Дыхание городских трахей

Глава 1

Москва погрузилась в ночной покров, словно облаченная в мягкий бархат, который нежно скрывает все несовершенства города и открывает лишь загадочные очертания его улиц и зданий. Легкий ветерок, словно шепот древних легенд, шуршит в кронах деревьев, и редкие прохожие, подобно тени, скользят по улицам, стараясь не задерживаться под звездами дольше, чем необходимо. Среди этих теней и бликов света возникает она — женщина, чье имя известно лишь немногим.
Кисмет шла по улице, будто скользя по поверхности воды. Её походка была уверенной и лёгкой, как у человека, который знает, куда идёт. Небоскрёбы, подобно древним великанам, отражали в её тёмных волосах свои мерцающие огни, создавая иллюзию, будто пряди её волос оживают, превращаясь в извивающихся змей. Каждый её шаг был наполнен грацией и таинственностью, словно она двигалась под музыку, слышную только ей одной. Она бы сбежала из истории, овеянной тайны и романтики, но …
Марк, молодой журналист, стоял на углу улицы, ожидая такси. Его день был долгим и утомительным, и он мечтал лишь о том, чтобы поскорее вернуться домой. Однако, когда он увидел Кисмет, его усталость исчезла, уступив место любопытству и лёгкому волнению. Она была словно мираж — реальная и одновременно эфемерная, как зыбкий сон наяву. Её присутствие было настолько осязаемым, что казалось, будто воздух вокруг неё становится плотнее, насыщаясь ароматом тайны.
Он не мог оторвать от неё взгляд. Кисмет, словно уловив это, замедлила шаг и на мгновение встретилась с его глазами. В этот момент Марк ощутил, будто время застыло. Её взгляд был глубоким и проницательным, как если бы она видела его насквозь, зная не только его мысли, но и самые сокровенные мечты, страхи, надежды. Этот взгляд был как ключ к его душе, открывая двери, которые он сам боялся тронуть.
Кисмет улыбнулась — и в этой улыбке было нечто большее, чем просто приветствие. Это была загадка, вызов, приглашение в мир, который Марк не знал, но отчаянно хотел узнать.
«Кто она? Путешественница во времени, любящая душа или хранительница забытого?» Вопросы витают в воздухе, как утренний туман, и лишь горькая правда знает ответ. Но, возможно, именно в этом и заключается очарование ночи в Москве: она скрывает, но и открывает, создает загадку и оставляет пространство для мечтаний.


Глава 2

На следующий день образ Кисмет не покидал мысли Марка, словно загадочная мелодия, застрявшая в голове. Он решил, что должен её найти. Его журналистское чутьё подсказывало, что за этой встречей скрывается нечто большее, чем просто случайность, нечто, что может перевернуть его жизнь. Он начал расспрашивать знакомых в том районе, где видел ее последний раз, пытаясь собрать хоть крупицу информации о загадочной женщине, словно собирал разбросанные кусочки мозаики.
Каждый, кто встречал Кисмет, видел её по-своему. Для одних она была артисткой, чьи движения и слова были подобны поэзии, для других — философ, размышления которого были глубокими и многослойными, как загадочные горизонты. Кто-то утверждал, что она — просто туристка, которая ищет вдохновение в каждом городе, как художник, собирающий палитру из ярких цветов. Однако, никто из опрошенных не знал, где она живёт и чем занимается на самом деле, как если бы она была духом, скользящим по улицам, оставляя лишь лёгкий след в памяти.
Марк понимал, что разгадка кроется не в ответах других людей, а в его собственных наблюдениях. Возможно, она оставила след в стандартных газетах или на страницах соцсетей. Временами, перелистывая старые записи, чтобы найти хоть какую-то зацепку, он ловил себя на мысли, что искать информацию об этой женщине — это не просто работа, а настоящая навязчивая идея, которая заставляла забывать о неудачах поиска, которому он отводил время по вечерам.

Март выдался на удивление холодным. Необычные тени облаков низко клубились над городом. Марк целенаправленно шел по Патриаршим прудам, высматривая знакомый силуэт. Уже неделю образ загадочной незнакомки не давал ему покоя – он впервые увидел её здесь, у старого особняка. В тот день, когда он садился в своё такси, их взгляды встретились лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы её образ запечатлелся в его памяти. Шагая по той же самой улице, он чувствовал, как морозное дыхание проникает в его мысли, отрезая их от суеты города. Теперь он возвращался сюда снова и снова, надеясь на новую встречу, которая могла бы развеять туман загадки, окутывающий ее образ. В его мыслях она была как героиня из романа, которой он был готов посвятить все свое время.

Проходя мимо книжного магазина, он заметил её – та самая женщина рассматривала редкое издание по истории, делая заметки в своем блокноте. Сердце забилось чаще, как будто предвкушая встречу, о которой он неосознанно мечтал. Марк, только что закончивший интервью для статьи об исчезающей архитектуре города, решил, что это знак. Он вошел в магазин, где царил аромат старых книг и древесины под аккомпанемент тихо играющей классической музыка. Кисмет заметила его, но не проявила ни удивления, ни раздражения. Напротив, её взгляд говорил о том, что она ожидала его появления, как будто всё было частью некоего замысла судьбы.
— Вы журналист? — спросила она, и, подойдя ближе, Марк смог рассмотреть её вблизи: темные волосы, собранные в элегантный пучок, и внимательные серые глаза.
Марк кивнул, ошеломлённый прямотой ее вопроса. Спустя мгновение он ответил — Да, пишу об архитектурном наследии города.
— Забавное совпадение. Я как раз занимаюсь исследования этой же темы, - она слегка улыбнулась и показательно покачала книгу в руке, которая была подтверждением ее слов. — Меня зовут Кисмет.
— Марк, - представился он.
— Необычное имя. Турецкое, означает «судьба», - сказала она, внимательно глядя на Марка, — Знаете, у меня есть предложение. Почему бы нам не обсудить наши исследования за чашкой кофе? Возможно, мы могли бы быть полезны друг другу, - аккуратно произнесла она, без тени сомнения в его заинтересованности.

















Глава 3

Сквозь вереницу дверей в здании, словно загадочные порталы, находилось кафе. Место было камерным - всего пять столиков, каждый из которых был окружён ореолом мягкого, приглушённого света. И стены, затянутые темно-бордовыми обоями с едва заметным восточным узором. В воздухе витал аромат кофе.
— Знаете, Марк, - начала девушка, когда им принесли кофе в картонных стаканах, — Я следила за вашими публикациями о Московской архитектуре. Особенно заинтересовала серия статей о доходных домах начала ХХ века, - она достала из кожаной сумки папку с документами. — Посмотрите на эти фотографии. Это снимки подвальных помещений нескольких зданий в центре. Обратите внимание на маркировку на стенах, - Марк взял фотографии. На них были видны странные символы, выбитые на кирпичной кладке - геометрические фигуры и цифры, которые казались посланием.
— Это метки строительных бригад? - спросил он, пытаясь разгадать их значение.
— Не совсем, - Кисмет покачала головой. — Я работаю в архиве строительного управления. За последний год мы обнаружили целую систему таких меток в домах, построенных в 1900-1910 годах. Они складываются в своеобразную карту.
— Карту чего? - спросил Марк, не совсем понимая, о чем идет речь, но уже чувствуя, как его интерес начинает перерастать в азарт.
— Предположительно, системы подземных коммуникаций. Но вот что интересно - официальные планы того периода показывают совсем другое расположение тоннелей. К тому же, - она достала ещё один документ, - посмотрите на даты. Метки появились раньше, чем была построена официальная система городских коммуникаций.
Марк внимательно изучал бумаги, его мысли вихрем кружились, пытаясь сложить воедино разрозненные кусочки головоломки. — И что вы думаете? - спросил он, уставившись на стол, заваленный фотографиями и документами, которые, казалось, дышали историей.
— Я считаю, что в начале века существовала параллельная сеть подземных сооружений. Возможно, частная инициатива купеческих семей или что-то связанное с промышленным шпионажем. Но главное - некоторые из этих тоннелей всё ещё существуют. И они активно используются.
— И кем же?
— Вот это мы и должны выяснить, - Кисмет понизила голос. — За последние месяцы в этих районах участились случаи странной активности: движение по ночам, звуки работающей техники. Официально там не ведётся никаких работ. У меня есть доступ к архивам и планам зданий. У вас - журналистские связи и опыт расследований. Вместе мы могли бы...
— Раскрыть городскую тайну столетней давности? - с усмешкой прервал ее Марк, но в его глазах появился явный азарт.
— Именно, - ответила она, словно не замечая его ухмылку, не сбавляя серьезности тона.
Марк медленно сделал глоток из своего стакана, вдыхая аромат остывающего кофе. Его взгляд невольно задержался на изящных пальцах Кисмет, которые легко скользили по краю ее стакана. Тонкое серебряное кольцо с необычным узором на её указательном пальце поблескивало в теплом свете лампы, висящей над их столиком. История, которую она рассказывала, была завораживающей, но что-то в ней вызывало у него тревогу, словно затянувшаяся тень на солнечном дне. Марк поймал себя на мысли, что его завораживает не только история, в которой скрывались под поверхностью Земли древние тайны ждущие своего часа, но и сама рассказчица - ее грациозные движения и легкий аромат фиалковых духов. Что-то в ней напоминало героинь нуарных фильмов – загадочных женщин, приносящих в жизнь детективов не только тайны, но и неизбежную гибель.
— Предположим, я согласен, - произнес он, стараясь сохранить профессиональный тон. — С чего вы предлагаете начать?
Кисмет, с безмятежным выражением на точеном лице, разложила на столе большую карту центра Москвы. Ее темные волосы, собранные в небрежный пучок, открывали изящную шею, и Марку стоило усилий сконцентрироваться на карте.
— Вот здесь, - сказала она, наклонившись ближе к карте, отчего ее духи стали ощущаться острее - находится здание в районе Маросейки. Это самая старая метка, которую мы обнаружили. Именно в этом районе чаще всего происходит странная активность. Предлагаю начать отсюда.
Марк невольно подался вперед, разглядывая указанное место. Маросейка – один из старейших районов Москвы, где каждый камень мостовой помнит сотни историй. Место, где прошлое и настоящее переплетаются особенно тесно.
— Что за активность? - Марк почувствовал, как его интерес усиливается, будто пламя, раздуваемое ветром. Он достал свой потрепанный блокнот в кожаной обложке – верный спутник всех его расследований.
— Местные жители жалуются на шум по ночам, - Кисмет говорила тихо, словно опасаясь, что их могут подслушать. — Грузовики приезжают после полуночи, что-то выносят или заносят. Когда приезжает полиция — никого нет. При этом официальных разрешений на ночные работы не выдавалось.
Марк открыл свой блокнот, и потертая кожа обложки привычно скрипнула под пальцами. За годы журналистской работы эти страницы впитали десятки историй – некоторые оказывались пустышками, другие приводили к сенсационным разоблачениям.
— А владельцы здания? - спросил он, готовый зафиксировать информацию. Перьевая ручка замерла над чистым листом, как стрела на натянутой тетиве.
— Офшорная компания, - ответила Кисмет, и в ее голосе промелькнула нотка разочарования, — Я пыталась отследить — цепочка ведёт через три страны и обрывается на Кипре.
— Классика, - усмехнулся Марк, чувствуя, как адреналин разливается по венам.
— Да, классическая схема отмывания денег, но … - она сделала многозначительную паузу, - есть кое-что интересней.
— Что еще?
Кисмет наклонилась еще ближе, понизив голос до шепота. Ее длинные серьги-подвески тихонько звякнули.
— Есть человек, бывший сотрудник строительного управления. Воронцов Михаил. Он работал там в восьмидесятых, занимался реконструкцией подвальных помещений. - Она достала из своей кожаной сумки фотографию. — Вот он, третий слева. Говорит, что может рассказать много интересного, но только при личной встрече.
Марк внимательно изучил снимок: группа строителей на фоне того самого здания, все в рабочей одежде, улыбаются. Фото пожелтело от времени, но лица различимы четко.
— И где мы можем его найти? - Марк сделал пометку в блокноте, старательно выводя имя Воронцова.
— Я уже узнала. Он живёт за городом, в Пушкино. Частный небольшой дом на окраине, почти у леса. - Кисмет достала листок с адресом. — Я договорилась о встрече на завтра. Он согласился принять нас, но только утром.
Марк откинулся на спинку стула, позволяя истории обрести форму в своем сознании, словно скульптура, вырезанная из мрамора. Это переставало быть просто рассказом, превращаясь в потенциальное журналистское расследование.
— Хорошо, - наконец сказал он, внимательно глядя в глаза Кисмет. — Я в деле. Но давайте договоримся: никакой самодеятельности, будем действовать обдуманно. У меня достаточно опыта, чтобы знать, что такие истории могут быть опасны.
— Конечно, - Кисмет улыбнулась, и её улыбка была как обещание. В этот момент луч заходящего солнца пробился сквозь окно, окрасив ее профиль в золотистые тона. — Встречаемся завтра в десять на Ярославском вокзале? - она начала собираться свои вещи, аккуратно убирая документы в свою женскую сумку.
— Договорились. - следом поднялся и он, убирая блокнот во внутренний карман.
Когда они вышли из кафе, вечерняя Москва уже зажгла свои огни. Пока Кисмет накидывала на свои плече темно-синее пальто, Марк обратился к ней: — Кстати, почему вы решили обратиться именно ко мне?
Кисмет на мгновение замешкалась, её взгляд стал задумчивым, как у кошки, наблюдающей за птицей.
— Скажем так. Вы не единственный, кто следит за чужими публикациями. Ваша статья двухлетней давности о подпольных казино в исторических зданиях... Вы тогда копнули очень глубоко. И главное — довели дело до конца.
Марк нахмурился. Та история стоила ему нескольких бессонных недель и пары недвусмысленных предупреждений, но результат того стоил. Ничего не ответив, он достал телефон из кармана. — Позвольте, я вызову вам такси, - предложил он.
— Спасибо, но я на машине, - она указала на припаркованный неподалеку черный BMW. — Могу подвезти вас.
Марк покачал головой, — Пройдусь пешком. Мне нужно подумать, проветрить голову. История, которую вы рассказали... она требует осмысления.
— Завтра в десять, - произнесла Кисмет, открывая дверь машины. — И, Марк... возьмите с собой фотоаппарат. Думаю, он нам пригодится.
Она села за руль, и автомобиль плавно влился в поток машин, оставив Марка наедине с его мыслями и нарастающим беспокойством. Он достал сигареты – привычка, от которой никак не мог избавиться, особенно в моменты напряжения.
«До завтра», — мысленно произнес он, поднимая воротник пальто. Марк чувствовал, как его переполняют противоречивые эмоции. Профессиональное чутье кричало об опасности, но что-то еще, что-то более глубокое и иррациональное, тянуло его к этой загадочной женщине и ее истории. Вечерняя Москва встретила его промозглым мартовским ветром и моросящим дождём. Капли дождя блестели при свете фонарей, превращая город в размытую акварель. Завтрашний день обещал стать началом чего-ото необычного. И дело было не только в загадочном здании на Маросейки, - образ Кисмет, ее загадочная улыбка и глубокий взгляд не выходили из его головы всю дорогу до дома.
Пока ночное метро гудело и грохотало, унося его домой, а в голове крутились обрывки сегодняшнего разговора, складываясь в причудливую мозаику, телефон несколько раз завибрировал в его кармане. Сообщение от неизвестного номера всплыло уведомлением на экране, и тут же испарилось, прежде чем он успел прочитать это. Впрочем, его сейчас не особо волновало то, что он не узнал его содержимого. Одно он знал точно: эта история либо станет его лучшим материалом, либо... Он предпочел не думать о второй возможности.



























