HIGH SCHOOL. Глава 1.

1. Призраки коммунизма, фиаско и туалетные войны

Бутылка пива – это именно то, что нужно. Во время большой перемены. Главное теперь – успеть покончить с сигаретой до того, как прозвенит звонок. О да! Зверски отличное настроение. Что ж, Маргарита Сергеевна, старая ты потаскуха, уверен, урок литературы получится для тебя незабываемым. Жди, корова, твоё очередное фиаско уже совсем близко. Не забываю «закинуться» орбитом, чтобы несчастная соседка по парте не сдохла от моего перегара. Впрочем, мне абсолютно плевать на её возможный дискомфорт, а вот, в очередной раз, оказаться на ковре у директора, вследствие убогого нытья этой барышни, не хотелось бы.
Я уже в кабинете. Ленивой ланью продвигаюсь мимо стройных рядов собственных одноклассников, внимательно вглядываясь в их лица. Добрая половина, нет, даже большая часть – закоренелые придурки и жалкие неудачники. «Поколение без будущего» - именно так однажды охарактеризовал моих сверстников в целом какой-то престарелый пердун с экрана. Человек-ископаемое, коммунист, и, по моему твердому убеждению, скрытый педераст. Хотя, в отношении большинства (я ещё раз обвёл взглядом ребят) стоит с ним согласиться. Только не включая в этот список меня. Их – сколько угодно, но – не меня! Все эти девочки-недотроги и мальчики-недотрахи сейчас самозабвенно роются в учебнике и записях последней лекции. У меня же - нет ни того, ни другого. Эта часть класса трясётся от страха, и мечтает, чтобы спросили кого-нибудь, но не их. Другие же, самые тупые и неуспевающие, и вовсе пребывают в состоянии интеллектуальной прострации и отсутствии всяческой мотивации, ибо всё равно не могут адекватно связать и пары слов. Короче, не способны выдать «шоу». Требуется некая золотая середина между двумя вышеописанными типами поведения. Сегодня ей буду я. Да, я зажгу.
Звенит звонок. Учительница, если, конечно, это определение уместно для того невообразимо уродливого существа, которое сейчас поползло к центру душного помещения, за выходные, кажется, разжирела ещё сильнее. Не удивлюсь, если она уже давно наловчилась пробираться в вагоны метро боком. На голове у неё как всегда бардак (бьюсь об заклад, она носит дешевый парик), тело, которое «в утёсах», прикрыто каким-то бесформенным балахоном (возможно, именно такие раньше носили представители Ку-Клукс-Клана), а на ногах миниатюрные голубые туфельки. Последнее поражало меня более всего. Как она умудряется не ломать каблуки при первом же шаге? Ведь воздействие слоноподобного веса на беззащитный пластик обязано быть необратимым. Куда проще перейти на тапки. А вообще, нет, это плохая идея, ибо, если я случайно взгляну на её грязные шершавые пятки, меня незамедлительно стошнит. Наконец, Маргарита Сергеевна достигла места запланированной дислокации.
- Доброе утро, класс! Сегодня мы будем обсуждать книгу величайшего русского прозаика, которого я, между прочим, имею счастье знать лично – Александра Исаевича Солженицына «Архипелаг ГУЛаг». Все выходные вы наслаждались этим замечательным произведением, и теперь, я надеюсь, готовы поделиться друг с другом читательскими впечатлениями. Есть желающие?
Последние, конечно, были. Причём в количестве одного экземпляра. Умница и первая отличница класса Сонечка Артамонова. Гордость школы. А по мне, так рахитообразная карлица с завышенной самооценкой и жуткими пост-ядерными тараканами в голове. Преданная толкиенистка. Пару раз даже таскала в школу свой сраный деревянный меч, пока я тайком не сжег его к чертям собачьим. Считает себя могущественной эльфийской принцессой, хотя больше похожа на Горлума из «Властелин колец». Встряхнув свои рыжие патлы, она изрекла:
- Я до сих пор не могу прийти в себя (ну, конечно, вчера, уверен, всю ночь бегала по лесу в поисках мерзких орков-сисадминов). Сильная вещь. Поистине памятник антитоталитаризма и человеколюбия. Я будто бы окунулась (как же хорошо, что ты не умеешь плавать) в атмосферу тех ужасных лет…
- И на каком же основании ты сделала такой вывод? – не выдержал я.
- Никита, ну нельзя же так бесцеремонно перебивать другого ученика, но раз уж ты решил вступить в дискуссию, тогда поясни, пожалуйста, с чем конкретно ты не согласен? – вмешалась кошёлка.
- Если строго, то со всем! – я оказался как всегда лаконичен.
