— Он ничего не сказал — значит, знает меня в лицо. Ну что, пошли? — Жеребцов встал и вынул из стенного шкафа меховую куртку.
Кафе было полупустым. Они заняли столик возле окна, и к ним сразу же подсел седо-вла¬сый мужчина лет пятидесяти. Он выдержал небольшую паузу, по¬чесал нос и сказал:
— Я знал, что вы придете. Мое звание — полков¬ник, работаю, вернее, работал в фи-нансо¬вом управ¬лении Министерства обороны. Я вам могу предоста¬вить документы о том, как преступно используются денежные средства, выделенные на питание личного состава и на выплату денежного довольствия офице¬рам.
— Документы подлинные? — сразу уточнил Же¬ребцов.
— Нет, конечно. Ксерокопии. Но подписи можно идентифицировать и по ксерокопиям, тем более что по документам прослеживается вся цепочка отмы¬вания денег. — Полков¬ник вынул блокнот и руч¬ку. — Вот смотрите. Деньги, вместо того чтобы идти по назна¬чению, направляются в коммерческие бан¬ки. — Он начал рисовать схему. — Там они крутят¬ся несколько месяцев, потом возвращаются обратно, а дивиденды — громадные суммы — через кипрский оффшор направляются в один из банков Гибралта¬ра. Все это время солдаты ведут полуголодное суще¬ствование, а офицеры сидят без зарплаты. Послед¬ний раз вообще обнаглели: получили бюджетные деньги и сразу загнали их за кордон по каким-то ду¬тым контрактам. Я пытался с этим бороться: напи¬сал рапорт по на-чальству, но на определенном уровне его тормознули, скорее всего, на том уровне, где си-дят эти воры, а сидят они очень высоко. Меня предупредили: еще одно движение — и я вылечу из ар¬мии. Но я не остановился, потому что воспитывался иначе. Я — офицер и не мог позволить кому бы то ни было жировать за счет солдат. Я написал письмо Генераль-ному прокурору. Какими запутанными тропами потом ходило это письмо, я не знаю, но меня уволили по сокращению. Я был к этому готов и успел снять нужные ксерокопии.
— Ну так где же эти документы? — не выдержал Жеребцов.
— Зная возможности своего ведомства, я сразу же положил их в один из банков, в ин-ди¬видуальный сейф. И вовремя, потому что почувствовал за собой слежку, к тому же у меня негласно обыскали квар¬тиру. Я живу один — несколько лет назад развелся с женой — и любое, малейшее изменение в кварти¬ре замечаю сразу. Они каким-то образом по-няли, что у меня есть копии этих документов, и пытались их заполучить, а потом, вероят-нее всего, меня ликви¬дировать. Сейчас за мной «хвоста» нет, но это нена¬долго. Я сделаю вам нотариальную доверенность, и вы сами заберете документы из сейфа. Что дальше с ними делать, вы уж думайте сами. — Офицер за¬молчал. У него был вид смертельно ус-тавшего чело¬века.
— Где же мы сейчас найдем нотариуса? Уже де¬вять часов вечера, — прорезался мол-чав¬ший до сих пор Хапов.
— Здесь недалеко живет мой знакомый, он но¬тариус и все сделает дома. Что вы на это скаже¬те? — Полковник выжидательно смотрел на Жеребцова.
— Я согласен, — Жеребцов кивнул и поднялся со стула.
Когда они выходили, небритый мужик, стоящий на углу ларька с бутылкой пива, пьяно подмигнул проходившей мимо хорошо одетой молодой женщи¬не, которая чуть заметно кивнула в ответ. После оформления документов журналисты и офицер вместе дошли до метро и разошлись в раз¬ные стороны. Спустя некоторое время нотариусу, который только что оформил доверенность Жеребцову, по¬звонили в дверь.
— Кто там? — поинтересовался он.
— Федеральная служба безопасности, — прозву¬чал ответ.
— Предъявите удостоверение через глазок. — Удостоверение показали, и нота-риус впустил в квартиру двух крепких мужчин в долгополых серых пальто.
— Покажите текст документа, который вы недав¬но оформили, — безапелляционным то¬ном потребо¬вал один из вошедших.
— Я не имею права, — пытался возразить нота¬риус.
— Зато мы имеем право, — пояснил второй. — Вы не поняли, с кем имеете дело? Не тя¬ните вре¬мя — показывайте.
Нотариус, сломленный авторитетом могуществен¬ного ведомства, достал копию дове-рен¬ности.
— Все понятно, — пробормотал первый, пробе¬жав документ глазами. — Третий лиш-ний. Извините за беспокойство — служба такая. — Нежданные визитеры удалились.
Полковник был убит неизвестным киллером на следующее утро в подъезде своего до-ма. Наружное наблюдение непонятной злой силы переключилось на Жеребцова.

Москву, в отличие от Брагина, Коська знал хоро¬шо, поэтому, сойдя с поезда, он доехал на метро до станции «Площадь революции» и за десять минут дошагал до гостиницы «Рос¬сия». Разыскав нужный вход, он зашел в холл и обратился к администра¬тору:
— В каком номере проживает Артем Брагин?
Администратор, миловидная женщина бальза¬ковского возраста, что-то настучала на кла¬виатуре компьютера, и Коська услышал невероятную для себя новость: Брагин с На-тальей Дибич съехали вчера. Эх, молод был еще Коська, неопытен. Ведь у ад-министратора ле¬жала записка от Наташи для Артема с указанием адреса квартиры. Если бы Коська только заикнулся насчет какой-нибудь записки, то ему наверняка бы показали Наташину, но он молча развернулся и пошел к выходу. Коська особо не вол¬новался — он верил в Артема, как в Господа Бога, и знал, что тот его все равно найдет. Нужно только ждать и периоди¬чески появляться в гостинице.
Деньги у него пока были, не очень много, но Кось¬ка при своем беспризорном опыте мог прокормить¬ся и без денег. Он добрел до Александровского са¬да, уселся на лавочку, отло¬мил кусок курицы, хлеба и начал неторопливо есть. Колян, как всегда, ока¬зался прав. По¬том он дошел до зала игральных ав¬томатов, пустившего корни в подворотне на Ни-коль¬ской улице, и играл три часа без перерыва. Ему по¬везло — он в полтора раза увели-чил свой капитал. Наигравшись, Коська отправился болтаться по цент¬ру Москвы: два раза вы¬пил кофе в каких-то забега¬ловках, прогулялся по Арбату, глазея на художни¬ков и фото¬графов с мартышками, посмотрел амери¬канский боевик в кинотеатре «Художествен-ный»... Время текло медленно.
«Артем меня не бросит. Как стемнеет — опять пойду в гостиницу. Может, будут ново-сти».
Коська добрел до Бульварного кольца и побрел по аллеям, попыхивая сигаретой. Дой-дя до Чистых прудов, он сел на скамейку и, отщипнув от буханки, начал потихоньку же-вать.
— Эй, у тебя закурить есть? — услышал он ря¬дом с собой звонкий девичий голос. Обер¬нувшись, Коська уткнулся взглядом в смазливую девчонку лет пятнадцати, си-дящую в метре от него.
«Как она здесь очутилась?». Он достал пачку «Кзмел» и молча протянул де¬вице. Та дос¬тала зажигалку, не торопясь прикурила и дерзко взглянула на Коську.
— А ты что такой молчаливый? — спросила она и тронула его за плечо. — У тебя про-блемы?
— Да вроде как, — ответил Коська. — Своего начальника в гостинице не застал.
— А ты не москвич? — Девчонка была настой¬чива.
— Я из Питера. А что?
— Да ничего, меня зовут Марина. А тебя? — Она явно набивалась на продолжение от-но¬шений.
В другое время Коська не отказался бы — дев¬чонка была симпатичная. Они с пацана-ми, когда жили в подвале, иногда таскали к себе таких же ма¬лолеток и совместно познавали азы любви. Но сей¬час его давил груз ответственности.
— Меня зовут Костя. Ну и что дальше? — Он ис¬коса взглянул на свою соседку и ус-мех¬нулся.
— Что дальше, что дальше... — Девчонка расте¬рялась. — Пошли сегодня на дискотеку. Здесь неда¬леко, в подвале. Билеты очень дешевые. Ну что, со¬гласен? — Марина вопро-шающе посмотрела на Кось¬ку. Глаза у нее были зеленые, как у кошки.
— Я не могу. Мне нужно встретиться с шефом, — отрубил Коська.
— Я тебе не нравлюсь? А ты мне нравишься. — Она была сама непосредственность. — Не волнуйся, я уже не целка.
— Да я и не волнуюсь. Чего мне-то волновать¬ся... — Коська слегка задумался и спро-сил: — А у тебя есть телефон? Я как освобожусь, могу тебе по¬звонить.
— Есть. Записывай. — Марина начала называть цифры.
— Чем я тебе запишу?
— А вот, помадой на манжете. — Она вынула из кармана дубленки тюбик и протянула его Коське.
Тот вытащил из сумки обрывок газеты и записал телефон.
— Ну ладно, я пошел. Позвоню, как закончу дела.
В гостинице нового ничего не сказали, и Коська начал медленно прохаживаться вокруг здания, ду¬мая о ночлеге. На номер денег ему не хватило, да если бы и хватило, Коська вряд ли стал бы тратить драгоценные купюры на такую, как он считал, ерунду.
— Эй, парень! — вдруг услышал он хриплый го¬лос.
Коська обернулся и увидел старика в коротком тулупе, лыжных ботинках и шапке, из-го¬товленной из непонятного меха. На носу у деда болталось пенсне, что никак не сочета-лось с остальными эле¬ментами одежды.
— Эй, парень! Ты чего тут бродишь? Переноче¬вать негде? — Старик приблизился, ос-та¬новился пе¬ред Коськой и строго взглянул на него. В свете фо¬нарей блеснуло золото оп-равы. — Пошли ко мне — гостем будешь, а бутылку купишь — хозяином бу¬дешь.
— Бутылку куплю. А куда ночевать-то? — Кось¬ка обрадовался, что проблема разреши-лась сама со¬бой.
— На свалку. Да ты не думай, — отмел лишние вопросы старик, — у меня там лучше, чем в этой гостинице. Ну что, пошли?
«Не влипнуть бы в какую-нибудь историю, — по¬думал Коська. — Хотя откуда он зна-ет, что я с та¬кими деньгами».
— Пошли, — согласился парень, и они двинулись через дебри московских переулков по направлению к Китай-городу.
Ехали на метро, потом на трамвае, далее шли пешком через промзону, через какие-то га¬ражи, и, наконец, Коська увидел вагончик и шлагбаум, пере¬крывающий дорогу. Бутыл-ку он не стал покупать — она у него была. Запасся в дорогу на всякий случай. Сам не пил, но знал, что водка может выручить в трудную минуту.
— Я на этой свалке патриарх, — пояснил ста¬рик. — И прокурор, и судья, и адвокат в од¬ном ли¬це. Учиняю разборки, если кто что не поделит. А вот мой дом.
Коська увидел какое-то всхолмление со входом посередине. Вниз вело несколько сту-пе¬нек. Дед отпер дверь ключом. Они зашли внутрь, и Коська обо¬млел. Он попал в нор-маль¬ную жилую комнату. Стены были обшиты струганными досками, потолок выложен фи¬гурными панелями. Здесь стояла мягкая мебель, телевизор, пол был застлан ковром. По периметру расположились масляные обогреватели.
— Не удивляйся, — пояснил старик. — Все, что ты здесь видишь, — со свалки. Чего у нас только не выбрасывают! Бутылка-то есть или как?
— Есть. — Коська достал из сумки водку.
— Вот и чудненько, — обрадовался дед. — А за¬куску мы сейчас изобразим. — Он по-лез в холодиль¬ник. — Тоже со свалки, кстати. Да ты не бойся — все проверено. Может быть, продукты и просрочены немного, но зато качественные. А бывают и не про-сро¬ченные. Как они сюда попадают — один Бог знает.
Рассуждая о том о сем, дед достал палку копче¬ной колбасы, банку черной икры, сгу-щен¬ное молоко и консервы.
— Приходится покупать только хлеб, сахар и чай, хотя чай тоже иногда здесь, на свал-ке, появляется.
— А где вы электричество берете? — Этот вопрос Коську сильно интересовал.
- Как где? С линии электропередачи. Подклю¬чились, и все. Кто тут чего проверять бу-дет! Не пла¬тим, конечно, за энергию... Ну, я думаю, государство от этого сильно не обед-неет. Давай за знакомст¬во. — Старик разлил водку по стаканам.
— Я не пью, — замахал руками Коська.
— Не пьешь, и не надо, — сразу же согласился старик. — Зато, наверное, кушаешь хо-рошо. А я выпью. Твое здоровье.
Он не торопясь, с достоинством опорожнил ста¬кан, вытер губы носовым платком и только после этого закусил. После выпитого взгляд у деда потеплел, затума¬нился. Он снял пенсне и смешно моргал серыми на¬ивными глазами. Коська не знал за что хватать¬ся — такое изобилие было на столе. А черную икру он ел вообще первый раз и жизни.
— А я ведь не всегда таким был, — подал голос старик. — Раньше я преподавал клас-сиче¬скую не¬мецкую философию в университете. Знаешь ли, Ге гель, Кант... Профессор я.
— Как же вы так из профессоров в бомжи? — спросил Коська, пораженный такой не-лепи¬цей.
— В этом тоже, можно сказать, есть доля справед¬ливости: философ должен быть нищ и бездомен, что¬бы ничто не застило ему глаза, препятствуя пости¬жению истины, и еще го¬лоден, чтобы торжествующая плоть не мешала легкому и точному течению мысли. Я только сейчас начал понимать стоиков, а раньше было все формально... формальные зна-ния без духов¬ной наполненности. Теперь вот пишу философский трактат, может, когда издадут посмертно. А вообще моя жизнь — грустная и поучительная история.
Раньше профессорская зарплата обеспечивала достойное существование. А потом, так сказать на переломе общественно-экономических формаций, до¬ходы резко упали, а при-вычки и потребности оста¬лись. Ну и пустился я во все тяжкие — занялся так называемым бизнесом. Тогда все этим пытались за¬ниматься — мода была такая: делать деньги из воз-духа. У некоторых получалось, и они резко всплыва¬ли наверх, потому что занялись имен-но своим делом, в отличие от меня и мне подобных. Забыв простую философскую истину, что «ничто не возникает из ни¬чего», я начал торговать книгами, водкой, ну и... еще бог знает чем. Кончилось это занятие весьма печаль¬но: приехали, как сейчас говорят, крутые ребята, предъявили мне обоснованные претензии и отписали мою прекрасную профессорскую квартиру в центре за долги. Впрочем, я не жалею. Только здесь, на свалке, я обрел истинную независимость и начал по¬стигать философский смысл жизни. А жить в горо¬де?! Нет, это уже не для меня, ведь город — эдакая большая, злая, наркотическая во-ронка, втягиваю¬щая в себя людей, и чем больше город, тем она ко¬варнее. Только вра-щаться там можно на разных уровнях: у кого сил побольше — крутятся на самом верху, если поменьше — в середине, а слабые ухо¬дят на дно. Большой город не для слабых, но они этого не понимают и лезут, и лезут в поисках при¬зрачного счастья. Химера все это. Миф. А мне уже ничего не надо — как-нибудь здесь помру.
Старик некоторое время посидел молча, потом налил себе еще водки и так же, не торо-пясь, смакуя, выпил. Коська, утолив голод, сидел развалившись, и его клонило в сон. Дед опять заговорил. Он заметно за¬хмелел, и речь его становилась все более путаной и бес-связной.
— Ты понимаешь, Костя, — витийствовал он, — жизнь не бывает ни хорошей, ни пло-хой. Она есть не¬преложный факт, некий процесс, данный тебе с определенной це-лью, не¬смотря на всю кажущуюся бессмысленность, но ты можешь прожить и умереть, так и не определив эту цель. Да и не нужно пы¬таться это делать. Надо жить — и все, тем более что все эмоции, радость, горе, злоба определяются сово¬купностью молекул и хими-ческих ре¬акций в твоем организме. А ты чего-то хочешь, куда-то стремишь¬ся — а тут мо-лекулы. Наука, знания — все тщетно. Откуда ты знаешь, что звезды на небе — это какие-то дру¬гие миры? А может быть, это какая-нибудь приклеенная иллюзия в двух парсеках от Солнца... Кто проверял? А может быть, все — иллюзия. Берк¬ли говорил: «Мир — это комплекс моих ощущений...»
— Дед, пойдем спать, — прервал его словоизвер¬жения Коська.
Следующий день тоже сложился неудачно — от Брагина не было никаких вестей, и Коська вновь от¬правился ночевать на свалку к деду.

Глава 7
Добравшись до телестудии, Брагин позвонил из проходной Заславскому. Тот оказался на месте.
— Ты уже здесь? Это хорошо. Время, время... Черт! Тут еще упаковка, погрузка... Суета сует! Вот что, сейчас к тебе спустится такой Кеша и тебя за¬берет. Давай! Только не...
— Как выглядит этот Кеша? — вклинился Артем в словесный камнепад Заславского, опасаясь, что тот в любое время может бросить трубку.
— В кепке, в кепке... — Следом раздались корот¬кие гудки отбоя.
Брагин присел на утлый, обитый дерматином ди¬ванчик и в ожидании начал рассматривать плакат на стене, где смазливая девица, с сигарой в зубах, на которой из одежды было только сомбреро, призы¬вала посетить курорты Мексики, где апартаменты в пятизвездоч¬ных отелях сдают по умеренным для миллионеров ценам. Рядом с Брагиным плюхнулся какой-то полнотелый и лысоватый мужчина, обтяну¬тый кожаной курткой неопределен¬ного цвета, и начал шарить глазами по сторонам. Он нетерпеливо ерзал и пару раз задел Артема локтем. Тот помор¬щился, но ничего не сказал, а лишь немного отодви¬нулся в сто¬рону, косо взглянув на своего беспокой¬ного соседа. Мужчина на это никак не отреагиро¬вал, а лишь почесал в затылке и несколько раз похлопал ладонью по голове, пытаясь при¬гладить жидкие, торчащие во все стороны волосы цвета пре¬лой соломы.
«Вертится, будто у него в заднице свербит», — мимоходом подумал Артем, продолжая тупо разгля¬дывать сексапильную пляжную девицу.
Прошло минут пятнадцать.
— Здесь военный не появлялся? — спросил сосед Брагина вахтера, сухопарого му-жичка, сидящего, как рыба в аквариуме, за стеклянной перегородкой.
— Не было здесь никаких военных, какие еще военные! — недовольно буркнул тот, не¬доверчиво гля¬дя на засидевшихся посетителей. — А вы к кому?
— Да работаю я здесь помрежем у Заславско¬го. — Мужчина вынул удостоверение и по¬казал вах¬теру. — Тут должен подойти какой-то Брагин, воен¬ный консультант в чине пол¬ковника, да что-то не видно. Одно разгильдяйство кругом... Даже в армию просочи-лось, — посетовал он гундосым голосом и опять заерзал на диване нетерпеливым ужом.
Брагин, услышав свою фамилию, повернулся к соседу:
— Тебя зовут Кеша?
— Кеша. Кеша, — проворчал тот. — А в чем, собственно, дело?
— Где твоя кепка, Кеша? Я должен был узнать тебя по кепке. Я — Брагин Артем. К За¬славскому пришел.
— Так какого... мы здесь торчим! — воскликнул Кеша голосом, полным трагизма. — Тут дел невпроворот... Тьфу ты! Сижу здесь дурак дураком... Я ду¬мал, что раз военный, то должен быть в форме и с погонами. — Он начал внимательно разглядывать Артема, как скаковую лошадь на ипподроме, на ко¬торую нужно сделать ставку. — Для полковника ты чересчур молод, хотя в жизни всякие чудеса случа¬ются... Акселерация... А ты полковник?
— Да какой еще полковник! — усмехнулся Брагин — Сержант, но в отличие от мно-гих полковни¬ков воевал и кое-что в этом деле понимаю... Ладно, куда идти?
— Сейчас пойдем... Я Иннокентий Миртов. Хожу под седлом у взбалмошного типа по имени Заслав¬ский и постоянно получаю плетью по всем местам.
Они обменялись рукопожатием.
— Должен был полковник подойти. А-а-а-а... — Кеша безнадежно махнул рукой. — Этот Заслав¬ский вечно все путает, паук хренов! — Он протянул вахтеру пропуск на Бра-гина, и они прошли на тер¬риторию телецентра.
Возле черного хода одного из многочисленных зданий несколько бравых молодцев в си¬них комби¬незонах резво загружали фуру, вплотную подогнан¬ную к двери. В воздухе мелькали разнокалиберные тюки и ящики, передаваемые из рук в руки. Кто-то невидимый внутри фургона подавал зычным голо¬сом команды, сдобренные обилием матерных и жар¬гонных словечек.
— Да кончились ящики, мать их так! — громко возмутился один из грузчиков. — Бери, что дают.
— Дают финдюлей и по башке, если шибко ум¬ный, — отпасовал голос из фуры, а сле-дом появился и его обладатель, огромный рыжий очкастый дети¬на, в бесформенных джинсах с отвисшей мотней и свитере грубой вязки.
— Это наш завхоз, его зовут Плохиш, — пояснил Миртов с ухмылкой. — Здорово, Ви-тя. Все трудишь¬ся во благо Заславского. Тебе еще много? — спро¬сил он подошедшего де-тину.
— Начать и кончить, — хмуро пробухтел тот.
— А это наш новый военный консультант. Гово¬рят, что менее бестолков, чем предыду-щий. С нами полетит. — Кеша кивнул в сторону переминающего¬ся с ноги на ногу Бра-гина.
— Здравия желаю, товарищ полковник, — бод¬рым пионерским голосом протарахтел Пло¬хиш и от¬дал честь.
«Дался им этот полковник!» — подумал Артем, но возражать не стал, а только усмех-нулся.
— Я не вижу пиротехники. Ты организовал пиро¬технику? — Плохиш-Витя вопроси-тельно уставился на Миртова.
Тот несколько замялся, а потом пояснил:
— Через два часа будет. Пока подписи собирал у всех жучков, Егорыч внутри склада за¬перся и нико¬го не пущает. Пугает табличкой на дверях, мол, у него технический пере-рыв.
— Какие еще два часа? Нету двух часов! — взвизгнул Плохиш. — Заславский те-бе через пять минут голову отвинтит, а на конюшне высечет зад¬ницу. — Далее последо-вала виртуозная матерная импровизация, сопровождаемая устрашающей ми¬микой и не-при¬личными жестами. Исчерпав запасы брани, Плохиш сделал секундную паузу, а потом за¬кончил спокойным нравоучительным тоном: — Ты что, первый раз в первый класс? Не знаешь, как от¬крывается эта дверь? Купи в буфете пузырь водки, и технический перерыв закончится. Сто процентов попадания.
— Егорыч, говорят, бросил пить, — попытался оправдаться Миртов.
— Говорят — в Москве кур доят. Бросил, потому что не приносят. Он каждый раз бросает, когда водка кончается. Для пополнения запасов этот кон¬ченый алкаш и уст-роил технический перерыв. — Возмущению завхоза не было предела.
— Сейчас наладим, — виновато проговорил Ке¬ша и пропал из поля зрения.
Неожиданно перед носом Брагина возник сам За¬славский:
— А, Артем. Ты что здесь делаешь? А где этот разгильдяй Кеша?
— За пиротехникой пошел, — пояснил Пло¬хиш. — Куда ты это прешь? Всю оптику в рафик. — Размахивая руками, он подбежал к нескладному парню, стоящему враско-ряку возле фуры с картон¬ной коробкой на плече. — Сиди теперь здесь, жди рафика... И груз охраняй, чтоб не сфиндюлили, — ходят здесь всякие...
Достаточно резво для своей комплекции Плохиш снова забрался внутрь фургона. По-грузка продол¬жалась. Под непрерывные матерные рулады начали втаскивать длинный тя-желый ящик. Внезапно груз вырвался из рук и грохнулся на утоптанный снег. Крышка у ящика отскочила, и из него высыпалось несколько автоматов Калашникова. Из фургона мо¬ментально выскочил Плохиш, и полились очередные каскады брани.
— Без мата у него останутся одни междоме¬тия, — усмехнулся Заславский и вне-запно гаркнул, перекрывая голос завхоза: — А где «мухи»?
— Какие еще мухи? Не знаю мух. — Плохиш по¬вернулся на голос и недоуменно по-жал плечами.
— Ну не навозные же! — вскипел режиссер. — Гранатометы «мухи». Их грузили, не гру¬зили?
— Да здесь они, вон под стволами, — вклинился в разговор Брагии и усмехнулся: «Спе¬циалисты хре¬новы!»
— Здесь так здесь, — успокоился Заславский. — «Мухи» на месте! — прокричал он зав¬хозу. — «Му¬хи», говорю, здесь.
Тот понимающе кивнул и продолжил руководить погрузкой, размахивая одним из вы-ва¬лившихся ав¬томатов.
— Посиди пока у меня в кабинете, — предложил режиссер Брагину. — Часа через два вы¬езжаем в славный город Чехов, оттуда полетим на военном самолете в Новороссийск. Рыночные отношения, по¬нимаешь...
—А где находится кабинет? — поинтересовался Брагин.
— Спросишь там... — Заславский неопределенно махнул рукой и поспешил куда-то по своим делам.
Решив, что предложенный кабинет будет найти довольно сложно, если вообще воз-можно, Артем уз¬нал у Плохиша координаты ближайшего буфета и просидел там до отъез-да с ка¬ким-то прибитым жизнью телеоператором, подробно изложившим ему свои гран-диозные творческие планы. Он находился под изрядным хмельком и жаждал аудитории.

Погода была на удивление летная: небо напоми¬нало кусок туго натянутого синего ат-ласа, пронизан¬ного лучами неприветливого зимнего солнца, ветра не было, и по взлетной по¬лосе рассеянно гуляли гал¬ки, изредка что-то поклевывая.
Брагину не хотелось сидеть в душном помещении, и он стоял неподалеку от самолета, на¬блюдая за по¬грузкой и Плохишом, напоминающим какого-то на¬чинающего дирижера, не¬впопад размахивающего руками.
Услышав легкий шорох шагов, Артем обернулся: метрах в трех от себя он обнаружил мо¬лодую краси¬вую женщину. Она тщетно чиркала зажигалкой, пы¬таясь прикурить. На ней была короткая пушистая шубка из богатого меха и синие джинсы, заправленные в са-поги. Голова ее была ничем не покрыта, и по плечам расплескались длинные белокурые локо¬ны. Брагин подошел к привлекательной незнакомке и слегка тронул ее за локоть:
— Вам помочь?
Женщина вздрогнула от неожиданности, оберну¬лась и, оценивающе оглядев Артема, молча протя¬нула ему злосчастную зажигалку.
— На морозе она застывает и плохо работает, — пояснил тот, разглядывая чудо ки-тай¬ского проис¬хождения. — Нужно ее отогреть. — Он некоторое время держал зажигал-ку между ладонями, допол¬нительно согревая ее дыханием, потом щелкнул кремнем. Незнакомка сделала глубокую затяжку, медленно повернула голову к Артему и слегка улыб¬нулась:
— Спасибо. Сама век бы не догадалась. Брагин заглянул в ее серые глаза. В них плава-ла
затаенная печаль.
— Вы здесь работаете? — Голос у нее был низ¬кий и вкрадчивый, с легкой хрипотцой. На вид ей было лет двадцать пять или чуть больше.
«Цвет волос, похоже, натуральный, не краше¬ные, — подумал Артем, вглядываясь в не-зна¬ком¬ку. — А весной у нее, наверное, появляются веснуш¬ки. Говорит с легким прибал-тий¬ским акцентом. Кто она?»
— В каком смысле работаю? — переспросил Брагин.
— Ну, здесь... на аэродроме, — уточнила жен¬щина.
— Я военный консультант одного фильма. Вон имущество грузят — улетают на съемки. Зовут меня Артем Брагин.
— Интересно. — Ее взгляд сквозил достоинством знающей себе цену женщины с от-тен¬ком далекого обещания. — А я Инга. Играю одну из главных ро¬лей в том же самом фильме. Вы полетите с нами? Гарантирую, что скучать не будете.
— Наверное, полечу, — задумчиво ответил Ар¬тем. — Можно на «ты». Я не люблю на «вы».
— Ты хочешь сказать, что на «вы» обращаются только к старухам? — спросила Инга. Несмотря на легкомысленность фразы, в интонациях женщи¬ны не ощущалось какой-либо игривости или на¬смешки.
— Именно это я и хотел сказать, — брякнул Ар¬тем.
— Это можно расценивать как косвенный комп¬лимент? — усмехнулась Инга. Голос ее за¬воражи¬вал своим вкрадчивым, но настойчивым призывом, одновременно выстраивая частокол условностей и как бы призывая: «Приложи усилия, постарайся, и я буду твоя».
Артем еще раз заглянул ей в глаза. В них про¬слеживался некий трагический излом че-ло¬века, понесшего в недавнем прошлом тяжелую утрату или перенесшего потрясения, и сейчас человек пытается выбраться из капкана душевной боли, сбросить с се¬бя вязкие оковы воспоминаний... Инга сделала по¬следнюю глубокую затяжку и отщелкнула окурок в сторону. Артем проследил за его полетом и изрек расхожую банальность:
— Курить — здоровью вредить.
— Неизвестно, где найдешь, где потеряешь... Вот ты, например, простудишься в своей легкомысленной курточке и по¬мрешь от чахотки.
— Она на меху. — Брагин похлопал себя по гру¬ди, как бы демонстрируя достоинства куртки. — А потом, я не зяблый.
— Хорошее словечко «зяблый», — задумчиво прокомментировала Инга, не отры-вая глаз от Арте¬ма. — Лучше, чем «мерзляк». Противное слово — нечто среднее между мер¬завцем и слякотью... Вон, Заславский зовет.
Артем обернулся и увидел режиссера, который стоял возле конторы аэропорта и при-зывно размахи¬вал руками. Они подошли.
— Инга, ты же хотела улететь рейсовым, тебе би¬леты заказаны, — растерянно прого-во¬рил Заслав¬ский.
— Это вы хотели, — уточнила женщина. — А во¬все не я. А для вас это имеет значение?
— Конечно, имеет! — воскликнул режиссер. — Простуда, грипп, стрессы, со-рванные съемочные дни... Артем, ты за ней присмотри, это отъявленная авантюристка. Только не купись на ее ангельский вид и не вздумай влюбиться — она тебе душу вынет и отра¬вит всю оставшуюся жизнь. И не влезь вместе с ней в очередную дерьмовую исто-рию...
— Разберемся постепенно, — прервал его слово¬извержения Брагин. — Когда вылета-ем?
— Да через пятнадцать минут. Все готовы. — И Заславский вприпрыжку двинулся к са¬молету.
Артем поймал взгляд Инги, и они несколько се¬кунд стояли, всматриваясь друг в друга. Потом Инга грустно улыбнулась, взяла Братина под руку, и они зашагали по летному по-лю, жмурясь от слепящего солнечного света. Загудел двигатель, затрепыхался пропел¬лер. Галки взорвались кричащей, взъерошенной стаей и метнулись прочь от взлетной по¬лосы. Сугробы от¬брасывали короткие фиолетовые тени. День нарас¬тал, вселяя надежды на луч-шее, которое враг хоро¬шего. Самолет вздрогнул и нехотя покатился, посте¬пенно наращи-вая скорость.

В Новороссийске было промозгло и сыро. Накра¬пывал дождь, сопровождаемый поры-ви¬стым ветром, и неприятно брызгал в лицо. Вдалеке раздавалось уханье неспокойного моря. На военном аэродроме киносъемочную группу встречал представитель местного те-левидения по фамилии Опекан с двумя тяжелыми грузовиками, автобусом и обшарпанной «Волгой» черного цвета. Он поприветствовал За¬славского коротким рукопожатием и скупо кивнул остальным.
— Куда поедем? — спросил он.
— В Абрау-Дюрсо. В пансионат, — бросил За¬славский. — Ну и погодка у вас. Пре-фе¬рансная. Только в карты и играть под водочку.
— А что нам мешает! — хохотнул Опекай. — В гостиницах мест полно, выпивки нава¬лом... Распи¬шем пулечку, а дела отложим до завтра. Ну что?
— К черту преферанс. Время, время... — Заслав¬ский зябко передернул плечами и мель¬ком взглянул на часы. — Эй, Витя! — крикнул он Плохишу, командующему по¬грузкой-выгрузкой киношного скарба. — Мы поедем, а ты как закончишь, то сразу за нами. Не потеряй только ничего по дороге.
Нахохлившиеся от холода члены группы угрюмой чередой направились в сторону авто¬буса. В «Волге» поехал Заславский с Ингой и еще двумя женщина¬ми, но машина через двести метров безнадежно за¬глохла, и автобус пополнился еще четырьмя пасса-жирами.
Пансионат представлял собой огороженную тер¬риторию, уставленную фанерными до-ми¬ками. Здесь же находилось здание столовой и зимний, отаплива¬емый корпус, где и по-се¬лилась киносъемочная груп¬па. Брагину достался номер на двоих с Миртовым, который тут же переоделся в спортивный костюм, сунул ноги в домашние тапочки и выставил на стол бутылку шотландского виски. Он вез¬де чувствовал себя как дома.
— Взбодримся, — предложил Кеша. К бутылке моментально присоединились две ме¬таллические стопки и пакет со всякой снедью.
— Давай, — без особого энтузиазма кивнул Ар¬тем. — Только помоюсь с дороги. — И скрылся в ванной.
Когда Кеша с Артемом выпили по второй, в дверь неожиданно постучали и просуну-лась голова одного из операторов.
— Мужики, там фирменное шампанское носят. По дешевке. Не хотите затариться?
104
— Хотим, — моментально отреагировал Кеша. — Куда идти?
Он вернулся буквально через несколько минут с четырьмя бутылками, зажатыми меж-ду пальцами. Этикетки на бутылках отсутствовали.
— Воруют где-то посередине технологического цикла, — пояснил он. — Пока кон¬тролеры не сосчи¬тали количество. От этого не отучишь — это генети¬ческое. — Кеша во¬друзил шампанское на стол. — Попробуем, что ли, — вдруг какую-нибудь дрянь подсу¬нули?
— Давай попробуем, — согласился Брагин. Шампанское оказалось великолепным.
— А эта Инга... Почему она такая печальная? — осторожно поинтересовался Брагин, от¬пивая вино прямо из бутылки.
— У нее мужа в прошлом году убили какие-то бандиты. Потом были проблемы с ми-ли¬цией... Тем¬ная история. Толком не знаю, но говорят... — мед¬ленно произнес Кеша. — Странная женщина! К ней многие клинья подбивали, а она хвостом повертит, глазки по-строит, а ближе не подпускает — прямо образцово-показательная вдова. Ладно, давай по¬спим, а то завтра Заславский спокойного житья не даст — поднимет с утра пораньше и начнет гонять из угла в угол.
На следующий день, позавтракав в буфете, спе¬циально выделенном для столичных гостей, Брагин отправился гулять по территории пансионата. Кешу рано утром сдернул с кровати Заславский и они о чем-то долго бухтели в ванной.
Погода улучшилась. Мохнатые набрякшие тучи разорвало на куски, и в небесные про-рехи заглянуло солнце. Побродив между пустыми домиками, Бра¬гин вышел на танцпло-щадку, остановился посере¬дине и представил себе картину, которая могла на¬блюдаться летом: усатые пижоны в белых брюках, сплетенные в танце с голоногими девицами, длинно¬воло¬сые музыканты, поющие под «фанеру», фонарики, развешанные на деревьях и подмиги¬вающие в ритм мелодии...
— Пойдем к морю, — раздался знакомый голос сзади, выведя Артема из состояния том¬ной задумчи¬вости. Он обернулся и увидел стоящую возле дерева Ингу. В расстегнутом черном пальто и с развеваю¬щимися на ветру волосами, она напоминала граци¬озное, экзо¬тическое животное, случайно забредшее на территорию пансионата.
— Пойдем, — просто сказал Артем. — С добрым утром!
— А я никогда не здороваюсь и не прощаюсь, чтоб жизнь казалась одним длинным днем и закан¬чивалась внезапной безвозвратной ночью. — Ее фи¬гурка в обрамлении ого-ленных деревьев и фанерных построек смотрелась выразительным живым пятном на фоне выморочного пейзажа. — Впрочем, здравст¬вуй.
Они вышли на мокрый песчаный пляж. Море бы¬ло неспокойно, щерилось мутными вол¬нами и плева¬лось пеной, выбрасывая на берег всякий хлам.
— А я родилась в этих краях. Не в самом Ново¬российске, а в Лазоревском. — Инга при¬села на скамейку под навесом и прикрыла оголившиеся ко¬лени полами пальто.
— Имя у тебя прибалтийское. — Артем примос¬тился рядом и приобнял ее за плечи. Она не возражала, но была как-то напряжена, отстранена...
— Мои предки жили в Эстонии, а здесь оказа¬лись во время войны. Не захотели оста-ваться в ок¬купации. Ведь мой дед был пламенным борцом за коммунизм. — Инга грустно улыб¬нулась, отбросив камешек носком сапога. — Свое детство и юность я провела под акком¬панемент морского прибоя и за¬паха волн. Когда я переехала в Москву, мне было странно не слышать голос моря. Меня постоянно тя¬нет в эти края.
— Так зачем же ты уехала? Жила бы здесь. За¬хотелось стать актрисой и прославиться?
— Да я и не думала об этом, когда уезжала. Хо¬тя... может быть, ты и прав. Бес попу-тал... Театр и кино — это вообще изобретение дьявола не дьявола, но уж не Бога — это точно. А кто знает, может, еще и вернусь. — В интонации ее голоса звучали носталь-гические мо¬тивы.
Артем заметил: что бы ни говорила эта странная женщина, ее вкрадчивый голос с хри-пот¬цой завора¬живал, в нем ощущалось подспудное кипение нереа¬лизованной страсти, жажда любви, задавленная, но не убитая навалившимися жизненными неурядицами. За внешним панцирем холодности и некоторой над¬менности угадывалась открытая трепет-ная натура, живущая в своем самодостаточном мире и не жела¬ющая соприкасаться с ре-альностью.
— Я не хотела отсюда уезжать, — продолжила Инга после короткой паузы. — Так уж по¬лучилось... Но это длинная и грустная история. Может быть, расскажу когда-нибудь.
Она повернулась к Брагину. В ее глазах зазву¬чал едва уловимый сексуальный призыв. Они проси¬ли инициативы, активности...
«Она меня соблазняет, — подумал Артем. — На¬важдение какое-то». Он наклонился к Инге и захва¬тил ее губы своими. Она сначала отвечала на поце¬луи, а потом мягко отстра-нилась.
— Не надо так. Я люблю целоваться сухими гу¬бами и очень медленно. Да и вообще... ни к чему все это, пустые хлопоты, нервотрепка и как резуль¬тат — разлука и тупая боль в душе.
В ее поведении чувствовался перманентный надрыв и одновременно житейская муд-рость, приобретенная лишь на собственном опыте, а потому ущербная.
— Сюда идут, — сказала Инга и высвободилась из объятий Артема. Брагин обернулся и увидел поя¬вившегося на пляже Миртова. — Иди, а я еще поси¬жу здесь. Хочется побыть одной. — Женщина поло¬жила руку на колено Артема.
Тот нехотя поднялся, постоял немного в задумчи¬вости, потом резко встряхнулся, как бы сбрасывая с себя невидимые путы, и быстро зашагал прочь.

Когда Брагину показали эскиз декорации блок¬поста, он откинулся на спинку кресла и, схватив¬шись за голову, начал медленно раскачиваться из стороны в сторону, как будто испытывал ноющую зубную боль.
— Что-нибудь не так? — поинтересовался За¬славский.
— Это какое-то воронье гнездо! — Артем от души веселился, глядя на рисунок. — Будка на курьих ножках. Пост ГАИ.
— Но это же наблюдательный пункт, — пытался возражать Заславский. — Чтобы ви-деть окрестно¬сти. А как надо?
— На этого наблюдателя не нужно даже ружья, — продолжал ерничать Бра-гин. — Его мож¬но сбить камнем или засадить в глаз из рогатки. Единственное, что здесь пра¬вильное, так это шлаг¬баум, да и то он какой-то железнодорожный: дурац¬кая зебра и эта массивная фигурная стойка. Где там такую возьмут? Два бревна, вкопанные в зем-лю, и дрын, вырубленный в ближайшей роще, — вот что надо. А эту будку нужно не под-нимать над зем¬лей, а наоборот — закапывать в землю. И бруствер, бруствер... земляной или из набитых мешков...
Брагин вспомнил свои последние дни пребывания в Чечне и зримо представил блок-пост, где он дер¬жал оборону с отделением салаг, вспомнил сержан¬та Штыня, прапорщика Мо¬тыля...
— Ты сможешь все это изобразить на бумаге? — прервал его воспоминания Заслав-ский. — Криво, косо, как угодно, и вталдычить все это нашему жи¬вописцу... Да и Доро-хову тоже.
— Кто такой Дорохов? — спросил Брагин.
— В миру он зовется Плохиш. — усмехнулся ре¬жиссер. — А вот и он. Легок на поми-не.
На пороге комнаты стоял запыхавшийся Плохиш с растрепанными волосами и в запо-тев¬ших очках.
— Как взмыленный конь, — прокомментировал Заславский. — Что стряслось, го-луб¬чик? Пожар, наводнение, большевики в очередной раз взяли Зим¬ний дворец?
— Доски, — выдохнул Плохиш. — Нужны доски для декораций.
— Ты это только сейчас сообразил? — съязвил Заславский.
— Раньше. Но думал, что где-нибудь здесь най¬ду. А местные ухари научились во-ро¬вать только шампанское, ети их во все дыры, а доски не могут. Надо в Новороссийск ехать. В лесной порт.
— Ну так и езжай. — Заславский не понимал, что от него хотят. — Денег дать? Так у тебя есть...
— А здесь все бросить?! У меня три объекта!
— Давайте я съезжу, — вступил в разговор Бра¬гин. — Все равно делать нечего.
— Спаситель, благодетель... С меня полдюжины ворованного шампанского и рабский по¬целуй, — по-шутовски забормотал Плохиш, пустил слезу и начал подбираться к Браги-ну с недвусмысленным намере¬нием поцеловать ему руку, чем несколько его сму¬тил.
— Прикрой балаган, — осадил Заславский разо¬шедшегося помощника. — В актеры по-нижу — бу¬дешь играть юродивых на паперти.
Получив в распоряжение грузовик и пачку на¬личных, Брагин быстро добрался до Ново¬российско¬го лесного порта — шофер был из местных и хорошо знал город. Бросив ма¬шину возле унылого кирпич¬ного барака с выбитыми стеклами, Артем пешком прошел на территорию и застыл, созерцая открыв¬шуюся картину: свежая доска, увязанная в пачки, была сложена громадными штабелями, здесь же ва¬лялись полусгнившие бревна, кучи по¬темневшего перекореженного бруса, горы приготовленного к от¬грузке пиловочника, опять доски, только сложенные, как дрова, в поленницы. Здесь же были мотки ржа¬вой прово¬локи, пучки металлической ленты и прочий хлам, не имеющий никакого отношения к лесной промышленности. Все это напоминало апокалипти-ческий пейзаж сумасшедшего сюрреалиста. Пор¬тальные краны безмолвствовали — штормило, и по¬грузка была приос¬тановлена, хотя на рейде стояло несколько транспортных судов.
Пройдя вдоль штабелей, Брагин обнаружил двух мужиков в телогрейках, сидящих на кор¬точках и ку¬рящих. Рядом с ними валялось несколько порожних пивных бутылок.
— Эй, отцы, у кого здесь досок можно купить? — обратился к ним Артем, подойдя по-ближе.
— В конторе можно выписать, — глубокомыслен¬но изрек один из сидящих. — Или у ма¬фии.
— У какой еще мафии?! — усмехнулся Артем. — Она что, здесь у вас прописана?
— Прописана не прописана, — подал голос вто¬рой мужик, — а делами крутит. Порт один, а хозяев много развелось, и грызутся они между собой как собаки. Каждый хочет свой кусок урвать. Вон спро¬си у того — он тут постоянно крутится. — Мужик махнул ру-кой куда-то в сторону.
Артем повернул голову и увидел маячившую не¬подалеку фигуру в пятнистом бушлате. Человек усиленно размахивал руками, пытаясь что-то объяс¬нить сидящим в «газике». Брагин подошел к нему и встал рядом. Машина уехала, а человек повернулся и недовер-чиво уставился на Артема. Был он по виду то ли армянин, то ли азербайджанец, а может, осе¬тин... Ну, в общем, лицо кавказской национальности.
— Как можно досок купить? — спросил его Бра¬гин.
— Берешь и покупаешь — нет проблем. Какая доска интересует? Толщина, ширина? Сколько? — Усы у кавказца воинственно топорщились, как у та¬ракана.
— Да кубов пять... обрезной. Не обязательно вы¬сокого качества, а ширина... вон, как эта, — Артем указал на один из штабелей. — И транспорт есть.
— Ну и бери их. — Кавказец назвал цену и по¬смотрел на Артема. Тот утвердительно кивнул.
—Ну вот и хорошо! — обрадовался «мафиози» и выта¬щил из внутреннего кармана пачку бланков. — Сей¬час я выпишу товарную накладную и приходный ор¬дер, а ты приготовь деньги. Ты же наличкой будешь платить?
Брагин отсчитал нужную сумму, взял бумаги и отправился за грузовиком. Заплатив мужи¬кам в те¬логрейках, он быстро организовал погрузку. И все бы хорошо, но на выезде из порта дорогу грузовику перегородил красный джип. Брагин вылез из каби¬ны. К нему вразвалку подошли трое упитанных пар¬ней.
— Что везешь? — хмуро спросил один из них.
— Доски купил — вот документы. — Брагин не знал, с кем имеет дело, но протянул бу¬маги. «Конт¬ролеры какие-нибудь...»
Подошедший мельком взглянул на накладную и вернул ее Артему.
— Это неправильные документы — можешь засу¬нуть их себе в жопу.
— Я могу и тебе засунуть, — спокойно отреагиро¬вал Брагин. — До самого желудка дос¬танет.
Он понял, что попал в какую-то разборку, не имеющую к нему никакого отношения, хотел бы за¬кончить дело по-хорошему, но в случае прямых наез¬дов отмалчиваться не со-бирался.
Подошедшие конкуренты «мафиози» с Кавказа, привыкшие к страху и беспрекослов-ному подчине¬нию, оторопели от такого наглого отпора. В разгово¬ре возникла некоторая пауза. Артем почувствовал, что просто так он отсюда не уедет, спокойно нагнул¬ся, достал из са¬пога нож и начал крутить его вокруг кисти, как бы не замечая стоявших рядом. Те молча переглянулись между собой.
— Кому платил? — наконец разродился один из них. — Чего молчишь, козлик! Убери «приблуду»-то — сам на нее наткнешься.
— Фильтруй базар — козлом от тебя воняет, — невозмутимо парировал Артем. — И убе¬рите свою тачку, иначе по ней проеду. — В следующее мгновение нож уже щекотал горло впередистоящего. — Ты что, тупой? Тачку, говорю, убери! А с тем усатым сами разбирай¬тесь — я здесь ни при делах. И не пыркайся — башку отрежу. — Нож слегка проко¬лол кожу.
— Кацап, отведи тачку, — подсевшим голосом проговорил стоящий под ножом. — Ка¬толик разбе¬рется.
— Садись в машину — прокатимся маленько, — скомандовал Брагин и подтолкнул парня к откры¬той дверце грузовика. — Не пыркайся, сказал, — остановил он другого, резко су¬нувшего руку в кар¬ман. — Этот быстрее сдохнет.
Проехав около километра со своим вынужденным попутчиком, Брагин попросил шо-фера остановить грузовик.
— Давай выходи. Жрите свое говно сами — я здесь ни при чем.
Парень вылез из машины, зло бросив напоследок:
— Ты еще будешь базарить с Католиком. Он те¬бя разговорит.
— Пускай помолится перед встречей. Поехали! - Грузовик, взметая грязевые фонта-ны, понесся по пустой дороге по направлению к Абрау-Дюрсо.

На следующий день декорации были готовы, и Заславский приступил к съемкам. Инга иг¬рала журналистку, взятую в заложницы чеченскими бое¬виками, и Брагину было странно видеть ее растре¬панные засаленные волосы, чумазое лицо и лохмотья, висящие на ней, как на огородном пугале.
— Второй рожок к автомату приматывается изо¬лентой и переставляется вот так и вот так. Все поня¬ли? — Артем проводил курсы молодого бойца с ак¬терами, изображающими вои¬нов ислама. — И гра¬наты сдвиньте — они будут мешать при стрельбе лежа.
— Пойдем на блокпост, посмотришь, — пригласил Брагина подошедший Заслав-ский. — Что-то они там не так воюют.
Воевали действительно странно: один из актеров в российской форме высунулся напо-ло¬вину из-за бруствера и размахивал руками, как киношный Ча¬паев, пулемет смотрел в об¬лака, а изображавшие чеченцев актеры бегали вокруг блокпоста, как ва¬тага пацанов, иг¬рающих в догонялки. Брагин неко¬торое время наблюдал это цирковое представление, а потом коротко бросил Заславскому:
— Не годится. Сплошное вранье.
— А как сделать, чтоб годилось? Пора уже сни¬мать. Они тут еще полгода будут репе-тиро¬вать, — засуетился режиссер.
— Сейчас научим, — успокоил его Брагин. — Позови пиротехника, и все будет в ажуре.
Пошептавшись о чем-то с подошедшим парнем, Артем отлучился на несколько минут, по¬том вернул¬ся и резко бросил что-то в самую гущу «чеченцев». Раздался оглушительный взрыв. Актеры, побросав оружие, бросились на землю и застыли в неподвиж¬ности, накрыв головы руками.
— Это уже похоже. Только автоматы зря побро¬сали — надо давить блокпост огнем. Ладно, поставь кого-нибудь, чтоб метал взрывпакеты по тем и дру¬гим — привыкнут и бу-дут вести себя нормально. — Брагин развернулся, коротко кивнул Заславскому и отпра-вился продолжать занятия.
Обедал Артем вместе с Ингой в ее номере. Они ели наскоро приготовленный суп из па¬кета и сар¬дельки, купленные в буфете. Было что-то около трех дня.
— Пойдем погуляем, — предложила Инга, когда они закончили трапезу. — Я уже от-сни¬малась на сегодня, и погода хорошая.
У Брагина сложилось двойственное отношение к этой женщине: она и влекла его, и в тоже время вызывала чувство жалости. Ее хотелось приласкать, приголубить...
Они опять вышли к морю и устроились на скамейке под навесом. Волны поутихли — не было в них вчерашней агрессивности.
— Откуда ты столько знаешь о войне? — поинте¬ресовалась Инга. — Как будто сам вое¬вал.
— Да так... Рассказывали, читал... — Брагину не хотелось продолжать разговор на эту тему. — По¬том... я в армии служил.
— Врешь ты все. — Инга склонила голову ему на плечо. — Фильм про Чечню, а вое-вать там совсем недавно кончили... Был там? Можешь не отвечать, если не хочешь.
— Ты давно знаешь Заславского? — Артем про¬игнорировал ее вопрос.
— Второй раз у него снимаюсь, а до этого был другой режиссер, но он трагически по-гиб. — Инга замолчала.
Внезапно на пляж, отчаянно пробуксовывая по песку, выскочил джип, остановился возле навеса, где находились Инга и Артем, и в считанные секун¬ды они оказались в окру-жении трех парней. Один из них держал в руках пистолет.
— Что, думал, не вычислим? — проговорил один из них.
Брагин узнал вчерашнего знакомца.
— Да я о тебе вообще не думал — на кой ты мне сдался! — ответил Артем, не обращая внимания на обнаженный ствол.
Инга внимательно рассматривала нежданных по¬сетителей. В глазах ее не было страха, лишь любо¬пытство.
— Поедешь с нами. Расскажешь Католику, что, почем и зачем.
При слове «Католик» Инга вздрогнула, но ничего не сказала.
— Я же тебе сказал — разбирайтесь без меня, — спокойно отреагировал Брагин. — И убери «пушку». Не убивать же ты меня приехал.
— Делай что говорят. — Дуло пистолета уткну¬лось Артему в живот.
Тот вяло поднялся и сделал шаг к парню с ору¬жием, так что ствол коснулся груди. По-че¬сал левой рукой в затылке и ею же сверху вниз резко ударил по пистолету, одновремен-но сделав финт корпусом, тем самым уходя с линии стрельбы. Параллельно с этим правая рука резко дернулась вперед, нанеся удар основанием ладони в переносицу. Шомпол! На-падавший зашатался, а Брагин резко выкрутил ему руку, и в следующий момент оружие оказалось у не¬го. Прозвучал короткий крик Инги, и послышалась какая-то возня. Артем резко повернулся, фиксируя ствол, и увидел, что женщину выставили перед собой в каче-стве щита двое остальных, а к ее груди при¬ставлен пистолет. Поверженный Брагиным против¬ник очухался, резко поднялся и присоединился к ним.
— Поехали с нами, иначе увезем твою бабу и бу¬дем ее трахать в очередь. Такая смач-ная телочка! — плотоядно изрек один из противников, причмокнув при этом губами.
— Подождите! — воскликнула Инга. — По¬звоните Католику и скажите, что здесь Ин-га. Я ви¬дела у вас сотовый телефон. Позвоните немедлен¬но. — В ее голосе появились на-чаль¬ственные нотки и абсолютно не ощущалось страха. Один из стоявших вынул из кар-мана телефон и набрал номер.
— Да не совсем так, — отреагировал он на чей-то вопрос. — Да нет, он выкрутился, падла! Трениро¬ванный, но мы захватили его бабу — никуда он не денется. Она как будто тебя знает, просила пере¬дать, что здесь Инга... Что? Не понял... Понял. — Говоривший недоуменно пожал плечами. — Он ска¬зал, чтобы мы бросили этого, — он указал на Браги-на, — и привезли только бабу. А этот, мол, пускай гуляет.
— Ну и давай делать, что велели! — зло прогово¬рил брагинский крестник. — Тащи ее в машину.
— Я сама пойду. Да убери ты свои поганые ру¬ки! — Инга подошла к джипу и уселась на переднее сиденье. — Поехали! Чего стоите?
Раздался выстрел. У ног троицы вздыбился фон¬танчик песка. Парни застыли в оцепене¬нии.
— Эй, хорьки! Вы хотели, чтоб я поехал... Так я согласен. Ну-ка брось «пушечку». Да шевелись ты!
Пистолет полетел на песок.
— Без меня она никуда не поедет. Усекли?! Коро¬че, один за руль, другой рядом с ним... Инга, пере¬сядь на заднее сиденье. А ты, — обратился Брагин к своему старому зна-комому, — доберешься на по¬путном транспорте.
Покрутившись по Новороссийску, джип завернул в один из многочисленных дворов и ос¬тановился воз¬ле кирпичного пятиэтажного дома с одним подъез¬дом.
— Приехали. Как пойдем? — спросил водитель.
— Тебе Католик поручил меня привезти. Ты при¬вез? Привез, — раздался голос Инги. — А дальше я сама. Какая квартира? Да не бойся ты — мы с Ка¬толиком в одном классе учи¬лись, успокоила она напрягшегося парня.
— В двадцать пятую квартиру идите, — слегка замявшись, сказал водитель.
— Пошли, Артем. — Она открыла дверцу и во¬просительно посмотрела на Брагина. Тот пожал плечами, мол, банкуй — твоя игра.
Дверь им открыл детина с одутловатым лицом и в расстегнутой рубашке, из которой вы¬глядывало волосатое пузо. Он некоторое время оглядывал Ингу своими свинячьими глаз¬ками, а потом, небрежно махнув рукой, предложил войти.
Квартира была явно не жилая и, судя по утлой обшарпанной мебели, запыленным што-рам и вы¬щербленному паркету, предназначена для нечастых встреч. Детина постучал в дверь одной из комнат.
— Хозяин, пришла та, кого ты ждал.
Не дожидаясь разрешения, Инга оттолкнула вер¬зилу в сторону и вошла в комнату. Бра-гин последо¬вал за ней. На казенного вида стуле сидел молодой кучеря¬вый мужчина со стака¬ном чая в руке. Перед ним стоял еще один стул с фарфоровым чайником и пе-пельницей, полной окурков. В углу комнаты работал телевизор. Показывали очередной бесконечный се¬риал.
— Здравствуй, Миша. — Обнаружив в комнате продавленный диван, Инга стряхнула с него пыль и уселась на краешек. — Или Католик... Как тебя лучше называть? И почему такая кличка, ты что, принял католическую веру?
— Я верю в католического дьявола. Это кто? — сидящий мотнул головой в сторону Ар¬тема.
— Ты же сам жаждал его видеть — прислал сво¬их ублюдков с пистолетами. Сила есть — ума не на¬до...
— Я же сказал, что он свободен, а потом я спра¬шиваю, не кто он, а кто он тебе? — Ка-то¬лик посмот¬рел на Ингу тяжелым взглядом.
— Любовник! — выпалила она. — Я с ним сплю, и мне это нравится. А тебе какое до этого дело?
Артему надоели непонятные разборки, он молча направился к выходу, но в дверях его ос¬тановил рез¬кий голос Инги:
— Не уходи. Останься со мной. Ну я тебя прошу... Артем пожал плечами и уселся ря-дом с ней на диван.
— Все девочку из себя строишь, малолетних сус¬ликов подбираешь для сексуальных утех, — врас¬тяжку проговорил Католик и отхлебнул чаю.
— Такими вонючими хорьками, как ты, она брез¬гует, — парировал Артем, выплевывая слова с презрительной небрежностью.
Католик резко повернулся к Братину, некоторое время смотрел на него, как на редкост-ное насеко¬мое, а потом сказал, чеканя каждое слово:
— А ты борзой мальчик... Ты знаешь, кто я?
— Крохобор, — ответил Артем, не отводя глаз. — Твоя братва на джипах гоняет, а ты из-за мелких бабок удавиться готов.
— Красиво базаришь... перед смертью. Не боишься? — усмехнулся Католик, до-пил чай и не то¬ропясь закурил.
— Бояться нужно тебе, Миша, — раздался дро¬жащий голос Инги. — Я давно ждала этого момен¬та. Молись своему католическому дьяволу.
Католик и Брагин одновременно посмотрели в ее сторону. В руках женщины подраги-вал небольшой браунинг, нацеленный Католику прямо в лоб. Тот вымученно улыбнулся, но в его глазах бродил страх. Он понимал, что это не шутка.
— Ну стреляй, чего тянешь! — прохрипел Като¬лик. — Или не сможешь?
— Смогу, — отвердевшим голосом сказала Ин¬га. — Иначе мы никогда в этой жизни не расста¬немся.
— Да не любовник я ей, — вяло проговорил Бра¬гин. — Просто работаем вместе, в одной кино¬съемочной группе. Дай-ка сюда. — И он ловко вы¬хватил пистолет из рук женщины. Она на некоторое время застыла в растерянности, а потом закрыла лицо ладо-нями и глухо зарыдала.
— Да не убивал я твоего мужа! — Католик что есть мочи грохнул кулаком по стояще-му перед ним стулу, проломил его, а чайник покатился по полу, оставляя за собой дымя-щуюся лужу. — Языком он лишку молотил, люди бабки большие теряли — вот и замо-чили его, чтоб не путался под ногами. Могу доказать, да ты мне и так поверишь — я тебя никог¬да не обманывал. — Он на некоторое время при¬молк, потом медленно подошел к Инге, взял ее за руки и, поставив перед собой, заглянул в ее запла¬канные глаза. — Оста-вайся со мной, девочка. — Он пытался ее поцеловать, но она резко отстрани¬лась. По ее лицу катились слезы.
— Не могу я, Миша. Мы только измучаем друг друга. Ты совсем бандитом стал. — Она поглади¬ла его по щеке. — Давай любить друг друга изда¬лека.
— Сейчас все бандиты... или шестерки бандитов. Время бандитское. Вот он... — Ка-то¬лик кивнул в сторону Брагина, — тоже бандит в той или иной степени. Взгляд у него волчий. Ладно, как знаешь... — Он оторвался от Инги и вернулся на свое место.— Только ведь мы все равно никуда друг от друга не денемся — нам Богом назначено... или дья¬волом. Я подожду.
— Пошли. — Брагин встал, взял Ингу за руку и повел к выходу.
— Подожди. — Католик встал и подошел к Арте¬му. — Она бы меня точно застрели-ла... Спасибо. Ес¬ли будут проблемы — звони. — Он протянул визит¬ную карточку.
Они сидели в номере у Брагина и пили ворован¬ное шампанское. Кеша ушел играть в пре¬феранс и в ближайшее время не ожидался. Слегка захмелевшая Инга откинулась на спинку дивана и курила сигарету за сигаретой.
— Ты к нему вернешься? — поставил осторож¬ный вопрос Брагин.
— Не знаю, — задумчиво проговорила она. — Скорее всего, нет. Хотя я его люблю до сих пор и, наверное, всегда буду любить... Издалека. Когда мы с ним оказываемся вме-сте, то начинаем работать на взаимное уничтожение, душу друг у друга вынима¬ем. — Она сделала очередной глоток и в очередной раз закурила. — Ведь мы с ним учились в одном классе. Он всегда был отчаянным, сумасшедшим, способным на поступок. Я влюбилась в него, когда мы перешли в девятый. Сначала он этого не заме¬чал, но вдруг на одной из вечеринок неожиданно пригласил меня танцевать, а потом проводил домой. В тот вечер мы с ним целовались в подъезде, а по¬том Миша опять перестал обращать на меня внима¬ние. Меня это страшно задело тогда, и я в пику ему начала демонстративно гулять с дру¬гим мальчиком с нашего двора. Миша подкараулил его и сильно из¬бил. Разразился боль¬шой скандал, Мише грозила колония, но вмешался директор школы, и дело замя¬ли. Мы стали встречаться, и это продолжалось вплоть до выпускного вечера. А потом... по¬том мы разругались по мелочи. Миша ушел с одной девчон¬кой и у всех на виду целовал ее в кустах. Тогда я в первый раз познала чувство ревности, я его ненави¬дела и одновре¬менно любила до безумия.
Он пере¬стал ко мне ходить, менял любовниц, но я постоянно чувствовала его взгляд и по¬нимала, что он это дела¬ет назло мне. Я решила ему отомстить и сделала это с детской жестокостью: через одну подругу замани¬ла его к себе домой, когда не было родителей, отда¬лась ему, а потом написала заявление в милицию об изнасиловании. Все сходилось — Мише грозил срок. Я выждала некоторое время, а потом пришла за¬брать заявление. Но было уже поздно — делу дали ход, и он после моего выступления на суде получил два го-да условно. Уж кто его подучил — не знаю, но он подал на меня в суд за клевету, и мне тоже дали два года условно. Мы, так сказать, обменялись эти¬ми своеобразными любезно-стями.
А потом наступи¬ли самые счастливые дни в моей жизни. Мы поми¬рились, ушли из дома и сняли домик возле самого моря. Там мы любили друг друга, и казалось, что это будет всегда... Но однажды ко мне пристала на улице какая-то шпана. Миша отлучился на не¬сколь¬ко минут, а когда он вернулся, то, защищая меня, затеял драку, расшиб одному из них голову и вместо условного срока получил реальный. Я постоянно пи¬сала ему в зону, но он не ответил ни на одно мое письмо. Я себе места не находила, приехала к нему, но он отказался от свидания сначала, но я настояла, и мы провели вместе три дня в безумной любви.
А потом случилось непоправимое. В нашем городе отдыхал один телережиссер и влю-бился в меня до умопомрачения. Он буквально ходил за мной по пя¬там, приглашал в рес-тораны, обещал сделать мне артистическую карьеру и... я поддалась, уехала с ним в Мо-скву, и он действительно снял меня в двух своих фильмах. Я стала популярной, приоб-рела мас¬су поклонников... Этот режиссер был женат, снял мне квартиру, где мы периоди-чески встречались. Я не забыла Мишу, но он как-то поблек в моем сознании за всей этой арти¬стической мишурой...
А по¬том он появился. Внезапно. Как уж он меня отыс¬кал — не знаю. Однажды вечером раздался звонок в дверь, я открыла — на пороге стоял Миша.
— Пошли, — коротко сказал он, и я пошла. Мое чувство к нему обновилось и вспых-нуло еще сильнее. Миша занимался каким-то бизнесом, и деньги у него водились. Он снял квартиру в приго¬роде, мы стали жить вместе, но это была странная жизнь: вспышки безумной любви постоянно чередо¬вались с бессмысленными, беспричинными ссорами. Мы цапались как кошка с собакой. Я не смогла это выдержать и сбежала опять к этому режиссеру. Че¬рез несколько дней появился Миша. Он подкарау¬лил нас возле теле-студии.
— Если ты на ней не женишься, то я тебя убью, — сказал он моему любовни-ку. Голос у Миши был спокоен, но слова звучали страшно. Потом он попросил отойти ме-ня в сторону. Что уж он там на¬говорил, но режиссер ушел от жены, развелся с ней и же-нился на мне... А потом погиб. Его сбила маши¬на, и не случайно. Следствие определило, что это было убийство, но виновных не нашли. Я думала, что это сделал Миша, но это не он, не он... — Инга всхлипнула и вновь глотнула шампанского. Зубы ее нервно стучали по стеклу бокала.
На следующий день Брагин улетел в Москву. Всю дорогу он думал об этой истории и не мог по¬нять, зачем люди постоянно мучили друг друга. А может быть, в этом и заключа¬ется смысл вечной любви в ее крайнем проявлении?

Брагин прилетел рано утром и взял такси. Доро¬ги были еще пусты, и буквально через со¬рок минут он был уже у гостиницы «Россия». Подойдя к адми¬нистратору, Артем поин-те¬ресовался, оплачен ли но¬мер.
— А ваша подруга съехала два дня назад. Вот записка. — Женщина передала ему кло-чок бумаги, где был указан адрес квартиры, которую сняла На¬таша. Брагин уже двинулся к выходу, когда его остановил голос администратора: — Еще вами инте¬ресовался какой-то молодой человек.
— Какой еще молодой человек? — не понял Ар¬тем. — Как он выглядел?
«Это Коська», — понял он, выслушав админист¬ратора.
— И давно он мной интересовался? — спросил Брагин.
— Да вот уже два дня сюда ходит. Прямо жалко его. Грустный такой мальчишечка.
— Он обязательно придет еще раз. У вас не найдется ручки?
Прямо на Наташиной записке Артем дописал: «Коська, езжай по этому адресу. Артем».
— Передайте ему, пожалуйста, это. — Брагин вернул записку.
— Обязательно. Не беспокойтесь.
Войдя в квартиру, Артем, не обращая внимания на повисшую на нем Наташу, прошел в ближайшую комнату и с размаху плюхнулся в кресло.
— Что с тобой, Темочка? — Девушка погладила его по щеке.
— Позавчера из Питера должен был приехать че¬ловек с деньгами. Я тебя об этом преду¬преждал. Где он? — Брагин исподлобья взглянул на Наташу. Та молчала. — Ладно. Зам¬нем для ясности. Я ему оставил записку в гостинице. Появится — никуда не денется.
— Тем, у меня просто вылетело из головы. Столь¬ко событий...
— Да не оправдывайся ты. Думай в следующий раз не только о себе. Где вот он сейчас болтается с пачками баксов?.. Как у тебя с газетой? — Артем откинулся на спинку кресла.
— Начала работать. Пока только осваиваюсь. — Наташа уселась ему на колени. — Ну не обижайся.
Коська появился под вечер, уставший и доволь¬ный. Сразу же сбросил куртку, расстег-нул пояс и начал выковыривать из джинсов пачки долларов. Брагин с интересом наблюдал за происходящим действом.
— Колян придумал? — наконец спросил он, хоро¬шо зная свой контингент. — Можешь не отвечать, — и потрепал Коську по плечу. — Где хоть ночевал?
— На свалке. У профессора философии, — не моргнув глазом ответил Коська.
— Свалка, профессор... — задумчиво пробормо¬тал Брагин. — Это что же, профес-сор живет на свалке?
— Да, и очень неплохо. У него там мебель, теле¬визор, холодильник...
— Чудны дела твои, Господи! — воскликнул Ар¬тем. — Ладно, отпразднуешь с нами праздники, а потом двинешь обратно. Отдыхай!
Неумолимо приближался Новый год. Украша¬лись витрины магазинов и прочих заведе-ний, на полную катушку работали елочные базары. Все ждали и хотели этого праздника, гото¬вились к нему. А потом? А что будет потом, не знал никто, разве что тот, кто управ-ляет нашими судьбами. Хотя, мо¬жет быть, и он не знал.

Глава 8
Косой приехал во Владимир на автобусе. На вок¬зале он осмотрелся, спросил, где буфет, и напра¬вился туда, чтобы на всякий случай немного подкре¬питься. В этом городе проживал его подельник по кличке Краб. У того на левой руке не было среднего и указательного пальцев, поэтому она напоминала клешню. Кореша сидели в разных зонах, но связи не те¬ряли: передавали оказией друг другу приветы и посылали малявы. Краб один раз гостил у Косого три дня, но тот приехал к нему в первый раз.
Съев пиццу и запив ее чаем, Косой отыскал теле¬фон-автомат и позвонил. Краб был до-ма. Он жил в трехкомнатной квартире вместе с матерью. Его мно¬гочисленные братья и сестры женились, повыходили замуж и разъехались кто куда.
— Как к тебе добраться? — спросил Косой.
— Если бабки есть, то на такси, а если...
— Не продолжай, — оборвал его Косой. — Да¬вай адрес.
Когда он приехал, стол уже был накрыт. Не то чтобы очень обильно, но закуска под водку имелась в полном ассортименте: соленые огурчики, квашеная капустка, селедочка с луч¬ком, соленое сало и тому подобное. Никаких серьезных разговоров сначала кореша не вели — все сводилось к формальным вопросам и от¬ветам: как жизнь да как дела...Выпили по первой, закусили. Ели молча, время от времени поглядывая друг на друга. Молчание на¬рушил Косой:
— Не больно-то ты богато живешь. Чем занима¬ешься? Уж не на работу ли устроился? — Он криво усмехнулся.
— Я ж не мужик, чтоб мантулить, — парировал Краб. — Так, организовываю кое-какие дела, беру процент. Третейским судьей выступаю в разборках. Квартирами тут у меня мальчишки занимаются — найдут какого-нибудь алкаша, подпоят хорошенько, а дальше дело техники.
— Чем-нибудь более серьезным не хочешь за¬няться? — медленно проговорил Ко-сой, испытующе глядя на своего подельника.
— Предлагай — побазарим, — вяло отозвался Краб. — Давай сначала еще по рюмоч-ке.
Они выпили, и Косой объяснил свою систему ограбления большегрузных автомобилей.
— Я так бы и продолжал этим там заниматься, но нарвался на непонятку. Опасность по¬чуял. Да нет, не от мусоров — здесь другое. — И Косой рас¬сказал историю с миллио-ном долларов.
— Прямо сказки какие-то. — Краб хлопнул ладо¬нями по столу. — А насчет твоего де-ла... Стремно все это.
— Бабки просто так в карман не падают, — нраво¬учительно произнес Косой. — А на-счет стремно... Так ведь меня не повязали. У тебя есть пара надеж¬ных кентов на примете?
— Ты пока отдыхай, а я пошебуршу по окрестно¬стям, — немного подумав, проговорил Краб. Косой понял, что тот дал согласие и он в деле.