Глава 4

Утро встретило Марка головной болью и странным предчувствием. Он проснулся в своей небольшой квартире, где сквозь занавески пробивались первые лучи солнца. Однако вместо привычного ощущения бодрости, он почувствовал тяжесть в висках и неясное беспокойство, словно что-то важное ускользало от его понимания.
Всю ночь ему снились запутанные сны, которые оставили после себя ощущение тревоги и загадки. В этих снах он бродил по бесконечным подземным коридорам, стены которых были покрыты древними символами и таинственными знаками. Тусклый свет старых фотографий, развешанных по стенам, освещал его путь, но их изображения были размыты и неразборчивы, будто кто-то пытался стереть их из памяти.
В этих снах постоянно появлялось серебряное кольцо Кисмет. Оно было необычным, с замысловатым узором, и казалось, что оно обладает какой-то магической силой. В какой-то момент кольцо начало медленно превращаться в змею. Змея была грациозной и опасной, её чешуя блестела в полумраке, а глаза горели зелёным огнём. Она обвила его сердце, и Марк почувствовал, как холодный страх охватывает его.
Пробудившись, он не мог избавиться от ощущения, что этот сон был не просто игрой воображения. Марк решил, что сегодня он обязательно уделит время, чтобы понять, что же скрывается за этими странными видениями.
Пленочный фотоаппарат Nikon F3, верный спутник многих расследований, привычно лег в сумку Марка. Этот фотоаппарат был с ним на протяжении многих лет, запечатлевая самые важные моменты его карьеры. Он помнил, как впервые использовал его в своем первом крупном деле, и с тех пор не расставался с ним.
Марк остановился на мгновение перед небольшим домашним сейфом, размышляя, стоит ли брать с собой диктофон. Это была старая привычка, приобретенная им еще в начале карьеры, когда он понял, насколько важно фиксировать каждое слово на встречах. Диктофон был маленьким, почти незаметным, но бесценным инструментом. В конце концов, он решил, что лучше перестраховаться, и аккуратно положил его во внутренний карман пальто.
Перед выходом из дома Марк вспомнил о странном сообщении, полученном накануне вечером с неизвестного номера. Сообщение он не успел открыть, но в мгновении всплывшем уведомлении, бегло успел понять его мотив: предупреждающий и угрожающий. Решив, что спросит при встрече о нем у Кисмет, он собрал все необходимое, бросил последний взгляд на комнату, проверяя, не забыл ли чего-либо, и вышел из дома.
Ярославский вокзал гудел как растревоженный улей. Люди спешили в разные стороны, создавая шум и суету, характерные для утреннего час пик. Поездка, казалось, была в центре внимания каждого, кто находился здесь, и в этом хаосе было что-то одновременно и захватывающее, и утомительное.
Кисмет ждала его у старинных часов, которые возвышались над толпой, как немые свидетели прошедших эпох. Она выглядела величественно и загадочно, словно героиня нуарного фильма, сошедшая с экрана в реальность. Её темное пальто развевалось на ветру, придавая ей вид таинственной незнакомки. Марк, увидев её издалека, замедлил шаг. Он невольно залюбовался тем, как утреннее солнце играет в её волосах, придавая им золотистый оттенок. Свет создавал вокруг неё ореол, который выделял её из толпы, делая её образ ещё более притягательным и загадочным.
Марк подошел ближе и заметил в глазах Кисмет тень беспокойства, которая, казалось, отражала его собственные чувства. Они сухо приветствовали друг другу и направились к платформе.
Электричка мерно покачивалась, скользя по рельсам, унося их вдаль от Московской суеты. Марк и Кисмет сидели друг на против друга у окна, за которой развивалась монотонная, размытая в стеклянной раме, картина пригорода - зеленые ковры поля и леса, создающие иллюзию безграничного пространства. Еще не спустившийся утренний туман, обрамлял призрачной дымкой мелькающие изредка дома.
— Расскажите подробнее о Воронцове, - нарушил молчание Марк, доставая свой потрёпанный блокнот. — Что ещё вам известно о нём?
Кисмет на мгновение отвлеклась от созерцания пейзажа за окном.
— Михаил Воронцов, - произнесла она задумчиво и почти шепотом, - работал в строительном управлении с 1982 по 1991 год. Занимал должность старшего инженера по реконструкции подвальных помещений. После развала СССР ушёл на пенсию, - Она достала из сумки папку с документами. — Но интересно другое. Перед уходом он запросил копии всех планов подземных коммуникаций района Маросейки. Официально - для архива. Но копии так и не вернулись в управление."
— И вы думаете, что он что-то обнаружил? - Марк быстро записывал информацию в блокнот.
— Уверена. Когда я связалась с ним, он сначала не хотел говорить. Но потом... - она вновь понизила голос, хотя вагон был практически пустым,
— Он сказал, что у него есть информацию, которая может изменить представление об истории города. И что теперь пришло время её раскрыть, - Марк внимательно посмотрел на Кисмет. В утреннем свете её лицо казалось особенно бледным, а глаза - необычайно яркими.
— А почему именно сейчас? Почему он молчал все эти годы?
— Он сказал, что ждал подходящего момента. И появления людей, которым можно доверить эту информацию. - Кисмет достала телефон и показала Марку карту. — Его дом находится здесь, на окраине Пушкино. Старый район, частная застройка, - Марк кивнул, и остальная часть поездки прошла в тишине, каждый был погружен в свои мысли.
Через час они уже шли по тихой улице, где старые деревья яблони, нависавшие над покосившимися заборами, напоминали стражей, хранителями ускользающих тайн. Дом Воронцова предстал перед ними почти, как и его хозяин, словно уютный старец, он был небольшим одноэтажным строением с зелёной шапкой мха на крыше со старыми оконными наличниками. Марк заметил, что калитка была не заперта.
— Странно, - пробормотал он. Его журналистское чутьё подало сигнал тревоги. Они поднялись на крыльцо, и Кисмет постучала в двери. Никто не ответил. Она постучала ещё раз, сильнее. Тишина.
— Может, мы рано?" - предположил Марк, но Кисмет покачала головой.
— Мы договаривались на это время. Он сам настаивал на раннем визите. -
Марк осторожно толкнул дверь - она оказалась незапертой и со скрипом отворилась. Внутри дома царил полумрак. Запах старых книг смешивался с чем-то ещё.
— Михаил? - позвала Кисмет, делая шаг внутрь. — Мы договаривались о встрече...
Они вошли в небольшую гостиную, которая напоминала забытый музей, где время замерло в ожидании волшебного прикосновения. Первое, что бросилось в глаза, — это разбросанные повсюду бумаги. Старые чертежи, карты и фотографии, уже потерявшие свой первоначальный вид, расползались по полу, как меловые линии на черной доске
На столе стояла нетронутая чашка с остывшим чаем. А рядом...
— Боже мой, - выдохнула Кисмет. Рядом на полу лежал раскрытый кожаный портфель, из которого высыпались какие-то документы. На стене над столом была прикреплена большая карта Москвы, испещрённая красными пометками. В центре карты зияла дыра, словно кто-то в спешке вырвал важный фрагмент.
— Его здесь нет, - медленно произнёс Марк, оглядывая комнату своим профессиональным взглядом. —И судя по всему, он покинул дом в спешке.
Кисмет подняла с пола один из потрепанный дневник, из которого что-то выпало. Это оказалась старая фотография - группа людей в строительной форме стоит у входа в какой-то тоннель. На обороте надпись карандашом: 1985 год. Вход №7, Маросейка. Глубина 27 метров. Обнаружены странные знаки.
— Марк, - её голос дрожал, - посмотрите на это, - Кисмет протянула ему фотографию, листая страницы, исписанные мелким почерком, меж строк которого виднелись зарисовки странных символов. — Здесь координаты. И схема входа через подвал старого доходного дома. Нам нужно попасть туда. Сегодня же. - Кисмет быстро сфотографировала на телефон страницы.
Марк, словно не обращая на сказанные слова Кисмет, внимательно изучал разбросанные документы. Комната выглядела так, будто кто-то спешно искал что-то конкретное. Везде были пометки о каких-то артефактах и символах.
Кисмет быстро собирала бумаги, складывая их в свою сумку. Её движения были слишком уверенными для человека, впервые столкнувшегося с подобной ситуацией.
— Нам нужно уходить, — произнесла она, остановившись на мгновение, чтобы бросить взгляд на часы, как будто они были капканом, готовым захлопнуться. — Сейчас главное успеть попасть в тот подвал.
— Откуда такая спешка? — спросил Марк, его взгляд охватил её с тревогой. Он заметил, как она ловко спрятала в карман куртки нечто, что напоминало секреты, которые ни в коем случае нельзя было оставлять на поверхности. — И почему именно сегодня?
— Сегодня в том районе будут проводить плановые работы. Завтра может быть уже поздно, - ответила она, избегая его взгляда.
Они молча вышли из дома и по дороге вызвали такси. По пути Кисмет постоянно что-то проверяла в телефоне, сверяясь с фотографиями и документами. Марк заметил, как её руки слегка дрожали, за тканью пальто читались потаенные страхи. Это дрожание напоминало ему трепет крыльев бабочки, зажатой в жесткой руке, готовой вырваться на свободу.