- Что? Да, как ты смеешь… - почти вспыхнула Артамонова, но я не позволил ей продолжить.
- У истории России не бывает «ужасных лет», имеются лишь славные и легендарные. Потому что эта МОЯ страна! И она в любые годы – самая лучшая. Видимо, у тебя проамериканское воспитание, раз ты не согласна.
- Кровавый тиран Сталин уничтожил миллионы наших соотечественников, разрушил судьбы целых народов… - прошипела Маргарита Сергеевна.
- А ещё в кратчайшие сроки сделал нашу страну сверхдержавой, построил фабрики, заводы, целые города, победил фашизм, наконец.
- Но какой ценой? Да и это не его заслуга, а несгибаемого характера нашей нации… - теперь Артамонова решила вставить свой пятак, но я вновь оборвал её на полуслове.
- Ну, если ты считаешь, что столь грандиозные успехи возможны без профессионального государственного управления, построения соответствующей системы кадров на различных уровнях и банальной политической воли, то мне жаль твою наивную душу, - конечно, я высказался немного сурово, но сучка обязана помнить своё место.
Сонечка молча переминалась с ноги на ногу, видимо, понимая, что в историческом споре со мной у неё нет никаких шансов, а вот толстуха всё не унималась:
- Не пытайся по своей излюбленной привычке перевести разговор на философские рельсы, и заканчивай умничать, терминами сыпать...
- Ой, простите, я и не подумал, что Артамонова может не понять смысла доброй половины моих слов. Кстати, Софья, ты знаешь, что такое «пенитенциарная система»? – я вновь ринулся в кавалерийскую атаку. Параллельно мой приятель Джиджишвили зычно прокричал: «Молодец, Никитос, ату её, ату!»
- Маргарита Сергеевна, он же откровенно издевается. Не стану я отвечать на твои глупые вопросы, Стрелков, они всё равно никак не связаны с предметом обсуждения, - по обезумевшим глазам одноклассницы, я понял, что девочка находится грани нервного срыва, и едва сдерживается, чтобы не начать материться. Мне кажется, сейчас она готова отдать очень многое – лишь бы я замолчал.
Карга хотела было открыть рот, с целью пожурить моё хамское поведение, но я не позволил ей даже этого, резонно вставив следующее:
- Вот если бы ты, Сонечка, больше читала, например, юридической литературы, а не журнальных статей из серии «Как сделать эльфийские уши в домашних условиях», то знала бы, что пенитенциарная система – это государственный институт, ведающий исполнением уголовных наказаний. Про это Солженицын, в общем-то, и писал. Так сказать, основной предмет исследования его книги. Ты хоть понятие «диссидент» к пятнадцати годам сумела усвоить?
Щеки будущей золотой медалистки начали устрашающе краснеть. Иногда, я ловлю себя на мысли, что слишком жесток к людям, но жизнь это борьба, и раз мне никто не делает в ней поблажек, так почему же я должен поступать иначе? И всё-таки, как же здесь скучно, а ведь урок только начался. Надо срочно предпринимать меры и валить.
- Да, Александр Исаевич являлся преданным патриотом своей страны… - с непередаваемым ощущением эйфории в голосе проговорила Маргарита Сергеевна.
- Соединенных Штатов Америки, - перебил её я.
- Что?! Да как ты смеешь говорить такую ересь? – казалось, что сейчас пар повалит у неё прямо из ушей.
В ответ я процитировал единственную знакомую строчку из произведения, однажды услышанную мною по радио в программе посвященной рассуждениям о том, являлся ли Солженицын агентом ЦРУ:
- Подождите, гады! Будет на вас Трумэн! Бросят вам атомную бомбу на голову! Думаю, не стоит напоминать, откуда фраза. Хорош «патриот» - открыто призывает к применению атомного оружия против СССР! Такие, как он, расшатывали государственный организм изнутри. Тихо, уверенно, методично. А потом их сделали великомучениками. Стали называть борцами за свободу и права человека. Разорвали в клочья великую державу, обдурив наивных граждан липовыми западными благами. Впарили демократию, словно жвачку. И вы сейчас, на полном серьёзе, преподносите это неокрепшим юным умам, - я указал в сторону вечно сопливого симпатяги Новожилова, в этот момент увлеченно рисовавшего мужские половые органы на собственной парте, - как гимн человеческого духа, истину в последней инстанции. Стыдно, Маргарита Сергеевна, очень стыдно.
- Всё, Стрелков, выйди вон! Долой с глаз моих! Я обязательно сообщу обо всем классному руководителю. И Джиджишвили захвати.

- Чем займемся? – спросил Руслан, едва мы оказались за дверью.