И вот, наконец, наступила долгожданная новогод¬няя ночь! Во всех домах зазвенели бо¬калы шампан¬ского, брызнули искрами бенгальские огни и понес¬лась круговерть фейер-верков и карнавалов, случай¬ных встреч, внезапных и необузданных страстей. Приходится терпеть целый год в ожидании этого сла¬достного, волшебного времени, когда сбываются же¬лания и благоволит фортуна.
Наташа и Артем решили отпраздновать Новый год в каком-нибудь ресторане — не в че¬тырех же стенах сидеть. Брагин еще днем побродил по округе и отыскал хорошее мес-течко. Заказав столик на ве¬чер, он вернулся домой. Наташа где-то раздобыла пышную еловую ветку и наряжала ее купленными накануне игрушками. Весь день она пребывала в суете: по нескольку раз примеряла одни и те же платья, домогаясь у Артема, какое из них лучше. Брагину это было абсолютно безразлично, и он, ты¬кая пальцем в первое попав¬шееся, говорил:
— Вот это. — И упирался взглядом в телевизор, где шел праздничный концерт.
— В прошлый раз ты показывал на другое, — возмущалась Наташа.
— Значит, другое, — невозмутимо говорил Ар¬тем.
— Ты почему не собираешься? — Она была уже полностью готова на выход.
— А чего мне собираться — надел штаны и впе¬ред. — Брагин нехотя встал и букваль-но через три минуты стоял одетым.
В ресторане они просидели до двух часов ночи, а потом решили прогуляться по городу. Погода стояла изумительная: легкий морозец пощипывал щеки, крупными хлопьями мед¬ленно опускался снег, по¬блескивая в свете фонарей. На улице стало много-людно — люди встали из-за столов, чтобы насла¬диться свежим новогодним воздухом.
Возле дома, где Артем и Наташа снимали квар¬тиру, был небольшой скверик, и моло-дые люди на¬правились туда. Пройдя несколько десятков метров, они вышли к клумбе, во-круг которой стояли скамей¬ки. Возле одной из них кучковалось несколько пар¬ней.
— Эй, мужик, дай закурить! — внезапно услы¬шал Артем.
— Не курю, — бросил он и не торопясь двинулся дальше, ведя под руку Наташу.
— А телка твоя курит? — не унимался все тот же голос.
Это уже Артему не понравилось. Он остановился и обернулся в сторону говорящего. На него смотрел бритоголовый верзила лет восемнадцати.
— Темочка, не надо. — Наташа потянула его за рукав.
— Слушай сюда, хорек. Если у тебя язык чешет¬ся, то засунь его себе в ж... — бросил в его сторону Артем, развернулся и двинулся дальше.
— Ты че, мужик, крутой, что ли? Давайте, паца¬ны, сделаем этого пидора. — Шесть че-ло¬век броси¬лись вслед за уходящей парочкой, как стая шакалов.
Брагин, спиной почувствовав опасность, обернул¬ся и сразу оценил обстановку.
— Наташа, быстро к тому дереву и держись у меня за спиной. Не волнуйся — разбе-ремся пома¬леньку.
Девушка метнулась в сторону вековой липы. Ар¬тем закрыл ее собой и обнаружил, что на¬падавшие расположились вокруг них полукольцом. Он резко нагнулся и, выхватив из бо¬тинка выкидной нож, начал медленно водить им из стороны в сторону, де¬лая иногда пу¬гающие движения вперед.
— Ну что, хорьки, кому первому кишки выпус¬тить?
Внезапно Артем увидел, что на него направлен ствол пистолета. «Газовый, — опреде-лил он, — но от этого не легче. Эх, если б не было Пипетки — все было бы проще. А так — разве оставишь ее?» Артем начал прикидывать шансы.
— Че, мужик, обоссался? — юродствовал все тот же верзила. — Бабки есть? Давай вы-кла¬дывай, тог¬да живым отсюда уйдешь. А телочка у тебя аппе¬титная, так бы ей и впин-дюрил. Слушай, мужик, а она за щеку берет? Такие губки!
— Слушай, хорек! — Артем кипел холодной яро¬стью. — Что бы там ни было, а тебе я ус¬пею яйца отрезать. Ты меня понял?
Атмосфера все более раскалялась.
Внезапно за спиной обладателя пистолета появи¬лась тень, огромная волосатая рука ух-ва¬тилась за дуло и вырвала оружие. В следующее мгновение массивный кулак опустился на его темечко и бедо¬лага винтом опустился на землю. Артем, воспользо¬вавшись некото-рым замешательством в рядах напа¬давших, внезапно выстрелил ногой в пах стоящему слева. Тот по-заячьи заверещал и волчком закру¬тился на месте, а неизвестный огромный кулак опус¬тился еще на одну макушку.
— Держись, командир, сейчас мы разгоним эту кодлу! — услышал Брагин до боли зна-ко¬мый голос.
Шпана, почуяв, что дело пахнет жареным, броси¬лась врассыпную, но двое остались: один, оглушен¬ный мощным кулаком, неподвижно лежал на земле, а второй никак не мог опра¬виться от удара Артема. Он постоянно приседал, поскуливая. Около него маячила ог-ром¬ная фигура.
— Мостыло, Петя, это ты, что ли? — Брагин не верил глазам своим.
— Я, командир. — Необъятных размеров мужик стоял в метре от Брагина. — Когда я тебя увидел, то сначала думал, что обознался: откуда тебе в Мо¬скве быть? Но, думаю, уж больно похож, и пошел за тобой, чтоб окончательно удостовериться. А как услышал голос, то сразу все понял. Давай поучим этого щенка. У тебя ремень есть?
Брагин молча выдернул из брюк ремень и пере¬дал Мостыле. Тот подошел к скулящему парню, за¬жал его голову между своих столбоподобных ног, спустил ему штаны и со смач-ным хеканьем начал охаживать его пряжкой по голой заднице.
— Ой, не надо! Ой, больше не буду! Бо-о-оль-но! — вопил незадачливый грабитель.
— Хорош, Петя, — проговорил Артем. — А то он всю жизнь сидеть не сможет.
Мостыло сгреб парня за шиворот и, дав ему здо¬ровенного пинка, услал в темноту. По-том посмотрел на неподвижное тело.
— А этот-то жив? — Мостыло подошел и пощу¬пал у него пульс. — Жив. Только вот может замерз¬нуть. Надо его отнести в цивильное место. — Он не¬брежно забросил лежа-щего на плечо, как мешок картошки, и двинулся к выходу из сквера. Брагин с Наташей последовали за ним.
На Брагина навалилось прошлое, замелькала ве¬реница эпизодов чеченской войны, вы-плывали лица живых и погибших. «Как же все это давно было. По крайней мере, так ка-жется. Блокпост. Туда меня по¬слали с сержантом Штынем, после того как он напо¬ролся задницей на гвоздь. Смеху-то было в госпита¬ле. Ранение средней тяжести. Отделение солдат срочной службы. Прапорщик Мотыль. Потом мы оказались в глубоком тылу и отбивали непрерывные атаки чеченов. Хорошо еще, БМП была — вовремя смылись. Потом был пеший поход по горам. Но нас достали. Часть сдалась в плен во главе с прапорщи¬ком. Интересно, выжили ли они? Даже Муса не смог выяснить. Эти сдались, а мы вчетвером: я, сер¬жант Штынь, рядовой Мостыло и Крокодил Гена (не помню его фамилии), — мы сумели про¬браться в соседнюю республику. Правда, уже втро¬ем. Штынь погиб. Как поздоровел Мостыло! Прямо гигант! И это всего за полгода. Словно кормили на убой!» Они вышли на освещенную улицу.
— Затащи его в подъезд и брось там, — посове¬товал Брагин Мостыле, что тот немед-ленно и сде¬лал. — Ну здравствуй, наконец! — с искренней ра¬достью сказал Брагин, ко-гда тот вернулся, и они об¬нялись. — Пойдем-ка к нам, посидим, вспомним прошлое, подумаем о будущем... Мы здесь недалеко живем. Да, совсем забыл. Ее зовут Наташа, — и Брагин указал на свою спутницу. — А это Петя Мостыло. Мы с ним вместе воевали. Здоровый ты какой стал! — Артем похлопал его по могучему пле¬чу. — Ну что, пошли?
Они проговорили весь остаток ночи. Наташа не выдержала и ушла спать, а они все го-ворили и гово¬рили.
— Как ты здесь очутился? — недоумевал Брагин.
— Как, как... — Мостыло задумался. — Вернул¬ся я к себе в часть, а у меня через неде-лю ногу па¬рализовало. Начисто. Говорили, что от нервного пе¬ренапряжения. Ну, кому я такой в армии нужен — меня и комиссовали. Кое-как добрался домой. А там только мать: отец с какой-то лярвой сбежал — и ни слуху ни духу. И что мне, калеке, было делать? Си-деть на шее у матери, на ее скудной зарплате, да на своей пенсии по инвалидности? Пока я был на службе, мой дед успел помереть и оставил мне в на¬следство дом. Дом я продал, и мать меня повезла в Москву к известному экстрасенсу. Мне в это слабо вери-лось, но живой пример был налицо: одну жен¬щину из нашего города, полностью парали-зованную, он поставил на ноги. Короче, провозился он со мной около месяца, и я стал ходить. Сильный мужик! Деньги, конечно, все тю-тю. Домой мне возвращаться не хо-телось: работу путную не найдешь, да и платят мало. Познакомился я здесь с земляками и устроил¬ся плотником на стройку. Дали общежитие, зарплату положили хорошую... Давай примем, а то выдох¬нется. — Мостыло поднял наполненную рюмку водки. — Чтоб у нас все было хорошо. — Они чокну¬лись и залпом выпили. — Ну так вот, — продолжил Мос-тыло свой рассказ, дожевывая колбасу. — Зар¬плата хорошая, только не платят ее ни хрена — да¬дут аванец, чтоб с голоду не сдох, а остальное толь¬ко обещают. А куда уйдешь, пока деньги не полу¬чил, — вот так и держат народ. А ты как здесь оказался, командир?
— Это долгая и запутанная история, — немного поразмыслив, ответил Брагин, — рас-скажу как-ни¬будь. Мы ведь с тобой не последний раз встречаем¬ся? Ведь так?
— Какие вопросы, командир. — Мостыло развел своими громадными ручищами. — Уж если на¬шлись...
— Слушай, Петя. А среди твоих земляков, что работают на стройке, есть подготовлен-ные ребята? Ну там стрельба, рукопашный бой... — Брагин явно что-то замыслил.
— Есть, — немного подумав, ответил Мостыло. — Двое из воздушно-десантных войск и один погранич¬ник, но крутой. А что?
— Да так, спросил на всякий случай. — Брагин откинулся на спинку стула и глубоко задумался. В разговоре возникла пауза.
Молчание прервал Мостыло.
— Командир, а может, ты меня куда-нибудь при¬строишь в нормальное место? К себе возьмешь? Ведь ты чем-то занимаешься. — Хохол хитро по¬смотрел на Артема. — Уж наверное, не мешки воро¬чаешь — на тебя не похоже.
— Может, и возьму, — медленно проговорил Брагин. — И тебя, и тех твоих ре-бят. — Он опять на некоторое время примолк, о чем-то размышляя. По¬том резко оторвал-ся от спинки стула, прищелкнул пальцами и загадочно хмыкнул: — Вот что! Бери своих бойцов, и приходите ко мне через три дня. Поговорим о деле. Позвони только пред-варительно. Пиши телефон.
Мостыло ушел под утро воодушевленный. Он хо¬рошо изучил Братина и понимал, что тот слов на ветер бросать не будет. Наметились переме¬ны в судьбе, а от них всегда ожида-ешь большего, чем имеешь на сегодняшний день.

Косой с Крабом сидели и пили пиво в кафе «Раз¬долье» под радиостанцию «Европа-плюс». Посетите¬лей было немного. Время едва перевалило за пол¬день, а народ сюда обычно подтягивался к вечеру. Краб постукивал по столу пальцами покалеченной руки. Он явно нервничал. Косой был спокоен.
— Подобрал я двух кентов — лихие ребята. Не¬давно с зоны откинулись. Только про-сят их немного авансировать — голый вассер в кармане. Ты как?
— Сколько? — невозмутимо проговорил Косой, отхлебнув пива.
Краб назвал сумму, несколько виновато погляды¬вая на своего напарника.
— Это копейки. Еще что? — Косой исподлобья взглянул на Краба.
— Машину я подыскал. «Ауди-сто» годится?
— Годится. Где забирать?
— Тут у одного в гараже. Бабки только отдай — братва все за тебя оформит. — Краб закурил.
— Здесь не курят! — раздался голос бармен¬ши. — Курить в вестибюль.
— Потуши. Зачем лишний раз светиться? — бур¬кнул Косой.
Краб сунул окурок в тарелку с остатками еды.
— Лучше всего останавливать фуры на шоссе Владимир — Иваново. Они там хо-дят редко, зато места тихие, ментов практически нет, и движение по дороге слабее, — по-яснил он. — По оружию я дого¬ворился: два «ТТ» и укороченный «Калашников». Это будет нам стоить... — Краб назвал сумму.
— Годится. Потом сочтемся. — Косой допил пи¬во. — Ну что, послезавтра, я думаю, начнем. — Он встал и направился к выходу. Краб последовал за ним.
Вечером Косой позвонил в Москву лже¬милиционеру Копе и вызвал его к себе.
Братков Краба звали Жерех и Фикса. Оба сиде¬ли последний раз по разбойной статье и, выйдя на свободу, не собирались менять образ жизни. Поня¬тия зоны и воли для них сме-шались, и им, собствен¬но, все равно было, где находиться. В лагере они приспособились, держали масть и не унижали себя какой-либо работой. Выход на свободу стал для них чем-то вроде праздника — погуляли и в стойло. Же¬рех был худощавый и жилистый, в нем чувствова¬лась недюжинная сила. Фикса же, наоборот, кре¬пыш небольшого роста, верткий как ящерица.
Они выехали в четыре часа утра. Добравшись до намеченного места, Косой начал реа-лизовывать за¬думанное: Копу с милицейской машиной поставил на обочину, чтобы тот мог останавливать грузовики, идущие от Горьковского шоссе, а свою «Ауди» — не-сколькими сотнями метров дальше. Жереха и Фиксу он тщательно проинструктировал и выдал им ору¬жие. За рулем сидел Краб. Косой находился рядом с ним на переднем сиде-нье.
Первый грузовик марки КамАЗ появился в шес¬том часу утра. Кому-то не терпелось по-быстрее до¬браться до места назначения.
— Приготовились! — скомандовал Косой. Копа махнул жезлом. КамАЗ резко затормо-зил и съехал на обочину. Из кабины вылез полусонный во¬дитель и предъявил права.
— Что везем? — спросил лжемилиционер, листая водительское удостоверение.
— Аптечную посуду, — зевнув, ответил водитель.
Копа немного поразмыслил и вернул ему доку¬менты.
— Осторожнее. Там впереди гололед, — преду¬предил он шофера, и через пару минут машина неслась по шоссе в сторону Иванова.
— Чего это он? — спросил недоуменно Краб.
— Груз фуфловый, — пояснил Косой. — Копа свое дело знает.
Промелькнула пара легковых автомобилей, и че¬рез пятнадцать минут показался тяже-лый грузовик. Это был «Сканио» с фурой. Копа остановил его. Су¬дя по номерам, води-тель, скорее всего, был болга¬рин.
— Что везем? — Копа взял протянутое водитель¬ское удостоверение.
— Оргтехнику, — проговорил водитель с замет¬ным акцентом. Копа сделал два шага назад и пере¬крыл левую фару грузовика. Это был условный сиг¬нал.
— Приготовились. — Ноздри у Косого хищно раздувались. Он почуял добычу.
— Открывайте фуру. Будем досматривать груз. — Копа продолжал разыгры-вать зловещий спектакль.
— Она опломбирована. Я не могу, — запротесто¬вал водитель.
— А мы составим акт о вскрытии, — невозмути¬мо проговорил Копа. — Давайте быст-рее, не тяните время.
Когда болгарин полез, чтобы сорвать пломбу и открыть фургон, Копа вынул пистолет с глушителем и хладнокровно выстрелил ему в затылок. В сей же миг подъехала «Ауди» с остальными членами бан¬ды. Косой быстро выскочил из машины и подбежал к Копе.
— Он был один? — спросил Косой, глядя на труп.
— Вроде бы. — Копа пожал плечами.
В тот же момент раздалась автоматная очередь.
— Это что еще за херня? — Косой осторожно вы¬глянул из-за угла фуры. Возле «Ауди» стоял Жерех с автоматом. — Ты чего, сдурел?! — крикнул в его сторону Косой.
— Там второй был, — отозвался Жерех. — Вид¬но, спал сзади.
Косой подошел к кабине. Возле переднего колеса, широко раскинув руки, валялся мужчина в камуф¬ляжной форме. Пули прошили ему грудь. Косой по¬дал знак рукой, чтобы все подошли к нему.
— Короче, так. Краб разворачивает грузовик. Копа уезжает к себе в гостиницу — он свое дело сделал, а мы... — он посмотрел на Жереха и Фик¬су, — оттягиваем мертвяков в сугроб. Погнали.
Трупы оттащили метров на двадцать от шоссе и наспех закидали снегом. Краб к тому времени уже развернул машину и вылез из кабины.
— Давайте в отстойник, — скомандовал Ко¬сой. — Разгрузите товар и отгоните фуру на какую-нибудь стоянку. Оружие давайте сюда — не хвата¬ло нам еще заморочек. — Он несколько секунд по¬думал. — Слушай, Краб, а если тебя ГАИ на въезде остановит?
— Я знаю, где объехать, — невозмутимо ответил тот, прикуривая сигарету. — Держи ключи от квар¬тиры. — Он передал связку Косому. — Я позвоню с отстойника.
Через несколько минут шоссе опустело, как будто здесь ничего и не произошло.
А через день грянула оттепель, и снег, слегка подтаяв, подсел, обнажая раньше скры-тые от глаза предметы. Водитель УАЗа вышел из машины по ма¬лой нужде, и его заинте-ресовало нечто темневшее метрах в десяти от шоссе. Подойдя ближе, он обна¬ружил тор-чащую из снега человеческую ногу в бо¬тинке. «Только этого мне не хватало, — подумал он. — По допросам затаскают».
Тем не менее он засек ближайший километровый столб и с бензозаправки позвонил в милицию, при этом не называя себя. Через час оперативная груп¬па уже рассматривала два заснеженных трупа. Остекленевшие глаза у них были открыты и поблес¬кивали в лучах равнодушного зимнего солнца.

...Брагин находился в ванной, когда затренькал телефон. «Черт, как не вовремя! Обяза-тельно надо звонить, когда ты на толчке или на женщине». Оставляя на полу мокрые сле-ды, он подбежал к ап¬парату. Это был Жеребцов.
— Почитай сегодняшний номер. Там в хронике происшествий найдешь все, что тебе нуж¬но. Как там Наташа? Пригласи ее к телефону.
— Она в местной командировке по заданию ре¬дакции. То есть по твоему. Так что не обессудь. Как появится — ска¬жу, чтоб тебе отзвонила.
— Ах, да…Ну, бывай. — Жеребцов бросил трубку. Брагин быстро оделся, дошел до ближайшего киоска «Роспечати» и, купив нужную ему газету, вернулся обратно. Усев-шись на диван, он нетерпели¬во начал ворошить страницы, выискивая интере¬сующую его информацию. «Ага, вот!»

ДВОЙНОЕ УБИЙСТВО НА ШОССЕ
Выехав по звонку неизвестного на двадцать первый кило¬метр шоссе Владимир — Ива-ново, сотрудники милиции обнару¬жили недалеко от обочины два трупа. В результате оператив¬ных мероприятий трупы были идентифицированы. Ими оказа¬лись гражданин Болгарии, водитель большегрузного авто¬мобиля марки «Сканио» за номерным знаком... и охранник из фирмы «Аллигатор». Сам грузовик был обнаружен недалеко от Владимира на стоянке по Горьковскому шоссе. Ведется ро¬зыск.

«Прорезался, хорек! Точно он! Нутром чую. Тот же почерк. — Мысли в голове у Бра-гина заверте¬лись на повышенных оборотах. — Ну и что я с этого имею? Дупель пусто. Разве что подтверждение, что Косой находится во Владимире... А может быть, и в облас-ти? Может быть... Главное, чтобы менты не на¬шли его раньше меня. Тут двойное убийст-во, да еще иностранец, они землю носом рыть будут. Что же предпринять? Ладно, разбе-ремся постепенно».
Вчера звонил Батон и сказал, что его, Брагина, разыскивает старший брат Герман. Ар-тем пытался до него дозвониться, но было уже поздно — никто не брал трубку, а домаш-него телефона он не знал. Сей¬час было около десяти утра. «Наверное, на мес¬те», — поду-мал Артем, покопался в записной книж¬ке и набрал нужный номер. Ответила какая-то де-вица.
— Позовите мне Германа Брагина. Это брат его спрашивает. — Артем замер в ожида-нии.
— Темка, это ты? — раздался в трубке радост¬ный голос.
— Собственной персоной. Ты зачем меня искал?
— Как зачем! С моим днем рождения поздра¬вить. У меня же сегодня день рождения. Забыл, что ли? Ну ты артист! — Герман откровенно веселился.
— Забыл. Хочешь верь, хочешь не верь. — У Ар¬тема на самом деле вылетел из головы сей факт. — Хорошо, что напомнил.
— Ну как ты там? Уладил отношения с мили¬цией?
— Не совсем. Но они меня, похоже, и не ищут. Ты-то как? Как там Галя? — Артему вспомнилась песенка про мартышку, и ему стало грустно. Что-то еще теплилось у него в душе и готово было вспых¬нуть с новой силой.
— Я работаю с Мормоном, а Галя... С Галей все нормально. Она переехала жить ко мне, как и рань¬ше, работает в буфете. Я хотел, чтоб она бросила это дело, но женское уп-рямство непреодолимо. Мать по тебе соскучилась. Может быть, приедешь? — Герман замолк.
— А может быть, и приеду. — В голове у Артема промелькнула внезапная мысль. — Ты мне железяк сможешь достать?
Герман сразу понял, что разговор идет об ору¬жии.
— Каких и сколько?
— Штуки четыре, и что-нибудь посерьезнее. За¬пиши мой телефон. Как созреешь — позвони. — Ар¬тем продиктовал цифры.
— А как тебя занесло в Москву? — поинтересо¬вался Герман. Когда старший Брагин позвонил в офис к Артему, там сказали, что он-де в Москве, но координаты не дали — мало ли кто может звонить от имени брата.
— Это долгая и запутанная история. Расскажу при встрече. Ну ладно, братишка. Пе-редавай при¬вет всем. Пока.
Артем положил трубку и задумался. Через час должна была прийти команда с Мосты-лой во главе. Вчера он разговаривал с ним по телефону. Брагин еще не знал, чем будет за-ниматься в Москве, но по¬нимал, что один ничего не сделает, нужно будет со¬здавать структуру, что он, собственно, и начал де¬лать. А его люди должны быть вооружены — это был постулат, выработанный исходя из опыта по¬следних лет его жизни, поэтому он и задал Герману вопрос насчет пистолетов: легче было смотаться в родной город, чем тыкаться слепым кутенком в сто¬лице, рискуя попасть в поле зрения милиции. А в том, что Мормон обеспечит всем необходимым, Бра¬гин не сомневался.
Внезапно на него нахлынули воспоминания дет¬ства. Он вспомнил, как бегал к матери в гостиницу за едой, как ходил с Германом купаться на пруды и тот учил его плавать, вереницей проносились от¬дельные эпизоды... Вот он пьет молоко прямо из би¬дона. Оно холодное и ломит зубы. И еще ест ар¬бузы...
В город А... торговать арбузами приезжали пред¬ставители солнечного Кавказа. Они се-лились в гос¬тинице, а фуры с товаром оставляли позади нее на асфальтированной пло-щадке. В брагинском доме с другой стороны жили Захаровы, и Санька, старший сын, был самой отъявленной шпаной в районе. Ему уже исполнилось шестнадцать, и он казался Артему недосягаемо взрослым. Имея хулиганскую натуру, Санька по-доброму относился к местной малышне, никогда не обижал и оберегал от пацанов из других районов. Однажды летним вечером, когда уже стем¬нело, он подошел к малолеткам, кучковавшимся у теннисного стола, и небрежно, с блатной растяжкой поинтересовался:
— Ну что, мелкота, арбузов хотите?
— Хотим, — ответил за всех рыжий Пеньков.
— Ну, так пойдем натырим у грузин. Вон они се¬годня целую фуру пригнали, — и он махнул рукой в сторону гостиницы, рядом с которой был припарко¬ван грузовик.
Пацаны молчали. Они боялись.
— Да вы не бойтесь, — успокоил их Санька. — Я сам туда полезу — вы только мешки подстав¬ляйте.
Мальчишки притаились за кустами в сквере, а Санька темной кошкой метнулся к фуре, некоторое время его не было видно, а потом послышался лег¬кий скрип открываемой дверцы и на фоне освещен¬ных окон показалась его фигура, делающая пригла¬шающие жесты. Пацаны опасливо приблизились с мешками, и Санька начал метать в них арбуз за ар¬бузом.
Потом они сидели под кручей и объедались.
— С собой ничего не брать! — предупредил Санька и как в воду смотрел — на следующий день по домам пошел участковый насчет арбузов. Дело в том, что вся местная шпана, получив соответствую¬щую информацию и обнаружив открытую дверцу фуры, по-бывала там и от арбузов осталось лишь воспоминание...
Еще Брагин вспомнил, как они ходили с отцом на рыбалку в ночь. Отец ставил донки, чтобы поймать щуку на живца. Щуку на живца, живца... Щуку на живца!
В голове Артема внезапной молнией сверкнула идея. «Нужно ловить Косого на живца! Вот оно!» Он начал быстро просчитывать возможные комбина¬ции.
Позвонили в дверь. Брагин открыл, и в квартиру ввалился громадный Мостыло в со-провождении трех крепких парней.
— Здорово, командир. Вот, привел команду для беседы.
Они прошли в гостиную, расселись — в комнате сразу стало тесно — и начали знако-миться. Десант¬ников звали Никола и Иван, а пограничника — Се¬режа.
— Чем конкретно мы будем заниматься, я сейчас не могу сказать, — начал Брагин. — Постепенно определимся. Но одно живое дело есть уже сейчас. Короче, по тысяче баксов на нос в месяц для нача¬ла...
Парни переглянулись — это было выше всех их мечтаний. Мостыло сидел довольный тем, что так удачно пристроил своих земляков. А в словах Брагина он ни капли не сомне-вался.
— А что за дело? — осторожно поинтересовался чернявый Сергей.
— Один козел мне много денег должен. — Артем сразу брал быка за рога. — Просто так вычислить его невозможно, ошивается где-то во Владимире — вот и все, что я про не-го на данный момент знаю. Но у него есть интересное хобби — грабить на дорогах боль-шегрузные автомобили, при этом убивая води¬телей. Нам нужно устроить ему ловушку, поймать его на живца. Он работает на шоссе Владимир — Иваново. На Горьковском вряд ли рискнет — слиш¬ком интенсивное движение. Ну так вот. Мы будем фланировать по до-роге на фуре и ждать, когда он на нас нападет. Его нужно оставить в живых — остальных необязательно, но лишних трупов лучше не делать. Идея понятна?
— Чего ж тут непонятного! — ответил Мостыло.
— Нужны стволы, — глубокомысленно заметил Сергей.
— Стволы в ближайшее время будут — сам съез¬жу и привезу, — успокоил его Артем и посмотрел на парней: в их глазах не было ни страха, ни сомнения. «Хорошие ребята, с ними можно кашу сварить», — подумал он.
— Кто из вас разбирается в машинах? Водить, надеюсь, все умеете? — Брагин замол-чал в ожида¬нии ответа, который незамедлительно последовал.
— Если в легковых, то я разбираюсь, — сказал Иван.
— Хорошо. Значит, займешься покупкой тачки. Возьмешь какую-нибудь «БМВ», ну, в общем, сам определишься. Начинай прямо сегодня. Далее, Мостыло, ты займешься арендой грузовика с фурой. Где — это твои проблемы, — проговорил Брагин, видя, что здоровяк хочет что-то сказать.
— Да я не об этом, — подал голос Мостыло. — Я хотел спросить, нам что, увольняться со стройки?
— А зачем же ты сюда пришел, Петя? По совмес¬тительству работать? — Все весело рассмеялись. — Все, завтра в десять утра здесь же. Свободны. — Артем встал.
— Крутой у тебя командир, — сказал Сергей Мостыле, когда они выходили из подъез-да. — Такому приятно подчиняться. Это он тебя выводил из Чеч¬ни? Ну, ты тогда расска-зывал...
— Он, конечно, — подтвердил Мостыло. — Я ему жизнью обязан. А ты не верил. Я ж тебе говорил, что он зря не позовет. А тут на — получи тысячу баксов. Хрен ты где столь-ко заработаешь!

Глава 9
Коська сидел прямо на полу, поджав под себя но¬ги, и пялился в телевизор. На экране, под сопровож¬дение «фанерного» оркестра, дергались вышедшие в тираж, но кем-то опять реанимированные, бывшие звез¬ды эстрады. Коська с тоской взирал на обрюзгшего, отя-желевшего певца, прыгающего игривым мальчи¬ком в окружении полуголых девиц и по-ющего фри¬вольную песенку про какой-то «пустой бамбук».
«Старый козел! — подумал Коська и выключил телевизор. — Чем бы заняться? Артем с Наташей ушли в ресторан. Может, и мне туда же? Наташа звала. А-а-а, неохота! Делать там нечего».
Он пошел на кухню, поставил чайник и, взяв с хо¬лодильника какой-то еженедельник, начал читать анекдоты на последней странице. «Фигня какая-то! Совсем не смешно». Он бросил на стол газету и по¬дошел к плите. Чайник, как назло, не спешил заки¬пать, и Коська торчал возле него нелепым столбом, постоянно поднимая крышку и заглядывая внутрь. «Скорей бы. А с чем я чай пить буду?» Он сунулся в холодильник и вытащил оттуда круг полукопченой колбасы. «А масло?» Масло тоже нашлось. Коська сделал себе бутерброд и вяло откусил.
Внезапно он вспомнил о мимолетной встрече на Цветном бульваре. «Чудная девчонка! Как ее, Ма¬рина? Говорит, что не целка, — нашла чем хвастать¬ся. Да я ей ничего и не предлагал — сама прицепи¬лась. А ведь у меня есть ее телефон... Позвонить, что ли?»
Коська отыскал в кармане куртки обрывок газе¬ты с цифрами, нацарапанными губной помадой, и нехотя набрал номер. Телефон долго не отвечал. «Нет, наверное, никого». Он уже хотел положить трубку, но внезапно длинные гудки прервались.
— Алло, слушаю вас, — прорезался надтресну¬тый басок.
— Позовите Марину... Марина, это Костя. По¬мнишь, сидели на лавочке. Ты меня еще на дискоте¬ку пригласила. Я тут один тоскую — не знаю, чем заняться.
— Ты нашел своего босса? — спросил насмешли¬вый девичий голос. — Чего раньше не позвонил?
— Да как-то так... Вот сейчас звоню, — замялся Коська. - А шефа нашел,.
— Приезжай ко мне, — раздалось в трубке после небольшой паузы. — Мы тут оттяги-ваемся под пиво шампанским. Предки уехали в гости, никто не мешает... Ну что, прие-дешь?
- А можно? — обрадовался Коська. — Приеду, говори куда.
— Можно, только быстрее! Записывай адрес. — Марина подробно объяснила, как доб-раться. — Ты понял?.. Потом идешь вдоль бульвара и, не доходя до театра, сворачиваешь налево во двор. Ну там те¬атр такой с колоннами... «Современник». Давай приезжай — буду ждать.
Воодушевленный Коська бросился на кухню, вы¬ключил исходящий паром чайник, бы-стро оделся и вскоре оказался на улице. Метро было полупус¬тым — все давно сидели за праздничным столом под водочку и телевизор. Коська доехал до станции «Чистые пруды» и побрел по бульвару, высматри¬вая театр.
Дверь открыла сама Марина. На ней была ко¬роткая плиссированная юбка, белая коф-точка и ост¬роносые туфли на высоком каблуке. «А она даже лучше, чем я думал», — по-думал Коська, оцениваю¬ще глядя на рассыпанные по плечам русые волнис¬тые волосы, остро торчащие груди и огромные блес¬тящие глаза. Девушка втащила его в прихожую и затараторила:
— Давай раздевайся. Вот сюда! Тебе нужно ве¬шалку пришить... Только я не одна — при мне Эль¬дар. Но ты не обращай внимания — мне его приве¬ли, чтоб не скучно было. Он в меня влюблен с вось¬мого класса, а мне все равно — это не мой сексуальный тип. Не снимай ботинки — вытри и все. Ну пошли!
«Выходит, что я ее сексуальный тип», — усмех¬нулся про себя Коська и прошел в квар-тиру вслед за Мариной.
— У нас четырехкомнатная, — поясняла девуш¬ка. — В ту не ходи — там бабушка спит, а в дру¬гие — сколько хочешь. — Она толкнула одну из две¬рей и, обойдя тискаю-щуюся возле стены парочку, махнула Коське, мол, заходи.
В комнате царил полумрак, в углу стоял столик с разнокалиберными бутылками и фруктами; под тягучую музыку, тесно прижавшись друг к другу, топ¬талось несколько пар; на стуле, возле музыкального центра, скучал юноша с короткой стрижкой ежиком и оттопыренными ушами. Марина подвела к нему Коську:
— Знакомьтесь, это Эльдар, это Костя. — Девуш¬ка положила руку на плечо Коське. — Эльдар, ты не обижайся. Побудь с Эльвирой — она к тебе не¬равнодушна. Она там, на кухне мается... А мы пока потанцуем.
Коська взял девушку за талию, и они задвига¬лись в такт музыке. Эльдар тяжко вздох-нул, но не двинулся с места, бросая ревнивые взгляды на тан¬цующую Марину. А та, назло своему воздыхателю, тесно прижалась к Коське, томно закатив глаза. Он вдыхал терпкий запах духов, заблудившийся локон смешно щекотал нос. Коська впитывал теплоту по¬датливого девичьего тела и таял от удовольствия.
Музыка иссякла, пары нехотя расстались и разо¬шлись по углам. После небольшой пау-зы зазвучал забойный рок, но Эльдар выключил магнитофон.
— Дамы энд господа! — с наигранным пафосом воскликнул он. — А не выпить ли нам по бокалу шампанского за Старый год!
— Годится! Давай! Погнали! — раздались голоса. Все сгрудились вокруг стола, разо-брав бокалы. Хлопнула пробка, брызнуло шампанское, что вызва¬ло бурный восторг у двух голенастых девчонок. Они бурно зааплодировали, повизгивая от восторга.
Коська был равнодушен к спиртному, но выпил со всеми, чокнувшись с одной из вос-торженных де¬виц. Он не хотел выглядеть белой вороной.
— А ты кто? — На него посмотрели заинтересо¬ванные серые глаза. — Я тебя раньше не видела. Давай познакомимся, меня зовут Эльвира.
— Я Костя. Приехал из Питера. — Он оцениваю¬ще посмотрел на свою соседку и ре-шил, что Марина красивее. Кто-то вновь включил магнитофон, разрушив за¬столье. Тела начали извиваться в такт музыке.
— Пойдем потанцуем. — Эльвира взяла Коську за рукав и вытянула на середину ком-наты. Тот не возражал. Его будоражила эта атмосфера праздни¬ка, хорошо одетые девуш-ки, выпитое вино... В его жизни не было ничего подобного, да будет ли еще... Коську обуяло безудержное, бесшабашное веселье, и он зашелся в странном танце, напоминаю-щем ри¬туальное действо народов Центральной Африки, ни¬чего не замечая вокруг себя, завороженный нарас¬тающим ритмом музыки. Эльвира подладилась под его движения, и со стороны они смотрелись неплохо. К ним вскоре присоединились остальные, комната наполнилась хаотически двигающимися телами, за¬мелькали оголенные руки и ноги.
Эльдар танцевал с Мариной, постоянно пытаясь взять ее за руку, чтобы закрутить в пи-руэте, но де¬вушка постоянно ускользала, искоса поглядывая на разошедшегося Коську.
— Сладкая парочка, — услышала она чью-то на¬смешливую реплику, и это ее неожи-данно кольнуло, заставив учащенно биться сердце. «Я ревную», — догадалась Марина.
Заиграл медленный танец, Эльвира обхватила Коську за шею и приникла к нему всем телом. Эль¬дар пытался пригласить Марину, но та, нервно пе¬редернув плечами, отказалась, подошла к столику и, налив себе полный бокал шампанского, залпом выпила. Коська ничего этого не замечал — он летал в поднебесье.
Марина пошла на кухню и взяла трубку теле¬фона.
— Здравствуйте, это Светлана Николаевна? Это Марина говорит. Не кладите трубку — я сейчас по¬зову Эльвиру. Она очень хотела с вами поговорить, но не могла дозвониться.
Девушка вернулась в комнату, где танцевали, и, перекрывая музыку, прокричала:
— Эльвира, тебя твоя мама к телефону!
Та, неохотно оторвавшись от разомлевшего Коськи, отправилась на кухню, а ее место тут же заняла повеселевшая Марина.
— Это я тебя позвала, — жарко зашептала она на ухо своему партнеру. — Будь со мной. Что ты на¬шел в этой кикиморе?!
— Да я не искал! — оправдывался Коська. — Она сама меня пригласила, а ты ведь с Эльдаром бы¬ла...
— Да нужен мне больно этот Эльдар! — фыркну¬ла Марина и добавила, когда му-зыка закончи¬лась: — Пойдем, я покажу тебе свою комнату.
В коридоре они столкнулись с Эльвирой. Девуш¬ки обменялись искрометными взгляда-ми, но промол¬чали. Когда они вошли, Марина включила настольную лампу и, усевшись на небольшой диванчик, жестом пригласила Коську присоединиться. Тот посмотрел на ее оголенные колени, каскадом ниспадающие во¬лосы, влекущий взгляд, быстро подошел к ней, об¬хватил девушку за плечи и сразу же завладел ее гу¬бами. Марина не отворачивалась и, отвечая на по¬целуи, полузакрыла глаза. Коська начал гладить ее по ногам, забираясь все выше и выше. Юбка у де¬вушки задралась, обнажив бедра, затянутые в чер¬ные колготки, и белые трусики.
— Перестань, — мягко отстранилась она, — нельзя же так, сразу.
С Коськи моментально слетел любовный пыл. Он оторвался от девушки и сел рядом, обхватив голову руками.
— Да ты не обижайся. — Марина погладила его по щеке. — Ты мне очень нравишься, но я к тебе еще не привыкла, чтобы заниматься любовью. Я же не проститутка какая-нибудь. Лучше поцелуй меня в грудь — это такой кайф! — Она начала расстеги¬вать коф-точку.
— Извини, — пробормотал смущенный Коська и выполнил просьбу, постепенно возбуждаясь все больше и больше. «А она классная девчонка! — думал он, лаская губами ее соски. — Может быть, все-таки даст... Ладно, потерпим». Марина откинулась на спин-ку дивана, закрыв глаза. Она созрела для любви.
Они вернулись в комнату за двадцать минут до Нового года. Комната опустела — все разбрелись кто куда. Эльдар сиротливо сидел на прежнем месте. Увидев вошедших, он решительно подошел к Коське:
— Нам надо поговорить. Пойдем в ванную.
— Перестань, Эльдар! — вмешалась Марина. — Костю я пригласила, а ты с Эльвирой пришел. Вот и иди к ней.
У Коськи не было никакого желания разбираться с Эльдаром, но он не мог отказаться, чтоб не выгля¬деть трусом. Они подошли к ванной. Там послыша¬лась возня, а потом раз-дался прерывающийся голос, как будто его хозяин пробежал марафонскую дис¬танцию:
— Здесь занято!
— Видишь, занято, — пожал плечами Коська. — Ну что ты хочешь? — Ему не терпе-лось вернуться к Ма¬рине. Она влекла его.
— Отвяжись от нее, — сквозь зубы процедил Эльдар и слегка толкнул Коську в грудь. — Я ее люблю. Ты все испортишь, а потом уедешь. Крутись с какой-нибудь дру-гой!
Коська вспомнил сладость Марининых губ, ее бархатные груди... «Ни черта я тебе ее не отдам», — подумал он.
— Фильтруй базар, хорек! Рога отшибу! — В за¬пале Коська не замечал, что мешает в кучу блатную феню братвы с любимыми выражениями Брагина.
— Ты что, в зоне был? — в испуге вытаращил глаза Эльдар.
— Три года парился в малолетке, — врал Коська уверенно, состроив при этом зверское лицо. — Там такие, как ты у параши спали... Да и Марина с то¬бой не хочет — ты не ее сексуальный тип. Ищи дру¬гую. — И он удалился, гордо подняв подбородок. 146
Эльдар еще немного постоял и понуро побрел за ним. «Ничего, — думал он, — этот гастролер уедет, а Марина все равно моей будет. Надо сказать ее родителям, что он в зоне сидел, они его быст¬ро отвадят». И, успокоившись, Эльдар присоединил¬ся к компании, со-бравшейся у стола. Было без трех минут полночь.
Встретив Новый год, гости разбрелись по кварти¬ре: в самых неожиданных местах можно было обна¬ружить целующиеся парочки, двое ребят сидели на кухне и, прихлебывая пиво, играли блиц в шахматы, кто-то танцевал, смотрел телевизор... В общем, все развивалось по канонам молодежного сборища в от¬сутствие родителей.
— А не пойти ли нам погулять, — раздался звон¬кий голос Эльвиры, разнесшийся по всей кварти¬ре. — Эй, народ, пошли на улицу!
Ее поддержали, и вскоре развеселая компания выкатилась на заснеженный бульвар с песнями, со¬провождаемыми женским визгом. Улица была отнюдь не пустынна, а, скорее, мно¬голюдна. Праздничная публика, уставшая от водки и телевизора, вышла подышать свежим новогодним воздухом. Непрерывно звучали взрывы петард, в не¬бо взлетали раз-ноцветные ракеты...
Распив под деревьями бутылку шампанского и договорившись о времени сбора, компания разбре¬лась по бульвару, разделившись на группки. Кось¬ка с Мариной не торопясь двинулись по направле¬нию к метро, периодически замирая в долгом поце¬луе.
— Эй, дай закурить! — услышал Коська гнуса¬вый голос и обернулся: возле одной из скамеек куч¬ковались ребята его возраста, на расстеленной газе¬те стояла бутылка водки со стаканом и валялось несколько кусков черного хлеба вперемешку с соле¬ными огурцами. Действие пошло по известному сценарию.
— Я не курю, — сказал Коська и, обняв Марину, двинулся дальше вдоль бульвара.
— А телку дашь потрахать? — прогундел тот же голос.
Коська остановился. Марина полезла в сумочку за сигаретами:
— На, дай им. Не связывайся.
Коська отрицательно покачал головой. У него был обширнейший опыт уличной жизни, и он знал, что сигареты — это только повод прицепиться.
— Пошли дальше, не оглядывайся. Если я к ним подойду, то сразу же получу по чере-пу. — Он не бо¬ялся ввязываться в уличные потасовки, если того требовали обстоятельства, но здесь был особый слу¬чай — он находился вместе с девушкой, которая ему нравилась, и Коська не хотел, чтобы ей причинили какой-либо вред. «Может быть, проскочим», — по¬думал он.
Они прошли еще метров сто и неожиданно на¬ткнулись на ту же компанию, преградив-шую им дорогу. «Перебежали сюда, козлы! Чего привяза¬лись... — подумал Коська. — Че-тыре человека... Эх и настучат сейчас мне... Лишь бы Марину не тро¬гали».
Еще в Питере Артем показал пацанам несколько простейших приемов рукопашного боя и отработал их до автоматизма. Кроме того, Коська запомнил фразу своего наставника: «Бей первым, иначе мо¬жешь не успеть».
— Марина, беги! — крикнул он и врезал ногой в коленную чашечку ближайшему из нападавших. Тот завыл от боли. Коська отскочил, увернулся от уда¬ра, а сам удачно зале-пил кому-то боковым в че¬люсть настолько сильно, что засаднило кулак — за¬дел по зубам. И тут же сам получил в лоб и зака¬чался, потрясенный. Его тут же подсекли и начали пи-нать ногами. Коське удалось подняться, и он стал раздавать удары направо и налево, в свою очередь получая сам. Лицо его превратилось в кровавую ма¬ску. Потом он опять ока-зался на земле...
— Кусается, сучара! — услышал он плаксивый голос и увидел Марину.
Та повисла на плечах у одного из противников и впилась ему зубами в шею. Ее отта-щили, но она яростно сопротивлялась. Коська дернул кого-то за лодыжку, свалил его на землю и напрыгнул сверху.
— Меиты! Смываемся! — Нападавшие бросились врассыпную.
В нескольких десятках метров показался парный милицейский патруль. Коська напос-ледок врезал лежащему под ним в нос и вскочил на ноги. К нему подлетела Марина, схва-тила за руку и потащила поперек бульвара на проезжую часть.
— Давай быстрее, а то до утра в отделении про¬сидим.
Перебежав на другую сторону улицы, они обер¬нулись. Милиционеры немного постоя-ли и, так и не разобравшись, что произошло, не торопясь двину¬лись дальше.
— Ой, ты весь в крови! — воскликнула Марина, взглянув на Коську. — Пойдем быст-рей домой — надо умыться и намазать тебя чем-нибудь.
— Только не зеленкой! — усмехнулся Коська. — А то буду как крокодил. Ладно, по-шли.
— А ты здорово дрался! — восхищенно сказала девушка.
— Все равно бы накостыляли, если бы не менты. Когда они вошли в квартиру, Марина сразу же потащила Коську в ванную и обмыла ему лицо.
— Ничего страшного — две ссадины и синяк под глазом! — радостно сообщила она.
— Еще по ребрам насовали и два зуба шатают¬ся, — добавил Коська, ощупывая себя. — Все равно дешево отделался.
Девушка обрызгала ссадины одеколоном и пове¬ла его в комнату. Коська сразу же пова-лил ее на диванчик. Марина неистово отвечала на поцелуи, а потом высвободилась и прошептала:
— Ты меня полностью не раздевай, а то народ сейчас придет. — Коська оголил же-ланные ноги, схватил девушку за бедра и жадно вошел в нее. Она вскрикнула и застонала. — Только не кончай в ме¬ня. Милый мой!
Когда вернулись гости, Коська к ним не вышел, стыдясь своей разбитой физиономии и не желая пус¬каться в объяснения. Марина вернулась где-то че¬рез час.
— Уже все разошлись... Давай разденемся со¬всем, — предложила она Коське. Тот, ес-тественно, не стал возражать.

Когда он утром вернулся домой, дверь ему от¬крыла Наташа, посмотрела на него и, сме-ясь, крик¬нула в глубь квартиры:
— Артем, посмотри на это чудо! Разукрашен, как новогодняя елка!
Брагин подошел к Коське и, похлопав его по пле¬чу, с усмешкой сказал:
— Кулаками нужно драться, а не глазами.
Выспавшись, Коська позвонил Марине.
— У меня предки вернулись, — с грустью в голо¬се сообщила она. — Приходи завтра к обеду — ни¬кого не будет.
Коська медленно положил трубку и внезапно по¬нял, что влюбился. Окончательно и бесповоротно. Как в дальнейшем сложится его жизнь, он не знал да и не думал об этом. А пока он пребывал на вер¬шине счастья, и ему хотелось, чтобы это состояние никогда не прекращалось. И он был прав.
Когда Коська попросил оставить его еще на пару недель в Москве, Артем посмотрел на него всепонимающим взглядом и спросил:
— Девицу тут завел, что ли?
— Да так, познакомился с одной, — ответил Коська небрежным тоном, но при этом слегка по¬краснел.
— Черт с тобой, оставайся. Ты мне можешь пона¬добиться здесь.
Вопрос был улажен. После этого Коська стал пропадать до полуночи, а потом спать до обеда. Артем смотрел на его гулянки сквозь пальцы. «Пу¬скай пацан поживет нормально — досталось ему по полной программе». Он периодически снабжал его деньгами. Коська брал, но чувствовалось, что это ему в тягость. Брагин все видел и однажды сказал:
— Да ты не стесняйся. Ты же у меня работаешь и пока находишься в резерве. Но твое время придет.
После этого Коська перестал морщиться, когда Артем отстегивал ему очередную пор-цию купюр.
Стоял январь. Зима наращивала обороты, но серьезных морозов пока не намечалось. Время кра¬лось незаметно, перелистывая дни и подспудно на¬гнетая события. Но камешек, вызывающий лавину, еще не был брошен. Еще не поднялась рука, еще не созрели обстоя-тельства.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ОПЯТЬ ЗАКАЗНОЕ!

Глава 10
Метро пожирало толпу. Час пик. Люди, не глядя друг на друга, озабоченно и суетливо проскакивали внутрь белого вычурного здания, сбегали вниз по эс¬калатору, экономя се-кунды. Привычные каждоднев¬ные маршруты, когда действуешь с дотошностью за¬про-граммированного автомата, не замечая того, что происходит вокруг, живешь в ограничен-ном целесо¬образном мире. И мало кто задумывался о том, что здание, которое каждый день всасывает и выплевы¬вает тысячную толпу, принадлежит Министерству обороны, и уж тем более не подозревал, какие странные дела могут вершиться за дверями тихих ка-бинетов.
За громадным двухтумбовым письменным столом сидел представительный мужчина в генеральских погонах. Он был лысоват, а все, что осталось от не¬когда пышной шеве-люры, подернулось сединой. Сбоку от него, в кожаном кресле, развалился некто в штатском, картинно затягиваясь и стряхивая пе¬пел в стоящую на подлокотнике пепельницу. Фами¬лия его была Кондратьев. Служил он в Федераль¬ной службе безопасности, или ФСБ, в чине полков¬ника, но формы не носил — так уж было принято в этом ведомстве.
Генерал сидел насупившись и наморщив лоб, о чем-то напряженно думая, фээсбэш-ник, на¬против, имел вид расслабленный, словно находился на каком-ни¬будь пикнике.
— Ну и что ты по этому поводу мыслишь? — на¬конец выдавил из себя генерал. Звали его Щеголев Геннадий Васильевич. Он занимал не столько высо¬кую, сколько ключевую должность в Министерстве обороны и имел доступ к финансам.
— Со следующим траншем следует пока подо¬ждать. Сначала нужно подчистить концы. — Конд¬ратьев загасил окурок, опустил пепельницу на пол и поднял глаза на Ще-голева.
— Ты имеешь в виду этого газетчика? — уточнил тот.
— Именно. Ваш бывший подчиненный почил в бозе – он уже не опасен. А вот га-зет¬чик… Но знаете ли, Геннадий Васильевич, от смерти у нас никто не застрахован и мы с вами тоже. — На лице у Кондратьева вызмеилась улыбка вампира.
Глаза у генерала забегали по сторонам, пальцы нервно застучали по столу. Фээсбэш-ник понял со¬стояние своего собеседника.
— Да ты не волнуйся. Проверено — мин нет. Ни¬кто нас не видит и не слышит. Пом-нишь, двое со мной приходили. Ты тогда на полчаса отлучился по начальству, а они за это время все сделали. Кстати, пара жучков у тебя стояло. А сейчас все чисто и, кроме того... — Кондратьев указал на настенное бра, — вон там всажена электронная защита, окна зашторены, так что звук снять практически невоз¬можно.
— Невозможно так невозможно, — успокоено проговорил генерал. — Что будем де¬лать с этим корреспондентом? Может быть, его того... — Щего¬лев мазнул ребром ладо-ни по шее.
— Тебе мало Холодова? — спросил Кондратьев, чеканя каждое слово. — Поднимется всероссийская вонь. Начнут искать заказчика или, по крайней мере, стрелочника. За дело капитально возьмется Генеральная прокуратура — замучаешься отмазы¬ваться. Тебе это надо? — Кондратьев закурил оче¬редную сигарету. — Здесь все должно быть естественным: инфаркт, инсульт или несчастный случай... Кстати, этот Жеребцов был не один. С ним находился некто Хапов из их же редакции. Сейчас мои люди соби-рают на него информацию. Да и во¬обще рано говорить о подобных вещах — сначала надо добраться до документов. Судя по всему, они находятся в банке «Орбита». По крайней мере, он указан в доверенности, выписанной на Жеребцова. Пускай он их оттуда вынесет, мы у него документи¬ки эти изымем, а потом будем решать проблемы по мере их поступ¬ления.
— А что с этим Хаповым? — задал вопрос гене¬рал.
— Сейчас на него соберут досье, а потом разбе¬ремся. Не забивай себе голову подоб-ными пустяка¬ми — это моя работа. Его постоянно пасут, и Же¬ребцова тоже, и банк от-слеживаем. Никто никуда не денется — спи спокойно, дорогой товарищ. — Конд¬ратьев пригладил волосы на своей коротко стрижен¬ной голове. Был он среднего роста, крепкого сложе¬ния и с просветленными, как у монаха, глазами.
— Тут появился еще один правдоискатель, некто майор Корольков из финансового управления. Ры¬щет везде, задает много лишних вопросов, — посето¬вал генерал.
— Скоро и ему вправим мозги. Кажется, у него дочь курит травку... Ну, я пойду. — Кондратьев под¬нялся и твердыми шагами покинул кабинет.

Брагин несся по пустынному шоссе, вырывая све¬том фар придорожные деревья, вер-стовые столбы, сугробы... Он ехал всю ночь с максимальной скоро¬стью, надеясь к утру добраться до родного города. Поблекшее небо на востоке предвещало близкий рассвет.
Машина у него была марки «БМВ», как и в Пи¬тере. — Иван расстарался. Герман зво-нил накануне и сказал, что все готово. Артем с трудом представлял свою встречу с Галей. Как она себя поведет? Впрочем, за свои действия он тоже не мог ручаться.
Когда Брагин въехал в город А..., руки как-то са¬ми развернули руль по направлению к вокзалу, а когда он вошел в зал ожидания, его неведомой си¬лой поволокло к двери с над¬писью «Кафе-бистро». «Жизнь идет по кругу», — горько усмехнулся Ар¬тем, вспомнив свой приезд из Чечни. Он открыл дверь, переступил порог и застыл как вкопанный — за прилавком стояла Галя. Она подняла глаза, сдавленно вскрикнула и, закрыв рот рукой, так и осталась стоять, пронзая Брагина взглядом зеленых глаз.
Так они и стояли минуты три, не отрывая друг от друга глаз и не произнося ни слова.
— Темочка, — наконец выдохнула Галя, — ты приехал. — Она рывком выбралась из-за прилавка, метнулась к Брагину и, повиснув у него на шее, на¬чала неистово целовать. У Артема помутился разум. Он, сам того не сознавая, начал отвечать на поце¬луи, все более и более распаляясь.
— Темочка, Темочка! — в исступлении шептала Галя. — Я всегда любила тебя и буду любить тебя, и никого больше! Ну почему ты не позвонил тог¬да — я вернулась бы, сразу же. — По ее щекам струились слезы — она оплакивала его, словно по¬койника. — Я все понимаю, я замужем, но это выше меня, сильнее меня! — Ее горячий шепот туманил мозг, вызывал неистовое желание.
Артем, сам того не осознавая, запер дверь на ще¬колду и, усадив Галю на стол, жарко овладел ей. Она отдавалась, содрогаясь упругим горячим телом, целовала его, ласкала и мечтала о том, чтобы это никогда не кончалось.
«Что же я делаю?! — подумал Брагин, когда все закончилось. — Ведь она жена моего брата».
— Галочка, птичка ты моя! Нельзя нам больше. Жизнь уж так повернулась. — Он мед¬ленно погла¬живал ее по голове, а в голосе звучала тоска.
— Я все понимаю, Темочка. — Она с трудом ото¬двинулась от него, зашла за прила-вок, и в следую¬щий момент Брагии услышал сдавленные рыдания Он еще немного посто-ял, а потом, что-то решив для себя, резко развернулся и вышел. В душе у него штормило.
Артем доехал до клуба «Парус», ранее известно¬го как Дом культуры железнодорожни-ков, бросил у входа машину и вошел внутрь. В вестибюле его остановил охранник в ка-муфляже.
— Вы к кому? — спросил он, поигрывая резино¬вой дубинкой.
— Я Артем Брагин.
— Меня предупредили. Проходите на второй этаж в кабинет к Викентию Петро¬вичу. — Охран¬ник указал дубинкой на лестницу. Брагин не сразу догадался, что Викен¬тий Петрович — это Мормон.
Тот был на месте и яростно ругал кого-то по сото¬вому телефону. Увидев Артема, он еще раз матюгнулся в трубку и отложил ее в сторону.
— А-а-а-а! Давненько ты не забредал в наше ло¬гово. — Глаза Мормона смеялись. — Присаживай¬ся, Артем Сергеевич.
Брагин поздоровался с Вороновым за руку и уселся в кресло сбоку от стола. Мормон потянулся к внутреннему телефону и набрал номер:
— Гера, тут твой братишка у меня сидит. Ну, да¬вай. Он будет через пять минут, — по¬яснил Арте¬му Мормон. — Я слышал, ты в Москву перебрался. Ну и как столица?
— Цветет, а в основном пахнет, — усмехнулся Брагин. — Я еще там не освоился.
— Ты что, штурмом Кремль брать собираешь¬ся? — Мормон намекал на оружие, за-казанное Брагиным.
— Нет, хочу ограбить Центральный банк, — в тон ответил Артем. — Казино-то за-кончили?
— Еще три месяца назад. Что, хочешь попытать счастья?
— У нас в семье Герман — специалист по рулет¬ке, — хохотнул Брагин, вспомнив по-хождения брата в питерском игорном заведении.
— Рассказывал он мне о вашей питерской жизни. Веселые времена у вас были, прямо какой-то ро¬ман. — Мормон открыл шкафчик, висевший сбоку от стола, и достал початую бутылку французского коньяка. — Давай по чуть-чуть за встречу.
— Я за рулем, — начал отказываться Брагин.
— Ну сегодня ты вряд ли куда поедешь, а за руль посадим кого-нибудь... Так что да¬вай. — Мор¬мон достал две хрустальные рюмки и разлил конь¬як. Они выпили и сжевали по дольке шоколада.
Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет влетел Герман.
— Уже начали! — весело попенял он. — Мне-то нальете?
— Разбежался! — с деланной строгостью прого¬ворил Мормон. — Я сейчас напьюсь, а кто работать за меня будет?
— Автоответчик, — бросил Герман, достал еще одну рюмку и сам себе налил. Отно-шения у него с Мормоном были дружеско-партнерские. Выпив зал¬пом коньяк, старший Брагин смачно крякнул и крепко обнял Артема. — Здравствуй, брат.
Они некоторое время раскачивались, по-медвежьи обхватив друг друга. Потом рассе-лись возле стола. Судя по поведению Мормона, вопрос с оружием был решен.
— Как ты разобрался с Корнем? — В глазах Во¬ронова светилось любопытство.
— Уши ему обрезал, — пояснил Брагин. — А дальше не знаю. Там ментовка приехала, и мне пришлось срочно линять. Скорее всего, в тюряге па¬рится.
— Я знал, что ты до него доберешься. А сейчас, как я понял, ты от властей скрыва-ешься? — Мор¬мон налил еще по рюмке.
— Всероссийского розыска не объявляли. Глав¬ное, пока в Питер не соваться. Как моя просьба?
— Два «ТТ» и два Глока. Годится? — подал голос Герман.
— Вполне. Боезапас?
— Сколько надо, столько и будет, — успокоил Герман брата. — Завтра заберешь, а сейчас поехали к матери. Она тебя заждалась.
Брагин сидел за кухонным столом и с наслаждением уплетал борщ, а мать уже жарила котлеты. Герман есть не хотел — подкрепился в клубном бу¬фете.
— Мам, а ты деньги из Москвы получила? — не¬внятно пробормотал Артем. Рот его был забит бор том.
— Да, получила. Много тебе прислали, с телевидения. — Мать положила в тарелку котлеты с пюре и поставила еду перед сыном.
—А как ты попал на телевидение? — удивленно спросил Герман.
— Случайно. — Артем доел борщ и потянулся за котлетами. — Снимали-то возле нашего мона¬стыря. Накостылял я одним, а в это время там телевизионщики были. Потом они это в какой-то музыкальный клип воткнули, ну и заплатили. Я, кстати, теперь у них военным консультантом со¬стою. — Он усмехнулся, вспомнив съемки в Ново¬российске.
Побыв еще часик у матери, братья отправились к Герману.
— Сколько я тебе должен? — спросил Артем по дороге.
— Нисколько, — обиделся Герман. — Я же тебе не платил за то, что ты чечена замо-чил.
Вечером пришла Галя. Собрали на стол. Выпили. Закусили. Галя не смотрела на Ар-тема, постоянно отводила глаза, да и он себя чувствовал несколько неловко после того, что произошло утром. Поговори¬ли о том о сем и разошлись спать.
Посреди ночи по-звериному чуткий Артем услы¬шал легкий шорох. Он резко про-снулся, привстал на локте и угадал в темноте Галин силуэт.
— Не надо, Галочка. Не трави душу, — начал Артем, но она уже скользнула к нему под одеяло.
— Темочка, милый, давай хоть иногда. Приезжай почаще! — горячо шептала Галя, и столько было сладости в ее голосе, столько любви и ненасытного желания, что Артем не выдержал.
Ушла она ближе к рассвету, а утром, плотно по¬завтракав, Брагин отбыл в Москву.

В новогодней феерической круговерти Жеребцов как-то забыл о странной встрече на Кропоткинской, посчитав, что это было очередной «липой» или неумным розыгрышем обозленного на государство гражданина. Так бы и завис этот материал на неопределенное время, если бы он, просматривая крими¬нальную хронику по всему спектру изданий, не наткнулся на одну заметку.

ОПЯТЬ ЗАКАЗНОЕ?
«Вчера в подъезде своего дома выстрелом в голову был убит Коваль Михаил Григорье-вич, полковник, бывший сотруд¬ник финансового управления Министерства обороны. Трудно предположить, чтобы это было связано с его служебной дея¬тельностью, но на случайное убийство это тоже не похоже. Кор¬румпированность высших военных чинов, ставшая и последнее время притчей во языцех, наводит на мысль, что убитый мог пе-рейти кое-кому дорогу или стал нежелательным свидетелем. Ведется следствие».

Жеребцов еще раз прочитал заметку, цепляясь за каждое слово. Что-то не то! Вдруг его осенило. «Встреча на Кропоткинской! Доверенность на документы!» Он вытащил из ящика бумагу и впился в нее глазами:
«Точно! Коваль Михаил Григорьевич. Ну и дела! Это не случайное убийство». Жереб-цов имел анали¬тический склад ума и если бы поступил в соответст¬вующий вуз, то, навер-ное, стал бы приличным мате¬матиком. Но жизнь, повернувшись по-другому, сде¬лала его журналистом. Впрочем, и на этом поприще умение осмысливать события и загонять их в некую логическую схему очень ему помогало. Пафнутий любил писать обзорные статьи с анализом обшей криминальной обстановки по всей стране.
«А почему его убили сейчас? Почему это не сде¬лали раньше? Он говорил, что за ним следили, что¬бы заполучить документы. Так... А убили после того, как он выдал мне дове-ренность. Теперь понятно: до¬кументы должен забрать я, а он стал нежелатель¬ным, черес-чур информированным свидетелем... А как они узнали про доверенность? Впрочем, это не столь важно. Важно другое. Они ждут, когда я забе¬ру документы, чтобы их тут же у меня изъять, по¬этому банк наверняка контролируется. А кто это: они? Полковник говорил о ка¬ких-то особых возмож¬ностях своего ведомства. Какая-нибудь спецслуж¬ба? Возможно. Лихо закрученный сюжетец! И, ско¬рее всего, они работают шире — предполагают, что документы находятся в банке, но не уверены, а это значит... — Жеребцов, в силу специ¬фики своего на¬правления в газете, хорошо знал методы работы МВД и прочих силовых структур. — А это значит, что за мной ведется наружное наблюдение, вероят¬но, прослу¬шивается телефон да и кабинет тоже. Сю¬да не так уж трудно попасть под видом каких-ни¬будь электриков. Что еще? Так... Со мной был Хапов — значит, он тоже на крючке. Надо его предупредить».
Жеребцов снял трубку и набрал номер отдела светской хроники, где последнее время подвизалась «блуждающая комета». Хапова на месте не оказа¬лось, но сказали, что он вро-де бы будет через час.
Потом Пафнутий позвонил Коле Барышникову, своему однокурснику, ныне работаю-щему в пресс-службе МВД. Он с ним постоянно был на связи, по¬лучая из первых рук све-жую криминальную инфор¬мацию.
— Барышников у аппарата, — услышал Жереб¬цов знакомый хрипловатый голос.
— Это я, Коля. Как живешь?
— Живу хорошо. Говори, чего нужно, — у меня полный кабинет народа. — В голосе Барышникова сквозило нетерпение.
— Мне нужна помощь. Поспособствуешь? — Пафнутий замер в ожидании от-вета.
— Могу, — после некоторой паузы буркнул Ба¬рышников. — Перезвони через час. — И положил трубку.
«А может быть, сделать еще одну доверенность? Чтоб документы взял не я... Но ведь меня они вы¬числили... Скорее всего. — Жеребцова еще мучили некоторые сомнения. — Хорошо, допустим, что вы¬числили, а значит, вычислят и следующего... Черт знает, какие у них возможности! Нет. Не могу я под¬ставлять под удар кого-либо еще, тем более меня могут убрать, как и полковника, — третий лишний». Жеребцов вызвал Леночку Прива-лову, одного из своих спецкоров. Через несколько минут в кабинет вошла молодая, экс-травагантно одетая женщина. Вызывающий облик дополнялся таким же беспоряд¬ком в прическе. Несмотря на кажущуюся легкомыс¬ленность поведения, она обладала ре-портерской цепкостью и острым пером.
— Здравствуйте, Пафнутий Львович. Чем обяза¬на? — Леночка без разрешения плюх-нулась в крес¬ло, демонстрируя свои сексуальные коленки, и заку¬рила. Это было в рамках правил — Жеребцов не признавал всяких, как он говорил, «политесов».
— Надо взять интервью у банкиров, а конкретно в банке «Орбита», а если конкретней — узнать сис¬тему хранения всяких ценностей в индивидуальных сейфах: процедуру оформления, стоимость, кто, кроме клиента, имеет туда доступ, ну и так далее. Ма¬териал поместим в завтрашнем номере. Вопросы есть?
— Есть. — Леночка вздернула голову и стала похожа на растрепанного галчонка. — Почему не пошел мой материал о двойных захоронениях? Там были замешаны сотруд-ники похоронного бюро «Ри¬туал». Фактики-то жареные.
— Потому что газете надоело судиться со всяки¬ми обиженными чиновниками, давать опровержения или возмещать моральный ущерб. Ты что, эксгуми¬ровала трупы? Впрочем, я еще подумаю.
— Но ведь есть свидетели! — пыталась возразить Леночка.
— Завтра они откажутся от своих слов. И куда ты вообще лезешь? Жить надоело? — сказал Же¬ребцов, а сам подумал: «А куда лезу я? Это дело по¬круче будет». — В общем, иди в банк. Как закон¬чишь — сразу ко мне.
В кабинет робко вошла Наташа и встала у двери.
— Материал готов? — с ходу переключился на нее Жеребцов.
— Вот. — Наташа подошла и положила несколь¬ко отпечатанных листов к нему на стол.
—И Дибич с собой возьмешь для тренировки, — обратился он к Леночке. — Давайте, девочки, не те¬ряйте времени.
Когда они ушли, Жеребцов набрал номер по внутреннему телефону. Хапов был на месте.
— Жора, заходи прямо сейчас — важное дело. Когда Хапов пришел и привычно раз-местился в кресле сбоку от стола, Жеребцов жестом предложил ему выйти в коридор, где изложил свои мысли и опасения.
— Это опасно, Жора. Ты засвечен. Осторож¬нее! — сказал он в заключение.
— Может быть, еще все обойдется, — задумчиво протянул Хапов. — А если ты со-всем не будешь забирать эти документы? Какие будут действия с их стороны?
— Я думаю, что они начнут меня всячески под¬талкивать к этому. — Жеребцов шмыг-нул носом и поправил очки. — И это случится очень скоро, уж поверь моей интуиции.
Когда Хапов удалился, он позвонил Барышнико¬ву — прошло уже больше часа.
— Через полчаса у тебя будут люди и проконсуль¬тируют. Понял? Хорошо. Приходи ко мне в вос¬кресенье на день рождения сына. Придешь? — Ба¬рышников умолк в ожида-нии.
— Приду, если жив буду, — мрачно пошутил Жеребцов.
Через несколько минут его вызвал к себе главный редактор. Когда Жеребцов вер-нулся, в его кабинете возились двое молодых людей в одинаковых серых костюмах. На столе были расставлены какие-то при¬боры.
— Мы из технического управления, — пояснил один из присутствующих. — Вот взгляните. — Он показал на два похожих на пуговицы предмета. — Это подслушивающие устройства импортного произ¬водства. Последнее слово техники. Съем информа¬ции про¬изводится передвижной установкой, которая фланирует где-то в окрестностях вашей ре¬дакции.
— А вот и третий, — с неподдельной радостью в голосе сказал второй визитер. Он встал на стул, снял вентиляционную решетку и вынул еще один «жучок».
— К телефонной линии мы уже подключались, — пояснил первый, — судя по емкост¬ным характери¬стикам, вас слушают.
— Спасибо, ребята. — У Жеребцова пропали все сомнения. Он понял, что за него взя-лись всерьез и вряд ли отстанут.
В текучке дел Жеребцов не заметил, как день плавно перешел в вечер. За окном густел сумрак, навевая непонятную тоску. Снег приобрел сирене¬вый оттенок. Зажглись фонари. Жеребцов задернул шторы и застыл на месте. Мысли его возвратились к недавно про-шедшим событиям. «Убивать в откры¬тую они вряд ли рискнут — научены горьким опы-том, а вот выкрасть и вынудить отдать документы могут. Осторожнее надо. Осторожнее».
В кабинет ворвалась Леночка Привалова. У нее из-за плеча выглядывала Наташа.
— Как дела, девочки? — очнулся от раздумий Жеребцов.
— Все нормально, — отрапортовала Леночка. — Завтра к обеду материал будет готов.
— Все понял. — Жеребцов задумчиво почесал подбородок. — Только вот что мне скажи. Может ли кто-нибудь в отсутствие клиента забрать что-либо из сейфа?
— Только с санкции прокурора, да и то... — Ле¬ночка на секунду задумалась, — ее можно опроте¬стовать в вышестоящей инстанции. В общем, это долгая песня.
— Спасибо, девочки, вы свободны. Хотя... Леноч¬ка, как насчет того, чтобы нам сего-дня вместе по¬ужинать? Я тебя приглашаю.
— Как прикажешь, начальник, — усмехнулась девушка. — И куда?
— Ко мне, — не моргнув глазом пояснил Жереб¬цов.
Не заезжая домой, Брагин сразу же направился в общежитие, где проживал Мостыло, — дозвонить¬ся туда было практически невозможно. Пройдя вах¬ту с дремлющей теткой, он поднялся на второй этаж и, найдя нужную дверь, постучал. Мостыло оказал¬ся на месте, он пил чай с бубликом. Увидев входя¬щего Артема, он начал судорожно жевать, при этом мыча что-то невнятное и указывая на кровать, мол, садись. Брагин присел, положив сцеп¬ленные замком руки на колени, и стал ждать, пока Мостыло прожует.
— Как дела, командир? — наконец проговорил тот.
— Все нормально. А у тебя? Договорился насчет грузовика?
— Договориться-то договорился с одной транс¬портной конторой, но они дают ма-шину только со своим водителем, — пояснил Мостыло. — Да, ты чаю хочешь? «Куп-чика»?
— Ну, если «купчика», то давай, — усмехнулся Артем.
Петр быстро раздобыл где-то чашку и, передав ее Брагину, наполнил крепким до чер-ноты чаем.
— Я еще не досказал, — продолжил Мостыло. — Я разговаривал с этим водилой. Он доедет до Вла¬димира и все. Там нужно его поселить и дать на выпить и пожрать. У него там баба есть замужняя, так что он и сам рад от машины избавиться.
— Что нужно от меня? — Артем одним глотком допил чай и поставил чашку на стол. — Деньги?
— Да, — Мостыло утвердительно кивнул. — Подписать договор, заплатить и можно забирать.
— Хорошо. Завтра выезжаем. Предупреди брат¬ву, чтоб были у меня к семи утра. Ты сам поедешь на грузовике и будешь нас ждать на выезде с Горьковского шоссе. Во-просы есть?
— Да вроде все понятно, — сказал здоровяк. — Деньги прямо сейчас дашь?
— Прямо сейчас. Сколько? — И Артем полез во внутренний карман.
Приехав во Владимир, они поселились в гостини¬це «Заря». Водителю грузовика сняли одноместный номер, и буквально через час к нему заявилась мо¬лодящаяся дама в коро¬тенькой шубке. Поужинав в ресторане, все собрались в номере у Брагина. Он молча вы¬ложил на стол четыре писто¬лета и махнул рукой, мол, выбирайте.
Первым среагировал Сергей, который выбрал «ТТ». Он сразу же начал щелкать затво-ром, загля¬дывать в дуло...
— А патроны? — Магазин был пуст.
— Все, что нужно, — в этой сумке. Оружие про¬верить и смазать. Выезжаем в четыре утра. Все. От¬дыхайте.
Было около семи вечера. Брагин решил прогу¬ляться по городу. Он вышел из гостини-цы и побрел вдоль улицы. Вскоре показались Золотые ворота, подсвеченный купол зага-дочно блестел на фоне тем¬ного неба. Он гипнотизировал, завораживал, про¬буждал древ-ние ин¬стинкты, будоража кровь. Артем на некоторое время застыл на месте, любуясь на ру¬ко¬творное чудо, потом тряхнул головой, сбрасывая наваждение, и двинулся дальше.
Вышел на Соборную площадь, поглазел на памятник с тремя непонятными для него фигурами. На другой стороне улицы находилось здание стран¬ного вида, но явно не жилое. Артем подошел к нему и по афише узнал, что это Дом офицеров и что сей¬час там идут танцы под странным названием «Кому за...». Брагин решил, что ему «за», и вошел. В тан¬цевальном зале на втором этаже был притушен свет и надрывно хрипела музыка. Не-сколько человек пы¬тались вписаться в ритм. Остальные сидели и стоя¬ли вдоль стен, в ос-новном все были под градусом и старше его. Выцепив глазами двух молоденьких дев¬чо-нок, стоящих в углу, Артем пригласил одну из них и танцевал с ней часа полтора подряд, пока она окончательно не обессилела. Потом он проводил де¬вушку домой, взял телефон и отправился обратно в гостиницу.