Через два часа они уже стояли у неприметной двери подвального помещения, скромно скрывающейся в узкой улочке меж домами. Старый дом на Маросейке хранил свои тайны за облупившейся штукатуркой и ржавым замком.
— Вы уверены, что мы сможем туда попасть? - Марк указал взглядом на замок.
Кисмет молча достала связку ключей, их металлический блеск чуть осветил мутный воздух. — Я подготовилась заранее, - произнесла она, чуть замедляя речь, словно бы сама осознавая, что в этом притихшем месте воздух наполнился немыми вопросами, имеющими свое место, - У меня есть... связи в строительном управлении. Это дубликаты.
Открывая дверь, они ощутили, как влетающий в подвал холодный воздух был полон сырости. Их шаги гулко отдавались в пустоте подвала. Луч фонаря выхватывал из темноты очертания старых трубы, обломки кирпичей, укрытых слоем пыли и паутину в углах.
— Согласно записям, проход должен быть... - тихонько произнесла Кисмет, сверяясь с изображением на экране телефона, — за этой стеной.
Она начала осматривать кладку, каждый кирпич, застывший в потоке времени. Внезапно Марк заметил едва различимые символы, выцарапанные на одном из кирпичей. — Смотрите, Кисмет! Такие же, как в дневнике, - воскликнул он, не в силах скрывать волнение.
Кисмет, словно врач, проверяющий пульс древности, провела нежными пальцами по таинственным знакам. Раздался тихий щелчок, и часть стены медленно подалась внутрь.
— Невероятно, - прошептал Марк. Вокруг него воздух наполнился напряжением. Сама история начала оживать, предлагая заглянуть за завесу.
Они двинулись вглубь узкого тоннеля, который казался не просто проходом, а живой артерией, пульсирующей в недрах земли. Стены, покрытые сыростью, напоминали о старых ранах, слезы времени стекали по холодному камню, и вся атмосфера усиливала ощущение, что они забрались в самую душу забытого мира. Тоннель уходил вниз под небольшим углом. Пройдя примерно пятьдесят метров, Марк уловил первый тревожный звук — тихое потрескивание над головой. Кисмет тоже остановилась.
— Нам нужно... - начал он, но его слова растворились в воздухе, когда всё происходящее внезапно обрушилось на них.
Всё произошло за считанные секунды. Сначала посыпалась мелкая крошка, будто невидимый лихорадочный подземный зверь зашевелился. Затем раздался оглушительный грохот. Марк инстинктивно дёрнул Кисмет на себя, прижав к стене. Облако пыли окутало их, а когда оно рассеялось, они увидели, что проход, через который они вошли, оказался заблокирован обвалившимися камнями.
— Чёрт! - выругался Марк, подбегая к завалу, — Мы в ловушке?
— Спокойно, - произнесла Кисмет, ее голос был напряжен, но звучал уверенно. — Здесь должен быть другой выход. В записях упоминается целая сеть тоннелей.
И вот, в эту самую секунду что-то металлическое выскользнуло из её кармана. Марк успел увидеть древний медальон, блестящий в тусклом свете их фонаря, испещренный теми же загадочными символами, что декорировали стены прежде, чем она поспешно подняла его.
В этот момент всё встало на свои места - её осведомлённость о подземельях, уверенные действия, спешка, странное поведение в доме Воронцова. Это было началом опасного танца с тайной. Она явно искала что-то конкретное.
— Почему вы на самом деле здесь? - его вопрос эхом разнесся по холодному тоннелю. Марк смотрел ей прямо в глаза. — Что вы ищете?
В полумраке он увидел, как изменилось её лицо. Маска уверенности, которую она так тщательно носила, опала, обнажая под собой что-то глубокое, личное и болезненное, рассчитанное лишь на одного. Кисмет вздохнула, и в этом глухом высоком пространстве её лицо, едва освещенное тусклым светом фонарика, стало особенно уязвимым. Она медленно опустилась на холодный, каменистый пол тоннеля, прислонившись к стене. — Мой дядя... Он исчез здесь три месяца назад, - начала она, — Он был археологом, исследовал древние подземные сооружения Москвы. В последнем письме он писал, что обнаружил что-то невероятное. Что-то связанное с этими символами и старинными артефактами.
— И вы пытаетесь его найти? - спросил Марк, пребывая в смятении от открывшейся перед ним реальности.
— Да. Но это не всё... - она показала ему выпавший медальон. — Это единственное, что у меня осталось от него. Древний медальон с такими же символами.
Марк внимательно посмотрел на неё. В тусклом свете фонаря он впервые увидел не загадочную незнакомку, а человека, который был погружён в глухую тьму утраты близкого человека, отчаянно идущего по лабиринту своего горя в поисках ответов.
— Расскажите мне всё, - мягко попросил он. — С самого начала.
И в неизменном мраке подземного тоннеля, окружённые древними тайнами и шёпотом ушедших эпох, они начали долгий разговор, который изменит их двоих...