- Так, до стрелки с Дмитричем ещё примерно полчаса, предлагаю немного пошалить.
- Есть конкретный план действий? – поинтересовался Руслан, параллельно ковыряясь в носу.
- А то. Двигаем в сортир!
Эту идею я вынашивал достаточно долгое время. И, стоит признать, я всерьёз побаивался её реализации, но сегодня, наконец, решился. Уже через несколько секунд мы были на месте, благо туалет шёл следующим помещением после кабинета русского языка и литературы.
- Рус, ты на стрёме постой, если кто будет идти – сразу предупреждай!
- Без проблем, брат, - ответил этот замечательный грузин и поспешил к двери. Я очень ценил в нём то, что парень никогда не задавал лишних вопросов.
Для проекта под названием «Говнокоптилка» мне требовалось следующее: мыльница, линейка, сигаретные бычки, отвертка и небольшая масса твёрдых человеческих экскрементов. Ах да, ещё зажигалка. Тщательно промыв древнюю мыльницу (вполне возможно, что ей пользовалась ещё моя сестра, закончившая школу около семи лет назад), я занялся поиском фекалий. Как же хорошо, что некоторым уродцам действительно лень за собой смывать. Достав обыкновенную деревянную линейку из рюкзака, я принялся аккуратно (главное, не испачкаться!) перекладывать с её помощью дерьмо в мыльницу. Бычков на полу валялось в достатке, поэтому я собрал их более десятка, после чего воткнул, ровно наполовину размера, в зловонную коричневую кашу.
Теперь оставалось добраться до вентиляционной сетки. Всего четыре шурупа – минута работы для заранее припасённой отвертки! Я методично поджёг концы бычков, торчавшие из дерьма. Они почти сразу же начали тлеть. От запаха, меня почти замутило уже в тот момент, но, как говорится, толи ещё будет! Для верности, я щедро посыпал мыльницу доброй пригоршней бычков.
- Эй, Рус, как обстановка? – спросил я, слегка покашливая от дыма.
- Всё спокойно, Никки, смело продолжай выполнять задуманное!
Встав на бочок унитаза, я постарался просунуть дымящуюся мыльницу как можно глубже – на всю длину руки, а потом максимально быстро закрутил шурупами сетку, и широко распахнув окно, бросился прочь.
Мы продвигались по коридору словно шпионы – быстрыми перебежками, и, к счастью, никто так и не повстречался нам на пути. Разместившись на подоконнике второго этажа, в противоположном от кабинета литературы конце здания, мы получили отличную возможность наблюдать за тем, что же произойдёт дальше.
И всё-таки план был хорош. Убегая, я не зря открыл окно. Нам же не нужно, чтобы отвратительный дым, заполнивший туалет, привлёк чьё-то внимание ранее положенного. Временной фактор приобретал решающее значение для нашего потенциального алиби, к тому же, главной целью, как вы, наверное, уже догадались, являлся не санузел, а кабинет Маргариты Сергеевны. По расчетам, запах должен достичь ноздрей моих долбанных одноклассников примерно по прошествии пятнадцати минут. В течение этого времени кому-то обязательно приспичит в сортир. Основной кандидат – долговязый очкарик Ванюша Клинник, он же Ишак, он же Очкоплан, он же Чикатило. Замкнутый парень, помешанный на компьютерных играх. Не совсем аутсайдер, но что-то близкое к этому. Он имел привычку отлучаться по нужде весьма часто, возможно, это связано с инурезом, хотя, как мне кажется, лузер банально убегал от общества, предпочитая рыдать горючими слезами в тесной кабинке толчка.
Предположения моментально подтвердились. Долговязая фигура покинула кабинет и поспешно направилась к туалету. Минут пять оттуда никто не появлялся, и я уже начал нервничать, не задохнулся ли там Ишак. Впрочем, наконец, дверь отворилась, и он, как ни в чём ни бывало, побрел обратно. Если не доложит карге по поводу странного запаха (хотя, чем ещё может пахнуть в школьном туалете, как не дерьмом?), то будет на кого повесить всех собак.
То, что случилось далее, весьма трудно передать словами. Это надо видеть. Беспорядочное отступление армии Наполеона, не иначе. Первой, с выпученными глазами, прикрывая нос платком, из кабинета выбежала Артамонова. Далее то же самое захотела проделать учительница, но её бесцеремонно оттолкнул улепетывающий Клинник, да так, что старуха упала, неуклюже завалившись набок, словно раненный бизон. Никто не стал её поднимать. Девочки и мальчики, яростно помогая себе локтями, покидали устроенную нами газовую камеру. Маргарита Сергеевна, выползала последней. Позже директор, секунду поразмыслив куриными мозгами, решит, что всё подстроил коварный Ишак (тем более, случайно оказавшийся в коридоре дежурный подтвердил, что видел, как подлец заходил в сортир, ровно за пять минут до всеобщего коллапса), а его родители ещё долго будут краснеть за деяния ни в чём не повинного неудачника. Самое забавное, что мыльницу обнаружили только к концу следующего дня, когда та уже благополучно догорела. За это время зловоние охватило практически весь этаж.