Они уже битых два часа курсировали на отрезке дороги длиной двадцать километров, но ничего не происходило. Мостыло сидел рядом с Брагиным в кабине. Остальные нахо-дились внутри фуры. Артем был за водителя.
— Сколько нам еще ездить? — сказал здоровяк, почесывая коленку. — Часа два?
— Да, наверное. Они будут работать рано ут¬ром — днем слишком интенсивное дви¬жение. Поез¬дим часов до девяти, а завтра повторим. Смотри-ка, гаишник!
Мостыло взглянул на дорогу: в кустах за поворо¬том на грунтовку проглядывалась жел¬тая машина Госавтоинспекции. Метрах в пятидесяти впереди маячил милиционер с жез¬лом, в следующую секунду он подал сигнал остановиться.
— Приготовились! — коротко бросил Артем и два раза подряд нажал на тормоз. Это был условный сигнал для сидящих в фуре. Мостыло сунул руку в карман, где у него нахо-дился пистолет.
Брагин съехал на обочину и остановился, но из кабины вылезать не стал. Тело его на-пружинилось, готовое к немедленному действию. Подошел гаиш¬ник, и Артем открыл дверь. Пистолет у него был за¬жат между правой ляжкой и сиденьем.
— Сержант Морозов. Водительское удостовере¬ние, техпаспорт и путевой лист. — Он смотрел по-милицейски колко и недоверчиво, в каждом изначально подозревая на¬рушителя.
Артем протянул требуемые документы, фиксируя малейшее движение гаишника. Тот небрежно пере¬листал бумаги и вернул их хозяину.
— Что везем?
— Телевизоры. — Артем протянул менту наклад¬ные на товар.
— Понятно. Пятьдесят штук, — медленно прого¬ворил сержант, по-владимирски выпя¬чивая «я». — Смотрите, осторожней! Здесь орудует какая-то бан¬да. Уже двоих огра-били, а у вас такой дорогостоя¬щий груз. — Гаишник козырнул и удалился.
— Это был настоящий, — прокомментировал Брагин. — Мент, говорю, был на-стоящий. Отбой. — Он выехал на шоссе, разогнался и два раза нажал на педаль тормоза.
Мостыло взглянул на часы:
— Половина девятого. Заканчиваем на сегодня?
— Пожалуй, — согласился Артем.
Где-то через час они уже были в гостинице.
Следующие два дня тоже не принесли успеха. Наступила четвертая ночь. Артему нра-вилось, что его люди спокойно относятся к временным неуда¬чам, не проявляя недоволь-ства или раздражитель¬ности. Выехали около четырех утра. Два часа проездили впустую, а около шести, направляясь в сторону Владимира, Брагин в свете фар заметил фигуру, раз-махивающую жезлом и приказывающую оста¬новиться. Гаишник стоял на том же самом повороте, что и предыдущий.
— Опять, наверное, этот сержант Морозов вышел на охоту, — недовольно пробурчал Мостыло. — Мог бы и не останавливать.
— Не факт, — возразил Артем. — Приготови¬лись. — Он два раза тормознул, пригото¬вил писто¬лет и свернул на обочину.
Гаишник не торопясь, как бы нехотя приблизился к машине. Артем открыл дверцу — возле грузовика стоял лжемилиционер Копа. Сразу узнав в Артеме того, кто чуть не пере-бил всю банду, он резко дернул рукой, но Брагин оказался провор¬ней — прямо в лоб обо-ротню уставилось дуло писто¬лета. Артем приложил палец к губам.
— Тихо, делай все как обычно. Дернешься — зашмаляю. Давай сюда «пушку». — Бра-гин протянул левую руку. — Рукояткой вперед. Вот так. — Он за¬брал у Копы пистолет и передал Мостыле. — Те¬перь пошли. Где остальные? Где Косой?
Копа молчал, переминаясь с ноги на ногу.
— Говори, сука! Искалечу! Собственное говно жрать будешь! — сквозь зубы про¬цедил Артем.
— В двухстах метрах сзади, — пробормотал обо¬ротень. — И Косой там. Сейчас подъ-едут.
Они обошли фуру. Ее дверцы сами собой распах¬нулись, и на ошалевшего оборотня ус-тавились сразу три ствола. В следующий момент Брагин уви¬дел силуэт приближающе-гося автомобиля. Фары у него были потушены.

Жеребцов шел по улице и пытался вычислить «хвост» Но даже цепкий взгляд репор-тера ему не помог – видимо, работали профессионалы. Но Пафнутий спиной чувствовал слежку, знал, что его неминуемо «пасут» Без всяких сомнений, без вариантов. Он вне-запно завернул в продуктовый магазинчик на полупустынной улице и стал смотреть в ок-но: проко¬выляла старуха, покачиваясь, прошел некто неряш¬ливо одетый и с бутылкой пи-ва в руках, проехали три легковых автомобиля, продефилировала дама в богатой шубе с бультерьером на поводке. «Кто из них?». Ни один из увиденных не подходил под внеш-ность филера, выстроенную Пафнутием на основе ранее виденных шпионских фильмов. «А может быть я преувеличиваю?» У Жеребцова затеплилась слабая надежда. Он свернул в подворотню и вышел во двор собственного дома.
Внезапно к нему подскочила женщина в распах¬нутой белой дубленке и растерзанном платье, она крепко обхватила Пафнутия за руки и завизжала истошным голосом:
- Караул! Насилуют! Он меня насилует!
-Да вы что! Да замолчите вы! Это какая-то не¬лепость - пытался увещевать ее Же-ребцов, но женщина продолжала орать благим матом, и звук ее голоса гулко отскакивал от стен домов.
В окна стали выглядывать жильцы. Пафнутий пытался оттолкнуть эту невесть откуда взявшуюся особу, но хватка у нее была цепкая. «Это явная про¬вокация», - успел подумать он и получил мощный удар в челюсть. Женщина отскочила, а двое неизве¬стных повалили Жеребцова на снег и начали мето¬дично избивать его ногами. Буквально сразу же подъе-хала милицейская машина как будто спе¬циально ожидавшая за углом. Из нее выско-чили двое ментов с автоматами и подбежали к лежащему на земле Пафнутию.
— Пытался изнасиловать эту женщину, — ска¬зал один из неизвестных, показывая на даму в разо¬дранном платье.
— А вы кто? — поинтересовался один из мили¬ционеров.
— Просто проходили мимо, услышали крики. Ви¬дим, что этот тип, — неизвестный ткнул пальцем в поднимающегося Жеребцова, — обижает женщину. Ну, мы и вступились.
— Ясно, — кивнул головой милиционер. В следу¬ющее мгновение Пафнутию зало-мили руки за спину и защелкнули на запястьях наручники.
— Пройдемте все в отделение, — милицейский мотнул го¬ловой в сторону ма-шины. — Там будем разби¬раться.
Их завели в изрядно обшарпанный кабинет. За столом сидел представитель¬ный майор с рыхлым носом и колючими щелочками глаз. С Жеребцова сняли наручники и усадили напротив майора. У двери притулился к косяку ох¬ранник с автоматом. Потерпевшую и двух свидете¬лей разместили сбоку.
— У вас есть паспорт? — спросил майор женщи¬ну. Та была молода и довольно при-влекательна.
— Да, конечно. — Она вынула из сумочки доку¬мент и положила на стол, другой ру-кой придержи¬вая запахнутую дубленку. Пуговиц на ней не на¬блюдалось.
— А у вас? — обратился майор к двум мужчи¬нам.
Те молча достали документы. Журналистское удостоверение Жеребцова уже лежало на столе в раскрытом виде. Его обыскали еще в машине. Майор взял лист бумаги и начал пи¬сать прото¬кол. Сняв свидетельские показания, он всех отпус¬тил, кроме бедолаги Паф-ну¬тия.
— Как же так, представитель прессы, а занимае¬тесь такой мерзостью. Начальник от-дела! Какого хоть отдела? — Милиционер поднял глаза на Же¬ребцова.
— Криминальной хроники, — пояснил до сих пор молчавший Жеребцов. У него хва-тило ума не зате¬вать всякого рода дискуссий в присутствии лжесви¬детелей.
—Тем более, — поучительно проговорил май¬ор. — Сами знаете, что полагается за по-добные про¬тивоправные действия.
— Это была провокация. — Голос у Пафнутия был спокоен и даже меланхоличен. — Она подбежа¬ла, схватила меня и сразу начала орать. Ну, поду¬майте, где бы я ее стал наси¬ловать? В подворотне? Да это же смешно.
— Но ведь есть два свидетеля, — задумчиво про¬изнес майор. Ему самому не нрави-лась вся эта исто¬рия, но он действовал в соответствии с буквой за¬кона.
— Свидетели тоже подставные. Это одна шай¬ка. — Жеребцов начал злиться. — Рас-копал я кое-какие темные делишки — вот меня и хотят скомпро¬метировать, чтоб заткнуть рот.
— Это все ваши слова, а тут свидетельские пока¬зания, изложенные на бумаге, подпи-санные, а лич¬ности свидетелей подтверждены документами. При¬дется вас задержать до выяснения обстоятельств. В редакцию мы сообщим, чтобы вас не искали. — Милиционер замолчал, глядя на Жеребцова. В его действиях сквозила какая-то нерешительность.
И тут Пафнутия осенило:
— И паспорта у них наверняка фальшивые. Про¬верьте по ЦАБу прописку и запро-сите копии фото¬графий из паспортных столов. Там наверняка будут другие лица.
— Хорошо, — немного подумав, согласился май¬ор. — Но пока вы побудете у нас. Сержант, отведи¬те задержанного в камеру! — бросил он стоящему у двери.
Жеребцова отпустили на следующий день к обе¬ду с извинениями, но без объяснений. Просто отпустили, и все. По-ви¬димому, он оказался прав насчет паспортов. Пафнутий сразу же отправился в редакцию и немедленно был вызван к главному редактору.
— Что у тебя там за проблемы с милицией? Утром звонили из двадцать пятого отделе-ния — сказали, что ты задержан, — спросил тот, покусывая кон¬чик авторучки.
— Спутали с кем-то. Разобрались и отпустили, — не моргнув глазом, соврал Жереб-цов. Он считал, что главного рано впутывать в это дело. К нему нужно идти с документами.
— Ладно, иди и не чуди больше, — буркнул глав¬ный и, нацепив очки, углубился в чте¬ние какой-то статьи.
Пафнутий понял, что разговор окончен. Войдя к себе, он уселся за стол и принялся размышлять о недавно происшедших событиях. Его раздумья пре¬рвал резкий телефонный звонок. Жеребцов взял трубку.
— Ты все понял? — раздался вкрадчивый голос. — Отдай документы и за-будь про эту исто¬рию. Или ты хочешь умереть молодым? Вынеси бу¬маги из банка, а дальше — не твое дело. Пять ты¬сяч долларов тебя устроит?
— Кто это говорит? — хрипло спросил Жеребцов.
— Какая разница! Тот, кто желает тебе добра. Ну так как? Если сумма недостаточна, то скажи свою. — Трубка замолчала.
— Я не собираюсь устраивать с вами торжище, любезный! — резко осек говорящего Жеребцов. — И не надо меня пугать. Бойтесь сами. — И он с размаху хлопнул трубкой по телефонному аппа¬рату.
«Что же мне теперь делать? — мрачно подумал Пафнутий. — Нужно срочно что-то придумать, что-то придумать...»

...— Занять позиции! — вполголоса скомандовал Брагин. Все было оговорено заранее.
Сергей спрыгнул первым и скатился за сугроб на обочине, а Никола с Иваном при-строились за коле¬сами грузовика.
Резко взвизгнули тормоза, и рядом с фурой оста¬новилась «девятка». Артем сделал шаг вперед, тем са¬мым перекрывая линию стрельбы телом Копы. Тот стоял в растерянности, не зная, что предпринять.
— Эй, Копа, что у тебя там? Где водила? — раз¬дался голос Косого. — Ну что ты мол-чишь?
— Говори что-нибудь. Подзови его сюда, — про¬шептал Брагин.
— Что такое? — Косой почуял какой-то подвох, и, кроме того, он заметил движение за спиной лжеми¬лиционера. — Рвем когти! — бросил он сидящему за рулем Фиксе.
Машина резко взяла с места, но Сергей двумя точными выстрелами пробил ей задние колеса. «Де¬вятка» заелозила по дороге, но по инерции продол¬жала движение вперед. Про¬звучала автоматная очередь, и Копа со стоном осел на землю. Оставшийся неприкры-тым Артем распластался на дороге.
— Всем в грузовик! — резко скомандовал он и в три прыжка оказался возле кабины. Опять застре¬котал автомат, но огонь велся не прицельно, а боль¬ше для острастки. «Де-вятка», подпрыгивая на ободьях, медленно удалялась.
Артем вскочил в кабину, выехал на шоссе и, бы¬стро догнав покалеченный автомо-биль, резко крут¬нул руль влево. «Девятка» от сильного удара в бок улетела в кювет, переверну¬лась и осталась в таком положении, вращая колесами. В салоне началась возня, послыша¬лись сдавленные крики. Грузовик по инерции проскочил пару десятков метров вперед, и Брагин дал задний ход, поглядывая в зеркало зад¬него вида.
— Они уходят, — прокомментировал Артем, ви¬дя, как бандиты, умудрившись вы-браться из перевернутого автомобиля, по колено утопая в снегу, пробирались к лесопо-садкам. — За ними! — Брагин с Мостылой выскочили из грузовика и бросились в погоню.
Спустя несколько секунд к ним присоединились остальные.
— Косого брать живым! — крикнул Артем.
— Как тут определишь, кто из них Косой? — про¬говорил бежавший рядом Иван.
— Значит, всех брать живыми! — жестко отру¬бил Брагин.
Бандиты, обнаружив погоню, начали яростно от¬стреливаться.
— Эй, тормозните! — закричал Артем. — Мы вам ничего не сделаем. Нам надо пого-ворить с Косым.
«За миллионом пришли! — внезапно догадался Косой. — Как в воду глядел».
— Ложись! — скомандовал он своим подельни¬кам и крикнул в сторону расплывча-тых силуэтов, едва различимых в темноте: — Не подходите бли¬же — будем стрелять!
— Ложись, братва! — скомандовал Артем и сам первым бросился на снег. Остальные последовали его примеру. — Мне нужно говорить с Косым, — еще раз повторил он. — Давай ползком на сере¬дину.
Обе стороны напряглись, готовые немедленно от¬крыть стрельбу. Брагин и Косой на-чали по-пластун¬ски двигаться навстречу друг другу и в темноте чуть не столкнулись лба-ми.
— Слушай, Косой, — Артем заговорил пер¬вым, — верни бабки и гуляй дальше. Мне по бара¬бану, чем ты здесь занимаешься. Отдай деньги, и закроем дело.
— У меня их нет, — прохрипел Косой. — Если б я знал, что находится в сумке, то ни-когда бы ее не взял.
— Где же они?
— Глок у меня их отобрал. Это вор в законе, в районе масть держит. Я их не тратил — ждал, что за ними придут, а Глок пришел и предложил поде¬литься. Но я не согласился — отдал ему все. — Ко¬сой замолк, ожидая реакции с той стороны.
— Допустим. — Артем почему-то сразу поверил сказанному. — Если будет разбор — ты сможешь это подтвердить?
— Смогу, — не задумываясь ответил Косой. Это было обговорено с Глоком при пере-даче денег.
— Оставь свои владимирские координаты. Когда будешь нужен — сообщим. Давай за¬диктовывай.
Косой два раза повторил адрес и телефон.
— Запомнил? — прохрипел он.
— Все нормально, — подтвердил Брагин и доба¬вил: — Только смотри, Косой. Если что не так — из-под земли достану.
Через несколько минут грузовик мчался по на¬правлению к Владимиру. Грабители вы-катили свою машину на шоссе, полностью перекрыв полосу. У первых же остановив-шихся «Жигулей» они сняли два колеса. Водитель с тоской смотрел на их мани¬пуляции — к его голове был приставлен пистолет.
— Отоспимся и сегодня же возвращаемся в Мо¬скву, — сказал Брагин, когда они во-шли в гостини¬цу. — Там разберемся, что делать дальше. Все. Ра¬зошлись по номерам.
Стояла середина зимы. Морозов еще не было, но снега навалило с избытком. События развивались по спирали, смерчевой воронкой втягивая в свой по¬ток все новых и новых участников, но никто не знал, куда забросит их судьба, да и не нужно им было знать это. А предутреннее небо подмигивало голу¬быми звездами, словно насмехаясь над никчемно-стью человеческой жизни.

Глава 11
Егор Хапов был добрым и безалаберным малым. Его дипломная специальность была весьма далека от журналистики. Будучи студентом, он занимался чем угодно, только не учебой: состоял членом джаз-клуба, играл в народном театре, заведовал нагляд¬ной агита-цией, являлся постоянным участником преферансных баталий и посещал всевозможные ту¬совки, особенно если там можно было выпить на ха¬ляву. Учился он из рук вон плохо и несколько раз был на грани отчисления, но обширные неформаль¬ные связи помогали ему выкручиваться.
Кроме того, Жора был завсегдатаем близлежа¬щих питейных заведений: от ресторанов до самых низкопробных забегаловок. Он постоянно имел хал¬туру на «Мосфильме», уча-ствовал в массовках, по¬этому деньги у него водились.
С женщинами отношения у него не складыва¬лись, они воспринимали его как некую привычную декорацию, бесшабашного веселого парня, с кото¬рым можно поболтать, пова¬лять дурака и… забрать¬ся в постель к другому. Дело в том, что Жора был толст — изна¬чально и всегда. В детстве его называ¬ли Сало, в старших классах он превратился в Пузы¬ря, а в институте трансформировался в Типу, веро¬ятно, сокращенное от слова «гиппопо¬там». Хапов по этому поводу постоянно комплексовал, и женщины, чувствуя это, обхо¬дили его своим вниманием.
На очередной комсомольской пьянке он познако¬мился с одним из руководителей жур-нала «Студен¬ческий меридиан». Они чрезвычайно понравились друг другу и продолжили знакомство в одном из ре¬сторанов, где Жора был желанным завсегдатаем. Там они из¬рядно набрались, и Хапову было предло¬жено после окончания института работать в жур¬нале.
— Но я же никогда не пытался писать, — попро¬бовал возразить Хапов.
— Вот и попробуешь, — увещевал его, пьяно икая, новый приятель. — Русским языком владеешь, грамоте обучен, а остальное все ерунда. Набьешь руку и будешь не ху-же других.
Жора не особо поверил спонтанному предложе¬нию, но после получения диплома все же позвонил своему случайному знакомому и... его сразу же за¬числили в штат. У Хапова на самом деле оказался талант журналиста. Имея легкий, коммуникабель¬ный характер, он моментально сходился с самыми разными людьми и без особых усилий добывал нуж¬ную информацию.
А потом Жора влюбился. Пронзительно и безна¬дежно. Предметом его воздыханий стала некая На¬дя из отдела писем. Она была далека от журнали¬стики, но имела до без-образия привлекательную внешность, носила короткие юбки в обтяжку, демон¬стрируя свои обольстительные длинные ноги, и от поклонников не было отбоя. Ее держали в ре-дакции как некое экзотическое животное и подставляли вся¬ким высокопоставленным гос¬тям, после чего самые сложные вопросы решались быстро и безболезненно. Надя пре-красно понимала, почему ее держат в ре¬дакции, и работала не «покладая ног».
Хапов страдал: постоянно искал повод, чтобы лишний раз зайти в отдел писем, пытал-ся загово¬рить с ней при встречах, но язык распухал во рту, речь становилась куцей и убо-гой, хотя по природе Жора был безудержным балагуром. Надя понимала его состояние и только загадочно улыбалась, чем еще больше заводила несчастного Хапова.
На одной из редакционных вечеринок он пригла¬сил Надю танцевать, а потом проводил до дома. При прощании Жора решился на поступок и робко поцеловал девушку. Та за¬смеялась, чмокнула его в щеку и сказала:
— Пошли ко мне пить кофе.
Эту ночь он остался у нее и был на вершине сча¬стья. В постели она была опытна и не-насытна. А по¬том... а потом Надя его перестала замечать. Кивала, здоровалась, и все. Он был для нее забавным при¬ключением, мимолетной причудой, без продолжения. Хапов не¬сколько раз набивался на выяснение отно¬шений, но постоянно получал недоуменный, хо¬лод¬ный отказ.
И тогда он начал пить. Не так, как раньше, когда водка служила лишь катализатором для душевного разговора, а вглухую, по-черному. Нет, он не напивался допьяна, но упот-реблял ал¬коголь практически круглосуточно. Не пил только, когда спал. В редакции не возбранялось употребить на работе пару бутылок пива, и поэтому никто особо не обращал внимания на постоянно подогретого Хапова. Шли месяцы, годы. Жора уж и забыл про свою неразделенную любовь, которая уволилась вскоре после их единственной ночи, но привык к по¬лупьяному существованию и не собирался изменять этой привычке.
Сначала все шло нормально — у Хапова было отменное здоровье, но потом он начал за¬мечать необратимые изменения в своем организме. Начались тревожные провалы па-мяти, когда ему казалось, что вечер, проведенный в компании, был чудесным и без из-лишеств, но наутро он ничего не помнил, восстанавливая события по рассказам собутыль¬ников. Потом отнялись два пальца на левой руке. Хапов понял, что с алкоголем нужно по¬кончить хотя бы временно, но сам остановиться уже не мог.
Однажды Жора с бутылкой водки зашел к свое¬му старому институтскому другу и по-ведал ему о своих проблемах.
— Тебе нужно закодироваться, — немного поду¬мав, посоветовал тот. — Давай я тебя отведу к По¬кровскому. Он пять лет провел в Индии у буддий¬ских монахов и в отличие от основной массы шарла¬танов — мастер своего дела. Мощный экстрасенс и гипнотизер.
Жора посетил Покровского, перестал пить и за¬жил нормальной жизнью, а потом, когда вместе с Советским Союзом развалился и «Студенческий ме¬ридиан» — детище комсо¬мола, он перешел работать в газету.
В настоящий момент Хапов сидел за своим сто¬лом и размышлял о последнем разгово-ре с Жереб¬цовым. «Какая-то мутная история. Угораздило же влезть, но кто знал, кто знал... И что мне теперь делать? Охрану нанимать? Или умотать куда-нибудь на край све-та? Ладно, будем надеяться, что все утрясется».

Кондратьев сидел на своем привычном месте в кабинете у Щеголева и лениво пускал дым в пото¬лок. Тот, нацепив очки, углубился в чтение какой-то бумаги. Это было досье на Хапова. Через некоторое время он отложил документ в сторону, сдвинул очки на кончик носа и посмотрел на Кондратьева.
— Меня заинтересовало одно обстоятельство, — задумчиво проговорил генерал. — Учился, рабо¬тал — это понятно. А вот это... Кодировался у докто¬ра Покровского. Он что, алкаш?
— Что-то вроде этого. Был. А сейчас, естественно, не пьет. Покровский — известная личность. Чего он только не лечит и, говорят, удачно, — пояснил Конд¬ратьев.
— Хапова нужно убирать, но аккуратно, чтобы все выглядело естественно. — Щего-лев на секунду задумался. — Что представляет собой это кодиро¬вание? А если он выпьет, что произойдет?
— Не знаю, — вяло ответил Кондратьев. — Да¬вайте вместе подъедем к врачу и выяс-ним.
— Ты знаешь куда?
— Не знаю, но сейчас узнаю. — Кондратьев снял телефонную трубку. Ответ поступил буквально че¬рез минуту. — Ну, вот и все. — Он вырвал листок из записной книжки и, черкнув несколько цифр, протянул его генералу. — Сам позвонишь или как?
— Позвоню, позвоню... — Заглядывая в бумаж¬ку, Щеголев набрал номер. — Это док-тор Покров¬ский? С вами говорят из Министерства обороны. Не могли бы вы нас прокон-сультировать по одному во¬просу? Да. Когда можно подъехать и куда? Так. По¬нятно. — Генерал быстро записал адрес. — Хорошо. До встречи. — Он медленно положил трубку. — Через два часа он готов нас принять. Ну что? Поехали пообедаем, а потом сразу туда.
Щеголев позвонил в гараж и вызвал машину.
Центр Покровского находился на Пятницкой ули¬це, занимая первый этаж дома доре-во¬люционной по¬стройки. Дверь открыл угрюмого вида парень в лох¬матом свитере и джин¬сах.
— Вы записаны? — спросил он, подозрительно глядя на посетителей.
Щеголев назвался, и их тут же пропустили. Холл, где пациенты ожидали приема, был отделан дере¬вом, вдоль стен стояли мягкие диваны, на стенах ви¬сели картины, написан-ные в стиле русского аван¬гарда. К визитерам подошла импозантного вида де¬вица и пред-ложила чай с крекерами.
— Подождите немного. Доктор освободится через несколько минут.
Действительно, вскоре появился высокий крепкий мужчина. На вид ему было около пя¬тидесяти.
— Я — Покровский, а вы, как я понимаю, пред¬ставитель Министерства обороны. — Он посмотрел на генеральские погоны. — Проходите, пожалуйста, в кабинет, товарищ гене¬рал.
Они сидели друг напротив друга в большой ком¬нате с белыми стенами.
- И что же вас интересу¬ет? — поинтересовался экстрасенс.
— Вы занимаетесь кодированием от алкоголиз¬ма? — спросил Щеголев, с любопытст-вом разгляды¬вая Покровского.
— Ну что вы! — улыбнулся тот. — Для меня это все равно что профессиональному ак¬теру участво¬вать в любительском спектакле. Такие услуги я ока¬зываю своим знакомым или по их рекомендации, а в основном занимаюсь более серьезными вещами. Два-дцать лет назад я был рядовым врачом в район¬ной поликлинике и увлекался восточной медициной: прочитывал горы литературы, правдами и неправ¬дами добывая бледные ксерокопии, проделывал опыты, и что самое интересное, у меня получалось.
Оказалось, что я обладаю мощной энергетикой и гипнотическими способностями. Кое-какие болезни мне удалось вылечить нетрадиционными методами, и ко мне потянулись пациенты, естественно неле¬гально. В то время никто не признавал подобных ве¬щей, кроме... кроме членов Центрального комитета партии. Когда один из патриархов Полит¬бюро ока¬зался наполовину парализованным и наша медици¬на была бессильна, из Индии привезли буддийского монаха, и он за пять сеансов поставил больного на ноги. Эффект был ошеломляющим, монаха озолоти¬ли и спросили, нельзя ли обучить этому врачебному искусству кого-нибудь из наших специалистов. Тот ответил, что можно, но для этого нужно иметь изначальные спо¬собности. Вот тут и нашли меня. Уж как, не знаю — в то время КГБ было всесильно. Ну, так вот, посла¬ли меня учиться в Индию за счет партии, и пробыл я там пять лет. Вернувшись, стал лечить партийных бонз и других высокопостав¬ленных чиновников, ну а после развала СССР пошел, так сказать, в люди.
— А в чем состоит суть кодирования? — спросил Кондратьев.
— Я отключаю соответствующий нерв, при помо¬щи гипноза задаю срок и внушаю отвращение к спиртному. — Покровский улыбнулся.
— А если этот закодированный выпьет? — поин¬тересовался генерал, щелкнув при этом себя паль¬цем по горлу.
— С ШИАЦУ шутки плохи. — Лицо экстрасенса посуровело. Он хотел еще что-то до-бавить, но его пе¬ребил Кондратьев:
— А что такое ШИАЦУ?
— Воздействие пальцами на нервные оконча¬ния, — пояснил Покровский. — За-кодированный че¬ловек абсолютно равнодушен к спиртному. Для него что вода, что водка — все равно. Но если он ненаро¬ком выпьет, то последствия непредсказуемые, но всегда печальные: чаще всего безвозвратно слеп¬нут, иногда скручивает мышцы так, что ломаются кости, и еще много чего может быть. Гипноз — это малоисследованная об-ласть. Джунгли. Тем более жесткий гипноз. Никогда не видели?
— Ну... — замялся Щеголев. — Видели мы гип¬нотические сеансы. Вызывали лю-дей на сцену, усыпляли и заставляли делать всякие глупости: хо¬дить по грязи или ло-вить ба¬бочек...
— Это все трюки на публику, — усмехнулся По¬кровский. — Сейчас вы в этом убеди-тесь. — И он нажал кнопку звонка, прикрепленного к боковине стола.
В кабинет ввели молодую женщину. Она шла са¬ма, но с трудом передвигала ноги.
— Вот, пожалуйста, — Покровский кивнул в сторону пациентки. — Она поругалась с пьяным мужем, и тот запустил в нее топором. Обухом ей вдавило два позвонка на спине, рукояткой перебило шейный позвонок, а в результате полный и безна¬дежный паралич. Но, как видите, она уже ходит и через пару месяцев будет абсолютно здорова.
Доктор встал и подошел к женщине:
— Здравствуй, Лена. Ну что, начнем? Женщина утвердительно кивнула головой. Она
была ниже Покровского сантиметров на пятнадцать и едва доставала ему до уха.
— Руки по швам! — жестко скомандовал тот. — Расслабься. Так. — Покровский за-хватил пальцами обеих рук ее голову и лицо. — Глубоко вдохни но¬сом. Хорошо. Теперь смотри мне в правый глаз. Так, резко выдохни и закрой глаза. — Женщина закрыла глаза и застыла неподвижно. — Я ей отключил центральную нервную систему, — пояснил Покров¬ский. — Она ничего не чувствует, сознание ее от¬ключено. Ни одна мышца не функционирует. — Он взял женщину за плечи и начал раскачивать из сто¬роны в сторону, словно манекен. — Видите, она буд¬то бы одеревенела. — Покровский попытался ото-рвать руку от туловища, но ему это не удалось. Тог¬да он напрягся, приблизил свою ладонь к за¬пястью пациентки и начал ее медленно поднимать. Рука женщины последовала сле¬дом. Покровский резко отдернул кисть. Пациентка так и осталась стоять с рукой, откло¬ненной на сорок пять градусов от те¬ла. — Я передал ей часть своей энергии и заставил ра¬ботать мышцы. Сейчас я все верну на место. — И доктор проделал обратное действие. - Теперь смотрите внимательно. — Покровский начал манипулировать ладонями над телом пациентки, однако, не касаясь его, и та... начала расти на глазах, достигла роста доктора и в конечном итоге стала выше его сантиметров на пять.
Генерал от изумления вытаращил глаза. Конд¬ратьев смотрел на происходящее застыв-шим взглядом — он много чего видел на своем веку, но такое...
— Я ей растянул позвоночник, — пояснил По¬кровский. По его лицу струйками стекал пот. — Сейчас начнем устанавливать позвонки. — И он начал водить ладо-нью вдоль спины женщины.
— А если ее сейчас разбудить? — хриплым от волнения голосом спросил Кондратьев.
— Она умрет от болевого шока, — просто ответил доктор. — Это все равно что растя-гивать человека канатами при помощи двух тракторов — прежде чем у него повредятся внутренние органы, он погиб¬нет от боли.
Покровский еще некоторое время повозился с пациенткой, потом вонзился растопы-ренными пальца¬ми ей в череп и что-то сказал. Женщина открыла глаза и посмотрела на доктора.
— Уже все? — Ее тело сотрясала мелкая дрожь. Покровский поднес ей под нос кусок ваты, смо¬ченной в нашатырном спирте.
— Все, все. Еще несколько сеансов, и ты будешь абсолютно здорова. Сейчас тебя от-ведут в соседнюю комнату, и, прежде чем уходить, расслабься и так посиди минут пятна-дцать.
— Вы что-нибудь помните? — не выдержал Кон¬дратьев.
Женщина недоуменно улыбнулась. Покровский вызвал помощника, и тот увел паци-ентку.
— У вас есть еще ко мне какие-нибудь вопросы? — Экстрасенс выжидательно посмот-рел на своих неожиданных посетителей.
— Пожалуй, нет. — Генерал поднялся. — Спаси¬бо за консультацию.
Простившись, он направился к выходу. Конд¬ратьев последовал его примеру. Ко-гда они уже ехали в машине, Щеголев спросил:
— Ну и что ты по этому поводу думаешь?
— Фантастика! — хмыкнул Кондратьев. — Свои¬ми глазами не увидел бы — не пове-рил. Он же мо¬жет сотворить с человеком все что угодно: превратить его в манекен, в ка-леку, в придурка... Нам бы такого в органы. А насчет Хапова — все ясно. Нужно его на-поить, а далее по обстоятельствам.
— Как ты это себе мыслишь? — спросил генерал.
— Ну... возможно несколько вариантов. — Конд¬ратьев задумался. — Когда я копался в его досье, то обнаружил, что он имел шашни с одной из наших сотрудниц, внедренных в «Студенческий мериди¬ан», — одно время там начались нехорошие броже¬ния умов, и нам нужна была информация. Ну так вот, Хапов без памяти влюбился в эту Надю. Я чи-тал ее донесения. Вот мы и воскресим эту лю¬бовь. — И Кондратьев посмотрел на гене¬рала льди¬стым взглядом.
В воскресенье Жеребцов отправился к Барышни¬кову праздновать день рождения его сына. День стоял морозный и солнечный. Он прошел пешком до метро две трамвайные остановки, спустился в под¬земный переход и, обследовав ряд ларьков, торго¬вавших вся-кой всячиной, купил модель автомобиля двадцатых годов.
Вагоны метро были набиты битком. Пассажиры ехали с отрешенными лицами, не об-ращая внима¬ния друг на друга. «Издержки мегаполиса — в ка¬кой-нибудь деревне все на виду», — почему-то поду¬мал Жеребцов.
Барышников встретил его радушно: обнял, помог снять куртку и повесил ее в стенной шкаф.
— Проходи, проходи. Стол уже накрыт.
После пары рюмок они вышли покурить на кух¬ню, поговорили о том о сем, вспомнили бурные сту¬денческие годы.
— Что там у тебя стряслось? — внезапно спро¬сил Барышников. - Кто тебе «жучков» наставил? Аппаратура, между прочим, первоклассная. Ну что ты молчишь?
Жеребцов тяжко вздохнул и подробно рассказал своему другу о событиях последних дней.
— Не знаю, кто тобой занимается, но ты влез в дерьмовую историю, — резюмиро-вал Барышни¬ков. — По тебе работают профессионалы. Я даже не знаю, чем тебе помочь. Если ты отдашь документы, то тебя, вероятнее всего, постараются ликвидиро¬вать — нежелательные свидетели ни к чему. А если не отдашь, то подстроят еще какую-нибудь пакость, будут постоянно давить и еще Бог знает что приду¬мают. Я попробую что-нибудь пробить по своим ка¬налам. Позвони мне завтра после обеда.
— Выход есть, — твердо сказал Жеребцов.
— И какой?
— Опубликовать эти материалы. А для начала обратиться в милицию, объяснить им суть дела...
— Может быть, и так... — задумчиво проговорил Барышников. — А насчет милиции... Ты понимаешь, из банка, кроме тебя, эти бумаги никто не возьмет. Обратившись за по¬мощью, ты должен будешь предъявить эти документы, то есть вынести. Можно, ко¬нечно, показать и в банке, а потом как веществен¬ное доказательство передать в органы... Неизвестно, куда эта телега потом поедет. Сложно все. А насчет публикации ты, наверное, прав — сразу вышибешь у них почву из-под ног.
Подойдя к двери своей квартиры, Жеребцов услышал надрывающийся телефон. Он бы¬стро про¬вернул в скважине ключ, смерчем ворвался в прихо¬жую и схватил трубку. Зво¬нила Жанна.
— Ты куда пропал? Не заходишь, не объявляешь¬ся. У тебя что, неприятности?
— Да так, по мелочи. — Он не хотел втягивать Жанну в свои проблемы. — Ты-то сама как?
— Кручусь... Организовываю строительные по¬дряды. — Женщина на секунду за-молчала, а потом продолжила: — Как там моя протеже Наташа?
— Хорошая девочка. Опыта, конечно, маловато, но старается. Со временем будет толк — рука у нее хорошая. — Внезапно в голове Жеребцова промель¬кнула неожиданная мысль. — А где сейчас ее па¬рень, Брагин?
— Не знаю, спроси лучше у Наташи. А зачем он тебе? Нужна какая-то помощь? Он крутой, да ты и сам знаешь — ведь я тебе рассказывала, из какой помойки он меня выта-щил. Ну ладно, пока.
Раздевшись, Жеребцов прошел в комнату и, за¬валившись на диван, задумался: «Бра-гин... Стран¬ная личность. Наташа как-то говорила, что он вое¬вал в Чечне. Надо с ним по-советоваться — может быть, подскажет что-нибудь дельное».
Жеребцов не заметил, как заснул. Ему снились прерии, где ковбои в широко¬полых шляпах гоняли стада непуганых коров.

Грузовик они бросили на стоянке возле кольцевой дороги.
— Завтра отгонишь, — сказал Брагин Мостыле и, немного помолчав, добавил, обраща¬ясь уже ко всем: — Надо договориться о связи, а то до вашей общаги не дозвонишься.
— Вон Никола у своей бабы живет, — прогово¬рил Сергей. — У нее есть телефон. А ему до нас два квартала всего пройти.
— Запиши. — Артем, не отводя глаз от дороги, нащупал в кармане записную книжку и передал ее на заднее сиденье Николе.
Домой он добрался где-то около полуночи. Ната¬ша еще не спала. Она сидела свернув-шись калачиком на диване и что-то строчила в большой контор¬ской книге. Брагин подсел к ней, погладил по голове и поцеловал в шею.
— Не мешай, — Наташа мягко отстранилась. — Мне завтра материал сдавать, а тут еще и конь не ва¬лялся.
Артем заглянул ей через плечо и увидел написан¬ный крупными печатными буквами за¬головок:
«БАЗАРНЫЕ СТРАСТИ»
— И что ж это за страсти? Любовь молочницы к приемщику мяса? — Он фыркнул и вновь зарылся лицом в ее шею и мягкие волосы на затылке. Потом погладил по бедру, со-блазнительно выглядывающе¬му из-под халата. И на сей раз Наташа не шевель¬нулась.
— Нет, это о том, как перекупщики не дают кре¬стьянам торговать на рынке, а его ру-ководство на это смотрит сквозь пальцы. Кстати, я тебя забыла спросить, как там пожи-вает Галя? — Наташа ото¬рвалась от статьи и пристально посмотрела на Брагина. В глазах ее проскочила молния ревности.
— Галя — замужняя женщина, — вяло прогово¬рил Артем, отвернувшись и поскребы-вая пальцами по дивану.
— А чего ты в глаза не смотришь? — Голос у Наташи дрожал.
— Да смотрю я, смотрю! — Брагин резко повер¬нулся и с вызовом взглянул на Наташу.
— А почему ты нервничаешь?! — не отставала девушка. — Ты все еще ее любишь? Что там прои¬зошло? Я же тебя насквозь вижу.
— Я тебе сказал, что Галя замужем. Тем более за моим родным братом. Ну, перестань. — Он попы¬тался обнять Наташу, но та резко вырвалась и, оби¬женно передернув плечами, выскочила из комнаты. Через минуту послышался звон разбитой посуды.
«Фырчит, как кошка, и посуду бьет». Артем усмехнулся, представив, как Наташа мето¬дично бросает чашки и тарелки на батарею парового отопления. Потом мысли его пере¬ключились на другую тему. «Итак, что мы имеем? Есть некий Глок, вор в законе, крими¬нальный авторитет районного масшта¬ба, который отобрал деньги у Косого. Что теперь де¬лать? Войну начинать? Чревато. Их там слишком много. Самого Глока отстрелять не сложно, а толку-то. Куда он бабки эти зарыл? Проблема на пробле¬ме... А где, кстати, Коська? Опять где-то со своей девицей болтается. Бог с ним! Глок, Глок... Прежде всего нужно понять, кто он такой, нащупать слабые места. Задачка!»
Вошла успокоившаяся и повеселевшая Наташа.
— Я глупая и ревнивая самка, — с грустной улыбкой проговорила она. Вид у нее был виноватый.
Артем взглянул на ее хрупкую, стройную фигур¬ку в халатике, и в нем вспыхнуло чув-ство пронзи¬тельной нежности вперемешку с жалостью.
— Иди сюда, Пипеточка, — тихо сказал он. Наташа подошла и робко уселась ему на колени, потом крепко обняла его во внезапном порыве, при¬жавшись щекой к его плечу. Артем судорожными движениями, обрывая пуговицы, расстегнул ей ха¬латик, сдвинул бюстгальтер, обнажив сиреневые со¬ски, и начал неистово, захватывающими движения¬ми губ ласкать ее грудь. Девушка выгнулась дугой и глухо застонала. Она была пьяняще упоительна в своем бесстыдстве.
— Давай попьем чаю, — прошептала утомленная любовью Наташа некоторое время спустя.
— Почему шепотом? — в свою очередь шепнул ей в ухо Артем, и оба весело рассмея-лись.
— Да, я забыла тебе сказать: тебя искал мой начальник, ну, Жеребцов. Хочет о чем-то посовето¬ваться. — Наташа встала, накинула халат и отпра¬вилась на кухню разогревать чайник. — Я скажу, что ты дома, и он тебе позвонит! — крикнула она, гремя посудой. — Ты завтра никуда не собира¬ешься?
— Не собираюсь! — крикнул в ответ Артем.

...Хапов сидел дома и правил статью, написан¬ную еще в редакции. Когда он работал, время лете¬ло незаметно. На секунду оторвавшись, он взгля¬нул на часы, лежащие на жур-нальном столике. «Ого, уже одиннадцать! Поработаю еще ча¬сик — и на боковую». Он встал, сладко потянулся и зашторил окно.
Зазвонил телефон. «Кто это может быть в такое время?!» Хапов снял трубку и услы-шал женский, от¬даленно знакомый голос:
— Здравствуй, Жорик. Ты меня не узнаешь? — Интонация была ласковая и зовущая.
— С трудом. — Хапов прокрутил в голове массу вариантов, но так и не смог понять, кто это может быть.
— Богатым будешь. Это Надя. Забыл? — В труб¬ке раздался легкий смешок.
По спине у Хапова пробежал холодок. В душе за¬теплилась давняя страсть.
— Я уже давно думаю о тебе, но стеснялась по¬звонить — как-то мы нелепо тогда рас-стались, — но все-таки решилась. — Голос в трубке манил и за¬вораживал, раздувал за-мерцавший уголек надеж¬ды. Вот показались первые язычки огня, готовые превратиться в бушующее, всепожирающее пламя.
— Надя, ты где пропадала, что все это время де¬лала? - спросил Хапов осипшим от вол¬нения голо¬сом.
— Работала в редакции одной центральной газе¬ты. Сейчас на телевидении. Была за-мужем. Разве¬лась. Потом вспомнила о тебе... — Надя замолчала в ожидании.
— Для меня все это так неожиданно, — пролепе¬тал обескураженный Хапов. — Тебе, наверное, про¬сто стало скучно, и ты решила опять поиграть со мной. Ведь так?
— Я не могу понять, что со мной происходит. Нам надо встретиться и посмотреть друг другу в глаза. Я тогда тебя не оценила — легкомысленная была. А сейчас, когда прошли годы, мне стало не хватать тебя, особенно вечерами. Я ведь живу од¬на. — Ее го-лос журчал, как весенний ручеек, рас¬слаблял, гипнотизировал, уводил в мир прекрасных колдовских иллюзий.
— Когда мы встретимся? — В Хапове воскресла былая любовь и заполнила душу из-нуряющей исто¬мой.
— Да прямо сейчас. Приезжай ко мне. Прие¬дешь? — Голос Нади наполняло не-терпение возже¬лавшей женщины.
— Да, конечно. Куда ехать? — Хапов начал судо¬рожно обшаривать глазами комнату в поисках авто¬ручки, от волнения не замечая, что она лежит на столе прямо перед ним.
Надя встретила Хапова в обтягивающем корот¬ком платье. Длинные волнистые волосы струились по плечам, придавая ее облику нечто русалочье. Она словно нерешительно по¬дошла к нему и поло¬жила руки на плечи:
— Ну, что ты стоишь. Раздевайся. — Она слегка коснулась его губ своими.
Хапова бросило в жар. Он кое-как стащил с себя полушубок, схватил ее в объятья, лю-бимую и же¬ланную... Губы их на миг слились в поцелуе, но по¬том Надя мягко отстрани-лась.
— Не спеши, — нежно прошептала она, обдавая горячим дыханием его щеку. — У нас впереди целая ночь.
В гостиной Надя опустилась на мягкий диван и наполнила хрустальные рюмки отмен-ным армян¬ским коньяком.
— Давай, Жорик, выпьем за встречу.
Хапов пребывал в полнейшей растерянности. На него нахлынула зимняя волчья тоска. «А ведь мне нельзя. Ах, какая незадача! Завтра же пойду и рас¬кодируюсь».
— Выпей сама, Надюша. Я не хочу, — смущенно сказал он.
— Ну, Жорик. Мы с тобой так долго не виделись. Только по рюмочке и займемся лю-бовью. Я так тебя хочу.
У Хапова помутнело в глазах. Он готов был рас¬терзать ее своей страстью, зацеловать до изнеможе¬ния, слиться с ней и мучить любовью всю ночь.
— Если я выпью хотя бы немного, то может про¬изойти что-нибудь нехорошее. Я за-кодирован, и док¬тор меня предупредил о последствиях. — Хапову ничего не оставалось делать, как признаться в своей неполноценности. — Давай завтра. Я схожу раско¬диру-юсь...
— Ну зачем же? Налей себе кока-колы. — И она принесла ему бутылку. Хапов открыл ее и наполнил узкий высокий бокал. — За нашу долгожданную встречу, за то, чтобы мечты сбывались, за лю¬бовь! — напыщенно произнесла Надя, поднимая рюмку, картинно отставив мизинец в сторону. Она выпила коньяк мелкими глотками.
Хапов не отрываясь смотрел на свою давнюю лю¬бовь, и в нем лавиной нарастало яро-стное желание. Он взял ее на руки, отнес в спальню и, осторожно положив на кровать, за-владел губами.
— Лапушка, — шептал он между долгими поце¬луями. — Где же ты была все это вре-мя? Я тебя так долго ждал.
Они торопливо разделись, и Хапов накрыл ее своим тяжелым телом.
— Ты меня раздавишь, — прошептала Надя. — Давай я сверху. — Она оседлала его и, нащупав от¬вердевшую плоть, плавно вобрала ее в себя. Хапов застонал от внезапного на-слаждения и закрыл гла¬за. И в этот момент Надя подняла руку и ребром ладони нанесла ему резкий, отключающий удар в шею. Жора дернулся и затих. Женщина метнулась в гос-тиную, вернулась с полным стаканом коньяка и опрокинула его в открытый рот Хапова. Тот инстин¬ктивно сглотнул.
Надя три раза включила и выключила свет в спальне, и через несколько минут в квар-тиру зашли двое в бараньих полушубках. Они кое-как одели Хапова, подхватили его под руки и с трудом потащили к выходу.

Хапов очнулся, открыл глаза... Ничего не измени¬лось — стояла непроглядная темень. «Где это я? Где Надя? Я ничего не вижу! Почему я ничего не вижу!?». Вдалеке слышался шум большого горо¬да. Хапов пошарил руками вокруг себя. Возникло ощущение, что он находится на какой-то металличе¬ской наклонной плоскости. Хапов встал на ноги, сде¬лал несколько шагов вперед и внезапно ощутил со¬стояние свободного полета...
Местная достопримечательность района — Миха¬лыч — покупал себе церковные ка-лендари и стара¬тельно отмечал все обозначенные там праздники. Понятно, что трезвым Михалыча видели редко. Воз¬вращаясь с очередной попойки, но будучи в состоя¬нии еще что-то соображать, в нескольких шагах от своего подъезда он наткнулся на лежащего мужчи¬ну. Приняв его за товарища по несчастью, Ми¬халыч подошел поближе и толкнул в плечо:
— Эй, мужик! Вставай, а то замерзнешь!
Лежавший на предложение никак не отреагиро¬вал. И Михалыч разглядел в тусклом свете уличных фонарей темное расплывшееся пятно вокруг головы и неестественно вы-вернутую ногу.
«Да ведь это мертвец!» — трезвея, сообразил он. Буквально через десять минут о про-исшествии стало известно всему подъезду. Вокруг мертвого Хапова собралась небольшая толпа. Вызвали милицию и «скорую помощь».
— Я видел, как он сам шагнул с крыши, — ска¬зал белобрысый подросток старшему наряда и шмыгнул носом.
Дело было квалифицировано как самоубийство и закрыто.
Никто не мог понять, почему Хапов решился на такой отчаянный шаг. Только Жереб-цов, глядя, как опускают в могилу гроб, мрачно думал: «Следую¬щая очередь моя».
А жизнь тем временем продолжалась. Зима на¬бирала обороты, грозя крещенскими мо-розами. Лю¬ди ели, пили, занимались любовью, строили друг другу козни, не особо заду-мываясь о завтрашнем дне, а если и задумывались, то ненадолго.

Глава 12
Целый день Жеребцов мотался по городу, захо¬дил в магазины, кафе, ездил на всех ви-дах транс¬порта, выходил на первой попавшей остановке и вновь накручивал километры по улицам и переул¬кам столицы. Он понимал, что за ним ведется непрерывная слежка, пы¬тался цепким взглядом репортера выхватить из тол¬пы филеров, но ему это не удавалось — работали профессионалы.
«Не может же эта игра в кошки-мышки продол¬жаться вечно. Нужно что-то предпри-нять. Но что?» Жеребцов зашел под арку во двор, резко вильнул в сторону и стал с нетер-пением ждать. Прошло пять, десять минут... Никого не было, никто за ним не шел.
«А может быть, мне все это мерещится? Не знаю. Зябко как-то... Может быть спрово-цировать их на более активные действия? Зайти в банк, покрутить¬ся там просто так и выйти обратно? Они подумают, что документы у меня, и постараются их изъять си¬лой. А дальше что? Если они проявятся, то уже вряд ли меня выпустят и перестанут стесняться в средст¬вах. А их, этих средств, наверняка предостаточно, и всяких. Брагин... А что он мо-жет сделать? Дать совет? Не знаю. Надо по¬пробовать, надо до него добраться».
Жеребцов зашел на переговорный пункт. В зале сидели две женщины в ожидании вы-зова. Пафнутия никто не преследовал, и он, искоса поглядывая по сторонам, подошел к телефону-автомату и, заглянув в записную книжку, набрал номер.
— Слушает Брагин, — раздалось в трубке после двух гудков.
— Это Жеребцов тебя беспокоит. У меня не¬приятности, нужен совет. — Паф-ну¬тий замер в ожи¬дании.
— Ну так приезжай ко мне — какие проблемы. Адрес знаешь? — вещала трубка голо-сом Артема.
— У меня такое ощущение, что за мной непрерывно следят...
— А что, есть причины? И кто? — Голос Брагина посуровел.
— Очень серьезные. А кто следит, не знаю. Если я приду к тебе, то и ты попадешь в поле их зре¬ния... Ну и…
— Ерунда все это! — мгновенно отреагировал Артем. — У тебя в Москве наверняка куча друзей и знакомых. Заходи ко всем подряд, заодно и до меня доберешься. Да у них людей не хватит, чтобы всех взять под контроль. Прямо сейчас бери такси и на-чинай на¬носить визиты. Сегодня воскресенье, и на¬верняка все дома. Вперед!
Жеребцов добрался до Брагина часа через четы¬ре, объездив множество приятелей, с ко¬торыми не виделся помногу лет. Зайдя в квартиру, он, не раздеваясь, плюхнулся на ди-ван и устало закрыл глаза. Брагин уселся в кресло напротив и терпеливо ждал начала раз-гово¬ра. Наконец Пафнутий встряхнулся, оторвался от спинки и, помассировав лицо, поведал все события последних дней. Артем заметил, что во время рассказа в комнату вошел Коська и, притулившись в уголке, начал при¬слушиваться, но не посчитал нужным его вы¬прова¬живать.
— Да, — задумчиво произнес Брагин, когда Же¬ребцов закончил. — Похоже, в дерьмо-вую историю ты влип. Разворошил осиное гнездо. — Некоторое время он молчал, напря-женно размышляя. — Снача¬ла нужно понять, кто за тобой охотится, а потом ду¬мать, как с ними бороться, если это вообще возмож¬но. Задачка! — наконец выдавил из себя Артем и спросил, повернувшись к Коське: — Ты знаешь ка¬кие-нибудь проходные дворы, подъезды с черным ходом, ну... чтобы можно было сбросить «хвост»? — Юноша был для Брагина ходячим справочником-пу¬теводителем по Москве.
— Я знаю не только проходные дворы, но и про¬ходные подвалы, — подал голос Кось-ка. Наконец-то и он понадобился: Коська был на вершине сча¬стья.
— Это как?! — в один голос удивились Брагин и Жеребцов.
— Очень просто, — пояснил Коська. — Входишь в подвал одного дома, а выходишь из подвала дру¬гого на соседней улице. Они все между собой соеди¬нены... в центре.
— Хорошая мысль, башка у тебя работает, — бросил Артем Коське. Тот а ж зар-делся от гордо¬сти — Брагин был скуп на похвалу. — Вот что, — продолжил он после не-большой паузы, обращаясь уже к Жеребцову. — Нужно отсечь «хвост», разо¬браться, а те-бя куда-нибудь спрятать, чтоб не сразу нашли. Судя по твоему рассказу, тобой занима¬ется серьезная команда, и они тебя все равно вычислят, в любом месте, но...
— Я знаю, куда его деть, — встрял в разговор Коська. — Там его долго будут искать, а может, и совсем не найдут. — Он изложил свою идею.
— А что, толково, — медленно проговорил Бра¬гин и усмехнулся. — Короче, завтра ут¬ром, часов эдак в десять, выходи из дома и иди за Коськой — он будет ждать тебя возле подъезда. Вплотную к нему не приближайся — держи дистанцию. Если уви¬дишь не-нароком меня — не подавай вида. Наташе ничего не говори, если... Хотя ведь ты же не зайдешь в редакцию. Давай действуй!
Жеребцов вышел на улицу. В первый раз за по¬следние несколько дней ему дышалось легко и сво¬бодно. «Плевать я на них хотел!» У него в душе за¬теплилась маленькая ис-корка надежды.

Выйдя утром из дома, Пафнутий сразу же уви¬дел Коську, сидевшего на спинке засне-женной ска¬мейки. Он немного потоптался у подъезда, похлопал себя по карманам, заку-рил и, заметив, что юноша встал и зашагал вниз по улице, последовал за ним. Коська, ми-новав два квартала, дошел до трамвай¬ной остановки и остановился в ожидании.
Жеребцов прошел мимо и привалился плечом к фонарному столбу неподалеку, не за-метив, что мет¬рах в двухстах сзади тормознула черная «БМВ». За рулем сидел Брагин. «Охота за охотниками, — про себя усмехнулся тот. — Впрочем, сейчас нет никако¬го смысла вычислять филеров. Они наверняка поле¬зут в подвал вслед за Жеребцовым. Не сразу, но по¬лезут».
Коська и Пафнутий с трудом втиснулись в пере¬полненный трамвай через разные две-ри. Трамвай, звякнув, тронулся с места и начал быстро набирать скорость. Брагин, выдер-жи¬вая дистанцию, поехал следом. Вскоре его обогнала серая «шестерка», но отрываться не стала, а замаячила впереди метрах в тридцати. «Меня обогнал, а трамвай обгонять не хо¬чет, — подумал Артем. — Похоже на «хвост», но не факт. Посмотрим, что дальше». Он поддал газа и обогнал «Жигули». Потом сбросил скорость, тем са¬мым отсекая машину преследования от удаляюще¬гося трамвая. Через некоторое время «шестерка» вновь обош-ла его. «Нервничает». Брагин не стал больше ничего предпринимать.
Коська вышел возле метро и спустился под зем¬лю. Увидев, что Жеребцов направился следом, Бра¬гин рванул к центру города — Коська заранее объ¬яснил, где находится дом с подвалом. Это было в районе Кропоткинской, и Артем должен был по¬пасть в подвал раньше всех.
Разыскав в лабиринте переулков нужное строе¬ние, Брагин запарковал машину в бли-жайшем дво¬ре и зашел в подъезд трехэтажного особняка. Запах¬ло кошками и человече-ской мочой. Брагин помор¬щился. Когда глаза немного привыкли к темноте, он разглядел несколько ступенек, ведущих вниз. Спус¬тившись, Артем обнаружил обитую железом дверь. На ржавых петлях висел огромный висячий замок. «Похоже, что здесь, — решил Брагин. — А этот за¬мок можно открыть чем угодно: гвоздем, шпилькой, скрепкой, суч-ком... Учебное пособие для начинаю¬щих взломщиков». Он усмехнулся и, вынув из кар-мана универсальную отмычку, воткнул ее в скважи¬ну. Послышались шаги. Артем резко отпрянул от двери, уселся на ступеньку и, притулившись к стене, закрыл глаза.
— С утра — и уже нажрался! — послышался скрипучий старушечий голос. — Спасу от них нет, алкаши проклятые!
— Милицию нужно вызвать, — ее собеседником был пожилой мужчина. — А то еще наблюет здесь — убирай за ним.
— Бомж, наверное, какой-то. Бог с ним — про¬спится и сам уйдет.
Хлопнула входная дверь. Стало тихо. Брагин в считанные секунды справился с замком и юркнул в подвал. Пошарив по стене возле двери, он нащупал выключатель. Тусклая лампочка под потолком осветила испещренные похабными фраза¬ми стены и пол, покры¬тый толстым слоем пыли. Об¬следовав помещение, разделенное на несколько от-секов, он обнаружил еще одну дверь, низенькую и узкую. Ручка на ней отсутствовала, и Артем, ух¬ва¬тившись за верхний край двери, дернул ее на себя. Его глазам открылся проход. Он по¬светил фонарем и увидел притороченную к стене связку кабелей, уходящих в темноту. «Так. С этим все ясно. Что еще?. На полу наверняка отпечатались следы». Брагин вер¬нулся в первый отсек и, подпрыгнув, вывер¬нул лампочку. Стало темно. «Чтобы не заме¬тили». Остальные отсеки не были освещены. «Теперь ждать». Он встал у стены возле входной двери. Вскоре послышались шаги. Потом в подвал кто-то вошел.
— Коська, ты? — тихо спросил Артем.
— Я, — услышал он знакомый голос.
— Где Жеребцов?
— Сейчас будет. Слушай, Артем, а если у того подвала дверь заперта, то как мы выбе-ремся нару¬жу? — забеспокоился Коська.
— Тогда дождетесь меня. Я тут разберусь и при¬ду, — успокоил его Артем. — А если открыто, то от¬ведешь его куда надо и сразу домой.
В проеме двери показалась фигура Жеребцова.
— Ну, мы пошли? — Коська включил фонарь, по¬водил лучом по стенам и направился в глубь подва¬ла. Пафнутий последовал за ним. Брагин еще некоторое время прислушивался к их затухающим шагам, потом встал сбоку от двери и замер в ожидании.
Прошло минут десять, а может быть, пятнадцать, когда ему показалось, что дверь чуть дрогнула. «Ка¬жется, пришли. Сколько их? Двое, трое? Надо было взять с собой Мостыло с братвой. Погорячился я, не хотел их втягивать в эти темные делишки». Мяукаю¬щим ко-том заскрипели дверные петли. Темноту про¬резал луч света. Брагин вжался в стену, на-прягся и обнажил ствол.
Неясная фигура крадущимися шагами проследо¬вала в глубь отсека. Пятно света неот-рывно ползло по стенам. Через порог осторожно перешагнул еще один человек. Обозна-чился силуэт его слегка со¬гнутой фигуры. «Сколько их? Скорее всего, двое. Надо риско-вать». Артем кошкой метнулся к незна¬комцу и резко ударил его рукояткой пистолета по темечку. Тот, глухо застонав, осел. Брагин включил фонарь, нащупал лучом второго и проговорил, чека¬ня слова:
— Не шевелись. Продырявлю.
Повисла пауза. Стоящий впереди медленно обер¬нулся. Брагин осветил его лицо, одно-временно осле¬пив.
— Сними куртку. Подними руки. Повернись. — Указания выполнялись беспреко-словно. — Задери обе штанины...
— Да нет у меня оружия, — не выдержал второй незнакомец.
— Вижу, что нет. Ложись на пол, руки за голо¬ву. — Брагин подошел к лежащему на грязном по¬лу человеку и остановился в метре от него, широко расставив ноги. — Откуда ты? Отвечай сразу — не создавай себе проблем.
— Я сотрудник Федеральной службы безопасно¬сти. Удостоверение в кармане. Я не знаю, кто ты, но не советую вмешиваться в нашу операцию, — заго¬ворил лежащий, отчет¬ливо произнося каждое сло¬во. — Скажи, куда делся этот журналист, и уходи подобру-по¬здорову. Я тебя не видел, ты меня не ви¬дел... Иначе тебе будет плохо, уж поверь мне.
— Полежи еще минут пятнадцать, потом я уйду, а ты продолжишь заниматься своими делами. На¬парника твоего я не сильно ударил — скоро он очу¬хается. — Артем подошел к стене и оперся на нее плечом,
— Мы все равно его вычислим, — начал лежащий.
— Без моего участия! — отрезал Брагин. Он не¬много постоял и снова приблизился к лежащему. — Твои начальники воруют миллионами, а с вами не делятся. За что работа-ешь?
— Я выполняю приказы. Остальное — не моего ума дело.
Артем внезапно почувствовал у себя за спиной легкое шевеление. Он резко подался в сторону, но было поздно — на его затылок обрушился страш¬ный удар, в голове зазмеи-лась сверкающая спи¬раль, уходящая в. бесконечность, глаза заволокла дымчатая пе¬лена... Брагин потерял сознание, ноги его подкосились, и он медленно опустился на пол.
— Вовремя ты здесь оказался. — Лежавший бы¬стро вскочил на ноги и начал охлопы-вать себя, стря¬хивая пыль.
— Подстраховал на всякий случай, — раздался звонкий переливчатый голос. — А кто это такой? — Луч фонаря уперся в лежащего Артема.
— Очухается — узнаем. Давай проверим под¬вал — не могли же они сквозь землю провалиться. Откуда только этот пацан взялся?
Вскоре визитеры обнаружили кабельный тон¬нель.
— Вот так они и ушли, — сказал один из филеров. — Нам лезть сюда бесполезно — объек¬ты уже далеко. Давай, забираем Колю и этого лихо¬го казака... А он не дилетант. Ес-ли бы не ты...
— Выходи на связь с Кондратьевым, — предло¬жил второй.
— Ну не отсюда же,— возразил первый.