Глава 5

В тусклом свете фонаря, который, как усталый стражник, охранял свой крохотный участок тьмы среди вековой пыли и сырости подземелья, Кисмет продолжала свой рассказ. Её голос, отражаясь от стен, звучал как эхо прошлого, смешиваясь с каплями воды, что монотонно падали где-то в глубине тоннеля.
—Мой дядя был не просто археологом, - начала она, доставая из кармана потрёпанную фотографию, на которой был запечатлён мужчина средних лет с проницательным взглядом и аккуратно подстриженной бородой.
— Он был одержим идеей существования древней подземной цивилизации под Москвой. Считал, что все эти тоннели - не просто инженерные коммуникации, а часть огромного комплекса, построенного задолго до основания города, где звучал первый звон колокола на Кремлевской площади.
Марк внимательно рассматривал фотографию, отмечая, как черты лица мужчины отражались в самой Кисмет - те же пронзительные глаза, тот же решительный подбородок. — И что он нашёл? - спросил он, передавая фотографию обратно.
— Последние три года он работал над расшифровкой этих символов, - Кисмет провела рукой по холодной поверхности стены, где в свете фонаря проступали странные знаки. — Говорил, что они похожи на древнюю письменность, но не похожи ни на один известный алфавит. А потом..., - она замолчала, словно собираясь с мыслями.
В этот момент где-то в глубине тоннеля раздался странный звук - словно металл скрежетал о камень. Марк инстинктивно посмотрел в ту сторону, но увидел лишь бесконечную темноту коридора.
— Нам нужно идти дальше, - прошептала Кисмет, поднимаясь. — В его записях говорилось о большом зале впереди. Там должно быть что-то важное.
Они двинулись вперёд, их шаги эхом отдавались в пустоте. Тоннель, словно живой организм, постепенно расширялся, медленно раскрывая свои объятия. Вскоре они заметили, что стены здесь были другими - более гладкими, словно отполированными временем. Символы на них становились всё более частыми и сложными.
— Смотрите! - внезапно воскликнул Марк, указывая на небольшую нишу в стене. В ней лежала старая кожаная сумка, покрытая пылью. Кисмет бросилась к ней, дрожащими от волнения руками расстегивая потрескавшиеся ремни.
— Это его, - прошептала она, доставая из чрева сумки небольшой блокнот. — Его полевой дневник.
Марк подошёл ближе, освещая страницы фонарём на телефоне. Почерк был мелким, но разборчивым, страницы испещрены схемами и зарисовками символов. Последняя запись была датирована тремя месяцами ранее:
"15 января. Кажется, я наконец понял значение центрального символа. Это не просто знак — это ключ. Всё указывает на то, что под городом существует нечто большее, чем просто система тоннелей. Древние строители оставили здесь что-то... что-то, что может изменить наше понимание истории. Я должен спуститься глубже. Если я прав, то главный зал должен быть..."
На этом запись обрывалась.
— Здесь есть ещё что-то, - Марк заметил, как в свете фонаря что-то блеснуло на дне сумки. Это оказался старинный компас в медном корпусе, но стрелка его вела не на север, а куда-то в сторону.
— Это не обычный компас, - прошептала Кисмет, поднимая его.
— Смотрите на символы по краю. Они такие же, как на стенах.
Внезапно где-то впереди раздался глухой удар, за которым последовал звук осыпающихся камней. Марк инстинктивно прижал Кисмет к стене, закрывая её собой. В воздухе повис запах сырости и чего-то ещё - древнего, забытого.
— Там кто-то есть? - прошептал он, вглядываясь в темноту.
— Нет, - ответила Кисмет, её голос дрожал. — Это система. Тоннели живут своей жизнью. Дядя писал об этом - они словно дышат, движутся. Некоторые проходы открываются только в определённое время.
Они продолжили путь, теперь уже более осторожно. Компас в руках Кисмет слабо светился, его стрелка уверенно указывала вперёд. Тоннель начал плавно спускаться вниз, воздух становился всё более влажным и тяжёлым.
— Расскажите мне больше о вашем дяде, - попросил Марк, пытаясь отвлечь их обоих от гнетущей тишины. — Как он начал заниматься этими исследованиями?
Кисмет помолчала, словно собираясь с мыслями.
— Это началось в девяностых, - наконец произнесла она. — Тогда он работал в Историческом музее, занимался древними артефактами. Однажды к нему попал странный предмет - медальон, похожий на тот, что у меня. Его нашли при сносе старого дома на Маросейке...
Её рассказ прервался - впереди тоннель резко расширялся, переходя в просторный зал. В свете фонарей они увидели нечто, от чего у обоих перехватило дыхание. Стены зала были покрыты сложной вязью символов, образующих причудливые узоры. В центре возвышалась каменная конструкция, напоминающая алтарь или постамент.
— Боже мой, - выдохнул Марк, направляя луч фонаря на стены. — Это невероятно.
Кисмет медленно подошла к центральному постаменту. На его поверхности была выбита сложная схема, похожая на карту. В центре находилось углубление, точно повторяющее форму медальона.
— Вот что он искал, - прошептала она, доставая медальон. — Это не просто украшение — это ключ.
Марк заметил, как её руки дрожат, когда она поднесла медальон к углублению. —Подождите, - он осторожно коснулся её плеча. — Вы уверены, что это безопасно?
Кисмет повернулась к нему, и в тусклом свете фонаря он увидел в её глазах отражение той же одержимости, что была заметна на фотографии её дяди. — Я должна узнать, что случилось с ним, - тихо сказала она. — Должна понять, что он нашёл здесь.
И прежде, чем Марк успел что-либо сказать, она вложила медальон в углубление. Раздался тихий щелчок, и медальон идеально встал в углубление. На мгновение ничего не происходило, но затем символы на стенах начали светиться слабым голубоватым светом, словно по ним пробегали электрические разряды. Свечение становилось всё интенсивнее, образуя причудливые узоры, которые, казалось, двигались по спирали к центру зала.
— Невероятно, - прошептал Марк, не в силах оторвать взгляд от происходящего. Воздух в помещении начал вибрировать, наполняясь низким гулом, который, казалось, исходил из самих стен.
Кисмет стояла неподвижно, её глаза были прикованы к постаменту, где медальон теперь пульсировал в такт с символами на стенах. — Смотрите, - она указала на поверхность постамента, где начали проявляться новые линии, складываясь в сложную карту.
— Это... это Москва? - Марк наклонился ближе, разглядывая проступающий рисунок. — Но какая-то другая...
— Древняя, - закончила за него Кисмет. — То, как город выглядел столетия назад. Смотрите на эти линии - они показывают систему тоннелей, намного более сложнее, чем мы думали.
Внезапно гул усилился, и часть стены справа от них начала медленно отодвигаться, открывая проход, которого раньше не было. Холодный воздух хлынул в зал, принося с собой запах времени и тайн.
— Там что-то есть, - Кисмет направила луч свет исходившего от телефонного фонарика в открывшийся проход. В его свете они увидели небольшое помещение, заставленное старинными шкафами и столами, покрытыми пылью веков.
Они осторожно вошли внутрь. На одном из столов лежала стопка пожелтевших бумаг, исписанных мелким почерком. Кисмет бережно взяла верхний лист.
— Это его почерк, - её голос дрожал. — Дядя был здесь.
Марк подошёл к одному из шкафов, внутри которого обнаружились десятки папок с документами и старинными фотографиями. — Похоже на исследовательский архив, - произнёс он, осторожно перебирая бумаги.
— Здесь всё, - Кисмет начала читать записи. — Все его исследования, все находки... Смотрите, вот записи о первой экспедиции в девяностых.
Она достала потрёпанный блокнот и открыла его:
"12 сентября 1993 года. Сегодня всё изменилось. То, что мы обнаружили при раскопках на Маросейке, превосходит все мои ожидания. Медальон - это только начало. Символы на нём указывают на существование древней системы, намного более сложной и развитой, чем мы могли предположить. Москва построена на фундаменте тайн, и я только начинаю понимать их масштаб. Власти не должны узнать об этом, по крайней мере, пока. Слишком много людей заинтересовано в том, чтобы эти тайны остались похороненными. Но я не могу остановиться. Каждый новый символ, каждая расшифрованная надпись приближает меня к разгадке. Что-то древнее пробуждается под улицами города, и я должен узнать, что это..."
Кисмет перевернула страницу, но следующие записи были размыты влагой, делая текст почти нечитаемым. — Здесь должно быть что-то ещё, - она продолжила поиски среди бумаг.
Марк тем временем обнаружил на одной из полок старую фотокамеру и коробку с плёнками. — Посмотрите, - он поднял одну из фотографий к свету. На ней был запечатлён момент раскопок: группа людей в рабочей одежде стояла вокруг какого-то объекта, частично скрытого землёй.
— Это экспедиция девяносто третьего года, - Кисмет всмотрелась в фотографию. — Вот дядя, а рядом... рядом с ним человек в костюме. Я его не знаю, но судя по записям, именно после его появления начались проблемы.
Внезапно свет их фонарей начал мигать, а гул, доносившийся из главного зала, изменил тональность. — Что-то происходит, - Марк повернулся к выходу.
— Нужно забрать документы, - Кисмет начала быстро складывать бумаги в свою сумку. — Здесь ответы на все вопросы, но у нас мало времени.
Они поспешили обратно в главный зал, где символы на стенах теперь пульсировали с угрожающей интенсивностью. Медальон в постаменте вибрировал всё сильнее.
— Нужно его забрать, - Кисмет потянулась к медальону, но Марк схватил её за руку.
— Подождите! Мы не знаем, что может случиться...
В тот момент, когда пальцы Кисмет коснулись медальона, всё пространство вокруг них словно вздрогнуло. Символы на стенах вспыхнули ослепительным светом, а затем начали гаснуть один за другим, как звёзды перед рассветом. Медальон поддался неожиданно легко, словно сам стремился вернуться к своей хозяйке.
— Бежим! - крикнул Марк, хватая Кисмет за руку. Своды подземелья начали содрогаться, мелкие камни посыпались сверху, предвещая возможный обвал.
Они бросились к выходу из зала, петляя по коридорам, которые теперь казались совершенно другими - словно сама геометрия пространства изменилась после активации древнего механизма. Кисмет крепко прижимала к груди сумку с документами, а медальон, зажатый в её ладони, продолжал излучать слабое свечение, словно указывая путь.
— Налево! - выкрикнула она, резко дёргая Марка за руку. В следующее мгновение часть потолка за их спинами обрушилась, перекрывая путь назад.
Они бежали, задыхаясь от пыли и напряжения, пока наконец не увидели знакомый поворот, ведущий к выходу. Последний рывок - и они оказались на поверхности, падая на колени в мокрую после дождя траву. Позади них раздался глухой грохот - вход в подземелье окончательно обрушился.
— Вы в порядке? - Марк повернулся к Кисмет, которая всё ещё судорожно сжимала их находку.
— Да... да, кажется, - она медленно разжала пальцы, разглядывая древний артефакт. В лунном свете было видно, что символы на его поверхности изменились - некоторые линии стали более чёткими, другие, наоборот, почти исчезли.
— Нам нужно уходить отсюда, - Марк помог ей подняться. — Скоро здесь будут люди - такой грохот наверняка привлёк внимание.
Они быстро покинули место обвала, растворяясь в ночных улицах Москвы. Только оказавшись в безопасности маленького круглосуточного кафе, они смогли наконец перевести дух и осмотреть свои находки.
Кисмет аккуратно разложила спасённые документы на столе. — Смотрите, - она указала на одну из записей, датированную сентябрём 1993 года:
"Сегодня произошло нечто странное. После обнаружения медальона к нам на раскопки приехал человек, представившийся сотрудником министерства культуры. Георгий Павлович Северов - так он назвался. Но что-то в нём настораживает. Его интерес к нашим находкам кажется слишком личным. Особенно его заинтересовали символы на медальоне и их возможная связь с древними картами подземелий. После его визита я заметил слежку. Кто-то явно наблюдает за экспедицией. Пришлось перенести самые важные находки в надёжное место. Боюсь, мы затронули что-то большее, чем просто археологическая загадка. Эти символы складываются в систему, в послание. Но кому оно предназначено? И почему именно сейчас?
P.S. Сегодня получил странное письмо. Без подписи, только символ - такой же, как на медальоне. В письме координаты и предупреждение: "Некоторые тайны должны оставаться похороненными. Ради всеобщего блага."
Марк внимательно изучал записи. — Этот Северов... имя кажется знакомым. Кажется, я встречал его в старых газетных архивах, когда работал над статьёй о московском метрострое.
— Правда? - Кисмет подняла взгляд от бумаг. — Что вы о нём знаете?
—Немного. Он занимал какой-то пост в министерстве в девяностых, но потом внезапно исчез из публичного поля. Последнее упоминание о нём, которое я нашёл, датировано 1995 годом - как раз когда начались странные события в метро...
Кисмет достала фотографию, на которой был запечатлён человек в костюме рядом с её дядей. — Это он. Я помню этот день, хотя была совсем маленькой. Дядя вернулся домой очень встревоженный, всю ночь что-то писал в своём кабинете. А через неделю начал готовить тайник для находок.
Она перевернула страницу дневника:
"15 сентября 1993 года. Северов снова приезжал на раскопки. На этот раз с ним были люди в штатском - явно не археологи. Они интересовались конкретным участком, словно точно знали, что ищут. Что-то здесь не так. История с медальоном гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Сегодня я обнаружил упоминание о похожем артефакте в старых монастырских записях XVII века. Там говорилось о "ключах подземного града" и "хранителях печати".
Завтра встречаюсь с отцом Михаилом из Новоспасского монастыря - он обещал показать мне какие-то древние документы. Надеюсь, это прольёт свет на загадку символов."
"16 сентября 1993 года. Встреча с отцом Михаилом оказалась более значимой, чем я мог предположить. Старый монах провёл меня в древнее книгохранилище монастыря, куда редко допускаются посторонние. Среди пожелтевших манускриптов он показал мне документ, датированный 1666 годом - "Сказание о подземном граде и хранителях его".
Согласно этим записям, под Москвой существовала целая сеть тайных убежищ и храмов, созданных задолго до основания города. Их охраняло некое братство - "Хранители Печати". Они использовали особые символы для обозначения безопасных путей и тайных входов. Медальон, который мы нашли, судя по всему, был одним из ключей, позволяющих активировать древние механизмы. Но самое поразительное - отец Михаил намекнул, что потомки этих хранителей до сих пор существуют, продолжая своё служение. Они скрываются среди обычных людей, занимая порой весьма высокие посты."
Кисмет прервала чтение и посмотрела на Марка. — Теперь понятно, почему появился Северов. Они знали о медальоне. Ждали, когда он будет найден. — Но зачем?" - Марк задумчиво вертел в руках чашку с остывшим кофе.
— Что такого важного в этих подземельях и монахах?
— Думаю, ответ здесь, - Кисмет достала ещё один документ, на этот раз не дневниковую запись, а какой-то официальный отчёт. — Это геологическое исследование, проведённое в начале девяностых. Смотрите на эти данные - аномальные показатели электромагнитного поля в определённых точках под городом. И все они складываются в какой-то узор.
Внезапно за окном кафе мелькнула тень, заставив их обоих вздрогнуть. Но это был всего лишь припозднившийся прохожий.
— Нам нужно найти безопасное место, - сказал Марк. — Где мы сможем спокойно изучить все документы.
Кисмет кивнула, собирая бумаги. — У меня есть идея. Но сначала нужно проверить ещё кое-что, - Она достала медальон и положила его на стол рядом с картой современной Москвы. В тусклом свете кафе символы на его поверхности, казалось, слабо мерцали, как будто реагируя на близость карты.
— Смотрите, - она начала водить медальоном над картой. — Некоторые символы становятся ярче в определённых местах. Как будто он что-то ищет.
Марк наклонился ближе, их головы почти соприкоснулись. От Кисмет пахло чем-то свежим, как морской бриз, смешанный с ароматом старых книг. Он поймал себя на мысли, что этот запах странным образом успокаивает и волнует одновременно.
— Вот, - её голос вывел его из задумчивости. Медальон остановился над районом Китай-города. — Здесь символы светятся сильнее всего.
— Но это же… - Марк всмотрелся в карту, разложенную на потертой клеенке кафе — Это территория старого торгового комплекса. Его сейчас реконструируют под какой-то элитный клуб.
— Именно, - Кисмет улыбнулась, и в её глазах появился азартный блеск. — И через три дня там состоится закрытое мероприятие - большой маскарадный бал для городской элиты. А среди приглашённых гостей будет человек, который может знать больше о исчезновении моего дяди. Георгий Серов.
— Серов? - словно пробуждаясь от долго сна, Марк вспомнил имя из дневника. — Тот самый человек из министерства культуры, который приезжал на раскопки после находки медальона? - Официантка в застиранном фартуке в третий раз подлила им остывший кофе, — Да, - Кисмет достала из папки свежую распечатку светской хроники. Контраст между старыми документами и современной полиграфией казался почти кощунственным. На фотографии среди кричащих надписей о закрытом мероприятие, был запечатлён высокий мужчина с властным лицом и холодным взглядом, — После всех этих лет молчания он снова появился на публике. Теперь он представляется крупным девелопером, занимающимся реконструкцией исторических зданий в центре Москвы, - ее пальцы постукивали по столу, выбивая неровный ритм, словно барабан, предвещающий бурю, — Но я уверена, что это просто прикрытие. Судя по дядиным записям, он писал о нем со страхом, и его интересовали не сами здания, а то, что находится под ними.
Марк задумчиво потёр переносицу, его взгляд метнулся к разложенным на столе раскопкам. Тусклый свет старой люминесцентной лампы придавал их импровизированному штабу на двоих какой-то сюрреалистический вид,
— И что теперь? Какой у нас план?
Кисмет поднялась из-за стола, её силуэт, отражённый в окне кафе, наложился на ночной городской пейзаж.
— План? - она горько усмехнулась, и в этой усмешке читалась вся накопленная за годы решимость. — За последние пять лет я собрала целую картотеку на прошлое Северова. Каждое его появление, каждая сделка, каждый проект, это все нити в одной большой паутине. Он словно паук, методично оплетающий город своими связями и влиянием.
Она достала из сумки ещё одну папку, более новую, с глянцевым логотипом известного event-агентства. — У меня есть контакт среди организаторов бала. Девушка, которая занимается списком гостей и пропусками. Она может провести нас туда.
Марк поднял бровь, его пальцы машинально коснулись медальона, лежащего на столе. Древний металл казался тёплым, почти живым.
— Ты предлагаешь проникнуть на закрытое мероприятие, полное влиятельных людей и, вероятно, серьёзной охраны?
— А у нас есть другой выбор? - Кисмет развернула на столе новый чертёж, современный план здания, наложенный на старую схему подвальных помещений. — Смотри, вот здесь, под главным залом, где будет проходить бал, раньше находился старый купеческий подвал. Но на современных планах он отсутствует. Просто исчез, будто его никогда не существовало. И именно в этой точке, - её палец упёрся в карту, - медальон указывает на что-то важное.
Лунный свет, пробивающийся сквозь окно, создавал причудливую игру теней на разложенных документах. Марк почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Предположим, мы попадём внутрь. Что дальше? Мы даже не знаем, что именно ищем.
— Нет, знаем, - Кисмет открыла дневник на странице с зарисовками странных символов. — Дядя писал о системе знаков, о послании. Он считал, что медальон не просто украшение, а ключ. И судя по тому, как настойчиво Северов пытался заполучить его тогда, на раскопках, он тоже это понимал.
За окном проехала поливальная машина, на мгновение заглушив их разговор шумом воды. Неоновая вывеска "24 часа" отражалась в лужах, окрашивая столики у окна в призрачный красный цвет.
— Маскарадный бал - идеальное прикрытие. Все в масках, все играют чужие роли. Мы будем просто ещё двумя актёрами в этом спектакле.
Марк покачал головой, пытаясь уложить в голове масштаб авантюры. Мысли роились как встревоженные пчелы, жужжа предостережениями и сомнениями. Каждый раз, когда он думал, что эта история не может стать безумнее, она преподносила новый сюрприз.
— А что, если твой контакт подведёт? - его голос звучал глуше, чем обычно, словно все тревоги последних дней собрались в горле тугим комком. — Или охрана заметит что-то неладное? - он машинально провел пальцем по краю медальона, словно пытаясь найти в древнем артефакте ответы на свои сомнения.
— Значит, придется импровизировать, — Кисмет начала аккуратно складывать документы обратно в сумку, её движения были точными и уверенными, как у человека, привыкшего действовать по плану. — У нас есть три дня на подготовку. Нужно продумать всё: от костюмов до путей отхода.
— Три дня... - эхом отозвался Марк, наблюдая, как она методично сортирует бумаги. В её действиях чувствовалась какая-то завораживающая грация, словно она исполняла давно отрепетированный танец. — И как именно ты представляешь себе наше... появление на балу?
Уголки её губ дрогнули в улыбке, похожей на изгиб молодого месяца.
— О, это самая простая часть, мы будем изображать влюбленную пару, - она произнесла это так легко, словно предлагала всего лишь перейти улицу, а не погрузиться в опасную игру. Молодой успешный бизнесмен и его спутница — такие люди на подобных мероприятиях как капли воды в море. Они везде и нигде одновременно. Идеальное прикрытие.
Марк почувствовал, как его щеки заливает предательский жар. Мысль о том, чтобы притворяться парой с Кисмет, вызывала странное чувство в груди — смесь волнения и предвкушения, которое он старательно пытался игнорировать.
— И ты думаешь, нам поверят? — он попытался скрыть неловкость за скептицизмом, но его голос предательски дрогнул на последнем слове.
— Поверят, если мы сами поверим, — она улыбнулась, и в тусклом свете кафе эта улыбка показалась Марку особенно загадочной. — Завтра начнем с подбора гардероба. Нужно выглядеть безупречно, на таких мероприятиях внешность — это не просто одежда, это первая линия обороны.
За окном начал накрапывать мелкий дождь, превращая огни ночного города в размытые акварельные пятна. Марк смотрел, как капли стекают по стеклу, образуя причудливые узоры, удивительно похожие на символы в дневнике дяди Кисмет.
— Знаешь, — медленно произнес он, наблюдая за этой природной каллиграфией, - во всем этом есть что-то от старых детективных романов. Маскарад, тайны, древние артефакты...
— Только в отличие от романов, наши противники вполне реальны, - Кисмет застегнула сумку и поднялась из-за стола. — И они не будут играть по правилам. В их игре ставки измеряются не страницами книги, а человеческими жизнями.