- Ну, что, ублюдок, нравится? Сейчас ты у меня землю жрать будешь! – яростно орал Дмитрич, вылупив на меня свои безумные глаза.
Встать и продолжать бороться – это всегда самое трудное. Особенно, когда всё твоё естество настроено против столь самоубийственного шага. Чувствую солоноватый привкус крови во рту. Вся одежда - в песке, а физиономия, как я подозреваю - в синяках. Совсем рядом Рус продолжает героически биться со своим оппонентом, что, собственно, объяснимо, ведь приятель всю жизнь дрался намного лучше меня. И лишь Вася Сан, единственный из нашего трио, уже расправился со старшим братом Дмитрича - Майки. Последний поскуливал что-то невнятное, беспомощно скрючившись неподалёку от школьной клумбы. Трудолюбивый кореец, даже не вспотев, уделал здоровяка. Эх, надо было и мне в детстве на секцию муай-тай записываться, а не мяч гонять сутками.
К сожалению, по правилам «стрелки» победивший в своем поединке не мог после этого помогать приятелям, поэтому Сан просто безучастно стоял в стороне, грустно наблюдая за тем, как Дмитрич продолжил моё избиение.
Новый удар пришёлся в живот. Аж в глазах потемнело. Эх, не надо было подкатывать к Дмитричевой бабе, не стоила эта сука таких проблем. Но репутация – превыше всего! Я не мог отказаться от драки. Трусом посчитают. Это глупо, я знаю, но сейчас нас окружает целое живое кольцо любителей крови и зрелищ, поэтому нельзя выглядеть лузером и оставлять их разочарованными. Но разве своим упрямством я что-то изменю? Так, парень, вставай. Нужно сподобиться лишь на пару ударов. И впечатление от себя самого будет уже не столь омерзительным.
Похоже, мой более опытный противник (которого, в своё время, раза три оставляли на второй год) слегка расслабился, и когда занёс ногу для следующего, возможно, победного удара, у меня появился шанс.
- Бей по опорной, сынок, не бойся, - отчего-то вспомнились любимые слова моего первого футбольного тренера, в моменты, когда у меня из раза в раз не получалось отобрать мяч у форварда-оппонента.
Так я и поступил. Попал смачно, куда-то чуть ниже колена. Козёл взвыл. Я лягнул врага ещё раз, и он повалился на горячий песок.
- Никогда нельзя отдавать инициативу, засранцы! Слышите меня! – в голове вновь зазвучал пропитый тренерский баритон.
Ну, я и не отдал. Собрав последние силы в кулак, я напрыгнул… нет, скорее… наполз на Дмитрича, после чего принялся беспорядочно лупить его по бородатой физиономии. Ни с чем несравнимое ощущение. Триумф. Аплодирующие тёлки из 9-го «Б». Вот здесь-то меня и поджидал облом. Негодяй, которому, казалось бы, уже пора признавать поражение, умудрился высвободить правую руку. Далее последовала расплата. Всего один удар, но зато какой. Я отключился практически моментально.

- Эй, Никки, шоу уже давно подошло к концу. Вставай, ау!!!
Я приоткрыл один глаз, и увидел, пусть и изрядно потрёпанного, но улыбающегося Руслана.
- Как закончилось?
- Подкачали мы с тобой, братан, 2:1 не в нашу пользу.
- А ты-то какого чёрта облажался? – прошипел я, с трудом поднимаясь.
- Просто фортуна сегодня явно полюбила Клима, - ответил грузин, слегка насупившись.
- Дмитрич, кстати, велел передать, чтоб ты впредь и близко к его Дашке подходить не смел, - вмешался в наш диалог Вася Сан.
- Да пошёл он…
К этому моменту практически все зеваки уже отвалили куда подальше. Рядом тусовала лишь небольшая группа девятиклассников. Моё внимание привлекла одна миниатюрная темноволосая девчонка, чем-то похожая на лисицу. Её голубые глаза весьма внимательно меня изучали, словно разбирая на составные части. Странно, но раньше, я как будто бы её не видел, а, может, просто не замечал. Мгновение спустя, я отвернулся от неё, и, побитый, поплелся прочь.