Коська с Жеребцовым шли по странной улице, где вместо домов по краям тянулись бесконечные бетонные заборы. Иногда встречались будки про¬ходных и таблички с указа-нием организаций.
— Далеко еще? — буркнул журналист. Он чуть не угодил в позеленевшую лужу, не просыхающую круглый год. — Бляха муха! — процедил сквозь зу¬бы Пафнутий, едва удержав равновесие.
— Скоро придем, — успокоил его Коська. — Как забор закончится, так мы и на месте. Еще метров четыреста.
Вскоре показался знакомый вагончик со шлагба¬умом.
— Фомич дома? — спросил он взлохмаченного мужичонку в меховой кепке, справ-ляющего малую нужду возле обрубка дерева. Тот закончил начатое, неторопливо застег-нул брюки и только после этого ответил шепелявым голосом:
— Сегодня он не выходил. Наверное, у себя.
Между горами разномастного мусора вилась ед¬ва заметная тропинка. Коська мотнул головой, при¬зывая Жеребцова идти следом, и уверенно двинулся в глубь свалки. Егор Фомич, приютивший Коську его первым мо¬сковским вечером, оказался у себя в логове и, услы¬шав стук, сразу же открыл дверь.
— Костя! Какими судьбами! — обрадовался он. — Да не один! И кто же твой интеллигентный друг? Он явно не пролетарского происхождения. — Фомич, прищурив-шись, рассматривал Жеребцова.
— Это журналист одной центральной газеты, — пояснил Коська. — Он поживет у те-бя, а то у него проблемы?
— От ментовки, что ли, бегает? Впрочем, мне все равно. Водку принесли? — Старик пытливо взгля¬нул на неожиданных гостей. Потом перевел взгляд на полиэтиленовый па-кет с проступающими очерта¬ниями бутылок и улыбнулся: — Принесли. Значит, пропи-шем. Да вы раздевайтесь, здесь тепло. — Он посмотрел на висящий на стене термометр. — Во! Двадцать один градус.
Жеребцов снял дубленку, повесил ее на вешалку, прибитую у двери, и стал разгляды-вать жилище старика. Тот, понимая интерес журналиста, улыб¬нулся, демонстрируя ко-ричневые зубы:
— Нравится? Только никаких заметок! Мне лишняя популярность не нужна. Я живу в суверенном государстве под названием свалка и не желаю при¬нимать иностранные деле-гации страны, где нару¬шаются права человека. Сначала сюда заявятся представители средств массовой информации, за ни¬ми потянутся правозащитники со скудной гумани-тарной помощью, а там и до милиции недалеко. А на хрена нам, полноправным жите-лям свалки, это нужно? — Фомич затряс бородой, как козлик рога¬тый из известного дет-ского стишка.
— Мне сейчас не до этого, — махнул рукой Же¬ребцов. — Я здесь как частное лицо.
— Ну и ладно, — успокоено кивнул старик. — Давайте перекусим, чем Бог послал. — Он открыл холодильник, и вскоре стол ломился от всевозмож¬ных закусок. — Присажи-вайтесь, господа.
У Жеребцова в пакете была не одна бутылка во¬дки, а целых три, поэтому обед плавно перешел в ужин, который, в свою очередь, тоже затянулся. Коська, плотно поев, ретиро-вался, а Фомич с Же¬ребцовым, размеренно поглощая сорокаградусное пойло, вели беско-нечные беседы обо всем на свете. Оба были уже изрядно пьяны, но закусывали плот¬но, и алкоголь не туманил мозг, а лишь распалял воображение. Они обрели друг друга как бра-тья по духу и разуму, давно перешли на «ты» и не особо стеснялись в выражениях.
— Ведь что такое государство? — глубокомыс¬ленно вещал старик. — Это некая структура власти, выбранная или передаваемая по наследству, но она предназначена для упорядочения и улучшения жиз¬ни своих граждан. Здесь я не согласен с Марксом. Это во-все не машина для подавления масс, но при определенных условиях может ею стать, хотя изна¬чально было задумано по-другому. Но до сих пор еще не найдена оптимальная форма правления: де¬мократия — это мать безответственности, требую¬щая неусыпного и сложного контроля, чтобы не украли слишком много, а монархия или любая дру¬гая власть одного человека всегда тяготеет к дикта¬туре. Нужно научиться смотреть на нашу планету из космоса и действовать в интересах человеческой цивилизации в целом, объе-динить усилия. Но до это¬го наши политики еще не доросли: они быстро забы¬вают про-шлое и не смотрят в будущее, а если и смотрят, то узколобо и непонятно в чьих интересах.
— Здесь я не совсем согласен, — заплетающимся языком начал возражать Жеребцов. — Государст¬во, то бишь власть должна быть сильной и подав¬лять вредные тенденции и явления в нашем обще¬стве, чтобы не сползти в хаос...
— Вот тут-то и есть самая главная закавыка, — перебил его Фомич. — А кто будет оп¬ределять, что есть вредное, где находится этот всепланетный ар¬битр? Жить по Библии или законам шариата? Ну, во-первых, там сидит противоречие на противоре¬чии, а во-вто¬рых, мало найдется индивидов, даже среди верующих, кто готов досконально выпол-нять эти законы. А религиозные культы и конфессии всег¬да являлись инструментом для по¬литических инт¬риг — о них и говорить не стоит. — Старик при¬молк, вытащил из пачки с надписью «Прима» сига¬рету и не торопясь закурил. Оба дымили нещадно, но в логове Фомича постоянно журчал вытяжной вентилятор и воздух всегда был свеж.
Внезапно за дверью требовательно залаяла со¬бака, — Это Гегель, — усмехнулся Фомич. — Кормить¬ся пришел.
Он собрал остатки еды в алюминиевую миску и вышел на улицу. Лай немедленно пре¬кратился.
— Каждый вечер приходит, — пояснил старик, прикрыв дверь и вновь усевшись за стол. — Днем где-то блудит, а как стемнеет, то сразу сюда. Поро¬дистая собака, не знаю, правда, какой породы. Кто-то подкинул, так и прижилась. — Он налил еще грамм по пятьдесят, а остатки водки убрал в холо¬дильник. — Это на утро, чтоб убрать заскоруз-лость с души. Твое здоровье. — Фомич не торопясь погло¬тил зелье и, ткнув вилкой в пер-вую попавшуюся та¬релку, отправил закуску в рот. — Человек ведь су¬щество тщеславное, — продолжил он, прожевав. — Всегда приписывает себе больше, чем заслужил. Взять хотя бы собаку. Везде написано, что человек ее приручил. Может, он кого-то и приручил, овцу там или гуся, но только не собаку. Она дружит с гомо сапиенс добровольно — эда-кий симбиоз. В дав¬ние времена это вообще была одна стая: вместе жи¬ли, помогали друг другу в охоте, отбивались от об¬щих врагов, и не всегда человек являлся вожаком этой стаи. Известны и такие случаи. Ну разве может собака принять к себе в стаю, допустим, свинью или лошадь? Да никогда! Только человека. — Ста¬рик на некоторое время замол-чал, потом тяжело поднялся. — Давай-ка спать — у меня завтра много дел.
Жеребцов проснулся внезапно, от какого-то внут¬реннего толчка, и сразу же посмотрел на часы. «Во¬семь». Фомич уже встал, шебуршил в комнате и что-то бубнил себе под нос. Пафнутий тряхнул головой, чтобы вникнуть в потоки жизни. После вчерашнего обиль-ного возлияния голова раскалывалась, во рту пересохло и отдавало горечью. Кроме того, слегка подташнивало. «Уж утро близится, а Брагина все нет, — перефразировал он поэта и криво усмехнул¬ся. — Куда он мог запропаститься? Сказал, что придет сразу же, как только разберется. А знал ли он, куда идти? Даже если не знал, то спросил бы у пацана. Значит, что-то произошло... Предпринять я пока ничего не смогу. Надо ждать». — Жереб-цов приподнялся на локте:
— Доброе утро, Фомич.
— А, проснулся, борзописец! С добрым утром так с добрым утром. — Старик достал из холодиль¬ника вчерашнюю недопитую бутылку. — У нас пер¬вая рюмка называ¬ется «С добрым утром». Давай вставай, оросим душу, а то у меня скоро прием по-сетите¬лей.
— Каких еще посетителей? — не понял Жереб¬цов.
— Я на свалке что-то вроде президента или паха¬на — как хочешь называй. Вершу суд скорый и пра¬вый, улаживаю внешние и внутренние конфликты, пишу умные бумаги в различные инстанции и нахо¬жусь на иждивении нашего сообщества. Сам сейчас увидишь. Давай умойся. — Старик указал на нишу, скрытую за занавеской. — А я пока стол со¬беру.
Похмелившись и плотно позавтракав, они усе¬лись на топчане и с удовольствием заку-рили.
— У тебя деньги-то есть? - Неожиданно поста¬вил вопрос Фомич.
— На водку хватит, — ответил Жеребцов, дога¬давшись о глубинном смысле незатей-ливого вопроса..
— Так давай пошлем кого-нибудь за литровой, — последовало немедленное предложе¬ние.
Пафнутий полез в карман и протянул Фомичу несколько купюр.
— Столько хватит?
— Вполне, — ответил повеселевший старик и взял деньги.
— Сколько ты здесь уже обитаешь? — поинтере¬совался Пафнутий, отвалившись к стене.
— Третий год пошел, — задумчиво произнес ста¬рик. — Я здесь не только жил, а один раз уже уми¬рал. Да, да! Пять минут находился в состоянии кли¬нической смерти. Но, как видишь... — Он хлопнул руками по коленкам. — Выжил. Проснулся как-то утром и по-нял, что если сердцу толчка не дам, то помру. Откуда взялась такая мысль, не знаю, но я почувствовал приближение смерти. С трудом до¬брался до холодильника, а там пусто — не оставил на утро. Вот тут у меня сердце и остановилось. Хо¬рошо, что ко мне один зашел из наших. Он быстро сообразил, в чем дело, и позвал доктора, тоже здесь живет. Мне сделали массаж, и сердце вновь зара¬ботало. Ты когда-нибудь умирал?
— Не приходилось, — бросил Жеребцов и, по¬смотрев с интересом на старика, спро-сил: — Ну и что там, за гранью? Что ты ощущал в это время?
— Ну... — Фомич на некоторое время задумал¬ся. — Никаких светящихся тоннелей, уходящих в не¬бытие, не было. Сначала пошел какой-то стробо¬скоп — чередование тьмы и света, а потом я увидел происходящее в комнате... откуда-то сверху. Я па¬рил в воздухе, и казалось, что это было всегда, при этом испытывая абсолютное безразличие к земной жизни. Хотелось улететь из комнаты. Я видел отчет¬ливо каждый предмет, каждую пы-линку и соринку, увидел себя со стороны и суетившихся вокруг меня людей... Ну об этом феномене много порассказано и написано. Интереснее, что произошло дальше.
Мне внезапно захотелось поговорить с Беркли или хотя бы с Юмом. Так, накоротке перекинуться парой фи¬лософских парадоксов. И я точно знал, что могу это сделать прямо сейчас. Вот тут-то я и увидел в стене маленькую светящуюся дырочку, и мне захотелось туда просочиться, что я немедленно и сделал. Попал я в огромный зал с колоннами и вит-ражами. Там бродило множество людей, иногда попадались зна¬комые лица: ну, например, я увидел дядю Петю — алкоголика, умершего двадцать лет назад в Торж¬ке, — он мне иг-риво подмигнул, потом мимо меня продефилировал академик Капица, знакомый по фото-графиям... Но я искал Беркли, чувствовал, что он где-то здесь, и не ошибся: прямо на ме-ня, держа друг друга под руку, надвигались двое благообраз¬ных мужчин. Я аж под-прыгнул от радости. Это был именно он да еще с Юмом — прямо как по заказу. Я остано-вил их жестом.
— Это Фомич, — пояснил Беркли, обращаясь к своему спутнику по-русски. — Ник-чемный человечишка, напичканный сомнительными философскими сентенциями и не по¬стигший даже начал истины. Сейчас косит под Диогена, правда «бочка» у него комфор¬табельная...
— Скажите, маэстро, — перебил я его. — На са¬мом деле мир — это комплекс ощуще-ний индивида?
— А хрен его знает, — немного подумав, произ¬нес великий философ. — Здесь все по-другому... А, что тебе объяснять? — Он безнадежно махнул рукой. — Ты еще не пере-шел грань. — И, потеряв ко мне всяческий интерес, двинулся по своим делам. Юм на не-которое время задержался.
— Живи играючи, — сказал он мне. — Все поту¬ги бессмысленны. — И удалился с важным видом.
Мне стало обидно, и я просочился обратно в свою комнату. А потом яркая вспышка, темнота, и я оч¬нулся. Но не в этом суть. Мне стало многое понят¬ным за это время. Деньги, слава, карьера человека — все это химера, возвышающий обман. Мы на¬ходимся в состоя¬нии постоянной борьбы ни за что, и никто не может сказать, зачем человек приходит в этот мир. Скорее всего, какой-то смысл имеет суще¬ствование цивилизации в целом, но не индивида, ко¬торый является лишь мимолетным мазком художни¬ка-творца...
Раздался стук в дверь.
— Входите! — крикнул старик.
В комнату ввалился детина в ободранном мили¬цейском тулупе и валенках с галошами. Он встал возле двери, вылупив глаза.
— Давай рассказывай. — Фомич переместился за стол.
— Я, кажись, нашел что-то ценное. — С этими словами мужик полез за пазуху и вы-нул оттуда не¬большую чашу. — Вот. — Он протянул ее старику.
Тот внимательно осмотрел находку, поводил пальцем по замысловатой резьбе, забитой грязью, подбросил ее на ладони, как бы определяя вес, и за¬думчиво произнес:
— Бронза. Восемнадцатый век. Да, это хороших денег стоит. Ладно... — Фомич под-нял взгляд на по¬сетителя. — Пришли сюда Фазана. Тебе, как поло¬жено, тридцать процен-тов.
Мужик согласно кивнул и ретировался.
— Здесь установлен особый уклад жизни и своя система распределения материальных благ, — пояс¬нил Фомич.
— Кто ж это установил? — усмехнулся Пафнутий.
— Я. — Старик после утренней дозы спиртного смотрелся орлом.— У нас порядка и справедливо¬сти больше, чем в любом цивилизованном государ¬стве, не говоря уж о Рос-сии. За каждым жителем свалки закреплен свой участок. Нарушение границ карается штрафом или изгнанием. Кроме того, на¬личествуют общие территории — это обычно места, где вываливают продукты питания. Если попадает¬ся какая-нибудь ценная находка, то она продается, а барыш делится на всех. В этом есть своя целесооб¬разность — этот му-жик, который только что захо¬дил, в жизни не сможет продать что-либо подобное, но есть специалист, который это может сделать с максимальной выгодой. А вот и он.
В дверь заглянул угреватый парень в легкой ко¬жаной кепчонке, никак не соответст-вующей погоде.
— Заходи, Фазан! — Фомич наклонил голову и сделал приглашающий жест. — Дело есть. — Он передал чашу подошедшему парню.
Тот пощелкал по ней ногтем, вынул лупу и стал рассматривать раритет, причмокивая и цыкая зу¬бом.
— Годится, — наконец проговорил он. — За не¬делю продам. Мне ее можно взять? — И, получив утвердительный кивок, сунул чашу в карман и бы¬стро вышел.
— Так на чем я закончил? — Фомич почесал под¬бородок. — А-а-а-а... Про художни-ка-творца. Так вот, эти философы всех времен и народов делились на всякие течения, выду¬мывали всевозможные док¬трины, втягивались в бесконечные дискуссии, потом под-клю¬чались ученые, пытаясь объяснить механизм рождения вселенной, причину возникно-ве¬ния жизни, что это, мол, произошло как-то само собой. Ну да, конечно... — В голосе ста¬рика зазвучала злая иро¬ния. — Космические тела вращаются по правиль¬ным орбитам, планеты имеют форму шара, именно шара, а не блина, звезды рождаются и умирают, про-ходя вереницу осмысленных метаморфоз... И все само собой?! Вся логичность и целесо-образность это¬го мира, живущего по определенным законам, была запрограммирована ка-ким-то супервзрывом, проис¬шедшим биллионы лет назад? И сколько ж биллио¬нов? Кто это сумел посчитать? Покажите мне этого математика! — Дед разошелся не на шутку. — За¬коны природы... Но ведь их кто-то издал? Или тоже взялись ниоткуда, просто так — раз и взялись?! Все это напоминает мне психологию рыбы, живущей в аквариуме. Она тоже считает, что корм там берется ниоткуда. А, да что тут говорить?! Человек никогда не смо-жет в этом разобраться — это все равно что пытаться заглянуть за горизонт, а потом...
Его рассуждения прервало появление очередных визитеров. В комнату вошли двое лиц «кавказской национальности». Их сопровождал невзрачный му¬жичонка в лохматой шапке, издали похожей на лисью, и военном бушлате ядовито-желтого цвета.
— Какие проблемы, Семен? — спросил Фомич, разглядывая вошедших. В его глазах возник инте¬рес — ситуация была явно не стандартной.
— Вот он расскажет. — Семен показал на полно¬ватого мужчину в кожаном плаще с меховой под¬кладкой.
— Ты понимаешь, — начал тот с легким южным акцентом, — мы выбросили сюда ку-зов от разбитой машины, а там, за обшивкой двери, были запрятаны кое-какие документы. Сейчас смотрели — нет ниче¬го. Ведь ты здесь за пахана? Слушай, отдай, ведь твои взяли. Мы дадим сто долларов.
— Пятьсот, — не моргнув глазом сказал старик. Ему принесли эти бумажки два дня на¬зад. Он сна¬чала хотел их выкинуть, но потом на всякий случай оставил — мусор так глу¬боко запрятывать не будут.
— Ну ты, дед, борзой! Ты че, не понял, кто к тебе пришел? Я Резо Батумский. Отдай по-хорошему.
— Да мне хоть Шота Руставели. — Голос у Фоми¬ча был спокойный и размеренный. — Ты находишься на моей территории, кацо. У вас — закон гор, а у нас — закон свалки. — Старик незаметно подмиг¬нул Семену. Тот стукнул пяткой в дверь, и в тот же момент в комнату ворвались двое верзил в заляпан¬ных телогрейках и с обрезками арматуры в ру-ках.
— Пятьсот, — безапелляционно повторил Фо¬мич. — Иначе ничего не получишь. Ты что, бедный, что ли?
Уязвленный до глубины души кавказец резко вы¬дернул из внутреннего кармана пачку стодолларо¬вых купюр, отсчитал пять штук и бросил их на стол. Старик сгреб деньги и не-брежно засунул их в карман. Потом вынул из настенного шкафчика пачку листов и пере-дал их кавказцу.
— Если еще будут проблемы — заходи. — В го¬лосе Фомича сквозила скрытая на-смешка.
Кавказец сверкнул глазами, но ничего не сказал, а молча развернулся и вышел. Осталь¬ные визитеры последовали за ним.
— Слушай, Фомич, — подал голос Жеребцов. — Да у тебя денег куры не клюют. По-чему ты на водку побираешься?
— Это деньги не мои, а сообщества, — пояснил старик. — А насчет водки... Не люблю халявщи¬ков. — При этих словах он перебрался обратно на диван и прилег.
— И сколько еще будет продолжаться это палом¬ничество?
— До двух часов дня, если не случится чего-то эк¬стренного. — Фомич закрыл глаза и мгновенно уснул, методично посапывая носом.
Через несколько минут его разбудил вновь поя¬вившийся Семен. Он, по-видимому, вы¬полнял обя¬занности секретаря.
— Тут приходил один... Одет в гражданское, но явно мент или военный. Спрашивал про пацана, ко¬торый у тебя был. Ну я сказал, что не видел. Этот тип покрутился еще не-много и исчез. Он принял ме¬ня за сторожа, а Васька с утра уже набрался и дрыхнет.
Жеребцов, осознав смысл сказанного, встрепе¬нулся. В его мозгу загалопировали мыс-ли. «Коську ищут. Мент или военный. Ну, допустим, почему ищут, понятно. Непо¬нятно, почему его ищут на свал¬ке? Это они могли узнать только от Брагина. Что-то про¬изошло. Захватили Артема? Может быть. Но ведь им нужен я, стало быть, все остальные являют¬ся лишь инструментом для моего обнаружения. Что еще... Если они знают свалку, то знают и адрес квартиры Брагина, зацепят там Коську и выйдут на меня».
— Фомич, здесь есть откуда позвонить? — спро¬сил Пафнутий.
— Из сторожки, — не задумываясь, ответил ста¬рик. — Звони хоть в Гонконг — Вась-ка все равно пьяный. Семен, отведи журналиста к телефону.
Дверь в вагончик была открыта. Жеребцов на¬шел телефон и набрал квартиру Брагина. Ответила Наташа.
— Я не пошла в редакцию, — объяснила она, узнав голос своего начальника. — Ар-тем пропал — вот я его и жду.
— Где Коська? — в нетерпении прервал ее Же¬ребцов.
— Сидит со вчерашнего дня у своей девушки. Звонит постоянно — Артема спраши-вает. — Ната¬ша на секунду примолкла. — Да и ему тут два раза звонили. Странно все это. Раньше никогда не звони¬ли. А тут сразу два звонка — мужчина и женщина.
— Слушай, Наташа, если он придет, то скажи ему, чтобы дома не появлялся и не звонил. Ска¬жи — он поймет. А сама иди в редакцию и не выхо¬ди оттуда, пока не поя-вится Артем.
— Да что случилось?! — В голосе Наташи зазву¬чала паника, и Жеребцов понял, что ее ни во что не посвятили. — Вы у себя?!
— Нет, на выезде. Не волнуйся — все будет нормально. — Он медленно поло-жил трубку и за¬стыл в задумчивости.

Брагин очнулся внезапно и сразу же ощутил чье-то присутствие. Он чуть приоткрыл глаза и увидел сидящего напротив себя крепкого стриженого пар¬ня, который читал газету.
Артем пошевелил руками и ногами — они были скованы и слегка затекли. «Где я?» Он огляделся по сторонам и, увидев занавески на окнах, мягкую ме¬бель, понял, что находится на какой-то квартире — обстановка была не офисная. «Привезли на опера-тивную хату, будут вытягивать информацию о Жеребцове. А потом? В расход? Очень вероятно. При¬творяться смысла нет — пустая трата времени».
Брагин резко шевельнулся, чтобы привлечь вни¬мание охранника. Тот оторвался от га-зеты и привстал. Он был жилист и долговяз. Брюки ему бы¬ли коротковаты, и из-под них выглядывали носки ядовито-желтого цвета.
—Эй, как тебя, принеси водички, — прохрипел Брагин. В горле у него саднило, ныл ушибленный затылок, но голова работала на удивление четко.
— Гриша, принеси воды. Этот пить хочет! — крикнул долговязый охранник кому-то невидимому.
Через минуту в комнате появился похожий на борца тип с могучими покатыми плеча-ми и короткой мощной шеей, составляющей одну линию с затыл¬ком. В руках он нес эма-ли¬рованную кружку.
— Кружку назад принеси, — раздался голос из глубины квартиры. «Ага, их, похоже, трое», — поду¬мал Артем и проговорил вялым, безразличным голо¬сом:
— Руку одну отвяжите. Не с ложки же вы меня кормить и поить будете. — Брагин за-ерзал, устраи¬ваясь поудобнее.
— Если нужно, то и через задницу накормим, — ласково пояснил Долговязый и не¬приятно оскла¬бился.
— Что лыбишься? — усмехнулся Артем. — А ствол зачем таскаешь? Орехи ко-лоть? — добавил он, увидев заткнутый за пояс пистолет.
— Закрой пасть, придурок! — Долговязый изоб¬разил на лице злобную гримасу и за-махнулся для удара.
— А вот бить меня тебе команды не было. Ты ведь собачкой служишь — пока «фас» не скажут, будешь сидеть у ноги. — Артем улыбнулся и в упор посмотрел на ошалевшего от подобной наглости ох¬ранника. — А если даже ударишь или покалечишь, то я к тебе на инвалидной коляске приеду и глотку перегрызу.
Гриша с кружкой застыл в растерянности. Артем искоса глянул на него:
— Чего застыл — давай пои.
Долговязый слегка задумался, потом вынул нож и перерезал клейкую ленту, тем са-мым освобождая Брагину правую руку.
— А куда ты на хрен денешься!
Артем взял протянутую ему кружку и жадно, не отрываясь, выпил воду. Пока он не знал, что пред¬принять, и особо не напрягался, предоставив собы¬тиям развиваться своим чередом.
— Чего там Кишкин делает? — спросил Долговя¬зый Гришу.
— Чай с печеньем пьет.
— Скажи, пускай меня заменит — я тоже хо¬чу. — Долговязый вновь уселся на стул и взялся за газету. Ему было абсолютно все равно, зачем прита¬щили сюда этого бе-долагу и привязали к креслу, но он привык к проявлениям подавленности или страха у своих по¬допечных, поэтому его злило независимое, с оттенком пренебрежения и даже высокоме¬рия по¬ведение Брагина, хотелось его сломать, унизить.
— Передай своему командиру, что я готов с ним говорить, — проговорил Артем, ак-центируя каждое слово.
— Ну ты борзой! — Охранник хмыкнул. — Гово¬рить он хочет! Скоро ты птичкой за-поешь, козлик. А пока что сиди и не рыпайся.
— Мне нужно в сортир. Срочно. — Брагин шевель¬нулся и начал выстукивать пальцами по спинке кресла замысловатый ритм, всем своим видом выка¬зывая явное не-терпение.
— Перебьешься, — ехидно заметил охранник. Артем не удостоил его ответом, а про-сто начал свободной рукой расстегивать брюки.
— Ты чего! — вскричал Долговязый.
— Ничего. Сейчас я нассу на пол, а ты сначала будешь нюхать, а потом подтирать, — невозмутимо прокомментировал Брагин.
— Ах ты... — Последовал каскад матерной бра¬ни, закончившийся надрывным кри-ком: — Кишкин! — Вошел парень, внешне похожий на долговя¬зого и отличавшийся разве что цветом волос, — он был яркий блондин. — Этот в сортир хочет. Давай отведем.
В уборную Брагина сопровождали двое, причем Долговязый достал пистолет и снял его с предохра¬нителя.
— Ну что, будем привязывать? — спросил Кишкин, когда они вернулись.
— Да пускай так сидит, — махнул рукой Долго¬вязый. — Куда он денется? А то привя¬зывай-отвя¬зывай... Начальство придет — разберемся. — Он на секунду задумался. — Ты меня заменишь?
— Давай, — вяло согласился Кишкин. Он был невозмутимо спокоен и немногословен, из тех, кто живет по общеизвестной армейской формуле: солдат спит, а служба идет.
Прошло около часа. Кишкин сидел, откинувшись на спинку кресла, и, казалось, совсем не обращал внимания на Брагина, находясь в какой-то полу¬дреме.
— Газету дашь почитать? — попросил тот. Охранник, не открывая глаз, нашарил воз-ле себя газету и молча протянул ее Артему.
На улице начало смеркаться. В незашторенные окна заструился сиреневый свет. В ком¬нате потем¬нело, читать стало невозможно. «Чего они тя¬нут?» — подумал Артем, не зная, что в течение дня по всем каналам устанавливалась его личность.
Кондратьев появился на квартире поздно вече¬ром, попросил охрану выйти из комнаты и, устроив¬шись в кресле, пристально посмотрел на Брагина. Тот взгляда не отвел. Эта игра в гляделки продол¬жалась около минуты.
— Любопытная ты личность, Брагин, — наконец проговорил Кондратьев. — Спецназ МВД, два года чеченской войны, в Питере ты находишься в розы¬ске... Правда, местный РУОП не больно тебя хочет найти — связывался я с их генералом. Это тоже на¬водит на странные мысли. Кличка у тебя Барс, и ты руководишь одной из криминальных группиро¬вок. Какая насыщенная биография! Впрочем, это не моя полоса, и я не собираюсь ее вспа¬хивать. Я даже не спрашиваю, как ты оказался здесь, когда твоя рота воюет в Таджики¬стане...
Артем сунул руку во внутренний карман и не на¬шел там не только удостоверения, но и денег. «Вот шакалы!» — подумал он, и в нем возникло чувство гадливости.
— Документы и деньги тебе вернут, — с усмеш¬кой проговорил Кондратьев, заметив движение Бра¬гина. — Но сначала тебе придется ответить на несколько вопросов, и это неминуемо, как восход солнца. Твои шалости в славном городе на Неве меня не интере-суют, но как ты пересекся с этим журналистом и за¬чем влез в это дело, тебе придется объ-яснить. Ва¬ляй, я слушаю. — Он оперся руками на подлокотни¬ки и закинул ногу за ногу.
— Он меня просто нанял, за деньги, — немного подумав, ответил Брагин. Произнесено это было с легкой небрежностью, вскользь, как о чем-то несу¬щественном. — Сказал, что за ним следят, и попро¬сил разобраться
— Откуда же у этого Жеребцова возьмутся средства, чтобы тебе заплатить, — судя по твоим питерским делам, ты по дешевке не продашься. Версия, что ты это сде-лал в благодарность за то, что он устроил твою подружку в редакцию, звучала бы более правдоподобно. — Кондратьев сощурил глаза и метнул острый взгляд в сторону Брагина.
— Это тоже сыграло роль, — согласился Артем, догадавшись, что органы изрядно по-копались в его биографии и скрывать что-либо лежащее на поверхности бессмысленно. — А насчет дешевизны-дороговизны... так я не думал, что нарвусь на ваше ведомство. Это могла быть просто уличная шпана.
— Допустим, что это так. Звучит логично. — Кон¬дратьев переменил позу, немного по¬думал и задал следующий вопрос: — А Жеребцов не объяснил те¬бе, почему это вдруг за мим установили наблюде¬ние? Ведь просто так ничего не происходит.
— Мне на это наплевать. Меньше знаешь — крепче спишь. Он попросил меня лишь выяснить, кто за ним охотится, и помочь «обрубить хвост». — Артем догадывался, что это лишь прелюдия, основ¬ные вопросы еще не были поставлены. Он понимал, что пе-ред ним сидит не дилетант, и был готов к худ¬шему.
— Хорошо. Теперь скажи, где в данный момент находится Жеребцов, и мы тебя отпус¬тим, после то¬го как убедимся в правдивости твоих слов, конеч¬но. — Кондратьев не обма¬нывал. Узнав, кто такой Брагин, и посоветовавшись с Щеголевым, он решил, что ликви¬дировать его чревато последствиями: он приписан к спецроте майора Пугачева, его могут искать, раздуют дело, не исключено, что материал просочится в прессу. Да и чем может им навредить этот сержант: об их операциях он знать не может, и вряд ли ему это инте¬ресно.
— Этого я не знаю — он мог пойти куда угодно. Я свое дело сделал, — не задумыва-ясь ответил Бра¬гин. — Здесь я вам не помощник.
— Допустим, что я и в это поверил. — Кондрать¬ев вел допрос без всякого нажила. Со стороны мог¬ло показаться, что встретились два приятеля и бе¬седуют о всяких пустяках: о женщинах, о детях, о погоде... Этим он расслаблял соперника, создавал атмосферу дове-рия, настраивая на откровенность. Но Брагин прекрасно понимал, с кем имеет дело, и не обольщался. — Допустим, что все это так. — Кондратьев сделал небольшую паузу и вы-стрелил неожиданным вопросом: — А юноша, с которым журналист ушел в ка-бельный тоннель, должно быть, в курсе дела? Он наверняка знает, где тот окопался.
— Совершенно не обязательно, — парировал Брагин. — Они могли разойтись сразу после выхода из подвала.
— Может быть, и так, — глубокомысленно заме¬тил Кондратьев. — Но чтобы уточнить это, нам нуж¬но повидаться с этим молодым человеком. Он ведь живет в твоей квартире? Можешь не отвечать. Сей¬час его дома нет. Он там может появиться, а может и не поя¬виться. Где его можно найти наверняка?
«А где на самом деле он есть? Мы договорились встретиться дома. — В голове Браги-на мысли лихо¬радочно заметались в поисках правильного ответа, но его не было. Не знал Артем и где находится свал¬ка, куда спрятали Жеребцова. — А ведь они мне не поверят, если я скажу, что не знаю, и наверняка начнут применять более жесткие методы выкола-чи¬вания информации. Силой отсюда не вырвешься — это только ухудшит дело. Спелена-ют или посадят на цепочку».
— Я его отправил в Питер, — соврал Брагин, рассчитывая получить какую-то фору во времени.
— Как его зовут? Фамилия, имя и отчество?
Лгать здесь было бессмысленно — они могли взять в оборот Наташу, а может быть, уже и взяли.
— Власов Константин Геннадьевич, — выдавил из себя Артем.
— Сейчас проверим. — Кондратьев выудил из кармана сотовый телефон и набрал но¬мер. — Это я. Выясните, покупал ли некто Власов Константин Геннадьевич билет на поезд до Санкт-Петербурга. Если еще не купил, то возьмите вопрос на контроль. Ответ пришел через несколько минут.
— Ну вот, — улыбнулся Кондратьев. — Никуда он пока не уехал, а может, и не соби-рается. До сих пор ты логично отвечал на все вопросы, но с послед¬ним неувязочка, а вре-мени у нас мало... Вот что мы сделаем, чтобы поставить точки над «I»: тебе сейчас введут один препаратик, который помогает говорить правду, и только правду, и мы закроем про-блему. Ты должен пойти на это добровольно — я не хочу применять силу, а сопротивле-ние бесполезно. Ну как, согласен?
«А ведь я им ничего толком не расскажу», — по¬думал Брагин и, утвердительно кив-нув, проговорил:
— Согласен.
«Крепкий парень», — с уважением подумал Кон¬дратьев и нажал скрытую кнопку в бо¬ковине крес¬ла. В комнату вошли Долговязый, Кишкии и незна¬комый мужчина в очках и с чемоданчиком.
— Сделайте ему инъекцию.
Очкарик наполнил шприц и ловко сделал Браги-ну укол в область шеи.
Артем сидел в расслабленной позе, уставившись бес¬смысленным взглядом в темное окно. Сначала он ничего не почувствовал, но постепенно в нем появи¬лась какая-то бесша¬башная веселость, беззаботная радость, хотелось поделиться с кем-нибудь своими идеями, чаяниями, ему казалось, что наступил уди¬вительный праздник всеобщей любви и доверия. Все, что окружало Брагина, превратилось в весе¬лые, цветные пятна, а он парил над миром и на¬слаждался жизнью.
— Где находится Жеребцов? — Голос был заво¬раживающе приятен.
— Да на свалке он! — Артем расплылся в широ¬кой улыбке.
— На какой свалке? — спросил все тот же уди¬вительный голос.
— Я не знаю. Его Коська туда отвел.
— А где Коська?
— Мы договорились встретиться дома. Он дол¬жен быть там.
Задавая вопросы, Кондратьев действовал целе¬направленно, пытаясь вызнать местона-хождение журналиста, но он упустил из вида, что Брагин мо¬жет в деталях знать о финан-совых махинациях в Министерстве обороны и о документах в банке. Это спасло Артема от неминуемой гибели и дало шанс выбраться из лап ФСБ.
После кратковременной эйфории на Брагина на¬валилась глубокая депрессия, высасы-вая разум и наводя тихую тоску, когда мысли ползают в голове, как медленные червяки, и хочется забиться в какой-нибудь темный уголок, накрыться с головой одеялом, накапли-вая тепло, и спрятаться от внешнего мира. Он неумолимо сползал в сон: веки отяжелели, перед глазами, непрерывно сменяя друг друга, поплыли диковинные пейзажи, и послед-нее, что услышал Ар¬тем, роняя голову на грудь, был голос Кондратьева:
— Пускай побудет здесь, пока мы не вычислим этого Жеребцова, а потом решим.
Когда Брагин очнулся, в окно ломился солнечный свет. Стояло позднее утро, тяготею-щее к полудню. Невыносимо хотелось пить. Он поднял глаза и, уви¬дев незнакомца в кресле напротив, понял, что охра¬на сменилась. Голова слегка побаливала, но мозг работал четко, и Артем до мелочей вспомнил прои¬зошедшее вчера, включая свое подвешенное со-стоя¬ние и странный диалог. «Ничего путного они от меня не узнали. Свалка — это, ко-нечно, ориентир, но сколько их по Москве и Московской области. Хлеб¬нуть бы чего-ни-будь...»
— Эй, — позвал он охранника осипшим голо¬сом. — Попить дай.
Тот оторвался от детектива в яркой обложке, не¬доуменно посмотрел на своего подо-печного и, наконец, вникнув в суть просьбы, нажал кнопку сигнали¬зации. В Дверь просу¬нулась чья-то голова.
— Принеси воды — клиент очнулся, — сказал ох¬ранник бесцветным голосом и снова уткнулся в книжку.
Через пару минут перед Брагиным стоял плечи¬стый парень в голубой джинсовой куртке с кружкой в руках. Артем жадно выпил воду и, возвращая по¬суду, взглянул ему в лицо. «Шабалкин! Не может быть!» Парень, в свою очередь вытаращив глаза, смотрел на Брагина как на заморскую диковину. Потом он подмигнул и, ни слова не говоря, вышел.
Мысли Артема окунулись в прошлое...

Глава 13
...Этот день выдался пасмурным. По небу броди¬ли косматые тучи, постоянно угрожая дождем. По¬луразрушенные стены зданий с обвалившейся шту¬катуркой, обнажающей кирпичную кладку, и торчащей арматурой напоминали нижнюю челюсть огромного още-рившегося зверя. В городе было не¬спокойно: несмотря на победные реляции командо¬ва-ния о взятии Гудермеса и стабилизации обстанов¬ки, то там, то тут возникали очаги сопро¬тивления, исправно работали снайперы, отстреливая личный состав российской армии, внезапно взрывалась или загоралась бронетехника, а на окраинах и в районе железнодо¬рожного вокзала постоянно слышались автоматные очереди.
Сержант Брагин во главе мобильной группы из пяти бойцов занимался «зачисткой» территории и параллельно сбором разведданных в юго-восточном районе города.
— В серьезные стычки с превосходящими силами не ввязывайся, а просто засеки место и передай координаты по рации. Занимайся снайперами и от¬дельными диверсион¬ными группами. Особо с ними не церемонься — нам пленные не нужны, — напутст¬вовал его взводный, отправляя на задание.
Группа двигалась рывками: преодолев очередные несколько десятков метров, бойцы замирали, вжав¬шись в стены, а сержант Штынь несколько минут в полевой бинокль тща-тельно изучал окрестности, оглядывая руины домов, пустые глазницы окон и раздолбан-ную бронетехнику.
Во время одной из остановок он заметил, как в просвете между покореженным от взрыва грузови¬ком и едва заметным входом в подвал мелькнул подросток лет пятнадцати с ведром в руке.
— Там какое-то шевеление, — бросил он Брагину. — В том подвале кто-то засел. Да-вай долбанем по ним из «мухи».
— Подожди — надо сначала понять. — Брагин, имевший к тому времени обширный боевой опыт, не спешил с принятием решений, если на то была воз¬можность, а уж когда принимал, то отрабатывал их быстро, точно и без раздумий. — Там дверь за¬крыта?
— Да нет никакой двери — просто дыра и все, — проговорил Штынь, глядя в бинокль.
— Забросьте туда «шутиху», — скомандовал Ар¬тем. «Шутихами» они называли взрыв¬пакеты, слу¬жащие для дезориентации противника и провоциро¬вания его на актив-ные дей¬ствия.
Один из бойцов короткими перебежками наиско¬сок преодолел улицу и, резко махнув рукой, бросил что-то в темный проем подвала, сам при этом отско¬чив за покалеченный грузовик.
Раздался грохот взрыва, и буквально через се¬кунду до ушей Брагина донесся женский визг и громкие причитания.
— Слушай сюда! — Брагин оглянулся на свою команду. — По одному, короткими пе-ребежками к грузовику. Я первый, Штынь прикрывает. Впе¬ред! — скомандовал он сам себе и бросился через улицу. Вскоре все, кроме Штыня, собрались возле машины. Тот остался на месте, внимательно наблю¬дая за подходами к подвалу. — За мной! — Артем прыгнул в темный проем и распластался на бетон¬ном полу. Бойцы последовали за ним. В подвале бы¬ло сухо и пыльно. Брагин поднял глаза и увидел, что из-за поворота льется свет. Потом послышался ти¬хий говор, перемежались чеченская и русская речь. — Эй, кто там? — крикнул Артем. — Сложить оружие и выходить по одному — иначе гра-натами забросаем.
Он включил фонарь и направил луч на противо¬положную стену. Вскоре из-за угла по-казался ху¬денький подросток. Он встал с поднятыми руками и часто заморгал, ослеплен-ный светом. За ним вышли женщина с грудным ребенком, девочка лет восьми- девяти и совсем маленький мальчик. Он уткнулся в юбку женщины и горько заплакал.
— Там еще бабушка, но она плохо ходит, — пояс¬нил подросток.
Брагин резко вскочил на ноги и подошел к испу¬ганным чеченцам. Ему было откро-венно жаль этих людей, попавших в жестокую мясорубку войны, за¬теянной неумными политиками. Он посмотрел в сто¬рону и увидел обширную нишу в стене: на полу сто¬яло несколько деревянных ящиков, в углу на под¬стилке была свалена груда шмотья и убогая кухонная утварь. На стене висела зажженная керо¬синовая лампа, а в центре гудел керогаз. Из стояв¬шего на нем котелка шел пар. Рядом сидела стару¬ха и методично помешивала ва-рево деревянной па¬лочкой.
— Свободны, — медленно проговорил Артем и, пристально глядя на чеченцев, махнул рукой бой¬цам, чтобы подходили.
Команда Братина молча расселась на ящиках. Чеченцы сгрудились в углу, искоса по-глядывая на незваных и опасных гостей. Повисла настороженная пауза. Напряженную ат-мосферу разрядил внезапно появившийся и вечно неунывающий Штынь.
— Что варим? — спросил он бодрым голосом, за¬глянул в котелок и принюхался. — Пахнет хорошо. Это барашек?
— Рамзан кошку поймал, — прошамкала стару¬ха, кивнув в сторону подростка.
Бойцы переглянулись.
— Вываливай сухой паек, — раздался голос Брагина, и вскоре на одном из ящиков воз¬никла груда из банок с консервами и пачек галет. Кто-то из бойцов положил туда пол-бу¬ханки черного хлеба. — Ешьте, — корот¬ко бросил Артем и, видя неуверенность чечен-цев, до¬бавил: — Берите, не стесняйтесь.
Первым не выдержал Рамзан. Он схватил хлеб, отломил кусок и начал жадно есть, пе-редав осталь¬ное женщине, по-видимому, матери. Штынь вытащил нож и, ловко вскрыв пару банок, передал консервы чеченской семье.
— А где ваш дом? — задал вопрос Брагин, зара¬нее предполагая ответ.
— Разбомбили, — подала голос женщина. — Мы живем на окраине, а там сейчас воюют — третьи сутки здесь сидим. — Она методично покачивала младенца, успевая при этом корявой алюминиевой вилкой выхватывать куски тушенки из банки.
— Кому нужна эта война? — невнятно пробормо¬тала старуха — рот ее был заполнен едой. — Только хуже всем.
— Ладно, пошли дальше. — Брагин поднялся.
— Спасибо вам, — поблагодарила женщина. — И еще... — Она на секунду задумалась. — Тут в одном доме в подвале ваших держат. Уже давно.
— Где находится дом? — быстро спросил Артем. Женщина назвала адрес и объяснила, как туда добраться. Подошедший к выходу Штынь подал знак рукой, требуя остановиться, а сам быстро вы¬сунулся наружу и сразу же отпрянул назад. Взвизг¬нула пуля и, отрикоше¬тив от косяка, ушла куда-то в глубь подвала.
— Снайпер, — улыбнулся Штынь, как будто со¬общил что-то приятное.
—Давай «винт», — Брагин повернулся к одному из бойцов. Тот снял с плеча снайпер-скую винтовку Дегтярева и передал Артему. — Ну что, Паша, дей¬ствуем по старой схеме? — обратился он к Штыню. Тот согласно кивнул и достал пистолет.
Брагин повертел винтовку в руках, пощелкал затво¬ром, проверил оптику. Потом, по-дойдя к выходу, он резко бросился вперед по направлению к грузовику и заполз под дни-ще. Штынь метнулся следом, при¬строился сбоку от машины и начал обшаривать би-ноклем дома на противоположной стороне улицы, осторожно выглядывая из-за бампера. Прошло не¬сколько минут.
— Артем, — раздался голос Штыня, — зеленый дом, третий этаж, второе окно слева. Там оптика. Дай ему по ушам.
Брагин внимательно посмотрел туда, куда ука¬зал ему Штынь: сначала он ничего не увидел, но по¬том сверкнуло стекло и в проеме окна возникло лег¬кое шевеление.
— Паша, приготовься! — крикнул он Штыню и, аккуратно прицелившись, произвел два выстрела с интервалом в секунду. Штынь, услышав грохот вин¬товки Брагина, резко метнулся вперед и быстро пе¬ребежал улицу, тем самым уйдя из сектора обстре¬ла. Осто-рожно двигаясь вдоль стены, он достиг пре¬словутого зеленого дома и скрылся в проеме двери.
Раздался выстрел. По мостовой рядом с Артемом чиркнула пуля. «Засек, падла!» — выругался про себя Брагин и, слегка высунувшись, начал разгля¬дывать через прицел ис-комый дом. Опять сверкнула оптика, но уже в другом окне, и Артем, не задумы¬ваясь, прицельно пальнул. «Не давать поднять голо¬вы и отвлекать, отвлекать... Никуда он от Паши не денется».
Штынь, крадучись, поднялся по полуразрушен¬ной лестнице на третий этаж, осторож-но огибая от¬валившиеся куски стен и горы шуршащего мусора. Здание было явно не жи-лое — судя по кипам доку¬ментов, разбросанных по полу, скорее всего, какая-нибудь кон-тора. Паша перешагнул порог и очутился в длинном коридоре со множеством дверей. Ос-тано¬вившись, он старался вычислить, в какой из комнат может находиться снайпер.
Брагин услышал звук выстрела, но стреляли яв¬но не в него. Он обернулся и увидел торчащее из подвала чучело, сработанное бойцами: из двух кус¬ков арматуры и брючного ремня был изготовлен крест, его одели в военный бушлат, вместо головы намотали ка-кого-то тряпья, а сверху нахлобучили пилотку — издалека это вполне могло сойти за че-ло¬века. Это не являлось импровизацией — все подобные фокусы были обговорены и от-репетированы за¬ранее.
Брагин усмехнулся, увидев, как чучело очеред¬ной раз высунули из проема. Опять про-звучал вы¬стрел, и он, определив откуда, ответил двумя. «От¬влекать и постоянно давить на психику, заставить нервничать».
Штынь бесшумно скользнул по коридору и резко распахнул предпоследнюю дверь. В просторной ком¬нате стояли два металлических шкафа, валялись пе¬ревернутые столы и сломанные стулья. Все это было усыпано исписанными листами бумаги, но людей не на-блюдалось. «Сменил позицию, — резонно заклю¬чил Штынь. — Попробуем рядом». Он подкрался к соседней двери, выдержал секундную паузу и, во¬рвавшись в комнату, обна-ружил человека со снай¬перской винтовкой. Тот сидел на табуретке возле ок¬на и прицели-вался. Паша, не задумываясь, всадил ему две пули в голову. «Не долго музыка играла... Надо дать знать своим». Штынь подошел к снайпе¬ру. Тот был мертв. Он так и остался си-деть, нава¬лившись грудью на подоконник. Вокруг размозжен¬ной головы растекалось кро-вавое пятно. Паша взял труп за ноги и рывком выбросил его из окна, потом посмотрел вниз на распластавшееся на мостовой те¬ло, сплюнул и вышел из комнаты.
«Ну вот и все, — подумал Брагин, увидев выва¬лившегося из окна чеченца. — Паша не изменяет своим привычкам. У него это вместо сигнала отбой». Он выбрался из-под грузо-вика и подал знак бойцам, чтобы выходили. Вскоре появился Штынь, и мобиль¬ная группа продолжила «зачистку» территории, осто¬рожно передвигаясь по улицам вымершего го¬рода.
— Давай сначала по этому адресу, — предложил 1тынь. — Вряд ли чеченцы соврали.
— Пошли, — согласился Брагин. — Тем более это где-то в нашем районе. — Он вы-нул карту и наметил маршрут. — Здесь не очень далеко, километра полтора...

...Из плена воспоминаний Брагина вырвал звук открывающейся двери. В комнату во-шел Шабалкин.
— Иди чайку попей — я тебя подменю, — пред¬ложил он своему напарнику, на что тот немедленно согласился.
Шабалкин уселся напротив Артема. Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Ти¬шину прервал Брагин:
— Как живешь, Коля? Давненько не встреча¬лись...
— Как ты здесь оказался? — полушепотом спро¬сил Шабалкин, проигнорировав фор-мальный вопрос Артема.
— Как?.. — Брагин наморщил лоб и задумчиво почесал подбородок. Он еще не выра-ботал линию поведения со своим старым знакомым — люди со временем меняются, а он на стороне противника... Пока. — А ты что, не в курсе?
— Нас особо не информируют. Главное, чтобы с задержанным было все в порядке, — пояснил Ша¬балкин.
— На задержанных оформляют протокол, — усмехнулся Артем. — Я здесь нахо-жусь скорее в ка¬честве заложника. Подлое у вас ведомство. Беспре¬дельщики!
— Ты имеешь в виду ФСБ? — уточнил Шабал¬кин. — Я в этой конторе не служу. Про-сто наша ох¬ранная фирма работает по их заданию, если прово¬дятся, как они называют, неформальные операции.
— Бандитскими методами, — добавил Артем.
— Ты мне не ответил на вопрос, — напомнил Шабалкин.
— А какого хрена я должен отвечать на твои во¬просы! — Брагин швырял слова, как гири. — Почему я тебе должен доверять? Всю необходимую инфор¬мацию с меня сдоили под наркотиком — вот и уз¬най, что тебе нужно, у своих паханов! — Он отки¬нулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Форточка была открыта, и сквозь возникшую ти¬шину прорывался шум большого го-рода. Шабалкин сидел, понурив голову и поигрывая желваками. Вне¬запно он встрепе-нулся, тряхнул головой, издал лег¬кий стон, мучаясь одному ему известной мыслью, и медленно проговорил:
— Я все помню, Артем. И наш последний разго¬вор тоже. Меня не интересует, почему ты здесь, но я тебя отсюда вытащу.
— Каким образом? — Брагин открыл глаза.
— Не знаю, но придумаю. Здесь силой ничего не сделаешь — территория полностью под контролем. Хотя... Здесь всего третий этаж — открывай окно и уходи прямо сейчас, спрыгнешь, а там как получит¬ся. — Шабалкин взглянул на Брагина. Взгляд его был обре-ченным.
— А что будет с тобой? — Артем не признавал самопожертвований, считая, что надо пытаться вы¬жить в любой ситуации.
— В лучшем случае — легкая смерть.
— Давай уйдем вместе, — предложил Брагин.
— Мне уходить некуда — жена с сыном. Меня на эту наживку все равно отловят. Надо придумать что-нибудь поумнее. Я здесь буду находиться еще десять часов — что-нибудь сообразим. — Шабалкин нажал кнопку сигнализации, вызывая другого ох¬ран-ника.
«А может, что и получится, — подумал Артем и вновь закрыл глаза. — Коля Шабал-кин... Повезло ему тогда...»

...Группа добралась до нужного дома почти без приключений, если не считать корот-кой перестрел¬ки: стреляли из-за прилавка магазина с разбитой витриной. Штынь подоб-рался поближе и последова¬тельно бросил туда две гранаты — на этом бой за¬кончился. Брагин послал одного из бойцов узнать, что там.
— Два трупа. Пацаны лет четырнадцати, — со¬общил вернувшийся воин и зло сплю-нул. — С деть¬ми воюем.
— Отставить эмоции, — процедил Брагин сквозь зубы. — Все враги, кто в нас стре-ляет. — Вдруг он заметил кровавое пятно, расплывшееся на ляжке у одного из бойцов. — Что там у тебя?
— Слегка зацепило, — морщась ответил тот. — Кость не задело.
— У кого аптечка? Быстро перевязать — и впе¬ред. — Брагин присел на невесть отку-да здесь ока¬завшийся сейф, отложил в сторону автомат и рас¬слабился.
Вход в подвал, а скорее в полуподвал, о котором рассказала чеченка, находился во внутреннем дворе большого пятиэтажного дома и представлял собой обитую железом дверь и ведущие к ней несколько ступенек. Рядом с дверью расположились два уг¬лублен-ных окна, дававших возможность видеть из¬нутри, что происходит на улице, поэтому бой-цы не высовывались, расположившись за опрокинутой ци¬стерной. Надо было прини-мать решение.
— Что ты по этому поводу думаешь? — обратил¬ся Брагин к Штыню.
Тот сидел прямо на земле, вытянув ноги и поку¬сывая какой-то сучок. Он размышлял. Прошла ми¬нута, вторая... Наконец Паша подал голос.
— А это единственный вход? — спросил он.
— Скорее всего, — ответил один из бойцов. — Я знаю этот тип домов — сам жил в та¬ком же.
— Тогда надо дождаться, пока кто-нибудь выпол¬зет наружу, захватить его, а дальше по обстоятель¬ствам, — предложил Штынь сонным голосом и, до¬став из кармана черный су¬харь, начал его вдумчиво жевать, закатив глаза от удовольствия.
— Логично. — Брагин осторожно выглянул из-за цистерны.
— Можешь не смотреть, — сказал Штынь, про¬должая грызть сухарь. — Там над вхо-дом есть окно. Нужно пробраться в здание, а когда кто-нибудь выйдет из подвала, наброситься на него сверху.
— Вот ты и пойдешь. — Артем ехидно усмех¬нулся.
Для них это была повседневная рутинная работа, поэтому чувство страха притупилось, чего нельзя было сказать о чувстве юмора. Они воспринимали эту войну как жестокую, кем-то навязанную игру, где главной и единственной ставкой является собст¬венная жизнь.
Штынь ничего не ответил, а только завертел голо¬вой, как будто ему был тесен ворот-ничок.
— Ну что жалом водишь?! — не унимался Бра¬гин.
— Массаж головного мозга, — невозмутимо па¬рировал Паша. — Чтоб не тупеть. — Он искоса взглянул на Артема. — Ну что? Мне идти?
— Я сам. — Голос у Брагина посуровел. — Как только я его сделаю — сразу ко мне. — Он снял ав¬томат с плеча и передал его одному из бойцов, по¬том переложил пистолет в карман и нащупал нож, заткнутый в десантный ботинок и зафиксированный лейкопласты¬рем. — Подъезд с той стороны? — еще раз уточнил Артем и, не дожидаясь ответа, сколь¬знул к углу дома и скрылся за поворотом.
— Кончай расслабуху! Проверить оружие, приго¬товиться! — В голосе Штыня про-яви¬лись сержант¬ские интонации.
Прошло около получаса, когда дверь подвала приотворилась и оттуда сначала высуну-лась голова в зеленой повязке, а потом появился и сам воин ис¬лама, в камуфляжной форме и с автоматом напере¬вес. Он внимательно осмотрелся и, не заметив ниче¬го подозритель¬ного, собрался двинуться дальше, как вдруг на него сверху обрушилось нечто, бросило на землю, придавило, а потом он почувствовал болез¬ненный укол в область шеи. Чеченец поднял глаза и уперся в холодный, пронизывающий взгляд серых глаз. В них сквозило безжалостное равнодушие, и это было страшно. Он ощутил теплую струйку кро¬ви, сте¬кающую вдоль ключицы, и прохрипел:
— Не убивай — денег дам.
— Сколько там ваших? Отвечай быстро! — Спо¬койный, даже отрешенный голос подавлял волю, гипнотизировал.
— Четверо. Не убивай — я все скажу.
— А наших? — Брагин чуть шевельнул ножом.
— Двое, но один, наверное, уже готов.
— Подробнее! — Брагин не ослаблял прессинг.
— Как войдете — вторая дверь налево. Там два смежных помещения. Ваши в аппа-ратной — это дальняя комната, а четверо наших в ближней. — Чеченец умоляюще взгля-нул на своего мучителя.
Артем краем глаза отметил, как трое его бойцов блокировали дверь, а подошедший Штынь стоит ря¬дом, прислушиваясь к разговору.
— Хорошо... Ладно... Передай привет Аллаху. — С этими словами Брагин полоснул ножом по горлу боевика и встал на ноги. Из раны обильно полилась кровь. Чеченец ин-стинктивно пытался заткнуть пальцами перерезанную артерию, потом дернулся, его те-ло свела мелкая судорога, и он затих.
— Еси на небеси, — прокомментировал Штынь. Он многое повидал на этой нелепой войне, и подоб¬ные сцены его мало впечатляли. — Ну что, начнем помалу?
— Ты все слышал? — Брагин кивнул на мертвого чеченца. Штынь утвердительно кив-нул. — Давайте разбирайтесь там, а я здесь прикрою. Вперед!
Штынь с бойцами проник в подвал и взглянул на нужную дверь. Она открывалась внутрь. Он картин¬но махнул рукой, как дирижер симфонического ор¬кестра. Один из бой-цов, здоровенный детина двух¬метрового роста, понимающе кивнул и, разбежав¬шись, вре-зал прямой ногой по двери, сорвав ее с петель. В поле зрения Штыня попали двое чечен-цев, сидящих за столом, и он не раздумывая полоснул по ним очередью из автомата. Раз-дались гортанные крики, изрешеченные пулями противники задерга¬лись, как марионетки. Бойцы ворвались в комнату, раздалось еще несколько выстрелов, и все стихло. Штынь вбежал последним, едва не споткнувшись о вышибленную дверь, и быстро осмотрелся: двое про¬тивников лежали бездыханными возле стола, тре¬тий, не успев вскочить с ле¬жанки, изготовленной из снарядных ящиков, так и остался там. Он лежал, широко разбро¬сав ноги, а вместо лица у него было кровавое месиво. /
Штынь осмотрел бойцов: «Вроде все целы». По¬том показал на дверь в смежную ком-нату.
— Четвертый, наверное, там, вместе с заложни¬ками. /
Он подошел к двери, наклонился и прокричал в замочную скважину:
— Эй, ты! Выползай оттуда — жив останешься.
— Открой дверь и посмотри сюда, — раздалось в ответ.
Выполнив предложенное, Штынь резко отпрянул в сторону, а бойцы остались стоять напротив прое¬ма, ощерясь автоматами. Они увидели исхудавшего и заросшего человека в лохмотьях. К его горлу был приставлен кинжал находящимся сзади чеченцем.
— Ты кто? — спросил Паша, в упор глядя на не¬знакомца.
— Лейтенант Шабалкин. — Он назвал номер ча¬сти и подразделения.
— Понятно... — Паша взглянул на боевика, вы¬глядывающего из-за спины Шабалкина. — Ты чего хочешь?
— Бросьте оружие и дайте мне уйти, иначе ваш человек умрет! — прокричал чеченец. В его голосе звучали истерические ноты.
— Разбежался! — хохотнул Штынь. — Оружие ему брось, и килограмм паюсной ик-ры, и укропу в жопу... Откуда я знаю, что это наш человек, а не твоя подстава?
— Не бросайте меня, — жалобно пролепетал Шабалкин.
Паша немного подумал и принял решение:
— Хорошо. Мы отойдем все в угол и будем посто¬янно в твоем поле зрения, а ты пома-леньку продви¬гайся к выходу. Зарезать лейтенанта ты в любом случае успеешь — мы опустим стволы. Действуй — других условий не будет.
Чеченец понял, что спорить бесполезно, и соглас¬но кивнул. Группа передвинулась в дальний угол помещения. Воин ислама, прикрываясь заложником как щи¬том и постоянно фиксируя острие кинжала на его горле, начал осторожно перемещаться по комнате, не сводя глаз с противника... Внезапно раздался хлопок выстрела, и чеченец, как в замедлен-ной ки¬носъемке, начал оседать на пол. В проеме входной двери стоял Брагин.
— А где второй заложник? — спросил он обыден¬ным голосом и спрятал пистолет в ко¬буру.
— Мы еще там не были, — пояснил Штынь, ки¬вая на смежную комнату. — Наверное, там. Пойдем посмотрим.
В помещении было сыро и душно. Половина его была забита электротехническим обо¬рудованием. У дальней стены на куче тряпья лежал человек. Он был без сознания, грудь его тяжело вздымалась, ды¬хание было хриплым.
— Кто это? — поинтересовался Брагин у подо¬шедшего Шабалкина.
— Капитан Морозов, — пояснил тот тусклым го¬лосом. — Он долго не протянет — у него гангрена обеих ног и заражение крови, наверное…
Лежащий внезапно захрипел, неимоверным уси¬лием повернулся на бок и затих. Штынь протер об обшлаг куртки объектив бинокля и приставил его к губам лежащего. Потом внимательно посмотрел на стекло — оно оставалось прозрачным.
— Мертв, — прокомментировал он и сдернул с головы пилотку. Все последовали его примеру. Воз¬никла пауза.
— Ладно, — прервал молчание Брагин. — Воз¬вращаемся в роту. Труп забираем с со-бой — пота¬щите на ремнях. Вперед!
Они молча пробирались по безлюдным улицам города, огибая завалы рухнувших до-мов и покореженную бронетехнику. С окраины по-прежнему раз¬давались автоматные очереди. Группу замыкал Штынь. Он передвигался скользящим шагом, посто¬янно зыркая по сто¬ронам. Приближался вечер, но не было видно конца этой странной войны.

Рота майора Пугачева разместилась на окраине города в здании бывшего детского са-да. Здание давно не использовалось по своему прямому назначению: судя по металличе-ским стеллажам, тянущимся вдоль стен, пустым картонным коробкам из-под пи¬ва, рек-ламным листкам и фирменным наклейкам, здесь последнее время обитала какая-то торго-вая орга¬низация. Бойцы спали на стеллажах, как на на¬рах, забросав их всяким тряпьем, кипятили чай на газовой плите, на удивление всем функционирую¬щей, и по местным по-нятиям уст¬роились достаточно комфортно.
Взводный был на задании, и Брагин, как его за¬меститель, доложил непосредственно ротному.
— Этого лейтенанта нужно отправить в госпи¬таль и сообщить в его часть, — резю-мировал Пуга¬чев, внимательно выслушав Артема. — Доведи это дело до ума.
Брагин, отправив личный состав отдыхать, пошел к связистам и в течение часа дозва-нивался до мотопехотного полка, куда был приписан Шабалкин. Полк базировался в Тол-стой-Юрте, и командир после продолжительной паузы сказал, чтобы лейте¬нант, после то-го как придет в норму, добирался до части своим ходом. Это до глубины души возму¬тило Артема.
— Слушай, полковник. Ты сколько находишься в Чечне?
— Три недели, — раздалось в трубке.
— А я, сержант Брагин, почти два года. Так вот, полковник, ты — сволочь, и по служ-бе, и по жизни. Это же твой офицер! — Артем даже побелел от зло¬сти.
На том конце провода возникла пауза. Потом тот же голос сказал примирительным то-ном:
— Ты полегче в выражениях — я все-таки коман¬дир полка. Завтра пришлю свой «га-зик» — с транс¬портом у нас проблемы. — В трубке раздался тяже¬лый вздох, и связь пре-рвалась.
В госпиталь Шабалкин идти отказался наотрез:
— Я ничем не болен, а только истощен. И. еще вши с чесоткой. — Он сидел на обруб-ке бревна воз¬ле входа, набросив на плечи бушлат, пожертвован¬ный ему кем-то из бойцов.
— Это все мелочи, — усмехнулся Артем. — Сей¬час тебя постригут и намажут серной мазью. А на¬счет помыться... Здесь сам крутись как сможешь — ничем помочь не могу. Как закончишь со всем этим — заходи ко мне, поговорим. — И, постояв еще не-сколько секунд, он зашел внутрь помещения, на котором еще сохранилась табличка «Дет-ский сад № 8».
Брагину, как заместителю командира взвода, бы¬ла персонально выделена маленькая комнатка — бывшая кладовка, где на полу валялся засаленный матрас, а в углу из ящиков было сооружено что-то вроде стола, накрытого куском брезента.
Артем сидел на полу в позе «лотоса» и читал ка¬кую-то газету двухмесячной давности, когда в дверь робко постучали. Вошел Шабалкин и в растерянно¬сти остановился посреди комнаты. Он был подстрижен наголо и переодет в чистое обмундирование старого об-разца. На его плечах бугрились плохо пришитые лейтенантские погоны.
— Чего стоишь? Садись. — Брагин указал на снарядный ящик возле стены. — Мне по поводу те¬бя рапорт писать, так что расскажи подробно, как ты оказался у чеченцев. Те-бе еще много раз придет¬ся рассказывать об этом... Сам знаешь кому.
Шабалкин присел и некоторое время сосредото¬ченно молчал. Потом тяжко вздохнул и начал мед¬ленно говорить, с трудом выталкивая из себя фразы:
— Это странная история. Не знаю даже, с чего начать...
— Начинай сначала, — усмехнулся Брагин.
— Ладно. — Шабалкин устроился поудобнее и продолжил: — Виной всему была жен-щина. Вернее... не виной — она не виновата, а скорее причиной. Так уж сложилось. В то время я учился в институте, на химико-технологическом факультете. Тогда еще был жив комсомол, и я увлекся общественной работой. Нет, в партию я не рвался, просто душа ле-жала. С ребятами работать нравилось, хотелось наукам их обучать. Мы создали при ин-ституте химический клуб для школьников. Сам знаешь, какие в школе опыты. Так... Пере-ливание из пробирки в пробирку всякой дряни. А у нас лаборатории, оборудование, реак-ти¬вы... Мы еще олимпиады школьные проводили.
На одной из таких олимпиад я и заметил эту де¬вушку... когда работы собирал. Пона-чалу-то она мне не показалась: так, ни рыба ни мясо, в этой унылой школьной форме, пу-чок волос на затылке, в глаза не смотрит, как будто чего боится. Имя у нее только было необычное — Сильвия.
Это было перед Восьмым марта, и меня пригла¬сили на школьный вечер. Сразу после олимпиады. Я и сам не знаю, зачем туда пошел, — танцевать я не любил, да и до девок не был особо охоч. Была, правда, у меня подружка тогда... Ну да бог с ней.
А дальше... Ну, вечер как вечер: сначала доморо¬щенный концерт, а потом танцы под музыку мест¬ной рок-группы. Танцевать я не пошел, а просто сто¬ял у стены и наблюдал. Потом увидел ее. Взглядом наткнулся. Она не танцевала. Ее постоянно пригла¬шали, но впустую. Ни с кем не соглашалась. А я ее не сразу-то и узнал. Ну просто небо и земля: во-лосы распущены, глаза сияют, короткая черная юбочка. А ноги ровненькие от самых тру-сиков. Короче, отымел бы ее прямо на подоконнике. Никогда такого не испытывал. И она словно это почувствовала — сто¬ит, таращится на меня, улыбается. Я понял, что дол¬жен ее пригласить. А танцы в основном быстрые — какой толк с них. Мне-то прижаться к ней хотелось.
Наконец я дождался медленного танца и подошел к Сильвии. Она посмотрела на меня и положила руки мне на плечи. Вот не поверишь — нас сразу пота¬щило друг к другу как магнитом. Я танцевал с ней весь вечер. Обхватил и не отпускаю. Чувствую, что ей это то-же нравится. Ну, тут я вообще прибалдел. Потом проводил ее домой, полез целоваться, но она не далась. Только засмеялась и убежала. Меня это еще больше завело, и я на сле-дующий день встретил ее у школы. Еле дотерпел.
Мы стали встречаться. Я чувствовал, что ей нрав¬люсь. Но что-то девчонке мешало. Мы с ней ходили в кафе, в театры, она позволяла себя целовать, ну и все. Меня это просто бе¬сило, но я терпел. Подыски¬вал подходящий случай. Ну не в подъезде же сексом зани-маться. Я, конечно, не отказался бы, но она...
Однажды, когда мать уехала к родне, я пригласил ее к себе. Я тогда жил с матерью — отец погиб в ав¬токатастрофе. Ну и вот. Оказались мы одни. Я вклю¬чил музыку, мы вы-пили немного вина, стали танце¬вать и целоваться. Чувствую, что Сильвия созрела: за-крыла глаза и аж постанывала от желания. Я по¬валил ее на диван и начал раздевать. Сна-чала она не возражала, даже помогала, а когда осталась в одних трусиках, начала яростно сопротивляться. Прямо как кошка. Ну, тут я озверел, готов был ее изнасило¬вать... А она шепчет: — Не надо милый, не сегодня. А сама так и льнет ко мне, ласкает, и... я кончил.
Потом это повторялось постоянно. Девчонка слов¬но дразнила меня. Хотя... может, я был тогда недо¬статочно настойчив.
Наступило лето. В июне мы с ней виделись редко: она сдавала выпускные экзамены, а я — сессию, по¬том вместе с агитбригадой я уехал на Крайний Се¬вер и вернулся только к концу августа. Сильвия к тому времени уже поступила в институт.
Когда я ей позвонил, она очень обрадовалась, сказала, что родителей нет, и пригласила к себе. В этот раз проблем не было. Как она отдавалась! Высший пилотаж! Хоть и оказа¬лась цепкой, но дела¬ла все так, как будто обучалась в школе гейш. Я уж не помню, сколько раз ее имел за двое суток. Мы двое суток не вылезали из постели. Как с цепи со¬рвались. Сильвия говорила, что меня безумно лю¬бит, и я отвечал, что тоже люблю: так оно и было.
— А почему у тебя такое странное имя? — спро¬сил я ее, когда мы лежали в кровати. До этого я не думал о ее имени, а тут почему-то спросил.
— Наверное, потому что я чеченка, — ответила она. — Для тебя это важно?
Мне было абсолютно наплевать, какой она наци¬ональности, да и на имя тоже. Мы про¬сто любили друг друга до одури и были счастливы. Такое быва¬ет раз в жизни. Я ничего тогда не ответил, а просто посмотрел на нее. И меня вновь потащило к ней как тра¬лом, ну и все сначала...
Она познакомила меня со своими родителями, а я ее — со своей мамой. Мы встреча-лись с ней уже больше года, но все было как в первый день. Мы не могли жить друг без друга. Дело шло к свадьбе. А потом произошла эта нелепая ссора — до сих пор себе про-стить не могу. После нее вся жизнь пошла наперекосяк. Все случилось на одной из сту-денческих тусовок. Там собралась моя старая компания. Я пригласил с собой Сильвию. Сначала она упиралась, но я ее уго¬ворил... на свою голову. На кой черт?.. Всегда одно и то же: напьются, а потом бренчат на гитаре, база¬рят, ну и... всякие трахальные варианты.
Мы пришли, когда гульба уже шла полным хо¬дом, орал магнитофон, а в полумраке уже обжима¬лось несколько парочек... Меня сразу же подцепила моя старая знакомая Ма-ша. Мы учились в одной группе, и она была влюблена в меня с первого кур¬са. К тому времени я выпил штрафную дозу, и меня слегка повело. Я чисто машинально прижал Машу к себе, на время забыв про Сильвию. А она была ужасно ревнива и горда одновре-менно. Эти два сдерживающих противовеса в характере вынуждали ее скрывать свои эмоции, но не до бесконечности.
А Маша была крепко выпивши, откровенно висла на мне, гладила по спине: Сильвию хотела позлить. А потом затащила меня в темную комнату и полезла целоваться. Вцепи-лась как кошка и не выпускает. Отпихнул ее, вернулся к компании, смотрю, а Сильвии там нет. Я поймал ее уже одетую в дверях. Смотрю — плачет.
— Да она сама пристала… — начал оправдывать¬ся я.
— Раз позволил, значит, тебе это нравится.
Ну тут я и обозлился.
— Ну как знаешь. Скатертью дорога! — К тому времени я уже сильно перебрал.
«Ничего. Никуда она не денется. Да я ни в чем и не виноват», — подумал тогда я.
Когда я вернулся в компанию, Маша сразу же подсела ко мне, прижалась и начала что-то нашепты¬вать в ухо. Я все больше пьянел, толком и не понимал, что она мне говорит, но мне ее захотелось. Прямо-та¬ки распирало. Да и что будет, думал, если я трахну эту Ма-шу? Ведь Сильвия ушла и ни о чем не узнает. Я схва¬тил Машу в охапку и отнес в соседнюю комнату. Там мы быстренько разделись и начали заниматься лю¬бовью. Мне тогда, честно говоря, было все равно с кем. Внезапно зажегся свет. На пороге стояла Силь¬вия. Потом она мне сказала, что вернулась, чтобы из¬виниться за свой глупый срыв. Я сразу протрез¬вел, вскочил... Но она, всхлипнув, выскочила из комнаты.
После этого для меня начались кошмарные дни: я звонил ей постоянно, но она бросала трубку, я захо¬дил к ней домой, но меня неизменно встречал ее отец и говорил, что Силь-вии нет дома. Я прекрасно знал, что это ложь, что она там... Но что я мог сде¬лать? Потом я стал писать ей письма — без толку. Один раз мне посчастливилось подкараулить Силь-вию возле института. Я ее догнал, схватил за плечи и резко развернул к себе.
— Сильвия, прости, я люблю только тебя. Это по¬лучилось случайно. — Я был на гра-ни безумия, да¬же от одного прикосновения к ней меня затрясло.
Сильвия рванулась ко мне, крепко прижалась.
— Я все понимаю, я тоже тебя люблю, — шеп¬чет. — Но давай пока не будем встре-чаться. Это сильнее меня. Не звони и не ходи за мной. Я сама тебя найду. — Оттолкнула меня и убежала. А я-то поначалу обрадовался, а теперь стою, ни¬чего не понимаю. Но де-лать нечего. Настроился ждать.
Прошло некоторое время. Я места себе не нахо¬дил, все валилось из рук, но от Сильвии не было ни¬каких известий. Наконец она позвонила и сообщила, что переезжает в Гроз¬ный. В Москве они жили небо¬гато, даже бедно, а там родственник оставил им не-плохое наследство: дом с усадьбой, дорогую машину и приличную сумму денег, поставив, од¬нако, условие, чтобы они перебирались жить в Чечню. Сильвия со¬общила мне новый ад¬рес и сказала, чтобы я писал и не отчаивался — все устроится, и мы будем вместе.
А потом был поток писем в ту и другую сторону. Сильвия писала, что любит меня и го¬това все про¬стить. Однажды она позвонила и разрешила прие¬хать. Я был вне себя от сча¬стья. А потом... а потом началась война с Чечней и попасть туда стало не¬возможно. Это был как удар молнии. Некоторое вре¬мя я метался в отчаянии, а потом пошел в военко¬мат. У нас в институте была военная кафедра, и по окончании мне присвоили звание лейте¬нанта. Так вот... В военкомате я написал заявление, чтобы меня призвали на действитель¬ную военную службу и на¬правили в Чечню. Мою просьбу удовлетворили, и вскоре, в ка¬честве командира взвода, я участвовал в очередном штурме Грозного.
Сильвия жила в райо¬не Гудермеса. Российская армия наступала, и я рассчитывал вме-сте со своей частью вскоре добрать¬ся до тех мест. Но началась эта странная война: ник-чемные переговоры, наступления, отступления... Я больше не мог терпеть, пошел к ко-мандиру части и попросил у него три дня на решение личных проб¬лем. В то время в бое-вых действиях наступило затишье, и он пошел мне навстречу.
Переодевшись в гражданскую одежду, я в тот же день добрался до Гудермеса. Дверь мне открыла са¬ма Сильвия. Она сначала оторопела, а потом, обли¬ваясь слезами, бросилась мне на шею. Они жили вдвоем с матерью — отец не так давно скоропос¬тижно скончался.
Сильвия отвела меня в одну из комнат с широкой кроватью, сбросила с себя одежду и судорожно на¬чала раздевать меня... Это была ночь безудержной нескончаемой любви. Она была ненасытна, изнуряла меня своими ласка¬ми...
Но утром пришли вооруженные люди в зеленых повязках, крепко избили меня и уве-ли. Сильвия кри¬чала, рвалась ко мне, царапалась как кошка, но ее крепко держали двое боро¬датых мужчин, держали до тех пор, пока меня не затолкали в машину. Как они узна-ли, что я здесь? Наверное, кто-нибудь видел и донес. Меня доставили в какое-то селение и бро¬сили в глубокую земляную нору. Следом полетела канист¬ра из-под бензина.
— Это тебе девочка, чтобы трахаться, и сортир од¬новременно, — сказал один из бое-ви¬ков и захохотал.
Сколько я там пробыл? Не знаю. Днем нору чем-то накрывали, и я сидел в абсолютной темноте, по¬теряв счет времени. Кормили гнилыми овощами и всякими отбросами со сво¬его стола. Я уже ни на что не рассчитывал и начал подумывать о том, как бы покончить с этой жизнью, но однажды ночью сверху раздался тихий голос:
— Коля, это я, Сильвия. Сейчас я тебя вытащу, любимый...
Вниз полетела веревка с завязанными на ней уз¬лами.
Когда я с трудом выбрался из проклятой ямы, она крепко прижалась ко мне и зашеп-тала:
— Пойдем быстрей — осталось всего два часа до рассвета.
— Как ты меня нашла? — спросил я.
— За деньги. — Девушка потянула меня за руку, и вскоре мы скрылись в темноте.
— Ты уедешь со мной в Россию?
— Да, — проговорила она, прижавшись к моим губам.
Сильвия запаслась продуктами, и мы предполага¬ли за трое суток добраться до позиций наших войск. Ночью мы шли, а днем прятались и занимались лю¬бовью. А дальше... а дальше она не заметила растяж¬ки и подорвалась на мине. Я рычал зверем, грыз зем¬лю, разбивал кулаки о деревья... Немного придя в се¬бя, я вырыл ножом могилу и похоронил Сильвию.
Потом мне расхотелось жить, и я начал искать смерти, шагая напролом среди бела дня через чеченские позиции. Меня почему-то не трогали, как-то все сходило. Когда я бродил по Гудермесу, еще до вашего прихода, мне страшно захотелось курить. Я подошел к груп-пе вооруженных чеченцев, стоящих возле магазина, и по-русски попросил сигарету. Вы-говор у меня был московский. Они это моментально вычислили и взяли меня в залож-ники, рассчитывая обменять на кого-то из своих.
Держали нас в подвале вместе с тем капитаном, а потом пришли вы... Вот, собственно, и все. — Шабалкин замолчал.
— Да, — медленно проговорил Артем. — Краси¬вая и страшная история. Ладно, иди от¬дыхать.
— Я тебе жизнью обязан, — сказал на прощанье Шабалкин. — И буду молить Бога, чтобы он дал возможность вернуть тебе этот долг. — Он еще не¬много постоял и вышел...

...Брагин тряхнул головой, как бы отгоняя от себя наваждение прошлого, и взглянул на сидящего на¬против охранника. Тот вяло играл в «Тетрис» и по¬стоянно шмыгал носом. Артем вынул из кармана но¬совой платок и бросил его на колени стражу:
— На, высморкайся.
Тот, вместе того чтобы оскорбиться, сделал то, о чем его попросили, и попытался вер-нуть платок Брагину.
— Оставь себе и дай чаю, что ли. А то сами хле¬баете...
Артему стало скучно, и он хотел разозлить охран¬ника, вывести его из себя — какое-ни¬какое, а все-таки развлечение. Но тот, не обращая внимания на потуги своего подопеч-ного, вызвал напарника. Через несколько минут Брагину принесли чай. Но это был не Шабалкин.
«А где же он? Ладно, что мы имеем?.. Жеребцов прячется на свалке. Точных коорди-нат фээсбэшиики не знают, но со временем они его вычислят, дня за два, за три, если он не переберется куда-нибудь в другое место. Не исключено, что возле всех свалок выстав-лено наблюдение. Так. С Коськой дела обстоят хуже — мою квартиру точно пасут, а он там на¬верняка появится. Наташа... Ее вряд ли тронут — я ведь у них. Шабалкин... Про-блема¬тично. Хотя по¬хоже, что он искренен, но сможет ли что-нибудь предпринять? Окно, тре¬тий этаж... одну ногу они мне прицепили к креслу. Освободиться, конечно, можно, ес-ли бы отлучалась охрана. Но они торчат здесь по¬стоянно, и до него не дотянешься, пока не отцепишь¬ся. Замкнутый круг. Остается только ждать».
— Пожар! — раздался внезапно истошный вопль.