Глава 6

Когда часы пробили полночь, Кисмет первой нарушила тишину: — На сегодня хватит. Завтра важный день, нам обоим нужно отдохнуть.
Марк кивнул, внезапно ощутив навалившуюся усталость. Последние дни пронеслись как скоростной поезд, и теперь, когда они остановились, он почувствовал себя выброшенным на платформу реальности.
Они молча собрали разбросанные по столу документы. Кисмет аккуратно сложила всё в свою неизменную черную кожаную сумку, и Марк поймал себя на мысли, что за эти дни успел привыкнуть к этому её жесту – методичному, почти ритуальному.
Они вышли из здания вместе. Ночной воздух был прохладным и свежим, наполненный запахом недавно прошедшего дождя.
— До завтра, - сказала Кисмет, когда они дошли до перекрестка, где их пути расходились. Свет фонаря падал на её лицо под странным углом, создавая причудливую игру теней. — Встречаемся здесь же, в шесть вечера. И, Марк... - она на мгновение замялась, что было не похоже на ее обычную уверенность, — спасибо. За всё это.
Её рука легко коснулась его плеча — мимолетное прикосновение, которое могло быть случайным, а могло значить гораздо больше. Прежде чем Марк успел что-то ответить, Кисмет растворилась в ночи, словно призрак, оставив после себя лишь тот самый легкий аромат неуловимого запаха предгрозового воздуха. Всё происходящее казалось нереальным, как одна из тех захватывающих историй, о которых он привык писать, но никогда не думал оказаться в центре подобных событий.
Оставшись один, Марк медленно побрел домой, испытывая странное чувство внутри. Город вокруг него жил своей обычной ночной жизнью: мигали светофоры, шумели машины, фарами прорезая темноту как лучи маяка, а где-то вдалеке играла музыка, доносясь обрывками мелодий.
В своей квартире он сразу сел за компьютер, открыв чистый документ. Пальцы зависли над клавиатурой. Обычно слова приходили легко — годы работы журналистом научили его быстро формулировать мысли. Но сейчас в голове был хаос.
Что он делает? Во что ввязался? Ещё утром он был обычным журналистом, чья самая большая авантюра заключалась в попытке добыть эксклюзивное интервью. А теперь он готовится проникнуть на закрытый бал, чтобы... чтобы что? Украсть древнюю реликвию? Раскрыть тайну, которая может перевернуть мир? Спасти мир?
И Кисмет... Кто она такая? Почему появилась именно сейчас? Почему выбрала его? В памяти всплыло её лицо, то, как она рассказывала о медальоне — с такой страстью, с таким знанием предмета. В ней было что-то необъяснимо притягательное, что-то, что не давало просто отмахнуться от всей этой истории как от чьей-то глупой шутки.
Он подошел к окну. Город внизу мерцал огнями, как россыпь драгоценных камней на черном бархате ночи. Где-то там, среди этих огней, была она. Готовится ли она сейчас к завтрашнему дню, как и он? Или, может быть, встречается с таинственными людьми, о которых ничего ему не рассказала?
Марк вздохнул, чувствуя, как усталость и сомнения наваливаются тяжелым грузом. Завтра... Завтра всё изменится.
С этими мыслями он лег в постель. Сон долго не шел, а когда наконец пришел, то принес с собой странные видения: бальные залы, где танцоры кружились под беззвучную музыку, лабиринты зеркал, в которых отражалось тысячи лиц Кисмет, и древние карты, оживающие под ее пальцами.























Глава 7

На следующий день, ровно в шесть вечера, Марк ждал у входа в то же кафе, где воздух всё ещё хранил аромат вчерашних откровений. Кисмет возникла из городской суеты, словно мираж, обретший плоть; сегодня её образ был острее, деловитее, чем вчера.
— Готов? - спросила она вместо приветствия. — Да, - ответил Марк, чувствуя, как развивается новый виток событий.
Они погрузились в лабиринт городских улиц, где каждый поворот казался незнакомым. После десяти минут ходьбы Кисмет остановилась перед небольшим ателье. Витрина была оформлена со вкусом: несколько манекенов в элегантных костюмах, приглушённый свет, золотистые буквы на стекле складывались в название «L'elégance».
— Здесь работает мой старый знакомый, — пояснила Кисмет, открывая дверь. — Он поможет нам сотворить новую личность.
Переступив порог, они окунулись в симфонию ароматов: нотки кожи переплетались с шелестом ткани. Вдоль стен стояли вешалки с готовыми костюмами, а в глубине помещения виднелись швейные машинки и большие столы для раскроя.
— Месье Анри! — позвала Кисмет.
Из подсобного помещения вышел высокий седой мужчина с сантиметром на шее, и последующий день превратился в калейдоскоп бесконечных приготовлений.
— Костюм должен стать твоей второй кожей, — объясняла Кисмет, пока пожилой портной снимал мерки. — На балу каждая деталь имеет значение. Любая неестественность может нас выдать.
Марк стоял неподвижно, чувствуя себя манекеном под прикосновениями холодной измерительной ленты. Краем глаза он наблюдал за Кисмет, которая двигалась между вешалками с платьями как призрак, едва касаясь тканей кончиками пальцев. В этом было что-то гипнотическое – словно она исполняла беззвучный танец, выбирая не просто наряд, а новую личину.
— Ты делала это раньше? - спросил он, когда портной отошел за образцами ткани. — Притворялась кем-то другим?
Она замерла у стойки с вечерними платьями, и на мгновение показалось, что время остановилось вместе с ней. — Каждый из нас каждый день играет разные роли, Марк. Просто обычно мы этого не замечаем.
Через несколько минут вернулся портной, благоговейно развернув обрез ткани. — Нам нужно что-то... особенное для этого мужчины, - пробормотал он с лёгким французским акцентом.
Кисмет наблюдала за процессом, прислонившись к старинному комоду, её глаза блестели, как у кошки в сумерках.
— Именно поэтому мы здесь, дорогой Анри. Нам нужна безупречность. - её пальцы невесомо коснулись края ткани, которую демонстративно держал седой мужчина. — Это именно то, что нам нужно. Классический крой с современными элементами.
Марк завороженно наблюдал за тканью, пытаясь представить себя в костюме из неё. Внезапно вся затея показалась ему ещё более нереальной.
— А теперь, - месье Анри хлопнул в ладоши, - нам нужно обсудить детали. Каждая пуговица, каждый шов должны рассказывать историю. Он достал альбом с эскизами и начал быстро набрасывать линии, время от времени поглядывая на Марка, словно сверяясь с какой-то внутренней картиной.
Когда они покинули ателье месье Анри, солнце уже клонилось к закату. Кисмет, до этого момента казавшаяся довольной результатом визита, внезапно стала серьезной.
— Костюм — это только начало, - сказала она, глядя на часы. —Теперь нам нужно научить тебя двигаться так, чтобы он сидел естественно. Танцевать так, чтобы никто не усомнился в твоем происхождении.

Старый танцевальный зал с потускневшими зеркалами и потертым паркетом стал их убежищем на следующие два дня. Кисмет оказалась требовательным учителем.
— Вальс – это не просто движение по кругу, — говорила она, поправляя его руку на своей талии. — Это разговор без слов. История, которую мы должны рассказать всем вокруг.
Марк пытался сосредоточиться на счете и шагах, но близость Кисмет отвлекала, словно статическое электричество, покалывающее кожу. От неё пахло чем-то неуловимым. Они кружились по залу, и каждый поворот приносил новое откровение: как идеально ложится его ладонь на изгиб её спины, как синхронно они двигаются, будто два течения одной реки.
— Раз-два-три, раз-два-три, — отсчитывала она, и её голос сливался с музыкой старого граммофона. — Представь, что мы – единый механизм. Часы, где каждая шестеренка знает свое место.
Еще вчера они отрабатывали легенду. Придумывали историю своей выдуманной любви, словно писатели, создающие роман. Кисмет настаивала на том, чтобы каждая деталь была правдоподобной.
— Мы встретились на выставке современного искусства, - проговаривала она, расхаживая по комнате. — Ты заметил меня у инсталляции "Время как иллюзия". Мы разговорились о природе, вечности...
— И влюбились, обсуждая, существует ли время на самом деле? - усмехнулся Марк, но его ирония маскировала растущее беспокойство. Чем больше они погружались в эту выдуманную историю, тем тоньше становилась грань между правдой и вымыслом.
Кисмет остановилась у окна, за которым город растворялся в сумерках.
— Лучшая ложь та, в которой есть зерно правды, — она повернулась к нему, и в полумраке её глаза казались темнее обычного.
— Нам нужно найти это зерно.

Последний день перед балом они провели, оттачивая каждую деталь плана. Карты здания, пути отхода, сигналы для экстренных ситуаций – всё это складывалось в сложную мозаику, где каждый фрагмент должен был встать на свое место.
— А что, если что-то пойдет не так? - спросил Марк, разглядывая схему бальных залов, разложенную на столе.
— Тогда мы импровизируем, - Кисмет провела пальцем по линиям чертежа. — Как в танце. Главное чувствовать партнера и музыку момента.
В воздухе повисло невысказанное напряжение. Марк поймал себя на мысли, что уже не может точно сказать, где заканчивается их придуманная история и начинается реальность. Всё смешалось: прикосновения во время танца, случайные взгляды, общие тайны...

После этих изнурительных дней подготовки, костюм месье Анри уже ждал их, завершенный и совершенный. Когда Марк надел его впервые, серебряные нити действительно словно ожили и создавали вокруг него ореол таинственности и благородства.
— Теперь ты готов, - прошептала Кисмет, поправляя его воротник.
— Осталось только дождаться бала.
Но в её глазах Марк заметил что-то похожее на тревогу, будто она тоже начала сомневаться, где проходит граница между их выдуманной историей и реальностью.
— Угу-м, - буркнул Марк, ощущая, как костюм идеально облегает его фигуру. Он чувствовал себя другим человеком - более уверенным, более... достойным. Но вместе с этим ощущением пришло и беспокойство.
— Кисмет, - начал он, осторожно подбирая слова, - мы столько времени провели, создавая эту иллюзию. Но что будет после бала? Когда всё закончится?
Она отвела взгляд, её пальцы всё ещё рассеянно поправляли складки на его пиджаке.
— После бала... всё изменится, Марк. Так или иначе.
В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь тиканьем старинных часов. Марк почувствовал, как что-то сжимается в груди. Страх? Предвкушение? Он не мог точно определить.
— Знаешь, - продолжила Кисмет после паузы, - есть старая легенда о том, что, если два человека танцуют вальс под полной луной, их судьбы переплетаются навсегда. Может быть, именно поэтому бал всегда проходит в полнолуние.
Она подняла глаза, встречаясь взглядом с Марком. В этот момент он увидел в них что-то новое - уязвимость, которую она раньше тщательно скрывала.
— Мы ведь не просто играем роли, верно? - тихо спросил Марк, чувствуя, как учащается его пульс.
Кисмет мягко улыбнулась, но в её улыбке была грусть.
— В этом мире, Марк, ничто не бывает "просто". Каждое действие имеет последствия, каждое слово может изменить ход истории. Бал — это не просто вечеринка, это... точка невозврата.
Она отступила на шаг, окидывая Марка оценивающим взглядом.
— Ты выглядишь безупречно. Никто не усомнится в твоём праве быть там. Но помни, за каждой маской скрывается история. Будь осторожен.
— Я готов, - сказал он, расправляя плечи.
Кисмет улыбнулась, и на этот раз в её улыбке была гордость.
— Тогда пора отправляться в путь. Бал ждёт.
Они вышли из комнаты, оставляя позади последние остатки прежней жизни Марка. Впереди их ждал мир интриг, тайн и, возможно, настоящей магии.
Это мероприятие было готово принять новых гостей, и город за окном, казалось, затаил дыхание в ожидании грядущих событий.