Глава 14
Коська сидел в Марининой квартире, тупо уставившись в телевизор и абсолютно не воспринимая дейст¬вие на экране. Потом он вскочил, прошелся по ком¬нате, взял с полки первую попавшуюся книгу и по¬ставил обратно, даже не открыв. На душе было муторно. «Куда мог деться Артем?» Эта мысль изво¬дила его со вчерашнего дня и не давала покоя. Он постоянно названивал домой, трубку брала Наташа, но ничего нового не сообщала. В огромной четырех¬комнатной квартире Коська находился один, если не считать глухой как пень бабки, которая практически не покидала своей комнаты. Марина еще не пришла из школы, а ее родители уехали на свадьбу к сыну своих друзей в город Рыбинск.
Сделав несколько нервных кругов, он выключил телевизор и вновь взялся за телефон.
— Это ты. Костя? — раздался Наташин голос. — Слушай, звонил откуда-то Жеребцов и категориче¬ски запретил тебе появляться дома. Что-то у них стряслось. Ты не в курсе?
— Нет, — немного подумав, ответил Коська. Ар¬тем просил не посвящать Наташу в их дела. — Я все понял.
— Сюда можешь не звонить — я уезжаю в редак¬цию. Если нужно, то звони туда. — Наташа положи¬ла трубку.
«Вышли на меня, — сообразил Коська. — Ну здесь меня трудно вычислить — никто не знает ни адреса, ни телефона. Как же найти Артема?» Он ни капельки не сомневался, что Брагин сумеет выкру¬титься из любой сложной ситуации, но тягостное ожидание его нер¬вировало, хотелось действовать.
Коська заварил себе крепкого чаю и начал отхле¬бывать его мелкими глотками впри-куску с конфетой. Он чувствовал, что в его голове вертится какая-то ценная мысль, но ни¬как не мог ухватить ее за хвост, и это его злило. «Артем, Артем... Найти Артема...» Вне¬запно его осенило: «А ведь он домой тоже не пой¬дет — если мне нельзя, то и ему тоже. А пойдет он к машине, которую бросил на Кропоткинской. Нужно проверить, на месте ли машина, а если на месте, то ждать его там. Но на морозе долго не проторчишь... А ведь он не знает, где свалка, — я ему не говорил... А если Артему понадобится Жеребцов? Надо как-то дать ему знать, где я. Записка! Точно! Надо на ма¬шине оставить ему записку с моими координатами».
Коська взял листок бумаги, написал на нем но¬мер телефона Марининой квартиры и в конце поста¬вил букву «К». Быстро одевшись, он вышел на ули¬цу и через полчаса был на Кропоткинской. Машина стояла на прежнем месте, слегка запорошенная сне¬гом. Коська вынул записку и канцелярским клеем прилепил ее на лобовое стекло. «Чтобы ветром не сдуло».
С чувством исполненного долга он отправился об¬ратно, не зная, что этот клочок бу-маги станет клю¬чевым звеном в цепи последующих событий.

В душе Шабалкин был неисправимым романти¬ком. Конечно, удары и повороты судь-бы вынудили его нарастить защитный панцирь, стать прагмати¬ком в повседневной жизни, но понятия «честь» и «благодарность» все же не были для него пустым звуком. Брагин спас ему жизнь, и сейчас он сам в опасности. Эта мысль точила Шабалкина, не давала покоя и подвигала на активные действия. Он понимал, что если не поможет Артему выбрать¬ся из этой переделки, то ему всю жизнь не будет покоя. Сидя на кухне конспиративной квар¬тиры, он поглощал литрами крепкий чай и прокручивал в мозгу возможные варианты спа¬сения Брагина. Но все они были малоосуществимы.
«Нужно на не¬сколько минут его оставить одного — он сумеет вос¬пользоваться этим временем, успеет выбраться че¬рез окно, а дальше как Бог даст. Но это серьезный шанс для такого профессионала, как Брагин. А если силовой вариант? Отпадает: у каждого охран-ника персональный передатчик — кто-нибудь да успеет подать сигнал, а внизу постоянно стоит машина с оперативниками... Отвлечь внимание... Как? Звук, свет, взрыв... Взрыв! Не годится. Начнется разбираловка... Да и сам взрыв наведет на мысль, что он организован ради пленника. Нужно, чтобы все вы¬глядело естественно, естественно как природа... Сти¬хийность, четыре стихии: земля, огонь, вода, воздух... Огонь... А если огонь? Пожар, дым, угарный газ, спасайся кто может и как может? Но должно быть естественно... Огонь и ес¬тественность... Есть идея!»
— Мне надо сходить за сигаретами, — обратился Шабалкин к напарнику, уткнувше-муся в газету.
— Валяй, я прикрою. Если что, скажу, что ты в сортире сидишь. — По инструкции не полагалось отлучаться из квартиры ни на минуту.
— Дай твою шляпу, а то внизу их люди, настучат еще. А так я ее надвину на лоб... — Шабалкин по¬смотрел на парня.
— Бери, — вяло проговорил тот.
Шабалкин вышел из дома, поймал на шоссе по¬путку и поехал в родной институт, бла-го тот нахо¬дился недалеко. «Так... Что нам надо?.. Хлопок, азотную кислоту и спирт как на¬полнитель — полу¬чается пластиковая взрывчатка. Плюс зажигатель¬ная смесь. Что-то вроде «Коктейля Молотова». Сколь¬ко я буду отсутствовать? Минут сорок. В случае чего совру, придумаю какую-нибудь сказку... Нака¬жут, но не сильно».
Взяв все необходимое у своего сокурсника, заве¬дующего химической лабораторией, он вернулся об¬ратно, зашел минут на десять в туалет и отправился на кухню. Его коллега си¬дел все в той же позе.
— Ну что, купил?
— Конечно. Хочешь закурить? — Шабалкин вы¬нул из кармана пачку американских си¬гарет.
— Я такие не курю. Только наши. — Охранник внезапно встрепенулся и посмотрел на часы. — Че¬рез пять минут по телеку классный футбол — пой¬дем посмотрим.
— Чуть позже. Только чайку попью. — Шабал¬кин зажег плиту и поставил чайник.
Прошло некоторое время. На улице начало смер¬каться. Хотелось зажечь свет, чтобы разорвать заво¬раживающую магию полутьмы. Шабалкин уставился на экран, наблюдая за бе¬гающими фигурками футболистов, не вникая в суть игры, — мысли его были заняты другим.
— Эх, не успел досмотреть, — посетовал сидящий рядом с ним охранник. — Моя сме-на.
Он нехотя встал, потянулся и, сделав несколько разминающих движений, вышел из комнаты. Ша¬балкин застыл в ожидании. Сменившийся страж зашел на кухню и щелкнул
выключателем, но вместо ожидаемого света раздал¬ся взрыв, что-то ослепительно вспыхнуло, разбрызгивая огонь по стенам и полу, языки пламени попол¬зли по кухонной мебели, вспыхнула занавеска, заня¬лись оконные рамы... Охранник заметался из стороны в сторону, не зная, что предпринять, пытал¬ся сорвать занавеску, но ему это не удалось — в ли¬цо пыхнул нестерпимый жар, глаза разъедало ды¬мом, стало трудно дышать.
— Пожар! — истошным голосом закричал он и, подбежав к водопроводному крану, стал наполнять кастрюлю и брызгать водой во все стороны, но огонь не утихал.
Артем, услышав вопли, сразу понял, что этот по¬жар не случаен, что это его шанс.
— Что там еще у них? — пробурчал сидящий на¬против и стал принюхиваться. В ком-нате отчетливо воняло гарью, а, кроме того, из-под двери повалил дым. Охранник, непре-рывно матерясь, бросился на помощь. Брагин услышал короткие реплики и от¬борную ру-гань.
«Надо отсюда выбираться, пока дают». Он встал и добрался до стола, волоча за собой кресло. Там еще раньше он заметил неизвестно для чего лежащие маникюрные ножницы. Быстро спра¬вившись с немудреным замком, Артем бросился к окну и, открыв рамы, вы-глянул наружу: на площад¬ке возле дома было припарковано несколько машин, одна из них, серая «Волга», была заполнена людьми и стояла так, чтобы в любой момент со-рваться с ме¬ста.
«Это явно по мою душу. Если я спрыгну вниз, они меня моментально засекут. А что делать?» Брагин посмотрел вбок и обнаружил недалеко от окна иду¬щую вдоль стены во-досточную трубу. «А если на¬верх?» Он прикинул расстояние. «Допрыгнуть и за¬цепиться можно, но выдержит ли труба? Надо про¬бовать, надо рисковать». Артем встал ногами на подоконник, примерился... Резко оттолкнувшись и пролетев по воздуху метра полтора, ухватился ру¬кой за вбитое в кирпичную стену крепление и, обвив ногами трубу, начал быстро карабкаться вверх.
Дом имел пять этажей, и вскоре Брагин выбрался на крышу. Найдя взглядом чердач-ное окно, он с обезьяньей ловкостью добрался до него и, аккуратно выдавив стекло, про-ник на чердак. Спустившись по металлической лестнице в соседний подъезд, Артем ми-новал два этажа и, чуть постояв в раздумье на площадке, позвонил в первую попавшуюся дверь. Ему открыл полноватый, плохо выбритый мужчина в засаленной пижаме. Судя по заплыв¬шему лицу и красным белкам, он был с большого перепоя.
— Тебе чего? — Щелочки глаз смотрели недру¬желюбно. Артем молча снял кожаную куртку с ме¬ховой подкладкой, песцовую шапку и протянул их мужику.
— На вот, возьми, а мне дай что-нибудь попроще. Алкаш некоторое время сообра-жал, почесывая живот, а потом недоверчиво спросил:
— А зачем тебе это? — Он еще раз посмотрел на предлагаемые вещи. — Ведь это немалых бабок стоит.
— Да какая тебе разница! Дают — бери. Не бой¬ся — они не краденые. Ну давай же!
Мужик пожал плечами и через некоторое время вынес пуховик ядовито-зеленого цве-та, изготовлен¬ный где-нибудь в верховьях Хуанхэ, и шапку с уша¬ми из непонятного меха. Артем быстро облачился в предложенную одежду, надвинул шапку на глаза и, махнув на прощанье ошарашенному привалившим счастьем алкашу, сбежал вниз по лестнице и вы¬шел на улицу.
Он беспрепятственно продефилировал мимо по¬дозрительной «Волги». На него не об-ра¬тили внима¬ния. «Мало ли ходит всяких бомжей?» Добравшись до метро, он вспомнил, что у него нет ни копейки де¬нег и удостоверения личности тоже. «Мелкая, но проблема. Надо ее как-то решать».
Артем подошел к миловидной женщине, торгую¬щей газетами, и, улыбнувшись в пол-лица, спросил вкрадчивым голосом:
— Вы мне не дадите денег на метро? Так уж по¬лучилось... — Он неловко развел ру-ками. — Верну на обратном пути.
Продавщица посмотрела на него долгим, изучаю¬щим взглядом и молча протянула ме-лочь.
«Мою машину они вряд ли засекли. Едем на Кро¬поткинскую. А дальше... Надо искать свалку или Коську. Ладно, разберемся постепенно». — Брагин нырнул под землю.
Подойдя к своей машине, припаркованной в двухстах метрах от пресловутого подвала, он сразу же заметил листок бумаги, наклеенный на переднее стекло. «Штраф, что ли? Как на Западе?» Артем никогда не был за границей, но насмотрелся всякой кинодребедени по видику. Прочитав Коськину запи¬ску, он удовлетворенно хмыкнул и машинально су¬нул руку в карман пуховика в поисках ключей от «БМВ». Там их, естественно, не оказалось. «В курт¬ке их тоже не было, — резюмировал Артем. — Ото-брали вместе со всем осталь¬ным, пока я был без мозгов». Брагин достал носовой платок, обернул им кулак и резко ударил по ветровому стеклу. Завере¬щала охранная сигнализация, но он, просунув руку в разбитое окно, отключил ее, а потом открыл пе-реднюю дверцу. «Ни прав, ни ключей... А деньги?» Артем сунул руку в бардачок, где у него в «Атласе автомобильных дорог» всегда лежало несколько ку¬пюр на бензин, штрафы и прочие непредвиденные расходы. «Здесь все нормально». Он выломал замок зажигания и чиркнул друг о друга оголившиеся про¬вода. Заурчал мотор. Брагин посидел пару минут, давая двигателю прогреться, потом дое¬хал до метро и позвонил Коське с телефона-автомата.
— Артем! С тобой все нормально? — раздался в трубке обрадованный голос. — Ты где?
— А ты? У своей девочки Марины? Давай адрес. Так, так... Как туда доехать с Кропот-кинской? Так близко? Одевайся и выходи из подъезда — я буду через полчаса. Поедем на свалку. Брагин повесил трубку и вернулся к машине.
Мороз был не очень сильным, но, заползая под одежду, дул пронизывающий северный ветер. От не¬го деревенели лицо и уши. Нахохлившийся Коська приплясывал возле дома, подняв воротник куртки и сунув руки в карманы. Увидев машину Брагина, он быстро под¬скочил к проезжей части и запрыгнул на переднее сиденье.
— Ну что смотришь? — усмехнулся Артем, видя вытаращенные глаза Коськи. — Здравствуй для на¬чала. — И протянул ему руку.
Коська рассказал Брагину о звонке Жеребцова.
— И ничего тут удивительного, — прокомменти¬ровал тот. — Я им сказал про свалку — вот они и ищут.
Коська недоуменно посмотрел на Артема.
— Ну, не добровольно же, — пояснил Брагин. — Вкололи мне какой-то дряни — вот я и разговорил¬ся. Ладно, излагай, где твоя помойка. Время тикает.

К свалке они подъехали затемно. Над входом ва¬гончика со сторожем тускло горел фо-нарь. Навстре¬чу никто не вышел. Брагин выключил мотор и пога¬сил фары.
— Давай веди. Сам-то не заблудишься?
— Нет. Тут есть тропинка, — пояснил Коська. — И еще нужно деду бутылку при-нести, а то он оби¬дится.
— Где ж я тебе ее возьму? — пожал плечами Брагин. — Ехать за водкой? Да я ему зав¬тра ящик привезу, если жив останусь.
— Ладно, как-нибудь договоримся, — буркнул Коська и зашагал в темноту.
Дверь открыл изрядно захмелевший Фомич.
— Костя! И опять не один! Опять постояльца привел. Кого же на сей раз? Те-лережиссера? — Старик ухмыльнулся.
— Нет, это за Жеребцовым. А водку завтра при¬несем.
— Да Бог с ней! У нас пока есть. Проходите, рас¬полагайтесь, — Фомич сделал широ-кий приглашаю¬щий жест. — Пафнутий, правда, спит — перебрал маленько. Но это ничего — мы его разбудим, дадим сто грамм для прочистки мозгов, и он будет вполне пригоден для общения. Да не стойте вы соляными столбами! Садитесь.
На диване, свернувшись калачиком и сладко по¬хрюкивая, почивал Жеребцов. Очки он не снял, что очень развеселило Брагина.
— Смотрит десятую серию, — усмехнулся он.
Старик начал тормошить спящего за плечо:
— Пафнутий, вставай, голубчик. К тебе гости. Тот пробормотал что-то невнятное и, при¬чмокнув губами, перевернулся на другой бок. Фомич не от¬ставал: тряс Жеребцова за плечо, тыкал пальцем в бок, при этом настойчиво предлагая выпить, но все было тщетно.
— Давай я, — предложил Брагин. — Армейский способ. Сейчас вскочит как кузнечик. — Он подо¬шел к спящему журналисту, одной рукой защемил нос, а другой закрыл рот. — Дышать захочет — проснется.
Жеребцов сначала заерзал, потом начал хватать Артема за руки, пытаясь оторвать их от своего лица, но это ему не удавалось. Он начал извиваться как змей, издавая тягучие трубные звуки, смахнул на пол оправу и наконец принял сидячее положение, непони-мающе хлопая глазами.
Брагин сразу же отпустил его и отошел на два шага назад.
— Вы чего! Фомич, что это было? — пробормотал журналист, машинально пригла-живая торчащие во все стороны волосы и пытаясь нашарить очки, мето¬дично водя рукой по ди¬вану.
Фомич плеснул в стакан водки и поднес его к но¬су обалдевшего Жеребцова.
— По-латыни водка называется аква вита, сиречь вода жизни. Давай выпей и сразу вползешь в разум.
Жеребцов сглотнул зелье, крякнул и шмыгнул носом. Потом он нацепил очки, подан-ные ему Коськой, и с удивлением уставился на Брагина. Повисла пауза.
— Артем... Ты как здесь?.. — У Пафнутия нако¬нец прорезался голос.
— Через дверь, — усмехнулся Брагин. — А я смотрю, ты здесь разговляешься по полной про¬грамме.
Жеребцов вздернул голову, развел руками и ши¬роко улыбнулся.
— А где еще? Бог дал передышку в этой сума¬тошной жизни, чтобы осмыслить про-исхо¬дящее, и для полного счастья представил в качестве собесед¬ника профессора фило-софии. Когда еще такое слу¬чится? Где еще представится возможность, как гово¬рит Фомич, посмотреть на наше суетное бытие из космоса?
— Ты и заговорил как философ, — хохотнул Ар¬тем. — Ладно, что дальше делать бу-дем? Тон его голоса резко изменился — стал деловитым и жест¬ким.
— Я не помешаю «совету в Филях»? — поинтере¬совался Фомич.
— Все нормально, — успокоил его Артем и по¬вернулся к Пафнутию в ожидании от-вета.
— Публиковать материалы, — резко проговорил Жеребцов. Стекла его очков воин-ст¬венно блесте¬ли. — Тогда мы у них выбьем почву из-под ног.
— Допустим. — Брагин опустился на стул и, придвинув его к столу, откинулся на спинку. — Но надо сначала иметь все бумаги на руках и доста¬вить их по назначению. Ко-му их отдать?
— Главному редактору нашей газеты. И еще снять копию и дать его заместите-лю Заксу. У них идет борьба за власть, и это гарантия, что материа¬лы не будут похороне-ны в каком-нибудь архиве, — разъяснил Пафнутий.
— Если я берусь это сделать...
— Надо оформить доверенность у нотариуса, — не дал договорить Брагину Жеребцов. — Только как это лучше сделать?
— Нет ничего проще, — подал голос Фомич, вни¬мательно прислушивающийся к раз-го¬вору. — Наши бродяги как-то нашли целый мешок с печатями и принесли его мне. Чего там только нет: фирмы, банки, какие-то гуманитарные фонды. Есть и печать нотариуса, даже, по-моему, две... — Старик забрался в шкаф¬чик и начал там копаться, бурча себе под нос. — Вот, — победоносно изрек он и выложил на стол две печати. — Обе нотариаль¬ные. А подпись... Да кто будет сверять подпись! Куда оформляется дове-рен¬ность?
— В банк, — пояснил Жеребцов. — Но не на деньги, а на получение документов из арен¬дован¬ного сейфа.
— Пройдет. — Старик махнул рукой. — Давайте оформлять — машинку сейчас при-несут. Костя, схо¬ди к Семену — ты знаешь, где он обитает. Пускай принесет машинку.
Пока шел этот разговор, Брагин о чем-то сосре¬доточенно думал, морща лоб и прищел-ки¬вая паль¬цами. Потом он встрепенулся. Посмотрел на Жеребцова и проговорил:
— Нужно оформлять две доверенности: одну на меня, другую на... Наташу Дибич.
Артем явно что-то задумал, но Жеребцов рас¬спрашивать его не стал, а только лишь со-гласно кивнул головой.
Когда бумаги были оформлены, Брагин внима¬тельно прочитал их и засунул в карман.
— Ну ладно, мы с Коськой двинем, а ты, — он посмотрел на Пафнутия, — сиди здесь и жди резуль¬тата.
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату во¬рвался испуганный Семен.
— Там подъехало несколько машин с кучей наро¬да. Ходят вокруг вагончика, фонаря-ми шарят.
— Значит у свалки был пост наблюдения, — спокойно прокомментировал Брагин. — Надо делать ноги. И тебе, Пафнутий, тоже.
— А если свалку обложили со всех сторон? — тревожно спросил Жеребцов.
—Черта с два, — сказал Фомич и показал фи¬гу. — Это никому не по зубам. Семен вас выведет. Да и полезут ли они ночью?
— Опять остался без машины, — вздохнул Брагин и нап¬равился к выходу.
Семен одному ему известными тропами вышел на окраину какого-то микрорайона, устав¬ленного стан¬дартными блочными строениями.
— Вон там шоссе. Между теми двумя домами, — пояснил он, указывая рукой на ост-ровки горящих окон. — Троллейбус еще ходит. Доедете до метро, а там сами сообра-жайте. Пока. — Он скрылся в тем¬ноте.
— А где мы остановимся? — резонно поинтересо¬вался Жеребцов.
— Комнату снимем на вокзале — там тетки стоят с табличками, — подал голос Кось-ка. — Ближе все¬го отсюда Курский — там все и сделаем.
— Это правильно,— согласился Брагин. — Гости¬ницы они могут проверить. Ну что, по¬шли?
Добравшись до Курского вокзала, они быстро определились с жильем, договорившись на¬счет ком¬наты с какой-то старушкой. Узнав адрес, Брагин от¬правил туда Жеребцова с Коськой.
— Мне еще нужно кое с чем разобраться, — ска¬зал он напоследок. — Сидите и ждите меня там. — После чего взял такси и поехал в общежитие к Мостыло.
В комнате тот был не один: на кровати, закинув ногу за ногу, сидела разбитная, подвы¬пившая деви¬ца с бутылкой пива в руках.
— Командир! — радостно прогудел Мостыло. — А мы тебя обыскались. В квартире по телефону сначала Наташа отвечала, а потом и она куда-то пропала. Что-нибудь случи-лось?
— Случилось, случилось... — проговорил Брагин и покосился на девицу. Та спустила бу¬тылку на пол и с интересом смотрела на Артема.
— Людочка, оставь нас одних. Я потом за тобой зайду, — ласково сказал Мостыло, пой¬мав недву¬смысленный взгляд Брагина.
Девица обиженно передернула плечами и удали¬лась из комнаты, нарочито виляя бед-рами.
Брагин уселся на кровать и вкратце изложил Петру суть недавно произошедших собы-тий, не осо¬бо вдаваясь в подробности.
— Да-а-а, — задумчиво протянул Мостыло, — крутой замес. Что мы должны делать?
— Вы какой-нибудь транспорт приобрели? Хоте¬ли ведь.
— Купил подержанный «жигуленок», он сейчас у Ивана. — Петр вопросительно уста¬вился на Арте¬ма. — А что?
— Надо машину мою забрать со свалки, а на об¬щественном транспорте туда сейчас не до¬берешь¬ся, — пояснил Брагин, мельком взглянув на ча¬сы. — И давай собирай всех сюда. Прямо сейчас.
— Понял. Пошел звонить. — Мостыло встал. — Может тебе «купчика» заварить, а, ко¬мандир?
— Я сам. Скажи только, что и где, — устало про¬говорил Артем.
Когда команда собралась в полном составе, Бра¬гин начал излагать план действий на зав¬тра. Вопро¬сов задавали мало — все и так было предельно ясно.
— Короче, завтра в десять часов возле банка, — закончил Артем и, коротко распро-щав¬шись, вышел из комнаты. Вслед за ним устремился Иван, под¬брасывая на ладони ключи от машины.
Ночной город был безлюден, дороги — пустынны¬ми, и они быстро добрались до ре-дакции газеты. Ох¬ранник еще не спал и, отворив входную дверь, воп¬росительно уставился на Бра¬гина. Тот спросил, здесь ли Наталья Дибич из отдела криминальной хроники, и если здесь, то как с ней можно перегово¬рить.
— Вроде бы не выходила, — задумчиво прогово¬рил охранник, почесав за ухом. — А пе¬реговорить... Сейчас я позвоню по внутреннему — она спустится.
Артем прошел в холл и присел на обшарпанный кожаный диван. Вскоре появилась за-спанная Наташа. Увидев Брагина, она метнулась к нему, крепко обняла за шею и прижа-лась головой к его щеке.
— Ты меня с ума сведешь! Что случилось?! Где ты был?! Я извелась вся — никто ни-чего не может толком сказать. Какой-то сплошной заговор! Мне звонил Жеребцов...
— Знаю, — перебил Артем девушку. — Потом я тебе все расскажу, а сейчас давай об¬судим вот что... — И Брагин изложил Наташе суть проблемы.
— Я все поняла, я все сделаю, — деловито прого¬ворила она. — А сейчас пойдем ко мне в кабинет — с охранником я договорюсь.
— Хорошо, я только отпущу машину. — Брагин медленно поднялся и направился к вы¬ходу.

Утро выдалось солнечным и морозным. Ветра не было, и в движениях прохожих не на¬блюдалось обычной торопливости — все радовались хорошей погоде и не спешили за-нырнуть в метро. Брагин взглянул на часы. «Девять сорок пять». Он незаметно огляделся и свернул на нужную ему улицу. До банка оставалось около ста метров.
Иван включил заднюю скорость и с трудом втис¬нул свой «жигуленок» между двумя ши¬карными иномарками, стоящими на обочине. Двигатель он глушить не стал, достал пачку сигарет, вдавил при¬куриватель и облегченно вздохнул, заметив возле газетного ки-оска Мостыло с Николой. Они медленно прохаживались по тротуару, словно ожидая кого-то. Недалеко от них была припаркована «БМВ» Браги¬на с сидящим внутри Сергеем.
Артем не торопясь поднялся по ступеням и, не¬много постояв у входа в банк, зашел внутрь. Операционный зал был отделан великолепно: мрамор, лепнина, картины на сте-нах. Вдоль стены тянулись застекленные кабины с клерками.
Артем демонстративно извлек из внутреннего кармана листок бумаги и, найдя нужное окошко, спросил, отчетливо произнося каждое слово:
— У меня доверенность на доступ к индивидуаль¬ному сейфу. Как это можно сделать? — Он положил бумагу в выдвижной ящичек и застыл в ожидании, посматривая по сторо-нам. Его внимание сразу же привлек худощавый мужчина в длинном черном пальто и ме¬ховой кепке. Он прохаживался невдале¬ке, явно прислушиваясь к разговору.
Женщина, сидящая за стеклом, внимательно про¬читала документ, набрала что-то на кла¬виатуре компьютера и, вернув доверенность Брагину, про¬ворковала:
— Не беспокойтесь. Подождите немного здесь. Сейчас к вам спустится наш со-труд¬ник, и мы все устроим.
Артем понимающе кивнул, отошел на несколько шагов от окошка и прислонился к мра¬морной колон¬не, рассеянно глядя по сторонам. Он заметил, как мужчина в кепке бы-стро направился к выходу, до¬ставая на ходу из кармана сотовый телефон, и ко¬ротко кив-нул по¬павшейся ему навстречу женщине в каракулевой шубе. «Смена караула», — усмех-нулся про себя Артем.
Вскоре подошел клерк и отвел его в хранилище.
— Вы будете что-нибудь забирать? — спросил он, указав Брагину на нужный сейф.
— Нет, только посмотрю. — Артем сунул предло¬женный ему ключ в скважину, от-крыл дверцу и, бы¬стро пролистав лежащие там документы, положил их обратно. — Спа-сибо за помощь. — Он вернул клерку ключ.
— Всегда к вашим услугам. — Служащий улыб¬нулся и жестом пригласил Брагина к вы¬ходу.
Брагин вышел в операционный зал. «Так. Теперь в любой момент можно ожидать все-го. Они должны были клюнуть на эту наживку. Ага! Эта дамочка в каракуле здесь. Читает с умным видом какую-то банковскую инструкцию. Даже очки для правдопо¬добия нацепила. А одна ли она здесь? Наверное, да. Если меня будут делать, то на улице — дадут не¬много отойти... Сколько ж мрамора им понадоби¬лось на отделку! Море денег истратили. А этот что здесь делает? Точно. Эту рожу я видел в подвале. Аккуратнее надо. Не торопясь. Так, продвигаемся к выходу. Больше безразличия. Дамочка в шубе пере-глянулась с этим, кото¬рый из подвала. Он уходит. Сейчас предупредит, подаст сигнал...»
Артем миновал тамбур, толкнул дверь и очутился на площадке возле здания банка. Он ос¬тановился как бы в раздумье. Дул порывистый ветер, но Бра¬гин не чувствовал холода — пуховичок, выменянный у алкаша, хоть и неказистый с виду, был весьма теплым. «На сто¬янке прибавилось два «Фиата», и оба бордового цвета. Прямо как из инкубатора! По-хоже, что они меня уже похоронили, если не обра¬щают внимания на такие мелочи. Вперед!» Артем начал спускаться по лестнице. «Ага! Двое справа зашевелились, еще четверо выле¬зают из «Фиатов». Сейчас меня будут брать. А вот и Мостыло с коман¬дой пошел напере¬рез. Приготовиться... Двое заходят сзади. Не подавай вида, двигайся вперед. Вот оно!»
Брагин почувствовал, как его подхватили под ру¬ки и в ухе прошелестел голос:
— Не пытайся сбежать, Брагин, твоя жизнь сей¬час стоит ноль. Иди спокойно к левому «Фиату».
— Эй, мужики, огоньку не найдется? — К ним с хмельной улыбкой на губах при-бли¬зился Мосты¬ло. — Ты че, мужик, на меня так смотришь? Прику¬рить, говорю, дай. Тупой, что ли? — Он схватил од¬ного из сопровождающих Брагина за рукав. Тот рез¬ко от-дернул руку и зло проговорил:
— Вали отсюда, придурок. Мы из органов.
— Эй, Иван, Никола! — прокричал Мостыло на всю улицу. — Эти кенты говорят, что они менты. А ну покажи удостоверение! — Он встал перед оперативником и уперся ему кулаком в грудь. — Чего уставился! Удостоверение, говорю, давай. — Нервы у того не выдержали, и он пытался оттолкнуть на¬вязчивого пьянчугу, но не тут-то было — Петр ве¬сил около ста двадцати килограммов.
— Ты чего, сука, руки распускаешь! — Рядом с Мостылой появился Николай. — А куда вы парня тащите?
Внезапно на них напали сзади оперативники из «Фиатов», и перед банком возникла бур¬ная потасов¬ка: Мостыло размахивал руками как ветряная мель¬ница, разбрасывая напа-давших противников, Нико¬лай, уложив одного точным тычком в челюсть, бурно обмени-вался ударами сразу с двумя, тут же возник Сергей и с воплем вклинился в толпу деру-щихся, создавая еще большую неразбериху. Среди прохо¬жих зазвучали крики: «Милиция! Милиция!» Артем, высвободив правую руку, резко ударил своего про¬вожатого локтем в переносицу, одновременно пнув второго пяткой в коленную чашечку, отчего тот, под¬вы-вая, запрыгал на одной ноге. «Пора сматываться. Братва их задержит», — подумал он и, быстро под¬бежав к «жигуленку», запрыгнул в уже открытую дверцу. Иван дал по газам, и машина начала быст¬ро удаляться от банка.
— Они уходят! — крикнул один из оперативни¬ков. — Бросай все и за ними.
Драка, как по мановению волшебной палочки, прекратилась. Представители обеих сторон бросились к своим машинам. Двое остались лежать на тротуа¬ре. Мостыло с Серге-ем та¬щили корчившегося от бо¬ли Николая, получившего сильнейший удар в пах.
Два «Фиата» и «БМВ», взревев моторами, рвану¬ли вдоль улицы вслед за удаляющимся «жигулен¬ком», и никто в суматохе не заметил, как в помеще¬ние банка тихой мышкой про¬скользнула стройная девичья фигурка. Это была Наташа.
— Нам надо быстрее выезжать из города, — ска¬зал Брагин, падая на Ивана при оче-редном крутом повороте. — Они вызовут подкрепление и быстренько нас зажмут. Нужно тя¬нуть время как можно дольше. Нас все равно поймают, но это будет потом.
— Висят на хвосте, не отстают, — пробурчал Иван, поглядывая в зеркало заднего вида. Он зало¬жил еще два крутых виража, машина влетела под мост и вскоре выскочила на кольцевую дорогу. — Следующее Ярославское шоссе. Сворачиваем на него?
— Давай. — Артем обернулся назад и усмехнул¬ся, увидев, что «БМВ» умудрилась втис¬нуться между двумя «Фиатами».
На выезде их пытались остановить сотрудники ГАИ. Один размахивал жезлом, недву-смысленно указывая на обочину, другой стоял рядом с коротко¬ствольным автоматом.
— Дави на газ, не обращай внимания. — проце¬дил Брагин.
— Они начнут стрелять по машине.
— Хрен редьки не слаще, — резюмировал Ар¬тем. — Тем более что они могут быть за¬одно. Хотя вряд ли…
«Жигуленок» с тремя машинами на хвосте на максимальной скорости пронесся мимо по¬ста ГАИ. Через несколько секунд к ним присоединилась ми¬лицейская «канарейка» с сиреной и мигалкой.
— Сейчас нас будут зажимать, — спокойно про¬комментировал Брагин, видя, как один из «Фиатов» пошел на обгон. — Сворачивай туда, — махнул он в сторону указателя, гла-ся¬щего, что до какого-то зве¬росовхоза осталось три километра. «Фиат» уже поч¬ти срав-нялся с ними, когда Иван, резко крутанув руль вправо, ушел на боковую дорогу, снеся часть сугроба.
Брагин взглянул на часы. «Продержаться бы еще пару часиков, а там как уж получит-ся. И напе¬чатают ли этот материал? У политиков и чиновни¬ков свои законы, а за бабки вообще что угодно мож¬но купить. Здесь главное — неожиданность».
Дорога была плохо расчищена — вся в колдоби¬нах и ледяных наростах. Машина то под¬прыгивала, нещадно насилуя подвеску, то шла юзом, грозя воткнуться в сугроб на обо¬чине. Ко всему прочему, в салон просочилась нестерпимая вонь. Уж каких там зверей вы¬ращивали на этой ферме, но запах был плотный и ядреный.
— Как здесь можно работать! — брезгливо мор¬щась, проговорил Иван. — Хоть про-тиво¬газ надевай.
Вскоре показался забор с решетчатыми воротами и будкой для сторожа. Сбоку, вне терри¬тории хозяй¬ства, стоял полуразвалившийся кирпичный барак с остатками крыши.
— Давай к нему! — Брагин махнул рукой, указы¬вая на строение. — Устроим им Брестскую кре¬пость.
Иван, доехав до барака, развернулся и перекрыл корпусом машины полуоткрытую вход¬ную дверь. Они выскочили из салона и нырнули внутрь строе¬ния. Спустя короткое время к «жигуленку» присоеди¬нилась вся сопровождающая его кавалькада в сле¬дующем по¬рядке: «Фиат», милицейская «канарей¬ка», «БМВ» с командой Мостыло, второй «Фиат» и невесть откуда взявшийся черный «Мерседес». Из машин повыскакивали люди, пытаясь разобраться в структуре спонтанно возникшего слоеного пирога. Гаишники, решив, что их главная задача — это за¬держать нарушителя, а не участвовать в сомнитель-ных разборках, вприпрыжку бросились к бараку, но их остановил внезапный выстрел из пистолета и зыч¬ный командный голос:
— Не подходить ближе десяти метров. Стреляю без предупреждения.
Гаишники резко бросились в снег и залегли, осто¬рожно выглядывая из сугроба.
— Перестань валять дурака! — прокричал один из них. — Сдавайся по-хорошему — все равно нику¬да не денешься!
Артем с Иваном устроились на соломе возле вы¬битого окна. Соломой был забит весь ба¬рак - ее, ве¬роятно, использовали в качестве подстилки для зверья. «Прямо как в Гу-дермесе, — подумал Брагин, вспомнив давние события. — Надо тянуть время. Всту-пить в переговоры с этими гаишниками... Это хоро¬шо, что они здесь очутились, — спу-тали все карты нашим заклятым друзьям».
— Что нам грозит? — гаркнул он, ощущая при¬ступ какого-то злого веселья впере-мешку с охот¬ничьим азартом. Артема начала увлекать эта стран¬ная игра с непредвиден-ным ис¬ходом.
— Выходи без оружия, а там посмотрим, — отве¬тил гаишник.
Повисла пауза. Брагин осторожно выглянул в ок¬но. Возле машин толкались несколько мужчин в ме¬ховых куртках; сбоку, метрах в двадцати от дороги, за торчащими из снега бревнами, залег Мостыло с командой. Петра легко можно было узнать по лисьей лохматой шапке. К гаишникам, с трудом вы¬дирая ноги из сугробов, пробирался некто в расстег¬ну¬том кожаном плаще с меховой подкладкой. В не¬знакомце Брагин неожиданно узнал того, кто его до¬прашивал на конспиративной квартире.
«Черт их принес! — в свою очередь думал пол¬ковник Кондратьев, очередной раз вы-дер¬гивая из снега ногу, обутую в шикарный итальянский боти¬нок. — Надо их отсюда уб-рать».
— Да вставайте вы, не будет он в вас стре¬лять, — спокойно произнес он, об-раща¬ясь к блюсти¬телям порядка на дорогах. В его голосе сквозила легкая ирония. — Фе-де¬ральная служба безопасно¬сти. — Он протянул поднявшимся гаишникам удос¬товерение.
— Лейтенант Сурков, — откозырял один из них.
— Полковник Кондратьев. Мы проводим плано¬вые учения по борьбе с терроризмом. Вас, по-види¬мому, не успели предупредить. Так что езжайте спо¬койно, а я позвоню ва-шему начальству, чтобы вас поощрили за хорошую работу.
— Понял, товарищ полковник. Извините, что по¬мешали. — Сурков бросил взгляд на ско¬пище ма¬шин. — Как же нам теперь выехать? — В его голо¬се прозвучала растерян-ность.
— Это мы сейчас обеспечим, — улыбнулся Конд¬ратьев.
Пока шла разборка между двумя силовыми ве¬домствами, Мостыло с товарищами ус-пели присое¬диниться к Брагину. Гаишники, связавшись с кем-то по рации, уехали. Оператив¬ники Кондратьева откровенно достали ав¬томаты и быстро окружили барак. Их было около десятка. Артем быстро расставил людей и организо¬вал круговую оборону. Все это ему было привычно и знакомо.

Наташа, беспрепятственно опорожнив сейф в банке, села в такси и повезла документы в редак¬цию. Прежде чем идти к начальству, она решила разобраться с материалом сама. За¬першись в каби¬нете Жеребцова и отключив телефон, она вниматель¬но просматривала контракты, платежные поруче¬ния, письма, протоколы... Мало что понимая в обла¬сти фи-нансов, девушка сумела ухватить основную идею аферы, и та поразила ее своей масштаб-ностью. «Во дают! Обокрали всю армию, и хоть бы что. Воры в законе. Или нет. Воры под защитой за¬кона. Вот так и назвать бы материал».
Она сложила документы в папку и отправилась к главному редактору. Его на месте не оказалось, и Наташа пошла к заместителю. Тот был у себя, пил чай и просматривал руко-писи.
— А-а-а-а, графиня Дибич. Приветствую вас, ва¬ше сиятельство! — Он невесть какими пу¬тями узнал Наташину родословную и не упускал возможности поерничать на сей пред-мет. — С чем пожаловали?
— Не тычьте в меня титулом, Викентий Петро¬вич. Если бы ваш предок оказался сборщи¬ком нало¬гов, а я бы об этом узнала, то как прикажете вас называть? Ваше фискаль-ство? — парировала Ната¬ша. В словесной дуэли ей не было равных. Брагин это давно по-нял и не пытался претендовать на пос¬леднее слово. Викентий Петрович Закс к этому тоже привык, но специально провоцировал Наташу на полемику, эдакий светский обмен колкостями — сей процесс его от души веселил.
— Глядя на тебя, я начинаю жалеть, что родился слишком рано. — И пятидесятилет-ний заместитель нарочито вздохнул. Его глаза улыбались сквозь си¬неватые стекла очков. — Эх и поволочился бы я за тобой! А может быть, и сейчас не поздно? — Не¬смотря на шутовскую оболочку, в его интонации проскальзывали слабые струйки надежды. «Люби меня — чем черт не шутит», — как бы говорил он. Наташа ему откровенно нрави-лась.
— Возраст здесь абсолютно ни при чем, — хмык¬нула девушка. — Сейчас у меня дру-гой кавалер. А как освобожусь — добро пожаловать.
— Буду ждать и надеяться, — продекламировал Закс и, подняв плечи, развел руками. — Так что там у тебя?
— Ко мне попали документы, изобличающие выс¬шие чины Министерства обороны в фи¬нансовых ма¬хинациях. Вот. — Наташа положила на стол папку.
Лицо заместителя посуровело, черты лица вне¬запно обострились — он стал похож на хищную птицу, увидевшую близкую добычу. Закс подвинул к себе папку, медленно от-крыл ее, как будто боялся, что там заложено взрывное устройство, и начал бы¬стро пролис-тывать документы, периодически цокая языком и почесывая затылок. Потом он поднял гла¬за и посмотрел на Наташу грустным взглядом умуд¬ренного жизнью человека.
— Ты это кому-нибудь еще показывала?
— Нет, но собираюсь отнести главному, — пояс¬нила Наташа.
— Ты хоть понимаешь, что принесла?! — Закс поежился словно от холода. — Это же бомба не¬предсказуемого действия... Куда полетят от нее осколки и кого заденут... Откуда это у тебя? — Он начал машинально теребить листы бумаги, лежа¬щие на столе.
— От Жеребцова. Он их хранил в банковском сейфе, а потом его стали преследо-вать. Сейчас Пафнутий скрывается...
— Неудивительно, — перебил заместитель Ната¬шу. — В данной ситуации человече-ская жизнь ниче¬го не стоит. — Он немного помолчал, потом вновь заговорил, вытирая пот со лба цветастым носовым платком. — Я не уверен, что нам удастся все это опубликовать, но будем пытаться — иначе для чего мы здесь сидим. В любом случае нам не миновать глав¬ного — это тебе не статейка об игривых отноше¬ниях известного шоумена с безголосой и ногастой певичкой. У тебя есть копия этих документов? Хоро-шо, — задумчиво произнес Закс, заметив утвердитель¬ный кивок Наташи. — Ведь возможности главного не безгра¬ничны, а вернее, сильно урезаны — у газеты хозяев несколько... Как будут затро¬нуты их интересы? Ладно, пошли к главному. — Закс встал из-за стола и на¬жал кнопку селекторной связи.
— Леночка, Лебедев у себя? Ну и чудненько!
Главный редактор только что приехал и, обжига¬ясь, прихлебывал горячий кофе. Уви-дев входящих сотрудников, он молча предложил им сесть, махнув рукой в сторону кожа-ного дивана. Наташа подчини¬лась, а Закс, ни слова не говоря, подошел к столу и выложил пе¬ред Лебедевым известную папку.
— Это что? — небрежно спросил тот и, не выпус¬кая чашки из правой руки, левой на-чал перелисты¬вать документы. Постепенно темп из аллегро пере¬шел в модерато, а потом и со¬всем замедлился. Чаш¬ка с кофе была отставлена в сторону, а главный, схватив оче-редной лист, впился в него глазами. На¬ступила тишина, прерываемая лишь щелканьем ми¬нутной стрелки настенных часов.
— Крутой сюжетец, — наконец произнес он. — И опасный. Если это публиковать, то в ближайшем номере. Промедление может дать непредсказуемые осложнения. Вот что, гос¬пода-товарищи, я должен подумать и кое с кем посоветоваться. Когда вопрос созреет, я вас вызову.
Спустя некоторое время Наташа вновь сидела в кабинете Закса.
— Он даст этому делу ход? — тихо спросила она.
— Не знаю, — медленно проговорил замести¬тель. — Как разложится пасьянс... В слу¬чае чего я это смогу напечатать в другой газете. — Закс был журналистом от Бога и ни¬чего не боялся. Он посто¬янно с кем-то судился о чести и достоинст¬ве, уже пару раз стре¬ляли по окнам его квартиры, постоянно угрожали по телефону, но он привык к этой пер¬манентной, незримой войне и считал, что это особенности профессии и не более того.
— Ты не забивай себе голову — занимайся своим делом. Здесь пошла крупная игра, и от тебя мало что зависит.
Наташа вышла из кабинета в состоянии глубокой задумчивости. До этого она видела лишь внешнюю, фасадную сторону репортерской работы и не имела понятия о подводных тече¬ниях, глубинных процес¬сах, связывающих газету с большой политикой, государствен¬ными структурами, погрязшими в корруп¬ции и борьбе за власть.
Проводив взглядом сотрудников, Лебедев взялся за телефон.
— Это Борис Кириллович? Нам нужно срочно встретиться.

Бойцы Кондратьева, окружив барак, начали при¬ближаться короткими перебежками, по¬степенно сжимая кольцо. «Куда их несет! — с тоской подумал Брагин. — Совсем поте-ряли чувство реальности. За кого они нас принимают?!»
Ему совсем не хотелось убивать этих ни в чем не повинных парней, да и в случае пере¬стрелки с неми¬нуемыми жертвами ситуация становилась неуправ¬ляемой и непредсказуе¬мой.
—Что будем делать, командир? — подал голос Мостыло, примостившийся возле одно-го из окон.
— Сейчас я кого-нибудь причешу — это их охла¬дит. — Артем тщательно прицелился и выстрелил. У одного из нападавших пулей сбило шапку, и он, подвывая, схватился за го¬лову — по-видимому, за¬цепило череп. — Вот видишь, — усмехнулся Брагин и, сложив ладони рупором, прокричал: — Эй, Конд¬ратьев, уведи своих салабонов, а то я им мозги повышибаю!
— Давай поговорим, — отозвался тот. — Лично ты мне не нужен.
— Подходи сюда один — я выйду. Только если кто-нибудь из твоих дернется, будем стре¬лять на по¬ражение.
Из-за ближайшего «Фиата» показался полков¬ник. Утопая в снегу, он пробрался к бара-ку и оста¬новился метрах в десяти напротив окна, за которым расположился Брагин.
— Я тебя жду! — гаркнул Кондратьев.
Он стоял, засунув руки в карманы и широко рас¬ставив ноги. В позе полковника ощу-ща¬лась некая монументальность, символизирующая могущество его ведомства. Артем не то¬ропясь приблизился и остановился метрах в двух от него. Некоторое время противники молчали.
— У тебя нет шансов, Брагин, — нарушил тиши¬ну Кондратьев. — По официальной вер¬сии мы про¬водим учения по ликвидации террористической группы на пересеченной местности. Сейчас я вызо¬ву подкрепление... да хоть роту — ваше лежбище раздолбают из гранатометов, и на этом все кон¬чится.
— А свои трупы ты куда спишешь? Думаешь, что между двух гребенок проскочишь? — Артем го¬ворил в свойственной ему спокойно-вяловатой ма¬нере.
— Поэтому я с тобой и разговариваю. Давай ра¬зойдемся красиво — отдай документы и отправляй¬ся на все четыре стороны. — Они стояли друг перед другом как два кобеля, вы¬полняя сложный, вырабо¬танный сотнями тысячелетий ритуал, чтобы потом вцепиться в соперника мертвой хваткой.
— Сначала отдай мои документы и вещи, потом продолжим, — выдвинул встреч-ное предложение Брагин. Время играло на него.
— Не строй из себя супермена, — зло усмехнул¬ся Кондратьев. — Сейчас сюда прие-дет сотня спец¬назовцев и на вас, как на куклах, будут отрабаты¬вать учебные задачи. Что, смерти ищешь?
— Даю тебе ровно пять минут. Верни то, что мне принадлежит. Если нет с собой, ез-жай на Лубянку или куда там. Сам, чтобы я видел. Иначе мы будем прорываться, а тобой я займусь лично, так что по¬мрем вместе, а уж ты — точно. — Интонации в го¬лосе Брагина не предполагали альтернативы. «А ес¬ли разобраться — на кой черт мне все это надо! — при этом думал он. — Министерство обороны с вы¬сокопоставленными ворами, газета с Жеребцовым, эти документы... Хотел отплатить человеку добром, а влез в дерьмо по са¬мые уши. Не было печали... Те¬перь придется доводить дело до конца — эту телегу уже не остановишь».
Брагин сам себе боялся при¬знаться, что подобная жизнь его влечет, будоражит кровь, не дает застояться, что по-другому и быть не могло, разве что изменилась бы вариация, а тема осталась прежней, несмотря на смену актеров и де¬кораций.
Кондратьев уныло посмотрел на Артема, потом молча развернулся и направился к ско¬пищу ма¬шин. Через несколько минут «Мерседес» с полков¬ником, взревев мотором, дви¬нулся по направлению к шоссе.
«Из барака он никуда не денется. Верну ему документы и деньги — может быть, пола¬дим. У него в этом деле нет интереса — одни амбиции. А может быть, поделиться с этим Брагиным? Мысль, достойная обсуждения». Кондратьев, ис¬пользуя свои возможности, конечно, мог уничто¬жить Артема с командой, но лишний шум со стрель-бой, трупами и непредсказуемыми последствиями ему был не нужен. Он привык работать тихо, да и дело, которым занимались они с Щеголевым, требо¬вало того.

Лебедев сидел напротив богато одетого мужчины с обширной лысиной, покрытой дет¬ским пушком, и печальными глазами. Звали его Борис Кириллович Холодковский. Хо¬рошо зная новейшую историю и обладая аналитическим умом, этот человек сумел про-считать вперед развитие экономики государст¬ва, возникшего на руинах СССР. Воспользо¬вавшись своими способностями, Борис Кириллович в корот¬кие сроки сколотил огромное состояние и, в отличие от спонтанных нуворишей и финансовых аферистов, сумел его со¬хранить и преумножить, вкладывая деньги в долговременные, но выгодные проекты. Ру¬ководствуясь принципом «Важно не обладание, а важен контроль», он подмял под себя солидный ку¬сок общенародной собственности: средства массовой информации, сырьевые месторождения, финансовые структуры и много еще чего. Но этого Холодковскому пока¬залось мало — аппетит приходит во время еды, — и он, опираясь на свои капиталы, вторгся в большую политику, протоптал дорожку в верхние эшелоны власти и превра¬тился в мастера подковер¬ных интриг, манипулируя высокопоставленными чи¬новниками, как марионетками в собственном куколь¬ном театре.
В настоящее время «владелец заводов, газет, па¬роходов», или олигарх, как стало при-нято называть людей подобного финансового масштаба, вниматель¬но слушал главного редак¬тора подконтрольной га¬зеты, нервно постукивая кончиками пальцев по столу.
— То, что они там мухлюют, я знал давно, — медленно произнес Борис Кириллович, ко¬гда Лебе¬дев закончил доклад. — Но не думал, что так топор¬но и нагло. Я понимаю, ко-гда тонко обыгрываешь и разоряешь конкурента, но грабить и без того нищих и бессло-весных солдат... Это перебор! Впрочем, во¬просы морали — это не моя область. — Он на неко¬то¬рое время замолчал, еще раз быстро пролистал принесенные документы и воззрил-ся на Лебедева, нервно теребящего обшлаг пиджака.
— Будем печатать? — не выдержал тот.
— Обязательно, — выдохнул Холодковский, при¬нимая окончательное решение. — Этот министр из¬жил себя. Он сделал свое черное дело в Чечне, и по¬ра его куда-нибудь сдви¬нуть.
Лебедева в газету привел Борис Кириллович. Он полностью ему доверял и не стеснял-ся в выраже¬ниях.
— Задницу он, конечно, лижет профессионально, но нашему президенту быстро на-дое¬дают партнеры по политическому сексу. Он обожает их менять, но нужно дать повод. Вот это мы и сделаем, и полетит бывший министр послом в какой-нибудь Занзибар легкой пташкой. И еще этот Щеголев... Слышал про такого. По моим сведениям, он плотно связан с ФСБ... Это несколько усложняет дело, но если все хорошо продумать и обеспе¬чить прикрытие, то ниче¬го страшного. Только вот что... Разошли завтрашний выпуск в региональные типографии на два часа раньше обычного и поручи написать статью ка¬кой-нибудь «серой уточке» — корреспондента с «именем» начнут запугивать, покупать или обвинять в анга¬жированности. Только проинструктируй ее и обес¬печь охрану — я пришлю своих людей. Вопросов нет?
— Все понятно, — медленно проговорил Лебе¬дев. — Могу я от вас позвонить?
— Ради Бога. — Холодковский подвинул телефон к краю стола.
Лебедев набрал криминальный отдел. Трубку взяла Наташа.
— Никуда не уходи, — предупредил ее главный редактор. — Будешь готовить статью в завтрашний номер по своему материалу. Через полчаса я буду на месте — сразу же зай-ди.

«Мерседес» с мигалкой... За час должен обер¬нуться, значит, скоро появится». Брагин ма¬шиналь¬но взглянул на часы. Они остановились на двух дня с минутами.
— Сколько времени? — Он обернулся и прошел¬ся глазами по залегшей возле окон ко-манде.
— Двадцать минут четвертого, — подал голос Никола. — А что?
— Да ничего. Часы встали. — Артем подвел стрелки.
— Пожрать бы не мешало, — тоскливо заметил Мостыло. — Есть у кого-нибудь?
— Вобла. После вчерашнего пива в кармане за¬валялась, — хмыкнув, сообщил Никола, поглядывая в окно. — Держи! — В воздухе промелькнула суше¬ная рыбина. — Будет мало — попроси у этих. — Он кивнул на снующих невдалеке спецназовцев. Преду-прежденные Кондратьевым, что, мол, никакой опас¬ности нет, они поднялись на ноги и отмеряли шага¬ми каждый свой участок.
— Да у них не только пожрать, а и курить ни хрена нет. Вон бычок друг другу пере-дают, — про¬комментировал Мостыло, зубами очищая рыбу.
— Слушай, Петь! — позвал Сергей жующего Мо¬стыло. — Вчера твоя Людка с каким-то носатым амбалом в кабак ходила. У него весовая категория, конечно, пониже, но зато ка¬кой рубильник! А в на¬роде говорят, что чем больше нос, тем больше член, — он ей как впиндюрит, так она про тебя сра¬зу и забудет. — Вся братия громко захохотала, чем вызвала недоумение у бродящих вокруг барака спецназовцев.
— Это ее брат, — невозмутимо отозвался Мосты¬ло. — А, судя по твоему носу, у тебя в штанах через лупу нужно разглядывать. — Барак взорвался но¬вым приступом веселья.
«А может быть, прорваться, пока нет Кондратье¬ва? — прикинул Брагин, не обращая вни¬мания на резвящуюся братву. — Нерезонно: в чистом поле нас будет легче взять, да и за¬дача у нас другая. Надо тянуть время. До упора. А если уходить, так ночью. Ладно, раз-бе¬ремся постепенно». Он выгля¬нул в окно и увидел приближающийся «Мерседес». «Так... Вторая серия».
— Эй, хорош базарить — полковник вернулся! — крикнул Брагин. — И не один.
За машиной Кондратьева следовало два автобу¬са. Они остановились, из них посыпа-лись одетые в камуфляж и вооруженные люди. Сам полковник вы¬брался из салона и через не¬сколько минут уже сто¬ял возле барака.
— Эй, Брагин! Я привез твои вещи. Выходи — поговорим.
Вышедшему навстречу Артему он передал все, кроме пистолета. «Плевать на него», — подумал тот.
— Верни документы, Брагин, не искушай судь¬бу. — Кондратьев уперся в Артема взгля¬дом васи¬лиска.
— А я их из банка и не забирал, — спокойно про¬говорил Брагин. — Вот выписанная на меня дове¬ренность. — Он вынул из внутреннего кармана лист бумаги и протянул пол-ков¬нику. — Если бы я что-либо брал из сейфа, то она бы осталась в банке.
Кондратьев взял документ и внимательно его прочитал.
— А чего ж ты от нас бегал как заяц! — всплес¬нул он в недоумении руками. — Зачем весь этот цирк?
— Знаешь ли, поразвлекся, — криво усмехнулся Брагин. — Скучно стало. Набрал в Чечне дурных привычек и никак от них не избавлюсь.
— Что-то ты темнишь, — задумчиво проговорил Кондратьев. — Хорошо... Ты готов по¬ехать со мной в банк? Немедленно!
— Согласен, — немного подумав, сказал Брагин. Он быстро просчитал в уме возмож-ные ва¬рианты, но все они были неприемлемы. — Только сначала дай уехать моим лю-дям. А пока они не уедут, ты останешься у меня в заложниках, госпо¬дин полковник. Ну как?
— Банкуй, — проговорил Кондратьев со смире¬нием в голосе.
— Зачем ты полез в это дело? — спросил он, когда они ехали в машине по Москве. — Тебе все это нужно как зайцу насморк.
— Так уж получилось, — тихо сказал Брагин, глядя в темнеющее окно. — Я бы сразу вышел из игры, если бы твои ухари не трахнули меня по баш¬ке и не затащили в эту квар-тиру. А там... пошло цепляться одно за другое. Сами меня втянули.
— Ты мне отдашь бумаги? — поставил вопрос Кондратьев.
— Я открою сейф, — ответил Брагин.
Когда они подъехали к зданию банка, тот уже был закрыт, но служащие еще не разо-шлись. Пока¬зав удостоверение, Кондратьев прошел в кабинет заместителя управляющего. Тот, вникнув в суть во¬проса, вызвал соответствующего клерка:
— Сопроводите господина Кондратьева в храни¬лище. У вас есть документ на доступ к сейфу?
— Со мной пойдет человек. У него нотариальная доверенность.
— Это противоречит нашим правилам, — вежли¬во пояснил банкир.— Ваш человек пой¬дет один.
— Но я должен присутствовать, — возмутился Кондратьев.
— Я не могу нарушать инструкции, несмотря на то, что очень уважаю ваше ведомство. — В голосе заместителя звучала холодная издевка. — Нужна санкция районного прокурора, но и она может быть обжалована в вышестоящей инстанции. Есть только один выход: ваш человек должен в письменном виде предоставить вам полномочия на нашем бланке и то¬гда вместо него в хранилище пойдете вы.
— Это мы сейчас организуем, — торопливо заве¬рил его полковник.
Брагин ожидал Кондратьева в машине, зажатый с двух сторон охранниками. «Сейчас он обнаружит, что сейф пуст, и снова меня начнут крутить по пол¬ной программе».
Полковник вернулся минут через пятнадцать с довольной улыбкой на лице. Он подал знак своим людям, чтобы те выпустили Брагина. Они отошли немного в сторону.
— Не мешало бы тебя ликвиднуть для надежно¬сти, но уж слишком много свидетелей, — вкрадчи¬вым голосом проговорил Кондратьев. Улыбка его была бесконечна. — Ладно, гуляй пока что, това¬рищ Артем.
— Ну и шутки у тебя, полковник! — Брагин ко¬ротко кивнул и быстро зашагал прочь, ров¬ным сче¬том ничего не понимая.
Наташу он нашел в редакции. Девушка молча бросилась ему на шею и зарыдала.
— Почему документы остались в сейфе? — про¬шептал Артем, поглаживая ее по голо-ве.
— Я вернула туда ксерокопию, — заикаясь, отве¬тила Наташа.— Давай переночуем здесь... На вся¬кий случай.
А на следующее утро взорвалась информацион¬ная бомба. Статью в газете под назва-нием «Воры под защитой закона» передавали из рук в руки, комментировали по всем ка-налам телевидения, об¬суждали на пленарном заседании Государственной думы.
— А кто такая Наталья Дибич? — спрашивали друг друга депутаты и недоуменно по-жи¬мали пле¬чами.
Вездесущие репортеры обходными путями вызна¬ли номер телефона квартиры Браги-на, и аппарат звенел не умолкая. Потом начались звонки в дверь. Артем всем объяснял, что На¬таши нет дома, что она в служебной командировке, но никто не верил и его про-должали терроризировать весь день.
Сама виновница переполоха лежала в постели и бессовестным образом упивалась шам¬панским, куп¬ленным Брагиным для снятия стресса. Она была на вершине счастья.
Спустя несколько дней приказом главного редак¬тора Наталья Дибич была зачислена в штат газеты на должность специального корреспондента отдела криминальной хроники.
Жеребцов, прочитав статью, понял, что теперь ему ничего не угрожает. Он купил на рынке букет роз и отправился на кладбище. Найдя свежую моги¬лу с деревянной таблич-кой «Егор Николаевич Хапов», он возложил цветы и долго стоял, размышляя о смерти, которая неминуема и всегда внезапна.
Надвигался февраль — предтеча весны. Как-то незаметно промелькнули крещенские мо¬розы, и не¬ожиданно ударила оттепель. Старики осторожно об¬ходили ледяные лужи и от¬чаянно ругали техничес¬кий прогресс, вконец испортивший климат. На гене¬рала Щего-лева завели уголовное дело. Следствие велось по линии ФСБ. И поручили его полковнику Кондратьеву.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ЗАКОН ВСЕМИРНОГО ТЯГОТЕНИЯ

Глава 15
Можно, конечно, попытаться вывести пятна на солнце, можно забыть про какие-то деньги — даже если их было много, смириться с их утратой. Может показаться, что многострадальный миллион Корня навсегда пропал из поля зрения, растворился в по¬токе исполнения желаний и прихотей... Но, увы! Для этого его нужно было хотя бы разбить на несколько частей, как драгоценный камень чрезмерных разме¬ров, и раздать жаждущим. Но эта на первый взгляд простейшая процедура, как правило, неосуществи¬ма — крупная сумма денег, как солитер, тяготеет к одному хозяину, промежуточному ли, конечному, но всегда к одному. И пресловутая сумка с долларами непременно должна продолжить свой кровавый путь, пока не попадет в руки тому, кому она предназначена, как бриллиант Ор-лова — в императорскую корону.
Как гласит русская пословица, за битого двух не¬битых дают, и находятся желающие уз-нать, где же находится то благодатное место, в котором соверша¬ются такие абсурдные по своей выгоде обмены. «Но в данном случае подразумеваются ум и жизненный опыт», — возразит некий, чересчур въедливый оппо¬нент. А если у самого этого добра навалом? За-чем же менять двух небитых дураков, которыми легче манипулировать, на невесть кого, способного соста¬вить тебе конкуренцию. Какой-то уж слишком глубокий смысл у этой пословицы и неуловимый за не¬надобностью. Глок был исключением. Его бы обме¬няли и на десятерых.
Жизнь била Глока много раз и больно. С самого детства, когда он заболел крупом. Бес-сонные ночи и удушающий собачий кашель, раздирающий внут¬ренности. Молодая люб-веобильная мамаша, пово¬зившись с больным сыночком, решила, что не стоит тратить свою полную пронзительных радостей жизнь на другое существо, бросать ее на алтарь нудных материнских обязанностей, притуплённых еженощными оргазмами с многочис-ленными любов¬никами. Окрутив очередного седовласого мальчика с длинной мастью в рублях, она пристроила сына якобы на несколько дней к своей двоюродной сестре и скрылась в неизвестном, вероятнее всего, южном направлении навсегда. Двоюродная сестра, родная кровь, тоже имела натуру независимую и куку¬шечью. Она летела по жизни синей птицей, походя занимаясь воспитанием собственной дочери, и лиш¬няя обуза в виде семилетнего ребенка ей была вовсе ни к чему. Продержав его у себя около месяца, она сдала мальчика в детский дом, мол, если мамаша объявится, то заберет его обратно, и вскоре забыла о нем, очередной раз выскочив замуж.
Похотливая мать так и не объявилась, и Костя Глотов остался в детдоме. Там его вылечи-ли, дали кое-какое образование и вытолкнули за ворота, дав путевку в жизнь в виде на-правления в ПТУ.
Мальчик был свободолюбив и дерзок, не призна¬вал навязываемых ему авторитетов, по-стоянно зате¬вал споры с преподавателями и драки с однокашни¬ками и, как результат, был через полгода отчислен из училища. Чтобы прокормиться, он начал воро¬вать, сначала в одиночку, потом в составе банды и вскоре оказался в колонии для малолетних преступ-ников. Там Костя Глотов превратился в Глока и, как губка, впитав в себя воровские поня-тия, решил, что по-другому он жить не хочет и не будет.
Юноша не смог разобраться в сумбуре россий¬ской жизни с ее противоречивыми закона-ми, а блат¬ной уклад подкупал своей простотой и логичностью, несмотря на жесткость санкций. По крайней мере, здесь каждый отвечал за свои слова и поступки, а поведение людей было предсказуемым. Это понача¬лу. А потом оказалось, что и в блатном мире не все так просто, что и здесь закон как дышло, но Глок неудержимо следовал по намечен-ному пути, стреми¬тельно делая криминальную карьеру: его били смерт¬ным боем, но он поднимался, его пытались унизить, но он готов был отстаивать свое достоинство пусть даже ценой жизни.
Выйдя из колонии, Глок принялся за старое и че¬рез год попал на зону, потом было еще несколько ходок. Авторитет его рос, его стали назначать «смот¬рящим», а потом коронова-ли, и Костя Глотов, Глок, стал вором в законе.
Когда в истории России наступила эпоха капита¬лизма с нечеловеческим лицом, Глок, бы-стро разо¬бравшись в новых правилах жизненной игры, ре¬шил, что в зоне ему больше де-лать нечего, быстро сколотил банду районного масштаба и начал доить новоявленных буржуев. Сначала Глок просто соби¬рал с них дань, используя немудреные методы мораль-ного и физического воздействия, потом начал вле¬зать в долю, расставляя своих людей на ключевые должности на наиболее перспективных предприяти¬ях, завел несколько карман-ных районных депутатов и вскоре превратился в богатого, уважаемого чело¬века, с кото-рым считались даже районная админи¬страция и милиция.
Но жизненный путь — это не асфальтовое шоссе, а очень даже ухабистая дорога, где за-просто можно влететь в замаскированную рытвину или неожидан¬но сесть в лужу. Глоку вовсе не нужна была эта бензозаправка на границе Москвы и Московской об¬ласти, но ам-биции заглушили разум, он влез в раз¬борки с коптевской группировкой, дело закончилось перестрелкой, а среди трупов опознали помощника одного известного депутата Государственной думы. Тот поднял шум в прессе, сделал запрос на имя Ге-нерального прокурора, и процесс вышел из-под кон¬троля. Глоку передали, что в местную ментовку при¬езжали опера из Московского уголовного розыска, а один из купленных служителей закона предупредил, что имя Глока всплыло в деле и его в скором време¬ни привлекут в качестве свидетеля.
Из своего обширного криминального опыта Глок прекрасно знал, что свидетели часто превращаются в обвиняемых, и начал задумываться о своей даль¬нейшей судьбе, готовить тот самый бронепоезд, ко¬торый «стоит на запасном пути».
«Вовремя мне подвернулся этот миллион, — раз¬мышлял он, сидя у себя в особняке. — Никто про него не знает, нигде он не запачкан... Чистоган в на¬туре! Кенты деньги на За-пад переправляют и рвут когти в случае чего. Пора и мне делать лежбище».
Глок вызвал своего помощника по кличке Жиган и спросил:
— Ты не знаешь, где этот, как его, Рубин?
— В Москве, — моментально ответил тот, — у се¬бя в офисе. Он же сейчас вытягивает из Бутырки одного нашего кента. Я с ним базарил два дня на¬зад.
— Завтра утром он должен быть здесь. Дело есть.
Аркадий Рубин, довольно известный московский адвокат, оказывал юридическую помощь структуре Глока: выступал защитником в суде, вытягивал лю¬дей из следственного изолятора под залог, устанав¬ливал правомочность различных сделок, консульти¬ровал по финансовым вопросам и так далее. Они когда-то вместе «парились» в зоне. Глок сильно по¬мог тогда Рубину — не дал его «опустить», за что тот, понятное дело, был ему благодарен и работал хотя и за деньги, но от души.
«Какой-то сложный вопрос, — подумал Рубин, вылезая из машины возле особняка Глока. — Обыч¬но все решается через Жигана или по телефону».
Он приезжал сюда всего второй раз. Как правило, они встречались в офисе Рубина, когда Глок выез¬жал в Москву. Адвокат вальяжно зашел в комнату на втором этаже, где пребы-вал хозяин особняка, и не торопясь разместил свое жирное тело в кресле. Они полно¬стью доверяли друг другу, и в их беседах витал эда¬кий приятельски-шутовской тон, невзирая на серьез¬ность решаемых вопросов.
— Я у тебя так редко бываю, — отдышавшись, произнес Рубин на удивление тонким для его комп¬лекции голосом. — Мог бы в честь такого праздника пригнать сюда пару голенастых девок в качестве приправы к дружеской беседе.
Глок был охоч до женского пола, и его возбужда¬ли подобные фразы. Он вспомнил моло-дую бухгал¬тершу, которую Аркадий презентовал ему на ночь во время последней встречи, и сладко улыбнулся. «Эдакая брыкливая коза, но как дает».
— Как там поживает Валя? — врастяжку прого¬ворил Глок, рисуя в воображении ее точе-ную фигур¬ку, распятую в постели.
— Ты ее потряс, — хохотнул Рубин. — Спит и ви¬дит, как бы снова забраться под тебя. Может быть, возьмешь ее какой-нибудь секретаршей? — Его гла¬за иронично блеснули.
— Тогда не будет никакой работы — один сплош¬ной цимис, — отмахнулся Глок. — Пусть остается у тебя, а я буду иногда наезжать и пользоваться. Как там с нашими дела-ми? Хотя не говори — Жиган до¬ложит. — В разговоре возникла пауза.
Рубин не торопясь налил себе пепси-колы и начал пить мелкими глотками. Он понимал, что вы¬зван сюда неспроста, и ждал начала основного раз¬говора. Глок полулежал на дива-не и картинно курил, на¬низывая друг на друга кольца дыма и стряхивая пе¬пел в кофейную чашку. Он думал о Косом. «Инте¬ресно, куда он подался? Слинял, и концов не най¬дешь. Наверняка взялся за прежнее — этот волчина по-другому жить не сможет. Почему же он отказал¬ся от бабок? Ну порубил какой-то «Рэмбо» его брат¬ву... И что из этого? Боялся, что за этими баксами придут? Наверное. Но пока тишина. Надо их при-строить побыстрее. Проскочим как-нибудь», — ус¬покаивал себя Глок, но на душе было неуютно.
— Я вот тебя чего позвал, — медленно, как бы подбирая слова, начал он. — Куда и как можно пе¬реправить наличные бабки? Я имею в виду на За¬пад.
— Сумма большая? — моментально отреагиро¬вал на вопрос Рубин.
— Миллион баксов.
— Да. В карманах столько не повезешь, — за¬думчиво произнес Рубин. — Да и в чемода-не чрева¬то. Не будешь же ты их декларировать. А контра¬бандой... Рискованно — можно все потерять, — про¬должал рассуждать адвокат. Глок внимательно слушал, не пре-рывая. — Можно положить деньги в какой-нибудь банк и перебросить их в оффшорную зону по фиктивному контракту. Но по крупному на¬лу банки стучат в ФСБ или начинают шантажиро¬вать, чтоб поделились. Не сами банки, конечно, а банковские офицеры и даже мелкие клерки — все лезут в кормушку. Так... Что еще... Завести кредит¬ную карточку в каком-нибудь «Америкэн-Экспресс», выехать за кордон и получить по ней деньги там. Метод любопытный, но надо изучить все нюансы, чтобы ненароком не вляпаться в говно. Я по этому поводу проконсультируюсь. Самый лучший спо¬соб — это если ты отда-ешь доллары здесь, а тебе одновременно возвращают их там, но в этом случае нужны на-дежные партнеры и полное доверие. У те¬бя есть такие? — Рубин вопросительно взглянул на Глока.
— У меня другие, — криво усмехнулся Глок. — Хотя есть здесь один барыга, занимается экспортом леса куда-то на Кипр. Он мне отстегивает за заботу. У него офис в Москве, в самом центре, где-то на Знаменке, — не знаю, ни разу не был. Попробую с ним побаза-рить. Если будешь нужен — позвоню.
— О'кей! — Рубин с трудом выдрался из кресла и, подойдя к Глоку, протянул руку. — Ну, я пошел?
— Не торопись — сейчас баньку соорудим, и дев¬ки тебе будут. — Глок загасил сигарету и резко под¬нялся с дивана.
— Да я пошутил насчет девиц, — с улыбкой про¬говорил адвокат. — Ты же знаешь — я отличный семьянин. А баньку... баньку можно. Только нена¬долго — знаешь ли, все дела, дела...

Брагин сидел на кухне и размышлял о будущем. На город надвинулась ночь. Окно не бы-ло зашторе¬но, и в него заглядывала полная луна, заменяя лам¬пу. Наташа уже спала, намо-тавшись за день по редакционным долам, а Артем пытался оценить бу¬дущее. После не-давних бурных событий мысли его вернулись к пропавшему миллиону долларов и не от-пускали весь день.
«Надо понять, кто такой этот Глок. Вор в зако¬не... Это ничего не значит — там может быть одно название. Нужно оценить его возможности, собрать всю возможную информа-цию, а потом действовать. А как? Как к нему подобраться?»
Вошел Коська. Последнее время он все время си¬дел дома — Марина уехала на сборы в Карпаты. Она всерьез занималась горными лыжами, даже участвовала в международных юношеских соревно¬ваниях.
— Чего мыкаешься! Занятие тебе подобрать? — усмехнулся Артем. — Коляна на тебя нет — уж он-то моментально нашел бы тебе применение. Может быть, в Питер вернешься?
— А как же Марина? — пробормотал Коська по¬тухшим голосом. — Лучше здесь меня приспо¬собь — что угодно делать буду, — с внезапным жа¬ром добавил он, выпучив по-бараньи глаза.
— Я об этом подумаю, — нарочито серьезным то¬ном сказал Брагин, но в его зрачках пры-гали бесе¬нята. Он прекрасно понимал суть Коськиных стра¬даний, но держал его в тонусе, не давал расслаблять¬ся. « Приспособить…А почему бы и нет?» — В его перегруженной размышлениями голове внезапно возникла любо¬пытная идея.
— Эй, Гусенок! Кажется, я нашел, чем тебе занять¬ся. Слушай сюда! — Он жестом указал Коське на диван и продолжил: — В Подмосковье есть город Н... Там живет вор в законе по кличке Глок. — Все это Брагин проговорил с интонациями воспитатель¬ницы детсада, словно рассказывал детям сказку на ночь. Коське стало смешно, и он прыснул в ку-лак. — И таких придурков, как ты, он каждый ве¬чер жарит на вертеле! — повысил голос возмущен¬ный Артем. — Что это ты развеселился?!
— Ты похож на сказочника, — сказал Коська и вновь хихикнул.
— Если бы так. — Брагин вздохнул. — Короче, надо про него разузнать как можно боль-ше. Придет¬ся тебе опять побыть беспризорником, беженцем из Чечни. Оденешь какое-нибудь рванье и завтра же туда. Паспорт оставишь здесь, денег я тебе дам — запрячешь их куда-нибудь подальше. Внедряйся в местную среду, выискивай, вынюхивай. Сюда не звони — неизвестно, как там еще дело повернется, но каждый день появляйся на рынке возле музыкаль¬ного киоска. Тебя найдет кто-нибудь из братвы. Дело стремное — можешь отказаться. Ну что. Гусе¬нок?
— Я согласен, — выдохнул Коська, сверкая гла¬зами. Вид у него был такой, как будто он собирался закрыть телом амбразуру дота.
— Ну и хорошо. Поставь-ка чайник и найди в хо¬лодильнике что-нибудь пожрать. По-моему, Наташа какой-то колбасы купила.
Внезапно раздался звонок в дверь. «Кого несет в такое время?» — подумал Артем и, вы-нув из кухонного шкафчика пистолет, пошел открывать. На по¬роге стоял улыбающийся Андрей Соколов.
— Тьфу ты! А я думал, что меня убивать приш¬ли, — пробурчал Брагин, пропуская не-ожиданного гостя.
— Ну и шутки у тебя — прямо как у висельни¬ка! — хмыкнул музыкант. Они крепко по-жали друг другу руки и обнялись.
— Как ты меня нашел и что ты делаешь в Моск¬ве? — Артем внимательно осмотрел Со-колова. — Да еще в смокинге. Давай проходи — будем разби¬раться постепенно.
Друзья проследовали на кухню. Коська успел за¬варить чай и, увидев, что их трое, достал еще одну чашку.
— Колбасы нарежь, Гусенок, — скомандовал Брагин и обернулся к расположивше-муся на диван¬чике Соколову. — Есть будешь?
— Как раз наоборот. Только что с фуршета. В Москве сейчас проходит рок-фестиваль, ну и «Ан¬тракт», естественно, участвует. А меня пригласили в качестве члена жюри — прошу любить и не бом¬бить. — Андрей отхлебнул чаю. — А ты разве не в кур-се?
— Мне не до этого — пробурчал Артем. — Как ты все-таки меня нашел? Батон сдал?
— А кто ж еще! Он курирует мою службу безо¬пасности, нашел хорошего руководителя, в прошлом десантника, ну и наведывается раз в неделю. В ча¬стности, был вчера... — Соко-лов одним глотком до¬пил оставшийся чай и с удовольствием закурил.
Брагин задернул шторы и в задумчивости про¬шелся по кухне. Потянулась цепь воспоми-наний: по¬давленный музыкант, его заклятый друг Черный, замысливший убить бывшего партнера и завладеть фирмой, серия бандитских разборок... «Пропал бы он без меня тогда. А что было потом? Обменял кази¬но на долю в «Антракте»... А ведь я совладелец «Ан-тракта»!
— Как там дела на студии?
— Это второй повод, по которому я к тебе при¬ехал, — усмехнулся Соколов.
— А какой же первый? — Брагин отошел от окна и уселся на табуретку в ожидании отве-та.
— Лицезреть твою физиономию. — Музыкант за¬кинул ногу за ногу, демонстрируя отмен-ные двадца¬тидолларовые носки.
— А второй повод?
— Ну у нас же паритетные доли в фирме, то есть мы с тобой есть правление, а некоторые вопросы со¬гласно уставу может решать только правление, в частности утверждать го-довой финансовый отчет.
Соколов открыл лежащую на столе папку и вы¬нул оттуда кипу бумаг.
— Я в этом не понимаю, — отмахнулся Брагин.
— Это твои проблемы, — невозмутимо прогово¬рил музыкант. — Ты можешь это читать или не чи¬тать, но подписать обязан, иначе документ не имеет юридической силы.
Брагин достал из ящика стола авторучку. Его ру¬ка зависла в воздухе в ожидании.
— Вот здесь, — Соколов ткнул пальцем в один из листков, и Артем немедленно поставил подпись.
— Это все? — Брагин не переваривал никакую канцелярскую возню.
— Нет, не все, — менторским тоном проговорил Соколов, и Артем тяжко вздохнул. — Мне надоело быть единым в трех лицах... Шива. Кришну. Виш¬ну... Я нашел кандидатуру на должность директора студии — хочу спихнуть с себя эту обузу...
— Ну и назначай, увольняй... Делай что хо¬чешь, — перебил его Брагин. — Вот ес-ли этому ди¬ректору нужно будет башку открутить — тут я и включусь.
— Хоть посмотреть на него не хочешь? Он здесь, в Москве.
— А зачем мне на него смотреть?! — махнул ру¬кой Артем. — Как только оборзеет, так и посмотрю. Давай лучше выпьем по сто грамм за встречу. До¬стал ты меня своими бумага-ми! Чего еще подписывать? Коська, иди спать — сам знаешь, что завтра. А то сидишь тут, уши растопырил... — Коська оби¬женно удалился из кухни. — Как там поживает твой лучший друг Черный?
Соколов брезгливо поморщился. Этот вопрос ему был неприятен.
— Вроде бы пока жив и на свободе, — процедил он. — Видел его на одной презентации, даже кивну¬ли друг другу. Ладно, бог с ним. Как у тебя дела? Когда вернешься в Питер?
— Вернусь когда-нибудь. — Брагин встал и вы¬нул из холодильника початую бутылку водки. — Де¬ла переделаю и вернусь. — Он разлил водку по ста¬канам. — За успех!
Выпили по первой, по второй, закусили.
— Слушай, Андрей, — сказал Артем, прожевав колбасу. — А у тебя есть в Москве знако-мые бан¬диты?
Соколов аж поперхнулся от неожиданного вопроса и удивленно посмотрел на Брагина.
— Не понял. Тебе это лучше знать.
— Я не имею в виду всяких гоп-стопников, — невозмути¬мо продолжил Брагин. — Меня интересует самый высокий уровень.
— Может быть, и знаю кое-кого, — медленно проговорил музыкант и поправил гал¬стук. — Был у меня один случай прошлым летом... Надо было утрясти вопрос насчет участия «Антрак¬та» в «Славянском базаре». Есть такой фестиваль. Я приехал в Москву. Когда обо всем договорились, то, как водится в подобных случаях, завалились в ресторан. Я там слегка перебрал и вышел провет¬риться. Рядом с кабаком был то ли парк, то ли сквер — в общем какая-то растительность. Я побрел по дорожке — темно было, как сам знаешь где, — и внезапно услышал глухой стон. Когда обернулся, то увидел, что в кустах за скамейкой бугрится что-то черное. Звуки раздавались оттуда. Я с опаской по¬дошел: в траве скрючившись лежал человек.
— Вам плохо? — Я тронул его за плечо и почув¬ствовал на пальцах что-то теплое и лип-кое.
— Забери меня отсюда, — внезапно прохрипел незнакомец. — Иначе меня найдут и добьют. Только не вызывай ментовку.
Сначала я и сообразить не сумел, что я могу для него сделать, но и уйти я тоже не мог.
— Потерпи, я что-нибудь придумаю, — пообещал я несчастному и побежал к выходу из сквера. Возле ресторана я нанял машину и, сунув водителю сто¬долларовую купюру, ска-зал, чтобы он заехал снача¬ла в сквер, где нужно забрать пьяного товарища, а потом отвез нас в гостиницу. Шофер был не очень-то доволен, но сумма его успокоила, и он не только по¬догнал машину к раненому, но и помог его загру¬зить.
Потом я заплатил швейцару, чтобы он помог до¬тащить незнакомца до моего номера и по-малкивал в тряпочку, далее отстегнул ему же, чтоб он нашел врача. Тот, увидев огне-стрельное ранение, посмот¬рел на меня откровенным взглядом, и я очередной раз достал портмоне...
Раненый всю ночь бредил, а под утро очнулся. Ему стало заметно лучше.
— Спасибо, брат, — прохрипел он. — Я тебе дол¬жен по жизни. Моя фамилия Марченко. — Он про¬диктовал несколько цифр. — Позвони по этому теле¬фону — меня заберут.
Через полчаса после моего звонка в номер вошли крепкие стриженые парни и останови-лись возле ра¬неного в ожидании указаний.
— Спросите, сколько я ему должен, и забашляй¬те. — Марченко показал глазами в мою сторону.
Один из вошедших вынул из кармана несколько зеленых купюр и положил их на стол:
— Здесь штука баксов. Хватит?
Я молча кивнул головой, чтоб не влезать в не¬нужные разговоры.
— Если на тебя кто-нибудь когда-нибудь на¬едет — звони по этому же телефону. Из любого дерь¬ма вытащу.
Тот номер я на всякий случай записал, но ни разу не звонил, хотя, может быть, и следова-ло. Вот, собственно, и все. — Соколов замолчал и вопроси¬тельно посмотрел на Брагина.
— А кто ж такой этот Марченко? — спросил Ар¬тем.
— Не знаю. Наверное, один из тех, кто тебе ну¬жен. Какой-нибудь криминальный автори-тет.
— Сведи меня с ним, — после некоторых разду¬мий сказал Брагин. — Завтра же.
— Попробую, ведь попытка не пытка, как гово¬рил Лаврентий Палыч Берия. Кстати, На-таша ку¬да-то пропала. Мы звонили ей домой, и бабушка сказала, что она уехала в Москву. Ты не в курсе?
— Да как тебе сказать... — Брагин еле сдержи¬вал смех. — Есть кое-какая информация, но все сложно, сложно... — Он заметил вытаращенные от удивления глаза Соколова и обернулся: на пороге кухни стояла замотанная в цветастый халат сонная Наташа.
— Я сквозь сон услышала голоса и решила по¬смотреть, — проворковала она и сладко зев-нула. — Андрея я узнала по интонациям, но сначала не по¬верила... Ты как здесь очутился?
— Забрался по пожарной лестнице, — усмехнул¬ся Соколов. — Ну, здравствуй, графиня.

Был воскресный день, и рынок в городе Н... бур¬лил многолюдьем: металлические рамы с развешан¬ным на них многообразием турецкого и китайского ширпотреба, прилавки с отечественными трусами и носками всех мастей, шапки из «хонорика». Хорек плюс норка. Как уж их скрещивают?! Обувь, джин¬сы и прочее шмотье, наперебой предлагаемое базар¬ными торговцами. Было достаточно тепло, и овощ¬ные ряды тоже перебазировались из павильона на улицу. Здесь же продавали мясные продукты, рыбу, колбасу без опознавательных знаков и много еще чего.
Коська, одетый в дырявую телогрейку, шерстя¬ную шапочку, побитую молью, и бесфор-менные за¬ляпанные джинсы, бродил промеж рядов, зорко по¬глядывая по сторонам. Оце-нив задачу, поставлен¬ную ему Брагиным, он думал, с чего начать. Но под лежачий камень вода не течет — нужно было проявить активность, любую дурную инициативу, вляпаться в какую-нибудь историю, чтобы дать толчок веренице событий и пойти на¬встречу судьбе.
Коська это осознавал и искал варианты.
«Ну и рожа у этой бабы! Прямо как кочан, которыми она торгует. Только красная. Мы-шей не ловит — база¬рит с соседним мужиком и ничего не видит. Может, подтырить у нее вилочек, побежать и дать себя пой¬мать? Накостылять могут и в ментовку сдать. Мел¬кое воровство. Скорее всего, обойдется, но могут привлечь и в колонию затолкать — на кого нар¬вешься. Рисковать нельзя».
— Дай апельсинчика — жрать охота, — пристал он к кавказцу, торгующему фруктами.
— Иди отсюда, рвань! Чего стоишь! — гортанно закричал тот, но в его глазах плавал ис-пуг. Больше всего торговец боялся малолеток. Они нападали дерзко, неожиданно, стаей и могли покалечить или даже убить по неразумию.
— Чего жилишься, дай апельсинчик, — не уни¬мался Коська. Он и не думал уходить.
На нелепый инцидент обратили внимание. К при¬лавку подошел небритый и изрядно под-датый па¬рень в тельняшке, выглядывающей из-под меховой куртки.
— Ну что вылупился, жопа! — рявкнул он на кавказца и уставился на него недоб-рым взглядом пьяного человека, готового на любое действие. — Дай пацану апельсин — не обеднеешь. Развелось вас тут как тараканов...
— А ты купи ему, — ехидно проговорил торгаш, апеллируя к общественности. Его тут же поддержа¬ли земляки с соседних прилавков. Вокруг собралась небольшая толпа, с интересом ожидая развязки им¬провизированного спектакля.
— На, ужрись! — Парень бросил деньги на при¬лавок, взял апельсин и передал его Кось-ке.
— Слушай, дорогой! — воскликнул кавказец. — Да здесь и на пол-апельсина не хватит. Плати еще!
— Я тебе сейчас заплачу — из горбоносого кур¬носым сделаю. — Лицо парня налилось злобой. Ря¬дом с ним возник один из охранников рынка и схва¬тил буяна за плечи.
— Вася, успокойся, иди домой. С чего он завел¬ся? — Охранник обвел взглядом окру-жающих.
— В цене не сошлись, — брякнул кто-то из толпы.
— Мне это говно пьяное еще угрожало, — пожа¬ловался торговец.
— Да ты еще грубишь, падла черножопая! — Ва¬ся неожиданно вырвался из рук охранни-ка, в следу¬ющий момент апельсины были сметены с прилавка и раскатились по земле, а в мясистый нос кавказца впечатался кулак. Торговец взвыл от резкой боли и запричитал что-то на своем языке. «Милиция, мили¬ция!» — закричали несколько голосов. Васю схва-ти¬ли за руки. Он пытался вырваться и с остервенени¬ем пинал прилавок, непрерывно изрыгая матерную брань в адрес лиц кавказской национальности.
Появился милицейский наряд. Быстро разобрав¬шись в ситуации, менты скрутили разбу-шевавшего¬ся парня и повели его к выходу. Коська мог десять раз сбежать, но он целена-правленно оставался на месте.
— Это он все начал, он! — Палец торговца упер¬ся в Коськину грудь. — Его тоже забери-те.
Коська почувствовал толчок под локоть и, обер¬нувшись, уперся взглядом в еще одного милици¬онера.
— Пошли, — спокойно сказал тот. — В отделе¬нии разберемся.
Заключив задержанных в «обезьянник», милици¬онеры потеряли к ним всяческий интерес. Вася тут же заснул, умостившись на скамейке, а Коська начал продумывать дальнейший план действий. «Надо бы скорешиться с этим парнем — его многие знают, даже охранник с рынка. — Он бросил взгляд на спящего Василия. — Сколько нас здесь еще про¬держат? Если все нормально, то не больше трех ча¬сов. Коська имел богатый опыт общения с правоох¬ранительными органами и на практике изучил уго¬ловно-процессуальный кодекс. — Но ведь я без документов. Ладно, будем дурочку валять. В случае чего Артем вытащит».
В камеру втолкнули пьяную, растрепанную деви¬цу лет восемнадцати. На ней была корот-кая шубка нараспашку и супер-мини-юбка, бесстыдно обнажа¬ющая ноги в шерстяных колготках телесного цвета. Она с размаху плюхнулась на скамейку и устави¬лась на Коську немигающим взглядом.
— Чего лупишься, лярва? — пробурчал тот.
— Влюбилась! — вызывающе произнесла девица и мотнула своей богатой шевелюрой. — Ты такой лапа. Хочу тебя.
— Кочумай, дура! У тебя сифилис триппером по¬гоняет. — Коська брезгливо отвернулся.
Она как-то сразу поникла — мигом сошел весь кураж, а потом заговорила тихим голосом, время от времени всхлипывая:
— Я не такая, как кажусь, просто не повезло. — Чувствовалось, что девице нужно выго-вориться и она выбрала Коську в качестве исповедника. — Я же не знала, что они такие козлы — выкинули ох¬ранника и отвезли меня в этот особняк...
— Ты что, работаешь в трахальной фирме? — пе¬ребил ее Коська.
— Ну да, — не моргнув глазом подтвердила де¬вица. — А куда еще деваться? Нет пропис-ки — есть пиписка. Я из-под Вышнего Волочка. Приехала в институт поступать — мимо кассы. На работу нигде толком не берут, а если берут, то за гроши — за жилье не расплатишься. Вот я и пристроилась. Так... в общем-то терпимо: пара клиентов в день и сама себе хозяйка... Если козлы не попадутся вроде этих... Вызвали меня по телефону, ну и я, как обыч¬но, с охранником на машине на хату. Возле дома нас встретили, охранника из машины выкинули, а меня отвезли в этот особняк и на хор поставили — двое суток с меня не слезали. Какие-то крутые. Я, конечно, пила, иначе бы не выдержала. А потом посадили в машину и отвезли к ментовке — тут ме¬ня и сцапали. Сговорились, что ли?
Коська, слушая торопливую речь проститутки, вычленил два слова: «особняк» и «крутые» и, подчи¬няясь какому-то всплеску интуиции, задал вопрос:
— А там не было никого по кличке Глок?
— Его самого не было, но это имя произноси¬ли, — медленно, как бы вспоминая, проговорила девица. — Он, похоже, у них за главного. О нем говорили уважительно.
— А где находится этот особняк?
— Ты прямо, как мент, меня допрашиваешь, — хихикнула она. — Где-то на окраине горо-да — точно не знаю. Меня же из Москвы привезли. Найдешь, если захочешь, но не сове-тую.
— А какой он из себя, этот особняк? — не уни¬мался Коська.
— Его ни с чем не спутаешь. Такой, знаешь... из желтого кирпича с башенками... Прямо как за¬мок, — пояснила девица.
Неожиданно завозился Вася, потом резко принял сидячее положение и непонимающе за-хлопал глаза¬ми. Слегка придя в себя и вспомнив, где он и по какому поводу, он подмиг-нул Коське и спросил осипшим голосом:
— Давно мы здесь?
— Наверное, около часа. Долго нас еще марино¬вать будут?
Вася ничего не ответил, подошел к решетке и не¬сколько раз ударил по ней ладонью. Тот-час же по¬явился сержант средних лет и с усами.
— Егорыч, давай выпускай — я уже в норме, — спокойно проговорил Василий.
— Рулевое посмотришь завтра? — спросил мили¬ционер, открывая при этом замок.
— Хорошо. Только давай пораньше. В десять от Глока приедут. — Вася посмотрел на Коську. — И пацан со мной пойдет.
— Пацана надо еще прояснить, — пробурчал сержант.
— А чего его прояснять — это мой двоюродный племянник. Вчера приехал из Нарофо-минска, — не моргнув глазом соврал Вася.
— Странно одет твой племянник. — Милиционер подо¬зрительно посмотрел на Коську. — Ладно, забирай его. Азер заявление пока не написал. Если напишет, сам с ним будешь разбираться.
Они вышли из отделения и остановились.
—Ты откуда такой взялся? — спросил Василий, разглядывая скудное одеяние своего не-ожиданного знакомца. — Бомжуешь, что ли?
— Беженец из Чечни, — понурив голову, ответил Коська.
— Понятно. — Василий немного помолчал и до¬бавил: — Ночевать, конечно, негде... Лад-но, пошли ко мне. Я сейчас один — жена сбежала неделю на¬зад с одним фраером... Стерва голимая! Все равно ведь назад приползет, как деньги кончатся. А у ме¬ня они не кончаются. Я классный автослесарь и мо¬торист — лучше, чем в любом сервисе, сделаю. Ко мне весь город ездит. Хочешь, к себе возьму помощ¬ником? Кормить буду и деньжат подбрасывать — одному тоскливо, на водку тянет.
— Согласен, — кивнул Коська. — А Глок кто та¬кой? Ну, ты сержанту говорил... — спро-сил он как ни в чем не бывало.
— Местный мафиози. Тоже у меня тачки ремон¬тирует — никому больше не доверяет. Их у него как грязи. Ладно, пошли.
У Василия была двухкомнатная квартира на первом этаже возле бара-дискотеки, куда в свое время наведывался Брагин. Пообедали супом из пакета. Вася улегся спать, а Кось-ка отправился на поиски особняка Глока. Обнаружил он его под ве¬чер, изрядно намотав-шись по городу. В нескольких десятках метров от него расположился ларек, тор¬гующий всякой продовольственной и алкогольной снедью. Коська купил стакан кофе со сливками, пор¬цию сосисок, устроился за стоячим столиком и начал внимательно наблюдать за домом. В течение получаса туда подъехали две машины: «джип-чероки» с угрюмыми парнями и такси со стайкой раз¬битных девиц, весьма легко одетых для этого време¬ни года. Начало темнеть. Поторчав еще немного на своем наблюдательном посту, Коська вернулся на квартиру к Василию и тут же улегся спать, отка¬завшись от ужина.
Рано утром они направились в гараж, служив¬ший одновременно мастерской, оборудован-ный смотровой ямой и подъемником. Там стояли две по¬луразобранные машины. Коська помог Василию снять двигатель с одной из них, а в девять часов уже прохаживался возле музыкального киоска на рынке, зыркая по сторонам.
Внезапно он почувствовал чей-то взгляд и, обер¬нувшись, увидел Сергея, стоящего невда-леке.
— Ну как? — спросу тот подошедшего Коську.
— Кое-что узнал. Отойдем куда-нибудь?
— Пошли посидим там, — Сергей кивнул голо¬вой в сторону павильончика с надписью «Закусоч¬ная».
За чашкой кофе Коська рассказал, как найти особняк, описал «джип-чероки», указав но-мера, и закончил свой доклад словами:
— И еще этот Глок баб любит. Целый ворох к не¬му подъехал.
— Это не факт, — заключил Сергей. — Ты где устроился?
— У одного автослесаря... Да там все нормально!
— Ладно, иди. Завтра в это же время.

...Соколова Артем в гостиницу не отпустил, как тот ни упирался, а оставил ночевать у себя. Утром музыкант отбыл по своим делам, пообещав позво¬нить к обеду. Вскоре поя-вился Сергей и информиро¬вал Брагина о Коськиных делах.
— Опять особняк, — усмехнулся тот. — И навер¬няка напичканный охраной. Этот вариант мы уже проходили. — Он вспомнил штурм дачи Корня. — Может быть, придется повторить, но не хотелось бы — суетно, опасно, да и где он деньги держит... А сам этот Глок мне на хрен не нужен. Ладно, раз¬беремся постепенно.
После полудня позвонил Соколов и сказал, что Марченко готов их принять сегодня у себя в офисе.
— Подъезжай к Министерству культуры к шести часам. Дорогу знаешь?! — прокричал он.
— Узнаю. — Артем повесил трубку.
Брагин, постоянно утыкаясь в запрещающие зна¬ки, все-таки приехал вовремя. Музыкант его ждал и сразу же запрыгнул в машину.
— Вон его контора, — сказал он, показывая на неказистое двухэтажное здание, стоящее во дворе, огороженном кованным металлическим забором с пиками. Там же распола-гался то ли склад, то ли га¬раж с железными воротами. Возле него кучковалось несколько спортивного вида парией. Заехав во двор и остановив свою «БМВ» возле входа в офис, Брагин не торопясь выбрался наружу и с интересом взгля¬нул на внешнюю металлическую лестницу, ведущую на второй этаж.
К ним тут же подошли и поинтересовались, что им здесь, собственно, нужно. Соколов на-звал себя, парень кивнул и вразвалку пошел обратно — по-ви¬димому, был предупрежден. Офис Марченко пред¬ставлял собой большую комнату, разделенную пере¬движными пере-городками. Возле самого входа за длинным столом сидели несколько человек и зани-мались чисткой и проверкой оружия. На вошедших никто не обратил внимания.
— Как мне увидеть Григория Марченко? — по¬интересовался Соколов у здоровенного де-тины. Тот молча махнул автоматом Калашникова в сторону дальней перегородки.
«Ничего не боятся», — уважительно подумал Брагин.
Марченко сидел в засаленном кресле и пил пиво из бутылки. Кроме кресла, в кабинете стояли жур¬нальный столик и антикварный комод, изготовлен¬ный в прошлом веке. Другой какой-либо мебели не наблюдалось.
— Эй, Хазар, дошли сюда пару стульев! — гарк¬нул во все горло Григорий, увидев во-шедших. — И пару бутылок пивка.
Указание было немедленно выполнено.
— Здорово, композитор, — улыбнулся Марчен¬ко. — Что скажешь?
— Это мой партнер по бизнесу. Зовут его Артем Брагин, — сказал Соколов, присаживаясь на край стула. — У него проблемы — если сможешь, то по¬моги.
— Григорий, — Марченко протянул Брагину руку.
— Я не буду вам мешать. — Соколов покинул ка¬бинет, прихватив бутылку.
— Излагай. — Марченко устроился поудобнее.
Артем, особо не вникая в детали, поведал о слу¬чившемся: про деньги, про Косого, как он его на¬шел во Владимире и где сейчас находятся доллары.
— А этого Косого ты в случае чего сможешь выцепить? Может понадобиться, — сказал Марченко, дослушав до конца рассказ.
— Смогу, если ментовка раньше не загребет, он ведь сейчас меня не боится, — пояснил Брагин.
— Ты, как я вижу, в зоне не «парился», — прого¬ворил Гриша, пристально глядя в глаза Артему. — А с другой стороны, вроде из наших. Тоска у тебя во взоре... — Последняя фраза прозвучала поэтично, в духе воровской романтики.
Брагина это развеселило. Он хмыкнул и, щелкнув пальцем по бутылке, разъяснил:
— Я два года воевал в Чечне, а это похлеще лю¬бой зоны.
— Это уж точно, — уважительно произнес Мар¬ченко. — Везде свои маленькие радости. А в Питере чем занимался?
— Меня там называют Барс.
- Слышал. — Комментарии были излишни.— К этому Глоку сам не пробовал соваться?
— Да я для него никто и зовут меня никак. — Артем щелчком откупорил пиво и сделал затяжной глоток. — Он со мной базарить не будет. Отстре¬лять его — не проблема. А за-чем? Мне бабки нужны.
— Хочешь устроить разбор? — задумчиво спро¬сил Марченко. — Сколько дошлешь? Понимаешь ли, большие накладные расходы...
— Пятьдесят тысяч зеленью, — перебил его Брагин. — Годится?
— Сколько ж у тебя в этой сумке было?! — уди¬вился Григорий. — Хотя это не мое дело. — Он на некоторое время примолк. За перегородкой послы¬шалась возня и отрывистая матерная ругань. — Ладно, попробую помочь. Только ведь Глок — вор в законе. Он не со всяким в разбор полезет... Придет¬ся просить своего шефа... Оставь связь — тебе по-звонят.
Брагин покинул офис Марченко, не торопясь спу¬стился вниз по лестнице и осмотрелся. Возле скла¬да-гаража толпилась все та же группа молодых лю¬дей. Один из них размахивал ногами, демонстрируя приемы каратэ. Остальные оценивающе созерцали. Соколов сидел в машине и пил пиво. Из открытой дверцы раздавались звуки разухабистого рок-н-рол¬ла в исполнении группы «Антракт». Артем подошел и просунул голову в салон.
— Не надоело слушать самого себя?
— Не понял. — Соколов вынырнул из глубокой задумчивости. — А, это «Европа-плюс», мало ли что они гоняют. Надо с них деньги за использование содрать, а то все на халяву норовят. Как переговоры? Что-нибудь получается?
— Да вроде бы... — медленно проговорил Ар¬тем. — Тебя куда забросить?
— Никуда. Мне как раз нужно в то министерст¬во, что напротив. Ты езжай, а я пойду по-прощаюсь с Григорием. — Соколов выбрался из машины и, мах¬нув рукой, двинулся по направлению к особнячку.
Январь готовился к встрече с февралем. После неожиданной оттепели ударил морозец и улицы пре¬вратились в сплошной каток. Дворники усердно по¬сыпали тротуары солью, нисколько не заботясь об обуви пешеходов. Природа была беременна весной, хотя этого пока не ощущалось. Соколов заседал в жюри, выставляя баллы рвущимся в звезды рок-му¬зыкантам. Глок пристраивал миллион. Брагин пы¬тался его отобрать. Каждый занимал-ся своим де¬лом.

Глава 16
В шикарном кабинете «Глен-банка» за огромным письменным столом из мореного дуба сидел пред¬ставительный мужчина в отменно сшитом костюме. Ему было сорок лет, но выглядел он гораздо моло¬же. Звали его Александр Шлыков. Он занимал дол¬жность замес-тителя управляющего, но это формаль¬но. А в действительности это был представитель высшего эшелона криминальной среды, именуемой в простонародье мафией.
Если бы лет десять назад ему сказали, что он бу¬дет тем, кем стал, Шлыков бы просто рас-хохотался. Действительно, в восьмидесятых годах он заведовал маленькой мастерской по ремонту электро- и радио¬аппаратуры, получал мелкую зарплату, но это не было основной статьей его доходов. Будучи челове¬ком тщеславным, Саша Шлыков хотел много денег, чтобы удовлетворять свои запросы патриция, но он не снизошел до примитивных жуль-нических манипуляций на уровне бухгалтерии, а метил выше, искал более серьезные ва-рианты обогащения.
На очередных всесоюзных курсах по повышению квалификации он познакомился с одес-ским евреем Леней Шифриным. Тот был предприимчивым ма¬лым, и Саша быстро нашел с ним общий язык. Че¬рез некоторое время через Одесский порт по всей стране начали рас-пространяться музыкальные инст¬рументы, усилители, акустические колонки, аппа¬ратура для звукозаписи и много еще чего на потре¬бу растущим как грибы рок-группам. Контра-банд¬ный канал процветал. Денег стало в избытке. Шлыков красиво обустроил свою жизнь: купил ма¬шину, построил дачу, обедал в ресторанах с краси¬выми девочками, при-обрел обширные связи в музы¬кальной элите и, думая, что это будет продолжаться вечно, расслабился.
Но жизнь любит подбрасывать сюрпризы, по боль¬шей части неприятные, и Шлыков вско-ре испытал это на себе. Все началось с того, что Леня Шифрин, приехав в Москву, сказал, что эмигрирует в Соеди¬ненные Штаты, и предложил Саше составить ему компанию. Шлыков после некоторых раздумий отка¬зался: ему и так жилось хорошо и не хотелось бросать¬ся как в омут головой в неизвестность, в какую-то туманную Америку.
— В этом государстве никогда не обретешь по¬коя, — сказал Леня, когда они прощались в «Шере¬метьево». — Всегда от него приходится ждать како¬го-либо подвоха, эдакую дох-лую кошку, которую те¬бе подкинут неожиданно и прямо в суп. Я оставил в Одессе себе замену. Свяжешься с ним и продолжай работать, как работал.
Шифрин улетел, а Шлыков впоследствии очень сильно жалел, что не последовал совету своего парт¬нера. Он созвонился с его преемником, съездил в Одессу, договорился о вза-имных действиях, и все по¬текло по-прежнему.
Так продолжалось около двух месяцев, а потом к нему пришли из компетентных орга-нов. Саша тогда толком и не понял, то ли они из уголовного ро¬зыска, то ли из ФСБ, но ордера на обыск и арест у них были. Впоследствии Шлыков узнал, что преем¬ник Лени пожадничал, не дал мзду нужному тамо¬женному чиновнику, и тот сдал его со всеми по-тро¬хами.
Саше грозило десять лет с конфискацией, но че¬рез адвоката, смягчив обильными взятками следст¬венные органы и суд, он получил всего три года. Машину и дачу, правда, у него отобрали, но оста¬лась квартира, полученная окольными путями через Союз композиторов, и несколько крупных вкладов на предъявителя в Сбербанке, кругленькая сумма, на которую он предполагал после освобождения еще много лет вести безбедную жизнь.
В зоне Шлыков быстро приобрел авторитет, у не¬го постоянно водились деньги, достав-ляемые с воли многочисленными друзьями, а через два года он до¬срочно освободился. И все бы ничего, но непредска¬зуемое государство, ведомое младыми реформатора¬ми, успело превратить его накопления в пыль. Саша оказался у разбитого корыта. Где-то через месяц к нему на квартиру заявился тюремный кореш по кличке Шток, только что покинувший зону.
Распив бутылку водки и покалякав о том о сем, они неминуемо скатились к разговору о том, как до¬бывать средства к существованию.
— Ты говорил, что у тебя куча должников, — проговорил слегка захмелевший Шток. — Давай со¬берем для начала эти долги. Если добровольно не расплатятся, то наедем как по-ложено.
— Сначала нужно выйти подчистую, — задумчи¬во сказал Шлыков. — Чтобы менты на хвосте не си¬дели.
— Да фуфло все это! — воскликнул Шток. — Мы сами и пальцем шевелить не будем. Есть у меня тройка крепких братков. Молодые, борзые и голод¬ные. Они вместе с бабками из них душу вынут. Бу¬дем им отстегивать... Ну как?
— Годится, — немного подумав, согласился Шлыков.
Долги выбивались жестко и безжалостно: шан¬таж, угрозы, физическое воздействие — не гнуша¬лись ничем. Через некоторое время у Саши собра¬лась приличная сумма. Он было решил заняться знакомым ему делом, но дефицит исчез, аппаратура свободно продавалась в магазинах, да и с Одессой связи прервались. Шлыков оказался на перепутье, и дорогу ему подсказал все тот же Шток, поселивший¬ся недалеко от него, в том же Таганском рай-оне.
— У нас есть команда, — уговаривал он Сашу. — Ребята к нам присохли и готовы рабо-тать. Давай пощиплем барыг — пускай дань платят. Это сейчас называется рэкетом. — Шток плотоядно ухмыль¬нулся.
И они начали методично собирать деньги с мест¬ных бизнесменов, обойдя разрозненных конкурентов: под их контроль попали коммерческие ларьки, мага¬зинчики, малые произ-водства. Им платили, потому что шлыковская команда обеспечивала защиту ди-корастущим коммерсантам и никого не подпускала к этой кормушке.
Так бы и остался Шлыков заурядным бандитом с перспективой возврата в зону, но линия его судьбы совершила немыслимую петлю и вновь столкнула с Леней Шифриным. Тот свалился внезапно, как снег на голову, позво¬нил из «Шереметьево» и через сорок минут уже за¬ходил в Сашину квартиру. Стол уже был накрыт: посередине стояла литровая бу-тылка водки, а во¬круг сопутствующие ей закуски: селедка, соленые огурцы, нарезанное ломтями сало, квашеная капу¬ста... В общем, без особых изысков.
Шифрин был излишне возбужден, непрерывно потирал руки, подергивал плечами и сыпал словами как из рога изобилия:
— О, класс! Такая сервировка в Америке бы сто¬ила бешеных денег — это тебе не пиццы с гамбурге¬рами. Я к ихней жратве два года привыкал. А когда совсем тоскливо становилось, шел на Брайтон и оттягивался каким-нибудь украинским борщом с черным хлебом. Когда попадаешь на Брайтон, то кажется, что туда переселилось пол-Одессы. Давай банкуй — что на нее смотреть. — Он щелкнул ног¬тем по бутылке и нацепил на вилку кусок селедки. Они выпили. Шифрин крякнул, причмокнул и начал закусывать всем подряд, хватая еду со всех тарелок.
— Класс! А лучок-то, лучок. — Он прямо пальца¬ми выудил из селедочницы несколько колец лука и забросил их в рот. — Ну, рассказывай, как живешь, чем дышишь? — Шиф-рин откинулся на стул, выти¬рая рот салфеткой. — До меня дошли слухи, что ты умудрил-ся срок отмотать.
— Было дело, — подтвердил Шлыков. — Твой протеже подставил. Но я никого не виню — своей башкой думать надо. А сейчас... а сейчас занимаюсь рэкетом, щиплю барыг. Пока ничего лучшего не придумал. А ты как?
— Ну что тебе сказать... Я стал миллионером и заработал эти деньги не на каком-то там тривиаль¬ном бизнесе, а на глупости и доверчивости американцев. Извивы русской коммерческой мысли им никогда не понять. Короче, приехал я туда и посе¬лился у своих дальних родственников. Приняли ме¬ня хорошо, первое время кормили и поили, а потом стали намекать, что, мол, не мешало бы мне найти работу или завести свое дело. Вид на жительство я к тому времени уже имел. Ну ты меня знаешь: воро¬чать мешки или подбирать за кем-нибудь дерьмо — это не моя стихия. Начал я тыркаться во все места, заводить полезные знакомства, но толку никакого.
Однажды я зашел в ювелирный магазин, просто так, сам не знаю зачем, и начал разгляды-вать укра¬шения на витрине.
— Все равно ведь ни хрена не купишь, — услы¬шал я скрипучий голос и, подняв глаза, об-наружил стоящего напротив себя старика с огромной лыси¬ной и удивительно кустистыми бровями.
— Это почему ж? — заерепенился я.
— Потому что в карманах у тебя ветер гуляет, — усмехнулся старик. — Ты где в Одессе жил?
— На Молдаванке. Улица Виноградная.
— Тетю Дору знаешь? — Хозяин магазина уста¬вился на меня прожигающим взглядом ан-трацито¬вых глаз.
— Знаю, — ответил я. — Третий дом от пивной, во дворе злая собака по кличке Жулик и дочь у нее замуж за аптекаря вышла.
— Все правильно, это моя двоюродная сестра. — Взгляд у старика потеплел. — Меня все называют дядя Фима. — Он протянул руку.
— Леня Шифрин. Очень приятно. — Знакомство состоялось.
— Ты, я вижу, парень лихой, — продолжил ста¬рик после небольшой паузы. — Есть у тебя проблес¬ки разума в глазах. Вот что... Давай с тобой заклю¬чим контракт: я тебе дам взаймы ну, допустим, пару тысяч долларов, а ты, когда разбогатеешь, купишь мне место на хорошем кладбище. Идет?
Я немедленно согласился. На следующий день я покинул своих любимых родственников, снял комнатенку и начал думать. Изо дня в день я упорно думал, как бы половчее облапо-шить напичканных долларами американцев. А по¬том настал миг озарения. Откуда в моей башке воз¬никла эта, казалось бы, бредовая затея, не знаю. Наверное, мне кто-то свыше ее нашептал.
Подобрав себе напарника, некоего Борю Бернатовича, я арендовал грузовик с фургоном, набрал на ближайшей свалке раздолбанной электронной аппа¬ратуры и, кое-как приведя ее внешне в порядок... — Шифрин задумался, посидел немного молча, а по¬том внезапно встрепенулся: — Давай еще по одной, а то в горле першит.
Шлыков наполнил рюмки, и они залпом выпили.
— Ну так вот, — морщась и еще не прожевав, продолжил Леня. — Привел я эту рухлядь в относи¬тельный порядок: почистил, подкрасил и заставил мигать кое-какие лампочки. Потом все это красиво расставил в фургоне, а на конце шнура его подвесил блестящую коробочку, найденную на той же свалке. Все равно не поймешь, — усмехнулся Шифрин, — но слушай дальше. В этот же день я зашел к знако¬мому еще по Одессе врачу-кардиологу и предложил ему сделку: за каждого вновь приведенного пациен¬та он мне должен платить тридцать процентов с на¬вара.
Наутро я поставил фургон возле одного из скве¬ров и воткнул в землю рекламный щит, который гласил: «Проверяю работу сердца. Бесплатно». Аме¬риканцы не привыкли, когда бесплатно, им интерес¬но, когда что-то делают просто так, и народ повалил валом. Я с ум-ным видом просил задрать рубашку, приставлял коробочку к груди очередного олуха и, внимательно глядя на мигающие лампочки, говорил, что де с сердцем у него все нормаль-но, но на всякий случай следует обратиться к врачу и давал адрес того самого кардиолога. Буквально через три дня его практика увеличилась вдвое. От пациентов про¬сто отбоя не было. Сам понимаешь, когда у челове¬ка закрадывается сомнение по поводу собственного здоровья... Потом я договорился еще с десятком вра¬чей, арендовал себе целый машинный парк, нанял персонал, и колесо завертелось. Короче, я оттянул чуть ли не половину клиентуры Нью-Йорка и несколь¬ких окрестных штатов к своим медицинским коре¬шам. Деньги потекли рекой. Но долго хорошо не бы¬вает.
Обделенные пациентами врачи начали жаловать¬ся во все государственные и судебные органы, мо¬им делом сначала занялось Министерство здравоох¬ранения, потом полиция... Аферу, конечно, раскры¬ли, но я к тому времени был далеко, а имени моего толком никто не знал. А подался я в Майами. Денег у меня к тому времени было предостаточно, но хо-те¬лось больше. И еще я понял психологию американ¬цев и знал, как выкачивать из них доллары.
Провалявшись три дня на пляже, я так и ничего и не придумал, но, зайдя в стриптиз-бар и созерцая полуголую танцующую красотку, понял, что нужно делать. На следующий день я заказал экран-табло, акус¬тическую аппаратуру, нанял фигуристую деваху и, приплюсовав к ней пару мускулистых негров, устро¬ил на пляже шоу под названием «Танцуем с нами». На открытой платформе в ритм забойной музыке дрыгалась девица в обрамлении двух черномазых, на экране мелькали клипы, а я призывал отдыхаю¬щих принять участие в танце. Почти весь пляж под¬нялся и активно задвигал конечностями. Спустя не¬которое время я предложил всем пожертвовать по два доллара на решение экологических проблем. Ну что такое для американца заплатить два доллара за удовольствие — но ведь их там сотни тысяч, этих американцев!
Я переезжал с пляжа на пляж, устраивая эти танцульки, и получал огромные, никем не учтенные барыши. И все бы хорошо, но до меня добрались на¬логовые органы. Добраться-то добрались, а, сколько я недоплатил, определить не могут — деньги-то я держал наличными, а они шарили по банковским счетам. Умом Россию не понять. Короче, дали мне год тюрьмы, и не просто так, а как-то по-изуверски: я должен был ходить туда только ночевать, с один¬надцати вечера до семи утра, после чего меня вы¬ставляли за ворота. Если б ты знал, как это изматы¬вает. Уж лучше б я сидел там непрерывно. Пред¬ставляешь, за год похудел на восемь килограммов. Отбыв наказание, я пустился в биржевые спекуля¬ции и так наловчился, что вскоре утроил свое состо¬яние, а потом удесятерил... Вот так. — Шифрин в очередной раз потянулся за бутылкой.
— А что тебя привело сюда? — В глазах Шлыко¬ва сквозил неприкрытый интерес.
— Ну... в России сейчас неразбериха, бордель, а в мутной водичке, как ты знаешь, хоро-шая рыбка ловится. Ваши чиновники растопырили карманы и готовы отдаться за смехо-творную мзду кому угодно. Торгуют народным достоянием направо и налево. Короче, решил я создать здесь банк, чтобы отсасы¬вать госбюджет и прибирать к рукам бесхозные объекты народного хозяйства. — При этих словах Шифрин хищно улыбнулся, топорща усами.
— Ты планируешь и меня к этому привлечь? — Глаза Шлыкова загорелись. Ему давно хо-телось че¬го-то нового, более масштабного.
— Догадливый ты наш. — Леня опрокинул водку в рот и смачно захрустел соленым огур-цом. — Я те¬бе доверяю, а это дорогого стоит. Управляющего я поставлю своего, а ты бу-дешь числиться его заме¬стителем и, кроме того, сидеть в доле. Займешься безопасностью банка, и внутренней и внешней. Тем более у тебя уже существует бригада для всяких раз-борок.
— Что я должен делать сейчас? — поставил во¬прос Шлыков. Согласие сотрудничать со своим дав¬ним партнером было написано на его лице.
— Я открою тебе счет в московском отделении «Америкэн-Экспресс» и положу туда нужную сум¬му, эдак тысяч двести баксов. Да не смотри ты на меня как на чудо-юдо, — усмехнулся Леня, увидев вытаращенные глаза своего приятеля. — Именно двести тысяч, а может, и больше. Надеюсь, что не украдешь — ведь ты никогда дураком не был. Ну так вот... Наймешь хорошего лойера или как тут у вас они называются, пускай он зарегистри-рует банк и подберет приличное помещение. Только не тяни — тайм из мани. Как только что-нибудь прояс¬нится, сразу звони. — Шифрин протянул Шлыкову визитную карточку. — И заканчивай со своим ла¬речным рэкетом — не царское это дело.
Они разговаривали и пили всю ночь, а наутро Шифрин вызвал машину и уехал, сказав на про¬щанье:
— Человеку в жизни дается один шанс, макси¬мум два. Не упусти!
И Шлыков не упустил. Он работал как прокля¬тый: нанял двух пройдох с юридическим и финансо¬вым образованием, которые, раздавая взятки на¬право и налево, быстро достигли намеченной це¬ли, — банк был зарегистрирован и занял шикарный особняк в самом центре столицы. Шифрин денег не жалел, постоянно пополняя счет, — он знал, на что шел.
Вскоре прибыл управляющий, американец рус¬ского происхождения, и дело пошло. Через три меся¬ца банк, имея солидный уставной фонд, умудрился получить огромный межбан-ковский кредит, через подставные фирмы начал скупать прибыльные про¬изводства, иг-рать на валютной бирже, манипулиро¬вать ценными бумагами и вскоре вошел в первую двадцатку российских банков.
Шлыков набрал себе в штат сокращенных мен¬тов, бывших сотрудников спецслужб, аф-ганцев и, кроме того, содержал чисто бандитскую структуру для неформальных операций, во главе которой по¬ставил уголовного авторитета Григория Марченко, обладающего огромными связями в криминальной среде. Для них был куплен небольшой особнячок не¬далеко от Министерства культуры. После этого Шлыков зажил двойной жизнью, принимая солид¬ных клиентов в банке и участвуя во всяких «сходняках» и разборках в особнячке. Спустя некоторое время он стал долларовым миллионером и вошел в российскую мафиозную элиту.
Шлыков подвинул к себе телефон и не торопясь набрал номер.
— Потапыч? Ты что, охрип? Да, как обычно. Толь¬ко отбивные должны быть на косточке — скажи там своим кулинарам. Все.
В свое время проблему с питанием себя и сотруд¬ников банка Саша решил очень просто: взял и при¬ватизировал близстоящий ресторан. Заведение было достаточно фешенебель-ным, находилось на бойком месте, и нашлось много охотников заполучить его в собственность, включая так называемый трудовой коллектив. С коллективом Шлыков разобрался мо¬ментально: договорился с начальником районного отделения милиции, вручил ему приличную сумму денег, и наутро, опьяненные возможностью обладания, по-вара и официанты не смогли попасть на работу — ресторан охранялся мощным милицейским нарядом, вооруженным автоматами. Внутрь никого не пуска¬ли, а вопросы и угрозы сообщить куда следует про¬сто игнорировались. Коллектив несколько дней повозмущался, а потом постепенно растаял, погрязнув в судебных разбирательствах.
Остальных конкурентов Саша тоже быстро отва¬дил. Заведение находилось на его терри-тории, по¬этому криминальные группировки на него не пре¬тендовали, а прочих охочих до собственности биз¬несменов он умудрился собрать в этом самом ресторане, объяснил им, кто в доме хозяин, обрисо¬вал безрадостные перспективы и, напоив их вусмерть, отправил по домам.
— Принесли обед, — раздался в селекторе голос секретарши.
— Пускай заходит. — Шлыков расчистил место на столе, сдвинув в сторону бумаги с цифрами и папки, лежащие там для создания видимости рабо¬чей обстановки, чтобы пус-кать клиентам пыль в гла¬за. На самом деле Саша предпочитал решать все вопросы по те-лефону или в личных беседах и катего¬рически ничего не подписывал.
Вошла миловидная женщина средних лет и, бы¬стро сервировав стол, удалилась, но спо-койно поесть Шлыкову не дали — в кабинет ворвался взбудора¬женный Марченко. В бан-ке он появлялся редко, и факт его прибытия сразу же насторожил Шлыкова, ибо ничего хорошего не предвещал.
— Что стряслось, Гриша?
— Уборщица, которая по утрам убирает в ресто¬ране, нашла в урне бомбу с часовым механиз¬мом, — доложил Марченко, стоя посреди кабинета.
— Да ты садись, — предложил ему Шлыков. — Рассказывай подробнее и не суетись — от смерти никто не застрахован.
— А что тут еще рассказывать, — проговорил Марченко, присев на край кресла. — Эта самая те¬тя Нюра или тетя Маша вместе с мусором вытрях¬нула из урны коробочку с про-водами. Хорошо, что сразу же сообщила охране. Грамотная. Насмотре¬лась американских боевиков. Ну у меня есть в бри¬гаде взрывных дел мастер — он эту штучку с руч¬кой и раз-минировал. Еще бы час — и от кабака остались бы одни руины.
— Что ты по этому поводу думаешь?
— Здесь и думать нечего — это чеченцы, — резю¬мировал Григорий.
Группировка Шлыкова последние месяцы вела непримиримую войну с чеченской диаспорой за об¬ладание каналом поставки мазута в европейские страны. Шлыков постепенно оттеснил ретивых гор¬цев от прибыльной кормушки, но те не смирились, жаждали реванша и держали Сашу в постоянном напряжении.
— Это они за магазины мстят, — продолжил Марченко. — На прошлой неделе мы раздолбали из гранатометов три ихние точки в Подмосковье — по¬могли балашихинским.
Шлыков молча поглощал обед, словно даже и не слушая своего помощника. Закончив, он вытер рот и руки салфеткой и вызвал секретаршу, чтобы та уб¬рала грязную посуду. Когда стол был убран, он вер¬нул ранее сдвинутые папки с бумагами на место, не торопясь заку-рил и, пустив дым через нос, сказал:
— Не надоело воевать? Может быть, лучше дого¬вориться?
— Да они тупые как дерево! — Марченко аж подпрыгнул от возмущения. — Долбить их надо.
— Кто у них главный? Исса, как и раньше? — полюбопытствовал Шлыков между двумя затяж¬ками.
— Он, зверек вонючий. Замочить его надо.
— Вместо него придет другой, потом грохнут те¬бя, и вместо Гриши Марченко будет ка-кой-нибудь Вася Кривозадов. Это тупик. Вот что... — Шлыков на секунду замолк, пуская очередную струю ды¬ма. — Хочу я побазарить с этим Иссой — есть тема. Чеченцы традиционно тяготеют к поставкам оружия и наркотиков, нефтяной бизнес — это не их область. Надо дать им возможность заработать, да еще са¬мим наварить на них. Завтра прилетает этот Костелло из Сицилии. Нужно подтянуть Иссу. Как с ним связаться?
— У меня есть номер его телефона. Дать?
— Не надо, — отмахнулся Шлыков. — Пошли ему такой текст: «Надо поговорить. Поладим. Шлык». И допиши мой номер телефона. Я его приму сам, а ты лучше не пока-зывайся — сцепитесь еще. У тебя все?
— Нет. Есть еще одно дело. — Марченко слегка замялся. — Помнишь тот случай, когда я сбежал от киллеров, был ранен и меня спас один музыкант? Он просит помощи.
— Ну так и помоги. — Шлыков не понимал, что от него хочет помощник, имеющий авто-ритет в уго¬ловном мире и боеспособную бригаду.
— Здесь нужен ты. Необходимо разобраться с Глоком по понятиям. Они бабки не по-делили.
Шлыков удивленно вздернул брови:
— Глок! Это Н...ский. Какое он имеет отношение к музыке? Это же закоренелый ворюга, да еще в за¬коне.
— Соколов приходил со своим корешом из Пите¬ра. Я не вникал в подробности, но Глок прикарма¬нил их бабки. По беспределу. Я музыканту по жиз¬ни должен, а потом ведь не бесплатно. Они выкла¬дывают полтинник. — Марченко вопросительно примолк.
— А этот его кореш кто? Музыкант, он же лох ушастый — наведет ментов, сам того не зная.
— Нет. Он из братвы. Кличка у него Барс.
— Барс, Барс... — задумчиво проговорил Шлы¬ков. — Слышал. Что-то о нем тамбовские говорили, когда приезжали в последний раз. Хорошо, займусь. Только сначала приведи мне этого Барса — посмот¬реть на него хочу.
— Понял, начальник. Ну, я пойду? — Марченко встал.
— Иди работай. И поменьше стрельбы — време¬на меняются.

Расставшись с Сергеем, Коська прошел вдоль прилавков и купил килограмм репчатого лука. Ког¬да он вернулся к Василию, тот уже встал и суетился на кухне. Входная дверь бы-ла открыта.
— А-а-а, Костя. Ты где пропадал? — спросил Ва¬ся, разбивая яйца о край сковородки.
— На рынок ходил. — Коська вывалил на стол несколько луковиц. — У тебя дверь нарас-пашку.
— Не у меня, а у тебя. Я к ней даже не подходил. Там замок барахлит, не всегда срабаты-вает. Лук, говоришь... — Василий выбрал луковицу средних размеров и начал чистить. — А денег где взял? Или ты его сфиндюлил?
— Одной бабке помог мешки поднести — она и дала, — соврал Коська и тут же перевел разговор на другую тему: — Ты же менту обещал рулевое сделать, а в десять к тебе от Глока приедут.
— Тьфу ты! А я и забыл совсем. Ничего, Егорыч попозже подъедет, догадается. Ладно, быстро хава¬ем и в гараж.
Ровно к десяти уже известный Коське «джип-чероки» притащил на буксире «Ауди». Ме-сто для нее было уже освобождено. Василий вышел из гаража, приветствуя клиентов ис-пачканными в масле ру¬ками.
— Здорово, Жиган. Что случилось?
— А хрен его знает! Не заводится, зараза. — Да¬лее последовал каскад непечатных выра-жений. — С этой оттепелью... Срань Господня! Пытались свечи заменить — не по-могает. — Жиган махнул рукой. Из джипа выскочило трое парней. — Закаты¬вай ее в га-раж. — Вскоре «Ауди» стояла на смотро¬вой яме.
Появился Коська с ведром и тряпкой и начал с усердием протирать заляпанный грязью «Джип».
— А это что за баклан? — спросил Жиган у Ва¬силия.
— Помогает мне. Беженец из Чечни, — пояснил тот.
— Понятно. — Жиган с интересом наблюдал за ловкими движениями подростка.
— Коврики вытряхнуть? — деловито прокричал тот, протерев машину, и, не дожидаясь ответа, полез в салон.
— Шустрый у тебя помощник. — Жиган на не¬сколько секунд задумался. — Слушай, Василий. Ссуди «нам его на пару часов в день — пускай все тачки в порядок приводит и гараж убирает. Не за¬даром, конечно. Ну чего молчишь?
Василию это предложение не очень понравилось. Он был собственником по натуре и хо-тел распоря¬жаться Коськой единолично, но братве Глока отка¬зать не мог.
— Ладно... Только на два часа.
Коська слышал весь разговор, но не подал вида. Спустя полчаса он уже подметал вмести-тельный гараж, пристроенный к особняку. Там стояли еще две «Ауди», наподобие той, что отогнали к Василию. Закончив с полом, он начал расставлять на стелла¬жи разбросан-ные по всей площади гаража инстру¬менты и детали. «Нет здесь хозяина, — подумал Коська. — Хорошо бы еще попасть внутрь дома — прикинуть что к чему».
Сзади послышались шаги. Он обернулся и уви¬дел мрачного верзилу в камуфляжной куртке, в упор уставившегося на него. Коська застыл в расте¬рянности — ему стало зябко и неуютно.
— Чего испугался? — ухмыльнулся незнако¬мец. — Пошли в дом, там тебе пожрать собрали.
Миновав прихожую и просторный холл, Коська очутился в столовой. Посередине комна-ты стоял деревянный стол, сработанный под старину, и не¬сколько таких же стульев. В торцевой стене бы¬ло вырезано окно для подачи пищи из кухни. Там Коська увидел поднос с едой и понял, что это для него.
— Ешь, чего смотришь, — подтвердил его догад¬ку верзила.
С аппетитом поглощая салат оливье и ростбиф, Коська внезапно обнаружил, что находит-ся в комнате один. Быстро покончив с едой, он вышел в холл. Там, кроме вход¬ной, было еще несколько дверей и лестница на вто¬рой этаж. Коська заглянул в одну из них и чуть не вскрикнул от удивления — прямо с порога начи¬нался бассейн, наполненный голубоватой водой. В нем плескались две обнаженные девушки. Одна из них заметила взъерошенную голову, выглядываю¬щую из-за двери, и весело крикнула:
— Ну, чего стоишь! Иди сюда — третьим бу¬дешь. — Девицы захохотали, заметив смущение на лице юноши.
Коська быстро ретировался. В другой комнате двое парней смотрели видик, сдабривая действие на экране смачными комментариями. Они даже не от¬реагировали на открыв-шуюся дверь. Внезапно он почувствовал спиной, что сзади кто-то есть, и, обер¬нувшись, увидел уже знакомого ему верзилу. Того совершенно не удивило, что парень самостоя-тельно бродит по дому — его здесь не воспринимали всерьез.
— Помой еще одну машину — приехал тут один. В гараже стоял «Фольксваген» сирене-вого цвета, изрядно заляпанный ошметками грязного снега.
Коська засек, что на нем московские номера, и за¬фиксировал их в памяти. В то время как он приводил в порядок «Фольксваген», хозяин машины сидел на втором эта¬же особняка и вел беседу с Глоком. Звали его Алек¬сандр Горшков. Он был небольшого роста, черняв и не выговаривал половину букв русского алфавита, имея врожденный дефект нижней че-люсти. Это не мешало ему быть удачливым предпринимателем: он владел несколькими лесопилками в соседних с Мос¬ковской областях и осуществлял экспортные постав¬ки до-сок в Грецию и Югославию. Глок был его парт¬нером, имея пятнадцать процентов. Рядом с Горш¬ковым сидел невзрачный жердеподобный тип в очках, с брезгливым выражением на лице, словно он презирал весь мир. Это был главный бухгалтер его фирмы со сложным названием «Стройлесинвест» по имени Евгений Гершеня.
— Что я с этого буду иметь? — прошепелявил Горшков.
— Я ополовиню свою долю в твоем деле, — пред¬ложил Глок. — Ну как? Договорились?
— Годится, — немного подумав, согласился биз¬несмен. — Давай сделаем так: твой чело-век отправ¬ляется на Кипр, а ихний будет у меня в офисе. Мы вы¬ходим на связь и одно-временно передаем друг другу деньги. И там, и здесь. Комиссионных никаких не надо, там тоже не любят платить всякие налоги и подати.
— Только не лепи горбатого, Горшок. Если что не так, из-под земли достану. — Глок по-смотрел на предпринимателя тяжелым взглядом.
— Все будет нормально, — проговорил Горшков, но в голосе его не было уверен-ности. «А куда денешься! Как этому вурдалаку откажешь?» — мрачно думал он.
— Когда делаем?
— Ну... сегодня я договорюсь со своими западны¬ми партнерами. Я думаю, что проблем не будет — не первый раз производим такие обмены. Потом... на визу... Хотя какая виза, на Кипр можно без ви¬зы. Кто от тебя поедет? Как его обозначить? — Горш¬ков зябко по-вел плечами, хотя в помещении было жарко. Бухгалтер Гершеня, напоминая в сидячем положении складной метр, сохранял на лице камен¬ное выражение, но глаза его заинтересованно пере¬бегали с одного партнера на другого.
— Аркадий Рубин. Да ты его знаешь. Он делал изменения в тво¬ем уставе по поводу меня. — Глок самодовольно хмыкнул. «Все эти барыги строят из себя крутых, а как чуть прижмешь — начинают блеять как овцы». Он вспомнил, как его братва вывезла Горшкова в лесочек и, привязав к березе в голом виде, объясня¬ла, почему тот не прав, что не хочет делиться.
— Да, знаю, — подтвердил бизнесмен. — Ну так вот... Сегодня я договариваюсь, завтра он вылетает на Кипр, а послезавтра делаем обмен. Что-нибудь не так? — засуетился он, глядя в водянистые глаза Глока.
— Да нет, все так, — успокаивающе произнес тот. В его интонации чувствовалась скрытая иро¬ния. — Только все это время ты поживешь в своем офисе под охраной моих братков. А то вдруг с тобой что-нибудь случится — век себе не прощу.
— Пусть будет так, — обреченно произнес Горш¬ков, понимая, что споры здесь бесполез-ны. Визитеры встали и двинулись к выходу. Глок по¬шел их провожать, что сильно удиви-ло Горшкова.
— Я забыл спросить, — уточнил бизнесмен, нахо¬дясь уже в гараже возле своей машины. — Купюры будут в стольниках?
— В стольниках, в стольниках, — успокоил его Глок.
— Когда твои люди поедут на Знаменку?
— Вместе с тобой, — усмехнулся Глок. — Я уже распорядился.
Они еще перебросились парой незначащих фраз, и Горшков с бухгалтером уехали в со-провождении двух молчаливых парней. И никто из них не обратил внимания на подрост-ка, который возился в углу с какими-то железяками. На следующий день вся собранная Коськой ин¬формация ушла к Брагину. Тот, внимательно выслу¬шав Сергея, надолго заду-мался.
— Что-то Глок с бабками затеял, — наконец про¬говорил он, разглядывая план особняка, нарисован¬ный Коськой. — Куда-то он их хочет запихнуть при помощи этого типа. Купю-ры в стольниках... Они наверняка про наши бабки базарили. Так... Знамен¬ка — это ули-ца. Где, кстати, она?
— Где-то в центре... Кажется, недалеко от Арба¬та, — сказал Сергей, почесывая под-бородок. — Найдем.
— А что на этой Знаменке? — продолжил свои рассуждения Артем. — Квартира, офис... Люди Гло¬ка должны поехать на Знаменку с этими типами, ко¬торые интересуются купю-рами. У нас есть номер их машины, какая там... сиреневый «Фольксваген»? Надо найти этот «Фольксваген», по нему мы вычис¬лим и людишек, и чем они занимаются, и где чалят¬ся... Передай Мостыле — пускай займется.
— Понял, командир. Что будем делать с Кось¬кой?
— Пускай пока машины помоет — не переломит¬ся. Как там в этом фильме... Засланный казачок? — Брагин усмехнулся.
Час назад ему звонили от Марченко. Назавтра была назначена встреча с неким Шлыко-вым. Артем хорошо понимал, что это очень высокий криминаль¬ный уровень, и обстоя-тельно готовился к разговору, перебирая все возможные варианты его построения. Время работало против него, и он, хорошо это осоз¬навая, пытался форсировать свои действия, не пред¬полагая, что кривая судьба готовит ему очередной сюрприз, эдакий неожиданный кульбит, ломающий надежды и планы. Может быть, кто-то из правите¬лей этим миром проиграл в покер, а может, еще чего...
Евгений Гершеня был не то чтобы неудачником, но его достижения в этой жизни никак не соизмеря¬лись с личными громадными амбициями. И в этом он винил исключительно женщин. С этой половиной человечества Гершене фатально не везло. И дело здесь было вовсе не во внешности, весьма, кстати, далекой от эталонов мужской красоты. Любят всяких. На самом деле Евгений, считавший себя интересным и неорди-нарным мужчиной, настолько боялся опростоволо¬ситься в постели, что не мог расслабиться, чтобы воз¬бу¬диться. Мозг его находился в постоянном напря¬жении, что нельзя было сказать о половом органе. Женщины к этому относились по-разному: одни зло подшучивали, втаптывая не¬удачливого любовника в грязь, другие пытались успокоить и вселить надеж¬ду, а потом пропадали из поля зрения, третьи врали с явно корыстными целями, что, мол, им и так хо¬ро¬шо, а Гершеня страдал. По ночам, изнуряя себя онанизмом, он мысленно имел всех красивых жен¬щин, которых мог вспомнить, и с потенцией при этом у него было все нормально, но когда доходило до реальности, у него в очередной раз ничего не по¬луча¬лось. Этот комплекс сексуальной неполноценно¬сти постепенно проник и в другие области жизни, вселил неуверенность в поступках, превратил его в желчного ненавистника всего человечества, а в осо¬бенности его прекрасной половины. Обладая недюжинным ана¬литическим умом и прекрасной па-мятью, Гершеня мог бы достичь больших карьерных высот, но проклятая ущербность подрезала крылья, придав¬ливала к земле, и Женя пасо¬вал, когда надо было идти ва-банк. Он все время надеялся на какой-то сказочный случай, который даст ему неожиданное богатство и власть над людьми, бессонными ночами рисо¬вал в воображении фантастические сюжеты, а утром, выпив чаю с бутербродом, уныло шел на ра¬боту. Горшков хорошо платил ему, но Евгению хоте¬лось большего, в тысячи раз большего, он безудерж¬но завидовал своему преуспевающему шефу и наде¬ялся на ре¬ванш. «Я еще покажу, кто есть ху».
И случай представился, так, по крайней мере, ре¬шил Гершеня после разговора с Гло-ком. Он созрел для поступка, жаждал его совершить, и потому в его голове моментально созрел план.

Глок любил сексуальные изыски, плавно перехо¬дящие в извращения. Девиц ему по-ставлял Жиган. Изучив вкусы своего шефа, он выискивал их повсю¬ду, а потом посулами или угрозами заставлял зани¬маться любовью со своим шефом. С особо упорными Жиган не связывался, а просто предпочитал найти посговорчивее. И надо сказать, что большин-ство оставались довольными Глоком и как мужчиной, и как щедрым спонсором. Те, что приедались хозяину, начинали обслуживать братву, что их весьма устра¬ивало, — ребята были молодые, крепкие, и нередко дело заканчивалось свадьбой.
В настоящее время на широченной пружинистой кровати возлежал утомленный Глок в обрамлении двух молоденьких девушек из швейного техникума. После обшарпанной об-щаги с тараканами и клопа¬ми апартаменты Глока казались им сказочным дворцом, они были не прочь здесь остаться навсегда и очень старались понравиться «папику», как они называли между собой хозяина особняка.
«— Сашенька, давай как вчера, — предложила одна из девиц. — Я поцелую твою пип-ку, потом ты начнешь трахать Нелли и лизать мне грудь, а Нел¬ли будет ласкать мой кли-тор. Тогда мы все трое кончили — так классно было!
— Дайте немного отдохнуть, девочки, — пробор¬мотал изнуренный любовью Глок. — Лучше выпейте шампанского — у нас еще все впереди. — Он уста¬ло закрыл глаза.
Внезапно затренькал телефон, остро резанув по ушам.
— Кому это по ночам не спится? — выразил не¬довольство Глок. — Нелли, принеси трубку.
Одна из девиц соскочила с кровати резвою козой и, выполнив просьбу, подцепила ми-моходом стоя¬щую на полу бутылку шампанского.
— Это Рубин, — раздался далекий голос. — Я на Кипре. Завтра в двенадцать нуль-нуль по Москве. Запиши мой номер телефона.
«Ну вот и все», — удовлетворенно подумал Глок.