Глава 8

Сумерки медленно опускались на город, когда Марк в последний раз поправил костюм перед зеркалом. Разглаживая несуществующие складки на идеально сидящем костюме, они вместе ожидали на пороге такси. Костюм от месье Анри сидел на нем, как вторая кожа; темно-синяя ткань с едва заметным серебристым отливом придавала Марку вид человека, привыкшего к роскоши и власти. Но что-то в отражении глаз выдавало внутреннее напряжение.
Кисмет наблюдала за ним, прислонившись к дверному косяку. В её взгляде читалось смесь одобрения и удовлетворения от проделанной работы.
— Выглядишь отлично, - сказала она, — Как будто всю жизнь носил такие костюмы.
Марк глубоко вдохнул, чувствуя, как воздух наполняется предвкушением и тревогой.
— Может быть, поэтому ты выбрала именно меня? Ты так и не рассказала толком, зачем всё это. В чем именно нужна моя помощь?
Кисмет помедлила с ответом, её пальцы рассеянно коснулись лацкана его пиджака, отчего Марк почувствовал, как его сердце начинает биться в такт невидимой музыке, словно оркестр уже настраивал инструменты где-то на границе миров.
— Твоя способность замечать детали, которые другие пропускают, бесценна для меня, - начала Кисмет, — Ты видишь связи там, где остальные видят лишь случайности. На этом балу будет множество скрытых знаков, намеков, едва заметных жестов. Мне нужно, чтобы ты был моими глазами.
Марк глубоко вздохнул, чувствуя, как реальность вокруг него становится зыбкой. Его острый ум уже анализировал все возможные сценарии предстоящего вечера, выискивая потенциальные угрозы и возможности.
Город за окном растворялся в сгущающейся темноте, огни зажигались один за другим, как светлячки, просыпающиеся с наступлением ночи.
Кисмет посмотрела на экран телефона.
— Нам пора, Марк. Машина уже ждет внизу.
— Машина? - он удивленно поднял брови, — А я-то думал, мы поедем в карете.
Кисмет рассмеялась, и в её смехе послышались нотки того озорства, которое так привлекло его при первой встрече.
— Не в этот раз. Но поверь, наше появление всё равно будет эффектным.
Они вышли из комнаты оставляя позади уютный полумрак и тепло. С каждым шагом Марк чувствовал, как растет его волнение. Спускаясь по лестнице, Марк спросил: — А что, если я сделаю что-то не так?
Кисмет остановилась и повернулась к нему. — Просто будь собой, Марк. Наблюдай, слушай, и доверься своей интуиции. Ты справишься.
Её слова немного успокоили его. Они вышли на улицу, где их действительно ждала машина – элегантный черный автомобиль с тонированными стеклами.
Пока они садились в машину, Марк заметил, как Кисмет бросила быстрый взгляд по сторонам, словно проверяя, не следит ли кто за ними. Это напомнило ему, что за всей этой игрой в переодевания и светские рауты скрывается что-то более серьезное. Машина тронулась, увозя их в ночь. Марк смотрел на проплывающий за окном город и думал о том, что их ждет впереди. Что бы ни случилось на этом балу, он был уверен – эта ночь изменит его жизнь навсегда.

Капли дождя барабанили по крыше такси, создавая неровный ритм, созвучный биению сердца Марка. Машина медленно лавировала меж улиц, где старинные особняки сменялись современными высотками, а те, в свою очередь, уступали место заброшенным промышленным зданиям.
Марк в третий раз за последние пять минут потянулся к галстуку. Шелковая ткань, плотно и непривычно обхватывающая шею, казалась удавкой. Его пальцы, обычно уверенно скользящие по клавиатуре, сейчас неловко возились с узлом.
— Прекрати, - мягко сказала Кисмет, не отрывая взгляда от окна. В вечернем платье цвета темного бургундского вина она казалась совершенно другим человеком: темные волосы были собраны в элегантную прическу, открывая изящную шею, на которой поблескивал старинный медальон. Её руки, затянутые в длинные перчатки, рассеянно поглаживали бархатный клатч, словно пытаясь успокоить спрятанные внутри секреты.
— Приглашения? - приглушенно прозвучал голос Марка.
Кисмет извлекла из маленькой сумочки два конверта. Тонкое тиснение играло в свете проносящихся мимо фонарей.
— Безупречная работа, - в её голосе смешались восхищение и тревога.
— Каждая буква - произведение искусства. Как и наши новые личности.
— А система безопасности? - спросил Марк.
— Электронные списки, сканеры, охрана. Все предусмотрено. Наши имена появятся в базе точно в момент проверки и исчезнут через час после нашего ухода.
Машина свернула на широкий проспект, и вдалеке показалось величественное здание, сверкающее огнями.
— Мы почти на месте, - сказала Кисмет, заметив его волнение.
— Помни, Марк, наблюдай за всем. Каждый жест, каждый взгляд может иметь значение. Особенно обрати внимание на человека по имени Серов. Он один из самых влиятельных членов общества, и я подозреваю, что он может быть причастен к исчезновению моего дяди.
Марк кивнул, чувствуя, как адреналин начинает пульсировать в его венах. Он был готов к этому вызову, готов использовать свои навыки наблюдения и анализа в этом новом, загадочном мире.
Машина остановилась у подножия широкой мраморной лестницы. Швейцар в ливрее открыл дверь, и Марк вышел первым, подавая руку Кисмет. Она грациозно выскользнула из машины.
Вереница роскошных автомобилей выстроилась вдоль подъездной дорожки, словно черные жемчужины на нитке.
Поднимаясь по лестнице, Марк ощутил на себе взгляды других гостей. Он выпрямил спину, стараясь выглядеть уверенно и непринужденно, как человек, привыкший к таким мероприятиям. Кисмет легко положила руку на его локоть, и это простое прикосновение придало ему сил.
— Последняя проверка? - Кисмет достала маски.
— Знаешь, - Марк взял маску, чувствуя под пальцами прохладу, — Я всегда думал, что взломы — это про компьютеры и коды. А теперь мы здесь, играем в светское общество.
— Иногда самый надежный пароль — это умение вписаться в толпу, - Кисмет поправила его галстук быстрым, почти материнским жестом.
— Готов?
— Нет. Но когда это останавливало?
Они поднялись по ступеням. Охранник, похожий на статую в строгом костюме, изучил их приглашения. Его планшет мигнул зеленым, подтверждая их личности, и массивные двери открылись, впуская их в мир, где каждый носит маску, даже если она невидима.
В просторном холле дворецкий, седой и величественный, как сам особняк, принял их пальто. Его жест в сторону бального зала был подобен взмаху дирижерской палочки, направляющему их к следующему акту этой опасной игры.

Высокие сводчатые потолки, украшенные изысканными фресками в стиле ренессанса, казалось, парили над головами гостей. Хрустальные люстры разбрасывали тысячи искр, создавая иллюзию звездного неба внутри помещения. Мраморные колонны, гладкие и холодные на ощупь, поддерживали эту величественную конструкцию, их капители были украшены тонкой резьбой, изображающей сцены из греческой мифологии. Все это великолепие создавало впечатление, будто они перенеслись не просто в другую эпоху, а в самое сердце дворца какого-нибудь европейского монарха XVIII века.
Гости, облаченные в изысканные вечерние наряды, неспешно прогуливались по залу. Шелест дорогих тканей смешивался с тихим звоном бокалов и негромкими разговорами. Дамы в длинных платьях, расшитых драгоценными камнями, грациозно скользили между группами беседующих, их веера то раскрывались, то складывались в такт разговору. Мужчины в безупречно сидящих смокингах и фраках вели неторопливые беседы, обсуждая политику, искусство и, возможно, что-то еще.
Оркестр, расположившийся на небольшой, но богато украшенной сцене, играл классическую музыку. Звуки скрипок и виолончелей плавно разносились по залу, создавая утонченную атмосферу и добавляя еще один слой к этому многогранному вечеру.
Марк, чувствуя себя не совсем в своей тарелке, сразу же начал сканировать помещение. Его острый, отточенный годами журналистской работы взгляд, сразу же начал сканировать помещение. Его умение замечать детали, столь необходимое в его профессии, теперь пригодилось в совершенно иных обстоятельствах. Он заметил группу пожилых мужчин, собравшихся у камина, чьи седые головы склонились друг к другу в тихой беседе. Их руки, украшенные массивными перстнями, время от времени делали едва заметные жесты, словно подчеркивая какие-то важные моменты разговора.
Неподалеку он увидел молодую пару, чьи движения казались слишком отточенными для обычных гостей. Женщина, стройная блондинка в облегающем красном платье, слишком часто оглядывалась по сторонам, а ее спутник, высокий брюнет с военной выправкой, держал руку близко к внутреннему карману пиджака. Рядом расхаживал официант, который, казалось, больше наблюдал за гостями, чем разносил напитки. «Охрана», - мысленно отметил Марк.
— Вон там, - голос Кисмет был едва слышен, но Марк уловил нотки напряжения. Она едва заметно кивнула в сторону высокого мужчины в темном костюме, стоявшего у одной из колонн. — Это Серов.
Марк сразу узнал его по фотографиям, которые они изучали. Властное лицо с резкими чертами, холодный, пронизывающий взгляд серых глаз - Серов выглядел как человек, привыкший отдавать приказы и получать то, что хочет, не считаясь с последствиями. Его поза, расправленные плечи и слегка приподнятый подбородок излучали уверенность и силу.
— Нам нужно подобраться ближе, - прошептал Марк, чувствуя, как адреналин начинает пульсировать в венах, — Может, удастся что-то услышать.
Они медленно двинулись через зал, стараясь выглядеть как обычная пара, наслаждающаяся вечером. Марк положил руку на талию Кисмет, чувствуя, как напряжены ее мышцы под тонкой тканью платья. Внезапно музыка изменилась, зазвучали первые аккорды медленного вальса.
— Потанцуем? - Марк галантно предложил руку Кисмет, понимая, что это отличный способ незаметно приблизиться к Серову. Она кивнула, и они влились в круг танцующих пар.
Они закружились в танце, плавно двигаясь среди других гостей. Марк чувствовал тепло руки Кисмет на своем плече, аромат ее духов - легкий, с нотками жасмина и ванили - кружил голову. На мгновение он забыл о цели их визита, полностью погрузившись в этот момент. Свет люстр отражался в глазах Кисмет, делая их похожими на звезды, и Марк поймал себя на мысли, что мог бы танцевать с ней вечно.
— Марк, - тихий голос Кисмет вернул его к реальности. Ее губы едва двигались, когда она говорила, сохраняя на лице безмятежную улыбку.
— Серов разговаривает с кем-то. Попробуй услышать, о чем они говорят, - Они приблизились к краю танцпола, где Серов беседовал с пожилым мужчиной в старомодном костюме.
«...артефакт должен быть найден, - донеслись до них обрывки разговора. - «Время истекает, и мы не можем позволить себе ошибку.»
«Но профессор исчез, - ответил собеседник Серова, - и без его знаний...»
«У нас есть другие способы, - резко оборвал его Серов, и его глаза сузились - «Главное, чтобы медальон...»
В этот момент их разговор прервался - кто-то из гостей обратился к Серову с приветствием. Марк и Кисмет отошли в сторону, делая вид, что любуются картиной на стене - масляным полотном, изображающим сцену охоты.
— Ты слышал? - прошептала Кисмет, ее глаза за маской блестели от волнения. Она стояла очень близко к Марку, делая вид, что они обсуждают картину, — Они ищут медальон. И говорили о каком-то профессоре...
— Твой дядя? - предположил Марк, чувствуя, как напряглась Кисмет при его упоминании.
Она кивнула, ее пальцы нервно затеребили край платья.
Внезапно к ним подошел пожилой мужчина с добрым лицом и седой бородой. Его глаза за стеклами очков в тонкой золотой оправе внимательно изучали Марка и Кисмет. На нем был твидовый пиджак, который выглядел несколько неуместно среди вечерних нарядов других гостей, но, казалось, его это ничуть не смущало.
— Простите за вторжение, - сказал он с легкой улыбкой, обнаживший ряд идеально ровных зубов, — Но не могу не отметить ваш интерес к этой картине. Редко встретишь молодых людей, столь увлеченных искусством прошлого века."
Марк и Кисмет переглянулись, в их взгляде читалась смесь вопросов и настороженности.
— Да, она завораживает, - осторожно ответил Марк, старая, чтобы его голос звучал естественно.
— Действительно, - кивнул старик, — Профессор Волков, к вашим услугам. Историк и, можно сказать, хранитель тайн этого здания.
— Очень приятно, профессор, - Кисмет мягко улыбнулась, но Марк заметил, как она чуть крепче сжала его руку, — Мы большие ценители истории.
Волков прищурился, его взгляд на мгновение остановился на медальоне Кисмет, едва заметном в вырезе платья.
— Вижу, вы носите интересное украшение. Старинная работа, если не ошибаюсь?
Кисмет инстинктивно коснулась медальона, ее пальцы на мгновение задержались на холодном металле.
— Семейная реликвия, - ответила она уклончиво, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно.
— Этот медальон... - произнес он тихо, — Я видел такой же у Александра Николаевича. Вы должно быть...
— Его племянница, - так же тихо ответила Кисмет, внимательно глядя на профессора.
Волков заметно расслабился, словно груз упал с его плеч.
— Я должен был догадаться раньше - у вас его глаза. Мы с вашим дядей были коллегами много лет. Его исчезновение... это большая потеря для всех нас.
Марк почувствовал, как Кисмет чуть сильнее сжала его руку, ее пальцы стали холодными.
— Значит, вы знаете о его исследованиях? - осторожно спросила она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал от волнения.
Волков огляделся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто их разговор. Когда он заговорил снова, его голос стал еще тише, почти неслышным в гуле бала.
— Не здесь. Если вы действительно его племянница, то должны понимать, насколько деликатны эти вопросы, - он сделал паузу, словно принимая решение, — Через полчаса в библиотеке, второй этаж. Сделайте вид, что осматриваете дом, это нормально для таких мероприятий. Только будьте осторожны - за вами наблюдают. Александр оставил кое-что на случай, если с ним что-то случится.
— И что же это? - спросил Марк, стараясь говорить как можно тише.
— Скажем так, - Волков понизил голос до шепота, наклонившись ближе к ним. Его дыхание пахло мятой и чем-то еще, возможно, старым виски,
— Александр не просто исчез. Он нашел что-то. Что-то, что многие хотели бы сохранить в тайне. И если вы здесь с его медальоном, значит, пришло время узнать правду, - Волков улыбнулся, но его глаза оставались серьезными.
— Приходите, только если вы действительно готовы увидеть то, что скрыто за фасадом этого бала. Некоторые тайны могут быть... обременительными.
— Мы понимаем риск, - твердо сказала Кисмет, ее голос звучал решительно, несмотря на легкую дрожь.
— Хорошо. Тогда жду вас в библиотеке. И помните - здесь у стен есть уши.
Волков незаметно удалился, растворившись в густой тени гостей, которые медленно кружили в танце светских бесед. Марк и Кисмет остались стоять, делая вид, что любуются интерьером зала.
— Нам нужно незаметно выбраться отсюда, - прошептал Марк, — Давай сделаем вид, что осматриваем дом.
Они неторопливо двинулись вдоль стены, останавливаясь у каждой картины и погружаясь в вымышленное обсуждение искусство.
План казался простым: подняться наверх, якобы заинтересовавшись коллекцией картин, развешанных вдоль стен. Но охрана, расставленная по периметру зала, внушала опасения. Особенно тот широкоплечий мужчина у подножия лестницы, чей взгляд профессионально скользил по толпе, выискивая малейшие признаки подозрительного поведения. Марк отставил бокал и, поправив галстук, направился к Кисмет. Пора было действовать, времени оставалось все меньше, иначе вся операция могла оказаться под угрозой.
— Позвольте пригласить вас на танец? - произнес он достаточно громко, чтобы слышали окружающие. Кисмет обернулась, улыбка осветила её лицо, но в глазах читалось напряжение. Она протянула руку, и они закружились в медленном вальсе, постепенно приближаясь к лестнице.
— Охранник отвлекся на пару у входа, - прошептал Марк, когда они оказались на другом конце зала.
— Сейчас самый подходящий момент.
Кисмет едва заметно кивнула, и они, словно по команде, направились к лестнице, где начинался их путь к разгадке тайны, оставленной её дядей.