Мостыло с Иваном, покрутившись по центру Мо¬сквы, отыскали Знаменку, приткнули свой «жигуле¬нок» на обочину и осмотрелись.
— Ну что, начнем искать? — Петр застегнул молнию на куртке и, достав валяв-шуюся на заднем сиденье лисью шапку, натянул ее на голову.
Пока они выбирались из машины, рядом замая¬чил крупный мужчина в военном пятни-стом бушла¬те и такого же цвета штанах. На его груди болтался жетон, символизирующий принадлежность к некой власти.
— Стоянка платная, — радостно известил он.
— Какого рожна! — возмутился прижимистый Мостыло. — Ты что, рэкетир, что ли? Гуляй, мужик, подадут в другом месте.
К говорящим подошел Иван и, пристроившись сбоку, начал заинтересованно прислу-шиваться, скорчив шутовскую мину и приложив ладонь к уху.
— Постановление мэра столицы, — растерянно продолжил охранник, привыкший к овечьей психоло¬гии водителей, беспрекословно выкладывающих деньги.
— Дай-ка мне это постановление. — Мостыло протянул руку.
— У меня с собой нет. Сами найдите и прочитай¬те. — Мужик оправился от первого на¬тиска и по-орлиному сверкнул глазами, словно чувствуя за спиной государственную поддержку.
— Так прямо и побежал, — ехидно проговорил Петр. — Засунь себе это постановление в задницу вместе с мэром.
— Пошли, — встрял в разговор Иван. — Чего с этим придурком говорить! Он сам не знает, на кого шестерит.
Лицо охранника налилось краской, но он смол¬чал, оценив комплекцию Мостылы, на-висающего над ним опасной глыбой.
— Ну что, пошли искать этот гребаный «Фолькс¬ваген», — пробурчал Петр, когда они отошли не¬много в сторону. — Ты по одной стороне улицы, а я по другой. — Напарники разбрелись и начали поиски.
Мостыло, мазнув глазами по обочине и не обна¬ружив искомой машины, зашел в пер-вую же подво¬ротню и осмотрелся. Он очутился в обширном дворе, посередине которого возвышался огромный сугроб, увенчанный пустыми картонными коробками, об¬ломками деревянных ящиков и усыпанный нестан¬дартными бутылками, не подлежавшими сдаче. В отличие от фасадов, более или менее приведенных в порядок, задние стены домов имели неприглядный вид. Возле входа в полуподвальное помещение, укрытого козырьком, стоял фургон с надписью «Продукты». Парочка полупьяных мужичков в си-них халатах занима¬лась разгрузкой, затаскивая разномастные коробки внутрь здания и непрерывно мате¬рясь. «Какой-нибудь склад или подсобка магази¬на», — предположил Мостыло и продолжил осмотр двора.
Машин здесь было немного: часть из них стояла вплотную к стенам на расчищенном участке, а дру¬гие составляли часть сугроба и едва угадывались, почти полностью засы-панные снегом. Одна из них была сиреневого цвета. Но Мостыло к ней даже не подошел. «Она отсюда с осени не выезжала. Под¬снежники!»
Следующий двор радикально отличался от пре¬дыдущего. Территория была тщательно расчищена, возле подъездов стояли богатые иномарки, постоянно сновали хорошо одетые люди. Здесь имели свои офисы несколько серьезных фирм, что подтвержда¬ли развешан-ные на стенах таблички и рекламные плакаты. «Фольксвагена» здесь тоже не наблюда-лось.
Выйдя на улицу, Мостыло собрался продолжить поиски, нацелясь на следующую под-воротню, но что-то его остановило и заставило обернуться: возле их машины происходила какая-то нехорошая возня. Рядом с ней стоял эвакуатор, «жигуленок» был уже подцеплен подъемником и висел в воздухе, а двое шустрых ребят в форменных комбинезонах кру¬тили его туда-сюда, чтобы ловчее пристроить в кузов. Всем этим распоряжался знакомый охранник. Он активно размахивал руками и отдавал отрывистые команды.
«Хрен вам, а не машину». Петра обуяла веселая злость. Он увидел Ивана, бредущего по той стороне улицы.
— Эй, посмотри, что они творят! — крикнул Мос¬тыло, показывая рукой на суетив-шихся эвакуато¬ров. — Надо их отвадить. — Он быстро зашагал к машине. Иван, момен-тально оценив ситуацию, по¬следовал за ним.
Тем временем «жигуленок» уже разместили в ку¬зове эвакуатора и отцепляли стропы. Мостыло подо¬шел сзади к впавшему в руководящий раж охранни¬ку и хлопнул его по плечу:
— Ты не устал?
Тот непонимающе обернулся и, увидев своего не¬давнего обидчика, несколько оторо-пел. В нем боро¬лись животный страх с нежеланием потерять лицо перед окружающими. Второе пересилило.
— Я вас предупреждал. Теперь будете забирать свою машину со штрафной стоянки и заплатите в сто раз больше.
— А хохо не хохо! — рявкнул подошедший Иван. С охранника был моментально сдер-нут жетон и от¬правлен в ближайшую урну. — Теперь ты никто. Свободен! — Иван раз-вернул оторопевшего стража стоянки, толкнул его в спину и следом дослал здоро¬венного пинка. — Гуляй, мужик.
Тот, по инерции пробежав несколько метров, споткнулся и встал на четвереньки, смешно отклячив задницу. Парни в кузове, бросившие работу и внимательно наблюдав-шие за ходом разборки, весе¬ло зареготали. Из кабины высунулся водитель:
— Чего ржете? — и, увидев, в чем дело, присое¬динился к остальным.
— Давайте, ребята, выгружайте тачку обрат¬но, — миролюбиво предложил Мос-тыло. — Она нам нужна.
— Не имеем права, — сказал один из эвакуато¬ров, сразу же прекратив смеяться. — Нам наряд выписан. Работа сдельная — сам понимаешь. Иди, договаривайся с этим. — Он ука¬зал на отряхиваю¬щего штаны охранника. — Пускай оформляет лож¬ный вызов.
— Ни хрена я им не оформлю, — по-змеиному за¬шипел тот. Лицо его исказилось от прилива злобы. Иван сделал пугающее движение по направлению к нему. Страж ин-стинктивно отпрянул. — Платите бабки, и лучше сегодня. Дней пять простоя — и штраф превысит стоимость вашей сраной тачки. Сейчас я вам устрою! — угрожающе произнес он и куда-то зашагал.
— Пошел ментов звать, — резюмировал Мосты¬ло. — Слушай, Вань, ты с этой штукой управишь¬ся? — Он махнул рукой в сторону эвакуатора. — А то ребятишки что-то недо-поняли.
— Попробую, — прикинул Иван. — Эй, водила, освободи место!
Шофер молча сидел в кабине и не двигался с ме¬ста.
— Ты че, борзой, что ли? — раздался голос из ку¬зова. — Линяй отсюда, пока хуже не стало. При¬дешь на штрафную стоянку.
Петра Мостылу, прошедшего закалку на чечен¬ской войне, трудно было запугать по-добными заяв¬лениями. А вот разозлить — проще простого. Он молча подошел к кабине, открыл дверцу, сгреб оша¬рашенного шофера за шиворот и, выдернув его на¬ружу, забро-сил в кузов эвакуатора.
— Садись, Иван! — Мостыло сделал приглашаю¬щий жест. — Выгружай тачку, пока ментовка не по¬дошла.
И оказался прав. Едва Иван забрался в кабину и начал прилаживаться к рычагам управ-ления подъ¬емником, к месту происшествия подошел гаишник в чине капитана, сопровож-даемый отчаянно жестику¬лирующим охранником. Милиционер остановился возле эвакуа¬тора, окинул строгим взглядом всех участников импровизированного шоу и привычно из¬рек:
— Почему нарушаем? — Эту универсальную фразу традиционно слышат на всех дорогах России все владельцы автотранспорта.
— Нам свою машину нужно забрать. Ее хотят уг¬нать, вернее украсть, — пояснил Мос-тыло.
— Они отказались платить за стоянку. А еще оскорбили действием находящегося при исполне¬нии! — вскричал служитель стояночного бизнеса, от возмущения брызгая слюной.
— А зачем ему платить? — возразил Иван. — А если еще раз моей машины коснется, то не только под зад, а промеж глаз получит. Да и при каком он исполнении, лошпайка дерганая! Что же теперь, лю¬бой бомж напялит камуфляж и командовать будет?!
— Все правильно он говорит, — поддержала Ивана подошедшая бабулька с холщовой сумкой. — Совсем обнаглели! Мой сын недавно этим шакалам всю зарплату отдал и еще занимать пришлось. А этот, — она кивнула на охранника, — водку пьет на рабочем месте — вчера я его видела возле ларь¬ка с нашими алкашами.
— Да вчера была не моя смена... — начал оправ¬дываться страж.
— Какая разница? — сурово резюмировала ста¬руха. — Ты и сейчас поддатый — вон глазищи-то красные. Залил с утра.
Охранник от возмущения аж подпрыгнул, хотел что-то возразить, но речевой аппарат у него закли¬нил, и вместо слов раздалось нечто, напоминающее утиное кряканье.
— Раз положено эвакуировать — надо эвакуиро¬вать, — сказал гаишник, но в его го-лосе не чувство¬валось уверенности.
— Скажите, что мы нарушили? — обратился Мо¬стыло к милиционеру. — И мы за-платим штраф. А этому за что мы должны платить? А может быть, это рецидивист, се-рийный убийца? Я недавно подоб¬ную рожу видел на стенде «Их ищет милиция».
— Предъявите-ка документы, — потребовал мент у охранника. Тот подсунул ему под нос какое-то удо¬стоверение.
— Да такие корочки за углом продаются, — под¬лил масла в огонь Иван. — Даже «про-пуск в жен¬скую баню» можно купить.
Эта фраза окончательно смутила гаишника. Он сурово посмотрел на стража стоянки и со сталью в голосе произнес:
— У вас есть паспорт?
— Да он из нашей фирмы, — раздалось из кузо¬ва эвакуатора. — Фирма «Александр и Ко».
— Какая-то частная лавочка, — вклинилась ста¬руха. — А людей грабят как государ-ство.
Охранник достал паспорт, передал его милицио¬неру и при этом пояснил:
— У нашей фирмы договор со вторым управлени¬ем ГАИ. Мы по договору работаем. — По инструк¬ции эту фразу положено было говорить в случае конфликтных ситуаций.
— Это территория первого управления, — мед¬ленно проговорил гаишник и внезапно взорвался: — Ну-ка разгружайте машину и освободите проезжую часть. Это вы нару-шаете, а не они — встали враско¬рячку посреди дороги и мешаете проходящему транспорту.
В кузове, догадавшись, что они сами перешли в ранг нарушителей, приниженно мол-чали.
— Ну что стоите? — гаркнул Мостыло. — Слы¬шали, что вам сказали? Ну-ка, Иван, ви-ра! Пошел!
Когда «жигуленок» вернули на место и все участ¬ники инцидента разошлись, Мостыло с Иваном про¬должили поиски. Но в процессе бурного разбирательства они упус¬тили одну деталь: во двор, уже обследованный Мостылой, проскочил «Фольксваген» сиреневого цвета. Это была та самая вожделенная машина. Что бы предпринял Мостыло, если бы во¬время ее заметил, остается только гадать. Но время было упущено, и поток событий потек по совершенно другому руслу, оставив за собой лишь старицу нереализованных возмож¬ностей.

В одном из престижных отелей Ларнаки, в номе¬ре с видом на море преуспевающий ад-вокат Арка¬дий Рубин наслаждался временным покоем. Он раз¬валился в мягком кресле, утопая босыми ногами в ворсистом ковре. Стояло раннее утро, солнце едва оторвалось от линии горизонта, и стояла пронзительная тишина. Рядом с адвокатом, прямо на полу си-дел один из братков Глока, приставленный в каче¬стве охраны. Впервые попав в объятия западного сервиса, он находился в слегка ошалевшем состоя¬нии, не веря, что так бывает в жизни.
— Пошли позавтракаем, — вяло проговорил Ру¬бин, покосившись на часы, висящие на стене. — Времени еще полно.
Они спустились в ресторан. Посетителей было мало: пожилой мужчина в игривой майке и шортах кремового цвета с аппетитом поглощал омлет, до¬родная мамаша потче-вала девочку-подростка апель¬синовым соком, парочка неопределенного возраста позевы-вала в ожидании заказа. Между столами продефилировал официант с подносом, уставлен-ным тарелками, и начал сервировать стол, за которым восседал детина в спортивном кос-тюме фирмы «Адидас».
Чем-то неуловимо родным веяло от его облика. Рубин пригляделся к нему вниматель-нее: уши, тор¬чащие топориком на стриженой голове, тяжелая зо¬лотая цепь на запястье, та-туировка в виде перстней на пальцах...
«Этот явно из наших», — усмехнулся про себя Рубин и, поймав взгляд незнакомца, иг-риво подмиг¬нул ему. Тот понимающе кивнул и попросил офици¬анта переместить его за столик к Рубину. Адвокат показал жестом, что все нормально, что он-де не возражает. Не-знакомец подсел к нему и спросил на русском языке, с едва уловимым южным акцентом:
— Тебя зовут Рубин? Я от Костаки.
Адвоката несколько смутил столь неожиданный поворот событий, но он не подал виду.
— Дима Кивилидис? С тобой мы встречаемся в десять?
— Встреча проходит при моем участии, — уточ¬нил тот. — Я со вчерашнего дня за то-бой наблюдаю. То, что мы встретились раньше, не имеет значения. Бабки подвезут во-время.
— Не похож ты на киприота, — медленно прого¬ворил Рубин, изучающе глядя на Киви¬лидиса.
— Я из Ильичевска. Грек по национальности. Там нахожусь в федеральном розы-ске, а здесь помо¬гаю международному бизнесу, знакомлю хороших людей друг с другом. — Он усмехнулся и начал ко¬вырять вилкой в крабовом салате.
Подошел улыбающийся официант и произнес не¬сколько фраз на греческом языке.
—Что будете заказывать? — спросил Кивили¬дис.
— Яичницу и кофе, два раза, — проговорил Ру¬бин.
Фраза была тут же переведена, и официант, ко¬ротко кивнув, удалился. В разговоре на-ступила пауза.
— Много здесь наших? — прервал молчание ад¬вокат.
— Как грязи! — Кивилидис издал короткий сме¬шок. — Половина банков и оффшор-ных контор под контролем русских. Здесь тебе и ФСБ, и казанская группировка — пол-ный абзац. Ладно, встречаемся в десять. Условия прежние. В случае срыва сделки винов-ная сторона платит пять процентов неустой¬ки — наличные деньги денег стоят. Ну, я по-шел. — Грек встал и небрежной, шаркающей походкой направил¬ся к выходу.

— Через сорок минут выезжаешь, — сказал Глок Жигану. - Давай еще раз все обмоз-гуем.
Они сидели в столовой и завтракали.— Значит, так... — Открылась дверь, и в комна¬ту вошла молодая женщина в переднике. Глок сде¬лал ей знак, чтоб убрала посуду. — И еще кофе свари, — добавил он и вновь обратился к Жига¬ну: — Берешь с собой еще одну ма-шину с прикры¬тием, сам сообразишь кого. Тебя встретят у входа в подъезд... Этот са-мый... ну был здесь такой мо¬тыль... Гершеня, во! Один из братвы идет вперед и блокирует площадку между первым и вторым эта¬жами. Потом идешь ты с бабками в сопровожде-нии охранника... Запасной выход в подъезде име¬ется?
— Есть, но он всегда закрыт на висячий замок, — пояснил Жиган, взял чашку кофе и, обжигаясь, от¬хлебнул. — Что дальше?
— Дальше в офис входит сначала твой сопровож¬дающий. Там, кроме Горшкова, Гер-шени и какого-то грека, никого быть не должно. Если все нормально, то идешь ты, прохо-дишь внутрь, а охранник остается возле двери с «пушкой». Братва стоит на улице воз¬ле входа в подъезд. Ровно в двенадцать ты звонишь в Ларнаку, это на Кипре, телефон я тебе дал. Отве¬тить должен Рубин. Ключевые слова — «погода балдежная». Их знает толь-ко он. Это значит, что с той стороны бабки на месте. Далее передаешь трубку греку, и он подтверждает, что и у нас все нормально. Потом отдаешь ему чемодан с деньгами, еще раз получаешь подтверждение от Рубина и уматываешь. Все понятно?
— У грека какая-нибудь охрана будет?
— Да, но они тоже останутся на улице. — Глок вынул из-под стола кожаный дипло-мат и открыл крышку. Жиган с интересом посмотрел на уложен¬ные ровными рядами зе-леные пачки. — Миллион баксов, восемь килограммов, между прочим, весят. Пересчитай на всякий случай еще раз. — Глок уда¬рил ладонью по столу и задумался, обхватив голову
руками.
Жиган быстро перебрал пачки денег:
— Все точно! Ну что, я пошел.
Планируя операцию, Глок ожидал вероятное на¬падение извне, но уж никак не изнутри. Это была его роковая ошибка.
ДВУМЯ часами раньше в жилконтору, располо¬женную в одном из дворов недалеко от Знаменки, вошел мужчина в очках и с брезгливой миной на ли¬це. Он был высок, худощав и двигался как на шар¬нирах, нелепо размахивая конечностями. В руках он держал потер-тую кожаную папку.
— Где у вас кабинет начальника? — озабоченно спросил он у проходящей мимо жен-щины и, получив ответ, направился в конец коридора, постоянно оглядываясь.
— Я из пожарной инспекции. — Мужчина уве¬ренно махнул удостоверением перед носом секре¬тарши, находящейся в приемной. Женщина юркну¬ла в кабинет начальника, оставив дверь открытой.
— Заходите! — раздался зычный голос изнут¬ри. — Что-то я вас раньше не видел, здравствуй¬те. — Начальник жилконторы выбрался из-за стола и, подойдя к вошедшему, крепко пожал ему руку. Появление пожарника не предвещало ничего хоро¬шего и требо-вало особого отношения: от уважитель¬но-вежливого обращения до совместного распи-тия спиртных напитков.
— Я из центрального аппарата и вот по какому поводу... Я могу присесть? — И, не до-жидаясь отве¬та, мужчина опустился на один из стульев, стоящих вдоль стены, открыл папку и начал вдумчиво пере¬бирать находящиеся там бумаги. — Ну так вот, — продол-жил он, подняв глаза на хозяина кабине¬та. — В последнее время в городе участи-лись смер¬тельные исходы при пожарах. Все дело в неправиль¬но организованной эвакуа-ции жильцов, обеспечение которой в первую очередь лежит на вас.
— А что мы делаем не так? — настороженно за¬дал вопрос начальник. Он даже не удо-сужился по¬интересоваться, какими полномочиями располагает неожиданный посетитель, — секретарша доложила, что пришел пожарник, и этого представления ему вполне хва-тило. «А кто еще может быть!»
— Я прошел по подъездам и обнаружил, что во многих заперты запасные выходы. Их необязательно держать открытыми — у вас наверняка есть свои причины, чтобы их запи-рать, но нашей службе же¬лательно иметь дубликаты ключей, чтобы в случае пожара мож-но было задействовать эти выходы в ка¬честве дополнительных путей эвакуации. Вы мо-жете нам это обеспечить? Желательно прямо сейчас — вот соответствующее распоря-жение, предполагаю¬щее штрафные санкции. — Мужчина вынул из пап¬ки фирменный бланк.
— Без вопросов. Я сейчас распоряжусь. — Началь¬ник облегченно вздохнул, даже не взглянув на ука¬зующую бумагу.
Через полчаса мужчина покинул жилконтору. В его кармане позвякивала связка клю-чей с бирка¬ми. Пройдя вдоль Знаменки, он зашел в один из подъездов. Стараясь не произ-водить лишнего шума, мужчина на цыпочках прокрался к запасному выхо¬ду и сунул один из ключей в замок... Потом он вы¬шел на улицу и двинулся по направлению к метро. По лицу его блуждала счастливая улыбка идиота... А может быть, непризнанного гения.
На Знаменку прибыли несколько раньше наме¬ченного времени и запарковались на обо¬чине. К джипу, в котором находился Жиган, подскочил мужчина средних лет в камуф-ляжной куртке.
— Стоянка платная! — радостно известил он. Жиган открыл окно, молча протянул де-нежную купюру и сделал знак рукой, мол, вали отсюда, ви¬дя, что мужик пытается выпи-сать какую-то квитан¬цию. Тот понимающе кивнул и удалился.
Метрах в двадцати впереди стоял «Мерседес». Возле него расположились несколько черноволосых парней. Они курили и разговаривали. «Охрана гре¬ка, — подумал Жиган, — Значит, он уже здесь. По¬ра и нам».
— Пошли, — сказал он сидящему на заднем си¬денье угрюмому парню. Они вылезли из машины. К ним сразу же присоединился один из братков, ехавших в задней машине. Ох¬ранники грека замети¬ли их передвижения и настороженно застыли. Из подъезда вышел Гершеня, щурясь от яркого света, и остановился в ожидании.
Пропустив Гершеню вперед, Жиган вошел в зда¬ние. Возле входа сразу же расположи-лась братва Глока. К ним немедленно присоединилась охрана грека. Пока все шло по пла-ну. Один из охранников Жигана отправился проверять верхние этажи, вто¬рой поднял ру-ку, чтобы нажать на кнопку звонка. Жиган находился непосредственно за ним. Рядом сто-ял бухгалтер Горшкова. И тут произошло не¬предвиденное: Гершеня резко выдернул из кармана баллончик с нервно-паралитическим газом, и воню¬чая струя последовательно ударила сначала в лицо Жигану, потом обернувшемуся на непонятный шум охраннику.
— Ах ты, падла! — успел прохрипеть Жиган и снопом повалился на грязный пол. Ох-ранник уже был без сознания, согнувшись возле входа в офис.
Гершеня быстро подхватил дипломат с доллара¬ми, толкнул дверь запасного выхода и выскочил на улицу. Во дворе стояло такси с заведенным мотором.
— В «Шереметьево-2», быстро! Плачу двойную таксу, — обыденным голосом прого-ворил Гершеня, с размаху плюхнувшись на переднее сиденье.
Шофер удовлетворенно кивнул и резко рванул с места. Такси выскочило на Знаменку, сделало кру¬той вираж и скрылось в потоке машин. Никто не об¬ратил на него внимания.
Горшков посмотрел на часы. Без трех минут две¬надцать. Где же этот чертов Жиган? Он подошел к окну и выглянул на улицу: возле подъезда стояла охрана. В их поведении не чувствовалось какого-ли¬бо беспокойства, но Жигана среди них не было.
— Какие-нибудь проблемы? — на ломаном рус¬ском языке задал вопрос носатый муж-чина, сидя¬щий возле столика с телефоном.
— Да нет, все нормально, — успокоил его Горш¬ков.
В следующее мгновение одновременно зазвонил телефон и затренькал дверной звонок. Горшков заметался по комнате в поисках выхода из положе¬ния, и, наконец бросился к двери. Трубку поднял грек.
В офис ворвался взъерошенный охранник, тот са¬мый, что проверял верхние этажи. Он грубо схватил опешившего Горшкова за грудки и, прижав его к стене, заорал:
— Твой бухгалтер, сука, бабки увел! Это ты, ко¬зел, виноват! А этот... Пацанов вырубил и с....л, сука!
— Где Жиган? — дрожащим голосом пролепетал тот.
В офис вбежала толпа охранников, неся на руках два бездыханных тела.
— Господин Горшков, вас к телефону, — раздал¬ся скрипучий голос грека. — Кипр на проводе.
Горе-бизнесмен вырвался из рук озверевшего братка и прыжком добрался до телефона.
— Что там у вас стряслось? — раздался в трубке далекий голос Рубина. — Бабки при-везли? Погода балдежная.
— Операция отменяется, — потухшим голосом произнес Горшков и опустился на пол. «Пятьдесят тысяч неустойки грекам, и неизвестно, сколько еще придется платить Глоку». Он размахнулся и в ярости шарахнул трубкой по батарее парового отопления.

— Объявляется регистрация на рейс №... следую¬щий по маршруту Москва — Гавана, — объявил ре¬продуктор.
Пассажиры в зале оживились, зашуршали пас¬портами и билетами, задвигали тюками и чемодана¬ми, подтягивая их к стойке регистрации. Там цари¬ла обычная предрейсовая ли-хорадка — всем хоте¬лось побыстрее попасть в самолет и расслабиться. Первым в очереди стоял высокий нескладный муж¬чина с кожаным дипломатом в руках. Это был весь его ба-гаж.
- Оружие, наркотики... Нет? — Таможенник ост¬ро посмотрел на пассажира, но дипло-мат открывать не стал. — Валюта, произведения искусства, другие ценности... Все задек-ларировали?
— Да вроде бы, — тихо проговорил тот.
— Ну что ж, счастливого вам пути, — улыбнулся таможенник и тихо добавил: — Уда-чи тебе, Гершеня!
Это был его старый институтский товарищ.
Самолет набрал высоту. Световое табло погасло. Расторопные стюардессы начали раз-возить напит¬ки. Пресловутый миллион долларов, сделав петлю по Московской области, улетал в жемчужину Ка¬рибского бассейна. Гершеня улыбался, полузакрыв глаза. Начи-тавшись Хемингуэя, он всю жизнь меч¬тал попасть на чудный остров, где не бывает зимы.

Глава 17
Шлыков толком не помнил, каким образом он вы¬шел на этот контракт. Как обычно были посредники, которые рассчитывали за один телефонный звонок получить крупные комиссионные и, естественно, ни¬чего не получили, но зато вывели на прямого поку-пателя.
К коммерческим посредникам Шлыков относился достаточно избирательно: как пра-вило, он их «ки¬дал», но в последнее время, прежде чем очередной раз не заплатить, наво-дил справки, с кем имеет де¬ло. И на это были веские основания. Осторожничать его нау-чил один инцидент, приключившийся с руко¬водителем крупной финансовой группы. Шлыков знал всю подноготную об этой афере от одного из своих людей, участвующего в деле. А сначала все казалось достаточно привлекательным.
К управляющему одного из банков по чьей-то ре¬комендации заявился на прием дирек-тор некоей фирмы, не имеющей ничего, кроме юридического ад¬реса, совпадающего с ад-ресом какой-то частной квартиры, и круглой печати. Невзрачный, плохо оде¬тый мужи-чонка изложил банкиру, каким образом тот может получить крупный кредит от Централь-но¬го банка по ставке в два раза ниже учетной.
— Но это же невозможно! — воскликнул управ¬ляющий. Пребывая в этой должности уже два года, он успел насмотреться на подобных фантазеров или откровенных жуликов и, как ему казалось, научился определять эту категорию людей. — Центральный банк не выдает кредиты по ставке ниже учетной.
— Выдаст, — уверенно возразил мужичонка, — если работать по определенной схеме. — И он объ¬яснил, что кредит будет выдавать не банк, а некий фонд, куда по решению правления Центробанка бу¬дут переведены средства. — Не бесплатно, конеч¬но, — закон-чил он.
— Что значит «не бесплатно»? — поинтересовал¬ся управляющий.
— После получения денег на свой счет вы отда¬дите пять процентов в пользу правления Централь¬ного банка, то есть фонду, а пять процентов моей фирме, то есть мне за посред¬нические услуги.
«Главное, что он ничего не просит вперед, — за¬думался управляющий. — А пакет со-ответствующих документов подготовить не сложно. Чем я рискую?»
Через неделю был подписан кредитный договор с вышеуказанным фондом, а еще через три дня сред¬ства поступили в полном объеме. Банкир не мог по¬верить в случившееся и воспринимал сие событие, как некое чудо, подарок судьбы... Но тем не менее за подарок надо было расплачиваться. Пять про¬центов от полученной суммы он передал без колеба-ний — это условие было оговорено с фондом при за¬ключении договора, а потом заду-мался. Комиссион¬ные мужичонке из непонятной фирмы составляли несколько миллионов долларов. «Зачем их отда¬вать? И кому! Эти деньги мне и самому пригодятся. А этому достаточно будет и тысячи баксов. И так рад будет до смерти».
Когда тот пришел за своей долей, банкир выло¬жил на стол тысячу долларов наличными и заявил с легким оттенком иронии:
— Этого вам вполне достаточно. Не рассчитыва¬ли же вы всерьез получить несколько миллионов баксов неизвестно за что.
Посредник пытался возражать, но управляющий вызвал охрану и выпроводил его из кабинета. Бан¬кир не чувствовал каких-либо угрызений совести, единственное, что его смутило, это фраза «помни о смерти», брошенная по-латыни обманутым посред¬ником, и его волчий, безжалостный взгляд.
А потом началось непонятное: на следующий день в офис банка ворвались вооружен-ные люди в масках, положили весь персонал вместе с охраной на пол, раздолбали компь-ютеры и разбросали по полу всю документацию. Эта вакханалия продолжа¬лась около восьми часов. Вызванное подразделение ОМОНа после переговоров с «бандитами» по не¬по¬нятной причине удалилось, не предприняв никаких действий. Управляющий, который в это время находился на переговорах, узнав о том, что случилось в офисе, попял, что столкнулся с какой-то непонятной, но гроз¬ной силой, против которой беспомощно даже МВД. Он улетел в Лондон якобы на встречу, а на са¬мом деле, чтобы отлежаться и осмыс¬лить подоплеку неожиданных катаклизмов, но и там он не обрел по-коя. Буквально в тот же день в ресторане за столик, где он безмятежно ужинал, подсели двое молодых людей с водянистыми, отталкивающими глазами.
— Платить собираешься? — спросил один из них.
— Кому?! — До банкира начало доходить, что от него хотят. — Этому ничтожеству?
— Это ничтожество — представитель охраны президента. Короче, заплатишь в два раза больше за непонятливость и запомни: если эта информация куда-нибудь просо-чится — тебя ликвидируют. Ты тихо исчезнешь, как будто тебя никогда и не было. Так что отдай, что положено, и живи спокойно. Во¬просы есть?
Вопросов не было. Управляющий банком вернул¬ся на родину и до сих пор занимает свою должность.
Шлыков предпочитал учиться на чужих ошибках, с этим контрактом ничто не предве-щало опасности. Суть сделки заключалась в следующем: нужно было профинансировать поставку мазута на Сицилию. Контракт сулил большие барыши. Все шло гладко до тех пор, пока корабль с грузом не прибыл в Па¬лермо. Там судно было арестовано портовыми служ¬бами из-за мелких несоответствий местному законо¬дательству, а потом к директору фирмы-поставщика заявились непонятные личности и предложили про¬дать товар по цене в два раза ниже, иначе он потеряет много больше. На горизонте замаячили громад¬ные убытки. Узнав о возникших сложностях, Шлы¬ков позвонил в Америку и связался с Шиф-риным. Тот принял информацию, а среди ночи в квартире Шлыкова раздался звонок.
— Саша, это Леня, — раздался голос Шифрина. — Порт контролирует одна из сици-лийских се¬мей. Я нашел на них выход. Отправляйся в Палермо и попытайся поладить с ними — предложи что-ни¬будь существенное.
Шлыков сутки думал, еще сутки консультировал¬ся, а на третьи прилетел на Сицилию и на удивле¬ние быстро договорился с мафией — у них обнару¬жились общие интересы в не¬которых криминальных видах бизнеса. После этого мазут беспрепятственно разгрузили, а в Россию с ответным визитом поехал представитель семьи Костелло.
Встречал его Марченко. И Шлыков ждал их с минуты на минуту. Внезапно зазвонил его прямой телефон, и в трубке послышался хриплый голос Иссы:
— Я выезжаю.
С ним Саша уже имел разговор днем раньше. «Сегодня должен еще появиться этот Брагин-Барс, но я думаю, что на него много времени не уйдет — дело элементарное». Опять зазвонил телефон, на сей раз это был Марченко.
— Мы в дороге. Будем минут через пятнадцать— двадцать.
— Понял. — Шлыков тут же связался с рестора¬ном. — Потапыч, сегодня у нас серьез-ные клиен¬ты — давай по полной программе.
Вскоре в кабинете появился Марченко.
— Итальянец здесь? — Ответом Шлыкову был утвердительный кивок. — Хорошо. Сейчас прибудет Исса — пусть его посадят его в кабак. Я там буду через полчаса. Веди итальянца.
Через несколько минут в креслах напротив Шлы¬кова восседали экспансивный черня-вый парень лет двадцати пяти — Бенвенуто Костелло и его пере¬водчик.
— Что будете пить? — поинтересовался Шлыков с радушной улыбкой, которую он всегда надевал, играя роль хлебосольного хозяина.
— Кофе, — на чистом русском языке сказал пе¬реводчик. После формальных прото-кольных фраз о благополучном приземлении и о погоде на Сицилии стороны перешли не¬посредственно к делу, ради ко¬торого итальянец был здесь.
— В прошлый раз мы обсуждали канал перебро¬ски наркотиков из Юго-Восточной и вашей — Сред¬ней Азии в Европу, вы тогда подали хорошую идею об открытии принци-пиально нового направления, — начал итальянец. — Нам это интересно, поскольку в по-следнее время мы понесли значительные убытки из-за необходимости проходить множе-ство погранич¬ных и таможенных кордонов. Что вы на это скаже¬те? — Костелло вопроси-тельно уставился на Шлы¬кова своими маслеными глазами.
— То, что и раньше, — мгновенно отреагировал Шлыков. — Транзитом через Чечню, далее Новорос¬сийск и на пассажирских лайнерах в какой-нибудь из южных портов Фран-ции. Чечня хороша тем, что может являться перевалочной базой с возможностью неогра-ниченного срока хранения товара — там ведь российское законодательство не действует. Конеч¬ный порт доставки вы укажете сами. И не надо та¬щить товар через десять европей-ских границ и зани¬маться эквилибристикой, обходя таможенные рогат¬ки в аэропортах.
— На первый взгляд все очень красиво, — задум¬чиво проговорил итальянец. — А что значит «до¬ставлять на пассажирских лайнерах»? Вместе с пассажирами? Так здесь та же самая таможня...
— Здесь совершенно другая технология, — пояс¬нил Шлыков и хитро улыбнулся. Этот вопрос прора¬батывался в одном полуголодном НИИ от оборонки. С руководством был за¬ключен договор на проведе¬ние научно-исследовательской работы, которая бы¬ла с блеском выполнена группой ученых во главе с вице-президентом Академии наук. — В судне, ниже ватерлинии делается герметическая ниша. На ее изготовление имеется конструк¬торская документа¬ция, причем сделать ее можно скрытно, прямо под водой, ни у кого не спрашивая разрешения. Товар в нее закладывают аквалангисты, и они же его изымают в порту прибытия. И никаких таможен. Все просто как кувалда.
— Умно, — немного подумав, резюмировал Кос¬телло. — Какие ваши предложения по распределе¬нию обязанностей?
— Вы финансируете и обеспечиваете закупку то¬вара в Юго-Восточной Азии. Со Сред¬ней я разбе¬русь сам. Далее я обеспечиваю доставку, а вы орга¬низовываете сбыт. Прибыль пополам.
— Раньше мы говорили о тридцати ваших про¬центах, — возразил итальянец. — По-чему пятьде¬сят?
— Но ведь мы за это время разработали уни¬кальную технологию доставки. — Улыбка Шлыкова была безгранична. — Хорошо, сорок пять, — усту¬пил он.
— Я думаю, что мы согласимся на ваше предло¬жение, — сказал Костелло и улыб-нулся. — А как у вас обстоит дело с вопросами морали?
— Мне все равно, чем торговать, героином или мандаринами. Я не перевариваю цитру¬совых и не ширяюсь. А деньги не пахнут. Вы, наверное, голодны? Пригла¬шаю вас пообе¬дать и отметить наши договоренно¬сти. — Шлыков жестом пригласил гостей к выходу.
Когда Шлыков вошел в ресторан, в холле броди¬ла «молодежь» — так он называл вы-ездную коман¬ду, предназначенную для выбивания долгов, оказа¬ния психологически -си-лового воздействия на нера¬дивых партнеров и прочих разборок. Возглавлял ее бывший оперуполномоченный МУРа Кадочников. Обычно команда сидела в зале игровых авто-матов, где парни пили прохладительные напитки и развле¬кались с «однорукими банди-тами», но сегодня был особый случай, предполагающий готовность к не¬ожиданным по-воротам событий. Шлыков с гостями проследовал в банкетный зал. Стол уже был накрыт и изобиловал всевозможными закусками и спиртны¬ми напитками.
В углу зала на мягких диванах сидел Исса в окружении охраны из пяти человек. Это был мужчина крупного телосложения, с большой головой и огромными кистями рук с уз-ловатыми пальцами, сцепленными на коленях. Чеченец не садился за стол и ожидал при-хода Шлыкова. Увидев его, входя¬щего в зал, он жестом отослал свою свиту, оставив лишь одного стройного молодого человека в папахе. Они поздоровались за руку. Исса знал, что Шлы¬ков жесток, но не вероломен и, уж коль скоро при¬гласил к себе на переговоры, то не причинит вреда. О Марченко он был другого мнения, но тот даже не появился в зале, что-бы не провоцировать лишних от¬рицательных эмоций.
— А это мой итальянский друг. — Костелло на¬клонил голову, но руки не подал, не по-нимая пока, с кем имеет дело. Шлыков этого как бы не заметил и пригласил всех к столу. Тут же подскочили два шу¬стрых официанта и наполнили бокалы гостей.
— За успех безнадежного дела. — Шлыков с улыб¬кой поднял свой бокал и первым вы-пил. Остальные по¬следовали его примеру. — Нашему итальянскому другу, — продол-жил он после небольшой паузы, обра¬щаясь к Иссе, — нужно помочь доставить кое-какой товар из Азии в Европу, но сугубо частным порядком... Часть пути пролегает через тер-риторию Чечни... — Шлыков на некоторое время задумался. Исса догады¬вался, о каком товаре идет речь, но вопросов пока не задавал, ожидая конкретных предложений. — Ну так вот, нужно обеспечить транзит через Рес¬публику Ичкерия и организовать там склады времен¬ного хранения. Я предлагаю тебе войти в это дело. — Шлыков в упор посмотрел на чеченца.
— Какая наша доля? — пробурчал тот. Он не любил лишних разговоров и предпочи-тал сразу же прояснять взаимные позиции.
— Десять процентов, — тут же предложил Шлы¬ков.
— Что такое десять процентов? От какой суммы?
Когда была названа цифра с большим количест¬вом нулей, Исса удивленно хмыкнул и почесал заты¬лок.
— Заманчиво, — медленно изрек он. — Когда можно будет обговорить детали?
— Этим мы займемся попозже — не стоит загру¬жать господина Костелло нашими проблемами, — с улыбкой проговорил Шлыков. — А сейчас давайте пообедаем и по-ближе познакомимся.
Через некоторое время отяжелевшего от обильной трапезы итальянца отправили в его апартаменты, и Шлыков с Иссой остались за столом вдвоем. Они подробно обсудили предстоящие операции и расста¬лись, довольные друг другом.
— Меня не интересуют дела с мазутом, — сказал на прощание Исса. На затянувшейся войне между двумя криминальными группировками был постав¬лен крест.

Когда Брагин зашел в кабинет Шлыкова, тот на кого-то орал по телефону, иногда пре-рываясь, чтобы выслушать оппонента. Заметив входящего Артема, он жестом предложил ему сесть и продолжил теле¬фонные баталии. Наконец, пообещав невидимому собесед-нику, что отвернет ему голову и еще кое-что, Шлыков акцентировано бросил трубку и воз¬зрился на посетителя.
— Я Артем Брагин, — представился тот.
— Знаю, — буркнул хозяин кабинета. С него еще не спало возбуждение от только что состоявшегося разговора. — За тебя просил Марченко. В Питере ты известен как Барс. Так?
— Все правильно, — подтвердил Артем.
— Это ты свалил Корня? Тамбовские что-то про это базарили... Что вы там не поде-лили? Корень банковал стволами — это мне известно. Ты что, в этом же торчишь?
— Нет. Корень убил моего отца в зоне — я ото¬мстил. — Брагин сидел, облокотившись на колени и ис¬подлобья глядя на Шлыкова.
— Понятно. А батя твой за что «парился»? Мо¬жешь не отвечать, если не хочешь. — Шлыков вынул из ящика стола пачку сигарет. — Курить будешь?
— Не курю. А отец у меня был вором в законе и поднимался в зону по своему жела-нию и разуме¬нию, — пояснил Брагин.
— Вопросов нет. — Шлыков хорошо ориентиро¬вался в традициях уголовного мира. — Теперь на¬счет Глока. Меня не интересуют подробности — да¬вай по сути.
— Я ехал в Москву на КамАЗе. В Питере меня ментовка прижала как раз из-за Корня — вот я и решил засухариться. По дороге на меня напали ка¬кие-то козлы, и пока я с ними возился, кто-то из них увел бабки. Я его нашел. Зовут Косой...
— Не знаю такого, — перебил его Шлыков. — Ладно, давай дальше.
— Бабки у Косого забрал Глок. Вот и все. Лично против Глока я ничего не имею — пускай вернет деньги и гуляет дальше. — Артем замолчал в ожи¬дании реакции Шлыкова. Тот не торопился: молча курил, о чем-то думая.
— Бабки чистые? — наконец спросил он. — На них больше никто не будет претендо-вать?
— Чистые, — подтвердил Брагин. — За них Ко¬рень купил себе жизнь.
— Этого Косого ты сможешь выставить? Иначе базара не будет, — поставил сле-дующий вопрос Шлыков.
— Смогу — никуда он не денется.
— Хорошо. Ты кладешь полтинник на кон за бес¬покойство... Тебе позвонят. — Шлы-ков уже собрался распрощаться с Брагиным, но внезапно его осенила идея: — Слушай, Марченко говорил, что ты воевал в Чечне... Ты чем сейчас занимаешься? Здесь, в Москве?
— Да пока ничем, — чистосердечно признался Артем и уточнил: — Ничем серьез-ным. — Вопрос его несколько озадачил.
— Я могу тебе предложить одно дело... У тебя люди есть?
— Да, — подтвердил Брагин. — И здесь, и в Пи¬тере.
— Нужно обеспечить канал переправки товара из Чечни в Новороссийск. Это наркота. Возьмешь¬ся? Будешь сидеть в пяти процентах от прибыли — это большие деньги. — Шлыков назвал ориентиро¬вочную сумму. Такие дивиденды Брагину и не сни-лись. — Ладно, подумай. Я тебя торопить не буду. Разберемся с Глоком, а потом дашь ответ. Или это затрагивает твой моральный кодекс? — Шлыков усмехнулся и в упор посмотрел на Артема. Будучи от природы сильным управленцем, он понимал, что для успешного про¬ведения любой операции необхо¬димо правильно расставить людей на ключевые по¬сты, причем кадры Шлыков подбирал интуитивно, руководствуясь одному ему понятными критериями.
— Мораль здесь ни при чем, — парировал Бра¬гин. — Мне на самом деле нужно это об-думать. — Нельзя сказать, что Артему было глубоко напле¬вать на проблему распростра-нения наркотиков и на самих наркоманов, но он считал, что каждый чело¬век вправе рас-поряжаться собой как угодно, а госу¬дарство не должно вмешиваться в его личную жизнь. Кроме того, он с презрением относился к сто¬ящим у власти, не верил им ни на грош, пола¬гая, что любой шаг высокопоставленного чиновника де¬лается в пользу его кармана и во вред обществу.
— Обдумай, обдумай... — Шлыков встал и про¬шелся по кабинету. — А насчет Глока ты понял: я «забью стрелку», а ты выставишь этого Косого. Жди звонка. — Они обменя-лись рукопожатием, и Брагин в раздумье покинул Шлыкова.

Сначала в душе Горшкова пылал эмоциональный пожар, пламя которого вырывалось наружу в виде бессистемного размахивания конечностями и битьем всего, что попадется под руку. Потом огненная стихия сменилась водной, которая обрушилась бурным пото-ком мыслей на остывающие угли чувств и завер¬шилась морозом, опустившим вялые дви-жения души до абсолютного нуля. Горшков впал в апатию и не желал никого видеть, кро-ме добермана-пинчера, су¬ки по кличке Гамма, да и ту он то отсылал «на мес¬то», то подзы-вал к себе с тупым упорством кретина. Псина смотрела на хозяина тоскливым, по-нимающим взглядом и беспрекословно выполняла команды.
Потом он решил напиться и долго шарил по квартире в поисках спиртного, бессис-темно откры¬вая дверцы и ящики. Наконец, обнаружив в книж¬ном шкафу полбутылки коньяка, Горшков присосал¬ся к горлышку, пока не осушил посудину до послед¬ней капли.
Жизнь потеряла для него смысл, но расставаться он с ней не хотел, а просто жаждал покоя: желая за¬биться в какой-нибудь уголок, глухую нору, чтоб ни¬кто не мог найти, и предаваться размышлениям о вечном.
Но реальность не давала покоя — пиликанье дверного звонка вырвало его из раздумий и застави¬ло, затолкав собаку в ванную, идти открывать.
На пороге стояли Глок собственной персоной, Чу¬гун, заменивший Жигана, находяще-гося в больнице, и пара бритоголовых братков.
— Ну что, Горшок? — проговорил Глок с некото¬рым участием в голосе, когда все рас-селись в гости¬ной. — Пригрел змею на груди, а она тебя и кусну¬ла. Да и я под раздачу по-пал. Что скажешь?
— Я все отдам, я отработаю...
— В этом я не сомневаюсь, — врастяжку произ¬нес Глок, по-барски свесив руку с крес-ла. — Куда ж ты, барыга, денешься. Только ведь это долго и не¬надежно, а бабки мне нуж-ны сейчас, сию минуту. — Он опасно посмотрел на несчастного коммерсанта.
— Где ж я их возьму — все в деле. — Горшков понемногу стал приходить в себя, по-нимая, что Глок способен на все и мирное течение беседы об¬манчиво.
— Это твои проблемы: займи, укради, ограбь банк... А ты что, хотел на халяву проско-чить? Давай рожай. Кстати, куда мог оторваться твой бухгал¬тер? Может, дело еще попра-вимо а, Горшок?! — Глок едва себя сдерживал, чтоб не трахнуть чем-ни¬будь тяжелым по голове этого придурка, лишившего его беззаботной старости. Он прекрасно понимал, что бизнесмен вряд ли сможет в короткий срок со¬брать такую большую сумму, да и за длин-ный тоже, но, припирая Горшкова к стенке, он хотел ему вну¬шить, что час расплаты не-умолимо придет, и окон¬чательно подавить его морально.
— Гершеня, он умный, — тоскливо прокомменти¬ровал Горшков. — Уж если он ре-шился на такое, то зароется так, что его днем с огнем не сыщешь. По крайней мере, в ближайшее время...
— Ладно, все это гнилой базар, примочки для не¬доумков. — Глок полез во внутренний карман, вы¬нул оттуда сложенный вчетверо лист бумаги и раз¬вернул его. — Так... Лесопе-рерабатывающее пред¬приятие в Ивановской области, две лесопилки в Подмосковье, здесь же магазин оптовой торговли лесоматериалом, импортная линия по изготовле-нию вагонки во Владимире, два действующих конт¬ракта с Голландией, теперь еще какой-то Ганновер с корабельными партиями доски, поставка круглого леса в Венгрию... пропу-щенное дополнишь сам. Кро¬ме того, дача в районе Павлово-Посада, три маши¬ны: «Нис-сан», «Фольксваген» и «девятка». «Ниссан» записан на твоего брата, но это не имеет зна-че¬ния — дураков в зеркале ищи. Все это ты передашь мне по дарственной, останешься ге-неральным ди¬ректором фирмы, а когда отработаешь должок с процентами — я тебе все верну. Квартиру и «девят¬ку» можешь оставить себе... пока. — Глок зло още¬рился. — Или у тебя есть другие варианты?
— Но ведь это больше, чем на миллион, — оказал жалкую попытку сопротивления Горшков. — На¬много больше.
— Ты, козлик, жив и имеешь крепкое здоровье. Или тебе его поправить? Делай что го-ворят, иначе кровью ссать будешь. Понял, нет? — Один из сопро¬вождавших Глока по-дошел к бизнесмену и вяло ткнул его в солнечное сплетение. Этого хватило, что¬бы Горшков согнулся пополам и начал судорожно хватать ртом воздух, внезапно ставший густым, как кефир.
— Я все сделаю, — с трудом восстановив дыха¬ние, пролепетал он. — Завтра же.
— Ну вот и ладненько. — Глок встал. — Я остав¬лю с тобой пару своих пацанов. — Он кивнул в сто¬рону двух насупившихся верзил. — Ты их корми и пои, а они будут тебя ох¬ранять, чтоб, не дай бог, с тобой что-нибудь не случилось до завтра. Бывай!
Вернувшись домой, Глок надолго задумался. Он не сомневался: Горшков сделает, что ему скажут, его волновало другое: утром звонил Шлыков с Та¬ганки и сказал, что у него есть денежные претензии, было назначено время и место разбора, а также ого¬ворена кан-дидатура третейского судьи. Им должен был стать вор в законе по кличке Шварц.
«Неужели Косой оказался прав и нашелся хозяин миллиона?» — с тоской подумал Глок. Других ка¬ких-либо долгов он не мог припомнить, да их и не было.
Разбор происходил в одном из мотелей на окраи¬не столицы. Шварц был вором старой закалки и не признавал излишеств вроде шикарных ночных клу¬бов или апартаментов в первоклассных отелях. Си¬дели в обычном номере. Охрана, зная, что при по¬добных встре-чах силовые контакты исключены, перемешалась и гоняла шары в бильярдной в ожи¬да-нии, пока хозяева закончат переговоры.
Глок и Шлыков сидели прямо на кроватях. Брагин умостился на стуле возле окна, а грузный Шварц восседал в единственном кресле. Разговор продолжался уже достаточно долго, и в помещении было изрядно накурено.
— А как он докажет, что эти бабки его? — Глок кивнул в сторону Брагина, равнодушно пялившего¬ся в окно, но не пропустившего ни одного сказанного слова.
— Я сейчас. — Артем встал, вышел за дверь и через минуту вернулся в сопровожде-нии Косого. За ним во Владимир был послан Мостыло, и Косой не отказался от участия в разборе: с Брагиным после всего происшедшего ему связываться не хотелось, а здесь «по понятиям» ему ничто не грозило.
— Рассказывай, где ты взял бабки и как передал их Глоку? — Шварц воззрился на усевшегося на край кровати Косого.
— Я их взял в КамАЗе на гопстопе, — начал тот. — Это произошло... — Он вкратце рассказал про нападение на грузовик, про перестрелку, о том, как случайно зацепил сумку с деньгами и на каких условиях передал их Глоку. — Эти бабки принадле¬жат ему, — за¬кончил Косой, указывая рукой на Брагина.
— Он все правильно трандит? — Шварц прищурившись посмотрел на Глока.
— Все правильно, — вынужден был признаться тот.
— Ну так отдай их и убьем базар, — предложил Шварц. — Барс — человек, его знают в Питере, ба¬тя у него был вором в законе. Ну, чего молчишь?
— У меня сейчас нет этих бабок, — тяжко вздох¬нул Глок.
— А куда ж они делись? — ехидно поинтересо¬вался Шварц. — Эту халяву ты должен был дослать в «общак». Не пропил же ты столько.
— Я их хотел передать на хранение одному бары¬ге, а им по дороге приделали ноги. — Врать на разборе было чревато, и Глоку пришлось излагать версию, близкую к правде.
— Доказать сможешь? Где этот барыга? — Шварц жестом удалил из номера Ко-сого, и ровно через минуту на его месте сидел взъерошенный и ис¬пуганный Горшков. За-ранее проинструктированный Глоком, он подтвердил его слова, ничего не сказав про Кипр.
— Почему ты подписался под это дело? Какой у тебя интерес? — обратился Шварц к Шлыкову.
— У нас с Барсом общие дела, и эти бабки долж¬ны были уйти туда, — пояснил Шлы-ков.
— Понятно. — Шварц надолго задумался, при¬хлебывая из чашки чифирь. Это была неискорени¬мая привычка, оставшаяся после многолетнего пре¬бывания в зоне. Потом он не торопясь закурил па¬пиросу, пустил дым через нос и заговорил:
— Ты должен, Глок. Как ты будешь отдавать — твои проблемы. Сроку тебе месяц. Ровно через ме¬сяц мы соберемся в том же составе, и ты передашь бабки. Давно ты не поднимался в зону, Глок, шерстью оброс, как барыга. Не по понятиям жи¬вешь... — Шварц говорил равнодушным тоном, но все знали цену этим словам.

Когда Брагин вернулся домой, там его ожидал Батон. Он находился на кухне и пил чай. Лоб его был покрыт мелкими капельками пота. Наташа си¬дела рядом, облокотись на стол, и слушала разгла¬гольствования неожиданного гостя об изменениях в питерской жизни. Батон заливался соловьем и не сразу заметил вошедшего Брагина, а когда заметил, то резко вскочил, выпучил глаза и, подскочив к Ар¬тему, затряс его за плечи:
— Шеф, ты! Сто лет не видел! Я за советом при¬ехал.
— Тебя кормили? — кивая в знак приветствия, поинтересовался Брагин, в свою оче-редь хлопая Ба¬тона по спине.
— Все нормально. Наташа постаралась. Погово¬рим? — Он вопросительно уставился на Артема, не¬лепо поводя руками, как будто не знал, куда их при¬строить.
— Пошли в комнату, — и Брагин подтолкнул Ба¬тона к выходу из кухни.
Они уселись в кресла напротив друг друга и не¬которое время молчали. За стеной разда¬лись при¬глушенные звуки пианино, купленного Артемом два дня назад. Наташа соскучи¬лась по инструменту и все свободное время посвящала музицированию.
— Ну, давай рассказывай о своих проблемах. — Артем вынул из бара бутылку виски и две малень¬кие рюмки.
— Сейчас. Скажи сначала, как у тебя с башля¬ми? — поинтересовался Батон.
— Все нормально. Композитор открыл счет в банке на Наташино имя. Что там у вас? — Брагин наполнил рюмки, и они быстро выпили не чокаясь.
— По-разному. Братвы набрали пять человек. На студии я охрану организовал... — на-чал Батон.
— Знаю. Музыкант рассказывал, когда приез¬жал, — перебил его Артем. — Давай о проблемах.
— Проблемы с рынком. Появился там некий Потап, корешок Круглого — они вместе в зоне чали¬лись — и пошел по беспределу. Попытался рынок под себя подгрести, мол, это Круглый ему завещал. Пришел к нам. Спичкин ему показал бумаги на приватизацию и пытался растолковать что к чему. Этот козел начал грозить, что замочит всех, дал сро¬ку неделю. Ну мы его вместе с охраной из офиса вы¬кинули... А дальше... Он сцепился с че-ченами, ссы¬лался на казанских, мол, у него с этой семьей друж¬ба и любовь. Не знаю, врал он или нет, но они затеяли разборку со стрельбой. Мусу сильно заце¬пили — он сейчас в реанимации. Не знаю, выживет ли... У чеченов сейчас разброд. Салман не хо-чет лезть в это дело, чего-то кроит, а мы сидим при «пушках» и ждем у моря погоды. По-тап своих лю¬дей на рынок засылает. Те угрожают барыгам, гово¬рят, чтоб башли им пла-тили. Пока втихую, но я ду¬маю, что ненадолго — воевать придется... Я пытался с чече-нами базарить, но они хотят говорить только с тобой. Что скажешь? — Батон посмотрел на Браги¬на исполненным надежды взглядом.
— Нагрузил ты меня, — немного подумав, отве¬тил Артем. — Напишу я чеченам ма-ляву. Если Му¬са очнется, то передашь ему, если нет, то кому-то из его братвы. Потом по-звонишь мне... Разберемся по¬степенно. Выпить еще хочешь? Я не буду.
Батон утвердительно кивнул.
— У тебя как дела, шеф? — спросил он, осушив рюмку.
— По-разному. — Брагин поведал историю с миллионом. — По идее этот Глок должен рассчитать¬ся — разбор был не в его пользу.
— Ты бы поосторожнее с этим делом, Артем, — задумчиво проговорил Батон. — Еще при Круглом был один случай... Одному кентяре должны были отдать башли по разбору, а потом его нашли мерт¬вым. Кто, почему — дело темное, но братва говори¬ла, что его за-мочили спецом, не хотели долг отда¬вать. Воры пытались разобраться, но ничего дока¬зать не могли. Так все и зависло... — Батон на некоторое время задумался. — Может быть, братву сюда пригнать?
— А в Питере все бросить?! — Взгляд у Брагина ожесточился, лицо окаменело. — Лучше там разбе¬ритесь. У меня здесь есть команда — сам справ¬люсь.
— Нормальные пацаны? — ревниво спросил Ба¬тон.
— Вполне, — успокоил его Брагин, — порох ню¬хали. С одним я в Чечне воевал. По-знакомлю как-нибудь.
Они проговорили весь вечер.
«А ведь Батон прав, — подумал Артем, засы¬пая. — Глок попал на бабки крепко — мо-жет пойти на крайности. А если засухариться на время? Западло! Потом Питер нужно контролировать, да и Шлыко¬ву ответить — крутое дело он предложил, и сам он четкий парень. Завтра соберу братву — будем ду¬мать. Глоку по-тихому меня замочить не полу-чится — хрен они меня вывезут. Да и труп мой должны найти... Значит, будут убивать, если будут, в открытую, а потом выставят какого-нибудь обкурившегося придур¬ка, чтоб отмазаться». Незаметно он уснул, и ему сни¬лись затянутые облаками Кавказские горы.

С утра Глок разыскал по телефону Рубина и вы¬звал к себе. Адвокат не особо обижался на Глока за сорвавшуюся сделку — бесплатная прогулка на Кипр его вполне устраивала. Не сомневаясь, что Горшкову неминуемо придется возвращать потерян¬ные деньги, он за-ранее заготовил проекты догово¬ров, собрал необходимые законодательные акты и был во всеоружии. Глок в ожидании приезда Рубина маялся раз¬думьями и беспрестанно вышаги-вал по комнате.
«А ведь придется расплачиваться с этим Барсом. Не отдашь — пойдет звон по всей России, да еще на сходняке могут в мужики перевести. За этого Браги¬на пишется Шлы-ков, а там на дурака не проско¬чишь — волчина еще тот! Как-то надо собрать тре¬буемую сумму. Геморрой! Вычислить бы этого козла Гершеню... маловероятно пока. Надо исхо-дить из то¬го, что есть. Почему так долго едет Рубин?» Он на¬жал кнопку, вмонтированную в ножку стола. В ком¬нату влетел охранник с обнаженным стволом.
— Все нормально, — успокоил его Глок. — Ска¬жи, чтоб принесли холодного пива и тараньки.
Буквально через минуту на пороге появился запы¬хавшийся Рубин. Одет он был от-менно, с эдаким бар¬ским лоском: костюмчик от одного известного италь¬янского кутюрье, английские сапожки и сногсшиба¬тельный галстук с рубиновой заколкой в виде змеи. На его покатые плечи была небрежно накинута дуб¬ленка тонкой выделки. Шапок адвокат не носил.
— Сплошные пробки на дорогах — не прорвешь¬ся, — посетовал он, привычно плюх-нувшись в крес¬ло и даже не удосужившись скинуть верхнюю одеж¬ду. — Чего вызывал? Горшков?
— Ты, как всегда, прав. Нужно перевести на ме¬ня всю его собственность и деньги со счетов. Ты же регистрировал какую-то фирму специально для этих дел? В комнату вошла женщина с подносом. Там стояло несколько запотевших бутылок пива и две су¬шеные ры-бины внушительных размеров.
— Пива хочешь? — Глок перестал метаться из угла в угол и присел на краешек стула рядом с ад¬вокатом.
— Не откажусь. — Рубин выхватил бутылку, не¬сколькими глотками отпил половину и вернул ее об¬ратно на поднос. — Хорошее пиво и, главное, отече¬ственное. А то в начале девяностых набросились на баночное.,. Голландия, Австрия... Коровья моча! Больше для понта брали. Никогда эта вонючая Ев¬ропа не переплюнет нас по алкоголю! Поверь мне, что через пару лет эти жестянки вообще пропа¬дут — их просто не будут брать. А насчет этого Горш¬кова... Тут все элементарно: вытаскиваем его, нота¬риуса и за день все оформляем. Ради этого можно было меня и не теребить. — Адвокат одним глотком допил пиво и начал лущить рыбу.
— Я тебя позвал не для этого, Аркаша, — врас¬тяжку проговорил Глок. — Воз-никли кое-какие проблемы... Короче, я должен кучу бабок, тот самый лимон, что мы хо-тели переправить на Кипр. Хозяин у него нашелся.
— Ты! Кому-то должен? — Рубин аж подскочил от удивления. — Не смеши мою зад-ницу. Костя, а то пу¬кать начнет. А откуда, кстати, у тебя этот лимон?
— Не имеет значения. Но его сфиндюлили, а от¬давать нужно. Если быстро загнать то, что мы сни¬мем с Горшкова, то хватит рассчитаться. Что ты по этому поводу думаешь? — Глок взял кусок очищен¬ной адвокатом рыбы и начал ее медленно жевать, предварительно отхлебнув пива.
— Сколько у нас есть времени? Да и кто тебя смог так напрячь?! — Рубин был в недоумении. Обычно напрягал Глок.
— По разбору присудили, — потухшим голосом пояснил Глок. — Здесь на халяву не выкрутишься. Месяц дали.
— Продать все это, конечно, можно... — пораз¬мыслив некоторое время, ответил Ру-бин. — Но за такие короткие сроки — нереально. Может быть, твой кредитор возьмет натурой?
— Об этом надо было добазариваться раньше, а сейчас я должен дослать наличку в чемодане. — Глок нервно передернул плечами и вновь заходил по комнате.
— Безвыходных положений не бывает — бывает недостаток ума. — Рубин прогундел носом какую-то популярную мелодию, словно пытаясь поймать цен¬ную, но ускользаю-щую мысль. Потом он несколько раз сменил положение в кресле, хмыкнул и, поймав взглядом снующего из стороны в сторону Глока, сказал, отделяя каждое слово:
— Нет человека — нет проблемы. Кто сказал, не помнишь? То ли Сталин, то ли Берия, впрочем, суть от этого не меняется.
Глок, до которого дошла идея, поданная дошлым адвокатом, стал как вкопанный.
— Ты хочешь сказать, что этого Барса нужно замочить? Но если об этом узнают?
— А кто докажет? — моментально возразил Ру¬бин. — Это сделаешь не ты и не твоя братва. Я тебе обеспечу абсолютное алиби. Есть специалисты, мас¬тера подобных штучек, закажем — исполнят. Какие из последних громких дел раскрыты? Ноль! МВД бес-сильно, а прокуратура через прессу и телевиде¬ние морочит народу голову — выпускает социаль¬ный пар. Убивают известных журналистов, бизнес¬менов, политиков... А кто такой твой Барс? Питер¬ский бандит средней руки? Разборка между двумя преступными груп¬пировками за сферы влияния и вечный «висяк».
— Как ты это себе представляешь? — внезапно осипшим голосом произнес Глок.
— Сведу тебя с одним человеком... Сам я в эту цепочку вставать не собираюсь. Ну что? — На гу¬бах адвоката промелькнула иезуитская улыбка. — Других вариантов я не вижу.
— Кто этот человек?
— Да я и сам толком не знаю — у меня нет на него прямого выхода, но передадим просьбишку, пе¬редадим... Это будет стоить штук тридцать или чуть больше, ну не мил-лион же, ей-Богу! За миллион можно и президента США укокошить. Я тебе позво¬ню на днях, как только все прояснится. А этого Гор¬шкова присылай ко мне в контору — ты, соб¬ственно, там и не нужен. Ну... я пошел. Дашь пива на дорож¬ку? — Не дожидаясь ответа, адвокат взял со стола бутылку, сунул ее в карман дубленки и, неуклюже выбравшись из кресла, покинул помещение.
«А ведь этот жучила прав, — подумал Глок, гля¬дя на только что закрывшуюся дверь. — Но стремно все, стремно...»
День разгорался. Зимнее, чуть синеватое солнце выкатилось из-за крыш домов. По ули-цам сновали бабы в валенках с галошами, волоча за руку упира¬ющихся детей. Вдалеке гуднул тепловоз, отпугивая зазевавшихся пешеходов на переезде. Подмосков¬ный горо-дишко вел размеренную жизнь, не предве¬щающую каких-либо потрясений, но кто-то уже за¬ряжал пистолет и загонял патрон в патронник, что¬бы в очередной раз всколыхнуть об-щественность. Но все забывается, все исчезает в потоке времени, не оставляя следов...

Глава 18
Алексей Ардышев, жмурясь от хлынувшего в гла¬за солнечного света, остановился на пороге дизель¬ной, приложил ладонь козырьком и начал нетороп¬ливо оглядывать окрест-ности. Четкие контуры гор¬ных склонов по мере удаления затягивались голубоватой дым-кой, сливаясь в расплывчатое ма¬рево. Пощипывал легкий морозец, едва ощущаемый
на солнцепеке, но стоило зайти в тень, как станови¬лось зябко и неуютно.
Ардышев сделал несколько шагов вперед и при¬сел на валун. Поверхность камня хо-рошо прогре¬лась, и тело наслаждалось этим теплом. «Что-то Теймур долго не возвраща-ется. Пора бы уж», — вя¬ло подумал он, достал из кармана мятую пачку сигарет и не торо-пясь закурил. На тропе, ведущей к кишлаку, показался старик в полосатом халате, с посо-хом и мешком за плечами. Он передвигался ха¬рактерной походкой жителя гор, затрачивая мини¬мум усилий на подъем. «Пожрать несет», — дога¬дался Ардышев.
Когда он с командой несколько месяцев назад по¬селился в помещении дизельной элек-тростанции, она не работала из-за отсутствия солярки. Населе¬ние кишлака осталось без электричества, но мест¬ные власти, поглощенные борьбой с оппозицией, вроде бы не заме¬чали этого, несмотря на надвигаю¬щуюся зиму. Ардышев спустился в Хорог, и бук-вально в тот же день тропа заполнилась вереницей людей с канистрами, и это паломничество про¬дол¬жалось, пока не были залиты все имеющиеся емко¬сти — доллары в этих краях решали все, впрочем, как и везде. Неугомонный Володя Жмых, бывший танкист, сумел запустить дизель-генератор, в киш¬лаке вновь появились свет и тепло, а благодарные жители начали бесплатно носить еду пришлым лю¬дям: баранину, сыр, лепешки и овощи.
Старик приблизился к валуну с восседающим на нем Ардышевым, чинно поклонился и начал опорож¬нять мешок, выкладывая прямо на каменистую зем¬лю всевозможные про-дукты, завернутые в цвета¬стые тряпки.
— Спасибо, отец, — поблагодарил старца Арды¬шев. У того было труднопроизносимое имя, и Алек¬сей называл его просто «отец». Старик не возражал. Кивнув на прощание, он двинулся в обратный путь, мерно размахивая посохом.
В Хороге они поселили своего человека по имени Магомет, имеющего доступ к теле-фону и осуществ¬ляющего связь с внешним миром. Теймур отправил¬ся к нему за инфор-мацией. Заказы поступали не ча¬сто, но регулярно, и, как правило, очень серьезные и де-нежные.
«Что-то народ заспался, хотя какая разница». Ардышев полез во внутренний карман и достал фо¬тографию. На ней были изображены молодая жен¬щина с короткой стрижкой и мальчик не старше че¬тырех лет. «Сколько времени прошло! Бездна». Он некоторое время смотрел на снимок, потом опустил голову, побитую сединой, и глубоко задумался...
...Когда Алешу Ардышева направили в Афгани¬стан в чине старшего лейтенанта, он был на верши¬не счастья — как же, заграница, экзотика, денежное довольствие в валюте... А сам он — инструктор по применению средств противовоздушной обороны. Сначала все шло гладко, а потом начались волнения среди местной политической верхушки. Арды¬шеву было абсолютно наплевать, кто там кого хотел смес¬тить, но когда его соседа по ле¬стничной площадке, капитана Михеева, нашли мертвым в ста метрах от их дома, он начал бояться. Не за себя, а за жену с сыном, тем более командование предупредило, что-бы члены семей не покидали квартир, а покидая, были предельно осторожны. Ардышев нау¬чил свою супругу пользоваться автоматом Калашникова и, уходя на службу, постоянно оставлял его заряжен¬ным.
А потом началась полномасштабная война, трак¬туемая советской прессой как братская помощь уг¬нетенному афганскому народу. Семьи военнослужа¬щих начали эвакуировать. Ардышеву предложили командовать мотострелковым батальоном, он согла¬сился, а где-то через месяц узнал, что автобус, на котором ехали его жена с сыном, подорвался на мине.
Жизнь потеряла смысл, кипевшая в груди нена¬висть требовала выхода в конкрет-ных действиях.
Ардышев лез в самое пекло, не щадя себя и личный состав, пытался нанести макси-мальный урон врагу и безжалостно расстреливал пленных, считая их косвенными винов-никами гибели своей семьи. Так он прошел всю афганскую войну, не получив ни еди¬ной царапины, дослужился до звания подполковни¬ка и одним из последних покинул прокля-тую страну в составе сороковой армии.
Душевная рана постепенно зарубцевалась, жизнь Ардышева вошла в мирное русло, но он не мог уже находиться вне войны, вне постоянного внутреннего напряжения, вне го-товности к немед¬ленным действиям. Служба в армии казалась ему тягомотной и бессмыс-ленной, Ардышев постоянно находился в состоянии поиска врагов, чтобы их при¬вычно уничтожать, испытывая моральное удовлетво¬рение.
Подполковника Ардышева поставили командо¬вать зенитно-ракетным комплексом на финской гра¬нице. Подразделение всегда находилось в боевой го¬товности, отслеживая воз¬душное пространство. Од¬нажды на экране локатора возникла неопознанная цель, вторг¬шаяся на территорию Советского Союза. По установленному порядку, прежде чем запус¬тить ракету, вопрос согласовывали чуть ли не с самим министром обороны. Ардышеп сломал эту традицию и, ни с кем не советуясь, первой же ракетой сбил вражеский само¬лет, не желая отдавать инициативу противнику.
По большому счету он был абсолютно прав, но самолет оказался мирным норвежским транспорт¬ником, разразился международный скандал, по¬влекший за собой экономические последствия. Бое¬вого офицера Ардышева с треском уволили из рядов Вооруженных Сил, сделав из него козла отпущения для успокоения мировой общественности. Ему на¬значили пенсию — выслуги лет с учетом пребыва¬ния на войне хватало. Помотавшись без дела около года, он возглавил подразделение ОМОНа в Санкт-Петербурге по рекомендации одного из своих бывших начальников. Служба там пришлась Ардышеву по душе, и он бы еще очень долго успешно боролся с терроризмом и освобождал заложников, но случи¬лось непредвиденное: во время одной из операций по ликвидации преступной группировки его люди убили в перестрелке оказавшегося среди бандитов сына высокопоставленного чи¬новника.
Ардышева и двух его подчиненных отдали под суд, в дело были запущены незримые деньги, и он получил три года общего режима. Отсидев от звон¬ка до звонка, Ардышев вышел из зоны как бы выжженный изнутри, равнодушный и беспощадный. Он устроился охранником в фирменный магазин, ушел в себя, практически ни с кем не общался, раз¬ве что по работе, но в нем постоянно тлел уголек жажды возмездия за все причиненное зло. Ардышев презирал чиновничью касту, преуспевающих биз¬несменов, велеречивых поли-тиков, криминальных авторитетов. Он жаждал реванша. И случай пред¬ставился.
Однажды к нему в магазин зашел его бывший со¬служивец и одновременно подельник Теймур. Они вместе проходили по делу об убийстве.
— Здорово, Леша. Разговор есть. Ты можешь отойти на полчасика?
Ардышев договорился с напарником, и они с Теймуром направились в кафе напротив.
— Ты помнишь того козла, что нас отправил в зо¬ну? — спросил Мансур, отхлебывая горячий кофе.
— Разве его забудешь!
— Ладно, не будем гонять порожняк — его нуж¬но замочить, люди хорошие деньги за это дают, два¬дцать тысяч баксов. Ну что, подполковник, возь¬мемся?
Решение Ардышев принял мгновенно.
— Достань две «пушки» с глушителями и подбе¬ри еще одного человека, желательно из наших, — произнес он бесцветным голосом.
— Что брать?
— Какая разница! Я этого говнюка хоть из кочер¬ги пристрелю.
Ардышев тщательно спланировал операцию, и вскоре заказанный чиновник был найден возле свое¬го подъезда с двумя дырками в голове.
Через некоторое время Теймур принес еще один заказ на известного криминального ав-торитета, при этом он вывел Ардышева на посредника, предлага¬ющего подобную работу. Встретились, сошлись в це¬не, и ровно через неделю шестисотый «Мерседес» с крутыми ребятами взлетел на воздух на въезде в го¬род.
Алексей понял, что не оскудеет рука дающего, что в этом бандитском государстве спрос на таких, как он, будет неуклонно расти, и взялся за дело всерьез. Он собрал ко-манду из пяти человек: кроме Теймура, туда вошел еще один бывший омоновец и два офицера, с которыми Ардышев служил в Аф¬ганистане, и разработал стандартные схемы прове¬дения акций. Каждый из участников выполнял в ней определенную функцию: кил-лер, подстраховщик, во¬дила, сборщик информации и чистильщик, причем роли никогда не распределялись заранее.
Группа осуществила еще несколько заказных убийств в различных регионах России, а потом им крепко село на хвост ФСБ. После ликвидации круп¬ного политического деятеля Ардышев с трудом ото¬рвался от преследования и увел людей в Таджики¬стан, где органи-зовал базу в одном из горных киш¬лаков в районе Хорога. Расчет был прост: до Афгани-стана рукой подать — вот она, граница. Ар¬дышев хорошо знал караванные тропы, мест-ный язык и всегда мог скрыться в сопредельном государ¬стве, где ориентировался как у себя дома...
...От воспоминаний его отвлек шаркающий звук приближающихся шагов. Он поднял глаза — к нему приближался Толя Мордвинов по прозвищу Тоша, бывший капитан Со-ветской Армии, изгнанный отту¬да за излишнее правдолюбие. Лицо у него было опухшее от сна и выпитого вчера пива. Присев на валун рядом с Ардышевым, он некоторое время мол¬чал, глядя на подернутые дымкой горы, а потом произнес охрипшим голосом:
— Теймура ждешь? Может быть, что-то будет — уже две недели отдыхаем, — и потер ладонью за¬росшую щетиной щеку.
— А вот и он. — Ардышев, показал рукой на ма¬ленькую фигурку, двигающуюся вверх по склону. — Пойди, поставь чай — дед жратвы принес, позавтра¬каем. — Мордвинов кивнул и молча удалился.
Подошел Теймур и молча протянул Ардышеву почтовый конверт. Тот не торопясь ра-зорвал его и достал оттуда листок бумаги в клеточку.
— Как там Магомет? — спросил он, скользя гла¬зами по напечатанному на машинке тексту.
— Нормально. Он уже подтвердил получение ориентировки по телефону. Что там? — Теймур на¬прягся в ожидании.
— Брагин Артем Сергеевич, кличка — Барс, представитель питерского крими-нала... Не слышал о таком. Ладно... Сейчас проживает в Москве по ад¬ресу... домашний телефон. Двадцать пять тысяч... Срок исполнения — две недели... Деньги, как всег¬да, впе-ред. Это все. Маловато информации о клиен¬те: кто он, чем занимается... Дают четверт-ной — значит, этот Брагин не из простых... Так... Что еще... Грант снял квартиру на Дмитровском шоссе... Свя¬зываться с ним как обычно. — Ардышев оторвал глаза от текста и вопросительно посмотрел на Мансура. — Ну что, беремся?
— Информации маловато — пускай набросят пя¬терку, — резюмировал Мансур.
— Набросят, никуда они не денутся. — Ардышев встал. — Иди, буди народ, а то забу-рели — спят до обеда. Сегодня спустимся к Магомету, и если все нормально, то завтра вылетаем.
Он прекрасно понимал, что ничто в этом мире не вечно, что, в конце концов, он попа-дется, и загодя го¬товил отходные пути, переводя заработанные деньги по только ему из-вестным афганским каналам в один из западных банков. «Еще пару лет, и пора будет от-чаливать за кордон», — так думал Ардышев. Но очень редко.

Брагин не торопясь помешал ложкой чай, отхлеб¬нул немного и, слегка подумав, доба-вил сахару.
— Тут ко мне приезжал один кореш из Питера и навел на чудную мысль. — Он поднял глаза и осмотрел собравшихся.
Они сидели в общежитии у Мостылы: Иван раз¬валился на кровати, умаявшийся после очередного ремонта машины, Никола, умостившись в углу на колченогом стуле, медленно потягивал пиво, Сергей и Петр сидели за столом вместе с Артемом и пили чай.
Брагин, проснувшись утром, еще раз осмыслил предупреждение Батона, и оно его все-рьез озаботи¬ло. «Наличных денег у Глока сейчас нет, а быстро собрать их — проблема. Нужно было обговорить и другие варианты возврата долга, да и сроки тоже, но... поезд ушел. Человека сейчас задешево заказать можно — много развелось охотников до легкого за¬работка. Глок запросто может пойти на это».
Брагин позвонил Мостыле по сотовому телефону.
— Это ты, командир? — раздался в трубке радо¬стный голос Петра. — Смотри-ка, рабо-тает! — Теле¬фон появился у Мостылы лишь два дня назад, и, по-видимому, ему еще ни-кто не звонил.
Артем передал, чтобы тот собрал у себя народ, и вышел на улицу. Подойдя к машине, он аккуратно осмотрелся, но опасности не почувствовал.
— Ну так вот, — продолжил Артем. — Самый лучший вариант для Глока — это чтобы я исчез на¬всегда. Тогда и бабки не надо никому отдавать.
— Что мы должны делать, командир? — поста¬вил вопрос Мостыло.
— Прикрывать, когда я нахожусь вне квартиры... Негласно, — пояснил Брагин. — Маскируйтесь под кого угодно, но чтобы вас никто не смог вычислить, когда вы находи-тесь недалеко от меня. Естественно, всегда быть при стволах. Только аккуратнее — мен-товке не попадитесь. Если меня задумают убивать, то возможны два варианта: либо рва-нут машину, либо будут отстреливать. Ну со взрывчаткой я сам разберусь, учили, а насчет стрельбы... — Брагин слегка задумался. — Я бы на их месте это делал из снайперской винтовки, но здесь есть два недостатка: во-первых, не произведешь контрольный выстрел на добивание, а меня нужно сделать трупом на сто процентов, во-вторых, если предполо-жить, что я не один, то можно не успеть сбежать, да и местность вокруг моего дома не со-всем благоприятная для снайперской стрельбы. Значит, меня будут мочить в упор и на-верняка с подстраховкой. Ваше дело — во¬время засечь киллеров и вмешаться. Может быть, я перезакладываюсь и ничего такого не будет, но бе¬реженого Бог бережет. Вопросы есть?
— Может быть, с тобой кто-нибудь в машине по¬ездит? — спросил Сергей. — Для на-дежности.
— Это ничего не даст, — отрезал Артем. — Замо¬чат двоих, и все.
— Что делать с Коськой? — Сергей ежедневно ездил на рынок в город Н., встречался с Коськой, но ничего существенного тот сообщить не мог.
— Пускай остается пока там — может понадобить¬ся. Ну все. — Брагин поднялся из-за стола и не про¬щаясь вышел.

Ардышев с командой уже три дня жил на квар¬тире, снятой для них Грантом — посред-ником по за¬казным убийствам. Обязанности были распределе¬ны, и каждый занимался своим делом: киллером должен был выступить Теймур, прикрывающим — Ардышев, Жмых должен был подготовить машину для угона...
В настоящее время Алексей беседовал с одним из своих людей по фамилии Жарков, за-нимающимся сбором информации о клиенте.
— Излагай последовательно все, что удалось уз¬нать. — В квартире было жарко, и Ар-дышев сидел на диване в одних трусах, широко расставив ноги, покрытые густыми воло-сами.
— Клиент живет по адресу... и занимает кварти¬ру на четвертом этаже. Возле дома оборудована стоянка для автотранспорта, расположенная в пяти¬десяти метрах от подъ-езда... — Жарков длинно шмыгнул носом, достал платок и не торопясь вы¬сморкался — сказывалась резкая перемена клима¬та. — Далее... Этот Брагин имеет машину марки «БМВ» с номерным знаком... Ездит на ней без охра¬ны, по крайней мере, я не видел. Каж-дый вечер в разное время он встречает возле редакции газеты то ли жену, то ли любов-ницу и отвозит ее домой. Зовут ее Наталья Дибич — узнал у вахтера. Правда, вче¬ра она воспользовалась общественным транспор¬том... Может, он что-нибудь почуял? — Жар-ков во¬просительно посмотрел на Ардышева.
— Вряд ли, — возразил тот и причмокнул. — С какой стати! Ладно, давай дальше.
— Каждый день к обеду клиент подъезжает к те¬лестудии в Останкино и задерживается там часа на два. Что он там делает, выяснить не удалось, — вход туда по пропускам, да и какая разница. Еще он ездит на рынок за продуктами и на заправку. Кроме него самого и этой Дибич, в квартиру никто не входил. Тоша вел постоянное наблюдение с чер¬дака со¬седнего дома...
— Какое расстояние между домами? — перебил Ардышев.
— Около ста метров... А что?
— Квартирный вариант. Помнишь, как мы среза¬ли того банкира — прямо через окно двумя выстре¬лами. Тоже около сотни метров было. Что ты об этом думаешь?
— Не пройдет — плохая видимость. Банкира мы сделали вечером, а этот, как нарочно, прежде чем включить свет, задергивает шторы. — Жарков рез¬ко замотал головой и в оче-редной раз шмыгнул носом. — Проклятый насморк! Если его долбить из «оптики», то лучше на подходе к подъезду или ря¬дом с машиной. Далее... возле стоянки есть неболь-шой сквер... — Он достал из кармана блокнот с ка¬рандашом и начал рисовать схему. — Толстые, ста¬рые липы — хорошее укрытие. На краю площадки стоит несколько мусорных контейнеров — тоже хо¬рошее укрытие. Со стоянки — два выезда: один между домами, другой под арку на перпендикуляр¬ную улицу. Машину для отхода лучше всего поста¬вить сразу за аркой, но чтоб ее не было видно в про¬свет. — Жарков нарисовал на схеме ма¬ленький крестик и обвел его кружком. — Вот здесь. Да, за¬был сказать! Этот Брагин каж¬дый раз обследует свою тачку каким-то прибором, вероятней всего на предмет заложен¬ной бомбы. Как тебе это нравится?
— Ничего особенного — это многие сейчас дела¬ют. Если б он что-то заподозрил, то ез-дил бы с охра¬ной. А так... — Ардышев достал папиросу, смял ее гармошкой и, воткнув в угол рта, закурил. — Про¬сто перестраховывается — денег кому-нибудь дол¬жен или ему должны... Да если что и почуял, то жи¬вее он от этого не станет, получив пару пуль в баш-ку. Где сейчас Тоша? Все еще на чердаке?
— Да. Появится часа через два. Жмых не проре¬зался? — Жарков встал и отправился на кухню ста¬вить чайник.
— Звонил! — крикнул ему вдогонку Ардышев. — Нашел несколько вариантов. Придет — доложит.
Из соседней комнаты вышел сонный Теймур.
— Сколько времени?
— Отдыхай! Еще рано. Как все соберутся — раз¬будим, — успокоил его Ардышев. Киллер, по сло¬жившейся традиции, в подготовке операции не уча¬ствовал.
— Пойду футбол посмотрю. — Теймур вновь скрылся за дверью.
Ардышев еще немного посидел, а потом улегся на диван, укутал ноги покрывалом и закрыл глаза.
Команда собралась в полном составе где-то к де¬сяти вечера. Последним явился Жмых, раскраснев¬шийся и весь в снегу. Повозившись несколько минут в прихожей, он вошел в комнату и устало опустился в кресло.
— Ну и пурга на улице! Дальше носа ничего не видно.
— Тачку достал? — Ардышева мало интересова¬ла погода.
— Все нормально — стоит во дворе, полный бак и питерские номера вместо москов-ских.
— Надеюсь, что не какая-нибудь экзотика вроде того «Ситроена» с дизельным движком. Еще бы чуть-чуть — и разбирался бы ты с милицией по по¬воду угона транс-портного средства, — с усмешкой проговорил Теймур.
— Да нет! «Четверка». У одного лоха прямо из-под «ракушки» срисовал: дужку замка я просто пе¬рекусил, без всяких затей, а сигнализация у него на уровне загадок Деда Мороза.
— С самого утра перегонишь ее по этому адресу и поставишь вот сюда, за арку, — Ар-дышев показал Жмыху схему, нарисованную Жарковым. — И сам находись где-нибудь поблизости. Если не хочешь си¬деть в машине — там рядом какая-то забегаловка есть. Главное не проморгай клиента — как его уви¬дишь, так сразу же прыгай за руль. Тачка в по¬рядке?
— В самом что ни на есть! — бодро отрапортовал Жмых.
— Ладно, завтра работаем — нет никакого смыс¬ла тянуть. — Ардышев в задумчивости почесал под¬бородок. — Я думаю, что надо идти по обычному на¬земному варианту. При-менять «оптику» нет никако¬го смысла: клиент без охраны, да и неудобно там... Так? — Он обернулся к крепышу с простоватым, крестьянским лицом, которого все называли Тошей.
— Да. Плохая видимость — деревья мешают, — пояснил тот.
— Вопрос в том, где его делать... В подъезде или на подходе? — продолжил Ардышев. — Кто что ска¬жет?
— Там подъезд с кодовым замком, да и народ по¬стоянно шастает... Когда выходят на улицу, то в основном сворачивают влево, между домами, а на стоянке днем редко кто по-является. Клиент после телестудии обычно едет домой и прибывает на место между че-тырнадцатью и пятнадцатью. Лучше всего на подходе, — проговорил Жарков.
— Пожалуй, — согласился Ардышев, вглядыва¬ясь в схему. — Ты, Теймур, встаешь за углом дома, здесь до стоянки всего метров двадцать — промах¬нуться сложно. Как только клиент направится к подъезду, ты его делаешь из пистолета. Я буду на подстраховке с ав-томатом за какой-нибудь из этих лип в скверике — в случае чего подключусь. Тоша с утра едет за билетами и ждет нас в аэропорту... Где там лучше?
— В ресторане, — ухмыльнулся Тоша. — Там не потеряемся.
— Годится. Не напейся, а то в самолет не пус¬тят. — Разговор шел в спокойной, даже несколько расслабленной манере. Создавалось впечатление, что мужики обсуждают, что взять с собой на рыбал¬ку, кроме водки.
— Да уж постараюсь, — хихикнул Тоша.
— Да, вот еще. — Ардышев поднял вверх указа¬тельный палец, подержал его немного в таком поло¬жении, а потом ткнул им в Теймура. — Закамуфлируйся получше — светлое время дня, свидетели ста¬дами бродят... Напяль какой-нибудь седой парик и оденься по-плоше, чтоб за бомжа принимали. У меня все.
Время катило к полуночи, завершая месяц ян¬варь. Снег шел не переставая. Линии су-деб сближа¬лись, чтобы слиться в одну точку и определить пока еще неясное будущее.

К Коське в особняке привыкли: женщины из об¬слуги постоянно подкармливали его чем-нибудь вкусненьким, кроме мытья машин и уборки гаража он выполнял мелкие пору-чения братков, за что те называли его «шнырем» и подбрасывали денег. Официально с Коськой дело имел Жиган: проверял работу и расплачивался. Он был немногословен и воспринимал юношу как некое домашнее животное, которое нужно держать в строгости. Потом Жиган куда-то пропал. Коська краем уха слышал, что по¬пал в больницу, а вместо него появился Чугун. Он был более демократичен, позволял в отношениях с Коськой вся-кие вольности-фривольности и даже па¬ру раз приглашал его на оргии с участием легкодо-ступных девиц.
— Ты что, девственник, что ли? — со смешком провоцировал Коську Чугун. — При-ходи сегодня ве¬чером — такие сочные телки будут. Одна там моло¬же тебя, а дрючится как текущая сука.
— У меня есть девушка, — отнекивался Коська.
— Ну и что! — смеясь продолжал Чугун. — Та у тебя основная, а эти будут вспомога-тельными. Надо чтоб стоял, но не простаивал. — Он весело зарего¬тал над собственным каламбуром.
Коська тушевался и начинал тереть тряпкой ка¬кую-нибудь машину, имитируя бурную деятель¬ность, а Чугун, постояв еще немного, уходил в дом через боковую дверь.
С Василием у него отношения складывались как нельзя лучше: будучи от природы сметливым, Кось¬ка быстро схватывал на лету и вскоре превратился в неоценимого по-мощника. Он научился регулиро¬вать клапана в двигателе, прокачивать тормозную сис-тему, делать техническое обслуживание автомо¬биля и много еще чего. Василий не ску-пился и каж¬дую неделю платил приличную сумму, так что Кось¬ка не знал, куда девать деньги. Пару раз он ездил в Москву, пытался застать Марину, но та задержива¬лась — сра-зу после сборов начались соревнования для юниоров.
Сегодня, после девяти утра, Коська по привычке болтался возле музыкального киоска на рынке. Сергей, как всегда, прибыл вовремя, и они, совер¬шая привычный ритуал, пошли в стекляшку по¬пить кофе.
— Жиган пропал, — сказал Коська, с аппетитом уплетая пирожное. — Говорят, что в больнице. И еще... Глок усилил охрану — раньше в доме сиде¬ло постоянно человека три, а сейчас пятнадцать братков там днюют и ночуют, по территории бродят, как будто гото-вятся к нападению.
«Насчет охраны — интересная информация, — подумал Сергей на обратном пути. — Надо будет доложить Брагину». Запиликал лежащий на сосед¬нем сиденье сотовый теле-фон. Звонил Мостыло и предупредил, что Брагин подъедет к своему дому около двух дня. Сергей посмотрел на часы. «Время еще есть». Он заехал за Николой, они пообедали в ка-фе и не торопясь двинулись в сторону Сокола по привычному маршруту.
Подъехав с другой стороны сквера, за которым находились автостоянка и дом Артема, Сергей запарковал машину на обочине. Никола сразу вышел из машины и направился к кафе по утоптанной до¬рожке, виляющей между деревьями. Заведение бы¬ло оборудовано в помещении бывшего склада и, с точки зрения наблюдателя, имело стратегическое место-положение: отсюда видна была автостоянка, оба выезда из внутреннего двора и подъезд дома. Войдя внутрь, Никола заказал кофе со сливками, пристроился за стоячим столиком возле окна и стал внимательно наблюдать за окрестностями. Это он проделывал уже не-сколько дней подряд, к не¬му привыкли и воспринимали как постоянного клиента.
— Есть свежие эклеры, — обратилась к Николе улыбчивая девушка, стоящая за при-лавком. — Не хотите? Я сейчас принесу. — Она была не замужем и очень интересовалась молодыми людьми, не так часто заходящими в кафе.
— Давайте, — согласился тот, не отрывая глаз от окна. Мимо стоянки пробежал парень в спортивном костюме и скрылся в глубине сквера. Никола удов¬летворенно хмыкнул.

Сергей после ухода напарника еще немного поси¬дел, потом сбросил куртку, достал с заднего сиденья спортивный костюм, завернутый в рекламный пла¬кат, и натянул его пря-мо поверх одежды. Заткнув за пояс «вальтер», он выбрался из машины и затрусил вдоль сквера.
Обогнув несколько деревьев, Сергей проскочил между соседним домом и мусорными контейнерами, сделал крюк по двору, поглядывая на стоянку. «Вроде бы все тихо». Возле допотопных «Жигулей» возился мужчина пенсионного возраста, упорно пы¬таясь завести старую колымагу. Надрывно гудел стартер, но двигатель упорно молчал. «Свечи, на¬вер-ное, засраны», — поставил диагноз Сергей, про¬бежал мимо кафе, мельком взглянув на торчащую в окне физиономию Николы, и углубился по дорожке в сквер, чтобы пойти по второму кругу.

Ардышев хорошо знал психологию свидетелей. Во время службы в ОМОНе ему много раз приходилось слушать свидетельские показания, которые в основ¬ной массе сводились к описанию особенностей фигу¬ры, одежды и растительности на голове: если пре¬ступник будет при бороде, в очках и обут, допустим, в валенки, то это непременно будет отмечено. Арды¬шев с успехом пользовался своими знаниями, ставя киллера на высокие каблуки или засовывая ему ва¬ту в нос, что неузнаваемо меняло лицо.
Теймура тоже не миновала сия доля: ему натяну¬ли на голову парик с длинными седыми волосами, предполагающими полугодичную немытость и нали¬чие известных насекомых, поверх надели какую-то неопределенного цвета шапку с опущенными уша¬ми, щетина и так отросла за три дня, а завершали наряд залатанный тулупчик со съеденным молью во¬ротником и просившие каши лыжные ботинки, яв¬но подобранные на помойке.
— Красавец! — восхищенно произнес довольный своей работой Жарков. Он сделал во¬круг Теймура несколько кругов, разглядывая его, как редкий му¬зейный экспонат.
В указанное место их на своей машине отвез Грант. «Четверка» Жмыха стояла там, где ей и по¬ложено — прямо за аркой, но его самого не было видно. «Появится, когда надо бу-дет», — подумал Ардышев, выбираясь из машины. Одет он был в ко¬жаный плащ с под-кладкой, где под полой, на специ¬альной лямке, был подвешен короткий автомат. Усев-шись на скамейку на краю сквера, Ардышев вы¬нул «беломорину», дунул в нее и, смяв зу-бами, при¬курил. Метрах в десяти на обочине был припарко¬ван «жигуленок», но внутри него никого не наблю¬далось, мимо скамейки пробежал трусцой какой-то мужик в спор-тивном костюме. «Ну и напялил же он на себя шмоток! Прямо как капуста», — усмех-нулся про себя Ардышев.

Жарков прошел по тротуару вдоль сквера и свернул на перпендикулярную улицу с длинным ря¬дом магазинов. Он должен был зафиксировать удачное проведение операции, потолкаться в толпе, обычно собирающейся на месте происшествия, по¬смот-реть вечерние новости и улететь на следующий день. При необходимости в его обязанно-сти входило «зачистить» место проведения акции, убрать явные улики или подбросить ложные, вычислить нежелатель¬ных свидетелей с перспективой их последующего уничтожения и в особом случае дезориентировать следствие. Жарков зашел в один из магазинов и начал внимательно изучать ряды флаконов с мою¬щими средствами и парфю-мерией, потом перебрал¬ся во второй. Там торговали продуктами питания. Жарков купил маленькую упаковку со сливками и со смаком выпил ее содержимое.

Миновав сквер и двор, Теймур нырнул между домами и очутился возле входа в под-собку одного из многочисленных мага¬зинов. Возле нее была навалена куча всякого упако¬вочного хлама. Теймур выдернул из груды мусора надтреснутый пластмассовый ящик и вернулся во двор. Осмотревшись, он обогнул дом Брагина и рас¬положился на углу возле подъезда.
— Развелось бомжей — проходу не дают, — ска¬зала проходящая мимо женщина своей попутчи¬це. — Посмотри на него! — Она ткнула пальцем в сидевшего на ящике нищенски одетого старика с растрепанными седыми волосами. — Детей страшно на улицу выпустить. Надо сообщить в милицию, чтоб его забрали куда надо.
— Не заберут, — махнула рукой ее товарка. — На кои черт он им нужен — с него и взять-то нечего. Вот если б был одет, да при часах... А эта пьянь так и будет здесь бол-таться, пока не помрет.
Женщины чинно удалились, брезгливо косясь на загримированного Теймура, а тот ус-мехнулся про себя: «Театр, да и только».

Брагин приехал на телестудию к одиннадцати ча¬сам. Заславского на месте не оказа-лось. Намакияженная девица в клипсах потрясающего размера поведала Артему, что ре-жиссер рыскает где-то здесь поблизости. Поскучав немного в уютном холле, уставленном мягкими креслами и кадками с экзоти¬ческими растениями, Брагин начал бессистемно бродить по этажам, выборочно заглядывая в какие-то двери. Не заметив таблички «Не входить! Идет съемка!», Брагин забрел в ярко освещенный зал и начал спускаться по сту-пенькам лестницы, игнори¬руя происходящее вокруг. «Надо выводить из игры Коську — что-то засиделся он в этом городишке. Да и в Питере не поймешь что: Батон не звонит, а дол¬жен был... Перебили их, что ли, всех там?! Надо бу¬дет заняться...»
Внезапно в его ушах зазвучал многоголосый смех и нарочито жизнерадостный голос произнес:
— Может быть, молодой человек сумеет назвать правителя и идейного вдохновителя одного из кав¬казских народов? Всего шесть букв.
Брагин тряхнул головой, пришел в себя и осмот¬релся: амфитеатр был забит публикой, содрогаю¬щейся от хохота, в середине зала стояла какая-то большая вертушка с цифрами, окруженная тремя растерянными мужчинами, а на него, иронически улыбаясь, смотрел крепкий седовласый мужчина не¬большого роста. Щеточка его усов воинственно то¬пор-щилась.
«Где-то я видел раньше эту физиономию», — по¬думал Артем, но его размышления прервал все тот же набивший оскомину голос:
— Ну так как? Считаю до трех: раз, два...
— Шамиль, — внезапно сорвалось с губ Брагина. Он даже не понял, как это про-изошло. По-видимо¬му, не прошел даром чеченский опыт.
Зал взорвался аплодисментами. Шоумен всерос¬сийского значения ослепительно улыб-нулся, развел руками и отчеканил сокраментальную фразу, как будто забил железнодо-рожный костыль:
— Приз в студию! Музыкальный центр фирмы «Самсунг Электроника», генераль-ного спонсора на¬шей программы.
Длинноногая девица в юбке, едва прикрывающей трусики, вынесла большую картон-ную коробку с иностранными наклейками и торжественно вручила ее Артему.
— Несколько слов о себе. — Шоумен подошел к ошалевшему Брагину, а та же девица нацепила ему микрофон. — Как вате имя?
— Артем, — пробормотал Брагин, непонимающе хлопая глазами, чем еще раз насме-шил зал.
— А где вы работаете, если не секрет? — не от¬ставал назойливый шоумен.
— Грузчиком, — брякнул Артем первое, что пришло в голову. — Гружу, пони-маешь, всех под¬ряд.
— Аплодисменты грузчику Артему, выигравшему зрительский конкурс! — воскликнул шоумен жизне¬утверждающим голосом.
Заславский оказался на месте. Он сидел за двухтумбовым столом, заваленным папками с рукопися¬ми, густо припорошенными отдельными листками бумаги. Здесь же валялись видеокассеты без обло¬жек, растрепанные кипы журналов и стоял вечно сломанный ком-пьютер, реагирующий только на игру в покер с раздеванием виртуальной девицы.
— Привет, — буркнул Заславский, не поднимая глаз и, вероятнее всего, понятия не имея, кто зашел в кабинет. Он что-то судорожно писал в отрывном блокноте, тут же вы-черкивал написанное, потом вы¬рывал листок, комкал его и отправлял в мусорную кор-зину, при этом брезгливо морщась.
— Пристрой куда-нибудь вот это. — Артем по¬ставил коробку с музыкальным центром от «Самсунга» на единственный свободный от всякой рухля¬ди стул.
— Откуда это у тебя? — Режиссер поднял глаза и с удивлением уставился на электрон-ное чудо.
— От Шамиля, — усмехнулся Артем.
— А-а-а-а, понятно, — буркнул режиссер и вновь уставился в свой блокнот. Уж какого Шамиля имел в виду Заславский, но данное объяснение его вполне устроило.
Первая серия телефильма была вчерне смонтиро¬вана, и Брагин был приглашен для вы-несения окон¬чательного вердикта по правдоподобию военных действий, происходящих на экране.
— Это мы видим глазами чеченцев? — спросил он Заславского во время просмотра. — Или кого-то другого?
— Чеченцев, чеченцев... — буркнул режиссер, не понимая, что от него хотят.
— Тогда вон тому... — Артем кивнул головой в сторону экрана, — возле кустов, я уже отстрелил задницу, а придурок, засевший за колодцем, давно должен быть трупом — я его уже десять раз убил. — Артем сделал небольшую паузу, а потом уточнил: — Так мы это видим глазами чеченцев? — Ну не Господа же Бога, — раздраженно про¬говорил ре-жиссер и гаркнул кому-то невидимому: — Вырежь к чертовой бабушке эти фрагменты, чтоб духу их не было!
Выйдя с телестудии, Артем увидел машину с Мостылой и Иваном, стоящую метрах в тридцати от своей, но не подал виду — все правила игры были обговорены заранее.
Петр вытащил сотовый телефон и связался с Сергеем. Увидев, что «БМВ» Брагина тро-нулась с места, Иван завел мотор и двинулся следом, выдер¬живая дистанцию.

В кафе ввалился мужчина в куртке из грубой ко¬жи, вразвалку подошел к прилавку и заказал пор¬цию пельменей с уксусом. Никола встрепенулся, услышав украинский гово-рок.
— Эй, земляк, подваливай сюда, — предложил он, увидев, что мужчина повернулся в его сторону.
Тот утвердительно кивнул и вскоре оказался ря¬дом с Николой.
— Володя. — Он приветливо протянул руку.
— Коля. Ты давно с Украины?
— Давно, но заезжаю иногда. Я из Киева, а ты?
— Да мы соседи! — радостно воскликнул Нико¬ла, чуть не опрокинув чашку с кофе. — Я с Белой Церкви. Как ты оказался в Москве?
— Да так... проездом. Дела кое-какие, — увиль¬нул от прямого ответа Володя... Жмых.
Они разговаривали долго, вспоминали голоштан¬ное детство, названия киевских улиц, нащупывали общих знакомых, но вопреки принятому обычаю ни¬кто из них не предложил другому выпить за знакомст¬во, хотя водку в заведении продавали в розлив.
Никола, поглядывая в окно, внезапно обнаружил, что его знакомец делает то же самое, словно чего-то ожидая. Это Николе не понравилось, но он отогнал подозрения. «При чем здесь этот мужик? Так можно на любого наехать. Пуганая ворона куста боится... Внима-ние!» Он увидел въезжающую через арку во двор машину Брагина.
— Ну ладно, мне пора, — засуетился Жмых и резко направился к выходу, оставив на столе недо¬еденные пельмени.
«Чего это он задергался без всякой причины? — подумал Никола, глядя вслед своему земляку, быстро удаляющемуся в сторону арки. И тут его пронзила страшная мысль. — А может, это связано с появлением Брагина?!»
Он выскочил из кафе, остановился под козырьком, висящим над входом, и осмотрелся: «БМВ» Брагина выруливала на стоянку, из-за мусорных баков показалась фигура бегу-щего Сергея, возле угла дома притулился какой-то бомж в задрипанной одежде и то ли спал, то ли был пьян, у подъезда остановилась знакомая машина, из нее вылез Мосгыло и, деловито взглянув на часы, скрылся в подъ¬езде. «Все правильно. Так и должно быть. Вро-де бы все тихо...»
Никола вернулся в кафе и продолжил наблюдать за происходящим через окно, вяло доедая пирож¬ные. Внезапно он увидел, как бомжеватого вида ста¬рик встал, распрямив сгорбленные ранее плечи. В движениях его появилась кошачья гибкость. Он резко по-дался к краю дома, в его руках мелькнул пистолет...
«Ах ты!» Николай выхватил свой, сдернул его с Iпредохранителя и двумя прыжками выскочил на¬ружу.

Брагин осторожно въехал на стоянку, высмотрел свободное место и, включив заднюю скорость, вот¬кнулся между двумя машинами. Он мельком посмотрел на наручные часы: «Тринадцать пятьдесят три. Братва должна быть уже здесь. Делаем паузу в пять ми-нут, чтобы Петр успел проверить подъ¬езд. — Мысли его потекли в другую сторону. — А Наташа обиделась, что я ее вчера не забрал из редакции. Но не могу же я ей объяснить, что меня собрались убивать, а она может попасть под разда¬чу. Что тут начнется... Пред¬ставить страшно». Он обернулся и, увидев лежащую па заднем сиденье коробку с музы¬кальным центром, усмехнулся. «Бы¬вает же халява, ей-богу! Расскажешь кому — не по¬ве¬рят. Ладно, пора идти домой».
Артем вытащил ключи из замка зажигания, от¬крыв дверцу, выбрался из машины и тут же остро почуял надвигающуюся угрозу. По спине пробежал привычный холодок, мышцы напряглись, он рефлекторно дернулся в сторону, сделал пируэт и резко бросился на землю, на мгновение опередив хлопок выстрела. Сказался опыт непрерывно по-вторяю¬щихся боевых операций в Чечне.
Падая, Брагии успел заметить возле угла дома странную фигуру и какое-то шевеление в сквере. «Обложили по полной программе». Он крутнулся на земле, чтобы быть головой к стрелявшему, и отка¬тился ближе к машине. Стрекотнула автоматная очередь, взмет-нув снег возле ног лежащего Арте¬ма, — пули попали в заднее колесо рядом стоящей ма-шины.
«У всех «пушки» с глушителем, — мимоходом по¬думал он, — за машиной, пожалуй, не спрячешься». Брагин сделал два выстрела в сторону сквера, ори¬ентируясь на звук, рез-ко откатился в сторону, оста¬вив позади себя очередной снежный фонтан от пуль, и, от-толкнувшись обеими ногами от земли, ласточ¬кой влетел между двумя мусорными контей-нерами, тем самым уйдя из сектора обстрела. «Хрен вы меня так просто достанете, хорь-ки! Где братва?»
В ту же секунду он увидел Николу: тот стоял, со¬гнув колени и целясь с двух рук в сто-рону дома.
— Коля, ложись! — крикнул Артем, но было уже поздно: очередной раз простреко-тала автоматная очередь, разбавленная гулкими пистолетными вы¬стрелами, и Нико-лай медленно повалился в снег. Пули прошили его от правого плеча до левого бедра наискосок. Брагин за это время успел пробежать позади контейнеров и спрятаться за ближайшей толстенной липой.
«Сейчас я тебя достану, хорек!» Он увидел высу¬нувшуюся из-за недалеко стоящего де-рева ногу и от¬работал по ней двумя выстрелами. Нога дернулась и пропала, но Артему показалось, что он не промах¬нулся. Осторожно выглянув из укрытия, Брагин об¬наружил, что маячившая возле угла дома фигура исчезла. Мысли завертелись в его голове быстрым калейдоскопом: «Было два выстрела без глушителя! Кто стрелял? Где остальные? А ведь сейчас ментов¬ка приедет — кто-нибудь уже вызвал. Надо форси¬ровать дело и исчезать».
— Эй! — крикнул он в сторону противника. — Ты меня слышишь?

Иван, видя, что «БМВ» Артема завернула на сто¬янку! тормознул возле подъезда. Из машины сразу же выскочил Мостыло. Для своей внушительной внешности он это проде-лал с удивительной ловко¬стью. Посмотрев на часы, Петр устремился к подъ¬езду, скольз-нув взглядом по несуразному старику с растрепанной седой шевелюрой, сидящему с за-кры¬тыми глазами на ящике. «Это еще что за привиде¬ние?! Хрен с ним!» Он нырнул внутрь дома и вы¬звал лифт. «Здесь все чисто — поехали дальше».
Мостыло зашел в кабину и нажал кнопку послед¬него этажа. Доехав туда, он вставил в распор меж¬ду открывшимися дверьми лифта специально приготовленную дощечку, взглянул на запертый висячим замком люк чердака и начал спускаться по лестни¬це, про-веряя этаж за этажом на предмет подозри¬тельных личностей. Это он проделывал послед-нее время каждый раз, когда Брагин приезжал домой. Внезапно он услышал два хлопка, раздавшиеся на улице. В их происхождении Мостыло не сомневался и с максимальной скоростью ринулся вниз, на ходу выхватив пистолет.
Это стрелял Артем. Выстрелов из оружия с глу¬шителем Петр не услышал бы.

Выскочив из кафе, Никола пробежал метров де¬сять и остановился, увидев, что стран-ный бомж це¬лится в стоящего возле машины Артема. Раздался хлопок выстрела, и Брагин упал.
— Ах ты, сука! — Николай прицелился в килле¬ра, согнув ноги в коленях и откинув корпус назад, но внезапная острая боль пронизала все его тело, пальцы ослабели, и он не смог нажать спусковой крючок. Мир поплыл перед глазами, превращаясь в беспорядочное месиво цветных пятен. «Какие-то красные шары и небо закручиваются в светящуюся во¬ронку... Уй, как больно! Меня ранили, а может быть, и убили. Да нет, пока жив... Но ту¬ман, какой-то розовый туман...»
— Коля, ложись! — услышал он голос Артема. Губы Николая' сложились в вымучен-ную улыбку. «Жив... Брагин жив...» — это была его последняя мысль в этой жизни.

Мостыло, выскочив из подъезда, первым делом увидел согнувшегося пополам и мед-ленно оседаю¬щего на снег Николая, а также услышал преду¬преждающий возглас Брагина. Взгляд у Петра за¬метался из стороны в сторону. Обнаружив, что странный тип, сидевший на ящике несколько минут назад, исчез, он мгновенно оценил ситуацию и, учи¬тывая пре-дупреждение Артема, бросился на землю. Проползя несколько метров по-пластунски, он осторожно выглянул из-за угла и сразу же обнаружил ранее виденного незнакомца с рас-трепанной седой шевелюрой, целящегося из пистолета в сторону сто¬янки. Ни секунды не раздумывая, Петр всадил ему две пули в голову и прыжком добрался до рухнув¬шего тела. Рывком перевернув лежащего, он взгля¬нул ему в лицо. Это был молодой мужчина с слег-ка раскосыми глазами. Длинные засаленные патлы ни¬как не вязались с его внешним обликом. «Парик, — догадался Мостыло и легко сдернул фальшивую ше¬велюру вместе с шапкой с головы мертвеца. — Кто же это такой?» Мостыло резко подался вперед и за¬лег за сугробом, завалившим детскую песочницу, судя по деревянному грибку, торчащему посереди¬не. Никого не было видно, кроме двух тел, непо¬движно лежащих на снегу.
«А где Брагин? Жив или нет?» Мысли беспоря¬дочно скакали в его голове — он не знал, что делать дальше, что предпринять. Со стороны сквера разда¬лась автоматная очередь и сразу вслед за ней два пистолетных выстрела. «Надо туда», — сразу же принял решение Петр, но только успел приподнять¬ся, как увидел в просвете между домами бегущую фи¬гурку с пистолетом в руке. «Он идет в тыл Арте¬му — сначала нужно делать его». Мос¬тыло пальнул в незнакомца, тот дернулся, упал на землю, и тут же прозвучали два ответ¬ных выстрела. Петр почув¬ствовал резкий толчок в плечо и неприятное жже¬ние. «Зацепил, бляха муха! Сейчас я тебя добуду и яйца вокруг шеи намотаю». С этой мыслью Мостыло пополз по направлению к незнакомцу.

Иван, проводив глазами скрывшегося в подъезде Мостылу, перевел взгляд на бомжа, нахохлившейся птицей сидящего на ящике. «Что ему здесь надо? Замерзнет ведь по пьян-ке. Может быть, его в дом отволочь? Сколько таких мотается по России... Ого, встал! Хо-лодно стало, наверное. Пошел за угол... поссать, что ли?»
Иван на некоторое время отвлекся, наблюдая за хромой собакой, ковылявшей по на-правлению к кафе. «Подкормиться пошла, бедола¬га». Внезапно появился Никола с писто-летом и встал на изготовку к стрельбе... Далее началась бес¬порядочная пальба с разных концов двора. От не¬ожиданного поворота событий Иван словно оцепенел, но, увидев, что Николай упал, врубил скорость и, отчаянно буксуя, подогнал машину к нему. Тот ле-жал на боку, не подавая признаков жизни. Рядом агонизировала подстреленная собака, мелко подра¬гивая лапами. Иван бросился к неподвижному телу товарища.
— Никола, ты как? — Иван тряс его за плечи, хлопал по щекам, но все было тщетно. Опять разда¬лись выстрелы. Он вскинул голову и увидел мель¬кнувший между деревьями спортивный костюм Сер¬гея. Иван было дернулся в его сторону, но потом вернулся к Ни-колаю, оттянул тело к машине и с трудом загрузил на заднее сиденье. «Его здесь нель¬зя оставлять». Вокруг по-прежнему слышалась стрельба.
Пробегая вдоль сквера по улице, Сергей заметил, как мужчина, до того сидевший на лавочке, проби¬рается по снегу между деревьями по направлению к автостоянке. Сергей приостановился: «Мало ли чу¬даков бывает на свете» — и потрусил дальше. «Уже шестой круг наворачиваю!» Пробегая по дорожке, ведущей к кафе, он услышал выстрелы, выхва-тил пистолет и попытался загнать патрон в патронник. Но в механизме что-то заело. Сер-гей выругался и начал делать это снова и снова — бесполезно. Он бросился по направле-нию стрельбы, ловко маневри¬руя между стволами деревьев, но его остановил вне¬запно раздавшийся рядом голос Артема.

Жарков посмотрел на часы. «Сколько еще мне здесь торчать? А черт его знает!» Он вышел на улицу и от нечего делать начал складывать цифры но¬меров проезжающих ма-шин. «Если получится один¬надцать, то все пройдет гладко», — загадал он.
— Там стреляют, стреляют! — раздался взволно¬ванный женский голос за спиной у Жаркова. Он обернулся и увидел девушку в дубленке, отчаянно жестикулирующую перед носом долговязого пария.
«Стреляют — это хорошо, — подумал Жарков и вновь взглянул на часы. — Еще минут десять, и можно идти смотреть». Раздались еще два выстре¬ла. «Господи! Это ж лупят из крупнокалиберного и без глушителя! Что у них там?!»
Он обежал угол дома, выдернул из-за пояса пис¬толет и ринулся по направлению к авто¬стоянке. Ког¬да Жарков пробегал между домами, в нескольких десятках метров показалась фигура крупного муж¬чины, поднимающегося из-за сугроба. А еще он раз-глядел лежащее на снегу тело. «Да это же Теймур! Это его тулуп!»
Раздались два выстрела, и Жарков почувствовал резкую боль в боку. Он бросился на землю и, тол¬ком не целясь, несколько раз пальнул в маячившую впереди фигуру. Она тут же исчезла. «Попал, не по¬пал? Кто это такие? Охрана этого Брагина? Да не было же ее! А может быть, менты?! Хрен редьки не слаще. Надо отсюда сматываться». Жарков, не об-ращая внимания на стреляющий болью бок, шустро пополз по направлению к стоянке, пытаясь вычис¬лить, кто есть где. «Ардышев должен быть в скве¬ре — надо к нему». Про-двинувшись еще на несколь¬ко метров, он нос к носу столкнулся с огромным де¬тиной, вне¬запно вынырнувшим из-за сугроба. Жарков дернул рукой с пистолетом, но она была же¬стко перехвачена, а потом его потряс страшный удар в переносицу, и свет померк.

Артем замолчал и прислушался: возле домов раз¬горелась перестрелка, но в сквере было тихо. «Брат¬ва с кем-то воюет. Разберутся помаленьку». Брагин быстро выглянул из-за ствола и чуть за это не по¬платился — впритирку с его виском просвистела пу¬ля. «Хорошо по ушам бьет, — с уважением подумал он. — И не дергается понапрасну. Профессионал!»
— Эй, чего молчишь? — вновь подал голос Ар¬тем. — Здесь менты через несколько минут будут. Они ни тебе, ни мне не нужны. Давай договари¬ваться.
— Что ты предлагаешь? — ответил сочный бари¬тон, выдержав небольшую паузу.
— Даю тебе две минуты, чтоб ты убрался, а дальше как Бог рассудит — я тебя про-сто так не выпущу. Или сдавайся, если хочешь, мне с тобой по¬базарить надо.
— На том свете поговорим, — раздался тот же голос. — Я уйду, но какие гарантии, что ты меня не отработаешь?
— Я высуну руку с «пушкой» из-за дерева и буду держать ее за ствол, — предложил Брагин.
— Ты не один. Ищи дураков в зеркале.
— Уходи вдоль улицы — там никого из моих нет. Рожай быстрее, а то поздно будет. — Артем выста¬вил руку с пистолетом, держа его за ствол. — На, смотри!
Невдалеке раздалось легкое шевеление, и при¬храмывающая фигура метнулась прочь из сквера в сторону улицы. «Все-таки я его зацепил, — удовлет¬воренно подумал Артем. — Где братва? Надо ума¬тывать».
— Петя, Коля, где вы? — заорал он во всю глотку.
— Здесь! — раздалось сразу несколько голосов из разных концов двора.
— По машинам и за мной. Быстрее! Свяжемся по сотовому.
Брагин подбежал к «БМВ», и буквально через несколько секунд машина рванула с мес-та, пронес¬лась между домами и выскочила на проезжую часть. Артем, не глядя на за-прещающие знаки, свернул направо, увидев бегущего вдоль улицы противника, мужчину в распахнутом кожаном плаще. Тот быстро юркнул за угол. Брагин рванул за ним, свернул на перпендикулярную улицу, очередной раз нарушив правила, и увидел, как мужчина са¬дится в стоящую возле арки «четверку».
«Она здесь давно стоит, но кто знал, — подумал Артем. — Надо за ней». Он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел позади себя обе машины с братвой.

Ардышев повернул голову к сидящему за рулем Жмыху:
— Давай на хату, — резко скомандовал он, и ав¬томобиль резко взял с места.
— За нами хвост, — сообщил Жмых. Этот са¬мый Барс. Вы что, его не сделали?
— Не удалось, — зло процедил Ардышев. — Опытный волчина!.. Если б знать... — И длинно вы¬ругался.
— Где остальные? — Жмых резко свернул в пе¬реулок, едва не зацепив угол дома.
— Теймур, скорее всего, убит... Не было возмож¬ности вытащить. А Жарков... Не знаю. Он же не при делах. Сам появится на хате.
Здесь Ардышев ошибался. Жарков пролежит в виде неопознанного трупа два месяца в морге и бу¬дет похоронен за казенный счет.

Брагин, не выпуская из поля зрения «четверку», умудрился набрать номер телефона и бросил труб¬ку на соседнее сиденье.
— Мостыло, ты меня слышишь? Я преследую зе¬леную «четверку». Ты ее видишь?
— Вижу, вижу... — ответила трубка голосом Петра.
— Прижмите ее по возможности. Я с нее не слезу и буду вас направлять. Свяжись с Иваном.
— Никола погиб, — сказал Мостыло, выдержав секундную паузу.
— Тело забрали?
— Да, командир. Сделали, как учил.
Брагин выключил телефон. «Эх, Никола! Тьфу ты! А этих мы где-нибудь защемим. От-стреливаться хорек будет. А на кой он мне нужен мертвый! Проб¬лема...»

Что только не предпринимал Жмых, чтобы ото¬рваться от преследования: делал внезап-ные поворо¬ты, проскакивал на красный свет, объезжал по тро¬туару «пробки». Несколько раз ему показалось, что удалось, но спустя некоторое время черная «БМВ» неумолимо оказывалась сзади.
— Опять достал! — в сердцах воскликнул Жмых. — Может быть, пальнуть по нему, а? — не¬уверенно предложил он.
— Это не голливудские съемки — объявят всем постам ГАИ какую-нибудь операцию «Перехват»... Ты хоть знаешь, куда едешь? — проворчал Ардышев.
— На Дмитровское шоссе. Все маршруты отрабо¬таны заранее, — пояснил Жмых и сделал очередной крутой вираж.

Запиликал сотовый телефон. Мостыло схватил трубку.
— Да... Да... Понятно. — При этом он почему-то изо всех сил кивал головой. — Бу-дем пробовать. Остановись-ка, Ваня.
Иван съехал на обочину и вопросительно посмот¬рел на Петра.
— Командир дал координаты, — пояснил Мосты¬ло. В руках он держал развернутую карту Москвы.
На заднее сиденье запрыгнул Сергей, припарко¬вавшийся сзади. Он посмотрел на мерт-вого Николу и спросил:
— Что случилось? Почему стоим?
— Подумать надо. — Мостыло водил пальцем по карте, что-то соображая. — Этот тип ездит не про¬сто так, — наконец проговорил он, подняв голову. — Он пытается сбросить Артема, но при этом направляется на северо-восток. Туда ему надо. А вот здесь у него уз-кое место. — Мостыло опять обратился к карте. — Смотрите! Здесь всего три варианта мар¬шрута. Два из них мы можем перекрыть, если попа¬дем туда раньше. Иван, как это лучше сделать?
— Да вот так! Вместе доезжаем досюда, а потом Сергей сворачивает налево, чтобы по-пасть на эту улицу, а мы едем прямо и встаем вот здесь. — Иван ткнул пальцем в карту. — Ну что, двинули?
Через считанные секунды обе машины продолжи¬ли движение.
Жмых резко крутанул руль и, едва вписавшись в поворот, заскочил в узкий проезд.
— Кажется, оторвались, — хмыкнул он. — Сей¬час направо и до хаты. Почистим пе-рышки, дождем¬ся Жаркова и ту-ту, прощай столица!
— Надо сначала туда попасть, — буркнул Арды-шев.
Жмых свернул на кривую улочку, идущую под уклон. Встречных машин не наблюда-лось, и он при¬бавил скорость.
«Нелепо получилось, — тем временем думал Ардышев, рассеянно глядя на дорогу. — И что теперь делать? Дублировать или деньги возвращать? Но ведь Теймур погиб... Пус-кай Грант бабки отдает — не предупредил, с кем мы имеем дело. Вроде шло гладко, а тут бой на пересеченной местности — пря¬мо как в Афгане. Кто же этот Барс? Он не нови¬чок в огневых контактах — действует хладнокровно и точно. Неизвестно еще, чем бы все кон¬чилось, если бы он меня не выпустил...»
Жмых надавил на газ, и «четверка», увеличивая скорость, помчалась вдоль улицы. Сза-ди никого не было видно. Ардышев облегченно вздохнул. В сало¬не было прохладно, и он включил печку. Ногам ста¬ло тепло, тело расслабилось, мысли расползлись в разные сто-роны... «Что за черт!»
Ардышев увидел, как из какого-то незаметного проулка выскочил бежевый «жигуле-нок» и встал по¬перек дороги. Из салона вывалился водитель, сделал кувырок вперед, тем самым уйдя с проезжей ча¬сти. «Не успеем! Вот ведь...» Ардышев рефлекторно открыл дверцу и выпрыгнул из машины. Жмых уда¬рил по тормозам и пытался выкрутить в сто-рону, чтобы объехать неожиданно возникшее препятствие по тротуару, но не успел — «четверка» заюлила по дороге и врезалась в бок бежевому автомобилю... Скрежет, треск, звон разбившихся стекол... Взвыл истошным голосом зажатый между рулем и сидень¬ем Жмых, чувствуя, как у него ломаются кости... В следующее мгновение он потерял созна-ние от бо¬левого шока.
Ардышев вскочил на ноги, мельком взглянул на смятые, дымящиеся машины и мет-нулся в просвет между домами. Быстро передвигаться он не мог — мешала раненая нога, временно перетянутая жгу¬том.
— Стой! — Позади него раздался внятный и спо¬койный голос. — По ногам отрабо-таю.
Ардышев обернулся на бегу и понял, что не уйдет. И еще он вспомнил, что все оружие осталось в машине, и смирился с неизбежным, остановив¬шись и подняв руки.
— Опусти лапы — не в кино. Раскрой плащ. Так... Повернись и задери полы сзади, выверни кар¬маны. Хорошо...
К Ардышеву подошел крепкий черноволосый па¬рень с пистолетом. Взгляд у него был холодный и безжалостный.
— Я — Барс. Вы хотели меня убить. Кто зака¬зал?
Ардышев молчал, исподлобья глядя на противни¬ка. Положение у него было безвыход-ное, но офицер, прошедший всю афганскую войну, проигрывать не привык и искал вари-анты для освобождения.
— Не пытайся дергаться, — предостерег Брагин, предугадав его намерения. — Отстре-ляю по конеч¬ностям. — Голос его звучал ровно, с какой-то лени¬во-безразличной интона-цией. Подбежал запыхав¬шийся Сергей. — Обыщи его, — бросил ему Артем.
У Ардышева не оказалось ничего, кроме растре¬панной записной книжки и десантного ножа.
— Пошли туда, — Брагин мотнул головой в сто¬рону стоящего в глубине двора здания с выбитыми стеклами и без дверей. Там, вероятно, проводили капитальный ремонт: дере-вянные перекрытия были сняты и свалены в кучу, полы разобраны, повсюду виднелись груды битого кирпича... Они зашли внутрь. — Садись-ка туда, — приказал Брагин Ар¬ды-шеву, показывая корыто для замешивания рас¬твора. — Не связывать же тебя, а так спо-койнее. Давай, не телись!
Ардышев, морщась то ли от боли, то ли от доса¬ды, подчинился, уселся в грязное ко-рыто, как в ван¬ну, и расслабленно свесил руки.
- Где воевать научился? – поинтересовался Брагин, глядя на поверженного и уни-женного про¬тивника.
— Афган. Подполковник Советской Армии Арды¬шев, — отрывисто проговорил тот, неотрывно глядя на Артема. — А ты?
— Чечня. Спецназ МВД. Сержант Брагин. Хотя мою фамилию ты должен знать. — Ар-тем недобро усмехнулся. — Слушай, подполковник, я все равно выжму из тебя нужную мне информацию — не строй из себя героя. Ты всего лишь исполнитель и против меня вряд ли что имеешь. Кто меня зака¬зал?'— Брагин стоял, широко расставив ноги и по¬игры-вая отобранным у Ардышева ножом.
«Вот вляпался! В говне по самые уши. — Арды¬шев пошевелил раненой ногой. — Бо-лит, зараза! А ведь у этого рука не дрогнет — на куски начнет резать, жилы вытягивать. Зачем мне это нужно? Ра¬ди чего?.. Ради этого недоноска Гранта и его воню¬чих клиентов?.. Сам не смог завязать, так Бог под¬сказывает. Пожалуй, пора сменить занятие. Хватит с меня. Доберусь до Ташкента и махну через Афган, куда мне надо. А может быть, и в Аф¬гане оста¬нусь — там такие, как я, сейчас на вес золота. Меня там знают...»
— Хорошо, — выдавил из себя Ардышев, прини¬мая окончательное решение. — Ты меня отпустишь?
— Я тебя не убью, — пояснил Брагин и, немного подумав, добавил: — И, в конце кон-цов, отпущу. На кой хрен ты мне нужен! Так кто меня заказал?
— Я знаю только посредника, да и то лишь теле¬фон. Его кличут Грант...
— Вполне достаточно, — перебил его Брагин. — Он-то мне и нужен. Заказчика я и без тебя знаю. Забьешь «стрелку», а мы его встретим с цветами и оркестром. Возле моего до-ма есть кафе, не та забе¬галовка, что совсем рядом, а чуть подальше под на¬званием «Неп-тун». Давай приглашай туда этого Гранта. Прямо сейчас. — Он вынул из кармана со-товый телефон и протянул Ардышеву. — Покажешь нам его, мы убедимся, что ты не сов-рал, и можешь отваливать. По людям мы с тобой квиты.
Не успел Ардышев взять трубку, как она затрень¬кала. Звонил Мостыло, Брагин не-много послушал, а потом сказал:
— Езжай к моему дому. Там найдешь кафе «Неп¬тун». Где, где! Найдешь. Ждите меня внутри... Да никуда не надо девать Николая! Оставьте в машине, только прикройте чем-нибудь на всякий случай. Да¬вайте. — Он вернул трубку Ардышеву.

Грант зашел в кафе, высмотрел свободный сто¬лик и заказал чашку кофе. Он ценил Ар-дышева и не мог не приехать на встречу, пусть даже и незапла¬нированную. «Что-то про-изошло... А может быть, еще денег потребует. Где он?»
Неожиданно, не спрашивая разрешения, к нему подсели двое: светловолосый добро-душный гигант и некто размером поменьше, но крепкий и, судя по манерам, предельно наглый. Он и начал этот неожи¬данный разговор:
— Ты есть господин Грант или как там тебя по-настоящему? — Незнакомец усмех-нулся и продол¬жил: — Я — Брагин Артем Сергеевич. Ты хотел, чтобы меня убили, но не получилось. — При этих словах Артем по-шутовски развел руками и прицокнул языком. — Вот ведь как бывает... А вот я не промахнусь, засажу тебе в лобешник пару пуль пря¬мо здесь. Настало время умирать. Приготовься, дружок. — Он вытащил пистолет и дослал патрон в патронник. Делал он это нарочито медленно, обстоя¬тельно, как будто готовился к какому-то важному ритуалу.
Гранта, который видел оружие только в кино или на картинках, обуял животный страх: он обмяк, по¬зеленел, лоб его покрылся мелкими капельками по¬та, пальцы мелко задро¬жали, зрачки расширились...
— Да я не хотел, я только передал просьбишку, — пролепетал он заплетающимся язы-ком.
— И себе отстегнул в карман, — подал голос вне¬запно посуровевший здоровяк. — Пи¬таешься мерт¬вечиной, а? Жук ты говенный... Штаны-то хоть сухие или уже обмочился?
— Ладно, короче, — перебил Брагин жаждущего поизгаляться Мостылу. — Я и без те-бя знаю, кто меня хотел грохнуть, но ты лично должен будешь это подтвердить. Или ты не согласен? — Артем неожи¬данно ткнул Гранта двумя пальцами в область ярем-ной ямки. Удар оказался чувствительным, и тот, хрипя, схватился за горло, потом на-чал надсад¬но кашлять. — Так кто меня заказал?
— Давай я с ним поговорю, — встрял Мостыло и сделал зверское лицо. — Шейка-то у него жирнень¬кая, но слабенькая...
— Подожди, — остановил его Брагин. — Он сей¬час поумнеет, хотя... сломай ему пару пальцев для начала.
— Глок, Глок из города Н... тебя заказал, — про¬хрипел Грант, с трудом восстановив дыхание. Ред¬кая публика не обращала на них никакого внима¬ния, считая, что друзьям вздумалось слегка подура¬читься.
— Ну вот, это ты кое-кому и подтвердишь, — по¬ставил точку в разговоре Брагин. — Встал и пошел, только тихо и спокойно. Ты понял, хорек?! — с улыб¬кой добавил он и су-нул пистолет в карман. — Впе¬ред!
Когда они сели в машину, Артем протянул Гран¬ту телефон.
— Позвони Глоку и скажи, что его просьбишка выполнена. Ну, что вылупился? — под¬стегнул он за¬мешкавшегося посредника. — Скажи ему, что я — труп. Понял, нет?

После разговора с членом семьи Костелло Шлы¬ков развил бурную деятельность: через Марченко по криминальной цепочке связался с наркобаронами суверенных среднеазиат-ских республик и приступил к предварительным переговорам, постоянно конта¬чил с Ис-сой, оттачивая и детализируя чеченскую схему переброски товара, направил несколько своих людей из «молодежи» в клуб аквалангистов для обучения, поэтому, когда позвонил Брагин, он не удивился — предложение о его участии в деле оста¬валось в силе — и ска-зал, чтоб тот приезжал немед¬ленно.
Когда Шлыков увидел входящего в кабинет Гранта, в глазах его мелькнуло неподдель-ное удив¬ление.
— А этот что здесь делает?! — спросил он поя¬вившегося на пороге Брагина. — Ты что, ударился в музыкальный бизнес?!
Шлыков знал Гранта еще по советским време¬нам, когда тот торговал кассетами с запи-сями за¬падных рок-групп. Они пару раз сталкивались в мо¬ре полуподпольного москов-ского бизнеса, причем в последний раз Грант обманул Шлыкова.
— Я никуда не ударился, а этот... — Брагин кив¬нул в сторону Гранта, — далеко ушел от музыки.
— Ты, Шлема, никак пришел мне должок вер¬нуть? — спросил Шлыков медоточивым голосом. — На тысячу долларов навернуть проценты за десять... нет, двенадцать лет — хорошая сумма получается. — Фраза прозвучала полупрезрительно, но в ней чувствова-лось скрытое предупреждение. Шлыков любил запугивать таким образом своих оппонен-тов, считая, что угроза, облеченная в полушутливую форму, оказывает большее психоло-гическое воздей¬ствие, нежели матерная брань или нудно излагае¬мые претензии.
- Да я не по этому делу. Это он меня привел, — начал оправдываться попавший как кур в ощип Грант, кивая в сторону Брагина.
— А по какому такому делу ты можешь еще здесь быть? — Шлыков откровенно веселился.
— Давай рассказывай, — подтолкнул Артем Гранта. — Я к тебе переводчиком не нанимался.
Тот набычился, зашевелил губами, но не смог вы¬давить из себя ни одного слова. Артем некоторое время смотрел на душевные мучения посредника, а потом врезал ему по за-тылку основанием ладони.
— У тебя что, хорек, слова в горле застряли?
Шлыков усмехнулся, но смолчал.
— Ну... в общем... мне заказали убить его. — Грант робко указал на Брагина и слегка съежился, в ожидании получить очередной подзатыльник. — Глок заказал за тридцать кусков, ну я и передал просьбишку вместе с деньгами. А они не смогли. И вот я здесь. Та-кие вот дела...
Шлыков после этих слов резко посерьезнел.
— Ну, коли он с тобой по беспределу, то и тебе можно, — обратился он к Бра-гину. — Помочь нужно?
— Если только людьми, — немного подумав, от¬ветил Брагин.
— Поговоришь с Марченко — я ему дам указа¬ние. — Шлыков нажал какую-то кнопку и, обраща¬ясь к столу, сказал, чтоб пригласили Кадочникова.
— Какие проблемы? — поставил вопрос бывший опер, буквально через минуту ока-завшийся в каби¬нете.
— Этот придурок мне денег должен, разберись с ним. — Шлыков показал глазами на понуро стояще¬го Гранта.
— Пошли. — В глазах Кадочникова сверкнула милицейская сталь.
— Мне от него кое-что нужно, — вмешался Брагин. — Пускай пригласит Глока на мои похороны.
— Все понял? — обратился Шлыков к Кадочни¬кову. — Пока он не отдаст бабки и не решит похо¬ронные дела, никуда этого придурка не отпускай. Посади его, как собачку, на цепочку и корми один раз в день.
Вскоре Шлыков и Брагин остались в кабинете одни.
— Ну что, ты согласен с моим предложением?
— Согласен, — уверенно ответил Брагин.
— Я в этом не сомневался.... — Шлыков на не¬сколько секунд задумался. — Тогда свя-жись с Иссой и договоритесь о взаимодействии, его координа¬ты я тебе дам, потом разбе-рись с Новороссийским портом, это объясню попозже и... растолкуй Кадоч¬никову, что должен трандеть Глоку Грант. — Они расстались, пожав друг другу руки.
«Почему я постоянно влипаю в какие-то нелепые истории? — Брагин шел по заледе-невшему тротуа¬ру, глубоко засунув руки в карманы. — Когда-то это должно кончиться?! Войны давно уже нет, а я постоянно воюю. Сложно все... Может быть, я на¬прасно свя-зался с этой наркотой? Но ведь надо же чем-то заниматься. По телевизору про это всякие страсти-мордасти показывают. А так ли это? За бабки там наврут все что угодно. Ладно, разберемся постепенно». Забравшись в машину, он еще некото¬рое время посидел непод-вижно, обдумывая ближай¬шие перспективы, потом завел мотор и неторопливо вырулил на проезжую часть. Хотел узнать время, посмотрел на часы, но они остановились. А поток судьбы, который тащит людей в неизвестность, подчиняясь кем-то придуманным законам, не оста¬навливается никогда.

Глава 19
Глок распорядился, чтобы с утра сходили на ры¬нок, и ближе к полудню с горой фрук-тов и всяких деликатесов он поехал в Москву навестить Жигана. Тот занимал одномест-ную палату в одной из элит¬ных частных клиник, приходя в себя после газовой атаки Гер-шени. Оставив охрану возле входа и взяв с собой лишь двух человек, несущих пакеты со снедью, в сопровождении молоденькой медсестрички в белых штанах, Глок поднялся на второй этаж. Де¬вушка выглядела трогательно и привлекательно: от стройной фигурки веяло трепетной невинностью, и одновременно странность одеяния придавала при¬вкус некоторой сексуальной изощренности, призыва¬ла к активности, поэтому любвеобильному Глоку страстно захотелось сдернуть эти штаны, чтобы на¬сладиться зрелищем ее ног, слегка намечающихся при ходьбе. «А ничего себе курочка! — подумал он. — Надо бы с ней поближе познакомиться...»
Жиган смотрел очередной американский сериал с бездарной режиссурой, но множест-вом сексапиль¬ных красоток, когда в палату вошли посетители. Он сразу же выключил те-левизор, встал и подошел к Глоку. Они по-братски обнялись.
— Ну как, отдышался?— Глок расположился в разлапистом кресле и жестом отослал охрану вмес¬те с медсестрой.
— Да все нормально, — отмахнулся Жиган. — Еще дня три, и можно отваливать. — Он улегся на кровать, оперся на локоть и по-детски подогнул под себя ноги.
— А эта сестричка, что сюда заходила, за тобой ухаживает? — небрежно бросил Глок, выкладывая на стол сочные увесистые груши и гроздья отменно¬го винограда.
— Не за мной, но это неважно. — Жиган понима¬юще ухмыльнулся, хорошо зная при-страстия своего шефа. — Что, понравилась? Сосватаю, когда отсюда выйду. — Он за-шевелился, устраиваясь поудобнее. — Ну что новенького? Братва базарила, что ты ка-кие-то разборки с таганскими затеял. С Марченко, что ли? Он — борзой, но зря в драку не полезет.
— С Шлыковым, — уточнил Глок. — Было дело, да закончилось. Нашелся претендент на наши баб¬ки, а Шлыков начал за него писаться — какой-то у него интерес возник к это-му Барсу из Питера. Кто уж он там — не знаю, но отец у него вором был. Ко¬роче, по-весили на меня лимон на разборе, но тому парню не повезло — напали на него в Москве злые бандиты и пристрелили. Куда смотрят правоохрани¬тельные органы?! Да-а-а... — Глок театрально вздохнул и развел руками.
— Ты там не засветился? — Жигану не нужны были комментарии.
— Да нет. Пришлые отработали, а я все это вре¬мя сидел у себя вместе с братвой: пили, гуляли, де¬вок полный дом... Куча свидетелей есть. Да и Баш¬мак в гостях был... Знаешь его? Если что — под¬твердит. — Глок смачно вгрызся в одну из груш. — А ничего груши... Ты давай, набирайся витаминов. Бери!
— Потом, — отмахнулся Жиган и пристально по¬смотрел на своего шефа. — А ты ви-дел труп этого претендента? Языком можно горами двигать... Мет¬ла метет...
— Звонил этот... которому я заказывал Барса. Прокукарекал, что, мол, все нор-мально. — Глок до¬ел грушу и бросил огрызок в тарелку. — Потом... он же меня на по-хороны пригласил, на вынос тела. Схожу. Понимаешь, здесь я убиваю сразу двух зай¬цев: опознаю труп и вроде как скорблю вместе с остальными по безвременно ушедшему... Мол, денег я ему, конечно, должен был, но не моя вина, что так получилось. Хотел отдать, а кому теперь... Вот я и пришел пособолезновать родственникам, оказать им моральную и материальную поддержку... А что! По¬можем, сколько сможем.
— Охраны побольше возьми. — предостерег его осторожный Жиган.
— Возьму, сколько обычно. Чего там может слу¬читься... Похороны, толпа народа... Ну, я пошел. — Глок махнул рукой и направился к двери. — А про эту сестричку не забудь, — напомнил он напоследок и игриво подмигнул. — Сдобная телочка!
Жиган немного полежал, переваривая сказанное шефом, потом встал и снова включил телевизор — фильм был в полном разгаре, и одна красотка на¬стойчиво выясняла у другой, кто из любовников за¬делал ей ребенка.

Мостыло с Иваном весь день носились по городу, подталкивая ритуальные и прочие услуги жирными взятками. Гроб установили в квартире Брагина к ве¬черу. Сразу же поя-вились шустрые старушки, взяв¬шие на себя все необходимые хлопоты. Они тоже от денег не отказывались, да и рюмочку-другую не прочь были пропустить. Еды набрали в бли-жайшем ресторане, только кутью и блины Наташа взялась сделать сама и непрерывно гремела посудой на кух¬не. Все находились в беспрерывной суете, периодиче¬ски подходя к гробу и вглядываясь в лицо покойнику.
— У него родня есть? — спросил Брагин у Ивана.
— Нет, все умерли. Только девушка. Да вот она, — и он указал на плачущую в углу фигурку в черной шали.
— Где будет могила?
— На Николо-Архангельском кладбище, — пояс¬нил Иван. — Надо бы батюшку при-гласить, чтоб от¬пел. Хоть Никола и не верил ни в Бога, ни в черта, но кто знает... — При этих словах он поднял глаза вверх. — Положено так по-христиански.
В комнату вошел Мостыло и застыл возле гроба.
— Петя, — позвал его Брагин, — говорят, что батюшку нужно для отпевания.
— Я уже позвал, сейчас придет, — хмуро прого¬ворил Мостыло, еще немного постоял возле гроба и присел на диван рядом с Брагиным. — С остальным как?
— Все нормально. С Марченко я обо всем догово¬рился. — Артем повернулся к Мос-тыло. — Ты ката¬фалки заказал?
— Да. Это дело я беру на себя, — мрачно усмех¬нулся Петр.
— Ничего, он рад был бы нам помочь. — Брагин кивнул в сторону покойника. — А может быть, и сейчас радуется... Кстати, как ты умудрился с меди¬циной разобраться? Ведь причина смерти...
— Как, как... — перебил его Мостыло. — За пару бумажек написали ему рак прямой кишки, и все тут.

Вынос тела был назначен на час дня. Приехали ребята со стройки, где раньше работал Никола, пришли несколько сослуживцев-пограничников и по¬ложили ему в гроб погоны с зелеными просветами, возле подъезда собралась кучка народа из близле¬жащих домов, ко¬торому было все равно кого хоро¬нить, лишь бы участвовать и при случае угоститься на халяву. Здесь же находилась невесть откуда взявшаяся группа молодых людей. Они при-танцовы¬вали, согревая ноги, курили и о чем-то переговари¬вались. Возле крышки гроба, выставленной у подъ¬езда, стоял понурый Грант, опекаемый Сергеем. Одет он был в ка-шемировое пальто, норковую шап¬ку и выглядел очень респектабельно. Чуть-чуть поодаль расположился духовой оркестрик. Музы¬канты распаковывали инструменты. Совершенно не к месту грохнул большой барабан. На виновника за¬шикали, а он, оправдываясь, разво-дил руками. Вы¬шел Иван и сделал дорожку из елового лапника. Все шло так, как и долж-но было идти в соответст¬вии с устоявшимися в веках традициями.
Глок хотел непременно успеть к выносу тела, что¬бы потом не тащиться на кладбище. Его сопровож¬дала машина охраны.
«Когда-нибудь и я умру... Хорошо, если своей смертью», — размышлял Глок, задум-чиво глядя на дорогу, и не увидел, как на шоссе вынырнул невзрачный «жигуленок» и пристроился сзади каваль¬кады. За рулем сидел Сергей, а на заднем сиденье полулежал Коська и курил, стряхивая пепел в ла¬дошку.
«Джип-чероки», в котором находился Глок, оста¬новился возле цветочного киоска. Во-дитель выскочил наружу и через пару минут вернулся с огромным букетом алых роз.
Через полчаса они подъехали к дому Брагина, бросили машины на стоянке и присоеди-нились к ожидающей толпе. Глок стоял в окружении трех ох¬ранников, наблюдал за снующими туда-сюда людь¬ми и пытался угадать, кто есть кто.

Сергей припарковал машину возле арки и взял валявшийся на соседнем сиденье сото-вый телефон.
— Петя, все нормально. Мы прибыли — можно начинать.
Через несколько минут к арке подрулил катафалк, представляющий собой переделан-ный под похорон¬ные нужды автобус. Сергей подошел к нему, забрал¬ся внутрь и про-брался в отсек для установки гроба.
Из дверей подъезда начали выходить люди, обо¬значая на лицах неизгладимую скорбь. Грянул ор¬кестр. Надрывно застонала труба под уханье гели¬кона, высасывая душу и вы-давливая непрошеные слезы. Показался Иван с двумя табуретками в ру¬ках и поставил их посреди двора. Глок заметил остановившийся неподалеку от него катафалк и взглянул на часы. «Пора бы уж». В просвете дверей показался торец гроба, поддерживаемого креп-кими мужиками. Оркестр играл не переставая, наводя то¬ску. Толпа окружила кольцом две сиротливо стоя¬щие табуретки, оставив проход для выноса тела. Установили гроб. К нему потянулась вереница лю¬дей для прощания с покойным... Внезапно Глок ощутил вокруг себя какую-то возню и забегал гла¬зами по сторонам. Вокруг него сновали какие-то не¬зна-комые стриженые парни. Охраны не наблюда¬лось. «Куда они запропастились?» — забес-покоился Глок, вгляделся в лицо покойника и обомлел, в гро¬бу лежал не Брагин.
Он понял, что это ловушка, рванулся в сторону, но было поздно: его подхватили чьи-то мощные руки, Глок ощутил себя висящим в воздухе и отчаянно за¬дрыгал ногами, пытаясь высвободиться... а потом очутился на помосте, предназначенном для установ¬ки гроба, скованный по рукам и ногам.
— Здорово, Глок! — Он увидел подошедшего к нему Брагина. — Привет тебе с того света.
В то же самое время в арку медленно въезжал второй катафалк. Скорбный ритуал продолжался.

Коля Спичкин не любил Москву. Нет, ему нрави¬лись исторические памятники сто-лицы, ее музеи и театры. Спичкин не любил столичный психологиче¬ский климат с его подчеркнутым равнодушием, су¬етливостью и прагматизмом. Поэтому, оказавшись на Ле-нинградском вокзале, он сразу же взял такси, чтоб не сталкиваться с реалиями московской улицы, и поехал к Брагину, мечтая поскорее закончить дела и, воспользовавшись возмож¬ностью, предоставлен¬ной судьбой, приобщиться к высокому искусству в каком-нибудь из его проявлений.
Артем вызвал Спичкина из Питера для решения финансово-юридических проблем. «Какие там еще могут быть проблемы!» — недоумевал Коля, сгорая от любопытства.
А проблемы были, и Спичкин это осознал в пол¬ной мере после получасового разговора в квартире Брагина с неким Глоком. Тот почему-то жаждал по¬дарить Артему всю имею¬щуюся у него собствен¬ность, производственные мощности и деньги.
— Лесоперерабатывающее предприятие в Ива¬новской области, две лесопилки в Под-московье.... — зачитывал Спичкин им же составленный список, мо¬нументально возвыша-ясь над диваном. — Магазин оптовой торговли... Так? Линия по изготовлению ва¬гонки во Владимире, экспортные контракты, автомо¬били... Вот они! Аж четыре штуки, потом... особняк в городе Н... Я ничего не пропустил? — Спичкин сложил пополам лист бумаги и воззрился на присутст¬вующих.
— Нет, все правильно, — подтвердил Глок, пону¬ро сидящий в углу комнаты.
— Ну что ж... Тогда будем оформлять, — резю¬мировал Спичкин. — Нотариуса вы-звали?
— Да, сейчас прибудет, — пояснил Брагин и, по¬вернувшись к Глоку, добавил, обраща-ясь непосред¬ственно к нему: — По понятиям нужно жить. Ты же вор в законе и не должен обрастать шерстью.
«А может быть, он и прав», — подумал Глок и облегченно вздохнул.
Брагин подошел к окну. По небу неслись обрыв¬ки туч. Дул сильный ветер, предвещая перемену в погоде, а может быть, и в судьбе.

Гершеня находился в раю, по крайней мере, ему так казалось: вечное лето, легкий бриз, подталкива¬ющий к песчаному берегу кучерявые от пены волны, разноцветные красотки, заполонившие побережье и истекающие любовным томлением, шикарные ресто¬раны, ба-ры, бассейны на каждом шагу...
Когда он сюда приехал и поселился в роскошном пятизвездочном отеле, то первые три дня валялся на пляже, подставив свое бледное, изнуренное морозом тело нескончаемому тропическому солнцу, отлуча¬ясь только для приема пищи и по другим естествен¬ным на-добностям.
Потом, немного осмотревшись, он принялся изу¬чать местные нравы. Владея в совер-шенстве англий¬ским, он легко заводил знакомства с различными людьми, романы с моло-дыми девицами... И никаких сексуальных проблем! Не то, что в прошлой жизни. Он пре-вратился в неутомимого любовника, и жен¬щины его обожали.
Гершеня обратился в риэлтерскую фирму. Он хо¬тел приобрести себе какой-нибудь особнячок на бе¬регу океана и заняться настоящим бизнесом. Он с гадливостью вспоминал свою бухгалтерию и Горш¬кова с его лесными делами. Иногда ему встречались соотечест-венники. Как правило, это были обеспеченные, беззаботные люди, не отягощенные при-митивными бытовыми пробле¬мами. На днях он познакомился с двумя российски¬ми пред-принимателями, очень приятными парнями. Сегодня они пригласили его на обед, чтобы погово¬рить о совместных перспективах в бизнесе.
— Давай еще по одной, — предложил добродуш¬ный здоровяк и наполнил рюмки.
Они сидели на открытой веранде респектабельно¬го ресторана уже около часа, пили ку-бинский ром и разговаривали.
— Не откажусь, — поддержал его Гершеня.
— А я не хочу, — отказался второй.
— Артем, ну как же так! Присоединяйся, — начал уговаривать его захмелевший Гершеня.
— Хорошо, — легко согласился тот. — Только от¬веть мне на один вопрос... Вот мы знакомы уже три дня, а я все думаю, когда ты начнешь отдавать мил¬лион? — Брагин вспомнил Сергея с его друзьями-пограничниками и улыбнулся.
Гершеня вздрогнул, как будто получил укол из¬нутри, сердце его забилось где-то в рай-оне живота, грозя скользнуть еще ниже, лицо застыло гипсовой маской, лишь только в глазах плавала тоска, сме¬шанная со страхом и злобой.
— Да не бери ты в голову! — успокоил его Мостыло. — Выпей лучше — чего на нее смотреть.
За соседним столом сидел седой негр с ручной обезьянкой. Мартышка, неожиданно вырвавшись из рук хозяина, перескочила к Гершене на колени и ра¬достно заверещала, ра-дуясь беззаботной жизни. Вдали раздавалось уханье прибоя, а ленивое тропи¬ческое солн-це застряло где-то в зените, не желая снисходить до ничтожных человеческих про¬блем.