Мраморная лестница с широкими ступенями, которые были отполированные до блеска бесчисленным прикосновениями подошв, величественно поднималась на второй этаж. Массивные перила, украшенные виноградными лозами и орнаментами, казалось, оживали в мерцающем свете настенных светильников. Марк и Кисмет поднимались неспешно, останавливаясь время от времени, чтобы "полюбоваться" очередной картиной. Каждая пауза была тщательно рассчитана с точностью часового механизма: достаточно долгая, чтобы выглядеть естественно, но не настолько, чтобы привлечь внимание. Марк чувствовал, как напряжена рука Кисмет, лежащая на его локте, как едва заметно дрожат ее пальцы, хоть ее и лицо оставалось безмятежным, как у фарфоровой статуэтки.
Второй этаж встретил их полумраком и тишиной, нарушаемой лишь приглушенными звуками музыки и звоном бокалом шампанского снизу. Длинный коридор, устланный персидским ковром, уходил в обе стороны. Старинные портреты на стенах, казалось, следили за ними пристальными взглядами, храня свои вековые тайны.
— Направо, - прошептал Марк, и они двинулись вдоль стены, где через равные промежутки располагались высокие окна, занавешенные тяжелыми бархатными портьерами. Лунный свет, проникающий сквозь них, создавал на полу причудливые узоры. Тени играли странный, почти одержимый танец, превращая пространство в сюжет неопознанных желаний и затаенных тревог. Внезапно где-то впереди послышались шаги. Марк, не раздумывая, потянул Кисмет за одну из портьер, и они оказались в тесном пространстве между окном и тяжелой тканью. Тело Кисмет прижалось к нему, он чувствовал биение ее сердца, быстрое и тревожное. Аромат ее духов смешивался с запахом пыли и старого бархата. Шаги приближались - медленные, размеренные. Сквозь тонкую щель между портьерой и стеной Марк увидел силуэт человека - высокий мужчина в темном костюме. Он остановился почти напротив их укрытия, и на мгновение Марку показалось, что их обнаружили. Но человек достал телефон, экран которого осветил его лицо — это был один из охранников, которых Марк заметил ранее.
— Второй этаж чист, - проговорил он в наушник, — Продолжаю обход.
Шаги стали удаляться, но Марк и Кисмет еще некоторое время оставались неподвижны, боясь пошевелиться. Наконец, Кисмет осторожно выглянула из-за портьеры.
— Никого нет, - прошептала она и они продолжили путь, теперь двигаясь еще осторожнее. Каждый скрип половицы под ногами казался оглушительным в тишине коридора. За поворотом они увидели массивную дубовую дверь с бронзовой ручкой в виде льва, державшего в пасти кольцо. Кисмет потянулась к ручке, но Марк остановил ее.
— Подожди, - прошептал он, внимательно осматривая дверной проем.
— Смотри, - он указал на едва заметную красную точку у основания двери - датчик движения.
— Они следят за всеми входами и выходами, - пробормотал он, — Нам нужно найти другой путь.
В этот момент где-то в глубине коридора послышался приглушенный звук открывающейся двери. Сердце Марка пропустило удар, когда звук шагов стал приближаться. Времени на размышления не оставалось. Его взгляд метнулся по сторонам, оценивая возможности для отступления, и тут он заметил небольшую дверь, почти сливающуюся со стеной, притаившуюся в нескольких метрах от них.
— Сюда, - одними губами произнес он, увлекая Кисмет к неприметной двери. Дверная ручка поддалась удивительно легко, и они скользнули внутрь как раз в тот момент, когда шаги стали отчетливо слышны за углом.
Они оказались в узком техническом помещении, заставленном старыми стеллажами с книгами и различным хозяйственным инвентарем. Пахло пылью, старой бумагой и почему-то корицей. Сквозь узкую щель под дверью пробивалась полоска света, и в ней мелькнули чьи-то ноги, остановившиеся прямо напротив их укрытия. Марк прижал Кисмет к себе, стараясь дышать как можно тише. Её волосы щекотали его подбородок, а сердце билось так громко, что, казалось, его стук должен быть слышен даже в бальном зале. Внезапно Кисмет напряглась в его объятиях, ее рука метнулась в сторону, указывая на что-то за его спиной. Он медленно обернулся. В глубине помещения, за массивным книжным шкафом, виднелся слабый отблеск света. Они осторожно двинулись в ту сторону, стараясь не задеть многочисленные коробки и стопки книг, готовые предательски рухнуть от малейшего прикосновения.
За шкафом обнаружилась еще одна дверь, приоткрытая на несколько сантиметров. Свет исходил именно оттуда. Марк осторожно заглянул в образовавшуюся щель и едва сдержал возглас удивления — это был черный ход в библиотеку, скрытый за массивным гобеленом с изображением охотничьей сцены.
— Похоже, мы нашли способ обойти систему безопасности, - прошептала Кисмет, и в ее глазах загорелся азарт. Они проскользнули в библиотеку, оказавшись за огромным гобеленом, изображающим сцену средневековой охоты. Сквозь тонкую ткань просвечивали очертания комнаты: высокие книжные шкафы до потолка, удобные кресла, расставленные у камина, и массивный письменный стол у окна. В библиотеке горел только настольный светильник, создавая уютный полумрак. Профессор Волков уже ждал их, сидя в одном из кресел с книгой в руках. Когда они вышли из-за гобелена, он даже не вздрогнул, словно ожидал именно такого их появления.
— А вы находчивые, - тихо произнес он, закрывая книгу, — Как и ваш дядя, Кисмет. Он тоже всегда предпочитал нестандартные решения.
Волков встал и подошел к камину, в котором тлели угли. Его фигура отбрасывала длинную тень на стену, придавая происходящему еще более таинственный характер.
— Теперь, когда мы можем говорить свободно, - начал он, — Позвольте рассказать вам о том, что на самом деле случилось с Александром Николаевичем. Но договорить он не успел. Внезапно в коридоре послышались быстрые шаги нескольких человек, направляющихся к библиотеке.
— Быстро, за стеллаж! У нас есть несколько секунд! - скомандовал Волков.
Марк и Кисмет едва успели скрыться за массивным книжным стеллажом, когда тяжелая дверь библиотеки распахнулась с глухим скрипом. Древесина старого дуба, казалось, протестовала против столь грубого обращения. В комнату вошли трое мужчин в темных костюмах, один из них был тот самый охранник, которого они видели раньше. В их движениях читалась военная выправка, а в глазах - холодная решимость.
— Профессор Волков, - произнес высокий мужчина с седыми висками, очевидно главный среди них. Его голос звучал как лезвие, разрезающее густой воздух библиотеки.
— Вы же понимаете, что не должны находиться здесь в это время?
Волков невозмутимо поправил очки в тонкой оправе.
— Право же, Георгий Андреевич, я всего лишь готовлюсь к завтрашней лекции. Некоторые источники доступны только в этой библиотеке.
— Мы получили сигнал о движении на втором этаже, - продолжил мужчина, внимательно осматривая помещение, — Вы никого здесь не видели?
Марк затаил дыхание, чувствуя, как пальцы Кисмет впились в его рукав.
— Разве что призрак старого графа, - усмехнулся профессор, — Говорят, он частенько навещает свою библиотеку по ночам.
Охранник нахмурился.
— Не время для шуток, профессор. В последнее время участились попытки. несанкционированного доступа к определенным документам.
— Неужели? - Волков приподнял бровь, — И какие же документы вызывают такой интерес?
Вместо ответа мужчина кивнул своим людям. Они начали методично осматривать помещение, приближаясь к стеллажу, за которым прятались Марк и Кисмет. В этот момент снизу донеслись звуки суматохи - кто-то громко звал охрану. Георгий Андреевич достал рацию: "Что происходит?" "Небольшой инцидент в бальном зале, шеф," - раздался треск помех. "Нужна ваша помощь."
Мужчина раздраженно выдохнул.
— Мы вернемся к этому разговору, профессор, - бросил он и быстрым шагом направился к выходу. Охранники последовали за ним.
— Выходите. У нас мало времени - тихо произнес Волков, когда шаги стихли за дверью.
Марк и Кисмет выбрались из своего укрытия. Профессор, похожий сейчас на тень среди теней, уже стоял у старинного секретера, быстро перебирая какие-то бумаги.
— Вот, - он протянул Кисмет потертую папку, — Здесь все, что удалось собрать вашему дяде. Все его расшифровки, координаты, заметки. Помните, что вы не единственные, кто ищет эти документы.
Внезапно свет в библиотеке мигнул и погас, а воздух, казалось, сгустился до осязаемой субстанции. В темноте, подобно выстрелу, раздался тихий щелчок замка - словно кто-то запер дверь снаружи. Кисмет рефлекторно схватила Марка за руку.
Марк достал телефон, включая фонарик, чтобы рассмотреть документы. Луч света выхватил из темноты решительное лицо профессора, протягивающего конверт Кисмет. За дверью нарастал шум, были слышны приглушенные голоса и звук тяжелых шагов.
— Есть другой выход? - Марк старался говорить тихо, но в напряженной тишине библиотеки его шепот казался слишком оглушительным.
Волков кивнул, указывая на едва заметную панель в стене за книжным шкафом.
— Служебный коридор выведет вас к восточному крылу, в оранжерею. Я задержу их, дам вам время уйти.
Кисмет бережно спрятала небольшую папку за корсаж вечернего платья. В её глазах читалась смесь благодарности и тревоги.
— Торопитесь, - в голосе профессора звучало волнение, — То, что вы знаете, многие предпочли бы оставить похороненным в прошлом.
Марк потянул Кисмет к потайной двери. Старый механизм поддался не сразу, с протяжным скрипом обнажая узкий проход, пахнущий сыростью и временем.
Служебный коридор извивался подобно древней змее, уводя их все глубже в недра старинного особняка. Тусклый свет телефона выхватывал из мрака причудливые узоры потрескавшейся штукатурки и серебристые нити паутины, затянувшей углы. Где-то в глубине коридора монотонно капала вода, будто метроном, отсчитывающий секунды их побега в этом подземном лабиринте. Кисмет остановилась, прижавшись к холодной стене. Ее пальцы, дрожащие от напряжения и адреналина, извлекли папку, которая казалась теперь тяжелее свинца. Плотная бумага поддалась, открывая взору стопку листов, испещренных мелким, нервным почерком её дяди представляя из себя больше тайн, чем ответов. В свете телефона Марка первая страница словно ожила, среди витиеватых символов, похожих на древние руны, и длинных цепочек координат выделялась надпись, сделанная кроваво-красными чернилами: "Северный круг. Третий камень от центра. Только в полнолуние". Слова казались пророчеством, зашифрованным посланием из прошлого. Внезапно тишину разорвал глухой удар где-то наверху, словно гигантский молот ударил по перекрытиям дома. Старая пыль посыпалась с потолка, а следом пространство наполнилось приглушенными голосами охраны.
— Они в стенах! - голос сверху звучал приглушенно, но в нем слышалась уверенность охотника, загоняющего добычу, — Проверьте все выходы!
Кисмет быстро успела спрятать документы, прежде чем Марк схватил ее за руку, и они устремились вперед по коридору, уже не заботясь о тишине. Их шаги эхом отражались от стен, создавая иллюзию, будто за ними бежит целая толпа. Коридор внезапно раздвоился, предлагая выбор между двумя одинаково темными путями. Марк, на мгновение замешкавшись, потянул Кисмет направо.
— Если я правильно понял планировку, этот путь должен вывести нас к оранжерее, - его шепот был едва различим за стуком их сердец. За поворотом забрезжил тусклый свет. Впереди был выход, но что ждало их там - спасение или ловушка?
Они вывалились в оранжерею, где душный воздух экзотических растений обволакивал их словно тяжелое одеяло. Огромные листья папоротников и лианы создавали причудливый коридор из листьев. Марк и Кисмет застыли на мгновение, тяжело дыша после бега. Их силуэты отражались в запотевших стеклянных стенах, создавая иллюзию, будто они находятся в зеркальном лабиринте. Где-то в глубине особняка эхом отдавались крики и топот ног охраны, прочесывающей этаж за этажом.
Кисмет нервно теребила край платья, её глаза, расширенные от адреналина, блестели в полумраке, пока Марк быстро осматривался по сторонам. Единственная дверь наружу была заперта на массивный замок, словно насмехаясь над их попытками к бегству. Внезапно его взгляд метнулся вверх, где под самым потолком пряталось небольшое окно.
— Сюда, - выкрикнул Марк, указывая рукой на потолок. Оно было достаточно широким, чтобы в него мог протиснуться человек.
Переплетение металлических конструкций и деревянных стеллажей могло послужить импровизированной лестницей. Времени на колебания не оставалось, звуки погони становились все отчетливее, словно гончие, идущие по следу. Марк подсадил Кисмет, она ловко забралась по сооружениям, несмотря на вечернее платье. Ее руки находили опору там, где, казалось, ее не могло быть, а туфли на каблуках, которые должны были стать помехой, превратились в дополнительную точку опоры. Марк страховал ее снизу, готовый подхватить в любой момент. Достигнув карниза, она справилась с заржавевшим механизмом окна, и в душную атмосферу оранжереи ворвался поток свежего ночного воздуха, принеся с собой запах свободы.
Снаружи их ждала узкая дорожка, ведущая к старой каменной ограде, за которой начинался густой парк, готовый укрыть беглецов в своих темных объятиях. Марк подтянулся следом, его мышцы ныли от напряжения. Они побежали по дорожке, стараясь держаться в тени деревьев. Позади послышался звон разбитого стекла, кто-то из охранников заметил открытое окно.
— Они там! - крик прорезал ночную тишину. В их сторону метнулся луч фонаря, но было уже поздно, они успели скрылись за оградой, растворяясь в чернильной темноте парка оставляя позади особняк, погружающийся в хаос суеты.
Парк, раскинувшийся за оградой особняка, расправил свои дубовые плечи, а клёны сплетали свои кроны над головами беглецов, создавая непроницаемый полог. Влажная после вечерней росы трава глушила звук шагов, превращая их бег в призрачное скольжение между темными стволами. Кисмет, чье элегантное вечернее платье явно не предназначалось для подобных приключений, на бегу пыталась привести в порядок растрепавшиеся мысли. Папка, спрятанный за корсажем, казался теперь раскаленным углем, прожигающим ткань насквозь. В голове пульсировали слова, увиденные в документах: "Северный круг. Третий камень от центра. Только в полнолуние". Что это могло значить? И почему дядя придавал такое значение лунным циклам?
Марк внезапно остановился, его натренированные инстинкты среагировали раньше, чем сознание. Он мягко, но решительно увлек Кисмет за массивный ствол векового дуба, кора которого была покрыта причудливым узором из мха и лишайников. Его дыхание, несмотря на быстрый бег, оставалось контролируемым. Они замерли, прислушиваясь: крики преследователей постепенно стихали вдалеке, уносимые ночным ветром в противоположную сторону парка.
— Нужно разделиться, - прошептал он, вглядываясь в темноту позади них, где мелькали огни фонарей преследователей, — Я отвлеку их на себя, а ты двигайся к восточным воротам. Вызови там такси и уезжай.
— Нет, - Кисмет схватила его за руку, — Мы не знаем, сколько их. И потом. документы нужно изучить вместе. Здесь что-то большее, чем просто координаты.
Марк хотел возразить, но где-то вдалеке хрустнула ветка. Они замерли, слившись с шероховатой корой дерева. Луч фонаря скользнул в опасной близости, высвечивая клубы тумана, который начал подниматься от земли, словно призрачные стражи, охраняющие беглецов.
— Разделяемся на группы! - донесся приглушенный голос, — Они не могли уйти далеко.
Кисмет почувствовала, как пальцы Марка сжали её ладонь. Без слов они поняли друг друга и скользнули дальше в темноту парка, где старые деревья хранили еще немало тайн, способных укрыть тех, кто ищет убежища в их тенях. Полная луна, проглядывала сквозь разрывы в облаках, а каждый шаг был полон расчета: нога должна была находить опору между предательски шуршащими листьями и хрупкими веточками. Внезапно парк расступился, открывая небольшую круглую поляну. В центре, словно древний алтарь, возвышался каменный круг - семь массивных глыб, установленных по кругу, напоминающий миниатюрный Стоунхендж. Полная луна заливала серебристым сиянием эту композицию сквозь разрывы в облаках.
— Северный круг, - выдохнула Кисмет, ее глаза расширились от понимания, — Это же то самое место!
Марк быстро сориентировался по компасу в телефоне. Северный камень выделялся среди остальных - на его поверхности виднелись едва заметные символы, похожие на те, что были в записях дяди Кисмет. Они начали отсчет: "Первый. Второй. Третий". Третий камень казался ничем не примечательным, но, когда Кисмет провела рукой по его шершавой поверхности, под ее пальцами что-то щелкнуло, и часть камня подалась внутрь, открывая небольшую нишу. Внутри лежал металлический цилиндр, покрытый паутиной времени. Кисмет осторожно достала его, руки дрожали от волнения. Где-то вдалеке послышались голоса охраны.
— Нужно уходить, - Марк потянул её за руку, осторожно оглядываясь, его журналистское чутье подсказывало, что они не могут задерживаться здесь надолго, — Они рано или поздно догадаются проверить эту часть парка. Рассмотрим находку в безопасном месте.
Кисмет кивнула. Усталость накатывала волнами, сказывалось напряжение последних часов.
— У моего друга есть квартира в районе Тропарево, - продолжил Марк, поддерживая Кисмет под локоть, — Он сейчас в Праге, работает над серией репортажей, я знаю где лежат его запасные ключи. Мы сможем там передохнуть и спокойно все изучить.
Они выбрались из парка через старую калитку, затерявшуюся в зарослях. Ночной город встретил их прохладой и пустынными улицами. Такси нашлось быстро, сонный водитель медленно двигался по ночной Москве, иногда поглядывая в зеркало на пару.
— Значит, вы были сегодня в театре? - спросил он, когда они проезжали освещенный Новый Арбат, — Помню пару месяцев назад вез такую же пару, оказалось они артисты из театра, ехали после премьеры.
Кисмет молчаливо и благодарно улыбнулась, разговор таксиста помогал снять напряжение. Она украдкой посмотрела на Марка, тот задумчиво разглядывал проплывающие за окном виды.
Огни центра постепенно сменились более спокойным освещением спальных районов. Когда такси остановилось у многоэтажного здания, Марк помог Кисмет выйти, придерживая за руку, повел к парадной. У почтовых ящиков он задержался, просовывая руку в щель, пытаясь нащупать ключи на внутренней стенке.
— Секретное место, - с усмешкой сказал он, ловко доставая ключи.
В подъезде пахло свежей краской и цветами. Марк машинально отметил все детали: недавний ремонт, новые светильники, камеру видеонаблюдения в углу. Профессиональная привычка подмечать каждую мелочь никогда не подводила его в расследованиях. Но сейчас мысли то и дело возвращались к Кисмет, которая медленно поднималась по лестнице впереди него. Ее изящная фигура в помятом вечернем платье, усталая грация движений, всё это вызывало в нем странное желание защитить ее, уберечь от той опасной игры, в которую они оба оказались втянуты. На втором этаже они остановились у неприметной двери, обитой темно-коричневым дерматином. Старый замок на двери семнадцатой квартиры упрямился, как норовистый конь и никак не хотел поворачиваться.
— Только этого не хватало, - тихо выругался Марк, краем глаза подметив, как Кисмет прислонилась к стене, явно измученная долгим днем.
Марк осторожно провернул ключ несколько раз, и механизм наконец поддался с тихим щелчком.
Квартира друга встретила их симфонией запахов: пыльные фолианты на полках источали особый аромат старой бумаги и типографской краски, легкий шлейф застоявшегося воздуха напоминал о долгом отсутствии хозяина. Марк щелкнул выключателем, и мягкий свет залил небольшую прихожую, выложенную светлой плиткой. На стенах висели черно-белые фотографии разных городов, следы путешествий хозяина квартиры.
Марк, как часовой, обошел квартиру, проверяя окна и задергивая плотные шторы.
— Проходи, - его взгляд снова вернулся к Кисмет, которая сейчас осматривала заваленную книгами гостиную. В тусклом свете настольной лампы она казалась особенно хрупкой и уязвимой, — Спальня там, - Марк указал на приоткрытую дверь справа, — Ты ложись в комнате, а я устроюсь здесь, на диване.
— Но, - начала было возражать Кисмет, но предательский зевок сделал все аргументы бессмысленными.
— Никаких возражений. Нам нужен нормальный отдых, а утром, - сказал Марк, задумчиво посмотрев на цилиндр, все еще зажатый в руке Кисмет,
— Утром я свяжусь с одним человеком. Она специалист по древним шифрам и символам. Если кто и сможет помочь нам разобраться в этом, то только Софи.
Что-то в его голосе, когда он произнес это имя, заставило Кисмет насторожиться, но усталость была сильнее любопытства. Марк помог ей устроиться в спальне, принес плед. Когда он наклонился, чтобы укрыть ее, их взгляды встретились, и время растянулось словно капля меда, стекающая по ложке. Марк почувствовал, как привычное спокойствие изменяет ему. Пальцы невесомо сами потянулись к ее щеке, убирая выбившуюся прядь волос. Ее глаза были так близко, что он мог разглядеть золотистые искорки в зеленой радужке. Марк почувствовала ее теплое дыхание на своих губах, их лица медленно сближались, дыхание смешивалось, создавая невидимую нить притяжения.
Внезапный и пронзительный вой полицейской сирены разорвал очарование момента, словно гром среди ясного неба. Профессиональный навык сработал мгновенно, Марк отпрянул и бросился к окну, бесшумно отодвигая край шторы. Патрульная машина, как хищник в ночи, медленно проплыла мимо дома и растворилась в темноте двора.
— Спокойной ночи, - слова повисли в воздухе недосказанным признанием.
Выйдя из спальни, он тяжело опустился на диван, который отозвался тихим скрипом. Завтра предстоял сложный день, но нужно было хоть немного отдохнуть, хотя он сомневался, что сможет уснуть, слишком много мыслей роилось в голове. Но даже среди этого водоворота тревожных мыслей он не мог забыть тепло ее кожи под своими пальцами и тот несостоявшийся поцелуй, который теперь будет преследовать его во снах.

В ПРОЦЕССЕ